Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Весь вечер и пол ночи в голове детектива L крутились совершенно сторонние от дела Киры мысли.

— Хэйли… — прошептал он и полил из ложечки шоколадным сиропом заварное пирожное. — И почему это имя мне кажется таким знакомым? Хэйли… Хэйли Уайт.

Отчего-то оно не давало покоя. Рюдзаки был уверен, что слышал его, более того, оно словно на языке. И даже совсем недавно он на него где-то натыкался.

В итоге детектив оставил попытки выкинуть его из головы и принялся копаться в прошлом девушки. Нашел вновь информацию о родителях Клэр Леман, уточнил в каком году они удочерили девочку. А потом нашел всех Хэйли Уайт, взятых под опеку в этом году по всему миру. К его величайшему удивлению в списках оказался и дом Вамми. L уронил на пол пирожное и круглыми глазами уставился на монитор. Теперь он вспомнил, где недавно попадалось это имя. Может быть с месяц назад, он искал списки детей приблизительно шестнадцатилетней давности из родного приюта. К сожалению, фотографий в доступе не было, и он отложил тогда поиски, погрузившись в дело Киры. «Быть не может… Хэйли? — пронеслось в голове. — Неужели это та самая девочка? Ее звали Хэйли?»

Рюдзаки тут же схватился за телефон.

— Ватари! — взволнованный голос детектива разбудил мужчину.

— Что-то произошло?

— Ватари, мне надо, чтобы ты связался с директором Вамми Хауса и сообщил ему мой номер, — торопливо говорил Рюдзаки.

— Что случилось? — повторил Ватари, пытаясь понять, для чего его подопечному так срочно потребовался директор приюта.

— Я пока не знаю… — отозвался Рюдзаки. — Но с вероятностью в семьдесят пять процентов, нас ждет весьма интересная находка. Я сообщу, как только разберусь во всем. И, пожалуйста, пусть он сделает это быстрее.

Ватари тяжело вздохнул. Он уже привык не обращать внимания на подобное поведение. Его дело — согласиться, исполнить все в точности с указаниями и ждать. Поручение было несложным, и Ватари справился быстро. До рассвета оставалось прилично времени, но было не до сна. Что нашел L, и почему его голос такой взволнованный? Что ж… остается лишь набраться терпения. Ватари окончательно проснулся и отправился варить кофе себе и своему беспокойному подопечному.

Спустя минут пятнадцать, показавшимися Рюдзаки неимоверно длинными, раздался звонок.

— Алло… — проговорил голос с другой стороны трубки. — L, мне сказали, тебе нужна моя помощь.

— Здравствуй, Роджер, — ответил Рюдзаки. — Я хочу подать запрос на людей, усыновивших ребенка шестнадцать лет назад.

— Имя ребенка? — без лишних колебаний согласился директор.

— Хэйли Уайт. И, пожалуйста, перешлите мне документы с фотографией.

— Ожидайте. Я перезвоню.

Рюдзаки положил телефон на стол, и, нервно кусая палец, смотрел какое-то время на монитор. Открыл один из документов по делу Киры, где были фотографии Клэр Картер до и после ареста. Соответственно, с антуражем и с истинной внешностью. Клэр Картер — эффектная рыжеволосая смуглолицая девица с красивой фигурой, очень выразительными почти янтарными глазами, родинкой справа от крыла носа, изящными очками, ярко-алыми губами, четко очерченными скулами. И Хэйли Уайт, бледная зеленоглазая девушка с довольно скромными очертаниями фигуры, хоть и не лишенными женской притягательности, никаких родинок возле носа, иные черты лица из-за отсутствия макияжа. Рюдзаки неоднократно отмечал разительное отличие между этими образами. И снова поставил ей высокую отметку за умение перевоплощаться. Телефон на столе завибрировал.

— Слушаю, — с готовностью отозвался Рюдзаки.

— Я нашел документы на девочку, но к сожалению, ни одной фотографии не сохранилось, — доложил директор.

— Как это понимать? — тихим, не обещающим ничего хорошего голосом, переспросил L. — Мне всегда думалось, что Вамми Хаус — серьезное учреждение. Потерять фотографии одного из воспитанников… Ты понимаешь, как это звучит?

— Прошу прощения, — виноватым голосом произнес Роджер. — Боюсь, фотографии этой девочки не были сделаны. Или кто-то изъял их из архива.

