Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Поиски Киры продолжались под началом Ягами Лайта как нового L. Зацепки появлялись одна за другой, но следователи и представить не могли, что все улики ведут по ложному следу. Лайт праздновал в душе победу над Рюдзаки и был в шаге от собственного триумфа. Оставался последний штрих — Рэм. Надо избавиться от синигами прежде, чем она решит избавиться от него. Из союзника Рэм превратилась во врага, и Лайту, с одной стороны, было непривычно. Но с другой, она была последней помехой к безграничной власти. Если не считать старичка Ватари. Кто знает, на что способен учитель легендарного детектива? Настало время Мисе сослужить последнюю службу. «Что ж, возрадуйся, моя возлюбленная, — подумал Лайт, скрывая торжествующую улыбку за сложенными перед лицом руками. — Я навещу тебя ещё раз».

Он решил, что дождется выздоровления Мисы, потом под каким-нибудь предлогом затащит в штаб, чтобы она увидела имя Ватари, а затем объяснит модели, что «бросил» ее в больнице из-за Рэм. Синигами угрожает ему, и поэтому невозможно довериться Мисе до конца. И только когда Рэм не станет, он сможет спокойно вздохнуть, а Миса стать его полноправной «девушкой». Естественно, Миса пойдет на все, чтобы быть полезной и поможет в осуществлении плана. Конечно же, вся эта история выглядела, как минимум, нелогично. Но опасаться внезапно появившегося аналитического мышления у Аманэ Мисы не приходилось. Вся ее хитрость сейчас и когда-либо была направлена лишь на то, чтобы заполучить себе в парни Киру. И все же у Ягами был запасной план на случай, если вдруг такая история по какой-то причине не прокатит.

Вдруг Лайт поймал себя на том, что уже довольно давно кусает большой палец правой руки. Удивительно, но привычки Рюдзаки каким-то образом проникли в его подсознание. «Ты долго противостоял мне, — подумал Ягами, улыбнувшись. — И, возможно, до сих пор был бы жив. Но ты размяк, позволил девчонке завладеть своим разумом. Поведение, недостойное гениального детектива. Что ж, я буду гораздо лучшим «L», чем ты».

Рядом сидел пыхтящий и сосредоточенный Мацуда. Он выполнял поручения Лайта и сверял время смертей от сердечных приступов с графиками работы новых подозреваемых.

— Лайт, из десяти подходит только один, — произнес Мацуда, вытирая пот со лба.

— Хорошо, — кивнул Ягами. — Надо организовать слежку за этим человеком.

Он глянул на излишне сосредоточенное лицо молодого следователя. «Что с ним такое? — с тревогой подумал парень. — Не помню, чтобы когда-то он так глубоко погружался в работу».

— Мацуда, что случилось? — решил узнать Лайт. — Ты нездоров?

Тот кинул на товарища хмурый взгляд.

— Все нормально, Лайт, правда, — натянуто улыбнулся он.

Ягами развернулся к нему всем корпусом.

— Ты расстроен из-за пропажи Рюдзаки? Понимаю. Мне еще труднее, ведь Миса…

— Даа, — протянул молодой офицер. — А ведь ему говорили… И Клэр, кстати, не нашли. Что с ней, как думаешь?

Лайт пожал плечами и печально вздохнул.

— Скорее всего, их обоих увезли, — сказал он. — По крайней мере, я хотел бы так думать.

— Согласен, — Мацуда кивнул, но вдруг резко изменился в лице. — А знаешь, Лайт… хоть Миса и прогнала тебя, ты не должен был ее оставлять. В таком-то состоянии! Я не понимаю…

Мацуда осуждающе глянул в сторону напарника. Лайт наклонил голову. Такой претензии от обычно мало внимательного Мацуды он не ожидал.

— Ты прав, — тихим печальным голосом произнес Ягами. — Меня это тоже беспокоит. Я думаю, надо навестить бедную девушку, но когда она немного придет в себя. Боюсь, сейчас я буду только мешать.

