Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Шел четвертый день без Ватари, вернее ночь. Для Хэйли Уайт все оказалось не так уж и плохо. Варить кофе, заказывать по телефону еду и приносить эту еду под нос детективу L. В остальное время она была предоставлена сама себе и могла смотреть телевизор, читать книги, строить планы на будущее. Она даже договорилась с Рюдзаки, что с часу ночи до шести утра он не будет ее тревожить, пользуясь заранее приготовленным кофе из термоса. Инцидент с будильником не повторялся, но, тем не менее, Хэйли подпирала стулом двери, устанавливая его таким образом, что при открывании их извне, он падал с грохотом на пол.

Но сегодня Хэйли не спалось. В очередной раз она пыталась вспомнить друга из детства, его внешность, имя, совместные игры. Все более значимой казалась ей эта информация. Трудно понять, для чего конкретно она была нужна. То ли Хэйли хотела быть ближе к самой себе, то ли просто маялась от безделья, придумывая «архиважные» занятия. Полежав какое-то время в раздумьях, она почувствовала, что проголодалась и, нацепив спортивный костюм, направилась в ночной рейд на кухню. В зале как всегда горели мониторы. Хэйли решила поздороваться с Рюдзаки и спросить, не хочет ли тот чего-нибудь.

Осторожно на цыпочках она прокралась в зал, намереваясь напугать детектива, или по крайней мере, попытаться. Но, увидев его опущенную на колени голову, передумала. «И так почти не спит», — подумала она, улыбнувшись уголками губ. И вместо того, чтобы отправиться на кухню есть в гордом одиночестве, подошла ближе и стала смотреть на медленно поднимающиеся плечи, на свисающие в беспорядке мягкие черные волосы, давно нуждающиеся если уж не в помощи парикмахера, то хотя бы в заботливых руках. «Скорее всего, из всех процедур они подвергаются только мытью, иногда расчёсыванию и о-о-очень редко домашней небрежной стрижке», — подумала Хэйли и довольно хмыкнула, представив, что могла бы натворить у него на голове.

За несколько дней она успела привыкнуть к роли официантки, повадкам детектива и почти перестала его опасаться. Молодой человек был полностью поглощен работой и действительно не помышлял ни о чем таком, что было бы неприемлемо для нее. А ведь после его напоминания о сделке, Хэйли со страхом не раз думала, что у лохматого чудика найдется для нее парочка-другая поручений неприличного содержания.

Рюдзаки спал в кресле, слегка завалившись на правый бок, левая рука продолжала обнимать ноги, а правая лежала ладонью вверх рядом, по всей видимости, соскользнув с коленей. «Ну и зачем ты так? — вдруг подумала Хэйли, глядя на мерно поднимающиеся плечи. — Кому станет лучше, если ты будешь изматывать себя бессонными ночами, неудобными позами? Ведь всем все равно, кто такой L, как он спит… И спит ли вообще. И если он внезапно пропадет, элементарно умерев от простуды или сердечного приступа, всем будет плевать. Может быть, в новостях через какое-то время скажут, что пропал частный детектив L, расследовавший множество преступлений, но никто не будет думать конкретно о тебе… Что же ты делаешь с собой и, главное, для чего?» Сейчас она дала бы девяносто процентов, что парень не имеет родни. Или же они настолько заняты собой, что плевать хотели на собственного сына.

Внезапно Хэйли захотелось вернуться в комнату, взять покрывало и укрыть бестолкового мальчишку, так пренебрежительно относящемуся к собственному здоровью. Окрестив себя в душе курицей-несушкой, она развернулась и отправилась выполнять задуманное. На секунду она повернулась, чтобы глянуть ещё раз на спящего детектива, как замерла в ступоре. Когда она входила в зал, то не обращала внимание на мониторы, сосредоточившись на Рюдзаки. А сейчас ее взгляд пробежал по ним чисто случайно. И увиденное заставило открыть рот. На экране в одном из открытых окон она узнала свою фотографию. Яркую такую, цветную. Она сидит на кухне с книжкой. И, если судить по событиям на картинке, фото было сделано сегодня днём. Хэйли метнулась к компьютеру, схватила мышку, начала листать. Фотографий в папке оказалось так много, что стало дурно. Там была вся ее жизнь с момента ареста. Вот она связанная на стуле, вот фото с обыска, спящая в камере. А вот ванна! Зашибись… Хэйли лихорадочно продолжала крутить колёсико.

