Слизеринец (гет)

Вечерело. Громадный палаточный лагерь гудел, как растревоженный пчелиный улей. Здесь собрались десятки тысяч магов со всего мира. Все-таки событие было далеко не рядовым. Разнообразные палатки были везде, куда обращался взгляд. От них была свободна только западная часть огромного пустыря, где виднелась громада стадиона. Сколько денег было потрачено на строительство этого гигантского, пусть и деревянного, сооружения, Драко даже помыслить было страшно. Со всех сторон пустырь окружал лес.

Они втроем, с отцом и Гермионой, появились на специальной площадке. Рядом с ней стоял столик и присутствовал усталый маг, производивший регистрацию и распределение прибывающих. Пока он объяснял отцу, где искать их участок под палатку, прибыла еще одна семья. Они, похоже, были из Японии. Но думать о вновь прибывших Драко не стал. Он вдруг увидел неподалеку шестого Уизли в обществе... кого бы вы думали? Конечно же, некого Гарри Поттера, собственной очкастой персоной! Мальчишки рассматривали сувениры, разложенные на самодельном прилавке одним из ушлых продавцов. Рон Уизли вертел в руках какую-то фигурку, а Поттер разглядывал омнинокль. Драко вдруг захотелось сделать Уизли какую-нибудь пакость. От созерцания его отвлек отец, положивший руку ему на плечо. Нужно было идти.

Отведенное им место нашли довольно быстро. Быстро встал и магический шатер. Драко тут же оккупировал одну из комнат, предварительно, впрочем, проведя по расширенным недрам шатра Грейнджер. Она тоже устроилась в одной из комнат. Но в отличие от Драко, который завалился досыпать, Гермиона, как он успел увидеть, выходя из ее комнаты, снова взялась за книгу. Что ж, каждому свое. Тем более что ночью Драко спать не собирался. Требовалось кое-что сделать.

Едва на лагерь опустились сумерки, Драко покинул относительно безопасную палатку. От посторонних взглядов его скрывала лучшая из четырех найденных и приобретенных старым Кричером мантий-невидимок. Вскоре он уже был у стадиона. Как Драко и надеялся, с той, противоположной палаточному лагерю, стороны, граница купола антиаппарационных и прочих чар была куда ближе к самому стадиону. Ее отмечали метровой высоты каменные колонны с вмурованными в них накопителями и многочисленными артефактами. Разрушить такую колонну было практически невозможно из-за огромного количества и мощи защитных чар. Именно с их помощью всегда создавались большие защитные купола. Увы, на этот раз защита была сильно урезана и представлена лишь ограничением свободы перемещения для магов и магических существ. Урезаны возможности таких существ, как домовик. Ну и активированы были маскирующие и маглоотталкивающие чары.

Подобравшись к границе, мальчик позвал Кричера. Тот не замедлил появиться, как и приказывал ему ранее Драко — бесшумно и у самой границы чар. В руках Кричер держал нечто тяжелое и неудобное, но невидимое. Драко тут же забрал сверток, где под материей одной из мантий-невидимок прощупывались очертания двух метел. Жаль, что на игру нельзя было принести метлы официально. Или, например, сложить их в безразмерную сумку — не позволяла какая-то особенность наложенных на них чар. Вот и пришлось Драко тащить метлы контрабандой. Ну да ничего не поделаешь. И, ухватив поудобнее сверток, Малфой поспешил к задней стене трибун. Уже слышны были громкие возбужденные голоса дежурных авроров. Как же, кто-то пронес на охраняемую территорию что-то запрещенное! Вот и спешили стражи правопорядка к месту проникновения нарушителя, в надежде прихватить его там. Вот уж дудки! Где находится министерская ложа, он знал. Поэтому, активировав благополучно стащенный у отца артефакт для затирания магического следа, Драко быстро достиг цели, и сверток лег на землю у самой стены, как раз под министерской ложей. Затащить его внутрь заранее Драко не мог, как и пронести завтра мимо авроров. В проходах трибун, как пояснил отец, везде были следящие чары, настроенные на выявление запрещенных в данном случае артефактов. Что ж, мог сверток полежать и здесь, скрытый мантией. А призвать его уже было делом несложным. А авроры? А что авроры? Да пусть себе ищут! Сверток лежал практически на открытом месте. Трава-то вокруг вся была скошена! Найти его можно было лишь на ощупь. А призвать метлы из-под мантии-невидимки было попросту невозможно, как и определить их местонахождение. Чары, что создавали мощные защитные артефакты, могли заглянуть под мантию-невидимку. Те же, что создавали сами маги, — нет. За редким исключением, правда. Таким монстрам, как Дамблдор, было несложно пробить защиту мантии. Мог бы, вероятно, увидеть сокрытое и Аластор Грюм. Однако ни того, ни другого среди местных авроров быть не должно. Догадаться же призвать саму мантию — сначала нужно было предположить ее здесь наличие! Этого Драко опасался слабо. Мантии были довольно редки, и заворачивать в них что-то помимо себя любимого мало кто мог себе позволить.

