Выжившие (джен)

Хронология

2 мая 1998: Битва за Хогвартс

Действия в главе разворачиваются: 6 мая — 18 августа 1998

___________________________________________________________________

Рон, Чарли и Джордж исчезли в изумрудном пламени камина. Миссис Уизли судорожно всхлипнула и разрыдалась. Джинни поспешила ее обнять, а Гермиона бросилась к умывальнику и перекрыла кран, останавливая дальнейшее затопление кухни, которая в итоге оказалась в настолько плачевном состоянии, что для полной уборки понадобилась помощь Гарри.

Спустя пару часов Гермиона отправилась по каминной сети за «покупками», а Гарри по уже сложившейся традиции переместился к Андромеде. Миссис Тонкс с радостью разрешила ему забрать Тедди в «Нору», потому что сама собиралась в Министерство по каким-то административным делам. Гарри подумал, что присутствие Тедди благотворно сказывается не только на нем, но и на миссис Уизли. Поэтому чем больше времени они будут проводить вместе, тем лучше. До самого обеда они гуляли с малышом в окрестностях «Норы». Тедди с восхищением смотрел по сторонам, радостно смеялся и тянул ко всему ручки. Цвет его глаз при этом менялся почти каждую минуту.

К обеду вернулись Чарли, Рон и Джордж. Взгляд последнего стал более осмысленным, из него исчезло выражение безысходности и пустоты. Конечно, еще было далеко до вечно безоблачного настроения, в котором он пребывал раньше. Но прогресс был уже налицо — Джордж стал прислушиваться к разговорам вокруг и иногда даже что-то говорил сам. Такие улучшения не могли не радовать всё семейство Уизли.

Неожиданные новости пришли от Гермионы. Она объявила, что через день уезжает.

— Но куда ты собираешься? — забеспокоилась миссис Уизли. — Это ведь и твой дом.

Она посмотрела на своего младшего сына так, будто это он виноват в поспешном побеге Гермионы. Но, судя по не менее удивленному лицу Рона, он тоже впервые об этом слышал.

— Мне нужно найти родителей, — пояснила Гермиона. — Я уже купила билеты на самолет. Меня не будет всего несколько дней. Вы не против, если Живоглот еще немного поживет здесь? Я сразу заберу его, как только привезу родителей, и всё лето проведу с семьей.

Рон не выглядел особо радостным, но от комментариев пока воздержался. После обеда между ними состоялся долгий разговор, который всё более-менее прояснил.

— Она сказала, что мы можем встречаться вечером, когда у меня закончится рабочий день в магазине, — поделился новостями Рон, когда глубоко за полночь они с Гарри ложились спать. — Большой плюс быть волшебником — можно забыть о такой проблеме, как большие расстояния.

— Это хорошо, — согласился Гарри. И почему он был уверен, что с началом учебного года такие встречи станут очень редкими?

* * *

Несколько следующих дней Гарри и Джинни были предоставлены сами себе. Гермиона улетела в Австралию, Молли с головой окунулась в помощь попавшим в беду волшебникам, Билл вернулся на работу в «Гринготтс». Рон, Чарли и Джордж дни напролет проводили в магазине приколов, а мистер Уизли с Перси пропадали в Министерстве.

Время от времени у Джинни случались приступы депрессии. В такие моменты Гарри старался быть нежным и внимательным. Он понял, что сейчас как никогда раньше нужно больше времени проводить с ней, отвлекая от печальных мыслей. Он старался нагружать ее разной работой — чем угодно, лишь бы не оставалось времени на размышления. Утром они вместе работали по дому: делали покупки, убирались и готовили. Каждый день выходили погулять, а пару раз даже заходили на работу к Рону. В городе Гарри приходилось маскироваться, чтобы остаться незамеченным. Иногда они брали с собой на прогулки Тедди, а вечером относили его назад к бабушке.

Гарри решил, что давно уже пора официально сдать экзамен на аппарацию, благо в этом году он успел неплохо потренироваться. Неудивительно, что сдать он смог с первого раза.

Каждый день Гарри получал больше дюжины писем, и Джинни всячески помогала ему разбираться с корреспонденцией. На многочисленные поздравления он никогда не отвечал, потому что не хотел создавать очередной фан-клуб имени себя любимого. Просьбы об автографах сразу отправлялись в камин — еще свежи были воспоминания о долгих вечерах с Локхартом на втором курсе. Запросы на интервью Гарри встречал твердым отказом — после общения с Ритой Скитер он как-то охладел к подобным мероприятиям.