— Хэйли, что ты делаешь? — раздался сонный хрипловатый голос позади.

Хэйли от неожиданности дёрнула рукой и уронила мышку, которая теперь беспомощно повисла на проводе, раскачиваясь из стороны в сторону. А в следующую секунду резко развернулась, влепила пощечину не до конца проснувшемуся детективу и отскочила от мониторов.

— За что? — удивился парень, потирая место удара.

— Кто ты, черт тебя возьми?! — чуть не плача простонала Хэйли. — Да никакой ты не L! Ты, чертов маньяк, прикрывающийся его именем!

И тут же в ужасе прикрыла рукой рот. «Вот дьявол! Зачем ляпнула, идиотка? Он же не даст мне уйти! Надо было молча свалить… Теперь он снова запрет меня в камере, и… О Боже! Ну уж нет, я не сдамся так просто! Ватари нет. Полицейских он отпустил…» Хэйли метнулась на кухню.

— Хэйли, постой, — кричал ей вслед Рюдзаки. — Это не то, что ты думаешь!

«Все так говорят, мой милый, сам знаешь», — подумала она, лихорадочно пытаясь отыскать нож побольше и поострее. К превеликому сожалению все ножи были с круглыми концами и служили для десертов.

— Хэйли, пожалуйста, успокойся, — взъерошенный детектив стоял в дверях кухни и виновато смотрел на нее. — Я отвечу на все твои вопросы. Только успокойся.

— Конечно! — воскликнула она, махнув ножом. — Не смей приближаться!

Рюдзаки тяжело вздохнул, но подчинился.

— Хэйли, эти фотографии не то, что ты думаешь, — повторил он.

— Ты следишь за мной везде и, мало того, ещё и фотографируешь! Что мне думать, скажи?!

— Послушай меня, — повторил он как можно более спокойным тоном, с тревогой вглядываясь ей в лицо.

Никогда прежде она не видела его столь взволнованным. «Вот тебе и доказательства! — думала она, в панике забывая порой дышать. — Я поймала его с поличным!»

— Успокойся, я все тебе объясню, — продолжал он. — Про камеры на кухне я говорил. А эти фото… Программа делает стоп-кадры автоматически в определенные промежутки времени, как бы составляя фотоотчет.

Хэйли тяжело дышала, выставив впереди себя нож, и поглядывая, что ещё может послужить средством обороны.

— Меня мало интересует, как они появились у тебя на компьютере, — возмутилась она. — Мне непонятно, почему ты на них пялишься. И эти фото из ванной! Тебе нравится смотреть на голых девушек с завязанными глазами? Найми специально предназначенных для этого профессиональных моделей!

На несколько секунд Рюдзаки замер, в недоумении глядя на паникующую девушку. Растерянно заморгал.

— Хэйли, я не… Ничего этого не имел в виду. Я в состоянии разграничить работу и… В общем, не важно. Я не смотрел на твои фотографии в ванной. Они просто там есть. А почему я рассматривал твои фото на кухне… Я всё ещё не снял с тебя все подозрения. И иногда смотрю, как ты ведешь себя и что делаешь.

— Но фото?.. — простонала она. — Зачем пялиться на ФОТО?!

— Потому что… — парень занервничал.

Хэйли ждала. Наконец, паника стала отступать, и включились мозги. Маньяк с уровнем интеллекта L никогда не оставит следов преступления. И фотографий из ванной должно быть не парочка с ракурсом издалека. И, вообще, хрен бы ее отпустили, узнав, что она никому не нужна. Так и осталась бы в камере с завязанными глазами. Но она ждала объяснений. Как бы то ни было, ситуация далека от адекватности. Тяжело дыша, выставив нож впереди себя, Хэйли зло смотрела на детектива.

— Твоё лицо выглядело счастливым, — начал он, отводя глаза, — и мне было интересно посмотреть на него в такой момент. Когда ты искренняя. Кроме прочего, иногда мне кажется, я видел тебя раньше. И вот… пытаюсь вспомнить.

Рюдзаки совершенно не хотел признаваться, и это было заметно. Но, видимо, доброе расположение Хэйли было важнее.

— Видел раньше? — переспросила она, нахмурившись.

