Директор Арк (гет)

Жон понятия не имел, когда его жизнь успела превратиться вот в это, но сейчас он стоял на краю обрыва над Изумрудным лесом, опершись на меч и глядя на самого настоящего черного рыцаря, который неуклюже пытался исполнить хоть что-то из приемов, почерпнутых, скорее всего, в видеоиграх Руби.

— Ты сможешь ее победить? — шепотом спросил Айронвуд.

Разумеется, Жон не считал себя самым лучшим Охотником Ремнанта. Он даже самым лучшим обманщиком себя не считал, иначе бы не оказался в таком дурацком положении. И всё же подобный вопрос просто не мог не задеть его гордость, так что Жон раздраженно посмотрел на Айронвуда.

Тот явно смутился.

— Я имею в виду, что победить ее ты, конечно же, сможешь. С подобной задачей и первокурсник бы справился.

Они оба проследили за тем, как после излишне широкого замаха отведенный за плечо двуручный меч Салем воткнулся в землю за ее спиной.

— Одну секунду! — воскликнула она. — Возникла небольшая заминка!

— Но я совершенно не представляю себе, каким образом ты собираешься заставить ее признать свое поражение, — продолжил Айронвуд. — Как вообще можно победить ту, кто игнорирует любые раны?

— Если действовать обычными способами, то никак, — пожал плечами Жон.

— Но у тебя ведь есть какая-то идея, верно?

— Смутные намеки на идею.

Айронвуд выглядел ровно настолько же довольным, насколько и любой другой человек, которому сказали, что его жизнь зависела от "смутных намеков на идею". Он поджал губы, покачал головой и направился прочь, пробормотав напоследок, что лучше пойдет займется руководством обороной Вейла, потому что там монстры хотя бы поступали логично.

Жон считал, что подобный упрек в адрес Салем вовсе не являлся справедливым. Она действовала вполне разумно и логично, если, конечно, не забывать о концепции личного бессмертия. В конце концов, такое состояние оказывало серьезное влияние на ее мышление.

Обычно люди старались избегать глупых и опасных поступков, а тех, кто не следовал общему примеру, называли сумасшедшими. Но ведь они опасались вовсе не самих поступков, а неизбежных последствий.

Именно последствия причиняли людям вред и боль.

Пригласил девушку на свидание и получил отказ? Не самое приятное чувство. Прикоснулся к горячей сковороде? Вообще кошмар. Разбудил Нео раньше времени или отобрал у Романа его сигары? Можешь и вовсе попрощаться с жизнью.

Существовало множество поступков, последствия которых причиняли людям серьезную боль, тем самым стимулируя их побыстрее учиться избегать столь неприятных для себя вещей. Но Салем подобные мелочи ни капельки не волновали. Она легко могла оправиться от самых жутких и несовместимых с жизнью травм.

Разве данный фактор не должен был изменить ее отношение к миру?

В конце концов, даже у совершенно обычных людей существовало немало занятий, связанных с риском для их здоровья: всякие там прыжки с парашютами или с тарзанками. Жон не думал, что Салем когда-либо пыталась, например, полетать с башни Бикона в костюме-крыле, но ничуть не сомневался в том, что бессмертие открывало немало новых возможностей в плане развлечений.

С другой стороны, во всех этих занятиях основным элементом, связанным с выбросом адреналина, являлся именно риск. Если убрать его, то что вообще останется? А повторение одного и того же тысячелетиями очень быстро превратит любое увлечение в скучную рутину.

Судя по тому, что сейчас творила Салем, выходить в рыцарских доспехах, с двуручным мечом и без каких-либо навыков фехтования против множества Охотников она никогда раньше не пробовала. Для обычных людей это оказалось бы чистым самоубийством. В случае Айронвуда недовольство вызывало еще и откровенное игнорирование идущей полным ходом осады Вейла. Впрочем, Жон, скорее всего, тоже его раздражал, причем по тем же самым причинам.

