Чаровница (джен)

Есть просто бараны, а есть упертые...

— Во имя костей Имира, зачем тебе это все?

Я имела право спрашивать. Ведь, несмотря на любовь Локи к одиозным выходкам, так далеко он раньше не заходил. И некая Амора сделала все, чтобы царевич воспринял правду о своем истинном происхождении, как можно мягче. Но выходило на тройку с минусом — жирным таким. Локи взбесился по-настоящему...

Тор все-таки сделал свою феерическую глупость после того, как коронация сорвалась.

Имела удовольствие наблюдать за взбешенным будущим царем с первого ряда. Тор едва не искрил, и это без своего молота. Первенец Одина и так не слишком часто задумывался о последствиях собственных действий, а ярость вовсе делала его слепым и глухим. Троица "хероев" и леди Сиф, разумеется, отправились вместе с ним на Йотунхейм. Лафей не убил компанию не иначе как чудом и волей вовремя вмешавшегося Одина.

Но война была объявлена.

А Тор изгнан...

Всеотец после, конечно, остыл достаточно, чтобы пожалеть о своей резкой реакции. Но сделать уже ничего нельзя было. Вернуть сына после того, как сам же изгнал его по всей форме это значит потерять лицо и перед подданными и перед врагами. Такого просчета Один позволить себе не мог.

Поэтому было два варианта: либо Одинссон разрывает путы, связавших его силы чар, либо кукует в Мидгарде свой век.

Один все же оставил сыну хорошую лазейку "тот, кто достоин"...

— Я хочу доказать, что достоин, — глаза бога коварства и хитрости потемнели. Ничего общего с обычно чистой зеленью.— Достоин трона, царства и любви семьи... Достоин защищать Асгард. Ты, Амора, должна понимать?

Я поморщилась. Намек был более чем прозрачен. Ни сестра, ни отец не одобряли моих занятий магии и желанию жить, как хочется. Как будто обязательно, чтобы быть кем-то, нужно бегать и заглядывать в рот Тору, как та же Сиф. Служить Асгарду можно очень по-разному. Пусть я не искала любви семьи, но все же терпеть их неодобрение было не слишком приятно.

Ветер развевал полы плащей темно-зеленного и черного. Мы стояли в одной из самых высоких башен дворца.

— А если цена будет слишком высока?

— Не будет. Все распланировано поминутно, — Локи посмотрел в строну Бирвеста. — Лафей нападет рано или поздно. Так пусть это случится на наших условиях. Ты ведь сама видишь, Чародейка, что отец слабеет и скоро впадет в свой сон.

— Да, и чисто по случайности, никак иначе, твой брат далеко, и ты единственный защитник Асгарда.

Удержать ехидство было выше моих сил. Хотя я прекрасно понимаю, что играю с огнем в буквальном смысле. Если попытаюсь нарушить планы, то Локи убьет меня или нейтрализует так, что надолго запомню.

— Я не тянул Тора за руку к йотунам, — Локи уселся на низкий парапет. — Что, былые чувства не отпускают?

Тор красивый, сильный, мужественный, веселый и непроходимо скучный лично для меня. Уже давно ничего не екает там, где сердце, при взгляде на него. Хотя, увидев равнодушие, Бог Грома снизошел до попытки вернуть раньше сохнувшую по нему Амору. Безуспешно. Тор наступал, в попытках обаять заново, я отступала обороняясь, придворные гадали, почему ломаюсь, ведь раньше об этом только и мечтала... И лишь Звездоглазый наблюдал с какой-то скукой. Нет, Локи, к счастью, не понял, что перед ним не совсем та Амора, но все же изменения отметил.

И выводы сделал.

С ним можно было говорить. Единственный, кто относился ровно, не делая попыток затащить в постель или использовать. Все-таки любой двор еще та клоака с пауками, которые постоянно жрут друг друга за место под солнцем. Власть многим туманит голову.

У нас было много общего... Оба чужие несмотря на то, что вросли в Асгард корнями.

Я положила руку на наплечник из черного металла, отдающего при прикосновении холодом. Встреча была тайной и поэтому его высочество явился не при параде. Скорее в удобной для боя одежде. Сейчас, когда он фактически выполнял обязанности регента, попробовать его на прочность было полно желающих.

— Что скажет царица?

Мою ладонь не сбросили. Пусть Локи не выносил чужих прикосновений.

— Мама поддержит, — на тонких очерченных губах с выверенным совершенством появилась редкая любящая улыбка.

Если кто мог отговорить Локи, так это царица Фригга... Но она была слишком занята все более слабеющим супругом и переживаниями о своем первенце, затерянном среди миров. Кроме того, я ничего не могу рассказать — дружба дружбой, но клятву с меня взяли.

— Как и Бальдр... Хеймдалль видит движение на Йотунхейме. Они собирают армию. Как не скрывайся, а передвижение крупных масс войск не спрячешь.

