Слизеринец (гет)

С того момента, как Драко узнал о том, что Кричер подготовил необходимое количество жертв, прошла уже неделя. И вот теперь Малфой стоял в подземельях дома семейки Блэк и смотрел на людей, которые трясли решетки камер и выкрикивали в его сторону просьбы, угрозы и требования. Затем он сжал челюсти и прошел мимо камер в алтарный зал. Как бы ему не хотелось уйти отсюда и не делать ничего, поступить так он не мог.

* * *

В темной пещере, полной костей, страшное божество, жрецы и эмиссары которого жили в сотнях миров, медленно приоткрыло жуткие бездны глаз. В данный момент его внимание было приковано к одному из миров, единственная обжитая планета которого носила название Земля. На его взгляд, тому детенышу, что недавно приходил и принял на свои плечи обязательства умирающего рода, требовалась помощь. Губы звериной морды — одной из его любимых форм растянулись в ужасающей улыбке. А стражи сознания мальчишки, повинуясь божественной воле, отступили вглубь созданного детенышем лабиринта.

Бездны глаз прищурились, а улыбка стала несколько шире, открывая в оскале многорядье клыков. То, что отражало внутреннюю суть детеныша, начало претерпевать незаметные внешне изменения.

* * *

Старый Курт Урслер готовился к очередному в своей долгой жизни сражению. Ну и что, что в этот раз у него нет ни волшебной палочки или посоха, зелий и артефактов? Он сам, прошедший всю мировую войну рядом с Геллертом Гриндевальдом, был оружием. За его спиной осталась долгая жизнь и тысячи убитых лично им людей. Даже безоружным мастер-легилимент был смертельно опасен! Не зря же он оттачивал это умение в концлагерях, убивая евреев и врагов Рейха? Да, он непозволительно расслабился, прожив долгие годы в Лондоне, под самым носом у тех, кто с удовольствием судил бы его и отправил за грань. Это едва не стало фатальным. Он не ожидал нападения домовика. Теперь он сидел голым в одной из камер и ждал хозяев этого подземелья, готовясь нанести сокрушительный удар.

Он видел, как мимо камер прошел светловолосый мальчишка, но ждал настоящего противника. Однако, к некоторому его удивлению, перед камерами больше никто так и не появился. Зато прямо перед ним возник домовик, и руки с ногами тут же оказались опутаны веревками. Атаковать этого паразита было бесполезно. Разум домовиков был не так сильно подвержен ментальному воздействию, как человеческий, и тварь просто скрылась бы. Немец не питал иллюзий и давно понял, зачем их здесь собрали. Что ж, он был давно готов к сопротивлению или смерти!

Оказавшись на алтаре, он увидел того самого мальчишку. Неестественно красивый ребенок с чертами истинного арийца стоял перед алтарем. Он был одет в простые штаны и свободную рубашку. В руке мальчишка держал узкий клинок. Когда он шагнул ближе, широко распахнув серые глаза, Курт Урслер усмехнулся ему в лицо и нанес ментальный удар.

Вломиться в сознание парнишки удалось легко. Перед взглядом старого немца расстилался зеленый мир, свидетельствуя о зачатках окклюменции. Усмехнувшись, Курт поспешил к огромной пещере, вход в которую зиял в каменистом холме неподалеку. Бродить по лабиринту он не стал, а, предположив, что суть мальчишки скрыта в глубинах, нанес сокрушительный удар, ломая перекрытие между уровнями. Сколько времени заняло грубое проникновение в потайные глубины разума мальчишки, он не знал, да и не хотел знать. Как и не считал пройденные уровни. Наконец перед ним открылся громадный пещерный зал, стены которого сверкали россыпью самоцветов. Но Курт не обратил внимания на окружающую красоту. Наконец-то он видел перед собой то, что должен был уничтожить! Собрав силы, он ударил по детской фигурке. И разверзся ад! Человечек вдруг распался на тысячи частиц, и, к своему удивлению, старый маг вдруг узрел себя в окружении странных мелких тварей, которые были отдаленно похожи на хомяков, только отчего-то колючих и клыкастых. Одна из тварюшек внезапно рванулась вперед и вцепилась ему в ногу. Сущность Курта пронзила ужасающая боль.