— Но как такое возможно?

— Я не могу ответить на этот вопрос, но постараюсь сделать все, чтобы найти причину ошибки. Ведь только у этой девочки не оказалось фотографий. Ее одногодки имеют полный пакет документов. Кроме тебя, разумеется.

L прикусил палец и, прищурившись, посмотрел в монитор на информацию, присланную Роджером.

— Что ж, спасибо за содействие, — сухо произнес он. — И настоятельно рекомендую впредь тщательнее следить за персоналом.

Рюдзаки положил телефон в карман и обнял одно колено. Все это было слишком странно. Как, вообще, они могли не сделать ни одной фотографии? Или кто мог изъять их из архива а, главное, зачем? Более того, в просмотренных документах не оказалось никаких сведений о приемных родителях. Только пометка об опеке. И все. В комнату вошёл Ватари с кофе.

— Рюдзаки, что произошло? — осведомился он.

L взял чашку с подноса и заглянул в темную гладь, рассматривая собственные очертания в кофейном отражении.

— Ватари, помнишь я просил выбросить шкатулку с мусором, которую заставлял хранить с детства? — подал голос он. — Ты сделал это?

— Разумеется, — ответил наставник, выставляя на стол тарелку с печеньем. — Я всегда выполняю твои просьбы.

— Жаль…

— Что случилось, Рюдзаки?

L вертикально опустил ложку в кофе и какое-то время молча смотрел на круги от нее.

— Ты помнишь ту девочку из приюта?

Ватари был более чем удивлен. Он и представить себе не мог, что L до сих пор не может забыть о ней. То он просит выбросить игрушку, чтобы избавиться от лишних воспоминаний, то начинает искать имена из детского дома, теперь беспокоит Роджера.

— Да, конечно, я помню её.

— И как она выглядела? Ты узнал бы ее сейчас?

Ватари виновато улыбнулся.

— Боюсь, что нет. Она была совсем маленькая. К тому же, я помню отдельные черты, общий образ. Покажи мне ее детскую фотографию, и я скажу она это или же нет.

— К сожалению, я не могу предоставить тебе фотографию. По необъяснимым причинам ее нет в реестре дома Вамми.

Детектив снова прикусил палец.

— Этого не может быть… — нахмурился Ватари.

— Я тоже удивлен. Более того, информация об усыновителях тоже отсутствует. В документе есть ее личные данные, группа крови и отметка «взята под опеку».

— Рюдзаки, почему ты снова ищешь ее?

— У меня есть некоторые подозрения на ее счёт. Ватари, может быть ты помнишь, как ее звали?

Тот сел в кресло.

— Надо подумать, — ответил он.

Какое-то время оба молчали. Рюдзаки изредка позвякивал ложкой, когда случайно задевал края кружки, а его учитель смотрел вперед себя, скрестив руки на груди. А потом Ватари заговорил:

— Шерри… Хлоя… в то время ты уже начинал свою деятельность как L, я не занимался воспитанниками детского дома, полностью переложив ответственность в этой сфере на Роджера. Может быть, Мия…

Рюдзаки, продолжавший буравить взглядом монитор, развернул его таким образом, чтобы Ватари тоже видел.

— Хэйли Уайт? — удивился Ватари. — Ты уверен?

— Нет, — ответил детектив, — слишком много имён крутятся у меня в голове. После тщетных попыток найти ее, во мне созрела уверенность, что девочка просто не хочет, чтобы ее нашли. Обрела семью и отказывается вспоминать обо всем, что связано с детским домом, в частности, со мной. Глупая детская обида, переросшая в нечто большее. Я приложил все усилия, чтобы забыть ее. И в некоторой степени, мне это удалось… Как только я начал заниматься расследованиями всерьез, я совершенно перестал думать о чем-либо еще. Кроме этого, впоследствии имел дело, по меньшей мере, с пятью Хэйли Уайт. Но…

Ватари молча ждал продолжения, и не ошибся.

— Хэйли Уайт, — единственный усыновленный ребенок в Доме Вамми того года. А девушка, которая сейчас у нас под наблюдением… Клэр, — говорил Рюдзаки, — она сказала мне своё настоящее имя. До удочерения ее звали Хэйли Уайт.

