Эта, как её, с Хаффлпаффа (джен)

Примечание автора: поисковая история моего браузера теперь хранит запросы типа «как глубоко закапывают тела на кладбище», «использовались ли подземные склепы в Англии сороковых годов» и «как сделать костную муку». Если я внезапно исчезну, у окружающих возникнет масса интересных теорий о том, чем же я занималась на самом деле.

Мне нравятся комментарии и конструктивная критика. Чем больше отзывов я получаю, тем больше у меня стимулов для того, чтобы писать.

Фрэнк воспринял моё заявление именно так, как я и предполагала.

— УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА!

Его морщинистое лицо покрылось багровыми пятнами. Надеюсь, я не доведу старика до сердечного приступа.

— Я могу объяснить, — спокойно сказала я, отступив чуть назад.

— Решила подшутить над старым психом с холма? Или собрать сплетни для своей газетёнки? — Фрэнк выхватил из сушилки половник и выставил его перед собой, словно меч.

— Успокойтесь! — вскинула я руки. — Всё, что тогда произошло, имеет вполне разумное объяснение... — я сделала паузу. — Ну, точнее, оно станет для вас вполне разумным после того, как я объясню некоторые другие вещи.

— Да неужели? — воскликнул Фрэнк, замахнувшись на меня половником. — Тогда тебе лучше поторопиться, пока я не вызвал полицию.

Эм-м-м... Видимо, рассказать всё постепенно у меня не получится.

— Риддлов убил злой колдун.

Фрэнк вытаращил на меня глаза. Я смотрела на его руки, размышляя о том, как лучше всего защититься от ударов половником. Через некоторое время, Фрэнк, видимо, решил, что имеет дело с настоящим психом и начал медленно отступать в сторону висевшего на стене телефона.

Я вздохнула.

— Я могу доказать, что магия существует.

Фрэнк потянулся к трубке.

— Смотрите! — я нервно расстегнула застёжку сумки и начала вытаскивать из неё «шест разрушителя проклятий».

Шест вылезал всё дальше... и дальше... и дальше, словно я была хулиганской версией Мэри Поппинс. Наконец, я вытащила его целиком и бросила на пол. Шест с грохотом упал, заняв в длину почти всю кухню. Фрэнк уставился на него, широко открыв рот.

— Это... какой-то трюк, — явственно содрогнулся он. — Как у фокусников, которые распиливают женщин пополам и вытаскивают из шляпы кроликов.

— Никаких фокусов, — я вытащила свои рентгеновские очки и бросила их Фрэнку. — Посмотрите через них.

Достав затем шоколадную лягушку, я откусила ей голову, чтобы доказать, что она не настоящая, и бросила её на кухонный стол. Безголовая лягушка запрыгала вокруг.

— Она сделана из шоколада, — пояснила я, — и заколдована, чтобы двигаться. Немного жутковато, но шоколад неплохой.

Фрэнк вытаращился на прыгавшую по столу безголовую лягушку.

— О, и ещё мой сундук — хорошее доказательство.

Я вытащила из сумочки уменьшенный сундук, поставила его на пол, коснулась кнопки и произнесла пароль. Сундук с лёгким хлопком принял свой настоящий размер.

— Хм, — пробормотал Фрэнк, неуверенно опустившись на стоящий у стола табурет.

— Я сама тоже умею колдовать, но мне запрещено это делать на территории Англии. За этим следят магические власти, — сказала я с невозмутимым лицом.

Формально это была чистая правда.

Фрэнк провёл руками по лицу, на мгновение замер, а затем посмотрел на меня.

— Магические власти? — спросил он. — Типа Ми-шестнадцать?

Я не знала точно, что такое Ми-шестнадцать, но предположила, что это какая-то секретная служба в магловской Британии.

— Нет, у нас своё правительство, — я тихонько хохотнула. — На самом деле, я здорово нарушила закон, рассказав не-волшебнику о нашем существовании. Если об этом узнают, я могу попасть в тюрьму, а волшебные тюрьмы намного страшнее обычных. И кроме того, я... как бы это сказать... с неофициальной миссией. Если кто-то спросит обо мне, власти, вероятно, ответят, что меня никогда не существовало. Но я верю, что вы меня не выдадите.

А если однажды кто-то попытался извлечь информацию из головы Фрэнка и решит, что я — секретный американский агент, тем лучше. Формально ведь всё действительно так и есть: я американка и у меня есть секретная миссия. То есть я почти настоящий секретный агент. Разве что без агентства.⁽¹⁾

Фрэнк молча сидел какое-то время, глядя на прыгавшую по столу безголовую шоколадную лягушку. Красные пятна сошли с его лица, сменившись смертельной бледностью.

Я стояла рядом, неловко переступая с ноги на ногу и очень жалея, что на кухне нет второго стула. Я хотела дать Фрэнку немного времени, чтобы осознать происходящее, но через несколько минут начала беспокоиться. В конце концов, Фрэнк — старик, и ему, должно быть, нелегко было справиться со всем, что я на него вывалила.