Но разве следовало применять к Салем человеческую логику? Что для нее значили убитые Гриммы или потраченное впустую время? Айронвуд чересчур сильно сосредоточился на эффективности своих действий и скорейшем достижении победы, а вот Салем не волновало ни то, ни другое, поскольку ничто из этого не несло для нее абсолютно никаких последствий.

— Дай мне с ней сразиться, — произнес Николас, положив ладонь на плечо Жону.

— Вызов Салем бросил именно я, — покачал тот головой.

— Я не могу позволить тебе биться с этим чудовищем.

— А верить в меня ты можешь?

— Могу. Но еще у меня есть сердце, которому совсем не нравится мысль о том, что мой сын будет рисковать собственной жизнью, играя в благородного рыцаря, — проворчал Николас, сдавив Жону плечо. — Давай я просто отрежу ей голову.

— Салем это переживет! — прошипел Жон.

Если бы она допускала возможность получить смертельную рану или неизлечимое увечье, то наверняка бы отказалась от его приглашения сюда.

— Кроме того, ты не в курсе моего плана.

— Твоего плана?.. — переспросил Николас, все-таки отпустив его плечо. — А он у тебя есть? Или только "смутные намеки", о которых ты говорил Айронвуду? Учти, что в отличие от него, меня они точно не устроят.

Жон сомневался в том, что Айронвуда устроили эти самые "смутные намеки", но всё равно кивнул. И да, план у него действительно был, причем довольно простой и не слишком хитрый. Наверное, это оказалось даже к лучшему, поскольку он сам являлся простым и совершенно бесхитростным парнем.

В конце концов, Озпин уже придумал и перепробовал множество различных стратегий, тысячелетиями борясь с Салем, которая явно предпочитала грубую силу. Пожалуй, она бы и на шахматный турнир притащила с собой двуручный меч — тот самый, что сейчас пыталась выдернуть из земли. И к слову, подобный ход оказался бы гораздо эффективнее, чем традиционный "е2-е4".

Николас что-то тихо буркнул и сдавил Жона в объятьях, давая понять, что вмешается в схватку, если та пойдет не по плану. Но в данном случае спорить с ним совсем не хотелось. Если что-нибудь действительно пойдет не так, то Жон предпочтет пожертвовать честью, а вовсе не лишиться жизни.

Салем все-таки справилась со своим громоздким оружием, хотя толком удерживать его на весу по-прежнему не могла. Жон вздохнул и направился к ней.

— Ты готова к поединку?

— Я была к нему готова еще в тот момент, когда мы сюда прибыли, — солгала Салем. — Это ты всё никак не мог закончить разговор с вон тем привлекательным мужчиной. Как, кстати, его зовут?

— Он женат.

— Онженат? Интересное имя. Впрочем, в постели оно всё равно не будет иметь абсолютно никакого значения.

Жона передернуло.

Мало кто хотел представлять себе, как его родители занимались сексом, а уж если секс предполагался с древним чудовищем...

— Хватит! Давай лучше обговорим условия поединка.

Салем удивленно моргнула.

— Условия?

— Конечно. Или ты думала, что Озма и его рыцари дрались друг с другом просто так?

— Ну да. Хм... Интересная точка зрения. Мне всегда казалось, что это такой обычай демонстрировать собственные мужественность и силу — примерно как рыцарская борьба голыми и в масле.

Жон закрыл глаза и медленно досчитал до десяти, прежде чем продолжить:

— Поединки часто служили способом разрешения споров и конфликтов, а также методом предотвращения войн еще до их начала, не говоря уже о такой банальной вещи, как борьба за благосклонность дамы.

— У меня вопрос! — подняв руку, воскликнула Салем. — С чего бы даме быть благосклонной к какому-то идиоту, который пришел и избил ее возлюбленного? Почему она не должна после такого вогнать этому придурку кинжал в пах?

— Понятия не имею.