Первым из планов Драко при ухудшении обстановки — было улететь с трибун на метлах. Вторым — мантии-невидимки. Были и третий, и четвертый, и даже пятый планы. Но дополнительной подготовки требовал лишь первый.

Вернулся Драко уже в полной темноте и был встречен весьма недовольным старшим Малфоем. Тот не нашел сына, когда заглянул в его комнату вечером, и от этого пребывал в слегка, гм, взвинченном состоянии.

— Ну и где ты был? — сухо поинтересовался Люциус, стоило Драко войти в палатку. Мантию он, предварительно осмотревшись, снял снаружи и спрятал в сумку с чарами расширения пространства.

— Позаботился об организации еще одного способа бегства с трибун, в случае необходимости, — не стал скрывать этого он.

— И как именно? — недоверчиво поинтересовался Люциус.

— Метлы.

— Ты смог протащить сюда метлы? — изумился отец. — Как?

— Это неважно, — ушел от ответа Драко. Настаивать отец не стал, так как знал по опыту всю бесперспективность этого. Махнув рукой, он отправил Драко спать.

Восход солнца застал большую магов уже на трибунах. Драко дремал, сидя в кресле. Люциус что-то обдумывал. А Гермиона рассматривала магов, занимавших свои места.

Министерская ложа, в отличие от других, была крытой. В ней вообще открытой осталась только лицевая часть, смотревшая на стадион. Кресла в ней были мягкими и уютными. Рядом с каждым стоял столик с напитками и вазочками с печеньем и сладостями. У взрослых присутствовали и вина.

Проснуться Драко заставило только появление авроров из охраны министра. У них проверили билеты и просветили какими-то чарами. Только потом в ложу поднялся сам министр магии Корнелиус Фадж. Вместе с ним шел, как понял Драко, министр магии Болгарии. Впрочем, он не заинтересовал юного Малфоя. У министров были свои темы для обсуждения. Чем они и занялись, вместе с присоединившимся Люциусом.

Драко же углядел нечто иное и для него куда более интересное. Рядом ниже располагалось многочисленное семейство Уизли, причем в полном составе! Были там и те члены рыжего семейства, которых прихватили авроры на заседании Визенгамота! А когда Драко увидел в их обществе Гарри Поттера, его серые глаза полыхнули нешуточным гневом. Очкарик оживленно болтал о чем-то с Роном.

Невежливо ткнув пальцем в бок засмотревшуюся на что-то справа Грейнджер, Драко кивнул на рыжую толпу.

— Смотри, — сказал он едва слышно. — Наше правосудие в действии. Ворье-то уже на свободе! Вот что значит быть на стороне директора.