— Э-э-э... Вы в порядке? — обеспокоенно спросила я. — У вас случайно не сердечный приступ?

Фрэнк покачал головой.

— Нет.

— Или инсульт? Вы выглядите немного бледным, — я наклонила голову и посмотрела под другим углом. Понятия не имею, смогла бы я распознать сердечный приступ или инсульт, если бы он произошёл.

— Нет.

— Вы уверены? Может, принести вам стакан воды или что-то ещё?

Я достала из сушки чашку и замерла, не уверенная, можно ли тут пить воду из-под крана.

— Я в порядке! — Фрэнк хлопнул руками по столу, заставив меня вздрогнуть. — Ты только что сказала, что магия существует! Мне, чёрт возьми, нужно немного времени!

— Извините, — сказала я, осторожно отступив назад.

— И то, что я стар, ещё не значит, что я одной ногой в могиле! — Фрэнк бросил на меня сердитый взгляд.

— Ладно, ладно, — сказала я извиняющимся тоном.

— Хм. Мне надо выпить чаю, — Фрэнк выхватил чашку у меня из рук и принялся возиться с электрическим чайником.

Я не смогла сдержать смешок.

— Что? — Фрэнк обернулся на меня.

— Извините, — я снова засмеялась. — Просто это так по-английски. «Мой мир перевернулся вверх дном, но держу пари, чашка чая всё исправит». Узнал про магию? Чай. Сразился со стаей гигантских пауков? Чай. Волшебник ты или нет, чай решит любые проблемы.

Угрюмое выражение лица Фрэнка чуть смягчилось.

— Ну раз ты такая умная, то обойдёшься без чая.

— Да я его вообще не люблю, — я пожала плечами и прислонилась к столу.

— Так может ты и правда из психушки сбежала, — Фрэнк на несколько минут замолчал, заваривая чай. — Значит, Риддлов убили... колдовством? — наконец, спросил он, не отрывая взгляд от чайника.

Судя по всему, он больше не собирался звонить в полицию... или грохаться замертво. Вот и славно.

— Помните подростка, которого вы видели в ночь убийства Риддлов? Вы были правы. Он был волшебником, и это он их убил, — пояснила я.

— И ты тоже из этих? Из волшебников? — спросил Фрэнк, не оборачиваясь.

— Строго говоря, я ведьма, — поправила я.

Приятно было произнести это вслух.

— А, ну конечно, — саркастически пробормотал Фрэнк.

Я посмотрела через окно на кладбище. До заката оставалась ещё пару часов.

— Этого злого волшебника звали Том Риддл. Он был сыном Тома Риддла-старшего и Меропы Гонт, — продолжила объяснять я.

— Я помню Меропу, — Фрэнк повернулся ко мне. — Она жила в хижине на окраине вместе со своим братом и отцом. От них все старались держаться подальше. Это были не те люди, которые... ну...

Фрэнк нахмурился, видимо, поняв, насколько иронично звучат эти слова.

— Меропа заставила Тома Риддла-старшего влюбиться в себя при помощи приворотного зелья. Думаю, забеременев, она решила, что чувства Тома стали реальными, и перестала поить его зельем. Или, возможно, у него выработался иммунитет... — я пожала плечами. В конце концов, Дамблдор лишь высказывал предположение, на самом деле могло быть и то, и другое. — Так или иначе, зелье перестало работать.

Фрэнк принялся копаться в ящиках, достал пачку печенья и выложил её на стол. Я сжевала несколько штук. Уже наступило время обеда и я проголодалась.

— Можно заставить другого человека влюбиться в себя? — тихо спросил Фрэнк.

Из носика чайника пошёл пар.

— Это не настоящая любовь, просто иллюзия. Некое подобие временного управления чужими желаниями. Большая часть приворотных зелий нелегальны, но некоторые можно купить в волшебных магазинах. Как по мне, так их все давно пора запретить, — призналась я.

Поить человека приворотным зельем без его согласия действительно было незаконно, хотя, судя по всему, это правило не соблюдалось достаточно строго (иначе магазины розыгрышей давным-давно позакрывали бы). Но амортенция также была единственным известным лекарством для тех, кого опоили зельем ненависти, так что его можно было учиться готовить на законных основаниях.

— О таком и подумать страшно, — признался Фрэнк.

На чайнике щёлкнул таймер, и Фрэнк залил кипяток в чашку. Мне показалось, что прошло слишком мало времени, но, возможно, электрические чайники кипятили воду быстрее обычных.

Фрэнк сделал глоток. Его руки дрожали, но выражение лица оставалось спокойным.

— Том Риддл-старший, очевидно, был жертвой, Меропа его по сути просто изнасиловала. Но... мне всё равно немного жаль её, хоть я и понимаю, что это неправильно, — виновато признала я.

Наверное, можно кого-то жалеть, даже не оправдывая его преступления.