В начале июля Гермиона, вернувшаяся недавно из Австралии, вместе с родителями пришла в «Нору» на ужин. Чета Грейнджеров сразу же поблагодарила Молли за то, что она присмотрела за их дочерью, пока они отдыхали за границей. Миссис Уизли немного скованно отмахнулась, заявив, что всегда рада помочь, и быстро перешла к менее опасной теме — самой поездке. Они обсудили кенгуру, аборигенов и прочие туристические прелести Австралии.

На следующий день Джинни объявила, что ей нужно пройтись по магазинам, и Гарри, конечно же, вызвался ее сопровождать. Первым делом они отправились в банк, чтобы снять со счета немного денег. Подходя к дверям «Гринготтса», Гарри внезапно ощутил, как от волнения у него подгибаются ноги: а вдруг он столкнется с Крюкохватом, или — не дай Мерлин — гоблины узнают в нем того самого наглеца, который обворовал такое уважаемое заведение? Он как в воду глядел: открытой враждебности сотрудники банка не проявляли, но смотрели с явным подозрением. Что уж говорить о том, что к сейфу его провожали целых три гоблина. Под таким же пристальным надзором он наполнил кошелек золотом и, наконец, к обоюдному облегчению сторон вышел на улицу.

— Когда-нибудь ты все-таки расскажешь мне, как вы вляпались в эту авантюру, — покачала головой Джинни. Она ждала его у дверей банка, но только слепой не заметил бы, как двое охранников сопровождали Гарри до самого выхода.

— Как-нибудь, — пробурчал тот. Признаться, ему было обидно, что гоблины вели себя с ним, как с вором. Хотя следовало, конечно, признать, что опасения их были отнюдь не беспочвенными.

Они проходили мимо магазина домашних питомцев. И Джинни уставилась на витрину, за которой в клетке сидела красивая пятнистая сова.

— Какая красивая, — прошептала она, разглядывая птицу.

— Хочешь?

— Я думала подарить ее тебе. У тебя ведь теперь некому относить письма.

— Пока не к спеху, — покачал головой Гарри, подумав, что ни одна сова не сможет заменить ему Хедвиг.

Но потом он вспомнил, что совсем скоро уедет в Хогвартс и больше не сможет так часто общаться с Тедди. А если бы у него была сова, он мог бы переписываться с Андромедой, чтобы быть в курсе последних новостей о крестнике.

— Ты права. Сова мне не помешает.

Расплатившись за птицу, Джинни сразу потащила Гарри по магазинам — покупать то, что она запланировала. Витрина магазина «Все для квиддича» заворожила обоих: за стеклом проецировалась картинка самой последней модели гоночной метлы.

— «Великий полководец», — прочитала Джинни на древке. — Чудесно!

— Посмотрим?

Они молча восхищались презентацией метлы: у нее были изящные линии, а посеребренные прутья лежали один к одному. Согласно таблице технических данных, эта модель представляла собой сплав всех последних инноваций, что давало ей невероятно быстрое ускорение и маневренность. Про удобство игроков тоже не забыли: встроенный Импервиус значительно облегчал полет, позволяя «играть даже во время торнадо — и ни одна дождевая капля не коснется вас!»

Гарри вспомнил, что теперь у него нет метлы. А значит, если он хочет по-прежнему играть в Хогвартсе за свою квиддичную команду, то придется в ближайшее время покупать новую. Сердце болезненно сжалось, когда он вспомнил, как именно потерял подарок Сириуса. Но что поделаешь — новой совой он уже обзавелся, теперь пришел черед метлы.

Гарри задумался, так ли сильно ему нужен именно «Великий полководец». Это была очень дорогая модель. Впрочем, не в деньгах дело. Несколько минут он мысленно взвешивал все «за» и «против» и все-таки остановился на последней модели «Молнии». Ведь когда-то именно эта метла стала для него самым дорогим и прекрасным подарком в жизни. Так что, как бы то ни было — она навсегда останется чем-то особенным.

* * *

В начале третьей недели июля в «Нору» из Хогвартса прилетели три совы: для Гарри, Рона и Джинни. В письмах было сказано, что их приглашают для сдачи экзаменов за прошедший год. Для подготовки к ним школа откроет свои двери для всех желающих с первого августа. Каждое послание было подписано именем Аристота Броклхерста, директора Хогвартса.