* * *

Челюсти Гермионы сжались, а лицо побледнело от сдерживаемой злости. Несмотря на то, что деньги за незаконно проданную собственность ей уже вернули, перечислив в Гринготтс, рыжих она теперь ненавидела всей душой. А то, что ее друг, коим она считала Гарри Поттера, любезничал с ними — причиняло ей изрядную душевную боль. Да, она знала про то, что Гарри регулярно промывают мозги, но все равно не могла смотреть на происходящее равнодушно. Гермиона знала, что Малфой тоже воспринимал все происходящее с Поттером близко к сердцу. Но он, как и она, пока не в силах был что-либо предпринять. Однако на день рождения Гарри по-прежнему получал полные наборы одежды от Малфоя. Пусть и стал Драко пересылать их через Лонгботтома. Гриффиндорский тихоня, от которого не укрылось изменение поведения Поттера, узнав о промывке мозгов, воспринял все правильно. Он-то прекрасно помнил отношение слизеринца к родне! Поэтому договориться о том, что посылки от Драко Невилл станет передавать от своего имени, не составило труда. Гермиона не сомневалась, что честный тихоня расскажет Поттеру все, когда придет время. Если, конечно, оно когда-либо придет.

Впрочем, сомневаться в уме и хитрости Малфоя она тоже не спешила.

Однако действо на стадионе уже начиналось, и Гермиона приготовилась созерцать. Первыми на стадионе появились талисманы команд. То, что творили лепреконы, нужно было видеть! Передать словами ту феерию магии иллюзий было просто невозможно. Во время их выступления «отличился» Рон Уизли. Этот мальчишка, подтверждая слухи о своем уме, а точнее, о его полном отсутствии, кинулся собирать лепреконское золото! Гермиона, с Малфоем на пару, весьма позабавилась.

Когда вышли и начали танец вейлы, тот же Уизли заставил ее покраснеть до корней волос. Этот… Этот… В общем, рыжий идиот едва не сверзился на поле, так ему хотелось к ним. Его едва смогли удержать близнецы. Но и удерживаемый ими, он умудрился опозориться, начав совершать бедрами весьма характерные движения! В его сторону уже начали указывать друг другу окружающие маги!

Гермиона даже отвела взгляд, оглянувшись на Малфоя. А тот сидел в своем кресле, откинувшись на спинку, и лениво прихлебывал кофе, налив его в чашечку из магического термоса. Только чуть порозовевшие щеки выдавали то, что и его вейлы не оставили равнодушным. Вот только Драко прекрасно умел держать себя в руках. Да и окклюменцию, про которую он Грейнджер и подсказал, забывать не стоило.

А потом завертелись и закружились мячи и игроки.

* * *

А Драко на втором часу игры вдруг обнаружил нечто настораживающее! Поэтому в данный момент он не следил за игроками, а внимательно рассматривал съежившуюся домовичку, сидевшую рядом с рыжим семейством. Можно было бы предположить, что она ждет хозяина, заняв ему место, однако Малфоя настораживала ее поза. Кресла были весьма широкими, и можно было предположить, что ждущий хозяина домовик сядет по центру сидения. Однако эта домовичка теснилась на ближайшем к рыжему Рону краешке. А это могло означать только одно — рядом с ней, в том же кресле, сидел некто, скрытый под мантией-невидимкой! Паранойя Драко, едва он это сообразил, взвыла дурным голосом! Что делать? Напасть? Или не делать ничего? Но тогда инициатива уйдет к этому магу — возможно, врагу! Нет уж! Нужно начинать самому! Драко завертел головой. Все вокруг, включая авроров, пялились на происходящее на поле действо. Только Грейнджер внимательно следила за ним! Сделав ей страшные глаза, Драко оперся о поручень и аккуратно навел в сторону неизвестного запасную волшебную палочку, кончик которой показался у него между пальцев левой руки. Мгновение спустя он выпустил аналог Ступефая, который не требовал взмахов палочкой и не имел видимого следа. Вот только чары он направил не в предполагаемого мага, а в домовичку, что сидела рядом с ним. Только то, что возможности домовиков были сильно урезаны, позволило ему провернуть этот финт! И только следующее заклинание он отправил в спину неизвестного. И, судя по тому, как нечто невидимое притиснуло провалившуюся в беспамятство домовичку к подлокотнику кресла, он в кого-то попал! Глаза Драко хищно сузились. В мага и домовика полетело еще несколько чар, надежно лишая обоих сознания на несколько часов. Конечно, была вероятность того, что пострадал кто-то невиновный, однако Драко не видел иной причины скрывать свое присутствие и внешность, как только задуманная гадость! Ну а раз так, то не взыщи, неизвестный маг! Боялся ли Малфой того, что его поймают? Пожалуй, что нет. В его сторону не смотрел никто, кроме Грейнджер, а это значило, что даже с помощью Омута памяти никто докопаться до истины бы не смог. Гермиона ничего плохого от него не видела, совсем даже наоборот. Значит, не выдаст. А лишнюю палочку можно было и потерять.

