Всегда (гет)

Гермиону терзал жгучий, одурманивающий страх, подчиняющий рассудок. Поймали! Их поймали! Несмотря на то, что ей удалось в последний момент швырнуть в Гарри жалящее заклинание, она понимала слабость такой маскировки. Эти егеря узнали их, узнали Гарри. Теперь их доставят к Волан-де-Морту, и это будет означать конец. Конец всему, делу Дамблдора, надежде на победу и... жизни.

Они трансгрессировали всей группой, и пленники повалились в одну большую кучу. Гермиона чуть приподняла голову, чтобы выяснить, куда они попали, и с трудом сдержала вскрик. Она узнала герб на чугунных резных воротах. Буква «М», опирающаяся на звериные лапы была ей знакома еще по кольцу-печатке, которое носил Драко.

Раньше Гермионе было бы интересно посмотреть, где и как он живет. Увидеть роскошные цветники Нарциссы, о которых она столько слышала. Но теперь ситуация в корне изменилась. Гермиона вовсе не тешила себя надеждой на помощь Драко, даже если бы он остался прежним, сил у него бы не хватило, лучше не рисковать. А этот новый, теперешний Малфой и вовсе не был ей другом.

Один из егерей подошел к воротам и потряс решетку.

‒ Как нам войти? Тут заперто, Сивый! Я никак... Тьфу, черт!

Он в страхе отдёрнул руки. Абстрактные завитки чугунной решётки зашевелились, складываясь в свирепую морду, которая лязгающим голосом пролаяла:

‒ Цель посещения?

‒ Мы Поттера поймали! ‒ победно проревел Сивый. ‒ Мы поймали Гарри Поттера!

Створки ворот распахнулись.

‒ Пошли! ‒ скомандовал Сивый своим людям.

Пленников втолкнули в ворота и погнали по дорожке между живыми изгородями, приглушающими шаги. Гермиона увидела красивого павлина-альбиноса на ветке дерева. Драко рассказывал ей, что павлинов завел еще его прадед для украшения сада, с тех пор птицы размножались сами и их количество все время увеличивалось. Когда родился этот белый павлин, Люциус хотел свернуть ему шею, как несоответствующему породе, но Нарцисса не дала. Она приручила павлина, кормила из рук и даже гладила перышки на его головке. Это была единственная птица, не только обращающая внимание на людей, но и постоянно вьющаяся вокруг хозяйки дома, если та была в саду. Драко рассказывал много милых историй про это поместье, как любой человек может рассказать множество историй про разные вещицы в родном доме. Гермиона помнила их и удивлялась, как из красивого, богатого и уютного места особняк стал таким мрачным? Неужели Волан-де-Морт губит все, к чему прикасается?

Из приоткрывшейся двери на них упал луч света.

‒ В чём дело? ‒ осведомился холодный женский голос.

‒ Мы пришли к Тому-Кого-Нельзя-Называть! — проскрежетал Фенрир.

‒ Кто вы?

‒ Меня-то вы знаете! ‒ В голосе оборотня звучала обида. ‒ Я ‒ Фенрир Сивый! Мы поймали Гарри Поттера!

Сивый вытащил Гарри на свет, отчего другим пленникам пришлось, перебирая ногами, сдвинуться по кругу.

Гермиона сразу узнала Нарциссу Малфой, потому что видела ее фотографии у Драко. Он очень любил ее, относился к ней с таким трепетом и нежностью, что другие матери могли бы только мечтать о подобном отношении сына. Гермиона видела Нарциссу вживую всего дважды: на чемпионате мира по квиддичу перед четвертым курсом и в магазине мадам Малкин перед шестым. Оба раза женщина производила отталкивающее впечатление, но девушка не могла думать о ней плохо, так как тысячи раз слышала о том, как холодная леди ведет себя среди своих, от ее любящего сына. Когда тебе рассказывают о каком-то человеке с такой любовью, ты просто не можешь потом возненавидеть его.

‒ Он, видите ли, маленько опух, сударыня, но это точно он! ‒ вмешался Струпьяр. ‒ Вы посмотрите получше, видите шрам? А на девчонку гляньте! Та самая грязнокровка, что вместе с ним путешествует, мэм! Он это, ясен цапень, и волшебную палочку мы прихватили. Вот, сударыня…

Нарцисса Малфой вгляделась в раздутое лицо Гарри. Струпьяр подал ей волшебную палочку из терновника. Она подняла брови.

