Директор Арк (гет)

— В связи с обстоятельствами непреодолимой силы генерал Айронвуд не может провести с вами разбор завершившейся операции, — произнесла Винтер, проследив за тем, как Жон с Глиндой едва ли не рухнули на стулья.

Сейчас они очень сильно напоминали семейную пару, ожидавшую новостей от хирурга о судьбе их ребенка. Ну, или двух подростков, нервничавших возле кабинета директора после того, как их поймали целующимися в коридоре.

— Насколько серьезно он разозлился? — поинтересовалась Глинда.

— По шкале от единицы до "обжигающей ярости" я бы оценила это как "практически неодолимое желание убивать". Могу отметить, что решение не встречаться с вами лично было продиктовано не только нынешним состоянием генерала, но и его неготовностью устраивать международный инцидент, например, затолкав вас в ракету и отправив куда-нибудь в сторону солнца.

— Я чувствую в твоем тоне некоторую враждебность, — произнес Жон.

— Тебе показалось. Я — само спокойствие, — ответила Винтер, едва ли не ошпарив его взглядом. — Операция прошла успешно, и мы уже приступили к допросу пленных. Разумеется, главари отказываются что-либо нам сообщать, но новобранцы гораздо охотнее идут на сотрудничество со следствием. Их гражданское происхождение имеет для Белого Клыка и свои минусы.

— Нам позволят принять участие в расследовании?

— Ха! — сказала Винтер. Не рассмеялась, а именно сказала. Она немного помолчала, глядя на Жона, а затем добавила: — Думаю, я ответила на твой вопрос. А теперь вынуждена попросить прощения, но мне необходимо подготовить речь для выступления перед журналистами, которые явно жаждут крови генерала. Пожалуйста, не покидайте это здание. Снайперы, которые могут оказаться на крыше, возможно, получили некоторые инструкции на ваш счет.

Озвучив столь зловещую новость, Винтер развернулась и вышла в коридор.

Жон нервно поежился.

— По-моему, она рассердилась...

— По-твоему? Я знаю Винтер уже много лет, и могу заверить, что подобные выходки совсем не в ее характере. Я бы даже сказала, что сейчас она соответствует самой себе лишь на девять баллов из десяти, — вздохнула Глинда, сняв очки и устало потерев глаза. — Хуже быть уже просто не может.

— Ну, мы хотя бы не погибли, — пожал плечами Жон.

— Вот спасибо, утешил. Разумеется, только смерть и является еще более нежелательной альтернативой нашему нынешнему положению. Не могу выразить словами, насколько я счастлива, — вновь вздохнула Глинда. — Что вообще произошло? Мне казалось, что ты контролируешь Синдер.

— Мне тоже так казалось.

— Сходи поговори с ней. Необходимо разобраться в ситуации.

— А в этой самой ситуации обязательно разбираться именно мне? — уточнил Жон, но заметил выражение лица Глинды и поспешил вскочить со стула. — Уже иду!

— Вот и хорошо. Наша поездка оказалась не настолько мирной, как я рассчитывала, но с тобой по-другому и не бывает, — произнесла Глинда, недовольно поглядев на Жона, а затем тоже поднявшись со стула. — Пойду немного передохну. Надеюсь, когда я проснусь, то пойму, что всё это было только кошмаром.

Жон молча проследил за тем, как она покинула помещение.

Впрочем, спящая Глинда казалась ему гораздо лучше Глинды разгневанной, которая, в свою очередь, по всем параметрам превосходила разозленного Айронвуда.

"Ох, что за день... Вот почему все думают, что в их проблемах виноват именно я?"

Честно говоря, отсутствие у Айронвуда желания с ним встречаться Жона очень даже порадовало. Пусть лучше сначала немного остынет и придет в чуть более позитивное настроение.

По крайней мере, им удалось ликвидировать базу Белого Клыка в городе. Теперь оставалось лишь постараться вести себя как можно тише и не привлекать лишнего внимания...

* * *

 

Синдер сделала глоток воды, пусть даже ей сейчас хотелось вина, а затем прислушалась к тому, как Жон громко ругал ее за безответственность, нарушение приказов и всё прочее.

Он метался по комнате, его лицо покраснело, глаза были выпучены, а голос иногда срывался чуть ли не на визг. Проще говоря, Жон переигрывал. Если так продолжится и дальше, то его обман раскусят даже те идиоты, которых Айронвуд называл своими подчиненными.

С другой стороны, ничего иного в данной ситуации ему и не оставалось. И он, и Синдер должны были до конца исполнить свои роли, иначе у Айронвуда наверняка разыграется паранойя.

Следовало ни в коем случае не допустить подобного поворота. Решение Синдер просто обязано было выглядеть спонтанным и эмоциональным. А вот на слова Жона обращать особого внимания явно не стоило. Если бы он действительно разозлился, то вел бы себя совсем по-другому.

— Ты меня вообще слушаешь?!

— Слушаю, но не понимаю. Нам поставили задачу остановить Белый Клык. Я сделала ровно то, чего хотел Айронвуд.

— Ты отделилась от нас с Глиндой, хотя тебе прямо сказали держаться рядом!

— Там же бой шел. Я столкнулась с противником и была вынуждена либо отреагировать, либо получить рану. А потом на меня начали наседать всё новые и новые враги. Нет моей вины в том, что подчиненные Айронвуда двигались чересчур медленно. И да, все предпринятые мной действия являются чистой самообороной.

Разумеется, это было полной ерундой, о чем отлично знал и Жон, и Синдер, и те, кто сейчас наблюдал за их беседой. Но всё равно следовало дать ему возможность разбить ее аргументы и тем самым создать у наблюдателей иллюзию его непричастности к произошедшему.