— И мы что, сейчас будем биться за благосклонность дамы? — уточнила Салем, посмотрев на Глинду. — Хм... Никогда раньше ничего подобного не пробовала.

— Мы уже не встречаемся, — поспешила заявить Глинда, явно занервничав под ее изучающим взглядом. — И он просто приводил пример того, за что когда-то сражались в поединках. Сейчас никто таким образом не борется за благосклонность дам.

— Поэтому мы поставим на кон время, — добавил Жон.

Он бы с огромным удовольствием заставил Салем убрать подальше от Вейла ее орду, но на подобные условия она бы всё равно не согласилась. Кроме того, не стоило забывать и о возможности самому проиграть.

— Раз уж мы договорились о новой встрече в полдень, то в случае своего поражения ты пожертвуешь некоторое время, оставшись в Бико-... в Академии "Озпин — отстой" до завтрашнего утра.

Удивленной оказалась далеко не только Салем. Глинда, Николас и даже Барт пораженно уставились на Жона, и он вряд ли мог их за это винить.

— Ты... Если я проиграю, то буду вынуждена провести здесь ночь? — переспросила Салем, сверкнув красными глазами сквозь прорезь забрала. — Ты же сказал, что мы сейчас бьемся не за благосклонность дамы. Или пытаешься столь экстравагантным способом забраться ко мне в постель?

— Нет! Ничего подобного! Почему тебя вообще так заклинило на теме секса?!

— Потому что его у меня очень давно не было, и внизу всё пересохло, как в пустыне Ваку-...

— Не хочу знать! — крикнул Жон. — Нет, я не собираюсь забираться к тебе в постель и пытаюсь всего лишь продемонстрировать рыцарское гостеприимство. Ты останешься здесь на ночь, поклявшись собственной честью, что во время своего пребывания в Академии "Озпин — отстой" не причинишь никому вреда, а затем благополучно вернешься назад к своим войскам еще до наступления полуденного перемирия.

"Если, конечно, твоя честь хоть что-то значит..."

— И потом осада продолжится? — уточнила Салем.

— Если ты того пожелаешь, — кивнул Жон.

— Хорошо, я согласна на твои условия. Не могу отказаться от перспективы получить горячую еду и теплую постель даже в случае моего проигрыша.

С ее точки зрения, здесь опять же не имелось ни малейшего риска наступления негативных последствий, поскольку яда Салем не боялась.

— Но у меня есть еще один вопрос: что в таком случае я получу в награду за победу?

— То же самое, но наоборот, — предложил Жон.

— Ты в качестве моего гостя?

Салем внимательно оглядела его с ног до головы, после чего с сомнением покосилась на Глинду.

— Несмотря на нынешнее состояние моего бывшего мужа, пребывающего в теле ребенка, боюсь, что мои предпочтения в выборе мужчин совершенно не соответствуют тем, которые продемонстрировала твоя бывшая девушка. Мне нравится, когда мужчины — это именно мужчины.

— ЧТО?! — возмутилась Глинда.

— Но вот от него я, пожалуй, не откажусь, — добавила Салем, ткнув пальцем в сторону Николаса. — Он станет моим гостем и утром вернется сюда целым и невредимым. Ну, если не считать царапин на спине.

— Исключено, — отрезал Жон.

— Согласен, — подал голос Николас.

— ПАПА!

— Лучше уж такие условия, чем те, где в опасности оказываешься ты. Джунипер не будет возражать, если нечто подобное потребуется для твоей защиты. Кроме того, все мы отлично знаем, что это абсолютно ничего не значит.

Повернувшись к Салем, Николас громко добавил:

— Жон из рода Арков принимает твои условия.

Она хлопнула латными перчатками друг о друга и едва не выронила меч.

— Замечательно. Тогда приступим.

— Подожди! — воскликнул Жон.

— Что еще?.. — все-таки подняв забрало, спросила Салем. — Вроде бы всё уже обсудили. Чего-то не хватает?

