Эта, как её, с Хаффлпаффа (джен)

Примечание автора: У меня нет никаких уважительных причин для такой долгой паузы. Просто раньше я писала на работе, а теперь работаю дома, где очень много отвлекающих факторов.

 

На кончике моей палочки вспыхнул красный огонёк. Подсвечивая им, словно маркером, написанный на пергаменте текст, я аккуратно выделила нужный фрагмент. Как только я закончила, выделенные слова засветилась тусклым красным светом.

— Экземплум Иллуд, — произнесла я.

Полупрозрачная копия выделенного текста отделилась от пергамента и потянулась вслед за палочкой. Я осторожно переместила его на лежащий рядом лист, направила палочку на нужное место и постаралась сосредоточиться.

— Поно Иллуд!

Скопированный текст соскочил с кончика моей палочки на новую страницу. Уже написанный на ней текст раздвинулся, освобождая место для нового фрагмента.

— Убедитесь, что на пергаменте достаточно свободного места, иначе текст переместится с бумаги на стол, — предупредила Гермиона.

Надо признать, я была впечатлена. Для очередной встречи Клуба Чар Гермиона не только сумела невесть где раздобыть несколько старых школьных парт, но ещё и ухитрилась засадить нас за домашнюю работу. Сейчас она выглядела точно как профессор, читающий очередную лекцию перед полным классом, и, кажется, вовсю наслаждалась своей ролью.

— А можно перенести текст на что-то, кроме бумаги? — с любопытством спросила я.

— Да, но это зависит от оригинала. Если текст написан карандашом — на новое место перенесётся графит, если пером — перенесутся чернила... — Гермиона осеклась. — И не пытайтесь писать на людях!

— Поздно! — воскликнул Оливер с задней парты.

Сидевший перед ним Энтони нервно оглянулся.

— А ты знаешь заклинание Ауферат Иллуд? — спросила Луна. — Отец часто им пользуется, когда редактирует статьи для «Придиры».

Её кандидатуру я предложила на прошлой неделе, и её приняли после того, как она пообещала Энтони, что во время наших встреч не станет никого обнюхивать (насколько я поняла, это условие Энтони выдвинул после некоего инцидента в гостиной Рейвенкло). Судя по всему, до сих пор она отлично ладила с остальными.

— Нет, я о таком не слышала, — Гермиона подошла к Луне. — Из редактирующих заклинаний я знаю ещё только Экстермина для удаления текста. Но я подумала, что три заклинания для одного раза — слишком много. А что делает Ауферат Иллуд?

— Оно удаляет текст со старого места и вставляет его в новое, — пояснила Луна. — Очень удобно, когда надо редактировать макет газеты. Движение палочки точно такое же.

Я не ослышалась? Неужели Святой Майкрософт благословил меня через сотню измерений, даровав в дополнение к «Копировать» и «Вставить» третьего члена святой троицы: «Вырезать»?

— Здорово! — у Гермионы загорелись глаза. — Спасибо, Луна!

Та застенчиво улыбнулась в ответ.

Жаль только, что на большую часть печатных книг были наложены защитные чары, мешающие их копировать. Попытка обойти ограничения, насколько я знала, приводила к тому, что книга просто вспыхивала ярким пламенем (что определённо не одобрила бы мадам Пинс). И ладно ещё, если бы заклинания не давали создавать полную копию книги, но даже небольшие фрагменты приходилось переписывать от руки. Без этого выполнение домашних заданий стало бы намного проще!

Интересно, а сделать ксерокопию с волшебной книги чары не помешают?

Некоторое время мы повторяли новые заклинания, но постепенно внимание остальных ребят переключилось на мою новую фирменную футболку «Песни сирены». Она была кислотно-зелёной с фиолетовым, и для полноты картины я даже художественно порвала рукава. Не скажу, что это превратило меня в самую крутую чувиху в школе, но в самую крутую в этой комнате — определённо!

Неудивительно, что Оливеру не потребовались долгие уговоры для того, чтобы записаться в ряды любителей глэм-рока.

— Согласен, — решительно кивнул он. — У них есть фан-клуб? Где можно достать футболку?

Его глаза вдруг подозрительно блеснули.

— Давай набьём себе татухи!

— Ты в курсе, что эта группа — для стариков? — спросила Ханна, подсаживаясь поближе. — Её любит моя мама. И кстати, у неё и правда есть татуировка с их эмблемой.

— Хватит хвастаться! — я закатила глаза. — Все и так знают, какая у тебя классная мама.

— Она права, — кивнул Невилл. — Бабушка тоже их любит. Правда, ей нравился предыдущий стиль, когда у них был целый оркестр.

— И мой старик тоже от них без ума, а он самый большой чудик в мире, — Энтони скорчил гримасу, которая, видимо, должна была означать жалость. — Они совсем не крутые!

Гермиона перестала притворяться, что работает над заклинанием, и подошла к нам.

— Они что, правда существуют? — спросила она. — Это же бессмыслица. Призраки не могут меняться, они всегда остаются в том виде, в котором умерли. И они не могут играть на настоящих инструментах, потому что не могут ни к чему прикоснуться. Максимум, на что способны призраки — слабое взаимодействие с водой, — поучительно произнесла она.

Видимо, она ещё не вышла из роли профессора.

— Именно поэтому они меня так интересуют, — пожала плечами Луна. — Никто не знает, что они такое.

— Я думаю, они полтергейсты, — заявила я.