— Враньё! Ты сделала это специально!

"А вот это просто идеальная игра", — восхитилась Синдер. — "Если бы я не знала правду, то, скорее всего, поверила бы в его искреннюю ярость".

Профессионалы могли изобразить вполне достоверные эмоции и подобрать соответствующие интонации, но Жон зашел еще дальше, каким-то образом умудрившись сделать так, что его глаза налились кровью. Затем он с силой врезал кулаком по столу.

— Слушай меня, когда я с тобой разговариваю! Ответственность за тебя лежит именно на мне! Любые твои действия чуть ли не равносильны моим, и лишь доброта Айронвуда не позволила ему тебя арестовать. Прекрати испытывать его терпение!

"Доброта Айронвуда?.."

Они оба отлично знали, что такого явления в природе попросту не существовало.

— Мне нужны причины, Синдер. Объясни, зачем ты сделала то, что сделала.

Она почувствовала недоумение.

Разумеется, назвать настоящие причины ее сегодняшнего поведения Синдер не могла. Так почему же Жон на этом настаивал?

Подождите-ка...

Наверняка он решил устроить ей очередную проверку.

Синдер поспешила опустить взгляд, чтобы не выдать посторонним наблюдателям свое озарение.

Жон всего лишь изучал то, насколько быстро она соображала. Ну, или просто верил в ее интеллект, не став заранее посвящать в свою задумку. Как бы там ни было, подводить его она, разумеется, не собиралась. Если ему и вправду требовалась адекватная версия для Айронвуда, то сейчас наступило самое время продемонстрировать ее собственное актерское мастерство.

— Я... я испугалась.

Жон даже слегка приоткрыл рот от "удивления".

— Что?!

— Нет, не террористов Белого Клыка, — пояснила Синдер, отлично зная, что в это точно никто не поверит. — Просто подумай, в каком положении я сейчас оказалась. Мои собственные союзники меня предали, Жон! Нет никого, кто бы мне помог! Вообще никого!

Она уставилась ему в глаза, постаравшись подпустить в голос как можно больше отчаяния. Разумеется, Жон видел Синдер насквозь, но ее целью являлась вовсе не попытка его обмануть, а демонстрация таланта к притворству.

— Как только я перестану быть для тебя полезной, меня тут же убьют. Я не переживу визита ни одной из сторон, которые желают моей крови. Мысль о том, что ты оставишь меня одну, вызывает ужас, и я... — прошептала она, на мгновение замолчав и закрыв глаза. — Я хотела доказать, что от меня еще будет кое-какой прок...

Жон закрыл лицо ладонью.

— Синдер...

— Я знаю, что ослушалась твоих приказов. Прости.

Она сжала кулаки, в то время как ее плечи затряслись от едва сдерживаемых слез... ну, или смеха. Синдер ничуть не сомневалась в том, что Жон тоже посмеется над их спектаклем, но чуть позже и в своей комнате.

— Я хотела сделать что-то хорошее. Мне показалось, что если я превзойду все твои ожидания, то ты сочтешь меня достаточно полезной и не бросишь на съедение волкам.

Она сморщилась, тихо всхлипнула и поспешила прикрыть глаза рукой.

— П-прости...

— Ох, — пробормотал Жон, наклонившись к ней и, как любой мужчина в подобной ситуации, моментально сменив "гнев" на "беспомощную нерешительность". — Почему ты — ТЫ! — плачешь?

— Потому что я не хочу умирать!

— Ладно, — "нервно" произнес он, положив ладонь на плечо Синдер. — Ты не сделала абсолютно ничего плохого. Ну, разве что не позволила Айронвуду объявить о своей победе над Белым Клыком... Впрочем, главарям местной ячейки сбежать не дала тоже именно ты. Я вовсе не собираюсь оставлять тебя одну, Синдер. Ты... да, ты — немалая заноза в моей заднице, но я предпочту видеть тебя на нашей стороне, а не на их.

Стерев с лица несуществующие слезы, она уделила особое внимание глазу, чтобы он хоть немного покраснел, а затем жалобно шмыгнула носом.

— Я понимаю, что это была всего лишь глупая ошибка, — тем временем продолжил Жон. — И обязательно расскажу Айронвуду о том, что там произошло на самом деле. Но обязан тебя предупредить, Синдер, что ничего подобного повториться ни в коем случае не должно. Никаких больше инцидентов в Атласе. Айронвуд является нашим союзником, и потому стоит приложить максимум усилий к тому, чтобы у него всё было хорошо.

— Л-ладно...

— Вот и замечательно, — кивнул Жон, еще раз похлопав ее по плечу, а затем направившись к двери.

На пороге он обернулся и сочувственно посмотрел на Синдер. Она понятия не имела, как у Жона это получалось, но ей невольно захотелось улыбнуться в ответ. Он вообще сейчас настолько убедительно играл, ни на мгновение не выходя из роли, что Синдер и сама легко бы ему поверила, если бы не знала правду.

Едва слышный звук перенастройки фокуса камеры за ее спиной возвестил о том, что подчиненные Айронвуда тоже заинтересовались выражением лица Жона. Весь произведенный им "выговор" был тщательно записан, доказывая, что действия Синдер вовсе не являлись частью его плана.

Она позволила себе улыбнуться, не забыв прикрыть рот стаканом воды, призванным "успокоить ее нервы".

"Интересно, ему понравилась моя игра? Наверное, он впечатлен".

Синдер дорого бы заплатила за то, чтобы сейчас подслушать мысли Жона.

* * *

 

Он просто не мог поверить в то, что Синдер расплакалась.

