Великий Дракон (джен)

— Значит, тебе удалось, — сказала Акира другу, когда они возвращались в Долину Мира. — И как ощущение? Как хвост?

— Мир в душе — это просто чудесно! Я нашёл внутренний покой потому, что я понял, кто я, понял своё место во Вселенной, своё предназначение. Я обрёл просветление, возвысился над своими пороками — и потому сесть на хвост не составило труда. Он не болит, он окреп вместе со мной. Это, знаешь, символ возвышения над собой, гармонии, мира в душе и сердце, понимания того, кем ты являешься. Это всё словно окрыляет, а хвост… хвост держит меня в этом мире, служит опорой.

— А как же волнение за Тору и тоска по ней? Разве это не должно было тянуть тебя вниз?

— При внутренней гармонии — нет. Когда она «умирала», то сказала, что я должен закончить обучение, обучение своего духа. Она тогда поняла, что сделать это у меня получится только без неё, когда я избавлюсь от такого груза, что не смогу ничего делать от горя. Я должен был сам найти мир, пережить горе и отчаяние, справиться с трудностями — без неё, самостоятельно. Вместе с этим я должен был научиться доверять не только ей и клану Белого Тигра, но и другим. Мы с тобой сильно подружились, я нашёл бабушку, смог вновь положиться на Шифу и перестал сторониться Воина Дракона — и всё это доверие. Ещё я понял цель своей жизни, а это очень важно. И всё это помогло мне обрести внутренний покой. Хотя несмотря на это я продолжаю беспокоиться о Торе.

Акира немного помолчала, обдумывая его слова. Конечно, он многое пережил в отсутствие наставницы и многого смог добиться самостоятельно, даже ей помог. Но ведь это значило, что всё… закончилось.

— И что теперь? Ты стал мастером и… будешь просто воевать с демонами?

— Нет, не просто, — улыбнулся Тай Лунг. — Акеми обещала научить меня магическим приёмам, с помощью которых можно сражаться даже с самыми сильными демонами. Думаю, этим мы с ней и займёмся. Хотя сначала было бы неплохо посвятить тебя в куноити клана Белого Тигра.

Акира улыбнулась. Тай Лунг часто об этом говорил — или ей так всего лишь казалось? — возможно, он хочет этого достаточно сильно. От мысли об этом ей было приятно, но следующая за этим мысль огорчала её: им всё равно придётся расстаться, каждый пойдёт своим путём… Но она может погостить в Японии подольше, если ей разрешат. Однако пока Тора не вернулась, Тай Лунг был вместе с ними, вместе с ней, и она должна была жить, не думая о будущей разлуке, а наслаждаясь настоящим моментом.

По спросил, может ли теперь Тора вернуться, может, она ждала момента окончания обучения ирбиса? Но ниндзя ответил, что у него было видение, будто до возвращения сэнсэя он должен ещё что-то сделать без белой тигрицы, что-то очень важное, хотя пока и не знал, что именно. По тому, как Тай Лунг перевёл взгляд на дорогу, ответив на вопрос панды, Акира поняла, что такая неизвестность тревожила его. «Всё-таки просветление неполностью изменило его, — подумала она. — В чём-то он остался прежним».

Всю дорогу до Нефритового дворца Акира думала о клане Лаоху, о том, какой могла бы быть её судьба, кем она могла бы быть. А также о том, кем стала и кем ей надлежало стать. Уверенность в определённом будущем с каждым поворотом дороги судьбы рушилась: дочь правой руки в клане Лаоху, воспитанница в приюте, ученица Шифу, претендующая на звание Воина Дракона, один из воинов Неистовой пятёрки, а теперь — ученица Торы Гадиан. Она не могла знать, что будет делать в дальнейшем. Даже её решение — оставаться рядом с Тай Лунгом — было невечно: как только он вернётся в Японию, их пути разойдутся. К тому же тигрица не была уверена в том, что барсу потребуется её помощь: теперь он достиг большой высоты в своём духовном мастерстве и может со всем справляться сам. Но, даже если она не нужна ему, он нужен ей — как друг, как тот, кто лучше всех её понимает… Но Тай Лунг не останется в Китае, ни ради Шифу, ни ради неё, ведь его место в клане Белого Тигра, рядом с Акеми, рядом со своим народом, своими собратьями. Хотя, конечно, Акиру тоже можно было назвать его сородичем.