— Меропа всегда была жалкой, — сказал Фрэнк. — Она была на несколько лет старше меня. Я видел иногда, как она работает в огороде. Вечно ходила вся в синяках... — Фрэнк вздохнул. — Но в то время было не принято лезть в чужие семейные дрязги. Ну а Риддлы вечно вели себя как кучка заносчивых ублюдков. Большинство из нас лишь смеялось, видя, как низко они пали, когда Том женился на Меропе.

В то время, должно быть, это был настоящий скандал.

— Когда приворот закончился, Том Риддл-старший бросил Меропу, — продолжила я. — Она умерла при родах, её сын — Том Риддл-младший — вырос в детском доме, где не нашлось никого, кто смог бы его полюбить. Поэтому он сам так и не научился любить других. Повзрослев, он вернулся в поместье Риддлов и отомстил им. Помните, на их телах не нашли никаких следов? Есть заклинание, которое может мгновенно убить человека. Магл... эм-м-м... не-магическая полиция никогда не смогла бы понять, что там произошло.

— И почему ты решила мне об этом рассказать? — спросил Фрэнк, глядя мне прямо в глаза.

Я помедлила, постаравшись тщательнее подобрать слова.

— Когда Том Риддл попытался захватить мир, началась война. Хорошие парни с трудом победили, и сейчас считается, что Том мёртв. Но некоторые из нас думают, что он, возможно, не умер окончательно, а застрял на полпути между жизнью и смертью. И чтобы вернуться, он может создать себе новое тело, используя кости своего отца.

— Ну разумеется, — Фрэнк издал нервный смешок. — Подумаешь, немного некромантии. Для вас это в порядке вещей, верно?

— Нет, — резко сказала я. — Это очень необычное суперзлодейское дерьмо.

— О, ты меня утешила, — саркастически ответил Фрэнк.

— Я рассказала вам обо всём по нескольким причинам. Вы заслуживаете того, чтобы знать о том, кто испортил вашу жизнь. Кроме того, ваш дом стоит прямо у кладбища, и даже если я смогу разобраться с костями, ваша жизнь всё равно будет в опасности. Чёрт, он в любом случае может вас убить просто потому, что вы живете слишком близко. Убить человека для него — всё равно, что прихлопнуть муху.

Едва сказав это, я почувствовала, как по моей спине пробежал холодок. Боже, что я делаю? Почему я не могу просто свалить в Америку и насладиться жизнью со своими украденными деньгами?

Может быть, в следующем году я достаточно овладею окклюменцией и смогу рассказать всё Дамблдору. Может быть, если я достаточно убедительно буду притворяться храброй, это станет реальностью.

Шоколадная лягушка прыгнула в чашку Фрэнка, но тот, не обратив на неё внимания, сделал ещё глоток.

— Есть заклинания, которые могут полностью подчинить человека своей воле, — продолжила я, глубоко вздохнув. — Есть заклинания, которыми можно вытащить информацию из головы без вашего согласия. Я могу попросить вас сохранить секрет, но если ведьма или волшебник действительно захочет от вас что-то узнать, они узнают. В каком-то смысле я даже оказала вам дурную услугу. Теперь, когда вы знаете, вы оказались в ещё большей опасности. Если хотите остаться в живых, вам лучше уехать из Литтл-Хэнглтона.

Фрэнк удивлённо поднял голову.

— Но я не могу позволить себе...

— Деньги не проблема. Я могу помочь вам обосноваться в другом месте. На самом деле, где угодно. Лучше всего вам вообще покинуть Англию, — осторожно сказала я, мысленно умоляя Фрэнка дать согласие.

Если он не захочет, всё пойдёт не так. И моя собственная жизнь окажется в намного большей опасности...

— А если я не захочу? — прищурился Фрэнк.

Я спрятала руки за спину, чтобы не показывать, как они дрожат.

— Тогда я найду другой способ избавиться от костей, ну а с вами всё будет в порядке... какое-то время. Но если однажды вы увидите странное свечение в окнах особняка, не ходите туда. Том Риддл полагает, что поместье по праву его, и я не удивлюсь, если он попытается укрыться в нём. А когда он обнаружит, что кости исчезли, он захочет найти того, кто жил ближе всего и кто мог видеть могилу его отца из окна своей кухни. Он вытащит из вашей головы нужную информацию, а потом убьёт вас. Быстро, если вам повезёт. Ну а потом... он попытается найти меня, — тихо сказала я.

В кухне воцарилась тишина, нарушавшаяся лишь тиканьем часов и громким стуком моего сердца. Я отстранённо размышляла о том, где буду жить, если мне придётся сбежать в Америку. Может быть, Волдеморт не доберётся до Аляски?

— Пф-ф-ф, — наконец, нарушил тишину Фрэнк. — Выбор-то, чёрт его побери, небольшой...

Я почувствовала небольшое облегчение. Он не сказал нет.