Синдер. Невыносимая сука. Жуткое чудовище, которое столько времени терроризировало его в Биконе...

Расплакалась.

Умом Жон понимал, что это было вполне возможно. В конце концов, сейчас ситуация поменялась на прямо противоположную. Не слишком-то и давно он сам давил в себе желание разрыдаться.

Так почему бы Синдер немного не поплакать?

Не стоило забывать и о том, что силы девы у нее забрали и передали их Пирре, Салем хотела мести за предательство и убийство Воттса, а жизнь висела чуть ли не на волоске.

"Может быть, я слишком сильно на нее надавил?"

"Нет!" — тряхнул головой Жон. — "Она — преступница! Чудовище!"

"Ага, что ничуть не помешало ей разрыдаться".

"Многие люди плачут, но это вовсе не снимает с них ответственность за совершенные ими преступления".

"Она хотела как лучше".

"И втравила нас в неприятности с Айронвудом!"

"Случайно..."

"Ты сам-то в это веришь?"

На том его спор с самим собой и закончился. Еще раз тряхнув головой, Жон прошел мимо двери комнаты команды RWBY и вошел в свою собственную, тут же замерев, когда заметил сидевшего на его кровати Озпина.

— Только не говори, что тоже желаешь на меня накричать. Я этого больше не вынесу...

— Накричать за что? — уточнил Озпин.

— За то, что позволил Синдер выскользнуть из-под надзора. За поставленный в неудобное положение Атлас. За операцию, проведение которой теперь приписывают именно мне. Не знаю... У каждого находится какая-то своя причина для того, чтобы на меня наорать.

— Ну, я сюда пришел совсем для другого. Может быть, ты и спутал какие-то планы Джеймса, но борьба с Белым Клыком гораздо важнее любых политических интриг.

"О, хоть кто-то это понимает".

— Меня в твою комнату привели две причины. Во-первых, девочки празднуют успешное окончание операции, — продолжил Озпин, ткнув пальцем в смежную стену, из-за которой слышалась музыка. — Они хотят устроить пижамную вечеринку, и я решил, что нам с Оскаром следует предоставить им возможность спокойно переодеться.

— Весьма любезно с твоей стороны.

— Нет, всего лишь разумно. Они — дети, Жон. Просто дети.

— Им всем уже есть восемнадцать лет. Ну, не всем, но трем четвертям команды точно есть.

— А мне не меньше восемнадцати сотен, так что давай оставим эту тему в покое, — попросил Озпин, постучав пальцем по верхней части деревянной ножки кровати. — Во-вторых, я надеялся, что ты еще не до конца растерял навыки со своей предыдущей должности и окажешь мне одну услугу.

— Какой конкретно должности?

— Школьного психолога.

Жон недоуменно уставился на Озпина.

— Что?! Да я понятия не имею, как решать твои проблемы с головой!

— Нет у меня никаких проблем с головой... — отозвался тот, слегка прищурившись. — О чем ты вообще говоришь? Я полностью разумен и весьма адекватен.

— Одержимость кофе, перепады настроения, тяга каждую ерунду хранить в строжайшем секрете, паранойя, патологическое желание лгать по любому поводу, психические травмы от множества смертей и воскрешений, а также необходимости вечно жить, пока не убьешь собственную жену, постоянные переходы из одного человека в другого... Если после всего перечисленного у тебя не осталось абсолютно никаких проблем, то это уже само по себе является немалой проблемой.

Озпин некоторое время смотрел на него.

— Я озвучил лишь мое личное мнение... — наконец пробормотал Жон.

— Ладно, вижу, что ты совсем не в том настроении, чтобы вести пустой разговор, — усмехнулся Озпин. — И я вовсе не собирался просить тебя распутать ту паутину ужасов, которая составляет суть моего нынешнего паразитического существования.

— Даже то, как ты его называешь, уже само по себе говорит о проблемах.

— Я называю его именно так, как оно заслуживает. Но речь сейчас идет не об этом. Мне нужно, чтобы ты помог Оскару.

— С чем конкретно? — поинтересовался Жон. — Он ведь уже приходил ко мне, когда чувствовал себя слабым, и я попросил Нео его потренировать. По-моему, получилось довольно неплохо. По крайней мере, Оскар учится гораздо быстрее меня. Когда достигнет моего нынешнего возраста, то будет как минимум вдвое сильнее, чем я сейчас.

— Если достигнет...

Жон поморщился, вспомнив о "слиянии"... ну, или как оно там называлось? Внезапно все возражения показались ему незначительными и неубедительными, а желание Оскара поскорее стать сильнее — наоборот, обрело смысл. Он не мог позволить себе ждать четыре года, чтобы закончить Бикон. К тому моменту Оскар Пайн вполне мог оказаться мертв.

— Что случается с разумом человека, чье тело ты получаешь? Вы объединяетесь?

— Не знаю. Боги сформулировали это так, но... — вздохнул Озпин. — Я прожил несколько жизней в телах женщин, которые имели любовников, но абсолютно никакого желания прикасаться к другим мужчинам у меня нет. Или, к примеру, Проявления. Их должно быть несколько десятков, но я способен использовать лишь свое собственное. Как-то это не похоже на "объединение". Кроме меня, тут, видимо, никого и нет.

Жон тоже так считал. Когда Озпин управлял телом Оскара, то поведением и манерой речи напоминал лишь самого себя. По сути, ничего и не изменилось, кроме его роста.

"Оскар — умный парень. Наверняка он тоже обо всём догадался. Проклятье..."

— Не знаю, что тут можно сказать. Чем я вообще способен ему помочь?