Подмигнув Грейнджер, что смотрела на него круглыми глазами, он поманил ее пальцем и прошептал на ухо:

— Там сидит кто-то под мантией-невидимкой. Помнишь слова отца про провокацию?

Она кивнула.

— Теперь, что бы этот маг не планировал — совершить не сможет.

Гермиона снова кивнула и слегка улыбнулась, поняв причину действий Малфоя.

В этот момент трибуны содрогнулись от восторженного рева! Не успел Драко поинтересоваться, кто, собственно, выиграл, как часть криков изменила тональность. Теперь в них звучали ужас и боль! Драко бросил взгляд вниз, и внутри его все похолодело. Около всех спусков вниз стояли маги в хорошо знакомой мальчику одежде Упивающихся Смертью! А ближайшие к ним люди уже корчились под воздействием Круциатусов. Именно их вопли и слышал Драко. Не успел он взглянуть на отца, как их разделила протянувшаяся от одной из фигур в балахонах Упивающихся, огненная река! С гулом и ревом пламя легко пожрало древесину и, словно раскаленный нож в масле, двинулось вниз, вглубь, испепеляя по пути конструкции трибуны. В небо взметнулся дым. Что это были за чары, закашлявшийся Драко не знал. Рядом завопил и заметался объятый пламенем аврор. С нижних ярусов тоже послышались душераздирающие крики. Драко вскочил на ноги, выдернул из кресла замершую в ужасе Грейнджер и отскочил в угол. Так получилось, что они, отрезанные огнем, остались вдвоем. С оглушительным хлопком удрал министр Фадж, бросив авроров охраны на произвол судьбы. Громкий голос министра магии Болгарии раздавал команды. Вниз, в нападающих, полетели лучи каких-то чар. Драко видел отца, который метался за огненной стеной, но пересечь полосу магического пламени было невозможно, а аппарировать ему мешал антиаппарационный барьер. Обойти пламя по другим ярусам тоже было нельзя — огонь легко разделил трибуну надвое сверху донизу, даже ярусы начали проседать, так как рушились удерживающие их балки. А маги, которые должны были подстраховать Малфоев, по просьбе Люциуса, просто могли не успеть, хоть и были где-то неподалеку. У них, вероятно, и у самих теперь хватало проблем. Плохо было и то, что портключ стал недоступен, ведь он был у отца!

Недолго думая, Драко кинулся к задней стене ложи, и чары буравчика вгрызлись в толстое дерево, прогрызая метровую дыру. Сил Драко не экономил и растянул чары на максимально возможную площадь. Сейчас важна была скорость. Опилки полетели во все стороны, и вскоре в стене зияло метровое отверстие. Он выглянул и удостоверился, что там, за трибуной, никого нет. А вот по лестнице, которая вела как раз к их части ложи, кто-то уже громко топал! Бросившись к выходу на нее, Драко увидел поднимающихся типов в серебряных масках. Недолго думая, он выпустил в их сторону поток огня. Конечно, Инсендио было не так эффективно, как то, что выпустили по ним, но и оно способно устроить огненный ад. Особенно если применялось против деревянных конструкций. Проход мгновенно превратился в филиал Инферно. Драко сильно сомневался в том, что ему удалось кого-либо задеть, но злые вопли порадовали. Быстро выглянув через перила и едва не словив луч Авады, он увидел, что огнем занимается уже уровень под ним. Уизли вместе с Поттером таинственным образом исчезли в неизвестном направлении. В этот момент снизу протянулась еще одна огненная река и накрыла ту часть трибуны, где были отец и болгарский министр с охраной. Раздались крики сгорающих людей. А Драко показалось, что он услышал хлопки экстренных портключей. На мгновение его захлестнула паника.

