Хранитель смерти (джен)

У барной стойки на Алису набросили какой-то узор. Она даже не успела его разглядеть. В следующий момент пространство наполнилось шумом и гамом.

— Теперь можешь разговаривать, — сумрачно сказала Ирка. Узор оказался какой-то разновидностью полога тишины.

Алиса посмотрела на приятельницу. Та всхлипывала, хоть и не рыдала в открытую. Ей уже рассказали о Наташке. Теперь во взгляде Ирки читалось плохо завуалированное осуждение. Как же так, Алиса смеет не только не рыдать, но еще и заниматься своими делами и болтать по телефону, вместо того чтобы тоже плакать и сидеть здесь, где строятся планы мести за погибшую подругу… А, собственно, мести кому?

Если бы Алиса знала меньше, она бы тоже плакала. Но оказалось проще отгородиться от горя и шока, сказав себе, что это временно. Наташа вернется. Некрополь не навсегда. И Сулей не навсегда, что бы там ни думали все эти ведьмы, которые ждали его решения и окончательного плана.

В глубине души ей не нравилась собственная готовность верить Ландау. Как и кому-то еще. Что-то в подсознании словно шептало, что верить нельзя никому. Даже тот, кто, казалось бы, не мог обмануть и предать, окажется главным врагом. Особенно тот, кто не мог. Но почему ей так казалось, Алиса не знала. Жизненный опыт еще не преподал ей такого урока. Даже жизнь в детдоме не наложила серьезного отпечатка. Там все было просто, примитивно и ясно. Сравнительно комфортные условия и логичные правила, из-под которых нет-нет да и проступали законы стаи. Будто тот период был и не жизнью вовсе, а лишь подготовкой к настоящей жизни. Которая началась, когда Алиса получила магию.

А может, так оно и было. Наверное, все казненные, перерождаясь, оказывались детдомовцами, сиротами или еще кем-то без семьи и родных. Какая семья у нее была в прошлом?

Леша? Доминика? Кто-то другой, вообще не имеющий к ним отношения?

— О чем задумалась? — все так же мрачно спросила Ирка.

— Ни о чем. Как ее зовут? — спросила Алиса, кивнув на ведьму за барной стойкой.

— Дана, — буркнула Ирка.

— Спасибо. Дана, можно чая, пожалуйста?

Барменша, не меняя позы, сплела небольшой узор. Перед Алисой возникла дымящаяся чашка на блюдце, вместе с салфеткой и пакетиком сахара. Похоже, ее перенесли сюда из какого-нибудь кафе.

— Сколько с меня?

— Со счета ковена спишется, — равнодушно ответила Дана. — Мы смертных не обираем. В отличие от них.

— А что, кого-то обобрали? — Алиса отыскала свободный высокий стул и подсела поближе. За спиной Даны на экране ноутбука с выключенным звуком мелькали кадры — еще вчерашние. Телеканалы во время блэкаута не работали, вещала только часть радиостанций.

— Говорят, один наш завод заблокировали, — Дана кивнула куда-то в сторону. Видно, тот кто говорил, сидел где-то там. — Смертные начали копать документы, ну или еще как-то узнали, не в курсе. А может, и не было ничего. Это все сплетни.

Да. Сплетни. Слухи, которые всегда совпадали с реальностью лишь краешком, соприкасаясь с ней, как птица соприкасается крылом с дорогой, неловко чиркая по ней и тут же взлетая в небо. Информации по-прежнему не было. Новой — никакой.

— А что с Марианной? — спросила Алиса.

— Спит, — зевнула Дана и наколдовала еще одну чашку чая, на этот раз себе.

Сулей с Ниной и Бардиным тем временем, кажется, пришли к какому-то решению. Они поднялись из-за стола. Глава ложи, зло сжимая губы, с остервенением набирал какой-то номер. Нина казалась растерянной. Сулей источал могильное спокойствие. Он бегло окинул взглядом помещение, глаза Алисы на миг встретились с его глазами, и она вздрогнула. Этот Сулей был еще страшнее прежнего, безумного и непредсказуемого, но сохранившего человеческие черты. Сейчас она не увидела ничего человеческого. Словно тело верховного инквизитора заняла чистая сила и власть, вытеснив даже саму его личность.

