Ночные улицы Вейла были великолепны. Расколотая луна освещала мой путь, а дождь приятно дополнял столь любимую мной ночь. Прямое доказательство моей правоты, насчёт устройства всего этого мира.

Серый, однообразный, контролируемый теми, у кого имеется власть. Власть для детей, говорят многие. Подобные замечания смешны, ведь вкус власти пьянит любого.

Каждый мечтает о достижении идеала и места под солнцем. Если ты слаб и глуп, твои амбиции раздавят тебя. Но если ты знаешь как достигнуть вершин, твои амбиции послужат хорошей мотивацией.

Что до мальчишки, он понадобится позже. Возможность вырастить покорное оружие, действительно заманчива. Выглядел он если честно, весьма жалко. Худой как жердь, жалкий и слабый. Единственное, что заставило меня запомнить его внешность, это глаза, цвета серебра. Как в тех сказках, что читала мне мать, в редкие «моменты просветления». Но вместе с ненавистью, что вызывал неудавшийся выживальщик, он взывал то, что Нио назвала бы жалостью, если бы могла говорить конечно же.

Моя квартира…вернее ещё одна, раньше принадлежала неизвестной мне семье. Если честно, «Белый Клык» умел быть вежливым когда хотел…всего лишь попугали немного, по сверкав винтовками для вида. В итоге, есть где развернуться. Нио положила свою ношу на пол, особенно не церемонясь. Револьвер мы изъяли, незачем оставлять своему пленнику возможность сделать что-нибудь глупое. Нужно лишь сломать его волю, навязать нужные мне идеалы и закалить их в пламени ненависти.

— Нио, как только наш «гость» проснётся, отправь его в душ. И открой окно. — Нио кивнула, и направилась к окну. Ветер приятно обдувал лицо, чувствовался запах озона и весенней свежести.

— Где…я? — тихо спросил мальчик, в страхе осматривающий окружение.

Его глаза расширились от ужаса, он начал отползать к двери. Мои медленные шаги в его сторону, лишь усилили его страх, он сорвался на бег.

Дверь была открыта, чем он и воспользовался. Нио могла за секунду преодолеть расстояние между ними одним рывком, но также начала идти нарочито медленно, расплываясь в улыбке. Ребёнок не выдержал, и побежал вниз, этот манёвр подарил ему чувство безопасности на несколько секунд. Не целясь, направляю на него свою трость, рукояткой вперёд. Крюк спокойно зацепляет его одежду, а лебёдка уже подтягивает мальчика ко мне. Вернее, просто прокатывает по полу, позволяя мне схватить его.

Он пытался вырваться, но кроме смеха это ничего не вызывало.

— Отпусти меня! — крик был оглушителен, неужели все дети такие? Ах, да. Нио не может говорить, поэтому подобных ситуаций не было.

— Мой друг, за свободу нужно платить. — говорю наиболее мягко, что бы не спровоцировать новый приступ паники. Нужно наладить контакт.

— У меня, ничего нет. — ответил он, в его взгляде читался страх. Словно зверь зажатый в угол, приготовившийся к последнему рывку.

— Тогда…боюсь твоё пребывание здесь будет продолжительным. — честно, сам не знаю зачем он мне. Не проще ли пустить в расход? Нет, подобный опыт выпадает не каждое столетие.

— Ты пожалеешь! — место страха занял гнев, любопытно.

— Ха. Твоё положение не располагает к подобным угрозам. Ты с характером…отлично. Надолго ли? — с этими словами, лишаю его сознания, обеспечив ему головную боль после пробуждения. Материал сырой, но лёгкие пути не для меня.

Если он хотел написать от лица ГХА-подобного перса, то у него получилось.

И не переживаешь, что что-то забыл, глядя на тезисы"

Стою на крыше ещё несколько минут, Роман также был здесь. Он усмехнулся и шумно вдохнул.

— Теперь ты знаешь какого это, терять нечто дорогое.

— Хочешь сказать…моя жизнь что-то для тебя значит?

— Ты был правильным выбором. Тебе еще предстоит сделать многое, но всему своё время.

— Для меня есть какое-то задание, или тебя потянуло на поболтать? — сказав это, готовлюсь к худшему. В этот раз мне повезло, всего лишь удар тростью в поддых, с последующим выстрелом.

Спиной ощущаю решётку, установленную вокруг крыши. Мой собеседник закуривает сигарету и подходит ко мне, между нами остается примерно два шага. Он протянул мне руку, по обыкновению отказываюсь и поднимаюсь своими силами.

— Не путай моё милосердие, со слабостью. Иногда мне кажется, что я позволяю тебе слишком много, как ты считаешь? — это был не вопрос, а утверждение, вероятно он был зол.

— Нет. Позволенное мне, остаётся в пределах разумного. — отвечаю совершенно спокойно, не обращая внимания на боль.

Кингсли Шеклбот. Здоровенный афроангличанин (фикрайтеры замучались с идеями, как он вписался в "священные двадцать восемь").