Размышляя обо всём этом, тигрица и не подозревала, о чём думал Тай Лунг. А он думал о том, как сможет жить в Японии далеко от неё, своей подруги, ведь теперь у них была прочная связь, и лишиться друг друга значило лишиться частицы себя. Конечно, он мог бы остаться в Китае, но он уже выбрал свой путь, а он был связан с Японией. Барсу очень хотелось, чтобы Акира переехала к нему, стала бы жить в клане Белого Тигра, так они могли бы быть вместе, вместе сражаться, вместе учиться у Торы… Но Акира вряд ли решилась бы на такой шаг, она слишком привязана к Шифу и не сможет его покинуть.

Возможно, с этой ситуацией могла бы помочь Тора, но её не было. А до её возвращения ещё нужно спасти Долину Мира от кого-то неизвестного. Непонятное видение тревожило Тай Лунга, ему очень не хотелось верить, что та чёрная фигура — демон. Тревожил его и тот факт, что в видении он сам, Тай Лунг, был вместе только с Акирой, они вдвоём сражались с неизвестным. А ведь спасать им предстояло Долину Мира, область, которую защищали Воин Дракона, Свирепая пятёрка и главный мастер Нефритового дворца — что такое случится, что лишь два воина будут сражаться?

Тай Лунг посмотрел на Шифу. Мастер шёл неспешно впереди всех вместе с По и о чём-то с ним спорил. Вряд ли мастер будет скучать по сыну, его энергия направлена на Воина Дракона. Да и сам ирбис не будет чувствовать сильной тоски по отцу, учитывая все обстоятельства… Но, возможно, рассказать мастеру содержание видения стоило, может, он дал бы какой-нибудь совет. Однако что-то останавливало барса, не давало рассказать даже Акире. Правильно ли это было?

В Долине Мира воины сразу огляделись и поспрашивали жителей о бандитах или других проблемах, но всё было спокойно, не было даже тени какой-то угрозы, и беспокойство Тай Лунга сразу возросло. Удар должен был быть внезапным.

Ночью ниндзя спал плохо, так что на рассвете тихо встал и направился на тренировочную площадку на улице, где его и застала Акира, пришедшая потренироваться на час позднее. Девушка сразу поняла, насколько сильно он обеспокоен, и решила спросить причину, но Тай Лунг, заметив её, сам предложил поговорить.

Когда они сели под Персиковым Деревом и несколько минут посидели в молчании, ниндзя сказал:

— То видение очень тревожит меня, я сначала не хотел никому подробно его рассказывать, но понимаю, что в одиночку с таким знанием мне не справиться.

Акира кивнула, давая понять, что внимательно его слушает и не осуждает то, что поначалу он умолчал о деталях.

— Я видел горы за Долиной Мира, её границу, и там кто-то чёрный сеял хаос и разрушение. Я видел пожар и слышал крики, но не знаю, что подожгли и кто кричал. И там были мы с тобой, и только вдвоём противостояли этому за-суторенджя⁽¹⁾, только вдвоём защищали Долину Мира, — Тай Лунг замолчал на минуту, а потом сказал по-японски: — Ка о китаи суреба и нока бун кара наи, Акира.⁽²⁾

Тигрица знала: если Тай Лунг перешёл на японский, он действительно сильно обеспокоен. Она поняла, в каком направлении развиваются его мысли, и сказала:

— Возможно, остальные мастера будут сражаться в каком-нибудь другом месте.

— Я боюсь, что это может быть сильный демон. Японский или китайский — даже неважно, потому что я не способен победить сильного демона, — его уши были печально опущены.

— Ну, может, именно поэтому мы и будем сражаться вместе, — Акира положила руку на его плечо.

Тай Лунг понял, что теперь и она сильно обеспокоена, и пожалел, что втянул подругу в это, тем более легче ему не стало. С одной стороны — он ещё больше укрепил дружбу с тигрицей, но с другой — ему не хотелось, чтобы она волновалась, достаточно тех волнений, которые она будет испытывать в день битвы. Ну зачем он ей всё рассказал?

— Знаешь, если медитация не помогает отвлечься, то с этим может помочь спарринг, — девушка словно прочитала его мысли и, не произнося больше ни слова, потянула его за руку на тренировочную площадку, к деревьям.