— Это больше, чем вам предложили бы многие ведьмы и волшебники. Они оставили бы вас разбираться с проблемой самостоятельно, ничего вам не сказав. Они бы решили, что жизнь одного старика — приемлемая цена за всеобщее благо... — я бросила взгляд на единственный стул у кухонного стола, на одинокую чашку и выцветшие шторы, и не смогла не добавить. — Чёрт, тут жутко тоскливо. Завели бы собаку, что ли...

Фрэнк моргнул и еле заметно улыбнулся.

— У меня был пёс. Умер в прошлом году.

— В самом расцвете сил? — невозмутимо спросила я.

— О да, — Фрэнк мрачно рассмеялся.

— Чёрт. Это смешно!

— Вот именно!

Лёгкий смех Фрэнка превратился в хриплый хохот, и я к нему присоединилась. Мы хохотали, как сбежавшие из клиники психи.

— Так вы поможете мне ограбить могилу? — спросила я, когда смех угас.

С лица Фрэнка разом исчезло всё веселье.

— А это его остановит?

— Остановит? Нет, — я рассмеялась от возникшего внутри странного чувства безрассудной храбрости. — У него наверняка есть запасной план. Но доставим ли мы ему массу неудобств? О да! Выиграем немного времени? Возможно. Если повезёт, мы можем даже немного навредить ему при помощи пары трюков. И что совершенно точно, он охуенно взбесится.

Кивнув, Фрэнк поднялся на ноги.

— Я принесу лопату.

* * *

Раскапывать могилу оказалось намного сложнее, чем это представлялось по фильмам.

— Я сейчас сдохну, — прохрипела я, привалившись к краю постепенно увеличивавшейся ямы.

Сырая земля приятно холодила затылок. Руки болели. Ноги болели. Те части тела, о которых я даже не подозревала, пока не начала копать, тоже болели.

Ухватившись за край могилы, я вытащила себя наружу и тут же рухнула на спину. Я валялась на покрытой прохладной росой земле, глядя на серп луны и удивительно яркие звезды. Если бы не сердце, пытавшееся вырваться из груди, я, пожалуй, согласилась бы, что ночной кладбищенский пейзаж с устилавшими могилы полевыми цветами выглядел довольно мило.

Мои глаза едва успели привыкнуть к лунному свету, как сидевший на табуретке в нескольких футах от могилы Фрэнк направил луч фонарика мне в лицо. Я сморгнула, прогоняя цветные пятна.

— У вас, случаем, не сердечный приступ? Или инсульт? — саркастически спросил он. — Уверены, что вам не нужна помощь?

Он закинул в рот очередное всевкусное драже. Его просто очаровали волшебные принадлежности из моей сумки, так что я отдала ему драже, доставшееся мне на прошлое Рождество. В конце концов, раз уж ему нравилось играть в съедобную рулетку, так пусть наслаждается.

— Потом вы поможете мне её закопать.

Я бросила на Фрэнка взгляд и тут же отвела глаза. Пристальный взгляд отнимал слишком много сил. И что бы Фрэнк там о себе ни думал, но семидесятилетний старик не должен копать гигантскую яму.

Я копала два часа кряду, но, кажется, дошла лишь до половины. Фрэнк сказал, что все три Риддла были похоронены в одной могиле, и наш план состоял в том, чтобы достать их всех, включая даже бабушку Волдеморта. А то вдруг Тёмный Лорд захочет возродиться в образе горячей цыпочки? Я бы для перестраховки избавилась и от костей Меропы, но её, вероятно, похоронили в какой-то безымянной могиле или вовсе кремировали. В то время ведь кремировали тела? Я не знала, как это можно проверить, но должна была хотя бы попытаться. Нельзя переборщить с паранойей.

Но прямо сейчас мне было не до того. Мои руки болтались, как спагетти, и я, кажется, могла чувствовать в них каждую отдельную мышцу.

— Это намного сложнее, чем мне казалось, — неохотно признала я.

— Сейчас могилы копают экскаватором, — заметил Фрэнк. — А раньше их копали ещё глубже, чем нынешние.

Он съел ещё одно драже и скривился. Видимо, ему попался один из мясных вкусов. Лично у меня они всегда вызывали судороги.

— Почему вы меня не предупредили? — недоуменно спросила я.

— Я думал, ты используешь волшебную лопату или ещё какую хреновину, — пожал плечами Фрэнк. — Не знал, что ты начнёшь копать вручную, как обычный человек.

На самом деле в Хогвартсе я действительно пыталась найти волшебную лопату в почтовых каталогах и даже подходила с расспросами к профессору Спраут (рассказав ей, что думаю о том, чтобы вскопать сад). Судя по всему, раньше они и правда продавались, но однажды какой-то придурок забыл приковать свою лопату цепью, и та за ночь перекопала целый магловский городок. На следующее утро жители Аберистуита, что в Уэльсе, проснулись посреди разрытых клумб, усыпанных полусгнившими трупиками похороненных когда-то домашних животных.

— Кстати, иногда гробы ставят один на другой, — сказал Фрэнк.

