Всегда (гет)

За окном быстро сгущались чернильные сумерки. Легкий ветер перебирал тонкие веточки и еще не до конца проклюнувшиеся листочки в саду. Сквозь открытое окно доносился запах влажной земли и свежей зелени, какой часто бывает весной.

Драко спустился по лестнице вниз. Дома было на удивление тихо. При том количестве народа, которое обычно собиралось в особняке, это можно считать настоящим даром небес. Малфой не хотел возвращаться сюда на Пасхальные каникулы, хотя не знал, где хуже: в поместье или в школе. Сейчас эльф сообщил ему, что отец хочет поговорить и ждет в гостиной. Драко догадывался, что хочет сказать ему Люциус, но оттягивать время не видел смысла. Он глубоко вздохнул и шагнул в ярко освещенную огромной люстрой гостиную.

Мистер Малфой сидел у огня в своем любимом кресле. Он казался больным, словно до сих пор не отошел от Азкабана, хотя, возможно, так оно и было. К тому же, с тех пор, как Темный Лорд отобрал у Люциуса палочку, отец вел себя очень тихо, потерял ко всему интерес, почти не участвовал в том, что происходило дома. Когда-то величавый лорд, теперь он почти превратился в старика, если не сказать ‒ в призрака собственного дома.

‒ Садись, Драко, ‒ впервые в жизни Драко хотелось, чтобы в голосе отца зазвучала сталь, так пугавшая его прежде, чтобы он смерил его холодным презрительным взглядом, который всегда ему удавался. Но после возвращения из тюрьмы во взгляде Люциуса не было ничего, кроме усталости, а голос звучал тихо и бесцветно.

Драко сел в кресло напротив отца, поближе к огню. Весной, когда переставали постоянно, по-зимнему, топить камины, в особняке всегда было сыро и зябко.

‒ Ты знаешь, что я хочу тебе сказать. Твоим поведением в школе не довольны... Ты не должен демонстрировать лояльность к грязнокровкам, ты ‒ слуга Темного Лорда и должен знать свое место.

‒ Я знаю свое место, отец, но мне не нравится то, что происходит в Хогвартсе, ‒ спокойно ответил Драко. Он не боялся Люциуса теперь, а при его слабости и усталости, скоро и уважать перестанет.

‒ Тсс, ‒ мистер Малфой дернулся, словно его ударили. ‒ Нельзя так говорить! Нас могут услышать! Это плохие мысли, Драко, ты не должен так думать. Темный Лорд ведет нас к великой цели, если сию минуту не все гладко, это не умаляет его величия и величия нашей цели. Скоро все изменится, скоро все, наконец, будет так, как должно быть!

‒ Ты сам-то в это веришь? ‒ фыркнул Драко, борясь с отвращением к собственному отцу, который пал так низко.

В этот момент за дверью раздались шаги. Оба собеседника притихли, а когда двери распахнулись и вошла Нарцисса, то и встали, как по команде.

‒ Что такое? ‒ произнес Люциус, на какой-то момент в его голосе зазвучали старые властные нотки, но Драко знал ‒ это не настоящее, игра.

Вслед за матерью вошли Фенрир Сивый, Струпьяр и еще несколько егерей. Они ввели связанных вместе пленников. Малфой сразу узнал всех, кроме гоблина. Сердце его сжалось от страха, потому что в связке он разглядел такую до боли знакомую копну каштановых кудрей Гермионы Грейнджер. Они все-таки попались! И почему небеса так жестоки?

‒ Они говорят, что поймали Поттера, ‒ произнёс холодный голос Нарциссы. ‒ Драко, подойди.

Эти высокомерие и холодность были так непохожи на его мать. Но Нарцисса теперь словно взяла на себя обязанности Люциуса быть хранительницей остатков былой чести их рода.

Драко послушно приблизился. Ему не хотелось поднимать взгляд. Он так боялся встретиться с глубокими карими глазами, которые, он знал это, больше не выражали привычного тепла. Гермиона рядом, впервые за столь долгий срок, ее можно увидеть, к ней даже можно прикоснуться, но он не смел. Драко знал, что ничем не может ей помочь, и это резало больнее самого острого ножа. Бессилие! Она такая родная, такая любимая, у его ног, связанная, а он ничего не может сделать!

Сивый подтолкнул пленников, так что Поттер оказался прямо под люстрой.

‒ Ну, что скажете? ‒ проскрежетал оборотень.