— Этого я тоже не знаю. Зато мне известно, что я ему точно ничем не помогу, — ответил Озпин. — Слова того, кому суждено тебя убить, обычно мало что значат. От Глинды поддержки в подобном деле также не дождешься. Ей попросту не хватит терпения.

— И что, совсем никого не осталось?

— А кто еще у нас есть из посвященных в тайну? Питер? Барт? Джинн? Джеймс? Он, к слову, чуть раньше во время разговора со мной назвал Оскара моим "носителем". Похоже, вообще не воспринимает его в качестве отдельной личности, возможно, считая, что я в этом теле буду гораздо полезнее. Не к Богам же мне обращаться, в самом деле, тем более что слушать нас они всё равно не захотят, — вновь вздохнул Озпин. — Ты остаешься моей последней надеждой. Знаю, что у тебя давно не было практики, но любой, кто приходил в твой кабинет на консультацию, неизменно отзывался о тебе крайне положительно. Если кто и способен помочь Оскару, то только ты.

Потому что больше тому надеяться было не на кого.

Проклятье...

И с чего Жон должен был начинать? Что он вообще раньше делал в таких случаях?

Впрочем, положение Оскара оказалось гораздо хуже всего того, с чем Жон когда-либо сталкивался, да и время было серьезно ограничено. Возможно, в его распоряжении имелись вовсе не года, а месяцы или даже дни.

В конце концов, "слияние" ничем не отличалось от смерти. Человек определялся тем, что он любил и о чем думал, а насильственное переписывание Оскара так, чтобы он соответствовал Озпину, просто прикончит обоих и создаст на их основе какую-то новую личность.

Жон имел дело с теми, кто испытывал сложности с заведением друзей или ссорился с товарищами по команде, а также с беглыми бывшими террористками. Ну, наверное, последний случай несколько выбивался из общего ряда, но с Блейк вообще всегда было так.

— Ладно. Я сделаю всё, что окажется в моих силах.

— Спасибо, Жон.

— Но, — добавил тот, — мне нужно, чтобы ты молчал, а еще лучше — отсутствовал. Можешь не слушать нашу беседу? Пойти поспать или сделать еще что-нибудь в том же духе? Оскар не станет ни о чем говорить, если ты начнешь комментировать его слова. Слишком уж это личное.

— Хорошо. В течение следующего часа меня не будет.

* * *

 

Оскар удивленно моргнул, когда Озпин внезапно передал ему контроль над телом. Напротив него сидел директор Арк и внимательно за ним наблюдал. Нет, Оскар вовсе не был глухим, но к их беседе особо не прислушивался.

— Мне не нужна помощь, — буркнул он. — И Озпина я ни о чем не просил.

— А мне кажется, что нужна... — произнес директор.

— Тогда вам кажется неправильно, — проворчал Оскар и, немного поколебавшись, добавил: — Сэр.

— Можешь называть меня просто Жоном. Я сейчас не являюсь твоим директором.

— Как и моим психотерапевтом. Мне вообще не нужна ничья помощь! Я сам со всем разберусь!

Оскар попятился к двери, готовясь уклоняться от любой попытки Жона его задержать или, например, обнять. К счастью, ничего подобного ему не понадобилось.

— Ты уверен? Я бы на твоем месте не стал отказываться от дружеской поддержки.

— У меня всё в порядке, — прикусив губу, сказал Оскар. — И я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Я вовсе не слабый.

— Слабый?..

Оскар твердо посмотрел в глаза Жону.

— Ты считаешь, что просить о помощи — это проявление слабости? — уточнил тот.

— Я и сам сумею разобраться с любыми проблемами.

В конце концов, он вовсе не был тем, кому требовалась такого рода поддержка. Существовали люди, которые не могли без нее обойтись, чтобы, к примеру, преодолеть депрессию или какие-нибудь ментальные травмы, но Оскар ни в чем подобном не нуждался. В отличие от него, они были не в состоянии сами себе помочь.

— Мне ничего не надо. Можно уже вернуться в мою комнату?

— Подожди, — произнес Жон, и появившееся у него на лице выражение несколько насторожило Оскара. — Нет абсолютно ничего плохого в том, чтобы обратиться к кому-нибудь за советом. Руби ко мне приходила в самом начале обучения в Биконе, да и Пирра тоже. Если помнишь, ты сам не так уж и давно просил меня о тренировках.

Но это было совсем другим. Оскар попросту не мог справиться самостоятельно, поскольку совершенно ничего не знал о боевой подготовке. А вот свои проблемы следовало решать собственными силами, если, конечно, имелась подобная возможность.

"И с данной конкретной я обязан как-нибудь справиться, потому что она моя. Моя и Озпина".

— Тогда как насчет того, чтобы... — сказал Жон, на мгновение замолчав. — Как насчет того, чтобы ты помог мне с моими собственными проблемами?

Оскар удивленно моргнул.

— Что?..

— Если ты считаешь, что разговор с кем-нибудь о том, что тебя беспокоит, является признаком слабости, то тогда я слаб. Садись, сегодня ты побудешь моим психотерапевтом. Думаю, мне давно следовало сходить к одному из них на прием.

— Ч-что?.. — повторил Оскар. — Но я-...

Жон не позволил ему закончить, усадив в кресло и улегшись на свою кровать. Пусть даже Оскар был практически уверен в том, что всё это являлось только трюком, призванным втянуть его в разговор, но некоторый испуг попросту не позволил ему встать и выйти в коридор.

— Я-я не знаю, как проводить такие консультации...