В свободное время я много думала о «Песне сирены». Наверное, даже слишком много.

— Но ведь полтергейсты невидимы? — нахмурилась Гермиона.

— Пивз не невидимый, — возразила я.

Этот гадёныш и правда был уникальным — не будучи живым, он, тем не менее, обладал какими-то зачатками разума. Почему никому не пришло в голову, что его надо изучить поподробнее? Желательно где-нибудь подальше, в недрах Отдела тайн, где он не сможет бросаться в учеников навозными бомбами.

— И если существует воплощённый дух детского озорства, — продолжила я, — то почему бы не быть и воплощённому духу потрясающих музыкантов? А вид пиратов «Песни сирен» могли принять потому, что впервые воплотились в пиратских хижинах.

Оливер восхищённо ахнул, сам став немного похожим на привидение.

Левый глаз Гермионы дёрнулся.

— Весьма... интересная теория. Думаю, когда-нибудь её стоит проверить.

«Если ты считаешь мою идею полной ахинеей, то так и скажи» — подумала я.

— Это не так уж и невероятно, — заявила я. — Я думаю, нематериальные понятия могут воплотиться в реальности. Например, дементоры могут оказаться воплощением страха и отчаяния.

— Всего лишь предположение, — Гермиона скрестила руки на груди.

Учитывая то, как появились дементоры, теория казалась вполне логичной, хотя я и не помнила, была ли их история общеизвестной в этом мире, или я использовала своё знание Поттерианы. Дементоры впервые появились в невидимом замке, в котором злой волшебник организовал пыточный застенок и десятилетиями творил там ужасные вещи. А потом, словно этого было мало, замок превратили в тюрьму. Боль и отчаяние, царившие в этом месте, вполне могли слиться, породив некую материальную сущность.

Чёрт, может, и призраки — не души, а лишь отпечатки сильных эмоций, оставленные волшебником в момент смерти? Интересно, дементоры едят призраков? И кто-нибудь это вообще проверял?

— А ещё «Песня сирены» может быть очень детальной иллюзией, — Луна наклонила голову, став похожей на любопытную птицу. — До сих пор никому не удавалось подобраться достаточно близко. На их последнем концерте в Бухте Чёрного Дрозда один из зрителей пытался забраться на сцену, но его смыло волной.

— Надо будет как-нибудь попасть на их концерт и проверить, — загорелся идеей Оливер.

— Хорошая мысль. Надо же будет чем-то заняться после окончания школы.

Я почувствовала лёгкую грусть. Если предположить, что вся эта история с Волдемортом рано или поздно закончится, на что будет похожа моя взрослая жизнь? Надеюсь, я не останусь одна. Может, кто-то из друзей захочет путешествовать со мной по миру?

— «Песня сирены» выступает в Уэльсе следующим летом, — заметила Луна.

Оливер изумлённо ахнул.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.

— У них есть расписание, — пояснила Луна. — Каждый год они дают концерт в одной из двенадцати бухт по всему миру, и следующим летом настанет очередь Уэльса.

— МЫ ДОЛЖНЫ ПОЙТИ! — возбуждённо воскликнул Оливер.

— Точно! — я патетически взмахнула кулаком в воздухе.

— Было бы здорово встретиться летом, — поддержал идею Невилл.

— Если все пойдут, то и я тоже, — сказал Кевин.

У Гермионы вытянулось лицо.

— А родители-маглы смогут меня туда довезти? — спросила она.

— Девочки могут накануне переночевать у меня, — предложила Луна с полными надежды глазами.

— Ты приглашаешь нас на пижамную вечеринку? — удивлённо переспросила Гермиона.

— Если ты не хочешь, всё нормально, — поникла Луна. — До сих пор почему-то никто не соглашался.

Гермиона покраснела.

— Я не сказала «нет»! Конечно, я хочу поехать! Просто... меня раньше никогда не приглашали. Мы можем поиграть в настольные игры, или я могу взять с собой учебные карточки... Будет забавно...

— Ох, милая, не стоит, — я похлопала Гермиону по руке. — Потому что... просто не стоит.

Гермиона нахмурилась.

— А нас сможет подвезти папа Кевина, — предложил Оливер.

— Не подписывайся за чужих родителей! — Энтони швырнул в него скомканный лист бумаги.

— Да я его знаю, — как ни в чём не бывало заявил Оливер, — Познакомились этим летом в Косом переулке. Он намного круче твоего отца!

Энтони швырнул в него ещё один бумажный комок.

— Мой папа не будет против, — подтвердил Кевин с улыбкой.

— Интересно, а другие призраки знают, кто играет в «Песне сирены»? — задумалась я вслух.

— Почему нет? — Энтони на секунду оторвался от перестрелки с Оливером. — Призраки любят ходить друг к другу в гости. Мой прапрадедушка Иегуда Гольдштейн — наш семейный призрак — постоянно так делает.

— О! — оживился Невилл. — В этот Хэллоуин будут смертенины Почти Безголового Ника. Там наверняка соберётся масса призраков. Мы могли бы их спросить.

— И пропустить пир? — поморщился Энтони.

— Завалиться незваными гостями на вечеринку призраков?

Я попыталась отыскать светлую сторону в том, чтобы пропустить кучу вкусной еды.

— Сэр Николас очень милый, — заверил Невилл. — Он наверняка позволит нам прийти, если...

— Да ну! — прервал его на полуслове Оливер. — Прийти без приглашения будет гораздо прикольнее!

Я согласно кивнула.