Драко скользнул по пленникам взглядом, стараясь ни на ком не задерживаться, особенно на Ней! Он в ту минуту благословлял бесконечные уроки отца о том, что надо всегда держать лицо, сохранять самообладание. Теперь эта фамильная сдержанность очень ему пригодилась.

‒ Ну что, Драко? ‒ с жадным интересом спросил Люциус Малфой. ‒ Это он? Это Гарри Поттер?

‒ Н-не знаю… Не уверен, ‒ ответил Драко. Он старался держаться подальше от Сивого, чтобы тот не учуял запах его страха, понимал, что его родители знакомы с «Золотым трио» Гриффиндора, отводить глаза ‒ нет смысла. Даже если Драко скажет, что не знает этих людей, его совсем скоро уличат во лжи. И все же он тянул время, хватаясь за заведомо тоненькую соломинку.

‒ Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе!

В голосе Люциуса зазвучало волнение. Первое живое чувство после возвращения из Азкабана, но сейчас Драко этому не радовался.

‒ Драко, если мы передадим Поттера в руки Тёмного Лорда, нам всё прос…

‒ Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? ‒ с угрозой проговорил Фенрир.

‒ Конечно-конечно! ‒ нетерпеливо отозвался Люциус.

Он сам подошел к пленникам. А его сын поражался близорукости отца. Простят? Им? Ха! Может быть, провал отца в Министерстве и неспособность самого Драко убить Дамблдора им бы и простили, но у Люциуса больше нет палочки, а значит, в глазах Темного Лорда, в глазах любого из Пожирателей Смерти он ничто, хуже соплохвоста! Сам же Малфой-младший еще юнец, его никто не воспринимает всерьез, он не может отодвинуть отца и стать главой рода. Замкнутый круг. Малфоев уже списали со счетов!

‒ Что вы с ним сделали? ‒ спросил Фенрира старший Малфой. ‒ Почему он в таком состоянии?

‒ Это не мы!

‒ На мой взгляд, похоже на Жалящее заклинание, ‒ объявил Люциус.

Серые глаза внимательно осмотрели лоб Гарри.

‒ Здесь что-то виднеется, ‒ прошептал он. ‒ Может быть, и шрам, только туго натянутый… Драко, иди сюда, посмотри, как следует! Как ты считаешь?

Отец и сын наклонились над Гарри. Драко смотрел с неохотой и даже страхом. Ему совершенно не жаль было дурака-Поттера, который вечно подставлял друзей. Но если его сейчас убьют, у Гермионы не останется ни единого шанса. Это сводило с ума. Он лихорадочно пытался придумать способ ее спасти, но на ум ничего не приходило. Ситуация казалась безнадежной.

‒ Не знаю я, ‒ пробормотал Драко и отошёл к Нарциссе, стоявшей у камина. Надеясь, что мать не лишилась способности рассуждать здраво и поможет ему.

‒ Мы должны знать наверняка, Люциус! ‒ крикнула она мужу холодным, ясным голосом. ‒ Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Тёмного Лорда… Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, ‒ прибавила она, разглядывая палочку из терновника, ‒ однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Тёмного Лорда… Помнишь, что он сделал с Долоховым и Роулом?

Драко отлично помнил. Помнил их крики в подвале, запах их крови и испражнений. Они не выдерживали пыток, а Темный Лорд получал удовольствие. Драко давно подозревал, что Волан-де-Морт ‒ душевнобольной маньяк, помешанный на пытках, но разве такое скажешь вслух.

‒ А грязнокровка? ‒ прорычал Фенрир.

Егеря повернули связанных пленников так, чтобы на свет вышла Гермиона.

‒ Постойте, ‒ резким тоном произнесла Нарцисса. ‒ Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер?

‒ Не знаю… Может быть… Вроде да… ‒ он через силу выдавливал из себя слова, чувствуя, что предает любимую девушку. И зачем мать ее вспомнила? Как же не вовремя проснулась ее потрясающая память на лица! А Драко-то надеялся на ее помощь! Дурак! Она, как и отец, спасает только себя и семью, до других ей нет дела!

‒ А это ‒ мальчишка Уизли! ‒ вскричал Малфой-старший, остановившись напротив Рона. ‒ Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?..

‒ Вроде да, ‒ не оборачиваясь, повторил Драко, смысла что-либо скрывать уже не было. ‒ Может, и он.

За спиной открылась дверь. На пороге гостиной возникла Беллатриса Лестрейндж. Драко за последнее время успел люто возненавидеть тетку с ее фанатизмом, сейчас это была одна из самых нежелательных для появления фигур.