— Раньше я тоже не знал. Проклятье, я и сейчас этого не знаю. До сих пор не научился. Честно говоря, тебе нужно всего лишь слушать собеседника, иногда предлагать какие-нибудь советы и никому не рассказывать о том, что довелось услышать. Думаю, людям периодически хочется просто выговориться — поведать кому-нибудь о своих проблемах.

— А у вас такого собеседника нет? — озадаченно спросил Оскар.

— Нет. Вы с Озпином знаете правду о моем прошлом. Наверное, и сам понимаешь, что поговорить об этом с членами команды RWBY или с кем-либо еще из моих студентов я не могу.

— А что насчет мисс Гудвитч или Нео?

— Вот как раз в них и заключается моя основная проблема, — признался Жон.

Глаза Оскара полезли на лоб, но остановить его он не успел — тот уже начал свою историю:

— Они обе сводят меня с ума. Мы с Глиндой встречались, если ты не знал. У нас были довольно серьезные отношения, но тогда она считала меня чуть старше. Я ей солгал насчет моего возраста. Три года могут показаться совсем небольшой разницей, но та ложь, при помощи которой я пробрался в ее постель, скорее всего, вызывает у Глинды отвращение. И вряд ли стоит ее за это винить.

— Эм... — протянул Оскар, почувствовав, как по его виску скатилась капля пота. — А она действительно вызывает? Ну, отвращение?

— Не знаю... Я пытался восстановить наши отношения и даже приглашал Глинду на свидание, но она заявила, что сейчас для этого совсем неподходящее время. Так оно, к слову, и есть. Ну, Салем и всё прочее.

Оскар понимающе кивнул.

— Но мне почему-то кажется, что Глинда просто ищет отговорки, — продолжил Жон. — Что я все-таки умудрился сжечь мосты, сделав нашу размолвку окончательной. Чем больше проходит времени, тем дальше мы отходим друг от друга... Разумеется, виноват в этом я, но выбор сейчас именно за ней.

В общем, всё было очень сложно.

— А что насчет Нео?..

— Она, похоже, тоже питает определенные чувства. Даже поцеловала меня во время битвы за Бикон. Думаю, Нео давно была ко мне неравнодушна, но я ничего не замечал. В конце концов, мы жили вместе, делили ванную, пользовались одним шампунем и питались за одним столом. Наверное, всё дело в моей невнимательности и постоянном стрессе от внезапно доставшейся должности преподавателя. Глупо, правда?

— Эм... Я бы так не сказал, — неуверенно ответил Оскар. — Если постоянно отвлекаться на различные важные дела, то, конечно же, ничего не заметишь.

— Мне тогда требовалось разобраться с Синдер, которая что-то замыслила против Бикона.

— Тем более, — уже гораздо уверенней произнес Оскар. Ну, по крайней мере, точно не пробубнил себе под нос. — А вам нравится Нео?

Жон смущенно посмотрел на него.

— Я... Я думаю, что да.

— Думаете?

— Нео прекрасна, замечательна и... ну...

— И злобна?

— Ага. Ты ее знаешь ничуть не хуже, чем я. Она жестока, мстительна, эгоистична и вообще больше всего напоминает кошку — особенно тем, что при всех своих недостатках кажется невероятно милой. Нео не составляет особого труда быть мелкой злобной сучкой и при этом искренне о тебе беспокоиться, понимаешь?

— Да, — кивнул Оскар, ощутив фантомную боль от синяков, оставшихся после многочисленных тренировок. Впрочем, эти тренировки были призваны помочь ему выжить, и потому синяки не имели абсолютно никакого значения. — Да, прекрасно понимаю.

— Сложно игнорировать то, насколько мы с ней сблизились. Иногда даже спим вместе... Нет, просто спим — никакого секса, — поспешил добавить Жон. — Относительно мирный сон в одной постели. Не знаю уж, запланировала ли она это, но в мою жизнь ей удалось войти достаточно прочно. Я испытываю некоторую растерянность, когда Нео нет рядом.

— Как будто чего-то не хватает? — уточнил Оскар.

— Верно, — согласился с ним Жон. — Именно так.

— А в-вы когда-нибудь... — пробормотал Оскар, невольно покраснев. — Ну...

— Занимались сексом?

— Д-да.

Жон тоже явно смутился, но всё же кивнул. Он вообще сейчас выглядел так, словно признавался в чем-то плохом.

Оскар не мог не отметить, что личная жизнь нынешнего директора Бикона была насыщенной, запутанной и даже пугающей. Впрочем, вряд ли могло оказаться как-то иначе, раз уж в ней принимали непосредственное участие Нео и мисс Гудвитч. Да и основная проблема Жона, к слову, тоже уже была понятна.

— Вы любите Нео?

— Наверное... Хотя нет, не так. Я ее совершенно точно люблю.

— Но и мисс Гудвитч тоже любите?

— Полагаю, что да.

— Но тут вы уже менее уверены, правильно?

— Знаю, что это звучит не слишком хорошо, — пробормотал Жон, закрыв лицо руками. — Я ее несомненно люблю, но с тех пор, как пришлось занять должность директора, нам вечно ни на что не хватает времени. Глинда помогает мне во всём, но не стесняется и критиковать. Возможно, так получилось только потому, что я нахожусь на месте Озпина, не совсем соответствуя тому образу, к которому она привыкла...

Оскар откуда-то знал, что именно так всё и было.

— Но не стану исключать и вариант, что дело все-таки во лжи. Я понимаю Глинду. Она имеет право на меня злиться и называть разными нехорошими словами. Не стоило сближаться с ней при помощи обмана. Просто тогда мое противостояние с Синдер складывалось катастрофическим образом, и мне требовалась хоть какая-то опора — даже самый крохотный кусочек счастья.

