Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Черноглазый мальчик лет восьми сидит на скамейке и болтает ногами, наблюдая за падающими листьями и русоволосой девчушкой приблизительно его возраста, собирающей жёлуди неподалеку.

— Смотри, сколько я набрала! — кричит девочка и подбегает к нему.

Ее огромные зелёные глаза светятся от счастья.

— Возьми!

Мальчик протягивает ладони, в них тут же сыплются жёлуди. Кажется, в комнате ему долго придется извлекать их из всех карманов.

— Пойдем, Хэйли, уже поздно. Опоздаешь на ужин.

Девочка надувает губки.

— А почему ты не ешь вместе со всеми?

Мальчик опускает голову.

— Мне не нравится, когда много людей.

— Ты боишься их, потому что они не понимают тебя? — тихо спрашивает девочка, подойдя очень близко к другу. — Я могу посидеть рядом с тобой.

Растрепанный молодой человек в потертых джинсах и безразмерной белой кофте проснулся от ноющей боли в затекшей руке. Перед глазами назойливо маячил экран монитора. Всемирно известный детектив с буквой "L" вместо имени снова уснул на полу перед компьютером в крайне неудобной позе. Он сел, скрестил ноги и потянулся. Задумчивым взглядом L уставился в темный угол. В помещении не было никакой мебели, и единственным источником света служил монитор, стоящий прямо на полу в середине комнаты. Нахмурившись, он поднял с пола двумя пальцами телефон.

— Ватари. Ты не выбросил еще ту шкатулку? Да, принести ее, пожалуйста.

Через несколько минут в комнате включился свет одинокой лампочки, прикрученной под потолком, и вошел пожилой мужчина среднего роста с небольшой деревянной обшарпанной шкатулкой в руках.

— Спасибо, Ватари.

— Признаться, я думал, ты забыл о ней, Рюдзаки.

— Так и было…

Детектив взял в руки шкатулку. Крышка открылась с неприятным скрипом. Рюдзаки достал мешочек из черного бархата, давно потерявшего свой вид, и вывалил содержимое перед собой. Какие-то монетки, старая измятая фотокарточка, выцветшие фантики и маленький потрепанный плюшевый олененок. Рюдзаки положил игрушку на ладонь. Воспоминания, почти ушедшие в неизведанные бездны подсознания, всплыли и весьма отчётливо.

Канун Рождества. На безлюдной аллее, подняв голову к небу стоит мальчик в сером плотном пальтишке и замотанный чуть ли не по самые глаза светлым шарфом. Он смотрит на падающие снежинки в свете уличного фонаря внимательным, изучающим взглядом. Сегодня погода на редкость безветренная, и снежный пух спокойно кружится в медленном танце, превращая до каждой мелочи знакомое место в волшебную рождественскую сказку. Мальчик протягивает ладонь и смотрит, как опускаются на нее снежинки.

После девяти вечера дети не выходят на улицу, поэтому он удивляется, услышав легкие приближающиеся шаги. Хэйли. Пожалуй, единственная, с кем ему было легко общаться из сверстников. Ей не требовался высокий интеллект, чтобы понять молчаливого асоциального мальчика. Она обладала невероятной силой притяжения, перед которой не смог устоять даже он. «Гений общения» — так называли ее взрослые. Хэйли попала в детский дом год назад после гибели родных, но всегда была жизнерадостна и весела, несмотря на собственное горе. Чуткая к окружающим и терпеливая не по годам, она привлекала мальчика улыбкой и смехом, искренними мыслями и добрым взглядом. Возможно, она не понимала и половины из того, что он когда-либо говорил ей, но всегда понимала его самого.

Но что-то с ней не так в этот тихий зимний вечер. Девочка идет маленькими шажками, опустив голову и засунув руки в карманы.

— Хэйли, — тихо зовет мальчик, стараясь не напугать.

Она все равно вздрагивает и устремляет взгляд в сторону звука. Секунда, и выражение лица девочки меняется на жизнерадостное. Она моментально смахивает слезинки с глаз и улыбается.

— Что с тобой, Хэйли?

— Привет, L!

— Опять ты за свое…. Просил же, не называть меня так! Как я могу быть тем человеком? Я такой же ребенок, как и ты, — обижено хмурится он.

— Прости, — улыбается девчушка. — Но ведь было бы круто, если бы им был ты, правда ведь?

— Да ты пару раз слышала про L, а уже думаешь, будто бы знаешь его! — спорит мальчик. — Этот детектив, определённо, взрослый человек, не как мы с тобой.

— Все, все, молчу, — Хэйли задорно улыбается и натягивает шапку на лицо надутому мальчишке.

Тот поправляет шапку и хмуро косится в сторону проказницы.

Обижался он не из-за того, что девчонка позволяет вольности по отношению к нему, а потому, что Хэйли единственная смогла узнать в только вышедшем на мировую арену гениальном детективе L маленького одинокого ребенка из детского дома.

Но сейчас его беспокоит больше печальное состояние подруги. Он смотрит, как она ловит снежинки, и все не решается заговорить.

— Уже поздно, — вдруг произносит девчушка, и лицо ее вновь становится печальным. — Мне пора…

— Ты плакала, — наконец произносит он. — Почему?

Хэйли вырисовывает ногами на снегу сердечко.

— Ничего такого. Скучаю по семье, — тихо произносит она, глядя себе под ноги.

А потом вдруг воодушевляется и, смешно хлопнув себя по лбу, так, что огромный помпон шапки забавно мотнулся взад-вперед, устремляет на собеседника радостный взгляд:

— Точно! Завтра же Рождество!

Она садится на корточки и принимается копаться в своем рюкзачке.

— Вот! Это тебе! — и девочка с довольной улыбкой протягивает ему маленький сверток в блестящей подарочной упаковке.

— Это? Что это? — удивляется мальчик.

— Подарок, — вновь улыбается Хэйли. — Спокойной ночи!

И она уходит, оставив его в недоумении стоять под снегом с первым в жизни подарком от сверстника.

— Ты ее помнишь, Ватари? — произнес L, задумчиво разглядывая олененка. — Она подарила мне его и большую конфету.

Он сидел, поджав одну ногу под себя, вторую согнув в колене.

— А как же, — заулыбался старичок. — Ты мне потом всю ночь спать не давал, придумывая, что подарить ей в ответ.

L решительно встал, небрежно бросил игрушку на пол и, засунув руки в карманы джинсов, немного согнул спину.

— Глупый мальчишка… — тихо произнес он. — Я и не предполагал, что этот подарок прощальный.

Ватари обеспокоенно посмотрел на Рюдзаки. В разгар нового серьёзного дела его подопечный придаётся воспоминаниям шестнадцатилетней давности. На него не похоже.

— Ее, кажется, кто-то удочерил, — произнес мужчина.

— Я ведь искал… — продолжал детектив. — В надежде отправить письмо, в надежде попрощаться. Но ее словно не существовало. Все упоминания о ней заканчивались домом Вамми.

— Наверняка, приёмные родители дали ей свою фамилию. Думаю, все у нее хорошо.

— Надеюсь, ты прав, — Рюдзаки прикусил ноготь на большом пальце и прищурился, видимо припомнив что-то.

— Эта девочка была так важна для тебя? — Ватари пытался понять, почему парень так внезапно вспомнил о ней.

— Она — единственная, кого я мог назвать другом, — тихо произнес L и отошёл к огромному окну с видом на ночной город.

Ватари печально улыбнулся.

— Она приснилась мне… — наконец объяснил детектив свое необычное поведение. — Я почти не помню ее лица, и не вспоминал о ней несколько лет, но сегодня она посетила меня, словно призрак. И я почувствовал нечто… Похожее на тоску. Ненормально так привязываться к прошлому. Ватари, будь добр, выброси шкатулку и ее содержимое.

Ватари присел на пол и стал подбирать разбросанные подопечным игрушки. А L, не мигая, словно завороженный, смотрел на огни большого города.

* * *

С задержкой в полчаса из-за погодных условий самолет «Нью-Йорк — Токио» благополучно приземлился. Из открывшегося люка, возглавляя шествие пассажиров, вышла эффектная огненно-рыжая молодая особа, одетая не под стать осенней погоде в легкую блузочку и короткую клетчатую юбку. Она быстро спустилась и торопливым шагом направилась в здание аэропорта.

— Двойной капучино, пожалуйста! — потребовала рыжеволосая, деловито оглядев мини-кафешку и ее ассортимент.

— Эй, красотка, — услышала девушка за спиной и обернулась.

Рядом стояли трое странно одетых парней нагловатого вида. Они представляли ту прослойку молодежи, которой хочется выделиться из серой массы, но блеснуть особо нечем, и наглость у них является главным и, пожалуй, единственным достоинством. Они выряжаются, как клоуны, ходят стайками и самоутверждаются за счет одиноких и плохо защищённых прохожих. Парни нахально улыбались и бесстыдно пялились на фигуру иностранки.

— М-м-м? — протянула рыжеволосая особа, блеснув светло карими, почти янтарными, глазами, и оглядела компанию с любопытством.

— А давай знакомиться! — предлагает один.

— Давай! — неожиданно охотно соглашается иностранка. — Я Клэр Картер.

Парни довольно хохотнули.

— Может, тебя подбросить, Клэр? — как бы невзначай поинтересовался главарь, старательно пережёвывая при этом жвачку, точно корова на пастбище.

Клэр, получившая свой кофе, с задором посмотрела на парней, которые глупо шушукались и нескромно посмеивались. Потом с удовольствием отпила любимый напиток и, с подозрением прищурившись, осведомилась:

— А не завезете ли вы меня куда-нибудь в лес или, например, в пустую квартирку в безлюдном месте?

— Нееет, что ты, — поспешили заверить девушку они, продолжая тупо гоготать. — Не бойся, не бойся.

Клэр Картер окинула их почти презрительным взглядом и хмыкнула:

— Не завезете… Вот скукота…

Она демонстративно отвернулась и направилась с желанным стаканчиком к выходу. Но развеселая компания не думала отставать.

— А ты чего, типа хочешь, чтобы завезли? — один из парней беспардонно преградил ей дорогу.

Только она хотела ответить, как между ними вклинился высокий хорошо сложенный мужчина.

— Пошли прочь, — процедил он сквозь зубы, грубо схватил девушку за руку и потащил ее к дверям.

Приунывшие парни прокричали что-то нелитературное вслед, но догонять не стали.

— Что за выходки? — ругал он ее по пути. — Что будет, когда я тебя одну оставлю? Может, мне стоит доложить о твоих играх Совету? Никаких лишних действий, понятно тебе?

— Прошу прощения, — неожиданно покорно произнесла девушка и даже склонила голову. — Я пробовала себя в новом образе.

— Совет возлагает на тебя большие надежды. Только попробуй их не оправдать!

— Простите меня, наставник, я больше не буду. Думать о деле и только о нем. Никаких экспериментов…

Наставник несколько смягчился и направился к выходу. Клэр следовала за ним и с любопытством оглядывалась по сторонам. Вечерело. Постепенно зажигалась искусственная иллюминация, а машин на дорогах становилось больше. Наступало то самое время, которое ненавистно жителям больших городов и зовется «час-пик». Постояв в пробках, такси добралось к небольшому отелю в центре города. Пассажиры расплатились с водителем и вышли на улицу. Откуда-то слева принесло запах жареного мяса. Клэр покосилась в ту сторону голодными глазами и уже подумывала, а не поддаться ли искушению, но вспомнила о своем фанатичном надсмотрщике и совершенно приуныла.

В номере Клэр сразу плюхнулась на кровать. Дорога утомила неимоверно, хотелось выспаться.

— Джетт, может, останетесь на ночь, смысл сейчас ехать? — проворковала девушка с постели, подглядывая за своим проводником из-под полуприкрытых век.

Наставник вздрогнул от весьма странного предложения и насупился сильнее прежнего. Клэр с трудом скрыла улыбку.

— Время вечерней мессы, Клэр Леман, а ты разлеглась. И прекрати фамильярничать. То, что я добр к тебе, не значит, что буду вечно прикрывать перед Советом.

Она снова приуныла. Потом резко села в кровати.

— Я боюсь, Джетт! Я никогда не занималась ничем подобным. Найдите мне человека, и я войду к нему в доверие, но искать самой… Не уверена, что у меня достаточно способностей.

Жалобными глазами она смотрела на наставника и почти не мигала. Он вздохнул и влепил ей легкий подзатыльник.

— Тебе ли оспаривать решение Совета, бестолковщина! — прикрикнул Джетт.

«Бестолковщина» послушно замолчала, опустив голову.

— Если провалишь задание, — добавил он, — тебя будет ждать наказание, помни это. Поэтому предаваться греху уныния сейчас надо меньше всего. Я понимаю, тебе трудно. И если бы наш осведомитель в ФБР смог пробиться к делу, тебя никто бы не трогал, но он человек подневольный, увы. Ему нельзя себя выдавать. А ты не скована общественной деятельностью, ты можешь быть кем угодно. Тебе проще будет подобраться, не вызывая подозрений. А информацию по делу тебе сообщат. Но хватит об этом. Послушаем проповедь.

Наставник достал небольшой магнитофон, вставил кассету, включил. Начилась одна из проповедей главного советника. Клэр с ложным вниманием уставилась на магнитофон. «Какой интерес слушать одно и тоже столько раз? — подумала она про себя. — Знаю, знаю, Джетт сказал бы: повторяй, чтобы не забыть… Но, кажется, я сама уже могу читать все эти проповеди!»

* * *

Кроме известных миру сект и нелегальных сборищ, есть и такие, о которых практически ничего не известно, но которые мастерски умудряются пудрить мозги своим последователям и, в некоторых случаях, даже влиять на мировую политику. Клэр была агентом одной из таких организаций. Они звали себя «Salvatores» — Избавители, Посланники Единого и Всемилостивого Бога. В их концепции был полный отказ от выражения сильных эмоций, подчинение человеческого существа голосу разума и воле Всевышнего. Особенно воле Всевышнего, которая проявляла себя через «избранных» Им.

Истинное счастье человека — в подчинении. Человек — существо, нуждающееся в управлении и подавлении. Только так он может полностью реализовать свои силы — упорно трудясь над нужными и полезными обществу делами. У Бога для всех отведена роль и с помощью своих пастырей он указывает место каждого человека и его способность. Без подобных указаний погруженный в свободу выбора человек придается малополезным занятиям, впадает в леность и уныние, заводит вредные привычки.

В секте была очень четкая и простая иерархия. Всем руководит Бог, заместители Бога на грешной земле — 13 избранных Всевышним почтенных мужей, составляющих Верховный Совет. А дальше в каждом регионе имелся пастырь, который контролировался Малым Советом. И его обязанностью было усмотреть в каждом из своей паствы способность и находить подходящее занятие. Контроль над жизнью людей осуществлялся колоссальный. По факту, эти пастыри и советники являлись величайшими манипуляторами, владеющими самыми различными способами убеждения вплоть до гипноза и появившихся с недавних пор методов нейролингвистического программирования. Кроме того, пастыри не гнушались прямым психологическим давлением и элементарными запугиваниями. А чтобы отыскать рычаг давления на нужного человека, в работу вступали «особые слуги Божьи».

Пастыри замечали одаренных людей с самого детства, докладывали о них в малый Совет, где рассматривали способность индивидуально. И далее либо самостоятельно назначали им цель в жизни, либо же, углядев нечто особенное, отправляли информацию о нем дальше — в Верховный Совет. И там из человека воспитывали нового пастыря, или делали своим агентом. Агенты имели самые различные направленности, и многие реализовали себя в обычной мирской жизни специально для нужд совета. Например, юристы, политики, сотрудники правоохранительных органов, даже мошенники и убийцы. Загребущие руки «Salvatores» протянулись почти к десятку стран. Но центральный филиал организации находился Нью-Йорк.

Клэр Леман была одной из таких агентов. Благодаря врожденной способности чувствовать и понимать людей, она входила в контакт с нужным человеком, узнавала о нем все, что нужно, и докладывала наставнику. Благодаря этому Совет мог с легкостью манипулировать избранной жертвой, или же устранить ее. Девушка работала на Совет с самого детства. Всю жизнь ее заставляли учить языки, осваивать различные шпионские штучки, владеть оружием и боевыми искусствами. За пятнадцать лет работы девушка успела заслужить внимание Совета и была на хорошем счету у руководства. И теперь ей было поручено особо важное задание, которое, по словам главного, могло перевернуть ход истории.

* * *

Проводив наставника, Клэр тут же кинулась заказывать еду. Больше всего на свете ей сейчас хотелось съесть полупрожаренный стейк с картошкой. Улыбаясь своим мыслям, девушка принялась ждать свой поздний и довольно плотный ужин. «Не есть после шести» она считала глупым предрассудком, особенно, если учесть, что спать ближайшие несколько часов она не собиралась.

Клэр достала из чемоданчика стопку бумаги с фотографиями людей.

— Значит, Кира… ну, что ж..... я сделаю все, чтобы найти тебя! — воскликнула она на всю комнату и уселась за стол, вооружившись карандашом.

— Клэр. Ты где?

Девушка, сидевшая на полу между стеллажами в библиотеке, удрученно вздохнула.

— Я тут, — отозвалась она.

Легкие шаги приближались. Вскоре из темноты выплыл стройный силуэт.

— Ты почему тут сидишь? — голос принадлежал женщине средних лет в строгом костюме-тройке на невысоких каблуках. Волосы на голове были максимально собраны, на лице ни следа макияжа. — Тебя вызвал Верховный Совет! Живо отправляйся!

— Да, матушка…. Простите меня, матушка….

Клэр, девушка лет двадцати-двадцати пяти в таком же строгом костюме и с такой же прической, поднялась с пола и направилась вон из библиотеки. Невысокого роста, худая, без особых внешних данных, но в то же время довольно складная. Ее походка, поначалу какая-то неуклюжая, шаркающая, превратилась в решительную и горделивую, как только за ней закрылись двери библиотеки. Будто она — совсем поникшая и опечаленная, вдруг воспрянула духом, точно вспомнила, что в зале Совета ее ожидают как минимум премиальные.

Клэр остановилась у входа в зал перед огромным зеркалом. Ее лицо было настолько белое, что, глядя на него, сами по себе всплывали ассоциации с вампирами. Клэр мельком пробежала взглядом по отражению, но ее интересовала собственная внешность не больше молекулярной физики, которую ей приходилось читать на прошлом задании, чтобы попасть в круг общения одного молодого профессора. Она отвела равнодушный взгляд и вошла.

— Пришла Клэр Леман, по вашему зову!

Огромный зал, похожий на амфитеатр, разнес ее звучный голос в пространстве и заставил отразиться от стен, задрожать в низко висящих огромных хрустальных люстрах. Несколько человек в дорогих черных костюмах выхоленных, как не подобает обычным людям, повернулись. Самый старший из них, с седой головой и морщинистым лицом, глава Совета — один из основателей организации, сделал к вошедшей несколько шагов. Внимательно посмотрел на нее несколько секунд, а затем отвернулся. Клэр же стояла с опущенной головой в знак почтения и смирения.

— Напомните, господа, сколько лет этой девушке? — обратился он к своим соратникам.

— Двадцать пять, Верховный глава, — ответил один из них.

— Пора бы ей мужа подыскать… — протянул главный. — Как думаете?

— Да, она давно вошла в возраст, но вы сами не хотели снимать девочку с должности. Ее помощь неоценима в другом.

— Согласен, но хочу, чтобы и она познала счастье материнства. Несправедливо обделять простыми человеческими радостями даже агентов. Мы только говорили с вами о равенстве.

Они говорили о своем агенте, но даже не смотрели в ее сторону. Клэр привыкла к этому и продолжала стоять с опущенной головой в ожидании окончательного вердикта. Она давно знала: во всем, что касается ее жизни, есть лишь воля Совета. Сама по себе она никто.

В итоге Совет обратил внимание на своего слугу.

— Клэр Леман, это задание будет последним для тебя перед продолжительным отпуском. Совет принял решение найти тебе мужа и временно отстранить от дел.

— Как будет угодно Совету! — отчеканила Клэр, не моргнув и глазом.

Советники одобрительно переглянулись, и главный продолжил, повысив голос и вознеся руки к потолку:

— Великим Господом нашим был послан на грешную землю Кира — посланник Его и Кара Небесная! — а потом уже более приземленным и деловитым тоном добавил: — На тебя мы возлагаем великую миссию. Найди Киру и установи с ним контакт раньше, чем это сделает полиция. Детали задачи тебе передадут позже.

* * *

— Человеческая жизнь, как и общество, несовершенна, — голос пастыря в сером длинном одеянии без каких-либо вспомогательных устройств гулко разносился по залу. — Убийства, грабежи, насилие… Матери бросают своих детей, а один брат готов порвать горло другому за пару лишних квадратных метров жилья, оставленных по наследству почившим родителем. Человечество погрязло в отвратительных пороках и совершенно забыло о Высшей цели, о том, кем является человек по сути своей! Душа и разум отличают нас — людей от животных и делают уникальным творением Божьим! Но люди позабыли об этом! Служение Всевышнему, беспрекословное подчинение Его законам — вот наша единственная цель, наш смысл жизни… Через подчинение человек познает самого себя, через преклонение — счастье! Стоит каждому из нас выкорчевать противные Богу помыслы, как мир избавится от страданий! Но нельзя научить покорности ближнего своего, оставаясь самому непокорным! Надо начинать с самого себя.

Клэр в пол уха слушала слова пастыря на вечерней мессе. Он долго говорил потом о Кире, восхваляя его и называя «Святым Палачом», что он, взяв на себя грех убийства, показывает людям эту самую истину: покоритесь! И, что вскоре наступит день, когда последний преступник умрет, когда люди станут свободными от страха быть убитыми, ограбленными, тогда и наступит тот самый мир, о котором все мечтают. Но Клэр не вслушивалась в его речи. Она смотрела в окно на падающие снежинки, ощущая странное щемящее чувство грусти по чему-то невероятно ценному, но безвозвратно утраченному.

* * *

После мессы Клэр зашла к приятельнице, пожалуй, единственной, с кем она могла расслабиться и не думать, каким образом вести себя.

— Ничего себе, подруга! Вот повезло! Наладить контакт с самим Кирой! Да ты представляешь, каких высот сможешь достичь, когда вернешься?! — воскликнула невысокая пухленькая молодая особа. Вскочила со стула и, подбежав вплотную к Клэр, прошептала еле слышно и озираясь по сторонам: — Может, даже в Совет Малый попадаешь…

— Не говори глупости, Элизабет, — оборвала ее Клэр, строго хмурясь.

Она сидела на стуле в длинном сером платье, напоминавшем мешок по своему покрою, и задумчиво смотрела на подругу.

— Меня замуж выдадут, когда вернусь, так что вряд ли до совета дослужусь, — добавила она.

— Ого! Вот это новости! Поздравляю, подруга!

Клэр невесело усмехнулась.

— Спасибо, но я бы предпочла подольше поработать. Мне нравится быть агентом…

— Знаю, — Элизабет погладила ее по черным волосам. — Ты живешь только работой. Люблю видеть тебя, когда ты в вся в сборах и подготовке. Но, поверь, жить с мужем, иметь детей — тоже счастье. Я, когда четыре года назад выходила замуж, тоже боялась, ведь даже не видела своего Питера, а он… Он такой добрый, замечательный… и у нас двое прекрасных детишек. Не жалею о том дне ни минуты. И ты будешь счастлива, обещаю!

— Спасибо, Лизи, ты всегда меня поддерживаешь, — бледное лицо Клэр впервые озарилось настоящей улыбкой.

— Да брось! Мы же подруги!

Клэр снова заулыбалась и, не отрываясь от кружки, допила остаток чая. С удовольствием причмокнув, она обратилась к Элизабет:

— Спасибо тебе еще раз, но мне пора. Надо начинать знакомиться с материалами по новому делу.

Подруга пожала плечами и улыбнулась:

— Удачной тебе работы! И обязательно присылай хоть иногда фотографии!

— Обещаю! Спокойной ночи, — попрощалась Клэр и легонько обняла Лизи на прощание.

Действительно, с каждой минутой Клэр Леман все больше думала о новом задании. Ей не терпелось поскорее получить информацию о деле и приступить к работе. Торопливыми шагами она направилась к себе в квартиру этажом ниже. Открыв ключом дверь, проскользнула на кухню. Не найдя в холодильнике ничего вкуснее огурцов, стащила парочку, пока никто не видит, и ушла к себе в комнату. На ее счастье, материал действительно пришел. Воодушевившись, Клэр оседлала стул, сложила руки на его спинке и, грызя огурцы, принялась читать.

Закончив с ознакомлением материала, Клэр плюхнулась на кровать, закинув ноги на стену, и стала разглядывать потолок. Положа руку на сердце, она не могла сказать, что тот, кто стоит за массовыми убийствами преступников, реальный человек, а не возмездие Божье. Может, и не стоит вовсе его искать, только время зря тратить. Но нет! Что, если Совет говорит правду? Кира — это мессия, посланный Всевышним за наши грехи. Тогда его непременно надо отыскать, и помогать по мере своих возможностей, чтобы он быстрее завершил свое великое дело. Клэр мысленно собралась, встала с кровати и вновь села за компьютер. Ей предстояло установить связь с одним из агентов организации, по совместительству, работающему в ФБР.

За окном была глубокая ночь, но Клэр Леман не спалось. Она снова тихонько прошмыгнула на кухню, в этот раз за кофе и сушеными финиками. Удостоверившись, что родители спят, она спокойно уселась за столом и с удовольствием начала потягивать горький, почти без сахара, кофе, заедая его сладкими сушеными финиками. После короткого разговора с агентом, она стала ковыряться в сети, читая фанатские и антифанатские форумы о Кире. Среди прочего она увидела запись, залитую в интернет сегодня днем. На видео легендарный детектив L выступил по телевидению с угрозой поймать серийного убийцу.

— Кира, я думаю, понимаю, что ты пытаешься делать и зачем, но сейчас ты несешь лишь ЗЛО! — вещал приличного вида мужчина.

Клэр замерла, уронив косточку от финика в кружку, и во все глаза уставилась на экран. Неужели L показался всему миру?! Никто не видел его лица, не слышал его голоса. Никто не знает, где он живет, мужчина он или женщина, в конце-то концов. Сплошная завеса тайны. И, естественно, версий на этот счет было превеликое множество. Со временем детские фантазии по поводу гениального сыщика растворились, и она предпочитала верить в одну из легенд, ходивших вокруг таинственной личности детектива L, по которой «L» — есть ни что иное, как независимая международная организация, борющаяся с преступностью. А тут такой поворот! Неужели, это и правда один человек? Или же один из множества «Элов»?

Внезапно грозные речи детектива прервались. Мужчина схватился за сердце и скончался на месте. На несколько секунд повисла пауза. Обомлела и Клэр. Такого поворота событий она не ожидала. Кира убил L в прямом эфире. Не бандита, осужденного за злодеяния, а детектива — человека, который занимался по сути тем же — очищал мир от преступности. Убил за то, что он пообещал поймать его, за то, что оспорил его методы. В эту самую секунду Клэр осознала, что Кира — человек, вернее сказать — всего лишь человек, получивший некие сверхъестественные способности. Не пророк, не мессия. От осознания этого в душу вползли разочарование и легкая обида. Внезапно экран стал абсолютно белым, а на этом фоне возникла литера «L».

— Невероятно! Ты и правда можешь так убивать… — раздался электронный безликий голос. — Слушай, Кира, ты только что убил преступника, чья смертная казнь была назначена на сегодня на это самое время. Я поступил так, на тот случай, если ты действительно способен на подобное убийство. Его имя и существование было засекречено, поэтому ты не мог о нем слышать. Так что, ты убил не того. Я — L, и я существую! Почему бы тебе не убить меня прямо сейчас?!

Клэр окончательно забыла про кофе с финиками, ошарашено глядя на экран. «Какой же хитрец этот L! И не постеснялся вместо себя отправить на смерть человека, хоть даже и приговоренного. Да-а-а… благодетелями этот детектив не блещет… хм… Выходит, все-таки Кира знал, что это преступник? Но, если приговоренный, смысл вообще было его убивать сейчас? Что за показуха?»

— НУ ЖЕ! ДАВАЙ! Почему ты меня не убиваешь?! Убей меня! Не можешь?

Клэр прикусила нижнюю губу. Только что Кира расправился с фальшивым L, а сейчас бездействует? Как такое возможно?

— Спасибо за подсказку, Кира, — продолжал электронный голос. — Похоже, все-таки есть люди, кого ты убить не в состоянии. И еще, в самом начале, я сказал, что видео транслируется по всему миру, но на самом деле трансляция была только в районе Канто, Япония. Теперь я знаю, что ты в Канто. Возможно, полиция не обратила внимание, но твоей первой жертвой стал убийца в этом районе и являлся мелкой сошкой, посему информация о нем транслировалась только в Японии. Я предполагал продолжить вещание записи и дальше по районам, но мне повезло. Ты оказался в первом из них — в Канто. Будь уверен, Кира, я поймаю тебя и совсем скоро!

Запись прервалась. Клэр продолжала пялиться на экран. Ощущение было смешанное. С одной стороны, она окончательно удостоверилась в том, что Кира — реальная личность, а не ангел смерти, спустившийся на землю. Какой ангелу интерес смотреть вечерний выпуск новостей? Он просто делал бы свое дело. И личность эта самоуверенная, амбициозная и явно с претензиями на высокие цели, фанатичная, в конце концов, возможно даже излишне. С другой, до этого момента Кира чувствовал себя в полной безопасности, понимая, что с такими способностями ему ничто не угрожает, но теперь станет более осторожным, будет лучше скрываться, если он, конечно, не идиот. И это сильно усложнит работу. Но, опять плюс — у нее появилась подсказка. Стало быть — Канто, Япония… Клэр переживала, что ей придется отправиться на поиски по всему миру, или в страну, чей язык она не знает. А японский был в числе тех, что она знала в совершенстве, так что одна проблема отпала сама собой. Но зато появилась другая и очень серьезная — L. И что делать с этой проблемой — пока было не ясно.

* * *

Неестественно бледная Клэр получила распоряжения от наставника посещать солярий и уже отходила несколько сеансов. Там, куда она едет, неприлично быть такой бледной. Ее нынешний цвет кожи был результатом почти годового заточения в стенах здания на предыдущем задании. Она с превеликой радостью согласилась на это действие. Поскорее обрести более здоровый цвет кожи и избавиться от черного цвета волос. Она перекрасится в рыжий, да! Клэр заулыбалась этой мысли. Из мрачного вампиренка сделается знойной барышней. Мысли о грядущей перемене невольно радовали.

Она поедет в Японию в качестве троюродной племянницы одного богатенького бизнесмена, который давненько находился в секте и оказывал посильные услуги Совету в качестве спонсорской помощи. Теперь она будет Клэр Картер. Через пару недель подготовок она полетит в Токио, чтобы заняться своим делом.

Следует отметить, что сыщиком, по своей природе, она не была, да и никогда ранее не приходилось именно разыскивать, но людей чувствовала неплохо. На это ее чутье и сделал ставку Совет, отправляя в чужую страну. Работать там ей предстояло одной, чтобы не вызвать в случае чего подозрений, но бросать на произвол судьбы ее не собирались. Агент ФБР будет передавать имеющуюся в их распоряжении информацию, а «дядюшка» высылать деньги на все необходимые нужды.

Но по вине одного обстоятельства пришлось свернуть подготовку быстрее, чем предполагалось. Осведомитель прислал информацию о агентах ФБР, направленных в Японию по распоряжению L, чтобы следить за подозреваемыми. Ругая про себя этого «L», Клэр стала собирать вещи в срочном порядке, сообщив своему наставнику по телефону об известии.

— Клэр! — позвала с кухни мать. — Ты идешь на вечернюю мессу?

— Нет, матушка, я улетаю сегодня же. Иди без меня.

Через две минуты в комнату вошла ее мать, если точнее — приемная мать. Клэр ни на минуту не забывала этого факта, но всегда с почтением относилась к этой женщине. Мать встала в дверном проеме и скрестила руки на груди.

— Будь осторожна, — сухо произнесла она. — Совет возлагает на тебя большие надежды. Если посмеешь не оправдать их или, еще хуже — решишь сбежать, знай, они никогда тебя не оставят. Из-под земли достанут, какой бы хорошей актрисой ты не была.

Почему-то последние слова она произнесла с нотками печали, что довольно редко можно было услышать. Клэр немного оторопела. Ее мать была из тех женщин, кто слепо верил догмам и следовал скрупулезно и неотступно всем, до единого, правилам. А тут такой печальный тон. Да в жизни не приходилось ничего подобного слышать!

— Нет, матушка, что вы такое говорите! — поспешила заверить ее дочь. — Я сделаю все возможное для успешного завершения дела! О побеге же предпочитаю не задумываться.

Клэр с опозданием поняла, что явно сболтнула лишнее. Гневный и испуганный взгляд матери был тому подтверждением.

— Что ты сказала?! — прошептала она с нескрываемой злостью. Обернувшись назад, и удостоверившись, что мужа нет рядом, добавила уже спокойней: — Советую даже слов этих не вспоминать!

— Простите меня, матушка… Я не так выразилась…

Женщина вздохнула.

— До свидания, Клэр, — сухо попрощалась она, развернулась и пошла на кухню.

— До свидания… — вторила ей дочь.

За матерью закрылась дверь, и Клэр, позабыв о ней, кинулась собирать вещи дальше.

За окном самолета сплошной белый пух. Облака отражают рассветное солнце над Америкой. Золотое море простиралось под ними. Хотелось открыть люк и прыгнуть в это заманчивое, лживо безопасное пространство, словно райский пейзаж, сверкающее всеми цветами радуги. Как завороженная смотрела Клэр в окно. Голова была чиста от суетливых и беспокойных мыслей о новом деле. Сейчас она словно перерождалась заново, начиная ощущать себя именно той девушкой, которой ей предстоит быть неопределенной время.

Накануне отлета она серьезно задумалась о провале. Что, если всемирно известный детектив найдет Киру раньше? Какой станет ее участь? Кажется, ей не будет смысла возвращаться. Эта неудача станет ее бременем на всю оставшуюся жизнь, полностью затмив собой прежние заслуги. А если все пройдет удачно? Если у нее получится хотя бы отыскать его и сообщить Совету? Тогда она станет героем! И тогда, возможно, ее пребывание в организации как агента будет продлено, ее будут ждать почет и слава! Такой финал истории нравился Клэр определенно больше. И поэтому она сорвалась и улетела из Нью-Йорка, не закончив подготовку. Настроение было на высоте от предчувствия чего-то увлекательного и захватывающего. Клэр улыбалась, прикованная взглядом к окну. Если бы ее видел сейчас кто-то из Совета, непременно усомнился бы в ее профессиональности. Никто не смеет так сильно радоваться, ликовать, тем более во время серьезного здания. Но проводник сидел в другом классе, и она могла позволить себе некоторые шалости.

Рыжие волосы крупными локонами ниже лопаток, глаза поменяли цвет на светло карие, почти янтарные. Губы теперь она подводила алой помадой, сделав контур губ немного больше настоящих. На сантиметр выше и правее крыла носа красовалась небольшая родинка — тоже искусственная. Уши проколоты лишь в одном месте, остальные несколько отверстий на каждом ухе очень аккуратно и грамотно замаскированы. На переносице изящные очки, а на глазах минусовые линзы, компенсирующий плюсовые стекла в оправе. Сходство с прежней Клэр было минимально, и распознать теперь ее мог лишь большой профессионал, имея на руках ее фотографии до и после.

* * *

Первый день в Токио Клэр снимала номер в отеле и изучала дела подозреваемых, параллельно запоминая имена и лица агентов, которым не стоило попадаться на глаза. Если с агентами дела обстояли проще — их было всего двенадцать, то с подозреваемыми, которых было больше сотни, не очень. Клэр просидела весь вечер и выбирала для себя за кем предстоит лично проследить, кто, на ее взгляд, более подозрительный или же слишком безупречный. Благодаря информатору, она знала, что L назвал Киру школьником. И девушка была склонна с ним согласиться. Слишком большой размах действий, слишком демонстративный. Взрослый человек действовал бы осторожней и, скорее всего, с некой выгодой для себя. Если только это не какой-нибудь фанатик, одержимый идеей. В таком случае L идет не по тому следу.

Девушка развалилась в кресле, продолжая расписывать людей очередностью в порядке убывания подозрительности. «Боже, сколько работы! И почему они решили, что я могу справиться? Неужели некого было послать? Ах, да… Агент ФБР не смог пробиться к делу Киры, как ни старался. Может лишь информацию доставать. По идее, мне только и надо, что войти в контакт с подозреваемыми, которых уже вычислила полиция, распознать среди них Киру и установить с ним доверительные отношения. Ладно, найти Киру еще пол беды… Как я ему верность свою докажу? С моста броситься придется? Или вены при нем вскрыть? Ужас… Тихий…» Она потерла глаза, которые после минусовых линз и плюсовых очков были словно песком засыпанные. «А что, если ничего у меня не выйдет?» — подумалось ей вдруг, и страх пополз по затылку, спускаясь вниз, и ледяной хваткой сковал сердце. С трудом поборов в себе чувство паники, Клэр принялась за дело с еще большим усердием.

Из ста сорока подозреваемых для начала Клэр выбрала десять. Надо было лично посмотреть на этих людей. Со следующего же дня она стала следить за ними по очереди, вступая иногда ненавязчиво в контакт в виде случайной прохожей, очень плохо знающей город туристки или стервозной дамочки, высказывающей недовольства по поводу того, что на ее дорогущие туфельки наступил какой-то «нищеброд». В двух случаях ей пришлось контактировать и с агентами. Клэр изо всех сил старалась не вызывать подозрений и нигде не светиться. Кроме этого, она изучала личные дела людей, за кем наблюдала. Из первого десятка подозреваемых никто не подходил. Следующую десятку возглавлял Ягами Лайт, сын шефа местной полиции. Отличник в учебе, примерный, если не сказать — идеальный, сын с высокими целями в жизни и, плюс ко всем этим достоинствам, очень привлекательный юноша. За ним уже второй день следил один из агентов ФБР — Рэй Пенбер.

Накануне вечером Клэр установила камеру слежения на одном из соседних домов, чтобы знать, когда парень выходит из своего дома. Сама же сняла комнату неподалеку, чтобы успеть быстро собраться и проследовать за Лайтом. Сил бодрствовать всю ночь не было, она свалилась на кровать и заснула крепким сном, лишь коснувшись головой подушки.

* * *

Совершенно жуткая музыка на будильнике заставила Клэр вскочить с кровати, а сердце бешено застучать от неожиданности и испуга. «Наставник говорит, что это лучший способ просыпаться по утрам…» — с раздражением подумала она, быстрее выключая какофонию, отдаленно напоминающую блэк-метал.

— Бр-р-р… — содрогнулась всем телом Клэр.

Пять утра. И когда же она только выспится? В такие моменты Картер начинала думать, что работать агентом не так уж и замечательно. Пожалуй, сидеть дома с детьми гораздо удобней во многих отношения. Но так она думала лишь до тех пор, пока окончательно не проснется, и тогда подобные мысли пугали ее больше, чем что бы то ни было. «Всю жизнь играть роль серой мыши? Делать вид, что искренне верю во все догмы и с радостью подчиняться прихотям не только Совета, но и еще какого-то мужика? — опровергала она свои утренние слабости, потягивая с шумом из чашки горячий кофе с молоком и просматривая в перемотке ночную запись камеры. — Увольте меня от этого!».

Закончив просматривать перемотку и удостоверившись, что ночью никто из дома не выходил, Клэр принялась потихоньку одеваться и приводить себя в полный боевой вид. Прическа, одежда, линзы, очки. Она продолжала все это время поглядывать на монитор.

— Все! — Клэр торжественно воскликнула и взяла на кухне очередную порцию кофе и бутерброды с копченой колбасой. Уселась напротив монитора. Она была собрана и готова бежать в любой момент.

Как медленно идет время в ожидании! Нет… не идет… Тянется, ползет, плетется, еле волочится… Особенно, когда понимаешь, что «нечто» может произойти в любое мгновение, но оно все не происходит и не происходит. И вот ты уже перестаешь верить, что это случится, в голову начинают лезть мысли, что, может быть, все зря, и сегодня точно ничего не произойдет. А лучшим выходом из положения видишь назойливо лезущую в глаза собственную постель. Чтобы хоть как-то абстрагироваться от навязчивой идеи «вздремнуть полчасика», Клэр принялась считать голубей, которые периодически садились на провода возле дома Ягами. «Господи, ну что за нудятина… Неужели нельзя было дать мне хоть одного напарника? Я, в конце концов, не сыщик! Мое дело вступать в контакт, общаться… это я могу, это несложно. А смотреть часами в одну точку — это не мое. Да как, вообще, люди могут таким скучным делом заниматься?.. с ума сойти можно!»

— А-а-а-а-а, — протянула она и улеглась лицом на стол, продолжая сверлить взглядом монитор. — Этот ботаник ходит куда-нибудь по выходным? Уже одиннадцать часов… мог бы и прогуляться…

И словно в ответ ее словам, через минуту на улицу выходит Лайт, одетый в модное коричневое пальто, и спокойным ровным шагом направляется в сторону, где находится автобусная остановка. Клэр моментально вскочила. Куда делась вся скука? В полминуты оделась, обулась и выскочила вон.

На остановке Лайт встретился с девушкой. Подъехал автобус, парочка вошла в него. Клэр выскочила из-за угла и, сделав вид, что опаздывает, бегом побежала к нему, запрыгивая одновременно с таким же «опаздывающем» Пенбером. Они заскочили одновременно, чуть не застряв в дверях.

— Фу-у-ух… Успела! — радостно восклицает Клэр, улыбаясь всему автобусу и, в большей степени, запыхавшемуся Пенберу.

Потом прошла в салон вслед за агентом и плюхнулась на сидение через проход рядом с ним. Рэй Пенбер чуть скосил взгляд в ее сторону.

«На свидание едешь, Лайт? — размышляла, тем временем, Клэр, аккуратно наблюдая за парочкой боковым зрением. — Если глянуть на вас со стороны, опустив знание о подозрении в деле Киры… М-м-м… что можно увидеть? Молодой человек красивый, знающий себе цену, уверенный в себе, скорее даже самоуверенный. Как он снисходительно смеется над шутками своей спутницы… чем он живет, какие мысли движут им? Добрый он человек или же не очень? Хм, пожалуй, нет. Не добрый. Он слишком любит себя, чтобы по-настоящему быть добрым. Но, так же, он очень приличный и хорошо воспитанный. Отсутствие доброты как таковой компенсирует хорошими манерами. Это видно по тому, как он сидит, как отвечает своей подруге. Он очень тонко подмечает настроение спутницы и реагирует на ее слова и действия таким образом, как она ожидает. Но… Я не вижу его заинтересованности в этой девушке. Свидание ли это? Может, просто приятельская прогулка? Так, а девушка? Хотя про нее нет смысла задумываться. Она от него без ума. Так, что еще можно о тебе сказать, Ягами Лайт?»

Внезапно размышления Клэр прерывает душераздирающий вопль женщины с первого ряда, а вслед за этим становится ясна причина паники. В автобус заскочил мужчина с пистолетом и, направив его на водителя, стал выдвигать свои требования.

Даже Клэр, будучи агентом, несколько переполошилась. «Это ж надо же как «повезло»! Какому-то психу, пришло в голову ограбить автобус? Нарочно не придумаешь… Словно, городской транспорт — золотая жила, не иначе… К тому же поступок непродуманный. Его схватят сразу же, как автобус приедет на конечную. Или он надеется, что полиция не может видеть через прозрачные стекла автобуса и не умеет стрелять?» — раздумывала Клэр. Отсутствие логики в действиях преступника говорит лишь об одном — человек этот с головой не дружит и способен на всякое. Она сделала несколько глубоких вдохов и продолжила изображать испуганную до потери пульса пассажирку, что, кстати, и изображать-то особенно не пришлось.

Внезапно Картер видит, как в коротких переговорах с Ягами, агент ФБР достает свое удостоверение и собирается показать ему. «Поддельные документы? Умно», — про себя оценила Клэр, вспомнив заявление L о том, что Кире надо знать лицо и имя жертвы, а потом разглядела на развороте настоящее имя агента и остолбенела. Показать свое имя и фамилию подозреваемому в деле Киры! «Он в своем уме, вообще?» — завопило внутреннее «Я», и Клэр среагировала моментально. Не задумываясь и не планируя ни единого движения, она стала «задыхаться», уронила сумочку в попытках найти в ней что-то. На нее тут же обратил внимание Рэй Пенбер, сидящий через проход.

Завидев покрасневшую от напряжения и отчаянно пытающуюся глотнуть воздуха девушку, агент позабыл, что собирался показать удостоверение Лайту. Тут счет идет на минуты. Конечно, висит опасность в виде преступника, но его соседка может умереть раньше, чем все разрешится, или привлечь внимание убийцы, а в последствии — лишние жертвы. Пенбер улучил момент, когда преступник вновь повернется к водителю и перескочил к ней. Клэр уже сидела на полу между сидениями, продолжая хрипеть и задыхаться, хаотично и безрезультатно роясь в своей сумочке.

— Эй, что там у вас?! — заорал преступник на весь автобус, направляясь к ним.

Ягами Лайт с совершенно ошарашенным видом смотрел на происходящее. К сожалению, Клэр не могла оценить его реакцию более детально, так как приходилось играть роль умирающей.

Тем временем грабитель прошел мимо Лайта, направив пистолет на Рэя и девчонку.

— А ну заткнулась, а ты быстро отошел от нее! НУУУУ! — вопил он. — Иначе пристрелю!

Клэр продолжала «задыхаться», обдумывая как бы не попасть под обстрел и уже ругала себя в душе за необдуманный поступок.

— Девушке плохо, — проговорил Рэй, обернувшись к грабителю. — Она не сможет замолчать. Я помогу ей быстро и вернусь на свое место, клянусь!

— Даю минуту! — прорычал убийца.

«Ягами! Только не делай глупостей!» — подумал Пенбер, вспомнив его записку.

Но Лайт и не думал ничего делать. Он растерялся. Так тщательно продуманный план рушился на глазах. Он даже не стал выбрасывать бумажку из кармана, так как совершенно не видел теперь в этом смысла.

Пенбер вытряхнул сумочку на пол, нашел ингалятор и протянул его задыхающейся девушке. Трясущимися руками она взяла его, брызнула в рот и, судорожно вдохнув, наконец успокоилась. Преступник, следивший за ними, не прекращал следить и за всем автобусом, переводя дуло пистолета то на одного, то на другого.

— А теперь отойди от нее! — гаркнул он. — На место вернись, или пристрелю обоих!

Пенбер с высоко поднятыми руками сделал шаг вперед, делая вид, что сейчас сядет, но потом быстро кинулся на грабителя. Рэй схватил его руки, поднял вверх, в тоже время сделал ногой подсечку. Оба рухнули на пол. Прогремели два выстрела, пули пробили потолок автобуса. Рэй выбил пистолет, привстал и попытался заломить преступнику руки за спину. Но, увы, тот вырвался и в панике рванул к выходу. Испуганный водитель открыл дверь, и грозный убийца свалился на проезжую часть, встретившись с проезжающим мимо грузовиком.

Идеально. Смерть состоялась ровно в то самое время, как было написано в тетради.

Пенбер вернулся к все ещё сидящей на полу Клэр и помог ей собрать вещи и встать.

— С вами все в порядке? Почему вы не могли найти свой ингалятор? Разве он не должен быть всегда под рукой? — мягко отчитывал он ее.

— Я… У меня приступы очень редкие. Всего два было за всю жизнь кроме этого… Я на всякий случай его с собой таскаю. А тут испугалась так… и вот, — оправдывалась, словно взаправду Клэр.

— Не волнуйтесь, теперь все позади. Давайте, я вам помогу.

Клэр с неестественной слабостью оперлась на руку агента и поплелась на выход. Автобус стоял посредине дороги. Подруга Лайта висла у него на руке и все время жалобно восклицала. Ее очень потрясло нападение и смерть человека. Ягами тоже выглядел обеспокоенным, но отчего-то проявлял интерес к девушке с астмой.

Клэр опустилась прямо на асфальт. Она почти ненавидела себя. Ужасно… Как можно было поступить настолько глупо и безрассудно? Поняла это Клэр лишь, когда увидела, как преступника сбил грузовик. «Невероятно… Какая же я идиотка! Своими собственными руками разрушила такое весомое превосходство над L! Если бы Пенбер показал свое имя Лайту, а потом бы умер при любых обстоятельствах… доказательство было бы неоспоримо! И это доказательство было бы только у меня! Ни полиция. Ни сам L… никто не был бы посвящен в него! Что же я натворила… как теперь быть? А может… Может, еще не поздно?»

— Спасибо огромное! Вы меня спасли! И оказывается, вы такой мастер! — обратилась она к Пенберу, продолжая сидеть на проезжей части и говоря так громко, чтобы Лайт слышал. — Мне показалось перед приступом, что у вас в руках значок полицейский был. Это правда? Вы сотрудник полиции?

Лайт, стоящий в этот момент спиной к Пенберу и Клэр, все прекрасно слышал. Он не знал, как поступить. Происшедшее не укладывалось в голове. Все шло точно по плану, но вмешалась эта идиотка со своей астмой! Он столько времени потратил на продумывание плана! Ягами, как бы невзначай, повернулся боком, чтобы видеть, что происходит между теми двумя.

— Лайт! Ты слушаешь меня? — возмутилась подруга.

— Конечно! Я и сам поверить не могу, что мы оказались втянуты во все это, — фальшиво улыбнулся он..

Тем временем Пенбер подошел к девушке с астмой, протянул ей вновь руку, помог подняться.

— Ну признайтесь, мой спаситель! — продолжала ворковать Клэр. — А еще лучше, мне бы имя ваше узнать, и тогда я молиться за вас буду! Вы знаете, у меня рука легкая и энергетика положительная.

Она улыбнулась ласково и взяла за рукав смутившегося агента.

— Ой, правда, пустяки, — отмахнулся он, не вынеся восхищенного взгляда, и отвел глаза в сторону. — Любой мужчина с удовольствием поможет девушке, к тому же такой симпатичной. Но вам, советую, не забывать, где лежит ваш ингалятор, мало ли что может произойти.

— Дааа… я теперь на всю жизнь запомню! — слишком эмоционально воскликнула Клэр.

«Черт… он не говорит имя. Что же делать?!»

— Ох… не могу успокоиться, — Клэр с еще большим энтузиазмом вцепилась в рукав, грозя оставить кусочек плаща себе на память, в случае, если агент решит сбежать от нее. — Когда он закричал, когда пистолет свой направил на водителя, я думала у меня сердце остановится! Ничего страшнее в жизни не испытывала! И правда говорят, вся жизнь перед глазами пролетела… я поэтому и стала задыхаться, что испугалась до безумия… Лучше бы в обморок упала, ей Богу! Но вы, вы спасли меня! Не побоялись его, вы… Вы…

На глазах у рыжеволосой заблестели слезы. Она всхлипнула и продолжила:

— Если не хотите признаваться, что вы сотрудник полиции, давайте просто познакомимся. Меня Клэр Картер зовут! Я из Америки. А вас?

Она решительно вытерла слезы рукавом и, отпустив плащ агента, протянула руку для рукопожатия.

Совсем сконфуженный Пенбер не знал, как прилично отказать. Он прекрасно знал, что, работая агентом ФБР, нельзя кричать о своей профессии, тем более на задании. Лайту в автобусе он собирался показать удостоверение, потому что не видел другого выбора. Его сочли сообщником, надо было доказать обратное. А тут… как он потом отчет будет составлять? «Познакомился с девушкой на остановке», а дальше что? «Сходил выпил с ней ближайший бар, так как она очень расстраивалась, а по пути рассказал все о себе и, заодно, о деле Киры? Непрофессионально!» Увольнения по глупости не хотелось. Но так умильно, так искренне восторженно и с неподдельным восхищением смотрела на него эта Клэр, что мужчина не мог ей сопротивляться.

— Рэй, — выдохнул он. — Я тоже из Америки.

Поддавшись восхищенному взгляду, он и не подумал придумать поддельное имя.

Лайт весь обратился в слух. Но увы… Фамилию агент ФБР так и не сказал. Клэр Картер предприняла еще несколько завуалированных попыток, чтобы узнать хоть что-то. Казалось, мужчина понравился ей, и она хотела заполучить его в друзья. Это, конечно, естественно, учитывая обстоятельства. В чужой стране встретились два земляка, да еще при каких фантастических условиях. Конечно, они захотят подружиться.

Только вот, Пенбер — агент ФБР, ему нельзя просто взять и подружиться с незнакомкой на улице.

— Простите меня, Клэр, я уезжаю на днях и никак не смогу встретиться с вами! — пытался отделаться от нее Рэй.

-Я могла бы проводить вас! — не отступала девушка.

— Не думаю, что моя невеста правильно это поймет…

— О, Боже! Не подумайте, я к вам не в подружки набиваюсь! — поспешила успокоить его Клэр. — Я безмерно благодарна вам! А вашей невесте руку пожму за такого мужчину, уверена, она невероятная девушка! Простите, из головы вылетело. Как вас зовут?

Кажется, агент совершенно расслабился. Если Наоми увидит эту девушку, она поймет. Тем более, бедняжке Клэр скорее всего одиноко в чужой стране. Приятно встретить американца так далеко от дома.

— Меня зовут Рэй…

Телефонный звонок прервал их беседу. Лайт готов был поклясться, что Клэр уставилась чуть ли не со злостью на агента, пока он доставал телефон.

Пенбер отвернулся. Он стал говорить что-то шепотом, потом, все так же продолжая говорить, достал ручку и клочок бумаги из кармана. Написал на нем что-то, быстро отдал девушке и убежал. Клэр развернула листок.

Клэр развернула листок. Телефон и имя: «Рэй». «Вот ведь! Что ж мне так не везет-то, — возмутилась она мысленно. — Стоп, я ведь могууу…» Клэр глубоко вздохнула и решила привести свой план в исполнение, произнеся вслух его имя и фамилию, как будто бы, без всякого умысла, ведь она-то знала. Но осеклась. Оценив боковым зрением расположение Лайта, Клэр Картер поняла, что он уже увидел написанное на листке. Стало быть, она будет выглядеть очень подозрительно, если произнесет полное имя агента. Клэр окончательно растерялась.

Поначалу Лайт хотел записать эту Клэр Картер в тетрадь, ведь она сорвала напрочь его планы, но, глядя, как она старается узнать имя агента, передумал. В итоге девушке это отчасти удалось, она получила и телефон, и имя. Только вот она все равно осталась недовольной. И теперь Клэр так смотрела вслед агенту, словно потеряла нечто ценное, жизненно необходимое. Не сказать, что Ягами проникся сожалением к этой девушке, но, гнев немного ушел.

— С вами все в порядке? — осведомился Лайт, подойдя к ней ближе.

Рыжеволосая иностранка обернулась и посмотрела на него внимательно и изучающе.

— В полном. Спасибо.

«Лайт, ты Кира? — раздумывала она. — Не могу тебя прочувствовать до конца… Вот если бы ты узнал имя и фамилию агента ФБР… Я определенно провалила задание. Совету лучше не знать о сегодняшнем инциденте.»

— Вам помочь? — продолжал между тем Ягами Лайт. — Вы довольно хорошо говорите на японском, кстати. Но слышится акцент. Вы тут отдыхаете?

Клэр улыбнулась. Как бы то ни было, Ягами подозреваемый, и отчитываться перед ним она не собиралась. Только вот… что, если встретиться с ним в непринужденной обстановке и поболтать? Возможно, у нее получилось бы узнать какие-либо нюансы.

— Мое имя Клэр Картер. Я переехала сюда недавно, но бывала не раз, — отчеканила она заученную фразу. — Как же я испугалась! А еще эта астма! До сих пор дышать тяжело… По правде говоря, я уже и забыла о болезни. А вы как себя чувствуете?

Теперь она больше обращалась к спутнице Лайта, чтобы создать видимость общей беседы. «Я интересую его куда больше, чем подруга. Виной — мой приступ астмы? Черт… не могу понять. Он такой сдержанный в проявлении эмоций, что не стоит отметать подозрения. Но если Кира — это он, его просто так не поймаешь… Минуту назад паренек выглядел испуганным подростком, а теперь интересуется как у меня дела с участливым лицом, точно забыв, что пережил сам. Его отец полицейский. Неужели только поэтому?»

— Ехала в луна-парк, а теперь, кажется, в больницу стоит ехать, — нервно хихикнула Клэр.

— Дааа! — протянула девушка Лайта. — День испорчен откровенно. Да, какой день! Как это можно спокойно пережить… на глазах умер человек, а перед этим угрожал всему автобусу. У меня до сих пор руки трясутся и сердце стучит как бешеное.

И она сильнее прижалась к Лайту. Он обнял ее и участливо погладил по голове.

— Все будет хорошо, главное, что все обошлось. Мы пойдем. Приятно было познакомиться, Клэр.

— И мне было приятно. До свидания.

Парочка развернулась и медленно в обнимку ушла с остановки. «Если ты Кира, и все было ловко подстроено тобой, ты очень жесток… ведь окружающие думали, что все взаправду», — добавила про себя Картер, глядя им вслед.

Клэр Картер пришла домой и рухнула без сил на кровать. С отрешенным лицом она смотрела в потолок и старалась ни о чем не думать. Надо было немного прийти в себя, успокоиться и составить план действий. Но успокоиться не выходило. «Поймать Лайта с поличным не получилось. Сама же ему и помешала, идиотки кусок! Да и не так прост этот Лайт, совсем не прост», — размышляла Клэр. Следя за другими, она могла точно сказать, что ничего не чувствует, ее объекты пустышки. Но тут что-то было не так. Клэр ничего не могла сказать наверняка, улик против парня не было никаких, кроме его заинтересованности в имени агента. «Будь я на его месте, интересовалась бы именем мужчины, когда психопат-убийца ворвался в автобус? Нет. Познакомиться с человеком позади себя хотелось бы меньше всего. А с другой стороны, какой разговор состоялся между ними? Может, дело лишь в том, что парень сын начальника японской полиции? И весьма умный, кстати сказать… В общем, пока нельзя прекращать слежку. Но как это сделать? Шататься за ним повсюду? Мало ли, проколюсь. Надо войти в его круг общения». Клэр с трудом поднялась с кровати и залезла в файл с характеристиками подозреваемых.

Быстро найдя там Ягами Лайта, она стала листать страницы с информацией в поисках зацепки. Где она может с ним пересечься, вызывая минимум подозрений? Итак, он подал документы в университет.

«Отлично! Иии… подача документов еще не окончена, какая удача!» — порадовалась девушка, быстро найдя нужный универ в интернете.

— О-о-о… только этого мне еще не хватало! — простонала она, понимая, куда именно подал документы паренек.

* * *

Растрепанный черноволосый парень в безразмерной кофте и потертых джинсах оторвался от монитора, на котором красовались снимки недавних жертв Киры. Все они имели не очень приятное содержание, но детектива, казалось, не задевали. Обнаружив, что пирожные закончились, а кружка опустела, L угрюмо покосился на тарелку. Прошлепал босиком к холодильнику, извлек оттуда приличного размера торт. Постоял несколько секунд над остывшим чайником, словно намереваясь его вскипятить силой мысли, вздохнул.

— Эх, Ватари, где же ты… — удрученно пробормотал парень и взял чайник.

Вернувшись к компьютеру и наполнив чашку чуть теплой водой, детектив накидал в нее несколько кубиков сахара и внимательно стал наблюдать, как они медленно растворяются в кружке. «А ведь я прекрасно понимаю, какая мысль побудила тебя к действию, Кира, — подумал он, и потыкал кубики чайной ложкой. Часть нехотя развалилась, остальные продолжали упрямиться. — Я тоже хочу изменить мир, хочу искоренить преступность. Но такими методами ничего не добьешься. Человека нельзя принудить к действиям, это попросту невозможно. Даже если кажется, что сумел заставить, напугал. Это временный эффект. Лишь спустя поколения, медленно и беспрестанно воздействуя на сознание людей, можно сделать общество лучше. Карать преступников? Мне тоже хочется этого. Казалось бы, что проще — убрал лишние элементы и все, мир спасен. Но как единолично можно решать, кто лишний? Любое мнение — субъективно. Что хорошо для одного человека — плохо для другого. Подобные решения должно принимать по меньшей мере общество. Поэтому нужны суды, нужны законы. Но, впрочем, какой смысл рассуждать об этом… Какими бы ни были изначальные намерения Киры, сейчас он всего лишь рвется к власти».

Сахар в кружке, наконец, растворился, и детектив, отхлебнув глоточек, принялся по второму кругу перечитывать доклады агентов, исключавшие вину абсолютно всех подозреваемых. Но L был склонен с ними не согласиться. Один из докладов вызывал в нем смутное подозрение. Случай, произошедший сегодня утром с Пенбером. «Если Кира может контролировать действия жертв перед смертью, он вполне мог заставить преступника напасть на автобус. Выручка из луна-парка? Довольно странно… Только вопрос: для чего ему это было нужно?»

L зачерпнул ложкой крем с торта, нахлобучил поверх крема клубничину и все это сладкое великолепие отправил себе в рот. «Надо продолжить следить за Ягами, но Пенбер уже попался на глаза Лайту, придется его отстранить. Что мы имеем еще? — продолжал он свои рассуждения, поедая торт. — Эта девушка… Клэр Картер. Пенбер спас ее в автобусе. А после познакомился. Судя по докладу, она очень хотела узнать его имя. Зачем? Учитывая ситуацию, ее можно понять, но все-же слишком настойчиво. С другой стороны, я могу ошибаться. Есть вероятность совпадения. Он оставил ей свой номер. Надо проследить за ее дальнейшими действиями. Если она не захочет больше с ним встретиться, это будет довольно странно. А если захочет, надо это устроить и понаблюдать за ее действиями. Если вновь будет пытаться разузнать фамилию агента, мне придется взять под контроль и ее». Детектив облизал ложку, положил рядом с тортиком и нахмурился, продолжив раздумывать. «Подозреваемых так и нет, не считая Ягами Лайта, на которого, впрочем, нет ничего конкретного. Но почему-то именно он вызывает у меня смутное подозрение, — L снова отхлебнул воды из кружки, сморщился. — И все же, придётся его подогреть…»

* * *

Клэр Картер подала документы и накупила кучу книг. По пути домой зашла в супермаркет, взяла себе несколько плиток шоколада для лучшей умственной деятельности и целый пакет еды быстрого приготовления. Предстояло серьезно потрудиться. Это была одна из самых занудных частей ее работы — изучать совершенно неинтересные для себя предметы. Но делать нечего. Раз уж выпало счастье взяться за это дело, надо терпеть. К тому же, поступление в университет целиком и полностью ее собственная инициатива.

Дома после обеда Клэр взяла блокнот, села в кресло. На каждое задание у нее был новый блокнотик. В нем она описывала свой характер, линию поведения. Сопоставляла факты и делала пометки. Чтобы не забыть важные детали, чтобы не запутаться в собственной лжи. И вот сейчас она наткнулась на запись о вчерашнем инциденте. Среди прочего, номер Пенбера. Девушка набрала. Она ведь Клэр Картер. А ее спас некий «Рэй», которому она очень благодарна. Она так старалась с ним познакомиться, что теперь очень странно будет просто пропасть.

— Рэй, добрый день! — воскликнула она радостно, чуть услышав голос в трубке. — Как поживает мой спаситель? Вы еще в Японии?

— Здравствуйте, Клэр. Да, я пока здесь. А как ваше самочувствие? Оправились после случая?

— Да, спасибо! Мне полегчало. Надеюсь, ничего подобного больше не случится… Я бы хотела с вами встретиться, можно вместе с вашей невестой. Я помню, вы говорили, что у вас есть невеста.

После непродолжительной паузы Пенбер ответил:

— Хорошо, думаю, это можно устроить. Я перезвоню ближе к вечеру.

— Ура! Спасибо вам большое, я буду безумно рада встретиться, — воскликнула Клэр.

Она радостно щебетала в трубку. И, черт возьми, ей нравилось! Ей нравилось быть Клэр Картер, как никем другим. Ее прошлые роли обычно заключались в том, чтобы вступить в контакт с уже известным человеком, стать для него другом, девушкой, невестой и предать, использовать его слабости против него. А тут она искала человека, чтобы помочь ему делать то, что он делает, знакомилась с новыми людьми. И это уже не говоря о том, что сейчас она находилась далеко от дома, абсолютно без контроля рядом, и могла позволить сама себе те многие вещи, которые обычно не могла.

Встреча с Пенбером и его невестой прошла, как и планировалось, в легкой непринужденной обстановке. Поначалу Мисора — так представилась молодая женщина с недоверием поглядывала на Клэр, но вскоре и она уже смеялась над какими-то глупыми историями их новой знакомой. Ни разу Клэр не заговорила про фамилию, решив, что, если спросит, может навлечь на себя лишние подозрения. К тому же теперь это совершенно ни к чему. Почти сразу, как Клэр увидела Рэя, она почувствовала, что не жалеет о своей промашке. Даже если бы у нее оказалось лучшее доказательство на руках, погиб бы человек. Пенбер был хорошим агентом и хорошим человеком. Он не преступник, заслуживающий смерти. Что было бы с его семьей, с его невестой, если бы он погиб? Невольно Клэр посочувствовала и одновременно позавидовала этой женщине. Ведь она была свободна в выборе спутника жизни и счастлива рядом с ним. Сама же Клэр не могла похвастаться ни тем, ни другим.

За окном падал снег, редкий и медленный, только сейчас Картер поняла, что сегодня за ночь. Однажды, ей довелось отмечать новый год. Лет десять назад на одном из заданий она сблизилась с семьёй под видом несчастной сиротки, чтобы разузнать некоторые подробности из жизни хозяина. Они наряжали ёлку, готовили друг другу подарки, загадывали желания и пили шампанское. Клэр смутно помнила праздники в собственной семье, но находясь там, с абсолютно чужими людьми, представляла, что все они ее родные, что она часть дружной любящей семьи, что нет никаких заданий, нет Совета, не надо постоянно лгать, прятать настоящую себя. Можно плакать, когда хочется плакать, смеяться, когда радостно. Но наутро она, как и планировала, стащила важные документы и передала их наставнику. Потом, она узнала, что хозяин покончил с собой, не выдержав давления секты. Отогнав болезненные воспоминания, Клэр решила прогуляться.

Она вышла на улицу и, ежась от зимней прохлады, закуталась в шарф по уши. Картер гуляла, наслаждаясь видом медленно падающих снежинок. И в груди вновь, как до поездки в Японию, возникло странное щемящее чувство грусти по чему-то утраченному, последнему важному и родному, что было в ее жизни.

Вернулась Клэр поздней ночью и долго смотрела в окно, как веселая компания ребят взрывает петарды. Хотелось присоединиться к празднику, но увы, все-таки она не свободна в своих действиях. Убежать? Раньше такие мысли посещали Клэр Леман довольно часто, но со временем ей внушили покорность и очистили разум от «вредных помыслов». Теперь она воспринимала свою жизнь и судьбу как данность и лишь верила, вопреки учениям Совета, что когда-нибудь она переродится в другом теле с другой, более счастливой судьбой.

* * *

17 января, день экзамена. Клэр чуть не опоздала и, точно взмыленная лошадь влетев в аудиторию, поспешила усесться на ближайшие к выходу место. К счастью, листы с заданиями до последних рядов еще не дошли. Несколько дней напролет она только и делала, что читала. А в последнюю ночь так вообще уснула под утро. Хорошо, что поставила будильник, несмотря на то, что спать не собиралась. Закинувшись парочкой таблеток кофеина и по дороге выпив кофе, она более или менее очнулась.

«Ну что ж… надеюсь, получится. Иначе придется искать другой способ подобраться к Лайту», — настраивала себя Клэр на боевой лад. Во время экзамена она не искала взглядом Ягами, сосредоточившись на заданиях.

Итоги оказались таковыми: в половине она была уверена, ибо совсем недавно ей попадались эти вопросы, и она смогла запомнить их. Четверть вопросов были знакомы, но больше вызывали подозрений, чем уверенности, а еще четверть были словно из какой-то другой темы, на них пришлось отвечать наугад. Совершенно расстроившись к концу экзамена, Картер ругала себя, что не сделала шпаргалок. Хотя, чем бы ей помогли шпоры, если даже информации подобной ей нигде не встречалось. В итоге, проверив по пятому кругу записи и попытавшись отыскать в непонятных вопросах смысл или логику, Клэр вырубилась.

— Девушка, — требовательный голос над ухом вернул ее из страны грез. — Ваши ответы. Позвольте их забрать.

Клэр рассеянно захлопала глазами и протянула листок экзаменатору. «Вот и все. Теперь только ждать…» — промелькнуло в голове. Она встала и направилась из аудитории.

Ожидание убивало. Следить за Ягами сейчас Клэр не хотела, ибо понимала, что ее шпионские способности оставляют желать лучшего. И поэтому единственным выходом оставалось ждать результатов экзамена, предаваясь то продолжительному унынию, лежа по пол дня в кровати, либо чрезмерно бурной деятельности. В периоды последней она ходила на пробежки, устраивала дома изнурительные тренировки и готовила экзотические блюда, половину из которых, впрочем, есть было невозможно. Иногда созванивалась с наставником. Но созванивалась редко и неохотно. Ведь без связи с Советом она на все сто процентов чувствовала себя Клэр Картер.

Не хватало лишь одного — общения. Чужой город, чужие люди. Чтобы не сойти с ума и не завести воображаемого друга, она выходила в людные места и приставала к прохожим с банальными, абсолютно не нужными ей вопросами. Как пройти в библиотеку? Как доехать до площади? Который час? И не видели ли вы тут зеленого человечка? В большинстве случаев ей бегло отвечали и мчались по своим делам, но иногда завязывался разговор. И тогда день считался прожитым не зря. Клэр в приподнятом настроении возвращалась домой, накупив кучу вкусного. А сегодня, она пол дня помогала девчушке отыскать котенка и теперь светилась от счастья. Дома даже открыла бутылку шампанского в честь спасения пушистика, забившегося под мусорный бак.

— Эх! Твое здоровье, Момо! — провозгласила Клэр в пустоту кухни, поднимая бокал.

Разговаривать вслух уже стало привычным делом. Тишина закладывала уши, начинали мерещиться голоса. Поэтому молчаливыми собеседниками становились попавшиеся на глаза неодушевленные предметы. Закусив креветкой в лимонном соусе, Клэр вздохнула. Поставив на стол опустевший бокал, Клэр уставилась в окно на огни ночного города. Иллюзия. Обман. Хотелось встретиться с этой девочкой и ее котенком еще раз. Может быть, они бы даже подружились. Но нельзя. Вся жизнь притворство и одиночество. Быть в окружении людей, но не иметь ни одного близкого человека. Глаза намокли. Она отвыкла себя жалеть, но шампанское освободило запертые эмоции. «Каково это — иметь друга? А возлюбленного? Когда-нибудь у меня будет такой человек?» — подумалось ей. На ум пришло обещание Совета определить по возвращению замуж. «Интересно, а какой он будет? Вдруг, мы подружимся и полюбим друг друга? Как Лиззи… — мечтательно смаковала игристое Клэр. — Хотя нет. Лиззи просто такой человек. Она с любым может быть счастлива. Ее цель в жизни — стать матерью, женой. А меня готовили к другому. Ложь, притворство, игра. Вот, что я умею, что я могу…» Она смотрела на неоновые лампочки и думала, что каким бы хорошим агентом она не была, она никогда не сможет стать по-настоящему частью общества. До тех пор, пока она в Сальваторес. До тех пор, пока она жива.

Распустив нюни до предела и сморкаясь в салфетку, Клэр приговорила бутылку шампанского и креветки, а после убрела спать. Завтрашний день снова вернет ее в рабочее русло, ведь будут известны списки поступивших.

Клэр медленными неуверенными шажками приближалась к толпе студентов. Там, возле стендов со списками поступивших царила возбужденная атмосфера. Смесь огорчения с ликованием, радостных возгласов и угрюмых возмущений. Картер не решалась подойти к стендам какое-то время, продолжая сверлить взглядом тротуар под ногами и просчитывая варианты дальнейших действий. Ощущение провала не покидало ни на минуту. «Если будешь стоять как пень, ничего все равно не изменится! — ругала она себя. — Просто посмотри. Поставь точку и успокойся, уже!». Как не хотелось начинать все сначала, ведь лучше повода подобраться к Лайту не найти! Вздохнув еще пару раз, Клэр протиснулась ближе. Сразу начала искать свое имя в хвосте, и не прогадала! Самым последним номером среди поступивших числилась Клэр Картер.

— О, Господи! — воскликнула она и схватилась за голову. — Поступила! Я поступила!!! Вы представляете?!

Она повернулась к какому-то парню рядом и кинулась его обнимать.

— Какое же это счастье! Я так рада, так рада!!!

Потом она обняла случайно подвернувшуюся девушку, похлопала по плечу расстроенного юношу, сообщила ему, что все будет хорошо, и что не делается — все к лучшему, выбралась из толпы и, приплясывая, направилась к ближайшей кафешке, дабы поздравить саму себя. В приступе вполне естественной эйфории она не заметила, что за ней пристально наблюдает пара любопытных глаз.

Успокоившись окончательно, Клэр не выходила из квартиры почти неделю. Она спала, ела, снова спала. Делала вид, что работает, отвечая на звонки наставника и вновь ложилась спать. Видимо напряжение, связанное со страхом не пройти, сделало свое дело и вымотало несчастную.

Но случилось страшное. Погибли одиннадцать агентов ФБР, которые продолжали наблюдения за подозреваемыми. «Стало быть, не выведи я тогда Пенбера из расследования, умер бы и он?» — рассуждала Клэр. И на душе стало паршиво. Кира — добро, учит Совет. Он очистит мир от зла, очистит от преступности. А он убивает подневольных людей, получивших задание. Еще совсем недавно она целиком и полностью поддерживала его действия. Но Кира не останавливался. Количество жертв росло в арифметической прогрессии. И ей было не совсем понятно, зачем он иногда убивает людей, чьи преступления не столь ужасны, словно он старается не выбиваться из графика. А те, кто, сидя в тюрьме пересмотрел свои взгляды на жизнь и раскаялся, а ложно осужденные или совершившие преступления из-за неблагоприятно сложившихся обстоятельств жизни? Разве можно всех грести под одну гребенку? Но, впрочем, не ей судить Киру. Кто она такая? Разгильдяйка, смеющая осуждать великого деятеля. Так или иначе, он борется с преступностью, невинных жертв не избежать. Хоть цена, назначенная за мир во всем мире и высока, но что поделать. Может быть, когда она приведет Киру к Совету, на его действия можно будет повлиять.

Клэр до сих пор с трудом верила в свою удачу. Что ж, теперь в списках ее незаконченных профессий появится еще одна. Она пришла в лекционный зал среди первых и заняла место на ряду повыше, чтобы можно было разглядеть всех присутствующих. Новоиспеченная студентка с интересом разглядывала однокурсников, входивших то стайками, то по одиночке. Молодые, амбициозные, полны сил и веры в себя. Пожалуй, она отличается от них всех, но скопировать общее настроение было проще простого. И она с деловым видом открыла тетрадь, словно в самом деле собралась писать лекцию. На себе Клэр то и дело ловила любопытные взгляды. Еще бы, рыжеволосая иностранка с привлекательными внешними данными. Что, вообще, она забыла в подобном месте?

Ягами Лайт появился за десять минут до начала. Он вошел один, устроился на пару рядов ниже Клэр и извлек тетради. Выглядел он крайне задумчиво. «Красив… очень», — оценила про себя Картер и вдруг почувствовала, что надо обернуться. В аудиторию входил странный парень, тезка знаменитого певца и написавший на высший балл вступительные вместе с лучшим учеником Японии. Она обратила на него внимание еще на церемонии, он с Лайтом зачитывал приветственную речь. Ничего не изменилось в его внешнем виде с того дня. Та же шаркающая походка, кое-как завязанные шнурки, ужасная осанка, какой-то помятый вид, темнеющие под глазами мешки от недосыпа, волосы, торчащие в разные стороны и нуждающиеся в скорой парикмахерской помощи. Парень целенаправленно шел к Лайту, словно других людей в зале не существовало.

Внимание невольно переключилось с подозреваемого на этого чудика. «Нет, ну что за тип? Так плевать на общественные правила… словно не от мира сего! — возмущалась про себя Клэр. Потом к ней подсел какой-то парень и отвлек от наблюдений. Картер терпеливо отвечала на его вопросы, изо всех сил старалась не пялиться на парочку двумя рядами ниже.

Когда парень ушел, Клэр, наконец, расслабилась и вновь устремила взгляд в нужном направлении. В тот момент уже началась лекция. И если Ягами, как подобает прилежному ученику, внимательно слушал и писал, то Хидеки явно было наплевать как на преподавателя, так и на его лекцию. Почему-то он вызывал в Клэр чувство стойкого раздражения. Глядя на это лохматое существо, сидевшее, как курица на насесте и считающего ворон, хотелось запустить в него чем-то потяжелее. С трудом вернув мысли в нужное русло, Клэр стала кратко записывать лекцию (хоть и не собиралась ранее), чтобы ничем не быть схожей с этим странным парнем. Но пока писала, она думала, как подобраться к Лайту. Просто наблюдений явно недостаточно.

В перерыве между лекциями обратить внимание Лайта на себя так и не удалось. Она прохаживалась между рядами, спускалась вниз и громко разговаривала с какими-то людьми, разок даже уронила возле ряда Ягами сумочку, но тот и бровью не повел. Все его внимание было направлено на Хидеки. Они то спорили о чем-то в пол голоса, то просто миролюбиво беседовали. Для Лайта девушка так и оставалась в тени. Лохматая шевелюра брюнета загораживала ему весь обзор и даже очки, которые Клэр про себя прописывала уже который раз «близорукому» Ягами, не помогли бы разглядеть ее. Зато однофамилец знаменитости не раз поворачивал голову в сторону рыжеволосой иностранки, поглядывая на нее с нескрываемым интересом. Чтобы он не заподозрил неладное, или чего похуже — решил, будто именно с ним она так пытается познакомиться, Клэр бросила попытки привлечь внимание к своей персоне, и печальная уселась на ближайшее к выходу место.

После лекций Она выскочила из зала и отправилась на улицу караулить «объект». Завидев парочку неразлучников, Клэр приступила к выполнению своего плана. Она эффектно и быстро вынырнула из-за угла и неторопливым шагом направилась по аллее к выходу. Услышав совсем рядом голоса Ягами и Хидеки, она «оступилась», подворачивает ногу и не очень красиво, но вполне реалистично падает на асфальт коленками. Сумочка, предварительно раскрытая, рассыпает содержимое.

— Дурацкие туфли! Чтоб я снова их надела… — возмутилась Клэр на английском.

Расчет был на то, что Лайт — мальчик воспитанный, не сможет пройти мимо несчастной девушки. И не смог. Он тут же присел рядом с Клэр.

— С вами все в порядке? — его взгляд участливый и взволнованный проскользнул по ушибленным коленкам, на одной из которых красовалась приличная кровоточащая ссадина.

— Мне кажется, или мы где-то встречались? — добавил он, достал параллельно салфетку и накрыл царапину, при этом придерживая ее ногу рукой.

Картер сморщилась от боли. Ягами, как истинный герой, снял салфетку и подул на ранку.

— Ах… — Клэр поправила очки и смущенно опустила глаза. — Спасибо, я прошу прощения за беспокойство, но со мной все хорошо. Я сама дальше, только помогите пожалуйста вещи собрать, если вас не затруднит.

Ягами вновь уложил салфетку на колено, придерживая ее второй рукой за голень. Клэр сконфузилась, осторожно высвободила ногу из заботливых рук и жалостливо посмотрела на Лайта.

— А правда, я вас тоже где-то видела. Может быть в автобусе, когда…

Лайт не дал договорить.

— Точно! Та самая девушка с астмой?

— А-ха-ха-ха! Вот как меня запомнили, — мгновенно повеселела она. — Но это и правда я.

Вообще, Клэр вполне легко и непринужденно чувствовала бы себя, если бы физически не ощущала пристальный и до невозможности беспардонный взгляд. Клэр подняла голову и вздрогнула. Лохматый Хидеки стоял рядом, одну руку продолжая держать в кармане, а большим пальцем второй теребил нижнюю губу. Непроизвольно в голове у Картер возникли мысли о маньяках. Он стоял совсем рядом от места происшествия. Слева от его ноги лежало раскрытое зеркальце несчастной, но тот не предпринимал никаких действий, лишь бесстыдно пялился на раненую коленку и помятую юбку. Клэр изо всех сил старалась не выдать раздражения. Ведь по факту: она неуклюжая девушка, которая и без того очень смущена своим падением, она не хочет никого обременять заботой о себе, и этот взгляд должен был только сильнее вогнать в краску, а не заставить злиться. Возможно, при других обстоятельствах — да, но не сейчас. Сейчас она должна чувствовать раздражение скорее к себе. Клэр потянула юбку, стараясь максимально скрыть ноги от пристального взгляда. «Какого хера он пялится?! Чертов извращенец! Все карты мне путает, из-за него не могу на Ягами сосредоточиться!» — негодовала она про себя.

— Рьюга! — пришел на помощь Лайт. — Ты чего стоишь, помочь не хочешь?

Он тем временем собирал с тротуара учебные и неучебные принадлежности. Клэр открыла сумочку и послушно смотрела, как Лайт кидает туда ее вещи. Хидеки присел на корточки, но о, Боже! И это он делал странно. Палец изо рта так никуда и не делся, а его черные магические глаза, казалось, вот-вот поглотят ее душу. Клэр инстинктивно отодвинулась.

— Вот, — произнес Хидеки и протянул зеркальце. — А вы уверены, что правильно выбрали будущую профессию?

Наконец-то появился реальный повод злиться. Клэр выхватила зеркальце, нахмурилась и воскликнула:

— То есть как так правильную?! И какую, по вашему мнению, мне надо было специальность выбрать?!

— М-м-м… — протянул он в ответ. — А какие есть профессии для девушек с такой фигурой…

— Рьюга, прекрати издеваться, — возмутился Ягами, не дав Клэр опуститься до откровенной ругани. — Это некрасиво! Не обращайте внимание на него. Встать можете?

Клэр оперлась на руку Лайта и, кинув в сторону Хидеки испепеляющий взгляд, поднялась и стала отряхиваться.

— Клэр Картер. Девочка с астмой из автобуса это Клэр Картер, — она лучезарно улыбнулась и протянула своему «объекту» руку.

— Ягами Лайт, — с готовностью пожал парень ее руку. — А это Рьюга Хидеки.

Клэр снисходительно кивнула брюнету, собравшись игнорировать его, но вновь не смогла оторвать взгляд. Он смотрел на нее так, словно обладал рентгеном и видел не только её нижнее белье, но и все внутренности. Клэр уже хотела возмутиться, но не успела. Хидеки резко приблизился, уперся взглядом ей в лицо и проговорил:

— А у вас глаза настоящие?

Клэр вздрогнула и не смогла скрыть испуг. Отчего этот парень заподозрил ее в неестественности глаз? Но цвет ее линз никак не взаимодействовал с ее природным, понять, что это линзы, было практически невозможно. К тому же, какой идиот будет носить и линзы, и очки? «Черт! Я попалась?» — промелькнула в голов паническая мысль. Уже было поздно брать себя в руки, Хидеки точно видел промелькнувший на лице страх. А если нет возможности скрыть свои эмоции, можно утрировать их. И она в ужасе выпучила глаза.

— Как понять — ненастоящие? Хотите сказать, что они искусственные, импланты? — Клэр сделала шаг ближе к Лайту и умоляюще взглянула на него, схватив за рукав.

— Я имел в виду линзы, — уточнил Хидеки, полностью игнорируя испуганный взгляд девушки и насмешливый Лайта. — У вас глаза такие красивые, вот и не могу поверить, что настоящие.

Клэр зацепилась за последнюю фразу как алкоголик за полтинник. Отпустила рукав Ягами, постаралась максимально расслабиться и нервно засмеялась:

— Ах, вот в чем дело. Хидеки, у вас не очень хорошо с комплиментами. Поучитесь у своего приятеля. Лайт, ваш друг точно не с гор спустился? Уж больно дикий.

Лайт пожал плечами. Он тоже был в замешательстве. Если этот парень и правда тот самый L, зачем ведет себя по-дурацки? По его представлениям, детектив должен был обратить на девушку внимания меньше, чем на лекторов. Попрощавшись с Клэр, он не удержался и заговорил с Хидеки, который нахмурился и почти ушел в себя.