‒ Ведите их в дом! ‒ приказала Нарцисса.

Пленников пинками погнали вверх по широким ступеням и втолкнули в просторную прихожую с портретами по стенам.

‒ Следуйте за мной! Мой сын Драко приехал из школы на Пасхальные каникулы. Если это Гарри Поттер, он его узнает.

Гермиона вздрогнула от того, что сейчас Драко совсем рядом, пусть и как враг. Ей вдруг ужасно захотелось его увидеть. Она понимала, что Малфой не поможет, что перед ней будет чужой человек, но все равно хотела еще раз взглянуть на изящную линию губ, на неестественно светлые волосы, на тонкие длинные пальцы пианиста, на грациозную походку, выдающую умение танцевать, на его идеально аристократическую манеру двигаться и держать себя... Главное — не смотреть в его глаза, цвета зимнего неба, чтобы не видеть холода и презрения. Она не выдержит его безразличия! Ведь внешне, перед ней будет все тот же Драко. И лишь глаза выдадут, насколько он изменился.

После ночной темноты в гостиной было ослепительно светло. В большой комнате с потолка свисала огромная хрустальная люстра, темно-фиолетовые стены увешаны картинами, о каждой из которых Драко мог говорить около часа. Из кресел у резного мраморного камина поднялись два человека.

‒ Что такое?

Знакомый, лениво растягивающий слова голос Люциуса Малфоя резал слух, но Гермиона видела только бледного юношу рядом с ним, который, с видом крайней заинтересованности, рассматривал узор на ковре на полу.

‒ Они говорят, что поймали Поттера, ‒ произнёс холодный голос Нарциссы. ‒ Драко, подойди.

Он послушно приблизился. Гермиону удивило, как сильно он вырос, теперь выше Гарри и почти догнал Рона. Такая знакомая и такая чужая фигура...

Сивый подтолкнул пленников, так что Гарри оказался прямо под люстрой.

‒ Ну, что скажете? ‒ проскрежетал оборотень.

Гермиона не поднимала глаз, она чувствовала, как взгляд Малфоя скользнул по ней, не задерживаясь. Он словно не обратил на нее внимания, не заметил... Это неожиданно больно резануло по сердцу, в его присутствии все попытки убедить себя в любви к Рону рассыпались в прах.

‒ Ну что, Драко? ‒ с жадным интересом спросил Люциус Малфой. ‒ Это он? Это Гарри Поттер?

‒ Н-не знаю… Не уверен, ‒ ответил Драко. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно боялся присматриваться. На какой-то момент у Гермионы мелькнула надежда, что он их не узнает, или сделает вид, что не узнал.

‒ Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе!

Гермиона никогда не слышал такого волнения в голосе Люциуса. Даже не предполагала, что он на него способен.

‒ Драко, если мы передадим Поттера в руки Тёмного Лорда, нам всё прос…

‒ Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? ‒ с угрозой проговорил Фенрир.

‒ Конечно-конечно! ‒ нетерпеливо отозвался Люциус.

Он сам подошел к пленникам, так что его искаженное волнением лицо можно было разглядеть с подробностями. Гермиона видела сходство отца и сына, но Люциус все равно казался ей противным.

‒ Что вы с ним сделали? ‒ спросил Фенрира старший Малфой. ‒ Почему он в таком состоянии?

‒ Это не мы!

‒ На мой взгляд, похоже на «Жалящее заклинание», ‒ объявил Люциус.

Серые глаза внимательно осмотрели лоб Гарри.

‒ Здесь что-то виднеется, ‒ прошептал он. ‒ Может быть, и шрам, только туго натянутый… Драко, иди сюда, посмотри, как следует! Как ты считаешь?

Отец и сын наклонились над Гарри. Драко смотрел с неохотой и даже страхом, хотя Гермиона не могла этого понять. Зато теперь она позволила себе рассматривать его, такое знакомое, и в то же время изменившееся лицо. Он не только повзрослел за то время, что они не виделись, но и похудел, осунулся, как будто ему тоже пришлось несладко. Гермиона не знала причин, но глубоко в душе жалела его.