‒ Что здесь происходит? В чём дело, Цисси?

Беллатриса Лестрейндж медленно обошла пленников кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на Гермиону из-под тяжёлых век.

‒ Это же та самая грязнокровка! ‒ вполголоса проговорила она. ‒ Это Грейнджер?

‒ Да, да, Грейнджер! ‒ откликнулся Люциус. ‒ А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то!

‒ Поттер? ‒ взвизгнула Беллатриса и попятилась, чтобы лучше рассмотреть пленника. ‒ Ты уверен? Так нужно поскорее известить Темного Лорда!

Она засучила левый рукав. Драко понял, что сейчас она вызовет Хозяина. Тогда все пропало!

‒ Я сам собирался призвать его! ‒ Люциус перехватил запястье Беллатрисы, не давая ей коснуться Метки. ‒ Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому моё право…

‒ Твоё право! ‒ фыркнула Беллатриса, пытаясь вырвать руку. ‒ Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Как ты смеешь! Не трогай меня!

Драко почувствовал одновременно гнев от того, что с его отцом обращаются, как с грязью, и согласие с теткой. Теперь он думал так же.

‒ Ты здесь ни при чём, не ты поймала мальчишку…

‒ С вашего разрешения, мистер Малфой, ‒ вмешался Сивый, ‒ Поттера поймали мы, так что нам и получать золото…

‒ Золото! ‒ расхохоталась Беллатриса, продолжая вырываться и свободной рукой нащупывая в кармане волшебную палочку. ‒ Забирайте своё золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего… моего…

Она вдруг застыла, устремив взгляд тёмных глаз на меч Гриффиндора в руках одного из егерей. Люциус возликовал, выпустил её руку и рванул кверху свой собственный рукав…

‒ Остановись! ‒ пронзительно крикнула Беллатриса. ‒ Не прикасайся! Если Тёмный Лорд появится сейчас, мы все погибли!

Люциус замер, держа палец над Чёрной Меткой. Беллатриса отошла в сторону, ближе к мечу. Драко, конечно, считал тетку сумасшедшей, но настолько нелогичным ее поведение никогда раньше не было.

‒ Что это такое?

‒ Меч, ‒ буркнул кто-то из егерей.

‒ Дайте мне!

‒ Он не ваш, миссис, он мой! Я его нашел.

Раздался треск, и полыхнуло красным ‒ Беллатриса вывела егеря из строя Оглушающим заклятием. Его товарищи возмущённо загомонили. Струпьяр выхватил волшебную палочку.

‒ Это что ещё за игры, дамочка?

‒ Остолбеней! ‒ завизжала она. ‒ Остолбеней!

Но куда им было тягаться с Беллатрисой? Никто из них ей и в подметки не годился! Ее противники так и упали, где стояли, за исключением одного Сивого; он рухнул на колени, вытянув вперед руки. Беллатриса подскочила к оборотню, сжимая в руке меч Гриффиндора. Лицо ее залила восковая бледность.

‒ Где вы взяли этот меч? ‒ прошипела она, вырвав волшебную палочку из обмякшей руки Фенрира.

‒ Как ты смеешь? ‒ зарычал он в ответ. Только губами он и мог шевелить, злобно глядя на нее снизу вверх и оскалив острые зубы. ‒ Отпусти меня, женщина!

‒ Где вы нашли меч? ‒ повторила она, тыча клинок ему в лицо. ‒ Снейп отправил его на хранение в мой сейф в Гринготтс!

‒ Он был у них в палатке, ‒ прохрипел Фенрир. ‒ Отпусти меня, я сказал!

Беллатриса взмахнула волшебной палочкой. Оборотень одним прыжком вскочил на ноги, но приблизиться к ней не решился. Он зашёл за кресло и вцепился кривыми ногтями в спинку.

‒ Драко, убери отсюда этот сброд, ‒ приказала Беллатриса, указывая на лежащих без сознания людей. ‒ Если самому их прикончить характера не хватает, оставь их во дворе, я потом займусь.

‒ Не смей так разговаривать с Драко! ‒ вспыхнула Нарцисса, но Беллатриса прикрикнула на неё:

‒ Помолчи, Цисси! Положение серьёзнее, чем ты думаешь!

Драко злился все сильнее. Его тетка не имеет права приказывать ему! Хотя заступничество матери унижало, он ведь уже мужчина и способен за себя постоять.