— Не думал, что L интересуется девушками, — съехидничал Ягами. — Ну и похабно же ты на неё смотрел!

— А? — немного рассеянно переспросил Рьюга.

— Чего к девушке пристал, говорю? Она тебе понравилась? Да и вообще, если ты L и занят таким серьезным делом, как поимка Киры, разве логично вести себя так?

— Ааа, ты об этом… — Рьюга не смутился ни сколечко. — Я ведь сейчас студент, вот и решил, что вести себя подобным образом вполне уместно. А девушки меня и правда мало интересуют. Меня твоя реакция удивила, Лайт. С такой готовностью кинулся ей на помощь, точно знал, что она обязательно попытается познакомиться с тобой.

Настал черед хмуриться Лайту. Он театрально закатил глаза и скрестил руки на груди.

— Просто я знаю, как вести себя с женщинами вот и все. Ей было приятно.

— То есть, ты хотел угодить девушке, даже не зная ее? Зачем? — не унимался Хидеки.

Ягами искренне возмутился, но быстро взял себя в руки. Он понимал: враг прощупывает его, пытается понять мотивы действий, возможно и клоунаду свою он тоже ради этого затеял.

— Знаешь, Рьюга, я все меньше верю, что ты L. Если ты детектив и борешься с преступностью, то не можешь спокойно смотреть на человека, нуждающегося в помощи. И, если ты все-таки L, твое дурацкое поведение может значить лишь одно — ты проверял мою реакцию. И как? Как она тебе?

Хидеки с интересом взглянул на Ягами.

— А ты прав, Лайт. Меня действительно интересовали твои действия. Похвально. Ты в самом деле очень умен.

Лайт хмыкнул.

— Только вот ее ты зря обидел. В следующий раз, когда станешь проверять меня, не используй для этого окружающих.

— Хорошо, — внезапно согласился детектив. — Правда, не думаю, что эту девушку волновали мои слова и поведение. На девяносто процентов ей нужен ты.

— Что ты хочешь сказать? — Лайту тоже показалось, что она проявляет повышенное внимание к его персоне. И это, опуская факт, что после инцидента с автобусом девушка оказалась именно в том университете, что и он сам. Но «Ягами Лайт» не должен ее ни в чем подозревать, ведь сам он чист перед законом и, если его подозревать не в чем, он тоже не станет.

— Она с великой готовностью приняла твою помощь, плюс падение выглядело несколько… хм… наигранно, — продолжал тем временем Рьюга. — Словно она хотела упасть перед тобой. Если бы не ее разбитая коленка, я, пожалуй, склонен был бы думать, что у нее такие методы знакомства.

Лайт только пожал плечами, решив, что отвечать нет смысла. Рьюга тоже не стал больше задавать вопросов. Он задумчиво прикусил ноготь на большом пальце и прищурился, вглядываясь в сторону ушедшей Клэр Картер. «Вернее, она попросту не погнушалась разбить себе ногу, чтобы отвести от себя лишние подозрения, — рассуждал он. — Она хочет, чтобы инициатива знакомства исходила от Лайта. Но все это не бросилось бы в глаза без инцидента в автобусе, где она пыталась разузнать фамилию Пенбера. Проходит совсем немного времени, и она оказывается тут в университете, вместе с Лайтом. Словно следит за ним. Когда я намекнул на линзы, девушка быстро вышла из положения, что говорит либо в пользу ошибочности моих догадок, либо в пользу ее профессиональности. Может, ФБР отправили агента в обход меня? Следует проверить, нет ли у них кого с похожей внешностью».

* * *

Клэр сидела дома и обрабатывала перекисью колено. Упасть получилось слишком хорошо, она не собиралась причинять себе травму. Хотя, так даже лучше. Реалистичней получилось. Как и предполагалось, Лайт тут же подоспел на помощь. Воспитание в лучших традициях вежливости. Если бы только не тот парень, она могла и побольше пообщаться с Ягами! «Надо как-то устроить индивидуальную прогулку», — решила она, достав блокнот и карандаши. Внутри были простенькие картинки, схемы, стрелочки. Они отражали произошедшие с ней события. Клэр рисовала взаимодействия между людьми, чтобы знать, кто ей мешает, а кто может помочь. И сейчас единственной помехой к заветному красному человечку был черный человечек с торчащими в разные стороны палочками вместо волос. Немного высунув язык и прикусив его, Картер старательно вырисовывала этому человечку рога. Витые, как у горного козла. Удовлетворенная работой, она убрала свои шедевры в стол и отправилась спать.

* * *

Восьмая кружка кофе, четыре часа утра. L продолжает листать страницы с лицами. Еще в прошлый раз, после случая с автобусом, он разузнал кто такая Клэр Картер. Племянница довольно успешного бизнесмена, 20 лет от роду, которая до нынешнего года нигде не светилась, не имея ни номеров телефона на собственное имя, ни страниц в соцсетях. Конечно, не факт, что этой личности не существовало раньше, но вполне возможно. Детектив следил за работой поисковой программы. Она сверяла внешние сходства. К сожалению, сходств было найдено прилично, и теперь приходилось лично просматривать каждое лицо. Можно было попросить Ватари, но ему самому хотелось найти ответы.

ФБР отказались сотрудничать с ним напрямую и занялись расследованием сами? В таком случае, они принимают его догадки, но не доверяют. L нахмурился. Что-то не складывалось. «А если предположить, что это не ФБР, а другая организация? Тогда, кто? Только в ФБР были осведомлены, что я подозреваю Ягами. К тому же, что его подозреваю больше всего, не знал никто кроме Ватари. Хотя тут трудно судить, вполне вероятна утечка информации. А может быть, все это вздор, и она лишь девушка, которой понравился Лайт, а инцидент в автобусе случайность? — детектив положил завершающий кубик сахара на свою треугольную башенку. — Тогда почему она вызывает у меня беспокойство чуть ли не наравне с Лайтом?»

С тоскливой мыслью: «Утро начинается не с кофе…» Клэр Картер нацепляла на себя все те вещи, без которых она, собственно, и не Клэр Картер. Линзы, укладка, макияж, липовая родинка, специальное нижнее белье, визуально увеличивающее женские прелести. А потом еще приличное количество времени потратила перед зеркалом, тренируя улыбочку и поднимая себе настроение до максимума. Сто процентов, что эта рыба-прилипала — Хидеки будет крутиться рядом с Ягами, раздражая своим поведением, и ей необходим просто колоссальный запас позитивной энергии и терпения. В итоге на кофе времени так и не осталось. Она, бросив в рот конфетку, чтобы не помереть с голоду, помчалась на остановку.

Влетела в аудиторию Клэр прямо по часам и приметила Ягами, рядом с которым ожидаемо восседал в своей странной позе Хидеки. Не церемонясь, Картер плюхнулась возле Лайта. Парень приветливо поздоровался. Хидеки же полностью проигнорировал ее появление. «Ничего, — про себя подумала Клэр. — Не расслабляться! Он еще устроит сегодня веселье». Но ее опасения по поводу гнусных взглядов и нелепых фразочек чудака не подтвердились. Хоть она и замечала порой, как парень с интересом поглядывает в ее сторону, он вел себя более чем спокойно. Когда на перерыве Ягами вышел из лекционного зала, оставив наедине Хидеки и Клэр, тот вообще ни разу не повернулся к ней, продолжая покусывать большой палец правой руки и гипнотизировать портрет какого-то великого японского деятеля на стене. И Клэр могла поклясться, что он не заговаривал с ней не из-за застенчивости. Человек, сидевший с ногами на скамейках в общественных местах, скорее всего, полностью лишен этого чувства. Картер делала вид, что ей интересно рисовать узоры в тетрадке, чтобы выглядеть максимально увлеченной и беззаботной.

— Клэр, — услышала она над ухом голос Лайта. — Хочешь?

Ягами протягивал ей баночку с холодной газировкой. Глаза Клэр загорелись.

— Оооо! Спасибо, Лайт! Ты читаешь мои мысли, я очень хочу пить, — она мило улыбнулась и с жадностью стала пить воду.

— Я и тебе принес, Рьюга.

— Нет, спасибо, — Хидеки внимательно смотрел, как девушка пьет. — А ты действительно знаешь, как угодить женщинам, Лайт.

Клэр решила не оставаться в стороне:

— Просто Лайт хорошо воспитан. Тебе не мешало бы поучиться у него, Рьюга.

Молодой человек теперь перевел свой взгляд на Ягами и немного нахмурился. И вновь наступила напряженная тишина. Картер ничего не могла поделать с чувством, что она тут лишнее звено, пазл из другой коробки, шерстяной носок в босоножках. Эти двое были настолько увлечены каким-то незримым противостоянием, что даже просто находиться рядом было невыносимо. Будь она свободна в своих действиях, давно бы бросила эту сладкую парочку. А с другой стороны, она сидела бы между этими двумя сутками, лишь бы не возвращаться в Америку.

На следующей лекции было так же, как и на предыдущей. Лайт внимательно слушал и записывал. Клэр изо всех сил старалась не уснуть и периодически клевала носом, а Хидеки продолжал сидеть в своей позе, задумчиво покусывая палец и глядя в окно. После занятий Клэр решила, что нет смысла больше с ними ходить и, попрощавшись, быстро убежала. Ей надо было придумать как заставить Лайта встречаться с ней в неформальной обстановке и НАЕДИНЕ! Она все еще ничего не могла сказать наверняка: ничто не могло доказать его причастность, но и невиновность ничто не подтверждало. Паренек очень умен и подозревался L. К тому же, погибли все агенты ФБР, исключая Пенбера, которого сняли с задания. И Клэр знала из доклада осведомителя, что один из этих агентов следил за Ягами. Узнавал парень его имя или нет, трудно было сказать. Но одно можно сказать сказать точно: на ее глазах агент ФБР чуть не показал свое удостоверение. Этот инцидент не давал права поставить на Ягами крест. Вдруг ее внимание привлекли разговоры двух парней сзади.

— Да, на стадионе! Я тебе говорю, идем быстрее! — восклицал один.

— Ну и что на них смотреть? Я домой, — тоскливым голосом пробурчал второй.

— Что на стадионе? — резко обернулась к ним Клэр, заставив обоих парней смутиться.

— Э-э-э... Там поединок теннисный… Два умника соревнуются. Ну те, что выступали на церемонии.

— О-о-о, — протянула Клэр, — Это интересно.

Она не стала дожидаться дальнейших объяснений и помчалась по направлению к стадиону. Там уже организовалась целая трибуна болельщиков, откуда-то взялись судьи, царила весьма оживленная атмосфера. Все обсуждали внезапно возникший матч между двумя первокурсниками. Один выхоленный красавчик Ягами, лучший ученик страны и, как оказалось, в прошлом чемпион Японии в большом теннисе. Второй таинственный тезка знаменитого певца, странно сидящий и похожий прической и формой одежды на чучело с огорода. Клэр остолбенела. Они играли на равных. У обоих в глазах решимость и желание победить, да еще какое желание! Они словно на большие деньги играли или даже нет… точно на кону судьба этого мира! Клэр какое-то время анализировала игру, раздумывая, можно ли из данной ситуации извлечь для себя пользу.

Вдруг в толпе кто-то стал кричать, что победителю требуется награда, и тут же решено найти самую красивую девушку, которая и должна была бы наградить победителя походом в ресторанчик. Эту идею подкинула Клэр стоящим впереди людям, после чего ретировалась со своего места, дабы не выглядеть подозрительно. К тому же у нее был план. Она уже приметила, кто в этой толпе мог иметь большее влияние и за кем бы последовали остальные, и «чисто случайно» вывалилась перед ними. Она собиралась «возмутиться», но эти люди заметили ее. Конечно, самой красивой из собравшихся она вряд ли была, но то, что самой броской — да. Огненно-рыжая иностранка с довольно привлекательной фигурой и милым личиком. Естественно, ее сразу выбрали. Мысленно Клэр поставила себе высший балл.

Увидев поединок сих благородных мужей, она решилась сделать ставку на Ягами. По крайней мере, глядя на счет, шансы на победу равные у обоих. Если не повезет и победит Хидеки, ничего страшного, она переживет встречу с ним. К тому же, есть большая вероятность, что парень попросту откажется. Но если победит Лайт… Тогда это отличный повод встретиться.

Пока игра продолжалась, над Клэр без конца подшучивали, что, если выиграет Хидеки, и она пойдет с ним на свидание, скорее всего, в университете ее больше никто не увидит. Веселья добавилось в разы. Клэр краснела и смущалась, а сама цепко следила за игрой.

Ура! Ее надежды оправдались. Хидеки пропустил мяч. Когда победитель Ягами Лайт вышел за пределы стадиона ему тут же как трофей всучили взволнованную и упирающуюся девушку. Тот еле успел вытереть пот с лица, как уже пришлось обнимать неуклюжую девчонку.

— Вот тебе и приз. Она сходит с тобой на свидание! — кричали ему.

Ягами пытался отшутиться, но получалось не очень хорошо. С неохотой, но он все же сказал, что принимает поздравление. Причем, Клэр показалось, что только под пристальным взглядом Хидеки он и согласился. После договорился на вечер и, взяв номер телефона у Клэр, ушел куда-то с Хидеки.

Картер ликовала. Вот он — настоящий профессионализм! В считанные минуты придумать план, найти нужных людей и ненавязчиво заставить делать, что нужно. К тому же ни Ягами, ни его странный дружок, да и, вообще, никто из собравшихся не заподозрил, что все это был ее план. Самооценка взлетела до небес. Хотелось сразу же позвонить наставнику и похвастаться, но он скорее всего не проникнется ее успехами, а сделает кучу замечаний. Поэтому Клэр решила порадовать себя иначе. По дороге домой она прикупила для вечерней прогулки духи с нежным свежим ароматом и небольшой тортик себе в награду.

Клэр отпраздновала свою маленькую победу чаепитием и принялась вновь делать зарисовки и пометки в блокноте. «Вечером я попробую что-то более конкретное разузнать о его личности, — раздумывала она, собирая все до единой заметки про Лайта в голове, — Нельзя упустить ни одной мелочи!»

За размышлениями она и не заметила, как пролетело время. Взглянув на часы, Клэр нахмурилась. Девять часов. «Да уж… — вздохнула она. — Не думаю, что стоит ждать его звонка сегодня… Забыл? Или просто не хочет?» Картер, хмуро сдвинув брови, сидела за столом и барабанила по нему пальцами. Теперь было стыдно за излишнюю самоуверенность и ликование. Слишком рано она начала праздновать победу. Позанимавшись какое-то время мысленно самобичеванием, Клэр все-таки отправилась спать.

* * *

Не успела Клэр войти в лекционный зал, как на нее тут же посыпались расспросы о свидании. Хотелось провалиться в подвал от слишком любознательных и ехидных взглядов. Или стать невидимкой. Если оказаться в подвале она чисто теоретически могла, то невидимкой стать было не суждено вовсе. Отбросив лишние и пустые рассуждения, Клэр пыталась придумать выход. Загруженная своими мыслями она не подумала, что ее будет ждать в университете столь теплый прием. В противном случае пришла бы подготовленной. Краем глаза увидела Лайта, сидящем на своем месте.

— А у Ягами почему не спросили? — попыталась уйти от вопросов Клэр.

— Да ну его, он сегодня не в духе, — прошептала одна девушка в круглых очочках.

Про себя Картер обрадовалась и зацепилась за этот шанс.

— У нас не было вчера свидания, мы перенесли на сегодня, — заявила она нарочито громко, чтобы Ягами тоже слышал.

Лайт обернулся. Клэр вздрогнула. Выражение его лица не сулило ничего хорошего.

Вчера вечером его отца положили в больницу, он почти вошел в команду расследования по делу Киры и удостоверился, что Хидеки — L. Думать о каком-то глупом подставном свидании было ну совсем некогда. Впрочем, некогда и сейчас. Когда довольная собой Картер уселась рядом, Ягами почувствовал к ней почти ненависть. После их знакомства Лайт раздумывал, кем может быть эта девушка, как-то уж слишком часто она стала маячить на его горизонте. «Ну и вид довольный у нее! Господи, она мне что, еще и подмигивает? Кажется, зря я ее подозревал в слежке за мной. Дуреха, каких еще поискать… — думал Лайт, краем глаза взглянув на соседку. — Неужели она себя моей девушкой возомнила? Лучше бы об учебе думала!»

Клэр не могла знать, о чем он думает, но прекрасно чувствовала его настроение. Продолжать мило улыбаться тому, кого откровенно бесишь, довольно сложно. Но она старалась. Подумав с минуту, она решила, что пока совсем поздно не стало надо брать инициативу в свои руки.

— Лайт, — прошептала она. — Думаю лучше сходить, иначе не отвяжутся. И если ты считаешь, что я имею на тебя какие-то виды, это не так.

Ягами повернулся к ней.

— Я не переживаю, — ровным и ничего не выражающим кроме безразличия тоном ответил он.

— Я так, на всякий случай. Это ведь игра на публику, не более того. Не хочу, чтобы из-за глупого инцидента ходили слухи, что первый красавчик не захотел прогуляться со мною ни разу. Не хочу снижать общественное мнение о себе.

Ягами устало вздохнул.

— О каких глупостях ты печешься…

— Это всего лишь прогулка. Ты зря недооцениваешь роль общественного мнения. Если не хочешь выделяться как твой дружок Хидеки, то один раз можно и на поводу пойти. Кстати, где он?

Лайт пожал плечами. «Не хочешь выделяться», — повторил он про себя. Так или иначе Ягами Лайт студент. Если у студента есть увлечения и занятия, свойственные студенту — это же дополнительное прикрытие. Если он откажет, Хидеки точно зацепится за этот факт. А так всего один раз… к тому же…. И парень взглянул на однокурсницу. «Она хороша. К тому же, судя по всему, небольшого ума. Почему бы и не попробовать пудрить ей мозги? Если ты так набиваешься ко мне в подружки, что ж! будет тебе свидание, а может и не одно…»

— Прости, Клэр, — подал голос Лайт, виновато улыбнувшись. — Мне вчера было не до того. Да и сейчас. Мой отец попал в больницу.

Клэр в ужасе выпучила глаза.

— Нет, ничего серьёзного, но вчера я здорово напугался. Так что немного не в настроении. Но если ты не обижаешься, я позвоню тебе сегодня. Конечно, ничего страшного в свидании нет, к тому же у меня нет девушки, никто не станет возражать.

Клэр поразилась резкой перемене. Только что она была готова поклясться, он мечтал вытолкать ее в шею из зала, и вообще со своего горизонта. А теперь с милой улыбкой соглашается. «Вот ведь… он настолько искусно делает вид, что не против, или же нашел какую-то выгоду для себя? Хм… — Картер прищурилась и всмотрелась в птичку за окном. — Если он из таких парней, что не прочь плотских утех с девушкой в первую встречу — у меня крупные неприятности».

В течение дня Хидеки так и не появился, и, что тут сказать, нисколечко этим не расстроил Клэр. Она целиком и полностью отдавала себя на построение более или менее доверительных отношений с Лайтом. Иногда между ними происходили короткие, но довольно живые беседы и Клэр в итоге сделала вывод, что не совсем безынтересна ему. Это радовало, так как не надо было дополнительно изображать из себя невесть что, дабы обратить его взор в свою сторону.

В этот раз ожидания Клэр вновь не оправдались, Лайт не позвонил. Картер разозлилась, проклиная про себя его лучшие качества и завышенную самооценку. Наверное, ей стоило быть в добавок ко всему еще и чертовски умной, а лучше обладать парочкой каких-нибудь супер-способностей, чтобы заинтересовать такого как он. Но, впрочем, что тут удивительного? Одно дело привлечь внимание обычного, среднестатистического парня, и совсем другое — избалованного женским вниманием умника-красавчика. Может, она пошла не с того боку, и стоило начать от противного, затеяв с ним какую-нибудь вражду? Но нет, в таком случае она могла и вовсе не иметь шансов подобраться к нему, пришлось бы пройти длинный путь на сближение. Но у Клэр появилась еще одна идея.

На следующее утро ее вновь спросили про свидание парочка ехидных девчонок, на что Клэр громко ответила, что все прошло великолепно. В этот раз Лайт, идущий следом подсел к Клэр сам.

— Почему солгала? — удивился он. — Ты же не была против.

— Я сглупила, — Клэр ближе придвинулась к нему и прошептала: — Надо было сразу так сказать, это глупая идея куда-то ходить, и так дел много. А у тебя еще и отец… я была бы последней идиоткой, если бы продолжала стоять на своем.

Лайт с удивлением посмотрел на нее. Он решил, что Клэр собрала последние капли своего достоинства и отказалась от своих желаний. Ведь он обещал и не звонил ей уже два дня. Про себя он похвалил ее за умение остановиться.

Была лекция и семинар по математике. Клэр с трудом решала задачки, и Лайт пару раз помогал. Запасной план Клэр состоял в том, что она будет изображать пробелы по некоторым предметам, чтобы в последствии, когда все поутихнет, напроситься к Ягами на индивидуальные занятия. Но ее планы вновь нарушили. Как только Картер вернулась домой, раздался звонок. Лайт. Клэр уже не знала радоваться этому или нет. Паренек непредсказуем. Они какое-то время разговаривали, а потом он предложил прогуляться вечерком. Клэр колебалась между «Я с радостью!» и «Ой, я вся такая занятая…» После небольшой паузы она сказала, что позвонит ему позже и скажет, сможет или нет. Обдумав все «за» и «против», Клэр решила не выпендриваться и совершить задуманное чем быстрее, тем лучше.

* * *

Картер приехала на такси в место, назначенное Лайтом, где был забронирован столик, с опозданием на пять минут, как и полагается приличной девушке.

— Добрый вечер, Лайт, — приветствовала Клэр парня, сидевшего за столом.

— Привет, Клэр, — Лайт улыбался.

— Не думала, что встреча пройдет в такой изысканной обстановке, иначе приоделась бы соответствующе.

Ягами окинул взглядом прелестную фигуру в черном платье-футляре с соблазнительным вырезом на груди.

— Ты превосходно выглядишь. Впрочем, как и всегда, — произнес Лайт, — Но мне хотелось бы увидеть, как ты можешь приодеться.

Он встал, чтобы повесить пиджак подруги и отодвинуть ее кресло.

— Не переживай, Лайт, на выпускном покажу, — проворковала Клэр и элегантно присела за столик, закинув ногу на ногу и облокотившись на спинку.

— Оооо, как долго ждать… — протянул в ответ Лайт и раскрыл меню. — Я тешу себя надеждой, что это произойдет несколько раньше.

Клэр лучезарно улыбнулась:

— Если только господин Ягами решится пригласить меня на свидание еще раз.

— Ты считаешь, я не стану это делать? — парень так и светился доброжелательностью.

И от этого становилось нехорошо. Он улыбался и смотрел на нее так, словно давно мечтал о встрече. Вроде бы, все идет как нельзя лучше, но Клэр ощущала себя не в своей тарелке. Она не понимала Ягами. Он то слишком холоден и отстраняется, то слишком приветлив и услужлив. Еще недавно выражал свое недовольство идее прогуляться, а теперь чуть ли не встречаться предлагает. «Да что не так? Такое ощущение, что у меня едет крыша…» — раздумывала Клэр.

Она всегда чувствовала людей, их скрытые эмоции. Трудно сказать, как это получалось, но она могла. Могла с самого детства. Вот дамочка в углу через два столика кричит на своего спутника, обещая бросить, а у самой в душе боль и отчаяние. Она любит его и хочет, чтобы он сказал это. И Клэр чувствует. Приветливый официант, разносит еду, а сам ненавидит каждого посетителя, мечтая уволиться. Это она тоже чувствует. За соседним столом справа сидит мужчина и напивается. На первый взгляд, он одинок и несчастен. Но Клэр чувствует, что он собран и решителен, чувствует, как он и в пьяном виде совершает мозговой штурм над какой-то своей проблемой. А что на уме у Лайта было трудно сказать. Она ощущала, что он нечестен с ней. И все. Он словно контролировал каждое свое действие, мимику, жесты, все до последней мелочи. И это было ужасающее ощущение. Так вела себя она сама. Ведь она играла роль. Неужели и Ягами играет?

За ужином Картер старалась вести себя максимально свободно, несмотря на бьющееся в груди беспокойство. Иногда создавалось впечатление, что собеседник смеется не над ее рассказами, а над чем-то иным, словно ему в уши кто-то нашептывает. И в такие моменты становилось жутко до дрожи. Клэр мечтала, чтобы это свидание закончилось и как можно скорее. Ягами был милым, чутким собеседником, и Клэр не могла понять, что за странное опасение она испытывает по отношению к нему.

Сейчас, общаясь с ним без посторонних, она напрягла все свое чутье. «Лайт, ты Кира?» — то и дело спрашивала она про себя, отпивая шампанское из бокала и полуприкрытыми глазами, полными сладкого томления, поглядывая на него. Интуиция тревожным колокольчиком звенела где-то внутри. Она сама себе так и не смогла ответить на вопрос, но каким-то седьмым чувством знала, что рядом с Лайтом опасно, страшно, темно… Не видя своим опасениям логических подтверждений, Картер изо всех сил старалась избавиться от наваждения, но выходило не очень.

И это было еще не все. Клэр просто физически чувствовала, что он тоже изучает, возможно, как и она, анализирует жесты, мимику, взгляды, пытается понять. Понять, что она за человек, зачем хочет с ним общаться, думает, как использовать в своих целях. За весь свой стаж ей впервые было так тяжело работать, тяжело входить в доверие. Они словно играли в игру, кто кого разгадает первым. И Клэр это не нравилось. Ибо всегда играла лишь она.

Когда время приближалось к полуночи, Клэр заторопилась домой. Ведь ей еще предстоит анализировать встречу. Лайт пошутил, что такси в тыкву не превратится, но спорить не стал. Как подобает джентльмену, молодой человек проводил подругу до самого дома. На прощание он легонько обнял ее и ушел по освещенной фонарями улице.

Странное липкое ощущение страха, возникшее с начала свидания с Лайтом, не ушло вместе с ним. Клэр боялась повернуться спиной к дороге, чтобы открыть дверь. «Да что же это такое!» — нахмурилась незадачливая шпионка. На нее словно кто-то смотрел из темноты и ждал, ждал, когда она повернется спиной, чтобы напасть. С трудом Клэр поборола себя и быстро вошла, тут же поспешив включить свет. «Нет, это ненормально… — раздумывала Клэр, — Я словно привидение увидела. Чем же он меня так напугал?» Она привыкла доверять своим чувствам, но тут они не были подкреплены ни единой зацепкой. «Вполне себе приличный молодой человек, зря думала о нём плохо. Эх… Наверное, я просто устала. Ничего не буду записывать, просто лягу. Все завтра…» Умывшись и сняв с себя маскировку, Клэр улеглась. Но выключить свет в комнате она так и не рискнула, несмотря на горящую настольную лампу у кровати.

* * *

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Семинары, лекции, одна контрольная работа. Клэр молилась, чтобы написать хотя бы на проходной балл. А появившийся после недельного прогула Хидеки с отсутствующим выражением на лице протыкал ответы, особенно не вчитываясь. Картер про себя тогда злорадствовала, что это чудо-юдо тоже ничего не знает. Какого было удивление, она когда узнала, что парень написал работу на высший балл. Ей безумно хотелось спросить у него, как он это делает. Но воздержалась. Ее цель — Лайт. Нельзя обращать внимание на посторонних.

С Лайтом у них вышло еще одно свидание. Он узнал, что Клэр не была в местном зоопарке и тут же пригласил. Картер все время раздумывала над неизвестно откуда взявшемся чувством страха рядом с Ягами Лайтом на первой встрече. Безумно хотелось изучить это чувство. Но за время прогулки по зоопарку ничего пугающего не ощутила. Правда, и он обращал на нее куда меньше внимания, чем в ресторане. Словно узнал все, что хотел, и потерял интерес.

Теперь Клэр вспомнила ту девушку в автобусе, снисходительный смех Лайта и ее влюбленные глаза. «Вот ведь, ирония! Я теперь выгляжу ровно как она… Такая же глупышка рядом с мистером идеальностью. Аж противно!» — одолевали ее невеселые думы. Но с другой стороны, она ставила Лайту хорошую отметку за то, что не ведется на милую мордашку незнакомки. Все верно, сердце целее будет. Но вот, встречный вопрос: зачем встречаться, если девушка не интересна? И второй, вытекающий из первого: почему она настолько не интересна, чем заняты его мысли?

После прогулки Клэр сидела дома и рисовала схемы, как вдруг позвонили. Узнав номер, она побледнела и дрожащей рукой поднесла телефон к уху.

— Клэр! — раздался в трубке голос наставника. — Что смогла выяснить? Твои подозрения оправдались?

Картер сглотнула. «Соберись, тряпка! Если будешь мямлить, тебя даже слушать не станут!» — увещевала она себя.

— Клэр! Клэээр, алло! — настойчивый голос не собирался успокаиваться.

— Алло! — Клэр собрала все силы, чтобы голос звучал как можно увереннее. — Наставник, доброго времени суток! Как поживаешь?

— Клэр! Ты вопроса не слышала?

— Э-э-э… Какого? — подкосила под дурочку она.

— Ты нашла доказательства, что твой подозреваемый — Кира?

— Нет, — спокойно ответила шпионка.

— Тогда возвращайся. ФБР не при делах, информацию брать негде. Ты сделала, что смогла.

Картер прикусила губу, чтобы не расплакаться.

— Но я же не нашла доказательств, что он не Кира, как я могу уехать?

— Совет и без того считает твое пребывание вдалеке от дома без серьезной поддержки бессмысленным и даже вредным. Ничего страшного, что ты не можешь найти Киру, у тебя ни людей, ни оборудования.

— Серьезно? Совет отказался от затеи с Кирой? Как это возможно?

— Совет считает, что без информации тебе его не найти. Они не верят в твои дедуктивные способности.

Клэр поднялась со стула и стала беспокойными шагами мерить комнату, а затем и кухню.

— А что, если я скажу, что почти разгадала его? — начала она с воодушевлением. — Что, если скажу, что осталось лишь найти неоспоримые доказательства и раскрыться? Что если я уверена в том, что он Кира, я чувствую это, вижу по повадкам. Прошу, дайте мне еще немного времени, и я войду с ним в контакт!

— Хм… Ты понимаешь, что сейчас можешь вернуться без проблем?

— Да, но я не хочу бросать дело, оказавшись на финишной прямой.

— Ну что ж… Я сообщу Совету о твоем прорыве. Но ты должна понимать, что в случае провала, вина упадет лишь на тебя. Совет и так недоволен, что ты слишком задержалась.

— Не волнуйся! Я вас не подведу!

— Не нравишься ты мне, Клэр… — после паузы печально заключил наставник. — На тебя это не похоже. Надеюсь, у тебя и правда все так хорошо, как ты говоришь…

— Джетт, верь мне, — она умоляюще прошептала в трубку.

Глубокий вздох в ответ и гудки. Положил трубку. Отлично.

Клэр стояла перед зеркалом, смотрела на себя и не могла поверить в то, что сейчас наговорила. Она уверена, что Лайт — Кира? Ей осталось найти лишь неоспоримые доказательства? Она видит, что он Кира по его повадкам? Хм… интересно, каким? «Черт! Что я натворила? — пронеслось в голове. — Да, он умен и умеет скрывать эмоции, эти качества точно присущи Кире, но они же не могут принадлежать только ему! И что мне теперь делать?» Клэр в ужасе села на пол и обхватила голову руками: «Какой Лайт к черту Кира?! Задрот учебы, папинькин сыночек! Одного ума не хватит, чтобы убивать людей в таком количестве, надо время… как бы он это не делал. А Лайт всегда на виду. Если только он не убивает людей из собственной комнаты. Идиотка! Надо было возвращаться…»

С каждым мгновением отчаяние и безысходность все больше заполняли Клэр. Она не имела ни малейшего понятия что теперь делать. В глаза бросилась реклама в телевизоре, где какие-то ребята пили пиво. Единственным выходом из данной ситуации в настоящий момент она увидела именно эти темные бутылочки с алкогольным содержимым. Быстро достала кошелек, вышла. Для Клэр не было свойственно напиваться, но, кажется, настал тот самый предел, в который не хочется ничего решать, лишь сделать себе что-нибудь нехорошее. В такие моменты идут вешаться, прыгать с крыши, резать вены, сидя в тепленькой водичке, или идут в ближайшую пивнушку, чтобы накидаться в хлам. Именно последнюю вещь Клэр и собиралась совершить.

Пять бутылок пива сделали свое дело. К первой лекции Клэр Картер проснуться не смогла. Кое-как собравшись, она подтащила свою вялую тушку к университету, благополучно опоздав и на вторую. Буквально на пять минут. Но привлекать внимание своим сонным и потрепанным видом совершенно не хотелось. К тому же погода стояла теплая, ясная, свежий ветерок приятно щекотал кожу, выветривая остаток алкоголя и проясняя мысли. Клэр вышла на улицу и уселась на скамейке в аллее возле университета. После ночного самоунижения на полу комнаты, литров пива и лужи пролитых слез, она немного успокоилась. Да, вероятность, что Лайт — Кира, чрезвычайно мала. Да, она по полной огребет у Совета, если провалится. Но пусть обстоятельства и сложились не в ее пользу, она не отступит.

Клэр задумчиво смерила взглядом скамейку напротив, как на глаза внезапно попался молодой человек в безразмерной белой кофте, потертых джинсах, стоптанных кроссовках. Он медленно прошел мимо Клэр, слегка согнув спину и не высовывая рук из карманов. Парень достал телефон, мельком взглянул на него, затем на здание университета. Потом прошел еще несколько шагов и забрался на скамейку в шагах десяти от нее. Забрался с ногами, как, впрочем, и всегда. Его растрепанные волосы перебирал ветер, а под глазами мешки от недосыпа казались еще больше и темнее, чем обычно. Парочка прохожих тут же скосила на него взгляды, опасливо отстранившись. Но он не обратил на них ни малейшего внимания. Хидеки явно был увлечен чем-то иным.

«Странный парень… — подумала Клэр, без опасений разглядывая Хидеки и понимая, что он на нее даже не взглянет. — И не боится вот так выделяться? Он — дурачок или гений? Впрочем, одно другому не мешает. Если присмотреться, этот парень не школьник. Зачем он поступил сюда? И почему так странно смотрел на меня в первую встречу, и потом? Готова об заклад биться, что на самом деле девушками он мало интересуется. И он сам не японец, чтобы глазеть на меня как на диковинку. А как он играл в теннис! Не думала, что этот неуклюжий доходяга способен играть практически на равных с чемпионом. Он не любит проигрывать, совершенно не любит. Кажется, на все готов, чтобы добиться цели, но умеет держать себя в руках. После проигрыша не видела, чтобы он злился. Словно просчитывает наперед каждый шаг. Не посещает занятия, а если посещает, то ничего не слушает. А когда писали работу, он получил высший балл. Как и Ягами Лайт. Только Ягами прилежный ученик, а этот… Словно имеет другую цель для нахождения здесь. И еще… Не могу выкинуть из головы его слова про линзы. Как он мог догадаться? Или просто совпадение? Хм… кого же он мне напоминает?»

Клэр совершенно ошалело смотрела в сторону сидящего на скамейке Хидеки. Ей вдруг стало казаться, что она видела его где-то или слышала о нем. Нет, не внешне. Его психологический портрет… или что-то в этом роде. Кто может вести себя подобным образом? Каковы его цели на самом деле? И тут ее словно молнией поразило. Точно пелена с глаз упала.

«Кира! — пронеслось в ее голове эхом. — Черт! Как же он подходит на эту роль! И сюда поступил, чтобы стать ближе к полиции, чтобы вновь получить доступ к информации. Такой человек вполне мог изначально сбить со следа L. Не может быть! Продумать настолько… Он — чертов гений! Точно, Кира таким и может быть. Именно такой и есть. Чтобы до сих пор скрываться от полиции одних суперспособностей маловато, нужен колоссальный интеллект и время! А он практически не посещает занятий».

На Клэр Картер точно снизошло озарение. Она против своей воли продолжала смотреть на Хидеки во все глаза, не обращая внимание, что тот уже обернулся и тоже смотрит на нее и весьма заинтересованно. «Но и Лайт не уступает ему в интеллекте, — продолжала свои рассуждения Клэр. — Порой кажется, будто они соревнуются. Может быть, это элементарное мужское стремление в соперничестве, или какая-то конкретная вещь? Боже, помоги мне! Я совсем запуталась! Я не могу поймать Лайта и поэтому стала подозревать другого, похожего по характеристикам человека? Или же я в самом деле зацепилась за что-то интересное?»

— Клэр, с тобой все хорошо? — поинтересовался Рьюга, успевший подойти на расстояние вытянутой руки. И теперь смотрел на нее черными бездонными глазами, приложив палец ко рту.

Картер изумленно вскинула на него взгляд и продолжала бестолково пялиться ему в лицо, не в силах остановить поток нахлынувших эмоций, как казалось в тот момент, некого осознания.

— Тебе помочь? — продолжал он. — Ты так смотришь на меня, словно хочешь попросить о чем-то.

Клэр, наконец, вышла из оцепенения. Она бестолково заморгала и опустила голову. Картер поняла, как смотрится со стороны и совершенно смутилась.

— Прости…

— Тебе точно нужна помощь, совсем побледнела, — настаивал Хидеки, потянувшись за телефоном. — Я вызову скорую помощь.

— Не стоит! — она вскинула голову с тем же пронзительным взглядом, что и минутой ранее. — Если составишь мне компанию до ближайшего кафе и посидишь со мной, мне будет гораздо легче.

Рьюга удивился.

— Судя по всему, ты тоже опоздал на лекцию, следующая будет через час, а время близится к обеду. Я бы не прочь перекусить, — настаивала Клэр.

— Хорошо, — произнес он после небольшой паузы. — Идем.

Молодой человек круто развернулся и, немного согнув спину и засунув руки в карманы, направился по направлению к кафе шаркающей походкой.

Клэр уверенно направилась к самому дальнему столику. Хидеки сел напротив, совершенно игнорируя все нормы приличия, забравшись с ногами на сидение. Он не скрывал своего интересующегося взгляда.

— Почему попросила пойти с тобой? — осведомился Рьюга.

— Скучно одной, — веселым тоном ответила Клэр, успевшая немного угомонить свои эмоции. — К тому же, хочется отвлечься. А мы с тобой сокурсники. Разве в том, что сокурсники едят вместе, есть нечто противоестественное?

— Наверное, нет, — задумчиво ответил Хидеки и отвел взгляд.

— Ну вот. Я, пожалуй, съем что-нибудь сладенькое… — Клэр лучезарно улыбнулась и указательным пальчиком поправила очки.

Она думала, как выведать у этого парня информацию. Если он и правда Кира, и все до этого момента искусно подстраивал и водил за нос полицию, то ей — обычной прохожей, не откроется ни за что, скорее всего даже намека не даст. Но, все-таки…

Хидеки тоже заказал мороженое вместе с Клэр только в тройном экземпляре.

— Я видела тебя на церемонии. Ты написал вступительные на высший балл, — решила она начать издалека, облизывая ложечку и наблюдая с каким аппетитом поедает сладости ее компаньон.

Он скептически сморщился после ее слов, словно и за достижение вовсе не считал.

— Я такой не один, что там удивительного.

— Ой, все равно, Рьюга, — беззаботно щебетала Картер. — Я даже не представляю, как можно знать так много… к тому же, ты почти не посещаешь университет, а умудряешься сдавать работы на высшие оценки. Ты, либо все уже давно знаешь, либо гений.

— Приятно думать, что ты гений, — улыбнулся сокурсник и отправил очередную ложку в рот.

«Не очень-то скромный молодой человек», — Клэр невольно проводила параллель между ним и важным, сдержанным Ягами.

— Если так, то мог быть величайшим ученым, да кем угодно! Почему именно университет в Токио? Почему полиция?

L пристального взглянул на собеседницу из-под челки. Эта особа определенно удивила его сегодня. И ее ошалелый взгляд, и внимание к своей персоне. Уж кого-кого, а Картер он не волновал точно. С вероятностью в девяносто девять процентов детектив мог сказать, что девушка интересуется Ягами и только им. Что заставило ее обратить свой взор в его сторону? Такая резкая перемена обеспокоила детектива, который почти отмел все подозрения на счет ее персоны. Не найдя никаких подтверждений, что девушка имеет отношение к ФБР, он оставил мысли о ней. Теперь же подозрения вновь залезли в голову маленькими холодными змейками. И именно они заставили его встать со скамейки и пойти с Картер. L внимательно, почти не мигая, всматривался в ее лицо, пытаясь отыскать ответ.

Клэр стало неловко. Хидеки продолжал смотреть на нее, словно мог видеть насквозь. По затылку побежали мурашки. «Да что не так с этими парнями?! Один хуже другого!» — возмутилась про себя Клэр, вспомнив свои ощущения на свидании с Ягами.

— Рьюга, мне не по себе от твоего взгляда, — решила честно признаться она.

Тот ни сколечко ни смутился, но взгляд отвел.

— Теперь мы квиты.

Картер вспомнила, как пялилась на него в парке и стушевалась.

— Извини. Я не на тебя конкретно смотрела, просто задумалась и, видимо, мой взгляд зацепился за тебя.

— Понятно, — он облизал ложку чересчур старательно и лукаво прищурился. — И о чем таком серьезном задумалась девушка, которая находится в списках поступивших на самом последнем месте?

Клэр нахмурилась. Как он, вообще, мог узнать, что она чудом оказалась среди студентов? В этот момент ей стало в самом деле не по себе.

— Как ты узнал? — пролепетала она, максимально отодвинувшись к спинке диванчика.

Хидеки вновь сделал беззаботное выражение лица и зачерпнул мороженое.

— Вот тут-то совсем нечего удивительного. Просто видел список поступивших. Ты была в самом конце.

— Хм… — немного успокоилась Клэр, но все равно с подозрением на него смотрела, сложа руки на груди. — Вот скажи, какой интерес смотреть чужие результаты? Я, например, только своими интересовалась.

— Ага, — продолжал он, — знаю, что только своими. Видишь ли, я в принципе не собирался приходить в тот день, но дела привели к университету. Мне в глаза бросилась девушка, прыгающая от радости и обнимавшая по очереди одного за другим незнакомцев. Стало интересно узнать причину ее веселья. Я подошел к стенду, нашел единственное иностранное женские имя в списке. После, на занятиях удостоверился, что оно именно твое.

— Ничего себе… — Клэр обомлела в очередной раз.

То неловкое чувство, когда обращаешь внимание на человека, начинаешь потихоньку интересоваться им, а оказывается, он занимается тем же самым по отношению к тебе. Клэр смотрела на Хидеки без сил оторвать взгляд. Бестолково хлопая глазами, она не знала, что сказать, как отреагировать. С одной стороны, это повод, чтобы сблизиться с ним, узнать получше. Не раз приходилось «встречаться» с мужчинами, изображая влюбленную, даже если в реальности, этот человек был отвратителен. А с другой, она опасалась парня с поддельным именем. Что ему от нее надо? Почему он наблюдал за ней, высматривал ее имя? Выяснить напрямую, или просто плыть по течению, ожидая логической развязки? Пока Клэр зависала, он, совершенно не стесняясь, потянулся к вазе с мороженым своей собеседницы.

— Ты совсем не ешь, а оно почти растаяло. Жалко будет, если пропадает, — деловито распорядился он. — Ты ведь не будешь? Не волнуйся, я заплачу за все мороженое.

Клэр только кивнула. Да, этот чудак точно без комплексов. Она, конечно, и правда, всего несколько ложек съела, но вот так бесцеремонно забирать порцию у незнакомой девушки… Внутри горело желание уйти, чем дальше, тем лучше и больше никогда не заговаривать с ним. Хоть он не производил впечатления нехорошего человека, но и невинной овечкой не казался. Кажется, такой в самом деле может быть Кирой. И именно поэтому она не уйдет. Но надо было собраться с мыслями, что получалось очень так себе.

Хидеки тем временем доедал ее мороженое с величайшим удовольствием, затем взял за хвостик засахаренную вишенку, поднес ко рту и так облизал ее перед тем, как отправить в рот, что Клэр передернуло. Игнорировать его поведение дальше было бы еще страннее. Картер решилась.

— Знаешь, ты странно ведешь себя. Извини, конечно… но мне не по себе как-то.

Хидеки удивленно посмотрел на нее. В уголке рта торчал хвостик вишни.

— Странно — это как? — спросил он с необычайным интересом, выбросив хвостик в пустую тарелку.

— Ну… неправильно как-то. Сидишь странно, мороженое у незнакомой девушки из тарелки съел, да и вообще…

Клэр не понимала, почему он с таким интересом смотрит на неё и совершенно терялась.

— Что «вообще»? — нажимал на нее он.

— Не как все! — поставила точку Клэр.

— Хм… — Рьюга прикусил большой палец и лукаво улыбнулся, — А, что, обязательно надо быть, «как все»? Кто это сказал?

Клэр вдруг засмеялась. Громко, заливисто. Пол кафе обернулись в сторону странной парочки.

— Нет, ты все-таки очень странный и даже не думай отрицать, — смеялась она.

Но, смех ее нес, скорее, истерический характер, нежели веселый. Она хотела прощупать этого парня, а получилось еще хуже, чем при встрече с Лайтом. Ее не просто просветили словно рентгеном, так еще практически обвинили в глупости (напомнив место при поступлении) и не оригинальности. Рьюга тем временем продолжал внимательно смотреть на нее. Ему, пожалуй, и правда было все равно, как они выглядят, кто на них смотрит и что могут подумать.

Пока Клэр смеялась, она собирала по крупицам здравые мысли и остатки храбрости. Надо было что-то сказать, о чем-то заговорить, но о том, что могло интересовать Клэр Картер, и что смог бы понять Хидеки. Но, увы, в голове было стерильно, как в капельнице. Она деликатно вытирала проступившие слезы салфеткой, а сама скосилась на улицу в поисках подсказки. Но, по всей видимости, мысли устроили забастовку, ничего в голову так и не пришло. Слезы под глазами кончились, новых не появилось, а говорить что-то надо было.

— А ты забавный, — начала Клэр, решив действовать экспромтом.

При этом она пододвинулась на самый край сидения, поставила локти на стол и внимательно с вызовом стала на него смотреть.

— А веришь ли ты в Бога? — внезапно даже для самой себя выпалила она.

Кажется, Хидеки привык к наполовину испуганным, наполовину непонимающим взглядам. А нахально и внимательно смотревшая на него девчонка заставила смутиться. Он рефлекторно отстранился и немного нахмурился.

— Что за странный вопрос?

— Я решила, что ты прав, зачем стесняться, — пыталась выйти из положения Клэр, — а сейчас я нахожусь в таком состоянии, что не знаю верить или нет. С одной стороны, хочется верить, что есть где-то некто или нечто, что присматривается за тобой, помогает, направляет, когда заплутал, но… я не нахожу подтверждений.

Клэр говорила искренне. Пусть, она сболтнула чушь, но в глубине души она сама задавалась этим вопросом. По крайней мере, на время это разбавит неловкое молчание. Хидеки взял ложку и задумчиво уставился на нее.

— Думаю, только тебе решать, есть Бог или нет. Если ты так нуждаешься в нем, для чего ищешь доказательства его бытия?

Клэр поразилась очевидностью ответа. Она растерянно захлопала глазами. Этот странный парень смог расставить в ее мыслях точки над «и» одним предложением. Она осознала нечто, что ускользало от нее все это время, что так хотелось обрести. Ей захотелось тут же остаться наедине с собой и обдумать. Не сказать, что Хидеки перевернул ее мир, она сама искала ответы, но он был тем, через кого она эти ответы нашла. Клэр быстро засобиралась.

— Знаешь, Рьюга, спасибо за компанию, я только что вспомнила: у меня дела. Надо срочно идти.

— А лекция? Ты же собиралась, — как бы невзначай напомнил он.

Клэр отругала себя внутренне за поспешность, но уж очень хотелось оказаться сейчас там, где ее не потревожат, где не придется быть Клэр Картер.

— В другой раз, — улыбнулась она и, помахав рукой, убежала.

Дома Клэр сняла с себя очки, линзы, отлепила родинку, смыла макияж, подошла к зеркалу. В голове вихрем крутились мысли: «Каким бы ты ни был «другим», ты не боишься… ты такой какой есть, и тебе плевать на мнение окружающих!». И в этом он был полной противоположностью Клэр, которая и собой-то никогда не была.

— Клэр Леман? Это даже не мое имя… — прошептала она.

Оказавшись в детстве в приемной семье и в обществе сектантов после непродолжительного и робкого бунта, она приняла для себя концепцию секты в подчинении. Решила, что, если будет вести себя так, как от нее ожидают, действовать строго по инструкции, жизнь будет спокойнее. Никто не посмотрит на нее с осуждением, никто не накажет. И она любила свои роли, где могла хотя бы временно быть кем-то, а не одной из. Она ненавидела возвращаться с заданий и вновь становится серой послушной мышью, ходить на бесконечные мессы, бояться сболтнуть лишнее. И тогда она не раз задумывалась: а правда ли это то, что хочет от нее Бог, да и есть ли он вообще? Ведь, по факту, какими бы словами не прикрывался Совет, они рвались к власти, не более. Почитали они Киру как мессию? Вряд ли… Они надеялись установить над ним контроль. Ведь всегда получалось. Чем Кира не такой? Он обычный человек с обычными желаниями и стремлениями. Сломать, подчинить можно любого. И практика не раз доказывала это.

— Не любого! — воскликнула вдруг Клэр. — Если кто-то из этих двоих Кира, особенно, если это Хидеки, нихрена у вас не получится. И тогда я посмотрю, кто кого!

И она засмеялась громко, искренне, до слез. А потом упала на кровать и разрыдалась. Кажется, впервые за много лет Клэр Леман увидела в задании собственную выгоду.

Серые трудовые будни омрачились пуще прежнего. Теперь следить надо было за двумя подозреваемыми одновременно. И пока было не ясно на кого следует обратить большее внимание. Вдобавок ко всему задача усложнялась частым отсутствием одного из объектов. Клэр нужен был совет. Совет умный и сторонний. Так сказать, экспертное мнение. Но, увы… взять это мнение было неоткуда. Наставник не переставал отчитывать по телефону и с каждым разом все сильнее убеждал вернуться, пока не поздно. Начальство очень недовольно ее непослушанием. Ее ждет наказание, единственным спасением от которого может стать обнаружение Киры. И Клэр изо всех сил цеплялась за эту мысль. Продолжала упорно твердить, что уверена в своем подозрении и осталось лишь дождаться благоприятного момента. Но на деле это были пустые слова. Кроме смутного беспокойства и туманных предположений у нее не было ничего.

Хидеки в чем-то даже больше подходил на роль Киры. Поддельное имя, чудоковатый вид, постоянные прогулы, высокий интеллект, отсутствующее выражение лица, полная безучастность к учебному процессу. Но почему-то она не могла себе представить, как он убивает людей. И дело даже не в техническом моменте. Она не могла представить его убийцей, массовым убийцей. Хотя, если свято веришь в свои действия, искренне считаешь себя «правосудием», почему бы и нет?

Зато безупречный во всех отношениях Ягами заставлял насторожиться. Приветливый, спокойный, отзывчивый. Но иногда проскальзывал острый взгляд вдаль, холодность и безразличие к окружающим. Частенько Клэр замечала, что ему плевать на нее с высокого моста. Хоть, аналогичное можно было ощутить и от Хидеки, от Ягами почему-то воспринималось гораздо острее. Ведь порой Лайт был сама общительность и доброта. Особенно при наличии рядом Хидеки. Если его не было, то он словно становился другим человеком. Он мог полностью игнорировать Клэр, даже не поздоровавшись пройти мимо, словно она пустое место, или улыбался и вел себя как обычно, но чувствовалось, что мыслями он точно не с ней. Но несмотря на все, Клэр добилась некоторых успехов с Лайтом. Он не раз составлял ей компанию то в торговый центр, то помогал найти книги в библиотеке, так как сама она «не разбиралась в местной системе». Самое интересное, согласия на встречи или предложения на помощь в подавляющем большинстве случаев были в присутствии Хидеки, являющимся по какой-то причине катализатором их приятельских отношений.

Рьюга вновь появился после недельного отсутствия, опоздав на лекцию, и сидел на скамейке. Клэр, решившая в тот день уйти домой раньше, наткнулась на него по дороге.

— Упс. Привет, — поздоровалась она, остановившись рядом.

Странно, но после разговора в кафе Клэр перестала чувствовать к нему неприязнь. Хотя, понятно, почему перестала. Если поначалу он казался ей мешающей фигурой, то теперь она сама заинтересована в сближении с ним. Рьюга поднял на нее рассеянный взгляд.

— Привет, Клэр, — сухо произнес он, тут же отвернувшись.

Картер уселась рядом на скамейке, заставив Хидеки обратить внимание на собственную персону. Рьюга с недоумением повернулся в ее сторону. Клэр проигнорировала его замешательство и с заражающим удовольствием потянулась, устраиваясь поудобней.

— Почему не на занятиях? — коротко спросил он, не отрывая от сокурсницы пристального взгляда.

— Не охо-о-ота… — протянула она. — А ты почему не на занятиях? Нет, почему ты, вообще, редко появляешься? Каким бы умным ты ни был, тебя отчислят за пропуски.

Ехидная ухмылочка. Это первый раз за долгое время, когда Клэр вновь смогла говорить с Хидеки наедине. Как говорится, надо ловить момент. Тот прищурился, раздумывая, что ответить.

— Был занят, — сообщил он в итоге и отвернулся.

Палец вновь оказался у рта.

— Однако, — не отставала Клэр, — с твоей занятостью стоило поступать на заочное обучение. Точно ведь отчислят.

Хидеки задумчиво разглядывал скамейку напротив.

— Вероятно, ты права, отчислят. Но это ничего. При желании я всегда смогу восстановиться.

Клэр вздохнула. Она вдруг ощутила странную щемящую боль в груди. То ли отголосок собственных переживаний, то ли смогла почувствовать эмоции собеседника. И от этого ей стало странно и грустно. Растрёпанный парень в безразмерной футболке. Чем он занимается? Как он живет? Есть ли у него близкие, друзья? Кто он, в конце-то концов?

— Скажи, Клэр, — обратился к ней Хидеки, не поворачиваясь. — Тебе нравится Ягами Лайт?

Картер вздрогнула, не ожидая подобного вопроса.

— Почему интересуешься? — тихо спросила она.

Рьюга повернулся к ней.

— Просто так, — ответил он. — Между прочим, ты не ответила.

Клэр решила подкосить под дурочку:

— Спроси любую девушку на курсе.

— Я и спросил одну из них, — настаивал Хидеки.

Рьюга не сводил пристального взгляда с Клэр. Какое-то время она молчала. Отчего-то не хотелось врать этому парню. Но и правды она сказать не могла. Картер попыталась отмолчаться, но он ждал ответа, не сводя с нее глаз. И Картер рассердилась. «Получи, фашист, гранату», — подумала она про себя, кольнув его взглядом.

— Он — идеален! Конечно, нравится, — съехидничала Клэр. — Манеры, осанка, внешность, ум… Эх… и везет же кому-то. Чтобы все и сразу.

Она рассчитывала, что паренька заденет эта фраза, ведь он по этим пунктам подходил разве что на последний… но Хидеки остался непроницаемым для подколов. Клэр восхитилась. Все больше этот странный парень стал занимать мыслей в ее голове. Ей безумно хотелось узнать его больше.

— Рьюга, ты ведь знаешь, у меня проблемы с математикой, можно тебя попросить о помощи? — внезапно выпалила она.

Хидеки развернулся к ней всем корпусом, подался вперед, сократив расстояние между ними почти до нуля и прислонил палец к губам.

— Ну… это… ты чего? — растерялась Клэр, немного отстранившись.

— А ты не боишься? — начал он, немного прищурившись. — Ведь ты совсем меня не знаешь. Поедешь со мной, и больше тебя никто не увидит. А меня не в чем будет обвинить, так как никакой информации обо мне нет.

Клэр испугано выпучила глаза, отодвинувшись на край скамейки и упершись спиной в мусорку.

— Так ты не думала? — закончил Рьюга.

— Ээээ… нет, — прошептала Картер.

Хидеки отвернулся, позволив Клэр отлипнуть от урны и спокойно вздохнуть. Он совершенно не понимал, что надо от него этой девушке. Быть не может, чтобы он был ей интересен просто так. И она не может знать, что он L. Она ничего не может знать. Если только уже не вошла в близкий контакт с Лайтом, и он не сливает ей информацию. Но и это совершенно исключено.

— Ты все еще хочешь поехать со мной позаниматься математикой? — продолжил он, наградив ее тяжёлым взглядом исподлобья.

Клэр разозлилась. Чем занят этот бездельник, чтобы отказываться? В конце концов к нему точно не часто в гости напрашиваются симпатичные девушки!

— Пф-ф-ф, — скептически сморщилась она. — Напугал-то… ты себя видел? Да у меня черный пояс по каратэ, я тебя сделаю! И кроме того… Маньяки не предупреждают своих жертв.

Хидеки почему-то улыбнулся, в глазах промелькнул задорный блеск.

— А если я вежливый маньяк?

Клэр еще сильнее скривилась.

— Ты просто дурак, вот кто ты!

Хидеки изучающе смотрел на нее, с недоверием. «Да что ей от меня надо? Будь я просто студент — до чертиков был бы счастлив «подтянуть» такую симпатичную особу хоть по какому предмету. На это она и рассчитывает. Но ей-то зачем?»

— Ответишь на вопрос и поехали хоть сейчас, — произнес он, все так же пристально буравя взглядом.

«Нет, ну надо же! — возмутилась про себя Клэр. — Ладно, красавчик — Ягами выкаблучивался, а этот-то чего? Хотя, тут дело в недоверии. Он не понимает, чем может быть мне интересен. Да и правда, как объяснить, что у меня «нету» скрытых мотивов?»

— Валяй свой вопрос, — кивнула Клэр.

— Почему я, а не Ягами? Как ты сказала, он — идеален. Так почему?

Клэр вздохнула.

— Ну ты и бестолковый! Просто помог бы, и все… неужели я тебе противна? Вот это откровение…

Печальная мордашка рыжеволосой заставляла чувствовать себя виноватыми даже прохожих, но только не Хидеки.

— Потому что не вижу для тебя смысла, — честно признался он. — Тем более, когда есть Ягами. Тебе интересно, где я живу? Что я делаю?

Клэр кольнула его обиженным взглядом.

— Я не говорила, что хочу ехать к тебе домой. Это твои слова. Заниматься можно и у меня. Да, вообще, хоть в парке на улице. А почему ты… что ж, отвечу. Ты, пропадающий вечно бездельник, просто хотела вытащить тебя в люди.

Он отвернулся.

— Глупости. Проси Ягами.

— Ты же обещал позаниматься, если я отвечу, — вновь надула губы Картер, заставляя себя не злиться изо всех сил.

— Я собирался отвезти тебя к себе домой, как, думал, ты хочешь. А заниматься математикой мне некогда.

Он спрыгнул со скамейки и пошел прочь от университета. Клэр совершенно растерялась и не знала, стоит ли бежать следом и пытаться что-либо исправить, или же не делать ничего. Как-то сам собой вышел второй вариант. И лишь когда Хидеки совсем пропал с горизонта, она задумалась над последней фразой: «Отвезти домой? Зачем? Если ты не собирался со мной заниматься…»

На следующий день этот чудик почтил аудиторию своим присутствием. Клэр хотела дуться, но решила, что в этом нет смысла, ведь и так видятся они раз в год, и то в високосный. Напроситься к нему на свидания оказалось куда сложнее, чем можно было представить. В мысли даже закрались сомнения по поводу его ориентации. Дождавшись перерыва, она решила пожаловаться Лайту.

— Я думала, он не такой зануда… — закончила рассказ Клэр, попутно поглядывая на Хидеки.

Тот заметил, как ябедничает Картер, и скорчил недовольную гримасу. А Лайт почему-то рассмеялся. Искренне. Во весь голос. Так, как еще никогда не смеялся в университете или при личных встречах. Клэр с недоумением уставилась на Ягами, не понимая, что именно его могло так развеселить. «Неужели он что-то знает о Хидеки? Мои догадки по поводу его предпочтений верны? Серьезно?!» — раздумывала она, с подозрением косясь на молчаливого Хидеки. Наконец, Лайт успокоился и заговорил:

— А почему меня не попросила? Я ведь уже говорил, что смогу позаниматься с тобой.

— Думала у тебя дел много, итак все время надоедаю… — Клэр смущенно опустила взгляд.

— Не волнуйся, звони, когда будет необходимо, — улыбался Лайт. — Скоро контрольная, между прочим.

Картер согласилась и уставилась в тетрадь. Ее вновь обуревали неутешительные мысли. Но все же она не теряла надежды на личную встречу с тезкой знаменитого певца и, зацепившись за один единственный повод, проследовала за ним после лекции.

— Прости меня за вчерашнее, Рьюга, — произнесла Клэр, догнав его в коридоре.

Он остановился и, развернувшись, уперся взглядом ей в лицо.

— За что? — его круглые от удивления глаза остановились точно на ее носе.

Клэр немного отступила.

— Э-э-э… ну… Я бесцеремонно лезла в твою жизнь. Спрашивала, чем ты занимаешься и почему прогуливаешь, просила заниматься со мной математикой. Я не имела права на все это. Ты верно сказал, Ягами просить логичней.

— А-а-а, это, — протянул парень и его взгляд сместился чуть ниже подбородка Клэр. — Не извиняйся.

Картер улыбнулась. Ей было неловко под странным, немного отрешенным взглядом.

— Нет, это неправильно, — настаивала она, стараясь выглядеть как можно более жизнерадостной. — Мне хотелось бы как-то снять камень с души. И порция мороженного вполне сможет помочь мне в этом деле.

Она помнила, с каким удовольствием Рьюга уплетал мороженое и рискнула. Клэр искренне улыбнулась и смущенно опустила глаза. Хидеки сглотнул и уставился на нее немигающим взглядом голодного удава.

— Ты приглашаешь меня на свидание? — переспросил он с подозрением в голосе и прищурился.

Картер сто раз пожалела, что умудрилась ляпнуть что-то столь неосмотрительное. Но ей до ужаса хотелось поговорить с ним один на один хоть еще раз. Отчего-то у нее было предчувствие, что подобной возможности не представится еще долгое время.

— Это извинительный обед! — пискнула она, нахмурившись. — И не вздумай отказываться!

Он стоял какое-то время молча. Потом извлек из кармана телефон, мельком глянул, видимо на время, и кивнул:

— Только быстро.

* * *

— Ты очень любишь сладкое, — улыбалась Клэр, наблюдая как Рьюга уплетает за обе щеки.

Тот промычал что-то о малом количестве времени и отправил очередную ложку в рот.

Картер пила смузи и аккуратно поглядывал на Хидеки. Сейчас он не казался ей пугающим, или неприятным, как было в первую встречу. «Он симпатичный, — рассуждала про себя она. — Черты лица правильные, и глаза красивые. Все портит осанка и манера одеваться. А если бы он волосы в порядок привел и высыпался, наверное, смог бы составить конкуренцию красавчику Лайту».

— Я не понимаю тебя, Клэр, — начал Хидеки, отвлекая девушку от ее мыслей.

— Мм?

— Что тебе от меня надо? — серьезным тоном продолжил он. — Не может ведь быть, что ничего. Сейчас ты кормишь меня мороженым, хотя я не просил, и смотришь на меня так, словно хочешь что-то спросить. Или попросить. Тебе нравится Ягами, и ты хочешь использовать меня для сближения с ним?

Клэр еле удалось сдержать смех. Она заулыбалась лукаво, и с наслаждением потянула фруктовый коктейль. Ему ни за что не догадаться, что она подозревает его по делу Киры.

— Или может быть, все серьёзней? — не унимался собеседник, продолжая буравить ее взглядом. — Может быть девочка с поддельным именем, поддельной жизнью и поддельным цветом глаз что-то хочет конкретно от меня самого?

Клэр замерла. Да как он мог? Как мог узнать или понять, что у нее поддельное имя? Да кто он, черт его дери?! Или он Кира и пытался ее убить по какой-то причине, она не умерла, и поэтому он пришел к такому выводу. По спине поползли мурашки.

— И все-таки ты меня боишься… — с нотками грусти произнес Рьюга. — Ты охотишься на информацию обо мне, но сама бы не подошла и под угрозой смерти. Это несколько расстраивает.

Хидеки угрюмо уставился на стаканчик с мороженым, который был почти пуст, и глубоко вздохнул. Картер физически ощутила его обиду. Кажется, ему и в самом деле хотелось посидеть с ней в кафе. Было приятно поесть мороженое с девушкой, которая не опасается и не боится его. «Нет, он не пытался меня убить», — подумала Клэр, обозвав себя в сердцах трусливой курицей.

— Да ты сама бестактность, Хидеки! — воскликнула Клэр. — Какие бы сейчас у меня не были «мотивы», ты меня напугал. И напугал сильно. Я, говоришь, поддельная личность с поддельным цветом глаз?

Она сняла очки, и тут же прищурилась. Расфокусированный взгляд с минусовыми линзами пробежал по лицу собеседника. Да, он попал в точку. Но разве ж она признается?

— Словно ты следил за мной! — продолжала возмущаться она. — Скажи тогда, зачем тебе это надо?! Какие мотивы у тебя? Или, хочешь сказать, ты пришел к таким умозаключениям за ночь после моих вчерашних приставаний с математикой? Ты решил, что я нечестна с тобой, и стал думать, что я что-то скрываю?

Хидеки, кажется, немного воодушевился.

— Вполне вероятно, что вчера. Так почему? Девочка с поддельным именем зовёт меня на свидание?

— Это не свидание! — искренне возмутилась Клэр, скомкав ни в чем неповинную салфетку. — И прекрати меня так называть. Сам не без грешка! Даже если я меняла имя, что с того? Неужели я не имею на это право? Но я-то просто меняла, а у тебя оно поддельное, да еще какое! Рьюга Хидеки! Смотрю, ты любишь шутить! Никто не верит в университете, что это имя твое. Ты насмехаешься даже над японской полицией, выправив себе документы с таким именем.

Клэр психовала. Ей хотелось влепить затрещину черноглазому провокатору или вцепиться ему в лохматую шевелюру и хорошенько потрепать. Это «чудо горошками» живет лишь подозрениями, не может просто пообщаться с девушкой. Ищет во всем подвох! Вот что за человек? И вдруг она осеклась, встретившись глазами с Хидеки, который сидел хмурый и задумчивый. И ей вдруг стало обидно. Обидно и больно за этого лохматого чудика. Неужели он заблуждается? Разве что-то в его словах было неправдой? Она в самом деле искренна с ним и правдива? Она не имеет никаких личных корыстных мотивов? Брехня! Как и всегда, Клэр просто хочет использовать, узнать все, а потом слить все, что узнала Совету. А те, в всю очередь, мечтают заполучить Киру себе. Руководить им, помыкать. Что, если ему не удастся выстоять, что если она сумеет найти такую информацию, которая даст им ключ к манипуляции? Она лгунья, преступница. Кира триста раз будет прав, если убьёт ее. На глазах навернулись слезы.

— Ну вот, — пробурчал недовольно Хидеки. — Вы, девушки, умеете вовремя пустить слезу.

— Прости меня, — прошептал она, промокнув глаза салфеткой и всхлипнув. — Прости. Я и в самом деле нечестна с тобой. Это эгоистично с моей стороны, но я правда намеревалась побольше расспросить у тебя о Ягами.

Клэр вздохнула. Так или иначе, она не может сказать правду. Ложь. Одна только ложь. Она врёт всем в этом мире, даже себе. И когда это только прекратится? Почему она родилась в этом неудачливом теле? Почему она не может жить как обычная девушка и искренне общаться с окружающими? Как же хочется! Как хочется взять и рассказать все о себе хоть этому черноволосому чудаку, хоть любому встречному! Но она снова не сделает этого. Ложь у нее в крови. Она лжёт на автомате, не задумываясь. Правду говорить ее не учили.

— Я очень хочу подружиться с Лайтом, — тихо прошептала Клэр. — Но он… иногда он очень общительный и мы гуляем, но иногда… он совершенно не обращает на меня внимание. Я не понимаю, почему.

Рьюга отправил последнюю ложку с мороженым в рот. Он казался немного разочарованным, но больше не обижался.

— Я не намерен быть посредником в ваших отношениях, — категорично заявил он и укоризненно махнул ложкой. — Кроме всего прочего, у меня просто нет времени на подобные глупости. Сегодня можешь задать пару вопросов, но больше не стоит тратить на меня свое время, даже если я буду что-то знать, не скажу. Ищи себе другого информатора.

Клэр кивнула. Сейчас она лихорадочно соображала, что бы такое спросить. Рьюга ждал.

— Ну я, — девушка изо всех сил старалась выглядеть смущенно. — Я не думала, что придется вот так сразу тебя спрашивать…

— У тебя минута, — нахмурился больше прежнего Хидеки.

— Ну вот! — воскликнула девушка и придвинулась ближе к столу и уже шёпотом заговорила. — Лайт точно не встречается больше ни с кем?

— Нет.

— А он ничего обо мне тебе не говорил?

— Нет.

— А какие ему нравятся девушки, он случайно не говорил?

— Нет.

— А почему он не говорил тебе об этом, ведь вы достаточно близки?!

— Что?

— Прости… — поникла Клэр. — Он иной раз такой отрешенный, словно его что-то тяготит. Может быть ты знаешь что-либо. У него проблемы дома? Со здоровьем?

— Ничего из этого не знаю. Мы не настолько близки, как ты думаешь, — парировал Хидеки. — Больше не смогу быть тебе полезным. Прощай, Клэр. И спасибо за мороженое.

Хидеки решительно встал, влез босыми ногами в растоптанные кроссовки и направился к выходу.

— Пока… — прошептала Клэр ему вслед.

Хотелось разрыдаться. Она не могла понять почему рядом с Хидеки она чувствует себя маленькой одинокой девочкой. Почему именно в общении с ним она начинает думать о своей жизни. О том, кем ей приходится быть. Вопросов было больше, чем ответов. Глядя в удаляющуюся сгорбленную спину парня, она думала, что больше никогда не увидит Рьюга Хидеки. И от этого почему-то становилось еще печальней. Она вдруг осознала, что он не Кира, что она совершила ошибку, решив, будто он может оказаться им. Как обидно. Но отчего-то интерес к нему не пропал. Что-то было в нем, что напоминало о себе. Нечто неуловимое и безумно далекое. Раскиснув окончательно, Клэр Картер убрела домой.

Остаток дня она валялась на кровати и смотрела телевизор, без конца щелкая каналы и раздумывая над сложившейся ситуацией. Одна часть Клэр и, признаться, большая ее часть, считала это дело абсолютно проигрышным. Кем бы ни был Лайт, или Хидеки, к себе они не подпускают. А если не подпускают, то и мечтать нечего выведать их сокровенные тайны. Но другая часть была готова на все, лишь бы подольше задержаться в Токио.

Мысленно Клэр начала паковать чемоданчики, как взгляд зацепился за взволнованное лицо репортера на Сакура-тв. А в следующий момент показали запись, сделанную Кирой, где он требовал сотрудничества с полицией и угрожал в случае неподчинения смертью невиновных. Дальше было хуже. Он обещал убивать полицейских и членов правительства по всему миру, если в прямом эфире не появится сам L.

Последние несколько дней Клэр не знала, что думать. Она не понимала, что случилось с человеком, собирающимся очистить мир от преступности. Неужели L загнал его в угол, и Кире ничего не остается, кроме как угрожать жизнями невиновных? Нет! Что-то не складывалось. И, как в доказательство ее сомнений, на телевидении вышла еще одна запись, где Кира назвал предыдущего фальшивкой и грозился расправой, если тот не прекратит бездумные действия. «Киры теперь два? — Клэр нервно хихикнула. — Я одного-то не нашла, а их стало больше… Становится совсем нехорошо! А этот новый совсем сумасшедший!» Оставаться в Токио было опасно. Лучшим выходом из положения виделось возвращение в Америку и светившие ей изнурительные работы под домашним арестом. Но она медлила. Решила дождаться развязки своеобразной переписки двух Кир. Большая вероятность, что L скоро появится по телевидению, ведь Кира ни за что не упустит возможность его убить. И ей было любопытно узнать, чем эта история закончится. Выйдет настоящий L или вновь пошлет взамен преступника? Если она сейчас уедет, никто не позволит ей смотреть телевизор. Скорее всего, она света белого не увидит ближайшие несколько лет.

Но произошло невероятное. Кира-2 позабыл о своей угрозе поставить под удар L и полицию, открыв свою настоящую цель — найти первого Киру, и показал своеобразный дневник, по которому можно было предположить, что таким образом он намекает на встречу в одном из этих мест.

— Девчонка или школьник, — констатировала Клэр, восседая перед телевизором, сложив руки на груди. — Импульсивен, непостоянен, личные цели ставит выше глобальных, хотя, может, и глобальных-то целей не имеет. Похоже на то, что в один из этих дней он появится в назначенном месте. «Подтвердим нашими синигами», что за бред? Синигами… синигами… боги смерти.

Клэр стала рыться в японской мифологии, дабы прояснить некоторые вещи.

— Ну-ну. Выходит, у них есть карманные боги смерти, которые убивают людей, при чем кому-то из них нужно знать лицо и имя, а другому только лицо. Как удобно, — рассуждала Картер вслух, барабаня пальцами по столу.

А потом расхохоталась в голос, представив, как из кармана выглядывает маленькое страшное чучело и, сложив костлявые ручонки пистолетиком, делает «пиф-паф!».

— Не-е-ет… чушь полная. Скорее всего это шифр, чтобы запутать полицию. Интересно, что такое «синигами»? Эх… Вероятно, я никогда не узнаю… но все-таки.

Достав блокнот, Клэр принялась чертить схемы и записывать даты, увиденные в телевизоре. Она намеревалась посетить все эти места. А вдруг, получится наткнуться на нечто интересное?

* * *

— Ты снова подрался… — зеленые глаза смотрят с обидой и осуждением.

— Они были неправы! — с жаром в голосе оправдывается черноволосый мальчик с разбитым носом и с забинтованной рукой и садится на пол, поджав под себя одну ногу и обняв колено другой.

— Я так испугалась, когда ты стал разбрасывать их в разные стороны! И где ты только этому научился? — продолжает читать нотацию девчушка. Совсем как взрослая.

Мальчик молчит.

— Это там, в прошлом детдоме?

В ответ молчание.

— Все равно! Что бы ты ни говорил, не стоило так их бить… Мартин теперь в больнице… у него рука сломана…

— Я думал, ты на моей стороне, Хэйли, — начинает обиженным тоном друг, — неужели ты не слышала, какою ерунду они несли? Они заслуживали того, чтобы я их наказал! Ведь то, что я говорил, правильно! Почему они этого не понимают?

Девочка садится рядом.

— Ведь я прав? — с нажимом произносит он.

Девочка обхватывает колени руками.

— Я не знаю.

— И ты туда же! — обижено пробурчал он, — Все, Хэйли… уходи.

Девочка растеряно смотрит на друга.

— Но… — робко произносит она.

— Иди, Хэйли. Ты тоже не понимаешь меня. Никто не понимает! Все это бесполезно…

— Но я…

Девчушка растеряно встает и пытается найти правильные слова. Почему-то она понимает, как тяжело сейчас у него на душе, и ей до ужаса хочется облегчить эту боль. Но он прогоняет, а она не знает, как остаться и помочь.

— Ты все еще тут… — недовольно ворчит мальчик и кидает в ее сторону еще более грозный взгляд, обещающий если уж не поколотить, то изрядно отшлепать.

Хэйли сдается. Она поднимается и начинает медленно пятиться с грустным лицом, глядя в пол. Но перед самым выходом из комнаты девочка замирает, вытаскивает из кармана сверток из бумажной салфетки, быстро возвращается, кладет сверток рядом с другом и так же быстро уходит. Мальчик какое-то время с подозрением косится на него, затем разворачивает. Крупная песочная печенюшка с сердцевиной из густого вишневого джема. Вчера был день рождения у новенького, и каждому раздали по одной такой сладости.

— Рюдзаки? Что ты делаешь? — Ватари заглянул в монитор своего подопечного. — Зачем тебе списки воспитанников дома Вамии пятнадцатилетней давности?

Детектив приложил палец ко рту.

— Я не знаю, — ответил он, задумчиво кусая палец.

Уже который сон-воспоминание? Воспоминание об одном человеке, пробывшем рядом так мало времени, но успевшем стать таким близким. И во сне он помнит ее, он называет ее по имени. Как же так? Почему, просыпаясь, мы забываем самое важное… Может быть сейчас, имея нынешние связи и возможности, он сумел бы отыскать девочку из приюта. Добрую милую девчушку, которая непонятно по каким причинам была рядом один непродолжительный год. И пусть он не посмеет напомнить о себе, для него будет важно знать, что с ней все в порядке.

* * *

Клэр барабанила пальцами по столу, раздумывая над вчерашними наблюдениями: «Ягами Лайт? И в самом деле это был он. Он появился в один из назначенных вторым Кирой дней в назначенное им время! Более чем подозрительно… Надо следить за ним круглосуточно. А еще лучше попасть к нему домой! Под каким же предлогом заявиться в гости? Точно! Он ведь предлагал свою помощь в математике. Отлично!» Клэр воспрянула духом и полезла в сумочку за телефоном.

— Привет, Клэр, — голос Ягами в трубке, — что-то случилось?

— Вечер добрый, Лайт, — трагическим голосом начала Картер. — Я тут сижу за математикой и понимаю, что самой мне никак не справиться, а ты обещал помочь. Могу я нанять тебя как своего личного репетитора? Сколько будет стоить пара занятий в неделю?

Тишина в ответ.

— Алло? — Клэр показалось, что связь оборвалась.

— Да, слышу тебя, Клэр. Все в порядке. Я помню, что обещал помочь. Но никаких денег не надо.

— О нет! — начала спорить Клэр, — У тебя и так мало времени, а тут я. Не думай отказываться от оплаты.

— Клэ-э-эр! Не говори глупостей, — протянул он.

Картер попыталась привести еще пару аргументов, но тот отказывался, и пригрозил, что не будет помогать совсем, если та не прекратит.

— Прости, Лайт, — жалобным голосом проговорила Клэр. — Сегодня, наверное, уже неудобно. Давай завтра встретимся?

— Извини, завтра я буду занят. Послезавтра, думаю, все получится. Ты не против?

— Да, конечно! — радостно воскликнула Картер.

— Тогда до встречи.

— Пока!

Клэр положила трубку, села на кровать. Теперь надо было решить, что делать у него дома. Заниматься математикой? Ха-ха! Только этого ей не хватало!

Следующий день тянулся резиной. Клэр совершенно не могла ждать. Ей казалось, что чем раньше она попадет к Лайту, тем будет лучше. Несколько раз она выходила на улицу, полная решимости пойти прямо к нему домой, но возвращалась, думая про себя, что так все испортит. В итоге остановилась на том, что стала смотреть записи камер напротив дома Лайта, которые она не просматривала уже много-много дней. Все было как обычно. Скучно до ужаса и совершенно не несло в себе полезной информации. Но надо было как-то отвлечься. И Клэр сидела. Когда сон почти сморил ее, ее вдруг привлекла мелькнувшая в кадре незнакомая фигура.

Встрепенувшись, Картер перекрутила запись на нужный момент. Оказывается, вчера поздно вечером к Ягами домой пришла молодая девушка в черном готическом наряде с золотистыми волосами. Пробыла эта девушка там не больше часа, после чего убежала с радостной улыбкой. Сделав стоп-кадр и сильно увеличив момент, где лицо блондинки было видно лучше всего, Клэр стала раздумывать, где могла ее видеть.

Всю ночь она не спала, перебирая чуть ли не всех поименно студентов университета, и выпускников школы Лайта. Тщетно. Кто была эта девушка оставалось для Клэр такой же загадкой, как и то, почему Ягами оказался в один из назначенных Кирой дней в том самом месте.

Невыспавшаяся и помятая Клэр с трудом притащилась в университет. Пообщалась с Ягами, как бы невзначай спросила нет ли у него родственниц — девушек. Подходящих родственниц не оказалось, и Картер призадумалась вновь. Возвращаясь домой, взгляд случайно натолкнулся на знакомое лицо. Белокурая красавица с рекламного ролика губной помады показалась ей ужасно похожей на ночную гостью.

Просмотрев ролик еще раз, Клэр поняла кто это и, прибежав домой, нашла в интернете сведения о юной модели Аманэ Мисе.

— Вот это поворот! — воскликнула в голос Картер, — Успешная модель приходит к тебе лично в гости на часок! Какой же ты у нас популярный, Лайтик!

* * *

— Привет, Лайт! — воскликнула Клэр с порога.

— Привет, Клэр, — Ягами не выглядел таким приветливым, как днем в университете.

— Что-то произошло? — удивилась Картер, с участием и тревогой вглядываясь в лицо сокурсника.

Тот отрицательно мотнул головой и слащаво улыбнулся. Клэр даже передернуло от этой его улыбочки. В день, когда они договаривались о встрече, настроение его было куда гостеприимней. «Ему совсем не хочется со мной заниматься. Но зачем себя заставлять, почему не отказал?» — раздумывала она, протискиваясь с пакетом и рюкзаком в прихожую.

— Лайт, у тебя времени, наверное, совсем нет на меня. Я тут подумала, это неправильная идея, я и сама могу позаниматься… как-нибудь… — сбиваясь, начала Клэр, в душе надеясь, что ее оставят.

Она сделала самый жалкий вид, на который только была способна. Все-таки позарез надо попасть к нему домой!

— Ничего, Клэр, я тебе помогу, — успокоил ее Лайт. — Проходи за мной.

— Ой, Лайтик! — воскликнула высунувшаяся из-за кухонного проёма темноволосая милая девчушка. — У тебя девушки знакомые одна симпатичней другой! Даже я тебе завидую!

— Сайю, успокойся, — строго произнес парень. — Это моя сокурсница, я обещал помочь ей.

— А к нему много девочек заходит? — словно невзначай поинтересовалась Клэр, не стирая улыбочку с лица.

— Да нет, не много, просто только вчера у нас в гостях была сама Ми…

— Сайю! — Прикрикнул на нее Лайт. — Прекращай болтать глупости, поставь нам лучше чай.

— Хорошо, братик, и не ругайся на меня пожалуйста…

— Прости, Сайю, на болтовню и правда нет времени.

«Амане Миса к тебе заходила, — закончила про себя Клэр за сестру Лайта, — Но почему скрываешь это от меня? Другой парень бы похвастался таким достижением. Что ж… одно из двух: либо Лайт не хочет раскрывать это передо мной, потому что имеет какие-то виды, либо не хочет, чтобы вообще кто-то знал об этом. Первый вариант менее вероятный, так как я не чувствую по отношению к себе ничего кроме вежливой заботы, к тому же у меня не пропадает ощущение, что мною просто прикрываются. Но от чего? Чем же ты тогда занимаешься, Ягами Лайт, что нуждаешься в прикрытии даже в ущерб собственному времени? Вероятность, что ты — Кира, несколько возросла…»

Поднимаясь по ступенькам в комнату Лайта, Клэр поймала себя на смешанном чувстве обиды и облегчения. Мысль, что Ягами с большей вероятностью Кира, принесла разочарование, что им в таком случае не является Хидеки, и облегчения от того, что тот чудик не способен на жуткие убийства. «Вот тебе и раз! Чего это я о нем вспомнила?» — отогнав от себя странные мысли, Картер сосредоточилась на плане. Как только они вошли, Клэр извлекла из рюкзака небольшой тортик.

— Кажется, я что-то слышала про чай, — заговорщицким тоном прошептала она.

Лайт засмеялся:

— Деньги не получилось мне дать, так ты тортом кормить будешь.

Клэр по-хозяйски поставила торт на стол и бесцеремонно уселась на кровать, не дожидаясь приглашения.

— Надеюсь тебя задобрить, чтобы ты был ко мне более снисходителен, чем к своей сестрёнке, и не кричал на меня, когда я буду говорить глупые вещи, — искренняя улыбка и беззаботность однокурсницы подкупала.

На короткое мгновение Лайту забылось о Кире, о убийствах, о боге смерти, нависающем позади него в воздухе. Однажды у него уже возникло ощущение, что он должен довериться этой девушке, что ей можно рассказать про тетрадь и про синигами. Возникло и теперь. Удивленный этой мыслью Лайт попросил подождать и направился за чаем на кухню. После непродолжительного чаепития молодые люди принялись за изучение математики. Клэр была очень смышленой, схватывала налёту, а иногда казалось, что она способна понять и без его помощи, но стоило так подумать, как она тут же начинала хмурить лобик и переспрашивать.

