Директор Арк (гет)

Вайсс пошатнулась, тяжело дыша и пытаясь освободить Миртенастер, застрявший в панцире никогда ранее не встречавшегося ей насекомоподобного Гримма. Шесть его лапок до сих пор судорожно дергались, вызывая у нее жуткое отвращение.

С лезвия рапиры на аметистового цвета почву капала кровь монстра вперемешку с потом Вайсс. Второй рукой она взяла хвост волос и вытерла им лицо, после чего закинула его обратно за спину.

— Это... — хрипло произнесла Вайсс. — Это последние?

— Похоже на то, — отозвалась Руби, которая тоже очень тяжело дышала и даже опиралась на Кресент Роуз хотя бы для того, чтобы просто устоять на ногах. — Я... Что-то я себя плохо чувствую, Вайсс. Ох... Жарко, душно, и меня сейчас стошнит...

— Выпей воды. Пусть она смоет неприятные ощущения.

Руби достала фляжку и плеснула ее содержимым себе в лицо, после чего немного приспустила юбку и то же самое проделала с задницей. Вряд ли правила приличия были сейчас применимы, если учесть, что расстояние отсюда до ближайшего мужчины измерялась сотнями миль, а у них как раз закончился крайне тяжелый бой.

Осмотревшись по сторонам, Вайсс отметила, что Янг и Блейк остались в живых. Последняя уперлась ногой в голову Беовульфа и пыталась вытащить застрявший в его черепе Гэмбол Шрауд, в то время как первая со своими противниками уже покончила и теперь направлялась к сестре. Она преодолела примерно половину пути, прежде чем устало опуститься на землю, улечься на спину и уставиться в небо.

Вайсс предпочла сначала поискать подходящий булыжник, который мог послужить ей грубой заменой стула, но вскоре бросила это занятие и рухнула на колени, положив перед собой Миртенастер.

Во время учебы в Биконе ей нравилось думать, что она стала достаточно профессиональной истребительницей Гриммов, чтобы вызывать восхищенные взгляды окружающих. И нет, с тех пор абсолютно ничего не изменилось, кроме ее пошатнувшейся уверенности в собственных силах.

— Никогда не сражалась с таким количеством монстров, — вздохнула Вайсс. — Да я даже ни разу не видела их столько в одном месте!

— Сотни, — простонала Руби, повалившись на землю рядом с Янг. — Их тут были многие сотни...

— Если не больше, — кивнула Блейк. — В конце концов, мы же сейчас находимся в Землях Гриммов. Тот выстрел наверняка собрал монстров со всей округи.

— Простите...

— Я ни в чем тебя не обвиняю, Руби.

— Всё равно простите.

— Что там с Синдер? — поинтересовалась Янг. — Она сдохла?

Блейк подняла взгляд вверх и вздохнула.

— Нет, настолько сильно нам не повезло.

Синдер Фолл опускалась с небес подобно падшему ангелу. Она развела руки в стороны, и вокруг нее ревел ледяной ветер, причем такой холодный, что Руби тут же подкатилась поближе, с наслаждением подставив ему разгоряченное тело.

Вайсс в очередной раз пожалела о том, что носила фамилию Шни и потому не могла последовать ее примеру. Оставалось лишь пытаться незаметно наклониться вперед и стараться довольствоваться той прохладой, которая до нее доходила.

— С непосредственной угрозой покончено, — произнесла Синдер. — Вижу, вы тут прохлаждаетесь. Теперь понятно, почему Салем добилась столь крупных успехов с всего четырьмя подчиненными, в то время как у Озпина их были сотни. Качество превыше количества.

— А не могла бы ты хоть десять минут не быть такой невыносимой сукой? — спросила Янг.

— Это зависит от вашей способности не раздражать меня хотя бы те самые десять минут, о которых ты упомянула, — ответила ей Синдер. — И должна заметить, что пока у вас получается так себе.

Она не обратила ни малейшего внимания на показанный ей Янг средний палец и прекратила использовать силы девы Зимы. Стон лишившейся притока ледяного воздуха Руби Синдер попросту проигнорировала.

— Могли бы и поблагодарить меня за то, что я уничтожила орду, пока вы вчетвером разбирались с отбившейся от нее небольшой стайкой.

— Спасибо, — сказала Блейк.

— Поступками, идиотка! — возмущенно проворчала Синдер. — Слова пусты и бессмысленны!

Блейк пожала плечами и решила присоединиться к Янг, тоже показав Синдер средний палец.

Та отвернулась от них и посмотрела на Вайсс с Руби.

— Могу я рассчитывать хотя бы на то, что вы больше не будете бездумно шарахать из своих пушек, оповещая всю округу? — поинтересовалась она. — Потому что на этот раз мне бы хотелось все-таки выспаться.

— Спать? Сейчас? — переспросила Вайсс. — Сомневаюсь, что смогу заставить себя уснуть.

— Вот и замечательно, — кивнула Синдер. — Тогда будешь дежурить первой.

— Но... — начала было Вайсс, впрочем, тут же остановившись, чтобы перевести дыхание и взять себя в руки. — Возможно, нам не стоит здесь задерживаться. Лидер у нас ты, Синдер, но мне кажется, что Гриммы могут вновь сюда прийти — особенно после того, как видели тебя парящей в небе и вызывающей бураны. Мы вчетвером попросту не способны сражаться так же, как ты.

