Слово Гермионы (джен)

Идем вслед за Минервой, и только одно удручает в данной ситуации: так и не успел ни переодеться, ни помыться. Спасибо, конечно, Почти Безголовому, реально спас, и теперь за нами должок, но шлепать в стылой обуви и одежде... бр-р. Приятного мало, невзирая на закалку. По дороге МакГонагалл тормозит еще и префекта Персиваля Уизли, и мы дружной четверкой топаем к месту происшествия.

Стена льда уже осыпалась и потихоньку растекается лужей.

Почти Безголовый, почерневший и безучастный, так и лежит на повороте, где его настиг удар василиска. МакГонагалл озадачена и, кажется, немного взбешена. Персиваль тычет пальцем в Ника, но призрак, даже окаменевший, все равно призрак. Одним движением палочки МакГонагалл сотворяет вокруг призрака ящик-переноску изо льда. Могу только молча завидовать. До такого мастерства в трансфигурации мне как до луны пешком.

— Отнесите его в медпункт, Персиваль, — строго говорит МакГонагалл.

Гордый и важный префект уносит ящик. Даже ручку на нем наш декан сделала. Уважаю.

Идем дальше, к кабинету директора. Собственно, как выясняется, тут недалеко. Вход в кабинет — примерно посредине между башнями Гриффиндора и Рэйвенкло, но вот точное местоположение на карте Хогвартса не укажу. С этими запутанными коридорами, лестницами, переходами и сменой этажей надо иметь идеальную трехмерную память, чтобы потом сообразить, где именно директорские покои.

Впрочем, топология Хогвартса — предмет отдельного исследования.

Вход охраняет огромная каменная горгулья, пожалуй, метра два в высоту будет.

— Лимонный шербет! — произносит пароль МакГонагалл, и статуя оживает.

Очень интересно. Стена размыкается, и там обнаруживается спиральная лестница. Хм-м-м, толково, толково. Случись чего, горгулья не пропустит или сразу вступит в бой, сигнализируя об угрозе. Затем враги будут вынуждены бежать виток за витком, и кто знает, что встроено в стены башни? А в конце пути врагов встретит предупрежденный об опасности директор с палочкой наперевес.

МакГонагалл открывает толстую дубовую дверь и заводит нас внутрь.

Пока декан ходит за директором, оглядываемся. В прошлый раз бегом проскочили, толком и не осмотрелся. Портреты прежних директоров всё так же висят на стенах, и большинство изображений спит. В унисон им похрапывает Распределяющая Шляпа на одном из шкафов. Гарри зачарованно рассматривает столики на изогнутых ножках, где лежат непонятные штуковины, испускающие серебристый дым.

— А ты знаешь, что Шляпа предлагала мне пойти на Слизерин? — шепотом спрашивает Гарри.

— Мне она предлагала любой из факультетов на выбор, — пожимаю плечами.

Гарри поражен до глубины души. Издав что-то вроде "ух-гхм-хм", он умолкает.

Так мы и ждем, в тишине, нарушаемой похрапыванием Шляпы, портретов и скрипением феникса. За прошедшие полгода птиц что-то сильно одряхлел. Как он такой нам на помощь придет? Вон, перья сыплются, сам какой-то тощий и больше похож на курицу из магазина, нежели на гордого феникса. Гарри во все глаза рассматривает птицу, но та не удостаивает пацана даже взглядом.

И тут возвращается МакГонагалл с директором.

Дедушка Альбус в пижаме, шлепанцах с зайчиками и колпаке на голове.

Взгляд, правда, предельно собран и серьезен. Допрос нам устраивают обстоятельный. Где стояли, куда шли, что видели и почему. Попутно директор, хлопнув в ладоши, высушивает нам одежду и обувь, выдает по кружке ароматнейшего чая и вообще налаживает жизнь. После подтверждения от МакГонагалл о почернении Почти Безголового Ника директор комкает бороду в кулаке.