— Вероятно… при расследовании какого-то дела, — торопливо объяснил он. — Пожалуйста, успокойся.

Хэйли нерешительно положила нож на стол и медленно осела на пол.

— Не подходи ближе, — простонала она, когда краем глаза увидела, что Рюдзаки сделал шаг к ней.

— Хорошо, — ответил парень. — Только не нервничай.

Вдруг догадка будто пронзила сознание Хэйли.

— В моей комнате тоже камеры? — быстро спросила она, скосив хмурый взгляд.

— Да, — признался он, понимая, что скрывать нет смысла.

— Отлично, — Хэйли потерла виски. — То есть, ты смотришь на меня, пока я в комнате? Переодеваюсь, сплю, расхаживаю голая? У тебя есть папочка с такими же фото, только из моей комнаты?

— Нет, Хэйли, я не просматриваю камеры в твоей комнате. Они установлены там на экстренный случай. И они в распоряжении Ватари, — ответил он и вдруг округлил глаза. — Зачем ты ходишь голая по комнате?

Хэйли покачала головой и закрыла лицо руками.

— Вы оба — чокнутые! — констатировала она, снова взглянув на него и помаленьку успокаиваясь. Все-таки в комнате он за ней не подсматривает, иначе бы не задал этот вопрос.

— Ничего не поделаешь, — виновато пожал плечами детектив. — Но пока я уверен в тебе только на восемьдесят процентов.

— В ком ты, вообще, уверен? Есть такие люди?

— Есть, — чуть помедлив ответил L.

— И эти люди ты и твой Ватари? Или только ты? — горько усмехнулась девушка, медленно поднимаясь на ноги.

Парень молчал.

— Понятно, Ватари всё-таки доверяешь, — Хэйли во что бы то ни стало хотела съязвить, копнуть поглубже и ударить больнее. — Кто он такой? Непохоже, что твой родственник. Работающий на тебя прислужник? Куда только смотрят твои родители? Столько бабла дать избалованному умнику… Чем они только думали? Или, может быть, они специально отдали тебя на попечение няньки, потому что ты их достал или попросту не нужен?

Виноватый взгляд детектива сменился холодным и отстраненным.

— Возможно, ты права, — тихо ответил он, — и они бросили меня, потому что я их достал. А, может быть, я не был им нужен с самого начала.

Он развернулся и пошел обратно, согнувшись и засунув руки в карманы. Хэйли тяжело вздохнула. «Что он имел в виду?» — подумала она, подсознательно копируя излюбленное движение детектива кусать пальцы. Сердце только начало успокаиваться, и она, шатаясь, подошла к чайнику. Только что она сделала больно лохматому детективу. Она знала это, но угрызений совести не испытывала. Напротив. Удовлетворение от мести за все, что пришлось пережить по его вине.

Хэйли открыла крышку, стала жадно пить прямо из чайника и пролила воду себе за шиворот. Выругавшись, она поставила чайник обратно. «С этим определенно надо что-то делать!» — решила Хэйли Уайт и выглянула в коридор. Из зала доносился мерный гул процессоров, а из-за спинки кресла виднелась черная шевелюра. Хэйли набрала побольше воздуха в легкие и направилась в главную комнату, чтобы отстаивать свои права.

— Удали мои фотки из ванной. И запись тоже! — строгим тоном начала она, подходя к креслу.

— Записи удалены, — флегматичным голосом отозвался парень, — так как не несли в себе полезной информации. Остался лишь фотоотчёт.

— Удали их!

Нехотя детектив открыл папку, пролистал до нужного места. Приложив палец к губам, он чуть подался вперед.

— Эти? — произнес Рюдзаки, бесцеремонно разглядывая фотографии в стиле «ню».

Вот арестантка сидит в ванной на коленях и намылила голову — вид сбоку. Вытирает полотенцем волосы — вид сзади. Смывает пену с волос, стоя под душем — вид сбоку.

— Мне кажется, ты неплохо тут получилась, — внезапно произнес Рюдзаки, посасывая палец.

— Что? — воскликнула Хэйли. — Сейчас же удаляй!

— Но я думал, девушкам нравится, когда говорят, что они получились на фотографии… — удивленным голосом произнес Рюдзаки.

— Господи, L! — она с трудом сдерживалась, чтобы не влепить ему затрещину. — Ты и правда такой далёкий от норм приличия или прикидываешься?

