Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Хэйли надела темно-синий классический брючный костюм, который с вечера ей оставил Ватари, причесала волосы, завязав их в высокий хвост. Покрутилась пару минут перед зеркалом, критически оценивая собственную внешность, и поймала себя на мысли, что впервые за долгое время ей не все равно как она выглядит. Не одна из очередных ролей, а именно она. Удивившись открытию, Хэйли призадумалась, что бы это могло значить, и может ли такое случиться, что она становится похожей на обычную девушку. В любом случае это был неплохой знак и, улыбнувшись, она взяла небольшой чемоданчик и выкатила его в коридор. У порога ее уже ждали Ватари и хмурый L, который так и остался при своей излюбленной форме одежды аля-местный-раздолбай.

— Что снова не так? — фыркнула Хэйли, сложив руки на груди в ответ на выражение лица детектива.

— Ты опоздала на семь минут, — пробурчал он и вышел из номера.

— Доброе утро, мисс Картер, — приветствовал помощник детектива.

— Подумаешь, семь минут, — крикнула ему вдогонку Хэйли, в то же время приветливо улыбнулась Ватари.

Пять утра. Никто из посетителей не ходит так рано по коридорам. Даже персонал можно встретить лишь за стойкой на ресепшне. Но Хэйли понимала, почему именно в такое время они устроили переезд. Детектив L не хочет лишний раз попадаться людям на глаза. Масштаб и род его деятельности не позволяют ему гулять, когда вздумается.

Ватари вел машину. Хэйли и Рюдзаки устроились на заднем сидении. Детектив не изменял своим привычкам даже в салоне автомобиля. Он забрался на сидение с ногами и, расположив на коленях ноутбук, продолжал изучать какие-то документы, то и дело покусывая палец. Первое время Хэйли краем глаза посматривала на Рюдзаки, но потом отвернулась к окну и стала разглядывать уже знакомый ей Токио, который сейчас казался родным городом. «Может быть, остаться тут после всего? Поступлю в какой-нибудь университет, получу профессию. А там разберусь… Или же уехать в Австралию, например, Новую Зеландию…» — мечтала она.

В окнах мелькали одна за другой высотки. В это время люди начинают просыпаться и собираться на работу, в университет, школу. Система, выверенная сотнями лет. Чтобы прийти к этой структуре, обществу потребовались многие годы и жертвы. Сколько людей погибло во имя мира и процветания, сколько погибло просто так. Но человечество еще не достигло своего пика. И сейчас гибнут люди, совершаются жуткие преступления. Поначалу Кира, в самом деле, казался Хэйли Уайт освободителем. Но, присмотревшись, она поняла, что кто бы он ни был, чем бы он не прикрывался, он не изменит общество. Захватить власть, поработить — вот его замысел, и таковым будет результат. Надо нечто такое, что изменило бы сознание людей в целом, исправило бы их инстинкты, сделало всех равными. Вот если б можно было просто взять и вставить всем людям единую программу в голову! И тут она осеклась, осознав, что мыслит категориями секты. «Сделать всех людей послушными овцами и руководить ими». Хэйли тяжело вздохнула. Пройдет еще немало времени, прежде чем она начнет думать отдельно от всего, что вдалбливалось ей на протяжении шестнадцати лет.

Чтобы отвлечься, она вновь скосила взгляд в сторону Рюдзаки. «Гений-миллионер, — подумала она. — С личным слугой и невероятным влиянием по всему миру. Но ходит в стоптанных кроссовках и никак не пользуется своим богатством кроме хороших отелей и гор сладостей. Другой на его месте сколотил бы состояние, занялся бизнесом, окружил себя множеством красоток и разгуливал на тусовках со сливками общества. Не понимаю… Хотя, что это я? Рассуждаю так, будто знаю его. Наверняка есть подводные камни. Вот, что я о нем могу сказать наверняка? Не любит находиться в обществе, бестактен, безжалостен к подсудимым… Говорят, что он расследует только те преступления, жертвы которых насчитывают более десяти человек, или на кону больше миллиона долларов. При том, эти дела должны быть, ему видите ли, «интересны». А эти тонны сладостей? И кто знает, чем этот парень занимается в свободное от работы время! Уверена, он не святая невинность!» Хэйли неосторожно фыркнула. Детектив перестал печатать и обернулся в ее сторону.

— Что такое, Хэйли? Ты чем-то недовольна?

— Да нет. Все в полном порядке, — улыбнулась она и снова уставилась в окно, ругая себя за неосторожность.

«Ну и родственники же у этого паренька! Будь мой сын хоть пятьсот раз гений, не позволила бы ему жить как попало. Куда смотрит его мать?!» — продолжала возмущаться про себя Хэйли.