— Да, наверное. Хотя по отношению к ней это было всё равно не слишком честно.

— Ага. С Нео всё гораздо проще — она изначально знала о моих поддельных документах. Между нами никогда не было никаких секретов. Думаю, Нео вообще считает меня своей собственностью, но в ее случае это практически равносильно любви. К тому же она ясно дала понять, что желает несколько большего, чем просто жить со мной в одной комнате.

Оскар невольно поежился.

— Мне необходимо постоянно беспокоиться о Синдер с Салем, руководить Биконом и следить за командой RWBY, — продолжил Жон. — Я знаю, что Янг в меня влюблена. Да и Руби, скорее всего, тоже. По крайней мере, для Блейк, несмотря на все ее заскоки, я остаюсь просто отличным источником новой информации о Белом Клыке. Как считаешь, это плохо, что ее копание в ящиках моего рабочего стола устраивает меня гораздо больше, чем интерес к моей персоне со стороны красивой девушки?

— Ну... наверное. Я не знаю. А что вы собираетесь делать со всей этой ситуацией вокруг мисс Гудвитч и Нео?

— Понятия не имею. Может быть, ты мне что-нибудь посоветуешь?

— Я?! — удивленно воскликнул Оскар. — Нет! Я не знаю, как тут стоит поступить!

— А в отношениях с Айронвудом?

— Прекратить его злить?

— Ага, до такого варианта я уже и сам додумался, — вздохнул Жон. — Но спасибо за попытку помочь. Да и за то, что выслушал. Мне действительно немного полегчало.

— Несмотря на то, что мой совет оказался совершенно бесполезным? — уточнил Оскар.

— Да, — кивнул Жон. — Когда держишь всё в себе, то становится лишь хуже. Я чувствовал себя полным дерьмом всякий раз, когда смотрел на Глинду и не знал, что ей сказать. Мне даже поговорить об этом было не с кем. Кто бы меня стал слушать? Члены команды RWBY? Айронвуд? Синдер?!

Он фыркнул, а затем добавил:

— Даже с Озпином на такие темы общаться бесполезно, потому что-...

— Это слишком мелкий и незначительный вопрос, — закончил за него Оскар. — Потому что всегда есть и более серьезные проблемы.

Жон посмотрел на него и улыбнулся.

— Ага. Именно так.

— Но ведь он прав, — заметил Оскар.

— Разве нам его правота хоть как-то облегчит жизнь? — поинтересовался Жон. — Давай, признай уже, что никакие "более серьезные проблемы" вовсе не уменьшают твоего беспокойства по поводу "внезапного магического исчезновения". Я вот со своими тревогами ни с кем в Биконе поговорить не могу. Там попросту не найдется достаточно нейтрального собеседника. Питер, Барт и Кицуне моментально встанут на сторону Глинды, а Роман поддержит именно Нео. Мне кажется, он ее считает своей приемной дочерью.

Наверное, Жону было крайне неловко поднимать в их присутствии подобные вопросы, и потому вряд ли стоило удивляться его желанию поговорить с не имеющим ни малейшего интереса в данном деле Оскаром.

К кому еще он мог обратиться? К своей семье? Ну, это было бы еще менее уместно, чем беседа с друзьями. В такого рода вопросах к родителям люди обычно шли в самую последнюю очередь, поскольку их советы всё равно оказывались крайне банальными и невероятно сложными в исполнении. Ага, "будь мужчиной" или "возьми себя в руки", например...

— Я хочу быть с Нео, — произнес Жон. — Даже когда приглашал Глинду на свидание, то и сам не понимал, действительно ли мне требовалось именно это, или же я желал просто вернуть себе то, что когда-то было моим. Кроме того, что бы произошло, если бы она согласилась? Вряд ли бы мне удалось уговорить их как-то "ужиться" друг с другом, а потому наверняка пришлось бы выбирать. Всё равно одна из них осталась бы недовольной. Да и сейчас останется. Сомневаюсь, что у меня получится сделать вид, будто никакой проблемы здесь нет.

— Не получится, — подтвердил Оскар. — Но я по-прежнему не знаю, как следует поступить в данной ситуации.

— Никто не знает, — рассмеялся Жон. — И спасибо тебе, Оскар.

— За что? Я ведь ничем не помог.

— Ты меня выслушал. Позволил выговориться. Это само по себе помогло.

Оскар вовсе не был идиотом и прекрасно понимал, к чему всё шло. Но даже несмотря на свое понимание, он ощутил довольно странное чувство.

У них с Жоном теперь имелась общая тайна — нечто такое, о чем знали лишь они вдвоем. Даже Озпин не был в курсе тех проблем в личной жизни, о которых сейчас рассказал Жон. Наверное, это тоже хоть что-то да значило — как минимум доверие.

Оскар закрыл глаза.

— Я не хочу умирать... Понимаю, что никто не хочет, но я оказался просто не готов к тому, что мне придется вскоре это сделать... Как будто у меня диагностировали страшную болезнь в терминальной стадии, только она еще и разговаривает, а также иногда берет под контроль мое тело. Да и быть мной у нее получается даже лучше, чем у меня самого.

— Озпин отвратительно играет твою роль, Оскар. Любому нормальному человеку сразу же становится понятно, что перед ним находится старик в юном теле, а вовсе не подросток.

Оскар рассмеялся. Искренне рассмеялся.