Невилл выглядел сомневающимся, но в конце концов пожал плечами.

— Вы, небось, судите о призраках по магловским фильмам, — махнул рукой Энтони. — На самом деле они скучные. Прапрадедушка только и делает, что бормочет себе под нос всякую чушь да ругается насчёт моей причёски.

— Ты же понимаешь, что рано или поздно согласишься!

Оливер швырнул в него бумажный комок, и эти двое снова вернулись к перестрелке, помогая себе палочками. Пока они страдали ерундой, мы договорились о месте и времени встречи и начали собираться.

— О, погодите! Совсем забыла! — я прочистила горло. — Мы голосовали за Луну, но я так и не спросила, не хочет ли кто пригласить в клуб ещё кого-нибудь?

— Я хочу, — Невилл увернулся от града бумажных комков, которыми перекидывались Оливер и Энтони. — Я хотел бы пригласить Гарри Поттера и Рона Уизли.

— Нет! — хором воскликнули Гермиона и Кевин.

Возражения со стороны Гермионы были ожидаемы, но вот то, что тихоня Кевин столь решительно высказался против, оказалось для меня сюрпризом.

— Почему нет? — спросила я.

— Из-за этого мелкого засранца мы в прошлом году лишились Кубка школы! — Кевин скривился, словно ему в рот засунули лимон. — Ему дали баллы за то, за что любого из нас исключили бы. И вообще, он вечно строит из себя невесть что.

Невилл нахмурился.

— Он совсем не такой...

— Согласен, эти двое — те ещё ушлёпки, — кивнул Энтони, на секунду оторвавшись от сражения. — В прошлом году я попался на одну из их «шуток»: они швырнули зачарованный пузырь с краской, и мне пришлось переписывать сочинение по чарам. Они почти такие же, как те рыжие близнецы с четвёртого курса. Как их там...

— Фред и Джордж, — подсказала Гермиона. — Братья Рона.

— Понятно, — Кевин сморщил нос. — Их мама, должно быть, закупает вопиллеры оптом.

— Ладно, если бы они просто шутили над профессорами, — сказал Энтони. — Но от нас-то им что надо?

— Однажды они устроили розыгрыш в нашей гостиной, — неожиданно заговорила Дафна. — Напугали мою черепаху.

— Если хочешь их пригласить, я уйду, — решительно заявил Кевин.

— Ну, значит...

Я оглядела класс. Судя по всему, единственным, кто не возражал против Гарри и Рона, был Невилл, остальные были или резко против, или в лучшем случае сомневались. Даже любовь Ханны, кажется, окончательно испарилась после того, как Дом лишился Кубка.

— Значит, их не будет, — сказала я.

Кевин удовлетворённо кивнул, Невилл слегка поник.

Мы собрали вещи, включая созданную Оливером и Энтони небольшую гору скомканной бумаги, и покинули класс.

Интересно, а сами Гарри и Рон знают о своей репутации?

* * *

Пользуясь тем, что на уроках профессора Бинса можно было заниматься абсолютно чем угодно, я обложилась книгами, не имевшими к истории магии никакого отношения. Профессор даже не взглянул в мою сторону. Интересно, если просто встать и выйти из класса, он хоть как-то отреагирует? Надо будет попробовать. Думаю, мне и это сойдёт с рук.

Элоиза подле меня пускала слюни во сне. Я отодвинула подальше свой блокнот и справочник по чарам и вернулась к работе.

— ...Последнее крупное восстание гоблинов было вызвано импортно-экспортными тарифами на гоблинские товары, а также правом на экстрадицию. Оно началось в мае 1940 года. Проблему усугубили происходившие в то же самое время у маглов события... — бубнил профессор.

Я занималась разработкой следующего шага в плане «обвешаться защитными амулетами, как королева выпускного бала в Университете Паранойи». Впрочем, для начала я решила ограничиться лишь парой колец. Для длительных чар требовался металл, и лучшим из них считался орихалк,⁽¹⁾ но, к сожалению, его можно было добыть только в гоблинских подземельях. И гоблины прилагали массу усилий для того, чтобы не допустить его попадания на поверхность в необработанном виде. Конечно, можно было снять заклятие с изготовленного гоблинами предмета и переплавить его, но это гарантированно означало влезть в большие проблемы с гоблинами, если они об этом узнают. Ведь гоблины считали всё, что они создают, собственностью мастера, передаваемой заказчику лишь на время.

— ...Как известно, социальная иерархия гоблинов, их обычаи и взгляды на частную собственность сильно отличаются от таковых у волшебников. Попытка урегулировать спорные вопросы в Конкордате 1940 года...

Следующими после орихалка шли золото и серебро. В волшебном мире они стоили не особо дорого, я могла бы позволить себе пару колец, даже если бы в моем кошельке не хранилась офигенная куча галлеонов. Впрочем, больше всего мне пришлось по вкусу нетускнеющее серебро,⁽²⁾ которое я нашла в каталоге одного из элитных ювелирных магазинов. Серебро мне всегда нравилось больше, чем золото. Надо будет послать им сову, чтобы уточнить состав сплава.

Наверное, при желании можно было бы найти и чистое серебро, но в этом случае пришлось бы дополнительно зачаровывать кольцо, чтобы оно не было слишком хрупким. Теоретически это не было проблемой — на кольцо можно было нанести сколько угодно чар, лишь бы места хватило. Но чем больше чар вложить в объект, тем слабее и неустойчивее они будут. Семь заклинаний — максимум, который можно было наложить без резкого снижения эффективности, а максимальной стабильности можно было достичь лишь с тремя заклинаниями. (По неведомой мне причине тройка и семёрка играли в магии огромную роль. Я вычитала об этом в учебнике арифмантики, который безуспешно пыталась осилить этим летом).