‒ Не знаю я, ‒ пробормотал Драко и отошёл к Нарциссе, стоявшей у камина:

‒ Мы должны знать наверняка, Люциус! ‒ крикнула она мужу холодным, ясным голосом. ‒ Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Тёмного Лорда… Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, ‒ прибавила она, разглядывая палочку из терновника, ‒ однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Тёмного Лорда… Помнишь, что он сделал с Долоховым и Роулом?

‒ А грязнокровка? ‒ прорычал Фенрир.

Егеря повернули связанных пленников так, чтобы на свет вышла Гермиона.

‒ Постойте, ‒ резким тоном произнесла Нарцисса. ‒ Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер?

‒ Не знаю… Может быть… Вроде да… ‒ он словно через силу выдавливал из себя слова, но Гермиону все равно обожгло разочарование. Зачем он это сказал? Неужели не мог соврать, что это не она? Подсознательно, она до последнего надеялась на его помощь и поддержку, но надежды рухнули, оставив густое, вязкое разочарование. Гермиона в который раз убедилась, что больше нет человека, которого она любила, а это кто-то совсем чужой.

‒ А это ‒ мальчишка Уизли! ‒ вскричал Малфой-старший, остановившись напротив Рона. ‒ Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?..

‒ Вроде да, ‒ не оборачиваясь, повторил Драко. ‒ Может, и он.

За спиной открылась дверь. Гермиона услышала женский голос, но узнала Пожирательницу только когда увидела лицо. И вот тут ей стало по-настоящему страшно! «Хоть бы Гарри не наделал глупостей!» ‒ билась в мозгу единственная мысль.

‒ Что здесь происходит? В чём дело, Цисси?

Беллатриса Лестрейндж медленно обошла пленников кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на Гермиону из-под тяжёлых век.

‒ Это же та самая грязнокровка! ‒ вполголоса проговорила она. ‒ Это Грейнджер?

‒ Да, да, Грейнджер! ‒ откликнулся Люциус. ‒ А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то!

‒ Поттер? ‒ взвизгнула Беллатриса и попятилась, чтобы лучше рассмотреть Гарри. ‒ Ты уверен? Так нужно поскорее известить Тёмного Лорда!

Она засучила левый рукав. Гермиона увидела выжженную на коже Чёрную Метку и поняла, что сейчас Беллатриса коснётся её и вызовет своего обожаемого повелителя…

‒ Я сам собирался призвать его! ‒ Люциус перехватил запястье Беллатрисы, не давая ей коснуться Метки. ‒ Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому моё право…

‒ Твоё право! ‒ фыркнула Беллатриса, пытаясь вырвать руку. ‒ Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Как ты смеешь! Не трогай меня!

‒ Ты здесь ни при чём, не ты поймала мальчишку…

‒ С вашего разрешения, мистер Малфой, ‒ вмешался Сивый, ‒ Поттера поймали мы, так что нам и получать золото…

‒ Золото! ‒ расхохоталась Беллатриса, продолжая вырываться и свободной рукой нащупывая в кармане волшебную палочку. ‒ Забирайте своё золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего… моего…

Она вдруг застыла, устремив взгляд тёмных глаз на меч Гриффиндора в руках одного из егерей. Люциус возликовал, выпустил её руку и рванул кверху свой собственный рукав…

‒ Остановись! ‒ пронзительно крикнула Беллатриса. ‒ Не прикасайся! Если Тёмный Лорд появится сейчас, мы все погибли!

Люциус замер, держа палец над Чёрной Меткой. Беллатриса отошла в сторону, ближе к мечу.

‒ Что это такое?

‒ Меч, ‒ буркнул кто-то из егерей.

‒ Дайте мне!

‒ Он не ваш, миссис, он мой! Я его нашёл.

Раздался треск, полыхнуло красным ‒ Беллатриса вывела егеря из строя Оглушающим заклятием. Его товарищи возмущённо загомонили. Струпьяр выхватил волшебную палочку.

‒ Это что ещё за игры, дамочка?

‒ Остолбеней! ‒ завизжала она. ‒ Остолбеней!