Мацуда кивнул. Но по его лицу было видно, что он совсем не удовлетворен речами Лайта. «Не встречаться же мне с ней из-за тебя, — подумал Ягами, кинув недобрый взгляд в сторону вновь сосредоточенного на деле следователя. — Хотя, возможно, ты-то мне и поможешь».

* * *

Хэйли Уайт еле разлепила глаза после вязкого как клей сна. Оказывается, ее усиленно трясли за плечи уже несколько минут. С трудом она рассмотрела расфокусированным зрением нависающего над ней взъерошенного и раздраженного детектива L.

— Предупреждаю, — проговорил он, как только увидел, что она проснулась. — Еще раз ты поступишь подобным образом, и я запру тебя в комнате.

Хэйли вздрогнула и побледнела. Вместо Рюдзаки девушке почудилась Рэм. Во сне ей казалось, что все это неправда, что синигами приснилась и новый дурацкий договор тоже. Но сейчас Хэйли осознала, что вовсе это не сон, а проклятая реальность.

Рюдзаки растерянно моргнул.

— Я напугал тебя… Прости, — произнес он, а потом строго добавил: — но то, что ты сделала, недопустимо. Пусть Ватари и дал тебе таблетки, это не значит, что я разрешаю поступать со мной таким бесцеремонным образом.

Хэйли опустила веки, собираясь с мыслями и ища где-то там в глубине образ спокойной и позитивной себя.

— Ах, да… Извини, Рюдзаки, — слабо улыбнулась она. — Я подумала, что тебе важнее выспаться и набраться сил.

— Лучше бы ты сделала мне кофе, — насупился он.

— Хорошо, — тихо ответила она и потупила взор как маленькая нашкодившая девочка. — Я больше не буду.

— Точно? — недоверчиво хмурясь, произнес L.

— Да.

— Между прочим, — продолжил Рюдзаки и встал с дивана, — я собирался сообщить, что нашел твоего друга. Он в городской больнице числится за отделением хирургии. А если не в реанимации, это значит, что опасности для жизни нет. Ты можешь навестить его. Но это нежелательно, конечно.

Хэйли кивнула. Хоть, на самом деле, она толком и не понимала, с чем соглашается. Все мысли были заняты только одним — как перехитрить Рэм.

Рюдзаки видел: в ней что-то изменилось. Но не мог понять, что именно. И он внимательно всматривался в ее лицо, пытаясь отыскать ответ.

— Тебе что-то приснилось? — предположил он, прикусив палец.

Хэйли коротко кивнула и решительно собрала растрепавшиеся волосы в пучок.

— Что-то в этом роде, — ответила она, наконец найдя силы нацепить на свою постную физиономию маску беззаботности. — Ты правильно сделал, что разбудил меня. Расскажи, как обстоят дела. Может быть, я смогу чем-то помочь?

Детектив мягко улыбнулся.

— Пошли, — произнес он и направился к своему рабочему месту.

Хэйли сползла с дивана и побрела за ним, с тревогой уткнувшись взглядом в согнутую спину.

Оставалось шесть дней.

Два дня Хэйли занималась тем, что ходила на первый этаж в супермаркет за продуктами, варила кофе великому сладкоежке и ломала голову над тем, как сделать Мису «счастливой», или как обмануть Рэм. Сделать что-то такое, что позволило бы лишить жизни самого бога смерти. Если теория Рюдзаки верна, то, спасая Мису от неминуемой гибели, синигами должна умереть. Но как это сделать, было неясно. Хэйли не могла смотреть на L без сжимающей сердце боли. Мысль, что по ее вине он может погибнуть, внушала панический ужас. Да еще эта Рэм! Она появилась сегодня, чтобы узнать, как обстоят дела. Хэйли пришлось прятаться в женском туалете от посторонних глаз и заверять синигами, что план в стадии доработки и никак не может быть разглашен раньше времени.