— Правил поединка, разумеется. Очевидно, что условием победы не может являться смерть одного из участников...

— Почему? Меня устраивает бой насмерть, — пожала плечами Салем.

— Потому что ты не способна умереть, — ответил ей Николас. — И соблюсти условие окончания вашей схватки попросту невозможно.

Салем задумалась, впрочем, ничуть не удивившись. Она ведь и участие в поединке согласилась принять, скорее всего, именно из-за своего бессмертия. А вот называть такую ее особенность несправедливым преимуществом, похоже, никто раньше не пробовал.

Теперь же до Салем постепенно начало доходить, что по каким-нибудь другим правилам схватку она могла и проиграть. Жону оставалось надеяться лишь на то, что любопытство в ней все-таки пересилит осторожность. Ну, или влечение к Николасу, за что мама их всех наверняка убьет. К тому же последствия проигрыша для Салем всё равно были минимальными. Что она вообще теряла?

Жон нервно сжал рукоять Кроцеа Морса.

— Я готова рассмотреть твои условия, — произнесла Салем. — И даже принять, если они окажутся разумными. В конце концов, моим главным преимуществом является именно живучесть, так что сражаться до первой крови я не собираюсь.

Это было бы слишком просто, учитывая колоссальную разницу в их навыках, и потому нежелание Салем участвовать в схватке на подобных условиях Жона ничуть не удивило.

— Как насчет потери сознания или вылета за пределы арены?

Салем практически мгновенно восстанавливалась после любых повреждений, и потому в том, что ему удастся лишить ее сознания, Жон серьезно сомневался. Тут явно потребуется нечто большее, чем сильный удар по голове.

— Что же касается арены, то... Хм-м... Было бы глупо делать ее чересчур маленькой, верно? Давай, что ли, возьмем участок земли от стены школы до края Изумрудного леса, хорошо?

Получалась опоясывавшая Бикон полоса примерно в сотню метров шириной — то есть очень много свободного места и отсутствие каких-либо шансов сжульничать.

Салем с подозрением уставилась на Жона.

— Это большое пространство. Не мог бы ты обозначить его границы чуть конкретнее?

"Умная девочка".

— Если прикоснешься к стене или целиком окажешься в Изумрудном лесу, то проиграешь. Можно, конечно, ходить вокруг школы кругами, но я бы предпочел остаться здесь, если ты не возражаешь. В конце концов, тут нас от леса отделяет обрыв.

Предложение было весьма заманчивым: много места и довольно заметные ориентиры, которые позволяли ей избегать проигрыша, держась посередине до тех пор, пока Жон не выдохнется. Тогда Салем сможет его оглушить или убить... а даже если каким-то чудом и проиграет, то получит сытный ужин и мягкую постель.

Она отчаянно пыталась найти в его условиях какую-нибудь лазейку, при помощи которой Жон намеревался победить. Иначе зачем понадобилось составлять правила именно в ее пользу? Несмотря на некоторое безрассудство и отсутствие привычки к негативным последствиям, Салем вовсе не была тупой или наивной.

Она тщательно изучила место будущего боя, внимательно разглядывая стену, траву, обрыв и видневшийся под ним лес. Но тяжелая броня Салем вряд ли бы позволила Жону поднять ее и швырнуть на стену или с края обрыва...

— Итак? — произнес он. — Мы договорились?

Салем опять с подозрением уставилась на Жона, а затем облизала губы и все-таки кивнула, опустив забрало и приготовив к бою меч.

— Черный рыцарь принимает твои условия.

* * *

Руби Роуз кралась по комнате Тириана Каллуса так, словно пол здесь являлся лавой. Впрочем, с полом тут действительно что-то было не так. Например, он оказался очень липким, что подразумевало либо полное пренебрежение правилами гигиены, либо некие серьезные проблемы. К тому же часть его съела какая-то кислота. Ну, либо яд из хвоста Тириана. Да и отметины на стенах с мебелью намекали на то, что ему были свойственны приступы спонтанного насилия.