— Отец! — вскрикнул он, но тут же задавил неуместные сейчас чувства. Хотелось забиться куда-нибудь и заткнуть уши, но он вновь кинулся к проделанной дыре и призвал мантию-невидимку. Вскоре в его руки влетел спасительный сверток. Без метел спуститься с этой верхотуры было бы весьма тяжело, хотя и возможно. Это предусматривал его третий план. Вот только вся эта деревянная гора грозила вскоре превратиться в великолепный инквизиторский костер! А жариться заживо ему как-то не хотелось. Поэтому он быстро размотал сверток и сунул одну из метел в руки Грэйнджер. Затем, поколебавшись мгновение, он взглянул одним глазком и увидел, что бесчувственный маг и его домовичка находятся по-прежнему на месте. Внизу шел бой. Озверевшие из-за нападения на своего министра болгарские фанаты напали на балахонистых! До Драко сейчас вроде бы никому не было дела. Удостоверившись в этом факте, Драко тяжело вздохнул и применил чары Локомотор, когда-то показанные ему крестным. Негоже бросать человека в огне. А у того уже мантия-невидимка начала тлеть. Затем он вытащил и домовичку, сунул ее Гермионе и, придержав их от немедленного старта, взгромоздился на свою метлу. Лететь нужно было кучно. Иначе, не дай Мерлин, заметит кто. Тогда промедлившего сшибут влет, как какую-нибудь разжиревшую утку!

Трибуну они, как оказалось, покинули в последний момент! Едва Драко нырнул в отверстие, как следом выметнулся ревущий поток огня! Видимо тот, кто использовал эти чары, решил довершить начатое. Вот только поджечь ему удалось лишь бесчувственного мага, которого волок Малфой. Впрочем, горел тот недолго. Драко, заметив это непотребство, несколько раз взмахнул палочкой, и резко ускорившее полет тело стряхнуло огонь вместе с обгоревшей и очень свободной мантией-невидимкой. За границей чар мальчик вызвал Кричера и передал ему незнакомца. Домовичку оставили в лесу. Затем Добби перенес его и Гермиону в Малфой-менор, где их встретил закопченный, лысый и довольно сильно обожженный, но вполне живой Люциус. Который, правда, вскоре умчался в министерство.

Драко напоил Гермиону успокоительным зельем и отправил в душ. От обоих разило дымом, как от копченой рыбы. Затем в ход пошло зелье сна без сновидений, и Грейнджер провалилась в сон. У самого Драко еще были незавершенные дела. В первую очередь он, приняв душ, отправился на Гриммо. Требовалось показаться маме. Иначе она переполошилась бы, получив свежие газеты. А что там уже будут статьи о нападении на чемпионате, Драко не сомневался.

Рассказав маме о происшествии и уверив ее, что все живы и здоровы, а пострадала только знаменитая шевелюра отца, он спустился в подземелья. Нужно было посмотреть, кто, собственно, попал в его загребущие ручки.

Маг все еще пребывал в бессознательном состоянии. Драко даже усомнился в этом и не поленился наколдовать жалящие чары. Тот не отреагировал. Мда-а, хорошо его приложило. Однако что-то с этим надо было делать — время-то не резиновое! Драко подумал мгновение и, вызвав Кричера, приказал ему принести сыворотку правды и что-нибудь для приведения пациента в чувство. Вскоре домовик споил магу сыворотку и сунул ему под нос какой-то флакон. Малфой, находившийся в трех метрах от места, где лежал пленник, поморщился от дикой вони. А того и вовсе едва не вывернуло. Зато в себя он пришел моментально! Пришел, осмотрелся и с бранью вскочил на ноги. Затем он принялся трясти решетку камеры и орать что-то про величие Темного Лорда. Похоже, что он был безумен! Впрочем, на вопросы пленник отвечал исправно. Оказалось, что мужчину зовут Бартемиус Крауч, и он является фанатичным сторонником Волдеморта! К нападению на матче, правда, он отношения не имел, так как находился под воздействием Империо, наложенного на него собственным отцом. Чары были завязаны на поддерживающей их домовичке Винки. В планах безумца было бегство отсюда и возрождение Темного Лорда, благо он предполагал, где того следует искать.

