Выжившие (джен)

Хронология

2 мая 1998 — Битва за Хогвартс

1 сентября 1998 — 30 июня 1999 — Гарри учится на седьмом курсе

6 сентября 1999 — Гарри становится стажером в Аврорате

2 мая 2000 — День рождения Виктуар

31 декабря 2000 — помолвка Рона и Гермионы

Действия в главе разворачиваются: 16 ноября 2001 — 10 декабря 2001

Следующим утром Гарри переступил порог кухни на площади Гриммо вместе с Джинни.

— Хозяин Гарри, — перед ними тут же появился Кричер, — вчера вечером, сразу как вы ушли, пришло сообщение. Я хотел рассказать о нем, но вы сразу поднялись к себе, а я не осмелился тревожить.

— И правильно сделал, — с легкой улыбкой подтвердила Джинни.

В сообщении от Дэйва Фосетта говорилось о двухдневном отгуле за успешное проведение операции на прошлых выходных. Новость оказалась как нельзя кстати, пусть и вызвала у Гарри противоречивые чувства. Он знал, что подобная система возмещений применялась очень редко, и сейчас его опять выделили. А всё из-за этого чёртова Империуса!

— Ну, что там? — поинтересовалась Джинни, наливая себе чашку чая.

— У меня два дня отгулов, а значит, я не работаю аж до следующего понедельника.

— Супер! Раз у тебя появилось свободное время, можешь повидаться с Тедди, а то он сильно расстроился, что ты не взял его к себе в прошлую субботу. И отдохни хорошенько — у тебя слишком уставший вид.

— Ага, — проворчал Гарри.

Выпроводив через полчаса девушку, он не спеша оделся и связался по камину с Андромедой.

— Тедди сейчас в школе, можешь забрать его, но потом обязательно приходи на ужин.

Тедди уже исполнилось три с половиной года, и теперь он ходил в начальную школу, которая открылась в прошлом сентябре и имела смешанный педагогический состав. Волшебники и магглы работали рука об руку и перенимали друг у друга опыт в обучении маленьких магов. Однако теорией дело не ограничивалось, и частенько ими совершались походы в маггловский мир.

Сегодня у Тедди не было занятий утром, а вторая половина дня полностью предназначалась для отдыха. Андромеда же предпочитала, чтобы её внук спал дома, а потому всегда забирала его сразу после полудня. Она надиктовала Гарри нужный адрес, и тот пообещал, что заберет крестника в половине двенадцатого. Школа располагалась в обычном маггловском квартале, и добраться туда можно было через улицу (например, в Мунго и в Министерство магии маги попадали именно таким способом) или же через камин, который находился во внутреннем дворике школы.

Гарри остановился на последнем способе. Занятия еще не закончились, и внутренний дворик пустовал. Гарри осмотрелся и прошел мимо разнообразных гимнастических снарядов. Потихоньку начали подтягиваться остальные родители. Когда они начали толкать друг друга локтями в бок и кивать головой в сторону Гарри, тот понял, что забыл изменить внешность. Он заколебался. Быстро смотаться домой и вернуться с уже новым лицом? Но тогда Тедди точно не узнает его. Впрочем, ничего решить он так и не успел.

— Гарри! — громко и радостно воскликнул крестник и буквально влетел в объятия Гарри.

Тот тут же позабыл об остальных и крепко обнял мальчика.

— Я расстроился, что ты не пришел в прошлый раз. Но теперь я рад, ведь ты здесь. Ты знаешь мою воспитательницу? Она очень милая. Сегодня я был хорошим мальчиком. И получил за это конфету. Я рисовал вместе с Томом. Том — мой друг. У меня много друзей. Кроме Джона, он уже не мой друг, потому что уколол меня вчера. Никогда больше в жизни не заговорю с ним.

Гарри улыбался, слушая этот нескончаемый поток слов.

— Хочешь поздороваться с моей воспитательницей? — продолжал меж тем Тедди. — Бабушка говорила, что всегда нужно здороваться, когда приходишь куда-нибудь.

— И она права.

К ним подошла молодая девушка в маггловской одежде.

— Прошу прощения, сэр, как вас зовут? Я должна проверить, разрешала ли бабушка мальчика забирать его именно вам.