Новый отель оказался не хуже предыдущего. Пять звёзд, вежливый доброжелательный персонал, любые возможные удобства и развлечения. Первым делом Хэйли попыталась выбить у детектива абонемент на бассейн.

— Ты не должна выходить из-под моего наблюдения, Клэр, — не соглашался он. — А ты собралась плавать… Как несерьезно с твоей стороны. Ты уверена, что была одним из лучших агентов у себя?

— Ну пожалуйста! Я ведь ничего не делаю. И не убегу я никуда, куда мне бежать без документов и денег? Подаяние просить?

— Нет.

— Ну почему?

— Потому что, — категорично заявил L, устраиваясь в новом кресле. На столе уже стояли мониторы, полностью готовые к работе.

— Зануда!

— Клэр, пожалуйста, иди в свою комнату, скоро прибудут следователи. Ватари, проводи мисс Картер в ее покои, — спокойным тоном произнес он, не поворачиваясь в ее сторону и уже распаковывая коробку с печеньем.

Хэйли обиженно надула губы, но подчинилась. На самом деле она прекрасно понимала, что ее просьба глупа и безответственна, но реакция детектива забавляла. К тому же было в его хмурящемся выражение лица нечто абсолютно неуловимое, но отчего-то знакомое. Строгий взгляд из-под черной челки, ровная интонация врача психиатра, непреклонность в решениях. Словно она знала его раньше. «Вздор! — подумала про себя Хэйли. — Мы с ним абсолютно разных социальных уровней, полей деятельности и, вообще, всего! Кроме того, он практически не выходит на улицу. Где я могла с ним столкнуться при таком раскладе? Разве что когда-то в детстве… Но этого не может быть. Наверняка он учился в дорогой престижной школе».

Отбросив ненужные мысли, Хэйли принялась разбирать чемодан и расставлять немногочисленные вещи по местам. По дороге в отель она сделала заказ Ватари на кое-какие предметы гардероба и личной гигиены. При этом ей приходилось говорить все вслух, а молодой детектив постоянно вставлял колкие замечания по поводу то одних, то других пунктов. В итоге Хэйли раскричалась, обозвав Рюдзаки неряхой и идиотом, и обижено насупилась. Ватари пытался смягчить обстановку, уговаривая не расстраиваться, и обещая доставить все в точности с ее пожеланиями. При этом он не сделал ни одного замечания злобному детективишке, что раздражало Хэйли даже больше нахального поведения лохматого гения. К концу поездки она, правда, успокоилась.

Сейчас Хэйли мысленно посмеялась над их перепалкой в машине. Если вспомнить в подробностях, парень и в самом деле не понимал, зачем ей маленькое зеркальце, косметика, маски для лица, влажные и сухие салфетки. По его представлениям, раз ей не надо маскироваться, то и косметика ни к чему. «Наверное, стоило объяснить, что девушкам в принципе нравится, чтобы у них все было под рукой, а не кричать на него, — подумала Хэйли. — Но, Боже! Как же бесцеремонно он это делал. Слава богу, хоть к нижнему белью не стал придираться. Сумасшедший дом!» Хэйли расплылась в улыбке, представляя, как на пожилого Ватари будут коситься продавщицы, когда он будет покупать женские трусики.

Хэйли собралась было поспать и уютненько устроилась под одеялом, как услышала за дверью незнакомые мужские голоса. «Точно, — вспомнила она — Рюдзаки что-то говорил про следователей. Неужели мне нельзя с ними познакомиться?». Хэйли с глазами совенка села в кровати и попыталась вслушаться в разговоры. Но, увы, ничего не выходило. В принципе, ее не заперли в этот раз, и вполне можно было выйти из комнаты, но она решила, что не будет вести себя настолько бесцеремонно. Лучше дождаться Ватари и спросить у него. А пока можно было и подремать, но на глаза попался сверток из заказанных ранее книг, и сон окончательно улетучился.

Хэйли развернула с шелестом белую упаковочную бумагу и стала раскладывать книги, раздумывая, какую почитать первой, как поняла, что их больше, чем она просила. Среди прочего, была толстая книга «Сказки народов мира». Синий переплет, и принцесса с единорогом на обложке. Девушка замерла. Осторожно, словно книга могла убежать, она протянула руку к обложке и провела по ней пальцами. «Кажется, я читала такую в детстве, — подумала она. — Но что она тут делает? Я ведь не заказывала ее…» С трепетом Хэйли взяла книгу в руки, открыла. «Это она… Точно такую же книгу я читала в одном детском доме. Я читала ее много-много раз, даже порвала случайно страницы…» — Хэйли перелистывала страницу, за страницей, все больше убеждаясь, что держит сейчас в руках любимую детскую книжку. Вернее, конечно же, она не была именно той самой, но издание было идентичным.