…Пол под ногами не затрясся. Алиса ничего бы не заметила, если бы чашка не зазвенела вдруг о блюдце, а чай не выплеснулся, мгновенно пропитывая чистую белую салфетку.

То же самое творилось с чашкой Даны. Напоминало слабые подземные толчки. Вот только в столице никогда не случалось землетрясений.

Алиса вскочила и инстинктивно повернулась к окну. За ним, где-то внизу, почти незаметное с такого расстояния, разливалось рыжее зарево. Она застыла. Красноватый отсвет наложился в сознании на образ ядерного гриба. Того, который так ярко представился Алисе, когда она проснулась.

Но зарево так и не сложилось в гриб. Оно ровно светилось, а спустя несколько секунд начало угасать. И земля прекратила дрожать, а многие ведьмы так ничего и не заметили.

Оцепенение спало.

Бардин развернулся и вылетел за дверь, яростно хлопнув ею. После минутной паузы за ним потянулись колдуны из ложи, проводившие время в компании ведьм.

Нина тоже смотрела на взрыв. Она еще некоторое время постояла, а потом провела рукой по лицу и опустилась на стул.

— Хорошо, — негромко произнес Сулей. — Ждем примерно час. А пока… Дана, можно виски, пожалуйста?

Шум и разговоры моментально стихли, едва он начал говорить. Сейчас верховный инквизитор спрятал свой страшный взгляд и вновь стал похожим на обычного человека, но давящая аура оставалась. Перед ним по-прежнему хотелось сидеть тише мыши или забиться в какую-то щель, чтобы ненароком не разозлить его. Тон был спокойным, лицо — совершенно обычным, с привычными тонкими чертами и печатью усталости, проступавшей на них, и все же… Все же Алиса видела, что другие ведьмы, как и она сама, еще не забыли впечатления, которое он производил несколько минут назад. И замирали от малейшего звука из его уст, точно боясь потревожить хищника, присевшего передохнуть.

Дана молча наполнила стакан и лично поднесла Сулею. Отправлять стакан магией по воздуху, как любому другому магу, она не решилась.

— Через час, — все так же тихо, спокойно, будто лениво продолжал Сулей, — смертные должны собрать Совет безопасности. Все значимые фигуры срочно явятся на рабочие места. К сожалению, парламент не созовут — это ни к чему, но парламентом мы займемся отдельно. По моей просьбе колдуны только что устроили в центре взрыв. Никто не пострадал, но мы создали иллюзию теракта и сотен погибших. Внушить что-то спасателям, которые не видели момент взрыва, очень просто, а прохожим — и того проще. Кроме того, мы дали понять, что это только начало.

Сулей прервался, чтобы отхлебнуть виски. Его слушали в гробовой тишине. Бар, расширенный магией Нины, был полон ведьм, и Алиса впервые подумала, что их все-таки очень мало. Хоть ковен и казался вечно людным, шумным и оживленным.

В помещении собрались все или почти все. Сколько их — пара сотен? Три сотни? Четыре? Столько же колдунов, которые ушли за Бардиным в ложу. Впятеро меньше инквизиторов… А в столице миллионы смертных. Пусть они в массе не способны ничего противопоставить магам, но миллионы против тысячи — это пугало.

Особенно сейчас. Потому что Алиса понимала, к чему клонит Сулей.

— Верхушка власти соберется на экстренные совещания, — произнес он. — Не вся, но ключевые фигуры там будут. И мы их накроем. Остальных подчиним сразу после них. Не будет никакой горячей линии и продолжения истерии. Сначала власти успокоят смертных, включая журналистов. Прекратят панику. Потом все будут жить дальше, как и жили. Они будут знать о магии, но им больше не захочется бунтовать, объявлять охоту на артефакты, разрабатывать планы противодействия или создавать горячие линии.