Хэйли возвращалась из магазина, проклиная себя, Мису и Рэм самыми последними словами. Наверное, произнесенные вслух, эти слова способны были бы вызвать демонов. Вокруг витала аура ненависти, а взглядом Хэйли готова была убивать. Встретившаяся в коридоре сиреневая болонка при виде ее сурового лица надула лужу, а несший поднос официант развернулся и пошел в обратную сторону, скрывшись от несправедливых наездов.

Хэйли открыла дверь в собственный номер и чуть не уткнулась носом в стоявшего на пороге Рюдзаки. Растрепанный, бледный, с босыми ногами; он выглядел растерянно, даже испуганно.

— Ты сегодня дольше, чем обычно, — произнес детектив, прикусив палец. — И не брала трубку.

Хэйли чудом успела стереть с лица злобное выражение. Она округлила глаза.

— Неужели меня не было так долго? — удивилась она и с волнением глянула на часы. — Рюдзаки, ты серьезно? Я вернулась позже на пятнадцать минут. А телефон не взяла, потому что у меня на беззвучном. Забыла включить…

L выдохнул и засунул руки в карманы.

— Была очередь в супермаркете? — спросил он, сосредоточенно разглядывая подругу.

— Да вот, еще в аптеку заскочила, — ответила Хэйли, протиснувшись в комнату мимо так и стоящего на пороге Рюдзаки.

— В аптеку? — детектив слегка прищурился.

— У меня голова иногда болит, — терпеливо уточнила она и принялась распаковывать пакеты. — Так, клубничного торта не оказалось, я взяла малиновый. Остальное по списку.

— Раньше ты не жаловалась, — тихо произнес L и опустил взгляд.

Хэйли собралась. Она подошла к нему, оставив покупки в покое, прикоснулась ладонью к щеке.

— Что с тобой?

Детектив неуверенно взглянул на подругу.

— Синигами была здесь, — прошептал он, словно сомневаясь, стоит ли говорить. — Как только ты ушла, я почувствовал ее присутствие.

Хэйли вздрогнула.

— Что она сказала?

— Нет, она приходила не ко мне. Словно была где-то неподалеку.

— Ты уверен? — Хэйли напряглась.

— Нет, я не уверен, — произнес он, отвернувшись. Ведь сказанное им звучало попросту иррационально. Что значит «почувствовал»? Уж не записаться ли в таком случае в гадалки?

L медленно развернулся и побрел к рабочему месту, согнув спину. Хэйли проследовала за ним и невольно прижала кулак к груди, не в силах игнорировать внезапную колющую боль в области сердца. Да, в последнее время у нее болела не только голова.

— Кажется, у меня появились подозреваемые, — неожиданно бодрым голосом сказал Рюдзаки и повернулся к девушке.

— Правда? — постаралась улыбнуться она. — Кто?

— Их трое. Телеведущий Сакура-ТВ, журналистка и один из активистов движения Киры. У Ягами было мало времени, чтобы найти надежного человека и заручиться его поддержкой. Так что это должен быть кто-то из мелькавших на ТВ личностей.

— Но почему именно они?

Хэйли подошла ближе и наклонилась, чтобы рассмотреть открытые фотографии.

— После смерти Хигути, эти лица неоднократно появлялись на мониторе у Лайта. В прошлом все трое сталкивались с несовершенством судебной системы, а Кира отомстил за их близких — покарал избежавших правосудия преступников. Теперь они рьяные последователи нового бога, — объяснил Рюдзаки, зачерпнув ложкой сгущенное молоко. — Сведения, которыми мы располагаем мизерные, но все же… Двадцать седьмого ноября, когда пропала Миса, смерти преступников от сердечных приступов прекратились. На следующий день Ватари вместе с Лайтом и его отцом обыскивали квартиру модели. Двадцать девятого ноября Лайт ночевал дома, а тридцатого преступники стали умирать вновь. Это говорит о том, что Лайт либо подбросил Тетрадь Смерти новому Кире самостоятельно, либо воспользовался срочной доставкой. Но, насколько мне известно, так быстро почта могла справиться лишь в случае, если адресант и получатель находятся в одном городе. Таким образом, я пришел к выводу, что новый Кира находится в Токио. И эти трое подходят. Более того, двое из них проживают в Синдзюку. Впрочем, все это достоверно только, если ему не помогает другой синигами. В противном случае Кира может оказаться где угодно.

