О вреде взрослости в отдельно взятой жизни (гет)

— Мало того, что вы, леди, нарушили вековой запрет... Никто из смертных не мог преодолеть барьер чужого разума сквозь аванир⁽¹⁾, но ты сделала это, подобно тому как делал это Моргот. Ты, Гарри, привел к нам, сам того не ведая, одну из проклятых...

Проклятые или благословенные — лично Мальчик-который-победил не видел большой разницы. И там, и там была пресловутая судьба или Рок. Действие судьбы он уже испытал на себе. Получилось не особо приятно. Однако Серый маг наконец перестал прятать эмоции и имя загадочного Врага, о котором столь много говорил намеками, но никогда прямо. Точно как Том и его кличка... которую столь долго опасались произносить.

Страх — одна из граней того, сколько они понесли потерь в Битве за Хогвартс. Ведь многие тысячи волшебников просто не пришли. Как в первую Магическую, предоставив другим умирать за них. Взвалили все на плечи детей и мальчишки, который стал частью Пророчества еще в животе у матери. Ярость? Нет, Гарри отпустил свой гнев. Не сразу, просто понял, что люди таковы — большинству лишь бы крепко спалось и было все спокойно. Лично их не трогают — и нет проблем, можно творить любой ужас, особенно если прикрываешься идеологией.

С презрением он даже не пытался бороться.

— У меня дома искусство легилименции хоть и редкое, но вовсе не запретное.

Гермиона чуточку слукавила — за насильственное проникновение в разум невиновного человека без полномочий и ордера Визенгамота светил Азкабан. Однако она была одной из немногих, у кого есть разрешение и полномочия на такое. Здесь же, в чужом мире, законы Магической Англии и вовсе пустой звук. А цена чистоплюйства и благородного поведения с врагом неоправданно высока. Ему ли не знать?

Может, в Средиземье ломать чужой разум умел только этот великий павший Враг, но их магия другая. Серый странник давно должен был это понять, осознать и принять. Поэтому такой бурной реакции на почти обыденное действие Поттер не ожидал. Гермиона делала то, что и всегда, — спасала и защищала.

А он, слишком занятый присмотром за ней, не сразу почувствовал неладное от Серого мага.

И если бы не вскрик Кили, то погасить магическую волну Гарри мог и не успеть. Узнавать же на собственной шкуре, собирался ли их вырубить один из первостихий этого мира или что похуже сделать — было нежелательно. Пускай он прецедент уже усвоил — Гэндальф без колебаний ударил в спину, только увидев то, что его насторожило.

Ударил тех, кого пытался учить и звал друзьями.

Сколько раз он сам и Гермиона спасали весь отряд? Считать замучаешься. Они вели себя честно, соблюдая договор между ними и гномами. Благодарность, дружба, долгие беседы с самим Серым магом — все это легко было стерто и отметено в сторону... Изумляться чужой способности "предавать" Гарри уже не мог. Ничего нового, в общем-то. Его скорее интересовало другое — что имел в виду Гэндальф, когда говорил об Иве?

— Что с девочкой не так?

— Ее кровь, рождение — все не так. Она по происхождению — одна из Аст Ахэ. Ее предки добровольно присягнули Баугиру, и эта присяга — часть нее, до самого конца времен.

— Ребенок за родителей не отвечает, а уж за предков — тем более, это нецивилизованно.

Гермиона распалилась. Готова толкнуть речь... Пускай они оба знали, что законы Магии жестоки в своей естественности и что есть клятвы, которые дольше, чем навсегда. Он нашел ее руку и сжал — теплая, совершенно крохотная, но сильная. Как она сама. Между ними ведь тоже клятва из тех, что навсегда. Только Мальчик-который-выжил не собирался осуждать спасенную из темницы, даже не попытавшись поговорить, спросить. Ему самому слишком часто выносили приговор, не потрудившись выслушать или услышать.

— Не похоже, что гоблины бережно обращались с той, что служит вашему злу. Гэндальф, я не хочу с вами драться, поэтому давайте успокоимся.

Срок мага еще не пришел, и Поттер совсем не был настроен его приближать. Прирезать бы наконец орка без затей и долгих плясок — и убираться отсюда. Ему эти горы принесли достаточно неприятных сюрпризов, чтобы задерживаться здесь, снова рискуя нарваться.

— Как мы можем вам доверять? Доверять ей?

"Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой"... Гарри уж утомился выбирать выражения. Торин, как всегда, "вовремя" и с пафосом на благородной физиономии. Хотя его побуждения — истинные, те, что не напоказ — видны любому, кто думать умеет. Гермиона Королю-под-Горой не безразлична. Он не раз ловил на подруге долгие взгляды Дубощита — разумеется, тогда, когда сама мисс Грейнджер этого заметить не могла. Торину, вопреки всему, она нравилась, более того — он ее желал...

Только спесь, убеждения и гордыня мешали гному сказать самому себе правду.