Тай Лунг подчинился, полностью отдавая своё эмоциональное состояние заботе подруги, поскольку сам больше ничего придумать не мог. Начиная тренировку, они оба знали, что это поможет и отвлечься от грядущей проблемы, и подготовиться к ней, а потому сражались почти в полную силу, хотя не применяли оружие или когти. Через несколько минут Акира поняла, что ирбис стал сильнее: его движения были чётче и резче, удары мощнее, а двигался он проворнее, чем было на их прошлом спарринге. Она поняла, что это произошло из-за его внутренней гармонии, ведь теперь Тай Лунг мог лучше концентрироваться на сражении.

— Всё-таки эта неизвестность гнетёт меня, — вдруг сказал он, блокируя удар подруги, и они оба замерли в тех позах, в которых были. — Нападение может произойти в любую минуту.

— Но ведь так всегда и случается, никто не предупреждает, что хочет напасть на Долину Мира.

Тай Лунг хмыкнул.

— У тебя были совсем иные мотивы, — живо отозвалась Акира, поскольку поняла, о чём он подумал: о том дне, когда он выбрался из тюрьмы Чор Гом и послал Зенга с посланием к Шифу.

— Ты говоришь совсем как Тора, а ведь в те дни ты хотела убить меня, — барс встал в непринуждённую позу, словно они не сражались только что.

— Я вспылила, — пожала плечами Акира. — И защищала свой дом.

— Я ничего и не говорю. Просто вдруг бросился в глаза этот контраст наших отношений в разное время. В смысле, взаимоотношений, — Тай Лунг и сам понял, как прозвучали его слова, Акира же старательно делала вид, что ничего такого не было произнесено, хотя у неё самой возникло достаточно странное чувство.

Тай Лунг вдруг издал звук, словно задыхался, а потом его глаза засветились белым, он чуть приподнялся над землёй и замер. Акира с ужасом смотрела на него, но, поскольку выражение его лица было умиротворённым, тигрица начала успокаиваться, вспоминая рассказы Торы о проявлениях видений и связи духов со смертными. Полевитировав пару минут над землёй, Тай Лунг упал не землю и сощурился, возвращаясь в реальность.

Акира помогла другу сесть и спросила, как он себя чувствует. Ниндзя обратил внимание на то, что её в первую очередь интересовало не то, что он узнал, а то, как он сам.

— Я-то в порядке, просто голова кружится, — Тай Лунг пытался сфокусировать зрение, и наконец ему это удалось. — Уруфу-сама решил пообщаться со мной. Да уж, непривычные ощущения, — он замолчал, а подруга не торопила, и Тай Лунг не знал, как сказать ей новость, но всё-таки произнёс: — Духи-хранители Китая заметили какого-то тёмного мага, приближающегося к Долине Мира, он смертен, но опасен. А так как он смертен, они не занимаются им, поэтому заняться им придётся нам. Но для этого необходима помощь одного мопса, у которого хранятся волшебный вещи.

— Значит, нам нужно отправляться к мопсу сразу же, как ты будешь в состоянии сражаться, — Акира всё ещё поддерживала его, не зная, в каком он состоянии. — Уруфу-сама сказал, где его искать?

— Сказал. Но, — барс колебался. Но он должен был сказать ей. — Но я должен отправиться к нему один.

— Что? Почему? Это такая проверка для тебя? — изумилась девушка.

— Нет, — ниндзя встал. — Просто это слишком опасно и трудно. Я принесу вам предметы, как только добуду их.

— Но…

— Акира, ты чудесный воин, — он положил руки на её плечи, — но тебе нужно остаться и рассказать всё Шифу, делайте всё, чтобы защитить Долину Мира. Я отправляюсь сейчас же, чтобы не терять время.

— Лунг, пожалуйста, — тигрица удержала его за руку, — скажи хотя бы, куда ты пойдёшь. Мне так будет спокойней.

Барс смотрел в её глаза и видел неподдельное беспокойство. Она волновалась за него точно так же, как он за неё, и потому Тай Лунг не мог отказать подруге в её небольшой просьбе.

— Лес Феникса, — он хотел добавить, чтобы она не волновалась, но понял, что слова излишни, и, на пару мгновений сжав её ладонь, быстрым шагом направился прочь из Нефритового дворца, сопровождаемый обеспокоенным взглядом тигрицы.

1) Незнакомцу.

Вернуться к тексту

2) Я не знаю, чего ожидать, Акира.

Вернуться к тексту