Всегда (гет)

Гермиона сама не ожидала, что может столь легко согласиться на авантюру подобного масштаба. В школе она возвращалась на час-два назад, в самом конце третьего курса, ради спасения Клювокрыла и Сириуса — на три часа. Ну и все! А тут Драко предстояло отлистать более шести с половиной тысяч часов назад! Риск был велик, она как никто это понимала. И все же Гермиона легко положилась на Драко, ведь он уже все продумал. И это показалось ей неожиданно естественным. Если бы на столь долгий период в прошлое ей предложил отправиться Рон, она бы, конечно, все несколько раз перепроверила и подсчитала. А тут совершенно нормальным показалось абсолютно доверитбся спокойному и рассчетливому Малфою.

Самое интересное было то, что за годы, прошедшие с их расставания, Малфой не раз доказывал, что доверять ему нельзя. Но вот же, Гермиона очень легко передала ему бразды правления ситуацией и сама поплыла по течению.

Малфой трансгрессировал с ней в небольшой домик в лесу. Осмотреться не дал, сразу взял с каминной полки Маховик Времени на длинной цепочке и накинал Гермионе на шею. Они стояли так близко друг к другу, она чувствовала, как колоттится под мантией его сердце, могла рассмотреть каждый волосок в его бровях. Это волнавало. Хотя, разумеется, ничего в Малфое не имело права ее волновать.

‒ Только не сбей меня, пока буду считать, ‒ предупредил он ее и начал отсчет оборотов. Лицо его было напряженным и сосредоточенным, под стать серьезности ситуации. Ведь можно сбиться, «не долететь» во времени, и тогда ‒ не успеть вернуться, весь план провалится!

В итоге, он отсчитал шесть тысяч семьсот часов, даже с запасом. А потом облегченно выдохнул, снимая цепочку маховика с Гермиониной шее, но снова нахмурился, словно не желал ей показывать своего волнения. Оно и похоже на него, всегда мужчина, до мозга костей.

В доме сразу потеплело. За окном шелестели августовские листочки. Солнышко и ясное небо удивительно контрастировали с оставленным в будущем ливнем.

Гермиона огляделась. Домик выглядел ухоженным, но не жилым. На полках и по углам скопилась пыль. Осмотреться ей толком не дали.

‒ Я оставил здесь зелья после второго выкидыша Астории, прошлой весной. Меня уже посещали мысли о наследнике не от жены, ‒ признался Малфой, стараясь избегать Гермиониного взгляда. ‒ Я сейчас отправлюсь за едой, тут недалеко деревня, я в ней точно не бывал этим летом. А ты располагайся.

И Драко трансгрессировал. Даже не дал времени возразить.

Гермиона, оставшись одна, последовала его совету. Домик был небольшой, состоял из маленькой кухоньки рядом с гостиной, в которой разместился и большой дубовый стол для обедов, ванной и трех спален, одной большой, хозяйской, и двух маленьких, гостевых. В домике не было книг или личных вещей, сюда явно приезжали на пару дней ради охоты и веселого времяпрепровождения, тут никогда не жили по долгу. Это немного расстраивало. Гермионе хотелось бы побольше уюта. Да и посмотреть на быт чистокровных волшебников типа Малфоев было интересно. Она бы и себе не призналась, что ей жутко любопытно подглядеть за жизнь именно Драко, понять, каким он стал, чем дышит спустя семь лет после Хогвартса.

Зачем ей это нужно? Кто ж его разберет! В конце концов, в Болгарии он не смог захватить ее настолько, чтобы переселить стремление к лучшей должности. Драко явно старался понравится ей, но ключа к сердцу не нашел. Сейчас же, спустя три года, получив желанное место в Отделе магического правопорядка и обещание министерского кресла, Гермионе было намного легче интересоваться самим Малфоем и его жизнью. К тому же им придется довольно долгое время жить бок о бок… О том, что ей придется родить от Драко ребенка, а потом отдать его, чтобы никогда больше не видится, Гермиона предпочла не думать. А чтобы не думать занялась обустройством.

Гермиона решила поскромничать и заняла самую маленькую спальню с окнами на сосновый лес. Свои вещи она захватила, даже несколько книг. На девять месяцев затворничества, конечно, не хватит, но скоротать первое время — вполне можно. А потом ‒ заказать что-нибудь из «Флориш и Блоттс» совиной почтой.