Все это время детектив смотрел на стекающую с ложки сгущенку и периодически облизывался. Но, когда закончил речь, почему-то потерял к ней интерес и опустил ложку обратно в банку. Он прижал колени к груди и замолчал, всматриваясь куда-то между двумя мониторами. Хэйли осторожно коснулась его плеча.

— Ты огорчен, что Лайт — Кира?

Рюдзаки опустил голову. Какое-то время он молча покусывал палец правой руки.

— Он и в самом деле стал мне другом. Наверное, в глубине души я все-таки хочу ошибиться на его счет. Но также я уверен, что не ошибаюсь. И… — он посмотрел на Хэйли долгим внимательным взглядом, — без тебя мне было бы сложнее принять мысль о друге, который хочет меня убить. О друге, которого я хочу отправить на виселицу.

Хэйли мягко улыбнулась.

— Правда? И каким же образом я помогаю?

— Своим присутствием, — ответил он и снова отвернулся. — Мне довольно сложно привыкнуть к тому, что рядом со мной девушка, но то, что ты «та-самая-Хэйли» несколько упрощает задачу.

Хэйли потрепала его по голове, насладившись мягким шелком недавно помытых волос.

— Я рада, что могу так запросто помочь. Но если бы я могла сделать для тебя что-то еще, пожалуйста, не стесняйся, говори.

Он быстро взглянул на нее.

— Все, что угодно? — на мгновение в глазах детектива промелькнул задорный огонек.

Хэйли смущенно кивнула. Она почувствовала, как начинают гореть уши и щеки. Но, вопреки ее ожиданиям, Рюдзаки отвел взгляд и тяжело вздохнул.

— Если синигами была здесь, она знает, что мы живы, — произнес он тихо и обнял колени. — И тогда Лайт тоже знает. Следовательно, мы в опасности. В каждое мгновение мы оба или кто-то из нас может умереть. Семьдесят пять процентов, что это буду я один. Хэйли, пообещай, если такое произойдет, ты просто убежишь. Не станешь мстить или помогать Ватари.

— Рюдзаки, не… — попыталась возразить Хэйли.

— Обещай! — детектив-сладкоежка развернулся и с тревогой всмотрелся в побледневшее лицо подруги.

Хэйли отрицательно мотнула головой.

— Если с тобой что-то случится, я…

— Как жаль, — он отвернулся и поник. — Я зря считал, что могу хоть чем-то помочь тебе.

— Ты помог! Правда! — поспешила опровергнуть его слова Хэйли. — Уже сейчас ты помог мне больше, чем кто-либо.

Она упала на колени, обняла его, уткнувшись лицом в спину.

— Пожалуйста, Хэйли, — обреченным голосом произнес он.

Все больших усилий девушке стоило сдерживать слезы.

— Хорошо, — прошептала она. — Я обещаю просто оставить все, уйти и жить далеко отсюда.

— Спасибо, — тихо отозвался Рюдзаки.

Хэйли сильнее прижалась к теплой спине. Неужели, он чувствует приближение неминуемой гибели? Неужели, не получится его спасти? О, как же сейчас она ненавидела себя за болтливый язык! Как ненавидела синигами за нездоровую привязанность к смертной девчонке. Как ненавидела эту дуру-Мису, цепляющуюся за своего ненаглядного Лайтика.

Любовь порождает боль и страдания. Из-за любви люди уязвимы, из-за нее же несчастливы. В попытке спасти любимого человека готовы совершать немыслимые, ужасающие поступки, причиняя вред другим. Те, в свою очередь, преисполненные ненависти, стремятся отомстить. Как было бы проще, если можно было бы просто отбросить привязанности. Но люди — существа социальные, они готовы терпеть, мучить себя и других, лишь бы не пребывать в одиночестве.