«Какие красивые у нее волосы. Почти красные…. Цвет крови, цвет любимых Рюком яблок… Тьфу, что за бредовые мысли в голове?» — Ягами ощутил лёгкое головокружение, похожее на опьянение. Он отвернулся к окну, чтобы сбросить наваждение и легонько потряс головой. Зевнул.

— Ну так что, Клэр, поняла, как решать такие задачи? Клэр? — Лайт с удивлением обнаружил ее мирно посапывающей на его столе.

«На секунду отвернулся! — возмутился он. — Хотя она почти с самого начала клевала носом. Что же делать?»

Когда Ягами аккуратно взял ее за плечи и потряс, она сладко зевнула и загребла под голову тетради.

— Вот, черт…. — Лайт колебался еще с минуту. Он и сам стал чувствовать странную сонливость, словно сон — нечто заразное.

Какое-то время он в нерешительности смотрел на сладко посапывающую Клэр, раздумывая разбудить или не стоит, а потом взял на руки и перенёс на кровать. «Ничего, пусть немного поспит, и я пока тоже отдохну, не помешает. Я мало сплю последнее время, это совсем неправильно», — решил он. Лайт зевнул до слез, глаза совершенно отказывались повиноваться и закрывались сами собой. Поначалу он хотел уложить соню на кровать, а самому отдохнуть в кресле, но в итоге наплевал на все правила приличия и на звучащий в отдалении обеспокоенный голос Рюка. Лайт даже не расслышал, что именно тот ему говорил. Он просто улегся рядом с рыжеволосой сокурсницей, и, приобняв ее за плечи, провалился в сон, успев лишь подумать, что дверь у него закрыта и никто из родственников не должен войти, а, следовательно, никто не увидит этой не очень приличной картины.

Несколько минут Клэр смирно лежала под тяжёлой рукой Ягами, изображая спящую, потом аккуратно вылезла из-под нее, деловито осмотрелась. Внимательно поглядела на парня, наклонилась к его лицу, проверяя насколько глубоко он спит и, удостоверившись, принялась искать. Она не знала, что ищет. Оружие? Дневники с признаниями, волшебную палочку, атомную бомбу? Все что угодно, не являющееся нормой для подростка его возраста подошло бы. Клэр перерыла весь стол, шкаф. Она визуально разделяла полки на части, проверяла все, и ставила в точности, как и было. Учебники, тетради, книги для чтения, парочка журналов для подростков, канцелярские принадлежности. Ничего необычного, но с тем как она искала, в ней зарождалась уверенность, что она на верном пути.

Вот уже в который раз она открывает и зарывает ящик в его письменном столе. Ей показалось, что объем внутри немного не совпадает с предполагаемым объёмом снаружи. К сожалению, ничего не получалось обнаружить и тогда Клэр прибегнула к верному средству. Вытащила ящик, извлекла из него все, что можно и тряхнула, насколько позволяли силы. Да! Внутри определённо что-то было!

Уже не стесняясь, она использовала циркуль и поддела фальшивое дно. За ним что-то чернело. Клэр приложила больше усилий. Что-то мешало открыть. «Вот и попался, Лайт! Как бы то ни было, тут точно что-то запретное. Журнальчики с девочками я уже видела, стало быть это нечто серьёзней. Вот дьявол! Не могу открыть…. Да что ж мне мешает?» — думала она, забравшись в ящик чуть ли не с головой. Как можно аккуратней, чтобы максимально скрыть следы взлома его маленькой хитрости, Клэр орудовала линейкой, циркулем и парой стержней от ручек.

Внезапный стук позади заставил ее вздрогнуть. «Проснулся? — панические мысли пронеслись в голове. — Невозможно… так быстро никто не просыпался!» Холодный пот мгновенно выступил на лице. Уже не убежать. Надо срочно придумать мотив своим действиям. «Плевать! Раскроюсь перед ним! Если он Кира, клюнет, если нет, я успею скрыться до того, как он сдаст меня отцу, если, конечно, не примет за умалишенную!» — решилась Картер. Полная уверенности и наглости во взгляде, Клэр обернулась.

Но вместо удивленного и злого лица Лайта Картер увидела в метре от себя на полу яблоко. Клэр была готова поклясться, что ни на столе, ни на подоконнике не было никакого яблока. Но не могло же оно свалиться с потолка, что за вздор! Тем не на душе стало неспокойно. Ощущение, что за ней следят возникло и, подобно лавине, проносилось по сознанию, захватывая с собой пессимистичные мысли о камерах, полиции и еще много, о чем еще.

Стараясь унять бешено стучавшее сердце, Клэр вернулась к работе. Докопавшись-таки до истины, она извлекла из-за потайного дна чёрную странную тетрадку с короткой надписью на непонятном языке. С минуту Картер просто смотрела на нее, не в силах осознать находку. «Что? Тетрадь? Всего-лишь тетрадь? Не пистолет, ни наркотики, ни драгоценности или диски с хакерскими программами, только тетрадка? Хотя, признаться, тетрадь эта странная… чёрная, да еще эта надпись. А что, если… если он ведёт списки убитых им жертв?» Она испуганно покосилась на спящего словно ангел парня. Что может значить эта тетрадь? Вернее, сама по себе она ничего могла не значить, почему он прячет эту тетрадь так надежно? Вот в чем вопрос. Если бы у Клэр не было опыта в подобных делах, она ни за что не нашла бы ее.

Какое-то время она просто тупо пялилась на тетрадку. На тетрадку и на Лайта. Почему-то было страшно открывать, точно тетрадь убьет ее, если она посягнет на ее тайны. Кое-как поборов себя, Клэр Картер все-таки открыла ее и бегло пролистала. Ничего катастрофического не произошло. Гром не грянул, дьявол не забрал ее душу. Клэр выдохнула, подумав, что со всеми этими расследованиями стала психически неуравновешенной.

Имена, фамилии. Действительно, похоже на список, иногда даты. Было нечто, что резало глаз. Пролистав страницы, Клэр поняла — почерк не принадлежит Лайту. Шпионка растерянно захлопала глазами, а потом по инерции заглянула в ящик еще раз. «Хм… — подумала Картер. — Мне казалось, что двойное дно должно было быть куда больше по размеру, а тут уместилась лишь тетрадь. Может ли быть, что это подделка, и под ним есть еще один тайник?»

Мельком глянула на часы. Времени не оставалось даже, чтобы изучить имена более подробно. Открывать же второе потайное дно не стоило рисковать. Теперь оставалось два варианта: забрать тетрадь с собой, чтобы изучить дома или оставить тут. С минуту Клэр колебалась. Но в итоге, решила, что безопасней для жизни будет оставить ее на месте, запомнив несколько последних имен. Потом она будет думать, что не так с тетрадкой, именами в ней и почему у студента-отличника два потайных дна в письменном столе. Сейчас надо сделать все как было и поскорее принять нужное положение. Ведь, когда Лайт проснется, она должна лежать рядом с ним и изображать спящую.

Только увы, находка не давала покоя. Успокоить дыхание так запросто не получится. Кое-как вернув тетрадь на место вместе с ложным дном, Клэр расставила все по местам. Оставалось не больше десяти минут сна. Действие снотворного, каким она посыпала сверху торт со стороны Лайта сразу после покупки его в магазине, вот-вот закончится.

Пробуждение Лайта оказалось точно по расписанию. К тому времени Клэр немного успокоилась. Она сделала вид, будто проснулась от того, что он ворочался.

— Ой, что произошло? — прошептала Клэр сонным голосом.

В краткий миг ей показалось, что Ягами испуганно кинул взгляд в сторону заветной полочки со странной тетрадью. Потом остановился на Клэр.

— Что с нами было? — строго произнес он, потирая виски.

— Даже не знаю…. — Клэр изображала изумление и сонливость изо всех сил. — Теперь тебе как честному человеку, придется на мне жениться.

Лайт удивленно округлил глаза.

— Прости, пошутила неудачно… Нас никто не мог видеть? А то подумают, что не надо, — смущенный взгляд и неуверенный голосочек почти успокоил Ягами.

Он мельком глянул на Рюка. Тот ухмылялся во всю свою мерзкую гримасу и противно хихикал. Он словно знал что-то, чего не знал сам Лайт. «Неужели? Неужели она увидела тетрадь, неужели нашла? — пронеслись панические мысли в голове Лайта. — Стоп. Ловушка не могла не сработать. Если девчонка и добралась до тетради, то это тетрадь Мисы. И все потому что, я не успел приспособить мой основной тайник для двух тетрадок! Черт! Успокойся… она ничего не знает. Зачем ей копаться в моих вещах? Или она все-таки не обычная студентка? Проклятье! Почему Рюк так смотрит на нее? Надо срочно выпроводить девчонку, надо проверить тайник!»

Рюк проплыл прямо перед носом ничего не подозревающей девушки.

— Думаю, тебе стоит пойти домой, Клэр, уже поздно, — сухо произнес Лайт.

— Не одна я свалилась без задних ног, нечего на меня вот так поглядывать! — возмутилась она. — Еще и приобнял меня так по-хозяйски. Надеюсь, не приставал ко мне, пока я спала.

Картер решила, что естественней будет среагировать на его выражение лица, чем продолжать корчить из себя святую невинность. Лайт с обидой и нескрываемым раздражением посмотрел на нее:

— Как-будто я стал бы таким заниматься! А может быть, ты специально подсыпала мне что-то в чай, пока я отвернулся и сама приставала ко мне?

— Хм, — хищно ухмыльнулась Клэр, — а вдру-у-уг…. Шучу. Сама не знаю, что на меня нашло, может быть сказывается долгое отсутствие сна. Я последнее время очень плохо сплю. Но как ты-то умудрился вырубиться?

Лайт недовольно покоится на нее.

— Не знаю… но тебе и правда лучше пойти домой, созвонимся завтра. Идем, провожу.

Проводить ее вышла и мама Лайта, добрая приветливая женщина, из комнаты прокричала и пожелала спокойной ночи младшая сестра. На улице был поздний вечер.

— Спасибо за помощь, Лайт! Надеюсь, я не сильно тебя утомила, — мило улыбнулась Клэр.

От приветливости Лайта не осталось и следа, ощущалось стойкое желание поскорее выпроводить гостью. «Что ж, неважно… — подумала Клэр. — Даже если он поймет, что я лазила по его вещам, своей цели я достигла. Надо подумать, что эта за тетрадь, а дальше действовать по обстоятельствам. Скорее всего, я попробую раскрыться перед ним. Я почти уверена, что он и правда имеет отношение к Кире, может косвенно, но имеет. Эти имена… я вспомнила! Это последние жертвы Киры. Он ведёт дневник со смертями от рук Киры? Или предоставляет кому-то эти сведения? Хм… он никуда не выходит из дома особенно, я следила за ним… но! И те агенты, что по указу ФБР были направлены для слежки за несколькими семьями, все-таки погибли… Я не знаю, вступали они в контакт с Лайтом или нет, но все равно это добавляет очков в его пользу. Возможно, он связывается с кем-то по сети. Я не догадалась заглянуть в почту, вот тупица! Хотя, с другой стороны, он умный мальчик, думаю, не оставил бы сообщений. А программного обеспечения для извлечения удалённых писем у меня нет. Да и вообще, я не хакер! Эх… сколько умений мне не хватает!»

В задумчивости Картер брела по улице, потом решила заскочить в магазин. Поднимаясь по ступенькам, Клэр споткнулась и еле успела схватиться за перила, чтобы не свалиться. Случайно ее взгляд соскользнул по зданию в угол и уперся в скрывающегося за углом человека. Он следил. Следил за ней. Клэр сглотнула. Как же так? Она следила сама и пропустила слежку за собой? Но кому надо следить за ней? Неужели Совет? Они никогда не действовали таким образом… Да и ей давно бы попало, если бы они были в курсе всего, что она творит. Тогда кто? Полиция? Но зачем? «Тот человек, кажется, не японец, насколько мне удалось его рассмотреть… — рассуждала Клэр, прохаживаясь между прилавками в магазине, забыв зачем именно пришла. На глаза попалась реклама зубной пасты с каким-то улыбающимся европейцем. — ФБР! Может быть ФБР? Но для чего? Как? Кто приказал?» Клэр Картер начала ощущать дрожь в теле, словно от холода. Ответ, казалось, лежит на поверхности и по ощущениям не сулит ничего хорошего.

Клэр чуть ли не носом уткнулась в стеллажи с туалетной бумагой. «Что же им надо от меня? Что? Я ничем себя не выдаю…. Даже если кто-то мог понять, что я слежу за Лайтом, мои мотивы могут быть личными… ведь я не делаю это слишком явно, и далеко не каждый день. Кто ж мог меня заподозрить и, главное, в чем? — Картер боялась, что она где-то оступилась и теперь не может вспомнить, а вдруг это сам Ягами следит за ней, только опять-таки, зачем? — Нет! Нельзя паниковать, надо вернуться домой и сообщить Совету, иначе я могу подставить и их… да что ж это такое!»

Она на всякий случай удалила всю информацию с телефона и бросила под прилавок сим-карту. Потом выскочила пулей из магазина и, умышленно поглядывая на часы, помчалась к своему дому. Пару раз она как бы невзначай оборачивалась, и вновь удавалось заметить того человека. Стало быть, не показалось. За ней действительно следили. Теперь она вспоминала. Вчера в автобусе, позавчера возле университета, она видела его! Возможно, он уже давно наблюдал, а она ничего не подозревала! «Господи да что же это такое? Ничего не понимаю. У кого хватает наглости и мотивов, чтобы следить за мной!» — пыталась понять Клэр.

За поворотом уже был виден дом. Оставалось лишь перейти дорогу. Упершись взглядом в черный Мерседес с тонированными стёклами, Картер остановилась. Она инстинктивно сделала шаг назад. Двери машины отворились. Оттуда вышел человек в маске. Клэр развернулась, чтобы убежать, но уткнулась в грудь стоявшего за ее спиной мужчины, который подкрался слишком незаметно. Тут же к ней подскочил из-за угла еще один, схватил сзади, зажав рот странно пахнущей тряпочкой. В глазах поплыло. Клэр что-то промычала и сделала пару попыток вырваться, но увы. Сознание отключилось.

Летний солнечный денек, деревья в свежей молодой листве, блестящей на солнце, сочной и яркой. Птицы воспевают благодатные деньки и в воздухе витает запах цветения. Двое детей греются на солнышке, устроившись на зеленой поляне рядом с раскидистой ивой. Девочка развалилась на траве и жует соломинку. Мальчик сидит рядом, обхватив колени. Девочка ловит взглядом облака, рассказывая, на что они похожи и на ходу придумывает сказочную историю о принцессе, которую похитил колдун и держит в замке из туч, а принц летит на белом облачном драконе, чтобы спасти возлюбленную.

— Хэйли… — произносит мальчик, когда подруга замолкает на фразе «и жили они долго и счастливо».

— М-м-м? — девочка поворачивается загорелым личиком к другу.

— Когда мы вырастем… — голос паренька почти превращается в шепот. — Когда не будем в детском доме, ты будешь со мной?

Несколько секунд девочка молча смотрит на него. А потом улыбается широкой искренней улыбкой и громко произносит:

— Всегда!

* * *

Тьма… голова раскалывается, словно скорлупа грецкого ореха в дробилке. Опираясь на ощущения, Клэр поняла, что сидит, привязанная к стулу. «Ну вот, доигралась…» — пронеслось в голове, прежде чем электронный голос оглушил ее:

— Клэр Картер, ты подозреваешься в том, что ты второй Кира! Станешь упорствовать, и я буду вынужден применить силу. Но всем будет гораздо проще, если ты признаешься.

«Второй Кира? — Клэр не сразу вспомнила, кто это такой. — Клэр Картер — это я? Кира — это я? Кто такой Кира? Где я нахожусь? Почему так больно, и я не могу пошевелиться? Стоп! Второй Кира… Неужели? Я подозревала Лайта, и параллельно кто-то подозревал меня? Быть такого не может! Но кто?» Мысли потихоньку выстраивались в адекватную очередь. «Боже, кто же меня схватил?» — простонала мысленно девушка. Попыталась пошевелиться. Безуспешно.

«Судя по всему, это не местная полиция с сопливыми методами допросов», — продолжала рассуждать она. Представить, кому еще понадобился Кира было непросто.

— Клэр Картер, — вновь заговорил электронный голос, — ты являешься вторым Кирой или как-то связана с ним. Если признаешься, твое наказание смягчится.

Клэр сосредоточилась. Хоть и было трудно это сделать, ей надо определиться с показаниями, мотивами поступков. Если так пойдет и дальше, она заговорит. Рано или поздно. Кто знает, к каким методам прибегнут ее похитители в будущем.

— Я не Кира, — прошептала она еле слышным голосом.

— Мы заставим тебя говорить, можешь не сомневаться, — заявил электронный голос, и Клэр услышала приближающиеся шаги.

Потом кто-то обнажил ее предплечье и сделал укол. В голову ударил жар, потом холод, по телу пробежал отвратительные волны, и она повисла на креплениях дохлой лисой, погруженная в сюрреалистические картинки и сопровождаемая в путешествии по ним искаженным электронным голосом.

* * *

Меленькая тесная комнатка с тремя экранами на столе. На каждом из них пленник в режиме онлайн. Все трое связаны. Девушки даже с завязанными глазами. Напротив экранов сидит лучший в мире детектив и, попивая кофе со сладостями, пристально наблюдает за заключенными, периодически нажимая кнопку микрофона и задавая одни и те же вопросы. Он почти не спит, пытаясь так или иначе выведать у заключенных информацию, распутать логические нити и аккуратно собрать в единый и плотно скрученный клубок. Но некоторые вещи упорно отказываются состыковываться друг с другом, путая Рюдзаки и его помощников. В комнату вошел помятый после сна Айдзава.

— Рюдзаки, как она? — осведомляется следователь, походя ближе к мониторам и вглядываясь в один из них.

— С тех пор не проронила ни слова, — ответил L, задумчиво прикусив палец.

— Эм… ты о Клэр?

— Да, господин Айдзава, — уточнил Рюдзаки, обратив внимание, что напарник смотрел на другую цель. — Думал, вы о ней спрашиваете.

Айдзава переместил взор на соседний монитор, где была заключена Клэр Картер.

— Странная девушка. Может быть, она и правда замешана? — произнес он, вглядываясь в стекло экрана. — По сравнению с Мисой, она слишком спокойно переживает происходящее, словно наперёд знала, что подобное может случиться.

— Именно так, господин Айдзава.

L не отрываясь глядел на девушку. Почти сразу после ареста Миса, а со временем и Лайт, изменились до неузнаваемости, точно их личности подменили. Подобного он стал ожидать и от Картер, но ничего не происходило. Вопросы, которые он ей задавал, улетали в пустоту. Девушка словно отключилась. Смирилась со своей участью, какой бы она не была. Детектив не мог поверить, что обычная девушка в состоянии так спокойно выносить подобное обращение, и он искал. Искал ночи напролёт другую личность Клэр Картер, которая дала бы объяснения ее необычному поведению, а, вероятно, и мотивы действий.

«Она не второй Кира, я знаю это, — рассуждал Рюдзаки. — Но она как-то связана с Кирой. Вероятность этого составляет более семидесяти процентов. Она отчаянно пыталась его найти и знала, кого подозреваю я, она была в каждом из назначенных вторым Кирой мест, а после того, как увидела там Лайта, пришла к нему в гости. Она шла, чтобы обыскать дом, ведь с нее рук сняли особое покрытие, которое применяют чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Я не могу ошибиться в ее причастности к делу. Но она не из ФБР. Я не нашел никого с похожей внешностью. Разведки других стран? Но кто? Судя по моим данным, девушка приехала из Америки прежде чем стать Клэр Картер».

— Клэр Картер, ты слышишь меня? — снова обращается L к подозреваемой.

Только что вошедший Мацуда резко пригнулся к экрану.

— Она улыбнулась, или мне показалось? — воскликнул парень, округлив глаза.

Айдзава почти прилип к экрану.

— Да-а-а, и мне тоже, — протянул он.

— Что с ней такое? — почти возмутился Мацуда. — Странная она какая-то! Может быть…

Рюдзаки скосил взгляд в сторону Мацуды. Ему тоже показалось, что девушка улыбнулась его фразе.

— Может быть, — Мацуда понизил голос до шепота, — она из этих?..

— Кого? — не понял Айдзава.

— Ну… — смутился молодой человек, — которым нравится, когда им делают больно.

— Не говори глупостей, — вмешался в разговор L.

— А как можно объяснить ее поведение? — насупился Мацуда. — Или, может быть, она смертник? Поняла, что попалась и теперь молчит. Ждет приговора? Но она точно что-то скрывает! Невиновные так себя не ведут!

— Не ведут, — согласился Айдзава и нахмурился пуще прежнего.

— Что ж, — задумчиво протянул Рюдзаки, — чтобы расколоть ее, сомнительными методами не обойтись. Она, видимо, из тех, кто предпочитает грубую силу…

На него в ужасе уставились две пары глаз.

— Рюдзаки!

— Не собираюсь я ее резать, — спокойно ответил детектив и облизал с пальцев сливочный крем. — Я не святая инквизиция. Хотел сказать, что мы зря тратим время.

— Фух, — выдохнул Мацуда, — Рюдзаки, не пугай так! И кстати, раз уж ты решил, что это бессмысленно, может перевести в другую камеру или снять хотя бы все эти ремни, смотреть больно.

— Пока не будем этого делать. Хочу дать ей шанс сознаться.

— Выходит, она и правда виновна? Она как-то связана с Кирой?

Рюдзаки нахмурился и щедро полил шоколадным сиропом башенку из рафинада.

— Не то, чтобы виновна… Я нашел некоторую информацию о ней, хотелось бы проверить.

* * *

Тьма. Чьи-то шаги и ощущение рук на предплечье, укол. А потом голова становится как ватной, хочется плакать или смеяться… Или просто умереть. Без движения тело болело и ломило. Ее отвязывали и отводили в туалет ровно по расписанию, но и там повязку с глаз не снимали. Клэр была уверена, что за ней неустанно наблюдают. Уже давно она потеряла счет дням, хотя поначалу, пыталась разобраться в расписании, которое составили для нее мучители. Но теперь просто ждала. Худшие опасения по поводу того, что с ней станут делать, не подтвердились, и Клэр, сделав несколько вполне логичных предположений, немного успокоилась. Три раза ее даже сводили в ванну. Там, правда, тоже повязку с глаз не сняли, но почувствовать на теле прохладные струи воды было таким блаженством, что Клэр на несколько минут забыла, что она в плену и сидела, улыбаясь и водя руками по мокрому телу. Даже факт, что и сейчас за ней могут наблюдать, не мог испортить наслаждения.

Иногда всплывали страшные воспоминания, которые она старалась изо всех сил забыть. Тесное сырое помещение, закрывающееся на ключ снаружи, руки связаны за спиной. В этой каморке можно было только сидеть на коленях, а ее стены поглощали любые звуки. Иногда она сидела там часы, иногда больше суток. Последствия ее бунта, непослушания. Чем серьёзнее поступок, тем дольше наказание. Она думала, сойдёт с ума, но страхи завладев ею, слились воедино, выплавив послушную куклу. Сейчас тот, кто пытал ее, думал, что своим голосом действует на психику, давит, заставляет рассказать, но он придавал сил. Он не оставлял ее одну в кромешной тьме, всегда был рядом. Клэр многое бы отдала, чтобы такой голос находился рядом десять лет назад, когда она подростком плакала в шуршащей тьме, чтобы слышать хоть какие-то звуки, чтобы изгнать из головы слуховые галлюцинации, навеваемые испуганным подсознанием.

Но тем не менее с каждым уколом, с каждым часом, проведенным в этом месте, Клэр становилось все тяжелее. Она не знала, сколько это может продлиться. Что, если ее не выпустят никогда? Все больше хотелось просто рассказать все, сдать шайку ненавистного ей Совета. Она ничего не теряет. В любом случае, ей не жить. Так может быть, получится утащить за собой хоть кого-нибудь? Но она тянула время и думала. Что, если не все потеряно, может быть получится что-то сделать, если подойти к обстановке с другого ракурса? Обдумать все как следует ей мешали постоянные уколы, и это заняло намного больше времени, чем предполагалось. Наконец, она решилась.

— L… — прохрипела Клэр в ответ на очередное требование признаться.

Тишина.

— Кто-то говорил ей, что она арестована L? — нахмурился Рюдзаки и повернулся к Айдзаве.

— Нет, — ответил мужчина, — мы говорили, что она арестована полицией.

Рядом стоящие детективы утвердительно закивали.

— Почему ты думаешь, что я L? — произнес электронный голос.

Клэр картер попыталась откашляться, продирая застывшее от длительного молчания горло.

— Ты спрашиваешь меня о Кире, значит ищешь его, — хрипло и тихо стала объяснять она, — но меня не арестовали, не предъявили официальных обвинений… И методы допроса у тебя нестандартные…. Все это говорит в пользу того, что ты не можешь быть полицией. А если бы меня схватили кто-то из преступных группировок, тоже использовали бы другие подходы. И еще… ты говоришь электронным голосом, всячески скрывая от меня свою внешность, голос, пол. Только один… кхе-кхе-кхе... — закашляла Клэр.

— Ого! — воскликнул Мацуда.

Рюдзаки прикусил палец. Вступать с подозреваемой в полемику о своих мотивах и личности ему хотелось меньше всего.

— Что ж, ты права, — недолго думая ответил он. — Я — L. Тебе есть что мне сказать по делу Киры?

— Есть, — выдохнула Картер. Она вскинула голову, словно стараясь рассмотреть сквозь повязку своего электронного собеседника. — И я расскажу все, что знаю… но…

Она вновь опустила голову и замолчала.

— Что, «но»?

— С одним условием, — робко прошептала она.

— Условием? — совершенно спокойно осведомился электронный голос. — С каким же?

— Ты ведь многое можешь сделать, L, я знаю это… — начала пленница издалека. — Прошу, сделай так, чтобы имя Клэр Картер появилось в завтрашних некрологах, и я все расскажу, что знаю. Я стану работать на тебя…

Голос звучал все более отчаянно, она уже не выдвигала условие, она умоляла. Повязка на глазах внизу намокла. Она стала всхлипывать. Куда только делась ее выдержка?

— Работать? — удивился L. — С чего ты решила, что мне нужна твоя помощь?

— Я стану твоим агентом, глазами и ушами. Я буду помогать тебе во всем, буду служить тебе… все, что угодно… — умоляла она. — Я… я искала Киру, по приказу одной организации. И если вернусь ни с чем, мне не сносить головы. Но я понимаю, ты не можешь мне доверять. Тогда прошу, заключи меня под стражу, не выпускайте из камеры! Я боюсь появляться на свободе. Просто пообещай, что сделаешь так, и я все расскажу, что знаю. Уверяю, у меня есть, что сказать тебе по этому делу.

— Вот это да! — воскликнул Мацуда, — Она из какой-то организации?! Может, у нее есть информация по делу Киры, мы должны пойти на сделку! Мы ничего не теряем. Рюдзаки, ты ведь можешь сделать так, чтобы ее имя появилось в некрологах?

— Могу, — кивнул детектив, продолжая внимательно вглядываться в мониторы. — Но ничего интересного она нам не скажет, скорее всего. Эта девушка попросту решила воспользоваться мной для своих целей. Я не успел вам рассказать, но я нашел ее настоящее имя и личность. Сегодня ночью я вышел на некую Клэр Леман, а также на секту с претензией на мировое господство «Сальваторес». Эта девушка хочет освободиться от их влияния, вряд ли у нее есть нечто, полезное для следствия.

— Как? Вот это да! — воскликнул Мацуда. — Тогда ей надо помочь, если она хочет избавиться от их власти, к тому же клянётся, что сделает все, как ты будешь просить. Можно, в конце концов, сделать из нее неплохого помощника, работающего за еду.

Мацуда довольно ухмыльнулся. Рюдзаки кинул кубик сахара в кофе.

— Это верно…

— L… — робкий голос пленницы на экране. — Ты согласен? Я… я буду должна тебе свою жизнь, если согласишься… Ты сделаешь это?

— Нет, — внезапно резко ответил Рюдзаки.

Детективы с удивлением уставились на него.

— Нет? Почему? — Клэр запаниковала. — Прошу тебя! Мне не жить, если окажусь на свободе. Если не хочешь брать в помощники, просто пообещай, что не выпустишь, оставишь в заключении, повесь на меня любые преступления и посади в тюрьму, я не могу вернуться!

— Рюдзаки! — Айдзава растерянно хлопал глазами. — Если ты узнал, что девочка работает на секту и понимаешь ее мотивы, почему не хочешь помочь? Может, она невольно оказалась там. Разве правильно так поступать?

— Я не могу ее арестовать, так как улик против нее недостаточно, — произнес как ни в чем не бывало L. — А доверять так, чтобы сделать своим помощником тем более. К сожалению, это только ее проблемы. Ничем не могу помочь.

— Да как так?! — возмутился Моги. — Это несправедливо. Посмотри на нее, она не обвиняет в жестоком обращении, она умоляет помочь… не понимаю тебя, Рюдзаки.

— Она манипулирует, — спокойно объяснил детектив. — Где гарантия, что она не продолжает работать на свою секту и сейчас? Что, если я возьму ее в напарницы, а она выдаст всех нас? Я не могу так рисковать…

— И что ты собираешься делать?

— Освобожу с компенсацией за моральный и физический ущерб. Я создал на ее имя счет, через несколько часов на него будут переведены деньги.

Команда была недовольна, но понимала, почему он так осторожен. И, хоть каждый сейчас обвинял детектива в малодушии и трусости, решили просто молчать.

— Прошу! — восклицала тем временем несчастная. — Пожалуйста! Помогите мне… я ведь погибну! Они не простят меня… Да и вы столько теряете! Я многое знаю о Кире, у меня есть доказательства в пользу одного человека! Я буду тебе полезна! Клянусь тебе!

— Мы можем пообещать, что заключим под стражу и не отпустим домой, — прокомментировал Айдзава, — или организовать программу защиты свидетелей.

С минуту Рюдзаки молчал, внимательно вглядываясь в монитор, а потом включил микрофон.

— Мне только что пришла информация, — заявил он, — с тебя снимаются все обвинения. Поздравляю, Клэр, ты свободна. Моральный и физический ущерб тебе будет компенсирован. Мой помощник сообщит номер счета, заведенный на твое имя.

Клэр опустила голову. План провалился с треском. Мысль о том, что ее отпустят вселяла такой ужас, что тело пробил дикий озноб. Она не знала, видно ли ее состояние со стороны и не хотела задумываться об этом. Она просто не могла остановиться, ведь ей казалось, что все так легко должно получиться!

— Пожалуйста! — воскликнула она, забыв о собственном достоинстве. — Вы ведь на стороне справедливости, на стороне закона. Если отпустите меня, на одно преступление в мире станет больше. Пожалуйста… Помогите мне…

— Ты можешь обратиться к местным властям или полиции. Я не занимаюсь охраной. Как ты уже заметила, я частный детектив.

Повязка на глазах окончательно промокла, Клэр уже не могла сдерживать всхлипывая. И зачем она только решилась? Ответ был очевиден. Человеку, с полем деятельности такого масштаба, разве есть дело до какой-то девчонки? Ее проблемы совершенно не волнуют его. Разве можно сравнить целое человечество и одну единственную жизнь? Проигрыш неоспорим. Клэр горько усмехнулась. Рядом послышались шаги. Видимо, с ее освобождением тянуть не собирались.

— Рюдзаки! Она попросила защиты у следствия и собиралась сотрудничать с нами, это входит в полномочия полиции. Почему ты с ней так поступил? — возмущался Айдзава.

— Да потому что, господин Айдзава, — совершенно спокойным голосом объяснял L, — как я и говорил, все это вполне может быть продуманным планом. Вводя ее в нашу команду, мы рискуем впустить шпиона, а оставлять в тюрьме и тратить на нее средства… Не вижу в этом смысла.

— Но ведь есть шанс, что девчонка говорит правду и она действительно нуждается в помощи и защите! — Мацуда даже ударил ладонью по столу.

— Верно, — подтвердил детектив. — Двадцать процентов, что она говорит правду. Но повторюсь, это не в нашей юрисдикции. Я ничего не сделаю, если не буду полностью уверен в ее невиновности.

— Ты! Эй ты, L! — услышали детективы из динамиков, где уже была отвязана и поставлена на ноги пленница. — Я знаю, о чем ты думаешь, L! Думаешь, я ничего не смогу рассказать полезного, и поэтому моя жизнь не имеет значения! Но ты ошибаешься, любая жизнь ценна! Ты борешься с преступностью, неужели думаешь иначе? Неужели для тебя важно только количество раскрытых дел и твои слова о справедливости пустые фразы?

L молча смотрел на экран, где гневный взгляд девушки был устремлен словно ему в душу.

— Эгоистичный сухарь с калькулятором вместо сердца! — бросила она ему напоследок и вышла вслед за Ватари.

Рюдзаки пропустил комплимент мимо ушей. Люди вокруг него полностью были солидарны с несчастной по поводу внутренностей своего шефа. И он не мог это не чувствовать. Ощущал эти непонимающие гневные взгляды. Но, как и всегда, не обращал внимание. Потом поймут, если смогут; если не смогут, то ничего не поделаешь.

Клэр словно призрак брела по улице. Сколько дней она провела в заточении? Что теперь с университетом? Как отработать все пропуски, чтобы не вылететь раньше времени? Хотя, это не важно. Она уже не справилась. Нет смысла приходить в университет. Никто не позволит ей остаться в Токио. Вернувшись домой, она поставила на зарядку мобильный телефон. Вставила в него новую сим-карту. Набрала номер.

— Алло, — ответили ей.

— Джетт, — произнесла Картер.

— Клэр, ты где? — воскликнул наставник.

— Джетт, привет… Я дома, — еле слышным голосом прошептала Клэр.

— Слава Богу! Я приеду сейчас к тебе! — воскликнул он.

— Через сколько ты будешь?

— Я в отеле в центре, через час-полтора жди. С тобой все в порядке?

Тишина.

— Клэр?

— Да, — тихий сдавленный голос.

Слезы уже текли по щекам, и она изо всех сил старалась не выдать их.

— Я в порядке, — пыталась справиться с собой Клэр. — Меня отзовут, да?

— Да, Клэр. Совет в бешенстве. Но ты… не вздумай ничего с собой делать, я расскажу, как можно смягчить твою участь. Обещаешь?

— Обещаю…

Клэр уже не могла себя сдерживать и разрыдалась в голос, лишь только вызов был завершен. Она упала на кровать и, уткнувшись в подушку, плакала. «Как смягчить мою участь? — думала она. — Я и сама знаю, как это сделать. Я должна выложить все догадки по этому делу, предоставить доказательства в пользу конкретного человека, указать на цель, тогда у меня будет шанс. Но, дьявол побери весь Совет!» Клэр села на кровати, схватила ни в чем не повинную подушку и швырнула ее об стену. «Они жизнь мне сломали! Я никто благодаря им, лишь тень своих ролей… Черта с два они от меня что-то узнают!»

Клэр Картер вытерла слезы. Злость и ненависть заволокли сознание. Но ненавидела она не человека, отказавшегося идти навстречу. Он далек от настоящей жизни и не понимает ничего кроме чисел. Но эти люди… Эти люди слишком много знают о реальности, манипулируют жизнями людей, убивают в них личности. И ради чего? Ради мира во всем мире? Давно стало ясно, что это не так. И этот Кира нисколечко не мессия, а чудовищный убийца, возомнивший себя божеством. Она ничего не скажет о последних подозрениях и некоторых нюансах. Она не скажет о втором Кире, не скажет о Ягами Лайте, которого до сих пор подозревает L. Картер встала. Подошла к столу, извлекла свой блокнот с рисунками и записями и стала рвать листы. Разорвав все на мелкие клочки, она сгребла мусор в пакет, ушла в туалет и смыла небольшими порциями.

Вернувшись в комнату, Клэр забралась на кровать, закуталась в одеяло и уснула. Ей снился электронный голос. Будто она была все еще там, в заключении, и этот «L» стоял рядом и говорил с ней. Он говорил, что жизнь одного человека ничто в сравнении с целым обществом, что ее и его жизни ничего не значат, и что он помог бы ей при других обстоятельствах и что очень сожалеет. Проснулась она от стука в дверь; звонок, оказывается, не работал. Еще минуту Клэр продолжала слушать стук, думая о сне. Насколько она отчаялась, что во сне искала понимания у совершенно постороннего и абсолютно безучастного к ее беде человека?

Наконец, Картер сползла с кровати и открыла двери. На пороге стоял взволнованный наставник. Не разуваясь, Джетт прошел к ней в комнату.

— Ты пропала больше чем на три недели, — начал он. — Вначале мы не знали, что и думать. Некоторые из Совета были уверены, что ты сбежала. Твоя мать сказала, у тебя были такие мысли.

«Черт», — выругалась про себя Клэр и потерла виски. Видимо, огребать ей придется гораздо больше, чем казалось. Может быть, в самом деле не сносить головы.

— А потом с помощью агента поняли, что тебя похитили, — продолжал Джетт. — Агент тоже в городе, он уже едет. Я вызвался на поиски, но меня не одобрили. Пришлось найти другую причину моего нахождения тут. К его приходу, меня уже не должно быть рядом с тобой.

Клэр изумленно хлопала глазами. Этот человек пошёл против приказа Совета, ради нее? Она внимательно вглядывалась в лицо наставника.

— Я благодарна тебе, Джетт… Твое присутствие делает меня сильнее, — пролепетала она слабым голосом.

— Нет времени на благодарность. Послушай меня. Послушай! — наставник встал, обеспокоенно подошел к окну, выглянул из него и вновь вернулся к несчастной. — Расскажи им все, что узнала, опровергни слова матери о твоих предательских мыслях, и тогда… Тогда, они, может, поступят, как и планировали, просто выдадут тебя замуж, с исключением из агентов. Но не приведи Господь тебе сболтнуть что-то лишнее… Как ты, вообще, могла быть схвачена? Тебя полиция арестовала?

Клэр молча смотрела на своего наставника. Кажется, он единственный, не считая Элизабет, кто хоть немного беспокоится о ней. На мгновение она подумала, что сделай Совет ее мужем этого человека, она не стала бы жалеть. Но лишь на мгновение. Потому что и с ним ей приходилось играть роль, и его она боялась ослушаться. Джетт тряхнул ее за плечи.

— Клэр! Очнись, Клэр! Что они делали с тобой? Ты бледная словно смерть! Это была не полиция? Кто тогда?

— Нет, Джетт, это полиция, — начала Клэр. — Я подозревалась в убийстве. Оказалась на месте происшествия, и у них были улики против меня…

Она лгала, вновь и вновь. Только теперь ложь вернулась бумерангом к ее учителям. Говорить правду было нельзя. Если сказать, что ее похитил L и подозревает в деле Киры, она даст им подсказку, что детектив продолжает следить за тем, за кем и раньше, иначе не вышли бы на нее.

— Ты нашла зацепки? В твоем последнем отчете ты заявила, что собираешься поставить точку в слежении за Ягами. Ты не была уверена в его непричастности. Ты смогла что-то выяснить?

— Да, — произнесла она, — он совершенно обычный подросток. Я шла не по тому следу с самого начала. Мои навыки и в самом деле оказались бесполезными. Я готова понести любое наказание.

— Но ты говорила, что есть вероятность, что Лайт — Кира. А сейчас так категорична.

Джетт, наконец, отпустил плечи своей ученицы и сел в кресло, продолжая внимательно вглядываться ей в лицо.

— Я обманывала Совет, потому что хотела подольше побыть в этой роли, она понравилась мне… И я пошла на обман, — обречённым голосом прошептала Клэр, опустив голову.

Наставник совершенно не ожидал услышать подобные речи.

— Нет! — заговорил он спустя приличную паузу. — Ты серьезно? Ты обманывала нас?

Клэр кивнула. «Я не позволю вам встретиться!» — ее решимость крепла с каждой секундой.

— Нет, нет, нет… — Джетт встал и подошел к подопечной, вглядываясь с недоверием ей в лицо. — Ты всегда такая послушная и исполнительная, что с тобой? Ты встретила кого-то, кто изменил тебя?

Клэр замерла. А ведь правда, когда она успела стать такой смелой? Не бояться продолжать гнуть свою линию, когда твое окружение с осуждением на тебя смотрит. И в памяти всплыл эпизод из кафешки, когда лохматый странно сидящий парень воровал ее мороженое. Она улыбнулась. Почему все, что раньше так пугало, сейчас не вызывает панического страха? Благодаря этому чудику или после заточения в камере и допросов? Да какая теперь разница… Главное, она не должна сдаваться, и плевать, что с ней будет! Она с вызовом посмотрела на наставника.

— Думали приручили меня как собачку, думали, я поверила в тот бред, что несёт Совет на своих проповедях? Если Бог есть, ему глубоко все равно, кем работает человек, лишь бы нес добро! А не то, что делают агенты… Подчинение? Совет — посланники Бога на земле? Только не говори, что сам веришь во все это!

Джетт в ужасе отступил на пару шагов.

— Это моя вина, — прошептал он. — Я всегда покрывал твои выходки, старался не замечать халатного отношения к работе.

Его разбитый и печальный голос унимал гнев внутри Клэр.

— Дело не в том, посланники они или нет, важно как мы живем, Клэр… Подчиняемся законам или совершаем преступления, — печально проговорил он. — Если скажешь Совету то, что сказала сейчас мне, тебе точно не жить.

Наставник вновь подошел к ней, приобнял за плечи. И даже сейчас, после всего, что она наговорила, он продолжал жалеть ее. Глаза Клэр наполнились слезами.

— Ты думаешь, теперь меня ждет жизнь? Где-нибудь в подвале, за пошивом одежды или что-то в этом роде. Ты в самом деле считаешь это жизнью?

Джетт прижал ее к себе.

— Если не будешь говорить глупости, твое наказание не будет длиться вечно, я позабочусь об этом. Ты обещаешь говорить только то, что нужно?

Клэр подняла на него глаза. Она не представляла, насколько дорога этому человеку.

— Спасибо, Джетт. Большое тебе…

Внезапный стук в дверь заставил обоих вздрогнуть.

— Это посланный за тобой агент, — прошептал наставник. — Он не должен меня здесь видеть.

Девушка засуетилась. Джетт заскочил в ванну, потом в туалет.

— Точно, — прошептала Клэр, подбегая к нему. — В туалете подсобка.

И она открыла малозаметную дверь с наклеенным собственноручно большим настенным календарем. Наставник с трудом забрался туда. Оставалось надеяться, что агент не станет обыскивать каждый угол. Клэр протянула ему свои ключи.

— У меня запасные есть, ими закрою. Прощай, Джетт.

Клэр закрыла дверцу и метнулась к входной двери. Делать вид, что она плакала на диване было без надобности, глаза и без того на мокром месте.

— Почему так долго? — возмутился стоящий на пороге худой мужчина средних лет с сероватым худым лицом.

— Я… Простите меня.

Клэр клялась себе, что не заплачет при нем, но справиться с эмоциями было сложнее, чем думалось. И крупные прозрачные капли то и дело скатывались по щекам. Агент деловито вошел. Не говоря ни слова, он прошелся по комнатам, заглянул в ванну, в туалет. Потом стал рыться в столе, выгребая тетради с начатыми лекциями и горы учебников. Пролистал парочку из них.

— Хм… Высшая математика, — презрительно фыркнул он и швырнул учебник на пол. — И на это ты тратила деньги?

— Да… я… Сблизиться хотела с одним человеком, — пролепетала Клэр, ощущая, как бешено колотится сердце.

— Знаешь, почему Совет бабу послал? — продолжал он пока все еще спокойным тоном, но грозящим перерасти в дикий ор. — Да потому что нормальный мужик никогда не заподозрит, что влюбившаяся в него глупая девчонка может выполнять какое-то серьезное дело. Если бы подразумевали более интеллектуальный подкат, и послали бы кого-то более умного!

Последние слова он прокричал. И сбросил очередной учебник на пол.

— Ты столько времени потратила на сближение с одним единственным человеком! Ну и как, нашла доказательства? Может, я не прав, что кричу на тебя? А?

Клэр отступала к стене. Она боялась, что этот человек решит «преподать» ей урок в виде физического наказания, а Джетт выскочит из своего укрытия и подставится.

— Нет, — прошептала она. — Вы правы. Я ничего не нашла на него, моих способностей не хватило.

— Да какие у тебя способности? — он презрительно окинул ее взглядом. — Что ж… советую, как можно больше и по делу рассказать Совету о своих… хм… изысканиях. Собирайся.

Больше он не кричал. То ли подействовала на него печальная и слегка глуповатая мордашка Клэр, то ли сам успокоился. В любом случае, это было хорошо.

Клэр словно во сне шла за агентом по улице, ехала в такси, садилась в самолет. Во время взлета ее начало тошнить, а к концу полета она, вообще, не выходила из туалета. Несмотря на то, что Клэр почти ничего не ела, ее рвало не переставая. С каждой минутой с каждым шагом она приближалась к ненавистному месту, и мысли о смерти казались спасительными.

В аэропорту агенту позвонили. Он с обеспокоенным лицом выслушал собеседника, поймал подъехавшее такси и, положив трубку, повернулся к Клэр.

— Садись в машину. Тебя встретят. Мне срочно надо отлучиться.

Клэр с бледным лицом забралась на заднее сиденье. Агент сообщил адрес водителю, сказав, что денег у этой особы нет, поэтому везти надо до нужного адреса, где и получить оплату. А сам тут же убежал по каким-то неизвестным делишкам.

Клэр смотрела в окно на ненавистный город, где каждый дом, каждая витрина, каждое лицо напоминало о ее положении невидимки. Никому не нужная, без родных и близких, вынужденная следовать бесконечным правилам и требованиям серая мышка, цепляющаяся за свою постылую жизнь скрюченными лапками, готовая терпеть все, лишь бы существовать. От самой себя было противно. Как, вообще, она могла жить все эти годы? «Надо было попытаться сбежать! — обуревали ее мысли, полные отчаянья. — Даже если бы поймали, хоть какое-то время я смогла бы пожить своей жизнью… А я как преданная псина возвращаюсь раз за разом. И сколько бы не морили голодом эту псину, сколько бы не били, она приползает с преданными щенячьим взглядом».

Размышления Клэр внезапно прервались. Она поняла, что машина едет не той дорогой. Какие-то переулки, темные улицы. Она вжалась в кресло и посмотрела на водителя в зеркало. Он внезапно остановил машину. Клэр лихорадочно соображала, что может послужить средством обороны, но агент забрал все. Она понятия не имела для чего водитель завез ее в это место. По приказу Совета или по иной причине? А, может, никто не собирается ее выслушивать, может, ее просто застрелят тут и выбросят труп на помойку? Совсем недавно она мечтала о смерти, но тут внезапно передумала. Даже оказаться навечно в подвале за швейной машинкой было бы счастьем. Ведь Джетт обещал вытащить, обещал помочь. Нет, умирать рано! Она так молода, так много всего не сделала! Она мечтала полюбить хоть раз в жизни, хоть один раз… Когда в подтверждение ее мыслей водитель повернулся к ней, держа пистолет в правой руке, она попыталась броситься на него, но тот был быстрее. Раздался щелчок.

Очнулась Клэр в мягком кресле, с привязанными к ручкам руками. Тряхнуло. Она с трудом открыла глаза и, окинув взглядом помещение, поняла, что находится в самолёте. В классе люкс, не меньше. «Так… отлично! Я жива, — пыталась разобраться в происходящем Клэр. — И меня куда-то везут. Куда? Кто? Зачем? Что со мной будет?» Помимо одних вопросов в голову приходили только другие вопросы, акцентировать на которых внимание она перестала. Надо было успокоиться, собраться с мыслями. По крайней мере, ее не застрелили в машине, и это бесспорно радует. Но для начала надо понять, кто ее привязал к креслу.

Клэр заерзала, постаравшись высвободить руки из плотно прилегающих к запястьям ремней.

— Ты проснулась, — приятный мужской голос раздался позади нее. — Не думал, что проспишь так долго. Пришлось нести тебя в самолет на руках.

Клэр вздрогнула и развернулась насколько это было возможно в ее положении. В кресле сзади в вальяжной позе сидел средних лет мужчина довольно приятной наружности в дорогом костюме, с проседью в черной шевелюре и с самодовольной ухмылкой.

— Дэн!

— Давно не виделись, Клэр Леман, — ласковым голосом поприветствовал ее мужчина.

Встал. Подошёл к пленнице и сел в кресло напротив, видимо переживая, что она свернёт себе шею, пытаясь рассмотреть его.

— О, Боже, Дэн! — продолжала Клэр. — То, что тогда произошло… ты же понимаешь, я не специально! Я, как и ты, всего лишь выполняла задание! Ничего личного. Прости меня, ради Бога!

— О, Клэр, — мягким успокаивающим голосом проворковал давний знакомый, — я все понимаю, не утруждайся.

— Зачем? — простонала Клэр, взглядом указывая на связанные запястья. — Почему тогда ты делаешь это?

— А, ты об этом? — Дэн скосил взгляд в сторону связанных рук собеседницы. — Не волнуйся, Клэр. Ничего личного. Это лишь задание.

— Задание?! — воскликнула Картер. — Какое? Кто заказал? Для каких целей?!

Она рванулась, сильно потянув руку. Мужчина напротив улыбался. Он не спешил раскрывать цели похищения.

— Дэн! Прошу! Твой хозяин захотел избавиться от меня? Неужели я сильно испортила ему жизнь, когда украла те документы?

— Нет, не думаю, что сильно, — ответил мужчина. — И у меня нет хозяина. Я работаю на того, кто больше платит, Клэр. В отличие от тебя.

— Кто?

— Всему своё время, дорогая. Шампанского?

И он открыл бутылку с характерным щелчком.

— Нет!

«Какое тут шампанское?!» — так и хотелось закричать. Но она молчала. Не дай Бог испортить все безрассудным поведением. Хотя, куда уж хуже?

— Хватит издеваться! — воскликнула она, перестав себя контролировать. — Отвечай кто заказчик, и зачем я нужна!

— Не думаю, что ты в том положении, чтобы кричать на меня, — лукаво улыбнувшись, произнес Дэн и пригубил игристое.

— Пожалуйста… — моментально изменившись в лице, простонала девушка. — Я прошу тебя, умоляю!

На глазах заблестели слезы.

— Как старой знакомой, — не теряла надежды Клэр. — Просто намекни, я не могу находиться в неведении!

— Как жаль, — произнес Дэн и поставил стакан на столик, — я думал, ты любишь сюрпризы.

Клэр опустила голову. Ну, конечно. Даже если ему можно было рассказать, он не станет. Два года назад они оба вились вокруг богатого бизнесмена, чтобы заполучить секретные документы его компании. И Клэр подставила Дэна во время устроенного мини теракта. Мужчину арестовала полиция, тем самым он оказался не у дел и полгода провел в тюрьме, пока не получил оправдание. Хоть он и говорит, что понимает ее мотивы и не винит, это не может быть правдой.

Дэн ещё несколько раз предлагал шампанское, после чего сам осушил всю бутылку, болтая в промежутках о чем только можно.

— Помню, в последнюю нашу встречу, — рассказывал он поникшей и безучастной к его монологам девушке, — ты была знойной блондинкой с голубыми глазами. Мне кажется, даже черты лица ты умудряешься менять. Какой умелый макияж. Сейчас, я полагаю, ты настоящая. Значит, глаза у тебя зелёные. Красиво. Как жаль, что пропадает такая красота. Бедняжка. Столько стараний, и все в пустую. У тебя, поди, и машины личной нет, не можешь отдохнуть с красивым мужчиной на хорошем курорте. Ни сбережений… Для чего все твои старания?

Клэр молчала.

— Зря думаешь, что я ненавижу тебя, — продолжал он. — Мне искренне тебя жаль.

Клэр снова опустила глаза.

— Так рисковать, работая за еду… И к чему все привело? Сидишь тут бледная, связанная. Ты уже была в серьезной переделке, если судить по твоему внешнему виду.

— Прекрати… — прошептала она.

— Неужели так боялась порвать с ними? А ведь я предлагал тебе помощь, мы могли бы работать вместе. Представляешь, в какой роскоши ты бы купалась? — наемник с гордостью раскинул руки, как бы показывая себя во всей красе. — Посмотри на меня. Я совершенно от тебя отличаюсь. Мои заказчики не имеют власти надо мной, лишь платят деньги.

— Хватит об этом! — вскрикнула Клэр, подняв на него полные слез глаза. — Я не могу вырваться, даже если захочу! Ты не в силах был бы помочь, не смог бы ограждать вечно. И…

Она осеклась. А Дэн рассмеялся.

— Нет, дорогая, я не стал бы тебя оберегать. Ты мне не любовь всей жизни. По первому времени помочь найти клиентов — да. Дело в другом. Ты — трусиха. Думаешь, с твоими умениями тебя так легко бы вычислили? Или может быть думаешь, будто Боженька следит за тобой и все рассказывает вашим главарям? — потешался Дэн. — Твоя организация не всемогущая. Знаешь, как легко было тебя выкрасть?

Клэр тяжело дышала. Побег всегда был больной темой для. Даже сейчас, когда собеседник проговорился, сказав, что ее похитили, она боялась мести Совета.

— Хотя понятия не имею, чем ты могла насолить этому человеку. И уж поверь, от него тебе точно не сбежать, — засмеялся Дэн.

— Какому человеку? — встрепенулась Клэр.

Дэн взглянул на часы.

— Терпение, дорогая. Самолёт скоро приземлится, тебя встретят и отвезут к нему.

Клэр беспокойно вглядывалась в окно, пытаясь рассмотреть куда они летят.

— Как ты пронес меня спящую в самолет? И без документов.

— Это частный самолёт. Мы вылетали с частного аэродрома, так что не имело значения в каком ты состоянии.

Картер про себя некрасиво выругалась, оценив всю серьезность ситуации.

— Скоро посадка. Но ты должна быть тихая, когда мы приземлится. Справишься?

Клэр утвердительно кивнула, тут же придумывая план побега. Мужчина сидел какое-то время и задумчиво смотрел в окно. А когда самолёт приземлился, встал, отошёл в кабину летчика и быстро вернулся, держа в руках шприц.

— Нет, Дэн, пожалуйста! Я буду тихо себя вести, — простонала пленница.

Дэн улыбался.

— Я не верю тебе, дорогая.

И, обнажив плечо Клэр, уколол.

В этот раз она не отключилась полностью, а будто оказалась в полудрёме. Словно сквозь пелену видела, как ее развязывают, поднимают с кресла. Она не чувствовала ног, но шла, шатаясь и опираясь на проводника. А тот крепко держал ее за талию. Спускаясь по трапу, Клэр чуть не улетела носом вперёд, когда Дэн на мгновение ослабил объятия. Он что-то говорил всю дорогу, но она не могла различить ни слова. Все было как в замедленной съёмке, в которой она была замедленна больше всего. Ужасное и одновременно забавное состояние. Клэр стала хихикать.

Вялую, шатающуюся во все стороны, глупо хихикающую девушку усадили в черный Ролс Ройс. Дэн кивнул головой какому-то старичку и, помахав Клэр, ушел в неизвестном направлении. Старичок обернулся к ней и что-то сказал. После приветливо улыбнулся. Его улыбка отчего-то показалась Клэр презабавной, и она рассмеялась в голос. Смешной старичок в шляпе представился в ее голове дрессировщиком кошек. Смех остановить было невозможно, хотя Клэр и не пыталась, вселившись всю дорогу. О побеге даже ни разу не вспомнила, как, впрочем, и о том факте, что ее похитили.

Когда Клэр более или менее пришла в себя, она поняла, что находится в кресле. В темной, подсвеченной лишь двумя мониторами комнате. Впереди стояло кресло на колёсиках с высокой спинкой. Судя по всему, в нем кто-то сидел. Голова всё ещё была как будто не на месте, тело не слушалось, но способность мыслить вернулась. Она скосила взгляд на руки, но они не были привязаны, как она опасалась. «Ах да… Я ещё слишком слаба, чтобы что-то предпринять», — подумалось ей.

— Здравствуй, Клэр Леман, — услышала девушка голос из кресла. — Я принял твою просьбу и пошел на сделку.

— Сделку? Какую сделку? — недоумевала Клэр.

Видимо, способность мыслить вернулась не полностью.

— Я — L, — вещало тем временем кресло. — И я инсценировал твою гибель, как ты и просила. Теперь твоя очередь оказать мне услугу.

Память вернулась. Клэр бросило в жар. Мерзкие мурашки пробежали по телу, застыв где-то в районе лопаток. Выходит, все, что происходило с ней, было подстроено этим человеком. Тот, кто пытал ее почти четыре недели, теперь выкрал? В это мгновение она пожалела, что умудрилась предложить ему сделку. Что она тогда обещала? «Все, что угодно» Отлично. Клэр застыла как снеговик на морозе, перестав моргать. Какие просьбы у него будут? Кто он и что попросит у взамен? «Успокойся! — начала собирать разбежавшиеся тараканчиками мысли Клэр. — Он же детектив, пусть и частный… Что уже говорит о том, что хотя бы не преступник, не маньяк. Черт! Да он следил за мной связанной столько дней, задавая один и тот же вопрос! Нет, нет, нет… Это ни о чем не говорит. Я тогда была подозреваемой. И, вообще, все могло быть куда хуже. Не паникуй, дорогая. Все не так плохо».

И тут на смену паническому страху пришел гнев. Ведь получается, что этот L уже тогда решил сделать, как она просила, но ее в известность поставить не удосужился. Все это время она знать не знала, что с ней происходит, и куда ее везут. Уколы, ремни в самолёте… С ней обращались, как с диким животным.

— Да что ты себе позволяешь! — взвизгнула Клэр, сама не ожидая такой громкости в голосе. — Я думала, умру! Не один десяток раз представляла, как меня убивают, или снова пытают! Я с жизнью попрощалась!

— Тем лучше для тебя, — продолжало кресло. Его хозяин, судя по звукам, что-то очень быстро печатал на клавиатуре. — Клэр Леман умерла вчера вечером. Шофер такси не справился с управлением, и машина, врезавшись в столб, взорвалась.

— Убили человека?! — воскликнула девушка, в страхе вжавшись в спинку.

— Нет, шофер и подставная Клэр были мертвы уже несколько часов. Их тела мне любезно выдал городской морг.

Клэр содрогнулась всем телом. Она представила какой серьезный объем работы был проведен за столь малый срок и подумала о возможностях этого человека.

— Сейчас тебе покажут твою комнату, ты приведешь себя в порядок и выполнишь свою часть сделки, — спокойным тоном продолжало кресло.

Клэр прищурилась. Голос казался знакомым. Где-то она слышала его. Причем не так давно.

— Сделки? — снова вскрикнула Клэр. — Какой ещё сделки? Когда я умоляла тебя в камере, ты отказал. О какой сделке ты говоришь? Ты выкинул меня на улицу, заставил думать о смерти, а потом совершенно беспардонным способом выкрал и перевез, как диковинную зверушку, через океан.

— Я не мог тебе доверять, — с готовностью ответил детектив, — не был уверен, что ты не перестанешь работать на секту. Когда мы выпустили тебя, на тебе был жучок, чтобы знать твои намерения наверняка. И когда в разговоре со своим ты сказала, что не собираешься ничего им рассказывать, я принял решение тебе помочь.

— Вот значит, как… — жалобным голосом отозвалась Клэр. — Но разве потом нельзя было как-то меня предупредить? Хотя бы намекнуть, что меня не на смерть везут…

— Разве Даниэль Рофф не сказал, кто был заказчиком? — удивилось кресло.

«Вот, Дэн — скотина! Все-таки отомстил, — выругалась Клэр. — Да где же я слышала этот голос? Такое чувство, словно он…». Человек перестал печатать. Кресло развернулось.

Если сказать, что Клэр выглядела удивленной, то лучше ничего не говорить. Она как тушканчик, увидевший НЛО, сидела вытянутой стрункой и немигающими круглыми глазами смотрела на уже знакомую лохматую шевелюру, черные глаза и темные круги под ними от хронического недосыпа. Все это великолепие принадлежало известному ей прогульщику Хидеки. Рюга внимательно смотрел на нее и спокойно ждал.

— О, Боже… Ты??? — хриплым, неестественным голосом прошептала Клэр. — Что ты тут делаешь?

— Я говорил несколькими минутами ранее. Я — L, — произнес он, хмурясь. — И прошу, не надо истерик.

Клэр закрыла глаза рукой и обмякла в кресле.

— И это ты меня арестовал? — простонала она.

— Верно.

— Следил за мной все дни, что я была под арестом, и руководил моим допросом?

— Совершенно точно, — спокойным тоном отвечал он.

— Нанял людей, чтобы выкрасть меня?

— Абсолютно верно, Клэр.

Детектив положил руки на колени и продолжал внимательно смотреть на девушку. Еще после ареста, когда с нее сняли все маскировочное белье, смыли макияж, сняли линзы, следователям предстал совершенно иной облик. Хоть волосы и оставались рыжими, перед ним сейчас находилась вовсе не та Клэр Картер, которую он знал некоторое время. И как она будет себя вести, он тоже не знал. Ватари предлагал надеть на нее наручники, но Рюдзаки решил посмотреть на истинную Клэр Леман. Как она будет вести себя, почувствовав, что ее никто не держит насильно?

— Ты следил за Ягами, прикинувшись студентом… — бормотала Клэр, не отрывая ошалелого взгляда от паренька. — Все это время рядом со мной был L! Тот самый L! И я не знала… А я ещё думала, чего ты возле него крутишься… Господи! Я же и тебя подозревала!

— Меня? В чем? — удивился Рьюга.

— Ага! — воскликнула Клэр и нервно хихикнула. — Когда я сказала тебе, что хочу от тебя узнать о Ягами, я соврала. Мне нужен был повод, чтобы узнать тебя лучше, ведь, по моим представлениям, ты мог оказаться Кирой.

Детектив довольно хмыкнул.

— Как видишь, ты кардинально ошибалась.

— Угу, — девушка бестолково закивала головой.

В голове не укладывались картинки. Она была арестована L по подозрению в деле Киры. Величайшим детективом всех времен. И этот L действительно оказался реальной личностью, а не международной организацией. Более того, это парень практически ее возраста. Чудо в перьях, с которым ей уже довелось встречаться не один раз. Сразу в памяти всплыл эпизод с собственным падением при знакомстве с Лайтом. Тогда она недоумевала, как брюнет мог заподозрить у нее наличие линз под очками. Ну, естественно, мог! Потихоньку все становилось на свои места. Но стадию отрицания Клэр еще не прошла.

— Я не могу в это поверить… — прошептала она, с трудом отрывая взгляд от сидящего в кресле парня.

— Ничего страшного, Клэр, — произнес детектив, — я не тороплю. Ватари покажет твою комнату, ты выспишься, успокоишься. А завтра обсудим дела.

— Дела? — Клэр вновь стала серьезной. — Какие дела?

— У нас «сделка», — недовольно нахмурившись, напомнил детектив. — Я выполнил свою часть, теперь твоя очередь.

Клэр мотнула головой. Осознав все до конца, она разозлилась. Оказалось, тот, кто пытал ее, держал в неведении, обманывал, заставляя решиться на смерть, был человек, знавший ее лично. Не далекий от людей человек-робот, а знакомый паренек из университета. Он сидел рядом на лекциях, ел в кафе мороженое, один раз при чем за ее счет. И он заставил ее пройти через столько страданий! Гнев сбивал дыхание и рождал некрасивые и совершенно неадекватные мысли. Сейчас она не способна была думать ни о чем другом. Как маленькая обиженная девочка. Причины, следствия, собственные деяния сейчас были забыты и ненужными валялись на задворках сознания. Реальной была только злость.

Во что бы то ни стало захотелось врезать этому парню, и посильнее. Накопившиеся за последний месяц негативные эмоции нуждались в выходе, и хозяйка придумала как это сделать. Она встала, сделав вид, будто собирается размять затекшие ноги, а заодно проверяя, способна ли она контролировать собственное тело. Нагнулась, сделала вперёд несколько шажков, разогнулась, потянула руки, а потом резко выкинула правую ногу в расчете, чтобы она влетела лохматому злодею в висок. Но он среагировал моментально. Рукой отбил ее удар, вскочив с кресла, моментально присел и, прокрутившись на одной ноге, резко подбил ноги Клэр. Девушка не успела отреагировать и полетела на пол. Тут же сзади подбежал уже знакомый старичок и шустро нацепил на нее наручники.

— Я говорил, что опасно сейчас оставлять ее без контроля, — назидательно произнес он.

— Все в порядке, Ватари. Отведи ее пожалуйста в комнату.

— Ты! — кричала Клэр, не в силах взять контроль над чувствами, пока ее вели по коридору. — Ты играешь с людьми как с куклами! Но мы живые, черт тебя дери! Из плоти и крови! Что по твоим венам течёт, даже боюсь представить… Я ненавижу тебя, L! Ты лицемерный эгоист! Жестокий манипулятор!

Клэр сидела на полу возле кровати, завернувшись в одеяло с головой, и прокручивала то и дело воспоминания о вчерашнем представлении. Когда ее затолкали в комнату, сняли наручники и заперли, она металась в поисках бьющихся предметов, дабы выпустить пар. Но, видимо, подобный исход был предусмотрен ее похитителями. Не найдя ничего подходящего, Клэр разорила постель, разбросала спальные принадлежности по полу и, свалившись на голый матрас, отрубилась.

Теперь же Клэр проклинала себя и жалела, что вчера рядом не оказалось ни одного экзорциста, ибо адекватным свое поведение она назвать никак не могла. «А если бы меня пристрелили к чертям?! — негодовала она про себя. — Решила избить детектива L… И о чем я только думала?» Ответ лежал на поверхности: ни о чем. Вернее, не думала вовсе. Приступ гнева полностью завладел ею, что случалось чрезвычайно редко. «Мне следует извиниться? — продолжала рассуждать Клэр, тупо уставившись перед собой. — Или все-таки не стоит? Произошло то, что произошло. Не без причины на него кинулась. А вдруг… запрет меня в комнате навечно, что я тогда буду делать?» Клэр мельком взглянула на дверь.

Вежливый старичок несколько раз заходил, осведомлялся о самочувствии, приносил еду и каждый раз спрашивал, не хочет ли она пообщаться с детективом. Клэр не хотела. Ни есть, ни пить, ни тем более общаться. Еще ни разу в жизни она не была в столь зависимом и одновременно свободном положении. Надо было составить хоть какой-то план действий, продумать стратегию поведения, но ничего не получалось. Кажется, она действительно потерялась. Кто она теперь? Клэр Леман умерла. Мечтая избавиться от власти Совета, она никогда не задумывалась, кем хотела бы стать на самом деле. Против воли, на глазах навернулись слезы. Себя было жалко, как никогда прежде. Но поплакать по своей разнесчастной судьбе-судьбинушке ей не дали. В дверь снова постучали.

Рюдзаки задумчиво ковырялся ложкой в торте, извлекая, на свой взгляд, самые вкусные детали. Пол часа назад Ватари сообщил, что Клэр отказалась и от ужина. Только теперь она требует детектива к себе. Судя по докладам, девушка все еще пребывает в неадекватном состоянии, и конструктивной беседы могло не получиться. Поэтому Рюдзаки тянул с посещением, ведя слежку за подозреваемыми, и изображал глухого всякий раз, когда помощник напоминал о просьбе пленницы. В конце концов, Ватари забрал у него из-под носа недоеденный торт и с нажимом произнес:

— Рюдзаки, что мне сказать мисс Картер?

Детектив скосил на старичка недовольный взгляд, отхлебнул с шумом из кружки кофе и решительно встал.

— Ничего не говори, — произнес он. — Я схожу к ней.

Ватари улыбнулся.

— Я могу пойти с тобой, — предложил мужчина. — Не уверен, что она успокоилась. Вполне вероятны вспышки гнева.

— Спасибо, я пойду один, — отозвался детектив и отправился по коридору к смежной комнате.

Задержавшись несколько секунд перед дверью, Рюдзаки вошел. Сейчас от девчонки можно было ожидать что угодно, особенно приступы агрессии. Поэтому он был готов к нападению с любой стороны. Но, оглядевшись, ничего опасного не обнаружил. До его слуха донеслись неясные звуки за комнатной перегородкой. Рюдзаки прошлепал босыми ногами ближе и заглянул за угол. Клэр лежала на кровати, обнимала подушку и подрагивала. L тяжело вздохнул и нахмурился. Любому понятно, что с ревущей женщиной разговора не получится. Почесав затылок, он направился было к выходу, как вдруг услышал позади себя гневное:

— Куда же ты теперь! Раз пришел, входи!

Детектив сморщился, словно вместо любимого тортика съел ложку лимонной кислоты. Но все же развернулся. На кровати в довольно откровенной пижамке уже сидела Клэр по-турецки и, скрестив руки на груди, ждала. Красные глаза и красный всхлипывающий нос. Но на это он обратил внимание лишь после того, как еще раз отметил явное несоответствие размеров ее груди и бедер до и после ареста. Фигура находящейся перед ним сейчас Клэр была довольна худая, без аппетитных форм, которые так бросались в глаза в университете. «Как качественно она проработала новую внешность. Не только лицо, но и фигура. Удивительное перевоплощение», — раздумывал он, продолжая разглядывать кружевные узоры атласного топа на груди девушки. Тем не менее, она очень складная и женственная. Сказал бы ему кто-то неделю назад, что в его номере на его постели будет сидеть в пижаме молодая симпатичная девушка и вот таким строгим взглядом на него смотреть, он глянул бы на этого фантазера как на идиота. Поистине, судьба — вещь непредсказуемая. Клэр, наконец, смутившись своего спального вида, взяла подушку и прижала ее к груди.

— Я, видимо, не вовремя, — подал голос детектив, с интересом наблюдая за девушкой.

— Нет, почему же, — возразила она. — Для детектива L не бывает такого понятия как «не вовремя», он все и всегда делает в свое время, а если застал кого-то своим действием врасплох, то это проблема того человека. Даже если ты придешь, когда я сплю, или занята чем-то, совершенно не стесняйся. Хотя, что это я! Насколько мне помнится, как раз стесняться — не по твоей части. Вот я — балда, зря только волновалась…

И Клэр картинно закатила глаза к потолку, всем своим видом изобразив возмущение. L наградил ее тяжелым взглядом.

— Еще раз повторюсь: так было надо, — хрипловатым тихим голосом сказал он. — Мне нужны были гарантии, что ты не лжешь.

— А что, если я в страхе перед дальнейшей участью все бы им рассказала? А? Тогда ты бы бросил меня умирать! — воскликнула Клэр, гневно блеснув глазами и ударив ладонью по кровати.

Клэр планировала спокойно поговорить с детективом, обсудить дальнейшие действия и условия своего пребывания, но все пошло не так. Лишь увидев это лохматое чудо, она совершенно потеряла голову. Клэр ненавидела его и одновременно была безмерно ему благодарна. Он ничего не должен был ей, совершенно. Вполне логичным было бы наобещать с три короба еще в камере, расспросить, а потом кинуть. Никаких затрат, никаких усилий.

— Я не понимаю, почему ты злишься, — произнес удивленным тоном Рюдзаки и сделал пару шагов к кровати. — В конечном итоге все произошло так, как ты просила. Никто не заподозрит Клэр Леман в побеге. «Тело» найдено в сгоревшей машине.

Она слушала его молча с хмурым видом, но вдруг изменилась в лице. По щекам покатились слезы, и она, закрыв руками лицо, разрыдалась в голос. Рюдзаки приложил палец к губам и, не отрываясь, смотрел на рыдающую Клэр. Насколько он смог узнать ее в университете и во время ареста, эта девушка обладала просто колоссальным самоконтролем и, судя по всему, многое пережила в прошлом. Но ее нынешнее поведение не укладывалось в нарисованный психологический портрет.

Внезапно Клэр вскочила, бросив подушку на пол, подбежала к Рюдзаки. Детектив уже собирался отразить нападение, но произошло невероятное. Клэр упала на колени, обняла его за ноги и продолжила рыдать, вцепившись в его штаны. Рюдзаки округлил глаза и некоторое время просто смотрел сверху вниз на подрагивающие плечи и рыжие растрепанные волосы, рассыпавшиеся по спине.

— Еще немного, и ты стянешь с меня штаны, — произнес он, тем не менее, не предпринимая ни единой попытки оторвать девушку от себя. — Готова ли ты понести за это ответственность?

Клэр замерла. Потом медленно отпустила ноги детектива и подняла на него заплаканные глаза. Но теперь ее взгляд выражал нечто иное, чем в момент, когда смотрела на него с кровати: печаль, смешанная с отчаянием, мольба о помощи, но никак не гнев. Клэр молча встала, проследовала к шкафу, достала оттуда, (о неужели!) халат и, небрежно завернувшись в него, скромно села на край кровати.

— Что ты от меня хочешь, Клэр? — произнес детектив, подойдя ближе.

Рьюго Хидеки… нет, L. Он смотрел на нее сверху вниз изучающим немигающим взглядом, заставляя чувствовать себя маленькой глупенькой девочкой.

— Я… Я не знаю… Я ведь с жизнью попрощалась. Клэр Леман и правда умерла. Я не чувствую себя ею больше… — тихонько шептала девушка.

L смешно оттопырил нижнюю губу пальцем.

— К сожалению, я ничем не могу тебе помочь, Клэр, — начал он. — Но если бы ты согласилась сотрудничать и рассказала, что знаешь, уверен, мы смогли бы что-нибудь придумать вместе.

Клэр замотала головой.

— Ты не понимаешь… — простонала она. — Я словно стала другим человеком… словно… родилась заново. Я как щенок, выброшенный на обочине. Я ничего не понимаю. Утром я была Клэр Картер, Клэр Леман, если уж совсем по правде. Но теперь она мертва, и я вновь в плену у мистера гениального сыщика. Скажи, как мне себя вести? Что делать?

Она смотрела умоляюще, как продрогший голодный совенок, но кажется, детектива было не разжалобить.

— Что ж, с радостью скажу, — с готовностью ответил он. — Помоги мне, и по окончании дела тебе будет выплачен гонорар и предоставлена полная свобода.

— Правда? — зелёные глаза с подозрением уставились на него. — И я смогу быть кем угодно? Поехать куда угодно и делать, что мне хочется?

— Чистая правда.

— И ты не станешь использовать меня в своих целях?

Детектив снова приложил палец к губам и немного прищурился.

— Мне нужна от тебя только информация, и до конца дела твое присутствие, как гарантия, что не отправишься к своим. И все, никаких «целей» на тебя у меня не будет.

Клэр печально вздохнула.

— Ты до сих пор мне не веришь…

— Слишком многое на кону, у меня нет права на такую роскошь, как доверие.

Клэр некоторое время молчала. Рюдзаки стоял в ожидании и смотрел на ее поникшую голову. Маленькая хрупкая девочка. Неужели то, что он узнал о ней, действительно правда? В самом деле, она была одним из лучших агентов своей секты, неужели она выполняла сложные задания? Сейчас она больше всего походила на обычную студентку, плачущую из-за какой-то ерунды.

Спустя пару минут Клэр нерешительно подняла глаза.

— Я помогу тебе, обещаю, — медленно начала она. — Расскажу все, что знаю. Но, по правде говоря, я немного переоценила свою информацию, когда просила о помощи там, в камере. Вернее, сильно переоценила…

Ее виноватый взгляд уперся в лицо детектива. Тот миролюбиво улыбнулся и засунул руки в карманы, полностью расслабившись.

— Я догадывался, что ты лукавишь, — произнес он. — Но ничего страшного. Итак, что ты мне расскажешь?

L забрался на кровать рядом с девушкой, устроившись на корточках и практически поедая ее взглядом от нетерпения. Клэр растерянно захлопала глазами и отползла к стене. Он повернулся к ней, собираясь, по всей видимости, ползти следом.

— Я… это… сейчас не готова. Дай мне время до утра. Я приду в себя, вспомню, что смогу.

— Хм… — разочарованно вздохнул детектив.

Он явно надеялся получить от Клэр сведения сию минуту и снова недовольно сдвинул брови. Потом присмотрелся к взъерошенной, с отсутствующим взглядом девушке, и пришел к выводу, что она отчасти права. В таком состоянии вполне можно упустить важную деталь. А ему все-таки хотелось получить как можно больше сведений.

— Что ж, договорились, — кивнул он и спрыгнул на пол. — Я позову тебя завтра утром.

Клэр кивнула. Детектив развернулся и уже пошел обратно, как услышал:

— Как бы то ни было, я обязана тебе жизнью, L.

— Ты обязана только ответить на мои вопросы, твоя жизнь только твоя, — ответил он не поворачиваясь.

— Постой…

Рюдзаки развернулся и замер, не ожидая увидеть столь доброе и ласковое выражение на лице девушки. Клэр улыбалась ему грустной, мягкой улыбкой. И от этого взгляда у детектива поползли по затылку приятные мурашки. И дело было не только в том, что так на него девушки, в принципе, не смотрели. Резкий контраст в поведении, ее мокрые зеленые глаза. Даже сейчас, не ставя перед собой цели расположить к себе, она делала это бессознательно. И невольно начинаешь ей сопереживать, сочувствовать. «Надо быть предельно осторожным с этой девушкой», — подумал L и решил не выпускать ее из комнаты без крайней необходимости. На всякий случай.

— Я ведь никогда не была собой… — тихо начала Клэр, не сводя зеленых глаз с детектива. — Все время играла роли… и теперь немного боюсь.

Ей просто физически надо было поговорить. Не с пожилым Ватари, который выслушает ее беспрекословно и, вероятней всего, даст дельный совет. Клэр нуждалась в том, кто знал ее ранее. Детектив L. Рьюго Хидеки. Он единственный сейчас мог быть связующим звеном между ее прошлым и неопределённым настоящим. L какое-то время молча смотрел на Клэр, все еще удивленный резкой переменой настроения.

— Твое пребывание здесь сослужит и тебе немалую пользу, — наконец, вымолвил он. — Ты сможешь привыкнуть к мысли, что не зависишь ни от кого.

— Да, ты прав. Спасибо, L…

— Зови меня Рюдзаки.

— Как скажешь, — безропотно согласилась Клэр.

— И ты не говори свое настоящее имя лишний раз, Клэр Леман. Останешься Картер.

Она вдруг радостно улыбнулась.

— «Клэр Леман» не настоящее имя, — заявила Клэр. — Его мне дали приемные родители. На самом деле меня зовут Хэйли Уайт.

«Хэйли Уайт», — пронеслось эхом в голове детектива и заполнило собой все пространство вокруг. Сердце кольнуло странной щемящей болью. Он молча развернулся и отправился к выходу. Интуиция сработала тревожным звоночком. Такое бывало в моменты, когда, наконец, находишь важные улики, вернее предчувствуешь их нахождение. Перед тем, как выйти окончательно из комнаты, он обернулся. Хэйли провожала его взглядом.

— Пока, — прошептала она одними губами.

Когда за детективом закрылась дверь, Клэр упала без сил на кровати. «И зачем я назвала ему свое имя? — подумала она, всматриваясь в потолок. — Хотя, почему бы и нет? Кто-то же должен его знать…»

Весь вечер и пол ночи в голове детектива L крутились совершенно сторонние от дела Киры мысли.

— Хэйли… — прошептал он и полил из ложечки шоколадным сиропом заварное пирожное. — И почему это имя мне кажется таким знакомым? Хэйли… Хэйли Уайт.

Отчего-то оно не давало покоя. Рюдзаки был уверен, что слышал его, более того, оно словно на языке. И даже совсем недавно он на него где-то натыкался.

В итоге детектив оставил попытки выкинуть его из головы и принялся копаться в прошлом девушки. Нашел вновь информацию о родителях Клэр Леман, уточнил в каком году они удочерили девочку. А потом нашел всех Хэйли Уайт, взятых под опеку в этом году по всему миру. К его величайшему удивлению в списках оказался и дом Вамми. L уронил на пол пирожное и круглыми глазами уставился на монитор. Теперь он вспомнил, где недавно попадалось это имя. Может быть с месяц назад, он искал списки детей приблизительно шестнадцатилетней давности из родного приюта. К сожалению, фотографий в доступе не было, и он отложил тогда поиски, погрузившись в дело Киры. «Быть не может… Хэйли? — пронеслось в голове. — Неужели это та самая девочка? Ее звали Хэйли?»

Рюдзаки тут же схватился за телефон.

— Ватари! — взволнованный голос детектива разбудил мужчину.

— Что-то произошло?

— Ватари, мне надо, чтобы ты связался с директором Вамми Хауса и сообщил ему мой номер, — торопливо говорил Рюдзаки.

— Что случилось? — повторил Ватари, пытаясь понять, для чего его подопечному так срочно потребовался директор приюта.

— Я пока не знаю… — отозвался Рюдзаки. — Но с вероятностью в семьдесят пять процентов, нас ждет весьма интересная находка. Я сообщу, как только разберусь во всем. И, пожалуйста, пусть он сделает это быстрее.

Ватари тяжело вздохнул. Он уже привык не обращать внимания на подобное поведение. Его дело — согласиться, исполнить все в точности с указаниями и ждать. Поручение было несложным, и Ватари справился быстро. До рассвета оставалось прилично времени, но было не до сна. Что нашел L, и почему его голос такой взволнованный? Что ж… остается лишь набраться терпения. Ватари окончательно проснулся и отправился варить кофе себе и своему беспокойному подопечному.

Спустя минут пятнадцать, показавшимися Рюдзаки неимоверно длинными, раздался звонок.

— Алло… — проговорил голос с другой стороны трубки. — L, мне сказали, тебе нужна моя помощь.

— Здравствуй, Роджер, — ответил Рюдзаки. — Я хочу подать запрос на людей, усыновивших ребенка шестнадцать лет назад.

— Имя ребенка? — без лишних колебаний согласился директор.

— Хэйли Уайт. И, пожалуйста, перешлите мне документы с фотографией.

— Ожидайте. Я перезвоню.

Рюдзаки положил телефон на стол, и, нервно кусая палец, смотрел какое-то время на монитор. Открыл один из документов по делу Киры, где были фотографии Клэр Картер до и после ареста. Соответственно, с антуражем и с истинной внешностью. Клэр Картер — эффектная рыжеволосая смуглолицая девица с красивой фигурой, очень выразительными почти янтарными глазами, родинкой справа от крыла носа, изящными очками, ярко-алыми губами, четко очерченными скулами. И Хэйли Уайт, бледная зеленоглазая девушка с довольно скромными очертаниями фигуры, хоть и не лишенными женской притягательности, никаких родинок возле носа, иные черты лица из-за отсутствия макияжа. Рюдзаки неоднократно отмечал разительное отличие между этими образами. И снова поставил ей высокую отметку за умение перевоплощаться. Телефон на столе завибрировал.

— Слушаю, — с готовностью отозвался Рюдзаки.

— Я нашел документы на девочку, но к сожалению, ни одной фотографии не сохранилось, — доложил директор.

— Как это понимать? — тихим, не обещающим ничего хорошего голосом, переспросил L. — Мне всегда думалось, что Вамми Хаус — серьезное учреждение. Потерять фотографии одного из воспитанников… Ты понимаешь, как это звучит?

— Прошу прощения, — виноватым голосом произнес Роджер. — Боюсь, фотографии этой девочки не были сделаны. Или кто-то изъял их из архива.

— Но как такое возможно?

— Я не могу ответить на этот вопрос, но постараюсь сделать все, чтобы найти причину ошибки. Ведь только у этой девочки не оказалось фотографий. Ее одногодки имеют полный пакет документов. Кроме тебя, разумеется.

L прикусил палец и, прищурившись, посмотрел в монитор на информацию, присланную Роджером.

— Что ж, спасибо за содействие, — сухо произнес он. — И настоятельно рекомендую впредь тщательнее следить за персоналом.

Рюдзаки положил телефон в карман и обнял одно колено. Все это было слишком странно. Как, вообще, они могли не сделать ни одной фотографии? Или кто мог изъять их из архива а, главное, зачем? Более того, в просмотренных документах не оказалось никаких сведений о приемных родителях. Только пометка об опеке. И все. В комнату вошёл Ватари с кофе.

— Рюдзаки, что произошло? — осведомился он.

L взял чашку с подноса и заглянул в темную гладь, рассматривая собственные очертания в кофейном отражении.

