Слизеринец (гет)

Северус Снейп пил.

Он был худощав и слегка сутул. Длинные черные волосы свисали неопрятными сальными прядями из-за постоянного использования защитного геля. Северус был зельеваром и предпочитал лучше выглядеть неопрятно, чем остаться лысым. Угольно-черные глаза смотрели в огонь, пылавший в камине. Он был одет в темно-зеленый домашний халат и тапочки. У ножки кресла, в котором он сидел, уже стояла порожняя бутылка, но зельевар неуклонно шел к поставленной цели и глоток за глотком приближался к забытью. Забытью, которое позволило бы ему еще немного отодвинуть наваливающийся груз проблем и ненадолго забыться в пьяном бреду. Увы, это был последний день, когда он мог позволить себе расслабиться. Кончалось лето. Кончался короткий отпуск. Кончался относительно спокойный период жизни. Уже завтра ему придется возвращаться в школу, носившую название Хогвартс. Завтра вернутся в школу непоседливые дети, вечно создающие ворох проблем себе и всем окружающим. Еще худшей проблемой было поступление в этом году национального героя, Гарри Джеймса Поттера, которого Северус уже заочно невзлюбил, помня об его покойном отце. Но самым худшим событием было поступление в школу его собственного крестника! Северуса аж передернуло от вставшей перед глазами ангельски красивой детской мордашки. Увы, к огромному сожалению родителей и его собственному, под ангельской внешностью скрывался настоящий демоненок, хитрый, очень изобретательный, шаловливый и мстительный. Помимо этого, мальчишка был довольно избалован и привык всегда получать желаемое. Еще одной крайне неприятной чертой его характера было гипертрофированное чувство собственности. Если мальчишка считал что-то своим, то забрать это становилось просто невозможным, или имело такие последствия… Снейп вспомнил зловещий огонек в серых глазах, когда Люциус обнаружил и выбросил пригретого Драко дворового котенка, устроив сыну разнос.

Война сына с отцом длилась уже второй год. Причем Драко не останавливали ни внушения, ни порка, ни занятия, длившиеся до полной потери сил. Никто не мог предсказать, что произойдет с Люциусом в следующий раз. Мантии расползались прямо в министерстве. Ботинки разваливались на ходу. Кожа приобретала зеленый цвет. Вылезали или, напротив, вырастали по всему телу волосы. Вода в личной ванне пахла кошачьей мочой. Еда оказывалась то пересоленной, то переперченной. Да много чего происходило за это время. Последним было лепреконское золото, неведомым образом оказавшееся в зачарованном гоблинами кошельке.

Старший Малфой давно проклял тот день и того котенка. В попытках примириться он переловил и перетаскал домой, наверное, половину бездомных кошек Лондона. Все его усилия оказались напрасными. В Драко бурлила взрывоопасная смесь крови и магии Малфоев и Блэков, и останавливаться он просто не умел.

Драко сдул прядь светлых волос, норовившую забраться в глаза. Затем его глаза зло сверкнули, метнув взгляд в сторону отца, оставшегося на платформе. Тот, в очередной попытке надавить, лишил его сквайров. Драко вновь ухватился за ручку сундука и со скрежетом поволок его по коридору вагона. Но едва от отца его скрыла стенка, как идеальные губы изогнулись в победной усмешке. Он снова переиграл отца. Зачем ему соглядатаи? Никуда они, конечно, не денутся, вот только им и таскаться за ним будет куда сложнее. А у него были большие планы на школу.

Дело было в том, что пару недель назад у Драко появилась новая цель. И звалась эта цель Гарри Джеймсом Поттером.

Он случайно столкнулся с Поттером в ателье мадам Малкин. Мальчишка, которого увидел тогда Драко, еще не знавший его имени, выглядел потерянным и жалким. Мгновенно вспомнился мокрый худой котенок. Презрение, вспыхнувшее сначала, сменилось жалостью, а потом в душе появилось хорошо знакомое чувство собственника. Ему захотелось, чтобы этот мальчишка был рядом. Чтобы он смог оценить его, Малфоя, тонкий и изощренный ум. Чтобы Поттер восторгался им. Драко отнюдь не считал Поттера равным. Вот еще! С чего вдруг такая честь? Ведь не считал же он равными всех этих Крэббов, Гойлов и Забини, хотя и общался, терпя и не подавая вида. Единственной настоящей подругой для него была только Панси Паркинсон, с которой они дружили с детства. Драко уже знал, что отец надеется женить его на одной из сестер Гринграсс, но терять верную Панси из-за одной из этих смазливых ледышек он не собирался и уже готовился к битве за нее. Зря, что ли, он устроил отцу веселую жизнь, предлогом для чего и послужил тот несчастный котенок? Если бы дело было только в нем, Драко давно бы помирился с отцом, вытребовав какой-нибудь дорогой подарок. Зря, что ли, он облазил всю библиотеку менора, а когда это ему запретили — едва не свел с ума своего личного домовика Добби, но снова сумел добраться до желанных книг, пусть и с его помощью? Когда вопрос коснется помолвки — отцу будет над чем подумать. Крепко подумать!

А теперь на очереди был Гарри. Увы, шрамоголовый Поттер заметил презрение, которое испытал Драко в тот момент, когда увидел неухоженного мальчишку в обносках. Нормально познакомиться это помешало. Поттер, так назвала его мадам Малкин, теперь испытывал к нему негативные чувства. Вот только остановить Драко такие мелочи уже не могли. Он привык добиваться своей цели и теперь целенаправленно двигался к ней, оставив сундук в первом же пустом купе.

Поттер обнаружился в хвосте состава. Он оживленно болтал с рыжим мальчишкой в обносках и с грязным носом. Тот тискал облезлую толстую крысу.