Гарри настолько изумился от ее простого вопроса, что замер с открытым ртом. Он так и не смог вспомнить, когда в последний раз кто-то спрашивал его имя. Неподалеку другая женщина, постарше и в мантии, улыбалась родителям, забиравшим детей, она посмотрела в их сторону и окинула коллегу взглядом, полным ужаса. Она буквально подлетела к Гарри.

— Никаких проблем, мистер Поттер. Если малыш узнал вас, то вы можете забрать его.

— Спасибо, дамы. Я попрошу миссис Тонкс уладить этот вопрос, чтобы в дальнейшем не возникало подобных недоразумений, — добавил он, чтобы избавить молоденькую воспитательницу от неловкости.

Может быть, она не смогла узнать в нем героя магического мира, но явно много слышала о нем, а потому сейчас залилась смущенной краской. Гарри решил, что сейчас самое время уходить отсюда.

Андромеда Тонкс не обладала сказочными богатствами и первое время растила внука в довольно спартанской обстановке. Узнав об этом, Гарри, ни минуты не колеблясь, переписал содержимое сейфа Сириуса на крестника и с помощью гоблинов составил доверенность на пользование деньгами на Андромеду. Однако прошло много месяцев, прежде чем миссис Тонкс решилась сделать необходимые расходы для улучшения быта и жизни Тедди. Как и всякой любящей бабушке, ей хотелось, чтобы её внук рос в хороших условиях и ни в чем не нуждался.

Первым делом она взялась за ремонт в детской. Некоторую мебель, оставшуюся еще со времен юности Доры Тонкс, было решено оставить из сентиментальности. Зато стены перекрасили, поменяли все светильники и люстры и приобрели новую кровать. Еще через несколько месяцев изменения претерпела кухня, а чуть позже и в гостиной заменили самую старую мебель.

Переступив порог дома Андромеды, Гарри признал, что все обновления пошли дому на пользу. Он поздоровался с хозяйкой и оценил новое стёганое одеяло Тедди. Миссис Тонкс обожала прясть и вышивать, особенно когда дело касалось одежды для любимого внука. Закончив с любезностями, они сели за стол.

Гарри завязал непринужденную беседу, поинтересовавшись успехами Андромеды в благотворительности. Молли быстро прознала про её отныне свободные утренние часы и решила привлечь одинокую женщину к работе различных ассоциаций по оказанию помощи нуждающимся. Джинни призналась Гарри, что мама сильно переживала за Андромеду, которая вела очень уединенный образ жизни и почти ни с кем не общалась, а потому решила понемногу знакомить её с прелестями мира.

Миссис Тонкс осталась верна себе и отвечала на вопросы Гарри весьма скупо и лаконично. Она не любила говорить о себе и никогда не заводила подобные разговоры первой. Хотя даже сквозь эту железную сдержанность Гарри видел, как тяжело ей в одиночку воспитывать внука и как она до сих пор не смирилась со смертью дочери. Чувство собственного достоинства и гордость не позволяли Андромеде жаловаться, оставалось лишь надеяться, что время, что она посвящала Тедди, хоть немного облегчало её участь.

Да, поддерживать разговор с миссис Тонкс было тяжело, однако одно лишь её присутствие действовало на Гарри успокаивающе. С ней можно было просто помолчать, и эта тишина не угнетала. Иногда в бесконечном шуме «Норы» они обменивались понимающими взглядами, и на душе как-то сразу становилось комфортно. Семейство Уизли не знало слова «спокойствие».

Вопреки внешней неприступности и суровости, Гарри знал, что она любящая бабушка. Тедди был от неё без ума и успел уже очень сильно привязаться. Она всегда была рядом с внуком, относилась к нему со всем вниманием, иногда, конечно, бывала слишком жесткой в его воспитании. В отличие от нее, Гарри никогда не мог устоять перед милой мордашкой крестника и быстро уступал во всем. Однако, видя успехи Тедди, он соглашался с воспитательной методикой Андромеды и всегда старался поддерживать её.

После обеда Гарри почитал Тедди сказку и уложил спать. Уже на пороге, собираясь уходить, он вспомнил об утренней истории и попросил у миссис Тонкс разрешения забирать крестника из школы.

— У тебя возникли проблемы? — удивилась та.

— Воспитательница спросила, кто я такой, чтобы проверить, есть ли у меня разрешение.

Андромеда хмыкнула, что для неё вполне могло сойти за настоящий смех.

— Как интересно иногда складывается жизнь, не правда ли? А что было дальше?

