Viara species

Погребальные костры вздымаются до небес.
Дым прожигает глаза и забивается в ноздри.
Кожа слезает с лица и с рук - спрятать, скрыть под похоронной маской...
Бату-хан вопрошает мертвеца.
Игральные кости белеют в трясущихся старческих руках вовсе не старика - проклятого хана.
Мертвец не отвечает.
Учитель молчит.
По земле ходит живой покойник.
Вопрошающий смерть да обретёт её.
Смерть нельзя обмануть, от неё нельзя убежать.
Мертвец придёт...
Потрясающая история - завораживающая монгольскими верованиями, смешавшимися с суровой кочевой жизнью так тесно, что не разберешь, где проклятие, где болезнь, где горячечный бред.
Это красиво. Это чуждо, это непонятно...
Но глина застывает на щеках, горячий степной ветер бросает в лицо горсть пепла, и кости - игральные ли, человеческие ли - белеют на черной - от воды? смолы? крови? - земле.
Кости не дают ответа.

Все вы помните миф про отважного Тесея, убившего Минотавра.
Но если все не так...
... если рожденный вывести из лабиринта сам давно потерян...
... если сны путаются с явью, и внутри - глухая, бесслезная тоска...
... если надежда боится того, что суждено, но не находит сил вырваться из круга...
... тогда путеводная нить обернётся чьей-то гибелью, свет для кого-то сменится тьмой. И кинжал возьмет другая рука.
Герои не боятся своих снов.

Кто-то посмеется, кто-то увидит в этой истории дарк и череду парадоксов.
Но одно неизменно: вотэтоповорот выше всяких похвал.
И переводчик - мастер.

Повзрослевший Драко Малфой — не раскаявшийся принц на белом коне.
Он всё та же трусоватая сволочь, что и раньше.
И это что-то фантастическое.
Это человек, прекрасно знающий — понимающий — правду и упрямо продолжающий себе лгать.
«Да, я трус — но ты просто слишком мала, Викки, чтобы понять, что есть вещи поважнее любви.
Я подлец — но у меня не было выбора.
Я впервые за годы поймал птицу счастья, да только она клюётся — и я разжал руки. Оно того не стоит.
Я виноват. Я трус, подлец и просто сволочь.
И всё-таки вина не не мне, а на той жалкой твари, что отчаянно пытается воскреснуть под рубашкой».
Но вини своевольных птиц ли, глупое сердце ли — зря ты принижаешь то единственное, что делало тебе честь.
Ты можешь быть сколько угодно побитым жизнью, «мёртвым внутри» и озлобленным на мир кусачим зверьком, но пока ты не перестанешь себя жалеть — твой мир не сдвинется с места, Драко Малфой.
Ни на пёрышко.

Вовка Жвакин - будущий генЕальный писатель.
Вовка Жвакин, годами спустя только обменивающийся длинными письмами с мамой, расскажет нам, как к нему давным-давно впервые пришло вдохновение.
Но в этой истории вы почти не заметите само первое творение Вовки.
Хотя, конечно, с удовольствием потопчетесь по "фабулам, коллизиям" и прочим прелестями ремесла.
Даже по Иванам со световыми мечами.
Но действительно заметите вы только маму с носками, папу, выглядывающего из гаража, язвительного Сашку, восторженную Аленку, Люду в очках, а ещё Мишку и Лизу, лучших друзей Вовки.
Вспомните Носова и Драгунского: куда же без Мишки?
Тёплая, душевная, чуть иронично рассказанная история из далёкого, но все же близкого-близкого детства.