— Кто это? — спросил Гарри, удивившись, что этот пост достался не профессору Макгонагалл.

— Отец Мэнди, — пояснила Джинни. — Она с твоего потока — Рейвенкло. Именно Броклхерст занимался той самой подпольной школой. Думаю, я соглашусь сдать экзамены. Мам, я же могу вернуться в Хогвартс через десять дней?

— Конечно, милая, если хочешь, — слегка удивленно отозвалась Молли.

— Но… — озадаченно начал Гарри.

— Гарри, неужели ты не понимаешь? Если я сейчас сдам экзамены, то буду на седьмом курсе, как и ты.

Пришлось признать, что это стоило четырехнедельной разлуки.

— Мальчики, а почему бы вам не сделать то же самое? — спросила миссис Уизли. — Сдали бы ЖАБА в следующем месяце.

Джинни окинула мать недовольным взглядом.

— Я никогда не успею повторить весь материал за месяц, — покачал головой Гарри.

— Но, Гарри, уверена, твоя природная магия позволит тебе…

— Миссис Уизли, у меня нет ни единого шанса сдать теорию.

— А ты, Рон? — переключилась на другую жертву Молли. — Тебе не помешало бы получить диплом. Уверена, Гермиона поступит так же. Разве ты не хочешь учиться вместе с ней?

Последний аргумент, видимо, немного поколебал былую уверенность Рона, но он бросил короткий взгляд на Джорджа и твердо ответил:

— Нет, в магазине я принесу больше пользы.

Молли собралась возразить, но проследила за взглядом сына и промолчала.

В любом случае, Гермиона не собиралась возвращаться в Хогвартс в этом году. Она решила заниматься самостоятельно и сдать экзамены досрочно, когда подготовится к ним.

* * *

Накануне отъезда Джинни устроили небольшой праздник в честь восемнадцатого дня рождения Гарри. Даже Джордж, несмотря на своё привычное мрачное настроение, пытался вымученно улыбаться и присоединился к исполнению поздравительной песни, пропев несколько строк. На следующий день Гарри вместе с мистером и миссис Уизли проводил Джинни на вокзал Кингс-Кросс. Джинни проявила чудеса хитрости и, в конечном счете, добилась от него обещания писать не реже двух раз в неделю.

Но её отъезд вкупе с нахлынувшими на вокзале воспоминаниями о Дамблдоре, с которым он совсем недавно разговаривал при весьма странных обстоятельствах, оставил Гарри в подавленном состоянии. Он весь день ходил по дому словно потерянный. Даже очаровательный Тедди не смог вернуть своему крестному хорошее расположение духа. Пришлось признать, что пятимесячный ребенок, хоть и был мил, но, к сожалению, особой разговорчивостью пока не отличался.

Молли было тяжело видеть Гарри в таком состоянии, поэтому она попыталась переключить его внимание на насущное и поинтересовалась, нет ли у него каких-либо неотложных дел или, быть может, ему нужно повидаться с кем-нибудь.

— Миссис Уизли, — неожиданно вспомнил Гарри, — а что случилось с телом Снейпа?

— Полагаю, его сразу же отправили семье — так поступили со всеми погибшими Пожирателями смерти.

— Он на самом деле не Пожиратель! — возмутился Гарри.

— Но всё выглядело именно так, — пожала плечами Молли и, подумав немного, добавила: — Хотя не думаю, что его родители еще живы. Пошли сову профессору Макгонагалл, уверена, она знает, как с ним поступили.

Ответ на его письмо пришел очень быстро, Гарри даже удивился такой поразительной скорости.

«Дорогой мистер Поттер!

Признаться, я немного удивлена вашим вопросом, но, надеюсь, ваш интерес продиктован чем угодно, только не местью. Мы все были глубоко опечалены, узнав о предательстве профессора Снейпа, и шокированы тем, как сильно профессор Дамблдор ошибался на его счет. Однако, как бы то ни было, Северус Снейп мертв, и сейчас у нас и без того хватает дел, чтобы еще и предаваться сожалениям или горечи несбывшегося.