— Меня узнала другая воспитательница и разрешила забирать хоть всех детей. Но я решил ограничиться одним Тедди, учитывая, как сложно уложить его спать в обед. Если бы я забрал весь класс, моя жизнь превратилась бы в ад.

Гарри с гордостью увидел, как лицо Андромеды озаряется настоящей широкой улыбкой. Впрочем, она быстро погасла.

— Честно говоря, я не уверена, что это вообще хорошая идея, чтобы ты туда ходил, — помрачнела Тонкс и с грустью вздохнула. — Мне бы хотелось, чтобы он рос обычным мальчишкой, чтобы его никак не выделяли среди других детей.

— Я согласен с вами. Но если однажды он скажет, что его отцом был оборотень, то не будет лишним, чтобы все знали, что он ко всему прочему протеже Гарри Поттера.

Он смущенно улыбнулся, поскольку не привык пользоваться своей славой.

— Я попросила его не говорить никому о… состоянии Ремуса, — пробормотала Андромеда.

— Но он не должен стыдиться своего отца! — возмущенно воскликнул Гарри.

— Я просто попросила его оставить это нашим маленьким секретом, — она попыталась защититься. — Я никогда не скажу ничего дурного о его отце.

Гарри так и не узнал, как Андромеда относилась к Ремусу, а потому решил пока не развивать тему.

— Знаю, — примиряюще произнес он. — Но как именно он интерпретирует эту ситуацию?

— Есть множество тем, которые мы не затрагиваем, потому что он еще слишком маленький для них, — миссис Тонкс пожала плечами. — Как например, запрет на использование метаморфомагии за пределами дома. Он знает, что дома может этим заниматься сколько угодно, но делать это на улице будет невежливо по отношению к другим.

— Хорошо. Но я уверен, что он узнает обо всем намного раньше, чем мы предполагаем.

— Конечно, — согласилась Андромеда с грустью в голосе. Она явно была не в восторге от этого.

* * *

На работу Гарри вернулся в понедельник и первым делом поинтересовался у напарника новостями.

— Эти четыре дня пошли мне на пользу. Именно во время таких расследований я и вспоминаю, что мне уже далеко не двадцать.

Гарри почувствовал укор совести: пока он предавался безделью, его коллеги работали не покладая рук. Пять дней подряд всё рабочее время они проводили за сбором материалов для дела, другие стажеры-авроры тренировались в практических дисциплинах — трансфигурации, аппарации, и это всё не считая проведения многочисленных допросов, которые требовали внимательности и сосредоточенности.

— Августин Болттаун будут судить в среду, — произнес Причард. — Вести дело будешь ты. Уже третий год среди нас, так что пора тебе набраться опыта и в этой сфере. К тому же, ты единственный свидетель, к кому она применила Империус.

— И мне придется рассказать всё присяжным? — с ужасом осознал Гарри.

У него не было ни малейшего желания снова оказаться на месте свидетеля в зале для слушаний на втором уровне. Слишком много плохих воспоминаний было связано с ним.

— Ну, конечно. А как иначе её осудят? — Причард с легким удивлением пожал плечами, словно не понимал причин столь явного нежелания быть свидетелем.

— Матеус тоже подвергся Империусу, — напомнил Гарри. — В этом ведь и состоит её основное преступление, разве нет?

— Он её не видел. Ты так сильно боишься выступать на публике?

— Нет, но… мне бы просто хотелось, чтобы все забыли, что я могу… Нет, ничего, забудь, — вздохнул Гарри.

— Не думаю, что люди забудут, на что ты способен, и не дадут этого сделать тебе, — заметил Причард. — Ты здесь за свои заслуги, парень, и мы намерены использовать твои способности на полную. На самом деле мы все хотим только одного: бить баклуши целыми днями, пока ты вкалываешь за весь отдел.

Гарри улыбнулся, оценив шутку, и немного расслабился. Причард тут же вернул себе серьезный вид.

— Ты не единственный, кто смог противостоять Империусу. У отвратного характера Прим Дэгворт есть свои плюсы. Пожиратель, который пытался взять её под контроль, обломал о неё все зубы. От него мало что осталось для отправки в Азкабан. Пилигрим и Малдун тоже доказали, что могут сопротивляться. Как и я сам. Конечно, вряд ли кто из нас смог бы так быстро бросаться Ступефаями, но мы бы точно ушли от вражеского заклятия. В твоем возрасте такое мастерство встречается редко, поэтому в этом году будем совершенствовать то, что имеем.