Силы были явно неравны, даже с четырьмя егерями против неё одной. Беллатриса обладала огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести. Её противники так и упали, где стояли, за исключением одного, Сивого; он рухнул на колени, вытянув вперёд руки. Беллатриса подскочила к оборотню, сжимая в руке меч Гриффиндора. Лицо её залила восковая бледность.

‒ Где вы взяли этот меч? ‒ прошипела она, вырвав волшебную палочку из обмякшей руки Фенрира.

‒ Как ты смеешь? ‒ зарычал он в ответ. Только губами он и мог шевелить, злобно глядя на неё снизу вверх и оскалив острые зубы. ‒ Отпусти меня, женщина!

‒ Где вы нашли меч? ‒ повторила она, тыча клинок ему в лицо. ‒ Снейп отправил его на хранение в мой сейф в Гринготтс!

‒ Он был у них в палатке, ‒ прохрипел Фенрир. ‒ Отпусти меня, я сказал!

Беллатриса взмахнула волшебной палочкой. Оборотень одним прыжком вскочил на ноги, но приблизиться к ней не решился. Он зашёл за кресло и вцепился кривыми ногтями в спинку.

‒ Драко, убери отсюда этот сброд, ‒ приказала Беллатриса, указывая на лежащих без сознания людей. ‒ Если самому их прикончить характера не хватает, оставь их во дворе, я потом займусь.

‒ Не смей так разговаривать с Драко! ‒ вспыхнула Нарцисса, но Беллатриса прикрикнула на неё:

‒ Помолчи, Цисси! Положение серьёзнее, чем ты думаешь!

Слегка задыхаясь, она осматривала меч, приглядывалась к рукоятке, потом обернулась к притихшим пленникам.

‒ Если это, в самом деле, Поттер, нужно позаботиться, чтобы ему не причинили вреда, ‒ пробормотала она как будто самой себе. ‒ Тёмный Лорд желает сам разделаться с Поттером… Но если он узнает… Я должна… Должна знать! ‒ Она снова повернулась к сестре. ‒ Пусть пленников запрут в подвале, а я пока подумаю, что нам делать.

‒ Нечего распоряжаться в моём доме, Белла!

‒ Выполняй! Ты даже не представляешь, какая опасность нам грозит! ‒ завизжала Беллатриса.

Она словно обезумела от страха, тонкая огненная струйка вырвалась из её волшебной палочки и прожгла дыру в ковре.

Гермиона ничего не понимала. Она даже не могла сказать на руку им это или нет. Откуда Гарри взял меч, если он был в Гринготтсе? История с получением меча вообще была очень загадочной...

Нарцисса после короткого колебания приказала оборотню:

‒ Отведите пленников в подвал, Фенрир.

‒ Постойте! ‒ вмешалась Беллатриса. ‒ Всех, кроме… Кроме грязнокровки.

Сивый радостно хмыкнул.

‒ Нет! ‒ закричал Рон. ‒ Лучше меня, меня оставьте!

Беллатриса ударила его по лицу так, что зазвенело по комнате. А Гермиона почувствовала что-то странное. С одной стороны, она ругала Рона за глупость ‒ в такой ситуации лучше не нарываться, но с другой, она чувствовала себя польщенной, ведь он защищал ее!

‒ Если она умрёт во время допроса, тебя возьму следующим, ‒ пообещала волшебница. ‒ Для меня предатели чистокровных немногим лучше грязнокровок. Отведи их в подвал, Сивый, и запри хорошенько, но зубы пока не распускай.

Она швырнула оборотню его волшебную палочку и достала из складок мантии серебряный кинжал. Перерезав верёвку, Беллатриса отделила Гермиону от других пленников и за волосы вытащила на середину комнаты. Страх затопил Грейнджер удушливой волной так, что она даже боли не почувствовала. При всей храбрости, к пыткам она морально не подготовилась. Сивый тем временем погнал оставшихся четверых к дальней двери. Скоро шаги стихли.

Гермиону она надеялась, что ее мучители не видят ее страха. Больше всего она старалась не смотреть на Драко. Привычка считать его своим, родным, что могла сыграть с ней злую шутку. Сейчас же он был с ними.

‒ Откуда у вас меч? ‒ рявкнула Беллатриса, наставив волшебную палочку на Гермиону.

