Чаровница (джен)

У меня было не скучно, скорее, трагикомично… Лорелея рыдала, как прима погорелого театра, так ненатурально и показательно, что не морщиться от отвращения не выходило. Она действительно рассчитывала, что неугодная старшая сестра помрет, и запасного плана, если этот не сработает, у нее не было. Не тупая, а просто беспросветно ленивая — из всех заклинаний выучила в совершенстве только любовные для соблазнения мужчин и на этом забросила занятия магией.

Выскочила замуж, не сумела удержать мужа и прибежала ко мне за помощью. Благодарность за помощь, правда, вышла сомнительной, но убивать дуру не было смысла. Все же у нас с ней одна кровь, а у меня только начала улучшаться репутация. Убийство сестры даст повод к возобновлению толков.

Звездоглазый посоветовал оторвать голову этой, прости, норны, сестре, но я пока не могла сделать этого, чтобы не навредить себе. Однако наказать ее было нужно, только как?

Идею изуродовать, забрать красоту, которой Лорелея так гордилась, тоже пришлось отбросить, потому что это опять же вызовет слухи и вопросы. Кроме того, ссора с “отцом” мне тоже не улыбалась — и без того нервотрепки хватало. Я не рвалась возобновлять отношения с родителем. Какой в них смысл? Куда лучше, когда старый соратник Одина делает вид, что дочь у него одна.

— Жить хочешь?

Поскольку темно-зеленая петля моей магии затягивалась на горле сестрицы, вопрос был не риторическим. Она верила что находится на волоске от смерти. Была по-настоящему напугана, ревела, как корова, и даже не грозилась пожаловаться отцу. Судя по воспоминаниям Аморы, такое поведение доказывало, что младшая поджала свой хвост и будет делать ровно то, что ей сказано. Это меня полностью устраивало.

— Конечно хочешь.

От притворной, сладкой до невыносимости ласки в моем голосе сестрица струхнула еще больше. Она первая назвала Амору злой ведьмой… Иронично. Тот случай, когда общая кровь не обеспечивает приязни или хотя бы ровных отношений. Скорее, постоянную ненависть и соперничество.

— Я не убью тебя и даже не изуродую, свинка Лори.

Дернувшиеся глаза зажглись злобой из-за детского, забытого уже прозвища, больше не применимого к блистательной воздушной красавице. Где толстушка из моей памяти, а где нынешняя Лорелея? Но царевич Локи так ее прозвал, и это прозвище прилипло к сестре на долгие века. С прекрасной лебедью, какой она стала, повзрослев, ничего общего не имело. Правда, не уколоть ее в мелкой мстительности я не могла.

— Но ты поклянешься мне в двух вещах. — Ленивый взмах изящных пальцев, и Лорелея повисла в воздухе, касаясь пола лишь носками туфель. — Во-первых, ты больше ни прямо, ни косвенно не причинишь мне вреда. И, во-вторых, раз тебе настолько нечем заняться, что ты находишь время проклинать родную сестру, — точно рассчитанная пауза, — то будешь помогать в палатах исцеления следующую сотню лет. И без магии, иначе угробишь всех. Может, обретешь немного ума и доброты.

Глаза сестры расширились. Дошло…

“Без магии” значило все убирать, драить и мыть этими белыми, изнеженными, холеными ручками; утки выносить — потому что чародейке-недоучке даже травы сортировать в доме исцеления никто не позволит, тем более, что Лорелея будет без магии. Каторга и самый страшный кошмар для аристократки. Наказание, от которого она не сможет увильнуть из-за клятвы. Сотня лет черной работы, унижений и грязи которой так чуралась Лорелея.

Конечно, она попыталась отказаться, но пара сеансов удушья привели сестрицу в чувство. Мое лицо не намекало на то, что я буду или могу быть милосердной. А поскольку сестры жили между собой, как две дикие кошки, то на снисхождение Лорелея рассчитывала напрасно. Та прежняя Амора убила бы её, не задумываясь о последствиях. Я же всего лишь хотела занять сестру так, чтобы о мести думать было некогда.

— Сука!

— Ну зачем же так грубо о своей любимой старшей сестре? Я ведь даю тебе шанс прослыть на все царство воплощением добродетельного милосердия. Прощаю попытку убить меня. Ай-яй-яй, Лорелея, и где твоя благодарность?

Она захлебнулась бессильной злобой. Бессильной — потому что ошейник клятвы держал очень крепко — так, что не разорвать. Было приятно наблюдать, как она рыдает уже по-настоящему. Завтра у нее первый рабочий день, пусть отдохнёт перед ним.