Пауза длится, и вот сейчас директор выглядит на свои сто десять лет.

— Мисс Грейнджер, — наконец спрашивает Дамблдор, — а почему вы не убежали вместе с Гарри?

— То, что атаковало призрака, вполне могло вынырнуть из-за угла и ударить в спину, профессор.

Дамблдор кивает, но видно, что мысли его где-то далеко отсюда. Директор в очередной раз задумывается, мы молча и терпеливо ждем. В конце концов, приняв какое-то решение, Дамблдор встает из-за стола и, хлопнув в ладоши, преобразует пижаму в свою обычную одежду и мантию.

Да, он мастер трансфигурации не хуже МакГонагалл. Тоже уважаю.

— Мисс Грейнджер, вы действовали в высшей степени разумно и, возможно, спасли жизнь не только себе, но и Гарри Поттеру, — почти торжественно объявляет директор.

Что тут можно сказать? Надо понимать, что именно о таком "присмотре" шла речь, когда заключали договор с директором год назад. Так что изрекаю банальное и привычное:

— Спасибо, профессор.

— Поэтому возьми, Гермиона, скромный, но, думаю, крайне важный для тебя подарок.

Дамблдор, подмигнув, вручает мне два пера своего феникса. Вот это я удачно зашел! Фениксы — существа магические, глубоко магические, не хуже василисков. Кстати, если василиск — король змей, то феникс — король петухов, и, соответственно, убийственный взгляд змейсса на огненную птицу не действует. В общем, роскошнейший подарок, чего уж там. Как раз до каникул успею обработать, наверное.

Засим покидаем башню и отправляемся к себе.

Под присмотром двух профессоров в коридорах вполне безопасно, и даже Филч, что-то там ворча под нос, удаляется несолоно хлебавши. Вопрос о наказании за колдовство в коридоре отпадает сам собой, и МакГонагалл даже не поднимает тему снятия баллов. Неплохо, конечно, но василиск так и остался на свободе. Впрочем, Дамблдор про него особо и не расспрашивал. Подозреваю, что после того, как проводят нас до входа в башню Гриффиндора, директор и декан отправятся посмотреть на Почти Безголового.

Во всяком случае, это было бы разумно и логично.

От нас не требуют молчать, просто отпускают восвояси. Очень интересно. Дамблдор уверен, что правда о Нике так или иначе расползется по Хогвартсу? Или это прививка "опасности", о которой размышлял почти месяц назад? В любом случае, ждать теперь Нику до мая, или когда там мандрагоры дозреют. Гарри как-то немного заторможен, ну да, усталость и все такое. Самому хочется зевнуть с подвыванием, но сдерживаюсь, ибо только начни — не остановишься.

Товарищ Поттер что-то хочет сказать, но топчется на месте и зависает.

— Иди спать, Гарри, — толкаю его в бок, — завтра поговорим.

Назавтра уже вся школа знает о случившемся с Почти Безголовым Ником. Персиваль не стал сдерживаться и массово разболтал? Как-то не в характере префекта такое. Неужели МакГонагалл? Спускаемся в Большой зал на завтрак, и тут меня осеняет. Наверное, кто-то из других призраков видел, что случилось, или навестил Ника в медпункте. Кстати, а зачем его туда перенесли? При всем уважении к мадам Помфри, не думаю, что она лечит еще и привидений.

Рядом за стол тяжело плюхается Рон и с места в карьер заводит разговоры.

— Что-то этот Наследник промахнулся, ха! — заявляет Рон. — Привидение обездвижил, мазила!

— Не будь там Гермионы, может, и не промахнулся бы, — замечает Гарри, но Уизли уже несет.

— Вот был бы я наследником Слизерина! Ух, развернулся бы! Первым делом переехал бы из этих сырых подземелий, это раз! Заделал бы такую магию, чтобы все враги сами сдались, вот так вот р-р-раз, и все! И потом пошел бы в Тайную Комнату, там наверняка все золотом набито!