— Я... хрк... не совсем это имел в виду, — сумел выдавить он из себя, вытирая слезы. Впрочем, последнее могло быть связано и не со смехом. — Просто... миру нужен герой, и им являюсь вовсе не я. Миру необходим Озпин. Он сражается с Салем и защищает людей от Гриммов, а я... остаюсь всё тем же подростком с фермы, каким был всегда. Чем скорее я умру, и Озпин займет мое тело, тем всем будет лучше. И не надо говорить, что это не так! Я же не тупой!

Жон промолчал.

Если бы он начал возражать, то Оскар бы просто покинул комнату. В такого рода жалости он точно не нуждался. В конце концов, все понимали, что для противостояния Салем и Гриммам требовался кто-то сильный и умелый, а в данных качествах у Озпина было крайне мало конкурентов. И еще имелись Реликвии...

А что вообще мог Оскар? Перекидывать лопатой с места на место навоз?

— Знаю, что это прозвучало так, будто я напрашиваюсь на жалость, но Озпин гораздо полезнее меня. И вряд ли кто-либо способен поспорить с данным утверждением.

— Да, — кивнул Жон. — Извини.

— Всё в порядке.

И как ни странно, это действительно было так. Если бы они с Озпином оказались братьями, и кто-нибудь заявил, что Оскар являлся менее важным, то ему было бы очень обидно. Но разница в тысячи лет опыта делала свое дело. Озпин и вправду играл в судьбе всего Ремнанта гораздо более значимую роль, чем какой-то там Оскар.

— Чего ты хочешь? — спросил Жон. — Что бы ты пожелал в идеальном мире?

— Прожить свою собственную жизнь. Быть самим собой.

— А... в чуть менее идеальном мире, где это невозможно?

Оскар вздохнул.

— Я не знаю.

— А мне кажется, что знаешь, — произнес Жон, приподнявшись с кровати. — Ну же, Оскар. Я ведь делился с тобой довольно постыдными секретами. Не стесняйся. Чего-то ты должен хотеть. Что-нибудь такое, о чем всегда мечтал.

— Что-то вроде последнего желания? Или вы говорите, что мне нужно составить список всего того, чего бы я хотел добиться в жизни?

— Ага, — согласился Жон, улыбнувшись, когда Оскар шокировано уставился на него. — Но я ведь и не утверждал, что мои советы окажутся хорошими, верно?

Секундой позже улыбка пропала с его лица.

— К сожалению, я не способен предотвратить то, что должно произойти. Но может быть, тебе не стоит игнорировать собственные желания? Именно этого хочет Озпин, правильно? Чтобы вы оба не задумывались о грядущем, пока оно не станет настоящим.

Оскар кивнул.

Пусть Озпин ничего подобного не говорил, но понять его желания особого труда не составляло.

— Почему-то я так и подумал. На него это вообще похоже. Но ты держишься, пожалуй, даже чересчур спокойно. Разозлись, что ли. Да, выплескивать наружу боль не всегда приятно, но копить ее внутри и того хуже. Ты правильно назвал свое состояние "болезнью в терминальной стадии", — произнес Жон, положив ладонь ему на плечо. — И как ни жаль, я с ней ничего поделать не могу.

Оскар вздохнул.

— Всё в порядке. Здесь нет вашей вины.

— Если бы в моих силах оказалось всё исправить...

— Знаю. Если бы Озпин мог, то тоже давным-давно решил бы проблему.

— Ага, это точно. Но как бы там ни было, игнорирование ситуации тебе не поможет. Возможно, мои слова прозвучат несколько банально, но постарайся перестать думать о том, чего хочет Озпин, и сосредоточься на собственных желаниях, чтобы хоть немного порадоваться жизни.

"По крайней мере, той ее части, которая у меня осталась..."

— А что насчет Салем? — поинтересовался Оскар. — И как быть с концом света?

— Ты уже сам ответил на собственный вопрос. Как бы сильно ты ни старался, Озпина тебе всё равно не превзойти. У него гораздо больше опыта в подобного рода делах. Вот и позволь ему ими заниматься, — улыбнулся Жон. — Когда Озпину понадобится контролировать твое тело, то не мешай, но в остальное время оно принадлежит именно тебе. Если Салем не ломится в наши двери, то ты вовсе не Озпин, а только Оскар. Вот и живи как Оскар.

— Но разве это не эгоистично?

— Конечно, эгоистично, но кому такое поведение навредит? Озпин и без того является сильнейшим представителем Бикона. Думаю, ему и в твоем теле не составит никакого труда надрать нам с Глиндой задницы. Ты тренируешься, так что свой вклад в общее дело вносить совсем не отказываешься. Когда настанет нужный момент, твое тело будет достаточно ловким и выносливым. Что же касается свободного времени, то трать его по своему усмотрению. Или полагаешь, что Руби не ест печенье и не читает комиксы? Или Янг не гуляет по клубам, а Вайсс не собирает коллекцию порнографических книг?

— Что? Но Вайсс ведь не-...

— У них всех имеются какие-то свои увлечения. Да, они остаются Охотницами, но каждая выбрала данную профессию по вполне определенным причинам. Хватит уже спрашивать, чего хотят окружающие. Лучше спроси себя о том, чего хочешь именно ты. Ну же, давай. Чего ты желаешь?

Оскар почувствовал, как покраснел.

— Завести себе девушку. Узнать, что ощущают влюбленные.

Он ожидал получить в ответ насмешку, но ее так и не последовало.

— Вполне себе неплохое желание, — произнес Жон. — И да, я тебя понимаю. Сам слышал мой рассказ о Глинде и Нео. Нет абсолютно ничего плохого в том, чтобы хотеть чего-то подобного. Как по мне, так вообще отличная мечта.

— Озпин с вами не согласится, — пробормотал Оскар. — Он бьет меня всякий раз, когда я начинаю думать в таком ключе о ком-нибудь из команды RWBY.