* * *

Драко обессилено сидел, привалившись спиной к алтарю, на котором медленно превращалось в прах мертвое тело. Он был не в слстоянии встать, поскольку не было сил. Он был не в силах говорить, поскольку сорвал в крике голос.

Драко совершенно не ожидал нападения от связанного и вроде бы беспомощного человека. Он собрался с духом и шагнул ближе, чтобы резануть клинком. Ему совершенно не требовалось наносить смертельную рану ножом. Достаточно было просто пролить кровь. Как только она достигла бы алтаря, жертва считалась бы принесенной. Драко мог даже не смотреть на то, что происходило бы дальше. Да он и не хотел. Вот только жертва оказалась не согласна с уготованной ей участью. Ментального удара такой силы Драко не ожидал! Старик, причиняя невыносимую боль, заставив сорвать в крике голос, проломился к самой его, Драко, сути. А вот что произошло дальше, он так и не смог пока полностью осознать. Он прикрыл глаза и стал вспоминать. Все равно подняться на ноги он пока не мог, а начатое дело было еще не окончено.

Так вот, старик проник в глубины его внутреннего мира и нанес удар по его, Драко, «я». А дальше тот вдруг ощутил, что стал множеством! Как это объяснить, он не знал. Однако в тот момент он думал только об уничтожении врага и напал. Напал так, как смог! Зубы одного из многих его «я» сомкнулись на ноге старика и отхватили кусочек «плоти». Именно в этот момент он вдруг понял, что маг перед ним, собственно, и не во плоти вовсе. То, что проникло в его внутренний мир, представляло собой концентрат силы и знаний с памятью. Тут же проснулся внутренний хомяк. Точнее говоря — множество мутировавших хомяков испытало невыносимый приступ жадности! И сущность мага, так неосторожно проникшего в вотчину Драко, за секунды была разорвана в клочья и растащена по закромам! Теперь, если сосредоточиться, Малфою, который и сам не заметил, как снова стал единым, становились доступны некоторые знания старого мага-нациста. Вот только от большинства из них Драко корежило, как и от остаточной чужеродной магии. К знаниям требовалось просто привыкнуть и освоить. Страшную слабость — пережить. Однако это нападение сорвало с него розовые очки, и лезвие кинжала в сердце тела жертвы, вдруг ставшей врагом, он направил уже вполне сознательно. Не было больше никаких душевных терзаний. На этот удар сил ему еще хватило. А затем ноги подкосились, и он осел на пол.

Драко снова попробовал встать, а когда не смог, то расслабился и прикрыл глаза. Мысли стали тягучими и спутанными. Он сможет продолжить и доделает начатое дело. Чуть попозже. Надо только немного отдохнуть.

Подумав это, Драко провалился в сон и завалился на бок. Он уже не видел, как появился Кричер и бережно вынес его из зала, где и передал в заботливые руки Добби.

* * *

А где-то далеко, в пещере, пол которой устилал толстый слой костей, удовлетворенно прикрыл черные бездны глаз жуткий бог. Стражи сознания детеныша вновь заступили на свои посты.

* * *

Проснулся Драко близко к полудню. Он понял это по положению солнца. День был на удивление ясным. Шевелиться не хотелось, хотя от слабости не осталось и следа. Решив сделать перерыв на один день и отдохнуть, Драко залез в ванну, где и провалялся в теплой воде аж до четырнадцати ноль-ноль. Выбравшись и одевшись, он направился на обед, где на него весьма подозрительно посмотрел крестный. Однако вопросов Снейп не задавал, за что Драко был ему весьма благодарен. Врать не хотелось, как, впрочем, и говорить правду. После обеда он рухнул в постель и принялся наводить порядок в своем несколько порушенном внутреннем мире. Осознавая, что убил того старого мага весьма жутким способом — ножом он лишь прикончил тело, которое лишил личности, — Драко чувствовал себя монстром.