Смотрю на размахивающего руками Рона с каким-то умилением. Как все у детей просто. Раз, два — враги повержены, он на коне, куча денег. Забыл еще толпу красивых девушек себе приписать, но, думаю, через пару лет Уизли в мечтах и на этом поле попасется. И ведь искренне верит в то, что говорит! Рыжему кажется, что титул Наследника сразу дает +100 к владению палочкой, десять очков в Обаяние и, конечно, неограниченную магическую мощь.

В целом, все логично. В прошлом году Рон хотел заполучить Философский камень, чтобы сделать кучу золота.

В этом году на роль гипотетического золотохранилища назначается Тайная Комната.

— Чтобы быть Наследником, надо, в первую очередь, отлично владеть темной магией.

— С чего бы это? — спускается с небес мечтания Рон. — А, Гермиона? Зачем тут темная магия?

— Затем, что при помощи светлой не убивают учеников.

— Так никто и не пострадал! — морщит лоб Уизли.

Ох, Рон, и хвала магистрам, что так! Вот она — обратная сторона послезнания. Дети спасены, спору нет, но взамен никто не верит в особую опасность. Наоборот, начинают хихикать над Наследником, мол, мазила, как грубо, но метко выразился Рон. Ох, аукнется мне все это боком, но ладно.

Мы еще посмотрим, чьи в лесу шишки.

Успешное нападение на Почти Безголового снова вздымает приугасшую было волну слухов и перешептываний. Наследник Слизерина — по мнению школьников — вполне логично должен учиться на Слизерине. Не сказать, что ученикам факультета змей приятен факт повышенного внимания, перешептывания и переглядывания. Слизеринцы вполне успешно строят каменные морды и напускают таинственный вид, как Драко.

Славы, получается, юному Малфою очень даже хочется.

Тут можно только покрутить пальцем у виска. Ведь погибни дети, была бы слава с обратным знаком. И хоть задоказывайся, что ты не Наследник, будут все ходить, ругаться и тыкать в тебя пальцем. Приятного настолько мало, что просто вообще нет. Собственно, это одна из причин, почему не стал заговаривать с Гарри о змееустости и в Дуэльном Клубе не стал провоцировать ситуацию.

На каникулах, кстати, надо наведаться к Плаксе в туалет и пошипеть на раковины.

Но вот конкретно сейчас никто не ходит и не тычет пальцами в Гарри, мол, бойтесь его, он — Наследник и губит детишков. Нахрен такие ситуации, нахрен. Никакой пользы, одни сплошные убытки. Следующего нападения можно ждать к концу каникул или в начале нового семестра, так что время разобраться в ситуации будет. Посмотрим, подумаем, не будем форсировать события, но и медлить тоже не будем.

Главное, что пока отделались малыми жертвами: кошкой и призраком.

Вроде бы в фильме к этому моменту уже в медпункте было несколько жертв, но есть ли в нынешней ситуации мои заслуги? Насколько было бы проще, пойди все известным путем и окажись дневник у Джинни. Изъял, спрятал под замок, сдал директору. Все живы, целы и танцуют, ага.

Глядя на падающий за окном снег, верчу и кручу в голове одни и те же мысли в сотый раз.

Надо заметить, что факт окаменения призрака все-таки вызвал вялую панику среди учеников. Кто-то сообразил, что очень трудно навредить тому, кто уже мертв, и, следовательно, сила, зачернившая призрака, легко расправится и с учениками. По Хогвартсу поползла новая волна слухов вкупе с гаданиями на тему, кто же атаковал Почти Безголового. Но как-то все вяло так, знаете, без огонька. Как призракам были неинтересны дела материальных существ, так и людей не слишком возбудили беды призраков.

Надо заметить, что во всех этих слухах, перешептываниях и гаданиях есть и один плюс.