Слегка задыхаясь, Беллатриса осматривала меч, приглядывалась к рукоятке, потом обернулась к притихшим пленникам.

‒ Если это, в самом деле, Поттер, нужно позаботиться, чтобы ему не причинили вреда, ‒ пробормотала она как будто самой себе. ‒ Тёмный Лорд желает сам разделаться с Поттером… Но если он узнает… Я должна… Должна знать! ‒ Она снова повернулась к сестре. ‒ Пусть пленников запрут в подвале, а я пока подумаю, что нам делать.

‒ Нечего распоряжаться в моём доме, Белла!

‒ Выполняй! Ты даже не представляешь, какая опасность нам грозит! ‒ завизжала Беллатриса.

Она словно обезумела от страха, тонкая огненная струйка вырвалась из её волшебной палочки и прожгла дыру в ковре.

Драко никак не мог понять: что не так с мечом? Да, это древняя реликвия Гриффиндора, да, она по всем законам логики не должна была быть у Поттера. И что с того? Почему этот меч должен так взволновать Темного Лорда? Вопросов много ‒ ответов нет.

Нарцисса после короткого колебания приказала оборотню:

‒ Отведите пленников в подвал, Фенрир.

‒ Постойте! ‒ вмешалась Беллатриса. ‒ Всех, кроме… Кроме грязнокровки.

Сивый радостно хмыкнул, а Драко похолодел. Зачем его чокнутой тетке понадобилась Гермиона? Ничем хорошим это не пахло.

‒ Нет! ‒ закричал Уизли. ‒ Лучше меня, меня оставьте!

Беллатриса ударила его по лицу так, что зазвенело по комнате. А Драко хотел бы оказаться на его месте. Никчемный Уизел рвется ее защищать, а сам Малфой стоит как вкопанный и молчит, не в силах сделать хоть что-то полезное Ей.

‒ Если она умрёт во время допроса, тебя возьму следующим, ‒ пообещала Беллатриса. ‒ Для меня предатели чистокровных немногим лучше грязнокровок. Отведи их в подвал, Сивый, и запри хорошенько, но зубы пока не распускай.

Она швырнула оборотню его волшебную палочку и достала из складок мантии серебряный кинжал. Перерезав верёвку, Беллатриса отделила Гермиону от других пленников и за волосы вытащила на середину комнаты. Сивый тем временем погнал оставшихся четверых к дальней двери. Скоро шаги стихли.

Драко впился глазами в Гермиону, до боли. Он старался ничего не пропустить. В его душе боролись две половины: рациональная, говорящая, что он ничем не может помочь, и безрассудная, считающая, что нельзя ни секунды оставлять любимую в лапах этой бестии. Как всегда бывает с Малфоями, победил рассудок.

‒ Откуда у вас меч? ‒ рявкнула Беллатриса, наставив волшебную палочку на Гермиону.

‒ Нашли в лесу, ‒ Пожирательница ей, разумеется, не поверила.

‒ Круцио! ‒ выкрикнула она.

Драко знал, что такое «Круциатус», даже испытывал его на себе, но смотреть, как на полу корчится его Гермиона, было выше его сил. С каждым ее вскриком, с каждым ненатурально резким движением тела, умирала часть его души.

Все кончилось неожиданно.

‒ Откуда вы взяли меч?

‒ Я спала. Гарри принес его из леса, сказал, что нашел там! Он не успел бы обокрасть Гринготтс, его не было всего чуть больше часа...

‒ Круцио! ‒ взвизгнула Беллатриса. И кричала, пока Гермиона корчилась от боли. ‒ Откуда ты знаешь, сколько времени его не было, если спала? Это ложь! Грязная, мерзкая ложь! Я убью тебя, но узнаю правду! Откуда у вас меч, отвечай, поганая грязнокровка?

Когда боль закончилась снова, Гермиона лишь тяжело дышала и смотрела на нее бешеными глазами. Душа Драко сгорала заживо в своей неподвижной оболочке. Неизвестно, для кого этот «Круциатус» Беллатрисы был болезненнее.

‒ Почему ты молчишь, грязнокровка? Круцио!

И Гермиона снова вывернулась, обжигая болью и без того кровоточащее сердце Драко.

‒ Что вы еще взяли? Отвечай! Круцио! ‒ орала Беллатриса, не давая Гермионе свободно вздохнуть. Скорее всего, она просто не могла что-либо ответить, но садистку это не волновало.

‒ Как вы забрались в мой сейф? ‒ визжала Беллатриса. ‒ Вам помог этот мерзкий гоблин?