В этой сказке Пигмалион - самую чуточку растерянный, вечно встрепанный юноша, в одном носке выбегающий из теплого дома, чтобы снова кому-нибудь помочь.
В этой сказке Галатея яркая, язвительная и вовсе не каменная. И совсем не холодная: она потихоньку закипает от досады, что олимпийские боги никак не дадут Пигмалиону времени обратить на нее, Галатею, внимание.
А еще в этой сказке есть Он. Трус.
Трус все смотрел и смотрел на свою Галатею и мечтал, как подарит ей шарф.
Его Галатея вовсе не его Галатея, а рыжая и самую чуточку уставшая от своего Пигмалиона ведьма, вовсе не желающая вести с Трусом пустые разговоры.
Но разговоры не пустые. Галатея слушает - не Труса, а повзрослевшего мальчишку, ошибавшегося и простоватого.
Грубоватого и забавного.
Наконец-то честного с собой и выводящего на честность с собой и Галатею.
В этой сказке Взрослому мальчишке дают еще один шанс сделать выбор.
В этой сказке Галатея понимает, что всегда будет ждать своего Пигмалиона, каким бы забавным чудаком он ни был.
В этой сказке Пигмалион не знает точно, как объясняться в чувствах, но он дарит своей Галатее шарф. Не думайте: он знает, как ему повезло.
А Повзрослевший мальчишка улыбается им вслед.
Пусть это и не его Галатея...
Кажется, он выбрал что-то правильное.
И когда-нибудь подарит правильному человеку свой шарф.

Виноградный воздух октября - холодный и терпкий. Вязкий и одинокий. Красиво, правда?
А потом - зима. Тоже очень красивая.
Сожмешь ладони - и покажется, что самый воздух разлетится на миллионы ледяных осколков. Вот-вот осыпется мир, а ты приникаешь к растрескавшемуся стеклу и смотришь в застышие зеленые, серые и карие глаза, с мерзлым любопытством пытаясь найти в них людей.
А находишь огонек.
В теплом свете фонарей зыбко дрожит воздух, мир расплывается всеми оттенками фиолетового, размываются трещины на стекле.
Ты и сам не замечаешь, как ледяная зима сменяется зимой снежной.
Огонек греется рядом, и завтра мир может расплыться хоть до сиреневого тумана.
Да пусть хоть осыпется осколками.
Сегодня - Рождество.

Это шедевр на грани провала, кроссовер на грани ямы.
На этой выставке вы найдёте целую коллекцию снарри (посмотрите справа, сверху, ещё под микроскопом, а теперь загляните в глаза цвета Авады...), снейджер, драмиону, в уголке спрячется родомагия, коварные уизлигады выглянут из тёмной галереи с Амортенцией, а хитроумный интриган в очках-половинках захрустит лимонными дольками на груде выкраденного золота.
В запыленном углу в скорбной позе роженицы застынет юноша с именем из медицинского справочника (красиво же!) - на долгие годы вопреки биологии и во славу авторского произвола.
Жутковатенько, правда?
Так же решил и Перси Уизли. А внимания тоже хочется...
И стоило Перси совсем уж испугаться и расстроиться, как вдруг...
Автор прокатил валик по всем штампам и пострелял в юных авторов - только пистолетик водяной.
Какая бы вакханалия ни творилась вокруг - на каждого обязательно найдётся чудаковатый японец-наставник, немного меланхоличный и забавный, готовый поделиться житейской мудростью.
И древней: не можешь остановить - возглавь.
Занырнув в пучину безобразия, Перси понял, что все не так уж и плохо.
Так и мы здесь и вообще: неопытные, наивные, смешные, чего только не творящие... Но классно же, правда?
И взаимовыручка, помощь знающих легкомысленным новичкам и многое-многое другое делают наш дурацкий, аляповатый вернисаж чуднЫм, но чУдным местом.
Феерически смешной стеб - и неожиданно потрясающе добрый.

Гвеног Джонс не умеет в романтику.
Гвеног Джонс не умеет во все эти сопли. И не хочет уметь. Вот совсем.
Гвеног Джонс не любит слащавых слов - она человек действия.
Гвеног Джонс не подарок, и она знает это.
Гвеног Джонс вообще знает жизнь и себя, и она не привыкла врать. Ни себе. Ни кому другому.