— Что?!

— Но вряд ли так сделали с гробами Риддлов, — невозмутимо добавил он.

— Вряд ли? То есть вы не уверены?

Моё сердце едва не выпрыгнуло из груди, видимо, решив, что ему будет проще покончить жизнь самоубийством.

— Что мы будем делать с костями после того, как достанем их? — спросил Фрэнк, проигнорировав мой вопрос.

Я утёрла со лба капли пота.

— Сложим их в мусорные мешки, а затем... У вас есть кувалда? — спросила я. Фрэнк кивнул. — Тогда я разобью их на мелкие кусочки и... ну, их не стоит хоронить где-то поблизости. Может быть, их можно как-то размолоть в порошок и растворить в воде?

Вероятно, смывать костный порошок в туалет — плохая идея: канализация может засориться. И потом, это как-то неуважительно по отношению к мёртвым... И, кстати, это должно было быть моей первой мыслью, а не второй.

— Можно доехать на автобусе до побережья и развеять порошок в море, — предложил Фрэнк. — А если кто-то спросит, скажем, что это прах моей жены.

— Может сработать, — я нахмурилась. — Но вместо того чтобы просто оставить пустые гробы, нам надо будет положить в них чужие кости. Вы не знаете, тут случайно не похоронен кто-то с серьёзными физическими недостатками? Или, ещё лучше, с психическими отклонениями?

Если бы я могла похоронить тут кости гориллы или кого-то подобного... Думаю, это серьёзно обломало бы Волдеморта. Увы, прямо сейчас ограбление зоопарка было мне не по зубам.

Фрэнк почесал подбородок.

— В пятидесятые на Третьей улице жил один парень... как его... Ларри? Нет, Джерри! Да, точно, Джерри Адамс! Он точно был слабоумным, а одна рука у него была намного длиннее другой. Подойдёт?

— Стоит попробовать, — пожала плечами я.

Понятия не имею, повлияет ли это на ритуал, но почему бы и нет? Волдеморт будет представлять намного меньшую угрозу, если после возрождения окажется сумасшедшим в прямом смысле этого слова.

— А это ничего, что мы беспокоим мёртвых? — с сомнением посмотрел на меня Фрэнк. — Их души не начнут нас за это преследовать?

— Нет. Только волшебники могут видеть призраков, — пояснила я.

— То есть они будут преследовать только тебя?

— Только волшебники могут стать призраками, — добавила я.

— То есть мне можно не беспокоиться, что твой призрак меня побеспокоит? — усмехнулся Фрэнк.

— Эй!

— Но независимо от привидений, мы всё равно не можем оставить раскопанную могилу. Тебе придётся закончить этой ночью, и к рассвету мы должны будем её закопать обратно. С этим я тебе помогу, что бы ты там себе ни думала. Я привык копать в саду. Завтра мы перезахороним Джерри. Земля всё ещё будет рыхлой, так что копать во второй раз будет легче. А потом высадим тут траву, у меня ещё осталось немного семян, — предложил Фрэнк.

Мне потребовалось некоторое время на то, чтобы смириться с мыслью о продолжении копания.

— Похоже на план, — устало сказала я. — Но вы поможете мне только засыпать могилы. Я пытаюсь спасти вас от трагической смерти, а не привести к ней.

Если бы только нашлось зелье, которое могло бы не только увеличивать, но и уменьшать возраст, я могла бы попросить молодого Фрэнка помочь. Но увы, зелья могли лишь состарить, а не омолодить. Впрочем, иначе это было бы уже не зелье, а философский камень...

Я бросила унылый взгляд на полураскопанную могилу, вздохнула и взялась за лопату.

Спустя два часа я наконец почувствовала, как лопата ударила о что-то твёрдое, и чуть не заплакала от радости. К счастью, Риддлов не похоронили в подземном каменном склепе, и через некоторое время я смогла очистить от земли крышки гробов отца, деда и бабушки Волдеморта. Слава богу, все три гроба лежали рядом, а не один на другом.

Часы показывали около трёх утра.

Я отомкнула защёлки, удерживавшие крышку гроба Тома-старшего, и дрожащими руками подняла крышку.

В тот же момент волна трупного запаха едва не сшибла меня с ног. Невидимый пилот внутри моего желудка нажал кнопку катапультирования.

— Принести мусорные пакеты? — невозмутимо предложил Фрэнк, не обратив внимания на мои попытки избавиться от содержимого пустого желудка.

Кино более или менее подготовило меня к виду выбеленных костей и сгнившей одежды, которая выглядела так, словно готова была рассыпаться в прах от одного прикосновения. Но фильмы не могли передать запах. Тошнотворно-сладкая гниль заполнила мои ноздри и воззвала к самым древним инстинктам. Я с огромным трудом подавила в себе желание захлопнуть крышку и выскочить из могилы на поверхность.