Он знал о том, что ночью полицейские пытались забрать псевдоалтарь. Интересно, откуда? Почувствовал? А как насчет всего остального? Почувствовал ли Сулей, что его алтари бесятся, что их методично дразнят и загоняют под землю — или он реагировал только на попытку пресечь их работу? Ландау не пытался ничего пресечь, только частично обезвреживал алтари. Знал ли об этом Сулей?

Но больше он ни словом не намекнул ни на то, что что-то понял, ни на само существование своих алтарей.

Кажется, Нина хотела переспросить. Она даже начала: «Артефакты? Это…». Но Сулей не слушал. Он продолжал говорить — негромко, ни к кому не обращаясь, но в то же время рассказывая свой план всем присутствующим ведьмам. Именно им предстояло воплощать его в жизнь. Никто не спорил.

Они все еще так поддерживали его — или просто их загипнотизировал его взгляд? Алиса попала под его влияние мельком, встретившись глазами уже на излете, когда Сулей готов был расслабиться и сделать паузу. Но догадывалась, что если он потребует чего-то, а из его зрачков на нее посмотрит чистая сила, как десять минут назад… то в рядах армии Сулея станет на одну ведьму больше.

Алиса на всякий случай отошла подальше, к подоконнику, и вспрыгнула на него. Отсюда она видела весь расширенный магией бар и верховного инквизитора, сидящего метрах в двадцати, но могла избежать его властного взгляда. Так было спокойнее. Безопаснее.

— Вы пока можете выбрать, — произнес Сулей. — На обезвреживание депутатов и некоторых министров отправятся самые сильные маги. Новички могут поработать на подстраховке, когда наши группы отправятся захватывать Совет безопасности и здания силовых ведомств. Куда именно вы хотите? Администрацией президента… — он задумчиво взглянул прямо на Алису, и та вздрогнула, но почти сразу заметила, что взгляд на этот раз устремлен мимо нее. В окно, в темное небо, затянутое то ли тучами, то ли дымом, мерцающее прозеленью. — Да, администрацией президента инквизиция займется сама. Нам проще.

«А если я никуда не хочу?» — панически подумала Алиса.

Игра зашла слишком далеко. Вначале еще было увлекательно наблюдать за первыми шагами Сулея Возрожденного и смотреть, куда приведет запущенная цепь событий. Но уже давно наступило время все прекратить, а не продолжать путь в бездну. Ей так казалось.

Хотя, может, это был не путь в бездну, а неизбежное развитие событий. По неизбежной, единственно возможной логике. И Сулей вел магов не к краху привычного мира, а к новой реальности.

А может, любая новая реальность приходит только на руины старой. Иначе для нее просто нет места…

Но сколько ни философствуй, требовалось срочно решать, как быть. Подыгрывать Сулею дальше или отказаться. Если отказаться — Алиса теряла и без того подорванное доверие его сторонников, возможность узнавать новости и планы, а в будущем — еще и помощь инквизиции. А в том магократическом будущем, которого добивался Сулей, помощь инквизиции значила многое.

Если же согласиться…

— Дамы, — произнес Сулей, допив остатки виски, — насколько хорошо вы помните связные чары?

Алиса вынырнула из раздумий. Связные чары? Это еще что такое?

Ах да… что-то знакомое. Что-то из прошлого, когда в обиход еще не вошли телефоны. Тогда маги с помощью специальных узоров устанавливали мысленную связь, а самые умелые заколдовывали бумагу, чтобы вести переписку. Но все эти чары считались ненадежными. Для мысленной связи требовалось недюжинное умение концентрироваться, иначе она тут же разрывалась или маг рисковал связаться с совершенно посторонним человеком и не сразу об этом догадаться. Из-за действий некоторых неумелых колдунов или ведьм смертные могли порой слышать голоса в голове и думать, что это проделки бесов. А заколдованная бумага постоянно «глотала» целые куски посланий…

Так что с появлением телефонов маги дружно выдохнули и перешли на более удобный способ связи. Даже Марианна, не любившая технику.

— Да кто их сейчас помнит? — нервно ответила Нина. Она уже дергалась от любого непонятного вопроса или туманной реплики Сулея, ежеминутно ожидая от него подвоха.

— Вспоминайте. Они несложные. Потому что одновременно с захватом власти над смертными нам придется уничтожить их вышки связи.