А еще, как очень быстро поняла Руби, Тириан действительно являлся полнейшим психопатом.

Каждая стена оказалась окрашена в свой цвет: синий, зеленый, желтый и розовый. Пусть она не являлась профессиональным дизайнером, но не могла не отметить, что при резких разворотах получался самый настоящий калейдоскоп, из-за которого мгновенно начинали болеть глаза.

Кроме того, внимание сразу же привлекало обилие изображений Салем. Выполнены они оказались так, словно их рисовал десятилетний ребенок: черный треугольник платья, серые волосы и красные точки вместо глаз. Рядом стоял раскрашенный в коричневый цвет мужчина с черным хвостом и держал ее за руку, причем у обоих были совершенно безумные ухмылки, а вокруг валялись розовые человечки из палочек в весьма натуралистических лужицах крови. У одного из человечков имелись черные волосы и отдельная надпись: "Сучка Синдер". Из ее спины торчали черные стрелы, а неподалеку лежал лук.

Наверное, Руби начала бы волноваться о том, что злодеи похитили и принесли в жертву каких-нибудь детей, чьим творчеством всё это могло являться, но подпись в углу "Тириан, 36 годиков" несколько успокаивала.

Или не успокаивала?

Впрочем, причина появления столь кошмарных картинок вполне могла крыться вовсе не в его безумии, а в недостатке навыков рисования.

Судя по набору книг, навыки общения у Тириана тоже напрочь отсутствовали. Руби на всякий случай проверила, не лежала ли Реликвия Разрушения прямо под ними, а заодно прочитала некоторые названия:

— "Как заводить друзей и влиять на окружающих", "Ведение беседы для чайников", "Разговоры ни о чем для всех и каждого"... О, а вот эта у меня была!

Она содрогнулась от омерзения, решив пересмотреть свои жизненные приоритеты. Иметь с Тирианом хоть что-то общее ей совершенно не хотелось.

Из последней книги торчал листок бумаги. Руби решила взглянуть на него поближе, чтобы не упустить ничего важного, и открыла заложенную страницу.

— "Мысленно составьте список вопросов, которые помогут вам поддерживать беседу", — зачитала она. — "Если получится, то сделайте это заранее, чтобы в разговоре не возникало пауз".

Наверное, на листочке, который Тириан использовал в качестве закладки, и были записаны эти самые вопросы. Или только один?..

— "Ты девственница?" — прочитала она, мгновенно покраснев. — З-зачем ему вообще понадобилось спрашивать такое?!

Похоже, кое-кому и вправду требовалась серьезная психологическая помощь — настолько серьезная, что Руби при всём желании не сумела бы ее оказать.

Отложив бумажку в сторону, она открыла ящик стола, завопив от ужаса, когда оттуда вылетело лезвие ножа.

— РУБИ! — тут же вломилась в дверь Янг.

Вайсс с Блейк последовали за ней, а за их спинами виднелась Синдер, которую не столько интересовало благополучие Руби, сколько мучило любопытство: не померла ли та?

— Что случилось? — спросила Янг.

"Что случилось?!"

Тириана Каллуса в детстве и в самом деле слишком часто роняли головой вниз, потому что иной причины сооружать конструкцию с выскакивающим из ящика собственного стола скальпелем, примотанным скотчем к фигурке шута на пружинке, Руби не видела.

— А, помню, — произнесла Синдер. — Был у Тириана такой период, когда его интересовали различные розыгрыши. Но всё закончилось в тот момент, когда он случайно напугал Салем. Думаю, один-два экземпляра его упражнений в "юморе" должны были где-то сохраниться.

— Ножи?! — уточнила Руби, указав пальцем в сторону ящика стола.

— По его собственным словам, ничто так не бодрит, как жизнь, которая проносится у тебя перед глазами.