Итак, шесть заклинаний на двух кольцах... Думаю, одно из них стоит посвятить защите от стихий. Прежде всего, Фламма Гласиас, раз уж я вечно получаю ожоги. Затем мне нужно будет найти хорошее заклинание для защиты ото льда и холода. Ну и... защита от электричества?

Я начала составлять список.

— ...Яблоком раздора при подписании соглашения 1943 года стал вопрос о кровной мести. Для тех, кто не знает, поясню. Кровная месть — исключительная мера наказания, при которой Совет гоблинов объявляет врагом не просто конкретное лицо, но и всех его потомков до пятого колена. Каждый гоблин считает своим долгом выследить и уничтожить жертву кровной мести, даже если на это уйдёт не один десяток лет. До 1944 года кровная месть не была ограничена временными рамками. При разработке соглашения...

Или лучше сделать защиту от кислоты? Ведьм чаще бьют током или пытаются растворить?

Теперь второе кольцо. Защита от падения, защита от удушения, защита от острых предметов... Или лучше наложить на него защиту от истечения кровью? Я знала, что некоторые заклинания могут заставить человека истечь кровью без видимых порезов. И требуется ли одна и та же защита и от ножа, и от когтей?

Я начала составлять список способов, которыми меня могут убить, пытаясь отсортировать их по вероятности, и список нужных мне рун.

О! Нужно что-то, что помешает меня обезоружить! Может, для этого лучше сделать ещё одно кольцо? Но не привлечёт ли это ненужного внимания? Если я унизаю все пальцы кольцами, это точно будет выглядеть слишком подозрительно.

Я выписала на листе заклинания и принялась отмечать для каждого из них плюсы и минусы.

— ...В результате достигнутого соглашения гоблины не могли больше объявлять кровную месть в будущем, однако они не отказались от мести, объявленной ранее следующим лицам: Грегори Смитсону, Нассау Хендерсону, Никите Мирс, Вопни Рейссону, Исааку Шкуту и Алисе Виаториум...

Моя рука дрогнула, и перо скользнуло по бумаге, оставив длинный след.

— Кровная месть предусматривает множество способов казни: обезглавливание...

«До пятого колена» определённо включает в себя правнучек.

— ...расчленение, вивисекцию...

Мои кишки завязались узлом.

— ...кровопускание, которое считается самым гуманным из всех...

Но какая разница? Я ведь совершенно точно не правнучка Алисы Виаториум.

— ...сдирание кожи заживо...

По моей спине скатилась капля пота.

— ...поедание пираньями...

Да когда же у них фантазия иссякнет?!

— ...дефенестрацию...⁽³⁾

Даже представить боюсь, что это такое!

— ...и, наконец, то, что гоблины называют «до боли». Согласно описанию человека, не пережившего эту казнь, она состояла из...

Я с ужасом слушала вызвавшее ассоциации с «Принцессой-невестой» излишне подробное описание растянувшейся на десять лет мучительной смерти, рассказанное призраком умерщвлённого бедолаги.

— Все перечисленные волшебники ныне считаются покойными, хотя тело Алисы Виаториум так и не было найдено. Следующее соглашение, обсуждавшееся в 1944 году, касалось исключительно пошлин на...

Что за чёрт! Почему он остановился на самом интересном месте?

— К сожалению, подписание соглашения сорвалось, когда в зал заседаний угодила сброшенная маглами бомба. Гоблины тут же обвинили в этом волшебников, хотя те, естественно, были ни в чём не виноваты. Следующая попытка, предпринятая в 1945 году, оказалась более успешной и закончилась подписанием...

Больше я ничего полезного не услышала.

Твою мать!

Впрочем, мне-то беспокоиться нечего. Я не её родственница. Определённо. И не важно, что там думает сбрендивший домовик. У него просто крыша поехала, вот и всё.

Интересно, а сами гоблины могут определить, связан ли человек с жертвой их кровной мести? Надо будет поискать в библиотеке. Просто на всякий случай, а не потому, что я действительно поверила в разглагольствования Шиви. Потому что я в них не верю. Абсолютно.

Я добавила в свой список потенциальных угроз «нападение гоблинов».

* * *

Мне не удалось найти в библиотеке ничего сверх того, о чём рассказал профессор Бинс, который, как оказалось, просто зачитал нам отрывок из книги профессора Джига «Последнее восстание гоблинов». Никакой дополнительной информации просто не было, и единственная причина, по которой волшебники вообще знали что-то конкретное, заключалась в том, что гоблины любезно составили список предназначенных для воров способов казни, да рассказанная призраком история его жуткой гибели.

Разочарованная, я поставила книгу обратно на полку и отправилась к назначенному месту встречи. Остальные ещё не подошли, я уселась на подоконнике, прислонившись к прохладной каменной стене. В царящей за окном тьме с трудом можно было разглядеть качающиеся на ветру верхушки деревьев. Было ещё не поздно, но небо заволокла сплошная пелена облаков. Дождь лил как из ведра, и сегодняшний путь от замка до теплиц во время урока гербологии был похож на заплыв в бассейне, невзирая ни на какие зонтичные заклинания.