Словно вихрь ворвались в голову воспоминания. Вот она читает эту книгу вслух совсем маленьким детям. Красиво, с выражением. Дети смотрят на нее во все глаза и ловят каждое слово. А вот она сидит на скамейке снова с книгой. А вот под деревом. «Где я только с ней не таскалась», — улыбнулась Хэйли Уайт и вдруг замерла, увидев картинку с Русалочкой, плывущей в темных водных пучинах. «Я читала эту сказку ему… — подумала Хэйли. — У меня был друг… Мальчик приблизительно моего возраста. Он никогда не посещал общие занятия, не играл с детьми и редко выходил из личной комнаты. Да, у него была собственная комната, в отличие от других детей». Трудно сейчас сказать, как, вообще, она умудрилась с ним подружиться.

Хэйли почувствовала, что вспотела. За время пребывания в секте с ней столько всего произошло, что жизнь «до» казалась лишь далеким сном. Только к расплывающемуся со временем образу матери она не забывала возвращаться, постепенно отбросив остальные воспоминания, причиняющие боль.

Хэйли легла на спину, раскинув руки и посмотрела в потолок. Найти почти забытую саму себя она даже не мечтала. «А я была очень оптимистичным ребенком. Истинный сангвиник. Даже из самого плохого могла вынести что-то хорошее. Неудивительно, что ко мне так и липла детвора. Но тот мальчик… Кажется, я проводила с ним больше времени, чем с другими. Как же его звали?» — Хэйли протянула руку вверх к потолку, будто силясь дотянуться до призрачных воспоминаний. «Не важно, — решила она, — в конце концов, прошло много лет. У меня теперь другая жизнь и я больше не тот доверчивый ребенок. Надо уметь переступать через прошлое!» Хэйли решительно села в кровати, еще раз посмотрела на книгу, которая сумела пробудить забытые картинки из детства.

Вначале она хотела отложить сказки, как и собственное прошлое, в сторону, но книжка все-таки была любимой. Поддавшись искушению, Хэйли окунулась в сказочные миры, устроившись на животе и довольно болтая ногами в воздухе. Когда пришел Ватари, Хэйли даже не заметила.

— Мисс, вам принести завтрак? — раздался его голос совсем рядом.

— О, Ватари… — Хэйли вскинула голову. — Да, спасибо большое. Это было вашей идеей подложить мне детские сказки?

Она закрыла книгу и повернула обложкой к пожилому джентльмену.

— Вам не понравилась книга? Мне забрать ее? — взволнованным голосом спросил Ватари.

— Нет-нет! — поспешила объяснить Хэйли. — Очень даже здорово, что вы ее положили. Почувствовала себя немножко ребенком. Спасибо!

Ватари слегка поклонился и вышел. Хэйли вновь уткнулась в книгу. С красочными картинками, печальными и веселыми историями. Любимая книга из детства. И хоть воспоминания заставили сердце сжаться, детство все равно остается в наших воспоминаниях идеальной порой, и девушка улыбалась, разглядывая картинки и перелистывая страницы.

* * *

После обеда Хэйли получила согласие на прогулку вне собственной комнаты и незамедлительно воспользовалась предоставленной возможностью. С любопытством она выглянула из дверного проема. В большой комнате за столиком сидели трое мужчин во главе с восседающим в кресле Рюдзаки. Детектив что-то рассказывал и помешивал ложкой кофе. Двое из полицейских были взрослые мужчины, видимо, с серьезным опытом за плечами и обостренным чувством справедливости. А третий совсем юный. Вероятно, недавно закончил университет. Он с самым доверчивым лицом внимал Рюдзаки, принимая каждое его слово за истину в первой инстанции. Хэйли решила прервать их серьезную беседу:

— Добрый день! — воскликнула она неожиданно громко.

Следователи замолчали и разом обернулись на звук.

— А вот и она сама, — произнес Рюдзаки. — Клэр, подойди пожалуйста, а то господа полицейские мне до сих пор не верят. Я ведь выполнил все твои требования?

Хэйли заулыбалась и приблизилась к столу.

— Абсолютно все. Если кто-то переживал за меня, большое спасибо. Но детектив L оказался не таким бессердечным калькулятором, каким показался вначале.

— О-о-о… — протянул паренек помладше. — Ты… Ой, Вы улыбаетесь, наверное, это может значить, что все действительно хорошо.