— Да, моя только что пронеслась!

— И она была похожа на рекламу ресторанов быстрого питания? — поинтересовалась Синдер, за что получила от Блейк локтем в бок. — Ладно, хватит тратить время на всякую ерунду. Возвращайся к поискам. Если я хоть что-то знаю о Тириане — а я о нем, к моему немалому сожалению, знаю даже слишком много — то где-то здесь он для самого себя оставил напоминание о тайнике с Реликвией Разрушения. Долго держать в голове какую-нибудь мысль ему не под силу, а разозлить Салем, случайно потеряв столь ценную вещь, Тириан точно не осмелится.

— Ты имеешь в виду нечто вроде вот этой загадки? — спросила Блейк, кивком указав на листок бумаги, прибитый ножом к стене. — "Ищи высоко, ищи низко, ищи в середине, ищи выше середины, но не слишком высоко, ищи ниже..." Хм, тут еще много чего. Ага, вот оно: "Если ты ищешь то, что мне доверила моя Богиня, то ищи там, где пол сливается с небом". Он что, сам себе устраивает охоту за сокровищами?

— Проклятый Тириан! — зашипела Синдер. — Когда я добуду Реликвию Разрушения, то первым делом испытаю ее именно на нем!

* * *

Стальной клинок, наверное, уже в сотый раз со свистом устремился Жону в голову, но тот снова пригнулся, в сотый раз пропуская меч над собой. Разница с началом схватки заключалась лишь в том, что сейчас Жон уперся ладонью в землю, не спеша вскакивать и вместо этого стремясь хоть немного отдышаться. Встать он всё равно успеет за то время, пока Салем сумеет справиться с инерцией своего громоздкого оружия и выдернет его из земли.

Раньше он пытался в такие моменты ее атаковать, обрушивая навершие Кроцеа Морса или плоскую часть клинка на шлем Салем, но кроме глубоких вмятин и громкого звона так ничего и не добился. Похоже, лишить ее сознания попросту не представлялось возможным — разве что временно повредить слух. Нормальный человек на месте Салем давным-давно бы попрощался с барабанными перепонками.

— Это становится уже совершенно нелепо, — выдохнул Жон. — Ты вообще, что ли, не устаешь?

Вместо ответа Салем занесла над головой меч, заставив Жона неторопливо откатиться в сторону.

Николас, Глинда и Барт взирали на эту сцену молча и, как ему показалось, с некоторым отчаянием. Впрочем, Жон их ни в чем не винил. Пока бой шел просто ужасно. Если бы дело происходило на уроке у Глинды, то она бы наверняка уже сделала выговор обоим участникам, а затем отправила их в кабинет директора.

Салем чуть ли не несло вслед за ее мечом. Уворачиваться от подобных атак не составляло ни малейшего труда, поскольку за ними не стояло ни стратегии, ни навыков, ни какого-либо плана. В итоге и Жон, и Салем старались вымотать друг друга, поскольку он не мог ее убить, а она — за ним угнаться.

К счастью, студенты этого позорища не видели.

— А ты разве устаешь? — наконец ответила на его вопрос Салем. — Мы тут уже больше часа бегаем! Озма еще ни разу не продержался настолько долго!

Если учесть, что Озпин никогда не сходился с ней в подобном бою, то Жон не хотел даже думать о том, что конкретно Салем сейчас имела в виду.

— Что же касается меня, то ты и сам всё прекрасно видишь, — добавила она. — Защищайся!

Жон мог бы парировать ее удар, но предпочел сделать шаг в сторону, позволив ей снова воткнуть меч в землю.

Голос Салем никакой усталости не выдавал. С другой стороны, активно двигаясь и разговаривая, обычный человек начинал тяжело дышать. Но требовался ли ей вообще кислород? Или Салем обладала анаэробным метаболизмом, чтобы исключить возможность ее убийства при помощи утопления?