— Ну так и скажи ему, чтобы он отвалил, — пожал плечами Жон.

Оскар почувствовал, как у него отвисла челюсть.

— Не обязательно именно в такой формулировке, но думаю, суть ты уловил, — добавил Жон. — Проведи четкую границу. Озпин контролирует тело, когда ему это требуется, но в твои дела не лезет. Пока ты находишься у руля, то и тело, и чувства, и сама жизнь принадлежат лишь тебе. Желаешь поухаживать за Вайсс, Блейк, Руби или Янг? Вперед. Я не могу пообещать, что кто-то из них ответит взаимностью, но почему бы не попробовать, верно? Ну, или если тебя беспокоят возможные осложнения в команде, то присмотрись к другим девушкам в Биконе.

Всё действительно было настолько просто? Озпин неизменно начинал ворчать, когда Оскар задумывался о подобных темах, но какое он вообще имел право мешать ему жить? Разве Оскар был виноват в том, что у него в голове застрял какой-то посторонний человек? Не имелось абсолютно ничего плохого во влечении к ровесницам, и если Озпину тут что-то не нравилось, то это были исключительно его собственные проблемы.

"Я ведь всё равно умру — может быть, через пару лет или чуть позже. Наверное, Жон прав. Мне необходимо только тренироваться, а свободное время стоит посвятить тому, чтобы ни о чем не сожалеть перед смертью. С врагами Озпин и сам как-нибудь справится".

Если мир не нуждался в Оскаре Пайне, то не имело совершенно никакого смысла навязываться. Он мог прожить и без этого — заниматься какими-нибудь своими незначительными делами, дружить, влюбляться и просто получать удовольствие. А Айронвуд с различными проблемами пусть идет куда подальше. Если он видел из них двоих только Озпина, то пусть Озпин и решает эти самые проблемы, а Оскар предпочтет пообщаться с теми, кто был ему симпатичен. С теми, кому нравился он сам, а не те навыки, которыми обладал Озпин...

С членами команды RWBY, если точнее. Ну, и, наверное, RVNN с CRDL.

— Спасибо.

— За что? — поинтересовался Жон. — Я тебя просто выслушал. Ни разобраться с твоей проблемой, ни угомонить Озпина не в моих силах.

Как и он ничем не помог со сложностями в личной жизни Жона. Возможно, Оскару стоило поговорить с Нео во время их следующей тренировки и попросить ее не настолько сильно давить на беднягу. В конце концов, тот заслужил хотя бы небольшой перерыв.

Оскар улыбнулся и взглянул в сторону двери.

— Спасибо, что выслушали, — сказал он. — Можно мне как-нибудь потом снова сюда прийти, чтобы выговориться?

— Я не против. Но ты окажешь мне ответную услугу, хорошо?

Это будет их маленьким секретом.

Оскар со смехом кивнул.

— Договорились.

* * *

 

— Юма и Трифа попали в плен.

Адам нахмурился и уселся на деревянный трон, положив руки на подлокотники.

Когда-то он принадлежал Сиенне, что само по себе многое о нем говорило. Например, трон очень легко было перевозить с места на место. Сейчас же он стоял в самом большом шатре их лагеря, символизируя власть Адама. Пустая трата времени, разумеется, но братья Албейн настаивали на важности внешнего вида, и легче было уступить им в такой мелочи, чем выслушивать бесконечное ворчание.

— Понятно. Их захватил Айронвуд, так?

— Нет. Это сделал Жон Арк.

— Бикон? Они уже здесь?

Молодой боец Белого Клыка насторожено кивнул, явно ожидая вспышки ярости из-за не слишком приятной новости. Адам лишь фыркнул и взмахом руки дал понять, что не собирался что-либо делать с вестником. В конце концов, вежливость ему ничего не стоила, а верные фавны ее более чем заслужили.

В отличие от Блейк...

Предательница тоже находилась где-то в Атласе — рядом со своим дорогим директором и бесценной командой. Теми, кто заменил ей Адама...

А одной из них и вовсе была Шни.

— Насколько же сильно ты пала, Блейк...

Стоявший неподалеку охранник откашлялся.

— У нас из-за этого не будет никаких проблем? Наверное, стоит перенести лагерь.

— Нет. Его местонахождение знают только Юма и Трифа, но они не станут ничего никому говорить. А вот поспешный переезд как раз может привлечь совсем ненужное внимание. По крайней мере, транспорт мы точно не скроем...

Но и ничего не делать тоже было нельзя. Рядовые, скорее всего, нервничали, да и инициатива постепенно ускользала из их рук.

— Собирай команду. Пусть ждут меня. Я поведу их лично.

— Будет сделано, Адам. Кого брать? Наших лучших бойцов, разведчиков или еще кого-нибудь?..

— Бери бойцов, причем из тех, кто не боится крови. Если Жон Арк проделал такой путь, чтобы добраться до нас, то было бы не слишком вежливо его не поприветствовать. Я устрою ему теплую встречу — такую, что его унижение увидит весь Ремнант.

— Встречу?.. А он примет твой вызов?

Адам рассмеялся.

— Я вовсе не собираюсь давать ему какой-либо выбор.

 

Комментарий автора: С самого начала истории переоценка окружающими способностей Жона неизменно приносила ему исключительно пользу. Теперь же Синдер снова переоценила его, что приводит Жона в отчаяние. К тому же вряд ли удастся переубедить ее насчет того, что он ей в тайне гордится. Любые вопли будут восприняты лишь игрой для наблюдателей из Атласа.

Джинн вовсе не забыта, но из всех ее действий будет показана только кульминация.