По замку вовсю гуляла простуда. Бодроперцовое зелье творило чудеса, но даже с ним выздоровление занимало несколько часов. Прямо сейчас в нашей спальне Элоиза валялась в постели, исходя паром, словно кипящий чайник. Ханна тоже осталась, заявив, что будет «присматривать за подругой» (на самом деле ей нужен был лишь предлог, чтобы не ходить на призрачную вечеринку).

Понятия не имею, куда подевались остальные. Мы должны были встретиться десять минут назад, и я уже начала думать, что меня кинули вообще все.

Чтобы убить время и попрактиковаться заодно в манящих чарах, я сняла резинку для волос и положила её на подоконник.

Итак, мне нужно поменьше стараться. Надо притвориться, что мне абсолютно безразлично, собирается ли резинка влететь мне в руку или так и останется лежать на месте. Я цундэрэ по отношению к резинке.

Мне всё равно, придёшь ли ты ко мне, сэмпай. Если хочешь, можешь тут так и лежать.

— Акцио резинка для волос!

Она едва шелохнулась.

Мои плечи поникли.

Ну и ладно, не очень то и хотелось, резинка бака.⁽⁴⁾

Я предприняла ещё несколько безрезультатных попыток и уже окончательно решила, что мне придётся пойти на вечеринку в одиночестве, когда на лестнице появились Невилл и Гермиона.

— Извини, что опоздали, — задыхаясь, сказала Гермиона. — У нас в гостиной произошла небольшая катастрофа, и нам пришлось отмываться от дёгтя и перьев.

Интересно, это Фред с Джорджем или Гарри с Роном? Страшно подумать, что случится, если эти две компании начнут друг с другом соперничать. Хорошо ещё, что до нашей гостиной им не добраться.

Невилл махнул мне рукой и схватился за бок, пытаясь отдышаться.

— Мы что, единственные, кто пришёл? — спросил он, сделав несколько глубоких вдохов.

— Нет! — крикнул Оливер с противоположной лестницы.

Он спускался, перепрыгивая через две ступеньки. Луна следовала за ним более спокойным шагом.

— Оливер пытался притащить Энтони, — спокойно пояснила она.

— Ему ле-е-ень, — протянул Оливер с чуть более сильным, чем обычно, ирландским акцентом. — Он сказал, что лучше пойдёт на пир. Я думаю, ему просто не интересны призраки из-за его прадедушки.

— Элоиза простудилась, а Ханне тоже лень, — я отлепилась от стены. — Ну что, идём?

Мы спустились в подземелье, прошли мимо входа в общежитие Слизерина, миновали класс зелий и вход в кухню. Расставленные вдоль коридора чёрные свечи, горящие жутковатым синим пламенем, указывали нам путь.

Чем дальше мы забирались, тем холоднее становилось вокруг. Холод пробирал до самых костей, невзирая даже на надетую под мантию толстовку. Из наших ртов вырывались облачка пара.

Наконец, мы добрались до задрапированных чёрным бархатом распахнутых настежь двустворчатых дверей, из-за которых доносилась скрипучая музыка. Переглянувшись, мы вошли внутрь.

Большое помещение освещалось плавающими люстрами. В дальнем конце находился ломящийся от сгнившей еды буфет, распространявший вокруг тошнотворно-сладковатый запах, смешанный со слабым ароматом жжёного сахара. Над полом в мерцающем голубоватом свете кружились призраки из самых разных эпох. Римский легионер обнимал за талию викторианскую даму, средневековый священник увивался вокруг разбитной девицы из двадцатых, чуть поодаль друг с другом вальсировали две фигуры в полном рыцарском снаряжении. Первобытная женщина в шкуре кружилась в одиночестве, полностью игнорируя музыку.

Зрелище одновременно завораживало и пробирало до дрожи, причём не только в переносном смысле: такое количество призраков, собравшихся вместе, превратило помещение в морозильную камеру.

— Смешаемся с толпой? — предложила я.

Мы разошлись в стороны. Подойдя к краю танцпола, я некоторое время наблюдала за полупрозрачными фигурами, которые переливались и мерцали в свете свечей, накладываясь друг на друга и создавая одновременно прекрасное и печальное зрелище.

Оторвав взгляд от танцующих, я огляделась в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить. Я перекинулась парой слов с ближайшими призраками, но они, кажется, не были особо заинтересованы в разговоре с живым человеком. Наконец, ко мне подплыл призрак женщины с пышными вьющимися волосами в средневековом платье с длинным подолом, утопающем в полу (будь женщина материальной, подол подметал бы пол не хуже пылесоса).

— Простите, мисс, я хотела спросить, не могли бы вы...

— А-А-А-А-А-А-А!!! — заорала она вдруг прямо мне в лицо.

Я отпрыгнула назад.

— Какого чёрта? — сердито спросила я, прижимая руку к колотящемуся сердцу.

— А-А-А-А-А-А-А!!! — снова выкрикнула она.

Затем, улыбнувшись, как ни в чём не бывало, женщина развернулась и поплыла прочь.

— О, вас оплакала сама Голосящая Вдова! — воскликнул призрак в цилиндре и одеянии, выглядевшем как помесь фрака с банным халатом.

Судя по его тону, мне довелось столкнуться с местной знаменитостью.

— Ничего себе! — ответила я, стараясь казаться впечатлённой тем фактом, что на меня только что накричали безо всякой видимой причины.