Гарри вспомнил слова Джинни: «Преимущество быть аврором как раз и заключается в том, что ты не единственный, кто хорошо знает Защиту от темных искусств». В глубине души он понимал, что пройдет всего пару лет, и коллеги догонят его. Эта мысль приятно грела, даже если некоторый приобретенный жизненный опыт всегда будет разделять их. Впрочем, это было к лучшему — он бы никому не пожелал пережить подобное.

В итоге всё оказалось не так страшно. Присутствовали всего трое судей, и они не просили его занимать одинокое кресло в центре зала, подлокотники которого были обвиты цепями. Место это уже было занято обвиняемой. Министр магии также не почтил заседание своим присутствием.

Председатель судебного заседания, некий Питер Биглесвад, дружелюбно улыбнулся Гарри и принялся задавать вежливые вопросы. Поначалу Гарри смущался от пристальных взглядов волшебников и многочисленных журналистов, отчего первые фразы вышли довольно невнятными, однако по мере рассказа его голос приобрел уверенность и силу. Последние два дня они вместе с напарником тщательно изучили все материалы по делу, да и опыт устных докладов, которые регулярно требовал от него Причард на протяжении последних двух лет, очень помог.

Нейтральным тоном он рассказал об эпизоде с подпольной лабораторией, проигнорировал восклицания присяжных и прессы на подробности захвата обвиняемой. По окончанию судьи задали несколько уточняющих вопросов и отпустили. Гарри ушел с чувством глубокого удовлетворения от хорошо выполненной работы и заслужил от Причарда ободряющую полуулыбку.

Смягчающих обстоятельств для обвиняемой не оказалось. Будучи дочерью Пожирателей смерти, она с легкостью использовала на людях Непростительные с одной целью — месть и собственное обогащение. Она сознательно напала на служащего Министерства магии, во время допросов вела себя оскорбительно и была негативно настроена к сотрудникам магического правопорядка. Содействия не оказывала, вину не признала. Была осуждена на пожизненное заключение в Азкабане.

* * *

К концу ноября Рон и Гермиона так и не определились с тем, где будут жить после свадьбы. Впрочем, они были не единственной молодой парой, которая столкнулась с подобной проблемой: несмотря на последние две войны, население магического мира значительно выросло за последние пятьдесят лет. Правительство уже начало восстанавливать дома, разрушенные Пожирателями смерти или брошенные магами, спасающимися бегством, но этого все равно было недостаточно. Как только жизнь вернулась в прежнее русло, состоялось много свадеб и родилось много детей, и так вышло, что существующих домов катастрофически не хватало на всех желающих. Признав эту проблему, в начале осени Министерство магии взялось за постройку новых жилищ.

По словам Гермионы, новая жилищная программа рассчитывала на свободные маггловские дома, которых сполна хватало и в городе, и в сельской местности. Какое-то время уйдет на то, чтобы заколдовать их нужным образом, и тогда только жилища станут пригодными для волшебников.

— А нельзя самим всё построить? — удивился Гарри.

— Политика, — Гермиона пожала плечами. — Министерство, или по меньшей мере команда Кингсли, хочет, чтобы новое поколение знало маггловский мир. И речь идет не только о смешанных семьях, где есть и маги, и магглы. До сих пор существует слишком много чистокровных, которые враждебно настроены к маггловской культуре не потому, что так уж сильно ненавидят их, а просто из-за незнания и непонимания некоторых простейших вещей. Именно поэтому новая жилищная программа предлагает волшебникам дома в маггловских кварталах, чтобы хоть как-то решить эту проблему.

— Неужели чистокровных так много? Большая часть наших друзей магглорожденные или из семей, где лишь один родитель маг.

— В этом как раз и проблема. Те, у кого в предках затесались магглы, не особо стремятся упоминать немагический мир, они чувствуют, что так не принято. Дело, конечно, не только в этом, но… сложно подобрать нужные слова. Смотрите, возьмем, к примеру, чистокровного мага, который и знать ничего не хочет о футболе, по его мнению, это жалкая пародия на квиддич. С самого детства нам всегда преподносили магию как нечто прекрасное, что-то, что намного лучше реальности, поэтому некоторые и стесняются каких-то приземленных, а в чем-то даже примитивных вещей. Ведь мыть посуду взмахом волшебной палочки намного элегантнее, чем руками, так? И пусть этот способ зачастую отнимает больше времени и сил, кого это волнует?