— Хм. Полагаю, от тренировок вы тоже по большей части отлынивали...

— Ага, как же, — сердито буркнула Янг. — Ты такая крутая только из-за того, что у тебя есть магия.

— Которую я получила благодаря собственной силе, обретенной в суровых тренировках. Попытайся добиться того же, что и я, — ухмыльнулась Синдер. — Если, конечно, не надорвешься. Но ладно, возможно, нам действительно не стоит здесь задерживаться. Вполне вероятно, истребление окрестных монстров принесет свои плоды, позволив нам двигаться вперед без необходимости скрываться.

— Ура, — устало пробормотала Руби. — Я сделала что-то хорошее.

— Ты выдала нашу позицию всем Гриммам на много миль вокруг! — возмутилась Синдер.

— Что дало нам возможность пойти дальше незамеченными и без нужды в новых сражениях, верно? — уточнила Руби, воспользовавшись против Синдер ее же собственными словами.

— Хм... Тогда да, отличная работа.

Янг прошептала в спину Синдер нечто нелицеприятное.

— Если поднажмем сейчас, то вскоре сможем добраться до башни. Разумеется, Салем оставила там для охраны какое-то количество Гриммов, но не настолько большое, чтобы мы с ними не разобрались... М-да, прошу прощения. Чтобы я с ними не разобралась. Вы вчетвером, как и обычно, будете совершенно бесполезными.

— Две минуты! — воскликнула Янг. — Даже двух минут не прошло, а ты уже продемонстрировала свою сучью сущность!

— Вот именно, — вздохнула Синдер. — Именно такие мысли приходят мне в голову всякий раз, когда ты отрываешь рот, Сяо-Лонг. Даже пару жалких минут не способна удержаться от того, чтобы в очередной раз не начать меня раздражать. Ладно, нет смысла и дальше погружаться в пучины твоей неадекватности. Выдвигаемся.

Синдер направилась вперед, беспечно заложив руки за голову и ухмыльнувшись. Вайсс посмотрела ей в спину, после чего перевела взгляд на Руби, которая с трудом поднялась на ноги и поплелась следом.

Путь еще только начался, а она уже выглядела уставшей.

Блейк шагала за ней, на ходу сняв с пояса фляжку и вылив ее содержимое себе на голову.

Вайсс поглядела на Янг, а затем воспользовалась Миртенастером, чтобы создать из Праха небольшую сосульку, и передала ей получившийся результат. Янг с благодарностью приняла импровизированное средство охлаждения, раздавив его в руке и прижав к лицу ледяную крошку.

— Как же я хочу взять и надрать ей задницу...

— Оно того не стоит, — покачала головой Вайсс. — Будь выше этого. Покажи профессору Арку, что ты взрослее Синдер. Тебе ведь хочется победить, верно? Просто представь себе ее лицо в тот момент, когда она поймет, что проиграла в самом главном состязании.

Янг вздохнула.

— Я знаю, что ты пытаешься мной манипулировать, Вайсскимо.

— Но разве я не права? — уточнила Вайсс.

— Ох... права, — пробормотала Янг, свернув Эмбер Селику и устало потерев глаза. — Как и всегда. Я докажу этой тупой суке, что обладаю куда большей выдержкой, чем она, а затем рассмеюсь ей в лицо, когда Жон будет моим.

Это оказалось... не самой лучшей причиной держать себя в руках, учитывая враждебную территорию, по которой они сейчас шли, и важность порученного им задания, предполагавшего кражу способной погубить мир Реликвии у злобной Королевы Гриммов, но всё же было гораздо лучше, чем ничего. Вайсс сомневалась, что ее собственную мотивацию отправиться учиться в Бикон стоило считать хотя бы капельку более разумной. К тому же они в данный момент работали под руководством Синдер Фолл, что тоже вызывало немалый стресс...

— Вот это совсем другое дело. Не позволяй ей задеть тебя за живое.

— Вы там уже закончили миловаться? — громко спросила Синдер. — Если желаете поэкспериментировать, то делайте это в свое свободное время. И к слову, подобными действиями вы разобьете сердце Питеру Порту, потому что он ставил на "Белую Розу".

"Дыши", — попыталась мысленно успокоить саму себя Вайсс, двинувшись вслед за Синдер. — "Вдох и выдох..."

— Но лично я выступаю все-таки за "Шмеля".

— Ты отлично знаешь, кто конкретно мне нравится, тупая идиотка, — буркнула Янг.

— Да, но после того, как я заберу себе Жона, тебе понадобится цель попроще, чтобы хоть как-то компенсировать собственную неудовлетворенность, — пожала плечами Синдер.

— И почему "целью попроще" являюсь именно я?.. — хмуро поинтересовалась Блейк.

— Потому что ты встречалась с Адамом Таурусом, а для этого требуется быть слепой, тупой или "целью попроще". Я всего лишь предположила, что дело заключается именно в последнем варианте. Можешь меня поправить, если это не так.

— Он не всегда был-... — начала Блейк, но тут же заставила саму себя замолчать и сделала глубокий вдох. — Нет, я не стану во всём этом участвовать. Думай то, что пожелаешь, Синдер, а я лучше сосредоточусь на выполнении нашего задания и возвращении обратно в Бикон, пока с моими родителями ничего не случилось. Издевайся, если тебе так хочется, но в столь жалкий спор ты меня не втянешь.

