Всегда (гет)

Поезд мерно стучал колесами по рельсам. Он вез школьников все дальше от Лондона, все ближе к загадочному древнему замку, где постигало тайны чародейства не одно поколение волшебников.

Драко Малфой ехал в одном купе с Креббом, Гойлом, Блейзом Забини и Пэнси Паркинсон. Милисента ехала в купе со своими подружками с Когтеврана. Было странно видеть Блейза без нее, ведь за пять прошедших лет, она почти от него не отходила. Было ясно, что ребята поссорились, но Забини упорно отказывался обсуждать эту тему. Драко и не настаивал, понимал, что дела сердечные бывают слишком болезненными, чтобы демонстрировать их кому бы то ни было.

Разговор с утра не клеился, пока Забини не пригласили на обед к профессору Слизнорту, новому преподавателю. Малфоя это неприятно задело. Конечно, Забини ‒ это древняя известная фамилия, но Малфои родовитее, да и известных родственников у Драко побольше. Однако его не позвали.

Большую часть пути он боролся с желанием найти купе, где сидит Гермиона. Каждый год Малфой с Креббом и Гойлом навещал неразлучную троицу по пути в школу, говорил что-нибудь колкое. В первый раз это была не троица, а знаменитый мальчик и рыжий придурок, но все последующие разы он посещал их только ради Гермионы, увидеть ее... Сейчас нельзя, в школе они поговорят, без лишних глаз и ушей, и Драко заставит себя расстаться с ней. Не нужно идти сейчас, ведь ничего хорошего и правильного при Поттере и Уизли сказать нельзя!

После ухода Забини, он разлегся сразу на два сидения и положил голову на колени Пэнси Паркинсон. Ее аккуратные пальцы тут же запутались в волосах Драко, она перебирала светлые пряди, накручивала их колечком... Это успокаивало... Малфой хотел чувствовать ее руки, чтобы не уноситься полностью в плен собственных мыслей, ведь там будет только Гермиона, а все, что связано с ней, причиняло боль. К тому же ощущение другого человеческого тела придавало уверенности, что он все-таки не один, у него по-прежнему есть друзья, даже влюбленная Пэнси. Да, Гермионы больше нет, но это не делает планету абсолютно пустой. Куда проще сблизиться с Паркинсон, снова, как на четвертом курсе, никаких чувств, никаких обязательств... Она будет боготворить его, заботиться, а от него потребуется только присутствие. Пэнси не так много надо: только улыбка и разрешение быть рядом. Драко понимал, что просто использует девушку, но ему было все равно.

А потом вернулся Забини. Он начал закрывать за собой дверь, но она не поддавалась, хотя никакой помехи видно не было. «Поттер!» ‒ мелькнула шальная мысль. Гермиона когда-то рассказывала Драко о его мантии-невидимке. Конечно, могла быть тысяча других причин, но Малфой подсознательно чувствовал, что прав. К тому же что-то белое мелькнуло у двери, или ему только показалось...

‒ Да что с ней такое? ‒ Забини упорно дергал ручку двери.

Дверь вдруг дернулась и открылась полностью. Все еще державшийся за ручку, Блейз повалился на колени к Гойлу, началась свалка. Наконец, Гойл спихнул с себя Забини и захлопнул дверь.

Вероятный любимчик нового учителя, раскрасневшийся, словно вареный рак, уселся на сидение. Кребб вернулся к своим комиксам. Малфой, чуть привставший, чтобы лучше видеть, снова вернул голову на колени к Пэнси.

‒ Ну что, Забини, что нужно этому Слизнорту? ‒ надеясь отвлечься, протянул Драко.

‒ Просто подыскивает людей со связями. Не сказать, чтобы он так уж много их нашел.

‒ Кого он еще позвал? ‒ Малфою не понравилось, что его проигнорировали. Конечно, какой-то старикан его не интересовал, но Блейза позвали в избранное общество, а его, Драко, нет.

‒ Маклаггена из Гриффиндора, ‒ сказал Забини.

‒ Ну да, у него дядя большая шишка в Министерстве, ‒ отметил Малфой.

‒ Еще какого-то типа по фамилии Белби из Когтеврана…

‒ Вот еще, он такой придурок! ‒ ввернула Пэнси.

‒ А еще Долгопупса, Поттера и малявку Уизли, ‒ закончил Забини.