— Хозяин! — отвлек его от самокопания голос Добби. Когда Драко открыл глаза, домовик протянул ему письмо. Драко бросил взгляд на конверт и нахмурился. Сегодня от Нотта он писем не ждал. Тео присылал письмо только позавчера! Значит, что-то случилось.

Быстро распечатав конверт, он погрузился в чтение. Дочитав, он зло ударил рукой по постели. Этого только не хватало! Вчера, при очередной облаве на беглого Блэка, в сети Аврората угодил Теодор Нотт-старший! За оказанное сопротивление, хотя до смерти он никого и не зашиб, и старые грехи ему грозил поцелуй дементора! Тео просил помощи.

Уже через пять минут Драко входил в кабинет отца. Люциус был полностью погружен в изучение каких-то финансовых отчетов с печатями банка Гринготтс. Он удивленно взглянул на Драко, когда тот положил письмо от Нотта прямо поверх бумаг. Быстро пробежав текст глазами, старший Малфой тяжело вздохнул.

— Да знаю я все. Утром был в министерстве по этому поводу. Заседание Визенгамота назначено на следующий понедельник. Вот только отстоять Нотта будет очень и очень сложно. Против нас объединились министерство с Дамблдором.

— А как же второй шанс, так любимый директором? — спросил Драко, зло сверкнув глазами.

— А вторые шансы, раздаваемые Альбусом, увы, не для нас, — Люциус откинулся в кресле, отложив в сторону перо, которое держал в руке. — Я сделаю для Нотта все, что могу, но моего влияния может и не хватить.

Драко зло скрипнул зубами. Как же все не вовремя происходит! Ему бы еще пару спокойных лет! Пока его влияние слишком мало. Но делать нечего, придется оперировать тем, что есть. Младший Нотт ему нужен, а значит, требуется приложить все силы для сохранения жизни его отцу!

— Приложи все силы, отец! — произнес Драко, глядя в серые, как и у него самого, глаза. — А я добуду тебе еще несколько голосов в Визенгамоте.

С этими словами он развернулся и вышел из кабинета, оставив за спиной задумчивого отца. Драко срочно требовалось написать и отправить несколько писем.

А в полдень следующего дня, в том самом кафе, где год назад праздновали день рождения Поттера — в этом году Драко пришлось ограничиться только подарками, — собралась весьма странная компания. Первым прибыл в гордом одиночестве сам Драко. По его просьбе еще вчера мама сняла в этом кафе целый, пусть и относительно небольшой зал, один из двух бывших в наличии. Затем, спустя несколько минут, в кафе проскользнул грустный Тео, с покрасневшими от слез глазами. Его ко входу доставил Добби. Следом прибыл Седрик Диггори, с отцом и матерью. Затем Сьюзен Боунс с теткой Амелией, у которой находилась на воспитании после гибели семьи. Луна Лавгуд с отцом. Последними появились Невилл Лонгботтом с бабкой Августой.

— И снова инициатором нашей встречи стал я, — начал Драко, как только все собрались. Вот только теперь по более печальному и неприятному поводу.

Взгляд его скользнул по лицам собравшихся.

— Тео! — позвал он. Нотт появился из-за одной из ширм, стоявших в углу. Он быстро приблизился и, бухнулся на колени перед остолбеневшими магами. По его лицу потекли прорвавшиеся слезы.

— Прошу вас, — прерывающимся от сдерживаемых рыданий голосом, проговорил он. — Не оставляйте меня сиротой. Пусть будет Азкабан! Только не поцелуй! Прошу вас…

Тут он закрыл лицо руками, осел на пол и разрыдался. Драко шагнул ближе, встал за Тео и заговорил, поочередно глядя прямо в глаза всем присутствующим магам.

— Я, Драко Люциус Малфой, присоединяюсь к просьбе друга. В вашей власти изменить приговор. Спросите себя — что вам и вашим семьям сделали Нотты плохого? Я с уверенностью отвечу на этот вопрос. Ничего! Да, не стану отрицать, Теодор Нотт из Упивающихся Смертью, это так. Но он не из фанатиков, которые устраивали бойню. Прошу вас о помощи.