"Отлично сказано, Блейк", — подумала Вайсс, испытав немалую гордость за самого разумного члена их команды.

Впрочем, Синдер ее слова явно нисколько не впечатлили.

— Правда? Ну что же, это весьма удобно, поскольку критики в твой адрес у меня накопилось немало. С чего бы начать? Пожалуй, с твоего оружия. Что это вообще за штука? Помесь пистолета-пулемета, тесака и хлыста для постельных игр, которым в реальном бою можно только случайно саму себя удавить? Я понимаю, что Охотники обожают комбинированное оружие, но ты, когда его придумывала, похоже, была пьяна или под кайфом. Ну, либо выбирала детали наугад, написав их названия на клочках бумаги, засунув в горшок и тщательно перетасовав.

Блейк поджала губы, но отвечать на подначку Синдер совсем не спешила. Само собой, ту данный факт ничуть не остановил.

— Или возьмем, к примеру, бантик. Это твое единственное средство маскировки? Адам утверждал, что ты даже наряд с оружием не поменяла, не говоря уже о том, что поступила в Бикон под своей настоящей фамилией. Характерные желтые глаза, привычка жрать рыбу и охотиться за точкой от лазерной указки, а также налетать на любого, кто произнесет слово "фавн", лишь дополняют твой образ. Так себе навыки инфильтрации, верно? О том, как выглядит поход в общий душ прямо в бантике, я даже упоминать не буду. Ты думала, что подобное поведение хоть кого-нибудь обманет? Серьезно?

— Дыши, Блейк, — прошептала Вайсс, подойдя к ней и похлопав ее по плечу. — Вдыхай поглубже.

— Я в порядке. Ее жалкие оскорбления не в силах меня задеть. Я их вообще не замечаю.

— Правда? — ухмыльнулась Синдер. — А почему тогда я слышу скрежет твоих зубов? Или ты просто проголодалась?

Вайсс вздохнула и сделала мысленную пометку ни при каких обстоятельствах не будить Синдер раньше положенного срока — особенно близким выстрелом из крупнокалиберной снайперской винтовки.

"И теперь я внезапно начала уважать профессора Торчвика, который был вынужден долгое время иметь с ней дело. И еще Меркури с Эмеральд. Их терпению остается только позавидовать".

По крайней мере, гнев, подпитываемый комментариями Синдер, отлично прогонял усталость — хотя бы просто потому, что любые проявления слабости моментально вызывали новые оскорбления. Наверное, кто-нибудь мог посчитать, что она добивалась именно этого, но Вайсс знала, как всё обстояло на самом деле.

Просто Синдер Фолл являлась невыносимой занозой в их пятых точках.

— Что тут говорить о твоем Проявлении... Клоны! Да не обычные, а элементальные! И как часто ты их используешь? Вообще никогда? Один-два раза в месяц? М-да, вот уж действительно — потраченный впустую потенциал...

— Не все из нас могут быть девочками-волшебницами, — буркнула Блейк. — Хочешь, я куплю тебе матроску?

Синдер замерла.

— Как ты меня назвала?..

— Хватит! — рявкнула Руби. — У нас есть задание, если вы еще не забыли. Пока мы тут спорим, защитники Бикона рискуют собственными жизнями! Они насмерть сражаются с целой ордой Гриммов! И Жон тоже!

Руби повернулась к Синдер, после чего добавила:

— Желаешь потом объяснить ему, почему тратила время на оскорбления в наш адрес, пока монстры разрушали Вейл?

Синдер фыркнула, но ничего не ответила, да и ухмылка с ее лица все-таки исчезла.

— Почему-то я именно так и подумала, — проворчала Руби. — Давайте уже двинемся дальше. Люди на нас рассчитывают. Мне страшно представить те страх и боль, которые они испытывают из-за бушующих вокруг Гриммов...

* * *

Жон наблюдал за буйством Гриммов, падавших на город и разлетавшихся кровавой кашей. Стекло окна любимой кофейни Озпина было заляпано этой тошнотворной массой. Он взял в руки чашку, сделал глоток и откинулся на спинку стула.

— Отличный вкус, не правда ли? — произнес Барт. — Когда хозяин заведения эвакуировался, аппаратуру и запасы он оставил здесь. И должен признать, никак не ожидал от тебя умения всем этим пользоваться, Роман.

— У меня есть очень много полезных навыков, — отозвался тот, подойдя к ним с подносом и вновь наполнив чашки Жону, Айронвуду, Барту и Озпину. — Иногда для совершения преступления требуется сыграть определенную роль, причем вовсе не кого-нибудь из обитателей криминального мира. Как там партия?

— Нормально, — ответил ему Жон.

— Плохо, — возразил Озпин. — Мистер Арк продержится максимум десять ходов.

— Разве?! — удивился Жон.

— Да, — со вздохом подтвердил Айронвуд, после чего продемонстрировал на доске эти самые десять ходов, передвинув фигуры Жона и Озпина. — Ты действуешь слишком очевидно. Никакая стратегия не поможет, если противник сразу же ее замечает.

— Вы сами сказали мне держать центр!