Но, тем не менее, я отвечу на ваш вопрос. Ввиду того, что у профессора Снейпа не осталось в живых никаких родственников, его погребением занимался профессор Слагхорн — как бывший декан его факультета. Советую вам обратиться к нему напрямую, если вы все еще желаете знать подробности.

Надеюсь увидеть вас первого сентября в добром здравии,

Минерва Макгонагалл,

Заместитель директора школы чародейства и волшебства «Хогвартс».

Это письмо дало Гарри много пищи для размышлений. Только сейчас он осознал, как невероятно трудно будет уверить общественность в невиновности Снейпа и уж тем более доказать, что он сражался против Волдеморта. Немногие знали, что именно Снейп убил Дамблдора. В памяти волшебников он так и остался директором Хогвартса, который запретил магглорожденным обучаться в школе и позволил брату и сестре Кэрроу учить их детей. Гарри понимал, что восстановление его доброго имени должно исходить в первую очередь от Министерства, поэтому он обратился к Артуру Уизли с просьбой организовать встречу с министром. Несмотря на тотальную занятость, через два дня Кингсли нашел время между двумя официальными встречами, чтобы поговорить с ним.

Гарри подробно объяснил министру, почему Снейп вынужден был убить Дамблдора, и заверил его, что профессор только притворялся Пожирателем смерти, чтобы эффективнее помогать Ордену Феникса в борьбе против Волдеморта. Также он подчеркнул, что Снейп защитил Луну и Джинни от Кэрроу, когда самолично назначил им наказание в своем кабинете за кражу меча Гриффиндора. И под конец вспомнил случай с тем же мечом, который Снейп передал ему на озере.

— Могу я узнать, откуда ты все это знаешь? — выслушав сбивчивый рассказ, спросил Шеклболт.

— Перед смертью он оставил мне свои воспоминания. Вы можете спросить у портрета Дамблдора, он подтвердит мои слова.

Министр на мгновение задумался и, наконец, ответил:

— Я тебе верю, но сейчас у меня есть более приоритетные задачи.

— Мистер Шеклболт… — начал Гарри.

— Гарри, в самое ближайшее время я должен обеспечить всех беженцев волшебными палочками и жильем. Я должен узнать, что именно случилось с теми, кто скрывался в других странах, и почему они до сих пор не вышли на связь. Я должен перечислить семьям погибших компенсации за предоставленный ущерб. Я должен объявить общественности, что отныне Азкабан перестал быть местом, охраняемым дементорами, и удостовериться, что эти существа не смогут свободно перемещаться по населенным местам, чтобы причинить вред кому бы то ни было. Я должен проследить за тем, что все судебные дела над сторонниками режима Сам-Знаешь-Кого идут по закону. Я должен перепроверить каждого сотрудника Министерства, чтобы вычислить всех, кто лояльно относился или относится к предыдущему режиму. Таким образом, полагаю, вполне ясно, что Снейп может подождать.

— Понимаю, — разочарованно кивнул Гарри.

— Вот и хорошо. Кстати, я хотел обсудить с тобой кое-что. Чем ты собираешься заниматься после сдачи ЖАБА?

— Я пока еще об этом не думал.

— Профессор Макгонагалл говорила, что ты хотел стать аврором. Не передумал еще?

— Думаете, это хорошая идея? Я хочу сказать, что уже ведь нет темных магов, которых нужно ловить.

— Волдеморт не был единственным. Быть может, у других не такой масштаб, да и амбиций поменьше, но тем не менее они приносят нам некоторые проблемы. Регулярно находятся жадные до славы, денег или власти волшебники, верящие, что темная магия — идеальное средство для достижения их целей. И тогда вмешиваемся мы. Впрочем, в последнее время среди авроров появились опасные настроения, так что я начинаю думать, что нам не помешает в команде человек, обладающий устойчивыми моральными нормами. Кто-то, кто сможет время от времени напоминать, что некоторые законопроекты, если они аморальны или бесчеловечны, не следует принимать. Разумеется, ты тоже совершаешь ошибки, как и все мы, но, по крайней мере, в твоей порядочности у нас нет причин сомневаться.

Гарри подумал, что бы сказал Шеклболт, если бы узнал, что в «Гринготтс» он проник, воспользовавшись Империусом, или если бы Макгонагалл рассказала, как он бросался Круциатусами в Амикуса Кэрроу.

— Не думаю, что мое присутствие в Аврорате что-либо изменит, — скептично заметил он.