— Ты действительно так думаешь? — удивился Гарри.

— И да, и нет. Понимаю, это глупо, но среди магглов мне трудно рассказывать о том, что я вижу здесь; когда я возвращаюсь, у меня нет ни малейшего желания говорить о том, что я делала там. Видите, я использую «здесь» и «там». В моей голове это два совершенно разных мира.

— Может, это потому, что ты семь лет почти безвылазно провела в Хогвартсе, лишь изредка на каникулах навещая родителей, — предположила Джинни. — А теперь, когда ты видишься с ними регулярно, это ощущение постепенно сотрется.

— Не знаю. У меня такое впечатление, что они никогда не поймут, чем я живу.

— По крайней мере, ты попыталась объяснить им, да? — уточнил Гарри.

— Не то чтобы. Я рассказала, что во время войны пряталась вместе с тобой. Объяснила, что дружба с тобой сделала из меня живую мишень, что именно поэтому мне пришлось заставить их уехать. Но я никогда в жизни не признаюсь родителям, что была вынуждена сражаться за собственную жизнь.

— А они не догадались? — озадаченно переспросила Джинни.

— Не знаю. Мы не говорили об этом. Не думаю, что они вообще хотели знать об этом.

Гарри с Джинни обменялись удивленными взглядами. Они и представить себе не могли, что отношения Гермионы с родителями настолько запутанные. Рон, в свою очередь, не выглядел удивленным. Гарри стало интересно, о чем они разговаривали все вместе, когда Рон уходил в гости к своим будущим родственникам.

Гермионе тема разговора явно была не по душе, и она перевела её в другое русло — на выбор дома.

— Действия Министерства вполне ожидаемы и закономерны. Раньше волшебники селились среди магглов, без труда совмещая оба мира. Самый простой пример — Годрикова лощина. Рядом с типичными домами магглов возвышались жилища магов. А потом пришел XIX век со своей промышленной революцией, электричество мешало стабильной работе магии, и наоборот, так и вышло, что магическое сообщество замкнулось в себе. Тогда появилось наибольшее количество огражденных от магглов территорий, где волшебники строили свои дома.

— А что будет с электричеством в новых домах? Проблем не должно быть? — уточнила Джинни.

— Всё будет в порядке. Сто лет назад решение принималось политиками, те изрядно преувеличили проблемы, которые грозили магам из-за всплеска маггловских технологий, а всё для того, чтобы оправдать постройку новых домов на обособленных и хорошо защищенных участках, которые ко всему прочему еще и занимали огромные площади. Как доказывает этот дом, где мы все сейчас находимся, эта предосторожность оказалась напрасной. Магия, свободно циркулирующая внутри этого помещения, по-прежнему сильна, несмотря на нахождение посреди маггловского Лондона.

— Весьма странно, что Блэки выбрали именно это место, — задумчиво заметил Рон.

— Этому дому больше двух столетий, эта часть Лондона в те времена не была особо плотно заселена. Да и вообще считалась слишком шикарной. Только много позже менталитет начал меняться, и маги взялись возводить многочисленные барьеры, чтобы разделить два сообщества.

— Так и было. Мне Сириус рассказывал, что его отец сделал дом ненаносимым на карты и невидимым для магглов, — вспомнил Гарри.

— И профессор Дамблдор добавил защитных чар, когда это место стало штаб-квартирой Ордена, — дополнила Гермиона.

— Ты считаешь, что нежеланное соседство побудит магов и магглов к ведению разговора? — с сомнением протянул Гарри. — Мы сами не знаем, кто живет в соседних домах, ведь мы почти никогда не пользуемся входной дверью. Хотя если вспомнить, какую одежду выбирают волшебники, чтобы сойти за магглов, может, это и к лучшему, что они пользуются каминной сетью. Вспомните чемпионат Кубка мира…

— Кингсли как раз понимает это и уже разрабатывает законопроекты для улучшения ситуации, — заверила его Гермиона. — В сентябре в магазинах появилась настоящая маггловская одежда для тех учеников Хогвартса, кто будет проходить сквозь маггловскую часть Кингс-Кросса. А не тот кошмар, что продается в Косом переулке и от которого хочется избавиться как можно быстрее. Для родителей также выпустили каталоги с типично маггловской одеждой, чтобы трансфигурированная ими выглядела более реалистичной. Судя по тому, что мне говорили, Попечительский Совет Хогвартса рассматривает возможность введения обязательного курса маггловедения. А в нашей начальной школе частые выходы в маггловский мир уже стали частью программы.