Драко видел, что его слова, как и отчаяние Тео, не перевешивают многолетнюю ненависть к Упивающимся. Доброжелательно смотрел только Ксено Лавгуд, мерно и практически незаметно кивая в такт словам Драко. Несомненно, он был на стороне Малфоя. Что ж, значит, пришло время немного приоткрыть карты.

Драко глубоко вздохнул и посмотрел в глаза Амелии Боунс.

— Темный Лорд скоро вернется.

От этих слов вздрогнули все взрослые маги, а их взгляды стали острыми, словно наконечники стрел. Дети же выглядели растерянно. Затем на лице Сьюзен проступил страх.

— Это не тайна, — продолжил Малфой. — Об этом знают Дамблдор и министр. Это отражают Метки всех Упивающихся. Он возвращается сам, без помощи со стороны. Теперь задайте себе вопрос — что будет, когда ЭТО случится? — осмотрев призадумавшихся магов, Драко продолжил: — И на это я вам отвечу. Будет новая война. Снова прольется кровь. Теперь спросите себя — чем для вас и ваших близких в такой ситуации может обернуться Долг Жизни от Ноттов?

Вот теперь крепко призадумались и Амелия Боунс со старой Августой. Диггори остались нечитаемыми, но это не смущало Драко. Он уже почувствовал колебания магов.

— Может случиться так, — продолжил он, — сто кому-то из ваших близких потребуется помощь, и оказать ее будет в наших с Нотами силах. Я не требую ответа. Обдумайте и взвесьте, стоит ли жизнь того, кто не причинил вреда вам и вашим близким, такого шанса?

Затем Драко вызвал Добби и велел ему перенести Тео в свои личные апартаменты, попрощался со всеми, кого собрал, и убыл домой сам. Ему еще предстояло привести в порядок Тео, избавив его от воздействия зелий, превративших скрытного мальчишку в неуравновешенную и истеричную особу. Предстояло пережить его истерику и упреки. Увы, это было необходимо для дела. Без этих слез и отчаянной мольбы у него могло и не получиться задуманное. Теперь же Драко не сомневался в успехе. А обиженный из-за своего унижения Тео? Драко не сомневался, что тот поймет и простит, когда старшего Нотта отправят в Азкабан вместо казни. Жизнь отца, в понимании Драко, стоила прилюдных слез и униженной позы. Она стоила гораздо, гораздо дороже! А не поймет — что ж, глупые друзья, для которых жизнь близкого человека ничего не стоит, ему не нужны.

* * *

— Ну и что ты думаешь насчет всего этого? — спросил Люциус у Северуса вечером понедельника. Они сидели в кабинете старшего Малфоя и неспешно пили дорогое вино, отмечая, так сказать, успех в деле защиты Нотта-старшего. Малфой только что рассказал Снейпу о том, как происходил суд. О том, как в самый опасный момент за отмену смертной казни проголосовали ранее непримиримые к Упивающимся Августа Лонгботтом и Амелия Боунс. Кроме них, в защиту Нотта подняли руки и Амос Диггори с Ксено Лавгудом, ранее неизменно принимавшие сторону Дамблдора.

— Из Драко получится великолепный политик, — произнес Северус, бывший в курсе разговора сына с отцом и его обещания насчет голосов в Визенгамоте.

* * *

Дело с жертвоприношением Драко закончил лишь через пару дней. Исчезнув из дома рано утром, назад он вернулся только вечером. Он смертельно устал, был бледен и хмур. Драко казалось, что от него до сих пор пахнет кровью, несмотря на принятый душ и очищающие чары. Поэтому он сразу направился в ванную комнату, где и залег в теплую воду на пару часов. Вспоминать прошедший день не хотелось совершенно. Да и что там было вспоминать? Крики? Мольбы? Угрозы и ругань? Кровь? Драко плеснул в лицо водой, отгоняя воспоминания. Это тоже нужно было просто пережить.