— Я уверен в обратном. Определенные люди, если поставить их на нужные места, могут существенно изменить положение вещей и помочь мне в искоренении коррупции, которая порочит честь Министерства.

— Вы и вправду рассчитываете на меня в этом деле? — не смог скрыть своего изумления Гарри.

— Если ты по-прежнему захочешь стать аврором, то тебя ждет быстрая карьера благодаря твоим нынешним заслугам и подвигам. И именно поэтому ты сможешь как-то повлиять на неокрепшие умы новых стажеров. Я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы исправить ситуацию среди наших ветеранов.

— Я подумаю.

— Хорошо. Но не забудь, что тогда тебе придется сдать не менее пяти ЖАБА с отметкой «Превосходно».

— И никаких льгот, — улыбнулся Гарри.

— Какую бы профессию ты ни выбрал, ты всегда будешь примером. Ты всегда будешь человеком, которого знает каждый ребенок и которым все восхищаются. Это великая честь, но также и большая ответственность.

— Получается, никто не позволит мне забыть, что я — Мальчик-Который-Выжил.

— Безусловно, для магического мира ты навсегда останешься Мальчиком-Который-Выжил, — сочувствующе улыбнулся Кингсли.

Разговор с министром привел Гарри в замешательство, поэтому он решил попросить совета у Гермионы. Благо, несмотря на подготовку к экзаменам, она раз в неделю навещала их.

— Превосходно! — обрадовалась та, услышав рассказ друга. — Я знала, что Кингсли встряхнет как следует этих упертых традиционалистов. Нужно будет обсудить с ним идею ГАВНЭ. Знаешь, Гарри, я тут подумала и решила: если сдам ЖАБА, обязательно попробую получить место в отделе регулирования магических популяций и контроля над ними. Зло нужно вырывать с корнем.

— Эм… да, хорошая идея, — без особой радости в голосе согласился Гарри. Честно говоря, он все еще пребывал в легком шоке от того, что, похоже, никого не интересует судьба и честное имя Снейпа.

Даже Рон и тот больше поддерживал его начинания, пусть и довольно сдержанно. Оказалось, Гарри недооценивал свою подругу. Как обычно, у Гермионы всегда было готово решение почти любой проблемы:

— Ты слышал, что Ли позвали работать на ВРВ (Волшебное радиовещание)? Он ведет передачу «Угадай, кто придёт на ужин этим вечером?» В качестве гостей там, как правило, выступают различные известные личности. Уверена, карьера Ли может пойти в гору, если ты согласишься прийти к нему на передачу. А ты, тем временем, сможешь рассказать общественности то, что хочешь.

— Гермиона! — радостно подпрыгнул Гарри и закружил ее в танце. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты — гений?

— Рон частенько напоминает, — довольно улыбнулась та.

* * *

Гарри связался с Ли Джорданом, который пришел в восторг от такой возможности. Он не медля пригласил его в студию, чтобы они могли вместе обсудить формат и содержание программы. Они заранее обговорили ключевые темы, которые планировали затронуть. Ли также предупредил, что для сохранения живости и естественности эфира будет задавать и неожиданные вопросы, которые они заранее не обсуждали. Более того, сообщил, что оставляет за собой право проверить некоторые важные моменты до начала радиопередачи.

— Гарри, ты же понимаешь, что именно Снейп заклинанием отрезал Джорджу ухо? — заметил он, когда их обсуждение дошло до этого вопроса. — Ты уверен, что хочешь говорить о Снейпе?

— Он пытался защитить его, но в суматохе промахнулся, — заверил его Гарри. — Думаешь, я стал бы оправдывать Снейпа, если бы не был уверен в том, что говорю?

— Это моя работа — быть уверенным в таких вещах, Гарри.

Они решили выйти в эфир на следующей неделе — до возвращения Гарри в Хогвартс.

* * *

Наступил знаменательный вечер. Гарри, чувствуя, как страх перед сценой сжимает ему горло, сел напротив Ли Джордана. Ли подмигнул ему, запустил вступительный ролик программы и начал:

— Дамы и господа, мальчики и девочки, в эфире программа «Угадай, кто придёт на ужин этим вечером?». Сегодня у нас особый день, потому что мы имеем честь приветствовать знаменитого, великого, спасителя волшебного мира — Гарри Поттера! Привет, Гарри.