— Ватари, помнишь я просил выбросить шкатулку с мусором, которую заставлял хранить с детства? — подал голос он. — Ты сделал это?

— Разумеется, — ответил наставник, выставляя на стол тарелку с печеньем. — Я всегда выполняю твои просьбы.

— Жаль…

— Что случилось, Рюдзаки?

L вертикально опустил ложку в кофе и какое-то время молча смотрел на круги от нее.

— Ты помнишь ту девочку из приюта?

Ватари был более чем удивлен. Он и представить себе не мог, что L до сих пор не может забыть о ней. То он просит выбросить игрушку, чтобы избавиться от лишних воспоминаний, то начинает искать имена из детского дома, теперь беспокоит Роджера.

— Да, конечно, я помню её.

— И как она выглядела? Ты узнал бы ее сейчас?

Ватари виновато улыбнулся.

— Боюсь, что нет. Она была совсем маленькая. К тому же, я помню отдельные черты, общий образ. Покажи мне ее детскую фотографию, и я скажу она это или же нет.

— К сожалению, я не могу предоставить тебе фотографию. По необъяснимым причинам ее нет в реестре дома Вамми.

Детектив снова прикусил палец.

— Этого не может быть… — нахмурился Ватари.

— Я тоже удивлен. Более того, информация об усыновителях тоже отсутствует. В документе есть ее личные данные, группа крови и отметка «взята под опеку».

— Рюдзаки, почему ты снова ищешь ее?

— У меня есть некоторые подозрения на ее счёт. Ватари, может быть ты помнишь, как ее звали?

Тот сел в кресло.

— Надо подумать, — ответил он.

Какое-то время оба молчали. Рюдзаки изредка позвякивал ложкой, когда случайно задевал края кружки, а его учитель смотрел вперед себя, скрестив руки на груди. А потом Ватари заговорил:

— Шерри… Хлоя… в то время ты уже начинал свою деятельность как L, я не занимался воспитанниками детского дома, полностью переложив ответственность в этой сфере на Роджера. Может быть, Мия…

Рюдзаки, продолжавший буравить взглядом монитор, развернул его таким образом, чтобы Ватари тоже видел.

— Хэйли Уайт? — удивился Ватари. — Ты уверен?

— Нет, — ответил детектив, — слишком много имён крутятся у меня в голове. После тщетных попыток найти ее, во мне созрела уверенность, что девочка просто не хочет, чтобы ее нашли. Обрела семью и отказывается вспоминать обо всем, что связано с детским домом, в частности, со мной. Глупая детская обида, переросшая в нечто большее. Я приложил все усилия, чтобы забыть ее. И в некоторой степени, мне это удалось… Как только я начал заниматься расследованиями всерьез, я совершенно перестал думать о чем-либо еще. Кроме этого, впоследствии имел дело, по меньшей мере, с пятью Хэйли Уайт. Но…

Ватари молча ждал продолжения, и не ошибся.

— Хэйли Уайт, — единственный усыновленный ребенок в Доме Вамми того года. А девушка, которая сейчас у нас под наблюдением… Клэр, — говорил Рюдзаки, — она сказала мне своё настоящее имя. До удочерения ее звали Хэйли Уайт.

Морщинки на лбу Ватари стали глубже, а брови изогнулись. Он закрыл глаза и легко улыбнулся уголками рта.

— Она была удивительной, — произнес он. — В детстве тебе было трудно завести доверительные отношения со сверстниками. Но она часто с тобой играла. Я даже помню, как нашел ее спящей утром в нашей комнате.

— И ты ругал меня, — тихо продолжил Рюдзаки. — Ведь ее искали всю ночь. А потом нас обоих отчитывал директор.

— И зачем ты только ее там прятал?

— Кажется, она не хотела ехать куда-то утром и поэтому пряталась, — пытался вспомнить детектив.

— У нее были светлые волосы и живые светлые глаза. Серые или зелёные, — продолжал вспоминать Ватари, немного прищурившись.

— Да, мне тоже кажется, будто зелёные…

— Я понимаю, — проговорил старичок, — тебе эта девочка была дорога. Но не кажется ли тебе теория несколько натянутой? Как Клэр может быть той самой девочкой? Хотя, конечно, вероятность всегда есть, но все же… какие у тебя есть доказательства, что эта девушка имеет отношение к дому Вамми?

— Пока никаких, но… — Рюдзаки отпил из кружки кофе. — Ватари, мне нужно связаться с кем-то в Англии, кто может провести расследование.

— Кого ты хочешь попросить? ФБР подключить к этому делу мы точно не можем. Ты хочешь связаться с кем-то из частных детективов?

— Я пока думаю над этим… — произнес Рюдзаки, кусая ноготь. — Хотя, я не хочу доверять посторонним это дело. Будет лучше, если ты поедешь сам. Мне надо, чтобы ты нашел о девочке с именем Хэйли Уайт из дома Вамми ВСЕ. Ее первый детский дом, где жила с родственниками до аварии, с кем общалась. Школу, где начала учиться, детский сад, куда ходила. И мне нужна ее фотография!

Ватари кивнул.

— Когда мне отправляться?

— Через день мы поменяем отель, и я тебя отпущу.

— Хорошо, Рюдзаки. Если тебе в самом деле так необходимо, я сделаю это.

— Спасибо, Ватари, — детектив с благодарностью взглянул на учителя. — Мне действительно надо это знать. И… сейчас ещё рано, отдохни.

Ватари улыбнулся и ушел в свою комнату. L закрыл документы о девочке. Какое-то время просто теребил пальцем нижнюю губу, глядя перед собой. Его терзали сомнения. Что, если Клэр в самом деле окажется той самой девочкой? Сможет ли он оставаться непредвзятым по отношению к ней, не помешает ли это делу? Но и бросить загадку неразгаданной он тоже не мог. Рюдзаки отпил кофе, откусил печенье. А потом стал просматривать запись камер из комнаты Хэйли. Сейчас больше всего хотелось увидеть её. И так как врываться к ней в комнату ночью было бы неразумно, детектив выбрал меньшее из зол.

В комнате горел тусклый свет ночника. Хэйли не спала. Она сидела на подоконнике и смотрела в окно. Ночные огни все еще освещали город, но уже брезжил рассвет. Растрёпанная, в той самой пижаме, которую L уже успел лицезреть, она поежилась от утренней прохлады. Ловко спрыгнула с подоконника, подошла к кровати, и, стянув с нее покрывало, завернулась. Постояв так какое-то время посередине комнаты, она вернулась к окну.

— Хэйли, — прошептал Рюдзаки, продолжая наблюдать, как она устраивается поудобней на узком подоконнике.

Затем она с явным удовольствием принялась дышать на стекло и рисовать на нем узоры пальцем. Потом тяжело вздохнула и опустила руки. Запрокинула голову, прижавшись затылком к стене, и устало закрыла глаза. Она отрицательно покачала головой, а губы шепнули собственное имя. По щекам побежали прозрачные струйки. Хэйли Уайт прижала колени к груди, уронив на них голову.

И вдруг Хэйли резко вскочила, бросила на пол покрывало и, подбежав к выключателю, зажгла большой свет. С воодушевлением она подошла к зеркалу.

— Он обещал! — громко произнесла она собственному отражению. — Я стану свободной! Надо просто немного подождать.

Рюдзаки выключил запись, наконец, подумав, что сейчас у него нет ни малейшего права за ней наблюдать.

Клэр толком не спала ночью, пытаясь собрать воспоминания по делу Киры воедино. Другую часть времени она занималась тем, что страдала. Удивительно, но с появлением свободного времени и возможностью распоряжаться собственной жизнью самостоятельно, она стала делать это с завидной регулярностью. Когда ее заставляли, запугивали и всячески вгоняли в жесткие рамки, она гораздо реже лила слезы. И когда с рассветом она глянула на свою зареванную с распухшим красным носом физиономию, то внезапно поняла, насколько глупо сейчас выглядит.

«Мне надо думать, что делать. С чего начать эту новую, подаренную мне судьбой жизнь! А я трачу ее на сопли и нытье… — разозлилась Клэр на себя. — Замечательно! Может быть, мне стоит вернуться в любимую секту? Может быть, там мне сразу же полегчает? Идиотка!» Решительно вытерев слезы, Она отправилась одеваться. Переоделась в спортивный костюм, привела себя в порядок и стала ждать завтрак. Ровно в восемь утра дверь отворилась, в комнату вкатилась тележка с ароматным кофе и тарелочкой омлета. Именно его вчера заказала Клэр на вопрос «дрессировщика кошек», чем бы ей хотелось позавтракать.

— Огромное вам спасибо! — радостно улыбнулась Клэр.

— Доброе утро, мисс Картер, — поприветствовал ее Ватари.

— Доброе. Вы подняли мне настроение, — продолжала любезничать Клэр. — Когда вижу вас, забываю, что под арестом.

— Не стоит благодарностей, мисс. Заботясь о вас, я выполняю распоряжение Рюдзаки, поэтому не принимайте все лишь на мой счет.

— Ну-ну, — хихикнула Клэр, сделав глоток. — Еще скажите, что он лично готовит для меня.

Ватари заулыбался.

— Нет, мисс.

Клэр рассмеялась, поставила на стол кофе, с энтузиазмом потерла руки и взялась за вилку с ножом.

— Мисс Картер, — вдруг озабоченным тоном произнес Ватари. — Вы плакали?

Клэр испуганно вздрогнула. Неужели часа не хватило, чтобы восстановиться? Но быстро собралась.

— Я только что проснулась, так что выгляжу заспанной, конечно же я не плакала, — ответила она. И чтобы отвести разговор в безопасное для себя русло, добавила: — Детектив говорил, чтобы утром я пришла к нему.

— Да, он проинформировал меня. Оставлю дверь незапертой. После завтрака можете его посетить.

Клэр кивнула и принялась за еду. Ватари пожелал приятного аппетита и чинно удалился. Картер подумала, что этот мужчина непременно должен быть англичанином. Осанка, манера держаться, вежливая улыбка, плавность движений — все это говорило в пользу ее предположения. Потом подумала о детективе L: — «А этот как в лесу живет. Ни манер, ни стиля, ни элементарного человеческого приличия! И даже не тратит силы, чтобы изобразить «нормального человека». Ведь он совершенно не старался казаться студентом. Был самой подозрительной личностью в университете, при том, что нисколько не должен выделяться из толпы. Он же L! Как безответственно! Вернее, не так… Он настолько упертый, что не поступится своими привычками ни за что. Вот просто ни на мгновение. Даже если на кону собственная безопасность». Она отпила кофе и, причмокнув от удовольствия, прищурилась. «А, может быть, я сейчас смотрю на него только с одного ракурса? Что, если причина этой его показной упертости не в принципах? Тогда в чем? Хм…», — совершенно запуталась Клэр.

Расправившись с завтраком, она вышла из комнаты, с любопытством огляделась. Когда ее только доставили сюда, было не до оценки интерьера. И слегка удивилась, когда обратила внимание на нетронутость убранства, а самого хозяина спящим в абсолютно неудобной позе напротив мониторов.

— Ой, — прошептала Клэр. — Я, кажется, не вовремя.

— Нет, все в порядке, — услышала она голос детектива, который, по всей видимости, лишь дремал, положив голову на колени. — Я думал, придется идти за тобой.

Рюдзаки повернулся к ней помятым лицом и протер глаза.

— Присаживайся, — пригласил он, взглядом указывая на кресло рядом. — Остальным членам расследования я сообщил, что ты остаешься под моим наблюдением и не имеешь права на самостоятельные передвижения.

Клэр подошла. Ей было глубоко все равно, что он там сказал следователям.

— Итак, ты хотел задать мне вопросы, — с воодушевлением начала она. — Я готова отвечать. Библия как в суде нужна?

Клэр улыбнулась. Она была уверена, что шутка удалась, но детектив нисколечко не оценил ее. Он лишь пододвинул к себе тарелку с тортом.

— Хэйли Уайт… — начал он, медленно произнеся ее имя, словно пробуя его на вкус. — Для начала считаю своим долгом предупредить, чтобы это имя ты никому не называла. Его буду знать лишь я. Это мера предосторожности.

— Хорошо, L.

— И не зови меня «L». Я Рюдзаки.

— Как скажешь, L, — согласилась она с ехидной интонацией.

Детектив скосил хмурый взгляд.

— А теперь, расскажи, почему стала подозревать Лайта.

И Клэр поведала о Совете, об агентах и осведомителях. Об обстоятельствах, сложившихся таким образом, что доверить сие задание было некому, но уж больно хотелось им отыскать Киру. И что она никогда не занималась поисками людей, ее специальность была в ином. И что стала она следить за Лайтом лишь по наводке осведомителя из ФБР. И только после инцидента в автобусе заподозрила парня сама.

— Значит, агент чуть не показал свое удостоверение Лайту? — переспросил детектив, прижав колени к груди.

До этого момента он молча и внимательно слушал собеседницу, отвлекаясь иногда только на торт.

— Да, — кивнула девушка.

— И ты, сообразив, что помешала сама себе докопаться до правды, пыталась узнать его имя? Вернее, тебе-то оно было известно, ты хотела, чтобы он узнал его.

Клэр кивнула.

— Лайт мог ничего не сделать. Если бы он заподозрил тебя, то не стал бы убивать агентов, и таким образом полностью избавился бы от твоего преследования.

— Я думала об этом после, — согласилась Клэр, — но в тот момент мне лишь хотелось исправить то, что испортила.

Рюдзаки облизал указательный палец, испачканный в креме.

— Впрочем, благодаря твоей выходке в автобусе, выжил хотя бы один человек.

— Да, я знаю. Его отстранили и изъяли данные из дела. Если честно, я даже рада, что так вышло…

Клэр вздохнула.

— К сожалению, я не следила за Лайтом после, — продолжила она. — Я испугалась, что если он Кира, то заподозрит меня и никогда не раскроется.

— Он мог тебя и убить… — произнес детектив, скосив взгляд в ее сторону.

Картер кивнула.

— Об этом я думала в последнюю очередь, ведь верила в то, что было сказано L, эм-м-м... тобой, — поправила себя Клэр, мельком взглянув на него. — Что для убийства Кире нужно знать настоящее имя.

— Как видишь, второму Кире имя человека без надобности.

— Угу… Но тогда я не знала…

— Хорошо. А потом, ты ведь встречалась с ним наедине. Что удалось выяснить?

— Хм… — задумчиво прикусила губу Клэр, вспоминив субъективные ощущения присутствия чего-то потустороннего тем вечером.

Детектив отрезал приличного размера кусок от торта, положил его на свою тарелку и подвинул к собеседнице.

— Нет, спасибо. Я недавно поела, так что, ешь сам.

Клэр сказала так, скорее, по инерции, не ожидая, что парень и правда станет его есть, ведь он только что слопал огромный кусок. Рюдзаки пожал плечами и без стеснения начал уплетать.

— Итак, что удалось узнать на свидании с Лайтом? — вернул L разговор в нужное русло.

— Э-э-э… Да, точно… К сожалению, я ничего не узнала. Все мои старания были сведены к тому, чтобы он думал, будто я в него влюблена, но надо было изобразить очень ненавязчивую симпатию, чтобы не оттолкнуть.

Детектив ухмыльнулся.

— У тебя было много дел. И как, смогла его убедить?

— Думаю да, иначе он не позвал бы меня к себе домой.

— Согласен, — кивнул детектив и облизал ложку. — И что ты делала у него дома? Хотя, давай по порядку. Почему ты решила пойти к нему домой именно в тот день?

Клэр нахмурилась.

— Когда по телевизору показали запись второго Киры, где он демонстрировал дневник, я решила, что это могут быть места предполагаемой встречи. И тогда я стала приходить туда, в надежде увидеть нечто интересное, что-то, давшее бы мне подсказку. Видимо, поэтому я и попала у тебя под подозрение.

— Именно, — согласился L. — Увидев тебя несколько раз подряд в назначенных Кирой местах, я принял решение арестовать.

— Да-а-а… я была ужасно неосторожна, не маскируясь как следует, — печальным голосом произнесла Клэр.

— Это не имело бы никакого значения, так как слежка за тобой уже велась несколько дней, — поспешил утешить ее детектив, распаковывая коробку с шоколадными конфетами.

— Чего? — удивилась Картер. — По какому это праву?

— Мне были непонятны твои попытки разузнать обо мне информацию, — объяснял Рюдзаки. — Кроме того, мне удалось выяснить, что у Клэр Картер совсем нет прошлого. Поэтому было необходимо знать о твоих передвижениях.

— Ясно, — вздохнула Клэр, устало прикрыв глаза и подумав, что для этого человека такого понятия как «личное пространство» в принципе не существует.

— Но вернемся к делу, — прервал ее детектив, извлекая конфету из коробки и разворачивая ее. — Ты рассказывала о том, как приняла решение посетить все места, обозначенные Кирой-2 в дневнике. В один из дней ты увидела Ягами Лайта, правильно?

— Угу, — кивнула Клэр, — я очень удивилась, увидев его там. И пусть был шанс совпадения, я склонна была предположить, что такой заучка как Лайт вряд ли мог отправиться гулять в обычный день.

— Вполне логичное умозаключение, — согласился L, выкладывая прямо на столе замысловатый узор из шоколадных конфет. — Правда, Лайт был там по моему поручению. Но давай продолжим. Что ты делала, когда увидела его?

Клэр, как завороженная, следила за тонкими пальцами детектива, перекладывающими шоколадные бруски с места на место.

— У меня была подключена камера к дому напротив дома Ягами, — стала отвечать она. — Через нее я могла видеть, кто входит и выходит из дома Лайта. К моему величайшему удивлению через день на пороге оказалась начинающая модель Аманэ Миса. А еще я напросилась к Лайту в гости. Но, это ты и без меня знаешь.

Клэр говорила и говорила, а детектив думал о девочке из приюта. О том, что с семидесятипроцентной вероятностью эта девочка сейчас сидит рядом с ним. О том, что в таком случае она сильно изменилась. Но что-то было, напоминающее ее где-то в самом сердце. И рациональная часть его спорила с этим чувством, называя его «желаемым», которое так хочет стать действительностью. И что Ватари бесспорно прав, скептически отнесясь к его одержимости узнать о ней. Но все же ему было бы приятно знать, что девочка из прошлого может быть живой и здоровой. И пусть многое пошло в ее жизни куда хуже, чем он себе представлял. Теперь все позади, она в безопасности, и когда все закончится, сможет начать новую жизнь.

— L! Или как там тебя, Рюдзаки! — возмутилась Клэр. — Ты чего улыбаешься? Я что-то веселое рассказываю?

Детектив в миг стал серьезным.

— Довольно забавно ты использовала торт в качестве подачи снотворного, — выкрутился он, не моргнув и глазом. — Ты так ничего и не обнаружила?

— Я нашла тетрадь, — ответила Клэр, — довольно странную тетрадь. Он прятал ее за потайным дном в ящике. Не будь у меня некоторых навыков, ни за что бы не догадалась.

Наконец, Рюдзаки полностью погрузился в мысли о деле. Он перестал играть с конфетами, замер и, прищурившись, стал вглядываясь в собеседницу.

— Я не поняла для чего такая предосторожность к обычной тетрадке, — продолжала она тем временем. — Хотя, если честно, не совсем обычной... С плотной черной обложкой и с белой какой-то закорючкой. Что-то вроде надписи.

Рюдзаки удивленно округлил глаза.

— Я так ничего и не поняла… — оправдывалась Хэйли, пожав плечами. — Я пролистала ее. Там было множество имен, числа.

— Имен? Каких имен? — чутье Рюдзаки подсказывало, что она нашла в комнате нечто поистине важное.

— Сейчас я не помню какие именно, — с грустью ответила Хэйли. — К сожалению, я долго провозилась с ящиком и двойным дном, поэтому времени на изучение не было. Они показались мне какими-то знакомыми и тогда я запомнила несколько последних. Потом я все убрала, дождалась пробуждение Ягами и пошла домой. По дороге я вспомнила, где могла видеть эти имена раньше. Это были имена недавно погибших преступников. Все семь, что я запомнила.

Детектив нахмурился и взял двумя пальцами кубик сахара.

— А ты не помнишь, какие конкретно там были имена?

Девушка хмыкнула.

— Я же сказала, что нет. Если бы кое-кто не схватил меня, возможно по свежим следам, я могла бы провести анализ. А так нет, не помню имен, и поэтому только расплывчатые сведения вместо фактов.

— Хм… — Рюдзаки положил кусочек сахара на стол в центр причудливого шоколадного орнамента и задумчиво прижал палец к губам. — Получается, он вел дневник, где записывал имена погибших… Он вел свое расследование, я знаю это. Но я устанавливал камеры в его доме, следил за ним несколько дней подряд, он не делал ни одной записи… А ты говоришь, там было много имён? Насколько много? Страница, пять, десять?

— Несколько страниц.

Рюдзаки прикусил палец. Когда Ягами был арестован, у него действительно нашли тетрадь с записями жертв, и там была по большей части информация о расследовании, которое Ягами вел самостоятельно. Но тетрадь была светлая, совершенно обычная школьная тетрадка без странных надписей.

— Ты рассмотрела саму тетрадь? Что ты можешь сказать о ней еще? Похожа она на ту, что можно купить в любом магазине? Или кажется, будто сделана на заказ?

— Эм-м…. Не думаю, что ее можно купить где угодно. Такие тетради, сдается мне, вообще не продаются. Обложка у нее плотная, словно из кожи. Но это не точно…

— Ты посмотрела на обороте адрес издательства? Или личную подпись? Может быть, пожелания? Обычно на коллекционных вещах или сделанных по личному заказу можно увидеть какие-то подписи, оставляют адреса мастерских.

— Не было ничего. Только надпись.

— Странно, — детектив прислонил палец к губам.

— Да, ты прав. Кстати говоря, мне показалось, что в ящике было два потайных дна. Возможно, тетрадь была не единственным секретом Лайта, а, возможно, она была лишь прикрытием настоящей тайны… Кто знает.

Рюдзаки покусывал большой палец и сверлил взглядом монитор.

— Что ж, спасибо, Хэйли, — произнес он, не поворачиваясь в ее сторону. — Информация действительно интересная. Если вспомнишь что-то ещё, я готов выслушать. Сейчас можешь идти к себе в комнату.

— Все? Я думала, ты дашь мне задание.

— Нет. Твоя задача состоит лишь в том, чтобы рассказать мне больше информации по делу. Все, что только можно. Остальное тебя не касается.

Клэр пожала плечами.

— Ну, раз не касается, так не касается. Можно мне тогда несколько книг, чтобы скоротать время?

Детектив задумчиво смерил ее взглядом.

— Какие книги ты хочешь почитать? Составь список. Завтра тебе их доставят.

— Благодарю, мистер гениальный сыщик!

Картер улыбнулась и вприпрыжку отправилась в свою комнату.

— Ой! — воскликнула она, остановившись в дверях. — А на что мне записать и чем? На полу собственной кровью?

Она снова улыбалась. Кажется, прошлые ужасы легко стёрлись из памяти, уступив место задорной беспечности.

— Не обязательно, — ответил Рюдзаки. — Ватари принесет тебе бумагу и ручку.

— А знаешь, что, L, — заговорщицким шепотом начала Клэр, подойдя ближе. — Всё-таки остаток торта я заберу себе!

И, сделав резкое движение, она стащила тарелку с тортом и быстро ретировалась в свои покои. Рюдзаки остался сидеть, молча глядя в сторону ее комнаты. Кто знает, сколько бы он продолжал смотреть на закрытую дверь, если бы его не окликнул Ватари:

— Рюдзаки, что с тобой?

Детектив сделал глубокий вдох и, прислонив палец к губам, повернулся к мониторам.

— Все в порядке.

Наставник подошел ближе, поставил тарелку с заварными пирожными на стол.

— Удалось узнать что-то полезное?

Рюдзаки провел пальцем по нижней губе и уперся взглядом в пол.

— Трудно сказать. Но теперь я еще больше уверен, что Ягами Лайт был Кирой. Хэйли рассказала о случае в автобусе. Агент Пенбер не указал в отчете, что собирался по какой-то причине показать удостоверение Лайту. Надо позвонить Пенберу и подробно расспросить еще раз об инциденте.

— Хорошо. Мне заняться этим?

— Нет, Ватари. Для тебя у меня будет другое задание. Наведайся еще раз в квартиру Лайта и проверь ящик в его письменном столе. По рассказу Хэйли, в нем она обнаружила два потайных дна, а не одно. И тетрадь видела не такую, которую достали мы.

Ватари нахмурился.

— Я понял тебя, Рюдзаки. Но, мне кажется, нет необходимости проверять еще раз. Ведь там все тщательно обыскали.

Детектив окончательно ожил и принялся слизывать крем с пирожного.

— Но все же, прошу, сделай это, — настаивал он. — Когда окажешься внутри, пожалуйста, позвони, я задам несколько вопросов.

Ватари кивнул и вышел из комнаты. А Рюдзаки, расправившись с пирожным, включил микрофон в одной из камер.

— Здравствуй, Лайт. Как себя чувствуешь? — произнес он.

Сидевший на полу Ягами Лайт поднял голову.

— Как я могу себя чувствовать? — обиженно отозвался он. — Меня подставили, оставив за решеткой, и перестали убивать преступников. Кому-то выгодно обвинять меня, понимаешь это?

— Но ты сам попросил запереть тебя, Лайт. Кто мог тебя подставить?

— Видимо, арест Мисы повлиял на меня таким образом… — обреченным голосом отозвался Ягами.

— А как же тетрадь, что мы нашли у тебя? — продолжал Рюдзаки. — Ты вел собственное расследование и последней записью…

— Были мысли, что я могу оказаться Кирой, — закончил Лайт. — Но я не Кира! Черт его знает, что мне в голову тогда взбрело. Я не Кира! И пока тут сижу, где-то разгуливает настоящий. Прячется, ждет своего часа!

— Лайт, — оборвал его праведный гнев детектив, — как выглядела тетрадь, в которой ты записывал ход расследования?

— Не понял.

— Как внешне выглядела тетрадь с твоими расследованиями? — повторил Рюдзаки, держа двумя пальцами перед собой ту самую тетрадку, изъятую во время обыска.

— Эм… Сейчас, — Лайт задумался, а потом стал говорить, — школьная тетрадь в клеточку. Светло-бежевая. Кажется, с каким-то узором сверху или снизу в углу слева.

— Нет, Лайт, — отозвался L, — она черная. Все, что ты описал, неправильно.

— Что? Как понять «черная»? — искреннее удивился Ягами. — Я уверен, что светлая. Что ты пытаешься добиться этим, Рюдзаки? Как цвет тетради, вообще, тебе поможет установить, что я — Кира?

— Может быть, ты думал, что мы найдем только одну тетрадь? — продолжал L. — Одна из двух тетрадей действительно была светлой. Но их оказалось две. Два потайных дна, две тетради.

Лайт в недоумении хлопал глазами. А потом улыбнулся.

— Этого не может быть. Рюдзаки, тебе больше не к чему прицепиться?

«Он не понимает, о чем я говорю», — думал в это время L, прижав палец к губам. — «Если бы эта тетрадь действительно существовала, он отреагировал бы иначе… Скорее всего. По крайней мере, оставляя ее в тайнике, он мог предположить, что ее отыщут. А если спрятал как-то особенно, то известие о находке могло выбить его из колеи. А он действительно не понимает, о чем я. Но Хэйли… Она не лгала, зачем ей врать про тетрадь? Бред. Я не понимаю, что происходит».

— Рюдзаки! — продолжал потешаться Ягами. — У тебя закончились аргументы, и ты придумал новую уловку?

— Что ж, до связи, Лайт, — произнес детектив. — И, советую, подумать над признанием.

— Я не Кира!

L выключил микрофон, убрал тетрадь Лайта и положил руки на колени, продолжая всматриваться в монитор. «Он точно не знает о тетради, — размышлял парень. — Но что же тогда видела Хэйли? И видела ли, вообще? А если не видела, зачем было придумывать?»

Бывает, просыпаешься и не знаешь, чего ждать от нового дня. Нет планов, нет обязанностей. Просто лежишь на кровати и смотришь в потолок. И вроде бы не привык ничего не делать, тело по инерции хочет вскочить и кинуться по делам. Но их нет. И продолжаешь лежать, бестолково хлопать глазами, пытаясь найти мысленно занятия на этот день и на следующий. И ещё на много-много дней вперёд. Именно этим и занималась Хэйли Уайт с утречка пораньше. Единственное радовало — настроение по сравнению со вчерашним утром было хотя бы не в минусе. Но отсутствие занятий или планов сильно угнетало. Даже когда она была осуждена на полгода исправительных работ, то не ощущала такую неопределенность и бесполезность. L отправил ее сидеть в комнате. Но как надолго? Если принять во внимание факт, насколько медленно продвигается дело Киры, она тут застряла…

Хэйли обреченно вздохнула и закуталась в одеяло с головой. Сейчас, отбросив все обиды и собственные переживания прошлого месяца, она была благодарна детективу за помощь, пусть и в такой грубой форме. И она совсем не жалела, что сказала Рюдзаки, как ее зовут на самом деле. Так приятно было называться своим настоящим именем! А еще больше она была рада утереть нос своим досточтимым господам, которым служила столько лет преданной собачонкой. «Интересно, Совет расстроен? — раздумывала она, воображая лица главарей, когда те узнали о ее «смерти». — Что не могут меня наказать самостоятельно? Надо же как здорово получилось! Выскользнула буквально из-под носа!» Хэйли удовлетворенно хмыкнула, но после тяжело вздохнула. Бесспорно, этот факт радовал, но что теперь делать ей самой? Кем быть? Да и кем она, собственно, хотела бы стать?

Глубокомысленные рассуждения прервал стук в дверь. Удивлённая Хэйли вскочила на ноги, схватила со стула халат и, запахнувшись в него, воскликнула:

— Да-да. Входите.

Дверь отворилась. В комнату вкатилась тележка с едой и ароматным кофе.

— Доброе утро, мисс Картер, — последовало вслед за тележкой приветствие от уже знакомого ей старичка.

— А который час? — удивилась «Картер», не отыскав рядом с собой часы.

— Девять часов утра, мисс Картер, — ответил мужчина. — Мне оставить завтрак или принести позже?

— Нет-нет, оставьте, — закивала Хэйли. — Я извиняюсь… Забыла, как к вам обращаться.

— Ватари, — ответил подручный детектива L и выставил тарелку с сэндвичами и кофе на столик возле кровати.

— А меня зовут Хэйли Уайт, — гордо произнесла она и протянула руку для рукопожатия.

Ватари пожал ее ладонь и приветливо улыбнулся.

— Очень приятно. Но Рюдзаки настоятельно рекомендовал вам пользоваться на людях своем прежним именем. Пожалуйста, не забывайте.

— Ага, — кивнула она.

Хэйли вдруг подумала, что это, наверное, первый раз в жизни, когда так вежливо обращаются именно с ней. Не с какой-либо ее ролью, которую приходилось играть, а именно с Хэйли Уайт. Она улыбнулась. Все-таки новую жизнь надо встречать с радостной улыбкой на лице, а не кислой страдающей миной. А то судьба может и обидеться.

— Какой замечательный запах! — воскликнула Хэйли, плененная ароматом кофе и тут же кинулась пробовать.

Но тут же поперхнулась. Кофе оказался настолько сладким, что в пору называться кофейным сиропом.

— Что случилось? — воскликнул испуганный Ватари. — Мисс, что с вами?

Хэйли ошалелым взглядом смотрела на взволнованного помощника и не могла понять, как он умудряется изображать на лице испуг в тот момент, когда его шутка удалась на славу. Но она ничего не успела ответить, потому что их прервал недовольный вопль за дверью.

— Ватари! — кричал возмущенный голос. — Почему не предупредил?

Старичок нахмурился, потом виновато улыбнулся и вышел из комнаты, не заперев дверь. Хэйли тут же шмыгнула следом, затаившись за дверным косяком. В просторной комнате посередине стоял стол с мониторами. На столе лежала гора пирожных. В кресле сидел в своей любимой куриной позе великий детектив и напоминал сейчас нахохлившегося голубя в дождливый ноябрьский денек.

— Почему не сказал, что кофе без сахара? — бурчал недовольно он, поглядывая исподлобья на старичка.

— Кажется, я перепутал кружки, — виновато улыбнулся Ватари. — Теперь понятно, почему мисс Картер так отреагировала на кофе.

Хэйли вышла из укрытия и с нескрываемым осуждением произнесла:

— Стало быть, это не шутка? И эту жуткую смесь в самом деле кто-то пьет?

Рюдзаки повернулся в сторону заспанного взъерошенного существа в белом махровом халате и с круглыми от изумления зелеными глазами.

— Ватари, почему Клэр разгуливает, где вздумается? Я ведь просил запереть ее в комнате, — обратился он к помощнику.

— Да ничего я не натворю! — возмутилась Хэйли. — Я же сказала, что принимаю твои условия.

Детектив проигнорировал ее возмущения.

— Почему ты, вообще, решил меня запереть? Я не собираюсь мешать тебе или совать нос в дела расследования.

Хэйли стояла, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя решимость отстаивать свои права.

— Ватари, — снова произнес L. — Будь добр, проводи Клэр в ее комнату.

— Вот, наглец! — воскликнула Хэйли. — Вчера ты был очень даже разговорчив, пытаясь выведать у меня информацию, а сегодня делаешь вид, будто я коврик под дверью!

— Пойдёмте, мисс, — позвал Ватари, аккуратно придержав ее под локоть.

— Эй, L! — крикнула Хэйли. — Не притворяйся, что глухой!

— Вот поэтому я и принял решение тебя запереть, — наконец соизволил ответить Рюдзаки, снова разворачиваясь вместе с креслом к монитору, — от тебя слишком много шума. Если понадобишься, Ватари тебя выпустит.

— Да неужели?.. — полным злого сарказма голосом переспросила Хэйли. — А что прикажешь мне делать в остальное время?

— Кажется, ты хотела почитать. Ты составила список?

Хэйли закатила глаза к потолку. Потом высвободила руку из объятий старичка, и сама зашла к себе в комнату, громко хлопнув дверью.

— Рюдзаки, — обратился к парню Ватари. — Что происходит?

— Все в порядке, Ватари. Принеси, пожалуйста, сахар.

Детектиив с угрюмым выражением на лице сверлил монитор, уставившись в одну точку, и кусал ноготь на большом пальце правой руки. Ватари покачал головой, закрыл дверь в комнату Хэйли на ключ и отправился готовить кофе.

Разозленная Хэйли Уайт валялась на кровати, насупившись, и изредка поглядывала в сторону двери. «Он именно такой, каким показался мне давно. Эгоистичный, холодный, словно мороженный кальмар! И, кстати, такой же противный. А я вчера ещё умудрялась ему улыбаться! Спрашивается, на кой-черт?!» — мысленно ругала всемирно известного детектива полная негодования Хэйли. Но спустя совсем непродолжительное время передумала валяться, выбралась из-под одеяла и уселась ждать кофе. По ее предположениям, Ватари непременно должен исправить ошибку с сахаром. Действительно, через полчаса в комнату вновь постучали. Ватари виновато улыбался.

— Прошу меня извинить, мисс, — проговорил он. — Я, видимо, задумался, когда разливал кофе по кружкам. У детектива весьма своеобразные вкусовые пристрастия.

— Заметила, — буркнула Хэйли, взяв кружку.

Осторожно лизнула напиток языком, всё ещё подозревая подвох. А потом с удовольствием отхлебнула.

— Какой вкусный, — улыбнулась явно подобревшая Хэйли.

— Рад, что вам нравится. И… — он сделал паузу, дождавшись когда девушка оторвётся от кружки и вся обратится во внимание. — Я прошу Вас, не злитесь на Рюдзаки. Он не такой строгий, каким может показаться. Наберитесь терпения, и вам будет разрешено покидать свою комнату.

Хэйли недовольно фыркнула.

— Ну, я привыкла к подобному обращению за последние эм-м-м… недели четыре. Спасибо, что снова не привязал к стулу. Так и передайте своему… как его… товарищу.

Ватари слегка поклонился и направился к выходу. Хэйли с удовольствием допила кофе и съела завтрак, а потом вернулась мысленно к утренним душевным метаниям. Из плюсов: для мира, а главное, для своей организации она мертва. Ее не посадят на пожизненно в сырой темный подвал шить одежду или, чего похуже, не казнят как изменника. С другой стороны, она всё ещё не свободна. Но если предположить, что детектив в самом деле отпустит ее после завершения дела, то кем ей тогда быть? «Хэйли Уайт… — размышляла девушка. — А кем, собственно, она могла быть, эта Хэйли? Кем я хотела стать в детстве? К чему у меня были интересы?» Увы. Вспомнить толком ничего не удавалось. И тогда Хэйли погрузилась в мысли о различных профессиях и местах, в которых она была, или которые хотела бы посетить.

Ближе к полудню Хэйли всё-таки составила список книг, решив, что забастовкой ничего не добьешься. Когда Ватари принес обед, она отдала бумажку с видом оскорбленного достоинства. Помощник детектива L мягко улыбнулся, заставив чувствовать вину за собственную надменность. «И как можно злиться на человека с такой улыбкой? — вздохнула Хэйли. — В конце концов, это не по его распоряжению меня тут заперли и обращались как с дикой макакой».

— Обещаю, книги доставят в скором времени, — произнес Ватари. — И я хотел бы предупредить вас, мисс. Завтра утром мы переезжаем, соберите, пожалуйста, вещи заблаговременно.

Хэйли запаниковала:

— Переезжаем? Куда? Меня в тюрьму?

— Нет, что вы, — Ватари успокаивающе коснулся ее плеча. — Детектив перебирается в другой отель. Не стоит волноваться. Там у вас будет гораздо больше пространства для передвижения и больше возможностей.

Хэйли с подозрением прищурилась.

— И, скорее всего, завтра вы познакомитесь с остальными членами расследования, так что будьте готовы.

— Это было бы интересно, — воодушевилась Хэйли.

— Приятного аппетита, мисс, — произнес Ваттари и вышел, закрыв дверь на ключ.

Хэйли уселась за еду. Вот и нашлись занятия! По крайней мере, переезд и знакомство с членами расследования обещают быть как минимум интересным событием. Остается скоротать ночь. В принципе, можно лечь спать и не переживать ни о чем, но у Хэйли были другие планы. Замок в дверях показался ей слишком простым, и она решила получше разглядеть ключ, а потом…

* * *

— Вот, значит, как… — пробормотал Рюдзаки, завершив разговор с агентом ФБР Рэем Пенбером, и устремил взгляд на экран монитора, куда передавалось изображение с камеры из комнаты Лайта.

«Ты хотел узнать имя агента ФБР? Очень умно. Но как же ты убиваешь? И меня не оставляет чувство, что преступник в автобусе оказался не случайно. Если вспомнить, накануне Кира ставил эксперименты, заставляя заключенных совершать различные действия. Предположим, что Кира научился убивать не только при помощи сердечных приступов. И если мои догадки верны, преступник вполне мог исполнять условия, указанные Кирой. Нападение на автобус было спланировано, чтобы узнать имя агента! — L сжал руку с телефоном, рискуя повредить устройство. — Как можно быть настолько безответственными?! Неужели агентов ФБР не учат работать под прикрытием? Даже девчонка с улицы прислушалась к моим словам и пользовалась вымышленным именем…»

Детектив быстро подошел к столу, включил микрофон и произнес, усаживаясь в кресло:

— Привет, Лайт.

— Привет, Рюдзаки, — поднял голову юноша. Побледневший, похудевший. Дни в заточении не прошли для него бесследно.

— Как ты себя чувствуешь? — задал обычный вопрос L.

— Нормально… — апатично ответил Лайт.

— Это хорошо. Послушай, Лайт. Я задам пару вопросов. Постарайся вспомнить все в деталях.

Ягами без лишних слов согласился.

— Ты помнишь тот день, когда ехал в автобусе, и его захватил преступник? Там ты еще впервые встретился с Клэр Картер.

— Да, конечно, — согласился Лайт.

— Когда ты увидел преступника, заскочившего в автобус, ты испугался?

Лайт удивленно захлопал глазами, честно пытаясь вспомнить.

— Я… Кажется, нет… — растерянно отвечал он. — Почему-то мне казалось, что все образуется. Хотя, я волновался, это точно.

— Что произошло тогда? Расскажи подробно.

Парень нахмурился.

— Рюдзаки, чего это ты решил вспомнить такие давние события?

— Ответь пожалуйста, Лайт.

Арестант обреченно вздохнул, но продолжил:

— Я стал говорить подруге, что попробую обезвредить преступника, вернее, я писал ей на листочках.

— Продолжай.

— Потом с заднего сидения ко мне обратился мужчина. Он сказал, что это опасно, и чтобы я не смел ничего такого делать, он сам займется им. Скорее всего, он заметил нашу переписку.

— И что? — нетерпеливо давил Рюдзаки.

— Я сказал, что он может быть соучастником, поэтому не верю ему. И попросил показать документы.

— Ты решил, что этот психопат мог действовать с кем-то сообща? — встрял в рассказ L, нахмурившись и подавшись вперед.

Лайт поднял на камеру ошеломленные глаза.

— Да. В тот момент я так и подумал… — ответил он, словно сам не верил в то, что говорил сейчас. Как можно препираться и тратить драгоценные секунды, если, по меньшей мере, человек пятнадцать в смертельной опасности?

— Хорошо, продолжай.

— А потом девушка сзади начала кашлять и упала на пол под сидения. Тот человек бросился к ней на помощь.

— А ты?

— Я…

— Ты собирался обезвредить преступника.

— Да, но, видимо, растерялся… А потом преступник подошел, мужчина бросился на него. Пассажир оказался довольно силен, и преступник в страхе выбежал из автобуса на полном ходу.

— Спасибо, — произнес Рюдзаки, выключая микрофон.

Детектив прищурился. Большой палец, следуя привычке, отправился в рот. «Нет, все снова не сходится, — думал он. — Лайт, ты настолько подходишь на роль Киры, что я начинаю сомневаться… Нет… Я сомневаюсь в нынешнем Лайте. То, что ты пришел сюда как Кира я уверен на девяносто три процента».

Телефон в кармане завибрировал, прерывая его размышления.

— Ватари? Ты в комнате Лайта?

— Да.

— Проверял ящик в его столе?

— Да, — отвтеил Ватари. — Но в нем только одно потайное дно, как я и говорил. И сейчас там пусто.

— Ватари, опиши пожалуйста все в мельчайших подробностях. Что ты видишь внутри ящика.

На несколько секунд в трубке повисло молчание.

— Небольшое синее пятно на передней стороне — скорее всего маркер, парочка следов от карандашей. Темные пятна, предположительно от пальцев, видимо, Лайт любил открывать ящик, не держась за ручку. Вижу две коротких царапины, с левой стороны. Один край царапин выглядит толще и направлен книзу. По всей видимости, оставлен чем-то острым и довольно тонким. Похоже на циркуль.

— Словно им пытались что-то поддеть?

— Да, например, двойное дно. Но вот, что странно… — произнес Ватари задумчиво.

— Что такое?

— Царапины располагаются выше, чем оно находится.

— Насколько выше?

— Приблизительно на объем тайника.

— Словно там был еще один… Так и думал! Хэйли сказала правду. Ватари, там действительно была еще одна тетрадь. То, что мы нашли, это то, что позволил нам найти Лайт.

— Рюдзаки… Что ты будешь делать?

«Если бы я только мог найти эту тетрадь! Уверен, она ключ ко всему, что происходит! Но как же я пойму, куда он мог ее спрятать?..»

— Рюдзаки?

— Да, прости, Ватари. Возвращайся. Я намерен выпустить Лайта с Мисой. Предоставим им частичную свободу и продолжим наблюдать. Попробую донести информацию до следователей. И… настало время настоящей сделки.

* * *

Как Хэйли и ожидала, замок в комнате оказался самым простецким. Как раз такие из числа немногих она умела взламывать. Мысли о предстоящем приключении грели как тёплый пледик и чашка глинтвейна. Сбегать она не собиралась, лишь надеялась преподать урок заносчивому детективишке, выбравшись из отеля, и позвонив среди ночи в номер по телефону. Представляя озабоченное и недовольное лицо этого чудика, Хэйли улыбнулась. Раз уж он решил ее запереть, пусть будет за что! И так как путешествие предстояло только до ресепшна на первом этаже, Хэйли Уайт не стала собираться как-то особенно. Спортивный костюм, небрежный хвостик, мягкие домашние тапки. Тапочки к тому же были гарантией неслышных шагов.

Тихонько выбравшись из комнаты, Хэйли взглянула в сторону горящих мониторов, которые освещали тусклым холодным светом зал и коридор. Кресло было повёрнуто спинкой к выходу, так, что невозможно было увидеть, что в нем творится. Но, даже если детектив не спит, он не увидит ее. На мягких тапочках кошачьими шажками она направилась к выходу. Как и предполагала Хэйли, эту дверь взламывать не придется, просто открыть замок. Улыбнувшись сама себе, она протянула руку.

— И куда собралась? — раздался тихий глухой голос сзади, а в следующую секунду включился свет в коридоре.

Хэйли вздрогнула.

— Я… Это… Погулять, — неуверенно отозвалась девушка, медленно поворачиваясь.

Она уже знала, какое выражение лица увидит и ни капельки не была этому рада.

— Сбегаешь? — продолжал Рюдзаки.

— Нет, я не… — начала было оправдываться она и осеклась. Как ещё это может выглядеть со стороны? Лучше даже не пытаться.

Хэйли окончательно развернулась и встретилась взглядом с хмурым детективом, стоявшим на выходе из зала. Кисло улыбнулась, пытаясь выглядеть минимально подозрительной и сделала неуверенный шаг вперед. Рюдзаки окинул ее критическим взглядом.

— И как далеко ты собралась бежать в комнатных тапочках? — осведомился он, чуть наклонив голову на бок и прикусив указательный палец.

— Потому что, я не хотела сбегать, только прогуляться, — заявила Хэйли, обрадовавшись наблюдательности парня.

Теперь она гордо выпрямила спину и направилась королевской походкой к своей комнате для дальнейшего заточения, но Рюдзаки преградил ей дорогу. Он прищурился и медленно стал приближаться, продолжая держать палец на губах и не сводя с нее немигающих совиных глазищ. Хэйли сглотнула и стала отступать, пока не уперлась спиной в двери. Что он пытался рассмотреть, было для нее такой же загадкой, как и то, откуда он взялся у нее за спиной минуту назад.

— Рюдзаки, ты чего? — жалобно прошептала она.

Но тот молчал и продолжал подходить, остановившись, лишь когда они почти касались носами. Взволнованное лицо Хэйли с порозовевшими щеками было так близко, что можно было разглядеть на нем крошечную родинку под левой бровью, трещинки на губах, кончики ресниц. А вот Хэйли не могла рассмотреть детектива. Кроме черных бездонных глаз, в которых отражалась испуганная девушка, она не видела ничего. Тело замерло в оцепенении, мысли путались, а ноги предательски задрожали. Хэйли чувствовала его клубничное дыхание на своей коже, его тепло. «Что… он… хочет?..» — мысленно простонала она. Еще никогда в своей жизни она так не робела от откровенных посягательств на личное пространство. Как только Хэйли перестала играть роли, она стала уязвимой, теряясь в линии поведения и мотивах поступков окружающих, особенно если этот окружающий столь странно действовал. Возможно, виной всему было ее зависимое положение и страх оказаться за решеткой. Возможно, что-то еще.

Отступать уже было некуда, да и она не могла. Конечности словно налились свинцом и единственное движение, которое сейчас способно было совершить ее тело — это свалиться на пол мешком. Стимулом сейчас могли послужить только конкретные действия Рюдзаки. Но он, как на зло, ничего больше не предпринимал, лишь продолжал бегать глазами по бледному лицу, словно стараясь найти в нем разгадку какой-то тайны. Несчастная арестантка уже стала думать, что ее снова подозревают в сговоре с Кирой или еще с каким опасным преступником. И как только Хэйли внутренне собралась с силами, чтобы поднять руку и оттолкнуть его от себя, детектив отстранился, отошел немного назад, убрал палец изо рта, и засунул руки в карманы, как ни в чем не бывало.

— Раз уж вышла, — начал он будничным голосом, — я хочу попросить тебя взглянуть на одну вещь.

— К-какую? — пролепетала Клэр, ощущая облегчение и дикую слабость в ногах.

— Идём, — скомандовал он и отправился обратно к мониторам.

«Он что, напугать меня пытался?» — рассуждала Хэйли, медленно отлипая от дверей и наблюдая, как детектив, согнув спину и засунув руки в карманы, прошлепал босыми ногами по паркету. «Если я продолжу так стоять, он же вернется за мной, да? — спрашивала она сама себя. — И кто знает, что будет делать тогда…. Ну его с этими асоциальными замашками!» Хэйли набрала побольше воздуха в грудь и отправилась в зал. «Пожалуй, сидеть запертой в комнате не такая уж и плохая идея, — рассуждала она. — По крайней мере не надо будет переживать о причинах неадекватного поведения этого чудика и беспокоиться за свою персону». И тут же мысленно возмутилась, обозвав себя дрожащим кроликом. «Надо заставить его объясниться и потребовать соблюдать моральные и этические приличия!» — решила она, но тут же передумала, встретившись взглядом с лохматым узурпатором.

— Что с тобой, Хэйли? — спросил L, словно это она странно себя ведет.

Хэйли кисло улыбнулась.

— Нет, ничего, — пролепетала она, понимая, что не хочет слышать его объяснений. Порой лучше пребывать в благом неведении.

Детектив пожал плечами.

— Присаживайся, — предложил он, указывая на кресло.

— Знаешь, Рьюга… ой… Рюдзаки, — Хэйли пыталась выйти хоть на какой-то диалог, чтобы не выглядеть стопроцентной идиоткой. — Как-то я тебя все же не могу представить тем самым детективом L.

— Понимаю твоё недоумение, Хэйли, — ответил он, не поворачиваясь. — Ты привыкла думать обо мне как о нерадивом студенте-прогульщике.

— Зато теперь понимаю, почему тебе было плевать на учебу, — произнесла она, окончательно возвращая над собой контроль.

Детектив слегка улыбнулся краешком губ, глядя в мониторы. «В следующий раз просто нечего тупить, краснеть как школьница и падать в обмороки! Подумаешь, я практически арестант и бывший подозреваемый. Нельзя позволять ему творить, что вздумается!» — окончательно успокоила себя Хэйли.

— Вот, — наконец сообщил Рюдзаки. — Посмотри внимательно на Лайта. Что ты можешь о нем сказать?

И детектив включил звук. На экране появился связанный Лайт.

— О-о-о, — только и произнесла Хэйли, тут же забыв о выходке лохматого детектива и чуть не прилипла к монитору.

— Так все подтвердилось? — воскликнула она. — Лайт — Кира?

— Разве я не говорил, что он пришел сам? — удивился детектив.

Хэйли скорчила забавную мордашку.

— Прости, я не помню. Он пришел, чтобы сдаться? Но зачем?

— И мне интересно, зачем, — задумчиво протянул Рюдзаки. — Не только ты подозревала Мису. Я нашел на нее некоторые улики, а так же узнал, что она внезапно стала общаться с Лайтом. Ее арестовали. И почти сразу пришел Лайт, полный решимости сдаться под наблюдение, аргументируя свои действия тем, что он может оказаться Кирой неосознанно.

— Вот это номер, — удивилась Хэйли и внимательно вгляделась в лицо Ягами.

Лайт на экране выглядел невероятно спокойным. Словно ждёт электричку по расписанию. Пришел на станцию раньше времени и теперь сидит на скамейке в хорошую погоду, слушает пение птичек и думает о шашлыке, который собирается устроить на даче в ближайшие выходные.

— Это его план… — неуверенно начала Хэйли. — Если предположить, что он — Кира, он добивается конкретных вещей. Он знает, что его тут никак не поймают и хочет, чтобы все увидели это.

— Я подумал точно так же, — согласился детектив. — Но поначалу преступники действительно перестали умирать.

— Ничего себе! — воскликнула девушка. — Это точно он!

— Не спеши с выводами, Хэйли.

И он переключил на другой момент.

— Что ты скажешь теперь?

Хэйли с интересом вгляделась в монитор: Лайт с умоляющим взглядом кричит в камеру, что он не Кира, произошла какая-то ошибка, его подставили.

— Он искренен… — прошептала девушка.

— Именно.

— Что ты с ним сделал? — Хэйли нахмурилась и уперлась взглядом в детектива.

— Ничего, — спокойно ответил Рюдзаки, не поворачиваясь. — Смотри, как это было.

И он перекрутил до того момента, когда с Лайтом произошли изменения.

Хэйли хлопала глазами и совершенно ничего не могла сказать. За мгновение парень будто стал другим человеком. Единственное, что можно было предположить, так это искусную игру. Но больше походило на прозрение. Ягами словно внезапно осознал, что он не Кира и никогда им не был. Настолько хорошо играть просто невозможно. У игры всегда есть тень. Ты всегда можешь предположить, что это может быть неправдой. А тут нет… Просто невозможно. Клэр помнила общение с Лайтом. Даже, когда он казался искренним, у нее всегда было сомнение, что мыслями он где-то далеко, что он использует ее. Но сейчас все было иначе. Во взгляде, в мимике, в словах. Потом Рюдзаки показал его дальнейшее поведение. Изменений больше не происходило.

— И это не самое интересное, Хэйли, — продолжил Рюдзаки.

Хэйли Уайт только умоляюще посмотрела на него, боясь даже предположить, что могло случиться еще. Тем временем он остановил кадры на Мисе.

— Господи… — простонала она, в ужасе прикрыв ладонью рот. На экране — Миса, в белой помятой рубашке, связанная по рукам и ногами, с завязанными глазами, и настолько потрепанная, что в голове возникали страшные картины. Девушка ослабла и висела дохлым котенком на ремнях.

— Я выглядела так же? — тихо спросила Хэйли.

Рюдзаки кивнул, а потом добавил:

— Не отвлекайся, пожалуйста.

— Ну ты и садюга… — пробурчала Хэйли. — Садюга и извращенец!

Отодвинулась от него немного и скорчила презрительную гримасу.

— Это необходимые меры предосторожности, я делал так не для своего удовольствия, — произнес Рюдзаки, продолжая искать нужное место на записи.

Хэйли обречённо вздохнула и покачала головой. А потом внимательно стала изучать кадры. Несчастная страдающая Миса, умоляющая убить ее. И, что самое интересное, она обращалась не к детективу. В этом Хэйли могла поклясться. А потом модель отключилась и, когда пришла в себя, то вела себя абсолютно иначе. Отпускала глупые шуточки и выглядела как ни в чем неповинное создание.

— Я даже ждал нечто подобное и от тебя, — признался детектив. — И хоть ты тоже изменила свою линию поведения, твоя личность осталась прежней.

Хэйли молчала, она смотрела в монитор, где Миса просила «мистера маньяка» отпустить ее. Хэйли сосредоточенно сдвинула брови и прикусила губу.

— Что-то похожее может происходить с человеком под влиянием гипноза, — наконец вымолвила она. — Когда по хлопку или иному звуку он возвращается в нормальное состояние и не помнит ничего, что было с ним под гипнозом, как, впрочем, и самого факта гипноза.

— Согласен, — произнес детектив. — Но люди, в таком случае, должны не помнить совсем ничего из определенного промежутка времени, а тут мы видим избирательную потерю памяти, при чем только у Мисы. Лайт же помнит все, но будто в изменённом виде. Хотя идею с гипнозом я не стал бы отвергать полностью.

Хэйли внимательно продолжала вглядываться в мониторы.

— И они больше не менялись?

— Нет.

— Сколько прошло времени с тех пор?

— Почти четыре недели с момента изменения Мисы, и две недели Лайта.

Хэйли подперла рукой подбородок.

— Я не знаю, что это может значить, но одно могу сказать точно: все это слишком странно. И ты говорил, что преступники перестали умирать «первое время». Что ты имел в виду?

— Как только Лайт стал «другим», преступления возобновились на следующий же день.

— Совсем ничего не понимаю, — прошептала Хэйли.

Детектив взял двумя пальцами кубик сахара и положил его на стол перед собой.

— Послушай, Рюдзаки! — воскликнула вдруг его помощница. — Я вспомнила кое-что! Когда я нашла тетрадь в комнате Ягами, почерк Лайта был только в самом конце. Надписи же в начале были сделаны не его рукой.

— Не его? — удивился он, повернувшись к Хэйли всем корпусом.

— Ага. Я же видела почерк Ягами на лекциях, в тетрадке точно был другой.

— Хм… спасибо, — прошептал детектив и обнял колени.

Хэйли тоже забралась с ногами в кресло и приуныла. Если так пойдет дальше, ей никогда не вырваться на свободу. Кто бы ни был Кира, он использует какие-то сверхчеловеческие способности, и следовательно, его не поймать. Странно, что L думает иначе.

— Я хочу попросить тебя об одной вещи, Хэйли, — произнес вдруг Рюдзаки и водрузил сверху на кубик сахара еще один.

Хэйли кивнула.

— Поначалу, я думал не давать тебе никаких заданий, — произнес детектив и заглянул в лицо собеседнице. — Но ты все-таки обещала помочь, а сейчас мы нуждаемся в любой поддержке.

— Я слушаю тебя, — отозвалась Хэйли, внутренне обрадовавшись, что у нее будет хоть какое-то занятие. И надеясь про себя, что это не будет нечто вроде: «не мешайся под ногами»

— Я выпущу их из камер, но они останутся под наблюдением, как и ты. И я хочу, чтобы ты следила за их линией поведения, нельзя пропустить изменения снова.

— Это несложно, — улыбнулась девушка.

— Да, но ты не должна выдавать свою заинтересованность в деле. «Ты мечтаешь поскорее убраться отсюда и совершенно не интересуешься расследованием».

— О, как, — удивилась Хэйли. — Ты не доверяешь своим помощникам? Вот это поворот…

Рюдзаки развернулся к сахарным кубикам и, поставив сверху еще один, ответил:

— Неверный вывод, Хэйли. Это для твоей безопасности. Если дело примет негативный оборот, а ты будешь причастна к нему, твоя жизнь окажется под угрозой. И моя последняя часть обещания может оказаться невыполнимой. Поэтому…

Хэйли рассеянно захлопала глазами.

— Моей безопасности… — эхом повторила она. Уж чего-чего, а подобных слов она точно не ожидала от лохматого садиста, искренне веря, что это чудо в перьях способно только на логические расчеты.

— Именно, — подтвердил Рюдзаки. — А пока иди в свою комнату и собери вещи. Через час мы должны отправляться.

— А куда мы поедем?

— Узнаешь, — уклонился от ответа детектив и встал с кресла. — И советую поторопиться.

Хэйли показала язык и, круто развернувшись, отправилась к себе. Рюдзаки пошел было следом, чтобы запереть дверь, но передумал. Ведь если Хэйли может ее взломать, замок в этом случае остается лишь формальностью, и вернулся на свой пост, сосредоточившись на сахарной башенке.

Хэйли надела темно-синий классический брючный костюм, который с вечера ей оставил Ватари, причесала волосы, завязав их в высокий хвост. Покрутилась пару минут перед зеркалом, критически оценивая собственную внешность, и поймала себя на мысли, что впервые за долгое время ей не все равно как она выглядит. Не одна из очередных ролей, а именно она. Удивившись открытию, Хэйли призадумалась, что бы это могло значить, и может ли такое случиться, что она становится похожей на обычную девушку. В любом случае это был неплохой знак и, улыбнувшись, она взяла небольшой чемоданчик и выкатила его в коридор. У порога ее уже ждали Ватари и хмурый L, который так и остался при своей излюбленной форме одежды аля-местный-раздолбай.

— Что снова не так? — фыркнула Хэйли, сложив руки на груди в ответ на выражение лица детектива.

— Ты опоздала на семь минут, — пробурчал он и вышел из номера.

— Доброе утро, мисс Картер, — приветствовал помощник детектива.

— Подумаешь, семь минут, — крикнула ему вдогонку Хэйли, в то же время приветливо улыбнулась Ватари.

Пять утра. Никто из посетителей не ходит так рано по коридорам. Даже персонал можно встретить лишь за стойкой на ресепшне. Но Хэйли понимала, почему именно в такое время они устроили переезд. Детектив L не хочет лишний раз попадаться людям на глаза. Масштаб и род его деятельности не позволяют ему гулять, когда вздумается.

Ватари вел машину. Хэйли и Рюдзаки устроились на заднем сидении. Детектив не изменял своим привычкам даже в салоне автомобиля. Он забрался на сидение с ногами и, расположив на коленях ноутбук, продолжал изучать какие-то документы, то и дело покусывая палец. Первое время Хэйли краем глаза посматривала на Рюдзаки, но потом отвернулась к окну и стала разглядывать уже знакомый ей Токио, который сейчас казался родным городом. «Может быть, остаться тут после всего? Поступлю в какой-нибудь университет, получу профессию. А там разберусь… Или же уехать в Австралию, например, Новую Зеландию…» — мечтала она.

В окнах мелькали одна за другой высотки. В это время люди начинают просыпаться и собираться на работу, в университет, школу. Система, выверенная сотнями лет. Чтобы прийти к этой структуре, обществу потребовались многие годы и жертвы. Сколько людей погибло во имя мира и процветания, сколько погибло просто так. Но человечество еще не достигло своего пика. И сейчас гибнут люди, совершаются жуткие преступления. Поначалу Кира, в самом деле, казался Хэйли Уайт освободителем. Но, присмотревшись, она поняла, что кто бы он ни был, чем бы он не прикрывался, он не изменит общество. Захватить власть, поработить — вот его замысел, и таковым будет результат. Надо нечто такое, что изменило бы сознание людей в целом, исправило бы их инстинкты, сделало всех равными. Вот если б можно было просто взять и вставить всем людям единую программу в голову! И тут она осеклась, осознав, что мыслит категориями секты. «Сделать всех людей послушными овцами и руководить ими». Хэйли тяжело вздохнула. Пройдет еще немало времени, прежде чем она начнет думать отдельно от всего, что вдалбливалось ей на протяжении шестнадцати лет.

Чтобы отвлечься, она вновь скосила взгляд в сторону Рюдзаки. «Гений-миллионер, — подумала она. — С личным слугой и невероятным влиянием по всему миру. Но ходит в стоптанных кроссовках и никак не пользуется своим богатством кроме хороших отелей и гор сладостей. Другой на его месте сколотил бы состояние, занялся бизнесом, окружил себя множеством красоток и разгуливал на тусовках со сливками общества. Не понимаю… Хотя, что это я? Рассуждаю так, будто знаю его. Наверняка есть подводные камни. Вот, что я о нем могу сказать наверняка? Не любит находиться в обществе, бестактен, безжалостен к подсудимым… Говорят, что он расследует только те преступления, жертвы которых насчитывают более десяти человек, или на кону больше миллиона долларов. При том, эти дела должны быть, ему видите ли, «интересны». А эти тонны сладостей? И кто знает, чем этот парень занимается в свободное от работы время! Уверена, он не святая невинность!» Хэйли неосторожно фыркнула. Детектив перестал печатать и обернулся в ее сторону.

— Что такое, Хэйли? Ты чем-то недовольна?

— Да нет. Все в полном порядке, — улыбнулась она и снова уставилась в окно, ругая себя за неосторожность.

«Ну и родственники же у этого паренька! Будь мой сын хоть пятьсот раз гений, не позволила бы ему жить как попало. Куда смотрит его мать?!» — продолжала возмущаться про себя Хэйли.

Новый отель оказался не хуже предыдущего. Пять звёзд, вежливый доброжелательный персонал, любые возможные удобства и развлечения. Первым делом Хэйли попыталась выбить у детектива абонемент на бассейн.

— Ты не должна выходить из-под моего наблюдения, Клэр, — не соглашался он. — А ты собралась плавать… Как несерьезно с твоей стороны. Ты уверена, что была одним из лучших агентов у себя?

— Ну пожалуйста! Я ведь ничего не делаю. И не убегу я никуда, куда мне бежать без документов и денег? Подаяние просить?

— Нет.

— Ну почему?

— Потому что, — категорично заявил L, устраиваясь в новом кресле. На столе уже стояли мониторы, полностью готовые к работе.

— Зануда!

— Клэр, пожалуйста, иди в свою комнату, скоро прибудут следователи. Ватари, проводи мисс Картер в ее покои, — спокойным тоном произнес он, не поворачиваясь в ее сторону и уже распаковывая коробку с печеньем.

Хэйли обиженно надула губы, но подчинилась. На самом деле она прекрасно понимала, что ее просьба глупа и безответственна, но реакция детектива забавляла. К тому же было в его хмурящемся выражение лица нечто абсолютно неуловимое, но отчего-то знакомое. Строгий взгляд из-под черной челки, ровная интонация врача психиатра, непреклонность в решениях. Словно она знала его раньше. «Вздор! — подумала про себя Хэйли. — Мы с ним абсолютно разных социальных уровней, полей деятельности и, вообще, всего! Кроме того, он практически не выходит на улицу. Где я могла с ним столкнуться при таком раскладе? Разве что когда-то в детстве… Но этого не может быть. Наверняка он учился в дорогой престижной школе».

Отбросив ненужные мысли, Хэйли принялась разбирать чемодан и расставлять немногочисленные вещи по местам. По дороге в отель она сделала заказ Ватари на кое-какие предметы гардероба и личной гигиены. При этом ей приходилось говорить все вслух, а молодой детектив постоянно вставлял колкие замечания по поводу то одних, то других пунктов. В итоге Хэйли раскричалась, обозвав Рюдзаки неряхой и идиотом, и обижено насупилась. Ватари пытался смягчить обстановку, уговаривая не расстраиваться, и обещая доставить все в точности с ее пожеланиями. При этом он не сделал ни одного замечания злобному детективишке, что раздражало Хэйли даже больше нахального поведения лохматого гения. К концу поездки она, правда, успокоилась.

Сейчас Хэйли мысленно посмеялась над их перепалкой в машине. Если вспомнить в подробностях, парень и в самом деле не понимал, зачем ей маленькое зеркальце, косметика, маски для лица, влажные и сухие салфетки. По его представлениям, раз ей не надо маскироваться, то и косметика ни к чему. «Наверное, стоило объяснить, что девушкам в принципе нравится, чтобы у них все было под рукой, а не кричать на него, — подумала Хэйли. — Но, Боже! Как же бесцеремонно он это делал. Слава богу, хоть к нижнему белью не стал придираться. Сумасшедший дом!» Хэйли расплылась в улыбке, представляя, как на пожилого Ватари будут коситься продавщицы, когда он будет покупать женские трусики.

Хэйли собралась было поспать и уютненько устроилась под одеялом, как услышала за дверью незнакомые мужские голоса. «Точно, — вспомнила она — Рюдзаки что-то говорил про следователей. Неужели мне нельзя с ними познакомиться?». Хэйли с глазами совенка села в кровати и попыталась вслушаться в разговоры. Но, увы, ничего не выходило. В принципе, ее не заперли в этот раз, и вполне можно было выйти из комнаты, но она решила, что не будет вести себя настолько бесцеремонно. Лучше дождаться Ватари и спросить у него. А пока можно было и подремать, но на глаза попался сверток из заказанных ранее книг, и сон окончательно улетучился.

Хэйли развернула с шелестом белую упаковочную бумагу и стала раскладывать книги, раздумывая, какую почитать первой, как поняла, что их больше, чем она просила. Среди прочего, была толстая книга «Сказки народов мира». Синий переплет, и принцесса с единорогом на обложке. Девушка замерла. Осторожно, словно книга могла убежать, она протянула руку к обложке и провела по ней пальцами. «Кажется, я читала такую в детстве, — подумала она. — Но что она тут делает? Я ведь не заказывала ее…» С трепетом Хэйли взяла книгу в руки, открыла. «Это она… Точно такую же книгу я читала в одном детском доме. Я читала ее много-много раз, даже порвала случайно страницы…» — Хэйли перелистывала страницу, за страницей, все больше убеждаясь, что держит сейчас в руках любимую детскую книжку. Вернее, конечно же, она не была именно той самой, но издание было идентичным.

Словно вихрь ворвались в голову воспоминания. Вот она читает эту книгу вслух совсем маленьким детям. Красиво, с выражением. Дети смотрят на нее во все глаза и ловят каждое слово. А вот она сидит на скамейке снова с книгой. А вот под деревом. «Где я только с ней не таскалась», — улыбнулась Хэйли Уайт и вдруг замерла, увидев картинку с Русалочкой, плывущей в темных водных пучинах. «Я читала эту сказку ему… — подумала Хэйли. — У меня был друг… Мальчик приблизительно моего возраста. Он никогда не посещал общие занятия, не играл с детьми и редко выходил из личной комнаты. Да, у него была собственная комната, в отличие от других детей». Трудно сейчас сказать, как, вообще, она умудрилась с ним подружиться.

Хэйли почувствовала, что вспотела. За время пребывания в секте с ней столько всего произошло, что жизнь «до» казалась лишь далеким сном. Только к расплывающемуся со временем образу матери она не забывала возвращаться, постепенно отбросив остальные воспоминания, причиняющие боль.

Хэйли легла на спину, раскинув руки и посмотрела в потолок. Найти почти забытую саму себя она даже не мечтала. «А я была очень оптимистичным ребенком. Истинный сангвиник. Даже из самого плохого могла вынести что-то хорошее. Неудивительно, что ко мне так и липла детвора. Но тот мальчик… Кажется, я проводила с ним больше времени, чем с другими. Как же его звали?» — Хэйли протянула руку вверх к потолку, будто силясь дотянуться до призрачных воспоминаний. «Не важно, — решила она, — в конце концов, прошло много лет. У меня теперь другая жизнь и я больше не тот доверчивый ребенок. Надо уметь переступать через прошлое!» Хэйли решительно села в кровати, еще раз посмотрела на книгу, которая сумела пробудить забытые картинки из детства.

Вначале она хотела отложить сказки, как и собственное прошлое, в сторону, но книжка все-таки была любимой. Поддавшись искушению, Хэйли окунулась в сказочные миры, устроившись на животе и довольно болтая ногами в воздухе. Когда пришел Ватари, Хэйли даже не заметила.

— Мисс, вам принести завтрак? — раздался его голос совсем рядом.

— О, Ватари… — Хэйли вскинула голову. — Да, спасибо большое. Это было вашей идеей подложить мне детские сказки?

Она закрыла книгу и повернула обложкой к пожилому джентльмену.

— Вам не понравилась книга? Мне забрать ее? — взволнованным голосом спросил Ватари.

— Нет-нет! — поспешила объяснить Хэйли. — Очень даже здорово, что вы ее положили. Почувствовала себя немножко ребенком. Спасибо!

Ватари слегка поклонился и вышел. Хэйли вновь уткнулась в книгу. С красочными картинками, печальными и веселыми историями. Любимая книга из детства. И хоть воспоминания заставили сердце сжаться, детство все равно остается в наших воспоминаниях идеальной порой, и девушка улыбалась, разглядывая картинки и перелистывая страницы.

* * *

После обеда Хэйли получила согласие на прогулку вне собственной комнаты и незамедлительно воспользовалась предоставленной возможностью. С любопытством она выглянула из дверного проема. В большой комнате за столиком сидели трое мужчин во главе с восседающим в кресле Рюдзаки. Детектив что-то рассказывал и помешивал ложкой кофе. Двое из полицейских были взрослые мужчины, видимо, с серьезным опытом за плечами и обостренным чувством справедливости. А третий совсем юный. Вероятно, недавно закончил университет. Он с самым доверчивым лицом внимал Рюдзаки, принимая каждое его слово за истину в первой инстанции. Хэйли решила прервать их серьезную беседу:

— Добрый день! — воскликнула она неожиданно громко.

Следователи замолчали и разом обернулись на звук.

— А вот и она сама, — произнес Рюдзаки. — Клэр, подойди пожалуйста, а то господа полицейские мне до сих пор не верят. Я ведь выполнил все твои требования?

Хэйли заулыбалась и приблизилась к столу.

— Абсолютно все. Если кто-то переживал за меня, большое спасибо. Но детектив L оказался не таким бессердечным калькулятором, каким показался вначале.

— О-о-о… — протянул паренек помладше. — Ты… Ой, Вы улыбаетесь, наверное, это может значить, что все действительно хорошо.

— Угу, — проговорила Хэйли и подошла совсем близко к Рюдзаки, грозясь усесться на подлокотник его кресла. Детектив ревниво покосился на него и положил руку, чтобы не дать ей совершить задуманное.

Хэйли недовольно фыркнула, но присаживаться ему на руки была не намерена, поэтому остановилась рядом и снова устремила взгляд на гостей.

— Ну что ж, Клэр, — проговорил хмурый мужчина с афро. — Надеюсь, ты рада.

— До самых глубоких глубин моей души! — согласилась она.

— И Рюдзаки нам рассказал, что спас тебя в обмен на информацию.

— Совершенно верно, — согласно кивнула она.

— А ты можешь поведать теперь нам свой рассказ, особенно касаемо тетради? — произнес третий.

— Моих слов вам было недостаточно? — обижено надулся вышеупомянутый Рюдзаки.

— Думаю, Моги прав, — согласился "афро". — Мы все хотим услышать информацию из первоисточника.

Детектив тяжело вздохнул.

— Что ж, Клэр, ты расскажешь все, что говорила мне ранее?

Хэйли скорчила недовольную гримасу.

— Вот не сильно-то и хотелось. Я совсем не готовилась к допросам и могу упустить что-то важное…

— Если не захочешь рассказывать, мы можем подумать, что все, что ты наговорила Рюдзаки, может быть неправдой. Так ведь, Рюдзаки? — сдвинул брови сердитый полицейский.

L проигнорировал вопрос. Сомнения, которые имелись у него по поводу рассказа девушки, таким простым способом не проверить.

«Вот, значит, как, — думала тем временем Хэйли. — Ты тоже не доверяешь мне и ждешь мой рассказ не потому, что хочешь проверить Рюдзаки, или послушать мой голосок. Хочешь узнать будут ли мои показания отличаться. Неплохо».

— Ну что ж, слушайте! — воскликнула она. Не дожидаясь согласия со стороны насупившегося детектива, смахнула его руку с подлокотника и уселась на намеченное изначально место, заставив Рюдзаки отползти на другой край кресла.

И после она рассказала все, что говорила детективу. Периодически воровала конфеты из вазы и делала небольшие паузы, их прожевывая. А один раз в пылу рассказа, забылась и отхлебнула из кружки Рюдзаки, после чего долго кашляла и заедала конфетами, которые, по ее словам, состоят хотя бы не из чистого сахара. Рюдзаки хмурился и постоянно делал замечания, но Хэйли игнорировала их с необычайным упорством.

— А вот скажите теперь вы мне, — начала Хэйли, когда вопросы закончились. — Вы все участвовали в этом садистском акте и наблюдали за мной даже в ванной, верно?

Следователи переглянулись. Человек-афро сдвинул брови, второй постарше кашлянул в кулак, а самый молодой из них покраснел и опустил взгляд.

— Ясно-понятно, — вздохнула Хэйли. — Было бы неплохо теперь, если бы я знала ваши имена.

— Тода Мацуда! — воскликнул молодой полицейский, пожалуй, слишком эмоционально.

— Айдзава Сюити, — вторил ему человек с афро.

— Моги Кандзо, — представился третий с широкой улыбкой на лице.

Но Рюдзаки был явно недоволен.

— Кажется, я предупреждал, — пробурчал парень, — не называть своих имен НИКОМУ.

В комнате повисла тишина. Мацуда покраснел пуще прежнего, двое других в недоумении уставились на детектива.

— Рюдзаки… Ты все еще подозреваешь ее? — переспросил Моги.

— Я ее подозревал. И она все еще находится под нашим наблюдением. А вы с легкостью готовы сказать свои настоящие имена… Я выдал вам поддельные удостоверения с поддельными личностями, которые теперь должны были стать родными на протяжении расследования. Перед вами новый человек, вы автоматически должны называть свои поддельные имена.

— Да какой в этом прок?! — возмутился Айдзава. — Если второй Кира способен убивать, зная только лицо. И мы не такие как ты! Это тебе легко скрывать свое имя, привык всегда лгать. Но мы, на страже порядка, не прикрываемся фальшивыми именами, мы боремся со злом собственными личностями, а не вымышленными масками, прячась за экраном ноутбука!

— Что ж, я понимаю ваше негодование, — совершенно спокойным голосом произнес Рюдзаки, глядя перед собой, а после устремил взгляд прямо в глаза полицейского. — Но дело как раз не во мне. Как далеко вы зайдете, господин Айдзава, если умрете? Как много преступников сможете наказать, сколько жизней спасти? Цените свои. И тогда у вас будет больше шансов докопаться до истины. Что по поводу Клэр… Без сомнений, она бы узнала со временем ваши имена. Но важно выработать привычку. Вы меня расстроили, господин Айдзава. Я думал, вы понимаете необходимость подобных мер.

Айдзава повесил голову.

— Мне надоело… — прошептал он. — Надоело врать и притворять, ходить вокруг да около. У нас нет подозреваемых, НЕТ свидетелей. НИЧЕГО нет!

— Хорошо, господин Айдзава, — тихий вкрадчивый голос детектива казался почти ласковым. — И что вы предлагаете?

Тишина. Полицейский сжал кулаки.

— Тогда я вам скажу, — ответил на собственный вопрос L. — У нас всего два варианта. Первый — мы просто оставляем все, как есть, и уходим заниматься чем-то другим. «Мы же не преступники, нас Кира не убьет». И второй вариант — мы продолжаем искать. Вот и все. И этот выбор мы делаем каждый день, просыпаясь утром, каждый раз, заглядывая в новостные полосы. Какой выбор был сделан вами сегодня, господин Айдзава?

— Я остаюсь… — прошептал он спустя несколько мгновений. — Я не знаю, что делать, но оставить все как есть я не могу. Не имею права…

— Вот и хорошо, — улыбнулся Рюдзаки. — А теперь у меня для вас хорошие новости. Завтра к нам снова присоединяется господин Ягами.

Следователи воспрянули духом. Весть о возвращении шефа придала им сил.

— Клэр, ты не собираешься отсюда слезать? — нахмурился Рюдзаки.

Все это время Хэйли молча слушала, глядя по очереди то на детективов, то на Рюдзаки. Действительно, сколько времени уже заняло расследование? Отыскать человека, убивающего силой мысли — что-то из области фантастики, особенно если этот человек умный и хорошо скрывается. Но, и в самом деле, что тогда? Даже если шансы отыскать его стремятся к нулю, как поступить тем, кто именует себя стражами порядка? Принять Киру и содействовать ему? Публиковать имена преступников, чтобы он самолично карал их? Но спустя какое-то время преступников, коих можно опубликовать, может и не остаться. И тогда кто будет на очереди?

— А? Что? — Хэйли повернулась к Рюдзаки, который уже принялся подталкивать ее локтем в бок, дабы она освободила ему пространство для деятельности.

— Все, все, ухожу, — пробурчала она, поднимаясь с насиженного местечка.

— Клэр, — окликнул ее Айдзава. — Ты ничего не хочешь нам больше рассказать?

Хэйли удивленно заморгала.

— Вроде все сказала...

— А как же твоя организация? Чем они занимаются, какие преследуют цели?

Хэйли вздохнула и устало прикрыла глаза.

— А давайте, я не буду о них ничего рассказывать? Можно, я просто дождусь, когда вы поймаете этого Киру и просто исчезну с ваших горизонтов? Раз уж я получила новую жизнь и новое имя, я бы хотела воспользоваться этим шансом, оставив прошлое позади.

— Но, судя по всему, эти люди повинны во множестве преступлений. Почему ты замалчиваешь? — вмешался Моги. — Не хочешь выдавать своих?

Хэйли мягко улыбнулась.

— Вот уж нет. Вам известно название секты и где располагается ее центр. Остальное, думаю, вы вполне способны узнать самостоятельно. Но, опять-таки… сейчас вам есть чем знаться. А я, пожалуй, не буду мешать.

— Оставьте ее в покое, — вступился L. — Все, что имеет какое-то значение по поводу этой организации, я уже у нее спросил.

Следователи переглянулись. Один лишь Мацуда не сводил с бывшей арестантки любопытных глаз.

— Правильно! — воскликнула вдруг Хэйли. — Мне обещали свободу, и обещали, что ноги моей не будет больше рядом ни с какими расследованиями, с враньем и обманом! Что я просто могу подождать, не волнуясь ни о чем! И я не хочу вспоминать то, что пережила за все эти годы. Пожалуйста… Оставьте меня.

Если вначале Хэйли гневно блистала глазами и чуть ли не кричала, то в итоге ресницы ее намокли. Моги виновато улыбнулся, Айдзава нахмурился, а Мацуда был готов просить прощения, но его перебил старший товарищ.

— Прошу нас извинить, Клэр, — произнес Айдзава. — Ты изрядно настрадалась и отчасти по нашей вине. Конечно же, мы не станем на тебя давить.

Хэйли слегка улыбнулась.

— Ничего. Я вас тоже вполне понимаю. Зато, если вам будет скучно, зовите меня, я могу вспомнить несколько забавных анекдотов. Вот один, например, — и Хэйли несколько секунд раздумывала, потирая подбородок. — «Шотландец возвращается домой после шестимесячного путешествия по Европе. По приезде он попадает в объятия двух бородатых мужчин, в которых узнает родных братьев. — Что это вы так обросли? — Ты уехал, Джонни, и забрал бритву!»

И заливисто рассмеялась. Спустя пару секунд поняла, что смеется только она и обреченным взглядом окинула детективов. Кроме глубочайшего изумления на лицах она не смогла увидеть ровным счетом ничего. Совершенно растерявшись, Хэйли заскочила в комнату и захлопнула дверь, за которой тут же раздался дружный смех, и явно не по поводу анекдота.

«Какой черт заставил меня ляпнуть что-то настолько идиотское?! — сокрушалась Хэйли, сползая спиной по стене. — Что обо мне будут думать эти серьезные люди? Вот тупица! Играй, да не заигрывайся, Хэйли Уайт! Посмотрим еще, что Рюдзаки скажет. Точно получу от него нагоняй…»

Только вечером Хэйли отважилась высунуть нос из комнаты и то, лишь потому, что очень хотела есть, а Ватари укатил по делам. Просочившись бесшумно на кухню, она не стала включать свет и принялась лопать сосиски, даже не разогревая. Ей казалось, что микроволновка слишком громко работает, и она привлечет к себе лишнее внимание. Прожевав парочку холодных сосисок с хлебом, Хэйли грустно смотрела в окно на проезжающие машины. От сухомятки в горле стоял ком, и еда в итоге не принесла никакого удовлетворения. Кипятить чайник она тоже не хотела, и поэтому приняла решение запить холодной водой. Оторвавшись от окна, в полумраке она отыскала чайник. К полнейшему разочарованию обнаружила, что в чайнике пусто, и совсем приуныла. А в момент, когда она собиралась поставить чайник на прежнее место, на кухне включился свет. Хэйли вздрогнула и отшатнулась, а в следующий миг, когда раздался испуганный крик Мацуды, запищала сама и уронила чайник. Молодой следователь синхронно с ней уронил тарелки, которые нес после вечерней трапезы.

На крики сбежались остальные.

— Мацуда, что там у тебя?! — кричал Айдзава.

Хэйли стояла посредине кухни и мечтала превратиться в таракана, чтобы как можно незаметней улизнуть, прячась за обломками. Но увы, превращение было невозможно, а сбежать иным способом, наверное, можно было бы сейчас только в окно. И она виновато улыбнулась и развела руками, мол: а я что — я ничего!

— Клэр?! — воскликнули в один голос детективы. — Ты что тут делала?

— Я ела, — ответила она с совершенно невинным личиком, но красными как помидор щеками.

— В темноте? — переспросил Мацуда.

— Угу… После шести нельзя есть. Боженька наругается, — прокомментировала Хэйли, стараясь обратить все в шутку.

— А без света, стало быть, он не заметит? — напирал Айдзава.

— Неа, — согласилась Хэйли и пуще прежнего залилась краской. — Простите, правда. Я давно тут стою и не заметила, как потемнело. Просто смотрела в окно.

Из-за спин следователей уже показалась лохматая голова детектива L.

— У вас точно все в порядке? — осведомился он, когда протиснулся между ним и подошел ближе к Хэйли.

— Д-да, — ответил Мацуда, немного заикаясь и опускаясь на колени, чтобы собрать то, что осталось от тарелок. — Только, Клэр, пожалуйста, не пугай меня так больше. Не то, чтобы я боялся всяких призраков, но…

— Извини, — Хэйли виновато улыбнулась и немного склонила голову.