— Приехала сюда аж из самого Кента, — восхищённо заявил призрак в цилиндре. — Но позвольте представиться, сэр Альфред Блайт. А вы кто? На смертенинах редко встретишь живых гостей.

— Кейси Томпсон. Мы с друзьями решили заявиться без приглашения. Нам показалось это забавным, — призналась я. — Вы не знаете, кто играет?

Мои пальцы начали неметь от холода, и я засунула руки в карманы.

— «Поющие Костоправы», — ответил сэр Алекс. — Превосходная музыка, не правда ли?

— Никогда не слышала ничего подобного, — совершенно искренне заверила его я.

Подобную какофонию я и правда никогда не слышала. Но, может быть, призраки воспринимают музыку иначе?

— Единственная призрачная группа, о которой я знаю, — «Песня сирены». Они выступают на вечеринках?

— Хм, — сэр Альфред почесал подбородок. — Я тоже о них слышал, но на тех празднествах, на которых я бывал, они не выступали. Даже на тех, что устраивают их собратья — пираты.

Призраки-пираты тоже устраивают вечеринки?! Вау!

— А меня очень часто приглашают, — продолжал сэр Алекс, огладив свою призрачную мантию и приосанившись. — Я умер на празднике, знаете ли, и это был лучший праздник из всех, на каких я бывал. В тот вечер из торта выскочила дама. В наши дни такого уже не увидишь, ведьмы считают, что выпрыгивать из тортов ниже их достоинства.

— Никто не хочет выпрыгивать из торта после того, как бедняжку Гертруду случайно запекли внутри! — заявила женщина-призрак средних лет. — Вам бы понравилось провести вечность с обожжённой глазурью в волосах?

Я изо всех сил старалась не пялиться на отпечаток лошадиного копыта у неё на виске.

— А «Песню сирены» я видела, ещё когда была жива, — продолжила женщина. — Они устроили потрясающее представление! Но действительно, странно, что они никогда не появляются на наших праздниках.

— Возможно, они прикованы к определённому месту, — присоединился к разговору призрак в перевязанной верёвкой рясе и с тонзурой.

— Ну, началось, — шепнул мне сэр Альфред на ухо.

— Со мной такое было, — печально произнёс монах.

Я вздрогнула, сообразив, что его голова развёрнута на сто восемьдесят градусов.

— Нет, сначала всё было неплохо. Меня убили викинги... Они разорили наше аббатство и выдули всё вино, мерзавцы! Я уже рассказывал вам эту историю? А, не важно. Я обитал в замечательных мрачных сырых развалинах, пока проклятые маглы не снесли их и не построили на их месте ужасно уродливое здание. И хуже того! Если бы они снесли аббатство полностью, я был бы свободен, но они сохранили часть, устроив там форменное безобразие. Целыми днями толпа маглов каталась там по кругу на привязанных к ногам колёсах. А эти безумные огни! А музыка! Господь свидетель, у баньши и то больше музыкального слуха!

— Какой ужас! — женщина с отпечатком копыта, казалось, готова была упасть в обморок, хоть и была давно мертва.

— Не знаю, что бы со мной сталось, если бы департамент по делам призраков меня оттуда не вытащил, — монах вытер сухие глаза.

Сэр Альфред вздохнул.

— Увы! Маглы такие бесчувственные!

Призраки глубокомысленно закивали.

Монах и женщина с пробитой головой уплыли прочь. Сэр Альфред помахал мне на прощанье, развернулся и отправился восвояси. У него из спины торчал большой разделочный нож.

Погодите-ка, у меня идея! Вряд ли, конечно, сработает, но попытка не пытка.

— Извините, — крикнула я вслед сэру Альфреду. — Сегодня на уроке нам рассказали про кровную месть гоблинов. Вы случайно не в курсе, есть тут кто-нибудь, кто стал её жертвой? Вы, похоже, знаете тут каждую живую... ой, простите, каждую мёртвую душу.

— О, вам чрезвычайно повезло! — воскликнул сэр Альфред, проигнорировав мою оговорку. — Мортимер — единственный призрак в Англии, кому гоблины объявляли кровную месть. Он тут, я видел его буквально десять минут назад! Погодите секундочку...

Он быстро проплыл через толпу и через несколько мгновений вернулся в сопровождении... твою мать!

Перед моими глазами предстал полуобглоданный пираньями призрак. Большая часть плоти у него отсутствовала, а в оставшиеся части тела всё ещё вцепились маленькие рыбки с острыми, словно бритва, зубами. Пираньи висели на остатках его одежды, на мокрых длинных волосах, на неповреждённой мочке уха. Одна из них вцепилась в дряблую кожу под правым глазом.

И они всё ещё шевелились.

Я в ужасе уставилась на Мортимера.

— Как пираньи стали призраками? — выпалила я, едва снова обрела дар речи.

Мортимер пожал плечами.

— Полагаю, так же, как и я.

Я недоумённо сморгнула и решила запихнуть этот вопрос в самый дальний (и уже изрядно переполненный) уголок сознания, оставленный мною для «волшебных штук, не имеющих никакого логичного объяснения».

— Меня зовут Кейси Томпсон, — представилась я. — Приятно познакомиться. Как я слышала, вы стали жертвой кровной мести гоблинов, — я смущённо посмотрела на призрака. — Простите, я пожала бы вам руку, но...

Глупая, глупая Кейси! Призраки безвредны, но если он обидится, то просто уйдёт, и я ничего не узнаю.

Впрочем, Мортимер явно был рад поболтать о собственной смерти. Возможно, это была слабость всех призраков.