— Не слишком ли много проблем с детскими всплесками магии? — спросил Гарри, подумав о Тедди.

— Не особенно, в основном такое случается с теми детьми, которые воспитываются магглами, как ты, например, или я. Полагаю, они сами находят рациональное объяснение всех тем странностям.

Гарри вынужден был признать правоту слов Гермионы. Ни синие волосы воспитательницы, ни его бешеный прыжок на крышу школы в своё время не вызвали ни у кого ни малейшего подозрения.

— Не всем это понравится, — заметила Джинни.

— Конечно, — спокойно согласилась Гермиона.

— Так и есть, — кивнул Гарри. — Но как убедиться, что маги не воспользуются магией, чтобы навредить соседям. Помню, Артур в своё время частенько сталкивался с подобными последствиями.

— Министерство предусмотрело и это. Такие нарушения будут караться очень строго.

Джинни решила вернуть разговор в более обыденное русло:

— Мы думали, что мама постоянно будет совать свой нос в наши дела, а теперь папа станет частым непрошеным гостем у нас.

— О да, он наконец-то предастся своей страсти и не будет выглядеть при этом чудаком, — подхватил Гарри и улыбнулся.

— Сразу проясним кое-что, — подал голос Рон. — Если он спросит, как что работает, отвечать будешь ты, Гермиона!

— Напоминаю, что мы живем в доме магов, так что ни одно электрическое устройство не будет работать. Здесь всё заколдовано.

— Кстати, насколько вообще актуален этот Статут секретности? — спросил Гарри. — Случаем, не планируется его отмена в ближайшее время?

— О его упразднении не идет и речи, — твердо и уверенно ответила Гермиона. — Международная конфедерация магов не допустит этого. Следует понимать, что стоит хотя бы одной стране отменить Статут, как весь мир узнает о нашем существовании. Англия — страна толерантная, однако не все могут этим похвастаться. Большинство религий считают магию Злом, грехом перед их богом. В итоге всё выльется в гонения и охоту на магов. Мы не можем брать на себя такой риск.

— Но, — Джинни внезапно замолкла и быстро продолжила, — что делают волшебники в не толерантных странах?

— Тщательно прячутся. В некоторых странах маги отказались жить в таких условиях и уехали.

— А что с теми, кто родился в семье магглов? — уточнил Гарри.

— Шишки из Конфедерации организуют специальные рейды, — поведала Гермиона. — Первыми обо всем узнают родители. Как правило, они соглашаются и отпускают детей: кто-то избавляется от них таким образом, кто-то ради шанса на счастливую жизнь. Бывает и так, что переезжает вся семья целиком. Именно поэтому в Англии живут волшебники со всех уголков мира.

Все задумались, каждый о своем, затем Гарри вернулся к началу разговора:

— Так когда вы планируете заселяться в новый дом?

— Точно не раньше марта, — Гермиона пожала плечами. — Новые жилища сначала будут выкуплены Министерством магии у нынешних собственников-магглов. Затем они будут заколдованы для соответствия нашим нуждам.

Гермиона уже на протяжении многих месяцев смирилась с мыслью о том, что сразу после свадьбы у них не будет собственного дома. Изначально церемония бракосочетания планировалась летом, однако из-за жилищных проблем было решено перенести её на полгода. Теперь, когда стало понятно, что проблема с новым жильём практически решена, смысла еще дальше отодвигать свадьбу уже не было. Поэтому назначили дату — тридцать первое декабря, ровно год спустя после помолвки. Торжество пройдет в «Норе» и у родителей Гермионы для родственников со стороны невесты.