Исчезнуть из чужого дома не составило труда, потому что защита зияла прорехами. Удивляться, насколько родственница считает себя неуязвимой и безнаказанной, я устала. Тем более что меня ждали дела, заниматься бестолковыми делами не было времени.

Звездоглазый должен был разбираться со своим отчимом и прочим зоопарком. Во дворец, зная эту информацию, соваться совсем не хотелось. Пусть как нибудь сами. Да, и Локи приказал себя беречь. Вот его совету я собиралась последовать.

Можно было попросить Хеймдалля открыть для меня Радужный мост. Однако о моем очередном визите в Мидгард не должны были знать во дворце. Тот же Тюр, который слишком пристально и настойчиво следил за мной и пытался сунуть нос в мои дела — дубина неотесанная. И вообще от потомства Всеотца одни проблемы. Исключение одно — Бальдр — тому дела ни до кого не было, и это прекрасно. Особенно на фоне всех остальных, которые мнят себя пупами вселенной как минимум. И если у некоторых такое самомнение оправдано, у других это лишь дурная наследственность во всей красе. Под некоторыми я имела ввиду скотину Локи.

Стив был в саду, а где еще? Но не рисовал, а разговаривал с доктором Беннером — интеллигентным, спокойным и подчеркнуто доброжелательным мужчиной в очках. Пока они меня не заметили, и это давало мне возможность отдышаться. Безумный на первый взгляд план сработал и так быстро. В своем стремлении обрести таких ценных союзников, как целых два суперсолдата. Да и вообще восстановить для Стива и Баки справедливость, ведь то, что с ними сделали, было ужасно… Правда, я тогда не дала себе труда подумать, что суперсолдаты не будут сидеть тихо, как мыши под веником.

И вот нужно сказать положительный результат — Халк наш. Так сказать, секретное оружие на случай тотального звиздеца. К сожалению, с Таносом он не поможет. Я еще помнила, как титан отметелил Халка. И вопрос: почему Хеймдалль внезапно спасал зеленую зверюгу, а не царя Асгарда? Уже одно это отдавало полной неправдоподобностью, потому что Страж был предан царской семье, как пес.

— Стив, привет. Представишь меня своему другу?

Просто на всякий случай и по привычке лучшая из очаровательных улыбок. Я милая, неопасная и не нервирующая чужачка с далеких звезд. После того, что в фильме Халк сделал с Локи, знакомиться с профессором было откровенно страшненько. Но я старалась сиять, надеясь, что блеск драгоценностей и непривычное роскошное платье отвлечёт внимание Брюса от того, как я трясусь. Стиву же нормально, значит, и мне будет хорошо. Просто, даже в плане магического восприятия Беннер ощущался как жесть. Халк и он наслаивались на друг друга, и было непонятно: где начинается монстр, а где заканчивается человек. Такое разделить было невозможно.

И каково доктору с этим жить? Вопрос был интересным, но спрашивать при первом знакомстве точно не стоит. Я без колебаний подала Брюсу Беннеру руку, все-таки выдержке почти в любой ситуации дворцовая жизнь научит. А вот доктор был изумлен, встретив кого-то вроде меня. Было приятно услышать, слегка коснувшись его разума, что меня посчитали неземной, почти нереальной.

— Брюс, это Амора, Амора, это Брюс. — Капитан ухмыльнулся совсем не праведным образом. — Привыкнешь, Брюс, она из плоти и крови, хотя выглядит, как видение.

Своими словами он смутил Халка несказанно.

— Мне приятно познакомится, — снова улыбка и взгляд на Стива, — а где Баки?

Потому что мы оба знали, что тот своего друга без присмотра с новым персонажем бы не оставил. Тем более с таким опасным по умолчанию. Хотя я посмотрела на дока уже более критично. С контролем, вернее, с налаживанием контакта с его второй половиной можно помочь. При должной осторожности мне это по силам.

Правда, все равно, очертя голову, в омут я бросаться не собиралась. Скорее, сначала подружиться с Брюсом, найти точки соприкосновения. Показать, что я не враг, и лишь потом предложить ему свою помощь. Танос справился только с Халком, а если обе половины неразделимого сольются? Это было похоже на годный план. С тех пор, как от рук слаженного союза Локи и Барнса помер Малекит, фиолетовый стал моим главным кошмаром. Хотя, нет, он делил сию пальму сомнительного первенства с первым ребенком Одина — царевной Хелой, из-за которой мой Асгард сожгут дотла.

Да, удалось испортить перворожденной дочери Одина “малину” — мертвой армии под тронным залом не было. Только я сомневалась, что такого монстра, как Хела, такая мелочь остановит. Она придет за всеми нами, когда Всеотец умрет.