Гвеног Джонс не умеет в романтику.
Гвеног Джонс стоит среди предвкушающих праздник, глупо смеющихся людей и, идиотски улыбаясь, выбирает самый сопливый подарок из всех.
Гвеног Джонс не боится признаться - так, что слащавее некуда.
Гвеног Джонс - настоящий подарок для Джинни Уизли.
Гвеног Джонс не привыкла врать ни себе, ни другим. Так что...

Гарри, без обид, но ты герой мира, а не нашего романа.
Джинни, ты сносишь крышу покруче забитого мяча.
Гвен, Гвен... Ты просто запала.

Шумеро-аккадская мифология - это Тигр и Евфрат.
Это горькие полынные степи и высокие звезды.
Это жестокие боги и странствующие люди.
Люди любят легенды о коварстве и предательстве, о наказании и воздаянии, о мести и бесчестии.
Но истинные истории затерялись в горьких степях, прахом развеялись по всей земле Междуречья.
Всё было не так.
Был молодой пастух с горячим сердцем. Была дева, что прекрасней самой ночи.
Была любовь - жгучая и горькая, глупая и жертвенная, безрассудная и печальная.
Был костёр, огненным столпом вознесший её к звездам.
Остались лишь следы в горькой пыли да полынь, поющая о верности.

Попробуй поймать воду в ладони. Запереть ветер в доме. Заставить огонь ластиться к рукам.
Стань для воды гаванью. Очагом для огня. Полем для ветра.
Прорасти травой и лесом и стань домом вечному страннику.
Огненный ветер мой, Марко...
... на другом конце света, где на Рождество не выпадает снег, лишь ласковые волны плещутся о берег...
... в свободном крае, где каждый день - битва со стихией...
... я стану твоим якорем.
В кого бы люди ни верили, на каком бы языке ни говорили - они люди. Мудрые и тёплые, живые и вспыльчивые, робкие и смелые. Отчаянно храбрые в море и боящиеся слов...
Снег или песок - люди тянутся к чуду.
Случайная встреча, близкое расставание и свобода, живая, своенравная и такая красивая.
И бухта Аслана - удивительный мир удивительных людей.

Жизнь - как на картинке.
Хризантемы на тонкой бумаге - линии не слишком толстые и не слишком яркие. Такие, какие должны быть.
Рука старого художника дрожит - и цветок вспыхивает цветом. Надо закрасить белым, спрятать: этого не было. Партия не одобрит.
А яркая линия продолжается в знакомые лица, картинки, как на параде.
Вот он, ещё молодой, гордо плюёт в лицо изменнику под одобрительный гул партии.
А у изменника глаза яркие. Другие.
"А он изменник?" - хрипит так долго молчавший голос.
Вот он с женой - улыбаются во славу партии. Вежливо, не слишком счастливо, но и не недостаточно - в меру, так, как надо.
"Помнишь, что чувствовал после её смерти? Как груз сбросил. А у изменника так было бы, как думаешь?"
Партия улыбается. Он улыбается.
Он тянется к огню - яркому, красно-рыжему, озорному.
Партия презрительно отворачивается - и он отворачивается с ней. Огонь грязный, вонючий, ненужный.
"А может, не станешь прятать линию? Хочешь, сделаем её красной? Вместе?"
Рука старого художника дрожит от жадности, от желания...
Партия выбрала белый цвет.
Она - знает, как правильно и как нужно.
Он - всего лишь человек.
Зачем ему думать, решать, выбирать, когда правильный ответ уже давно известен?
Яркая линия исчезает под белым мазком.
Хризантемы на тонкой бумаге такие, как нужно. Линии не толстые и не тонкие, одинаковые. Как сотни глаз вокруг.
Партия улыбается.
За окном белый, как бумага, падает снег. Укрывает слишком зелёную траву и слишком синюю воду, скрипит под сапогом партии.
Этот скрип заглушает предсмертный хрип.
Плюньте этому хрипу вслед. Это умирает человеческая совесть - главный изменник. Враг народа со слишком яркими глазами.