Итак, если ей не был нужен кислород, то и все прочие человеческие потребности тоже, скорее всего, отпадали, верно? Она вряд ли могла уморить себя голодом до смерти, так что ее организм, вероятно, самостоятельно создавал для себя всё необходимое.

Разумеется, Жон понятия не имел, как дела обстояли в реальности, но собственные выводы ему совсем не понравились. Он, конечно же, был довольно подтянутым парнем и находился в том проценте самых спортивных людей Ремнанта, который составляли Охотники, но состязаться в выносливости с Салем — этим вечным двигателем — явно не мог. Она нисколько не уставала и потому останавливаться не собиралась.

"Если так и дальше продолжится, то мне конец. Я не способен ни оглушить ее, ни измотать".

Отступив назад, Жон направился прочь от Салем, чтобы выиграть немного времени и перевести дыхание. Она всё же освободила свой меч, закинула его на плечо и двинулась следом, с некоторым трудом перемещаясь в довольно тяжелой броне.

Свободного места хватало, торопиться было некуда, так что они сейчас практически прогуливались.

— Даже неспешный шаг рано или поздно тебя измотает, — произнесла Салем. — А я могу столетиями продолжать заниматься одним и тем же.

— Вот как раз через сотню лет мы и поинтересуемся у Джинн насчет способа тебя убить, — огрызнулся Жон.

— Это так мило. Но у нее уже спрашивали насчет способа меня убить. Она ответила, что его не существует.

Спрашивал, само собой, Озпин. Но когда он успел рассказать об этом Салем? Или она сама разыскала Джинн и задала ей такой вопрос? Как бы там ни было, если уж Дух Знания не нашел нужный ответ, то Жону здесь и подавно ничего не светило.

— Возможно, у тебя есть преимущество в выносливости, но я обладаю кое-чем куда более могущественным, — похвастался он, направившись к обрыву.

Салем остановилась, явно не желая попадаться в столь очевидную ловушку.

"Проклятье..."

Он двинулся дальше — к самой высокой точке. Деревья окружали Бикон, но обрыв находился лишь с одной стороны, и по-настоящему Изумрудный лес начинался именно здесь.

Салем направилась к нему, забирая немного влево — так, чтобы не подходить к краю ближе, чем на шесть метров.

Жон оглянулся на нее и поморщился.

Пусть высота была не слишком большой, чтобы убить даже куда менее бессмертных существ, но падение вниз означало бы окончание их поединка. Вот только Салем это тоже прекрасно понимала и облегчать задачу своему противнику совсем не спешила.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я слепо брошусь в атаку и навернусь с обрыва, — произнесла она. — Ты же не считаешь меня настолько тупой, правда?

— Тебе всё равно необходимо меня победить, — сказал Жон.

— Да. Но я с легкостью могу простоять на одном месте семьдесят два часа, за время которых ты гарантировано потеряешь сознание, — заметила она, явно не испытывая особого дискомфорта от тяжелого меча на плече. — Так что к краю мне подходить и не потребуется, Жон из рода Арков. Иди сюда и дерись со мной как женщина, либо стой там и падай в обморок как полный идиот.

— Ха, — ухмыльнулся он, выпрямившись и убрав Кроцеа Морс в ножны. В конце концов, пользы от него всё равно никакой не имелось, поскольку уворачиваться от ударов Салем оказалось гораздо проще, чем их блокировать. — С удовольствием покажу тебе Бикон.

— Кхем?

— С удовольствием покажу тебе Академию "Озпин — отстой", — моментально исправился Жон. — Уверен, что жить здесь гораздо приятнее, чем в твоем шатре: теплые кровати, мягкие матрасы, центральное отопление...

— Ты что, пытаешься уговорить меня добровольно спрыгнуть с обрыва, тем самым проиграв тебе бой? Признаю, перспектива весьма соблазнительная, но победа принесет мне ничуть не менее теплую постель.