— Всё нормально, — заверил он меня. — У нас принято просто махать рукой, — он поднял правую руку, на которой не хватало трёх пальцев. — Но позвольте представиться, Мортимер Серральмус. Приятно познакомиться, мисс.

Я махнула в ответ рукой.

— За что гоблины так с вами поступили? — спросила я. — И почему они выбрали рыб-людоедов?

— О, рыбы — это я сам, — пояснил Мортимер. — На суде гоблины дали мне выбор... разумеется, суд был лишь формальностью, мой адвокат-гоблин даже не пытался меня защищать, он лишь читал журнал, — призрак печально покачал головой, но тут же оживился. — Мне предложили несколько вариантов казни: обезглавливание, раздавливание, вивисекцию, разрывание пещерными троллями, дефенестрацию... понятия не имею, что это последнее означает. Так или иначе, я выбрал пираний — думал, что у меня будет шанс сразиться с какой-нибудь обычной рыбой! — он щёлкнул пальцами по призрачной пиранье, висящей у него под глазом. — Увы, я ошибся.

Я судорожно сглотнула.

— Что же вы сделали такого, что гоблины объявили вам месть?

Мортимер надулся от гордости. Пиранья у него под глазом аж подпрыгнула.

— Я украл слиток орихалка, — заявил он.

— Слиток?! ОДИН слиток?

— ЦЕЛЫЙ слиток! — гордо подтвердил Мортимер. — Весьма впечатляюще, не правда ли? В своё время я был не только самым смелым, но и самым передовым алхимиком. Я собирался проанализировать состав и выяснить, как создать орихалк самостоятельно. Разве справедливо, что гоблины единолично владеют секретом лучшего магического проводника в мире? — он понурился. — Увы, они нашли меня прежде, чем я смог завершить свой труд.

Один-единственный слиток... И хранилище, под завязку набитое золотом, спрятанное прямо под носом у гоблинов...

Я почувствовала, как могильный холод пробирает меня до самых костей. И температура в помещении тут была совсем ни при чём.

— Авроры не пытались вас спасти? — тихо спросила я.

— О, Министерство даже начало из-за меня войну! — Мортимер снова приосанился. — Её даже назвали Алхимической войной в мою честь. Немногие призраки могут таким похвастать! Жаль, что она была последней, после неё Министерство затеяло те нелепые переговоры...

Призрак вдруг оборвал себя на полуслове и пристально на меня посмотрел.

— А вы случайно не начинающий алхимик? Я до сих пор помню всё, что успел узнать до того, как мою работу прервали! Я пытался рассказать Альбусу, но он при каждой нашей встрече начинает вести себя так, словно внезапно оглох.

— Нет, нет, простите, я совсем ничего не смыслю в алхимии! — я осторожно отступила назад. — Простите, я только что вспомнила, мне нужно найти друзей. Всего хорошего!

Я развернулась и, прежде чем Мортимер успел передать мне хоть каплю ужасного запретного знания, почти бегом направилась в противоположный конец зала.

Я обнаружила Оливера и Гермиону беседующими с одним из безголовых всадников рядом со столом с гниющими закусками. Я сказала «одним из», потому что в зале их было несколько. Кажется, в книгах упоминался какой-то то ли клуб, то ли братство, куда никак не мог попасть Почти Безголовый Ник.

— Если то, о чём вы говорите, правда, этот Вашингтон Ирвинг задолжал мне кучу денег,⁽⁵⁾ — задумчиво произнёс всадник.

Его рука, в которой он держал голову, качнулась взад-вперёд, словно он кивал головой.

— Боюсь, вам будет довольно сложно обратиться в магловский суд, — нерешительно ответила Гермиона.

«У Мортимера — пираньи, у всадника — лошадь, — подумала я. — Но разве животное может стать призраком? Это же бессмыслица... Погодите, выходит, на пиратских праздниках можно увидеть ПРИЗРАЧНЫХ ПОПУГАЕВ? Офигеть!»

— Привет, ребята. Что-нибудь узнали? — спросила я, кивнув всаднику без головы.

У меня сложилось впечатление, что, не завопив от ужаса при виде его отрезанной головы, я нанесла призраку смертельное оскорбление. Но в тот момент я уже просто закоченела, и в прямом, и в переносном смысле.

При виде меня Гермиона с облегчением вздохнула.

— О да, это было очень познавательно, — сказала она.

— Представляешь? Существуют призрачные лошади! — восторженно заявил Оливер.

Безголовый всадник разразился зловещим хохотом, поднял руку со своей головой и бросил на меня многозначительный взгляд, ожидая реакции.

— Но ведь это странно, — сказала я. — Разве для того, чтобы стать призраком, не надо сделать осознанный выбор?

— Может, это не настоящие призрачные лошади, а просто дополнение к призракам? — предположил Оливер. — Призраки же сохраняют какие-то вещи, иначе они все были бы голыми.

Всадник подкинул голову в воздух и картинно поднял коня на дыбы. Никто из нас не обратил на него внимания.

— В этом есть смысл, — Гермиона почесала подбородок. — Видимо, моё предположение насчёт того, что призраки не могут играть на музыкальных инструментах, было ошибочным. Несколько минут назад я видела призрака, который смотрел на карманные часы. Значит, и призрачными инструментами они тоже могут пользоваться.

К нам приблизился ещё один всадник, и два призрака принялись перебрасываться головами.