Сообщение о Долгопупсе просто убило Драко. Ему предпочли толстого глупого увальня из Гриффиндора? Это настоящее оскорбление! Малфой резко сел.

‒ Он пригласил Долгопупса?!

‒ Ну, наверное, пригласил, раз Долгопупс там оказался, — равнодушно ответил Забини.

‒ Да чем Долгопупс мог заинтересовать Слизнорта?

Забини пожал плечами.

‒ Поттер ‒ понятно, драгоценный Поттер, очевидно, Слизнорт хотел поглядеть на Избранного, ‒ злобно усмехнулся Малфой, ‒ но эта малявка Уизли! В ней-то что такого особенного?

‒ Многим мальчишкам она нравится, ‒ сказала Пэнси, искоса наблюдая за реакцией Малфоя. ‒ Даже ты считаешь ее хорошенькой, правда, Блейз? А ведь мы все знаем, какой ты разборчивый!

Это было зря! Во-первых, Блейз был верен Милли, Драко не сомневался, что даже сейчас, во время ссоры, он ни капли не интересуется другими девушками. Во-вторых, тема личной жизни и так была болезненна для Забини сейчас. Не стоило ее поднимать. Но Пэнси чуткостью никогда не отличалась.

‒ Да я бы побрезговал прикоснуться к такой предательнице, которая ни во что не ставит чистоту крови, будь она хоть раскрасавица, ‒ холодно отозвался Блейз, сумев сохранить отстраненное выражение лица.

Пэнси была очень довольна. Драко снова улегся к ней на колени и позволил ей дальше гладить его волосы.

‒ В общем, вкусы Слизнорта оставляют желать лучшего. Может быть, он впал в старческий маразм. А жаль, отец всегда говорил, что в свое время это был неплохой волшебник. Папа был у него любимчиком. Наверное, Слизнорт не знает, что я тоже еду этим поездом, не то бы он…

‒ Я бы на твоем месте не особо рассчитывал на приглашение, ‒ сказал Забини. — Когда я только пришел, он спросил меня про папу Нотта. Вроде, они старые друзья, но как услышал, что его арестовали в Министерстве, не обрадовался и Нотта так и не пригласил, верно? По-моему, Слизнорта не привлекают Пожиратели Смерти.

Малфой почувствовал, что закипает, но выдавил из себя исключительно невеселый смешок. Чем еще для него обернется чертова Метка? Разве потери Гермионы недостаточно?

‒ Да кому вообще интересно, что его привлекает? Кто он, в сущности, такой? Просто дурацкий учителишка, ‒ Малфой демонстративно зевнул. ‒ Я о чем ‒ может, в будущем году меня и в Хогвартсе-то не будет, так какая мне разница, как ко мне относится какой-то толстый старикан, обломок дряхлого прошлого?

‒ Как это ‒ в будущем году тебя не будет в Хогвартсе? ‒ возмутилась Пэнси и даже прекратила ухаживать за волосами Малфоя.

‒ Да так уж, кто знает, ‒ ответил Драко со слабым намеком на самодовольную улыбочку, ‒ может быть, я… ну… пойду дальше, буду заниматься более важными вещами.

Кребб и Гойл вытаращились, Блейз изобразил некое подобие любопытства. Руки Пэнси по-прежнему двигались в волосах Драко, но он чувствовал, как они дрожат. Да, не стоило так поспешно. Все они боятся Темного Лорда, боятся за своих отцов... Не стоило их так ошарашивать перед самым началом учебного года, но слов не воротишь, теперь надо идти до конца.

‒ Ты говоришь… о нем?

Малфой пожал плечами:

‒ Мама хочет, чтобы я закончил школу, но я лично считаю, что это теперь не так уж важно. Ну, подумайте сами… когда Темный Лорд придет к власти, разве для него будет иметь значение, кто сколько сдал СОВ и какие у кого оценки по ЖАБА? Да нет, конечно… Он будет смотреть, кто как ему служил, кто больше был ему предан…

‒ И ты думаешь, что можешь как-то послужить ему? ‒ с убийственной иронией поинтересовался Забини. ‒ В шестнадцать лет, даже еще не закончив школу?

‒ Я же только что об этом говорил, нет? Может быть, для него не имеет значения, закончил я школу или не закончил. Может быть, для того, что он мне поручил, совсем не требуется свидетельства об образовании, — тихо сказал Малфой. Здесь доверие Темного Лорда могло подарить ему страх и бесконечное уважение друзей. Вот только нельзя показать им, что ему самому смертельно страшно, и он вовсе не рад так неожиданно свалившемуся доверию.