Отныне Рон и Гермиона проводили все вечера за приготовлениями к свадьбе. Гарри же был в ужасе от того, сколько всего нужно было переделать, предусмотреть и проконтролировать. Какие розы выбрать: красные или розовые? Могут ли они позволить себе лилии после двух лет совместной жизни? Стоит ли приглашать девушку Невилла, учитывая, что в последнее время у них явно не клеится? Что надевать родителям Гермионы: маггловскую одежду или мантии магов? Стоит ли разработать план рассадки гостей или предоставить дело случаю? Фуршет или стандартный ужин со сменой блюд? Какую музыкальную группу выбрать? Каким образом привлекать к торжеству эльфов? Джордж как-то обмолвился, что готов бесплатно предоставить продукцию магазина всем гостям. Стоит ли запереть его где-нибудь за три дня до свадьбы, чтобы помешать воплощению его идеи? Будет ли Гарри произносить речь?

— Какую ещё речь? — услышав своё имя, Гарри тут же встрепенулся.

— Речь свидетеля, — ответил Рон так, словно всё было очевидно.

— У Билла ничего такого не было, — Гарри пытался ухватиться за соломинку.

— Флер была против, потому что у них во Франции это не принято, но Гермиона не возражает. Правда, милая?

— Если Гарри не хочет…

— Свидетель должен произнести речь, — безапелляционным тоном отрезал Рон.

— Как скажешь, Рон, — смирился Гарри.

Вот всегда так с друзьями: раз уж они рисковали своими жизнями и душами ради тебя, то уверены, что имеют право требовать всякую ерунду!

* * *

Будто одного этого было мало, так Гермиона еще вносила последние правки в новую книгу о волшебных существах — «Оборотень Ремус». В магазинах она должна была появиться уже в начале осени, но Изельда Белльплюм притормозила её выход по просьбе Гермионы. Та считала, что подобная книга может стать отличным подарком к Рождеству. Гермиона потратила три вечера на вычитку текста, и тогда Рон признался Гарри:

— До свадьбы еще столько всего нужно сделать, а она тратит время на эту ерунду. Меня это, конечно, раздражает, но Гермиона была бы не собой, если бы не занималась всем этим…

Улучив свободный вечер, когда дома не было Джинни, Гарри потребовал себе финальный вариант книги. Гермиона не хотела, чтобы в ней присутствовала реальная история жизни Ремуса Люпина, но некоторые пассажи тем не менее выглядели очень жизненными.

Маленький Ремус вел обычную жизнь юного волшебника. Он жил в деревне и дружил с соседским мальчишкой Алденом*, который тоже был волшебником. Однажды в полнолуние Ремус потерялся в лесу, где его укусил оборотень. После этого Алден перестал с ним общаться и не хотел иметь ничего общего. Несмотря на любящих родителей, мальчик очень часто грустил и играл в одиночестве. Во время таких прогулок он подружился с бродячим псом, которого забрал к себе, и оленем, которого он освободил из ловушки.

К счастью, в Мунго ему дали зелье, благодаря которому он становился безобидным в полнолуния. Поэтому родители разрешили ему гулять в лесу с новыми друзьями. В одну из таких ночей загорелся соседский дом. Маленький Ремус тут же устремился туда. Олень вынес дверь, и втроем они пронеслись сквозь пламя, чтобы спасти семью Алдена. Олень вынес на рогах бесчувственных родителей, пёс вытащил младшего брата Алдена, совсем еще младенца, а сам Ремус схватил зубами бывшего друга за пижаму и потащил прочь из горящего дома.

Конечно, Алден и Ремус вновь стали друзьями, а отец Алдена, член Попечительского Совета в Хогвартсе, разрешил Ремусу учиться в школе в следующем году, когда ему исполнится одиннадцать. На последней картинке были изображены оба мальчика в Хогвартс-экспрессе.

Впервые Гарри прочитал эту историю еще несколько недель назад в черновом варианте, но уже тогда она ему понравилась. А иллюстрации, которые сопровождали рассказ, и вовсе покорили его сердце. Олень был светло-бежевого цвета, почти белоснежным, и очень напоминал его собственный Патронус. Пёс же был изображен поистине гигантским с густой черной шерстью.

— Красивые животные! — Гарри указал пальцем на одну из картинок.

— Я очень точно их описала, — произнесла Гермиона. — Раз уж мы авторы, почему бы не воспользоваться положением?

Еще пару лет назад Рон бы приревновал Гермиону к Гарри, если бы увидел, какими хитрыми и любящими взглядами обменялись те. Но он повзрослел и сейчас без задней мысли с радостью разделил с невестой и лучшим другом этот момент единения и полного взаимопонимания.

* Алден (оригинал: Alden) — на староанглийском означает «старый друг».