— Привет, Ли, — не своим от волнения голосом произнес Гарри.

— Гарри, вас называли Мальчиком-Который-Выжил с самого детства. Уже в первый год в Хогвартсе вы проявили себя как блестящий ловец. Вы стали чемпионом Турнира трёх волшебников, причём четвёртым участником, что делает вашу победу уникальной. Вы первым предупредили нас о возвращении Сам-Знаешь-Кого, несмотря на то, что газеты мешали вас с грязью и пытались выставить сумасшедшим. Вы организовали первое студенческое сопротивление — знаменитую Армию Дамблдора. И, наконец, вы провели целый год в статусе Нежелательного лица №1 и сразились с Сам-Знаешь-Кем один на один и победили его. Гарри, почему именно вы?

— А… э… — пробормотал Гарри, совершенно сбитый с толку внезапностью вопроса и его формулировкой. — Ну, так вышло случайно. Это мог быть кто угодно…

— Дамы и господа, позвольте заявить: наш герой еще отличается и невероятной скромностью. Что ж, позвольте задать вопрос, волнующий едва ли не каждого волшебника. Гарри, чем вы занимались те месяцы, когда исчезли вместе с Роном Уизли и Гермионой Грейнджер?

— Нам нужно было многое сделать, чтобы положить конец правлению Волдеморта. Поэтому мы скрывались в разных местах, прятались от Министерства магии и одновременно выполняли определенные задачи, которые приближали нас к этой цели.

— А можно поподробней?

— К сожалению, нет. Это связано с очень темными ритуалами, совершенными Волдемортом. Лично я не имею ни малейшего желания узнавать о них поближе, — покачал головой Гарри, невольно поежившись от мысли об осколке души врага, который он так долго носил в себе.

— Что ж, я не стану просить нашего гостя углубляться в эту тему. Честно говоря, выражение лица Гарри сказало само за себя и полностью избавило меня от неуместного любопытства. Оставим темную магию там, где ей самое место, а именно в прошлом. Признаюсь, следующий вопрос я едва осмеливаюсь вам задать. Гарри, перед многочисленными свидетелями вы смогли отразить Аваду Кедавру Сам-Знаешь-Кого простым Экспеллиармусом. Как вы можете объяснить это чудо?

— Не было никакого чуда. Лишь акт древней магии, совершенный моей матерью Лили Поттер, — пояснил Гарри. Он заранее продумал, как будет отвечать на этот вопрос, чтобы избежать в эфире упоминания хоркруксах или Даров Смерти. — Она заплатила за мою защиту собственной жизнью, за что я ей бесконечно признателен.

— Значит, именно так вы смогли пережить свою самую первую встречу с этим печально известным волшебником, когда были еще ребенком?

— Совершенно верно.

— И точно так же это объясняет вашу победу над ним три месяца назад?

— Я его не побеждал. Магия моей мамы не только защищает меня, но и отбрасывает назад смертельные проклятия, направленные в меня. Волдеморт стал жертвой своего собственного заклятия.

— Как и в первый раз?

— Да.

— Тогда как он смог вернуться четыре года назад? Может ли случиться так, что он вернётся снова?

— Нет, это невозможно. Семнадцать лет назад он не умер на самом деле, сейчас же все совершенно наоборот.

— Правильно ли я понимаю: в тот вечер, когда он убил ваших родителей, именно этот ритуал темной магии, о котором вы не хотите говорить, спас его от окончательного развоплощения?

— Так и есть. Но вместе с Роном и Гермионой мы, так скажем, деактивировали его воздействие, и теперь Волдеморт умер навсегда. Хочу добавить, что в этом нам очень сильно помогли профессор Дамблдор и профессор Снейп.

— Профессор Снейп? Тот самый, который запретил магглорожденным учиться в Хогвартсе? Тот самый, кто, казалось, хорошо поладил с приспешниками Волдеморта и безнаказанно разрешал им использовать на бунтующих детях Круциатусы? Тот самый, чья роль в первой магической войне до сих пор вызывает сомнения? Тот самый, кто постоянно измывался над вами во время обучения в школе?