Я с омерзением смотрела на содержимое гроба, когда Фрэнк вернулся и сбросил мне чёрные мусорные мешки и пару жёлтых кухонных перчаток, а затем спустился сам. Я залезла в гроб и принялась закидывать кости в мешок так быстро, как только могла.

Фу-у-у, ну и мерзость! Только не стошнить. Почему эта кость такая мягкая? О чёрт, её блузка превратилась в слизь! Фу! Гадость, мерзость, ужас, и все остальные отвратительные прилагательные! Зачем я вообще в это ввязалась?

— Похоже, вода в гробы не проникла, — лениво заметил Фрэнк, положив в мешок бедренную кость.

Я засунула в мешок кости предплечья, затем взяла в руки череп Тома-старшего. Его скальп с остатками волос соскользнул вниз.

Мир завертелся вокруг меня, и я оперлась о край могилы, стараясь не потерять сознание, как чёртова викторианская барышня.

Я могу это сделать. Я МОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ.

Я бросила кучу волос в мешок для мусора и почувствовала, как моё тело дрожит. И это не было обычной дрожью, о нет. Это были судороги, достававшие до самых глубин моей души.

— Лучше дыши ртом, — посоветовал Фрэнк, бросив в пакет сразу несколько рёбер.

Я сглотнула, лишь чудом умудрившись удержать очередной рвотный позыв. Избавиться от старящего зелья и внезапно превратиться в двенадцатилетнюю девочку мне совсем не улыбалось.

— Как вы справляетесь? — быстро спросила я, постаравшись не открывать рот надолго.

— Во время войны я был санитаром, — ответил Фрэнк, бросив очередную кость в мешок.

В подробности он вдаваться не стал.

В молчании мы закончили собирать то, что когда-то было Томом Риддлом-старшим, в чёрный мешок для мусора. Во второй мешок мы сложили останки отца Тома, в третий — его матери. Закончив, мы вытащили мешки наружу и поставили их в ряд. Целая семья в трёх полиэтиленовых мешках стояла, словно в ожидании еженедельного проезда по улице мусорной машины.

* * *

На следующий день я не могла шевельнуть и пальцем.

Я с трудом приняла душ, но о том, чтобы взять в руки кувалду или лопату, не могло быть и речи, поэтому мы с Фрэнком занялись кое-чем похуже копания могил. Всё утро мы провели в сарае, отделяя одежду и волосы Риддлов от их костей.

Не удивлюсь, если мой боггарт предстанет передо мной в образе сарая Фрэнка.

Тем не менее меня не стошнило и я не выблевала наружу старящее зелье. Есть повод для гордости!

Образовавшаяся в результате нашей работы кошмарная куча была сожжена на костре из старых веток. Фрэнк заверил меня, что время от времени ему приходилось сжигать старые ветки, так что никто из местных не обратит внимание на дым.

Кстати, горящие останки тоже отвратительно пахли.

Одежду Тома-старшего (судя по всему, некогда довольно пышную) мы сохранили, чтобы «переодеть» в неё Джерри. От мысли подменить все три тела мы всё же отказались. Если Волдеморт поймёт, что с костями его отца что-то не так, он проверит и остальные тела, но если он ничего не заподозрит, у него не будет причин для того, чтобы проверять другие гробы.

На следующий день мои руки снова стали рабочими конечностями. Ужасно больными и слабыми, но всё же рабочими.

Я успела разбить кувалдой несколько костей и как раз смотрела на результат своей работы, когда Фрэнку пришла в голову идея.

— Мы можем превратить их в костную муку вместо того, чтобы разбивать, — сказал он.

— Костная мука? — я аккуратно прислонила кувалду к стене. — Как в удобрениях?

В прошлом году мы использовали её на гербологии, а в прошлой жизни я покупала её, чтобы удобрять кусты черники.

Фрэнк кивнул.

— Сначала кости нужно сварить, чтобы размягчить их. Нужен большой котёл, — Фрэнк выжидательно на меня посмотрел.

Итак, кошмар продолжается.

— Что, раз я ведьма, то у меня обязательно должен быть котёл? Это немного обидно, — сказала я.

Фрэнк продолжал невозмутимо на меня смотреть.

— Окей. У меня действительно есть котёл.

Мне придётся его выбросить на случай, если Снейп вдруг сможет узнать, что в нём ВАРИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ КОСТИ. «Просто игнорируйте мой котёл кошмаров, сэр. Вот моя домашняя работа».

Бр-р-р, я снова почувствовала, как к горлу подбирается тошнота.

— Мы будем варить их, пока они не станут мягкими, затем размелем в кухонном комбайне и высушим в дегидраторе...⁽²⁾ Хотя мы же выбросим порошок в море. Может, дегидратор не нужен?

Хм... Наверное, всё же лучше сделать сухой порошок. Если кто-то увидит, как мы выбрасываем непонятную кашицу, могут возникнуть вопросы. Как говорил Муирал Астод, «Будьте осторожны, несмотря ни на что. Даже малозначительная деталь может стоить вам того, что ваши пальцы внезапно превратятся в ядовитых змей».