— Угу, — проговорила Хэйли и подошла совсем близко к Рюдзаки, грозясь усесться на подлокотник его кресла. Детектив ревниво покосился на него и положил руку, чтобы не дать ей совершить задуманное.

Хэйли недовольно фыркнула, но присаживаться ему на руки была не намерена, поэтому остановилась рядом и снова устремила взгляд на гостей.

— Ну что ж, Клэр, — проговорил хмурый мужчина с афро. — Надеюсь, ты рада.

— До самых глубоких глубин моей души! — согласилась она.

— И Рюдзаки нам рассказал, что спас тебя в обмен на информацию.

— Совершенно верно, — согласно кивнула она.

— А ты можешь поведать теперь нам свой рассказ, особенно касаемо тетради? — произнес третий.

— Моих слов вам было недостаточно? — обижено надулся вышеупомянутый Рюдзаки.

— Думаю, Моги прав, — согласился "афро". — Мы все хотим услышать информацию из первоисточника.

Детектив тяжело вздохнул.

— Что ж, Клэр, ты расскажешь все, что говорила мне ранее?

Хэйли скорчила недовольную гримасу.

— Вот не сильно-то и хотелось. Я совсем не готовилась к допросам и могу упустить что-то важное…

— Если не захочешь рассказывать, мы можем подумать, что все, что ты наговорила Рюдзаки, может быть неправдой. Так ведь, Рюдзаки? — сдвинул брови сердитый полицейский.

L проигнорировал вопрос. Сомнения, которые имелись у него по поводу рассказа девушки, таким простым способом не проверить.

«Вот, значит, как, — думала тем временем Хэйли. — Ты тоже не доверяешь мне и ждешь мой рассказ не потому, что хочешь проверить Рюдзаки, или послушать мой голосок. Хочешь узнать будут ли мои показания отличаться. Неплохо».

— Ну что ж, слушайте! — воскликнула она. Не дожидаясь согласия со стороны насупившегося детектива, смахнула его руку с подлокотника и уселась на намеченное изначально место, заставив Рюдзаки отползти на другой край кресла.

И после она рассказала все, что говорила детективу. Периодически воровала конфеты из вазы и делала небольшие паузы, их прожевывая. А один раз в пылу рассказа, забылась и отхлебнула из кружки Рюдзаки, после чего долго кашляла и заедала конфетами, которые, по ее словам, состоят хотя бы не из чистого сахара. Рюдзаки хмурился и постоянно делал замечания, но Хэйли игнорировала их с необычайным упорством.

— А вот скажите теперь вы мне, — начала Хэйли, когда вопросы закончились. — Вы все участвовали в этом садистском акте и наблюдали за мной даже в ванной, верно?

Следователи переглянулись. Человек-афро сдвинул брови, второй постарше кашлянул в кулак, а самый молодой из них покраснел и опустил взгляд.

— Ясно-понятно, — вздохнула Хэйли. — Было бы неплохо теперь, если бы я знала ваши имена.

— Тода Мацуда! — воскликнул молодой полицейский, пожалуй, слишком эмоционально.

— Айдзава Сюити, — вторил ему человек с афро.

— Моги Кандзо, — представился третий с широкой улыбкой на лице.

Но Рюдзаки был явно недоволен.

— Кажется, я предупреждал, — пробурчал парень, — не называть своих имен НИКОМУ.

В комнате повисла тишина. Мацуда покраснел пуще прежнего, двое других в недоумении уставились на детектива.

— Рюдзаки… Ты все еще подозреваешь ее? — переспросил Моги.

— Я ее подозревал. И она все еще находится под нашим наблюдением. А вы с легкостью готовы сказать свои настоящие имена… Я выдал вам поддельные удостоверения с поддельными личностями, которые теперь должны были стать родными на протяжении расследования. Перед вами новый человек, вы автоматически должны называть свои поддельные имена.

— Да какой в этом прок?! — возмутился Айдзава. — Если второй Кира способен убивать, зная только лицо. И мы не такие как ты! Это тебе легко скрывать свое имя, привык всегда лгать. Но мы, на страже порядка, не прикрываемся фальшивыми именами, мы боремся со злом собственными личностями, а не вымышленными масками, прячась за экраном ноутбука!

— Что ж, я понимаю ваше негодование, — совершенно спокойным голосом произнес Рюдзаки, глядя перед собой, а после устремил взгляд прямо в глаза полицейского. — Но дело как раз не во мне. Как далеко вы зайдете, господин Айдзава, если умрете? Как много преступников сможете наказать, сколько жизней спасти? Цените свои. И тогда у вас будет больше шансов докопаться до истины. Что по поводу Клэр… Без сомнений, она бы узнала со временем ваши имена. Но важно выработать привычку. Вы меня расстроили, господин Айдзава. Я думал, вы понимаете необходимость подобных мер.