— Да, — скривившись, признал Гарри. Он вполне бы обошелся сейчас без красноречия Ли. — Признаю, что не особо любил его, и он отвечал мне тем же. Но я более чем уверен в его непоколебимой верности и помощи профессору Дамблдору в борьбе с Волдемортом. Он был шпионом в стане Пожирателей смерти и вынужден был выдать себя, чтобы мы смогли победить. И если бы не его вмешательство, то Волдеморт смог бы вернуться когда-нибудь. Так что я хотел бы публично выразить ему свою благодарность за всю ту помощь, что он мне оказывал. Помощь, за которую он заплатил собственной жизнью и репутацией.

— Репутацией, которую вы сейчас пытаетесь обелить.

— Я считаю, что это будет справедливо.

— В вашем монологе я почувствовал восхищение профессором Дамблдором. В этом году вышла многим известная книга, открывающая нам всю правду об этом знаменитом человеке. Вы ее читали?

— Если вы имеете в виду тот сборник сплетен под названием «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», то да — я прочитал несколько страниц. И сразу понял, насколько это творение далеко от правды.

— Значит, все, что описано в этой книге — ложь?

— Еще давным-давно я проникся к профессору Дамблдору уважением, потому что он стал моим проводником в магическом мире, моим наставником. Мне представилась возможность узнать о его жизни больше, и теперь мое восхищение им только возросло. Все мы совершаем в молодости ошибки, и я считаю, что их можно простить, хотя сам профессор так и не смог это сделать. Я благодарен ему за все то, что он делал для блага нашего общества, и мне невероятно отвратительна мысль о том, что одна так называемая журналистка посмела очернить его имя, особенно после его смерти.

— Смотрю, вы не особо доброжелательно относитесь к Рите Скитер.

— Доброжелательность никогда не имела к этому человеку никакого отношения, — резко произнес Гарри.

Ли весело подмигнул ему и продолжил:

— Вернемся к вашему сражению с Сами-Знаете-Кем. Почему на смертельное заклятие вы ответили простым Экспеллиармусом?

— Я предпочитаю использовать только защитные заклинания, особенно когда зол.

— Учитывая последствия от вашего Разоружающего, я постараюсь никогда не злить вас, — улыбнулся Ли. — Могу я узнать, что вы сделали с той самой палочкой?

— Уничтожил, — легко солгал Гарри.

— Те, кто присутствовал при этой дуэли, поняли, что эта палочка была особенной. Когда-то она принадлежала Альбусу Дамблдору и Геллерту Гриндевальду.

— Еще одна причина уничтожить ее, не так ли?

— Как скажете. Что ж, на часах без пяти девять, и наша программа подходит к концу. Последний вопрос. Какие у вас планы на будущее, Гарри?

— Вернуться в Хогвартс, закончить седьмой курс и получить ЖАБА.

— А дальше?

— Если наберу достаточно баллов, попробую поступить в Академию авроров.

— Думаю, не ошибусь, если предположу, что все волшебники, слушающие сейчас нас, вздохнули облегченно, узнав, что вы и дальше продолжите защищать нас. Уверен, они желают вам удачи!

— Спасибо. Сделаю все, что в моих силах.

— На этом очередном проявлении скромности от нашего героя, пожалуй, закончим. Быть может, вы хотите что-нибудь сказать нашим слушателям?

— Да, я хотел бы поблагодарить всех волшебников, которые продолжали сражаться с Волдемортом, которые продолжали верить в меня, которые ни минуты не сомневались во мне. Я очень тронут вашим доверием.

— Дорогие радиослушатели, не пропустите нашу следующую передачу «Угадай, кто придёт к обеду?». Нашим гостем будет Аристот Броклхерст — новый директор Хогвартса. Всем приятного вечера. До новых встреч.

Ли взмахнул волшебной палочкой, прекращая вещание, и уступил место другому ведущему.

— Все было прекрасно, Гарри. Это настоящая бомба. Поверь мне, еще долго все будут обсуждать этот эфир. Благодаря тебе моя программа станет популярной.

— Рад за тебя, — улыбнулся Гарри. — Это справедливо, ведь ты столько всего сделал в прошлом году.

— Проблема тайных передач — это ограниченная аудитория. Здесь же слава обеспечена. Кстати, маленький совет: остерегайся теперь Риту Скитер, она тебе обязательно припомнит все эти нелестные замечания.

— Я ее не боюсь.

— Скажи честно, Гарри: еще остался хоть кто-то, кого бы ты боялся?

— Молли и Джинни Уизли, — подумав несколько секунд, признался он.