— Лучше перестраховаться, — со вздохом ответила я.

— Хм, ладно. Но ты купишь мне новый дегидратор. Я не хочу отказываться от банановых чипсов, — проворчал Фрэнк.

— Вы серьёзно? — недоверчиво уставилась я на него. — На кону судьба мира, а вы думаете о банановых чипсах?

— У меня недостаток калия, — серьёзно ответил Фрэнк.

Я потёрла виски.

— Ладно. Пойду, распакую свою адскую кухню.

— Хм?

— Я имею в виду свой котёл, — буркнула я, открыв сумку.

* * *

Я провела незабываемый день, варя в своём котле человеческие кости. Это было очень по-шекспировски... и ужасно тошнотворно. Но зато никакие уроки зельеварения отныне были мне не страшны.

После того как кости размягчились, мы размололи их в кашицу в кухонном комбайне (я пообещала Фрэнку заменить и его тоже), а затем поместили результат на всю ночь в дегидратор. Бр-р-р. Не думаю, что когда-нибудь смогу пользоваться дегидратором, не думая о трупах.

Единственной ёмкостью, более или менее похожей на урну, оказалась жестяная банка из-под рождественского печенья, разукрашенная изображениями весёлых эльфов в шубах. Пересыпать человеческий прах в банку с катавшимися на одноколёсных велосипедах эльфами казалось неправильным... Но с другой стороны, вся эта неделя была неправильной.

— Агнес любила Рождество? — неуверенно предположил Фрэнк.

— Агнес? — переспросила я, осторожно поставив жестянку на кухонный стол.

— Ну да. Моя фальшивая жена, — пояснил Фрэнк.

— Агнес... Конечно, почему нет, — согласилась я.

Я спряталась от его взгляда на время, достаточное для того, чтобы принять очередную дозу зелья. Фрэнку не нужно было видеть мою настоящую внешность или знать моё настоящее имя. Для него я всё ещё оставалась Сарой. Затем я надела рабочие перчатки, вышла на улицу и взяла лопату. Нам надо было перезахоронить старину Джерри Адамса в могиле отца Волдеморта, и на этом с копанием будет покончено. Надеюсь, до конца моей жизни.

Этой осенью я буду самой накачанной двенадцатилетней девочкой во всём Хогвартсе.

* * *

В воскресенье утром мы с Фрэнком отправились к морю. Пришлось воспользоваться автобусом — у Фрэнка не было машины, а я не могла взять её напрокат без прав. Впрочем, езда по непривычной стороне дороги всё равно ничем хорошим не закончилась бы.

Сама по себе поездка не была настолько плоха — автобус нам попался довольно чистый, а Фрэнк не горел желанием болтать о пустяках. Но вот женщина, сидевшая перед нами, постоянно бросала на нас любопытные взгляды. Фрэнк сначала игнорировал её, затем стал смотреть в ответ. При этом они оба не говорили ни слова. Я тоже молчала, но в основном из-за того, что боялась, что мой акцент может привлечь ненужное внимание.

Нашей соседке было за пятьдесят, у неё были светлые волосы, взбитые в высокую причёску, и она носила ярко-синий сарафан. Рядом с ней сидел, видимо, её внук. Пухлый ребёнок шумно облизывал (или, точнее, размазывал по лицу) большой красный леденец. К тому моменту он уже сам больше походил на отвратительный липкий леденец, чем на ребёнка.

Женщина снова бросила на нас косой взгляд. Фрэнк, которому, видимо, это уже надоело, открыто уставился на неё. Целую минуту эти двое смотрели друг другу в глаза, как будто между ними шло невидимое для не-англичанина сражение воли. Кажется, за всё время ни один из них даже не моргнул.

Наконец, любопытная тётка, видимо, решила прекратить безмолвный танец.

— Прекрасная погода, не так ли? — вежливо спросила она таким тоном, словно между нами вовсе не было этого странного английского фехтования взглядами. — Тоже собрались на море?

— Да, чтобы развеять пепел моей бедной Агнес, — мрачно отозвался Фрэнк.

— О, примите мои соболезнования, — женщина повернулась ко мне. — Я Бетти, а это мой внук Малком, — она указала на ребёнка, продолжавшего размазывать по лицу леденец. — Так мило, что вы отправились в поездку со своим дедушкой, дорогая.

Я открыла и закрыла рот, не зная, имеет ли смысл пытаться подделать британский акцент. К счастью, Фрэнк пришёл мне на помощь... в своём роде.

— Она почти не разговаривает. Она... особенная, — сказал он, ласково погладив меня по голове.

«Ах ты сукин сын!»

Я изобразила на лице застенчивую улыбку.

— О, бедняжка! Ты, наверное, скучаешь по бабушке, — сказала Бетти, очень медленно выговаривая слова и придав голосу нотку фальшивого веселья, как будто говоря с маленьким ребёнком.

Я с трудом удержалась от гримасы.