Перед домом была небольшая веранда, а дальше начинался сосновый лес. Куда ни погляди, сплошные столпы сосен и темнота леса. Вряд ли маглы сюда хоть иногда забредали.

Пока Малфой отсутствовал, Гермиона успела даже прибраться. По большей части магией, местами и руками. Это отвлекало от мыслей. А они так и лезли в голову: о ребенке, которого придется родить и бросить, о муже, которому она собирается изменять, о самом Драко, который почему-то из всех доступных матерей для наследника Малфоев выбрал именно Гермиону. Вопросов было много, а ответов никаких.

Когда Драко вернулся вечером, в камине уже потрескивал огонь, а Гермиона в уютном домашнем костюме заваривала чай.

‒ Уже обустроилась? ‒ спросил он, доставая из явно увеличенной сумки свертки с продуктами и бутылочки с зельями. Он явно избегал ее взгляда.

‒ Немного, ‒ Гермиона тоже смутилась. Без него ей было намного комфортнее. Все-таки сейчас они казались друг другу совсем чужими. Три года не виделись… Да и расстались не на самой приятной ноте.

‒ Будем ужинать, а потом займемся делом, ‒ голос Драко звучал резче, чем хотелось бы.

Гермиона была приятно удивлена тем, что он вполне справлялся без домовых эльфов и даже без ее помощи. Малфой жарил мясо над камином, нарезал овощи и сыр, сервировал стол, так словно все время это делал.

‒ Я думала, у вас прислуга дома, ‒ протянула она, продолжая с интересом за ним наблюдать.

‒ Так и есть, хотя без Добби нашим эльфам стало тяжеловато. В детстве их было трое, потом осталось только два, потом мы были вынуждены дать им свободу. Это кажется, было твое требованием после войны, ‒ Драко не поднял на нее глаз, но Гермиона почувствовала укор в голосе. ‒ Один из них ушел, и осталась только Бетти. Она очень стеснительна, боится чужих. Бетти была очень привязана к матери, поэтому не смогла уйти. Теперь она прислуживает Астории.

‒ Где ты тогда научился готовить? ‒ Гермионе было любопытно. К тому же, им ведь девять месяцев вместе жить, придется научиться общаться друг с другом.

‒ Мама хорошо готовила. Она по праздникам, особенно в Рождество, сама спускалась на кухню и готовила вместе с эльфами. Отец этого не одобрял. А потом я путешествовал, и приходилось, в том числе, самому себя обслуживать, без эльфов. Мне нравится быть самостоятельным и самодостаточным.

Они вместе поужинали. Гермионе было удивительно спокойно в обществе Драко, непривычно, но спокойно. Она осознавала, что могла бы провести так всю жизнь, не с Роном, а с Малфоем, и это не было бы трудно. В конце концов, когда-то она любила его больше всех на свете.

‒ Мы похожи на супругов, ‒ выговорила Гермиона, жуя сочное мясо.

Драко вздрогнул и стал чуть бледнее обычного. Гермиона и представить не могла, что может этим наступить на больную мазоль. Ведь Малфой женат и женился раньше, чем она вышла замуж.

‒ Давай не будем об этом, ‒ суховато отрезал Драко. ‒ Лучше иди, прими ванну, расслабься и подготовься к тому, что обещала.

Да, ведь прежде чем походить беременной от Малфоя, надо с ним переспать. Гермиона об этом как-то не подумала. Ну, что ж, не первый раз, в конце концов, он не был ей противен.

Она, действительно, с удовольствием приняла горячую ванну, размякая и расслабляясь. Ароматические масла настраивали на нужный лад. Все-таки усталость и плаксивость Розы не способствовали активной сексуальной жизни супругов Уизли. Гермиона вообще давно забыла, что такое быть женщиной: работа, беременность, маленький ребенок… Да и Рон никогда этим не интересовался, он не оценивал наряды и прически, зато любил вкусные ужины. Для него лучше было изобразить уютную хозяйку дома и мать, чем утонченную леди и любовницу. Да и какая из нее леди? То учится, то работает в поте лица…