Айдзава повесил голову.

— Мне надоело… — прошептал он. — Надоело врать и притворять, ходить вокруг да около. У нас нет подозреваемых, НЕТ свидетелей. НИЧЕГО нет!

— Хорошо, господин Айдзава, — тихий вкрадчивый голос детектива казался почти ласковым. — И что вы предлагаете?

Тишина. Полицейский сжал кулаки.

— Тогда я вам скажу, — ответил на собственный вопрос L. — У нас всего два варианта. Первый — мы просто оставляем все, как есть, и уходим заниматься чем-то другим. «Мы же не преступники, нас Кира не убьет». И второй вариант — мы продолжаем искать. Вот и все. И этот выбор мы делаем каждый день, просыпаясь утром, каждый раз, заглядывая в новостные полосы. Какой выбор был сделан вами сегодня, господин Айдзава?

— Я остаюсь… — прошептал он спустя несколько мгновений. — Я не знаю, что делать, но оставить все как есть я не могу. Не имею права…

— Вот и хорошо, — улыбнулся Рюдзаки. — А теперь у меня для вас хорошие новости. Завтра к нам снова присоединяется господин Ягами.

Следователи воспрянули духом. Весть о возвращении шефа придала им сил.

— Клэр, ты не собираешься отсюда слезать? — нахмурился Рюдзаки.

Все это время Хэйли молча слушала, глядя по очереди то на детективов, то на Рюдзаки. Действительно, сколько времени уже заняло расследование? Отыскать человека, убивающего силой мысли — что-то из области фантастики, особенно если этот человек умный и хорошо скрывается. Но, и в самом деле, что тогда? Даже если шансы отыскать его стремятся к нулю, как поступить тем, кто именует себя стражами порядка? Принять Киру и содействовать ему? Публиковать имена преступников, чтобы он самолично карал их? Но спустя какое-то время преступников, коих можно опубликовать, может и не остаться. И тогда кто будет на очереди?

— А? Что? — Хэйли повернулась к Рюдзаки, который уже принялся подталкивать ее локтем в бок, дабы она освободила ему пространство для деятельности.

— Все, все, ухожу, — пробурчала она, поднимаясь с насиженного местечка.

— Клэр, — окликнул ее Айдзава. — Ты ничего не хочешь нам больше рассказать?

Хэйли удивленно заморгала.

— Вроде все сказала...

— А как же твоя организация? Чем они занимаются, какие преследуют цели?

Хэйли вздохнула и устало прикрыла глаза.

— А давайте, я не буду о них ничего рассказывать? Можно, я просто дождусь, когда вы поймаете этого Киру и просто исчезну с ваших горизонтов? Раз уж я получила новую жизнь и новое имя, я бы хотела воспользоваться этим шансом, оставив прошлое позади.

— Но, судя по всему, эти люди повинны во множестве преступлений. Почему ты замалчиваешь? — вмешался Моги. — Не хочешь выдавать своих?

Хэйли мягко улыбнулась.

— Вот уж нет. Вам известно название секты и где располагается ее центр. Остальное, думаю, вы вполне способны узнать самостоятельно. Но, опять-таки… сейчас вам есть чем знаться. А я, пожалуй, не буду мешать.

— Оставьте ее в покое, — вступился L. — Все, что имеет какое-то значение по поводу этой организации, я уже у нее спросил.

Следователи переглянулись. Один лишь Мацуда не сводил с бывшей арестантки любопытных глаз.

— Правильно! — воскликнула вдруг Хэйли. — Мне обещали свободу, и обещали, что ноги моей не будет больше рядом ни с какими расследованиями, с враньем и обманом! Что я просто могу подождать, не волнуясь ни о чем! И я не хочу вспоминать то, что пережила за все эти годы. Пожалуйста… Оставьте меня.

Если вначале Хэйли гневно блистала глазами и чуть ли не кричала, то в итоге ресницы ее намокли. Моги виновато улыбнулся, Айдзава нахмурился, а Мацуда был готов просить прощения, но его перебил старший товарищ.

— Прошу нас извинить, Клэр, — произнес Айдзава. — Ты изрядно настрадалась и отчасти по нашей вине. Конечно же, мы не станем на тебя давить.

Хэйли слегка улыбнулась.

— Ничего. Я вас тоже вполне понимаю. Зато, если вам будет скучно, зовите меня, я могу вспомнить несколько забавных анекдотов. Вот один, например, — и Хэйли несколько секунд раздумывала, потирая подбородок. — «Шотландец возвращается домой после шестимесячного путешествия по Европе. По приезде он попадает в объятия двух бородатых мужчин, в которых узнает родных братьев. — Что это вы так обросли? — Ты уехал, Джонни, и забрал бритву!»