По лёгкой ухмылке, поняла, что последнее.

— Бесстыдник… — только и произнесла она. — И из корзины удали, чтобы уж наверняка!

Рюдзаки без пререканий подчинился, но задерживал взгляд на каждой из фотографий по пару секунд, чем еще больше нервировал Хэйли.

— Вот так-то! И только попробуй за мной подглядывать в комнате! Проклятый сталкер, из-за тебя мне грозит мания преследования!

— Хэйли, я не смотрю на тебя в комнате, честное слово… — печальным голосом произнес детектив, изобразив на лице такое честное выражение, что трудно было не поверить.

— Уж надеюсь, — буркнула Хэйли и отправилась к себе.

Дождавшись, когда дверь за девушкой закроется, Рюдзаки устремил взгляд к мониторам и с облегчением выдохнул. Хэйли не увидела главного — ее детские фотографии на почте. Ватари прислал их пару часов назад, и L долго смотрел на улыбающуюся девчушку, пытаясь найти сходства с взрослой Хэйли. Ожидал результаты работы программы, которая по снимкам детских фотографий, прогнозировала внешность взрослого человека. И ждал обещанные документы от своего помощника. На всякий случай, L использовал парочку программ, чтобы максимально близко подойти к реальности. Но несколько суток без сна сделали свое дело, и он вырубился, так и не дождавшись. Теперь с тревогой он вглядывался в прогнозы и сравнивал внешности. Сходство было почти стопроцентным. Наконец, пришли и документы от Ватари. Рюдзаки быстро пробежал по ним глазами и замер, словно в ступоре. Даже предполагая подобный исход, он не верил в него. Но теперь сомнений не оставалось.

Именно эта девочка была его другом в детстве, именно она пропала из его жизни на долгих шестнадцать лет, и именно она нуждалась в его помощи все эти годы. А он, между тем, играл в обиженного ребенка, оставив ее одну. Если бы только он засунул свой чертов эгоизм куда поглубже, с ней все было бы в порядке. Спасенная им из рук жестоких людей девочка осталась бы прежней, нашла бы путь в жизни. Она была бы ему благодарна, и, кто знает, может быть, оставалась его поддержкой и по сей день.

Телефонный звонок заставил его вздрогнуть.

— Рюдзаки, — голос Ватари звучал обеспокоенно. — Ты проверил? Насколько велико сходство?

— Ватари… — голос его подопечного дрожал. — Это та самая Хэйли Уайт. Иначе быть просто не может. Только одного ребенка отдали под опеку в том году. Твои данные о ее переводе в Вамми Хаус, и эти фото… Вне сомнений, это та самая девочка.

— Рюдзаки, успокойся. Не вини себя, пожалуйста. Ты был ребенком.

— …

— Послушай, тебе тогда не было и девяти. Что ты мог поделать, когда даже Роджер ничего подозрительного не нашел на этих людей. Судя по всему, они готовили это удочерение еще до перевода Хэйли в дом Вамми. Все было спланировано тщательно.

— Это моя первая ошибка в череде многих, — прошептал детектив, опуская руку с телефоном.

Ватари еще что-то говорил, убеждал взять себя в руки, но Рюдзаки уже не слышал, полностью погрузившись в себя.

Чувство вины обладает столь же разрушительной силой, как и любое другое негативное чувство — так Ватари всегда учил своего подопечного. Какими бы не были интеллектуальные способности, L остается человеком со свойственными ему слабостями. Нельзя спасти «всех», помочь «всем» и заставить «каждого» поплатиться за злой поступок. И очень много жестоких убийств остались нераскрытыми, множество преступлений было совершено только потому, что детектив посчитал их «неинтересными», и вина за них лежала тяжелым грузом на плечах черноволосого юноши, заедающего сладостями горькую реальность. Муки совести не часто овладевали им, он научился смиряться с данностью, приняв свою несовершенную человеческую природу. Крылатая фраза «Делай что должно и будь что будет» была для него почти девизом, образом мыслей. Но в то же время он просиживал одну за другой бессонные ночи за компьютером, расследуя бесконечное количество сложных дел.

— Хэйли Уайт, — прошептал Рюдзаки, медленно опускаясь в кресло, — просто не могу поверить…. Один шанс на миллионы… Что же мне теперь делать?