Ты совершенно не знал нашу жизнь.
Ты просто очень хотел узнать.
Ты собрал небо в бутылку,
Не зная - его в сосуд не собрать.
Ты не знал, что значит "любить":
Ты просто, не зная, любил.
Мой друг, ты был слишком мал
Для мира, но слишком велик.
Ты видел счастье на мерзлой земле
Под ночным фонарем,
А его там и не было никогда.
Ты всего лишь сосуд для чернил
С глупой, наивной душой.
Ты хотел только быть и жить.
Этого слишком много, мой друг,
Для того, кто не человек.
Чего ты не искал - того не нашел.
А я... а вот я человек.
И я все ищу и страдаю,
Мечусь между сном и явью.
Чего ищу - не знаю.
Может, тебя, мой друг?

Сказка о настоящем человеке - которому стать человеком никогда не было суждено.
Печальная. Волшебная. Андерсеновская.
Жизнь воспевающая.

История для тех, кто хочет понять, что такое "почти".
Почти - это случайность, ставящая крест на всей твоей жизни.
(Ты почти успел увернуться, он почти успел убежать.)
Почти - это трещина на зеркале.
(Ты почти хочешь жить, он почти счастлив.)
Почти - это снег, нежно укрывающий с головой.
(Ты почти спрятался, он почти замерз.)
Почти - это маленькое вредное слово, которому всего ничего нужно, чтобы превратиться в уже.
(Уже поздно.)
Почти - последняя дорога к старту.
(Ты почти успел увернуться - но жив же? Он почти успел убежать - но ведь тоже пока жив?
Ты почти хочешь жить - но ведь все еще живешь? Он почти счастлив - но ведь еще верит?
Ты почти спрятался, он почти замерз.
Ты ведь пробежишь мимо - почти?)
Самый верный способ отойти от края - увести от него кого-то.
И знаете, как же радостно понимать, что живешь в мире, в котором люди почти равнодушные, а снег почти прячет душу!
И за это "почти" - спасибо автору не почти, а просто настоящей истории!

Эта история - этакая рождественская пропущенная сцена из "Волшебной зимы".
Хемули суетятся и ссорятся, Мумми-тролль встречает первое Рождество в своей жизни, и все такое удивительное: белое, зеленоватое, переливающееся, будто светящееся...
Но зима - время Ледяной девы, и она не щадит никого.
Не станет ли это Рождество для Муми-тролля последним?
А может. Ледяная дева не злая, а просто любопытная?
Замечательная, немного страшная, но добрая сказка.
Грустное одиночество, разношерстная компания, снежные поляны, теплая гостиная...
И когда-нибудь обязательно наступит весна.

Приключения Алисы не закончились ни на карточном столе, ни на шахматной доске. Автор этой истории привел Алису на поле "бродилки", и не запутаться в ходах нелегко. Да и где старт, а где финиш?
Увлекательная абсурдистская сказка вышла.
С знакомыми и неизвестными героями, королевскими пирами и снежными тропинками.
Занимательный эксперимент, однако! Автору - спасибо за смелость!

Везде носит свой дом с собой улитка. Черепаха. Рак-отшельник.
Везде носит свой дом с собой человек.
Пусть за окном вместо гор небоскребы, а камин работает на электричестве - сердце будет помнить горячие вулканы, снежные вершины и льдистое сияние неприветливого неба.
И пока морщинистые руки старой исландки не выронят спицы - руна здоровья, руна плодородия, оберег от колдовства защитят, обогреют, напомнят.
Никакой океан не остановит зверя из полузабытых легенд. Но никакой зверь не страшен исландцу, пока он помнит, кто он.
А память - память, как пламя, передается от человека к человеку, из уст в уста...
И только теплый отблеск огня в глазах, мерный стук спиц и улыбающийся старческий голос...
Он обещает: "Все будет хорошо".
И только любопытные глаза и детский смех...
"Будет", - откликается он.