‒ Мы с ним только сегодня встретились! ‒ прорыдала Гермиона в перерыве между вспышками боли. — Не забирались мы в ваш сейф… Этот меч ‒ не настоящий! Подделка, просто подделка!

Почему-то Драко сразу понял, что она лжет. В отличие от всех собравшихся в гостиной, он слишком хорошо ее знал. Да, давно не видел, но для любящего сердца нет подобных преград. Он видел каждое движение ее души, даже ненависть к нему, хотя она на него даже не смотрела.

‒ Подделка? ‒ хрипло каркнула Беллатриса. ‒ Очень правдоподобно!

‒ Это легко проверить! ‒ послышался вдруг голос Люциуса. ‒ Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет.

Драко быстро спустился в подвал, где держали узников.

‒ Отойдите к стене! Без глупостей, или я вас убью!

Как же ему хотелось, чтобы они совершили глупость, напали на него и спасли Гермиону. Но пленники послушно отступили к стене. Малфой схватил за руку гоблина и, пятясь задом, выволок его наружу. Дверь захлопнулась. Поднимаясь вверх, Драко наклонился к гоблину и шепнул ему прямо в уродливое ухо:

‒ Скажи, что меч подделка, даже если это не так! Умоляю, скажи! ‒ выпрямившись и уповая лишь на послушность гоблина, юноша вернулся в гостиную.

Неожиданно внизу, под полом, раздался громкий треск.

‒ Что это? ‒ вскрикнул Люциус Малфой. ‒ Вы слышали? Что там за шум в подвале? ‒ Драко… Нет, позови Хвоста! Пускай сходит, проверит.

Хвост просеменил через гостиную и скрылся. Все прислушались. Больше никаких звуков не было.

‒ Ну? ‒ спросила гоблина Беллатриса. ‒ Настоящий этот меч или нет?

Драко затаил дыхание. Сейчас все решится.

‒ Нет, ‒ сказал гоблин. ‒ Подделка.

Малфоя накрыла волна облегчения. Правда это или нет, но теперь Беллатриса перестанет кидаться в Гермиону «Круциатусом».

‒ Ты уверен? ‒ задохнулась Беллатриса. ‒ Совершенно уверен?

‒ Да, ‒ ответил гоблин.

Беллатриса вздохнула с облегчением и заметно расслабилась.

‒ Хорошо!

Небрежным взмахом волшебной палочки она хлестнула гоблина по лицу, так что на нём мгновенно вспух новый рубец, и гоблин с криком рухнул к её ногам. Беллатриса пинком оттолкнула его в сторону.

‒ А теперь, ‒ победно звенящим голосом провозгласила она, ‒ вызовем Тёмного Лорда!

Беллатриса отвернула рукав и коснулась Чёрной Метки.

‒ Полагаю, ‒ раздался голос Беллатрисы, ‒ грязнокровка нам больше не нужна. Забирай её, Сивый, если хочешь.

‒ НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! ‒ голос принадлежал Уизли, но то же самое чуть не сорвалось с губ Малфоя.

Рон ворвался в гостиную. Беллатриса оглянулась в изумлении, навела волшебную палочку на него…

‒ Экспеллиармус! ‒ проревел он, прицелившись в Беллатрису волшебной палочкой Хвоста.

Палочка вырвалась из рук волшебницы и отлетела прямо в руки Поттера ‒ он вбежал в комнату вслед за другом. Люциус, Нарцисса, Драко и Сивый обернулись разом, Поттер крикнул: «Остолбеней!» ‒ и Люциус повалился прямо в камин. А Драко был настолько на пределе нервного возбуждения, что даже забыл испугаться за здоровье отца.

А Гермиона, кажется, именно в этот момент потеряла сознание. Увидев, что мать и Сивый поднимают палочки, Драко тоже выпустил свое «Остолбеней», но намерено направил его поверх головы Поттера. Сейчас он жаждал, чтобы пленники сбежали и спасли Гермиону. Заклинания его матери и оборотня тоже промахнулись.

Поттер бросился на пол и откатился за диван.

‒ СТОЯТЬ, ИЛИ ОНА УМРЕТ!

Беллатриса держала бессознательную Гермиону на весу, к ее горлу она приставила серебряный кинжал. Драко никогда еще не ненавидел так свою тетку.

‒ Бросайте волшебные палочки, ‒ прошептала она. ‒ Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у нее грязная кровь.

Уизли и Поттер выпрямились с палочками в руках.