Жон снова поморщился, а Глинда с Бартом посмотрели на Николаса, который закрыл лицо ладонью. Пожалуй, маме о подобных условиях поединка лучше было никогда не узнавать.

— Дело в том, что тем людям, которые приходят в нашу школу учиться, следует сначала заслужить свое место, — продолжил Жон. — Мы довольно привередливы в выборе абитуриентов.

— Да? — явно из чистой вежливости спросила Салем. — И у меня бы получилось заслужить место в вашей школе?

— Скорее всего. Но видишь ли, традиции есть традиции.

— Понимаю. Традиции, безусловно, важны.

— Тогда я думаю, ты будешь в полном восторге от возможности лично пройти церемонию посвящения Бикона! — воскликнул Жон. — Я бы посоветовал тебе заранее придумать способ приземления, но полагаю, ничего страшного с тобой не произойдет. Нео!

— Нео?.. — переспросила Салем, с недоумением оглядевшись по сторонам. — Что ты задумал?..

Она замолчала, встретившись с Жоном взглядом и увидев его ухмылку, а также указывавший ей под ноги палец. Круглыми глазами Салем уставилась на пластину, на которой она сейчас находилась. Впрочем, будущие студенты тоже крайне редко обращали внимание на подобную мелочь, пока не становилось слишком поздно.

— Какого-...

Сработавшая катапульта не позволила Салем закончить свой вопрос, превратив его в неразборчивый вопль, когда она сама, ее меч и доспехи улетели примерно на половину километра в Изумрудный лес.

Жон проследил за ней взглядом и кивнул самому себе, как только Салем скрылась в кронах деревьев. Затем он с довольной улыбкой повернулся к остальным.

— Как думаете, такого расстояния достаточно, чтобы засчитать ей поражение?

— Надеюсь, ты понимаешь, в какой ярости она вернется обратно, — проворчала Глинда.

— Ага, понимаю, — пожал плечами Жон. — А потому нам нужно хорошенько подготовиться. Мы собираемся развлекать Салем всю ночь и экономить на этом точно не будем.

— Экономить на чем? Ты так и не поделился с нами своим планом.

— Нужно всего лишь наглядно продемонстрировать Салем, насколько скучна окажется ее жизнь без людей, — пояснил Жон и, заметив недоумение окружающих, продолжил: — Проще говоря, надо устроить ей самую лучшую вечеринку, во время которой убедить в том, что после нашей смерти она сдохнет от скуки.

Ответом ему стала полнейшая тишина, и нарушали ее только раздававшиеся из Изумрудного леса вопли. В них вроде бы даже прозвучало его имя. Неоднократно...

— По-моему, это самая тупая идея из тех, что я слышала, — наконец произнесла Глинда.

— У тебя есть идеи получше? — поинтересовался Жон.

— Нет, — сердито буркнула она, поправив очки. — Тогда я скажу поварам, чтобы готовили еду. Барт, найди хорошее вино. Если понадобится, то обыщи город. Потом заплатим за него владельцам магазинов.

Глинда ушла прочь, бормоча себе под нос что-то о том, что их учили убивать Гриммов, а вовсе не ублажать.

Вот только их нынешнего противника убить было попросту невозможно, и потому Жону приходилось изворачиваться. А если не имелось шанса одержать окончательную победу, то оставалось лишь попытаться убедить Салем в том, что она и сама не желала с ними драться.

Впрочем, этот план был долгосрочным, а сейчас им следовало сосредоточиться на текущих проблемах.

Жон посмотрел на кроны деревьев и прислушался к раздававшимся из-под них яростным воплям. Судя по услышанному, скорость передвижения Салем оказалась примерно такой, которую стоило ожидать от женщины в измятых доспехах с заклинившими сочлениями. Если немного конкретнее, то часа два на подготовку вечеринки у них имелось.

И еще, пожалуй, стоило попросить помощи у весьма опытной в организации подобных мероприятий Коко...