‒ Нашли в лесу, ‒ это была правда, но Лестрейндж в нее, разумеется, не поверила.

‒ Круцио! ‒ выкрикнула она.

Боль была совершенно невыносимой. Гермионе казалось, что кости вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски. Хотелось умереть, только бы больше не чувствовать этой боли, от которой тело выгибалась под самыми дикими углами. Горло разрывалось от крика, но она этого даже не замечала. Агония длилась и длилась… Секунды казались часами.

Все кончилось неожиданно.

‒ Откуда вы взяли меч?

‒ Я спала. Гарри принес его из леса, сказал, что нашел там! Он не успел бы обокрасть Гринготтс, его не было всего чуть больше часа...

‒ Круцио! ‒ взвизгнула Беллатриса. И кричала, пока Гермиона корчилась от боли. ‒ Откуда ты знаешь, сколько времени его не было, если спала? Это ложь! Грязная, мерзкая ложь! Я убью тебя, но узнаю правду! Откуда у вас меч, отвечай, поганая грязнокровка?

Когда боль закончилась снова, Гермиона лишь тяжело дышала и смотрела на нее бешеными глазами. Если бы ее не мучили, она что-нибудь придумала бы, но после такой адской пытки мозг отказывался работать.

‒ Почему ты молчишь, грязнокровка? Круцио!

И снова дикая вспышка ужасной боли скрутила тело. Гермиона была на грани обморока, тело отказывалось воспринимать все новые и новые страдания. Перед зверством мучительницы отступили все иные чувства, даже страх перед неминуемой смертью.

‒ Что вы еще взяли? Отвечай! Круцио! ‒ орала Беллатриса, не давая девушке свободно вздохнуть.

Гермиона не могла отвечать, только дико вопить от боли и молиться об избавлении.

‒ Как вы забрались в мой сейф? ‒ визжала Беллатриса. ‒ Вам помог этот мерзкий гоблин?

‒ Мы с ним только сегодня встретились! ‒ прорыдала Гермиона в перерыве между вспышками боли. — Не забирались мы в ваш сейф… ‒ наконец, в голову пришла идея. ‒Этот меч ‒ не настоящий! Подделка, просто подделка!

‒ Подделка? ‒ хрипло каркнула Беллатриса. ‒ Очень правдоподобно!

‒ Это легко проверить! ‒ послышался вдруг голос Люциуса. ‒ Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет.

Гермиона тяжело дышала, наслаждаясь отсутствием боли. Она слышала шаги уходящего Драко. Но могла лишь наслаждаться наконец наступившим расслаблением мышц. Тело отдыхало перед новым неизбежным витком боли. Меч был настоящим, иначе Рон не смог бы уничтожить им крестраж. Сейчас гоблин раскроет Гермионин обман, и Беллатриса обозлится еще сильнее.

Вернулся Драко до обидного быстро, вместе с гоблином.

Неожиданно внизу, под полом раздался громкий треск.

‒ Что это? ‒ вскрикнул Люциус Малфой. ‒ Вы слышали? Что там за шум в подвале? Драко… Нет, позови Хвоста! Пускай сходит, проверит.

Хвост просеменил через гостиную и скрылся. Все прислушались, включая Гермиону. Больше никаких звуков не было.

‒ Ну? ‒ спросила гоблина Беллатриса. ‒ Настоящий этот меч или нет?

Гермиона затаила дыхание, понимая, что теперь ее ничто не спасет.

‒ Нет, ‒ сказал гоблин. ‒ Подделка.

Ее накрыла волна облегчения, хотя она прекрасно знала, что меч настоящий. Неизвестно почему, но гоблин решил помочь ей, и Гермиона была благодарна ему за это.

‒ Ты уверен? ‒ задохнулась Беллатриса. ‒ Совершенно уверен?

‒ Да, ‒ ответил гоблин.

Беллатриса вздохнула с облегчением и заметно расслабилась.

‒ Хорошо!

Небрежным взмахом волшебной палочки она хлестнула гоблина по лицу, так что на нём мгновенно вспух новый рубец, и гоблин с криком рухнул к её ногам. Беллатриса пинком оттолкнула его в сторону.

‒ А теперь, ‒ победно звенящим голосом провозгласила она, ‒ вызовем Тёмного Лорда!