Айдзава покачал головой в знак осуждения.

— Ладно, мы засиделись, — произнес он. — Пора расходиться.

Рюдзаки мельком взглянул на экран телефона.

— Да, думаю, хватит. И, Мацуда, оставь осколки, Клэр уберет.

Клэр кинула острый взгляд в сторону L, намекая, что это несправедливо. Но детектив не смотрел на нее, и усилия оказались напрасны. Мацуда встал, извинился пару раз перед коллегами, Рюдзаки и перед Клэр и отправился следом за товарищами.

— До свидания, — попрощалась Хэйли с последним полицейским.

А потом присела на пол и принялась с утроенным усердием убираться. На Рюдзаки она боялась поднять взгляд, но чувствовала, что он смотрит на нее пристально, с осуждением. Постояв какое-то время над ней как коршун над кроликом, детектив изрек:

— Как закончишь, приходи ко мне.

Хэйли кивнула, не поднимая головы. Кажется, ничем хорошим сегодняшний день не закончится. Босые ноги лохматого детектива направились в комнату, ухитрившись не наступить ни на одно стеклышко и ни на одно грязное пятно — остатки бывшего ужина полицейских. Хэйли выдохнула, когда Рюдзаки покинул кухню. С болью оглядела фронт работ и принялась вновь за дело, сняв со стены кухонное полотенце и используя его вместо половой тряпки. Конечно же, уборщица номеров вполне справилась бы с задачей, но не хотелось кого-то вызывать лишний раз.

Когда уборка была почти закончена, на кухню вошел Ватари. Он нес парочку больших пакетов и очень удивился, увидев Хэйли с тряпкой в руке на четвереньках.

— Что-то случилось, мисс Картер? — обеспокоенно произнес он и, оставив пакеты на пороге, подошел к ней.

— О, нет, ничего такого. Просто чашка разбилась. С тарелкой. И… мне кажется, чайник тоже сломался, — Хэйли умильно вглядывалась в лицо мужчины, дабы вызвать жалость к своей персоне, а не гнев и раздражение.

— Я надеюсь, никто не пострадал? — уточнил Ватари.

— Кроме вышеупомянутых предметов никто, — кивнула Хэйли.

— Это радует. Оставьте, я сделаю все сам.

— О нет, я уже закончила. Спасибо.

И Хэйли поднялась с пола. Выбросила тряпку в мусорное ведро, помыла хорошенько руки и потащилась к выходу. Теперь предстояла головомойка. Хэйли чувствовала, слышала и видела, как L ее отчитывает за халатное отношение, глупые выходки и вообще за то, что родилась. Но это было так же неизбежно, как наступление ночи, поэтому было решено не сбегать к себе, а отправилась к Рюдзаки.

Она вошла в комнату, забралась в кресло рядом с детективом, поджав под себя ноги, и стала ждать. Рюдзаки что-то перечитывал в документах. Хэйли мысленно молила, чтобы он сделал то, что собирается, как можно быстрее и отпустил восвояси. «Стыдобище-то какое! — думала она, избегая смотреть в сторону лохматого сладкоежки. — Вначале этот тупой анекдот, а потом… Да, он меня теперь за идиотку считать будет, это точно! Запрет в комнате до конца моих дней и никогда ни о чем не попросит. А я умру от бездействия и лени, растворившись в собственных сожалениях».

— Хэйли, — наконец нарушил молчание детектив. — Я попрошу сейчас Ватари принести мне кофе. Ты будешь?

— Э-э-э... — протянула Хэйли. — Да, можно.

Такого начала разбора полетов она точно не ожидала. И теперь совершенно терялась, не понимая, что происходит и что, собственно, теперь делать. Если ничего странного на взгляд детектива не произошло, то, может быть, надо прекратить мысленные самобичевания и спокойненько отправиться спать? А если он просто собирается с мыслями чтобы устроить ей разнос в самых неприятных эпитетах, и специально пытается расслабить для начала кофейком с печенюшками, чтобы поставить в еще более унизительное положение? Лучшим способом узнать ответы было простое ожидание, и Хэйли постаралась мысленно избавиться от разного рода предположений.

Когда вкатилась тележка с напитками и тортом, утыканным цельными клубничинами, детектив снова заговорил:

— Конечно, сегодня ты перегнула палку, но вполне правильно сыграла свою роль.

— Оу. ты хвалишь меня?

— Можно и так сказать, — согласился Рюдзаки, раскладывая торт по тарелкам. — Ты не выказывала ни малейшей заинтересованности в деле, так и продолжай себя вести.

— Если честно, — заулыбалась Хэйли, взяв обеими рукам кофе, — я не сильно-то и старалась. Какой толк лезть туда, куда тебя не пускают?

— Согласен. Угощайся, — и L пододвинул к собеседнице тарелку с приличным куском торта.

— И ты не сердишься за разбитую посуду и испорченный чайник?

Детектив взглянул на нее из-под челки.

— Безусловно, я был несколько озадачен случившимся, но ты никого не покалечила, и это радует.

Хэйли выдохнула. На душе сразу полегчало. По крайней мере, ее не отчитают как маленького ребенка. Ну, а если перед следователями она предстала довольно бестолковой девушкой, то так тому и быть. И Хэйли с удовольствием принялась уплетать тортик, запивая горячим кофе.

— А что ты помнишь из своего детства до секты? — вдруг спросил Рюдзаки, сосредоточенно разглядывая кремовый узор на торте.

Хэйли, дожевав клубничину, серьезно задумалась.

— Я была в детском доме, — ответила она немного погодя. — Вернее, в двух. А ещё до этого жила с родителями и… Кажется, у меня была младшая сестра. Но это не точно.

— А ты помнишь детский дом? Помнишь родных? — не унимался L.

Хэйли нахмурила лоб и прикусила губу. Потом опустила голову.

— Я почти не помню маму… — прошептала она, — только расплывчатый образ. Не помню отца. Не помню их имён. Не помню людей, взявших надо мной опеку в детском доме. Когда меня удочерили… Когда я оказалась в секте… Они всячески старались стереть детские воспоминания, пытались подменить. И, признаться, им удалось. У меня практически нет воспоминаний, принадлежащих Хэйли Уайт…

Девушка с грустной благодарной улыбкой смотрела на детектива. И она была готова поклясться, что парень приуныл. Почему-то он переживал за нее. Ему в самом деле было небезразлично, помнит она своё прошлое или нет. «Оказывается, он умеет сопереживать», — подумала Хэйли, взглянув совсем иначе на хмурого ворчуна.

— Что ж, — произнес L, совсем отвернувшись. — Тогда смело можно начинать новую жизнь.

— Ты абсолютно прав! — воодушевилась Хэйли.

— Ты, в принципе, свободна, можешь идти отдыхать, — сказал детектив, когда Хэйли доела торт и отодвинула тарелку.

— Именно так и поступлю, — согласилась она с улыбкой, поднимаясь с кресла. — Ватари подкинул мне детскую книжечку, не ожидала, что меня так увлекут сказки.

Рюдзаки замер и быстро повернулся к ней.

— Наверное, она натолкнула тебя на воспоминания, — продолжил он.

— Да, — согласилась Хэйли. — Мне кажется, в одном из детских домов это была моя любимая книга.

— А ты помнишь, как назывался тот детский дом? — продолжил спрашивать Рюдзаки, вцепившись пальцами в коленки.

Хэйли засмеялась:

— Ты что? Я свое имя-то чудом запомнила, даже не помню точно, как звали родителей, а ты спрашиваешь такие мелочи. Да и к чему тебе это? Все еще пытаешься найти в моем прошлом какой-то подвох?

L быстро отвернулся.

— Нет, просто было интересно, — ответил он. — Название детского дома ни о чем мне не скажет. Иди отдыхай, Хэйли.

Она пожала плечами и пошла к выходу. Но потом остановилась в дверях и развернулась.

— Так это не Ватари дал мне эту книгу?

Рюдзаки не удостоил ее ответом, уткнувшись в экран монитора. Хэйли вздохнула и ушла к себе в задумчивости, подошла к кровати, где оставила книгу. Взяла ее в руки. «Чего ты хотел добиться этим?» — призадумалась она, разглядывая обложку. Потом развернула переплетом кверху и потрясла, словно оттуда могло что-то выпасть. Но ничего не упало. «Что ж… не важно. Тут я ничего не скрываю, и мне плевать, что у него там в голове. Главное дождаться, когда поймают Киру, а потом я займусь своей жизнью и больше никогда не увижу это чудо в перьях!» — решила Хэйли и отбросила книгу в сторону. Ни капли сожаления не промелькнуло в голове. Все, чего ей сейчас хотелось больше всего, это отправиться в свободное путешествие по собственной жизни.

* * *

— Рюдзаки, — тихий голос Ватари вывел парня из задумчивости. — Твоя затея с книгой удалась?

— Отчасти, — ответил L. — Она вспомнила книгу. Не сказки, а книгу. Не думаю, что она была настолько распространённой. Хотя, вероятность совпадения все еще очень велика, и поэтому тебе все же придется ехать в Винчестер.

Ватари сел рядом в кресло и посмотрел в сторону комнаты девушки.

— Теперь и мне начинает казаться, что это может быть правдой. Хотя внешне я иначе помню ту девочку. Может быть, всему виной ее нынешний цвет волос. Если хочешь, я намекну ей перекраситься в тот, что мы с тобой помним.

— Аргументируешь тем, что ей надо изменить внешность снова и привезешь краску нужного нам цвете, не оставляя ей выбора? — спросил парень.

Наставник кивнул.

— Что ж, попробовать можно. Но на решении отправить тебя искать информацию о ее прошлом это никак не повлияет.

— У меня к тебе еще вопрос, Рюдзаки, — произнес Ватари. — Может быть, тебе стоит поговорить с ней, задать конкретные вопросы?

— И раскрыть свою личность? Ватари, никто не должен знать о том, что L воспитанник дома Вамми, — с назиданием произнес Рюдзаки. — Тебе ли не знать. Кто бы она не была в прошлом, сейчас Хэйли Уайт совершенно другой человек.

— В таком случае, для чего тебе знать это ее прошлое, Рюдзаки?

Тот с грустью посмотрел на Ватари.

— Мне просто надо это знать… — тихо ответил он. — Я не могу остановиться, пока не узнаю наверняка.

Хэйли пыталась сосредоточиться на прочтении книги, но зависала на первом абзаце уже около часа. Поведение Рюдзаки заставило ее сильно задуматься. Поначалу она была уверена на все сто, что заботит его не больше табуретки, на которую, впрочем, неплохо можно присесть, а тут он задает личные вопросы, интересуется ее прошлым и даже сочувствует! Где-то в глубине души девушка чувствовала подвох, но не могла ничего поделать с довольной улыбкой на лице. До чего же приятно, когда кто-то за тебя беспокоится! И пусть даже он чудаковатый асоциальный гений. Подумав еще немного, Хэйли улеглась в постель. Когда не можешь направить мысли в нужную сторону, можно просто поспать. Иногда это помогает.

* * *

Серый холодный дождь льет не переставая несколько дней подряд. Гулять долго нельзя, да и дети не особенно рвутся на улицу. Но Хэйли любит дождь. И часто сидит в беседке в такие дни, наблюдая за пузырями на лужах и кругами от капель. Шум воды успокаивает, помогает забыть. Вернее, свыкнуться. Кажется, совсем недавно она бегала по парку, собирала разноцветные кленовые листья. Стоит покричать, и мама тут же появляется из-за дерева с плетеным осенним венком в руках или пышным ярким букетом. А вот она уже стоит одна под дождем, и сколько бы не звала маму, та не откликнется.

Хэйли понимала, что такое смерть, понимала, что такое случайность. Она сумела правильно воспринять факт, что осталась в живых, но смириться с потерей все еще была не в силах. Она уже не плакала, хоть и прошел всего год. Маленькая Хэйли воображала, будто мама смотрит на нее с неба и печалится, если видит дочь несчастной. И она старалась быть сильной, поддерживая других ребят и девчонок. Так, ощущая собственную нужность, она меньше чувствовала сосущее в груди одиночество. Но и самой ей была необходима поддержка.

— Хэйли, привет, — раздается тихий голос за спиной.

— Привет! — оборачивается она.

С недавних пор Хэйли с уверенностью может сказать, что обрела друга. Не такого, с кем можно побегать и порезвиться, нет. Он не похож на других ребят. С одной стороны, с ним довольно сложно, ведь часто мальчик ведет себя не как ребенок его возраста, скорее, как взрослый. Но и легче одновременно, ведь ему было достаточно того, что подруга понимает его. Он не требует к себе повышенного внимания, не просит играть с ним и только с ним, не нуждается в постоянном утешении, не плачет. Наоборот, часто читает нотации и ругает за необдуманные поступки. И она тянется к этому ребенку, чувствуя его внутреннюю силу.

— Ты можешь простудиться. Сколько ты тут стоишь? — бурчит мальчик.

Хэйли улыбается.

Она ощущала в нем некую родственную душу. Чувствовала, как сильно он нуждается в ней, но и так же сильно нуждалась в нем сама. Их связь возникла из ниоткуда, и, казалось, существовала давным-давно. Хэйли поняла это в самый первый день. Когда стояла на линейке перед детьми и представлялась. Уже в тот самый момент она выделила его из толпы, увидев нечто в его худенькой фигуре, бледном личике, в темноте черных глаз.

— Я тут недолго, — поспешно отвечает Хэйли. — Иди сюда. Смотри, как много пузырей. Интересно, почему иногда пузырей много, а иногда почти нет?

Мальчик поднимается в беседку и, сняв капюшон, подходит к подруге.

— Тут есть несколько составляющих, — серьезно отвечает он. — Во-первых, размер капель. Когда капля ударяется о воду, на долю секунды образуя маленькую воронку, из получившейся ямки вверх выплёскивается вода. Она принимает вид пузыря, внутри которой остается немного воздуха. И чем крупнее и тяжелее капля, тем крупнее пузырь. Во-вторых, отсутствие ветра. Когда дует ветер, капли падают под углом и не создают куполов.

— О-о-о, — протягивает Хэйли, — ты так много знаешь…

Мальчик устремляет взгляд вдаль. Хэйли всегда удивляло, как он рассказывает умные вещи. Не как обычно дети, кичась собственными знаниями, а словно это нечто самое обыкновенное и не стоило для запоминания никаких трудностей. И поэтому она любила спрашивать его, а потом хвалить. Он, хоть и старался казаться невозмутимым, на самом деле был очень рад, что смог произвести впечатление.

— А ты знаешь, почему желтеют и опадают листья? — спрашивает Хэйли вновь.

— Знаю.

— Расскажи.

* * *

Хэйли проснулась утром со странным чувством. Она не могла вспомнить, что именно ей приснилось, но готова была поклясться, что что-то очень важное. Какое-то время она настойчиво терла виски, силясь вспомнить, но голодный желудок поставил точку в решении головоломки. Приведя себя в порядок, Хэйли отправилась на кухню. С момента переезда в новый отель ее комнату не запирали. Хотя замок на двери был электронным, и взломать его она бы не смогла, ее все равно не стали лишать некоторой свободы.

После легкого завтрака, Хэйли решила заглянуть в главную комнату и поздороваться с детективом.

— Доброе утро, Рюдзаки, — произнесла она приветливым тоном.

— Здравствуй, Хэйли, — отозвался он и развернулся вместе с креслом к собеседнице. — Присаживайся.

Она села на указанное место и подобрала под себя ноги. Детектив оценивающе пробежал глазами по ее лицу и снова развернулся к мониторам, продолжив заниматься работой. Больше он ничего не сказал, чем сильно удивил Хэйли. А ведь, если она правильно поняла, у него было, что ей поведать.

— Наверное, мне не следует тут сидеть, скоро прибудут следователи, — произнесла Хэйли после длительного молчания.

— Нет, — отозвался L, — ты можешь остаться. Но к расследованию не проявляй никакого интереса, как мы и договорились.

— Хорошо, — без лишних колебаний согласилась Хэйли.

И она обняла колени, продолжив рассматривать растрепанного черноволосого детектива, с неимоверной скоростью пробегающего глазами по каким-то текстам. Особого смысла сидеть тут она не видела, но и уходить в комнату тоже не хотелось.

— Ты снова не спал ночью? — подала голос Хэйли, глядя на бледного парня, который устало протер глаза и опять устремил взгляд на монитор.

— Нет, мне надо было проследить за Мисой и Лайтом. Сегодня их осматривали медики.

— О, ты решил снять с них подозрения?

— Не полностью. Сейчас они оба не являются Кирами, в этом я не сомневаюсь, но…

— Они могли ими быть, да? И поэтому не отпустишь их, как и меня, до поимки настоящего?

Детектив кивнул.

— Но послушай, что если «сила» Киры переходит от одного к другому и покинула их навсегда? Получается, ты зря тратишь время.

Рюдзаки недоверчиво глянул на Хэйли.

— Предлагаешь их отпустить? — хрипловатым вкрадчивым голосом произнес он.

— Нет-нет! — замотала головой девушка. — Ты волен действовать, как считаешь нужным. Я, вообще, подозреваемая и должна молчать.

— Вот именно, — согласился L, немного подобрев и задержал дольше обычного взгляд на ее лице, а после протянул задумчиво. — Хэ-э-эйли…

— Что?

— Нет, ничего, — он снова отвернулся.

— Преступники умирают, как и раньше? — задала вопрос Хэйли спустя несколько минут молчания.

Рюдзаки скосил на нее недовольный взгляд, но промолчал.

— И никаких зацепок? — продолжила допрос Хэйли. — Но почему две недели с ареста Лайта никто не умирал?

Детектив взял двумя пальцами с торта клубнику и развернулся к девушке.

— Я брошу ее в тебя, если задашь ещё хоть один вопрос по делу Киры. Мы же договорились.

— Но скучно ведь! — возмутилась Хэйли, скрестив руки на груди. — Да и никого нет рядом.

— Послушай меня, Хэйли, — произнес он, с жалостью взглянув на клубничину, и положил ее к себе в рот. — То, что я попросил тебя помочь в одном деле, не значит, что включил в команду расследования.

Хэйли прикусила губу и изогнула бровь.

— Рюдзаки, что-то я не понимаю. Ты же говорил, что сейчас тебе нужна любая помощь. Неужели ты хочешь сказать, что доверяешь мне меньше, чем Лайту?

Детектив внимательно смотрел на девушку, словно в ожидании продолжения. И Хэйли продолжила:

— А, может быть, ты хочешь, чтобы я сама напомнила, что обещала работать на тебя, дабы снять с себя всю ответственность в случае моей гибели?

Рюдзаки прищурился и продолжил молча ждать. Хэйли тоже прищурилась. «Он ждёт, чтобы я угадала, проверяет, на что способна?» — размышляла она.

— А, может быть, — робко начала Хэйли, — ты хочешь, чтобы я была твоим тузом в рукаве, неким запасным ходом. Я не буду знать детали дела, но в это же время буду помогать по нему. Беспрекословно подчиняться, как Ватари, только без права голоса. И, если понадобится, сделать нечто отдельное от команды расследования, даже если это будет не очень оправдано законом.

— А вот теперь совсем близко к истине, — обрадовался L.

Хэйли насупилась, обозвав себя в сердцах дурочкой с переулочка, за то, что думала, будто детектив действительно переживает за нее.

— Остаётся только добавить, что ты не имеешь права отказаться, — произнес Рюдзаки, довольно улыбнувшись. — Ведь если ты не выполнишь часть своего обещания, я буду вынужден…

— Посадить меня за решетку, — закончила Хэйли, скрестив руки на груди.

— Абсолютно верно! — похвалил Рюдзаки, невинно улыбаться. — Ведь в твоей просьбе было два варианта. Один — ты помогаешь мне, делаешь «все, что угодно»…

«Запомнил, гад!» — пронеслось в голове Хэйли.

— И второй, где ты не помогаешь, но в таком случае, сидишь за решеткой. А вешать на тебя преступления мне и не придется. Просто покопаться в твоём прошлом. М-м-м… — детектив прислонил палец к губам и поднял глаза к потолку, — например, мини-теракт в Лос-Анжелесе несколько лет назад. Тогда пострадало пять человек и ущерб имущества составил десятки тысяч долларов.

Хэйли тяжело вздохнула и поникла. «Он остаётся тем манипулятором и эгоистом, как я думала с самого начала… и с чего я решила, что он, вообще, даст мне свободу?» — думала она. Кажется, теперь одна кабала сменила другую и неизвестно, что, при таком раскладе, является меньшим из зол. Она уже хотела было ляпнуть, что-то вроде: «плевать, сажай меня куда хочешь, не хочу вернуться откуда бежала», как он снова заговорил:

— Но как только Кира будет пойман, ты станешь свободна. Получишь документы на любое имя, какое ты хочешь, деньги, и сможешь отправиться, куда вздумается.

Хэйли с подозрением прищурилась.

— Это моя часть сделки, и я ее выполню, — закончил детектив.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

— Ниоткуда, — серьезно заметил он, опять прислонив палец ко рту. — Здесь я диктую условия, а не ты.

— Серьезно? — воскликнула Хэйли, вскочив с кресла. — Что ты себе позволяешь? Что, черт возьми, я буду для тебя делать?! Если ты…

— Не беспокойся, — поспешил ее утешить Рюдзаки с невозмутимым выражением на лице. — На смерть посылать не стану, и интимные услуги тебе тоже оказывать не придется.

Хэйли сжала кулаки, стараясь не поддаваться на явные провокации. Он всё ещё проверяет ее, сомнений нет. Она вздохнула, сделала шаг в сторону злобного сладкоежки, улыбнулась той самой вежливой улыбкой, которой улыбаются лучшие горничные. Сделала реверанс.

— Что прикажете мне делать сейчас, господин великий детектив? — произнесла она, глядя на него так, словно он Бог этого мира, а она ничтожная его раба.

Но Рюдзаки почему-то недовольно нахмурился.

— О, Господи! — воскликнула Хэйли, словно на самом деле расстроилась до глубины души. — Чем же я прогневила вас, мой господин?! Пойду тотчас встану на колени в углу своей каморки.

Круто развернувшись и махнув на прощание рыжим хвостом, она пошла вон из зала и чуть не зацепила плечом идущего навстречу Ватари. Рюдзаки, прикусив палец, смотрел ей вслед.

— Ватари, — произнес он, как только наставник подошел ближе. — Установи пожалуйста снова камеры в ее комнате на всякий случай.

— Ты устроил девушке очередную проверку? — осведомился Ватари, тоже повернувшись в сторону смежной комнаты.

— И она частично ее прошла, — ответил детектив, прижав колени к груди. — И сейчас она с лёгкостью способна играть различные роли. Мне стоит быть внимательным с ней, она чувствует скрытый смысл. Правда, так и не поняла, что я проверял у нее именно это, что говорит о более низком уровне интеллекта, чем у Лайта. Но так даже лучше, мне не придется придумывать сложные комбинации.

— Согласен, — кивнул Ватари и, лукаво сузив глаза, добавил: — Только для начала нужно наладить с ней отношения.

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, — невозмутимым тоном произнес L и снова развернулся к мониторам.

— И, Рюдзаки, ты действительно хочешь, чтобы я отправился в Винчестер?

— Безусловно.

— В таком случае тебе придется делать себе кофе самостоятельно, — улыбнулся старичок.

— А вот тут спорный вопрос, — хитро прищурившись, сообщил детектив.

Весь день Хэйли не выходила из комнаты, не желая видеть выражение победителя на лице черноглазого пройдохи. Даже разнообразить свое одинокое пребывание общением с детективами и знакомством с Ягами старшим не прельщало обиженную на весь свет, а в частности, на одного бессердечного чудика девушку. Ей казалось, что даже в присутствии детективов она не сможет сдержаться от колкостей в адрес их лохматого предводителя. Изнывая от скуки и переполняющих эмоций, она еле дотерпела до вечера. Вышла на кухню и, в буквальном смысле этого слова, столкнулась в коридоре с Рюдзаки. Потерев ушибленный нос, коим она влетела в плечо парня, подняла на него обиженный взгляд.

— А я как раз иду к тебе, — сообщил Рюдзаки.

— Интересно по какому поводу, — мрачным голосом отозвалась Хэйли.

— Ватари необходимо срочно отбыть по делам, и его некоторые обязанности перекладываются на тебя. Например, закупать продукты, приносить мне еду.

Хэйли сделала пару шагов назад и уперлась спиной в дверь собственной комнаты.

— Чего? — переспросила она, хлопая глазами. — Повтори пожалуйста, мне, кажется, что-то не то послышалось.

— Несколько дней в отсутствие Ватари ты будешь готовить для меня кофе и заказывать сладости, — произнёс детектив совершенно будничным тоном и направился к рабочему месту.

Хэйли остолбенела. Она до конца надеялась, что ей не придется делать нечто подобное, хоть в глубине души и побаивалась. Одно дело помогать в расследовании, героически рисковать жизнью на благое дело и во имя собственной свободы, и совершенно другое — изображать из себя горничную или прислугу.

— Офигел что-ли? — воскликнула Хэйли ему вдогонку.

Детектив с невозмутимым лицом уселся в кресло и никак не отреагировал на возмущение.

— Не, ты в самом деле решил, будто я стану выполнять все твои прихоти? — продолжала возмущаться Хэйли, подойдя к нему.

Рюдзаки только кивнул. Девушка хмыкнула.

— А больше ничего не надо? — ехидным голосом осведомилась она. — Еду приносить на золотом подносе? Кормить с ложечки? А, может быть, еще мыть и одевать тебя как маленького?

Рюдзаки замер и слегка растерянно покосился в сторону взбешенной девушки. А она тем временем продолжала:

— А, может, каждый вечер делать тебе массаж? Массаж какой области ты предпочитаешь?

— Пока не надо, — спокойно ответил детектив. — Буду довольствоваться кофе.

— «Пока»? «Пока», черт возьми! — вскипела Хэйли. — Ну ты и обнаглевшая морда! Я все думала, что ты пошутил. Неужели нет?

— Я абсолютно серьёзен. Почему ты злишься? Ведь это были твои слова, — Рюдзаки обернулся к ней с выражением абсолютного недоумения на лице.

— Нет, ты совершенно невыносим! — выдала девушка и с поникшей головой убрела в свое убежище.

Хэйли сидела на кровати, насупившись. Все, о чем она только могла думать, это наглость и бесчеловечность детектива L: — «Господи! Это ж надо же таким быть! Ничего не сделает по доброте душевной, везде одни сделки, платы, договоренности! — а потом тяжело вздохнула и нахмурилась. — Он ведь делает так, потому что боится, будто я буду действовать по своему усмотрению, все рассчитывает на много ходов вперёд. М-да-а-а… сколько он там раскрыл преступлений? Сотни по всему миру? И, наверняка, перед ним люди представали во всей своей красе. Эгоистичные, безжалостные, мелочные, со всеми возможными пороками и грехами… Хорошенький же у него был пример перед глазами. Так что ничего удивительного… Но кофе! Он перегибает палку».

Хэйли возмущённо ударила рукой по кровати. Но она знала, что отправится делать ему кофе. Из страха, что, если не сделает, он сочтет договор расторгнутым. А оказаться за решеткой сейчас ей хотелось совсем не так, как в тот момент, когда она умудрилась заключить сделку. Лишь почувствовав запах свободы, ее призрак в неопределенном будущем, она уже не могла от него отказаться. И он знал, что так будет. Специально давал ей эту свободу постепенно, но не выпуская из железной хватки.

Хэйли обреченно вздохнула. Так или иначе, она ничего не может сделать. Бунтовать или пытаться сбежать довольно опрометчиво, ведь, если она правильно поняла, у паренька связи по всему миру. А его усидчивость позволяет просмотреть столько записей камер, сколько потребуется. И если она не обладает способностью к телепортации, нет смысла пытаться обмануть детектива L. Но можно попробовать пойти по пути меньшего сопротивления и суметь включить в чужую игру собственные правила.

Более или менее успокоившись и взяв себя в руки, Хэйли вышла из комнаты и направилась на кухню оценивать фронт работ. Она немного смирилась с должностью временной девочки на побегушках и даже успела найти некоторые плюсы. Ведь, если надо будет делать покупки, она сможет спускаться хотя бы на первый этаж отеля, а это какая-никакая, но прогулка.

Сразу на кухонном столе ей бросилась в глаза записная книжка и телефон-раскладушка. Хэйли подумала, что книжку забыл Ватари, и вначале решила отнести детективу. Темно-зеленая обложка, серебристые узоры на лицевой стороне. Но любопытство победило, и Хэйли решила взглянуть одним глазком внутрь. Вдруг приоткроется завеса тайны личности избалованного мальчишки и его помощника? И тут же замерла. На первом листе каллиграфическим почерком по-английски крупными буквами написано «ДЛЯ КЛЭР». Хэйли быстро пролистала дальше и, переворачивая страницу за страницей, становилась все мрачнее и мрачнее. В итоге она захлопнула тетрадь с характерным звуком и решительно направилась к Рюдзаки, чтобы потребовать объяснения.

— Стесняюсь спросить, что это? — негодовала Хэйли.

Она кинула перед детективом на стол блокнот. Рюдзаки мельком взглянул на девушку, потом взял двумя пальцами блокнот. Второй рукой перелистал, положил обратно.

— Похоже на инструкции, который тебе оставил Ватари для меня.

— Вы издеваетесь?! — прокричала Хэйли. — Мне готовить по рецептикам и бегать в магазины?

— По магазинам тебе ходить не придется, — поспешил успокоить ее L. — Ведь тебе нельзя покидать этого номера.

— О’кей. Что ещё мне нельзя? — воскликнула она, расстроившись, что из номера ей выйти так и не удастся.

Детектив молчал.

— Нет, а ты вот не думал лохматой своей головой, что я могу убить тебя? Отравить, прирезать ночью, пока ты спишь? Плюнуть в твой чертов кофе?

Рюдзаки вздохнул и со взглядом, полным снисхождения и разочарования, повернулся к девушке.

— Чтобы отравить меня, тебе, как минимум, надо выйти за пределы отеля. Заказать доставку ты не сможешь, так как мне тут же придет оповещение, что покупка совершена не с обычного места. Убить меня собственноручно тебе будет несколько проблематично. И, наконец, последнее. Если я вдруг скончаюсь, тебе не уйти. Естественно, тебе это невыгодно, поэтому, Хэйли, не бросайся пустыми угрозами. Вдруг я приму их всерьез?

«Продумал-то все как, злыдень, лохматый!» — продолжала кипеть девушка про себя.

— Но плюнуть в твой кофе я точно смогу, — ехидно ухмыляясь, сообщила Хэйли и скрестила руки на груди, с вызовом глядя на него.

Рюдзаки снова отвернулся и, прикусив палец, стал смотреть в мониторы, что-то разыскивая.

— Меня бы беспокоило это, если бы ты умела плеваться ядом, — сообщил он. — Кроме того…

И парень развернул девушке экран монитора. На нем была уже знакомая кухонка.

— Я всегда смогу посмотреть, как ты готовишь.

— Ясно… Понятно. — Хэйли устало опустилась в кресло и закрыла глаза. — Я точно тебя когда-нибудь убью. И это будет не продуманный ход хладнокровного действия. Это произойдет в состоянии аффекта и с особой жестокостью.

— Я постараюсь этого не допустить, — невинно улыбнулся Рюдзаки.

Хэйли встала. Одарила парня взглядом для бедных, нарочито медленно приблизилась к нему, наклонилась к столу, потянулась рукой до блокнота на столе перед ним, при этом коснувшись плечом его носа, и медленно протащила блокнот по столу, прижимая его одним пальчиком. Детектив остался сидеть с непроницаемым лицом и не спускал немигающего взгляда с девушки.

— Пойду готовить вам кофе, — лучезарно улыбнулась она и круто развернулась.

Хэйли с трудом разлепила глаза. Вот уже в пятый раз она переводила будильник еще «на десять минуточек». «И как я умудрялась раньше так легко вставать в пять утра?» — подумалось ей.

Довольно мрачное начало трудовых будней. В отсутствие Ватари арестантке придется таскать кофе к Его Величеству детективу L под нос в определенные часы, начиная с пяти утра и заканчивая тремя часами ночи. Прекрасные перспективы! При этом покупать сладости определенных видов и раскладывать согласно инструкциям. Хэйли кое-как села в кровати, борясь с вполне естественным желанием: послать злобного детективишку ко всем чертям, как вдруг увидела в сумраке дверного проема тень. Фигура медленно приближалась. Сердце, лениво постукивающее до этого, сорвалось и полетело галопом. Хэйли коротко вскрикнула и кинулась к выключателю, попутно прихватив настольную лампу и собираясь орудовать ей как щитом и мечом. Рациональные мысли отказывались приходить в голову, а сформировавшиеся благодаря стараниям Совета страхи из детства выскочили наружу, услужливо предоставляя сознанию весьма неутешительные картинки. Тело совершенно онемело, а руки судорожно вцепились в торшер, отказываясь повиноваться. И тут она разглядела ЕГО.

— Что? — совершенно опешила Хэйли, когда узнала в ночном кошмаре своего тюремщика, надзирателя и мучителя в образе легендарного детектива L.

Он стоял, прищурившись от яркого света, как обычно, растрепанный и помятый, и смотрел на нее черными любопытными глазами, держа одну руку в кармане, а большой палец второй прислонив ко рту.

— Господи, напугал… — простонала Хэйли, собираясь поставить на место светильник. — Я уж было подумала…

И тут она замерла.

— Какого черта ты тут делаешь?! — закричала Хэйли, срывая голос. — Я закрывала дверь на замок!

— Успокойся, пожалуйста, — проговорил детектив, ни разу не смутившись.

— Успокоиться?! Что ты забыл в моей комнате? — вопила она, прижимая к себе трясущейся рукой настольный торшер.

Но ее пылкие фразы и взгляд, готовый испепелить все живое, не произвели на детектива должное впечатление. Он слегка подался вперед и зевнул.

— Сорок минут назад ты должна была принести мне кофе, — сонно ответил L.

Но Хэйли подобный ответ никак не устраивал.

— Можно было просто позвонить! На кой-черт взламывать мою дверь и подходить к моей кровати?! А-а-а… — Хэйли легонько шлепнула себя по лбу. — Сколько ты тут стоишь, извращенец?

— Я звонил, но твой телефон недоступен, — парировал Рюдзаки, прикусив палец и рассматривая дрожавшую от негодования растрепанную девушку. — Поэтому в том, что мне пришлось зайти лично, целиком твоя вина.

Хэйли с подозрением покосилась в сторону телефона на тумбочке. Рывком стащила покрывало с кровати, завернулась в него как в кокон и добралась до телефона. Рюдзаки терпеливо наблюдал за тем, как девушка, нахмурив брови, проверят свой телефон. Потом она растерянно захлопала глазами и повернулась к нему, не зная, что сказать.

— Впредь, пожалуйста, не выключай телефон, — назидательно возвел палец вверх детектив.

И вдруг замер, вглядевшись в сонную взлохмаченную девчонку. В том, как она сейчас повела бровью, показались знакомые черты. Словно он много раз видел это движение, словно знал его наизусть. Рюдзаки несколько раз моргнул, сбрасывая наваждение, и опустил взгляд. После чего круто развернулся и, согнув спину, направился к выходу.

Хэйли в оцепенении смотрела на экран телефона. В самом деле, сеть была выключена. Правда, непонятно, когда она умудрилась это сделать, но Рюдзаки сказал правду. Она кинула взгляд на удаляющуюся спину детектива. В сердце неприятно кольнуло. Ей стало стыдно и до жути некомфортно. Хэйли сделала глубокий вдох и закрыла глаза. «Как-то странно он посмотрел на меня только что… С грустью? Сожалением? Расстроился, что я проснулась, и ему не удалось разбудить меня самостоятельно? Нет. Что-то другое. Этот взгляд…» Хэйли не любила чувство дежавю. Потому что в большинстве случаев — это всего лишь крошечное нарушение работы мозга. Но в меньшинстве, оно могло стать ключевой деталью к разгадке важной задачи.

Осадок от утреннего «общения» с молодым детективом не ушел, и Хэйли решила все исправить. Ведь дуться, корчить из себя несчастную жертву можно сколько угодно, но кому от этого будет легче? Заставить почувствовать парня виноватым не получится, это уже ясно как рассветное солнышко. Хэйли быстро привела себя в порядок и отправилась на кухню.

— Ну и гадость же ты пьешь, — произнесла она, поставив кружку на стол перед нахохлившемся детективом.

Рюдзаки с подозрением покосился на кофе и слегка оттопырил нижнюю губу пальцем.

— Если учесть последние события, вероятно, ты все же плюнула в мой кофе. Ну что ж… — произнес он, задумчиво вглядываясь в кофейно-сахарную жижу. — Пусть это остаётся на твоей совести.

И сделал глоток.

— По крайней мере, вкуса это не испортило, — подняв глаза к потолку, констатировал он. — Ты все-таки старалась делать по рецепту.

Хэйли поражалась его пофигизму. Знай она, что в ее кофе могут наплевать, ни за что не доверила бы делать его кому-то кроме себя.

— Ты настолько ленивый или настолько безразличный к правилам приличия, не могу понять? — осведомилась она, скрестив руки на груди.

Он молча сделал ещё глоток и причмокнул, прислушиваясь к ощущениям.

— Рюдзаки, тебе знакомо такое понятие, как «личное пространство»?

Тот скосил безразличный взгляд.

— Это то, что вы подразумеваете под «область пространства, непосредственно окружающая индивида и воспринимаемая им как часть собственного Я»?

— Именно. Только почему ты говоришь «вы». Ты, что же, не человек?

— Я не так часто взаимодействую с людьми, — ответил Рюдзаки, делая очередной глоток, — мои привычки сформировались отдельно от общества. Спасибо за кофе. И принеси, пожалуйста, клубничный торт.

Хэйли устало вздохнула.

— Я принесу тебе торт, — уступила она. — Но ты тоже кое-что должен для меня сделать.

L обернулся и, округлив без того круглые глаза, уставился в лицо собеседницы.

— Давай, ты будешь в следующий раз стучать в дверь, если я не буду брать трубку. То, как ты поступил сегодня, совершенно неприемлемо.

Рюдзаки разочарованно сдвинул брови.

— А если тебе станет плохо, надо стучать до какого момента? — медленно проговорил он. — Пока из комнаты не повеет запахом смерти?

— О, Боже, Рюдзаки! — воскликнула Хэйли. — Десяти минут было бы достаточно.

— Между прочим, и десять минут могут оказаться критичными, — не унимался он.

— Вот только не говори, что боялся за мое здоровье! — психанула Хэйли. — О себе же любимом волновался! Кофе ему пол часа, видите ли, не несут! Я пытаюсь с тобой наладить хоть какой-то контакт, а ты… Тьфу на тебя! Продолжай винить свою прислугу во всем на свете. А я пошла спать дальше.

— А мой торт?

— Сам неси!

И Хэйли, демонстративно отвернувшись, ушла к себе.

«Баран упертый! Сил моих больше нету! Вата-а-ари! На кого ты меня покинул? На этого совершенно не дружащего с головой болвана! Только утро, а такое чувство, словно прошла неделя! Где этот чертов блокнот?» — вопило внутренне «Я» Хэйли, пока сама она ходила взад-вперед по комнате. Потом она схватила попавшуюся на глаза записную книжку и принялась листать.

Название магазинов, сладостей, их необходимое количество. Все расписано таким образом, чтобы делать заказ утром, получать в обед. Оплата будет проводиться автоматически. Было написано в каких количествах приносить сладости и в какие временные промежутки. Хэйли пролистала весь блокнот, но не увидела даже упоминания о нормальной еде.

«Клиника… — пробормотала она и постучала указательным пальцем по виску. — Ну ладно, этот неадекват, а Ватари? Разве он не следит за здоровьем этого ненормального? Или я что-то не поняла? Может быть, он просто человек, работающий на L за деньги?»

И от этой мысли ей стало не по себе. Что произойдет, если ребенку-миллионеру позволить жить как вздумается? Откуда же миллионы у этого ребенка — совершенно другой вопрос. «Тогда, выходит, этот парень совсем один? — вдруг подумала Хэйли, — Почему его родственники не следят за его образом жизни?..» И, пару раз моргнув, ударила себя по лбу. «Да мне-то какое дело! Пусть сами разбираются. Я просто выполняю задания», — закончила она мысль и упала на кровать, опустошённая и вымотанная.

Какое-то время она лежала и вглядывалась в потолок. «Надо договориться об оплате, а то потом окажется, что ничего он мне не должен. Пусть расписку что ли даст какую…» — подумала она, когда солнце окончательно встало. Настроенная решительно, Хэйли отправилась к детективу, но перед этим заглянула на кухню. Позавтракав хлопьями с молоком, девушка заглянула в холодильник и тяжело вздохнула. Торт с клубникой лежал на прежнем месте. Его лохматое величество так и не соизволило поднять свой царственный зад. Раздумывала девушка ровно до момента, пока не запищал холодильник. «Вот, черт!» — выругалась она и вытащила торт.

— Ты что, с голоду решил помирать? — пробурчала Хэйли, поставив перед носом Рюдзаки его сладость.

Парень встретил ее радостным взглядом.

— Спасибо, Хэйли. И, пожалуйста, сделай ещё кружку кофе.

Девушка с болью на лице выдохнула:

— Рюдзаки…

— Что-то не так? — детектив развернулся к собеседнице вместе со стулом и, вытаращившись на нее, приложил палец к губам.

— Затрудняюсь ответить, что именно «не так», — грустным голосом ответила Хэйли. — Твои ненормальные привычки, или мое печальное положение прислуги.

Рюдзаки опустил глаза и согнул спину еще сильнее.

— Не волнуйся, — произнес он хрипловатым голосом, снова отворачиваясь к мониторам. — Как только дело Киры завершится, ты будешь свободна и от первого, и от второго.

Хэйли проигнорировала его расстроенный вид.

— Знаешь, — неожиданно громко заявила Хэйли. — Хватит кормить меня завтраками! Я должна знать для чего все мои старания. Пусть, я была той, о кого всю жизнь ноги вытирали, мне не хотелось бы провести так и ее остаток.

— Ты хочешь узнать, сколько я заплачу? — прищурился детектив, несколько оживившись.

Хэйли кивнула. Рюдзаки стал быстро что-то печатать на компьютере, а когда закончил, повернул монитор к Хэйли.

— Это счёт на имя Клэр Леман, — проговорил он. — Компенсация за дни за решеткой.

Девушка прищурилась, вглядываясь в кругленькую сумму на экране. Неплохо.

— По завершению дела, эта сумма будет увеличена в зависимости от размера твоей помощи и времени, которое тебе придется тут находиться.

— Хотелось бы услышать более конкретные цифры, — сумничала Хэйли.

— Ну что ж… Если ограничимся кофе, то еженедельные начисления будут равны двум тысячам долларов. Тебя это устраивает? За иную помощь эта сумма будет увеличиваться в зависимости от сложности дела.

Хэйли прикусила губу, чтобы не заулыбаться во все лицо. Ей никогда не платили зарплату. Да ещё столько! Больше не хотелось спорить, возмущаться. Просто пойти, сделать кофе. Завтрак, обед и ужин. И носить все это хоть к компьютеру, хоть в постель.

— Ты удовлетворена ответом? — искоса взглянул на порозовевшие щеки девушки Рюдзаки.

— Более или менее, — произнесла Хэйли, собирая остатки гордости, — пойду сделаю тебе кофе.

«Как же легко оказалось меня купить!» — негодовала Хэйли Уайт, стоя на кухне и глядя на закипающую коричневую жидкость. Теперь она делала кофе с куда большим старанием. Без желания насыпать туда соли, перца, или наплевать. «Ну надо же! Как быстро меняется мнение о человеке и отношение к нему, когда он платит! Мелочные беспринципные людишки. Мерзость какая, тьфу!»

Этим днем произошло еще одно важное событие в жизни Хэйли. Она познакомилась с отцом Ягами Лайта. Высокий статный мужчина с пробивающейся кое-где сединой в черной шевелюре, с благородными чертами лица. «Сыночку было в кого уродиться», — подумала Хэйли, встретив шефа полиции у порога.

— Господин Ягами, доброе утро! — приветствовала она.

— Доброе утро, Клэр. Рюдзаки выпустил тебя из-под ареста? — произнес он теплым мягким голосом.

— Нет, господин Ягами. Мне разрешено передвигаться только по номеру. И несколько дней я буду исполнять обязанности Ватари в приготовлении пищи и напитков. Поэтому не стесняйтесь просить меня о чем-либо, — ответила Хэйли и слегка склонила голову.

— Спасибо, Клэр. Я приму к сведению. Где Рюдзаки?

— Проходите сюда, пожалуйста.

И Хэйли проводила полицейского в комнату с мониторами. «Логово змея» как про себя она называла порой это место.

— Рюдзаки, — обратился сразу же к нему шеф полиции, — я очень рад, что ты выпустил моего сына из-под ареста. И, конечно, он поможет тебе, не сомневайся.

— Спасибо, господин Ягами, — кивнул детектив, встав с кресла и подойдя ближе. — Но пока я не могу полностью снять подозрения с Лайта. Присаживайтесь. Когда прибудут остальные, я расскажу вам некоторые сведения.

— Что-то прояснилось?

— Скорее, лишь добавилось вопросов, — вздохнул Рюдзаки и прошелся к журнальному столику, на котором стояла ваза с разноцветными маршмеллоу. — Но, подождем остальных. Пока, Клэр, ты не могла бы сделать нам чай?

— Разумеется! — с идеальной улыбкой и преисполненным энтузиазма голосом согласилась Хэйли и тут же отправилась выполнять приказ.

Когда собрались остальные детективы, и Хэйли напоила всех чаем, ее снова стали расспрашивать. Ягами Соитиро хоть и был поставлен в известность, но хотел сам расспросить девушку о тетради, найденной в комнате его сына. Хэйли старалась вспоминать все в деталях, и чувствовала, как растет к ней недоверие шефа. Он верит своему сыну куда больше, чем ей — девчонке с улицы, что вполне естественно. «Да, что тут говорить. Лайт его единственный сын и большая гордость. Даже подумать страшно, что может чувствовать отец, когда его любимого ребенка подозревают в массовых жестоких убийствах…» — вздохнула про себя Хэйли, совершенно не обижаясь на холодное недоверие в глазах мужчины.

Когда вопросы закончились, Хэйли вышла, не в силах смотреть на Соитиро. Сердце будто сжимали в тисках. «В нем словно борются две личности. Одна сильная и ответственная, готовая пойти на смерть ради веры в справедливость. И другая… личность обычного человека, любящего отца. Она отвергает все косвенные улики против сына и пытается одновременно прислушиваться к голосу разума. Жалкое зрелище… — раздумывала Хэйли, нарезая овощи на суп. — Если Лайт окажется Кирой на самом деле, представить не могу, что сделает его отец».

— Привет, Клэр, — услышала девушка голос молодого офицера полиции за спиной.

— Привет, — развернулась она к парню.

— Чем занимаешься? — поинтересовался Мацуда и почесал затылок, беззаботно улыбаясь.

— Решила приготовить что-нибудь, — с радостью ответила Хэйли, — не уверена, правда, что вы будете это есть… Познания в кулинарии у меня довольно скудные.

— Ничего страшного. Мы тут в основном сидим на быстрой еде и пицце, — утешил ее паренек. — Давай, я помогу тебе с чем-нибудь.

И он опустил голову, скрывая смущение. «Боже, до чего милый молодой человек», — умилялась Хэйли.

— Помой, пожалуйста, парочку картофелин и почисти их, — произнесла девушка, благодарно улыбаясь.

Мацуда схватился за серые клубни с таким энтузиазмом, словно в них был смысл его жизни.

— Ты бы хоть пиджак снял, намочишь, — засмеялась Хэйли, вытирая руки о полотенце. — давай, помогу.

Она потянулась к его пиджаку, заставив паренька вздрогнуть и уронить картофель на пол.

— Прости, пожалуйста! — воскликнул Мацуда и кинулся ловить его, а Хэйли залилась смехом.

Спустя несколько минут ситуация нормализовалась, и молодые люди посмеивались и резали овощи. Мацуда снял-таки пиджак и засучил рукава рубашки. Он объяснил свое появление на кухне тем, что заскучал, сидя в комнате за бумажками, и решил немного развеяться. Хэйли прекрасно понимала молодого энергичного парня и не была против его компании, скорее, наоборот. Пусть, он был простоват и, порой, бестолков, с ним было легко и весело.

— Мацуда! — раздался вдруг возмущенный возглас Айдзавы. — Мы там, значит, дела делаем, а ты тут развлекаешься!

Мацуда вздрогнул от неожиданности и порезал палец.

— Ох, — удивился он, глядя на кровоточащую царапину.

Хэйли тут же кинулась в главную комнату, где видела аптечку. Пробежав стремглав мимо Ягами старшего, обогнув столы с мониторами, она залезла под стол на четвереньках, приковав тем самым внимание к собственной персоне всех членов расследования.

— Клэр, что случилось? — испугался Моги.

— Там… Мацуда! — крикнула из-под стола девушка.

— Что, «Мацуда»? — переспросил Рюдзаки, спрыгнув с кресла и прислонив палец к губам.

— Ой, да ничего такого на самом деле, просто, а-а-ай…. — судя по звуку, Хэйли ударилась головой об стол. — Потом расскажу…

Она выползла оттуда и метнулась обратно, держа подмышкой аптечку, а руку на голове.

— Видимо, кого-то она все-таки покалечила, — констатировал Рюдзаки и поплелся на кухню. Следом за ним направились и остальные.

Там их взору предстала довольно живописная картинка, на которой Мацуда сидел за столом красный, как рак, и терпеливо сносил нотации Айдзавы и манипуляции с собственным пальцем.

— Этот олух пришел поболтать с девушкой, видите ли! — объяснял Айдзава вошедшим следователям.

— Клэр, почему ты его не прогнала? — осведомился Рюдзаки, подойдя ближе к раненному.

— Мне было скучно сидеть в одиночестве, подумаешь, поболтали немного, — пожала она плечами.

Рюдзаки буравил ее затылок мрачным взглядом.

— Пожалуйста, не отвлекай его больше, — заявил детектив и, потеряв интерес к парочке, ушел обратно в зал. За ним проследовали и остальные.

Хэйли осталась колдовать над пальцем Мацуды.

— Не болит? — осведомилась она, когда закончила заматывать его палец бинтом.

— Н-нет… — мотнул головой парень. — Прости, от меня одни проблемы.

Он виновато улыбнулся и почесал затылок. Хэйли заверила его, что все нормально и отправила к рабочему месту, а то, чего доброго, за ним кто-нибудь вернется.

Шел четвертый день без Ватари, вернее ночь. Для Хэйли Уайт все оказалось не так уж и плохо. Варить кофе, заказывать по телефону еду и приносить эту еду под нос детективу L. В остальное время она была предоставлена сама себе и могла смотреть телевизор, читать книги, строить планы на будущее. Она даже договорилась с Рюдзаки, что с часу ночи до шести утра он не будет ее тревожить, пользуясь заранее приготовленным кофе из термоса. Инцидент с будильником не повторялся, но, тем не менее, Хэйли подпирала стулом двери, устанавливая его таким образом, что при открывании их извне, он падал с грохотом на пол.

Но сегодня Хэйли не спалось. В очередной раз она пыталась вспомнить друга из детства, его внешность, имя, совместные игры. Все более значимой казалась ей эта информация. Трудно понять, для чего конкретно она была нужна. То ли Хэйли хотела быть ближе к самой себе, то ли просто маялась от безделья, придумывая «архиважные» занятия. Полежав какое-то время в раздумьях, она почувствовала, что проголодалась и, нацепив спортивный костюм, направилась в ночной рейд на кухню. В зале как всегда горели мониторы. Хэйли решила поздороваться с Рюдзаки и спросить, не хочет ли тот чего-нибудь.

Осторожно на цыпочках она прокралась в зал, намереваясь напугать детектива, или по крайней мере, попытаться. Но, увидев его опущенную на колени голову, передумала. «И так почти не спит», — подумала она, улыбнувшись уголками губ. И вместо того, чтобы отправиться на кухню есть в гордом одиночестве, подошла ближе и стала смотреть на медленно поднимающиеся плечи, на свисающие в беспорядке мягкие черные волосы, давно нуждающиеся если уж не в помощи парикмахера, то хотя бы в заботливых руках. «Скорее всего, из всех процедур они подвергаются только мытью, иногда расчёсыванию и о-о-очень редко домашней небрежной стрижке», — подумала Хэйли и довольно хмыкнула, представив, что могла бы натворить у него на голове.

За несколько дней она успела привыкнуть к роли официантки, повадкам детектива и почти перестала его опасаться. Молодой человек был полностью поглощен работой и действительно не помышлял ни о чем таком, что было бы неприемлемо для нее. А ведь после его напоминания о сделке, Хэйли со страхом не раз думала, что у лохматого чудика найдется для нее парочка-другая поручений неприличного содержания.

Рюдзаки спал в кресле, слегка завалившись на правый бок, левая рука продолжала обнимать ноги, а правая лежала ладонью вверх рядом, по всей видимости, соскользнув с коленей. «Ну и зачем ты так? — вдруг подумала Хэйли, глядя на мерно поднимающиеся плечи. — Кому станет лучше, если ты будешь изматывать себя бессонными ночами, неудобными позами? Ведь всем все равно, кто такой L, как он спит… И спит ли вообще. И если он внезапно пропадет, элементарно умерев от простуды или сердечного приступа, всем будет плевать. Может быть, в новостях через какое-то время скажут, что пропал частный детектив L, расследовавший множество преступлений, но никто не будет думать конкретно о тебе… Что же ты делаешь с собой и, главное, для чего?» Сейчас она дала бы девяносто процентов, что парень не имеет родни. Или же они настолько заняты собой, что плевать хотели на собственного сына.

Внезапно Хэйли захотелось вернуться в комнату, взять покрывало и укрыть бестолкового мальчишку, так пренебрежительно относящемуся к собственному здоровью. Окрестив себя в душе курицей-несушкой, она развернулась и отправилась выполнять задуманное. На секунду она повернулась, чтобы глянуть ещё раз на спящего детектива, как замерла в ступоре. Когда она входила в зал, то не обращала внимание на мониторы, сосредоточившись на Рюдзаки. А сейчас ее взгляд пробежал по ним чисто случайно. И увиденное заставило открыть рот. На экране в одном из открытых окон она узнала свою фотографию. Яркую такую, цветную. Она сидит на кухне с книжкой. И, если судить по событиям на картинке, фото было сделано сегодня днём. Хэйли метнулась к компьютеру, схватила мышку, начала листать. Фотографий в папке оказалось так много, что стало дурно. Там была вся ее жизнь с момента ареста. Вот она связанная на стуле, вот фото с обыска, спящая в камере. А вот ванна! Зашибись… Хэйли лихорадочно продолжала крутить колёсико.

— Хэйли, что ты делаешь? — раздался сонный хрипловатый голос позади.

Хэйли от неожиданности дёрнула рукой и уронила мышку, которая теперь беспомощно повисла на проводе, раскачиваясь из стороны в сторону. А в следующую секунду резко развернулась, влепила пощечину не до конца проснувшемуся детективу и отскочила от мониторов.

— За что? — удивился парень, потирая место удара.

— Кто ты, черт тебя возьми?! — чуть не плача простонала Хэйли. — Да никакой ты не L! Ты, чертов маньяк, прикрывающийся его именем!

И тут же в ужасе прикрыла рукой рот. «Вот дьявол! Зачем ляпнула, идиотка? Он же не даст мне уйти! Надо было молча свалить… Теперь он снова запрет меня в камере, и… О Боже! Ну уж нет, я не сдамся так просто! Ватари нет. Полицейских он отпустил…» Хэйли метнулась на кухню.

— Хэйли, постой, — кричал ей вслед Рюдзаки. — Это не то, что ты думаешь!

«Все так говорят, мой милый, сам знаешь», — подумала она, лихорадочно пытаясь отыскать нож побольше и поострее. К превеликому сожалению все ножи были с круглыми концами и служили для десертов.

— Хэйли, пожалуйста, успокойся, — взъерошенный детектив стоял в дверях кухни и виновато смотрел на нее. — Я отвечу на все твои вопросы. Только успокойся.

— Конечно! — воскликнула она, махнув ножом. — Не смей приближаться!

Рюдзаки тяжело вздохнул, но подчинился.

— Хэйли, эти фотографии не то, что ты думаешь, — повторил он.

— Ты следишь за мной везде и, мало того, ещё и фотографируешь! Что мне думать, скажи?!

— Послушай меня, — повторил он как можно более спокойным тоном, с тревогой вглядываясь ей в лицо.

Никогда прежде она не видела его столь взволнованным. «Вот тебе и доказательства! — думала она, в панике забывая порой дышать. — Я поймала его с поличным!»

— Успокойся, я все тебе объясню, — продолжал он. — Про камеры на кухне я говорил. А эти фото… Программа делает стоп-кадры автоматически в определенные промежутки времени, как бы составляя фотоотчет.

Хэйли тяжело дышала, выставив впереди себя нож, и поглядывая, что ещё может послужить средством обороны.

— Меня мало интересует, как они появились у тебя на компьютере, — возмутилась она. — Мне непонятно, почему ты на них пялишься. И эти фото из ванной! Тебе нравится смотреть на голых девушек с завязанными глазами? Найми специально предназначенных для этого профессиональных моделей!

На несколько секунд Рюдзаки замер, в недоумении глядя на паникующую девушку. Растерянно заморгал.

— Хэйли, я не… Ничего этого не имел в виду. Я в состоянии разграничить работу и… В общем, не важно. Я не смотрел на твои фотографии в ванной. Они просто там есть. А почему я рассматривал твои фото на кухне… Я всё ещё не снял с тебя все подозрения. И иногда смотрю, как ты ведешь себя и что делаешь.

— Но фото?.. — простонала она. — Зачем пялиться на ФОТО?!

— Потому что… — парень занервничал.

Хэйли ждала. Наконец, паника стала отступать, и включились мозги. Маньяк с уровнем интеллекта L никогда не оставит следов преступления. И фотографий из ванной должно быть не парочка с ракурсом издалека. И, вообще, хрен бы ее отпустили, узнав, что она никому не нужна. Так и осталась бы в камере с завязанными глазами. Но она ждала объяснений. Как бы то ни было, ситуация далека от адекватности. Тяжело дыша, выставив нож впереди себя, Хэйли зло смотрела на детектива.

— Твоё лицо выглядело счастливым, — начал он, отводя глаза, — и мне было интересно посмотреть на него в такой момент. Когда ты искренняя. Кроме прочего, иногда мне кажется, я видел тебя раньше. И вот… пытаюсь вспомнить.

Рюдзаки совершенно не хотел признаваться, и это было заметно. Но, видимо, доброе расположение Хэйли было важнее.

— Видел раньше? — переспросила она, нахмурившись.

— Вероятно… при расследовании какого-то дела, — торопливо объяснил он. — Пожалуйста, успокойся.

Хэйли нерешительно положила нож на стол и медленно осела на пол.

— Не подходи ближе, — простонала она, когда краем глаза увидела, что Рюдзаки сделал шаг к ней.

— Хорошо, — ответил парень. — Только не нервничай.

Вдруг догадка будто пронзила сознание Хэйли.

— В моей комнате тоже камеры? — быстро спросила она, скосив хмурый взгляд.

— Да, — признался он, понимая, что скрывать нет смысла.

— Отлично, — Хэйли потерла виски. — То есть, ты смотришь на меня, пока я в комнате? Переодеваюсь, сплю, расхаживаю голая? У тебя есть папочка с такими же фото, только из моей комнаты?

— Нет, Хэйли, я не просматриваю камеры в твоей комнате. Они установлены там на экстренный случай. И они в распоряжении Ватари, — ответил он и вдруг округлил глаза. — Зачем ты ходишь голая по комнате?

Хэйли покачала головой и закрыла лицо руками.

— Вы оба — чокнутые! — констатировала она, снова взглянув на него и помаленьку успокаиваясь. Все-таки в комнате он за ней не подсматривает, иначе бы не задал этот вопрос.

— Ничего не поделаешь, — виновато пожал плечами детектив. — Но пока я уверен в тебе только на восемьдесят процентов.

— В ком ты, вообще, уверен? Есть такие люди?

— Есть, — чуть помедлив ответил L.

— И эти люди ты и твой Ватари? Или только ты? — горько усмехнулась девушка, медленно поднимаясь на ноги.

Парень молчал.

— Понятно, Ватари всё-таки доверяешь, — Хэйли во что бы то ни стало хотела съязвить, копнуть поглубже и ударить больнее. — Кто он такой? Непохоже, что твой родственник. Работающий на тебя прислужник? Куда только смотрят твои родители? Столько бабла дать избалованному умнику… Чем они только думали? Или, может быть, они специально отдали тебя на попечение няньки, потому что ты их достал или попросту не нужен?

Виноватый взгляд детектива сменился холодным и отстраненным.

— Возможно, ты права, — тихо ответил он, — и они бросили меня, потому что я их достал. А, может быть, я не был им нужен с самого начала.

Он развернулся и пошел обратно, согнувшись и засунув руки в карманы. Хэйли тяжело вздохнула. «Что он имел в виду?» — подумала она, подсознательно копируя излюбленное движение детектива кусать пальцы. Сердце только начало успокаиваться, и она, шатаясь, подошла к чайнику. Только что она сделала больно лохматому детективу. Она знала это, но угрызений совести не испытывала. Напротив. Удовлетворение от мести за все, что пришлось пережить по его вине.

Хэйли открыла крышку, стала жадно пить прямо из чайника и пролила воду себе за шиворот. Выругавшись, она поставила чайник обратно. «С этим определенно надо что-то делать!» — решила Хэйли Уайт и выглянула в коридор. Из зала доносился мерный гул процессоров, а из-за спинки кресла виднелась черная шевелюра. Хэйли набрала побольше воздуха в легкие и направилась в главную комнату, чтобы отстаивать свои права.

— Удали мои фотки из ванной. И запись тоже! — строгим тоном начала она, подходя к креслу.

— Записи удалены, — флегматичным голосом отозвался парень, — так как не несли в себе полезной информации. Остался лишь фотоотчёт.

— Удали их!

Нехотя детектив открыл папку, пролистал до нужного места. Приложив палец к губам, он чуть подался вперед.

— Эти? — произнес Рюдзаки, бесцеремонно разглядывая фотографии в стиле «ню».

Вот арестантка сидит в ванной на коленях и намылила голову — вид сбоку. Вытирает полотенцем волосы — вид сзади. Смывает пену с волос, стоя под душем — вид сбоку.

— Мне кажется, ты неплохо тут получилась, — внезапно произнес Рюдзаки, посасывая палец.

— Что? — воскликнула Хэйли. — Сейчас же удаляй!

— Но я думал, девушкам нравится, когда говорят, что они получились на фотографии… — удивленным голосом произнес Рюдзаки.

— Господи, L! — она с трудом сдерживалась, чтобы не влепить ему затрещину. — Ты и правда такой далёкий от норм приличия или прикидываешься?

По лёгкой ухмылке, поняла, что последнее.

— Бесстыдник… — только и произнесла она. — И из корзины удали, чтобы уж наверняка!

Рюдзаки без пререканий подчинился, но задерживал взгляд на каждой из фотографий по пару секунд, чем еще больше нервировал Хэйли.

— Вот так-то! И только попробуй за мной подглядывать в комнате! Проклятый сталкер, из-за тебя мне грозит мания преследования!

— Хэйли, я не смотрю на тебя в комнате, честное слово… — печальным голосом произнес детектив, изобразив на лице такое честное выражение, что трудно было не поверить.

— Уж надеюсь, — буркнула Хэйли и отправилась к себе.

Дождавшись, когда дверь за девушкой закроется, Рюдзаки устремил взгляд к мониторам и с облегчением выдохнул. Хэйли не увидела главного — ее детские фотографии на почте. Ватари прислал их пару часов назад, и L долго смотрел на улыбающуюся девчушку, пытаясь найти сходства с взрослой Хэйли. Ожидал результаты работы программы, которая по снимкам детских фотографий, прогнозировала внешность взрослого человека. И ждал обещанные документы от своего помощника. На всякий случай, L использовал парочку программ, чтобы максимально близко подойти к реальности. Но несколько суток без сна сделали свое дело, и он вырубился, так и не дождавшись. Теперь с тревогой он вглядывался в прогнозы и сравнивал внешности. Сходство было почти стопроцентным. Наконец, пришли и документы от Ватари. Рюдзаки быстро пробежал по ним глазами и замер, словно в ступоре. Даже предполагая подобный исход, он не верил в него. Но теперь сомнений не оставалось.

Именно эта девочка была его другом в детстве, именно она пропала из его жизни на долгих шестнадцать лет, и именно она нуждалась в его помощи все эти годы. А он, между тем, играл в обиженного ребенка, оставив ее одну. Если бы только он засунул свой чертов эгоизм куда поглубже, с ней все было бы в порядке. Спасенная им из рук жестоких людей девочка осталась бы прежней, нашла бы путь в жизни. Она была бы ему благодарна, и, кто знает, может быть, оставалась его поддержкой и по сей день.

Телефонный звонок заставил его вздрогнуть.

— Рюдзаки, — голос Ватари звучал обеспокоенно. — Ты проверил? Насколько велико сходство?

— Ватари… — голос его подопечного дрожал. — Это та самая Хэйли Уайт. Иначе быть просто не может. Только одного ребенка отдали под опеку в том году. Твои данные о ее переводе в Вамми Хаус, и эти фото… Вне сомнений, это та самая девочка.

— Рюдзаки, успокойся. Не вини себя, пожалуйста. Ты был ребенком.

— …

— Послушай, тебе тогда не было и девяти. Что ты мог поделать, когда даже Роджер ничего подозрительного не нашел на этих людей. Судя по всему, они готовили это удочерение еще до перевода Хэйли в дом Вамми. Все было спланировано тщательно.

— Это моя первая ошибка в череде многих, — прошептал детектив, опуская руку с телефоном.

Ватари еще что-то говорил, убеждал взять себя в руки, но Рюдзаки уже не слышал, полностью погрузившись в себя.

Чувство вины обладает столь же разрушительной силой, как и любое другое негативное чувство — так Ватари всегда учил своего подопечного. Какими бы не были интеллектуальные способности, L остается человеком со свойственными ему слабостями. Нельзя спасти «всех», помочь «всем» и заставить «каждого» поплатиться за злой поступок. И очень много жестоких убийств остались нераскрытыми, множество преступлений было совершено только потому, что детектив посчитал их «неинтересными», и вина за них лежала тяжелым грузом на плечах черноволосого юноши, заедающего сладостями горькую реальность. Муки совести не часто овладевали им, он научился смиряться с данностью, приняв свою несовершенную человеческую природу. Крылатая фраза «Делай что должно и будь что будет» была для него почти девизом, образом мыслей. Но в то же время он просиживал одну за другой бессонные ночи за компьютером, расследуя бесконечное количество сложных дел.

— Хэйли Уайт, — прошептал Рюдзаки, медленно опускаясь в кресло, — просто не могу поверить…. Один шанс на миллионы… Что же мне теперь делать?

Утро для Хэйли Уайт наступило незаметно, хоть за всю ночь она так и не сомкнула глаз, сидя в кровати и бестолково уставившись в одну точку. Ночное происшествие смогло кое-что прояснить, но одновременно добавило множество вопросов. «Он сказал, что пытался вспомнить, где меня видел… Бред и чушь! Он сам хоть понял, каким жалким было его оправдание? Все это больше походит на какое-то извращение. Ему нравится следить за мной? Мерзость какая… Черт!» И Хэйли накрылась покрывалом с головой. «А если в туалете с ванной тоже есть камеры? Он и там за мной подсматривает?»

Потом Хэйли решила во что бы то ни стало отыскать камеры в своей комнате. Когда-то ей уже приходилось заниматься подобными вещами, и она знала, как могут выглядеть камеры слежения, и где надо искать. Обыскав каждый сантиметр доступного взору пространства, она нашла четыре камеры. В полной уверенности, что их на самом деле больше, девушка направилась было к выходу, чтобы потребовать забрать остальные, но поняла, что до сих пор в пижаме и ударила себя ладонью по лбу.

Ночью, вернувшись к себе, она переоделась как обычно, находясь под впечатлением разговора. Но теперь сомнения грызли ее, как червяк спелое яблочко. Что, если все его слова — вранье? Что, если он в самом деле смотрит на то, чем она занимается двадцать четыре часа в сутки. От ужаса передернуло. И хоть от части камер все же удалось избавиться, ее это не утешало. Поэтому переодеваться она теперь решила завернувшись в простыню. Правда, были мысли, что, может быть, стоит все пустить на самотек, и пусть смотрит, если нравится; сама же она будет продолжать жить своей жизнью. Но эти мысли быстро улетучились, когда в голове возникли картинки с образом сидящего у компьютера детектива, посасывающего палец и немигающими совиными глазами всматривающегося в запись мониторов.

Переодевшись придуманным способом, Хэйли выглянула в коридор. Никого. Из главной комнаты доносилось мерное гудение мониторов. Выйдя в коридор, она заглянула в зал, убедившись, что лохматый монстр сидит на прежнем месте, и проскользнула в ванну. Там она обыскала все стены, потолок, освещая телефонным фонариком каждый дюйм. Но не нашла ничего. Тоже самое она потом проделала и с туалетом. И хоть некие сомнения все еще оставались, Хэйли немного успокоилась. Ведь то, что она смогла найти в комнате аж четыре камеры, а в других — ни одной, скорее всего значило их отсутствие. Облегчение, какое испытала Хэйли после своих умозаключений, позволило ей немного расслабиться и перестать думать о Рюдзаки как о шизанутом маньяке.

Оказавшись снова в коридоре, она уловила звук закипающего чайника со стороны кухни. Хэйли медленно выглянула из-за угла. Над пыхтящим чайником стоял детектив с меланхоличным видом и сверлил взглядом стену. На столе стояла большая кружка и открытая упаковка разноцветного зефира.

— Что ты тут делаешь? — удивилась Хэйли, войдя на кухню.

Рюдзаки скосил на нее безразличный взгляд.

— Разве наша сделка не закончилась сегодня ночью?

— Э-э-э… почему? — не поняла она, уже начиная себя накручивать.

— Я думал, ты больше не заговоришь со мной и откажешься выполнять любого вида работу, — продолжал Рюдзаки с тоской поглядывая на Хэйли.

— И поэтому ты решил кормиться самостоятельно? — уголки рта Хэйли немного дернулись вверх.

— Не умирать же с голоду, — флегматичным голосом произнес детектив и отвернулся к чайнику.

— Логично, — похвалила Хэйли, заходя сбоку и заглядывая ему в лицо. — А чего хмурый такой? Расстроился, что я узнала твои постыдные секретики и заставила удалить фотографии?

Рюдзаки окинул ее быстрым взглядом.

— Я не расстроился. И ничего постыдного в моих действиях нет.

— Да ты что? — не унималась Хэйли, округлив глаза и облокотившись спиной о кухонный стол. — Ну-ка скажи, какой пункт закона ты нарушаешь своими действиями? Не превышаете ли вы свои полномочия, господин детектив?

Рюдзаки устало вздохнул и залил чайный пакетик кипятком.

— Погибли тысячи людей по всему и миру, среди них одиннадцать агентов ФБР, один полицейский, несколько ведущих. И я намерен использовать все, что в моей власти, для поимки Киры.

— Очередное жалкое оправдание, — Хэйли скептически сморщилась. — Как и то, что ты смотрел на мое фото, потому что я напомнила тебе кого-то из прошлых расследований. Рюдзаки, пожалуйста, давай начистоту. Мне, правда, важно знать. Я приму любой твой ответ и постараюсь спокойно отреагировать.

Рюдзаки молчал, опустив голову, и медленно вынимал пакетик из кружки. Остаток ночи он думал над тем, что ему теперь делать. И раньше он ожидал, что его отношение к этой девушке может сильно измениться, если он узнает в ней Хэйли из детства. Но даже не представлял насколько. А услышав ее голос, не мог унять сумасшедший бой в груди. Как было бы хорошо запереть Хэйли Уайт снова, чтобы не видеть ее зеленых глаз, не слышать звонкого насмешливого голоса. Но он не сможет. По его вине она и так слишком много натерпелась.

— Ау-у-у! — Хэйли помахала перед лицом у Рюдзаки. — Господин детектив, алло! Меня хорошо слышно?

Рюдзаки медленно повернулся к ней. Он разрывался между чувством, которое требовало все рассказать, и логикой, умоляющей не распространятся. Хэйли уже не та, кем была пятнадцать лет назад. Поэтому, даже если вспомнит, это сделает его уязвимым.

— Послушай, — Хэйли начинала злиться. — Я в самом деле не хочу затевать с тобой какие-либо распри. И я понимаю, что до сих пор являюсь подозреваемой. Но я человек, Рюдзаки, хоть, может быть, ты меня им не считаешь… И я имею такие же человеческие права как ты, твой Ватари и любой другой. Я имею право знать.

Детектив набрал в легкие побольше воздуха и недобро прищурился. Резко повернулся к ней и, сделав шаг, оказался вплотную.

— А ты уверена, что хочешь знать ответ? Что, если я в самом деле люблю подсматривать за девушками, что если все фотографии программа делает не как отчет, а лично для меня?

Хэйли не отступала. Она чувствовала его. Поймала его волну, ощущала тревогу, страх, отчаяние и твердую уверенность в правоте своих действий.

— Но ведь это не так, правда? — произнесла Хэйли.

Он опустил взгляд. «Пытаешься найти похожую на правду выдумку?» — подумала девушка.

— Правда, — тихо произнес он, а потом вдруг резко добавил: — Ответ прост и очевиден, Хэйли, я разочарован, что ты не поняла этого.

Он снова смотрел на нее пристально и бесстыдно.

— Ты первая девушка, с которой я живу в одном помещении, и все, что касается твоих повадок, мне интересно. Как ты готовишь, как читаешь, как улыбаешься, почему ты улыбаешься и прочее. Вот и все.

Хэйли сдвинула брови.

— Как я переодеваюсь, как сплю и как хожу в туалет тоже? — с долей сарказма произнесла она.

— Да, это мне тоже интересно, — согласился L, не поведя и бровью.

Хэйли не ждала такого ответа и отшатнулась, скривив лицо.

— Но, как я и говорил, в такие моменты не смотрю за тобой, несмотря на любопытство. Потому что — да, не имею на это право, — произнес он, а потом добавил тихим вкрадчивым голосом, медленно вдавливая ее в кухонный стол собственным телом: — Если бы только ты дала свое согласие…

Хэйли сглотнула, ощущая его холодные пальцы на своем запястье, клубнично-ванильное дыхание на лице.

— Как тебе правда, Хэйли? — грубым тоном спросил он. — Понравилась? Ты постараешься спокойно отреагировать на нее?

За холодным огнем глаз она не рассмотрела дрогнувший уголок рта, частый бег сердца в груди. Испуганная его внезапным признанием, Хэйли не смогла заметить игру. И хоть гнев в его глазах был реален, слова были лживы.

— Но почему? Ты же обещал, что не станешь использовать меня ни в каких личных целях… — обреченно простонала Хэйли.

Хоть девушка не смогла понять, что сказанное им — ложь, она чувствовала его отчаяние. От того, что она теперь знает, или от чего-то еще. Но Хэйли не могла злиться в ответ, не могла испугаться. Почему-то ей стало его жаль. Жаль одинокого парня, следящего через монитор за девушкой. Жаль гениального детектива, у которого нет и не будет нормальной человеческой жизни. И не важно, что он сам выбрал свой путь и что, может быть, ни разу не пожалел об этом и никогда не пожалеет. «Я хоть могла притворяться кем-то, временно наслаждаясь общением, а ты удовлетворяешь свое любопытство просмотром картинок. Жалкое зрелище, господин детектив», — подумала Хэйли и, прежде чем осознала, что она делает, подняла свободную руку и прикоснулась к его щеке. Бледный растрепанный юноша с уже черными синяками от хронического недосыпа. Не красавец, напротив — чаще пугающий из-за своего диковатого взгляда. Но почему-то больше не было страшно. Хэйли вдруг поняла, что он и в самом деле не причинит ей вреда.

Рюдзаки вздрогнул, словно его удалило током. Резко отпрянул, выпучив и без того круглые черные глазищи.

— Ты ненормальная? — прохрипел он. — Или слишком хитрая, не могу понять.

Хэйли растерянно захлопала глазами, понимая, что могло произойти, если бы он продолжал бездействовать. Жалость ни к чему хорошему не приводит…

— Знаешь, Хэйли, — вдруг совершенно спокойным голосом произнес Рюдзаки. — Я боялся, что напугал тебя, и ты перестанешь чувствовать себя в безопасности, но я ошибался. Ты в самом деле устойчивая к потрясениям девушка. Все то время, что ты устраивала мне истерики и строила жалобные глазки — ты играла… Что ж, теперь я понял тебя окончательно. Но знай, я не спускаю с тебя глаз!

Хэйли едко усмехнулась, обозвав мысленно его и себя за компанию конченными тупицами.

— Ой, только не строй из себя наивную овечку, детектив-извращенец, — произнесла она, скрестив руки на груди. — Я, по крайней мере, тебя не использую для сомнительных вещей. Ни из любопытства, ни из других побуждений. Так что не смотри на меня, будто я тебя разочаровала.

Рюдзаки глубоко вздохнул и прикрыл глаза.

— Ты права. Все нормально, Хэйли. Я правда, не хотел, чтобы ты узнала, поэтому злюсь. Что ж… ничего не поделаешь. Но не жди, что я прекращу это делать.

Девушка хотела демонстративно выложить на стол найденные камеры, но передумала, решив оставить все в тайне.

— И, как я понял, ты не собиралась бросать свои обязанности, — произнес детектив, скосив взгляд в сторону кружки.

— Нет, должна же я как-то заработать. И, кстати, раз уж ты используешь меня для неприличных целей, будь добр, повысь зарплату!

— Ладно, — буркнул он, а потом хитро прищурился. — А если я накину еще, мне можно установить парочку камер в ванной?

— НЕТ! — рявкнула Хэйли. — Я тебя удушу собственными руками, если посмеешь сделать это!

L усмехнулся.

— Я пошутил на счет камер в ванной. И возьми, пожалуйста, торт.

А сам взял в руки пакет с зефиром и кружку чая. Хэйли возвела глаза к потолку. «Не-ет! Этот пройдоха, своего не упускает! Я еще сочувствовать ему умудрилась, идиотка!»

* * *

Первой, кого увидела Хэйли, выйдя из комнаты, оказалась юная модель Амане Миса. В черном готическом наряде, с двумя светлыми высокими хвостиками она была похожа на школьницу. Ярко-алые губки улыбались ровно до тех пор, пока модель не столкнулась взглядом с вышедшей из комнаты Хэйли.

— Ой, доброе утро, — произнесла Миса, при этом насторожившись, а после прошептала, подойдя совсем близко, — а не подскажете, где тут туалет?

— Вот эта дверь, — указала Хэйли.

— Спасибо, вы очень добры, — произнесла блондинка. — Я попрошу моего парня оставить вам чаевые.

Хэйли приоткрыла рот от удивления, глядя вслед мелькнувшим хвостикам. «Чаевые? Она меня за горничную приняла?» — раздумывала она и вдруг захихикала. Ну, конечно! Она же стащила рано утром фартук горничной и нацепила поверх черного простенького платья, чтобы поиздеваться над Рюдзаки. Детектив, правда, не оценил шутки, вернее, даже не заметил, во что она была одета, когда приносила кофе. Потом Хэйли умудрилась про него забыть, зачитавшись книгой. Она заглянула в главную комнату, куда уже успели подойти парочка следователей, и вдруг услышала шаги позади.

— Клэр?.. — раздался знакомый голос.

Она развернулась.

— Привет, Лайт, — приветливо поздоровалась Хэйли и слегка склонила голову.

— Клэр? Как ты тут оказалась? Да ещё в этом… — парень опустил взгляд на белый фартучек.

«Он еще не в курсе? М-м… А что, если?..» — промелькнула задорная мысль в голове.

— О, я личная прислуга господина детектива, — лучезарно улыбнулась Клэр.

— Какого? — захлопал глазами Лайт.

— Который именует себя Рюдзаки, — ответила Хэйли, изображая из себя самое покорное и услужливое существо на планете.

— Ты совсем не так выглядишь, как в университете… И так похудела… — отметил юноша, продолжая осматривать давнюю знакомую. — Что с тобой случилось? Он морит тебя голодом?

Хэйли кивнула с печальной улыбкой.

— А ещё я сплю вот тут на коврике под дверью, и мне нельзя покидать номер без сопровождения, — сообщила она.

— Не понял, — опешил Лайт. — Клэр, ты работаешь на Рюдзаки?

— Не совсем так, — вздохнула она. — Вернее, да. Именно работаю. Но не за деньги или другую плату. Я его личная прислуга, которая не имеет никаких прав и свобод.

И Хэйли скосила глаза в сторону, пустив одинокую слезу, но тут же вытерла ее, дабы собеседник «не заметил». Лайт сейчас походил на статую, а на его лице читалось недоумение, смешанное с недоверием. Хэйли легонько улыбнулась краешками губ.

— Хоть мой хозяин и жесток со мной, я не жалуюсь, — сообщила она с тихим вздохом.

— «Хозяин»? — переспросил Ягами. — Это Рюдзаки твой «хозяин»?

Хэйли коротко кивнула.

— В обмен на мою жизнь я обязана служить ему.

Лайт почувствовал, как дергается глаз. Теперь он вспомнил, что ему говорил отец вчера: «Представляешь, сынок, Рюдзаки подозревал даже твою сокурсницу. Правда, она действительно оказалась замешана в деле, но он все равно освободил ее за некоторые услуги». У парня зашевелились на голове волосы. От прежней Клэр Картер остались только цвет волос и черты лица. Если бы он не был предупрежден, возможно даже не сразу бы узнал в ней ту самую девочку с астмой.

— Не может этого быть… — прошептал Ягами и с ошалелым взглядом развернулся в сторону Рюдзаки, который продолжал спокойно помешивать кофе ложкой, не подозревая, что сейчас происходит у него за спиной.

Хэйли пожала плечами.

— Мне некуда идти, поэтому я не жалуюсь. И такого отношения вполне заслужила… За все, что я делала… — и она жалостливо всхлипнула.

— Не-е-ет! Это бред какой-то! — воскликнул Ягами Лайт и, не желая ни секундой дольше терпеть несправедливость у себя под носом, схватил девушку за руку и потащил в комнату.

— Лайт, не надо, — умоляюще простонала Хэйли, внутренне злорадствуя.

— О, Лайт, привет, — воскликнул радостно L, заметив Ягами краем глаза. — Иди сюда.

Но вместо приветствий, Лайт накинулся с криками:

— Рюдзаки! Что ты сделал с Клэр?

— В каком смысле «сделал»? — захлопал глазами детектив и развернулся в кресте.

— Ты посмотри на нее! Кожа да кости! Месяц назад она выглядела совершенно иначе… А этот дурацкий фартук. Отец! А ты почему остаешься в стороне? Как ты позволил Рюдзаки творить, что вздумается?!

— Да что я сделал? — продолжал удивляться Рюдзаки.

Ягами старший тоже пребывал в недоумении и ожидал дальнейших объяснений, поправив очки на переносице.

— Зачем ты сделал из Клэр прислугу? — продолжал давить Лайт.

Рюдзаки поднялся с кресла, уже начиная что-то смутно подозревать, и обошел Лайта, чтобы лучше увидеть скрывающуюся за спиной парня виновницу происшествия. Склонив голову у стеночки стояла кроткая горничная с доверчивыми зелеными глазами, в черном скромном платьице и белом фартуке. Детектив недовольно сдвинул брови.

— Клэр, что за маскарад? — произнёс он суровым тоном.

— Так как же, мой господин?! — Хэйли округлила глаза. — Вы сами приказали носить его.

Рюдзаки вначале нахмурился, а потом как-то нехорошо улыбнулся.

— Прошу, пройди в свою комнату, Клэр. Мне захотелось снять с тебя этот фартук прямо сейчас! — произнес он.

Недоумении на лице Лайта переросло в шок, Ягами старший и Айдзава ничего не поняли, лишь переглянулись между собой и пожали плечами.

Хэйли чуть не взорвалась от возмущения, но внешне сохраняла ледяное спокойствие. Она вошла в комнату. Не успела дверь сзади закрыться, как несостоявшуюся горничную дёрнули за повязки на спине. Она не удержалась на ногах и подалась назад, оказавшись в цепких объятиях Рюдзаки. Она вскрикнула. В следующий миг детектив развернул ее лицом к себе, не выпуская из рук. Ловкие пальцы развязывали узел на фартуке.