Каждый раз этот король без королевства срывался на нее, словно мальчик, дергающий девочку, которая ему нравится, за косички. Только в их играх ставки были повыше. И Гермиона не терпела идиотов — пусть вначале он ей даже понравился. Правда, после всего произошедшего Дубощиту светило разве что пешее эротическое.

Его умница ценит себя достаточно, чтобы не снисходить к придурку, который даже не способен честно признаться в чувствах.

— Как и раньше, Торин, молча.

Гарри редко говорил так — с бесконечной усталостью. Гермиона отвечать гному не стала и даже не посмотрела на него. Просто сжала ладонь Гарри чуть крепче, переплетая пальцы. Ей тоже не улыбалось доказывать, что она не верблюд. Пусть Серый маг уже успокоился и, кажется, даже осознал последствия своей тотальной несдержанности.

— Ты нас спасала, и я это признаю...

— Торин.

— Не в этот раз, Балин. Лучше высказать все, как есть, сейчас, — узабад поднял ладонь, призывая своего верного советника к молчанию. — Память гномов крепка, как алмаз. Великая война с Лихом Севера уничтожила Белегост и Ногрод, Морию поглотила та же тьма, так говорится в наших песнях. — Торин положил десницу на рукоять Оркриста. — Теперь же член моего отряда использует злую магию, пусть и на отродье вроде Азога. Откуда мне знать, что она не сделает то же с любым из нас?

— Не в моих привычках делать больно друзьям, ваше величество.

Гермиона все же попыталась. С болезненной нежностью посмотрела на юных принцев. Глазами пересчитала других гномов — прощаясь. Гарри всегда признавал, что она умнее его. Одна из граней очарования Гермионы Грейнджер — невыносимо быстрый ум... Если он понял, что их "попросят" из отряда, то она осознала это намного раньше. Осознала и приняла.

— Я требую клятву. Верить словам человека — не в правилах гномов. Тем более что Таркун, который мудрее всех нас, так разгневался на тебя.

— Дубощит, опять же, — Гермиона закатила глаза, — мы пришли к тому, с чего начали: я не твоя поданная и ничем не обязана. Уж поверь, клятвы ты от меня не получишь.

— Тогда отныне контракт с вами разорван. Какой бы ценной ни была ваша помощь, нам отныне не по пути.

— Это слово короля или обиженного мужчины?

О, она умела бывать едкой и бить прямо в цель... Торин едва сдержал себя, с прямой до деревянности спиной повернувшись к Азогу. Видимо, смотреть на смертельного врага ему сейчас было проще, чем на них. На его же шанс вернуть Гору без смертей друзей. Только выбор ему все же был дан. Гном сам сделал его. Гарри вот давно не был альтруистом непуганым — то бишь не собирался отговаривать Дубощита от его выбора выгнать их.

— Надеюсь, вы довольны собой, Гэндальф.

Гермиона легонько погладила Гарри по костяшкам пальцев и пошла к замершим гномам — прощаться... Оставив ему поединок взглядов с магом, разом утратившим все могущество, запал и задор. В отличие от синих глаз Гэндальфа, в глазах Гарри не было тоски. Да, будет жаль распрощаться с гномами. Но они все-таки еще встретятся. Поттер был просто уверен, что судьба их снова сведет в нужный момент.

Теперь надо забрать Иву и оповестить Бильбо, который не был свидетелем драмы.

Гарри настраивался на попытку убедить хоббита идти с ними. Не дурить... Не рисковать собой дальше без шанса на успех. Ведь Дубощит отправит его совсем не фигурально, а натурально, прямиком — дракону в пасть. Его и Гермионы больше не будет рядом, и Беггинс будет вынужден полагаться только на себя и свои силы. К сожалению, веры остальным гномам нет. Они славные ребята, но против своего короля не пойдут.

К закату маленькая внешне палатка, скрытая мощной магией, осталась на месте. В ней было всего три человека. Спящая черноволосая девушка и двое, сидящие на одном диване, обнявшись. В глазах Гермионы блестели слезинки, которым она упрямо не позволяла пролиться, сжимая ладони своего друга.

— Надеюсь, мудрый их всех не сгубит.

Гномы, волшебник и хоббит улетели на огромных орлах. Величественные и очень умные птицы появились по зову Серого мага, унося компанию за сотни лиг от тех, кто не пойдет дальше с ними. Бильбо, несмотря на все просьбы, сделал свой выбор. И это тревожило их. Храбрый хоббит, глупый хоббит... Они ведь тоже такими были когда-то.

— Я дала Бильбо пару советов. Что дальше?

— Подождем, пока Ива проснется, поговорим с ней — это во-первых. Во-вторых, мы знаем, что черная клякса и Аннатар — одно. Осталось отыскать крестраж. Как всегда, подсказок — ноль без палочки. Но нам ведь не впервой?

1) Нежелание

Вернуться к тексту