Крэбб и Гойл сидели с разинутыми ртами, словно горгульи. Пэнси смотрела на него чуть ли не со священным трепетом. Эффект произведен.

‒ Уже видно Хогвартс. ‒ Малфой решил отвлечь всех от тяжелой, страшной темы. — Пора надевать мантии.

Драко принялся натягивать школьную форму. Гойл потянулся к багажной полке за чемоданом. Кто-то охнул, когда тот повело не в ту сторону. Малфой посмотрел туда. Поттер. Он с самого начала догадывался, что любимчик Дамблдора здесь. Ну, что ж, пусть будет так. Все равно Поттер не слышал ничего конкретного, ничего не докажет... И чего ему не сиделось рядом с Гермионой? Ведь он-то имеет на это право.

Малфой спокойно переоделся, запер чемодан, застегнул у горла новый дорожный плащ, купленный у «Твилфитта и Таттинга». Привычные движения, проделывая который, юноша решил, что не отпустит Поттера просто так, из вредности не отпустит. Пусть знает, как подслушивать слизеринцев!

Поезд дернулся в последний раз и остановился. Гойл открыл дверь и вышел, расталкивая второкурсников. Кребб и Забини поспешили за ним.

‒ Ты иди, мне тут нужно кое-что проверить, ‒ сказал Драко Пэнси Паркинсон, она ждала его, протянув руку, как будто надеялась, что он за нее возьмется. Как же она наивна!

Пэнси ушла. Драко немного подождал, пока пройдет основная масса учеников, а потом наклонился и снова отпер свой чемодан. Скрип багажной полки подсказал ему, где именно лежит Поттер. Малфой быстро выхватил палочку.

‒ Петрификус Тоталус!

Что-то тяжелое ‒ Поттер ‒ рухнуло с багажной полки, так что все купе задрожало. Мантия открыла ему почти всего парня, лежащего на полу с нелепо поджатыми ногами, парализованного заклятием. Драко улыбнулся ‒ маленькая, но победа!

‒ Так я и думал. Я слышал, как Гойл задел тебя чемоданом. И мне показалось, я видел что-то белое, когда Забини вернулся... ‒ взгляд Драко задержался на кроссовках Поттера. Конечно, именно их он и видел. Момент маленького триумфа. ‒ Это, наверное, ты держал дверь, когда Забини хотел ее закрыть? Ничего особенно важного ты не услышал, Поттер. Но, раз уж ты мне попался...

Да, Драко просто не мог не воспользоваться ситуацией. Он вспомнил Гермиону, что он может улыбнуться ей, взять ее за руку, болтать ни о чем хоть каждый вечер в гостиной Гриффиндора... Какое сокровище, а он этого не ценит! Малфой ценил, дорожил каждой минутой, проведенной с ней, а теперь и это отобрали... Поттер будет рядом с ней, а его, Драко, не будет! Он с силой ударил его носком ботинка в лицо. Нос хрустнул. Кровь брызнула фонтаном. Да, сладкий миг. Этот несчастный Поттер все равно будет счастливее Драко Малфоя, обреченного.

‒ Это тебе за моего отца... ‒ он просто решил, что должен что-то сказать, чтобы Поттер не догадался. ‒ А теперь...

Малфой накинул на врага мантию-невидимку. Пусть его не найдут. Может, тогда его исключат?

‒ Вряд ли тебя найдут раньше, чем поезд вернется в Лондон. Увидимся, Поттер... А может, и не увидимся...

Малфой вышел из купе, наступив на пальцы Поттера. Почему-то сознание, что ему тоже больно, пусть физически, а не душевно, как самому Драко, приносило удовлетворение.

Идя по платформе Хогсмида к последней пустой карете, он думал о Гермионе. Столько времени сдерживал мысли, а теперь отпустил их на волю... Ее волосы, губы, руки, улыбка, смех... Ее запах: лаванды, мяты, какао и яблочного шампуня... Как Драко любил все это, как больно это потерять, но он знал, что должен. Ради нее самой, ее безопасности. Пусть лучше она не видит всех этих ужасов, пусть и дальше горит ее улыбка, звенит смех, даже если сам Драко этого не увидит. Он должен уберечь ее, он ей обещал...