— Я сказал тебе попытаться удержать центр, — кивнул Озпин. — Но не жертвовать ради этого ферзем и ладьей. Обычно для достижения нужного результата хватает пешек, а если потерять слишком много фигур, то противник легко прорвет линию обороны.

Обиженно надувшийся Жон сложил руки на груди и посмотрел на доску.

— Думаю, я довольно неплохо сыграл для того, кто до сегодняшнего дня даже шахматных правил не знал.

— Несомненно. И данный факт сам по себе вызывает у меня ужас...

— Мне всегда больше нравилось играть в лошадок.

— Я чувствую, как от одного упоминания об этой игре клетки моего мозга начинают отмирать, — вздохнул Озпин, после чего сделал большой глоток из своей чашки. — Вряд ли нам удастся сделать из тебя мастера игры в шахматы. Прошу прощения. Ты совсем не безнадежен, но для некоторых вещей необходимо время, а как раз его у нас и нет.

— Мне и не нужно становиться мастером игры в шахматы — только победить в них Салем, — проворчал Жон, хлопнув по столу весьма увесистой книгой. — Если верить тому, что здесь написано, то исход множества сражений решался за шахматной доской или чем-то похожим. Два генерала демонстрировали друг другу свое искусство, чтобы напугать познаниями в стратегии и заставить отступить. Если мне удастся одержать над ней верх, то можно будет попробовать выбить дополнительные уступки. Еще немного затянуть осаду, например.

— Или потерять что-нибудь ценное в случае проигрыша? — сердито уточнил Озпин. — Как уже было проделано с названием Академии Бикон, которая теперь звучит "Озпин — отстой"?

— Взамен мы получили время на отдых и восстановление. Думаю, оно того все-таки стоило.

— Стоило сейчас. Но вряд ли то же самое можно будет сказать через тысячу или десяток тысяч лет. Салем никогда мне этого не забудет. Даже если я воткну ей в грудь меч, она лишь рассмеется и напомнит о том, как моя собственная школа стала величайшим оскорблением в мой адрес.

Жон посмотрел на Айронвуда. Тот в ответ закатил глаза.

Пусть Озпин не говорил ничего плохого о полученной передышке, но вот насчет уплаченной цены ворчал постоянно. И еще хуже вели себя студенты, причем не из-за собственной гордости, а из-за "плохого вкуса" и "неуважения по отношению к павшему". Они же не знали, что Озпин до сих пор был жив, и подобная смена названия выставляла Жона не в самом лучшем свете.

Как ни странно, проблему сумел решить Роман, убедив всех в том, что это являлось оскорблением прежде всего в адрес самих Гриммов. Он произнес целую речь, рассказав, как подобное требование врагов демонстрировало лишь их страх по отношению к давно мертвому герою, и сам Озпин наверняка бы ничуть не возражал против смены названия, если это означало безопасность его студентов.

Роман выступил настолько убедительно, что теперь "Озпин — отстой" превратилось в своеобразный боевой клич — напоминание о деяниях бывшего директора бывшего Бикона. Сам Озпин, к слову, подобному повороту совсем не обрадовался.

— Салем нельзя считать новичком в шахматах или любой другой настольной игре, — произнес он. — Учтите, что ей пришлось долгое время просидеть в той башне, пока я ее не спас. И как думаете, чем мы там занимались до тех пор, пока не удалось ее оттуда вытащить?

— Сексом, — ответил Роман.

— Сексом, — согласился с ним Жон.

— Думаю, что сексом, — вздохнула Глинда.

Айронвуд ограничился простым кивком, в то время как Нео сложила из пальцев кольцо и яростно совала туда палец другой руки, постепенно добавляя к нему всё новые и новые, пока покрасневший Жон не накрыл ее ладонь своей, не позволив дойти до целого кулака.

Озпина их реакция нисколько не смутила.

— Да, примерно так всё и было, — откашлявшись, признался он. — Но постоянно заниматься чем-то подобным физически невозможно, и в перерывах между нашими... романтическими воссоединениями... Да, спасибо, мисс Нео. Как раз это я и имел в виду. В общем, в перерывах мы с Салем играли в настольные игры, частенько даже не выбираясь из постели после... Прошу прощения, Оскар. Я и забыл, что ты тоже слушаешь. Как бы то ни было, с шахматами именно я ее и познакомил. Но она быстро всему училась, особенно когда мы начали играть на раздевание.

— Самые долгие и скучные прелюдии из тех, о которых мне когда-либо доводилось слышать, — пробормотал Роман.

— Честно говоря, партии мы завершали крайне редко, а наши фигуры спешили свести счеты с жизнью, когда на кону стояла... ну, нагота. В конце концов, мы были молоды, — пожал плечами Озпин. — Молоды и влюблены, а также не прокляты Богами на целую вечность вражды друг с другом.

— Итак, — подвел итог Жон. — Шахматы отпадают?

— Шахматы, шашки, го, покер и еще пасьянсы.

— А как можно вдвоем играть в пасьянс?

— Когда один заканчивает его раскладывать, второй что-нибудь с себя снимает.

— Я уже жалею о том, что спросил, — вздохнул Жон. — Проклятье. Мне нужно в чем-нибудь ее победить и, может быть, выиграть еще несколько дней бессмысленного и бесполезного обстрела.