‒ Я сказала: бросайте! ‒ провизжала Беллатриса, крепче прижимая кинжал к горлу Гермионы. На коже выступили капельки крови.

‒ Ладно! ‒ крикнул Поттер и швырнул на пол волшебную палочку Лестрейндж. Уизли тоже бросил палочку Хвоста, Драко узнал ее, хотя и не знал, как она у него оказалась, и оба неудавшихся беглеца подняли руки.

‒ Молодцы! ‒ злорадно улыбнулась Беллатриса. ‒ Драко, подними палочки! Темный Лорд скоро будет здесь, Гарри Поттер! Близится твоя смерть!

Драко перемещался по гостиной на негнущихся ногах. Он весь сжался, как зверь перед прыжком. Малфой даже представить боялся, что здесь будет, когда появится Волан-де-Морт.

‒ А пока, ‒ негромко проговорила Беллатриса, одним глазом следя за Драко. ‒ Я думаю, Цисси, нужно заново связать этих маленьких героев, а Сивый пусть позаботится о мисс Грязнокровке. Я уверена, Сивый, Темный Лорд не пожалеет для тебя девчонки после того, что ты сделал для него этой ночью.

В этот момент раздалось какое-то странное дребезжание. Массивная старинная люстра полетела вниз, тряся всеми своими подвесками. Беллатриса еле успела отскочить, бросив Гермиону. Люстра накрыла ее и гоблина, который так и не выпустил из рук меч Гриффиндора. Осколки разлетелись по всей гостиной.

Драко согнулся пополам, прижимая ладони к окровавленному лицу. Он не думал о боли, только о том, сумеют ли пленники воспользоваться этим шансом.

Уизли бросился вытаскивать Гермиону из-под обломков, а Поттер решил рискнуть ‒ он перепрыгнул через кресло и выхватил три волшебные палочки у Драко, который чуть ли не сам сунул их ему в руку, нацелил все три на Сивого и крикнул:

‒ Остолбеней!

Тройное заклинание вышло таким мощным, что оборотня оторвало от земли, подбросило к самому потолку и с треском швырнуло на пол.

Гермиона вцепилась в Уизли, пытаясь освободиться с его помощью. Драко в тот момент завидовал ему. Он может это сделать, может быть рядом с ней, помогать ей...

Нарцисса оттащила Драко в сторонку, подальше от беды, наверное, заподозрив его не совсем подходящее отношение к Гермионе, а Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Мать нацелилась волшебной палочкой на дверь.

‒ Добби! ‒ вскрикнула она. Даже Беллатриса оцепенела. ‒ Ты! Это ты обрушил люстру?

Крошечный домовик рысцой вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку.

‒ Не тронь Гарри Поттера! ‒ пропищал он.

‒ Убей его, Цисси! ‒ завопила Беллатриса, но тут опять раздался треск, и палочка Нарциссы, вылетев у нее из рук, приземлилась у дальней стены.

‒ Ах ты, дрянная мартышка! ‒ зашлась криком Беллатриса. ‒ Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев?

‒ У Добби нет хозяев! ‒ пропищал он в ответ. ‒ Добби ‒ свободный домовик, и он пришел спасти Гарри Поттера и его друзей!

До появления Волан-де-Морта вряд ли оставалось много времени. Драко мысленно торопил бывших однокурсников. Он понимал, что если они уйдут, всем оставшимся придется плохо, но зато Гермиона будет вне досягаемости еще на какое-то время.

‒ Рон, держи ‒ и ходу! ‒ рявкнул Поттер, бросая Уизли одну из волшебных палочек.

Потом он нагнулся и выволок из-под люстры гоблина. Взвалив его, стонущего и всё ещё сжимавшего меч мёртвой хваткой, на плечо, он схватил Добби за руку и повернулся на месте, чтобы трансгрессировать.

Беллатриса метнула в уже исчезающую компанию свой серебряный кинжал. Она метила в Поттера, но в такой момент могла промахнуться. Драко лишь молился, чтобы он не попал в Гермиону.

Спустя пару минут в гостиной возник Темный Лорд. Его красные глаза метали молнии гнева, его оторвали от чего-то важного. Лишь на мгновение подняв взгляд на его лицо, Драко понял, что они еще будут молиться об участи Долохова и Роула. Но это почему-то казалось ему не важным. Даже когда его накрыла волна боли от первого «Круциатуса», она показалась ему сладкой, потому что означала, что Гермиона в безопасности.