— Зачем? — глава ковена с ужасом уставилась на него.

— Связь облегчает им координацию. Лучше будет дезориентировать их, перекрыть все каналы, по которым они согласовывают свои действия. Так снижается риск получить отпор. Конечно, после вышек мы займемся и интернет-кабелями. В идеале со временем нужно будет ограничить использование техники для смертных. А мы обойдемся магией.

— Интернета больше не будет? — с ужасом спросила Лина Венцеславовна. До сих пор она тихо сидела у барной стойки и вливала в себя коктейль за коктейлем. Взгляд уже плохо фокусировался. Но сейчас она мгновенно протрезвела.

— Я много думал, — спокойно ответил Сулей. — И Марианна была права. Да, в мире, где мы скрывали магию, не было смысла отказываться от технологий. Но если мы будем править смертными… Техника дает им преимущества. С ней они могут стать серьезным противником. Особенно учитывая, что нас меньше, и мы чисто физически не сможем охватить заклинаниями весь земной шар одновременно. А так как мы вынуждены выйти из подполья — придется менять правила игры.

— Но мы не вынуждены, — возразила Нина. Возразила нерешительно, с опаской. Это было не похоже на ее привычную манеру держаться, уверенную и смелую. — Точнее… Я же говорю вам, не обязательно захватывать власть и перекраивать весь жизненный уклад! Мы можем сосуществовать мирно. Если мы начнем войну, то останемся вообще без шансов на понимание.

Все меньше магов готовы были идти за Сулеем, не сомневаясь. Сомнение все-таки проникло в несокрушимые ряды его сторонников и медленно разъедало их. И тем не менее никто не встал и не сказал то, что думает. Не сказал: «Вы безумец и собираетесь устроить катастрофу. Мы не будем больше вас слушать». Как бы Сулей отреагировал на бунт? А если бы подчиняться отказались все маги и инквизиция скопом?

Но отказаться они не могли. Потому что верховный инквизитор был не просто чиновником, регулирующим работу отделов. Не просто менеджером, от которого требовалось лишь хорошо знать инструкции и уметь справляться с кризисами. Не директором магической конторы с тысячей сотрудников в центральном офисе и филиалами по всей стране.

И, наверное, не напрасно верховного должна была признать магия. И Сердце, которое использовали на ординации, было не мертвым бесполезным каменным шаром, нужным лишь как традиция.

И власть верховного инквизитора над магическим миром далеко не ограничивалась полномочиями. Особенно когда Сулей задавался целью настоять на своем. Прессинг ему удавался блестяще.

Интересно, Ландау тоже так умел? Наверное, нет. Иначе ни у кого даже мысли бы не возникло свергнуть его.

Но с другой стороны, ведьмы сделали это за глаза. На открытый бунт решилась только Марианна — и плохо кончила. А Сулей вернулся совсем недавно. Как знать, что будет лет через пятьдесят…

…и почему ничего не произошло в предыдущие триста, когда ему безраздельно принадлежала власть.

Он не ответил на крик души Нины. Даже внимания не обратил. Его занимал лишь новый стакан с виски, который, повинуясь жесту, поднесла Дана.

— Сосуществовать мирно — это миф, — сказал Сулей после долгой паузы. — Смертные не любят тех, кто от них отличается. Особенно когда еще и боятся. А магов они бояться будут. Даже если мы каким-то чудом загоним Некрополь обратно в ближайшие дни и ликвидируем последствия. Как поступают с теми, кого не любят и боятся?

— Каким-то чудом? — резко переспросила Нина. — То есть вы не знаете, что делать с Некрополем?

И снова она задавала вопросы, нетипичные для человека, заглядывающего Сулею в рот. Но точно не осмелилась бы пойти дальше, чем просто спрашивать.

— Он относительно стабилен… теперь, — неохотно ответил Сулей. — Некротическая волна будет давить не так сильно. С остальным я разберусь, когда мы решим проблему со смертными.

Не потому ли Некрополь относительно стабилизировался, что Сулей забрал силы мертвых магов у тех, кому он их даровал?