Невермор с воплем начал пикировать прямо в витрину их кофейни, но сильный порыв ветра изменил траекторию его полета, направив в ближайшего Охотника. Кроу Брэнвена сбило с ног и повалило на мусорные баки. Оказавшиеся неподалеку студенты Академии "Озпин — отстой" положили его на носилки и понесли в сторону медицинских палаток.

Поскольку бои еще толком не начались, никакой потребности в наличии студентов на передовой не имелось, и они занимались различными вспомогательными задачами: доставкой еды с боеприпасами и эвакуацией раненых. Проще говоря, их приставляли к полезным и нужным делам, которые не несли ни малейшей угрозы чьим-либо жизням. Впрочем, в данный момент никакой "передовой" и вовсе не существовало, а Охотники на стенах устраивали едва ли не пикники, фотографируясь на фоне видневшейся вдалеке орды.

— Мысль хорошая, — сказала Глинда. — Но неосуществимая. Еще какие-нибудь идеи из древней истории удалось почерпнуть?

— Рыцарские турниры, дуэли, опека...

— Опека?..

— Если бы у меня имелся ребенок, то я мог бы отдать его на воспитание Салем. Таким образом, у нее появился бы рычаг давления на нас и, по сути, заложник, который не позволил бы мне что-либо против нее предпринять.

— Жаль, что у тебя нет ребенка, — пробормотал Айронвуд.

— Жаль, что я бы ни за что на такое не согласился, ты хотел сказать?! — возмущенно переспросил Жон. — Но как бы там ни было, остальные идеи бессмысленны. Испорченная еда под видом подарка может привести разве что к расстройству желудка, если, конечно, он у нее до сих пор функционирует. А Гриммам на различные яды и вовсе наплевать. О договорном браке ничего говорить не буду.

— Договорном браке с тобой? — встревожено уточнила Глинда.

Нео вцепилась в его колено.

— Нет, — ответил Жон. — С Озпином.

— Кхем... Мне пятнадцать лет, — напомнил тот.

— Это ненадолго.

— Существует золотое правило, по которому возраст младшего из партнеров не должен быть меньше половины возраста старшего плюс еще семь лет. В нашем случае можно пренебречь столетием-другим, но партнеру Салем необходимо прожить минимум одиннадцать сотен лет, в то время как мне, несмотря на весь ментальный опыт, пока только пятнадцать.

Жон постарался не обращать внимания на Глинду, которая явно принялась высчитывать, насколько их бывшие отношения соответствовали тому самому "золотому правилу" Озпина. И да, они не соответствовали...

— Я вовсе не предлагал пытаться осуществить хоть что-то из этих идей. В конце концов, они рассчитаны на человеческих противников. Салем не требуются наши земли и богатства — только жизни. Ни брак, ни опека, ни заложники для нее не будут значить ровным счетом ничего.

— А зачем ей вообще понадобились наши жизни? — внезапно поинтересовался Роман.

— Потому что она — Гримм.

— Да нет, сами подумайте: Салем только физически стала Гриммом, а ментально остается человеком. Истребление людей на всём Ремнанте не принесет ей абсолютно никакой выгоды. Насколько я понимаю, она занимается совершенно бесполезной работой, а люди так не поступают. Им нужна хоть какая-нибудь мотивация или цель — то, ради чего они станут прикладывать усилия.

— Судя по словам Озпина, ее целью является месть ему, — заметил Айронвуд.

— Тогда почему Салем не потребовала передать его ей в качестве платы за наши жизни? Забрала бы Озпина, отступила и пытала бы его до тех пор, пока нынешнее тело не умрет. Но ничего подобного так и не произошло. Кроме того, Салем зачем-то понадобились Реликвии, которые Озпину никак не навредят. Тут явно кроется нечто большее...

Все дружно повернулись к Озпину.

— Я согласен с его выводами! — примирительно выставив перед собой руки, заявил тот. — Не надо так на меня смотреть. Да, я храню множество секретов, но в данном конкретном случае знаю ничуть не больше вас. Мне всегда казалось, что Салем движет желание отомстить, подпитываемое последствиями купания в той луже, но мистер Торчвик прав. Что-то тут совершенно не сходится. Наши с ней отношения, само собой, безнадежно испорчены, что весьма наглядно демонстрирует мою способность ее понимать. Но если бы я что-нибудь знал о мотивации Салем, то точно бы не стал от вас это скрывать.

— Торчвик поднял довольно интересный вопрос, — признал Айронвуд. — Как и в шахматах, если мы поймем ее цель, то сумеем предугадать стратегию, которой она воспользуется для достижения нужного ей результата. Салем не собирается захватывать города. Она пытается уничтожить Вейл и уже попробовала провернуть нечто подобное в Атласе. Остается только найти причины такого поведения. Ни малейшей угрозы мы для нее никогда не представляли. Проклятое бессмертие не позволит нам убить Салем. Так чего же она может бояться?

— Ничего. Салем ничего не боится. По крайней мере, точно не нас.

Все посмотрели на Жона.

— Что?..

— Я считаю ее идею подойти к стене и продиктовать свои условия глупой, но она же отлично продемонстрировала отношение Салем к нам. Если точнее, то полное отсутствие страха.