Оставалось четыре дня.

* * *

После неудачной попытки самоубийства Аманэ Мису привязывали к кровати и давали успокоительные. Но даже тогда девушка не переставала думать о Ягами Лайте. Удивительно, она испытывала ненависть к кому угодно, только не к нему. Миса срывалась на враче, проводившем осмотр, на медсестрах, ставящих капельницы и помогающих с физиологическими нуждами. Естественно, в ответ медперсонал ее, мягко говоря, недолюбливал и старался свести к минимуму общение с «особой» пациенткой. Единственным человеком, который всегда старался развлечь или подбодрить Мису, была уборщица Сатоми Итаро. Немолодая худощавая женщина с серыми глазами удивительной красоты. Она приветливо улыбалась каждый раз, могла рассказать анекдот, историю или просто предложить помощь. Но Аманэ умудрялась ненавидеть даже ее.

Иногда приходила Рэм, и тогда модель просила рассказывать, как идут дела у ее возлюбленного, и нет ли для него опасности. То проклинала Рюдзаки и Клэр за доставленные Кире проблемы, то, напротив, жалела обоих. Ведь они умерли не самым легким способом. Ей нравилось расспрашивать Рэм о подробностях их смерти. Синигами умолчала о договоренности с Хэйли, а также о том, что они оба выжили. Ведь тогда Миса непременно зацепится за этот факт и попытается восстановить отношения с Лайтом. Рэм решила дать шанс рыжеволосой девчонке.

Синигами отвечала Мисе, что не знает подробностей. И тогда модель фантазировала на тему смерти от удушья или жажды и голода. Конечно же Рэм знала, как умирают люди в таких ситуациях и отвечала на вопросы модели. Рассуждая о чужих смертях, девушка забывала, что собиралась умереть сама. Но, когда Рэм не было в палате, в голове Аманэ Мисы вертелись мысли о том, как лучше покончить с собой. Одно было ясно четко — в больнице ей это, скорее всего, не удастся.

* * *

Хэйли Уайт изнывала от мучительного безделья. В голове один за другим сменялись безумные планы, но все они стоили один другого и никуда не годились. Рэм снова поймала ее в супермаркете и спросила, не придумала ли Хэйли чего-нибудь. Но Хэйли не придумала. Она лишь отмахнулась от синигами, как от комара и сделала вид, будто стесняется говорить вслух при прохожих, а на болтовню в туалете нет времени.

— Я предупреждаю тебя, Хэйли Уайт, в последний раз, — сказала Рэм прежде, чем покинуть ее. — По истечению срока договоренности детектив умрет.

Хэйли опустила голову, чуть не уткнувшись лбом в стеллаж с печеньем. Не было нужды напоминать ей о договоре. Она без того не забывала о нем ни на минуту. Иногда Хэйли возникало желание рассказать Рюдзаки. Но она знала, что тот бросит все силы на поимку Киры, а не на спасение собственной жизни. Или хуже, он все-таки займется спасением. А единственный вариант, который Хэйли пока что видела, была попытка убийства Аманэ Мисы — любимицы богини смерти. На войне, конечно, все средства хороши, но Хэйли не хотела, чтобы L опускался до таких низких приемов. К тому же, где вероятность, что этот план может сработать? Надо было что-то сделать самой. И в первую очередь нужно навестить Мису, попробовать наладить с ней контакт. А для этого необходимо попасть в Токио.

Весь день Хэйли просила Рюдзаки отправить ее следить за подозреваемыми, чтобы ускорить ход расследования. И после длительных уговоров L сдался. Они сидели вечером на диване перед мониторами в комнате, насквозь пропахшей кофе, и обговаривали детали. Вдруг Рюдзаки замолчал на полуслове и опустил голову.

— Что такое? — Хэйли внутренне сжалась, испугавшись, что он передумает.

— Ты уверена, что готова? — произнес L, развернувшись к ней.