— Вот уж чего нам не надо, — пробормотал Драко и вдруг осекся. — Или надо?

Стерев память Краучу за последние минуты — это знание Драко освоил, потроша заемную память немца, — он вновь оглушил пленника и велел Кричеру напоить его зельем сна без сновидений. И в дальнейшем держать его под этим зельем. Этим Драко выгадывал некоторое время. Ему нужно было основательно подумать.

Возвращение в менор принесло новые проблемы. Отца дома не было. Зато у ворот обнаружилась толпа людей в мантиях авроров и с весьма недружелюбными намерениями.

— Открывай, щенок! — заорал один из них, видимо старший, едва завидев Драко.

— А вы кто? — сделал Малфой испуганную рожу и спрятался за ближайший куст роз.

— Мы авроры и должны произвести обыск по приказу министерства!

— А мне родители говорили, что чужих дядей в дом пускать нельзя, особенно когда я дома один! — прикинулся идиотом Драко.

— Открывай! — взбеленился аврор. — Иначе мы войдем сами!

С паническим криком Малфой, изображая напуганного идиота, кинулся к дому. Хочется этим великовозрастным болванам долбиться в защиту поместья, давно приведенную в боевую готовность — пусть долбятся! А пускать кого-либо в дом он не собирался. Вот еще! Спустя полчаса поместье и вовсе перешло на осадное положение. Драко еще и камины заблокировал на всякий случай, благо знал, как. А сам, попивая чай, с удовольствием следил за потугами недружелюбных магов в омнинокль. Это было даже увлекательнее, чем чемпионат мира по квиддичу! Ну-ну, в прошлую войну не смогли эту защиту взломать, на что надеются сейчас? Кстати, рыжая шевелюра одного из Уизли, мелькавшая тут и там среди авроров, только добавила Драко уверенности в правильности собственного поведения. Увидев ее, он и вовсе перевел защиту в параноидальный режим. Теперь и подходить-то к ее границам стало небезопасно. Прибить сразу — может и не прибьет, но обожжет или покалечит точно. Крики разбегающихся авроров это тут же подтвердили. Теперь они грозились издалека, не рискуя подходить ближе. Вот и пусть себе. Как говорится, собака лает — ветер носит. Однако где же отец?

* * *

Неделю спустя, Альбус Дамблдор ходил кругами по кабинету и задумчиво теребил собственную бороду. Надо уже признать, что план удался лишь частично. Поднять волну паники и недовольства удалось, как и поприжать многих из приверженцев Тома. А вот Малфои опять вывернулись! Это семейство напоминало Альбусу рыб, называемых вьюны. Малфои были такими же холодными, скользкими и верткими. Они проскальзывали буквально между смыкающихся пальцев! Намучаешься, пока приготовишь.

— Тьфу! — плюнул Дамблдор на пол и продолжил наворачивать круги. Все шло так удачно. Но погиб болгарский министр — произошел сбой в работе его портключа. Теперь будут проблемы в Международной Конфедерации Магов. А вот Малфои каким-то чудом умудрились сбежать! Люциуса задержали в министерстве, куда тот не замедлил заявиться. Но его сынок не пустил авроров в менор, наглухо запершись там и даже не выходя на контакт! А так хотелось пограбить это зажравшееся семейство. Да и Люциуса больше держать без суда было нельзя — уже заволновалась общественность, Мордред бы ее побрал! Судить-то его пока не за что! Компромата, на который надеялся Альбус, не нашли из-за упертого щенка Драко, не позволившего обыскать дом. Даже темные артефакты не подбросишь! И мальчишку к ответственности не привлечешь! Наверняка уже готово заключение авторитетных колдомедиков о нанесенных ему на чемпионате моральных травмах, из-за которых он и забаррикадировался, испугавшись. Нарцисса, по слухам, спешно вернувшаяся из Франции, всегда была очень предусмотрительна и хитра. Наверняка это она и взбудоражила магов! Вот ведь. Отродье!