* * *

Северус сидел за столом и пил кофе. Его черные глаза неотрывно следили за Драко. Крестник вышел на завтрак невыспавшимся, хмурым и задумчивым. Северуса все последние дни не покидало ощущение, что с мальчишкой что-то происходит. Что случилось нечто нехорошее. Но Драко упрямо отвечал, что все хорошо и беспокоиться крестному не о чем.

— Хогвартс будут «охранять» дементоры! — вдруг высказался так же хмурый Люциус. — Министр с Дамблдором совсем с ума сошли! Где это видано, тварей к детям подпускать?

— Это точно? — обеспокоилась Нарцисса.

— Вчера до ночи с этими баранами ругались, — ответил Малфой и отхлебнул кофе. — Никто из родителей в восторг отчего-то не пришел, да разве переспоришь Дамблдора с Фаджем на пару. Все равно все сделают всем наперекор!

— А что Блэк? — поинтересовался Снейп.

— Да что ему сделается? — удивился Люциус. — Как скрывался где-то, так и продолжает. Разве что Фадж совсем ополоумел. Он отдал приказ подключить к поискам магглов!

* * *

Новости о дементорах настроения Драко не улучшили. Читал он об этих монстрах, что охраняли тюрьму для волшебников. А Северус и рассказывал. Он, после падения Лорда, в этой тюрьме провел около месяца, пока его Дамблдор не вызволил в обмен на кабальные клятвы. Увы, жизнь в мире магов совсем не сказка. Что же касается дементоров, то эти монстры питались маной, насильно отбирая ее и навевая кошмары и ужас. Эти твари, согласно некоторым источникам, имели демонические корни, иначе почему, помимо маны, они стремились пожрать и души? Драко передернуло. И эти вот твари будут весь год находиться рядом с ним? Если, конечно, Блэка не поймают раньше, но в то отчего-то не верилось.

Драко завершил завтрак и отправился в библиотеку. Требовалось срочно отыскать приемлемую защиту от дементоров. Увы, его ядро все еще оставалось нестабильным, и высшие чары, такие, как Патронус или Адский Огонь, были ему пока противопоказаны.

* * *

Хогвартс-экспресс отстукивал колесами милю за милей. Драко сидел в обществе Панси, Милли, еще пары слизеринцев и пребывал в отвратительном настроении. Нотт продолжал дуться! Что ж, еще немного времени Драко готов был ему дать, а если это не поможет, придется вычеркнуть Тео из ближнего круга. Чтобы не сорваться на ком-либо, он лег на лавку и положил голову на колени довольной Панси, которая тут же запустила пальчики в его шевелюру. Проблемы и невзгоды стали медленно забываться. Спустя некоторое время он окончательно расслабился и счастливо засопел во сне.

Пробуждение было грубым и болезненным. От какого-то толчка он слетел с лавки на пол, а сверху на него рухнул чей-то увесистый рюкзак. Затем упало что-то еще, судя по недовольным кошачьим воплям — корзина с книззлом. Драко начал выбираться из кучи вещей и благодарить богов за то, что он слизеринец, а следовательно, сундуками в его купе и не пахло с первого курса. Ему страшно было представить, что стало бы с его ребрами, приземлись на него сундук!

Он отпихнул в сторону вещи и начал вставать, попутно обнаружив в купе темноту. Магические светильники отчего-то погасли. Где-то рядом застонала Панси. В этот момент дверь в купе резко распахнулась и на пороге купе обнаружилось ОНО. Там стояла тварь, одетая в драный балахон. Нет, не стояла, а висела в воздухе над полом! Зашипел и забился куда-то в угол Черчилль, так назвала своего питомца Панси. Не успел Драко сообразить что это, собственно, такое, как в купе вдруг стало холодно. По телу Малфоя прошла дрожь. Он поднялся на ноги, и тут тварь распахнула пасть, которую только и видно было из-под глубокого капюшона. Пасть оказалась круглой, словно это нечто силилось произнести букву «О». Тут, прерывая созерцание, ментальная защита разума Драко содрогнулась от чудовищного удара. На мгновение ему показалось, что он видит заботливо восстановленный лабиринт и жутких тварей в нем, отражающих эту атаку. За спиной заплакала Панси. Это вызвало мгновенную вспышку ярости.