— Пусти сейчас же! — возмутилась Хэйли.

Блеск в его немигающих глазах на секунду смутил Хэйли. Но, она была бы не она, если бы не воспользовалась ситуацией и не решилась сыграть в обратную сторону. Помня, как утром он отреагировал на ее прикосновение, Хэйли вдруг приоткрыла ротик, и томно опустив веки, облизала кончиком языка верхнюю губу. Эти движения в теории должны были смутить не сильно избалованного женским внимание асоциального гения. Но произошло обратное. Рюдзаки вопросительно приподнял одну бровь, перестав стаскивать лямки фартука с девушки, но не отпуская из объятий.

— Так вот, чего ты добиваешься, нацепив на себя это? — спросил он чуть хрипловатым шепотом. — Но, Клэр… Я работаю.

И он стал наклоняться к ее лицу все ближе. «Чертов, извращенец!» — выругалась Хэйли и недовольно сузила глаза.

— Так я и думал, — хмыкнул L, оказавшись так близко, что их носы касались друг друга, а растрёпанная чёлка щекотала девушке лоб.

Хэйли в свою очередь не отводила недовольного взгляда от черных совиных глаз.

— Как я и говорил, на меня твои уловки не действуют, — продолжил он и, резко отстранившись, сдернул окончательно развязанный фартук. — Где ты его взяла?

— У горничной, — честно призналась Хэйли.

— Если увижу тебя в нем ещё раз, — пригрозил Рюдзаки, всучив ей в руки фартук, — тебе придется ходить в нем всегда! И все будет именно так, как ты наговорила Лайту.

— Не посмеешь! Ты не имеешь права заставлять меня спать на пороге!

— М-м-м… — протянул детектив, — что ещё ты ему говорила? Ведь я должен знать, что от тебя требовать в будущем.

— Прекрати, — возмутилась Хэйли. — Ты говоришь глупости. Я же пошутила. Ты видел его лицо? Он в самом деле купился.

— Разве? — недоумевал Рюдзаки, приложив палец к губам и подняв глаза к потолку. — А мне кажется, кому-то просто нечего делать.

Хэйли надула губы.

— Зануда, — констатировала она и отвернулась.

— Иди и расскажи Лайту правду. Кроме шуток, Клэр, я запру тебя в комнате, если не будешь серьезной. Нам не до игрушек.

Она вздохнула и показала язык, выходящему из комнаты парню. Потом бросила фартук на пол и поплелась следом. Лайт ждал у дверей. Часть разговора он смог услышать и ему полегчало. Вышедшая недовольная Клэр ещё раз с ним поздоровалась.

— Ты уже все понял, это была шутка, — вздохнула она, а потом приветливо улыбнулась. — И я рада тебя видеть, Лайт.

— А я удивлен встретить тебя, — хлопал глазами парень.

И Хэйли замерла в каком-то ступоре, потому что взгляд, с которыми смотрел на нее Лайт, выражал именно то, что показывало лицо. Еще ни разу она не видела его таким искренним, открытым. Хэйли прищурилась, вглядываясь в карие глаза.

— Клэр, что такое? — растерялся Ягами. — Почему ты так смотришь на меня?

Она медленно протянула руку к его лбу.

— Замри, — скомандовала она и смахнула несуществующую соринку, чтобы оправдаться.

— Лайт! Ты знаешь эту девушку? — раздался вдруг оглушительный писк Мисы на пороге туалета.

— Да, мы учились на одном курсе, — ответил Ягами, немного смутившись пристального взгляда Хэйли. — Только не совсем понимаю, что именно она тут делает. Папа сказал, что ее освободили за некоторую плату. Что имелось в виду? Ты все-таки работаешь на Рюдзаки?

— Не работает она на него, — воскликнул только что вошедший в номер Мацуда. — Она просто предоставила информацию о тебе следствию.

Лайт прищурился.

— А мне можно узнать, какую информацию предоставила Клэр?

— Лайт, пожалуйста, не спеши, — проговорил шеф полиции. — Мы все расскажем. Правда, Клэр?

— О, нет! — воскликнула Хэйли. — Я как попугай в четвертый раз повторять не буду. В конце концов, попросите у Рюдзаки записи с камеры наблюдения. Он точно подключил ее и в этой комнате.

— У меня нет записи, — округлил глаза L.

— Да быть не может! Фотографии голых девиц, стало быть, есть, а такой важной вещи, как показания подозреваемой нету? — съязвила Хэйли, с удовольствием наблюдая реакцию следователей, которые с ужасом и непониманием смотрели на брюнета.

Рюдзаки быстро взглянул на словно сорвавшуюся с цепи девчонку и слегка улыбнулся, как бы принимая вызов.

— Понятия не имею, о чем ты, — невозмутимым тоном проговорил он. — И у меня есть гораздо лучшая вещь, чем запись показаний. Это живой болтливый свидетель.

— Ты мне угрожаешь? — нахмурилась Хэйли.

Детектив невинно округлил глаза.

— Ни в коем случае. Просто надеюсь, что Клэр так же хорошо говорит по делу, как и болтает глупости.

Хэйли фыркнула и уселась в кресло, ожидая вопросов. Но нужного эффекта она добилась. Оправдываться перед следователями Рюдзаки не стал, да и не смог бы. Теперь каверзных вопросов ему не избежать. «Так тебе, извращенец!» — подумала Хэйли, удовлетворённо улыбаясь. И реакция не заставила себя ждать. Лайт подсел к детективу и прошептал:

— Рюдзаки, что она имеет в виду?

— Лайт, — сказал L в полный голос, прекрасно понимая, что все в комнате навострили уши. — После выходки с фартуком, ты не понял, что Клэр любит пошутить надо мной?

Лайт, как и остальные покосились на девушку, которая сидела с самым невинным выражением на лице и безмятежно улыбалась.

Когда все окончательно расселись, Рюдзаки начал повествование с рассказа о подозрении Клэр и что удалось выяснить. Лайт собрался было сказать, что он тоже подозревал Клэр в нечестности, но его опередила Миса. Она все это время молча сидела, вцепившись в руку драгоценного Лайтика:

— Ты хотела набиться Лайту в подружки, чтобы он влюбился в тебя?

— Ага, — призналась Хэйли с искренней улыбкой. Ей интересно было, что в таком случае скажет Амане.

— Ла-а-айт! Она хотела тебя использовать, не покупайся на ее милую мордашку! А ты не смей подходить к моему Лайтику!

Следователи словно по команде закатили глаза.

— Почему это не подходить? — нарывалась Клэр. — Что, если он мне в самом деле понравился, и я захочу с ним встречаться?

— Что?! Да как ты смеешь! Мы с ним пара, поняла?! — кричала Миса, так вцепившись в рукав Лайта, что тот в любой момент мог разойтись по швам.

— Никакая мы не пара! Это ты пришла ко мне и заявила, что хочешь встречаться. Я знать тебя не знаю! — воскликнул Лайт, потеряв терпение.

— А ее знаешь, да? Значит ты хотел с ней встречаться на самом деле? — Миса разрыдалась.

— Ее я точно знаю дольше тебя!

— Ты бесчестный, Лайт! Зачем ты тогда поцеловал меня тогда?

— О, господи, Миса, успокойся!

— Я тебя ненавижу, ненавижу! — вопила девушка, глядя то на Ягами то на Клэр.

— Да, да, — подтвердила Хэйли, — держи крепче, а то уведу.

В итоге рассвирепел Айзава и уволок Мису в ванну, где благополучно запер. Моги комментировал глупое поведение Амане. Ягами старший делал замечания своему сыну, что тот безответственно ведёт себя по отношению к девушкам. Хэйли же потешалась, наблюдая за тем, какой диссонанс внесла одна вопящая девчонка в серьезную мужскую компанию ровно до тех пор, пока не встретилась взглядом с L. Холодные черные глаза с невидимыми зрачками буквально пригвоздили ее к креслу, лишив способности двигаться. «Вот, черт… кажется, я попала!» — подумала она, поспешно отводя взгляд.

— Тут становится слишком шумно и многолюдно, — констатировал вернувшийся Айдзава. — Рюдзаки, мы уже не помещаемся в номере.

— Не волнуйтесь, — раздался спокойный голос детектива. — Я предусмотрел подобное развитие событий и как только прилетел в Японию, начал строительство.

И он продемонстрировал макет высотки, рассказывая кто и где будет умещаться. Хэйли тоже вскочила, чтобы посмотреть. Оказывается, ей и Мисе будет выделено по целому этажу, в штаб завезено новейшее оборудование, и подключена строжайшая система пропусков. Хэйли готова была пуститься в пляс и в предвкушении потирала ладошки.

— Когда переезд? — осведомился Лайт, когда волнение по поводу финансового положения Рюдзаки поутихло.

— Сегодня же, — ответил парень. — Господин Ягами, господин Айзава, сопроводите пожалуйста Лайта и Мису. Остальные можете расходиться по домам и быть по новому адресу штаба завтра к восьми утра.

— А Клэр? — удивился Лайт.

— Клэр поедет со мной. Мне понадобится ее помощь.

Хэйли внутренне напряглась. Она ожидала, что переезд будет коллективный. Но ей придется ехать один на один с чудоковатым гением. При том, что даже Ватари не будет рядом. Но в большей степени ее пугал странный мрачноватый взгляд детектива, которым он периодически посматривал на нее вот уже битый час.

Хэйли с кислой миной на лице прощалась со следователями. Спиной она чувствовала на себе пристальный взгляд Рюдзаки и боялась повернуться. Изо всех сил она удерживала пустой болтовней Мацуду, который, впрочем, был совершенно не против задержаться.

— Мацуда, — раздался голос L возле самого затылка Хэйли. — Пожалуйста, освободи Клэр. Нам надо собираться.

— Ой, прости, — спохватился парень. — Заболтались. До завтра!

И Мацуда выскочил из номера, махнув рукой. Как только захлопнулась дверь за следователем, Хэйли решительно направилась в сторону туалета, но была поймана за руку мрачным как грозовое небо Рюдзаки.

— Ой, — пискнула она. — Пожалуйста, отпусти, мне срочно надо в туалет!

— Не придумывай, — холодным тоном произнес детектив. — Три секунды назад ты не спешила туда. Идем.

— О, Боже! Рюдзаки, прости, правда! — попыталась оправдаться Хэйли, а потом разозлилась. — Да, в конце концов! Что я такого сделала? Просто пошутила…

Он одарил ее тяжелым взглядом исподлобья и молча потянул за собой. Хэйли слабо упиралась, переживая за свою руку и себя в целом. «Ну все, допрыгалась! — плясали в ее голове неутешительные мысли. — Мамочка, кажется, мы скоро встретимся!»

Когда они оказались у мониторов, Рюдзаки отпустил девушку и приказал сесть. Хэйли скривилась, словно съела горсть клюквы, но подчинилась. L буквально навис над ней, заставив несчастную вжаться в спинку кресла.

— Ты сказала правду? — хрипловатым низким голосом спросил он, блеснув черным огнем бездонных глаз.

— Э-э-э… В каком смысле? — не поняла Хэйли, а потом испуганно распахнула глаза. — Клянусь тебе, я не врала! И почему ты, вообще, усомнился в моих словах только сейчас?

Уголок рта детектива дернулся в раздражении. Он облокотился на спинку кресла, окончательно и бесповоротно вторгнувшись в личное пространство растерянной девушки.

— Тебе в самом деле нравится Лайт? — внезапно выдал он.

Хэйли открыла рот и несколько раз моргнула.

— Прости, что? — прошептала она осиплым от волнения голосом.

— Ты правда хочешь встречаться с ним?

— Э-э-э… Ну я… — Хэйли изогнула брови, не зная с чего начать. Потом решила, что надо общаться с Рюдзаки посредством логических домыслов, а не верещать как потерпевшая, и продолжила максимально спокойно: — Во-первых, я решила посмотреть на реакцию Мисы и Лайта. Как видишь, он не признает ее своей девушкой, хотя, если верить Мисе, он даже целовал ее. До ареста у них были куда более близкие отношения. Это немного подозрительно. И, во-вторых, я могу сблизиться с Лайтом, стать его девушкой. И, хоть я мечтала прекратить играть чувствами людей, я готова выполнить твою просьбу и помочь всем, чем только смогу. В моих интересах, чтобы дело Киры было раскрыто как можно скорее.

Хэйли неуверенно улыбнулась. Но мрачный взгляд из-под челки ясно дал понять, что объяснения не приняты.

— Не смей, — произнес Рюдзаки все так же тихо, но довольно угрожающе. Блеснувший опасный огонек в черных глазах заставил Хэйли вздрогнуть.

— П-почему? — окончательно растерялась она.

— Слишком большая вероятность, что Лайт может оказаться Кирой в конечном итоге.

— Поэтому я и хочу помочь!

— Нет, — L был категоричен. — Ни один человек кроме меня и Ватари не должен знать, что ты ведешь тайную слежку за их поведением. Не сближайся с Лайтом.

— Нуу… Я просто думала, что…

— Нет, Хэйли!

— Неужели ты настолько мне не доверяешь? — она окончательно приуныла.

— Я доверяю тебе пока на 80%, как и говорил.

— Не очень обнадёживает…

— Это почти на одном уровне со следователями. Так что не жалуйся.

— Но почему нельзя сблизиться с ним? Я смогу сделать так, что ему даже в голову не придет мое участие в деле.

Хэйли была окончательно вжата в кресло под напором детектива.

— Потому что… — начал он и спустя несколько секунд паузы продолжил, — я так сказал. И ты подчиняешься мне до конца следствия.

Хэйли опустила глаза, ресницы тотчас намокли. До чего же обидно! Почему, где бы она не оказалась, кто бы не руководил ею, она не на правах сотрудника, лишь как слуга. Стоило ей воодушевиться, подумав, что впервые работает за деньги, заставить себя проигнорировать некоторые странности работодателя, как он снова напомнил, где есть ее место. Нависая сейчас над ней, как коршун над кроликом, он не оставлял ей выбора и давал понять, что она здесь никто и звать ее никак.

— Хэйли, — глухой требовательный голос раздался над самым ее лицом.

Она подняла пустой взгляд и вздрогнула. Черные угольки всматривались в неё с невиданной ранее тревогой и печалью. Хэйли всхлипнула.

— Как только дело завершится… любым исходом, — продолжал детектив, обреченно вздохнув, — даже в случае моей смерти. Ты уйдешь отсюда. И сможешь начать новую жизнь по своему разумению. А сейчас слушайся меня во всем. Пожалуйста.

Рюдзаки почти ненавидел себя. Причина, по которой он запрещал сближение с Лайтом в большей степени была личной. Зная теперь, что перед ним в самом деле оказалась подруга детства, его отношение к этой особе окончательно изменилось. Та, кого в далёком прошлом он хотел оберегать и защищать в обмен на ее понимание и заботу, страдала все эти годы, потому что он не смог найти ее. Да и сильно не старался, обидевшись, что она не оставила ни единой весточки. «Она бросила его, он никогда не был для нее кем-то особенным», — так он подумал в то время. Но это была ошибка. Это он бросил ее. То, что произошло с девочкой, кем она стала — целиком его вина. Хэйли Уайт должна была быть врачом, учителем, кем-то, кто помогает людям, ведь она так любила это. А стала преступницей, безвольным инструментом в руках жестоких людей. И эти мысли мешали, не давали думать и действовать логически. Сейчас он должен бросить все возможные способы на поимку Киры, а вместо этого жалеет девчонку. Кроме того, мысль, что ей может понравится Лайт вызывала странную обиду. И последнее злило еще сильнее.

Рюдзаки медленно поднес ладонь к ее лицу. И неумело, подрагивающей рукой стёр прозрачную полосу под левым глазом девушки. Мокрые растерянные изумруды застыли без движения. «Какая ты стала красивая», — возникла внезапная и совершенно нелогичная мысль в лохматой голове.

— С Мисой мне тоже не сближаться? — шепотом спросила совершенно обескураженная поведением детектива Хэйли.

— С Мисой сближение более безопасное чем с Лайтом, — ответил Рюдзаки, резко отстранившись. — В любом случае, ее одурачить тебе точно не составит труда. Кроме того, она единственная женщина в твоем нынешнем окружении, тебе не будет скучно.

— Хорошо, — еле слышным голосом отозвалась Хэйли. — Мне собирать вещи?

— Да, как только будешь готова, уезжаем, — кивнул он и поплелся к мониторам, согнув спину и засунув руки в карманы.

Хэйли убрела к себе с опущенной головой. То, что происходило сейчас у нее в душе, не могла до конца осознать даже она. Сердце колотилось с такой скоростью, будто хозяйка бежала кросс. «Он специально оставил меня, чтобы запретить сближаться с Лайтом, — рассуждала она. — И поначалу он злился… Когда узнал, что на самом деле я не питаю к Ягами особенной симпатии, как-то успокоился. Но я не могу понять, почему он против… Ведь ему бы это помогло. Либо он боится, что, сблизившись с Лайтом, я встану на его сторону, либо волнуется за меня? Бред какой-то… Зачем ему волноваться обо мне? Он просто не доверяет, это точно».

Но это были доводы логики. Чувства подсказывали иное. Когда он смотрел на нее там, в комнате, Хэйли казалось, что ещё немного, и он кинется ее обнимать. Впервые она видела его истинные чувства обнаженными. Боль, тревога, чувство вины. Вот что он чувствовал. Но может ли это быть? «Вы очень непрофессиональны, господин детектив, — подумала Хэйли. — Если позволите подозреваемой завладеть вашим сердцем, это может погубить вас». Но радости от этого предположения она не испытала. И хоть вполне можно извлечь из сложившейся ситуации выгоду, именно ему врать не хотелось. Лайту — с лёгкостью, Мацуде, Айдзаве, да хоть Ягами старшему. А ему нет.

Хэйли упала без сил на кровать. «Но со мной-то что происходит? Мне ведь плевать на него. Когда он сказал, что даже в случае его смерти я все равно получу документы и деньги, мне стало радостно. Мне совершенно все равно, будет он жить или нет. Тогда почему я не могу поводить его за нос, использовать с выгодой для себя? Хотя… Все эти рассуждения бессмысленны. Забудь, подруга… Просто, забудь…» Надо было встать и собирать вещи, а она лежала и, сложив ладони на груди, смотрела в потолок. Ночью ей снова снился мальчик из детского дома. Она напрочь забыла его имя и очень приблизительно помнила внешность. Но она смогла вспомнить их крепкую дружбу и теперь мысленно обращалась к нему сквозь время с просьбой помочь.

* * *

Выйдя с собранным чемоданом, Хэйли заглянула в главную комнату. Компьютеры были выключены, а на кровати комом валялись идентичные белые футболки с длинными рукавами, парочка джинсов, упаковки с конфетами, средства личной гигиены и мужское нижнее белье. На полу лежал раскрытый чемодан. И над всем этим беспорядком возвышался вцепившийся ногами в край кресла точно ястреб Рюдзаки. Он мрачно смотрел в сторону кучи белья и теребил нижнюю губу.

— Это что такое? — указала Хэйли на гору шмоток.

— Мои вещи, — ответил Рюдзаки и спрыгнул с кресла. — Хэйли, ты должна мне помочь.

Он с нескрываемым воодушевлением смотрел на нее.

— Не поняла… — отшатнулась Хэйли, — почему ты разбросал все и сидишь медитируешь?

— Дело в том, что они не влезают в чемодан, — с готовностью объяснил он. — Но Ватари умудрялся уложить все вещи. К сожалению, у меня нет другой сумки. Может быть, в твоем хватит места?

И Рюдзаки устремил взгляд на красный пластиковый чемоданчик, который стоял справа от Хэйли.

Девушка скривилась в ужасе.

— Рюдзаки! Неужели ты не можешь утрамбовать своё шмотье?

— Я не занимаюсь этим обычно.

— Не поняла… Ты не умеешь складывать вещи?

— Ватари всегда делал это за меня, — пожал плечами великий сладкоежка как ни в чем не бывало. — Я надеялся, что он успеет вернуться до нашего отъезда, но рейс задержали по техническим причинам на десять часов. Мы не можем столько ждать.

— Рюдзаки… — в ужасе отступила девушка. — Сколько тебе лет?

— Двадцать четыре, — ответил он, совершенно не понимая, к чему девушке его возраст.

— Дети в десять лет могут спокойно собрать вещи в дорогу. Где твои уже даже не социальные навыки, а элементарные — житейские?

— Я же сказал, Ватари делал это всегда сам.

По недоумению в лице детектива, было понятно, что угрызениями совести он не мучается, скорее удивлен, почему Хэйли задает столько лишних вопросов.

— Но почему? Ты болен чем-то, тебе нельзя перенапрягаться? — Хэйли подошла к Рюдзаки, обойдя его кругом, ткнула пальцем в плечо и вопросительно приподняла одну бровь.

— Нет, я здоров. Хэйли, что за презрительный взгляд? Просто помоги мне собрать чемоданы, я тороплюсь.

— Хм-м-м… — протянула девушка и сложила руки на груди. — Мне собирать твои трусы?

— Да, — спокойно ответил Рюдзаки, — не вижу в этом проблемы.

— А знаешь, я тоже не вижу проблемы в том, чтобы ты собрал свои шмотки самостоятельно.

— Но я же сказал, у меня не получается их уместить, — обиженным тоном ответил L.

— А мне-то что? — хмыкнула Хэйли. — Я могу и тут посидеть. Подождем Ватари. Интересно было бы посмотреть, как молодой здоровый парень заставляет собирать свои вещи пожилого дедулю… Ну ты и бесстыдник!

Хэйли неодобрительно покачала головой, откровенно потешаясь над беспомощностью великого детектива, запугивающего одним лишь взглядом бедных-несчастных арестанток, но не способного совершать элементарные действия.

— Почему? — не понял Рюдзаки. — Я не заставляю его собирать мои вещи. Он делает это сам.

— Слушай, ты что, серьезно не видишь проблемы в данной ситуации? — у Хэйли начал дёргаться глаз в попытках держать себя в руках, дабы не рассмеяться в голос.

— Какая может быть проблема в сборе вещей? Ты ведь поможешь? — Рюдзаки смотрел на нее растерянным взглядом маленького ребенка, который потерялся в большом супермаркете. — Я, правда, спешу.

— Да-а-а… Тяжёлый случай, — протянула Хэйли Уайт. — Вот она — обратная сторона богатства. Ты совершенно не приспособлен к жизни. Случись что с твоим капиталом, и твоя нянька уйдет. Никто не хочет работать за спасибо, — решила копнуть поглубже Хэйли, пользуясь его растерянностью.

— Денег я не лишусь, — уверенно ответил детектив. — Я слежу за экономическими опасностями и возможностями. И даже если бы лишился, Ватари никогда не бросит меня.

— Пф-ф-ф… — продолжала Хэйли. — Вот уж не думала, что ты такой наивный! Мама тебя слишком избаловала. Чему она только тебя учила?

И она неодобрительно покачала головой.

— Ничему не учила, — тихо ответил Рюдзаки. — А Ватари не оставит, потому что это он вырастил меня. Так ты поможешь?

«Я была права, — решила про себя Хэйли. — У него все же нет родственников. Один только этот Ватари. Зато я теперь поняла, кем он ему приходится. Значит, опекун».

— М-м-м… — Хэйли двумя пальцами обхватила подбородок. — А давай горничную позовём! Я с удовольствием посмотрю, как она будет коситься на тебя.

— Прекрати издеваться, — насупился L. — Мне необходимо как можно быстрее перебраться в новый штаб.

Хэйли сдалась. Его несчастный и потерянный вид вызывал в ней дремавшие глубоко внутри материнские чувства. Дольше издеваться над ним она физически не могла.

— Давай сделаем знаешь, как? — произнесла она примирительно. — Я буду складывать твои вещи аккуратно, а ты будешь убирать их в чемодан. И увидишь, как все легко поместится.

Детектив изумлённо хлопал глазами.

— Мы будем делать это вместе?

— Ага.

— А мы не помешаем друг другу? Думаю, ты сама справилась бы куда быстрее.

— Возможно, — пожала плечами Хэйли. — Но это всё-таки твои вещи, а я не вырастивший тебя добрый старичок-волшебник.

— Ну ладно, — Рюдзаки прикусил палец и подошёл к куче вещей.

Было заметно, что ему интересно. Хэйли улыбнулась краешком губ. Этот большой ребенок забавлял своей непосредственностью, какой-то детской наивностью. Особенно, когда она знала, насколько холодным и безжалостным он может быть.

— Давай начнем с того, что ты сам соберёшь свои труселя? — предложила она. — Я, конечно, не наивная школьница, смущаться не буду, но все же…

— Они ведь чистые. Почему ты цепляешься постоянно к моим трусам? — недоумевал Рюдзаки, сгребая добрый десяток черных одинаковых боксеров в кучу и кидая их в чемодан.

— Нет-нет, так не пойдет! Сейчас я вернусь, — произнесла Хэйли и быстро ушла в сторону кухни.

Рюдзаки остался стоять над горой трусов в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Куда и зачем она пошла, L даже представить не мог. И вот Хэйли вернулась с небольшим полиэтиленовым пакетиком в руках и задорно помахала им перед носом детектива.

— Это тебе.

— Но что с этим делать? — удивился он, взяв пакет двумя пальцами, и совершенно обескуражено смотрел то на него, то на Хэйли.

— Берешь и складываешь туда по одному свои трусы. Только аккуратно. О, Боже, не комом же. Дай сюда! — Она выхватила пакет и первые трусы, которые чудик уже умудрился запихать как попало.

Она ловко скрутила их, уменьшив тем самым несколько раз в объеме.

— Вот это здорово у тебя получилось, — обрадовался Рюдзаки, убирая свёрток в пакет.

Он тут же присел. Взял двумя пальцами следующие боксеры, положил себе на колени и свернул. Естественно, получилось не так аккуратно, но он был доволен.

— Нет, это просто невероятно! — залилась вдруг смехом Хэйли. — Я учу складывать собственные трусы взрослого парня! Никому не рассказывай, пожалуйста. Даже Ватари. Пусть он думает, будто ты чудесным образом сам научился.

— Если я ему ничего не скажу, он решит, что это ты их сложила, — ответил он, бросив на нее беззаботный взгляд.

Хэйли смеялась, глядя, как Рюдзаки запутался и уже в третий раз безуспешно пытается свернуть белье.

— До чего ты неловкий! Смотри, — звонким голоском остановила она его и наклонилась. — Отпусти ты их. Что ты творишь?

Хэйли уселась напротив детектива на корточки и забрала трусы у него из рук. А потом стала медленно показывать, как надо складывать. Вначале он внимательно следил за движениями и кивал, а потом замер и перевел взгляд на лицо девушки.

— Что такое? — Хэйли округлила глаза.

— Кажется, я понял, почему ты ругалась на меня за то, что я не собрал их сам, — произнес L задумчиво, быстро облизав губы.

Она хмыкнула и протянула ему пакет снова.

— Молодец. Держи, твоя очередь.

— А если бы я собирал твоё нижнее белье, — продолжал он, не отводя взгляда от девушки, — ты чувствовала бы тоже самое?

Хэйли выпучила глаза и отпрянула, потеряв равновесие и свалившись на пол.

— Э-э-э… Рюдзаки… Прекращай быть таким бестактным. Я пытаюсь тебе помочь.

— Извини, — он опустил взгляд. — Мне просто любопытно.

Хэйли вздохнула и, поднявшись на ноги, принялась складывать его футболки.

— Я бы очень нервничала и смущалась, — ответила она спустя какое-то время. — Не знаю тоже самое это или нет… но я провалилась бы от стыда.

— Не тоже самое… — немного разочаровано ответил детектив. — У меня совсем…

— Рюдзаки! Пожалуйста, не надо мне об этом говорить! — перебила его Хэйли.

— Хорошо, — немного расстроенным голосом согласился Рюдзаки и продолжил свою работу.

Когда пакетик был готов, он уложил его в угол чемодана.

— Удивительно. Как мало места они теперь занимают.

— Вот видишь!

Он поднялся и стал внимательно наблюдать за ловкими девичьими руками.

— Краси-и-иво, — протянул он.

— И, между прочим, ничего сложного, — согласилась Хэйли.

— Возможно. Но давай, ты поучишь меня в следующий раз?

— Бери, то что я сложила, и убирай в чемодан.

В итоге в чемодан влезли даже конфеты, которые Хэйли поначалу наотрез отказывалась брать. Рюдзаки ликовал. Ещё ни разу она не видела его таким радостным. Даже спина почти выпрямилась и глаза посветлели, мешки под ними стали меньше, а с губ не сходила улыбка. Хэйли не могла оторвать от него взгляд. Кажется, впервые она увидела в нем не «детектива L», а молодого парня, который полон сил, энергии, позитива, веры в себя и будущее. «Господи… — вдруг подумала Хэйли, следуя за ним в коридор. — Да у тебя же совсем не было детства!» Только сейчас она вспомнила, что L начал свою деятельность, по меньшей мере, лет пятнадцать назад. «И с тех пор ты стал прятаться от людей? Вот почему, твои привычки сформировались «отдельно от общества», как ты говоришь. Поэтому дедуля и балует тебя, ведь много ты оказался лишён…» Она замешкалась и споткнулась о порог, влетев в идущего впереди детектива.

— Ой… прости, — пискнула Хэйли.

Тот обернулся.

— Ничего страшного, — произнес он, окинув ее задорным взглядом. — Когда-нибудь я на тебя упаду.

И пока Хэйли в ступоре обдумывала смысл этой фразы, он вышел в коридор и покатил чемодан по коридору к лифтам.

Для Хэйли и Рюдзаки переезд прошел не без приключений. Такси заглохло на полпути и молодые люди остались на улице. Поначалу они хотели вызвать новое, но передумали, глядя на забитую машинами дорогу. Было решено прогуляться пару километров пешком, а не уныло стоять посреди улицы, любуясь пробками на дороге. И какое-то время все шло действительно неплохо. Хэйли подшучивала над своим компаньоном, называя его «Вашим Величеством». Рюдзаки не оставался в долгу и припоминал ее бестолковость. Оба были довольны, отдыхая от расследований и Киры морально и физически. Но идиллию нарушил внезапно возникший совершенно дикий ливень. И пока они бежали до ближайшего укрытия, успели промокнуть насквозь. Под козырьком остановки столпилось множество мокрых до нитки людей. Они прижимались друг к другу холодными продрогшими телами и постоянно толкались, пробираясь то в одну, то в другую сторону. Удивительно, но вежливая японская атмосфера не рассеялась даже в столь неприятный и располагающий к скандалам момент.

— Хэйли, — прошептал ей на ухо Рюдзаки. — Мне наступили на ногу.

— Подумаешь, — она весело фыркнула.

— И я тоже наступил на ногу девушке сзади, — продолжал нашептывать Рюдзаки.

— И что ты предлагаешь?

— Смотри, — и детектив кивнул в сторону.

Хэйли пригляделась. Через дорогу виднелись огни какой-то забегаловки.

— Мне кажется, нас смоет! — воскликнула Хэйли и схватилась за рукав парня, чтобы не свалиться. Мимо них протискивался довольно грузный мужчина, завидев подходящий к остановке автобус.

— Я в принципе не против постоять тут и пообниматься, — произнёс Рюдзаки лукавым голосом и ближе придвинулся к Хэйли, оттесненный другими несчастными.

Хэйли весело прищурилась.

— Надеюсь, ты не пользуешься ситуацией, извращенец?

— Не очень-то удобно. Слишком много людей, — скорчил забавную мордашку детектив. Его мокрые волосы теперь казались еще длиннее и свисали капающими сосульками вдоль лица, закрывая весь лоб и частично глаза.

Хэйли в утрированном недоумении округлила глаза.

— О, неужели! Мне казалось, тебя не смутить такими элементарными вещами как толпы народу, — хихикнула она и тут же добавила: — А знаешь, пошли! Терять нам нечего, и так промокли насквозь.

И Хэйли потащила детектива за руку вон из толпы. Холодный ливень вновь окатил молодых людей, как только они высунули нос с остановки. Но возвращаться они уже не собирались. Хэйли запищала в восторге и побежала к светофору. В этот момент ей стало необычайно легко и весело. Дождь окончательно смыл тревожные мысли и грустные воспоминания. Сейчас она была просто обычной девушкой, перебегающей дорогу под проливным дождем за руку с обычным парнем. Не детектив L, не Клэр Леман. Совершенно обычные молодые люди, попавшие под дождь, возвращавшиеся с учебы-работы-поездки. И нет никакого Киры, словно косой, выкашивающего преступников, нет секты, отравившей ей жизнь. Да и, вообще, нет никакой преступности. Все в мире казалось ей сейчас необычайно добрым и светлым. Она сильнее сжала руку идущего следом Рюдзаки. Он, естественно, не завязал шнурки и теперь рисковал потерять кроссовки по дороге.

— Поторапливайся! Сейчас снова красный свет зажжется! — крикнула она, но ее фраза растворилась в шуме дождя.

— Что? — переспросил он, чуть повернув голову и прислушался.

Но Хэйли уже ничего не говорила. Она снова потянула его за руку. Обувь почти слетала с босых ног Рюдзаки, и он добрел до кафе точно в шлепках. Но несмотря на холодный ливень и насквозь мокрую одежду, он тоже был счастлив. На мгновение ему показалось, что Хэйли никогда не пропадала, что они выросли вместе и теперь… Он посмотрел на ее руку, продолжавшую сжимать его ладонь. Так странно. Холодная одежда прилипает к телу, но ему тепло. Это тепло исходило откуда-то изнутри и разносилось с током крови по каждой клеточке тела. Знает ли идущая впереди него девушка, что он чувствует сейчас? Вряд ли. Он и сам толком не мог понять, что происходит у него в душе.

Перебежав дорогу, молодые люди влетели в одну из дешевых забегаловок в надежде найти местечко. Ввалившись внутрь, они сбили официантку, несущую кофе. Кружка благополучно улетела в светлую кофту Хэйли. Вскрикнув, Хэйли отпрыгнула и налетела на проходящего мимо мужчину, оказавшись у него в объятиях в прямом смысле этого слова. Официантка кинулась извиняться. Незнакомец аккуратно отстранил ее и куда-то исчез. Хэйли стянула испорченную кофту, обнажая голые плечи и мокрую насквозь светящуюся майку, под которой теперь отлично виднелись кружева белого лифчика.

— Ох, простите меня, — извинилась официантка.

— Да, ничего, не растаю, — заверила ее Хэйли, улыбнувшись. — Нам бы столик и кофе.

— Да, конечно, — кивнула девушка, — во-он столик у окна. Проходите.

Молодые люди кое-как пролезли к столику со своим багажом. Рюдзаки разулся, забрался с мокрыми замерзшими ногами на стул и отжал собственную челку, которая тут же растрепалась.

— Нам повезло, что есть свободные места, — произнес он, оглядев заполненный зал.

Хэйли кивнула и повесила грязную кофту на спинку стула. А потом чихнула. Звонко, по-мышиному. Схватила со стола салфетку и попыталась незаметно высморкаться.

— Ты совсем замёрзла, — констатировал Рюдзаки, разглядывая ее лицо с покрасневшими щеками.

— Проглядая просдуда, — в нос пробормотала она. — Мне бы переодеться. Хорошо, что вещи с собой.

— Ага, — согласился Рюдзаки, переведя взгляд на мокрое декольте собеседницы.

— Между прочим, тебе бы тоже, — заявила Хэйли, только обратив внимание на прилипающую к груди детектива ткань.

— Обойдусь, — произнес хрипловаты голосом L, теребя нижнюю губу двумя пальцами и отказываясь отводить взгляд с «красивых глаз».

— Тогда посиди тут, я быстро, — заявила Хэйли, прекрасно понимая, насколько неприлично выглядит в своей прозрачной майке.

Хэйли достала спортивную футболку, штаны, толстовку и быстрым шагом направилась к туалетам. L остался сидеть за столиком. С любопытством ребенка он изучал обстановку вокруг, посетителей и снующих между столиками официанток. Обычно люди обращали внимание на то, как он сидит в общественных местах, но только не тут. Рюдзаки с удивлением ощущал себя человеком-невидимкой. Казалось, начни он танцевать голый на столе, только тогда люди обратят внимание, и то не факт. Конечно же, он не хотел проверять свою теорию, но сделал выводы, что при большом скоплении людей внимание рассеивается, концентрируется на собеседнике или собственной проблеме, чтобы не потеряться как личности, не увязнуть в массе чужих лиц и эмоций. Зато такие места — рай для карманников.

— Э-эй! — раздалось над ухом. Пока он глазел на посетителей, не заметил возвращение Хэйли.

— Какое же счастье оказаться в теплой одежде! Если бы ещё обувь сменить… — прокомментировала она, потеревшись щекой о собственное плечо и обняв себя руками. — Зря не хочешь переодеться.

— Нет, спасибо, — ответил Рюдзаки, снова повернувшись в сторону очереди у стойки заказов.

— Ну и зря! Ощущение великолепное! — пыталась соблазнить его Хэйли.

— Никогда не обедал в таких местах, — произнес вдруг он, приложив большой палец к губам и повернувшись к собеседнице. — А еще у меня чувство, что про нас забыли.

— Вполне возможно, — согласилась Хэйли, ища взглядом ту самую официантку, обещавшую кофе. — Видишь, сколько людей. Ещё повезло, что был свободный столик. Да, ты прав, точно забыли. Пойду сама сделаю заказ. А тебе бы всё-таки переодеться.

— Не хочу.

— Ну смотри. Ватари меня не убьет?

— Зачем ему это делать?

— Ну как же! Простудила его дорогого мальчика. Вон он как тебя балует. Кстати… — и Хэйли налегла на стол, чтобы оказаться ближе к взъерошенному детективу. — А ты не хочешь новую прическу? Я ведь немного парикмахер.

И она, прищурившись, пробежала глазами по растрепанным черным прядям.

— Не надо мне новую прическу, — ревниво покосившись на свисающие в беспорядке мокрые волосы, ответил Рюдзаки.

Хэйли задорно хихикнула и отправилась к стойке заказов. Отстояв очередь, она вернулась к столику с горячим кофе и парочкой бургеров.

— Ваш кофе, — прозвенела она, выставляя перед носом детектива стаканчик.

Рюдзаки улыбнулся и открыл крышку, с подозрением заглянув внутрь.

— Он не отравлен, — ответила на немой вопрос Хэйли.

Детектив прищурился и уставился на белые пакетики в ее руках.

— Ты будешь использовать свой сахар? — произнес он.

— Только один, — Хэйли помахала им в воздухе, — остальное забирай.

Рюдзаки привстал на кресле и через стол потянулся за пакетиками, не дожидаясь, когда Хэйли отдаст их самостоятельно. Сосредоточенно разорвал верхушки, держа пакеты двумя пальцами и высыпал содержимое. Размешал пластиковой чайной ложкой получившийся напиток, отхлебнул и сморщился.

— Что такое? — улыбнулась Хэйли, попивая с удовольствием кофе и уже распечатывая гамбургер.

— Я сейчас, — ответил Рюдзаки, влез в мокрые кроссовки и целенаправленно пошлепал к уборщице с подносами.

К удивлению Хэйли, он заговорил с женщиной, после чего забрал у нее гору подносов и понес к мусорному контейнеру. Остановился возле него и с каждого подноса забрал оставленные пакетики с сахаром, после чего засунул их в карман и выбросил мусор с подносов, поставив их на нужное место. Но и этого ему показалось мало. По дороге он остановился возле нескольких столиков и, невинно улыбаясь посетителям, выпросил у них ненужные пакеты с сахаром. Вернулся обратно довольный с целой горстью. Хэйли еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос, прикрывая рот рукой. А когда он стал высыпать их один за другим в стакан, соседние столики перестали есть, а только косились и перешептывались. Хэйли, поймав взгляд удивленной девушки, безмятежно улыбнулась и слегка пожала плечами, мол: все нормально, не обращай внимания.

— А ты не пропадешь, — хихикнула Хэйли Уайт. — Умеешь убеждать. Ни один человек даже не подумал отказать.

— Скорее всего, они приняли меня за бездомного или что-то в этом роде, — прислонив палец к губам и подняв глаза к потолку пояснил детектив.

Хэйли покачала головой и с аппетитом взялась за свой бургер. Рюдзаки тем временем закончил с пакетиками.

— А, знаешь, вкусно! — произнес он, когда кофейный сироп приобрел однородную жидкую консистенцию.

— Вот в таких дешёвых забегаловках и делают самый вкусный кофе, — со знанием дела закивала Хэйли и отпила свой.

В зале было настолько шумно, что приходилось прислушиваться к собеседнику, иначе его голос сливался с хором беспорядочных звуков. Кто смеялся, кто ругался, или просто громко болтал. Тёплое освещение, запах кофе и свежих бургеров с картошкой фри. Кто-то пришел в одиночестве перекусить после рабочего дня, или заскочил посидеть с друзьями, кто-то встречался с коллегами, кто-то мутил сомнительные делишки, тихо перешептываясь по углам, студенты тут же коллективно решали задачи.

— Здесь так интересно, — произнес детектив, продолжая изучать посетителей.

— Ага. Хотела бы я быть одной из них, — вдруг грустно произнесла Хэйли и кивнула в сторону веселой девичьей компании.

— Почему? — удивился L.

— Всегда мечтала ходить после учебы в подобное место, сидеть вот так и сплетничать. Обсуждать парней, других девчонок и симпатичного преподавателя…

— Разве ты не делала этого? Ты же училась в Тодай. И в отличие от меня посещала занятия.

— Во-первых, мое внимание было направлено на Лайта. А во-вторых, какой смысл заводить подружек, если я тут на время? Клэр Картер на время… она испарится в тот момент, когда этого захочет ее руководство. За всю жизнь у меня была лишь одна подруга, или точнее приятельница. Только с ней я могла побыть собой. Но к сожалению мы с ней слишком редко виделись. Прости. Зачем я все это рассказываю? Тебе только моего нытья не хватает…

Пока Хэйли говорила, глядя в сторону веселой компании, Рюдзаки не спускал с ее лица пристального взгляда.

— Все в порядке, — ответил он.

Девушка вздохнула и благодарно улыбнулась детективу.

— Я понимаю тебя, — неожиданно продолжил он, опустил взгляд в стакан с кофе и слегка покачал его. — У меня тоже не было друзей.

Хэйли печально улыбнулась и взглянула на собеседника. Она ожидала увидеть сожаление, грусть. Но его лицо ничего не выражало. Он отвернулся к окну и смотрел на полосы дождя, покусывая палец. «А мы ведь чем-то похожи… — подумала Хэйли отведя взгляд. — Одинокие дети без родных и близких. С одной лишь разницей. Во мне убивали индивидуальность все эти годы, держали на коротком поводке, заставляя пускать слюни на окружающий меня мир. А в нем лелеяли его индивидуальность, потакали капризам. В клетку запер себя он сам».

Она снова повернулась к Рюдзаки. Бледный, нездоровый цвет лица человека, который никогда не выходит на улицу, но живые пытливые черные глаза с вечно расширенными зрачками. Кажется, будто ничто не в состоянии ускользнуть от его внимания. Удивительно, как он умудряется сохранить бодрость и трезвость рассудка при таком режиме, ведь он литрами пьет кофе и практически не спит. Сколько раз Хэйли видела, чтобы он спал? Пару раз дремал в кресле. И это за несколько дней! Она глубоко вздохнула. «Только зачем он запер себя, я не понимаю… — продолжала думать Хэйли. — Он мог жить в обществе нормальной жизнью, тем более, что у него есть человек, который любит и опекает его. Почему люди добровольно отказываются от жизни в обществе? Что движет ими, заставляя выбрать конкретную деятельность в обмен на социум?»

Оба молчали. Хэйли украдкой поглядывала на детектива в надежде понять его, а сам L продолжал изучать обстановку вокруг. Он задерживал взгляд на каждом человеке и внимательно всматривался в его манеру поведения, мимику, реакцию собеседников. Он пытался предугадать их дальнейшие действия, какие-либо простые движения. Ему доставляло удовольствие знать наперед, что конкретный человек сейчас будет делать. Или понимать какие эмоции испытывает в определенный момент, как ведет себя, когда, например, хочет понравится.

Рюдзаки улыбнулся краешком губ, предугадав поцелуй парочки через пару столиков впереди. Ведь он точно знал, после каких именно жестов это произойдет и какие у них буду выражения на лице. Он удовлетворенно потягивал из стаканчика уже начинающий остывать кофейно-молочный сироп. Хэйли подтолкнула ему чизбургер.

— Попробуй, — отвлекла она его от размышлений. — Спорим, ты никогда не пробовал ничего подобного.

Рюдзаки сдвинул брови и с подозрением разглядывал круглый бумажный сверток.

— Вот если бы он был с малиновым или клубничным джемом… — мечтательно протянул он, — пожалуй, я бы попробовал.

— Я так и знала, что ты откажешься. Ну да ладно, у меня есть кое-что и для тебя! — И Хэйли протянула вишнёвый пирожок, который до этого прятала за салфетками на подносе. — Я знаю, тут они готовят чертовски сладкие пирожки. Уверена, тебе понравится.

— О, Клэр… Спасибо, — произнес немного растерянный детектив и радостно улыбнулся.

Теперь он больше не смотрел на людей вокруг, его интересовал небольшой печеный пирожок в яркой упаковке. Хэйли поставила локти на стол и подперла руками подбородок, наблюдая с каким аппетитом и невинным детским лицом поедает пирожок легендарный детектив L. «И всё-таки, — подумала она, — этот парень такой чудной не просто потому, что его привычки сформировались отдельно от других. Это должен быть какой-то не такой человек с самого начала, с детства. Чтобы оборвать любые контакты с внешним миром, чтобы уже в детстве руководить своим опекуном как вздумается, он уже тогда должен был быть совершенно особенным ребенком».

Вдруг Хэйли Уайт снова вспомнила его. Того самого мальчика из приюта. «Взрослый в теле ребенка» слишком умный, слишком неуживчивый с ровесниками. Она во все глаза уставилась на Рюдзаки. Хэйли помнила его внешность урывками: черные волосы, ниже себя ростом, тонкие пальцы, огромный белый шарф на маленькой фигуре зимним вечером. Но и это показалось ей достаточным для проведения аналогии. «И зачем он расспрашивал меня о названии приюта? Подбрасывал детские книжки. Неужели?..» Она чаще задышала.

— Что такое, Хэйли? — Рюдзаки с опасением огляделся, не представляя, что же могло ее так удивить или напугать. Но быстро понял, что смотрела она в самом деле на него. — Почему ты на меня так смотришь?

— Я, конечно, не имею права спрашивать, — прошептала она, — но…

«Черт, что я хочу у него спросить? — оборвала себя Хэйли. — А ты случайно не тот мальчик, с которым я дружила в приюте? И он, конечно же сразу скажет: да… Вот, тупица! Даже если на секундочку предположить, что это он, не факт, что он помнит какую-то бестолковую пигалицу, вечно доставляющую ему проблемы. И да-а-аже если помнит, что с того? Сейчас он L. Чем меньше людей знает о нем хоть что-то, тем лучше. Точно ведь пристрелит меня или попросит своего доброго дедулю подсыпать мне яду в кофе».

— Клэр, — сухо обратился детектив, начиная подозревать совершенно крайние варианты, где девушка готова признаться в том, что является Кирой и много чего еще. — Что ты хотела спросить?

— А, да… это не мое дело, но думаю, тебе стоит переодеться, — протараторила Хэйли, критически сдвинув брови. — На тебя холодно смотреть. Дай руку.

Рюдзаки, уже начавший подозревать ее в откровенном вранье, был успешно отвлечен нежным касанием мягких тёплых рук к своему запястью. Хэйли провела по тыльной стороне ладони парня и схватила обеими руками его пальцы, не позволив убрать руку.

— Холодный-то какой! — она нежно растирала его ладонь. — Иди сейчас же переоденься.

— Что на тебя нашло? — Рюдзаки беспомощно смотрел на свою руку, которую наминают теперь с каким-то нездоровым усердием.

— Просто боюсь получить нагоняй от Ватари, — недовольно хмыкнув, ответила Хэйли. — Топай!

И резко отпустила его ладонь. L молча встал и, не говоря больше ни слова, пошел в туалет. Потом остановился, понял, что не взял сухую одежду, вернулся. Быстро достал из чемодана джемпер и снова ретировался, даже не взглянув на свою попутчицу. Хэйли с облегчением выдохнула. «Пусть мои догадки останутся при мне. Конечно, было бы здорово, окажись он и в самом деле этим мальчиком, но, с другой стороны, это добавит проблем. Мне по крайней мере».

Дни летели, сменяя друг друга так быстро, что Хэйли совершенно потеряла им счет. Она подружилась с Мисой, изначально задавшись целью втереться в доверие, но вскоре увлеклась общением и с удовольствием проводила время с юной моделью. Вместе они ходили по магазинам, смотрели фильмы. А иногда придумывали различные блюда и спускались в штаб расследования, чтобы скормить очередной эксперемент «уставшим мужчинам».

Чаще всего, еда была настолько отвратительная на вкус, что этот акт доброй воли и жалости скорее походил на издевательство. Ватари и Ягами старшего девушки стеснялись заставлять, Рюдзаки немного побаивались, а вот остальным приходилось несладко. Особенно Лайту с Мацудой. Воспитанность и хорошие манеры играли с ними злую шутку, грозя расстройством кишечника и головной болью. Злорадно хихикающие девчонки в такие моменты привносили хаос и разруху в серьезную компанию детективов. И часто все заканчивалось тем, что Айдзава снимал ремень и, размахивая им над головой, прогонял визжащих нарушителей порядка.

Хэйли постоянно ловила на себе любопытный взгляд Рюдзаки. И могла поклясться, что смотрит он лишь на нее. Но не с осуждением или непониманием. Это придавало уверенности в собственном озорстве, и Хэйли с еще большим восторгом носилась от ремня офицера полиции по штабу.

Наконец-то, она чувствовала, что живет. Тайное задание L поглядывать за поведением модели и Лайта было совершенно безобидным и не требовало усилий. Притворяться кем-то другим не приходилось, и Хэйли была сама собой, радуясь каждой минуте собственной жизни.

Миса оказалась отличной подружкой. Болтливая, позитивная, неунывающая, хорошо осведомленная в вопросах моды. Изначально модель переживала, что Клэр обманула ее и, на самом деле, спит и видит, как заполучить Лайта себе в парни. Но потом немного успокоилась, когда Клэр начала рассказывать ей свои планы на будущее, в которых хотела уехать далеко-далеко. И никогда, ни разу не заикнулась о Лайте. Напротив, радовалась за Мису, когда та говорила о Лайте, показывала их «миленькие» смски.

В противовес беззаботному девичьему веселью, в штабе дела обстояли напряженно. Рюдзаки чуть не приковал Лайта к себе цепью, аргументируя тем, что хочет наблюдать за ним сутки напролет, так как все еще не снял с него подозрения. В итоге условились на том, что Лайт будет добровольно находиться рядом с Рюдзаки и шагу не ступит без его разрешения. Теперь он жил рядом с детективом. То в кресле за столом, то устраивался на диванчике позади. Несчастному юноше пришлось приспособиться ко сну рядом с гудящими мониторами и вечно бодрствующим сладкоежкой. L не отпускал Лайта одного никуда, следуя за ним даже на свидания с Мисой, которые девушка выбила своим бесконечным нытьем. Но присутствие Рюдзаки как третьего лишнего доставляло проблемы не только Мисе. Хэйли тоже оказалась невольным пострадавшем в этом странном треугольнике. Ей постоянно приходилось выслушивать жалобы и бесконечные причитания.

— Представляешь! — возмущалась модель в очередной раз. — Этот извращенец опять был с нами! У меня чувство, что я на свидании с двумя парнями одновременно!

— Аха-ха-ха! — заливалась Хэйли, валяясь на диване. — И как ощущения?

— Отвратительно! Ты помнишь, я вчера платье новое надела с кружевным вырезом? — начала жаловаться Миса.

Хэйли кивнула, уже предчувствуя, к чему идет разговор.

— Так вот! — воскликнула Аманэ Миса, насупившись. — Лайт нисколечко не оценил, даже отказывался поцеловать меня, заявив, что у него нет настроения. Зато Рюдзаки все время пялился на вырез на груди и мои ноги, а потом они подрались!

Хэйли хихикнула.

— И вообще! Создается впечатление, что это у них свидание, а я никто! — расстроенная девушка швырнула подушку в стену.

— Да, уж… — протянула Хэйли. — Это как минимум, неприятно.

— Не то слово… Я уверена, будь мы с Лайтом наедине, у меня было бы гораздо больше шансов понравиться ему. А этот Рюдзаки вечно говорит с ним о Кире. Вот бы кто его отвлек…

«Началось» — подумала Хэйли и тяжело вздохнула. Уже неоднократно Аманэ Миса начинала этот разговор с подобной фразы.

— Клэ-э-эр, — Аманэ скорчила несчастную мордашку. — А ты не могла бы его попросить оставить нас наедине?

Хэйли жалобно сдвинула брови. Но Миса была неумолима.

— Поговори с Рюдзаки, — затараторила она, — может быть, он пойдет навстречу? Ты же часто заменяешь Ватари, готовишь кофе. Думаю, у тебя есть шанс его упросить.

— Послушай, подруга, у меня столько же шансов, сколько и у тебя… — простонала несчастная.

— Ну пожа-а-а-алуйста! — Аманэ Миса сложила ладошки и, прикрыв глаза, резко опустила голову, махнув хвостиками.

Хэйли с безнадежным выражением на лице смотрела на светлую макушку, но внезапно воспрянула духом.

— Хм… А знаешь, я попробую, — произнесла она. Хэйли вдруг показалось, что она нашла неплохой аргумент для убеждения детектива.

Миса тот час кинулась обнимать подругу.

— Клэ-э-эр! Я люблю тебя!

— Сильнее, чем Лайта? — строго прищурилась Хэйли.

— Ну не-ет… Прости… Лайта я люблю больше всего на свете!

— Повезло же ему, — улыбнулась Хэйли и обняла подругу в ответ.

* * *

Хэйли частенько спускалась среди ночи в штаб и с удовольствием отвлекала парней от расследования и друг от друга. Последнее, кстати, было гораздо сложнее для исполнения. Их противостояние превратилось в некое мальчишеское соперничество. Они постоянно спорили, частенько дрались, но в целом выглядели весьма довольны собой и общением друг с другом. «Лайт — мой первый в жизни друг», — сказал когда-то L. И, возможно, так оно и было, потому что Хэйли чувствовала между ними взаимный интерес. Но было и еще кое-что. По крайней мере со стороны L. Неуловимое, отчаянное. Словно он боялся. Не самого Лайта, а того, кем он может стать.

Обычно Хэйли Уайт торчала пару часов, а потом оставляла молодых людей придаваться интеллектуальным спорам наедине. Но в этот раз она преследовала определенную цель и не спешила покидать штаб. Хэйли периодически вставляла пару-другую фраз в ученые баталии двух эгоистов и рисовала картинки в блокнотике. С недавних пор она открыла в себе способность к рисованию странных готических узоров и с удовольствием тратила на это время.

Наконец, Лайт улегся на диван, укрылся покрывалом и, отвернувшись от мониторов, мерно засопел. Рюдзаки шуршал фантиками и попивал остывший чайный сироп. На экранах были открыты списки погибших от рук Киры. Но на них детектив не обращал внимания, предпочитая поглядывать на Лайта и сидящую с другой стороны девушку.

Хэйли какое-то время продолжала молча рисовать картинки в блокноте и, наконец, решилась. Быстро написав на чистом листе фразу, она протянула блокнот Рюдзаки.

«А ты не хочешь устроить приватное свидание для Лайта и Мисы?»

Рюдзаки нацарапал ответ и передал блокнот обратно.

«А почему я должен этого хотеть?»

Хэйли хмыкнула и написала:

«Ты мог бы понаблюдать за ними со стороны через камеры, при тебе они себя точно не выдадут».

«Лайт в любом случае себя не выдаст.»

«Но Миса может. Хотя бы посмотреть на их отношения в отсутствии посторонних».

«А тебе какой интерес?»

Детектив с подозрением покосился на Хэйли, и та не медлила с ответом.

«Миса просит помочь устроить ей свидание без твоего присутствия. Мы могли бы убить двух зайцев одновременно. И я для Мисы стану более близкой подругой, и ты посмотришь на них со стороны».

Рюдзаки прислонил палец к губам и какое-то время смотрел на Лайта, после чего написал:

«Попроси вслух. Ты должна меня убедить оставить их наедине. Лайт не спит».

Хэйли вздрогнула, прочитав надпись. Как хорошо, что она шуршала листочками и раньше. А Ягами лежал лицом к спинке дивана. Нельзя, чтобы кто-то заподозрил о ее тайном участии в расследовании.

— Рюдзаки… — неуверенно начала Хэйли.

— М-м-м? — протянул он.

— Тут такое дело… Миса. Она все время жалуется, что не может остаться наедине с Лайтом.

— И что? — равнодушно отозвался L, причмокнув чаем.

— Может быть, ты в самом деле позволишь им? Не могу смотреть на ее мучения…

— Это глупости, Клэр. Вот избавятся от подозрений, пусть хоть живут вместе.

Хэйли прикусила губу. «Что он хочет, чтобы я сказала? — насупилась она и пристально всмотрелась в детектива. — Лайт знает, что его в любом случае не оставят без слежки. Надо как-то ослабить его бдительность… но как? Хоть бы намекнул, злыдень лохматый! Я ж не знаю, о чем ты думаешь». И вдруг L повернулся в пол оборота к Хэйли и подмигнул.

— Рюдзаки… — решилась продолжить она, все так же не понимая, что от нее хотят. — Но ведь камеры, и все такое… Если не сказать им, а сам будешь следить.

Последние слова она произнесла шёпотом, чтобы Лайт думал, будто они не знают, спит он или нет. Но детектив был недоволен. Он отрицательно мотнул головой, а потом произнес:

— Лайт в любом случае знает, что я не спущу с него глаз. И куда интереснее присутствовать лично.

— Ага, там ты можешь, например, подраться с Лайтом, поглазеть на Мису в откровенном наряде, — Хэйли начинала злиться, но вместе с этим стала догадываться, что хочет услышать L.

— Все верно, Клэр, — произнес он, подтверждая ее мысли.

— Ну ок, — она выдохнула, — давай так: если ты согласишься отпустить Мису на свидание с Лайтом, я схожу на свидание с тобой.

Рюдзаки замер, а потом быстро развернулся к Хэйли, словно в самом деле не ожидал такого предложения.

— Свидание? — переспросил он, буравя ее любопытным взглядом. — Ты приглашаешь меня на свидание?

— Только на вышеупомянутых условиях! — пискнула Хэйли, уже начиная жалеть, что пошла у него на поводу.

— Не понимаю твоей жертвы, — задумчиво протянул Рюдзаки.

— Да потому что Миса меня достала! — возмутилась громче, чем надо Хэйли. — Она ноет дни напролет, умоляя что-либо сделать!

Рюдзаки поднес палец к губам, все так же не сводя глаз с порозовевшей девушки.

— А ты стала самоотверженной, — произнес он.

— Так, все! — крикнула Хэйли. — Или соглашаешься, или нет.

— Хм… — Рюдзаки пробежал любопытным взглядом по ее домашнему одеянию. — Ну что ж, ладно. Только я хочу, чтобы ты пришла в платье. И свидание будет на моем этаже.

— Рюдзаки! А не перебор? — воскликнула Хэйли, вскакивая с кресла.

Детектив с совершенно будничным выражением лица отвернулся к столу и двумя пальцами взял очередную конфету в синей обертке.

— Или ты приходишь завтра к четырем вечера в том платье, что надевала позавчера на прогулку с Мисой, ко мне, или у Мисы не будет свидания с Лайтом без меня, — вынес он вердикт и стал медленно с удовольствием разворачивать фантик, словно раздевая любимую девушку.

— Ты просто скотина, Рюдзаки! — прошипела Хэйли и, всунув ноги в мягкие тапочки, отправилась вон из штаба.

«Черт! — выругалась Хэйли про себя, шагая по ступенькам. — Он ведь ничего не предпринял. За Лайтом и Мисой все равно останутся наблюдать следователи, а я… Я пойду в платьишке на свиданку с этим извращенцем! Ха! Впрочем, сама виновата, что уж теперь… Зачем, вообще, надо было про это говорить? Инициатива наказуема, вот уж правда! Я, конечно, понимаю, что никакого свидания у нас не будет, этот концерт для Лайта. Но, не проще ли было не впутывать меня?»

Как только Хэйли вышла, Лайт сел на диване и уставился на детектива.

— Ты это сейчас серьезно? — произнес он.

— М-м-м? — промычал с набитым ртом Рюдзаки.

— Ты в самом деле пойдешь на свидание с Клэр? — негодовал Лайт.

— Почему нет? — пожал плечами Рюдзаки и с разочарованием заглянул в опустевшую кружку.

Ягами покачал головой.

— Ну ладно, пару раз в неделю мы ходим с Мисой, потому что иначе она всех замучает, — начал Лайт. — Но идти у нее на поводу, чтобы самому отправиться на свидание? Рюдзаки, ты чем, вообще, занят? Киру поймать не хочешь?

Детектив беззаботно улыбнулся.

— Я поймал, — заявил он, подняв глаза к потолку и задумчиво прищурился. — Только доказательства осталось найти…

— С ума сошёл? — наехал на него Лайт, нахмурив брови. — Твоё помешательство в самом деле не имеет границ. А, знаешь, плевать! Делай, что вздумается, а я буду ловить Киру. Настоящего! И вот ещё, Мису с собой захватите завтра.

— Но Миса хочет только с тобой, — заметил Рюдзаки.

— Что с тобой стало? — продолжал негодовать Лайт. — Целыми днями ты сидишь, играешь в шахматы, строишь свои чертовы башни из сахара, но ни разу, НИ РАЗУ я не видел, чтобы ты выдвигал новые теории, искал ответы. Ты занимаешься чем угодно, только не поимкой Киры. Я перестаю верить, что ты L!

— К чему эти речи? — сдвинул брови детектив, отложив конфету и отодвинув подальше пустую чашку.

— Я пытаюсь понять! Что с тобой происходит? Ты разочарован? Впал в депрессию из-за того, что твоя теория провалилась?

— Возможно, Лайт. Это первый раз, когда я оказался неправ. Но я всё ещё так не думаю. У меня такое чувство, что я всегда был на верном пути. А то, что нет доказательств, ещё ни о чем не говорит.

— Как ты меня достал! — Лайт схватил подушку и швырнул ее, что есть сил, в нахохлившегося парня.

Подушка прицельно влетела в голову детектива-сладкоежки, кресло под ним проехалось, а сама подушка свалилась на пол.

— Ты снова хочешь драки? — произнес Рюдзаки и встал с кресла.

— Я бы хотел выбить из твоей головы все идиотские мысли! — кричал Лайт. — Своим унынием ты мешаешь работать нормальным людям! Может быть, ты, вообще, переберешься к Клэр и Мисе?! Зачем просиживать в штабе сутками?

— Мой штаб. Хочу — и просиживаю, — не отступал Рюдзаки. — Но почему ты злишься, Лайт? То, что ты до сих пор под моим подозрением, тебя раздражает? Только я вижу, кем ты можешь быть, и это злит тебя? Только меня ты не смог убедить своим фальшивым арестом, и это выводит тебя из себя?

Лайт встал с дивана и медленно подошел, сжав кулаки. Рюдзаки выглядел внешне совершенно расслабленно, но тоже был готов к бою.

— Упертый баран! Люди умирают, а ты играешь в обиженного ребенка, — почти прошипел Ягами и замахнулся.

С каждой потасовкой они лучше узнавали манеры боя друг друга, и с каждым разом драка принимала все более угрожающий характер. И вот они уже валялись на полу, сцепившись как два мартовских кота. Где-то кричала Клэр, требуя прекратить «этот балаган», но они настолько были увлечены, что совершенно не обращали внимание. Каждый хотел победить, возвыситься над противником, подмять под себя в прямом и переносном смысле. Разбитые носы, множественные синяки на теле не останавливали их, а наоборот наполняли почти звериной яростью.

Внезапно оба вскрикнули от неожиданности и испуга. Только что их окатили ледяной водой, остудив весь пыл. В паре метрах стояла с кастрюлей разозленная Хэйли. Не успели парни возмутиться, как она швырнула в их сторону кастрюлю, а потом полила второй раз из двухлитровой бутылки.

— Что ты творишь? — закричал Лайт.

— Вы достали… Оба! — крикнула она в ответ и в очередной раз полила их водой.

— Клэ-эр! — закричали парни в один голос, вскакивая на ноги.

Хэйли с визгом бросилась к выходу из штаба. Оба кинулись за ней. Энергия всё ещё бурлила в них, требуя выход. Хэйли удалось пробежать по ступенькам, но дальше она уйти не смогла. Лайт схватил ее за руку, дёрнул на себя. Она потеряла равновесие и, пытаясь его поймать, уронила бутылку, которую тут же схватил Рюдзаки.

— Я держу ее! — крикнул Лайт, прижав к себе и обняв руками отчаянно вырывающуюся девчонку.

А в следующий миг остаток воды резким ледяным душем обрушился на лицо, грудь, плечи и живот несчастного миротворца. Хэйли вскрикнула и насупилась, перестав вырываться. Лайт, наконец, пришел в себя и отпустил ее, сообразив насколько некультурно повел себя по отношению к девушке. А после гневно блеснул глазами в сторону Рюдзаки, мысленно обвиняя его в своих бестактных действиях. А Хэйли вдруг рассмеялась. Громко, заливисто. Она смотрела на мокрых парней по очереди и не могла успокоиться. Ее смех эхом отражался от стен и заполнял весь штаб. Заражал, заставлял расслабиться, снимал напряжение. И вот молодые люди уже смеялись втроём, сидя на полу.

* * *

Хэйли поднималась по ступенькам на этаж к великому сладкоежке. Ещё ни разу она не была в его обители и справедливо считала, что парень живет в штабе. На ней было бирюзовое коротенькое платье и бежевые балетки. Рыжие волосы по привычке завязаны в хвостик. Как приличная девушка, она немного опаздывала, хоть и была готова давно. Час назад она отправила сообщение на телефон Рюдзаки с вопросом: «Можно ли сменить форму одежды?», на что получила однозначный и лаконичный ответ: «нельзя». И теперь Хэйли злилась, совершенно не понимая, что нашло на этого чудика.

— Ты опаздываешь, — встретил ее нетерпеливым голосом Рюдзаки.

Он сидел на полу около лифта на корочках и водил пальцем по холодному кафелю.

— Всего пять минут, — хмыкнула Хэйли.

— Идём, — Рюдзаки встал и, засунув руки в карманы, отправился по коридору.

Хэйли пошла следом. Они оказались в небольшой комнате с множеством мониторов, системных блоков и непонятной аппаратуры. Холодный пол, нет света, кроме тусклого отблеска одного из компьютера и маленьких мигающих лампочек.

— Это твоя комната? — в ужасе прошептала Хэйли, следуя за лохматым сладкоежкой.

— Можно сказать, это центр управления штабом, — ответил детектив, проходя к стульям. — Обычно тут сидит Ватари. Но у нас все-таки свидание… Поэтому мы будем одни.

Рюдзаки мельком взглянул на побледневшую девушку.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Я не очень люблю темные и маленькие помещения, — пожаловалась она, обхватив себя за плечи и с трудом сдерживая дрожь. — Даже у себя в комнате я включаю ночник…

Детектив подошёл к столу, нажал кнопку на одной из клавиатур. Тут же загорелись остальные мониторы. На некоторых отображались помещения штаба, на каких-то документы и фотографии с жертвами. Хэйли передернуло от отвращения.

— А теперь скажи, какие преследуешь цели на самом деле, — произнес Рюдзаки, выставляя на стол термос с кофе и вишневый торт.

— Можно поставить точку в слежке за Мисой, понаблюдав за ней без посторонних, и я для нее стану более близкой подругой.

— Хм…ты не церемонишься с чувствами Мисы. Я думал, вы на самом деле подружились, — пожал плечами детектив.

— Кто бы говорил, — фыркнула она в ответ.

— Что ж, посмотрим, — произнес L и налил кофе в кружку.

Хэйли скрестила руки на груди и подошла к парню.

— А теперь встречный вопрос, — произнесла Хэйли. — Зачем вынудил пригласить тебя на свидание, да еще и притащиться в этом?

Она ткнула пальцем себе в грудь.

— Я не вынуждал, — искренне удивился L, проследив за движением руки девушки. — Это была твоя идея. И она вполне неплоха. А платье…

И детектив вернулся к нарезанию торта.

— Оно тебе идёт, — произнес он будничным тоном, при этом даже не взглянув в ее сторону.

Хэйли болезненно сдвинула брови и пробежала глазами по мониторам.

— Располагайся, — произнес Рюдзаки. — Справа от тебя кружка и чайник.

Хэйли Уайт хитро прищурилась и сложила на груди руки.

— Раз уж заставил в платье надеть, — произнесла она задорным голосом, — поухаживай за мной.

Рюдзаки повернулся к ней и медленно прошелся взглядом по лицу и фигуре. Хэйли изображала святую невинность в ожидании решения лохматого гения. Он какое-то время колебался, молча и пристально разглядывая ее. Потом приложил палец к губам, встал, обошел Хэйли вокруг, взял чашку и подошёл к чайнику. Все так же молча он налил туда заварки, залил кипятком. При этом он выглядел немного растерянно и, в тоже время, сосредоточенно.

— Сколько сахара ты будешь? — произнес он, не глядя в сторону девушки.

— Одну ложку, — мягким радостным голосом произнесла она. А внутри все ликовало. Не просто от мысли, что умудрилась заставить великого лентяя сделать что-либо. Он делал это «что-то» для нее.

Двумя пальцами детектив взял ложку, набрал сахар. Хэйли засмотрелась на тонкие пальцы и не могла оторвать взгляд от плавных симметричных движений.

— Твой чай, — произнес Рюдзаки, подвигая кружку к девушке.

Хэйли подняла голову и столкнулась с ним взглядом. Он смотрел на нее совсем не как обычно. С глубокой тоской на дне черных глаз. Отчего-то Хэйли подумала, что мучает его. Не просьбой о чае, а своим существованием. И снова вспомнила о том мальчике из приюта. Какова вероятность, что сейчас он стоит перед ней? После посиделки в забегаловке Хэйли часто думала о том, что может свидетельствовать в пользу ее догадки, и каждый раз загоняла себя в тупик. Черные волосы, глаза, сверхчеловеческий ум, все это были косвенные признаки. Самым вероятным знаком был его вопрос в отеле о приюте, подсунутая им детская книжка. Но и этого было слишком мало.

— Рюдзаки, — тихо прошептала она. — Скажи, что тебя беспокоит.

Несколько секунд немигающие совиные глаза все так же смотрели на ее. Но потом он резко изменился. Выражение лица приобрело обычный скучающим вид, а сам он, согнувшись, отвернулся и забрался в кресло.

— Меня беспокоит Лайт, — произнес он, выводя на экран изображение из комнаты свиданий.

— А кроме него? — попыталась надавить Хэйли. — Не хочешь сказать?

Рюдзаки замер на несколько секунд, прислонив палец к губам. Взгляд уперся в мониторы, но у Хэйли создавалось впечатление, что в данный момент он смотрит сквозь них.

— С чего ты решила, что меня может беспокоить что-то кроме расследований? — произнес он безэмоциональным голосом и увеличил изображение из комнаты до максимального с нужного ему ракурса.

— Потому что… — начала Хэйли. Она не знала, как сказать, с чего начать. Что если все это лишь ее фантазии? Но собралась и тихонько продолжила: — Запрещаешь мне сближение с Лайтом, заставил одеть это чёртово платье… И… ты словно пытаешься во мне что-то рассмотреть. Что с тобой?

— Ты первая девушка, с которой я так близко общаюсь, помнишь? — ответил не задумываясь детектив, словно припас этот ответ заранее.

Хэйли вздохнула.

— И только?

Она чувствовала, знала, что он врёт.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — L повернулся к ней с совершенно непроницаемым лицом. Он снова закрылся от нее, от всего мира.

Хэйли прикусила губу и грустно сдвинула брови. Она разрывалась между решениями. Самое простое было молчание. Он делает вид, что ничего не происходит, и отлично, пусть так и будет. А с другой стороны, Хэйли ощущала странную потребность в его признании. Если он всё-таки тот, о ком она думает… Да, пожалуй, она бы хотела этого. Мысль, что на свете есть человек, кто был дорог ей в детстве, придала бы жизни совсем иной смысл. И теперь она знала: он не лишит ее жизни, не уберет как свидетеля. Но хоть она избавилась от опасений в этом отношении, вряд ли избавился он. Если детектив так же не доверяет, то признание ему совершенно ни к чему.

— Послушай… Я… Что бы ни было, Рюдзаки, я… не воспользуюсь этим в своих целях, — попыталась объяснить Хэйли.

Рюдзаки сузил глаза.

— «Что бы ни было» — это что? — в его голосе читалось недовольство.

— Я не имею в виду ничего такого… Рюдзаки, почему ты злишься?

Он встал, прошел мимо Хэйли за пирожными и как ни в чем не бывало произнес:

— Мы пропустим шоу. Устраивайся поудобнее.

Хэйли устало опустила глаза. У нее не хватило духу. Всего-то и требовалось, что рассказать о своих воспоминаниях. Сказать, что L напоминает сейчас его. И посмотреть на реакцию. Но, то ли она боялась увидеть тот же отстраненный взгляд, то ли смех на его лице. В итоге она снова убедила себя, что сейчас «не время», подыграв последней фразе детектива и не возвращаясь к предыдущей теме.

А шоу действительно состоялось. Вскоре на экране появился Лайт и Миса. Поначалу Миса вела себя очень скромно и прилично, видимо, ожидая отклика от Лайта. Потом в ответ на очередной вопрос о чувствах получила: «извини, я не могу обманывать ни тебя, ни себя». И тогда пустила в ход тяжёлую артиллерию в виде соблазнительного танца. Она сказала, что ей надо отрепетировать и попросила Лайта оценить. Тот спокойно просмотрел танец до конца и с непроницаемым лицом сказал, что очень красиво.

— Невероятно… — пробормотал L, прикусив палец.

Все это время он молча ел и попивал свой кофеек. Хэйли вопросительно посмотрела на него.

— И откуда у Лайта столько терпения? — сказал детектив и многозначительно покосился на свою "напарницу".

Хэйли в недоумении открыла рот.

— Не смотри так на меня! — возмутилась она, складывая руки на груди. — Я не собираюсь танцевать!

— А жаль, — произнес он и вернулся к наблюдениям.

«Нет, он совершенно невыносим», — надулась про себя Хэйли. За период наблюдения не промелькнуло даже намека на нечто подозрительное. Лайт открыто говорил Мисе, что занят расследованием Киры, Миса просила его поскорее найти этого противного убийцу, который мешает быть ей с Лайтиком.

— Ничего не понимаю, — произнес Рюдзаки, прикусив палец. — Как можно настолько измениться… Я не чувствую в нем Киру, как прежде. Совсем. Если бы не мои предположения, я отпустил бы обоих…

— Думаешь, они ещё могут вернуть себе память?

Парень кивнул.

— Есть два варианта, — задумчиво произнес он. — Первый, память вернется насильственным способом или никак не зависящим от намерений Ягами и второй, где все это тщательно спланированный ход. Но тогда…

— Появляется ещё больше вопросов?

Рюдзаки только кивнул и с тревогой стал всматриваться в Лайта на экране. Тот вполне непринужденно смеялся, хоть и все время посматривал на часы.

— Рюдзаки, — вдруг тихо произнесла Хэйли, — что ты будешь делать, если он в самом деле окажется Кирой?

Детектив избегал смотреть на девушку. Но боковым зрением видел, что она ждёт ответа и проигнорировать вопрос не позволит. Но он и сам хотел ответить на него кому-то кроме себя. Чтобы услышать, чтобы взять с себя слово поступить так, как того требует закон.

— Я не задумываясь отправлю его на смертную казнь, — произнес он низким хрипловатым, словно чужим голосом.

И Хэйли вдруг осознала всю полноту безвыходности данной ситуации. Любой исход принесет детективу L немалую боль. Если его теория провалится, пошатнется его репутация как самого лучшего детектива. Но если он окажется прав… Хоть он и уверен, что отправит Лайта на смерть, так ли спокойно он это переживет? Что для него хуже: потерять друга или прослыть среди знающих его людей одержимым неспособным к самокритике сумасшедшим? Смогут ли люди доверять ему после такой ошибки? Останутся ли его решения такими же непоколебимыми, как и прежде? И как сильно он разочаруется сам в себе? И это было на одной стороне весов. Победить любой ценой! Не подорвать безупречную репутацию L. Но на другой лежала смерть дорого человека, вера в искренние чувства, привязанность, дружбу. Закрытый от всех с детства, в глубине души он жаждал простых человеческих взаимодействий. И продолжая нести возложенную собой миссию, он все равно хотел верить, что где-то есть и его место в чьей-то судьбе. Важное и доброе. Не как легендарного L. А его самого…

Хэйли тяжело вздохнула и накинулась на торт, который до этой минуты грустно лежал нетронутым на тарелке. Чай давно остыл, но она запивала им сладкий до приторности крем не морщась, даже не чувствуя. Ведь все ее мысли сейчас были лишь об одном человеке.

Хэйли сидела на подоконнике и смотрела с пятнадцатого этажа на потемневшее августовское небо и огромные многоэтажки с горящими огоньками — окнами. Рядом стояла чашка с ароматным горячим кофе. Спать не хотелось. Раз за разом она прокручивала в голове событие прошлой недели. Свидание с детективом L. Неестественное, подставное, похожее на свидание в самую последнюю очередь. Скорее, собрание двух «маньяков-подглядывальщиков». Но вот его окончание… Когда Лайт и Миса разошлись, детектив отправился проводить ее, сказав, что на свидании так полагается. Хэйли отказалась ехать на лифте, так как затекли ноги. И они просто спускались по лестнице и говорили. Не обсуждали расследование, не подкалывали друг друга. Они говорили о парке аттракционов. Оказалось, оба ни разу не посещали подобные места, но очень хотят побывать там. Покататься на американских горках и колесе обозрения, поесть мороженое и сладкую вату. Эти семь минут, что Рюдзаки медленно провожал Хэйли по тускло освещенной лестнице, куда больше походили на свидание.

— Э-э-эх…. — вздохнула Хэйли, вспоминая искреннюю беззаботную радость в черных глазах. — Он совершенно не похож на обычного себя в такие моменты.

Покончив с кофе, Хэйли поняла, что не заснет. И так как Миса до сих пор была на съемках, отправилась в штаб. Там оказалось непривычно тихо, несмотря на то, что едва перевалило за полночь. Лайта почему-то не было на месте, и Рюдзаки сидел один, хрустя печеньем и глазея в мониторы. Хэйли изумленно остановилась в дверях.

— Не стесняйся, Клэр, проходи, — поприветствовал детектив, заметив боковым зрением движение у входа.

— Привет, — произнесла Хэйли и подошла ближе.

Она с подозрением покосилась на диван, служивший Лайту пристанищем последнее время.

— Я отпустил его с отцом навестить родственников, — ответил Рюдзаки на ее немой вопрос.

— Как так? Ты же шага ему не давал ступить без твоего личного сопровождения…

Рюдзаки взглянул на Хэйли задумчивым взглядом, а потом снова вернулся к печенью.

— То, что должно произойти — произойдет, — философски изрек он и взял двумя пальцами песочного мишку. — К тому же, если Лайт вернется после выходного «другим», все встанет на свои места.

— А-а-а… — протянула Хэйли. — Так вот, что ты хочешь… Ладно, завтра я присмотрюсь к нему.

— А почему ты не спишь? — меланхолично осведомился он.

— Да вот как-то не сложилось, — улыбнулась Хэйли.

Рюдзаки внезапно оживился и слез с кресла.

— В таком случае, идём на кухню, — заявил он, засовывая руки в карманы. — Ватари достал нечто интересное сегодня вечером.

— Удивляюсь, что это «нечто» все еще цело, — весело хмыкнула Хэйли.

— Можно сказать, я уже собирался с ним покончить, — произнёс он. — Так что ты подошла очень кстати.

Хэйли кипятила чайник, Рюдзаки рылся в холодильнике и что-то недовольно бурчал.

— Кофе? — осведомилась она.

Детектив кивнул, продолжая поиски.

— Нашел, — сообщил он победным тоном и извлек розовый бумажный пакет размером с небольшой торт.

— Интересно, что там, — Хэйли с любопытством поглядывала на свёрток и самого детектива.

Он улыбался.

— Клубничный десерт с особым видом шоколада и взбитыми сливками.

— Звучит интригующе, — улыбнулась снова Хэйли и отправилась следить за кофе.

— Съедим вдвоем, — произнес L, поставив сверток на стол. — Никому о нем не рассказывай.

— Хорошо, Рюдзаки, — засмеялась Хэйли.

Он зашуршал обёрткой, извлек воздушно-кремовое великолепие из пакета, разрезал его ножом. Черные растрёпанные волосы мешали рассмотреть его лицо, но Хэйли знала, что сейчас он улыбается. Хэйли вздохнула, ощутив острое желание провести по вечно сгорбленной спине. Положить руки на плечи, сбросить груз ответственности, чтобы хоть на минуту он был свободен. Свободен от Киры, расследований, своего имени. Она сделала шаг, ещё… И вот ладонь сама по себе легла на плечо детектива.

Рюдзаки замер. Тепло от ее руки разлилось по телу, проникая даже в кончики пальцев. По спине побежали мурашки. Несколько секунд он даже не дышал, пораженный внезапным прикосновением.

Хэйли спохватилась.

— Ну-ка, показывай, что там у тебя! А то мне не видно, — деловито произнесла она и убрала руку.

Рюдзаки ожил. Развернулся, немного отодвинул от себя десерт и радостно улыбнулся.

— Наш кофе готов? — осведомился он.

— Почти, — улыбнулась в ответ Хэйли и уселась рядом на стуле. — Выглядит аппетитно!

— Его вкус тебя не разочарует, уверяю, — произнес детектив со знанием дела.

Он снял пальцем воздушный крем, облизал его и пробормотал что-то нечленораздельное, прикрыв глаза.

— Попробуй же, Хэйли, — с воодушевлением произнес L. И казалось, что сейчас он даст ей облизать свои пальцы, если она откажется.

«Понятия не имею, как в нем могут уживаться самый лучший детектив в мире и маленький ребенок?» — думала Хэйли. И поддавшись искушению, сама влезла пальцем в десерт.

— М-м-м… — протянула она в полнейшем изумлении. — Это и правда очень вкусно!

Воздушный, практически невесомый крем имел вкус и запах клубники. Не какого-то близкого к правде ароматизатора, а самой настоящей свежесобранной и протертой клубники с легчайшими взбитыми сливками. И, глядя, как детектив снова полез в десерт пальцем, Хэйли решила не отставать. Теперь, не стесняясь и не соблюдая правил приличия, они поедали верхний кремовый слой торта.

— Мы рискуем съесть его до того, как будет готов кофе, — строгим голосом мамочки с пятилетним стажем проговорила она, сдвинув брови.

— Думаю, ничего страшного не случится, если сначала мы съедим торт, — ответил детектив, облизывая кремовые губы. — И кстати, наш кофе…

Хэйли вскрикнула, осознав, что забыла про него и теперь кофейная пена залила всю плиту. Она вскочила и кинулась спасать остатки.

— Аха-ха-ха! Есть меньше надо, — веселилась она, разливая кофе по кружкам и вытирая плиту по свежим следам. — Надеюсь, ты не съешь мою часть, пока я тут вожусь.

Хэйли развернулась, собираясь приструнить сладкоежку. Но парень и не думал есть. Он молча и внимательно смотрел на нее, словно в данный момент следит за преступником, ищет улики. И на его лице не было выражения той безмятежной радости, что светилась минутой ранее.

— Что случилось? — испугалась Хэйли.

— Ничего, — снова беззаботно улыбнулся Рюдзаки.— Советую тебе быстрее вернуться.

И он потянулся к ее порции, лукаво щурясь.

— Эй! Измажу твою наглую физиономию шоколадным кремом с вчерашнего торта, если посмеешь слопать мою вкусняшку! — возмутилась Хэйли.

Рюдзаки хищно улыбнулся.

— Не думай, что я буду спокойно ждать, пока ты приведешь свою угрозу в исполнение. Лучше поторопись с кофе.