Тема мусолится, все необычное и потустороннее примечается, и остается только держать уши широко открытыми. Команду к этим делам привлекать не стал, им и так не слишком легко приходится из-за уроков. Под конец семестра учителя привычно стали задавать больше обычного, да еще и на каникулы выдали гору работы.

Традиция, тут уж ничего не попишешь.

Школьники, веселые и румяные, разъезжаются на каникулы. Хогвартс-экспресс умиротворяюще разводит пары на маленькой станции, суета, толкотня и выкрики по всему перрону. Как и в прошлом году, семейство Уизли в полном составе остается в школе на каникулы. Джинни долго колебалась, ехать ли с родителями в Египет к Биллу, но все же возможность каждый день видеть, а иногда даже щупать Гарри Поттера перевесила. Фан-клуб имени мальчика-который-выжил со временем поумерил обороты, но все равно мнимого нападения на Колина мне так и не простили.

Ладно, в спину не пытались ударить, и хай с ними. Пусть пыхтят и обижаются.

В смысле — это же прекрасно, что они живы и могут обижаться.

— Все-таки, Гермиона, тебе надо приехать к нам в гости, — отрывисто говорит Невилл, удерживая Тревора. — Ба будет очень рада всем вам!

— Но особенно малышке Герми, — подмигивает Фред.

— Спасибо, Невилл, — перебиваю близнецов, пока они не вогнали Лонгботтома в глубокую краску. — Не в этот раз, но обязательно приеду.

— Летом!

— Может быть и летом, если родители не решат загулять во Франции на три месяца, — развожу руками.

Кто их знает, этих родителей, чего они там запланировали с поездкой за границу? Пообещаешь сейчас, а потом все планы отправятся жабе Невилла под хвост, хе-хе. Но все равно Лонгботтом доволен и скрывается в недрах вагона. Близнецы хохочут и отправляются провожать кого-то еще. У них полно друзей и на удивление мало врагов. А если учесть глубину, продуманность и дерзость иных их проделок, то врагов и вовсе можно сказать что нет. Кстати, я ж им участие в проделке должен, и думаю, что на каникулах Фред и Джордж стребуют должок.

"Пустяки, дело-то житейское!", как говорил толстячок с пропеллером.

Гарри, которому дома делать нечего, ожидаемо остался и сейчас стоит рядом. Первый семестр в этом году прошел намного легче, чем в прошлом. Даже Снейп особо не буянил. Разве что Локхарт подоставал со своим пиаром, но тоже ведь угомонился? Все живы и здоровы, никто Гарри ни в чем не обвиняет, впереди каникулы с друзьями.

Стоит ли удивляться, что Поттер счастлив и улыбается во все тридцать два зуба?

Устало улыбаюсь в ответ. На каникулах придется изрядно поработать, еще больше, чем во время учебного года. История зашла слишком далеко и слишком в сторону, так что ответы требуются как воздух. Да, надо не забыть попробовать вытянуть на Гарри, как на живца, эту мелкоэльфяческую морду Добби. Еще зажмем Малфоя в угол, хе-хе, и допросим с пристрастием. Или в подземелья Слизерина проберемся. Оборотное зелье? Ха, обойдемся и без сложных способов. Попрактикуемся в зельеварении в другой раз, тут бы теоретическую основу процесса понять, осмыслить и разложить по полочкам.

В общем, скучными каникулы не будут. Письмо родителям отправлено, подарки на Рождество заготовлены.

Мысленно насвистываю, провожая взглядом отъезжающий Хогвартс-экспресс.

В самых первых боях за Советскую власть

Комсомольская песня в огне родилась.

Сквозь перроны, причалы, сквозь все времена

Протянула мне верную руку она.

Эта песня, дружище — твоя и моя,

Нам ее прошумели родные края!

Никого не боясь, ничего не тая,

Разливается песня, твоя и моя!