В английский неологизм устраивается, как в крупную корпорацию. Приёмная, ресепшн, недлинная очередь, кофе из автомата, папочка с личным делом. После несложной проверки на соответствие грамматическому строю и несколько более сложного теста на популярность-распространённость среди разных групп населения слово, как правило, принимается, сажается в общий зал со стеклянными перегородками, после чего оно приступает к своим непосредственным обязанностям: выражать некий оттенок смысла, до сих пор в языке отсутствовавший или выраженный недостаточно тонко (английский развивается как система уточнений). При рассмотрении существительных преимущество имеют слова конкретные, понятные, отглагольным. Например, computer – это «считатель», «вычислитель». Сразу понятно, зачем машинка и что делает. Сравните с нашей покойной «ЭВМ» - «электронно-вычислительная машина». Из трёх слов два лишние.
Иностранцев и бастардов в английский принимают, если им есть, что предложить и если они не ущемляют чужие права. Аббревиатуры рассматриваются на общих основаниях. Так что wiki, blog, IPO и прочие товарищи дружно и весело работают в одной огромной фирме, обслуживающей весь мир. Фирма огромная: в современном английском более миллиона (!!!!) слов. Причём официально зарегистрированным миллионным словом стало «Web 2.0», и ничего, что с цифрами и точкой. Англоязычных это не смущает.
В немецком, когда нужно новое слово, обычно вызывают двух-трёх проверенных работников, назначают ответственного и дают им задание – означать такую-то реалию. Те берут под козырёк, съезжаются в общий кабинет и приступают к своим новым обязанностям (не забывая о старых). При этом немцы тоже любят конкретику, но эта любовь относится у них не к действиям, а к предметам. Pneumatikpumpe – конкретно «насос для накачивания шин». Впрочем, с отвлечённостями, которые немцы воспринимают как свои вещи, обходятся так же. Философию брать не будем, но, к примеру, слово «Hausgemeinschaft» с несколькими значениями, от бюрократического «коллектив жильцов» до сентиментального «семейная общность» - вызывает законное уважение. Аббревиатуры немцы в чистом виде недолюбливают, предпочитая отрывать от слов не первые буквы, а первые слоги. Любимое всем советским народом слово «гестапо» - это GEheime STAatsPOlizei, «тайная полиция»… Иностранцев тоже берут, хотя стараются их обмять под себя. Например, глагол «twittern» («обмен короткими сообщениями в микроблогах») поопал в Duden (главный немецкий словарь).
Французы предпочитают воспитывать новые слова в специальных заведениях, иногда просто выращивая их в баночке (как пресловутый ordinateur), иногда подбирая, причём в претендентах ценится остроумие и каламбурность (например, слово ordinosore, «ординозавр» - очень устаревший комп – попало на фестиваль в Гавре: да, французы устраивают лингвистические смотрины). Слова во французском, конечно, красуются друг перед другом, выпендриваются, но, в общем, тоже скорее работают. Как и сами французы, которые только делают вид, что ничего не делают.
Финский язык абсолютно закрыт, нефинских слов там вообще нет. Всё посконное, домотканое и кондовое. Как они там внутри себя обходятся – пёс его знает. Компьютер там – аrvuti, откуда, почему? Загадочна финская душа, но они там как-то справляются. «Нам тут чужие не нужны». Что ж, и так можно.
В русский язык новые слова сейчас приходят не работать, не красоваться, а «жить» – как в захолустную деревню, где остались в основном старики, а немногочисленная молодёжь с малых лет бухает. Общей работы нет, есть общая жизнь, состоящая в основном из ссор и пьянок, на которых слушают мафон, лапают чужих баб и вспоминают давно прошедшую (или так и не начавшуюся) молодость. Приезжий всем представляется дураком и простофилей, которого не грех облапошить, припахать или ещё как-нибудь с него поживиться, при этом, разумеется, ни в коем разе не признавая за ним никаких прав. Хучь ты у Пелевина в книжке отметился, хучь тебя Путин по первому каналу на всю страну произнёс, говорят слова-старожилы, а для нас ты никто и звать тебя тут никак. Впрочем, предъявление Лескова и Достоевского тоже не действует: старину тут уважают не больше, чем новизну. К тому же все слова в русском друг друга не любят: все дрязгучие, перессоренные, все друг другу упираются локтями в рёбра – не так склонишься, зазвучишь смешно, не так спряжёшься, выйдет омоним, путаница, и от этого все друг на друга посматривают косо и насмешливо. Ну а уж то паскудное обстоятельство, что реальная власть в языке принадлежит словам-уголовникам (то есть матюгам), делает положение слова-новичка совсем уже скверным и неприятным.
Большинство новых русских слов такой жизни не выдерживают и тихо уходят в нети, не оставляя следов даже в словарях. Некоторые десятилетиями живут на птичьих правах, в непонятном статусе уже не жаргона, но ещё не законного слова, а как-то так телепаются неприкаянные.
Впрочем, есть надёжный способ въехать в рус.яз. на белом коне. Для этого нужно звучать по-иностранному. Иностранцев здесь уважают и боятся даже больше, чем родного начальства, и каждого считают потенциальным инвестором. Даже если иностранец на вид страшон-с, как «марчедайзинг», или сально-похабен, как «лизинг». Всё равно это же иностранец, и к нему начинают липнуть лучшие девки, а мужики заискивают или просто опускают глаза. Естественно, слова-иностранцы в русском страшно наглеют, и в частности - нацепляют на себя регалии, которые им на родине и не снились. Серьёзность и значимость любого иностранного слова в русском языке автоматически повышается на ступень, а то и на две. Иногда самые позорные шлюхи начинают выдавать себя за герцогинь – вспомните карьеру слова «путана» в конце восьмидесятых. И вроде же знали все, что это просто «блядь по-ихнему», но всё равно уважали за одно только волшебное иностранное звучание. Или, скажем, «менеджер», который вообще-то просто «руководитель». В старом русском языке, раскассированном в двадцатые, работала целая команда коренных русских слов – «приказчик», «ответственный», «заведующий», «управляющий», «глава». Из них из всех вернули только покалеченного «управляющего» - бедолаге откоцали конец и сделали «управленцем». На все остальные значения поставили иностранного «менеджера», он же иностранец, не чета нашим некузявкиным.