— Да! Я хочу помочь! — решительно воскликнула Хэйли и вскочила на ноги. — Я только и делаю, что готовлю тебе кофе да хожу на первый этаж за едой. Ты работаешь, а я…

— Это может быть опасно.

Рюдзаки тоже встал. Глянув на Хэйли из-под челки, он отвернулся и прошел к окну. Сегодня шторы почему-то не задернули. На улице темнело и лил дождь. Вода стекала по стеклу потоком, искажая картинку за ним. Люди, машины, другие дома — все расплывалось, почти растворялось под осенним ливнем. Рюдзаки не видел свое отражение. Свет мониторов освещал другую часть помещения, а тут царил полумрак. Но он и не хотел видеть черные от недосыпа мешки под глазами на болезненно-бледном лице. Детектив держался без сна уже третий день и понимал, что вот-вот усталость окончательно сморит его. Он ненавидел такие моменты, когда дел невпроворот, а сон отнимает у него драгоценное время.

Хэйли подошла к нему.

— Рюдзаки! — решительно начала она. — Ты сам говорил, что чувствовал Рэм неподалеку, Лайт мог узнать… Ты в ещё большей опасности. В любой момент…

Детектив развернулся к ней. В этот миг на улице включились фонари. Один из них светил прямо в окно их номера. Именно от него обычно спасался Рюдзаки, задергивая шторы. В его синеватом свете кожа Хэйли казалась бледно-голубой, волосы серыми. А в блестящих глазах он увидел собственный темный силуэт.

— Я могу умереть, — закончил он за нее. — Как бы я ни старался, у меня не получается игнорировать этот факт. И поэтому мне трудно мыслить здраво. Конечно же, ты очень поможешь, и отправить тебя было бы логичнее всего, но…

— Что такое? — Хэйли обеспокоенно сдвинула брови.

Он опустил голову.

— Я хочу видеть тебя рядом с собой все это время, — тихо ответил он. — Мне достаточно, что ты делаешь для меня кофе.

Хэйли отрицательно мотнула головой, ладонями обхватила его лицо и развернула к свету фонаря.

— Я и так с тобой. Смотри, — она взяла его руку и прислонила ладонью к часто вздымающейся груди. — Чувствуешь, как бьётся? Я тоже боюсь. Боюсь ещё больше тебя. Я не хочу, чтобы ты ушел без меня, понимаешь? Я не пойду на самоубийство, но… Потерять тебя самое страшное. Так что, пожалуйста, не бойся. Доверься мне. Я сделаю все, чтобы ты остался жив. Нет… Чтобы мы оба выжили.

L слабо улыбнулся.

— Я верю тебе. На все сто процентов, — он смотрел на нее и смотрел. Рассматривал внимательно, словно художник, собирающийся рисовать огромный портрет.

А в его глазах отражалась испуганная девчонка. У этой девчонки почти не было времени, чтобы спасти любимого. Она всё ещё не знала, как сделать это. Но появилось смутное предчувствие. Она обязана отправиться на слежку за подозреваемыми, должна отыскать настоящего Киру. И тогда… А вот, что тогда, пока было неясно. Ясно было одно — чтобы понять, как действовать, надо увидеться с Мисой.

— Я поеду сегодня же, чтобы успеть все приготовить, а ты поспи, — произнесла Хэйли, отпустив его руку. — Или я снова подмешаю снотворное тебе в кофе.

— Не надо, — насупился Рюдзаки. — Я сам.

Хэйли улыбнулась. Она прикоснулась к бледной щеке. Провела пальцем по ней, с удовольствием наблюдала за немного растерянным выражением лица. Куда-то делись наглость и бестактность. Сейчас, как никогда, он походил на маленького наивного ребенка. Но ребенком он не был очень давно. И она не была. Молодые люди одновременно шагнули навстречу друг другу, сократив дистанцию до нуля. Ещё мгновение, и весь мир для них сузился до маленькой гостиничной комнатки.

Оставалось три дня.