— Дементор! — вдруг понял он, с чем именно имеет дело. В голове образовалась мешанина из всевозможных чар. Драко вспомнил, как обдумывал возможную встречу с дементорами. И если толпе он противопоставить пока не мог ничего, то с одиночкой пободаться можно было вполне! Он отчего-то не чувствовал особой паники, что описывали все, лишь мысли скакали, словно испуганные зайцы. Вероятно, это и привело к тому, что произошло в следующий момент. Вспомнив, что у дементора опасна, в сущности, только пасть — сосать ману и души жопой они отчего-то затруднялись, — он вознамерился эту дыру немедленно чем-нибудь заткнуть! Как на грех, все, что он заучивал на этот случай, куда-то испарилось. А потом в памяти всплыла подходящая формула. Это он почувствовал интуитивно. Драко даже не успел сообразить, что она относится к тем самым, чужим знаниям, полученным от немца, и что, собственно, она воспроизводит. А левая рука, которой он выхватил палочку, еще находясь на полу, уже воспроизвела необходимый жест. Губы разомкнулись словно сами собой, и он выкрикнул формулу.

* * *

Панси сильно ударившись о столик при внезапной остановке поезда, застонала и сквозь навернувшиеся от боли слезы увидела, как начал подниматься Драко, выбираясь из-под завала рухнувшего на него барахла. Затем распахнулась дверь, и ее взору предстал дементор! А в следующий момент она ощутила жуткий холод и отток маны! Нахлынувшие кошмары заставили заплакать. Сквозь слезы она увидела, как встал на ноги Драко, оказавшись между ней и тварью. Какое-то мгновение он сохранял неподвижность, а потом что-то сотворил.

Куда-то исчезли ужас и холод. Панси с изумлением рассматривала кожаные трусы и какие-то ремни на практически голом Малфое. Затем перевела взгляд на недлинный плетеный из кожи кнут в его правой руке. Только потом она взглянула на дементора, и ее сознание затопила истерика! От хохота Панси сползла на пол под стол. Вид дементора в наморднике, в который превратился его капюшон, и с шарообразным кляпом в пасти впечатлял! Как и его выпученные в изумлении глаза, подобные человеческим. Еще сильнее она захохотала, когда Драко, посмотрев недоуменно на кнут, вдруг стегнул им по ошарашенной дементоровой роже, которую стало частично видно из-за намордника, и тянущимся к кляпу рукам. Потом удары посыпались один за другим, и глухо воющий дементор просто сбежал!

Драко, быстро осмотрев себя, полез в завал барахла, ища, похоже, свою безразмерную сумку и что-то ворча о немцах-извращенцах, притворяющихся истинными арийцами.

А Панси все никак не могла остановиться. Теперь ее смешила изумленная рожа незнакомого профессора, замершего в коридоре перед дверью купе. Он появился сразу после бегства дементора. Теперь профессор, а никем другим этот мужчина быть просто не мог, недоуменно таращился то ему вслед, то на не замечавшего его практически голого Драко, который после недолгих поисков все-таки отыскал свою сумку и закутался в извлеченную оттуда мантию.

* * *

Северуса корчило от смеха, сдерживаемого с огромным трудом. Он только что увидел в памяти одного из своих подопечных то, как крестник прогнал дементора, и рожу ошарашенного Люпина, ставшего этому невольным свидетелем. Еще большее веселье у него вызывал вид самого Драко, сидевшего за столом и прямо таки излучавшего недоумение и невинность. Это было его реакцией на расспросы слизеринцев, среди которых уже разошелся слух о произошедшем.

* * *

Это происшествие имело и более приятные последствия. Драко простил Нотт, услышавший от Милли о произошедшем. После такого собственное унижение уже не казалось Тео таким уж непоправимо-страшным.