— Значит, у тебя еще остался инстинкт самосохранения, — расхохотался Ли.

* * *

Все печатные издания пестрили разнообразными статьями о нашумевшем интервью, журналисты цитировали целые куски из радиопередачи. Гарри с удовольствием отметил, что его речь о Снейпе вызвала в обществе большой резонанс: все обсуждали ее и размышляли над тем, что он сказал. Но, тем не менее, далеко не все верили ему на слово.

— По крайней мере, люди спорят, а это уже хорошо, — заметила Гермиона. — Мы напомнили им, что профессор Дамблдор всегда поддерживал Снейпа. Даже когда его судили в первую магическую, он заступился за него.

— Честно говоря, мне начинает казаться, что никто мои слова всерьез не воспринимает.

— Вовсе нет. Вот смотри: «Что еще можно сказать об этом удивительном признании? Многие посчитают это выдумкой. Но это не первый раз, когда герой магического мира сообщает нам нечто невероятное».

— Вот видишь! Я сообщаю невозможное! — преувеличенно бодро воскликнул Гарри.

— Журналист уточнил, что такое происходит не в первый раз, а значит, он намекает, что оно может оказаться и правдой, как случалось раньше.

— Недосказанности…

— Это обычное дело для статей, Гарри. Послушай, я понимаю, что ты разочарован, потому что не смог убедить общественность в своей правоте. Но так и должно быть — с первого раза никогда ничего не получается. Уже хорошо то, что люди начали задумываться.

Гарри скривился. Он ненавидел такие закрученные умозаключения. Он человек действия, а не тонкий политик или психолог. Гермиона взглянула на Рона, игравшего в шахматы с отцом, затем на Молли с Джорджем, которые слушали радио в другом конце комнаты, и сделала Гарри знак следовать за ней.

— К чему все эти загадки? — недовольно буркнул Гарри, выходя в сад и плотно закрывая за собой дверь.

— Я бы хотела обсудить с тобой кое-что, но мне не удавалось застать тебя наедине.

Нехорошее предчувствие овладело им. Обычно такие предосторожности не сулят ничего приятного.

— Что еще? — жалобно пробормотал он.

— Волшебная палочка.

— Какая? Старшая палочка? Я верну ее в гробницу Дамблдора, как только представится такая возможность.

— Не думаю, что это хорошая идея. Ты уже два раза признался, что она принадлежит Дамблдору. Теперь ее слишком легко найти.

— Я сказал, что уничтожил ее.

— А если тебе не поверят?

— И что? Для начала ее должны у меня украсть, чтобы стать ее полноправным хозяином. У меня нет ни малейшего желания пользоваться ею.

— Да нет же, Гарри! Нужно было всего лишь внимательно слушать то, что ты говорил Волдеморту, чтобы понять, что достаточно разоружить тебя, чтобы получить контроль над Старшей палочкой. Неважно, какая палочка будет в тот момент у тебя в руке. Именно так случилось с Малфоем, помнишь? Ты хоть понимаешь, что вся твоя власть над этой палочкой может испариться в мгновение ока? Любой шальной Экспеллиармус, который попадет в тебя — и всё! Ты же хочешь стать аврором, да? Не думаешь же, что никто никогда не сможет застать тебя врасплох, а?

Гарри задумался над словами подруги.

— Хорошо. И что ты посоветуешь? — спросил он наконец.

— Для начала не стоит оставлять эту палочку в гробнице Дамблдора. Это слишком предсказуемо. Потом тебе нужно найти надежное место, где ее никто никогда не обнаружит.

— В сказках всегда легче найти хорошо спрятанные предметы, — заметил Гарри.

— Гарри, мы живем не в сказке, — раздраженно процедила Гермиона, ни на секунду не забывая о своем прагматизме.

— И все-таки история о Трех Братьях основана на реальных событиях.

— Но сами эти предметы были созданы волшебниками. Дары Смерти — чистой воды выдумка.

Гарри предпочел не ввязываться в глупый спор. Они уже достаточно обсудили эту тему в прошлом году.

— Можно ее спрятать в Выручай-комнате, если от нее что-то осталось после магического огня Крэбба, — предложил он.

— Тебе без особых усилий удалось отыскать там диадему Ровены Рейвенкло, — парировала Гермиона.

— Есть идеи получше?

Гермиона покачала головой, и они вернулись в дом.