И заливисто рассмеялась. Спустя пару секунд поняла, что смеется только она и обреченным взглядом окинула детективов. Кроме глубочайшего изумления на лицах она не смогла увидеть ровным счетом ничего. Совершенно растерявшись, Хэйли заскочила в комнату и захлопнула дверь, за которой тут же раздался дружный смех, и явно не по поводу анекдота.

«Какой черт заставил меня ляпнуть что-то настолько идиотское?! — сокрушалась Хэйли, сползая спиной по стене. — Что обо мне будут думать эти серьезные люди? Вот тупица! Играй, да не заигрывайся, Хэйли Уайт! Посмотрим еще, что Рюдзаки скажет. Точно получу от него нагоняй…»

Только вечером Хэйли отважилась высунуть нос из комнаты и то, лишь потому, что очень хотела есть, а Ватари укатил по делам. Просочившись бесшумно на кухню, она не стала включать свет и принялась лопать сосиски, даже не разогревая. Ей казалось, что микроволновка слишком громко работает, и она привлечет к себе лишнее внимание. Прожевав парочку холодных сосисок с хлебом, Хэйли грустно смотрела в окно на проезжающие машины. От сухомятки в горле стоял ком, и еда в итоге не принесла никакого удовлетворения. Кипятить чайник она тоже не хотела, и поэтому приняла решение запить холодной водой. Оторвавшись от окна, в полумраке она отыскала чайник. К полнейшему разочарованию обнаружила, что в чайнике пусто, и совсем приуныла. А в момент, когда она собиралась поставить чайник на прежнее место, на кухне включился свет. Хэйли вздрогнула и отшатнулась, а в следующий миг, когда раздался испуганный крик Мацуды, запищала сама и уронила чайник. Молодой следователь синхронно с ней уронил тарелки, которые нес после вечерней трапезы.

На крики сбежались остальные.

— Мацуда, что там у тебя?! — кричал Айдзава.

Хэйли стояла посредине кухни и мечтала превратиться в таракана, чтобы как можно незаметней улизнуть, прячась за обломками. Но увы, превращение было невозможно, а сбежать иным способом, наверное, можно было бы сейчас только в окно. И она виновато улыбнулась и развела руками, мол: а я что — я ничего!

— Клэр?! — воскликнули в один голос детективы. — Ты что тут делала?

— Я ела, — ответила она с совершенно невинным личиком, но красными как помидор щеками.

— В темноте? — переспросил Мацуда.

— Угу… После шести нельзя есть. Боженька наругается, — прокомментировала Хэйли, стараясь обратить все в шутку.

— А без света, стало быть, он не заметит? — напирал Айдзава.

— Неа, — согласилась Хэйли и пуще прежнего залилась краской. — Простите, правда. Я давно тут стою и не заметила, как потемнело. Просто смотрела в окно.

Из-за спин следователей уже показалась лохматая голова детектива L.

— У вас точно все в порядке? — осведомился он, когда протиснулся между ним и подошел ближе к Хэйли.

— Д-да, — ответил Мацуда, немного заикаясь и опускаясь на колени, чтобы собрать то, что осталось от тарелок. — Только, Клэр, пожалуйста, не пугай меня так больше. Не то, чтобы я боялся всяких призраков, но…

— Извини, — Хэйли виновато улыбнулась и немного склонила голову.

Айдзава покачал головой в знак осуждения.

— Ладно, мы засиделись, — произнес он. — Пора расходиться.

Рюдзаки мельком взглянул на экран телефона.

— Да, думаю, хватит. И, Мацуда, оставь осколки, Клэр уберет.

Клэр кинула острый взгляд в сторону L, намекая, что это несправедливо. Но детектив не смотрел на нее, и усилия оказались напрасны. Мацуда встал, извинился пару раз перед коллегами, Рюдзаки и перед Клэр и отправился следом за товарищами.

— До свидания, — попрощалась Хэйли с последним полицейским.

А потом присела на пол и принялась с утроенным усердием убираться. На Рюдзаки она боялась поднять взгляд, но чувствовала, что он смотрит на нее пристально, с осуждением. Постояв какое-то время над ней как коршун над кроликом, детектив изрек:

— Как закончишь, приходи ко мне.