Я промолчала, потому что видела тоже. Есть много способов заглянуть в другие миры. И видящий кристалл один из них. Глупость Тора обернется большой бедой для всех нас. Не только у Асгарда есть способ переместить целую армию. Они придут, впустит их Локи или нет. И Лафей знает, что Асгард сейчас слаб.

— Будешь сражаться или спрячешься?

— Асгард мой дом, я буду драться.

В фильме, там, в прошлой жизни, нам показали, что Локи сам призвал в свой дом захватчиков, чтобы их героически победить. И он же отправил Одина "отдыхать"... Здесь же не все было так однозначно. Кроме него, Тора и Бальдра были еще претенденты на трон, которые могут ударить в спину. Закатные лучи мягко освещали город у наших ног. Но мне было не до красот. Кто из сыновей Всеотца вступит в игру? Благо недостатка в претендентах не было. Великий Один был еще тем кобелем. Несмотря на всю свою любовь к царице, покорять новые вершины не уставал. Как и притаскивать плоды этих покорений в Асгард.

Хед? Нет, он слепец и пусть у него магические протезы вместо глаз, но все равно ему не светит престол. Царь не может быть калекой, таков жестокий закон. Да и он больше увлечен наукой, чем политикой. Он не станет воевать, но и не поддержит Локи. Отношения между ними достаточно холодные.

Но тут Звездоглазый сам виноват. Из-за своих мелких козней рассорился с Хедом.

Хермонд? Возможно, но он не глупец, поэтому не выступит без верного шанса победить. Вали и Видар? Одна голова на двоих, и та соображает через раз. Их можно убедить быть покладистыми, при любом из исходов они будут защищать Асгард. Пусть и считают достойным наследником только Тора.

Браги?

Да ему и дела нет. Лишь бы не мешали творить прекрасное.

Оставался Тюр, который имел популярность среди воинов почти ничем не уступающую Тору. И крайне своеобразные представление о чести, долге и доблести. Если что он вполне поведет за собой людей и открутит головы всем не согласным. Очень неприятный противник.

Есть еще друзья Тора. Громкие и в основном бесполезные, но сумятицу и разброд они внесут.

— Как насчет того, чтобы помочь брату?

Локи против ожиданий даже не разозлился, только устало вздохнул, вытягивая на зависть длинные ноги.

— Уже пытался. Мне ли превозмочь царский приговор?

Всеотец скрепил свое решение всей мощью Гунгнира. Обратить такое совсем непросто. Раз Локи не нашел лазеек, значит их нет. Я крепко задумалась, наблюдая за жизнью города. Там Тору помогли прийти в себя. Будет ли потеря Разрушителя для обороны царства такой критичной?

О том, что Разрушитель может перестараться и убить Одинсона, я не думала. Потому что это нужно совсем не знать Тора. Там столько мощи и нездорового упорства. Упрется рогом и с места не сдвинешь. Тору очень подходила поговорка из её прошлой жизни: "дурная голова ногам покоя не дает".... Он с рождения имел все, о чем только можно мечтать. И как одержимый метался по мирам в поисках приключений на свою задницу.

Локи внезапно очень ласково заговорил о смертной Джейн Фостер, о том, как именно его брат смотрел на госпожу астрофизика и что было в том взгляде. Какая-то часть меня взъярилась и вовсе не от ревности.

Скорее от того, что союзник и подельник считал, что так легко поймает меня на такой немудреный крючок. Что сделает всю грязную работу моими руками. То есть вернет брата посредством нападения, к которому сам не будет причастен. Очень удобно для Локи и очень опасно для меня. Ни проснувшийся Один, ни сам царевич не будут разбираться в мотивах и минимум, что мне грозит это темница или изгнание.

Я посмотрела на разливающего соловьем Бога Коварства и Лжи и недоумевала. Неужели он и правда поверил, что я сходу ломанусь воровать Гунгнир, чтобы обрести контроль над Разрушителем и натравить его на Тора? Локи частенько забывал, что не один он тут умный и коварный. И привычка считать всех вокруг идиотами однажды дорого обойдется ему. И это было почти предвидение.

Какую бы нить ни определили нам норны, моя задача не меняется — сохранить Асгард.

Хотя ощущение большой подлости, которую никак не увидеть и не определить пока она не свершится, не оставляло меня. Урд, Верданди и Скульд не будут так добры, чтобы сказать где и когда...

— Что бы ты ни задумал, делай все сам.

Острие Гунгрира почти оцарапало нежную кожу под подбородком, прежде чем он обуздал свой гнев. Все-таки Амора не дура, не считая нелепой влюбленности в Тора. От которой, похоже, успешно излечилась... Убивать или калечить ее сейчас, когда ему так нужны союзники по меньшей мере неразумно. А Чаровница отлично осознает свою ценность, раз так дерзко перечит ему.

Локи с недовольством заключил, что характер, казалось, хорошо изученной им Аморы изменился почти кардинально. Раньше ему было бы достаточно обронить пару намеков, и чародейка бы попыталась отомстить и Тору, и его смертной прихоти. Ну что же, тем забавнее будет итог.