— Вспоминайте связные чары, — напомнил Сулей. — И в течение получаса сообщите Нине, где именно вы хотите помогать во время операции.

Он встал. Сначала показалось, что он собирается уйти, но нет. Сулей прошелся по бару и сел на диван у дальней стенки. Рядом с Марианной, погруженной в магический сон.

Кругом мог стоять какой угодно шум, могло бродить сколько угодно людей. Он их больше не слышал и не замечал. Он уединился с самой страстной своей помощницей и со стаканом виски в руке. Уронил лоб в подставленную вторую руку и замер, думая о своем.

Алиса заставила себя отвернуться от этого зрелища. Ей тоже нужно было подумать о своем.

Она подобрала под себя ноги и съежилась в комочек, как всегда, когда решение требовало больше моральных сил, чем у нее было. Потом, пытаясь оттянуть момент, помахала Дане, выпрашивая чашку чая. Дана раздраженно отмахнулась узором — за сегодня ей, похоже, до нервного тика надоели бесконечные заказы, но через пару секунд чашка подплыла к Алисе по воздуху.

Где именно помогать? Что именно делать?

Не хотелось ничего решать. Хотелось вернуться в прошлое и спокойно работать в ковене, пользуясь магией как преимуществом, а не проклятием.

Хотелось следить за Сулеем и Марианной, потому что это было увлекательным развлечением.

Хотелось даже гоняться за вырвавшимися из Некрополя магами, обезвреживать псевдоалтари или дежурить на улицах. Потому что все это вписывалось в рамки рутины. Тогда никто еще не собирался разломать привычный мир к чертям. А от Алисы не требовалось решить, помогать в этом или отстраниться.

Хотя… Кто сказал, что выбирать можно только из этих вариантов?

Она схватила чашку, крепко сжимая ее в руках и грея их о горячие бока.

Выбирать… как будто за любым выбором неизбежно следовало наказание. Будто когда-то ее уже наказали за собственное решение, и наказали так больно, что добились своего. И теперь Алиса даже не подсознательно, а временами вполне сознательно опасалась делать выбор.

Может, так оно и было. Тогда… перед первой смертью. Когда Сулей уничтожил ее, заставив начать жизнь с нуля.

Вдруг жгуче захотелось ужалить Сулея в ответ. Отплатить ему за прошлое и за настоящее, и за отнятую прошлую жизнь, и за зловещие руины, полные некротической магии, в которые превращался привычный мир. Отомстить за разочарование…

Откуда взялось разочарование, неприятно царапающее в груди именно в этот момент, Алиса не знала. Она ведь никогда и не очаровывалась. Это старшие ведьмы вели себя, как ненормальные фанатки. Разочарование оттого, что Сулей оказался не тем идеальным мудрым верховным, каким его описывали?..

Алиса посидела еще немного, потягивая чай мелкими глотками и глядя на верховного инквизитора, застывшего у стены. Рядом с Марианной, которой позволялось ему перечить. Видимо, она, в отличие от прошлой версии Алисы, не переступила какую-то грань, за которой заканчивались дискуссии и начиналась власть Сулея.

Но власть эта, которая сейчас парализовала волю других ведьм, почему-то не повлияла на Алису. Может быть, в тот раз она получила прививку на всю жизнь. Теперь можно было этим воспользоваться.

Господин Сулей желает, чтобы ему помогли захватить власть над смертными и постепенно лишить их доступа к технологиям? Превратить в стадо, которым проще управлять? Отлично. Значит, нужно ему помочь.

Отправиться разрушать вышки связи вместе с отрядами магов и показать себя с лучшей стороны. А потом улучить момент и не дать им уничтожить аппаратуру.

Отчего-то Алисе казалось, что этот камешек в шестеренках идеальной машины захвата способен что-то изменить. Или хотя бы замедлить неумолимое движение машины.

Чем больше провалов — тем дольше Сулею придется возиться с непокорными смертными. Тем больше магов наконец увидят, куда он их тащит, и смогут стряхнуть с себя его гипнотическую власть. И, может быть, сообразят, что Сулей из настоящего — это не идеал из их сладких воспоминаний. Что они пытаются войти в одну и ту же реку спустя много лет, но вместо чистой воды захлебываются в построенных за это время стоках.