Это было так странно. Кажется, без мониторов, без разговоров о Кире они сидели так впервые, не считая той прогулки по лестнице. Хэйли хотелось о чем-то поговорить, как тогда, но, к сожалению, ничего не приходило в голову, и они просто молчали. Ели десерт и изредка поглядывали друг на друга, приветливо улыбаясь. Внезапно Рюдзаки заговорил:

— Ты придумала, куда пойдешь после того, как все закончится?

Его голос звучал немного отстраненно, словно задал первый пришедший в голову вопрос, чтобы заполнить тишину или отвлечься от собственных мыслей.

— Я много где хотела бы побывать, — искренне ответила Хэйли. — Но для начала, отдохну на хорошем курорте! Это совершенно точно.

Детектив медленно опускал кубики сахара в свою кружку и сосредоточенно смотрел на них. Хэйли полагала, что на этом их разговор о ее будущем закончен, но она ошибалась.

— Будь осторожна с курортными романами, — произнес он, строго сдвинув брови и сурово взглянув на нее из-под челки. — В подобных местах велика вероятность заразиться венерическими заболеваниями.

Хэйли поперхнулась и, сделав несколько глотков, возмутилась:

— Уж не думаешь ли ты, что, выйдя на свободу, я стану кидаться на каждого сколько-нибудь симпатичного мужчину? За кого ты меня принимаешь?

— Я совсем так не думал. Но ты должна знать, что в подобных местах люди хотят отвлечься и расслабиться. Половые контакты совершаются чаще и более беспорядочно. Поэтому…

— Стоп! Рюдзаки, серьезно. Я тебе не маленькая девочка.

— Потому и говорю, что не маленькая, — настырно продолжал он. — И не говори, что в планах не стояло найти на своём курорте какого-нибудь не особо умного, но внешне привлекательного мужчину, чтобы развлечься.

— Господи, да что на тебя нашло? — не переставала поражаться Хэйли.

— Ничего не нашло, — нахмурился L, — просто вполне логичные выводы.

— О, нет! — воскликнула Хэйли, не в силах сдержать улыбку. В этот момент Рюдзаки казался еще более забавным, чем обычно: нахохлившийся надутый растрёпанный воробей. — Великий детектив никогда не заговаривал о подобных вещах. Ты беспокоишься за меня? Как же это мило…

Хэйли расплылась в улыбке. Она понимала, что ведет себя сейчас как бестолковая школьница, но иначе не могла. Лучше даже не задумываться, зачем детективу понадобилось читать ей лекции по здоровому образу жизни. Лучше все перевести в шутку. И Хэйли вытянулась на стуле по струночке, приставив ладошку к виску, как заправский вояка.

— Обещаю, я буду вести порядочную жизнь и перед близким знакомством с противоположным полом требовать медицинскую карточку со свежими анализами.

Рюдзаки почему-то нахмурился пуще прежнего, словно это не тот ответ, который он хотел получить.

— Не дуйся, — Хэйли хлопнула его по руке и с удовольствием глотнула кофе, продолжая играть роль наивной простушки. — Понятия не имею, зачем великому детективу давать подобного рода советы своему арестанту, но скажу то, что может тебя утешить. Я не планирую совершенно никаких романов.

Рюдзаки с подозрением покосился на собеседницу, которая вдруг перестала смеяться и стала совершенно серьезной.

— Для начала мне надо найти себя, — начала она. — До тех пор, пока я не пойму, чем хочу заниматься в этой жизни, нет смысла заводить отношения. А случайные связи могут только все испортить.

L заметно меньше стал хмурится, но все ещё поглядывал с недоверием.

— На первый взгляд твоя теория выглядит убедительно, — произнес он, глотнув кофе. — Но я склонен с тобой не согласиться. Чаще всего как раз случайные связи не мешают глобальным планам на жизнь, никак не обязуя партнёров. В некоторых случаях даже являются полезными.

Хэйли прыснула от смеха, едва не подавившись. Рюдзаки совершенно не разделял ее веселья и обижено отвернулся к тарелке.

— Не-е-ет, — протянула она, более или менее успокоившись, — в этом торте определенно что-то есть. И я не понимаю, ты отговариваешь меня или, наоборот, советуешь? А про пользу таких отношений… Есть парочка примеров из личного опыта? Насколько сильно тебе помогли?

Хэйли решила отвести от себя стрелки и смутить парня, чтобы поставить точку в этом странном разговоре. Но план провалился. Детектив совершенно спокойно посмотрел на нее и ответил:

— Я имел в виду статистические данные и данные из расследований. Не забывай, кем я являюсь, Хэйли.

Его голос звучал обыденно, а лицо ничего не выражало. Хэйли поразилась. «Не сожалеешь? — подумала она, вглядываясь в несколько отстраненное выражение лица детектива. — Неужели не хочешь оказаться на этом чертовом курорте, не хочешь проверить свою чёртову статистику?» Она вглядывалась в флегматичное выражение лица Рюдзаки и думала, что, раз он заговорил об этом, то, наверняка ему все-таки интересно.

— Что ж… — Хэйли опустила взгляд, не в силах больше смотреть на него. — Не переживай за меня, я постараюсь не вляпаться в историю. Но и ты… Почаще бывай на улице.

Рюдзаки на мгновение замер, чуть не упустив соскальзывающий с ложки клубнично-сливочный крем.

— К сожалению, это невозможно, — ответил он, поймав крем языком. — Конечно, иногда я выхожу, ведь никто не знает меня в лицо. Но после того, как я открылся нескольким людям, мне лучше делать это как можно реже. И дело не только в том, что я боюсь умереть…

— Ты боишься, что больше никто не продолжит твоё дело?

— Не совсем так… хотя, пожалуй, все верно. Я лишь жалкий трус.

Хэйли прикусила губу.

— Я не думаю, что ты трус, Рюдзаки. То, что ты делаешь… Не каждый бы смог. Даже имея какие-то выдающиеся способности, мы используем их для себя.

— Я делаю то, что мне нравится, — произнес он, положив ложку на стол. — Когда-то давно я понял, что самые интересные головоломки подкидывает нам жизнь. И где же, как не в сфере уголовного поприща может повстречаться то, что скрыто?

— Не знаю…

— На самом деле много где еще. Мои способности могли пригодиться в любой из отраслей человеческой деятельности, но моя любовь разгадывать загадки здесь и сейчас не оставила мне выбора.

Он сидел на стуле, обняв колени, и смотрел на причудливые узоры кухонной плитки. Говорить с Хэйли было так же легко как в детстве. Она слушала и слышала его, а ее взгляд ласковый и понимающий заставлял довериться, открыться. В такие моменты создавалось ощущение, будто говоришь с единственным родным, с самым близким человеком на свете. «Все как прежде, — вздохнул он, сильнее согнув спину и прижав ноги к груди. — Кто бы мог подумать, что я вот так буду говорить о своём выборе с другим человеком?»

— Это неважно, — сказала Хэйли, — не важно, что побудило тебя к подобному выбору, ты можешь реализовать себя. Только… Люди часто делают это ради славы. Но ты скрываешься от людей. Неужели образ L для тебя в состоянии заменить человеческие радости?

Рюдзаки посмотрел на собеседницу и улыбнувшись, тихо ответил:

— За все в этом мире приходится платить.

Хэйли вздохнула. Все меньше у нее оставалось сомнений, что лохматый сладкоежка и есть тот самый мальчик из детства. И все больше ей хотелось знать наверняка. Вдруг он тоже узнал, вдруг до сих пор тепло относится к ней? Что, если он боится раскрыться, но очень хочет этого? Теперь от выяснения правды останавливала только мысль, что он «L». Даже если Рюдзаки помнит и хочет, чтобы она узнала, он молчит. Ведь этот парень не из тех, кто будет смущаться. Так что может заставлять его молчать? L. Он понимает, что, рассказав кому-то о себе, своём прошлом, он открывает свои слабости, позволяет увидеть точки манипуляции. Поэтому человек, знающий о нем больше, чем нужно, должен или остаться с ним навсегда или перестать существовать. Хэйли не была готова ни к первому, ни к второму. И продолжала молчать, хотя безумно, до зуда в коже, до дрожи в руках, хотела подтвердить или окончательно опровергнуть догадки, поставить точку в этом вопросе раз и навсегда. Чтобы больше никогда не испытывать к этому чудику того, что она испытывает сейчас.

* * *

Расследование топталось на месте. Убийства продолжались, а детектив L не находил зацепок. Впрочем, искал он не очень старательно, предпочитая «наблюдать за Лайтом», играть сам с собой в шахматы и поедать сладости. По одной из его версий, как только Кира будет пойман, к Лайту вернется его сила и мир снова получит в роли Киры Ягами Лайта. Естественно, эта теория не находила одобрения среди команды расследования, поэтому завязывались споры и драки. И Хэйли, большую часть времени проводившей теперь в обществе Ватари на кухне или просиживая с детективами в штабе, неоднократно приходилось участвовать в растаскивании.

Спустя пару месяцев в штабе, наконец, произошло оживление. После того, как Лайт увидел связь последних смертей с ростом акций компании Ёцуба, дела сдвинулись с мертвой точки. Но теперь перед следователями встал другой вопрос. Кто-то из руководителей был Кирой, и кто конкретно, пока было неясно. Продолжали умирать люди, в том числе и невиновные. Требовались решительные действия. Ягами старший считал, что необходимо арестовать всех семерых, но L был несогласен. Ведь в таком случае они так и не смогут узнать, кто именно Кира, и как он убивает. К тому же, по словам Рюдзаки, существовала большая вероятность, что Кира вновь потеряет свою способность, и все старания окажутся бессмысленны.

Но самым последним противоречием была идея Рюдзаки внедрить в Ёцубу обеих девчонок. И он был за более активное участие Мисы, аргументируя это тем, что Миса уже засветилась перед руководством Ёцубы при спасении влезшего куда не надо Мацуды. Естественно, остальные были против, чтобы посылать любую из девушек, но на участии Аманэ Мисы всё-таки согласились. Хэйли благоразумно не лезла в споры, изо всех сил делая вид, что ее это не касается, а сама все свободное время изучала Ёцубу и думала, в качестве кого подобраться к этим людям. У нее создавалось впечатление, что время ее безделья подходит к концу и вот-вот придется решительно действовать. И предчувствие не обмануло.

В вернувшейся с «собеседования» на роль лица рекламной компании Мисы Хэйли ощутила некие изменения. И теперь ей надо было срочно поговорить с Рюдзаки. Наедине. Ни Лайт, ни кто-либо из участников расследования не подходили, так как это противоречило бы ее заданию. Передать сообщение через смс было слишком рискованно, ведь рядом сидит Лайт. Даже позвать Рюдзаки «поболтать» выглядело бы слишком подозрительно. Она в команде инкогнито. И никто не должен увидеть ее заинтересованность в деле больше, чем того желает детектив L. Но чем дольше она сидит, сложа руки, тем опасней становится ситуация. Хэйли ушла на кухню, чтобы подумать в тишине, как устроить личную встречу с детективом. Да еще так, чтобы никто не знал об этом. Разве что Ватари…

Зацепившись мысленно за помощника детектива, она вырвала из своего блокнота для рисования листок. Быстро написав на нем короткую фразу, свернула в несколько раз и отправилась обратно в штаб дожидаться появления Ватари. Поначалу она подумывала отдать записку лично Рюдзаки, но рядом с ним крутилось слишком много людей. Даже просто подойти ближе было бы странно, а совать ему в карман что-либо совсем перебор. К счастью, Ватари появился быстро.

Улучив момент, когда Ватари пройдет мимо, Хэйли мимолётным движением сунула записку ему в карман. Как и ожидалось от агента, он никак не отреагировал и с неизменно вежливой улыбкой покинул комнату.

Хэйли пожаловалась, что устала и пойдет «к себе». Сама же юркнула на заднюю лестницу и направилась на этаж к Рюдзаки. Оказавшись возле лифтов, девушка задумалась. Надо было куда-то пойти, спрятаться. Не стоять же посреди коридора. И хоть вряд ли кто-то из следователей мог отправиться сюда, это было неразумно. Не хотелось светиться лишний раз и перед Ватари. Пусть он и оказался посредником, ей неловко было бы смотреть на него сейчас, пока Рюдзаки не объяснил ему истинную причину их тайных свиданий. «Так… Ватари обычно сидит в комнате с мониторами, — рассуждала Хэйли. — В комнату к L я не пойду, уж как-то это чересчур». Она прошлась по коридору, пребывая в раздумьях. Но вдруг услышала шаги и кинулась в первую попавшуюся дверь.

Включить свет Хэйли не успела и теперь судорожно доставала телефон, задыхаясь от нахлынувшей паники. Оказаться в кромешной тьме для нее было равносильно пытке.

— Фу-уфф, — выдохнула она, как только экран телефона вырвал ее из лап собственного ужаса.

Хэйли посветила вокруг. Это оказалась ванна. Пахло клубникой и кокосом. На полке стоял тюбик с шампунем. На стиральной машинке лежали комом грязные вещи и полотенце. Над раковиной висело маленькое зеркало, возле которого на полочке стоял стакан с зубной щеткой и бритвой. «Суровый арсенал холостятских принадлежностей», — улыбнулась Хэйли и прошла правее за стиральную машинку, намереваясь там устроиться.

На записке, которую она отдала Ватари, было указано время и очень расплывчатое место встречи: «на этаже». Тоскливо взглянув на экран телефона, она подумала, что указала слишком большой временной промежуток. У нее теперь двадцать минут, чтобы сидеть в одиночестве на холодном полу. Хэйли машинально захлопнула телефон. И тут же пожалела. Тьма снова поглотила ее, сжав сердце ледяными тисками. Хэйли открыла телефон, но случайно выронила из дрожащих рук. Телефон проехался по кафелю и скрылся под ванной, погрузив свою хозяйку в полумрак.

— Вот, черт! — выругалась она и упала на колени.

Протянув руку под ванну, Хэйли пыталась достать телефон, но длины ее руки не хватало. Вскочив, она решила найти хоть что-то, что могло бы послужить помощью в этом деле, но на глаза попалась лишь зубная щетка.

— Проклятье! — продолжала ругаться Хэйли, схватив ни в чем неповинный предмет гигиены, и снова кинувшись на пол. Почему-то элементарная мысль выскочить из ванной и включить свет не пришла ей в голову.

И в тот момент, когда обратный конец щетки дотянулся до телефона, свет погас. Хэйли вздрогнула от неожиданности и наткнулась рукой на что-то острое. Это еще сильнее испугало, заставив отпрянуть к противоположной стене. В сознание тотчас полезли страшные иррациональные картинки, панически забилось сердце, участилось дыхание. Хэйли прижалась спиной к стене, пытаясь совладать с собой. Шелестящая тьма давила, дёргала за самые тонкие и уязвимые ниточки нервов, с необычайным старанием покалеченные в детстве.

Кое-как собравшись с силами, она поползла к выходу, чтобы толкнуть дверь. С трудом превозмогая напавший на нее столбняк, Хэйли медленно продвигалась на четвереньках к предполагаемому выходу. Нащупав руками дверь, она потянулась, схватилась за ручку, дернула. Не открывается.

Хэйли дернула еще раз и еще. Тот же эффект. В голове мелькнули мысли: «Меня заперли? Зачем?» И вдруг ей на плечо соскользнуло что-то мягкое. Она даже вскрикнуть не смогла. Только инстинктивно смахнула это «что-то» и резко отпрянуть назад, снова уткнувшись в стену спиной. «Черт, черт, черт! Не могу пошевелиться… Уроды, что они сделали со мной?!» По щекам покатились слезы. Безнадежность и глупость ситуации вызывали едкую усмешку, но она больше не могла бороться, не пыталась выбраться. Забившись в угол между стиральной машинкой и стеной, она обхватила голову руками и тяжело дышала. «Быстрее… Пожалуйста… Помоги…» — бессвязными обрывками проносились мысли в ее голове.

Получив свёрнутую записку от Ватари, Рюдзаки раздумывал, что бы это значило. «В 18-20 буду ждать на твоём этаже». Оттопырив нижнюю губу большим пальцем, молодой человек раскладывал зефирки в цветовом порядке от самых ярких: «Что она хочет мне сказать? И почему тайно? Неужели заметила нечто в поведение Мисы или Лайта? Да, пожалуй, это единственное логичное объяснение».

— Что такое, Рюдзаки? Что Ватари передал тебе? — раздался за спиной любопытный голос Мацуды.

— Ничего особенного, — сминая бумажку и пихая ее в карман, ответил детектив. — Код моего заказа.

— Заказа? — насторожился Мацуда. — Что ты хочешь заказать?

— Оружие, — ответил Рюдзаки, не моргнув и глазом.

Все разом уставились на него.

— Кого ты собираешься убивать? — нахмурившись, спросил Ягами старший.

— Надеюсь, никого, — произнес детектив. — Но, возможно, вам придется столкнуться с врагом в открытом бою, я хотел бы вас максимально обезопасить.

— Но у нас есть пистолеты.

— Боюсь, этого недостаточно. Не волнуйтесь, пожалуйста, об этом.

— Но что ты хочешь заказать? — подключился к допросу Лайт.

— Снайперскую винтовку для Ватари.

— Он хорошо стреляет? — округлил глаза Мацуда.

— Да, вполне неплохо. И он может стать вашим прикрытием в случае необходимости.

— Это действительно хорошая идея, — согласился молодой офицер.

— Не буду тянуть с этим, — произнес L, вскакивая с кресла. — Лайт, ты за главного.

И он ушел, засунув руки в карманы. Детективы долго смотрели ему вслед.

— Почему он не хотел звонить при нас? — насторожился Мацуда.

— На мой взгляд все логично, — скептически пожал плечами Лайт. — Он не хочет, чтобы мы слышали его разговор. Ведь ему придется договориться о цене, способе транспортировки, месте встречи. Покупка-продажа оружия в Японии запрещена. То, что он делает, незаконно, поэтому не хочет, чтобы мы участвовали в этом.

— А-а-а… ну да, — согласился Мацуда.

Рюдзаки поднялся к себе на этаж, прошел по коридору, заглянул к себе в комнату, в центр управления. Ватари там все еще не было, но не было и Хэйли. Прошелся по коридору еще раз, глянул на часы. «Может быть, она еще не пришла?» — подумал он и остановился у окна. До появления Киры он видел собственное будущее отчетливо и был вполне доволен перспективами. Компьютер, Ватари, расследования, приемники. И ореол легендарного L, висящий дамокловым мечом над преступным миром. Теперь все было иначе. Смерть шагала по пятам, заставляя острее воспринимать окружающую действительность. Трудно не поддаться искушению, когда молод. Дружба с Лайтом, работа в команде, Хэйли… Все это вошло у него в привычку. И теперь грядущее совершенно не радовало. В любом случае, он вскоре лишится всего этого. Если они поймают Киру, надобность в команде отпадет. Хэйли получит долгожданную свободу, а он снова останется один. Рюдзаки угрюмо взглянул на собственное отражение на стекле и горестно усмехнулся.

Время шло, но Хэйли не появлялась. Детектив еще раз прошел по комнатам. Достал телефон, собираясь позвонить, но передумал. «Она не хотела, чтобы кто-то догадался о нашей встрече. Если бы могла позвонить, позвонила бы. Может быть, она у Мисы и не может незаметно уйти?» Девушка уже опаздывала не на пять минут. «Если только это такие шуточки, она у меня поплатится!» — хмуро рассуждал он. Рюдзаки прошел по коридору в который раз, и вдруг остановился. За дверью ванной комнаты ему послышались странные звуки. Он подошел ближе, прислушался. Звуки повторились. Дернул за ручку. Замок не был закрыт, но дверь не поддавалась. «Опять заел… Надо было Ватари все-таки его заменить», — подумал он и надавил сильнее.

Включил свет и зашел внутрь. Но только он зашёл, как вздрогнул от неожиданности. На полу, сжавшись в комочек, между стеной и стиральной машинкой всхлипывала Хэйли, обнимая себя руками и покачиваясь, рядом валялось полотенце.

— Хэйли, что с тобой? — вскрикнул он и присел на корточки возле нее.

В следующее мгновение девушка кинулась на него, сбив с ног. Если бы позади не оказалось ванны, они оба валялись бы на полу.

— Ты пришёл… Рюдзаки… Спасибо… — простонала она.

Хэйли часто прерывисто дышала, вцепившись ему в футболку на груди. Она сидела на коленях и прижималась к нему, уткнувшись лицом в плечо.

— Что с тобой, Хэйли? — совершенно опешил Рюдзаки. — Почему ты тут сидишь?

— Темно… Я думала, больше не боюсь… Надо было включить свет… — пыталась объяснить она, дрожа всем телом.

— Но двери ведь не заперты. Просто надо было сильнее надавить.

— Не… смогла… Идиотка…

И она сильнее прижалась к нему, все больше вдавливая его в бортик ванной. А он непроизвольно обхватил руками дрожащую девушку, прижав колени к ее бокам.

— Успокойся, все позади, — прошептал он.

Но тут дверь широко распахнулась и раздался обеспокоенный голос Ватари:

— Рюдзаки, я слышал ты кричал. Что случи…

Он не договорил, замерев на пороге. Услышав вскрик со стороны ванны, чего он только не успел подумать, но даже крайние варианты оказались далеки от реальности. Его серьезный воспитанник держит в объятиях девушку, которая устроилась у него между ног и бесстыдно прижимается к нему всем телом.

— Прошу прощения, — бросил смущенный наставник и аккуратно прикрыл дверь.

Хэйли очнулась. Распахнув глаза, она продолжала сжимать руками белую футболку, но теперь она осознала, как выглядит со стороны. Слезы все еще текли по щекам, но страх отступил, впустив вместо себя смущение и стыд. И очнулась не только она. Детектив вдруг почувствовал тепло ее тела, быстрое биение сердца, которое ощущал собственной грудью, миндальный запах ее шампуня, как волосы щекочут его шею. Осознание, что спустя много лет он может обнять ту, кому безгранично доверял, ударило в голову. Он судорожно вдохнул и отстранил девушку, взяв за плечи. Хэйли оперлась на его грудь, чтобы не потерять равновесие. Рюдзаки нервно сглотнул и отпустил руки, позволив ей отползти на расстояние приличия.

Виноватым, полным раскаяния взглядом Хэйли посмотрела на его смятую и мокрую от слез футболку.

— Ватари подумал о нас неизвестно что… Прости, — прошептала она.

— Почему неизвестно? — эхом откликнулся Рюдзаки. — Вполне понятно, что именно он подумал.

Сердце всё ещё пульсировало у него в висках. И хоть он понимал, что окажись на его месте сейчас любой другой, она кинулась бы к нему так же, но не мог совладать с эмоциями. Такой уязвимой, такой близкой она не была никогда. Девушка отрицательно махнула головой и тяжело вздохнула, обняв колени.

— Ты же объяснишь ему, что все не так?

Рюдзаки кивнул. Только сейчас он понял, как сильно болит спина, прижатая к бортику ванны. Он уселся поудобней, поджав одну ногу под себя, вторую обняв в колене.

— Ты звала меня в ванну, чтобы обнять? — спросил Рюдзаки хрипловатым голосом.

Хэйли ещё сильнее сконфузилась.

— Нет… прости, я вела себя как истеричка.

— Ничего, — произнес он, — я понимаю, что при обычных обстоятельствах ты не спешила бы прижиматься ко мне.

Хэйли подняла взгляд на отстраненное лицо молодого детектива, его чуть отведенные и опущенные глаза. «А ты хотел бы?» — подумала она и, наконец, взяла себя в руки.

— Я подумала, что никто не должен видеть, как мы общаемся с тобой наедине и решила засесть у меня или тебя в комнате. Но ко мне может прийти Миса, а к тебе Ватари…

— Как видишь, Ватари ходит по всему этажу.

— Да-а-а… Я просто не думала, что со мной может произойти нечто подобное… думала, детский страх остался в детстве, забылся. Но я ошибалась. Ошибалась. Меня, как и тогда, можно запереть в темной комнате со связанными руками в качестве наказания и сделать послушной куклой. Вот моя слабость. Если когда-нибудь тебе придется пытать меня снова, ты знаешь, что делать, — горько усмехнулась Хэйли.

— Но в прошлый раз практически так и было. Только вместо темной комнаты повязка на глазах, — заметил детектив.

— Через щелочки под повязку проникал свет, — тихо начала Хэйли. — Ты не оставлял меня одну, постоянно говорил, спрашивал. К тому же уколы, затуманивающие разум. Они были призваны сделать мою волю слабой и податливой, но на самом деле помогали оставаться в пучине безразличия к собственной участи.

— Хорошо, я учту, — кивнул Рюдзаки.

Девушка обреченно вздохнула.

— Но я не стану этого делать, Хэйли. Надеюсь, мне не придется, — произнес он и взглянул ей в лицо. Она благодарно и виновато смотрела на него, под красными глазами все еще блестели слезы. Яркие мокрые изумруды с огненными переливами от лампочки отражали собственное удивленное и растерянное выражение лица. Рюдзаки снова отвел взгляд.

— Что ты хотела рассказать мне? — произнес он.

— С Мисой что-то не так, — обрадовалась Хэйли, что можно, наконец, уйти от неловкого разговора о собственных слабостях.

— В каком смысле?

— Вернувшись с собеседования, она совершенно иначе смотрит на Лайта. Мне трудно это объяснить. Но, кажется, отправлять Мису к Кире опасно. После представления для Ёцубы в прошлый раз она трещала без умолку. Рассказывая все в подробностях, но сейчас все иначе, и ее взгляд… Нечто легкомысленное, что живет постоянно в ней иногда исчезает. А еще я завела разговор о Лайте, мол: он конечно же очень переживал, и, если бы «не L» ни за что не пошел бы на такой риск. Она ответила: «Нет! Так даже лучше!» Когда я спросила почему лучше, она забегала глазами, и произнесла: «Я же люблю Лайтика и готова на все ради него, даже на смерть». Рюдзаки, она давно не говорила этой фразы. С самого первого дня нашего знакомства. Прости за мой сумбур, но я не могу проанализировать, слишком мало сведений. Вероятно, я скажу завтра еще больше, но ведь времени нет!

L прищурившись смотрел на взволнованную Хэйли. Она выглядела действительно обеспокоенно.

— Я понял тебя, Хэйли. Попрошу установить в комнате Мисы камеры. Но я не смогу их просматривать, ведь никаких оснований для этого у нас нет.

— Пусть Ватари смотрит! И… Ты все равно отправишь ее к Кире?

— А у нас есть другой выбор?

Хэйли прикусила губу.

— Но ведь еще есть я.

Рюдзаки нахмурился.

— Мы не успели подготовить твое внедрение. Ведь если предположить, что Миса действительно вернула себе память и стала Кирой, кто знает, что она может предпринять. И поэтому тебе надо как можно раньше вступить с ними в контакт.

— Помнишь, в самом начале, когда только обсуждалось наше с Мисой участие, ты сказал, что я могла бы «пойти на собеседование» к Ёцубе на какую-нибудь особую должность, чтобы кто-то из руководства заинтересовался мной?

— Да.

— Так вот, я обдумала все и, от нечего делать, изучала специфику работы этой компании, вакансии и прочее. Кое-что интересное я отыскала. Я могла бы попробовать. К тому же я знаю типаж людей, который нужен на эту должность, я уже играла подобные роли.

Рюдзаки смотрел на ее горящие глаза.

— Хорошо, я продумаю план и вызову тебя в штаб.

Хэйли кивнула.

— И, спасибо, что рассказала о Мисе.

Хэйли слабо улыбнулась. Чего ей стоил этот рассказ…

— Помоги пожалуйста достать телефон, — она встала на четвереньки, заглядывая под ванну.

Рюдзаки тоже улегся на пол, вглядываясь в полумрак.

— А что тут делает моя зубная щетка? — удивился он, доставая пыльную щетку синего цвета.

Хэйли виновато развела руками, но промолчала. Говорить, что вместо того, чтобы кинуться открывать дверь и включать свет, она ползала на полу и загоняла собственный телефон еще дальше его щеткой, как-то не хотелось. Детектив бросил щетку в ванну и снова наклонился. В итоге, он сумел достать телефон, прилично оцарапав предплечье и испачкав рукав джемпера пылью и собственной кровью. Отказаться от помощи у Рюдзаки не получилось, и они вдвоем направились менять одежду и обрабатывать царапину.

Комната Рюдзаки была в стиле минимализма. Простая кровать посередине, одинокий шкаф, стол с креслом и голые стены. Ни телевизора, никаких украшений, ничего.

— Снимай с себя кофту, — скомандовала Хэйли. — И где у тебя аптечка?

Детектив указал на ящик в столе и принялся стягивать одежду. Хэйли на мгновение замерла, разглядывая знакомого сладкоежку в непривычном взгляду виде. На почти белой, не знающей загара коже можно было разглядеть очертания каждого мускула, отчётливо прослеживалась каждая косточка позвоночника. Он бросил футболку на кровать и уже собирался надеть новую.

— Стой, — скомандовала Хэйли. — Потом оденешься.

Тот послушно бросил футболку и прошлепал босыми ногами к ней. Теперь Хэйли видела его отчётливо выпирающие ключицы, мышцы груди и пресса. Она никогда не думала, что у него может быть складное тело. Худое до невозможности, но вполне красивое. А эта ужасная осанка не стала причиной искривления позвоночника. Сейчас он стоял перед ней с совершенно ровной спиной. «Что, в данный момент тебе не обязательно думать?» -хихикнула она про себя, вспоминая его фразу, что в такой позе ему лучше думается.

Хэйли взяла его теплую руку, оказавшуюся неожиданно тяжёлой, и вооружилась салфеткой. На тыльной стороне предплечья красовалась длинная кровоточащая царапина, а сама рука была кое-где испачкана пылью.

Рюдзаки не поморщился, когда Хэйли промывала царапину антисептиком, не дернулся, когда заливала ее йодом. Он не сводил глаз с ее лица, молча и безропотно подчинившись. Это было так странно. Хэйли никогда не видела, чтобы он был таким послушным, таким кротким. Ни его хитрых взглядов, ни уверенного голоса.

Залепив пластырем ссадину, она улыбнулась, подняла голову и в изумлении вздрогнула. Тепло бархатных черных глаз обволокло ее, разлилось по венам. Хэйли перестала думать. Единственное, чего хотелось — чтобы он не отворачивался. Дыхание участилось, голова закружилась. Потом она будет думать над тем, что с ней было, а сейчас она хотела просто раствориться в этом тепле, хотела закрыть глаза и каждой клеточкой своего тела ощутить это странное мягкое чувство. И ей было не важно, перенимает ли она сейчас эмоции от Рюдзаки, или это ее собственные.

Оба забыли, как мигать, впитывая друг друга глазами. Вдруг Рюдзаки устремил взгляд за спину Хэйли и раздался щелчок. Хэйли вздрогнула и резко развернулась. Ничего.

— Это был Ватари, — произнес Рюдзаки и отправился к кровати за одеждой. На его лицо вернулось флегматичное выражение.

— О, Боже! Снова он… — выдохнула Хэйли.

— Не беспокойся, я ему все объясню, — произнес Рюдзаки. — И спасибо за информацию. Я рад, что ты не забыла о задании.

— Конечно не забыла! И… Прости за инцидент в ванной.

— Ничего, — произнес он, — но, если тебе захочется пообниматься снова, зови меня в комнату. На холодном полу это не очень удобно.

К нему вернулись его бестактные шуточки. Но Хэйли не возмутилась. Только улыбнулась и вышла из комнаты.

Задумавшись, она не пошла к запасной лестнице, как планировала, а отправилась к главному выходу. И пройдя несколько шагов за поворот увидела сидящего в кресле Ватари. Он закинул одну ногу на другую и скрестил руки на груди. Его глаза блеснули острым испытывающим огоньком. Хотелось провалиться сквозь землю. Сказать: «это не то, что вы думаете» — глупо. Оставалось только быстро исчезнуть из его поля зрения до поры до времени. Хэйли натянуто улыбнулась и быстрым шагом направилась к выходу. Но услышала позади:

— Постойте, мисс Уайт.

Впервые он обратился к ней по настоящей фамилии, тем самым дав понять, что знает о ней многое.

Хэйли сглотнула и, двигаясь неестественно как робот, развернулась. Старичок смотрел на нее с грустной улыбкой.

— Что такое? — тихо произнесла она.

Но он молчал. Просто смотрел в ее глаза и не произносил ни слова. Словно пытаясь прочесть эмоции, чувства.

— Пожалуйста, Ватари… — прошептала Хэйли, не зная, куда деться от стыда. — Только не думайте, что я э-э-э… совращаю вашего воспитанника. Он… он… я…

— Я так не думаю, — улыбнулся мужчина, а потом добавил: — Вы знаете, кем является Рюдзаки?

— L, — виновато потупив глаза, ответила Хэйли. Она понимала, что сейчас ей будет устроена головомойка: «Нечего приставать к лучшему детективу и отвлекать его от работы!»

— А кроме этого, — мягко улыбнулся старичок. — Вы знаете о его прошлом?

— Э-э-э… что конкретно? — опешила она.

— Так и думал… — опустил глаза Ватари. — Я хотел бы рассказать Вам кое-что. Это касается Вас и…

— Ватари! — холодный голос Рюдзаки заставил его замолчать. — Пожалуйста, иди ко мне в комнату.

Появившийся словно из ниоткуда L смотрел строго, недовольно.

— До свидания, мисс Уайт, — произнес Ватари и слегка поклонившись, ушел по коридору.

Среди ночи Рюдзаки вызвал Хэйли в штаб и сообщил о решении внедрить ее в Ёцубу в качестве секретаря по международным отношениям. А так же заявил, что уже взломал систему безопасности корпорации и поместил в базу нужные для собеседования данные.

— Понятия не имею, к чему такая спешка, — пробурчал Ягами Лайт, когда детектив изложил свои мысли растрепанной и сонной Хэйли. — Почему нельзя спокойно разработать план, посоветоваться с отцом? Рюдзаки, ты что-то не договариваешь.

Клэр успешно изображала на лице удивление и частичную солидарность с Лайтом. L как ни в чем не бывало поливал кленовым сиропом шоколадный пончик.

— Лайт, я тебя не понимаю, — произнес он. — То тебе не нравится, что я сижу без дела, то возмущен, что начинаю действовать.

— Не прикидывайся, — Ягами откинулся в кресле и прищурился, пристально глядя на Рюдзаки. — Я вижу: что-то произошло, или у тебя появилась новая теория.

Детектив озадаченно прислонил палец к губам и повернулся к Ягами.

— На самом деле ты прав, Лайт. Моему поспешному решению использовать умения Клэр есть основания, — произнес L. — Хочу договориться обо всем, пока в штабе мало народу. В прошлый раз, когда я заговорил об этом, мне не дали воплотить мысли в жизнь. А завтра утром у них не останется выбора.

— Но есть я! -возмутился Лайт. — И я против. Хватит того, что Миса рискует. Хотя бы Клэр оставь в покое.

— Я согласна! — вдруг прервала их Хэйли. — Да, я не хотела участвовать в расследовании и помогать, но это ваше дело уже чересчур затянулось. Пожалуй, я пойду к ним на собеседование и, может быть, смогу оказаться полезной. Возможно, даже помогу ускорить процесс. Мне не терпится поскорее заняться собственной жизнью. А тут я зря трачу время!

— Ты уверена? — произнес Лайт. — Это может быть опасно.

Хэйли театрально закатила глаза.

— Это всего лишь собеседование, — развела она руками. — Что может быть опасного в собеседовании? Вот если они возьмут меня на работу, и я начну контактировать с потенциальным Кирой, тогда да, можно будет так сказать.

— Хорошо, — произнес Ягами. — Допустим. Тогда другой вопрос: как ты успеешь подготовиться к собеседованию, пусть даже на должность секретарши, за несколько дней?

Хэйли прикусила губу.

— Не знаю… Но я попробую.

— А мне кажется, было бы гораздо лучше в таком случае больше времени уделить на подготовку, — Лайт цеплялся за каждую мелочь. Отправлять беззащитных девушек на передовую шло вразрез с его представлениями о работе в полиции.

Но Клэр почему-то оптимистично смотрела на сложившуюся ситуацию. Она скрестила руки на груди и ухмыльнулась.

— Смотрю, в меня ты веришь меньше чем в Мису, хотя она готовилась за день.

— Миса шла на собеседование, связанное с ее работой. Ей только надо было запомнить, что говорить по делу Киры.

— А я всю жизнь обманываю людей и играю чужие роли, — самоуверенно заявила Хэйли.

Лайт махнул рукой и буркнул:

— Делай, что хочешь, Рюдзаки. Но если кто-то из них пострадает, это будет твоя вина!

— В любом случае, если кто-то из вас пострадает — моя вина, — тихо отозвался L. — Укита, агенты ФБР… Не думай, что я хочу повторить прошлые ошибки. Мы обезопасим девушек во что бы то ни стало.

* * *

Проглядывая записи из комнаты Аманэ в центре управления, Рюдзаки не видел ничего подозрительного, но все же решил довериться словам Хэйли. И под предлогом безопасности запретил модели покидать штаб несколько дней.

Тем временем Хэйли готовилась к собеседованию. Куда-то улетучились лень, сонливость, тревожные мысли и душевные метания. Она вновь стала Клэр Леман, которая видит перед собой только предстоящее задание. Хэйли стала иначе ходить, сидеть, говорить, меняла мимические привычки. За три дня она превратилась в совершенно другого человека. Умная, но не излишне, решительная, хладнокровная натура, способная на все, лишь бы продвинуться по карьерной лестнице. Но одновременно преданная тем, кому верит и притягательная внешне. «Я мечтаю получить хорошую должность в крупной компании и сделаю все, что будет нужно руководству. Абсолютно все». С такой установкой она ложилась спать, просыпалась, ела, мылась в душе.

Утром назначенного дня к ней вошел Ватари, чтобы сопроводить в штаб. Его встретила кареглазая подтянутая брюнетка в строгом темно-синем костюме. Макияж был подобран таким образом, что узнать Хэйли сейчас было так же трудно, как и до ареста. Она обаятельно улыбнулась.

— Мисс Картер… — выдохнул Ватари. — Вас не узнать.

— На это и было рассчитано, — кивнула Хэйли и горделивой уверенной походкой направилась к штабу. — И теперь мое имя Клэр Харрис.

Первое, что захотелось Хэйли при встрече с Ватари, это вернуться к последнему разговору. «Что он хотел сказать о Рюдзаки? Или, как он произнес: «что касается вас», то есть меня? — подумала Клэр, но, глянув на непроницаемое вежливое лицо, поняла, что вряд ли добьется успеха. — Но что это могло быть? Неужели и в самом деле мои догадки верны?» И тут же отбросила лишние мысли. Нельзя провалить задание из-за глупых переживаний.

— О, Рюдзаки! — воскликнул Мацуда, завидев спускающуюся по ступенькам молодую особу. — Твой очередной агент? Но разве мы кого-то ждали?

Остальные обернулись. На несколько секунд на штаб опустилась тишина, которую нарушали лишь звонкие удары каблуков брюнетки в синем брючном костюме.

— Клэр? — неуверенно подал голос Лайт. — Простите, если ошибся…

Хэйли улыбнулась. И эта улыбка оказалась совершенно незнакомой.

— Ничего страшного, — тоненьким голосом отозвалась она.

— Превосходно! — произнес Рюдзаки, вскочив с кресла, и быстро приблизился. — Ох, мне трудно будет отпустить тебя, когда все закончится.

— Вам придется это сделать, детектив, иначе я отказываюсь выполнять ваши просьбы, — холодным тоном произнесла она, скрестив руки на груди.

— Шучу, — как ни в чем не бывало улыбнулся Рюдзаки. — Итак, ты готова?

— Всё-таки Клэр… — произнес Лайт. — Невероятно. Я с трудом узнал тебя…

Хэйли лукаво улыбнулась. Ей очень хотелось подмигнуть, показать язык, но такое поведение противоречило бы новому образу, и нельзя выходить из него раньше времени.

— Я готова, — произнесла она.

— Хорошо, — кивнул детектив L. — Твоя задача на сегодня: заинтересовать будущего работодателя как сотрудник. А там решим. Я надеюсь, возражений больше не будет?

И он окинул победным взором собравшихся следователей, которые вот уже три дня спорили насчет целесообразности данной затеи. Теперь же никто из них не проронил ни слова. Увидев совершенно незнакомую девушку, они поверили в положительный исход, так же, как поверил L.

— Мисс Картер, давайте проверим микронаушники. При посещении туалета, пожалуйста, не зацепите и не смахните, — встрял Ватари.

Хэйли кивнула и позволила осмотреть свой костюм. Потом проверили связь. Все работало превосходно.

— Клэр, такси ждет внизу, — произнес Рюдзаки, и тихо добавил: — Удачи.

Хэйли кивнула. Только они знали истинную причину такой спешке. И оба думали, что, вероятно, уже опоздали.

— Удачи! — крикнули ей остальные.

Собеседование прошло более чем успешно. Хэйли сумела понравиться рекрутеру как будущий сотрудник настолько, что тот некоторое время просто молчал после окончания беседы и не сводил с нее ошеломленных глаз.

— Простите, мне надо сделать один звонок, подождите пожалуйста немного, — виновато произнес он и торопливым шагом покинул комнату.

— Клэр не перестаралась? — произнес озадаченный Мацуда.

Команда расследования прекрасно слышала весь разговор и волновалась, пожалуй, больше самой Хэйли. Ягами старший весь разговор стоял как застывшая струна, его сын задумчиво подпирал рукой подбородок, а Рюдзаки мерно помешивал кофе ложкой, не реагируя на окружающих. «Вот, как это работает», — рассуждал он, думая о профессиональных способностях Хэйли. Та забавная девчонка, которой она была все эти дни рядом с командой расследования, спряталась где-то глубоко, уступив место совершенно иной личности. Ни задорных шуточек, ни глупых смешков. Концентрированная собранность и целеустремленность.

Он тяжело вздохнул, вспоминая недавние события. Как она прижималась к нему дрожащим телом, как благодарно и виновато смотрела на него. Тогда она казалась близкой не просто физически. Ему почудилось, что границы между ними истончаются. Будто она и в самом деле тянется к нему. Но сейчас он вдруг увидел между ними огромную железобетонную стену. И, наверное, нет в мире ничего, что могло бы ее разрушить.

— Прошу прощение за ожидание, мисс Харрис, — произнес вернувшийся начальник отдела кадров. — Мой непосредственный руководитель желает поговорить с вами. Возможно, мы могли бы предложить иную должность.

— Звучит интригующе, — улыбнулась Клэр, но внутренне насторожилась. К такому повороту она не готовилась. — Конечно, я подожду сколько нужно.

— Вот и хорошо, — мужчина взглянул на часы и вежливо улыбнулся. — Он подъедет через сорок минут. Располагайтесь пока здесь. Я распоряжусь принести напитки и ланч.

— Спасибо, но не стоит беспокоиться. Будет достаточно и минеральной воды.

— Хорошо.

— Я ведь могу прогуляться? Или мне нельзя покидать кабинет?

— Конечно, прогуляйтесь, а через сорок минут мы ждём вас здесь.

— Спасибо.

Собеседование утомило неимоверно. Так сильно Хэйли не напрягалась уже очень-очень давно. Хотелось умыться, вдохнуть полной грудью и расслабиться. Она отправилась в туалет, чтобы исполнить задуманное. Горделивой самоуверенной походкой она прошла мимо кабинетов и попала в главный коридор, опоясывающий огромный холл. Остановилась у перил и стала смотреть вниз на входящих в здание людей.

«Интересно, кто же это будет? — рассуждала Хэйли. — Может быть, один из руководителей фирмы? Хорошо бы…» Но вдруг взгляд зацепился за странную рекламную фигуру, вошедшую в здание. Обычно люди наряжаются в мишек, зайцев, пингвинов и прочих милых созданий, а тут страшная костлявая образина. С высоты Хэйли не могла толком рассмотреть ее, но уж очень хотелось понять смысл такого рекламного хода. Чудовище следовала за каким-то человеком вверх по эскалатору.

«Ха! И никто не удивляется… — хмыкнула Клэр Харрис. — Да уж, странные люди». И она почти потеряла к ней интерес, отворачиваясь, как вдруг замерла в ужасе. Этот странный рекламный ход плыл по воздуху как воздушный шарик, изредка взмахивая крыльями. Но на шарик он был похож в последнюю очередь.

Выражение «сердце ушло в пятки» как раз подходило нынешнему состоянию Хэйли. Она словно вновь оказалась запертой в кромешной тьме, а самый страшный кошмар стал явью. Бледная, без сил пошевелиться, или моргнуть, она стояла точно безымянный памятник офисному работнику, не в силах отвести взгляд или вдохнуть. Вот оно пролетело за человеком мимо ресепшна и направилось в кабинет… сквозь стену!

Хэйли наконец отпрянула от перил и бросилась в туалет, чуть не сбив женщину с папками. Заскочив в кабинку, она закрыла унитаз крышкой и плюхнулась сверху, уронив голову на колени. «ЧТО ЭТО БЫЛО?! Какого хрена?! У меня галлюцинации? Я так перенервничала, что стала видеть черти что? — прыгали лихорадочные мысли у нее в голове. — Какого дьявола со мной происходит?!» Сердце стучало где-то в горле, вызывая дикую тошноту. Она с трудом поднялась и, шатаясь, вышла из укрытия. Подойдя к раковинам, открыла кран с холодной водой, набрала в ладони и отхлебнула, но тут же закашлялась. Вода имела металлический привкус крови. Откашлявшись и как следует умывшись, Хэйли сползла на пол, благодаря Бога, что в это время никто не заглянул в дамскую комнату.

«А что, если оно сейчас зайдет сюда? — не могла успокоиться Хэйли, совершенно неестественными круглыми глазами уставившись на входную дверь. — Оно же сквозь стены ходит! Так, успокойся… Успокойся… Этого не могло быть, мне все привиделось». Но что-то все же было не так для «видения». Слишком реально, слишком… Хэйли помассировала виски и попыталась взять себя в руки: «Так, хорошо, для начала надо понять, за кем оно летело. Профиль этого человека мне знаком. Где я его видела?»

Телефон в кармане завибрировал, заставив Хэйли вздрогнуть.

— Клэр, у тебя все нормально? — раздался обеспокоенный голос Рюдзаки, когда она взяла трубку.

— А… Да. Нормально.

— Ты всё ещё на собеседовании?

— Да… то есть нет. У меня перерыв. Впрочем… вы же все слышали…

— Слышали. Но у нас не было уверенности, что ты сейчас одна. Что у тебя происходит?

— Ничего не происходит. Могу я в туалет сходить в конце-то концов? — слишком резко возразила Хэйли.

— Клэр, ты точно в порядке?

«Черт… — выругалась она про себя. — Я ж гремела и пыхтела как чокнутая ежиха. Пока не буду им ничего говорить. К тому же, что я могу сказать? «Я увидела монстра»? Ха-ха… так мне и поверят. Скажут: совсем крыша поехала».

— Клэр? — настойчивый голос вывел ее из задумчивости.

— Прости, все хорошо. Не беспокойтесь за меня. Вешаю трубку.

Хэйли закрыла телефон. От разговора немного полегчало. Она поднялась на ноги, посмотрела на себя в зеркало. Ужаснувшись мертвенно-бледному цвета лица, девушка полезла в сумочку за тональником. И пока приводила себя в порядок, вспоминала, кому принадлежал самодовольный профиль. «Кёскэ Хигути… Один из руководителей корпорации. Так, ладно, наверняка мне всё-таки привиделось, — увещевала себя Хэйли. — Как бы то ни было, на людей оно не нападало. И мне нельзя выдать себя. Увижу я эту тварь или нет, не имеет значения. Главное, не обращать внимания. Может быть, оно нападает лишь на тех, кто видит его… Но почему я могу видеть? Что со мной не так? Оно было похоже на смерть, только что без косы… И, если бы эта смерть пришла за мной, уверена, она и пришла бы ко мне, а не к тому мужику. Хигути! А что, если он умрет?!» Она отчаянно замотала головой, называя себя безумной сказочницей.

Хэйли решительно отошла от зеркала. «В любом случае видеть ЭТО ненормально, — заключила она. — И поэтому нельзя выдавать себя. Иначе я провалю задание».

На дрожащих ногах Клэр вернулась в кабинет. На столе ее дожидались стакан и бутылка с минеральной водой. Обрадовавшись, она наконец напилась вдоволь и откинулась в кресле, прикрыв глаза. За время ожидания она окончательно пришла в себя. Кто или что ей привиделось — неважно. Важно лишь то, как это воспринимать. Задание — на первом месте, и ничто не должно помешать выполнить его. Вдруг дверь открылась. В комнату вошёл уже знакомый мужчина с собеседования. А за ним следовал один из руководителей. Хэйли сразу узнала его. Рэйдзи Намикава — высокий статный мужчина с цепким внимательным взглядом и толикой безразличия на красивом лице. Хэйли встала, учтиво приветствуя его. Тот вежливо кивнул и предложил присесть.

Разговор был длинным. Ее спрашивали, где она родилась, где училась, как хорошо владеет языками и какие имеет стремления в жизни. Историю жизни Хэйли решила не придумывать заново и попросила L сделать документы и поддельную информацию о девушке, роль которой ей уже приходилось играть, точно так же внедряясь в крупную американскую фирму. Добавлено было лишь то, что она отправилась в страну Восходящего Солнца, чтобы начать все с чистого листа и проверить собственные способности. Вдруг их разговор прервал незнакомый голос позади:

— Намикава, прекрати мучить девушку. Она устала.

Хэйли повернулась и склонила голову в приветствии. Но этот поклон был скорее для собственной защиты. Поскольку внутри все сжалось в крошечных размеров черную дыру, оставив трусливую тщедушную оболочку пустой и безжизненной. За ним стояла эта тварь. Хэйли чудом сдержалась, чтобы не посмотреть на нее. Но следовало и дальше выглядеть естественно. Только, как заставить себя делать будничный вид, когда ОНО стоит тут, в этой комнате? Хэйли повернулась вновь к собеседнику и судорожно потянулась за стаканом с водой. Если бы не толстый слой тональника на лице, она была бы похожа на смерть не меньше, чем чудовище за спиной Хигути.

Мужчина тем временем прошел ближе и уселся напротив. ЭТО осталось в дверях, что позволило Хэйли хоть немного взять себя в руки. «Все нормально, — настраивала себя Клэр. — Все будет хорошо, пока я не выдам себя».

— Она нравится тебе, Намикава? — произнес Хигути, хитро щурясь.

— Помощник во внешних коммуникациях, — холодно ответил Намикава. — Кажется, госпожа Харрис подходит на эту роль.

— Но вы не японка, — бестактно заявил Хигути. — Зачем было приезжать сюда? Почему в Америке не сиделось?

Хэйли постаралась улыбнуться естественно.

— Я не имею семьи и не привязана к месту, могу жить там, где хочется. А мое образование позволяет мне путешествовать по многим странам.

— Почему бы и… — начал было Хигути, но был тут же оборван компаньоном.

— В этом нет необходимости. Спасибо, Клэр Хиррис. Но предупреждаю сразу, нам нужны безупречные сотрудники. Несколько дней мы будем проверять вас. И если все будет в порядке, пригласим вновь, но уже в качестве сотрудника на высокооплачиваемую должность.

— Спасибо, — лучезарно улыбнулась Хэйли. — Я буду счастлива работать в вашей компании!

Намикава встал и, кивнув в знак прощания, вышел. Хигути шел следом. Хэйли отправилась за ними. Все силы она прилагала, чтобы не смотреть в сторону чудовища, и пока ей это удавалось. Сердце всё ещё дико стучало. Кончики пальцев онемели. Но она старалась мыслить здраво и думать о деле. «Если они наведут справки, что смогут найти? — размышляла она. — Ни страничек в соцсетях, ни знающих Клэр Харрис людей… Хотя, наверняка L может подстроить и мое прошлое». И снова боковым зрением она заметила, как чудовище повернулось в ее сторону. Куда конкретно оно смотрело, было трудно понять, но проверять Хэйли не собиралась и поэтому, судорожно сглотнув, отвернулась в другую сторону, будто высматривая там что-то. «Ладно, все хорошо, — пыталась утешить она себя. — Осталось совсем немного. Сейчас я выйду из здания, и, что бы это ни было, я его больше не увижу». Хэйли как привидение шла за мужчинами по коридору. Ей повезло, что тело, привыкшее держаться до последнего, не подводило. К ее величайшему разочарованию, Хигути не свернул в какую-нибудь дверь, как его товарищ, а шел по направлению к выходу, как и сама Хэйли.

— На вас лица нет, — произнес мужчина, обернувшись и пробежав бесстыдным взглядом по лицу и фигуре.

Хэйли сглотнула.

— Наверное, перенервничала на собеседовании, — автоматически соврала она. — Не думала, что должность, на которую я подала заявку, такая важная и совершенно не была готова к столь серьезным расспросам. К тому же, я не успела позавтракать.

— Что ж, ты довольно хорошо держалась, — похвалил ее Хигути, быстро переходя на «ты». — Если у тебя нет в прошлом ничего подозрительного, считай, ты принята.

Хэйли слабо улыбнулась и заглянула в глаза собеседнику. Он был очень доволен собой и гордился своим успехом. Уверенный в себе на все сто процентов. Хозяин жизни. Хэйли не любила таких людей. В них нет сострадания, любви или жалости. Они ценят только себя и в других живых существах видят лишь средство достижения собственных целей. Зато обманывать таких людей и играть на их амбициях и самолюбии гораздо легче давалось Клэр Леман для ее собственной совести.

Они продолжали спускаться по эскалатору. Хигути что-то говорил, Хэйли обаятельно улыбалась, инстинктивно пытаясь расположить к себе. Внизу они попрощались и разошлись в разные стороны. Хэйли с облегчением вздохнула. Но внезапно замерла, ощутив дежавю. Словно нечто подобное она могла где-то видеть или слышать. На несколько секунд она зажмурилась, прислушиваясь к ощущениям.

«Покажем наших синигами» — вдруг врезалось девушке в память. «Синигами… боги смерти…» Хигути с костлявой тварью стояли в нескольких метрах от нее. Он говорил с каким-то человеком, а ОНО пристальными желтыми глазами смотрело на него. И в один момент девушке показалось, что чудовище что-то произнесло. Хигути мельком взглянул на него. У Хэйли в глазах поплыло. Медленно она съехала спиной по стене, оказавшись на полу.

Когда Хэйли пришла в себя, она сидела на диване, и ее поили водой. Девушка быстро огляделась. Хигути стоял у входа и смотрел на нее, словно ожидая окончания происшествия. Но, увидев, что она очнулась, потерял к ней интерес и направился к выходу. Хэйли набрала побольше воздуха в лёгкие и вскочила на ноги.

— Спасибо, извините. Мне просто стало душно. Надо выйти прогуляться.

Она кинулась вслед за Хигути. В голове засела мысль, идея. Кажется, она знает, кто может оказаться Кирой. Рюдзаки сказал, что кто-то из руководителей — Кира. И если вспомнить ту видеозапись, если провести аналогию, то никакие это не метафоры. «Карманные боги смерти» действительно существуют. Только не такие уж они и карманные. Но почему никто другой их не видит? И почему их может видеть она? Неважно. Все потом. Его нельзя упускать. Аккуратно обогнув мужчину с большим чемоданом, она прошла по площадке перед зданием. Хигути со своим чудовищным питомцем направлялся к машине. Хэйли думала несколько секунд и, решив положиться на удачу, отправилась к дороге неподалеку от выезда сотрудников фирмы. Хигути непременно должен будет проехать тут. Если играть, то играть по-крупному.

Когда Клэр упала в обморок, следователи забеспокоились. Рюдзаки беспрестанно звонил, Мацуда ходил взад-вперед и уже собирался поехать встретить девушку. И только Рюдзаки собирался дать на это разрешение, как Хэйли очнулась и взяла трубку.

— Рюдзаки, — зашептала торопливо она. — У меня есть основания предполагать, что Хигути может оказаться Кирой!

— Поче…

— Некогда объяснять! — оборвала его Хэйли. — Отключу пока телефон и попробую проследовать за ним, чтобы раздобыть доказательства.

— Клэр! Не смей, слышишь?! — воскликнул Рюдзаки, но было поздно. Звонок прервался.

Тишина накрыла штаб точно пуховое одеяло. L не мог предположить, что Хэйли решится проявить инициативу. Понимает ли она, на какой риск идет? И зачем ей это? Разве не она хотела спокойно досидеть до конца расследования и начать жить своей жизнью? Почему нельзя было просто вернуться в штаб, передать информацию и предоставить остальное следователям? Хочет доказать, что она может быть полезной? Но она и так оказала бы неоценимую услугу, высказав свои предположения. Неужели все дело в том, что она что-то почувствовала в Мисе? Но, опять-таки, какой смыл кидаться на амбразуру? Ведь Хэйли знает, что, даже в случае его смерти, будет отпущена на свободу. Сейчас для нее самое выгодное — не показывать собственной заинтересованности в деле.

— Надо ей как-то помочь, — нарушил тишину Мацуда. Он жалобным взглядом обвел следователей.

— Рюдзаки, — подал следом голос и Лайт.

— Мне надо подумать, — произнес L, прикусив губу.

— Рюдзаки, — голос Лайта стал более настойчивым. — Мы могли бы отправить кого-то за Клэр, пока продумываем план.

— Да, — вызвался шеф полиции. — Я поеду.

— Подождите минуту, господин Ягами, — произнес L. — Мы не знаем, какова вероятность опасности. Если Хигути в самом деле Кира, то мы так же не знаем наверняка, обладает он силой первого или же силой второго Киры. Клэр слишком рискует…

— Мы не имеем права бросить ее! — воскликнул Лайт.

— Нет, конечно, нет… — Рюдзаки что-то быстро печатал на ноутбуке. — Господин Ягами, поезжайте за сигналом. И пожалуйста, возьмите шлем на всякий случай. И оружие.

Хэйли знала, что говорить и как себя вести с подобными Хигути людьми, чтобы заставить их принять решение пригласить девушку в гости. И пусть мотивы у этого мужчины вполне предсказуемые, она не волновалась. Страх улетучился, уступая место непоколебимой решимости. Что-то сломалось внутри нее и это что-то она зацементировала, превратив в прочный каркас. Позади сидело чудовище, рядом за рулём хищник, но Хэйли знала, что делать. Ей надо попасть к нему домой. Как тогда к Лайту. И искать.

Возвращаться в штаб с рассказом о «боге смерти» она не собиралась. L не примет как доказательство детские страшилки, поэтому надо было найти что-то ещё. Она не имела понятия, что конкретно, но смутное подозрение, предчувствие вели ее вперёд, заставляя игнорировать монстра рядом.

Хигути жил в частном секторе, застроенным дорогими особняками. Как только они оказались у него дома, хозяин сразу предложил спутнице выпить, продолжая рассказывать, какое безупречное будущее у компании, и стало быть, у нее. И что, если девочка окажется расторопной, он поможет ей в продвижении по карьерной лестнице. Естественно, все это были лишь слова. Но в этом и состоял план Хэйли. Сейчас он думал, что заманивает жертву в ловушку, но на самом деле было наоборот.

Хигути сразу предложил спутнице выпить. Хэйли с радостью согласилась. Она говорила, что очень рада пообщаться с таким высокопоставленным руководителем и не пожалеет, даже если ее не возьмут на работу. И что она никогда не ездила к мужчине домой в первый день знакомства. Но уж больно легко ей с суровым, на первый взгляд, и таким приятным человеком.

— Я знаю, вы не причините мне вреда, — улыбнулась Хэйли.

— Виски? — произнес он, доставая наполовину пустую бутылку.

— О, нет, если можно, что-нибудь менее крепкое, — попыталась протестовать она. — Я быстро опьянею и стану творить глупости.

— Ничего страшного, — хищно улыбнулся Хигути.

Хэйли быстро соображала, как его спровадить и заняться обыском. Чудовище вначале было рядом, но теперь куда-то исчезло. Что, впрочем, безмерно радовало. Хигути протянул бокал. Она слегка пригубила.

— Прошу прощения, может быть у вас найдется какая-то закуска? — предприняла Хэйли отчаянную попытку. — Крепкий алкоголь на меня не очень хорошо влияет.

— Тебе не нравится быть плохой девочкой? — произнес он, сокращая дистанцию между ними до нуля.

Его рука легла ей на поясницу и ощутимо ущипнула за бок. Хэйли тихо пискнула, смущенно опустив глаза. Столько раз она проделывала это с людьми… Изображать покорность и желание, когда на самом деле противно до дрожи в теле, до рвотных позывов. В такие моменты, главное, не поднимать глаза. Ей казалось, что они выдают ее. И часто приходилось маскировать ненависть за маской страсти, беря инициативу в свои руки. Но сейчас она чувствовала: Хигути хочет покорности. И она превосходно играла роль безвольной красивой куклы. Совершенно бесцеремонно мужчина гладил Хэйли по пояснице, бедрам. И вот наклонился, чтобы поцеловать.

Внутри у Хэйли все сжалось от омерзения. От некрасивого самодовольного лица разило алкоголем и каким-то тошнотворным парфюмом. Клэр невольно отвернулась, избегая прикосновений его губ. Странно. Раньше на заданиях она с легкостью пересиливала себя, могла абстрагироваться от разрывающего душу и тело отвращения и брезгливости.

— Ах, — попыталась вырваться она, — прошу меня простить, могу я воспользоваться уборной?

Любое промедление, пауза — словно глоток воздуха.

Хигути довольно хмыкнул и указал направление. Хэйли смущённо опустила глаза и отправилась в туалет. «Вот, дьявол! Даже снотворного с собой нет…» — ругалась она. Практически во всех случаях она использовала мужчин таким образом, что выглядела доступной, поддавалась, но в итоге они засыпали крепким медикаментозным сном, оставляя ее в покое и избавляя от своего общества. Наутро неудачливый любовник просыпался раздетый и обокраденный.

В туалете Хэйли решила обдумать план действий. Она поняла, что не сможет близко подпустить Хигути, и это несколько огорчало. Когда она ехала с ним в машине, все казалось очень простым, в голове крутилось море идей. Сейчас Хэйли поняла, что сглупила. Без должной подготовки она ничего не может ему противопоставить. Но в таком случае надо решить, как покинуть это место без проблем для дальнейшей слежки и внедрения в корпорацию. Неужели, вновь придется разыгрывать приступ астмы?

Не дойдя до туалета, она бросила взгляд в сторону одной из комнат. Возле стола стоял открытый портфель Хигути. Клэр обернулась в сторону зала, потом скрипнула и ощутимо хлопнула туалетной дверью. Сама же шмыгнула в комнату и прикрыла аккуратно за собой дверь. «Пять минут у меня точно есть», — подумала Хэйли и решительно заглянула в портфель.

— Рэм, я же говорил: все женщины одинаковы, — произнес Хигути, с наслаждением потягивая алкоголь.

Синигами ненавидящим взглядом покосилась на него и ушла сквозь стену. Аманэ Миса не была доброй девочкой, но всегда была искренней, по-детски невинной. И несчастной. Совсем юной девушке пришлось перенести множество невзгод, но она не сдалась, не потеряла оптимизм и веру в лучшее будущее. Хигути алчный. Страшный человек, привыкший ходить по головам. И больше всего Рэм пугало в нем то, что теперь этот человек столкнулся с ее Мисой. Синигами никогда не была на его стороне. Лишь ждала, когда план Лайта перейдет к следующей ступени.

Но сейчас Рэм занервничала. Пролетая по коридору, она обратила внимание на закрытую дверь в комнату, которую Хигути всегда оставляет открытой. Аккуратно просочившись сквозь стену, синигами решила подсмотреть, что там происходит. Увиденное поразило. Та самая девушка, которая по словам Хигути, приехала сюда из-за надежды получить более высокооплачиваемую должность, бесцеремонно и очень увлеченно копалась в его документах. И, наверное, Рэм пустила бы все на самотек, если бы не тревожная мысль о том что, если Хигути посадят за что-то другое, тетрадь так и останется лежать в его самодельном бункере. Помедлив еще мгновение, она вернулась к ненавистному человеку.

Хэйли действовала быстро. Пробегая глазами по документам, она искала, что может послужить хоть мельчайшим намеком на планы Киры. В ней росло и крепло чувство уверенности. Что надо найти? Пистолет — совершенно не удивил бы ее, тайник с деньгами, наркотики… Должно быть нечто более необычное. Сделки, огромные суммы, имена, фамилии. А вот черная папка, перетянутая резинкой. Быстро распустив ее и пробежав по страницам, Хэйли нахмурилась. «Конкуренты, — подумала она. — Списки того, кого, возможно, они захотят убрать с дороги». Но это мало бы что доказало. Ведь эти документы могли оказаться у любого из руководителей.

Вдруг дверь скрипнула.

— Поверить не могу, действительно ты! — прогремел знакомый голос позади.

Хэйли вздрогнула и резко повернулась. Отпираться не было никакого смысла. Она провалила задание. Полностью. Почему Хигути отправился сюда так рано и почему шел так тихо, ведь она вслушивалась в каждый шорох? И эта фраза: «действительно ты» стало быть, он знал, что она тут делает? Неужели, это костлявое чудовище видело ее и доложило? Вполне возможно. Жар ударил в голову. Кажется, теперь ее жизнь висит на волоске. Даже если Хигути не Кира, он не станет с ней церемониться.

— На кого ты работаешь? — грубым тоном произнес он.

Хэйли не собиралась отвечать. Она схватила со стола вазу и швырнула ее в мужчину.

— Не скажешь? — Хигути увернулся от вазы и сделал шаг навстречу.

— Тебе не обязательно знать! — крикнула неудачливая шпионка и бросилась бежать к дверям, надеясь проскочить.

Хигути преградил ей путь. Она метнулась назад, он за ней. Схватил за руку, резко рванул на себя. Хэйли влетела в него, но умудрилась наступить ему на ногу. Хигути взвыл, но не ослаблял хватки.

— Знаешь, крошка, шпионаж карается приличным сроком, — прошипел он. — Кто тебя подослал?

Хэйли хмыкнула.

— Ты даже не представляешь, какие люди в полиции за мной стоят! — взвизгнула Хэйли, пытаясь высвободиться. — Меня освободят раньше, чем возьмут под стражу. А, вы, так быстро взлетевшие на мировом рынке жулики, будете гнить в тюрьме!

— Что ж, сама напросилась! — прошипел Хигути с нехорошим блеском в глазах.

И он потащил ее по коридору, затем вниз по лестнице. В панике Хэйли засунула руку в карман и попыталась включить телефон. Но ничего не выходило из-за грубых рывков. Пока она пыталась провернуть махинацию с телефоном, упустила драгоценное время, хозяин дома достиг цели. Он открыл магнитным ключом неприметную дверь в подвальном помещении и втолкнул Хэйли внутрь. Хигути спрятал магнитный ключ в карман и спокойным уверенным шагом прошел к столу. Клэр больно ударилась плечом, в глазах замелькали мушки. Но быстро вскочила на ноги, собираясь дорого продать свою жизнь.

Но Хигути не спешил с ней расправляться. Он медленно, словно издеваясь, извлек из кармана ключ, положил его на стол, открыл ящик. Достал оттуда пистолет и положил его рядом с магнитным ключом. Ухмыльнулся.

Сердце в груди = безумно стучало. Лишь однажды Хэйли была так близко к смерти и, как и тогда, она не хотела принимать ее. Слишком рано. Тем более сейчас, когда жизнь стала налаживаться, когда она может быть собой. Но у Хигути было иное мнение. Он цепко следил за ней, держа одну руку на пистолете, а второй продолжал копаться в ящике. А висящее рядом костлявое чудовище во все глаза смотрело нее.

С отвратительной ухмылкой руководитель корпорации извлек из ящика черную тетрадь с белой странной надписью. Хэйли вздрогнула и побледнела. Это была та самая тетрадь, что она видела у Лайта.

— Не знаю, что ты видела, — спокойным голосом произнес Хигути. — Но больше ты не увидишь ничего.

Он раскрыл тетрадь и стал в ней писать с таким видом, будто девушка должна просто умереть от страха.

«Какого хрена? Что он делает? — Хэйли покосилась на пистолет. — Он должен был воспользоваться им, а не писать в чертовой тетради! Не будет меня пытать?»

Хигути самодовольно хмыкнул и положил тетрадь на стол. Потом глянул на часы и с наигранной горечью в голосе вздохнул:

— Жаль, что такая красота пропадает. Надо было соглашаться все рассказать. За небольшую плату я отпустил бы тебя… может быть.

И он мерзко засмеялся. Хэйли в страхе пятилась назад. Чудовище позади не сводило круглых жёлтых глаз с перепуганной девчонки. Происходящее выходило за рамки понимания, Хэйли готова была сама убиться головой об стену, лишь бы не ощущать зловещую неопределенность, повисшую в воздухе. Будто вот-вот она должна была умереть в страшных мучениях. Но вдруг Хэйли остановилась.

— Что происходит? — прошептала она обреченно.

— Ничего особенного, милая, — ответил Хигути, пожав плечами. — Хочешь я расскажу тебе секрет?

Молчание.

— Кира, — это я! — произнес он с злорадной ухмылкой, радуясь произведенному эффекту.

Хэйли замерла, перестав пятиться. «Плевать! — внезапно решила она. — Если я так и буду стоять, мне точно не жить!» Из последних сил Хэйли кинулась к столу за пистолетом. Она думала, Хигути бросится к ней, не позволит, но тот бездействовал. С абсолютно спокойным выражением на лице он наблюдал, как она хватает пистолет.

«Какого хрена происходит, вообще? Он — идиот? Пистолет не заряжен? — промелькнули панические мысли. — Черт тебя побери!» Хэйли сделала пару шагов назад и направила пистолет в голову мужчине.

— Отпусти меня! — крикнула она.

Хигути вдруг удивился. Искренне. Словно, оставляя пистолет на столе, он совершенно ничем не рисковал. Неужели он думал, что ей не хватит духу попытаться схватить его? Хигути побагровел и устремил взгляд на монстра рядом с собой.

— Что происходит?! — рявкнул он, обращаясь к НЕМУ! — Рэм, какого хрена, все идет не так?

Хэйли приспособилась игнорировать его, думая, что и Хигути, возможно, тоже не видит. Но тут она совершенно растерялась. А скрипучий холодный голос в ответ и вовсе чуть не лишил ее чувств:

— Ты уверен, что это настоящее имя девчонки?

Больше игнорировать чудовище Хэйли не могла. Тело действовало само по себе. Она перенаправила пистолет на него и выстрелила. Пуля пролетела насквозь.

— Ты видишь меня? Ты касалась тетради? — обратилось чудовище уже к ней.

— Рэм! Сделай что-нибудь! — вопил Хигути.

— Я подозревала, я видела твой страх, — игнорировал вопли Хигути костлявый монстр.

Выстрел.

— Бесполезно, девочка. Не старайся.

Хэйли с перепугу нажала на курок ещё и ещё раз. Пули пролетали сквозь чудовище, не причиняя ни малейшего вреда. Хигути тем временем кричал на нее:

— Ты видишь Рэм?! Как?

Хэйли и сама не знала как. Она отшатнулась назад и вновь перевела пистолет на Хигути.

— Не смей подходить! Я выстрелю!

Тот замер.

— На пол, живо! Сейчас же ложись! Или я убью тебя! — закричала не своим голосом Хэйли.

Мужчина блеснул ненавидящим взглядом, но медленно подчинился.

— Как ты можешь видеть меня? — продолжало чудовище. — Ты касалась тетради? Когда?

На секундочку, на мгновение Хэйли перевела взгляд на него и этого хватило, чтобы Хигути схватил стул позади себя и швырнул его в несчастную шпионку. Хэйли вскрикнула и свалилась на пол. Она еле успела выставить руки, чтобы защитить голову. Пистолет, естественно, выронила. Хигути бросился за ним. Хэйли подбила ему ноги, повалив на пол. Он отчаянно продолжал ползти в сторону пистолета, словно боясь, что не справится с девчонкой без оружия. Хэйли вцепилась ему в одежду, изо всех сил стараясь задержать. Но вдруг на глаза попалась торчащая из кармана связка ключей. «Это мой шанс сбежать!», — подумала она.

До пистолета оставалось несколько шагов, и Хэйли понимала, что долго удержать мужчину она не сможет. Резким движением она вытащила ключи от гаража и машины, вскочила на ноги, бросилась к столу и, схватив магнитный ключ, что есть сил побежала к выходу. Она успела открыть дверь, но чуть не попала под пулю.

— Зачем ты хочешь ее убить? — услышала она голос чудовища. — Мы должны узнать, почему она видит меня.

— Она слишком много знает! Тем более, ее надо уничтожить!

Вторым выстрелом Хигути попал ей в руку. Хэйли вскрикнула и рванула наружу, схватившись за рану. Кровь заливала плечо. В глазах потемнело.

Она бежала по ступенькам, а здоровой рукой включала телефон. Он норовил выскользнуть из окровавленных пальцев, кнопки не нажимались. «Быстрее, давай же!», — почти в отчаянии простонала Хэйли. Позади уже слышались громкие шаги и вопль:

— Стой, тварь! Убью!

Хэйли наконец включила телефон. Но не успела набрать номер, как он зазвонил сам.

— Клэр! — обеспокоенный голос Рюдзаки. — Что слу…

— Хигути — Кира! — хриплым шёпотом перебила его Хэйли.

— Клэр, что случилось? Твой сигнал вдруг пропал.

— Я у Хигути! Не знаю, почему пропадал сигнал.

Выстрел.

— Клэр! Что происходит?

— А-а-ай, ловите его!

— Клэр?

Раздался треск, снова выстрел, и все стихло. Рюдзаки вскочил с кресла. Двадцатью минутами ранее он отправил Ягами Соитиро по следу сигнала. Но мужчина еще не успел доехать из-за вечерних пробок.

— Господин Ягами, — Рюдзаки тут же дозвонился шефу полиции. — Как приедете на место, не заходите в дом без моей команды. Вероятнее всего Хигути — Кира.

— Но там же Клэр! — воскликнул Лайт в ужасе глядя на Рюдзаки. — Ты оставишь ее с этим убийцей одну?

Детектив повернулся к Лайту. Бледный, почти серый, он смотрел на друга выпученными в ужасе глазами.

— Нельзя, Лайт… — прохрипел он. — Семьдесят процентов, что она уже мертва. Я не могу рисковать и твоим отцом.

В полнейшем замешательстве Лайт прошептал:

— Но нельзя же ничего не делать…

— Нет… нет, — детектив почти до крови прикусил палец.

Руки его дрожали. Он не мог даже предположить, что все обернется таким образом. Но и поверить в ее смерть отказывался. Надо было срочно что-то предпринять. И кое-что детектив все еще мог сделать. Но прежде надо было позвонить в полицию.

— Вооруженное нападение на девушку. Да. Сейчас перешлю адрес, — быстро говорил он, одновременно печатая свободной рукой с невероятной скоростью.

— Мацуда, Моги, — крикнул он, когда закончил разговор, — сейчас же отправляйтесь. Лайт, идём, мы тоже выдвигаемая!

Хэйли выронила телефон, благодаря чему спасла себе жизнь. Он свалится под ноги выбежавшему из-за поворота Хигути, и тот на мгновение потерял концентрацию, промахнулся, разбив стену рядом с девушкой и осыпав ее осколками. Хэйли заскочила в единственную дверь, оказавшись на балконе и заблокировала замок.

— Дьявол! Черт! Рэм! Мы не должны дать ей уйти! Мне нужны глаза! Я согласен на сделку!

— Хорошо, — услышала Хэйли ледяной голос монстра.

Некогда было думать, что за «сделка», «глаза» и прочая ерундистика. Надо было бежать и срочно. Хэйли оглядывалась, лихорадочно соображая, куда ей теперь деться.

А потом раздался дикий хохот:

— Иди ко мне, крошка. Тебе не спрятаться!

Закрытые жалюзи мешали рассмотреть лицо, но она слышала его довольный голос через открытую форточку. Хигути был уверен, что все кончено. Он открывал жалюзи. И Хэйли вдруг подумала, что он нашел второй пистолет или зарядил прежний. Она понимала, что оставаться на месте нельзя. Оглядевшись, Клэр высунула голову на улицу. Приблизительно третий этаж. Отлично.

Прыгать — самоубийство, оставаться на месте — то же самое. Во рту привкус крови, левая рука онемела и сильно кровит. Но боли она не чувствовала. Всему виной адреналин и элементарное желание выжить. Хэйли забралась на подоконник и открыла окно. Без малейших раздумий она направилась по тоненькому бортику вдоль стены в соседнюю комнату. Оставалось лишь надеяться, что там не заперто. С балкона послышался крик Хигути и тяжёлые мощные удары по оконному стеклу чем-то тяжелым. В тот момент, когда искаженная злой яростью физиономия Хигути выглянула с балкона, Хэйли спрыгивала в открытое окно другой комнаты.

Наверное, даже Богу неизвестно, каким образом раненая напуганная девушка не сорвалась вниз. Но Хэйли было не до раздумий. Любое промедление может стоить ей жизни, и она ни на мгновение не позволяла себе расслабиться. Хэйли побежала к выходу. Но внезапно вспомнила вид из окна той самой комнаты, где ее застукали за шпионажем. Почти от него спускалась вниз черепичная крыша, накрывая козырьком веранду на первом этаже. Не теряя ни мгновения, Хэйли бросилась туда, прекрасно понимая, что Хигути сейчас бежит к главному выходу и, вероятно, будет там поджидать. Она распахнула окно. В коридоре уже слышались тяжелые шаги.

Хэйли не раздумывая выскочила в окно. Оцарапала ноги о кровлю, порвала штаны, зацепилась рукавом пиджака, благополучно оставив его висеть над верандой. Она свалилась, сильно подвернув левую ногу. Возможно, при другом раскладе она долго бы валялась на земле, причитая и жалуясь, как ей больно и как «не двигается ножка». Но сейчас даже не поняла, что произошло. Она продолжала бежать к гаражу в надежде спастись, подгоняемая угрозами и бранью.

Хэйли успела забраться в машину, завести ее и чуть не сбила выбежавшего ей навстречу разъяренного мужчину, который еле успел отпрыгнуть в сторону. Хэйли снесла на выезде с территории ворота, прилично оцарапав машину. Но это беспокоило ее меньше всего. Позади уже раздался оглушительный визг мотора выезжающего следом авто.

Хэйли вовремя не заметила знак, обозначающий дорожные работы, сбила ограждение и теперь летела по пустой трассе. Недостроенная объездная дорога вела к обрыву. Поначалу, лавируя между машинами и постепенно отрываясь от преследователя, Хэйли даже возликовала. Она настолько поверила в успех, что казалась самой себе чуть ли не Джеймсом Бондом. Супер-агентом, выживающим при невероятных обстоятельствах.

Но теперь страх вновь сжал сердце костлявой рукой. Ее то и дело бросало в жар, левая рука не прекращала кровоточить и отказывалась повиноваться. На датчиках показывало критически низкое количество бензина. Этот олух не заправляется впрок. «Кажется, мне конец», — промелькнула в голове обреченная мысль. Впереди дорога заканчивалась, превращаясь в галечную неровную насыпь. В беспорядке стояли строительная техника, огромные металлические трубы, бетонные столбы для будущего моста.

Машина пробуксовывала и отказывалась слушать водителя. Хэйли уже решила остановиться и выбежать, чтобы попробовать скрыться за строительными материалами, как вдруг раздался выстрел. Пуля попала в шину, автомобиль резко подался вправо, зацепив пустые металлические бочки. Хэйли все еще пыталась тормозить, но скорость была слишком большая. Машина перевернулась вдоль оси и влетела в бетонные блоки.

Последнее, что увидела Хэйли Уайт был слепящий свет фар подъезжавшей машины Хигути.

Последним патроном Хигути попал в шину любимого авто. Великолепный красный Порше разбился на глазах, но ему было плевать. Все мысли его сейчас были об одной неизвестно откуда взявшейся девчонке. Она появилась внезапно вся такая безупречная и спутала ему карты. Если вначале, увидев копающуюся в его вещах Клэр, Хигути подумал, что она шпионка конкурентов, то, когда понял, что девчонка видит Рэм, напугался еще сильнее. Кто и как на него вышел? Неужели второй Кира или ФБР? Он не знал. Только одно понимал ясно — она опасна. Теперь эта авария на недостроенной дороге вдалеке от свидетелей казалась ему протянутой рукой Бога. Все еще можно обратить в свою пользу. Хигути перезарядил пистолет и достал Тетрадь.

Рюдзаки ещё сажал вертолет, когда Лайт выпрыгнул из него и помчался к месту аварии. Хигути стоял в свете фар на четвереньках и с искаженным от злости лицом смотрел на полицейских, которые держали его под прицелом. Но это не интересовало Лайта. Ягами бежал дальше к покореженному красному Порше, в окне которого виднелось знакомое лицо. В любой момент машина могла взлететь на воздух вместе с потерявшей сознание девушкой. Впервые смерть была так близко, и Лайт, очертя голову, летел через обломки на помощь. Мысль, что Клэр умрет, вселяла в него панический ужас. То, что он может погибнуть сейчас вместе с ней, вообще не пришло ему в голову.

Где-то на заднем плане слышались крики следователей, стрельба и вопли Хигути. Но Лайт не обращал внимание. Он отрывал покореженный металл, оставшийся от двери и части капота.

— Клэр! Клэр, ты жива?! — кричал Ягами Лайт. Но ответа не было. И он с большим усердием принялся освобождать выход из машины.

Кое-как открыв дверь, Ягами влез в салон. Клэр оказалась зажата между раскуроченным сидением и подушкой безопасности. Левая рука в крови, на лбу тоже виднелось пятно крови.

Избавившись от подушки, Лайт подхватил Клэр на руки. Аккуратно вытащил ее из машины.

— Клэр! Клэр! Ты слышишь меня?

Она не отвечала. Лайт крепче прижал бессознательное тело к себе и поспешил покинуть место аварии. Чем дальше он сможет отойти от машины, тем лучше. Вдруг Ягами почувствовал, как что-то тёплое и липкое просочилось сквозь рубашку и коснулось его живота. И Лайт понимал, что это может быть. Он медленно опустился на колени и уложил девушку на землю. Глянул на свою одежду и руки. Они были в крови, как и рубашка Клэр. Кровавое пятно распространилось на правую сторону груди и живот пострадавшей.

Дрожащими руками Лайт расстегнул рубашку на Клэр. Ее живот, грудь были в крови, и он не знал, где находится сама рана. Лайт понимал, что на счету каждая секунда и, отбросив страх и неуверенность, стал руками искать источник кровотечения, аккуратно прикладывая ладони к ребрам, затем спускаясь ниже. Наконец, ему в руку ударила горячая струйка. Рана находилась справа точно под ребрами. Маленькая, но неизвестно насколько глубокая. Он стащил с себя пиджак, скатал его и, подложив вывернутый рукав на саму рану, быстро перевязал вокруг живота. И только он слегка расслабился, как внезапно понял простую истину: Клэр перестала дышать. У Лайта затряслись руки. Ему никогда не приходилось быть свидетелем аварии. Никогда на его руках никто не умирал.

Лайт ошалелыми глазами смотрел на бездыханное тело. «Неужели умерла? Мы не успели? Не спасли?» — думал он, с ужасом глядя на собственные окровавленные руки. Но где-то внутри возник протест. Как так? Разве они не сразу среагировали? Разве не мчались по пятам? Они даже были свидетелями аварии. Девушка рисковала жизнью ради успеха в задании. Пусть и не слушала приказов. А они даже не смогли ее подстраховать, не смогли спасти?! «Так, успокойся, — мысленно увещевал себя Лайт. — Еще не все потеряно. Я тут, и я могу оказать первую помощь… Что там надо делать?» Но он не успел додумать. К месту аварии подбегал L.

— Рюдзаки! — обрадовался Лайт, что теперь он не один. — Она, кажется, не дышит! И голова разбита, и рана на боку и…

Рюдзаки не смотрел на Лайта и, казалось, не слушал его. Он упал на колени перед раненой девушкой и наклонился над ее лицом, положив руку на шею. Его ухо расположилось точно надо ртом Клэр, а пальцы на сосудах шеи.

— Ну как? — шепотом спросил Лайт.

— Не дышит, — отозвался L, — и пульса не чувствую…

Растрепанный больше, чем обычно, с бледно-серой маской вместо лица детектив пробежал взглядом по Хэйли. То, что он сейчас видел, никак не укладывалось у него в голове. Какой во всем этом смысл? Спустя столько лет найти ее и вот так бессмысленно потерять… Но он отказывался принимать это. Рюдзаки запрокинул девушке голову, зажав ей нос.