* * *

Драко устал. Нет, даже не так. Драко смертельно устал! Как же это нелегко — ставить на уши инертную магическую общественность! Пусть даже с вмешательством мамы. Он сроду столько не писал! И иначе никак! Не было бы волны возмущения — отца могли и в Азкабан упрятать. Мало ли было подобных случаев за последние годы? Драко знал о двух таких случаях. Отец рассказывал.

Ну да ладно об этом. В данный момент Драко лежал в собственной кровати и сквозь дрему вспоминал о том, что успел сделать за это время. Отец снова был дома — и это радовало. А вот то, что руки мальчика Драко, хотя какого мальчика — уже подростка, снова были по локти в крови, печалило. Да, некоего Барти Крауча-младшего Драко решил принести в жертву. Как маг тот был довольно силен. А вот умишком явно тронулся. Иначе как объяснить его навязчивое желание возродить Волдеморта? Драко довольно долго обдумывал ситуацию и решил, что безумный Темный Лорд ему не нужен. Как и его семье. Сейчас у них немало врагов, но они хоть как-то скованы рамками законов. А вот Темный Лорд в последние годы жизни, по рассказам отца, вертел эти законы и мораль на, хм, отростке организма. Ну и зачем им нужен такой Лорд? А ведь отцу пришлось бы ему подчиняться! Метка-то никуда не делась. Вот и отправился Барти, которого слишком опасно было выпускать на волю, на алтарь. Драко даже родителям и крестному о нем говорить не стал. Зачем? Зато теперь на любой вопрос они вполне честно могли ответить:

— Какой Барти? Не было у нас никакого Барти! Сгорел, наверное, в пожаре на стадионе, бедолага.

А пожар вышел знатный! В огне и от рук нападавших погибло около пяти сотен человек. В их число вошел и болгарский министр. Вот кого Драко искренне жалел. В отличие от трусливого Фаджа, этот маг до конца пытался руководить обреченными аврорами, пытаясь дать отпор нападавшим. В конечном итоге те вынуждены были бежать от разъяренных квиддичных фанатов, которым обозленные за нападение на своего министра болгары дали время прийти в себя. Вот только к тому времени трибуны представляли собой гигантский костер, а болгарский министр уже был мертв. Что примечательно — англичан среди погибших было относительно немного. Зато теперь у министерства магии Англии намечались огромные проблемы.

А следующее утро, которым для Драко стал вечер, настолько он устал, Гермиона, которой в полной мере передалась паранойя Малфоя, молча положила перед ним, кушавшим в одиночестве, французскую газету — одну из множества ежедневно получаемых Люциусом Малфоем. Взглянув на статью, в которую Грейнджер ткнула пальцем, Драко отложил вилку в сторону. В статье обсуждалась вероятность того, состоится ли теперь в Хогвартсе Турнир Трех Волшебников? Или из-за трагических событий на чемпионате мира по квиддичу он будет отменен?

— Так-так, — пробормотал Малфой, у которого мгновенно пропал аппетит. — Нам только этого и не хватало! — и ответил на вопросительный взгляд Гермионы: — Этот Турнир известен тем, что на нем регулярно гибнут участники. Это великолепная возможность устранения неугодных! Дальше продолжать?

Гермиона сглотнула. Драко встал из-за стола. Что-то есть уже не хотелось.

— Пошли в библиотеку, — обратился он к Грейнджер. — Нужно прошерстить все материалы по этому Турниру. Нужно быть готовыми к худшему развитию событий!