И если это поймет достаточно много магов… то, может, верховный инквизитор снова сменится. Не обязательно вернется Ландау. Как знать, кто еще себя проявит. Из Лещинского бы тоже вышел неплохой верховный. Во всяком случае, он пугал меньше, чем эти двое.

Ландау говорил, что Сулея рано списывать со счетов. Рано — или невозможно? Или Ландау уже потерпел поражение, просто не хочет признавать это, теряя лицо?

Хотя в глазах большинства магов он его уже потерял. Не Алисы же теперь стыдиться.

«Ай, да ну его, — подумала она. — Вместе с его планами». Она выполняла свою часть договора, Ландау выполнял свою. Остальное покажет время.

Вспомнив о договоре, Алиса допила чай и взялась за пока еще работающий телефон. Отыскала Ландау в мессенджере по номеру телефона и, предупредив «Отправляю вам все данные по ведьмам, какие нашла», начала пересылать фотографии.

Мессенджер тихо пискнул, возвещая о завершении загрузки. Спустя несколько минут в ответ прилетело насмешливое: «Труба зовет, встреча отменяется?»

Алиса хмыкнула.

«Вы владеете связными чарами?» — напечатала она.

«Да. А они понадобятся?» — появилось на дисплее.

«Может быть. Телефоны тоже хотят отменить. Сулей отправляет нас уничтожать вышки связи. Кстати, сколько их по стране? Тысяч триста?»

На этот раз Ландау молчал дольше.

«Не уточнял, — наконец написал он. — Зачем это Сулею?»

«Он собирается лишить смертных технологий. Считает, что технологии делают их сильнее, и ими будет сложнее управлять».

Алиса ждала, что он как-то прокомментирует этот план. Но Ландау был не настроен комментировать.

«Участвуете?» — поинтересовался он.

Алиса закусила губу, держа пальцы над дисплеем и медля с ответом. Потом быстро напечатала «Участвую» — и снова застыла.

Он должен знать подходящие чары. Чары, которые помогут сохранить невредимой сложную аппаратуру на вышках связи. Замаскировать ее, чтобы отряды Сулея думали, будто им все удалось, и узнали о провале только спустя время… Чтобы смертные успели придумать что-то на случай отключения сотовой связи. Телефонные кабели еще не отжили свое, в конце концов…

Но Ландау все равно не смог бы ничего подсказать через мессенджер. И Алиса бы уже не успела освоить какие-то новые чары. Оставалось обходиться теми, что есть. Браслет-усилитель должен был немного помочь.

Поэтому она нажала на кнопку, отправляя короткий ответ.

На дисплее ничего больше не появлялось. Ландау молчал. Наверное, получил всю информацию, какую хотел. Но от диалога у Алисы осталось неприятное послевкусие. Она ведь еще утром говорила, что ей не хочется воевать… Сейчас воспоминание об этом досаждало, как мозоль. То ли потому, что со стороны казалось, будто она быстро сдалась и переметнулась к Сулею. То ли потому, что Ландау даже теперь не стал вмешиваться. Хотя, наверное, мог бы. Если и сейчас не пора, то когда же?

«Когда созреют псевдоалтари», — подумала она отстраненно. Псевдоалтари были важнее вышек связи. Наверное. Наверное, они что-то значили…

«Это надолго, — написала Алиса, чтобы крохотное черное «Участвую» поскорее ушло за  край дисплея. — Вышек много. Пока Сулей будет уничтожать одни, смертные восстановят другие. Мы увязнем в войне с мобильными сетями на ближайшие сто лет».

«Не увязнете, он должен использовать соединительные чары. Взорвется одна вышка — выйдут из строя остальные. Электричество отключали тем же способом».

Алиса вздохнула. Слово «Участвую» еще виднелось вверху дисплея, но ей стало легче. Она потянула сумку к себе, собираясь спрыгнуть и подойти к Нине. Нажала на кнопку, погружая телефон в сон, и еще успела увидеть последнее сообщение.

«Если будет нужна помощь, позовите меня через браслет».