Она тогда стояла перед множеством Охотников и в прицеле артиллерии Атласа, не испытывая ни малейшего волнения. И разговаривать с ними Салем начала вовсе не по собственному желанию, а из-за того, что так требовали поступить ее напрочь устаревшие представления о ведении боевых действий.

— Мы для Салем являемся незначительным раздражителем, — продолжил Жон. — Пожалуй, еще меньше. Она пришла сюда и предложила нам быструю смерть. Наверное, это может показаться обычной угрозой, но для нее всё уже решено. Салем просто предоставила вариант, при котором никто не стал бы терять время зря.

— А разве это не самоуверенность? — поинтересовался Айронвуд.

— Нет. Самоуверенность предполагает хвастовство и глупый риск. Салем же... Я не знаю, что конкретно она делает, но больше всего это напоминает мне скуку.

— Напоминает? — усмехнулся Роман. — Поживи пару тысяч лет и еще не так заскучаешь.

— Нет, — покачал головой Озпин. — Я согласен с тем, что тут кроется нечто большее, но Салем вела со мной войну с тех самых пор, как мы расстались. Если бы ей вдруг стало скучно, то она наверняка бы попыталась попробовать что-то новое, а не занималась бы одним и тем же из века в век.

— Замаскироваться под человека и прожить нормальную человеческую жизнь, — сказала Глинда, задумчиво потерев подбородок. — Или сделать что-нибудь еще такое, что не было бы для нее привычно. Озпин прав. Пусть ее нынешние поступки нехарактерно прямолинейны, но они всё равно сводятся к противостоянию Гриммов и людей. Никакой существенной разницы с тем, что было всегда, тут не появилось.

— Значит, ей движет не скука, а что-то другое, — кивнул Жон. — Ты лучше всех знаешь Салем, Озпин. Какой она была? Ну, раньше...

— Милой. Милой и любящей. А еще доброй, дружелюбной и веселой. Иногда назойливой и раздражающей, — признался он. — Но кто бы стал ее в этом винить после стольких лет заточения в башне? Салем была для меня лучиком света, заставляла смеяться, когда хотелось плакать, и лишала слов одной своей улыбкой. И всё это мимоходом, даже не имея подобной цели. Кроме того, могу отметить ее невероятное любопытство. Салем желала увидеть мир собственными глазами, испытать новые ощущения. Она всегда просила меня взять ее с собой в любое путешествие.

— И ты эту просьбу выполнял? — тихо спросил Айронвуд, явно испытывая точно такие же противоречивые чувства, как и все остальные.

— Конечно. Я даже дал ей обещание, которое никогда не нарушал и об исполнении которого ни разу не пожалел. Она вела себя как ребенок, восхищаясь каждой мелочью, чем вызывала у меня умиление и, честно сказать, смущение. Иногда Салем не понимала простейших вещей, из-за чего возникали различные неловкие ситуации. Но она всегда очень быстро училась. Хорошие были времена. Счастливые...

— И что пошло не так?

— Я погиб, — печально улыбнулся Озпин. — Был убит. Близкий друг... или тот, кого я считал таковым, пригласил меня на охоту в честь нашей совместной победы. Я воткнул копье в кабана, и прежде чем успел убедиться в смерти зверя, мой напарник воткнул копье мне в спину. Так я и умер, не в силах вымолвить ни единого слова и слишком шокированный свершившимся предательством.

Он покачал головой, сделав глоток из своей чашки.

— Иногда я думаю о том, что бы произошло, если бы ничего такого не случилось. Если бы я умер в собственной постели, держа ее за руку. Если бы я успел сказать напоследок, что люблю ее, и Салем не пришлось бы узнавать о моей смерти от "друга". У этого идиота хватило наглости заявить, что я погиб из-за собственной ошибки. Возможно, тогда она не отправилась бы к Богам просить о моем воскрешении...

— Возможно, — всё так же тихо произнес Айронвуд. — Твоей вины в произошедшем нет, но потерю было бы гораздо легче принять, если бы у вас нашлось время попрощаться друг с другом. Недаром врач приглашает членов семьи к больному, если думает, что тот умирает.

— А что случилось с тем уродом, который тебя убил? — спросил Роман. — Ты ему отомстил?

Озпин ухмыльнулся.

— В некотором роде. Он попытался соблазнить мою вдову. Разумеется, подобное предложение ее ничуть не заинтересовало. Пусть Боги позволили мне воскреснуть лишь на пару минут, но я успел рассказать Салем правду о том, что произошло во время злополучной охоты. Когда меня вновь вернули в небытие, она отправилась собирать армию, а заодно пригласила ублюдка к себе в спальню, где и воткнула кинжал в сердце, пока он снимал с себя одежду.

— Туда ему и дорога.

— Полностью согласен. Но как бы то ни было, снова в мире живых я появился уже после того, как Боги прокляли нас с Салем, а затем покинули Ремнант. Остальное вы и так знаете. Некоторое время мы жили счастливо, пока разногласия не привели к конфликту, в ходе которого случайно погибли наши дети. С тех пор я и работаю над выполнением задания Бога Света, причем вовсе не потому, что ненавижу Салем. Просто я хочу освободить нас обоих от проклятья. Вопросы?

Роман тут же поднял руку.

— Как там в мире мертвых?

— Хм, — пожал плечами Озпин. — Нормально.