Беллатриса отвернула рукав и коснулась Чёрной Метки.

‒ Полагаю, ‒ раздался голос Беллатрисы, ‒ грязнокровка нам больше не нужна. Забирай её, Сивый, если хочешь.

‒ НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Рон ворвался в гостиную. Беллатриса оглянулась в изумлении, навела волшебную палочку на него…

‒ Экспеллиармус! ‒ проревел он, прицелившись в Беллатрису волшебной палочкой Хвоста.

Палочка вырвалась из рук волшебницы и отлетела прямо в руки Гарри — он вбежал в комнату вслед за Роном. Люциус, Нарцисса, Драко и Сивый обернулись разом, Поттер крикнул: «Остолбеней!» ‒ и Люциус повалился прямо в камин. В этот момент Гермиона, наконец, скользнула в нежные объятия обморока. Сознание не выдержало такого напряжения.

Очнулась она от того, что на нее падала огромная люстра, Гермиона чудом успела уткнуться лицом в пол, чтобы осколки ее не задели. Спустя мгновение она почувствовала, как сильные руки Рона осторожно высвобождают ее. Как только Гермиона сумела распрямится рядом с Уизли, она увидела, как Гарри наставил три волшебные палочки на Сивого и выкрикнул:

‒ Остолбеней!

Тройное заклинание вышло таким мощным, что оборотня оторвало от земли, подбросило к самому потолку и с треском швырнуло на пол.

Гермиона вцепилась в крепкие руки Рона, словно ища защиты. Как ей хотелось прижаться к нему, такому знакомому, и спрятаться от этого кошмара.

Беллатриса вскочила на ноги, с развевающимися волосами, размахивая серебряным кинжалом. Гермиона увидела, как Нарцисса оттащила Драко подальше, а затем нацелилась волшебной палочкой на дверь.

‒ Добби! ‒ вскрикнула она. Даже Беллатриса оцепенела. ‒ Ты! Это ты обрушил люстру?

Крошечный домовик рысцой вбежал в комнату, наставив трясущийся палец на свою бывшую хозяйку.

‒ Не тронь Гарри Поттера! ‒ пропищал он.

‒ Убей его, Цисси! ‒ завопила Беллатриса, но тут опять раздался треск, и палочка Нарциссы, вылетев у неё из рук, приземлилась у дальней стены.

‒ Ах ты, дрянная мартышка! ‒ зашлась криком Беллатриса. ‒ Как ты смеешь отнимать палочку у волшебницы? Как смеешь не слушаться хозяев?

‒ У Добби нет хозяев! ‒ пропищал он в ответ. ‒ Добби ‒ свободный домовик, и он пришёл спасти Гарри Поттера и его друзей!

До появления Волан-де-Морта вряд ли осталось много времени. Гермиона понимала, что нужно убираться как можно скорее, но возможности не было. По крайней мере, крепкие руки Рона прижимали ее к твердой груди. В таком состоянии, она чувствовала себя относительно защищенной.

‒ Рон, держи ‒ и ходу! ‒ рявкнул Гарри, бросая Рону одну из волшебных палочек.

Потом он нагнулся и выволок из-под люстры гоблина. Взвалив его, стонущего и сжимавшего меч мертвой хваткой, на плечо, он схватил Добби за руку и повернулся на месте, чтобы трансгрессировать.

Уже погружаясь в темноту, Гермиона в последний раз увидела перед собой гостиную: бледных, застывших Нарциссу и Драко, с окровавленным лицом, ‒ странно, но жалость не проснулась, ‒ рыжий сполох шевелюры Рона и размытый серебряный блеск ‒ кинжал Беллатрисы летел через всю комнату прямо в исчезающего Гарри…

Позже, уже сидя на кухне у Билла и Флер, Гермиона поняла, что то, чего она так долго добивалась, свершилось. Она больше ничего не чувствует к Малфою, если бы в нем осталось хоть немного от прежнего, он бы помог ей, хотя бы в память о былых отношениях. Но Драко не спас их, он просто стоял и смотрел, даже когда ее пытали. Она просто не может любить такого человека. А Рон… Рон спас ее, а из благодарности часто вырастает любовь, пусть и не такая, какая была у них с Малфоем, зато куда более крепкая.