— Давай обсудим это позже. Я замёрзла, — оглядевшись, я увидела Луну и Невилла, стоявших у сцены с оркестром. — Давай заберём их, передадим Нику наши соболезнования, поздравления или что там полагается в таких случаях, и пойдём отсюда.

Всадники перестали жонглировать головами, бросили на нас возмущённые взгляды и сердито удалились.

— Что с ними не так? — удивился Оливер.

Когда мы подошли к сцене, музыканты как раз сделали перерыв и теперь оживлённо болтали с Луной и Невиллом. Оркестр состоял из двух девушек в нарядах двадцатых годов с терменвоксами, трёх средневековых крестьян, игравших на железных пилах, и похожего на хиппи тощего волшебника с бубном.

— Я собираюсь научиться играть на терменвоксе, — без обиняков заявила Луна.

— Круто, — только и ответила я.

Её соседи определённо придут в восторг... Впрочем, Луна выглядела слишком взволнованной, так что я даже не стала пытаться её образумить.

Почти Безголовый Ник парил неподалёку, беседуя с предводителем безголовых всадников. Внешне этот последний выглядел как призрак Гастона из диснеевской «Красавицы и чудовища», если бы в конце мультфильма тому отрубили голову. Я не помнила его настоящего имени, но, кажется, в книге он вёл себя как настоящий засранец, и судя по выражению лица Ника, именно таковым он и был.

Я решительно направилась в их сторону.

— Прекрасная вечеринка, Ник! Мы отлично провели время. Спасибо, что пригласил! — воскликнула я, вложив в голос максимум восторженности.

— Я пригла... — Ник закашлялся. — О, точно! В конце концов, на лучших праздниках бывает самый разный народ. Рад, что вам понравилось.

Безголовый всадник уставился на меня. Видимо, засранцы при жизни не становятся лучше и после смерти.

— Меня оплакала сама Голосящая Вдова! — добавила я исключительно ради того, чтобы его позлить.

Ник ахнул. Безголовый призрак явно изошёлся от зависти.

— И ты прекрасно поработал над декорациями, — сказала Гермиона, видимо, сообразившая, что я пытаюсь сделать.

— Я чуть не описался от ужаса, — добавил Оливер.

Я не могла понять, шутит он или нет.

— А музыка буквально заставила меня почувствовать себя мёртвым, — с серьёзным лицом заявил Невилл.

Что за умница! Я им так горжусь!

— Такое количество синего в одном месте наверняка понравилось чудилкам,⁽⁶⁾ — мечтательно добавила Луна.

Все на мгновение растерялись.

— Но мы замёрзли, — поспешно сказала я, не желая затягивать разговор длинным объяснением того, что такое «чудилки». — Тут слишком много призраков. Ты стал жертвой собственного успеха, Ник! Хорошего вечера!

Не дожидаясь ответа, мы направились к выходу из зала. Должно быть, остальные тоже продрогли до костей, потому что весь путь наверх мы проделали почти бегом. Проводив друзей до лестницы, я попрощалась и вернулась в общежитие Хаффлпаффа.

Гостиная уже была полупуста. Заморив червячка у столика с бесконечными закусками, я зашла в свою спальню. Подруги уже спали. Сьюзен тихонько сопела во сне, Ханна свернулась калачиком. От головы Элоизы всё ещё шёл пар, и её чёрные кудряшки превратились в бесформенный ком, сделав её похожей на Медузу Горгону.

Я тихонько прокралась мимо кроватей в ванную, включила воду, ополоснула лицо и уже в полусне потянулась за зубной щёткой.

Щётка метнулась мне в руку, отскочила от моей раскрытой ладони (от неожиданности я не успела её сжать), ударила меня по голове и упала на пол.

Вау.

Я подняла щётку, покрытую пылью и какой-то таинственной слизью с пола. Бр-р-р...

Меня так и подмывало повторить опыт, но я решила, что будет лучше закончить день этим маленьким успехом. Быстро закончив в ванной, я вернулась в спальню, нырнула под одеяло и заснула, едва моя голова коснулась подушки.

Мне снились пираньи.

---

1) Орихалк (от греческого ὀρείχαλκος, досл. «горная медь») — мифический металл или сплав, упоминаемый античными авторами. По современным предположениям, если орихалк действительно существовал, это был, скорее всего, самородный сплав меди с цинком (латунь).

Вернуться к тексту

2) Никакой магии, это обычный сплав 92,5% серебра с 7,5% германия (в обычном серебре 925 пробы используется медь, т.к. чистое серебро без примесей слишком хрупкое).

Вернуться к тексту

3) Дефенестрация — выкидывание из окна (обычно — на пики собравшейся внизу толпы). В тексте об этом прямо не говорится, но, вероятно, английские гоблины переняли этот славный обычай у своих чешских коллег.

Вернуться к тексту

4) Кейси использует терминологию из аниме. «Цундэрэ» — архетип персонажа, демонстрирующий к объекту своей влюблённости полное равнодушие на людях и страстную привязанность наедине. «Сэмпай» — в данном случае обращение к предмету страсти. «Бака» — яп. «дурак».

Вернуться к тексту

5) Это отсылка к рассказу Вашингтона Ирвинга «Легенда о Сонной Лощине».

Вернуться к тексту

6) В оригинале «wackadoodles». В английском языке это устаревшее обозначение для чудаков и сумасбродов, однако это может быть также и названием одного из воображаемых существ Луны (пояснение автора).

Вернуться к тексту