Хэйли кивнула, не поднимая головы. Кажется, ничем хорошим сегодняшний день не закончится. Босые ноги лохматого детектива направились в комнату, ухитрившись не наступить ни на одно стеклышко и ни на одно грязное пятно — остатки бывшего ужина полицейских. Хэйли выдохнула, когда Рюдзаки покинул кухню. С болью оглядела фронт работ и принялась вновь за дело, сняв со стены кухонное полотенце и используя его вместо половой тряпки. Конечно же, уборщица номеров вполне справилась бы с задачей, но не хотелось кого-то вызывать лишний раз.

Когда уборка была почти закончена, на кухню вошел Ватари. Он нес парочку больших пакетов и очень удивился, увидев Хэйли с тряпкой в руке на четвереньках.

— Что-то случилось, мисс Картер? — обеспокоенно произнес он и, оставив пакеты на пороге, подошел к ней.

— О, нет, ничего такого. Просто чашка разбилась. С тарелкой. И… мне кажется, чайник тоже сломался, — Хэйли умильно вглядывалась в лицо мужчины, дабы вызвать жалость к своей персоне, а не гнев и раздражение.

— Я надеюсь, никто не пострадал? — уточнил Ватари.

— Кроме вышеупомянутых предметов никто, — кивнула Хэйли.

— Это радует. Оставьте, я сделаю все сам.

— О нет, я уже закончила. Спасибо.

И Хэйли поднялась с пола. Выбросила тряпку в мусорное ведро, помыла хорошенько руки и потащилась к выходу. Теперь предстояла головомойка. Хэйли чувствовала, слышала и видела, как L ее отчитывает за халатное отношение, глупые выходки и вообще за то, что родилась. Но это было так же неизбежно, как наступление ночи, поэтому было решено не сбегать к себе, а отправилась к Рюдзаки.

Она вошла в комнату, забралась в кресло рядом с детективом, поджав под себя ноги, и стала ждать. Рюдзаки что-то перечитывал в документах. Хэйли мысленно молила, чтобы он сделал то, что собирается, как можно быстрее и отпустил восвояси. «Стыдобище-то какое! — думала она, избегая смотреть в сторону лохматого сладкоежки. — Вначале этот тупой анекдот, а потом… Да, он меня теперь за идиотку считать будет, это точно! Запрет в комнате до конца моих дней и никогда ни о чем не попросит. А я умру от бездействия и лени, растворившись в собственных сожалениях».

— Хэйли, — наконец нарушил молчание детектив. — Я попрошу сейчас Ватари принести мне кофе. Ты будешь?

— Э-э-э... — протянула Хэйли. — Да, можно.

Такого начала разбора полетов она точно не ожидала. И теперь совершенно терялась, не понимая, что происходит и что, собственно, теперь делать. Если ничего странного на взгляд детектива не произошло, то, может быть, надо прекратить мысленные самобичевания и спокойненько отправиться спать? А если он просто собирается с мыслями чтобы устроить ей разнос в самых неприятных эпитетах, и специально пытается расслабить для начала кофейком с печенюшками, чтобы поставить в еще более унизительное положение? Лучшим способом узнать ответы было простое ожидание, и Хэйли постаралась мысленно избавиться от разного рода предположений.

Когда вкатилась тележка с напитками и тортом, утыканным цельными клубничинами, детектив снова заговорил:

— Конечно, сегодня ты перегнула палку, но вполне правильно сыграла свою роль.

— Оу. ты хвалишь меня?

— Можно и так сказать, — согласился Рюдзаки, раскладывая торт по тарелкам. — Ты не выказывала ни малейшей заинтересованности в деле, так и продолжай себя вести.

— Если честно, — заулыбалась Хэйли, взяв обеими рукам кофе, — я не сильно-то и старалась. Какой толк лезть туда, куда тебя не пускают?

— Согласен. Угощайся, — и L пододвинул к собеседнице тарелку с приличным куском торта.

— И ты не сердишься за разбитую посуду и испорченный чайник?

Детектив взглянул на нее из-под челки.

— Безусловно, я был несколько озадачен случившимся, но ты никого не покалечила, и это радует.

Хэйли выдохнула. На душе сразу полегчало. По крайней мере, ее не отчитают как маленького ребенка. Ну, а если перед следователями она предстала довольно бестолковой девушкой, то так тому и быть. И Хэйли с удовольствием принялась уплетать тортик, запивая горячим кофе.

— А что ты помнишь из своего детства до секты? — вдруг спросил Рюдзаки, сосредоточенно разглядывая кремовый узор на торте.

Хэйли, дожевав клубничину, серьезно задумалась.

— Я была в детском доме, — ответила она немного погодя. — Вернее, в двух. А ещё до этого жила с родителями и… Кажется, у меня была младшая сестра. Но это не точно.

— А ты помнишь детский дом? Помнишь родных? — не унимался L.

Хэйли нахмурила лоб и прикусила губу. Потом опустила голову.