Морщинки на лбу Ватари стали глубже, а брови изогнулись. Он закрыл глаза и легко улыбнулся уголками рта.

— Она была удивительной, — произнес он. — В детстве тебе было трудно завести доверительные отношения со сверстниками. Но она часто с тобой играла. Я даже помню, как нашел ее спящей утром в нашей комнате.

— И ты ругал меня, — тихо продолжил Рюдзаки. — Ведь ее искали всю ночь. А потом нас обоих отчитывал директор.

— И зачем ты только ее там прятал?

— Кажется, она не хотела ехать куда-то утром и поэтому пряталась, — пытался вспомнить детектив.

— У нее были светлые волосы и живые светлые глаза. Серые или зелёные, — продолжал вспоминать Ватари, немного прищурившись.

— Да, мне тоже кажется, будто зелёные…

— Я понимаю, — проговорил старичок, — тебе эта девочка была дорога. Но не кажется ли тебе теория несколько натянутой? Как Клэр может быть той самой девочкой? Хотя, конечно, вероятность всегда есть, но все же… какие у тебя есть доказательства, что эта девушка имеет отношение к дому Вамми?

— Пока никаких, но… — Рюдзаки отпил из кружки кофе. — Ватари, мне нужно связаться с кем-то в Англии, кто может провести расследование.

— Кого ты хочешь попросить? ФБР подключить к этому делу мы точно не можем. Ты хочешь связаться с кем-то из частных детективов?

— Я пока думаю над этим… — произнес Рюдзаки, кусая ноготь. — Хотя, я не хочу доверять посторонним это дело. Будет лучше, если ты поедешь сам. Мне надо, чтобы ты нашел о девочке с именем Хэйли Уайт из дома Вамми ВСЕ. Ее первый детский дом, где жила с родственниками до аварии, с кем общалась. Школу, где начала учиться, детский сад, куда ходила. И мне нужна ее фотография!

Ватари кивнул.

— Когда мне отправляться?

— Через день мы поменяем отель, и я тебя отпущу.

— Хорошо, Рюдзаки. Если тебе в самом деле так необходимо, я сделаю это.

— Спасибо, Ватари, — детектив с благодарностью взглянул на учителя. — Мне действительно надо это знать. И… сейчас ещё рано, отдохни.

Ватари улыбнулся и ушел в свою комнату. L закрыл документы о девочке. Какое-то время просто теребил пальцем нижнюю губу, глядя перед собой. Его терзали сомнения. Что, если Клэр в самом деле окажется той самой девочкой? Сможет ли он оставаться непредвзятым по отношению к ней, не помешает ли это делу? Но и бросить загадку неразгаданной он тоже не мог. Рюдзаки отпил кофе, откусил печенье. А потом стал просматривать запись камер из комнаты Хэйли. Сейчас больше всего хотелось увидеть её. И так как врываться к ней в комнату ночью было бы неразумно, детектив выбрал меньшее из зол.

В комнате горел тусклый свет ночника. Хэйли не спала. Она сидела на подоконнике и смотрела в окно. Ночные огни все еще освещали город, но уже брезжил рассвет. Растрёпанная, в той самой пижаме, которую L уже успел лицезреть, она поежилась от утренней прохлады. Ловко спрыгнула с подоконника, подошла к кровати, и, стянув с нее покрывало, завернулась. Постояв так какое-то время посередине комнаты, она вернулась к окну.

— Хэйли, — прошептал Рюдзаки, продолжая наблюдать, как она устраивается поудобней на узком подоконнике.

Затем она с явным удовольствием принялась дышать на стекло и рисовать на нем узоры пальцем. Потом тяжело вздохнула и опустила руки. Запрокинула голову, прижавшись затылком к стене, и устало закрыла глаза. Она отрицательно покачала головой, а губы шепнули собственное имя. По щекам побежали прозрачные струйки. Хэйли Уайт прижала колени к груди, уронив на них голову.

И вдруг Хэйли резко вскочила, бросила на пол покрывало и, подбежав к выключателю, зажгла большой свет. С воодушевлением она подошла к зеркалу.

— Он обещал! — громко произнесла она собственному отражению. — Я стану свободной! Надо просто немного подождать.

Рюдзаки выключил запись, наконец, подумав, что сейчас у него нет ни малейшего права за ней наблюдать.