Герои этой истории - хвостатые, усатые, крылатые - живут в одном совершенно обыкновенном дворе. В соседних дворах играют совершенно обыкновенные дети, тихони и задиры, счастливые и те, кому повезло чуть меньше.
Героев этой истории связывает совершенно необыкновенная дружба. Почему необыкновенная? А знаете, вполне себе обычная, если забыть о "фтереотипах". Просто есть на свете такие коты, которые не разорвут в клочья несчастную птичку, просто есть интеллигентные таксы и простоватые, но отважные мопсы, которые не станут с лаем гоняться за котом, просто есть чистоплотные крысы, не наводящие страх на весь двор.
Просто есть моменты, когда неважно, веришь ты в инопланетян или следуешь научной букве.
Просто есть беды, мимо которых нельзя пройти.
Просто в каждом дворе есть чудо, а в чем или в ком его искать - вам расскажут заботливый Вальдемар, смешной Батон, немного занудный, но добрый Сардель, крохотный, но бойкий Терентий, герой любого романа Афтандил и их новый друг.
Ищите чудо. И если найдете - не прячьте за семью замками.

Горе-обманщик и всеми забытый сквиб.
Привыкший лгать и быть оболганным старик и неказистый взъерошенный воробей, трогательный в своей доверчивости.
Два безнадёжно одиноких человека.
Вам жаль их? Вы радуетесь, что наконец-то встретились два одиночества, вцепившихся друг в друга мертвой хваткой и тем и счастливых?
Напрасно.
Она не верит, что он придет. Тихо, горько, робко. Он не верит, что она его ждет. Молча, с надеждой, хрупко.
Но когда самую аккуратную и такую чужеродную для этих судеб улицу осветит искристо змеящийся в ночном воздухе бенгальский огонь... Вот так, без всякой магии - придет счастье.
Для маленькой доброй феи и ее верного рыцаря.
Им - лучше знать, кто они.
И только кукушка пролетит далеко-далеко, каждым криком даря им еще больше времени.

Вот так проживёшь много лет бок о бок с магами, наглухо заколачивая окна, а то - не дай бог - волшебство вмешается а твою такую нормальную жизнь.
А потом проснешься одним утром - а волшебства нет.
И, кажется, ты что-то потерял...
Вот так и станешь сказочником.
А вот мальчишка, живший с тобой и в том, волшебном мире. Вечное напоминание о ненавистной магии. А сейчас он самый обычный ребенок. И захочется его... полюбить?
И когда этот ребенок с радостным смехом побежит на запах твоей выпечки - поймешь, что никуда не исчезла магия. Просто теперь она другая. Ближе. Нормальнее. Теплее.
Чудесная история о настоящей магии и о героях, которым жилось бы ой как счастливее в мире без волшебных палочек.
А еще о том, что даже тот, кто чаще всего говорит о силе любви, не всегда сам может ее принять.

- Метка, которую я всегда исключаю из поиска, - "Смена пола", - сказала я.
- "Все, чего я хочу на Рождество" - шедевр, черт возьми! - и да, это тоже говорю я.
Это что-то с чем-то. Точнее: Флинтвуд с потрясающим юмором. Добрым, язвительным и просто прекрасным.
И характеры тут наиканоничнейшие. Я не знаю, как девочка-Флинт может быть круче мальчика-Флинта, но автор знает, это факт.
Бойкая Маркус, восхищенно смотрящий ей в рот Оливер (он все отрицает... наверное) и замечательные близнецы "в эпизоде".
Как бы скептично вас ни настроила шапка, читайте. Я тоже до последнего думала, что не поверю.