Остаток дороги Бетти расспрашивала меня, нравится ли мне школа, знаю ли я цифры и цвета, и рассказывала «забавные» истории о своих внуках. Я сохраняла на лице чуть растерянную улыбку, размышляя про себя, не стоит ли мне немного изменить план и утопить Фрэнка в море.

Спустя два часа я с огромным чувством облегчения вышла из автобуса. К счастью, Бетти со своим липким внуком направились вдоль пляжа в другую сторону, и я мысленно пожелала ей получить самый сильный в её жизни солнечный ожог.

С моря дул лёгкий солёный ветерок, волны переливались бликами от в кои-то веки выглянувшего из-за туч солнца. Взрослые загорали, дети возились в воде. Если бы не наша жуткая миссия, это и в самом деле был бы неплохой день для того, чтобы расслабиться у воды.

Мы с Фрэнком шли вдоль берега, отыскивая менее людное место. Мягкий песок постепенно сменился галькой, чуть впереди я заметила разбегавшихся при нашем приближении крабов. Наконец, мы отыскали уединённое место, сняли обувь, закатали штанины и зашли в воду. Несмотря на яркое солнце, вода оказалась довольно прохладной, заставив кожу покрыться мурашками.

Зайдя в воду по колено, мы остановились. Я собралась было высыпать прах в море, когда заметила приближавшегося к нам молодого человека с собакой на поводке. Что ж, видимо, нам придётся устроить небольшое представление. Чёрт побери, почему бы мне не опробовать свой британский акцент? Я почти год провела в окружении англичан, у меня наверняка получится.

— Бедная бабулечка, — я попыталась изобразить печаль и для полноты картины шмыгнула носом. — Она преставилась столь безвременно... Какое злосчастье! — сказала я с лучшим британским акцентом, на какой была способна.

Левый глаз Фрэнка дёрнулся, словно от боли, но мне было всё равно. Я уже вошла в роль англичанки Кейси.

— О, многострадальная бабулечка... — я задумалась.

— Агнес, — подсказал Фрэнк.

— Я вечно буду тосковать по бабушке Агнес! — я попробовала выдавить из себя слезу. — Она так любила вязание... Помнишь тот шарф, который она связала мне на прошлое Рождество? А её печенье? О, она пекла лучшее печенье в мире!

Глаз Фрэнка снова задёргался, но он всё же решил подыграть.

— Что я буду делать с её коллекцией чайных чашек и с...

— Фарфоровыми фигурками, — добавила я.

— Да, точно, — Фрэнк кивнул.

— И она была такой снисходительной, — невозмутимо заметила я. — Даже несмотря на твой застарелый алкоголизм...

Парень с собакой, как раз проходивший мимо, поднял брови.

— О да, — Фрэнк бросил на меня сердитый взгляд. — Она была просто святой.

— После той ужасной авиакатастрофы, оставившей меня круглой сиротой, она стала для меня всем. И даже когда мне пришлось бороться с раком, она оставалась сильной, — я утёрла с лица морские брызги, словно слезы.

— Она всегда смело вставала перед любыми вызовами, что бросала ей жизнь, — печально добавил Фрэнк, в голосе которого слышалась лишь самая капля сарказма.

Я снова театрально всхлипнула.

— Но больше всего я буду скучать...

— Достаточно, он больше нас не слышит, — сказал Фрэнк с явным облегчением.

— Слава богу, а то я уже начала жалеть бедную Агнес...

Я открыла крышку банки.

Фрэнк усмехнулся.

— Ты всё равно была её самой нелюбимой внучкой.

Я ожгла Фрэнка взглядом и без дальнейших церемоний высыпала в море костную муку, которая мгновенно разошлась в воде.

Хм, это было даже немного разочаровывающе. Я до последнего момента ждала, что что-то пойдёт не так.

— Ну вот и всё. — сказала я. — Нам осталось только обсудить, куда вы отправитесь и как я переведу вам деньги. У меня есть средства, но их придётся несколько раз обменять... Впрочем, кажется, у меня появилась идея.

Я направилась обратно к берегу.

Технически сквиб может иметь счёт в Гринготтсе...

— Я заметил по дороге пляжное кафе. Можем пообедать и выпить чаю, — предложил Фрэнк после того, как мы надели обувь.

— Чашечка чая будет весьма приятственной.

— Пф-ф-ф...

В этот раз мой британский акцент заставил дёргаться оба глаза Фрэнка.

1) В оригинале игра слов: «I'm an American doing secret stuff and I have agency». Agency — не только агентство, но и «агентская» деятельность сама по себе.

Вернуться к тексту

2) Честно говоря, данный способ вызывает некоторые сомнения. В кипящей воде можно размягчить разве что рыбные и куриные кости, но вряд ли это можно проделать с человеческими. Тем не менее, автор описала именно такой процесс. (И, кстати, в моей поисковой истории теперь тоже содержится несколько очень интересных запросов. Надеюсь, за мной не придёт товарищ майор).

Вернуться к тексту