— Я почти не помню маму… — прошептала она, — только расплывчатый образ. Не помню отца. Не помню их имён. Не помню людей, взявших надо мной опеку в детском доме. Когда меня удочерили… Когда я оказалась в секте… Они всячески старались стереть детские воспоминания, пытались подменить. И, признаться, им удалось. У меня практически нет воспоминаний, принадлежащих Хэйли Уайт…

Девушка с грустной благодарной улыбкой смотрела на детектива. И она была готова поклясться, что парень приуныл. Почему-то он переживал за нее. Ему в самом деле было небезразлично, помнит она своё прошлое или нет. «Оказывается, он умеет сопереживать», — подумала Хэйли, взглянув совсем иначе на хмурого ворчуна.

— Что ж, — произнес L, совсем отвернувшись. — Тогда смело можно начинать новую жизнь.

— Ты абсолютно прав! — воодушевилась Хэйли.

— Ты, в принципе, свободна, можешь идти отдыхать, — сказал детектив, когда Хэйли доела торт и отодвинула тарелку.

— Именно так и поступлю, — согласилась она с улыбкой, поднимаясь с кресла. — Ватари подкинул мне детскую книжечку, не ожидала, что меня так увлекут сказки.

Рюдзаки замер и быстро повернулся к ней.

— Наверное, она натолкнула тебя на воспоминания, — продолжил он.

— Да, — согласилась Хэйли. — Мне кажется, в одном из детских домов это была моя любимая книга.

— А ты помнишь, как назывался тот детский дом? — продолжил спрашивать Рюдзаки, вцепившись пальцами в коленки.

Хэйли засмеялась:

— Ты что? Я свое имя-то чудом запомнила, даже не помню точно, как звали родителей, а ты спрашиваешь такие мелочи. Да и к чему тебе это? Все еще пытаешься найти в моем прошлом какой-то подвох?

L быстро отвернулся.

— Нет, просто было интересно, — ответил он. — Название детского дома ни о чем мне не скажет. Иди отдыхай, Хэйли.

Она пожала плечами и пошла к выходу. Но потом остановилась в дверях и развернулась.

— Так это не Ватари дал мне эту книгу?

Рюдзаки не удостоил ее ответом, уткнувшись в экран монитора. Хэйли вздохнула и ушла к себе в задумчивости, подошла к кровати, где оставила книгу. Взяла ее в руки. «Чего ты хотел добиться этим?» — призадумалась она, разглядывая обложку. Потом развернула переплетом кверху и потрясла, словно оттуда могло что-то выпасть. Но ничего не упало. «Что ж… не важно. Тут я ничего не скрываю, и мне плевать, что у него там в голове. Главное дождаться, когда поймают Киру, а потом я займусь своей жизнью и больше никогда не увижу это чудо в перьях!» — решила Хэйли и отбросила книгу в сторону. Ни капли сожаления не промелькнуло в голове. Все, чего ей сейчас хотелось больше всего, это отправиться в свободное путешествие по собственной жизни.

* * *

— Рюдзаки, — тихий голос Ватари вывел парня из задумчивости. — Твоя затея с книгой удалась?

— Отчасти, — ответил L. — Она вспомнила книгу. Не сказки, а книгу. Не думаю, что она была настолько распространённой. Хотя, вероятность совпадения все еще очень велика, и поэтому тебе все же придется ехать в Винчестер.

Ватари сел рядом в кресло и посмотрел в сторону комнаты девушки.

— Теперь и мне начинает казаться, что это может быть правдой. Хотя внешне я иначе помню ту девочку. Может быть, всему виной ее нынешний цвет волос. Если хочешь, я намекну ей перекраситься в тот, что мы с тобой помним.

— Аргументируешь тем, что ей надо изменить внешность снова и привезешь краску нужного нам цвете, не оставляя ей выбора? — спросил парень.

Наставник кивнул.

— Что ж, попробовать можно. Но на решении отправить тебя искать информацию о ее прошлом это никак не повлияет.

— У меня к тебе еще вопрос, Рюдзаки, — произнес Ватари. — Может быть, тебе стоит поговорить с ней, задать конкретные вопросы?

— И раскрыть свою личность? Ватари, никто не должен знать о том, что L воспитанник дома Вамми, — с назиданием произнес Рюдзаки. — Тебе ли не знать. Кто бы она не была в прошлом, сейчас Хэйли Уайт совершенно другой человек.

— В таком случае, для чего тебе знать это ее прошлое, Рюдзаки?

Тот с грустью посмотрел на Ватари.

— Мне просто надо это знать… — тихо ответил он. — Я не могу остановиться, пока не узнаю наверняка.