— Нет, так просто ты от нас не отделаешься! — возмутился Роман. — Передо мной сидит живое доказательство того, что существует загробная жизнь, и я желаю получить подробности!

— Ну, многого ты от меня вряд ли добьешься. Я был убит подлым ударом в спину и ощущал определенную горечь от того, что мой убийца пытался переспать с моей же женой. Извини, конечно, но остальное меня тогда не интересовало, и уходить куда-либо без нее я не собирался, — вздохнул Озпин. — Надеялся дождаться того момента, когда Салем умрет от старости, но вмешались ублюдочные Боги, и ничего подобного так и не произошло.

— Ты хочешь сказать, что желаешь умереть? — переспросил Жон.

— Сейчас? — уточнил Озпин. — Да, желаю. Возможно, вас, молодых, это шокирует, но именно из-за вашей молодости. Чем старше становишься, тем больше знакомых уходит на тот свет, в лучшем случае оставаясь где-нибудь на страницах истории. В жизни происходит всё меньше нового и удивительного, так что она превращается в бессмысленную рутину. Можете называть меня ненормальным, но знание о существовании загробного мира придает мне желания оставить этот и уйти туда...

В голове у Жона что-то щелкнуло.

— Салем хочет умереть.

Айронвуд, Глинда и Роман удивленно уставились на него.

— Что?..

— Ее цель точно такая же, как и у Озпина. Салем хочет умереть. Понятия не имею, сознательное это желание или подсознательное, но ей нужна именно смерть. Гриммы постоянно атакуют человечество, но никогда не добивают, хотя подобная возможность у них появлялась неоднократно. Они нас просто сдерживают. Если Салем действительно жаждет стереть людей и фавнов с лица Ремнанта, то усилий к этому практически не прикладывает.

— Она атаковала Атлас и Шейд, — напомнил Айронвуд.

— Лишь для того, чтобы добыть Реликвию Разрушения. Но собирать их все она не желает, иначе бы не испугалась моего блефа и не оставила бы свой трофей в Землях Гриммов.

— А почему, кстати? — поинтересовался Роман. — Боги же сказали, что когда все четыре Реликвии окажутся в одном месте, они вернутся и станут судить Ремнант. Но если Салем примет необходимость и неизбежность смерти, то проклятье будет снято. Разве это не самый простой способ покончить с собой?

— Озпин недавно ответил на твой вопрос, — произнес Жон. — Боги — те еще ублюдки. Посмотри на то, что они сотворили с ней в прошлый раз, и подумай, насколько Салем верит их обещаниям. Да и что это за обещания? Уничтожить ее душу? Снять текущее проклятье и наложить вместо него новое, чтобы она выучила еще один "очень важный урок"? Никто не знает границ их мстительности и мелочности.

— Жон прав, — сказал Озпин. — Даже я сомневаюсь, что проклятье действительно будет с меня снято.

— А его единственный грех заключается в том, что он повернулся спиной не к тому человеку, — добавил Айронвуд. — Так что о тяге Богов к наказанию невиновных нам уже известно. Можно было бы назвать это несправедливостью, но им, похоже, вообще чуждо столь человеческое понятие. И их слову я бы тоже доверять не стал.

— Вот именно, — кивнул Жон. — Итак, призывать Богов она не желает, поскольку просто не знает, чего от них следует ожидать. Но ей известно о полученном Озпином задании. Салем понимает, что он объединился с человечеством, а какой самый лучший способ заставить людей тебя ненавидеть?

— Атаковать их снова и снова, — ответил Айронвуд. — Но она занимается этим делом много сотен лет. С чего вдруг пошла внезапная эскалация конфликта?

— Потому что Салем до сих пор не мертва. Или по той простой причине, что на нее так никто и не напал. Озпин, несмотря на все разговоры о ее уничтожении, скрыл от мира факт существования Салем, — пожал плечами Жон. — Причин можно придумать много. Вероятно, пограничные стычки людей и Гриммов ее уже не устраивают. Возможно, она решила начать собирать Реликвии именно для того, чтобы подтолкнуть нас к более активным действиям... Вот только я случайно испортил ее блеф своим собственным.

— Если, конечно, Салем не намеревалась использовать их для того, чтобы нас завоевать, — заметил Озпин, откинувшись на спинку своего стула и прикрыв глаза. — Тогда полная коллекция ей бы и не понадобилась... Но в чем-то ты прав. Салем никогда не была хорошим стратегом, хотя ум у нее, должен признать, весьма острый. Даже глупая смерть наших детей данный факт изменить не в состоянии. Сомневаюсь, что она может столько лет держать на меня обиду. Но если и может, то почему бы просто не направить все доступные силы прямиком на Бикон? У нее имелись целые тысячелетия, и только сейчас началась самая масштабная атака из всех, которые я когда-либо видел.

— Салем устала ждать, — произнес Жон. — По сути, она поставила нам ультиматум: либо мы убьем ее прямо сейчас, либо не убьем вообще никогда, потому что сами будем мертвы. Так или иначе, но вскоре всё должно закончиться.

На некоторое время в помещении повисла тишина. Озпин молчал, явно испытывая боль от нахлынувших воспоминаний, а остальные просто на него смотрели.

