Зелёный Цветок (гет)

Don’t look a gift horse the mouth.

Дарёному коню в зубы не смотрят.

Я видела его, – спокойно повторила Лили, – в тот день, когда он вместе с другими получил кольцо. – её голос звучал уверенно, и гномы не решались перебивать вопросами. – Они сидели все семеро – Древние Короли Гномов в своих прекрасных коронах, сверкающих драгоценными камнями. Одна из этих корон была прекраснее всех: её украшала огромная белая жемчужина, сияньем своим озаряя своего владельца.

Перед королями стоял человек, толь роста он был совсем не человеческого. Если нам, хоббитам, люди кажутся громадинами, то этот показался бы просто гигантом. И одет он был необыкновенно – во всё чёрное. Только чёрное было не такое чёрное, как бывает в одежде, а такое, как бывает во мраке ночи. Словно бархат, его одеяние не отражало света, а поглощало его, мягко впитывая каждый луч и отблеск. Лицо его также было необычно: оно было озарено мягкой улыбкой – такой, которая греет сердце и придаёт силы, умиротворяет и обезоруживает безмятежностью. Но глаза его не улыбались, и заглядывать в них не хотелось: там была бездонная пропасть, что мгновенно пронзала страхом посмевшего в неё заглянуть. И от этого страха уходила сила, и немел язык, и путались мысли, подчиняясь великой воле.

Человек говорил гномам: «Вас, Великих Королей Гномов, ведущих свой род от первых Детей Махала, я, недостойный его ученик, собрал сегодня здесь, чтобы одарить плодами моего неустанного труда. Я трудился над ними много лет, перенимая магическое мастерство у эльфов, – при этих словах его гномы заворчали, перешёптываясь. – Когда они удались, я подумал о вас. Вы ведь первые Дети, появившиеся на Арде – вы первыми пришли в Средиземье и отец ваш не Илуватар, а Махал – не бог, а создание бога, – гномы снова оживились, поддакивая оратору. – Вы – доказательство того, что создавать жизнь имеет право не только Эру Илуватар. Однако его решением ваши праотцы были погружены в сон до прихода Перворождённых эльфов. Почему же Эру испугался вас? Почему не дал вам этот мир раньше своих Детей? Потому что боялся, что дар бессмертия – первейший и драгоценнейший – достанется вам, а не эльфам, – гномы завозились ещё шумнее. – Я был учеником Аулэ Махала, когда он создавал вас. Я хочу исправить нанесённую вам обиду. Я хочу вернуть вам дар, не доставшийся по праву перворождения, – ворчание перешло в одобрительный гул голосов. – Да, я могу дать вам бессмертие, власть и богатство. И, если вы согласны принять принадлежащее вам в веках могущество, обратите свои взоры сюда!»

Тут он протянул вперёд раскрытую ладонь, и все увидели, что на ней лежат кольца. Семь прекрасных колец. Они были все золотые, но сделаны каждое по-своему: одни тонкие и изящные, другие литые и массивные. Каждое украшал один-единственный камень. Кольца были все разные, а камни все одинаковые – тёмные – цвета запёкшейся крови, гладкие, как капли воска – тускло сияли они на каждом из колец. Короли подались вперёд. В их глазах изумление смешивалось со страхом, перерастало в уверенность и сменялось торжеством.

Один за другим гномьи короли подходили к Чёрному, брали одно из колец и благодарили его: «Я, Граин, принимаю подарок и благодарю тебя, Аннатар Дароносец!», «Я, Траин, принимаю твой дар, Аннатар!», «Я, Нойн, беру твой подарок, чтобы восстановить справедливость», «Я, Дойн, благодарен тебе , аннатар, за дар и преданность детям Махала!», «Я, Барин, никогда не забуду твоей, Аннатар, доброты!», «Я, Дарин, принимая твой дар, клянусь направить его на процветание своего рода!» Последнее кольцо взял Азагол – король в короне с жемчужиной, он как будто ещё сомневался и долго разглядывал кольцо – две, переплетённые хвостами кобры в боевой стойке с раскрытыми капюшонами, держащие в зубах камень. Потом он тоже поблагодарил Аннатара и надел кольцо. Вот и всё, что я видела», — закончила свой рассказ Лили.

Никто её не перебивал. Все слушали очень внимательно. Но Лай, уже слышавший эту историю, торжествующе наблюдал за магом и гномами, ещё недавно беззаботно веселившимися, а теперь неотрывно следящими за каждым жестом его сестры и слушающими её так, будто она – призрак из прошлого, которого не вернуть.

– Не знал я, что прошлое может вот так возвращаться, – нарушил тишину Гэндальф и подбросил хворост в огонь, который будто в благодарность затрещал, захрустел ветками и рассыпал искры вокруг. – То, что ты видела, Лили, произошло бессчётные века тому назад в канун Войны Колец, когда Тёмный Властелин Саурон (которого ещё называли Гортхаур) носил имя Аннатар – Даритель и разносил по Средиземью свои дары – волшебные кольца, наделённые силой и властью над временем. Он прочил владельцам колец вечную жизнь, победу над смертью, но не говорил, какой ценой она им оплатится. Люди, надевшие кольца, стали Назгулами – бессмертными призраками – тенями в мире живых. Гномы, надевшие кольца, променяли бессмертие на богатство: они долго жили, но умирали, передав по наследству несметные сокровища вместе с кольцом. Почему они сделали такой выбор, никто не знает.

– Гномам это понятно без объяснений – глухо заговорил Нейн – Мы верим, что Семеро Первых – праотцы гномов – не уходят в чертоги Мандоса насовсем, а возрождаются каждый раз в своих потомках. Смерть этим семерым не так страшна, как прочим.

– Ну, теперь их выбор ясен, – закивал Гэндальф.

– А вот мне не ясно, – донеслось из темноты с того места, где сидел Нойн, – откуда ты, маленькая леди, знаешь всё это, да ещё клянёшься, что видела своими глазами?

– Она может читать прошлое в палантире, – задумчиво ответил за Лили Гэндальф. – Редкий дар, особенно в наше время.

– Палантир? – гномы передёрнулись.

– Не доверяю камням эльфов! – добавил Нейн. – От них одни бедствия и раздоры!

– Один из них освещает нам путь, – возразил Гэндальф, и его взор устремился в уже ночное небо, где сияла огромная яркая звезда. – Сильмарилл Феанора украшает вечерний и утренний небосвод.

– Гномы предпочитают луну, – буркнул Нейн, укладываясь у костра.

За ним последовали Нойн и Гэндальф, а хоббиты ещё долго не могли заснуть, всматриваясь в такие обычные раньше и такие загадочные теперь для них звёзды…