— Скорую! Надо вызвать скорую! — кричал над ухом Лайт, хватая кровавыми руками телефон.

— Уже едет, — прошептал Рюдзаки.

А в следующий миг L наклонился к лицу пострадавшей и выдохнул в нее воздух, зажав при этом ее нос. Отстранился, сделал вдох и повторил действие. Затем переместился ближе к грудной клетке девушки. Сложил руки в замок и стал надавливать, считая шепотом по-английски. Он старался не смотреть на побледневшее с кровавыми подтеками лицо. Еще совсем недавно она прижималась к нему в ванной, дрожа от страха, плакала в его объятьях, улыбалась. А сейчас лежит не дыша на холодном асфальте и истекает кровью. И никто, никто кроме его самого не виноват в этом. Как он мог… как мог отправить в логово зверя? Почему не сберег?.. Но все еще был шанс, надежда, пока кровь от толчков расходится по венам, пока он помогает ей дышать. «Прошу тебя, Хэйли… Пожалуйста… Живи!» — так думал он, продолжая монотонные движения. Закончив отсчёт, он вернулся к вдохам. И снова надавливания. Лайт, глядя на друга, обрел уверенность.

— Я помогу! — произнес он, устроился возле головы девушки и набрал побольше воздуха в лёгкие.

Рюдзаки кивнул, продолжая считать. Потом, когда закончил, быстро сказал Лайту:

— Только не выдыхай много, повредишь лёгкие. Обычный выдох, как ты дышишь.

Лайт кивнул и наклонился к лицу Клэр. Холодная. Бледная. С закрытыми глазами и окровавленным лицом. Лайту казалось, что она уже умерла, но он все равно раз за разом вдыхал в нее кислород, надеясь, что все, что они делают, не будет напрасно. Рюдзаки с серым каменным лицом продолжал надавливать на грудь девушки. Сбиваясь со счета и тяжело дыша, взмокший, растрепанный, он продолжал совершать монотонные движения, отдыхая те короткие мгновения, когда наступала очередь Лайта. Уже слышалась сирена скорой помощи, когда под руками детектива раздался странный хруст. Он вздрогнул, но продолжил действия. Лайт в ужасе понял, что теперь ещё и ребра сломаны. Но когда он наклонился к ее лицу вновь, замер. Глаза Клэр подрагивали. Положив уже в который раз пальцы на сонную артерию, он вскрикнул:

— Пульс! Сердце забилось!

Рюдзаки устало опустился на колени, положил ладонь Хэйли на грудь и, ощутив мерные движения, с облегчением выдохнул.

— Это невероятно, Рюдзаки! — похлопал Лайт взмокшего друга по плечу. — Ты все так четко делал. Каждая секунда была на счету, и ты среагировал моментально. Как хорошо, что ты успел. Я растерялся… Испугался… — голос Лайта дрогнул. — Хотя, в школе нам рассказывали, как оказывать первую помощь.

— Все нормально, Лайт, — поднял на него усталые глаза Рюдзаки. — Это естественно для человека. Мне тоже было страшно.

— Но ты так быстро принялся за дело…

Детектив снова положил ладонь на грудь Хэйли.

— Я посещал специальные курсы. Это не пара занятий в школе.

— Ого… — Лайт смотрел на друга с широко распахнутыми глазами.

— Ватари уже не молод, — тихо ответил Рюдзаки на немой вопрос Ягами. — И у него больное сердце. Я должен был этому научиться.

— А-а-а… — протянул Лайт.

Вдруг раздался душераздирающий крик Мацуды. Оба парня резко развернулись в сторону толпившихся в паре десятках метров людей.

— Что там случилось? — произнес Лайт, с тревогой вглядываясь в фигуры полицейских.

Мацуда палил из пистолета куда-то вверх, уставившись в одну точку. Остальные полицейские были напуганы не меньше и тоже с ужасом смотрели в пустоту, словно видели там нечто невообразимое.

— Побудь пожалуйста с Клэр, — распорядился Рюдзаки, хмурясь. — Скорая уже приехала. Объясни, какие меры были проведены и что она чуть не умерла… и не забудь сказать про сломанные ребра. Два или даже три, я не могу сказать точно.

— Хорошо, — кивнул Лайт. — Если надо, я поеду в больницу. Ты же расскажешь мне, что там произошло?

— Конечно, — согласился Рюдзаки и пошел к полицейским.

* * *

— Ягами Лайт, — услышала Хэйли знакомый приятный голос сквозь шум в ушах и раскалывающую голову боль.

Было больно дышать, больно думать. Укол в плечо. Девушка вздрогнула и распахнула глаза. Белый халат на несколько мгновений ослепил ее.

— Клэр, ты очнулась! — радостный голос раздался немного сзади.

Хэйли с трудом скосила взгляд и увидела руку Лайта, легшую ей на плечо. Она была в засохшей крови, по всей видимости, ее. Парень сместился вдоль каталки и присел на корточки, держась одной рукой за поручень в машине, второй поглаживая плечо Хэйли.

— Я так рад, — улыбался он.

— Что произошло? — прошептала хриплым голосом Хэйли и облизала пересохшие губы.

— Ты чуть не умерла, — раздался голос врача над ней, — но этот парень спас тебе жизнь, хоть и сломал пару ребер.

— Пару ребер… — вторила ему Хэйли.

— Не беспокойся, — утешал врач. — Руки, ноги целы и жизни больше ничего не угрожает.

Хэйли закрыла глаза, проваливаясь в пустоту. А потом сквозь нее услышала шипящий голос бога смерти. Бледный, костлявый, с горящими мертвыми глазами он смотрел и повторял: «Убью! Убью! Убью!» Но смотрел он не на нее. На Рюдзаки. На детектива L. И почему-то это вызывало ещё больший страх. «Почему он, почему не я? Я ведь помешала, я… Не он…» — вопила в исступлении Хэйли, пытаясь докричаться до чудовища. Но бог смерти не обращал на нее никакого внимания, словно она была пустое место, и продолжал пялиться на сгорбленную фигуру в белой рубашке.

Первое, что услышала Хэйли, когда пришла в себя, был равномерный тихий гул кондиционера. С трудом разлепив глаза, она увидела Лайта. Тот дремал в кресле. Она скосила взгляд на небольшие электронные часы под потолком. 7:34. Когда она ехала по шоссе от Хигути не было и восьми вечера. Голова ужасно тяжёлая и больно двигать глазами. «У меня сотрясение мозга? — подумала она. — Как я вообще оказалась в больнице? Почему со мной Лайт?» Она попыталась повернуться на бок. Но только простонала. Болела вся грудная клетка, правый бок, спина, левая рука.

Лайт проснулся и подскочил к кровати.

— Клэр, не дергайся пожалуйста, ты ранена.

— Да? Что произошло?

— Ты не помнишь?

Хэйли отрицательно мотнула головой.

— Понятно. Врачи говорили, что такое может быть.

— А ты что тут делаешь? —произнесла она тихим охрипшим голосом. — Тебя не выгнали?

— Пришлось представиться твоим парнем, — ласково улыбнулся Лайт.

Он был по-настоящему рад. Просто светился от счастья. Ведь Клэр осталась жива и благодаря ему тоже. Врачи сказали, что она умерла бы от потери крови, если бы он не перевязал рану. И теперь к ней он невольно стал относиться как к части самого себя. Ведь он так переживал в те минуты, так желал, чтобы она выжила, чтобы их старания не оказались напрасными.

— Начинаю вспоминать, — потерла виски Хэйли. — В машине скорой помощи мне сказали, что ты спас меня… Оказал первую помощь…

Хэйли с благодарностью и отблеском вины посмотрела на Лайта. Сейчас мысль, что он мог когда-то быть Кирой, казалась абсурдна и нелепа. Она вспомнила его окровавленные руки, взволнованное радостное лицо. Разве человек, так сильно желающий спасти кого-то, способен на массовые убийства? Этого просто не может быть.

Лайт взял ее холодную слабую руку в свои почти горячие ладони. С какой нежностью он гладил ее пальцы, ладонь, запястье. Он и сам не ожидал от себя настолько сильного восторга.

— Все хорошо, Клэр, все позади… Ты жива и почти здорова, — он виновато приподнял уголки рта и изогнул брови.

— Ты про мои ребра… — слабо улыбнулась Хэйли. — Это мелочи. Заживет.

Но он отрицательно покачал головой. Отчего-то Лайт не хотел врать ей. Зелёные доверчивые глаза смотрели на него с бесконечной благодарностью. Нет, не он заслужил этот взгляд. Если бы он оставался один на месте происшествия, она могла быть уже мертва.

— Ты чего, Лайт? — Хэйли слабо сжала его руку, не позволив вырваться.

Сейчас она не думала о том, почему он так нежен, так бережен, так внимателен. Почему остался сидеть рядом с ней, соврав про парня. Она была счастлива видеть рядом с собой того, кто спас ей жизнь и была готова на все, чтобы отблагодарить его. Какой опрометчивой идиоткой она была, отправившись к Хигути в одиночку, какой эпической дурой! Только совершенно безмозглый организм без единой клеточки здравого смысла сунется в логово самой смерти. Но этот парень спас ее.

— Клэр… — начал Лайт, все так же смущаясь. — На самом деле, не только я оказался на месте аварии. И тот, кто сломал тебе ребра, борясь за твою жизнь, не я.

Хэйли округлила глаза, не понимая, к чему он клонит.

— Рюдзаки, — выдохнул юноша. — Это он начал оказывать первую помощь, я потом подключился. Это он знал, что делать и не растерялся, увидев твоё бездыханное тело.

— А где он сейчас? И почему мне сказали, что ты спас меня? — ответила ошеломленная девушка.

— Он ушел к следователям, как только ты задышала. Чтобы не было лишних вопросов, я сказал, что был рядом один.

— Вот как… — прошептала Хэйли, все так же не разжимая руки. — А Хигути пойман?

— Да.

— Это хорошо, — выдохнула Хэйли.

Она смотрела на Лайта и думала о тетради, которую видела в его доме и в доме у Хигути. Что значила эта тетрадь? «Пожалуй, тетрадь и это чудовище как-то связаны, — думала дона, закрыв глаза. — Но почему я тогда не видела его в комнате Лайта? Как оно сказало? «Почему ты видишь меня? Ты трогала тетрадь?» Что это могло значить?» Хэйли снова взглянула на Ягами. Тот продолжал улыбаться. И вдруг она испугалась страшной догадке. Что, если чудовище убьет всю команду расследования? Рюдзаки? Она резко села в кровати, причинив себе тем самым немалую боль и простонала. Лайт схватил ее за руку.

— Клэр, ты чего? Успокойся. Я никуда не ухожу.

— С ними все в порядке? — с круглыми от страха глазами протараторила Хэйли. — Там было… Был… Я не знаю, как это описать. Но Хигути — Кира, и я волнуюсь за них.

Ягами нахмурился.

— Я разговаривал с Рюдзаки совсем недавно. У них все нормально.

Хэйли с облегчением выдохнула, но затем с подозрением сощурилась. Только сейчас она подумала, что Ягами сидит тут рядом с ней вместо того, чтобы разбираться в деле Киры. Неужели все дело лишь в его бескорыстных чувствах к ней? Он так волнуется, что не может оставить даже после того, как ее здоровью перестало что-либо угрожать? Ведь вчера поймали самого Киру! Это как минимум очень интересно. Тем более Лайту, который приложил столько усилий. Только дурачок променяет дело своей жизни на наблюдение за спящей бестолковой девушкой. Разве недостаточно было удостовериться в том, что она жива?

— Почему ты тут, Лайт? — произнесла она, взглянув на него исподлобья.

— Мы волнуемся за тебя, — улыбнулся Ягами, но Хэйли почувствовала фальшь.

— Это все очень здорово, но что еще? Лайт, пожалуйста, не ври.

— Прости, — выдохнул Ягами. — Несколько дней тебе нельзя покидать больницу. Врачи запретили тебя перевозить. И пока кто-то из нас должен находиться рядом с тобой.

Хэйли нахмурилась.

— Почему? Боитесь, что убегу?

Лайт коротко кивнул.

— Рюдзаки не сказал конкретно, но у него есть основания полагать, что ты попробуешь сбежать.

Хэйли прищурилась, вглядываясь в Лайта, который теперь тоже пытался рассмотреть что-то в ее лице.

— Вот как… — прошептала Хэйли, отвернувшись и опустив голову.

Кажется, сейчас было самое время вернуться в реальность. У Хигути была точно такая же тетрадь, как та, о которой она рассказывала ранее. И кроме нее больше никто эту тетрадь не видел. А если то чудовище не захочет помочь следствию или пропадет? Она останется самой главной подозреваемой! Её взяли под стражу даже до выздоровления.

«Что мне делать? Что? Что?! — думала она. — Я не хочу в тюрьму! Я не Кира, не сообщник…»

— Клэр, — тихо произнес Лайт. — Почему ты поехала к Хигути? Как заподозрила его? Откуда узнала, что он — Кира? Что произошло между вами?

Хэйли снова упала на подушку и, тихо простонав, отвернулась от Лайта.

— Расскажи, Клэр, — давил парень. — Как ты поняла, что Хигути — Кира?

Хэйли вздохнула.

— Это трудно объяснить… Я действовала экспромтом.

— Нет, не экспромтом! Ты выключила телефон просто так? «Экспромтом»?

— Лайт, пожалуйста… У меня голова болит.

Ягами крепко сжал ее за руку.

— Как только тебя разрешат забрать, Рюдзаки возьмётся за твой допрос. И кто знает, к каким методам он прибегнет. Подумай над тем, чтобы твой рассказ был убедительным.

Он отпустил ее и вернулся в кресло.

— Ты останешься тут? — прошептала Хэйли не поворачиваясь.

— Да.

Хэйли закрыла глаза, отчаянно делая вид, что спит. Но было не до сна. Чем она думала, когда решилась ехать за Хигути? Как собиралась доказать, что он — Кира? Ведь отчёт придется держать перед всеми следователями. Эта чертова тетрадь! Зачем она, вообще, рассказала о ней когда-то…

— Клэр, — голос Лайта заставил ее вздрогнуть и открыть глаза. — Меня скоро сменит Моги.

— Хорошо…

Он нервно барабанил пальцами по ручке кресла. Потом подошел к кровати и, присев на корточки, оказался лицом к лицу с побледневшей девушкой.

— Почему ты мне не сказала?

Хэйли распахнула глаза, инстинктивно отпрянув, насколько позволяло ее состояние.

— Не сказала что?

— У Хигути нашли тетрадь. Черную, с неизвестными надписями на обложке и с именами жертв внутри.

Хэйли сглотнула.

— Ты такую тетрадь видела у меня в комнате?

— Лайт… Пожалуйста…

— Хоть и неправдоподобно звучит, эта тетрадь, по всей видимости, является причиной смерти людей, записанных в нее. Знаешь, какая надпись была предпоследней? «Клэр Харрис схватит со стола пистолет с ключом, выбежит в коридор и покончит жизнь самоубийством». Хигути собирался таким образом отвести от себя подозрения.

Хэйли побледнела еще сильнее. Так вот почему Хигути бездействовал и позволил ей взять пистолет в руки! Но что это значит? «Бог смерти» должен был исполнить то, что написано в этой черной тетради?

— Рюдзаки сказал, что это правда на девяносто шесть процентов. При аресте Хигути пытался записать моего отца в эту чёртову тетрадь. При том, что никогда не знал его имени. Он «увидел» его имя над головой. Оставалась последняя буква… Если бы Ватари не попал Хигути в плечо, мой отец, вероятнее всего, бы умер.

Хэйли дрожала под испытывающим взглядом Лайта.

— Ты знала об этом дьявольском оружии?

Ее бросило в жар. Хэйли вспомнила, как Хигути просил заключить сделку на «глаза». Что, если бы он сделал это раньше? Что, если бы смог увидеть ее потом? Она отчаянно замотала головой.

— Нет… Лайт, я не знала… Я видела тетрадь, но я не поняла, что она может значить…

— Ты видела Его? — произнес парень. — Видела синигами?

— Синигами… — прошептала Хэйли, а потом затараторила, — Бог смерти… Я видела, Лайт. Я увидела и поэтому предположила, что Хигути может быть Кирой. Вначале я думала, что схожу с ума, видеть такое! А потом вспомнила записи с «Сакура-тв», где говорили про «синигами». И я подумала: а что если это было не образное выражение? Что если это правда? Если Кире достаточно знать лицо и имя жертвы, почему убийства не могут происходить с помощью синигами? Почему они не могут существовать, если существует столь ужасающий способ убийства?

Хэйли замолчала. Она умоляюще смотрела на Лайта.

— Но почему ты увидела синигами до того, как побывала у Хигути дома?

Хэйли прищурилась. Ей казалось, что ответ лежит на поверхности, но она никак не могла его отыскать.

— Я не знаю, Лайт… не знаю…

Парень протянул ладонь к ее волосам и убрал за ухо свисающую на глаза прядь.

— Пожалуйста, Клэр, не трясись. Все хорошо. Твоя жизнь вне опасности, и это главное.

Хэйли прикрыла намокшие внезапно ресницы. «Только бы не разрыдаться, только не это!» — мысленно собираясь, подумала она. Большой палец Ягами аккуратно провел под одним, затем и под вторым глазом. Хэйли всхлипнула.

— Тихо, тихо… — прошептал он, наклоняясь к самому ее уху. — Если ты все расскажешь и признаешься, тебя не обвинят, или обвинения будут смягчены.

Хэйли распахнула глаза и растерянно изогнула брови. Ей все еще было трудно соображать. А настойчивость Лайта сбивала с толку.

— Что ты надеялась найти в его доме? — продолжал Ягами. Его глаза горели любопытством.

— Доказательства…

— Какие? Клэр, ты понимаешь, что L не оставит тебя в покое, пока не выжмет всю информацию?

Она глубоко вздохнула.

— Я не знаю… Я думала, что смогу отыскать что-то подозрительное или распознать в нем убийцу.

Лайт нахмурился, встал с корточек и сел на кровать рядом, взяв ее за руку.

— Хорошо, пусть ты действительно толком не имела планов. Расскажи, что ты делала у него дома.

Хэйли отчаянно хмурила лоб. Голова раскалывалась, и думать о чем-либо совершенно не хотелось. А Лайт вынуждал говорить. Она боялась сболтнуть лишнее, боялась, что выдаст нечто, что должен знать только L, в противном случае, она провалит задание. Боялась, что скажет достаточно, чтобы ее смогли обвинить в сговоре с Кирой.

— Хватит, Лайт, — раздался внезапно голос Рюдзаки чуть позади.

Хэйли вздрогнула и резко повернулась. На столе стоял раскрытый ноутбук с черной литерой «L» на белом фоне.

— Что все это значит? — возмутилась Хэйли. — Вы устроили допрос без моего согласия?

— Учитывая данные обстоятельства, — объяснил ноутбук голосом детектива сладкоежки, — этот вариант более щадящий. И, Лайт, можешь перестать изображать из себя заботливого мальчика, отпусти руку Клэр.

Ягами немного смутился, отдёрнув руку с плеча Хэйли. А потом с вызовом вскинул голову на экран и демонстративно вернул ладонь обратно.

— Между прочим, Рюдзаки, я в самом деле сочувствую Клэр.

И он аккуратно сжал плечо девушки.

— Хм… — раздалось задумчивое из монитора. — Что ж, не буду мешать.

Экран погас, но Лайт руки не убрал. Хэйли аккуратно подцепила указательным пальцем руку Лайта и медленно отстранила.

— Знаешь, — обиженно фыркнула она. — Спасибо за спасение и помощь, но в показной заботе я не нуждаюсь.

Лайт нахмурился.

— Это не на показ, Клэр, прости… — парень убрал руку и виновато глянул на нее. — Я в самом деле переживаю за тебя. И, хоть мне очень хочется задать тебе больше вопросов, я не стану. Отдыхай.

Хэйли устало закрыла глаза и опустилась на подушку. Теперь ей хотелось только одного — спать.

Рюдзаки выключил связь. «Что он себе позволяет? — подумал он, сдвинув брови — «Оказывает сочувствие»… Пусть Мисе сочувствует».

— Рюдзаки, все готово, как ты и просил, — произнес голос из монитора.

— Да, Ватари, спасибо. Принеси ее пожалуйста.

«Правильно, сейчас есть куда более важные дела», — мысленно отругал себя детектив за негодование и обиду по отношению к Лайту. В конце концов Ягами волен поступать, как ему хочется. Это касается и Хэйли. Рюдзаки взял двумя пальцами телефон и замер, уставившись на него. Но спустя минуту обреченно вздохнул и набрал номер.

— Моги, ты где?

— Еду в участок, как ты просил, — раздался голос следователя в трубке. — А потом сменить Лайта.

— Отправляйся в больницу сейчас.

— Тебе больше не нужны документы?

Рюдзаки замолчал, прикусив палец, но вспомнил руку Лайта на плече Хэйли и продолжил:

— Отправлю Мацуду. Мне нужно, чтобы Лайт вернулся в штаб как можно скорее.

— А… да, хорошо.

В штабе Лайта встретили радостные восклицания и крепкие объятия. Айдзава радостно улыбался, а Мацуда хлопал в ладоши.

— Сынок, я так рад! — с усталой доброй улыбкой приветствовал его отец. — Ты больше не будешь подозреваемым. Наконец-то сможешь вернуться домой и на учебу.

— Что ты имеешь в виду, пап?

— Смотри, смотри, Лайт! — Мацуда тряс черной тетрадкой перед лицом Ягами. — Тут написано, что если владелец тетради не будет записывать никого тринадцать дней, он умрет!

— Мацуда, подожди ты! — пробурчал Ягами-старший. — Просто дай тетрадь Лайту, он сам все прочтет.

Лайт медлил. Когда он оказался в больнице вместе с Клэр, то сразу же позвонил Рюдзаки. И тот рассказал о тетради, о том, что, дотронувшись до нее, начинаешь видеть бога смерти, что с ее помощью можно убивать людей, и что последней записью было неполное имя его отца. Рюдзаки сообщил о неких «правилах», сказав, что Лайт ознакомится с ними, как вернется в штаб. Сердце бешено стучало от предчувствия, не сулившего ничего хорошего.

— Что такое, Лайт? — послышался голос детектива.

— Все нормально, — улыбнулся юноша и глянул на Рюдзаки, глаза которого полыхали огнем и, казалось, готовы просверлить Лайта насквозь. Что бы ни говорили следователи об амнистии, L не разделял их взглядов. Лайт снова потянулся к тетради, а Рюдзаки чуть не свалился с кресла, сильно подавшись вперед.

Ягами взял тетрадь и сразу же быстро огляделся.

— Где бог смерти? Его тут нет? — с опаской прошептал Лайт, интуитивно вжав голову в плечи.

— Оу… — невинно округлил глаза Рюдзаки, прислонив палец к губам. — Неужели никто тебе не сказал, что это ненастоящая тетрадь?

Лайт растерянно заморгал, а Мацуда удивленно проговорил, обращаясь к детективу:

— Разве не ты приказал нам молчать об этом?

Рюдзаки кинул в сторону молодого офицера испепеляющий взгляд. Лайт скрестил руки на груди и насупился.

— В каком смысле ненастоящая?

Рюдзаки повернулся к следователям спиной и принялся как ни в чем не бывало кидать сахарные кубики в кофе.

— Я попросил Ватари сделать точную копию тетради, — проговорил он, — чтобы мы могли спокойно изучить все, что там написано, пока сама тетрадь будет на экспертизе. А тебе я решил не говорить сразу. Если бы ты оставался Кирой, то мог бы выдать себя, «увидев» синигами.

Ягами вздохнул и скептически хмыкнул.

— Вообще, я не удивлен. Проверочка в твоем духе. Ну да ладно.

И он открыл тетрадь.

— Как много имен… — прошептал Лайт.

— Надо сверить их с жертвами и причинами смерти, так мы сможем окончательно убедиться в действии тетради. Я бы, конечно, подкрепил проверку парочкой опытов, но твой отец против. Думаю, записи в тетради дадут нам ответы на большинство вопросов. А теперь Лайт, посмотри в конец тетради. Мне интересно узнать твое мнение.

Ягами пролистал до конца.

«Человек, чье имя будет записано в тетради, умрет в течение 40 секунд»

«Необходимо знать этого человека в лицо, иначе тетрадь не сработает»

«Если в течение сорока секунд после написания имени, будет указана причина смерти, то так все и случится»

«Если причина смерти не будет указана, человек умрет от сердечного приступа»

«После указания причин смерти, ее точные обстоятельства могут быть изложены не позднее 6 минут 40 секунд»

Лайт задумчиво сверлил взглядом правила.

— На обратной стороне есть еще, — торопил Мацуда, не дав Лайту окончательно погрузиться в собственные мысли.

«Если в течение тринадцати дней владелец тетради никого не убьёт, он умрет сам»

«Если попытаться уничтожить тетрадь любым способом, то умрут все люди, прикасавшиеся к ней»

— Тринадцать дней… стало быть, если бы я или Миса были Кирами, мы бы умерли в камере.

— Да, — кивнул Рюдзаки.

— И поэтому с вас снимаются все подозрения! — похлопал сына по плечу Соитиро.

— Но теперь, выходит, что мы все можем умереть, если кто-то уничтожит тетрадь? — задумчиво произнес Лайт.

— Возможно, — ответил Рюдзаки. — А может быть и нет.

— Что ты имеешь в виду?

Детектив задумчиво облизал ложку и покосился в сторону невидимого для Лайта синигами.

— Скажи, Рэм, — проговорил он, — а если человек отказывается от владения тетрадью, он теряет память?

Детектив прищурился и снова повернулся к мониторам.

— Что он сказал? Что сказал бог смерти? — накинулся на него Лайт.

— Он сказал, что некоторые вопросы касательно тетради будет обсуждать только с владельцем и спросил меня, не хочу ли я им стать.

Лайт тяжело вздохнул.

— Спроси, у кого была тетрадь до того, как оказаться у Хигути. Ведь он совершенно не похож на первого Киру.

— Я спрашивал, — кивнул детектив. — Синигами не разглашают такие сведения даже владельцам. Но кое-что мы все-таки можем проверить, не прибегая к активным экспериментам.

— Что же это? — произнес шеф полиции, сложив руки на груди и строго сдвинув брови. Видимо, он успел наслушаться от Рюдзаки предложений по поводу экспериментов.

— Мы подождем тринадцать дней. А до тех под будем тщательно следить за здоровьем и самочувствием Кёске Хигути.

— Хорошо, — выдохнул Соитиро. — На такой эксперимент я согласен.

— Рюдзаки! — вдруг произнес Лайт, который продолжал листать тетрадь. — Зачем порвали листок? Надо быть осторожными, даже если это муляж…

— Это было сделано намеренно, — произнес L, внимательно вглядевшись в Лайта. — У оригинала точно такой же дефект.

Ягами-младший поднял на Рюдзаки удивленный взгляд.

— Думаешь, это сделал Кира?

Рюдзаки прищурился.

— Нет, — ответил он, чуть помедлив, — Хигути признался, что не делал этого.

— Но что это может значить?.. — Лайт смутно начал о чем-то догадываться. — Неужели клочок тетради имеет такую же способность?

— Мы не знаем наверняка, — флегматично произнес детектив. — И хоть это некоторым не нравится, нам придется проверить.

Лайт молчал. Он уже успел продумать результаты эксперимента и пользу от них, подумал о моральной стороне вопроса и серьезно задумался о собственной невиновности. Что, если это он, будучи Кирой, все тщательно спланировал? И тогда именно он где-то прячет вырванный листок тетради смерти. И похоже, L думает так же. «Но где? Где я мог теоретически прятать листочки?» Машинально парень засунул руки в карманы по очереди. L слегка прищурился, уловив ход мыслей Лайта.

— Рюдзаки… Я не Кира, — произнес Ягами в ответ на пристальный взгляд, — но, если был бы им…

— То спрятал бы листок для того, чтобы избавиться от фальшивого Киры ещё при аресте. Возможно, чтобы убрать лишнего свидетеля, а может быть восстановить собственные права на тетрадь, — закончил детектив за него. — Но этого не произошло…

Лайт смотрел перед собой в смятении. Но вдруг Рюдзаки снова нарушил тишину:

— Но девяносто восемь процентов, что этот листок вырвал не ты, Лайт.

Парень удивленно уставился на Рюдзаки.

— Не думаю, что Лайт действовал бы настолько опрометчиво, что позволил бы противнику натолкнуться на мысль о действии вырванных страниц. Скорее всего, он вырвал бы целую страницу.

— Но, Рюдзаки! — воскликнул Соитиро. — Разве правила тетради не доказывают невиновность Лайта?

— Вы правы. Наша первостепенная цель — проверить правило тринадцати дней. А если Хигути останется в живых, Лайт, готовься к тому, что подозрения снова падут на тебя, — Рюдзаки мельком глянул на часы, спрыгнул с кресла и засунул руки в карманы. — Мне надо уладить кое-какие дела, прошу, сверьте записи в тетради со списками убитых.

И он пошел вон из штаба. Лайт нервно потер запястье и дотронулся до часов. Почему-то именно сейчас ему захотелось проверить правильно ли идут стрелки.

Медсестра сделала укол, и головная боль стихла. Хэйли чувствовала дикую слабость и нуждалась в крепком восстановительном сне. Но сон опять не шел. Час назад Моги сменил Лайта, а теперь безмятежно спал в кресле. Для него последние сутки тоже оказались изрядно утомительными. Хэйли круглыми, как у рыбы, глазами смотрела на офицера полиции и почти не мигала. В голове крутились панические мысли относительно ее нынешней безопасности. К тому же, L теперь знает ее слабость, знает, как можно на нее воздействовать, чтобы получить ответы на абсолютно все вопросы.

Хэйли с трудом села. Левая рука в мягкой повязке, грудь туго перетянута. В правом подреберье несколько швов и клеящаяся повязка, голова перебинтована. Слабость накатила такая, что закружилась голова. Но она, переждав приступ головокружения и тошноты, продолжила. Поднявшись с кровати, Хэйли медленно подошла к креслу следователя. Следователь посапывал, запрокинув голову. Пистолет в кобуре лежал на ручке кресла, пиджак валялся на полу. С большим трудом Хэйли наклонилась и подняла пиджак. На ней были больничные штаны синего цвета и такая же рубашка. «Если сверху надеть пиджак, смогу проскочить мимо охраны, — рассуждала она. — Только надо пройтись вначале по коридору, чтобы привыкнуть». И она, положив пиджак на столик, отправилась из палаты.

Спустя некоторое время Хэйли привыкла и даже умудрилась вернуть походку здорового человека. По дороге назад она заглянула в сестринскую. На ее счастье, там никого не было. Хэйли удовлетворенно хмыкнула и стащила первые попавшиеся кеды, простенькое платье и кепку. Все складывалось наилучшим образом при данном раскладе. Вернувшись в палату и убедившись, что Моги спит мертвым сном, она принялась переодеваться. И хотя активные действия давались с трудом, все было не так плохо, как казалось утром. Главное, не делать резких движений и не наклоняться, а приседать. Хэйли еще раз глянула на крепко спящего офицера полиции. «Ох, и достанется же тебе, бедняга, — подумала она и грустно улыбнулась. — Прости. И прощай…» В довершении всего, она стащила его бумажник и, накинув на плечи пиджак, отправилась вон из палаты. Как планировалось, навсегда.

Рюдзаки сидел в центре управления, оставив Лайта и следователей изучать записи в тетради. Он смотрел на экран, где рыжеволосая девушка в украденной одежде пробирается мимо охраны к выходу. Она успешно миновала медицинский пост на этаже, умудрившись так скрываться за другими больными, что медицинские сестры даже не заметили ее, а потом пошла по лестнице хоть довольно осторожным, но уверенным шагом. Любой, встретившийся на пути сотрудник, мог заподозрить ее в побеге в последнюю очередь. Детектив обреченно вздохнул.

— Я же говорил, Ватари… — прошептал он себе под нос, — я не могу довериться нынешней Хэйли.

Он меланхолично заглянул в кружку с кофе. Сахар уже растворился и можно было пить, но сейчас ему был противен кофе, как и все в его жизни. А ведь ему казалось, что Хэйли сможет пройти испытание… Он тяжело вздохнул и продолжил наблюдение. Рука уже легла на телефон. Один звонок, и охрана бросится за раненой девчонкой. Как далеко она сможет убежать от тех, кого будут направлять по камерам?

Хэйли даже удивилась, как легко оказалось выбраться из здания. Довольная успехом, она вышла на больничный двор. Прохладный ветерок растрепал волосы, повеяло свежестью и осенней листвой. И вдруг ей стало так легко и свободно, что она закрыла глаза и улыбнулась. Расставив руки звёздочкой и запрокинув голову, Хэйли подставила лицо мелкому моросящему дождю. Серая кепка упала на тротуар. «Я не Кира, и я знаю это! — подумала она. — Хватит бежать и прятаться как последний слизняк! Пусть допрашивает и пытает меня. В любом случае, я заслужила наказание». Какое же это счастье — просто жить, без оглядки за спину, не прячась по углам и подворотням. Мимо проходили люди и косились на странную девушку с перевязанной головой, стоящую возле порога больницы с раскинутыми руками, подозревали в ней сумасшедшую и спешили отвести взгляд. Но был один, кто смотрел на нее, не отрываясь, и улыбался.

* * *

Спустя десять дней Хэйли вернулась в штаб. Показаний для дальнейшего пребывания в клинике не было, она уверенно шла на поправку. Но тем не менее, возвращение в родную комнату далось с трудом. Хэйли совершенно выдохлась после допросов с пристрастием и совсем небольшой уборки в комнате и вырубилась, как только коснулась подушки. Сны были беспокойные. Кто-то за ней гнался. То ли Хигути, то ли еще кто. Проснулась она посреди ночи от неясного шороха рядом. Судорожно вздохнула, поблагодарив слух за галлюцинацию, которая вытащила из липкого кошмара. Но спустя мгновение поняла, что это не галлюцинация. На кровати сидела до боли знакомая сгорбленная фигура.

— Ну Рюдза-а-аки… — простонала она сквозь сон. — Ты снова притащился ночью ко мне в комнату…

— Почему ты не сбежала? — раздался вопрос из полумрака комнаты.

— Куда? От кого? — бормотала сонная Хэйли. — Куда мне надо было бежать?

— Не делай вид, будто не понимаешь, Хэйли. Ты прекрасно знаешь, что так же, как и с Лайта, с тебя обвинения не снимутся. Только вы связаны с тетрадью. Ты утверждаешь, будто видела ее у Лайта, но детективы справедливо замечают, что все это может быть тобой подстроено.

— Я думала над этим, — честно ответила она, вытащив руки из-под покрывала и положив их сверху. — Но не смогла. Хватит бегать и скрываться. Я решила, что уж если меня подозревают, то так тому и быть.

— Восемьдесят пять процентов.

— Что?

— Теперь я доверяю тебе на восемьдесят пять процентов, — уточнил детектив.

Хэйли приподнялась на локтях.

— И ты не думаешь, что я могу оказаться Кирой или его сообщницей?

— Нет. Вероятность этого практически равна нулю.

— Удивительно! — воскликнула слишком громко девушка.

— Твое поведение показало мне кое-что. Во время задания и потом… в больнице.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Хэйли.

— Я знаю, что ты собиралась убежать.

Хэйли открыла от удивления рот.

— Хм… неужели ты думала, что я позволю тебе незаметно улизнуть?

Хэйли вздохнула и закрыла глаза. Действительно, и надо же было так сглупить… Кажется, сейчас она будет слушать занудные нотации и ворох подозрений.

— Но ты не сделала этого и рисковала для расследования собственной жизнью, — продолжил Рюдзаки. — Поэтому мой процент доверия возрос. Но почему ты не послушала меня? Почему отправилась разоблачать Хигути?

Хэйли пожала плечами.

— Просто решила, что подвернулся неплохой шанс. Как видишь, мне удалось.

— Но какой ценой… — тихо отозвался он и протянул руку к пластырю на плече, едва коснувшись его.

Обоняние потревожил знакомый запах кофе и сладостей. Хэйли ненадолго прикрыла глаза. Кажется, она успела заскучать по нему за дни, проведенные в больнице.

— Не страшно… знаешь, Рюдзаки, — Хэйли села в кровати, обнажив белую кожу плеч. — Спасибо, что спас мне жизнь. Второй раз…

— Не стоит благодарностей, — ответил парень и слегка приблизился. Он все еще сидел в смешной куриной позе. — Но за твой проступок я должен заключить тебя под арест. Ты абсолютно меня не слушаешь. Хорошо, что детективам ничего не придется объяснять. Пусть думают, что я согласен с ними на твой счет.

— Послушай, Рюдзаки, — недовольно пробурчала Хэйли, скрестив руки на груди. — Ты, конечно, парень классный, не спорю, но порой ужасный зануда.

На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина. Хэйли даже засомневалась, не заснул ли он, сидя и с открытыми глазами, как вдруг детектив тихим довольным голосом произнес:

— Ты сказала, что я «классный»?

— Я? Когда?

— Вот только сейчас.

— Э-э-э… не может быть. По-моему, я сказала, что ты ужасный зануда.

— Классный, — смаковал фразу детектив. — Я точно слышал.

— Не правда, не правда! — возмущалась Хэйли задорным тоном.

— Правда.

Он улыбался радостно, словно ребенок, которого похвалили родители. Хэйли вначале растерялась, впервые видя серьезного детектива с таким милым выражением лица, но потом была готова прыснуть от смеха, насколько забавно он теперь выглядел.

— Зануда! — упрямо заявила она, улыбаясь в ответ.

— Скажи это снова, — давил молодой человек, еще сильнее приблизившись. — Я хочу еще раз услышать это от тебя.

— Не скажу, противный зануда! — Хэйли показала язык.

— Я заставлю сказать! — решительно произнес детектив и повалил девушку на кровать.

Хэйли растерялась. Прежде он никогда не позволял себе даже дотронуться до нее без крайней необходимости и очень сдержанно реагировал на ее случайные прикосновения. Но не успела Хэйли удивиться, как захихикала. Тонкие пальцы Рюдзаки касались в самых чувствительных местах.

— Прекрати, Рюдзаки, что ты творишь? — сквозь смех пищала она, — А-а-а, щекотно же!

«Хэйли в детстве была чувствительна к такого рода физическим воздействиям, — думал он тем временем, с удовольствием слушая заливистый смех подозреваемой. Она пыталась сопротивляться, но сил не хватало отчасти после аварии, отчасти от смеха. — И, кажется, особенным место для тебя были колени…» И Рюдзаки через ткань простыни прочертил пять полос на колене девушки. Она задергалась и запищала:

— А-а-атпусти-и-и! Рюдзаки, да что на тебя нашло?!

— Назови меня так еще раз, и отпущу, — победным тоном заявил детектив.

— Зану-у-уда! — хохотала она, вырываясь. Но теперь ее руки окончательно выпутались из покрывала, и Хэйли ущипнула парня за бок, а потом стала щекотать в ответ.

Они покатились по кровати, путаясь в постельном белье.

— Ну же, Хэйли. Одно слово, и твои мучения закончатся, — продолжал он, тоже с трудом сдерживаясь от смеха.

— Ахаха… Рюдзаки…. Хватит…

— Неправильно.

— Прекрати! Нам с тобой еще работать вместе! — воскликнула из последних сил Хэйли.

— Что ты имеешь в виду? — он перестал задирать ее спальную майку и замер, завороженный отблесками в серых от полумрака глазах.

— То, что мы делаем сейчас… мы не маленькие дети, Рюдзаки, — запыхавшись пробормотала Хэйли, вглядываясь в бархатную темноту его глаз. Мягкие черные волосы щекотали ей лицо.

— Я не понимаю тебя, — произнес он, продолжая нависать над Хэйли, опираясь на локтях.

— Иногда ты еще и бестолковый, — рассмеялась она и рукой провела по его голому животу, с которого футболка успела благополучно сползти. Он вздрогнул и шумно вдохнул, ощутив приятное напряжение внизу живота, — и не говори, что только что заметил. Что ты завтра скажешь следователям, когда они увидят тебя, выходящим из моей комнаты? Это превышение полномочий, друг мой. Я все еще твоя подозреваемая. Ко всему прочему, не совсем здорова.

Детектив перекатился на спину, ущипнув ее за бок в последний раз.

— Ты слишком мнительная, — произнес он, после чего добавил еле слышно: — Я рад, что ты жива…

Хэйли нащупала его горячую руку в темноте.

— Благодаря тебе, — прошептала она в ответ и сжала ее насколько хватило сил.

Он судорожно вдохнул, удивленный ее прикосновением, и сжал ее ладонь в ответ. Сейчас как никогда раньше ему захотелось все рассказать. Но он боялся разорвать контакт, боялся, что перестанет чувствовать тепло ее руки.

Никто больше ничего не скажет, и никто не посмеет разжать пальцы до самого утра. Ночь — странная штука. Тьма делает людей ближе, чем они есть на самом деле, рушит стены. Наутро все встанет на прежние места, люди отдалятся вновь, навсегда выкинув из головы момент единения. Но бывают и такие ночи, которые меняют все. И с рассветом солнца уже ничто не становится прежним. Это произошло с Рюдзаки. Девушка рядом с ним окончательно и бесповоротно вторглась в его мысли и сердце, и он решил, что непременно расскажет об их общем прошлом.

* * *

Юная модель и начинающая актриса Миса Аманэ была полностью поглощена работой и мыслями о Лайте. После того, как синигами дотронулась до нее листочком тетради смерти и рассказала о истинных планах Лайта, девушка собиралась решительно действовать. Но, как на зло, L запретил ей покидать штаб, считая, что Кира может попытаться ее схватить, и отправил сближаться с руководством Клэр Картер. С тех пор Миса не видела Рэм до нынешнего дня. Это случилось вечером, когда уставшая модель смывала в гримерке макияж, синигами возникла у нее за спиной, изрядно напугав девушку.

— Аманэ Миса, — прошипела Рэм, уставившись на модель огромными желтым глазом.

— Рэм! — воскликнула она радостно. — Я ждала тебя!

— Я пришла предупредить об опасности, — не стала ходить вокруг да около синигами.

— Какой? Что случилось? — не поняла девушка.

— Перед тем как отправиться тебя спасать, Лайт попросил меня дописать фальшивые правила в тетрадь, одно из которых гласило: если владелец тетради не будет убивать в течение тринадцати дней, он умрет от сердечного приступа.

Модель открыла рот от удивления.

— Вот это да! — воскликнула Миса, — Лайт такой умный! Значит, если мы остались живы, мы не Киры! Но почему ты сказала, что мы в опасности?

— Потому что Лайт не вернул себе память и не убил Хигути, как планировал. L поймет, что правило фальшивое, и еще сильнее будет подозревать Лайта. Скорее всего, и тебя вместе с ним.

Миса наморщила лоб и стала барабанить пальцами по столу.

— Рэм, что же делать? А если ты убьешь L? И Ватари?

Синигами покачала головой.

— И остальных следователей? — продолжила она.

— Да!

— Вместе с отцом Лайта? — вкрадчиво поинтересовалась синигами.

Но тут модель стукнула себя по лбу.

— Нельзя убивать господина Ягами. Если Лайт узнает, он никогда не полюбит меня! Что же тогда делать?

— Я не смогу убить всех следователей, но смогу убить Хигути, — произнесла Рэм. — Тогда правило тринадцати дней подтвердится, и вы с Лайтом будете в безопасности.

Модель захлопала в ладоши.

— Рэм, спасибо тебе! Ты мой ангел хранитель! — воскликнула, Миса и, нисколько не страшась, кинулась обнимать бога смерти.

Мертвый желтый глаз смотрел на светлую макушку пристально, не мигая. Рэм знала, что убийство Хигути является ее полным правом как синигами, чьей тетрадью он владел, но чувствовала, что ввязывается в нехорошую историю, которая может закончиться очень плачевно для всех ее участников, в том числе и для нее самой. Но она ничего не могла с собой поделать. Привязанность, любовь — странные вещи, они заставляют совершать поступки, противоречащие инстинкту выживания. И Рэм только и могла, что продолжать помогать Мисе и молча завидовать беззаботности Рюка, который лишь посмеивается в ожидании очередного веселья.

Хигути содержали в отдельной просторной камере со всеми удобствами и тщательно следили за его физическим и психическим состоянием. И хоть он пребывал в глубокой депрессии, ничего конкретного его здоровью не угрожало. Рюдзаки продолжал бодрствовать, периодически засыпая вопросами бога смерти. Любознательный Лайт тоже не прочь был поучаствовать и подкидывал идеи, помогая детективу раскрутить синигами на ответ. Рэм изо всех сил старалась отвечать нейтрально, чтобы не навести L на мысли о виновности Мисы или Лайта. Но иногда ее ставили в тупик, и даже стандартный ответ: «Я буду отвечать на этот вопрос только владельцу тетради» мог сказаться на алиби Мисы. И тогда Рэм старалась ответить так, чтобы не соврать, и одновременно не навредить истинным Кирам. Таким образом команда расследования узнала, что синигами продлевают себе жизнь, записывая в свои тетради людей, что максимальным сроком смерти, который можно записать в тетради, является двадцать три дня. И что, если записать в тетрадь имя человека с ошибкой, он не умрет.

На тринадцатые сутки пребывания Хигути в заключении команде расследования не спалось. Судьбоносный день, который или оправдает Ягами Лайта, или навсегда заклеймит убийцей. Напряженное ожидание витало в воздухе. Следователи, по большей части, молчали и усердно делали вид, будто увлечены работой. Но, занимаясь тем или иным делом, каждый поглядывал на мониторы. А по мере того, как уходили часы, следователи все с большим опасением косились на Лайта, мрачнел Соитиро. Рюдзаки молча ел сладости и играл сам с собой в шахматы, а Лайт пытался отвлечься работой. Почти к полуночи свершилось то, чего все ждали. Спящий в своей камере Хигути вдруг вскрикнул и вскочил, схватившись за сердце.

«Если в течение тринадцати дней владелец тетради никого не убьёт, он умрет сам.»

Правило подтвердилось.

Лайт с облегчением выдохнул. Впервые за две недели искренняя улыбка озарила его лицо. Серые круги под глазами посветлели, а мешки разгладились. Соитиро первый кинулся поздравлять сына. С вымученной, но счастливой улыбкой, он обнимал Лайта так крепко, что рисковал сломать пареньку ребра.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Сынок, наконец-то ты полностью избавился от подозрений! Конечно же ты не мог быть убийцей! Только не мой Лайт — моя гордость, моя надежда и опора!

— Спасибо, папа, — прохрипел сдавленный Лайт. — И я рад, что все подтвердилось! Эти дни… Я сто раз представлял, что каким-то образом это я все подстроил, и именно я — Кира.

— Прекрати наговаривать на себя! — снова воскликнул Ягами старший. — Даже не смей думать об этом!

К поздравлениям присоединились остальные. Они по очереди обнимали Лайта, хлопали его по плечам.

— Рюдзаки, ты ведь снимаешь с Лайта все подозрения? — произнес Мацуда.

Детектив же не спешил присоединяться к всеобщему ликованию. Он размешивал сгущёнку, в которую только что налил шоколадный сироп, и внимательно вглядывался в коричневые круги, словно они являлись предметом научной диссертации.

— Все правильно, — произнес он. — С Лайта, Мисы и Клэр снимаются обвинения. Я оказался неправ и приношу свои извинения.

Лайт с отцом с облегчением выдохнули, Мацуда и Моги по очереди похлопали Лайта по плечу. Только Айдзава насупился.

— Это, конечно, хорошо, что ты признаешь свои ошибки, L, — произнес Айдзава довольно грубым тоном. — Но из-за твоего упрямства мы потеряли несколько месяцев. Погибло множество людей! Довольно сложно теперь будет доверять твоему мнению, Рюдзаки.

Соитиро примирительно произнес:

— Успокойся, Айдзава. Конечно, ты прав в какой-то мере, но все-таки Рюдзаки помог выяснить возможности убийцы и указал правильное направление. Все ошибаются.

— Да-а, Рюдзаки, — съехидничал Лайт. — Твоя теория провалилась. Теперь-то ты веришь, что я не Кира?

Рюдзаки сильнее прижал колени к груди. Он смотрел перед собой, но не видел ничего. Факт поражения занял все его мысли. «Невозможно… — думал он. — Я никогда не ошибаюсь. Еще никому не удавалось обвинить L в том, что он не нашел преступника или наказал невиновного. Почему я продолжал думать о виновности Лайта? Потому что не было других подозреваемых? Но разве я поступаю подобным образом? Нет… Что-то не сходится. Даже сейчас я не могу поверить в его невиновность. Но почему? Правила тетради подтвердились. Он не мог быть Кирой ни раньше, ни сейчас».

Рюдзаки обвел взглядом возбужденных и уставших следователей. Наконец, они могут пойти выспаться. Соитиро пригласил сына к себе в комнату, чтобы свет мониторов наконец-то не мешал крепко спать.

— Рюдзаки, ты ведь не обидишься, если я переночую с отцом? — пошутил Лайт.

— Не обижусь, — коротко ответил детектив, опустив взгляд.

Кто-то хлопнул его плечу. Кажется, это был Мацуда, потому что после этого Рюдзаки услышал его звонкий голос над ухом. Но L снова погрузился в себя. Противоречивые мысли одолевали его: «Что, если синигами солгала? Что, если между владельцем тетради и хозяином этой тетради существует договор, привязанность? За этот день Рэм неоднократно отлучалась из штаба. Впрочем, она делала это и раньше. Нельзя утверждать, что именно она убила Хигути. У меня нет доказательств. Но все равно остается несколько вопросов. Если Лайт в самом деле никогда не был Кирой, то каким образом его смогла узнать Миса, и почему она этого не помнит? Тот случай в автобусе. И тетрадь в доме Ягами, по словам Хэйли… Нет. Что-то определенно не складывается. Будто не хватает детали. — На глаза попалась синигами. — Она сказала, что боги смерти просто наблюдатели. Но если синигами действительно помогает Лайту или Мисе, она ни за что бы не сказала правду. Хм… В таком случае, я уже был бы мертв. Ничего не понимаю».

— Рюдзаки, э-эй, ты с нами? — радостный голос Лайта вывел детектива из задумчивости. В штабе кроме Рюдзаки остались только оба Ягами.

— Да, Лайт, прости. Что ты говоришь?

— Отец говорит, девушек можно отпустить. Ты согласен?

— Да… наверное, да.

Рюдзаки скользнул взглядом по парню, остановившись на его лице. Лайт нахмурился:

— Ты продолжаешь подозревать меня? Это из-за показаний Клэр?

Рюдзаки прикусил палец.

— Нет, Лайт. Твоя невиновность доказана. Даже если в твоём ящике находилась та самая тетрадь, это ни о чем не говорит. Ведь ты не умер через тринадцать дней, а, следовательно, не был владельцем тетради. Другой вопрос, почему ты потерял воспоминания?.. Хотя ты прав, Лайт, я все ещё не могу поверить в твою невиновность. Но мне нечего предъявить, и у меня нет прав задерживать тебя. Как и девушек.

— Но разве дело Киры раскрыто? — воскликнул Лайт. Глаза его сверкали в свете мониторов огненными отблесками и неиссякаемой энергией. — Ты же помнишь, было два Киры. Надо найти обоих!

— Это уже будет без тебя, Лайт. Спасибо за помощь и содействие.

— Рюдзаки, но я хочу помочь! — внезапно воскликнул Лайт. — Разве тебе не нужен помощник? К тому же, на Ёцубу вышел именно я, ты не имеешь права вот так выставлять меня на улицу.

— Но, Лайт, — встрял Соитиро, закончив складывать бумажки на столе. — А твоя учеба? Ты совсем ее забросил.

— Папа! Ты же меня знаешь, я быстро все нагоню. Но я не хочу лишаться шанса поучаствовать в настоящем деле. Я тоже хочу знать, кто второй Кира.

Рюдзаки меланхолично помешивал ложкой кофе с шоколадно-сгущеночной массой.

— Знаешь, Лайт, — еле слышно проговорил он. — Я хотел бы работать с тобой. Но твой отец прав, ты не должен забрасывать повседневную жизнь. У тебя будет хорошая работа, семья. Не лишай себя всего этого.

— Но одно дело я могу довести с тобой до конца?! — обречённо воскликнул Лайт. — В конце концов ты обещал, что я увижу синигами.

— Ты ничего не потеряешь, Лайт, если не увидишь его, — Рюдзаки скосил глаза в сторону. — Прошу меня простить за грубость.

— Я понимаю, — скрипуче ответила Рэм.

Она не отрываясь смотрела на лохматого детектива и думала о Мисе. Кажется, все складывается наилучшим образом. Она уговорит Мису никогда не рассказывать Лайту того, что она рассказала ей. Ведь у девушки появился прекрасный шанс выпутаться из этого приключения. Зачем только Рэм отдала тетрадь Джелоса ей? Зачем спустилась в мир людей? Надо было просто наблюдать за Мисой из мира смерти. Но разве ж она знала, разве могла предположить, что привяжется к светловолосой девчонке и будет делать все ради ее спасения?

* * *

Рано утром Хэйли проснулась от настойчивого звонка Рюдзаки. Неожиданно строгим голосом он приказал срочно спуститься в штаб. Накинув на пижамку белый махровый халат, не расчесываясь и не умываясь, Хэйли отправилась в комнатных тапочках с кроличьими ушами в цитадель мудрости.

— Клэр! — встретил сонную девушку радостный возглас Лайта. В штабе был только он и мрачный, словно тень, Рюдзаки.

— Зачем вы меня разбудили в такую рань? Только семь утра… — недовольно бухтела Хэйли.

— Клэр, все подтвердилось! — заявил самодовольно Лайт. — Правила, написанные в тетради, они верные. С нас снимаются подозрения. Поздравляю! Ты не напрасно рисковала. Благодаря твоим действиям мы значительно продвинулись в деле и смогли поймать убийцу. Теперь ты свободна.

Хэйли тут же проснулась. Она ошеломлённо смотрела на веселого Лайта и совсем приунывшего Рюдзаки. Похоже, Лайт сказал правду.

— Э-э-э… — протянула она. — То есть, мы больше не должны находиться в штабе?

— Совершенно верно, — подал голос L. — И мы позвали тебя, чтобы узнать, на какое имя ты хочешь получить документы.

— Клэр, а ты не боишься жить самостоятельно? — вдруг осведомился Лайт, подходя ближе. — Если случайно встретишь кого-то из секты, и они узнают тебя, твоя жизнь будет в опасности. Надо отправиться туда, где маленькая вероятность повстречать их.

Не успела Клэр ответить, что вряд ли ее узнают, так как она теперь совершенно обычная девушка, как Рюдзаки произнес:

— Им не удастся долго просуществовать.

— Ты решил переловить эту шайку? — удовлетворённо хмыкнул Ягами.

— Как только разберусь до конца с делом Киры, «Salvatores» следующие. Слишком серьезными оказались последствия их деятельности для многих людей.

Лайт похлопал друга по плечу.

— Как же я хочу заниматься этим с тобой! А, знаешь, L! Я выучусь на следователя, стану детективом и брошу тебе вызов!

Ягами самодовольно скрестил руки на груди и усмехнулся. Глаза Рюдзаки заблестели, он, наконец, перестал быть похожим на приведение.

— Я буду ждать, Лайт, — произнес он.

Хэйли улыбнулась краешком губ. Кажется, он действительно рад, что Лайт не оказался Кирой. И хоть была задета его гордость как непревзойденного детектива, рад, что не пришлось отправлять Лайта на эшафот. И последние слова Ягами искренне порадовали его. Но в глубине черных глаз Хэйли почувствовала сомнение. «Он не верит, — Хэйли удивлённо захлопала глазами. — Неужели он все ещё думает, что Лайт — Кира?»

Они встретились взглядами. Но и на нее он смотрел с недоверием, отчуждением. А ведь после возвращения из больницы Хэйли стало казаться, что он доверяет ей. Он и сам говорил, что процент его доверия возрос. В груди неприятно кольнула обида. Но, кажется, Хэйли понимала, почему он так смотрит на нее.

— Послушайте… — неуверенно начала она. — Но почему я тогда видела тетрадь в доме Лайта? И, вообще, получается, что лишь я видела ее. Неужели ты действительно отпустишь меня?

— Это не имеет никакого значения, Клэр, — произнес Рюдзаки. — Пусть ты видела ту самую тетрадь, правила доказывают, что ты или Лайт не были владельцами и не убили с ее помощью ни одного человека. Что касается его потери памяти… Возможно, он потерял ее по иным причинам. Например, он нашел тетрадь, принес домой, но вскоре увидел синигами, и его реакцией на шок была избирательная амнезия. Мы теперь не узнаем. Ведь синигами сотрудничать не хочет. Тоже самое касается и тебя, Клэр. Видела ты тетрадь или не видела, прикасалась или же нет, не имеет никакого практического значения. Любой, начавший убивать с помощью тетради, уже не имеет права остановиться. Свою невиновность вы доказали. Скажи, Рэм, сколько ты будешь тут находиться? Ведь последний владелец погиб.

— Я должна забрать тетрадь, и только тогда уйду.

— Хм… И ты можешь гарантировать, что тетрадь не найдет нового хозяина?

— Нет, детектив, я не могу этого гарантировать.

Рюдзаки вздохнул.

— В таком случае, тебе придется застрять в этом мире надолго. Но вернемся к главному. Кем ты хочешь быть, Клэр?

— Ну… Э-э-э… я еще не совсем решила… как-то неожиданно…

Лайт рассмеялся.

— Ты говорила, что изнываешь в штабе. Но на самом деле не хочешь покидать нас?

— Ха! — вспыхнула Хэйли. — Я мечтаю убраться отсюда поскорее! Но вы застали меня врасплох. Я столько всего придумала, что теперь надо выбрать. Но не волнуйтесь, много времени это не займет.

Распаленная непонятно откуда взявшимся возмущением, Хэйли вдруг столкнулась взглядом с молчаливым детективом. Недоверие в его глазах сменилось непониманием и обидой. Он принял ее слова на свой счет. Хэйли спохватилась.

— Ладно-ладно. Шучу. Вы мне не противны. И в знак доброго отношения к вам, предлагаю прогулку! Сейчас соберусь только, и пойдёмте гулять!

Детектив отвернулся к мониторам.

— Идите вдвоём.

— Да брось, — подхватил Лайт. — Было бы здорово пройтись по улице. Кажется, мы уже сто лет не были на свежем воздухе.

— Хм… — Рюдзаки прислонил палец к губам. — Я два дня назад выходил на крышу.

— Боже… L! — воскликнула Хэйли. — Это не тоже самое. Пошли, говорю!

Тишина в ответ.

— Ну идем! — Хэйли умоляюще сложила руки. — Без тебя будет не так весело.

Она скорчила умильную мордашку. Но зря. Хмурый гений даже не повернулся в ее сторону, уткнувшись взглядом в кружку с кофе.

«Обиделся что ли? — насупилась Хэйли. — Вот упрямец. Ну и плевать! Уговаривать его еще, пффф…»

— Тогда идем с тобой, Лайт! — с вызовом произнесла она. — А он пусть как хочет. В конце концов, не маленький.

— Да-да, — весело подтвердил Ягами и по-хозяйски положил руку на плечо Хэйли. — Иди переодевайся.

Рюдзаки проигнорировал и этот жест, лишь шумно втянул кофе и сморщился от явного недостатка сахара. Хэйли показала язык сгорбленной спине и умчалась приводить себя в порядок для прогулки. Лайт с ехидной ухмылкой похлопал Рюдзаки по плечу и тоже пошел собираться.

Детектив какое-то время смотрел на свое отражение на кофейной глади. Как можно веселиться, когда репутация L больше не будет непогрешимой? Дело, которое он безуспешно вел на протяжении многих месяцев, раскрыл студент первого курса, пусть и одаренный. И о каких прогулках может идти речь, если в одночасье рухнуло все, к чему он уже успел привыкнуть? Он учился работать в команде, дружить со сверстниками. Встретил подругу детства… Иногда ему казалось, что Хэйли тут по собственной воле и вовсе не рвется на свободу. Что она тоже вспомнила его, и та хрупкая связь, возникшая после ее возвращения из больницы, была осязаема.

Только множество работы сдерживало его эти пару дней от соблазна подняться к ней в комнату и рассказать. Ведь тогда он решил, что признается, лишь откладывал этот момент. Но, видимо, зря. Эта связь оказалась не так уж прочна, и, скорее всего, надумана самим детективом. Так он думал, поднимаясь по лестнице в центр управления.

— Что такое, Рюдзаки? — удивился Ватари, услышав шаркающие шаги за спиной.

Парень молча подошел, опустился рядом с наставником на колени и уткнулся лбом ему в ноги.

— Мальчик мой, — грустно прошептал Ватари и мягким движением стал поглаживать подопечного по непослушным волосам. — У тебя были основания подозревать Лайта. Не суди себя строго.

Рюдзаки лишь судорожно вдохнул.

— Что я могу для тебя сделать? Мне попросить мисс Уайт не покидать нас?

Тот отрицательно мотнул головой. Теперь и вторая рука Ватари легла на голову молодого детектива.

— Ты всегда был очень сильным, — проговорил Ватари. — И самостоятельным. Даже ребенком в моей помощи ты нуждался лишь в крайнем случае. Всегда удивлялся твоему характеру.

— Это неправда, — прошептал низким слегка хрипловатым голосом Рюдзаки. — Ватари, без тебя мне не справиться. Пожалуйста… не покидай меня как можно дольше.

Ватари печально улыбнулся.

— И мне хочется остаться с тобой так долго, как только возможно для человека.

Ягами приоделся в новый костюм. Причесался перед зеркалом, надушился. И теперь на него с блестящей поверхности смотрел уверенный в себе красивый молодой человек, но несколько бледный от недостатка солнечных лучей и плохого сна. «Ничего, я наверстаю упущенное, обязательно!» — подумал он и ухмыльнулся. Предложение Клэр прогуляться оказалось как нельзя кстати. После всех потрясений ему просто необходимо развеяться. «Хорошо, что Миса не слышала, — подумал он. — Иначе точно бы истерику закатила… Ох, вот тоже мне теперь проблема… И почему я до ареста решил встречаться с ней? Она, конечно, симпатичная девушка, но разве можно предлагать встречаться девушке, которую едва знаешь? Хм…»

Пискнул телефон. Смс от Клэр: «Буду через 25 мин. Встречаемся на первом этаже». Парень плюхнулся на кровать. Как чудесно быть свободным! Как здорово, когда никто тебя не подозревает и ты можешь жить без оглядки. Строить планы на будущее, стремиться к конкретным целям. «Я обязательно брошу вызов Рюдзаки! Уверен, соревнуясь, мы сможем сократить количество преступности и без всяких Кир!»

Лайт глянул на часы. Еще двадцать минут. Стоять долго на первом этаже не хотелось, и он решил полежать еще немного. Правая рука сама собой потянулась к затвору часов. Движения вышли автоматически. Будто не раз совершал их с какой-то целью. Лайт щёлкнул ещё раз и потянул. Он знал, как они открываются, всегда знал, но не думал, что это может что-либо значить. Но открыв, замер в ступоре. Сердце глухо забилось в груди, его бросило в жар. Внутри лежал маленький листочек бумаги.

Тишина поглотила комнату вместе с душой Ягами Лайта. Он замер в том положении, в каком обнаружил внутри часов небольшой листочек бумаги в линейку. Откуда он тут взялся, и что это за листик, сомнений не оставалось.

«Не может быть… не может быть… — проносилось у него в голове. — Я все-таки Кира? Почему? Как такое возможно?» Лайт извлек дрожащими пальцами свернутый листок.

— Все верно, — прошептал он. — Я знал… Откуда-то я всегда знал, что могу им быть. Мотивы, умение скрываться от полиции. Сколько раз я думал, что поступил бы совершенно так же?.. Но правило тринадцати дней?

— Это был твой план, Лайт, — раздался внезапно скрипучий голос рядом с кроватью.

Ягами вздрогнул от неожиданности, когда увидел костлявое чудовище.

— Э-э-э… Здравствуйте… — промямлил он, осознав, кто это может быть.

— Я знала, что ты рано или поздно догадаешься, — произнесла синигами.

Лайт сглотнул. Но естественный страх перед синигами был вытеснен ещё более страшным осознанием: он — Кира, убийца, чудовищный маньяк, хладнокровно расчищающий себе дорогу к мировому господству. Пользующийся отступниками этого мира как средством достижения цели. Хладнокровно убирающий с пути препятствующих ему.

— Почему? — прошептал он пересохшими губами. — Почему я стал ИМ?

Лайт не обращался конкретно к богу смерти или себе. В глубине души он знал ответ. Не хотел верить, отбрасывал, но тем не менее знал. До потери памяти он делал странные вещи, которые логически объяснить было невозможно.

— Листочка не хватит, чтобы ты вспомнил все, Лайт. Ты должен коснуться тетради смерти, если хочешь узнать ответы, — произнесла синигами.

Лайт поднял ошалелые глаза на костлявую фигуру.

— Что мне делать? Если я признаюсь, меня отправят на казнь…

— Тогда зачем признаваться?

Ягами покачал головой.

— Я убивал людей. Сотнями… Можно ли умолчать о таком?

— Не зря я приглядывала за тобой, Лайт, — произнесла Рэм. — А теперь и вовсе глаз не спущу. Если ты попытаешься сделать то, что может навредить Мисе, я убью тебя.

Парень прищурился.

— Почему?

— Не имеет значения, почему. Просто, запомни это, — сказала синигами, блеснула желтым глазом, и ушла сквозь стену, оставив Ягами одного.

«Вот оно что, — по инерции подумал Лайт, снова уставившись на клок бумаги. — Получается, Рэм никогда не была на моей стороне… Она на стороне Мисы. Это из-за нее она убила Хигути?»

Телефонный звонок заставил несчастного вздрогнуть.

— Лайт, ты принцесса что ли, долго тебя ждать? — возмущенный голос Клэр вернул его в реальность. Он часто заморгал, пытаясь прийти в себя от потрясения.

— А да, прости. Я что-то задремал. Уже спускаюсь.

Ягами засунул листочек обратно в часы и кинулся из комнаты, подумав про себя отложить решение данной проблемы. Он не знал, как теперь быть, но одно понимал точно: нельзя делать поспешных эмоциональных выводов. Но прежней жизни определенно настал конец. Как бы то ни было, теперь воспоминания не стереть.

Хэйли в элегантном платьице шла по аллее, Лайт шел рядом. Эта прогулка была очень кстати для обоих. Хэйли — чтобы восстановиться после аварии, а Лайту — чтобы проветрить голову. Последнее событие совершенно выбило его из равновесия. Хэйли автоматически прислушивалась к чувствам и эмоциям Лайта. Она ощущала его растерянность и усталость, непонятный страх на границе с отчаянием, но совершенно не хотела придавать этому значения. Ведь, наконец, все закончилось.

«Что я могу сделать? — рассуждал тем временем Ягами. — Вернуть себе тетрадь и стать Кирой, чтобы снова вступить в схватку с L? Сделать вид, будто ничего не происходит, продолжать расследование, искать нового несуществующего Киру, в последствии закончить университет, работать в полиции…» Лайт горько усмехнулся, представив в роли детектива самого ужасного убийцу в истории человечества. Был ещё один вариант: можно пойти к Рюдзаки и рассказать о листочке. Наказания ему не избежать, но, возможно, оно будет смягчено… «Да кого я обманываю? — отругал себя Лайт. — Что значит смягчено? Неужели массовый хладнокровный убийца достоин смягчения приговора?! Да и эта чертова Рэм! Вероятно, я умру раньше, чем смогу закончить рассказ! Хотя, может, это и к лучшему… Мне не придется думать обо всем этом».

Лайт вдруг вспомнил, что не один. Он с опаской обернулся на спутницу и замер. Она шла на шаг позади него, с любопытством озиралась по сторонам и счастливо улыбалась. Совсем как любая другая девушка на свидании с красавчиком-Ягами. От нее он ожидал этого меньше всего.

— Клэр, ты чего? — удивился Лайт.

Она задорно глянула на него.

— Я счастлива, — просто ответила она и засияла улыбкой.

— Почему? — Лайт невольно улыбнулся в ответ, поддавшись волне радости, исходящей от спутницы.

— Знаешь, кажется, впервые я поступила правильно…

— Что ты имеешь в виду?

Клэр немного опустила глаза и слегка прищурилась, точно вспоминая о чем-то.

— Когда я оказалась в больнице, и ты рассказал про тетрадь, я испугалась. На самом деле испугалась. Я подумала: Клэр, ты в опасности, они упекут тебя за решетку, станут допрашивать. И я попыталась убежать.

Лайт остановился, удивлённо глянув на нее.

— Быть этого не может. Почему об этом никто не знает?

Хэйли поправила хвостик и посмотрела на Лайта немного виновато.

— Моги спал. Я сделала все тихо. Прошла через отделение, спустилась на первый этаж, удачно прошла мимо охраны. Но, оказавшись на улице, я вдруг поняла, что больше не хочу бегать. И если меня осудят, то пускай. И без Киры есть за что.

Лайт ещё сильнее удивился.

— Что ты имеешь в виду?

Хэйли улыбнулась.

— Прости. Я бестактно себя веду, — спохватился он, но в глубине души понимал, что она неспроста затеяла этот разговор, и оказался прав.

— Я совершала ужасные поступки, — продолжила Хэйли. — Находясь в секте, я обманывала, воровала, предавала, и даже убивала… Я не заслуживаю свободы, прощения, но… Но я так хочу начать все сначала, жить простой жизнью… я очень хочу второй шанс!

— Но почему ты говоришь мне об этом? — Лайт нахмурился и скрестил руки на груди.

Она вздохнула.

— Ты один официально не относишься к полиции и сможешь меня понять, потому что и ты чувствуешь тоже самое.

Лайт вздрогнул. Откуда она узнала? Он смотрел на нее абсолютно круглыми глазами и лихорадочно пытался сообразить, что теперь делать. А между тем Клэр продолжала:

— Тебя столько дней подозревали, что ты сам мог в это поверить. Ты не был преступником как я, но ты был единственным, кого подозревали. Должно быть, в определенный момент ты неосознанно тоже хотел сбежать. Но ты не сделал этого.

Лайт с облегчением выдохнул.

— Конечно, — он прикрыл глаза.

Смысла отпираться не было. Ведь сейчас он чувствует именно это. И врать не было сил. Ему хочется убежать. От Рюдзаки, отца, бога смерти, от себя самого. Но лучше представить, что это было в прошлом, чтобы не подставить себя под подозрения вновь.

— Но ты не сбежал. Почему? — спросила Хэйли.

— Потому что я не Кира. Потому что меня зря подозревают, — проговорил Лайт фразу-клише.

А на душе синигами скребли костлявыми лапками. Рюдзаки был прав с самого начала. Но как ловко удавалось водить его за нос! С каким тонким расчетом.

— Ты хотел восстановить свое доброе имя, чтобы продолжать спокойно жить, не так ли?

Лайт кивнул. Он и сейчас бы этого хотел. Только как это сделать с таким камнем на сердце?

— Вот и я… — Хэйли пошла вперед, опустив голову. — И хоть я понимаю, что на самом деле не заслуживаю прощения, я не хочу в тюрьму. Я благодарна L за то, что не упрятал за решетку, благодарна ему за сделку. Я до самого конца боялась, что он не сдержит слово. Но зря. Он действительно отпускает меня. И я счастлива.

Хэйли снова развернулась к Лайту и радостно улыбнулась.

— Я хочу своими последующими делами искупить вину. Пока я не придумала, как конкретно, но я хочу приносить пользу. Вот… — Хэйли засмущалась и виновата опустила глаза. — Прости, что заваливаю тебя своими мыслями, но мне ужасно хотелось с кем-то поделиться.

Резкий ветер налетел порывом, взъерошил им волосы и пронес между ними несколько маленьких цветных листочков. Осенняя сырость и запах опавшей листвы успокоили расшатанные нервы. И на душе Лайта стало так удивительно хорошо и спокойно, что он забыл обо всем на свете. Зеленые колдовские глаза слегка блестели и лучились радостью, надеждой, верой в себя и собственное будущее. Они манили его в свои сети точно русалка на дно озера. Кажется, никогда прежде Лайт не чувствовал ничего подобного по отношению к девушке.

Поразившись собственным ощущениям, он несколько раз моргнул. Потом отвел взгляд и пошел вперед по аллее, засунув руки в карманы. Но удивительное спокойствие, передавшееся от жизнерадостной спутницы, никуда не делось. Тепло и легкость разлились по телу, вытесняя панические мысли и страхи. Если синигами пригрозила убить в случае раскрытия информации, тогда зачем ломать себе голову? Почему нельзя просто жить и деяниями своими искупить грехи? Пусть это будет нелегко, ведь груз на плечах огромный, но разве теперь у него есть выбор? Разве стать убийцей вновь — это лучше тихого искупления? «Все верно… — Лайт окончательно успокоился, благодаря Бога, что пошел на эту прогулку. — Я не имею право забывать или опускать руки. Удивительная девушка… До чего же с ней легко и свободно». Ягами краем глаза взглянул на нее. И точно в ответ его мыслям Хэйли произнесла с задором:

— «Миса Ягами», хи-хи! Как скоро планируете свадьбу?

Она лукаво подмигнула, всем своим видом показывая, что издевается.

— Не смешно, — надулся Лайт.

— На самом деле, я не шучу, — вдруг совершенно серьезно проговорила она. — Что ты планируешь с ней делать? Миса до помешательства тебя любит. Я, конечно, сдружилась с ней и хочу видеть ее счастливой, но вижу, у тебя к ней чувства приблизительно на троечку по шкале от одного до десяти.

Ягами вымученно вздохнул и устало прикрыл глаза.

— По правде говоря, я надеюсь, что со временем она переболеет. Она красивая девушка, но ты права, я совершенно ее не люблю…

— Вот она — обратная сторона популярности, — сочувственно похлопала его по плечу Клэр. — Ты нуждаешься в отдыхе. Моральном особенно. И так как у нас есть время, я предлагаю зайти в кино. С чипсами и колой. Без разницы на какой фильм. Можно даже проспать пол сеанса, если фильм окажется скучным, или ругаться на режиссера, если слишком глупым. Но сходить. И пусть на время, ты отвлечешься.

Лайт, потрясенный ее словами, замер. Таким образом его в кино ещё не звали. Девушки всегда преследовали одну цель — пытались привязать к себе, заставить полюбить. Была ли из них хоть одна, которая не думала бы столь эгоистично? Миса? Кажется, она все готова ради него сделать, но цена ее помощи — весь он. И это пугает.

— Так что, Лайт, идём?

— Не думаю, что правильно будет идти вдвоем, — неуверенно ответил он. — Я, конечно, не встречаюсь с Мисой, но, когда она узнает, устроит истерику. Нам обоим это не к чему.

Хэйли снова заулыбалась.

— Получится неловко, согласна. Тогда, как хочешь. Я просто хотела тебе помочь отдохнуть.

— Но зачем тебе это? — настороженно сдвинул брови он.

Хэйли опустила голову.

— До моей «смерти» я только и делала, что использовала людей. Тебя ведь я тоже обманывала. Вот и стараюсь как-то исправиться. И кроме этого, ты в самом деле неплохой парень.

— Спасибо, Клэр, — улыбнулся Лайт искренней похвале.

— Не за что, — пожала плечами Хэйли. — Кстати, ты можешь позвать Мису с нами, она будет в восторге.

— В том то и дело, что в восторге, — невесело ухмыльнулся Лайт. — И отдыха не получится.

Хэйли рассмеялась.

— Ох, мне даже жаль тебя. Если подумать, ты тоже несвободен. Связан правилами и окружающими тебя людьми. Совсем другое дело, если бы ты был счастлив от этого. Но, похоже, что это не так. Ты, как и я, хочешь вырваться, хочешь уехать туда, где тебя никто не знает.

Лайт сел на край подвернувшейся на пути скамейки.

— Ты не совсем права. Большинство вещей, что меня окружают, вполне приемлемы и сильного желания сбежать я не испытываю. Хотя, порой отдохнуть от всего мысли возникают.

— Но ты не можешь этого сделать, — развела руками Хэйли. — Поэтому мне тебя жаль. Давай я куплю тебе мороженое, или плюшевого зайца, чтобы ты немного утешился.

— Зачем мне заяц? — растерянно захлопал длинными ресницами красавчик Лайт.

— Хм… — Хэйли озадаченно обхватила двумя пальцами подбородок. — А какие плюшевые игрушки тебе нравятся? Я была уверена, что зайцы.

— Зачем мне, вообще, игрушка?

Хэйли, глядя на растерянное красивое лицо, прыснула от смеха.

— Вот дурачок, — проговорила она сквозь смех. — Я же шучу.

Лайт продолжал хлопать глазами, глядя как Хэйли смеется. Похоже, она действительно была счастлива.

— Что ж.… — наконец, успокоилась Клэр. — Идём обратно в штаб? А то я начинаю замерзать.

— Да, пошли, — кивнул Ягами.

Но, черт возьми! Не хотел он в штаб. Пожалуй, впервые в жизни ему было так легко общаться. Ни подруги в школе, ни приятели не вызывали у него в душе такого отклика. Он резко остановился. Хэйли развернулась.

— Что случилось? — удивилась она. — Ты забыл снять со сковородки яичницу?

— А знаешь, Клэр! — он сдвинул брови. — Плевать на расследование, плевать на Мису. Пошли просто в кино на любой фильм!

Хэйли лукаво прищурилась.

— Я бы ещё и телефоны отключила.

Лайт улыбнулся.

— Думаю, тут ты переборщила. Тебе же попадает от Рюдзаки.

Клэр приуныла.

— Пожалуй, ты прав… Что ты делаешь?

— Позвоню отцу. Пусть они нас не теряют.

— Какой милый послушный мальчик, — протянула она, прочертив указательным пальчиком по щеке полосу, будто вытирая слезы.

— Прекрати издеваться, Клэр. Я просто не хочу неприятностей. Алло. Пап, меня не будет ещё пару часов. Клэр со мной. Не переживайте.

Хэйли смотрела на нахмурившегося парня и думала о том, что этот молодой человек сейчас похож именно на того, на кого должен. Студент, красавец, примерный сын. «Где живут твои демоны, Лайт? Чем ты их кормишь? При каких обстоятельствах отпускаешь погулять? — рассуждала она. — Да и был ли ты когда-нибудь Кирой? Может быть, это я сошла с ума? И тетрадь в доме Ягами мне привиделась? Что если это я находилась под гипнозом? Что если это мне было внушено про тетрадь? Бред. Конечно, я помню уже некоторые моменты не столь отчётливо, но и несостыковок нет. Да и черт с ним! Наша невиновность подтвердилась!»

— Клэр, ты чего зависла? — удивился Лайт. — Мы идём?

— Да, конечно! Я тут задумалась… какие фильмы сейчас идут. Может быть, все же не стоит полагаться на случайность, и, хотя бы выбрать жанр?

— Давай в самом деле не будем заморачиваться, просто пошли!

— Окей, только заскочим в магазин. Хочу купить чипсы и гранатовый сок.

— Идёт!

* * *

Рюдзаки хмуро поглядывал на часы. Хэйли с Лайтом ушли гулять рано утром, но до сих пор не вернулись. Пять вечера. «В общей сложности их нет девять часов двадцать пять минут, — раздумывал детектив. — За это время можно было сделать гораздо больше, чем прогуляться по парку и посмотреть фильм. Неужели Хэйли решила не дожидаться курорта? Ведь Лайт довольно привлекателен». Отчего-то мысль, что подруга детства выбрала себе во временное развлечение Ягами Лайта резанула больнее тонкой бумаги по пальцу. Он почти смирился, что девушка собирается уехать, «подгулять» на море, а потом завести семью. Но факт, что она близко подружилась с Ягами вызывала странную обиду и злость. Рюдзаки нещадно раскрошил песочную печенюшку двумя пальцами.

— Господин, Ягами, — обратился он к шефу полиции, разбирающему ворох бумаг за столом. — Вы не хотите еще раз позвонить своему сыну?

Соитиро потер от усталости глаза.

— Думаю, Лайт заслужил отдых. Вообще, никогда раньше он не гулял так долго, — шеф-Ягами улыбался, явно пребывая в собственных мыслях. — Видимо, компания Клэр ему по душе. К тому же, она скоро уезжает. Пускай погуляют.

Рюдзаки до боли в пальцах сжал кулаки, но со стороны выглядел довольно расслабленно.

— Хм, выходит, у Лайта более вольное воспитание, чем я предполагал, — продолжал накручивать шефа полиции L. — И вы совсем не против, если ваш сын «переспит» с девушкой, не состоя с ней в отношениях, а просто для того, чтобы отдохнуть? Конечно, он уже взрослый, но разве это не безответственно по отношению к девушке, собирающейся начать новую жизнь?

Соитиро совершенно ошалело уставился на детектива.

— Рюдзаки, почему ты решил, что мой сын может так поступить?!

L скептически закатил глаза. Вот уж поистине родительская любовь слепа!

— Я не решил. Просто довольно странно, что они «гуляют» так долго. Если учесть погодные условия, они точно не ходят весь день по улице. Как, кстати, Лайт относится к спиртному?

И он приложил большой палец к губам, подняв глаза к потолку. Соитиро уже не отвечал, а нахмурившись набирал номер сына. Рюдзаки навострил уши.

Лайт и Клэр посмотрели два фильма вместо одного. Глупую комедию, где оба спали почти весь сеанс, и драматический фильм, который заставил Хэйли лить слезы. Потом они отправились в кафешку утолить голод, а оттуда в «Tokyo Sea Life Park» — самый крупный в столице океанариум. И именно там у Лайта снова зазвонил телефон и слишком взволнованный голос отца стал расспрашивать, где они находятся и что делают. Чтобы тот не волновался, Лайту пришлось сказать, что они возвращаются, и смотать удочки. И тем не менее прогулка удалась на славу. Они ехали обратно на такси и весело болтали о всякой ерунде. За этот день они успели очень неплохо сдружиться. И пусть Лайт не распространялся о своей личной жизни, как и сама Хэйли, но вместе им было более чем комфортно.

Молодые люди настолько увлеклись беседой, что не заметили стоявшую на остановке Мису в минуту, когда машина остановилась на светофоре. Но она прекрасно видела счастливое лицо своего возлюбленного. И видела его спутницу, ту, кому он так счастливо улыбается. В светлой беспокойной голове родились далекие от радужных мысли.

Вечером в штабе управления произошло настоящее представление с успешной моделью и начинающей актрисой Аманэ Мисой в главных ролях. Девушка закатила Лайту небывалый скандал как только вернулась в штаб якобы за забытыми вещами. Она кричала как потерпевшая, обвиняла Лайта и свою «бывшую» подружку в предательстве. Модель утверждала, что видела, будто они обнимались и даже собирались поцеловаться.

Рюдзаки усердно делал вид, что изучает в компьютере документы, а сам неотрывно следил в отражении монитора за выражением лица Хэйли. По ее словам, Мисе все показалось и не могло такого быть, чтобы они с Лайтом «переступили» грань дружбы.

— В конце концов, я старше Лайта как минимум лет на шесть! И я уезжаю завтра-послезавтра! Зачем мне мимолетные связи? — стукнула ладонью по столу разозленная Хэйли.

— А может быть, ты передумала уезжать?! — кричала в ответ Миса, сжав кулачки и готовясь вцепиться в волосы нахальной сопернице. — Мой Лайтик попался на твою удочку, согласился взять тебя в жены, и ты поселишься у него в квартире?

— Вот еще, — фыркнула Хэйли, скрестив руки на груди и отвернувшись.

— Миса, прекрати сейчас же! — не выдержал Лайт. — Я никогда не смогу полюбить такую истеричку как ты! Я скорее полюблю Клэр, потому что с ней я не чувствую себя как на пороховой бочке!

Рюдзаки поперхнулся печенюшкой и бросил недобрый взгляд в сторону Лайта. Миса разрыдалась.

— Вот, значит, как! — кричала она уже на Лайта. — Миса тебя не устраивает, потому что от Мисы много шума, да? А ты знаешь, как Миса хранит тебе верность? Я отказываюсь целоваться даже для съемок!

— Миса, я не давал тебе обещаний, когда ты это поймешь?

— НЕ ДАВАЛ??? Не давал, говоришь? — Аманэ бросила в своего возлюбленного стопкой документов со стола. — А кто обещал ходить со мной на свидания, кто поцеловал меня? Теперь ты будешь говорить, что это ошибка?