Драко ждал ее в большой хозяйской спальне у огромной кровати с балдахином, где застелил чистые простыни. Он сидел на краю кровати в брюках и рубашке, расстегивал манжету на правой руке. Светлые волосы рассыпались по плечам. Гермиона в одной тонкой ночной сорочке остановилась в дверях. Она постаралась выглядеть сексуально и, судя по расширившимся зрачкам Малфоя, ей это удалось. Пару долгих мгновений они просто смотрели друг на друга. Гермиона могла бы поклясться, что он хочет ее. Не ребенка, о котором просит, а именно ее, ее тело. Так напряглось и подалось вперед тело Драко. В этом вопросе он ничуть не изменился, все такой же, как в школе. И взгляд у него, такой же. Словно и не было этих девяти лет порознь, словно он как давным-давно любует ею, готовится поцеловать в шею, вдохнуть запах волос и блаженно прикрыть глаза. В какой-то момент Гермионе почудилось, что Маховик Времени перенес их не на 9 месяцев, а на девять лет назад, в конец пятого курса. Но Малфой одной фразой разрушил это впечатление…

‒ Иди сюда, мне нужен наследник, ‒ неожиданно сухо произнес Драко. Это так не вязалось с его выражением лица…

Гермиона подошла к нему и села рядом. Ей бы хотелось видеть, что эта его сухость — лишь поза, но он уже справился с собой, и лицо застыло холодной каменной маской. Горько-холодный запах его туалетной воды окунул Гермиону в воспоминания о школе и о их незабываемой ночи в Софии… Она потянулась, чтобы поцеловать Драко в губы и воскресить магию их прежних чувств друг к другу. Но он отстранился…

‒ Хочешь как с проституткой? ‒ она вздохнула. ‒ Значит, так.

Гермиона не собиралась спорить. В конце концов, они оба женатые люди, зачем изображать любовь, если ей положено любить Рона, а ему — Асторию? И все же Драко вздрогнул от ее слов. Она его задела. Но не ответил, только встал и подал ей стакан с прозрачным зельем.

‒ Чтоб наверняка, ‒ произнес он, избегая ее взгляда.

Гермиона решила, что разберется с его чувствами позже, одним махом заглотнула зелье и начала снимать сорочку.

‒ Делай, свое дело, ‒ сказала она, стараясь попасть в тон сухому и деловому Малфою. ‒ И я пойду спать.

И он, и правда, сделал. Аккуратно, довольно быстро, почти технично. Словно, сводил финансовый отчет. Это задело уже ее. Неужели в нем ничего не осталось? Мог бы проявить хоть каплю нежности в память о совместном прошлом? Но даже если мог, то не проявил…

Уйдя от него в выбранную маленькую спальню, Гермиона долго лежала без сна и думала. Они познакомились с Драко еще в самую первую поездку в Хогвартс. Уже на третьем курсе Драко любил ее, с середины четвертого они встречались. В начале шестого — он бросил ее, став Пожирателем Смерти. Два года войны не убили его чувства. Пять лет мира после ее отказа — тоже. Еще три года назад он пытался завоевать ее в Болгарии и признавался в любви. Был неискренен? Вот уж вряд ли!

И все же что-то случилось с ним за эти три года, что вытравило Гермиону из его сердца. Может, он и правда, искренне полюбил жену? Но тогда как мог захотеть ребенка от другой женщины? И почему в таком случае именно от Гермионы? О школьной любви смешно и вспоминать. Можно было найти любую девушку, заплатить ей… Если Гермиона ему неприятна, зачем уединятся с ней на девять месяцев в лесу, чтобы в итоге иметь общего с ней ребенка и подложить его Астории?

Кстати, на любовь к жене это тоже совершенно не походило. Бедняжка явно страдает от того, что не может предоставить мужу такого необходимого наследника. А он вместо того, чтобы поддержать Асторию и попробовать в тысячный раз, утаскивается в прошлое со старой школьной любовью делать наследника без жены, чтобы потом принести его ей и сказать: «Вот, дорогая, это дитятко мое и моей любовницы, но мы скажем, что его родила ты, и ты будешь делать вид, что это твой любимый сынок, а не мой нагуляный ребенок». Жестоко ведь, по сути дела…

Что-то во всем этом было не чисто. Днем Гермиона не дала себе труда разобраться, но теперь у нее будет куча времени рядом с Малфоем, чтобы все выяснить. И ей было интересно. В конце концов, он никогда не был ей до конца безразличен. И, судя, по реакции его палочки в магазине Олливандера, он тоже не был и не будет к ней равнодушен.

Специалистом по чувствам Гермиона никогда не была, и все же то расследование она собиралась провести.