Разумеется, никто из них не знал, как дела обстояли в реальности, но выдвинутый Салем "ультиматум" очень многое объяснял в происходящем и не давал людям абсолютно никакого выбора, кроме как попытаться убить ее ради собственного выживания. Если бы она не собиралась "переработать их на компост" в случае капитуляции, то некоторые варианты еще бы оставались...

И в то же время Салем спокойно выпустила из города транспорты с гражданскими, не став пытаться атаковать их Неверморами. Впрочем, какое ей до них было дело? Они не представляли ни малейшей угрозы и даже могли принести немалую пользу, испытывая ужас от осознания своего неизбежного конца после того, как Вейл наполнится трупами лучших бойцов Ремнанта.

Если Салем действительно желала завоевать мир, то сейчас наступил самый подходящий момент это сделать. Атлас не имел привычной защиты, Вакуо лишился Шейда, а Мистраль был серьезно ослаблен Лайонхартом. Но она так и не попыталась уничтожить кого-нибудь из них, что оказалось бы вполне логичным шагом для той, кто задалась целью истребить всех людей на планете.

Поступки Салем подчинялись совсем иной логике.

Она отправила Синдер нанести удар по Бикону и Озпину — в то единственное место, где из-за присутствия ее вечного врага шансы на успех оказались минимальными. Реликвия Знания находилась в школе, управляемой предателем, и Синдер было известно о том, кто являлся девой Весны. Но зачем тогда ей потребовалось сначала атаковать Бикон?

Пожалуй, на этот вопрос существовало лишь два варианта ответа: либо Салем была невероятно тупой, либо желала заставить Озпина действовать более активно, специально выставляя напоказ собственные ходы.

Она хотела умереть.

— Вот тут-то и возникает серьезная проблема, — нарушил затянувшееся молчание Барт. — Желает Салем умереть или не желает, но убить ее мы не способны. А когда она это поймет, то настроение у нее вряд ли улучшится...

— Есть шанс, что меры противодействия бессмертным сработают, — произнес Айронвуд.

— Да, но это даст нам лишь некоторую отсрочку, — вздохнула Глинда. — К тому же Салем моментально перестанет играть в поддавки, предоставляя возможность себя убить, если узнает, что мы для нее приготовили. Думаю, вечное заточение в порубленном на кусочки состоянии ее вряд ли устроит, и тогда нам придется столкнуться со всей мощью Гриммов Ремнанта.

— Получается, всё бессмысленно, — сказал Айронвуд. — Она хочет умереть, что было бы самой лучшей новостью для нас на сегодняшний день, если бы мы сумели исполнить ее желание. А поскольку этого точно не случится, то нам всё равно придется сражаться с Гриммами, и чем больше времени пройдет, тем злее будет становиться Салем, пока окончательно не сорвется.

Примерно так и обстояли дела.

Терпение Салем быстро иссякало. Чтобы убить ее, людям следовало быть не слабее наложивших проклятье Богов, но никого подходящего под этот критерий у них в запасе не имелось.

"И доверять Богам мы тоже не можем, если вспомнить то, как они поступили с Озпином".

— А если... — произнес Жон, стараясь придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. — А если мы сменим ее цель на что-нибудь более адекватное?

Айронвуд удивленно уставился на него.

— Что?..

— Мы не в силах исполнить желание Салем. Это попросту невозможно. Но если заставить ее захотеть что-то такое, что мы предоставить в состоянии?

— Очевидно, что тогда наша проблема решится. Но как ты собираешься нечто подобное провернуть?..

— При помощи психотерапии...

Айронвуд расхохотался.

— Ты, должно быть, шутишь!

* * *

Салем устроилась на спине Беовульфа, выгнувшегося так, чтобы создать некое подобие лежака. Она посмотрела на безжалостное солнце и вздохнула.

Считать прыгающих через нее Гриммов было забавно, но надоело после четырех тысяч тридцати шести. Подсчет листьев на ближайших деревьях мало чем от них отличался.

Наверное, ей не стоило соглашаться на перемирие. Для бессмертного существа время мало что значило, но как же невыносимо медленно оно тянулось!

— Моя Королева! — воскликнул Хазел, появившись сбоку от нее и упав на одно колено. — Новости из Вейла!

— Они решили открыть ворота и устроить на нас атаку? — с надеждой уточнила Салем.

— Ну... в каком-то смысле... — пробормотал Хазел.

Она встала и посмотрела на город поверх голов своих Гриммов.

Ворота Вейла были уже закрыты, но примерно в сотне метров от них появилась довольно странная композиция: воткнутый прямо в траву пляжный зонтик, удобное кресло в его тени, небольшой стол и стул, на котором сидел Жон Арк в очках. Одна его нога лежала на другой, а сверху покоились сцепленные в замок руки. На столе, к слову, находился поднос с двумя чашками и чайником, а также нечто похожее на свежую выпечку.

— Хазел?

— Да, моя Королева?

— Я в растерянности.

— Не только вы, моя Королева. Мне его выпотрошить?

— Нет.

Перемирие пока продолжалось, и к тому же Салем испытывала немалое любопытство. Учитывая скуку последних часов, любое изменение было к лучшему, но конкретно это ее еще и интриговало.

— Если вражеский командир желает со мной поговорить, то почему бы не пойти ему навстречу? Жди здесь и не позволяй Тириану вмешиваться.