Трикстерам свойственно играть с судьбой. И каким бы ни был итог, он не пожалеет.

Потому что у отверженных изначально меньше шансов, чем у остальных. Ты делаешь то, что можешь, чтобы получить желаемое. А платить приходится всем. Сейчас Локи хотел, чтобы отец... Один увидел, что приемыш, которого он подобрал, руководствуясь коварством и каплей милосердия, вырос в того, с кем придется считаться даже Всеотцу. Что он не просто пешка, политический заложник, а игрок, способный поколебать чаши весов, которые столетиями находились в равновесии.

Очередная самовлюбленная выходка брата ему только помогла в этом. Этот узколобый эгоист — царь Асгарда? Неужели Один так слеп и не видел, что его возлюбленный первенец способен только разрушать, а никак не созидать. Любой был бы лучшим выбором, потому что Тора тот груз, который ему предстояло нести, сломает.

Забавно... Козни за спиной брата и одновременно попытка его спасти. В этом весь он — противоречие и сочетание несочетаемого.

Гладкое чело Аморы прорезала горизонтальная морщинка, в чарующих, но таящих яд глазах стояла тревога. Прочесть ее было трудно, слишком умело она прятала свои истинные мысли. Но тут не нужно было обладать даром предвидения, чтобы ощутить тревогу Аморы. Ее беспокойство об Асгарде было бы таким трогательным, если бы совсем недавно она не была бы готова сжечь его дотла, лишь бы получить сердце и душу Тора навечно.

В том, что союзница готовит запасной план Локи не сомневался. Ведь с ней интересно было в основном потому, что они мыслили похоже, не ограничивая себя законами и скукой моральности. Когда впереди вечность, и то и другое скоро перестает иметь значение. Вопрос на каком этапе она его предаст?

* * *

От копья идет ощущение мощи и какого-то родного тепла — ветвь Иггдрасиля.

Любой нормальный индивидуум почувствовал бы страх. Особенно от осознания того факта, от кого именно исходит угроза, которую трудно толковать двусмысленно. Посыл Локи был как никогда понятен — "молчи или умрешь" и "не вздумай меня предать" в самом деле стандартный набор угроз, если имеешь дело с Богом Лжи и Обмана. Сомнительно, что он пощадил бы меня, случись получить доказательства предательства, но наказание было бы не таким простым. Скорее изощренная пытка, которая завершится казнью, чтобы все запомнили, каково это — злоумышлять за спиной Локи.

Я ушла первой, просто растворившись в изумрудной вспышке портала. Нас не должны были видеть вместе и даже подозревать, что я помогаю ему. По официальной версии Амора тоскует об изгнанном возлюбленном и ищет способ вернуть Тора домой.

Но все равно воины городской стражи подозрительно часто стали проходить патрулями мимо моего дворца. Дурная слава опережает тебя, ты еще не задумала интригу, а соглядатаи уже следят за каждым твоим шагом. Прах побери Тюра и его солдафонов.

* * *

Изуродованное обличие, скрытое за золотой маской, слепые глазницы, искалеченное и видоизмененное тело, спрятанное за серой хламидой. И вместе с тем уверенная поступь по каменистой почве, изобилующей провалами. Существо не было даже живо в полной мере. После того, как с ним закончили, от принадлежности к расе, к которой Глашатай принадлежал ранее, почти ничего не осталось.

Бескрайность и пустота космических пространств успокаивали, давали ясность мыслей.

Другой понимал, почему хозяин выбрал это место для себя.

Так далеко, что способные видеть теряли остроту своего взора через глубины, мрак и расстояние Вселенной.

Неудобство заключалось в том, что любому, даже самому лучшему из кораблей лететь до ставки долго. И иногда исполнение приказов запаздывало. Чего хозяин не выносил. Другой не первое столетие был Его Голосом и знал, как страшен гнев хозяина.

Но не в этот раз... Интрига удалась полностью. Гордый мальчишка заглотил не только наживку, но и крючок. Теперь осталось внести маленькие коррективы, и у него не будет никакого выбора кроме как сделать то, что нужно хозяину. Исполнителя финальной части Глашатай подбирал долго, ведь не должно быть ошибок. В амбициозных выскочках не было недостатка никогда. Но тот, кому он доверит дело, должен быть не просто "выскочкой", жаждавшим власти, а чем-то большим и одновременно меньшим — как раз способным сделать то, что требуется и без накладок, и не задаваться лишним вопросами.

Власть дурманит, а за пустячную услугу обещано могущество почти невообразимое.

Другого давно не трогает жизнь, смерть, чувства, красота — все это пустое... Есть только цель. И все же неосмотрительно отбрасывать эти слабости, раз сам их не ощущаешь. Бесполезные вещи часто можно обратить в свою пользу.

Что может быть лучше жгучей смеси любви и ревности? Боли от разбитого сердца и уязвленной гордости?

Легко нашептать нужные слова, дать шанс и подсказку. Ведь он всего лишь Голос.