«Уизли», — пронеслось в голове, и Малфой прошел мимо гостеприимно распахнутой двери купе. Увы, Малфои и Уизли ненавидели друг друга и не упускали случая навредить. Увидев рыжика, Драко мгновенно сообразил, чем закончится их встреча. Поттер окажется свидетелем скандала, а предсказать, чью сторону он выберет, Драко мог с ужасающей ясностью. Его разум мог решать и не такие примитивные задачи. Поэтому он стиснул челюсти и проследовал дальше. В конце вагона он посетил туалет, словно туда и шел. В темном уголке, рядом с унитазом, он, к своему неудовольствию, обнаружил крупную жабу, подозрительно следившую за ним выпученными глазами. Естественно, делать свои дела под этим пристальным взглядом он не стал. А трогать ее побрезговал, мало ли чего она успела подхватить, шляясь по подобным местам. Посмотрел, и отправился обратно. А в купе, где оставался его сундук, уже расположились два здоровячка — Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Два этих проглота заняли столик и жрали прихваченные с собой припасы. Уединение было нарушено. Настроение Драко упало еще на пару делений мысленной шкалы. А в таком случае он часто пользовался одним из правил отца. Тот как-то сказал.

— Когда мне портят настроение, я, в свою очередь, быстро порчу его всем окружающим.

В глазах Драко загорелись опасные огоньки.

* * *

Хагрид, встречавший учеников на перроне, расположенном у деревушки Хогсмид, с немалым удивлением обозревал шатающихся Крэбба с Гойлом. От мальчишек сильно пахло выпечкой. Они морщились и с трудом переставляли ноги. Как пояснили старосты, мальчишек придавило внезапно увеличившимся пончиком, да так, что их едва извлекли старшекурсники. Следом подошел Рон Уизли, который был желтым, словно канарейка. Над этим фактом тут же принялись потешаться близнецы Уизли, бывшие старше младшенького Рона на пару лет.

* * *

Услышав про происшествия в поезде, Северус только сжал челюсти. Началось! Чего-то такого он от крестника и ждал. А в том, чьи это проделки, он не сомневался. Пакостить Драко научился мастерски. При этом умудрялся не попадаться и выглядеть невинным ангелочком.

Снейп занял свое место за столом преподавателей и, натянув на лицо любимую презрительную маску, принялся ждать учеников.

* * *

Драко сидел в лодке, рядом с Панси Паркинсон и, прищурившись, следил как Поттер любезничает с ненавистным Уизли. Но решить вопрос кардинально Малфой не мог. Увечий и смерти он никому не желал, даже если этим кем-то были Уизли. Несмотря на все свои часто упоминаемые близкими людьми недостатки, он не был злым и никогда не переходил определенных самим собой границ. Вот только сейчас планка его настроения опускалась все ниже и ниже. Взгляд Драко зашарил по озерной глади и приближающемуся замку. Не будь он наследником рода, если не заставит Уизли страдать, а Поттера преклоняться перед ним, великим Драко Малфоем!

Еще ниже настроение Драко опустил Пивз, о котором рассказывал отец. Мелкий поганец окатил первокурсников, а главное, его и Панси водой! С нежитью Драко ничего поделать не мог. Пока не мог.

* * *

Когда Минерва МакГонагалл привела первокурсников, Северус понял, что дело плохо. Юный Малфой был мокр, бледен и взбешен! А это было чревато разрушениями и неприятностями для всех, включая и самого Драко. Поэтому, дождавшись, когда Малфоя распределят на Слизерин — кто бы сомневался — и на столах появится снедь, Северус отправил в его чашку успокоительное. Драко немедленно покосился на тоненькое колечко, которое вне дома носил не снимая, а затем взглянул на крестного. Северус утвердительно прикрыл глаза. Драко поморщился, но осушил чашку до дна. Крестного он любил, и Снейп это знал. Но знал он и то, что доверие Драко имеет определенный предел, который крайне не рекомендовалось нарушать. Утратить доверие было легко, а вот вернуть его, при сложном характере Драко, практически невозможно.

* * *

В подземельях было темно и тихо. Старшекурсник, представившийся Маркусом Флинтом и сопровождавший группу первачков, остановился перед пустым участком стены. Он быстро осмотрелся и произнес.

— Чистая кровь!

В следующее мгновение перед ним появилась арка входа. Он пропустил первокурсников и вошел следом. Стена за его спиной немедленно приняла свой прежний вид. Внимательно наблюдавший за этим процессом Драко внезапно услышал голос крестного и обернулся, окинув взглядом гостиную факультета.

Да, все было именно так, как рассказывала мама. Большой камин. Книжные полки. Окна, выходящие на дно озера. Диваны, кресла, пуфики и столики. Обилие темного дерева. Изумрудно-зеленый шелк, затягивающий стены. Великолепные магические светильники. Несколько дверей. Он знал, что две из них вели в жилые части подземелий, отведенные для мальчиков и девочек соответственно. За другими скрывались игровые комнаты. Помещение для отдыха, где можно было включить звуковой артефакт, воспроизводящий звуки природы. Небольшой зал со столами и стульями, предназначенный для проведения факультетских застолий.

Посреди гостиной стоял Северус Снейп, собственной персоной. Драко удивился. Когда они выходили из Большого зала, крестный оставался там. По пути он их не обгонял. Каким образом он успел прийти сюда раньше? Эта тайна, несомненно, требовала его внимания. Но позже.

Драко начало клонить в сон. С трудом дослушав крестного, вещавшего о семье и факультете, он отправился искать свою комнату. Впрочем, долго бродить не пришлось. Он увидел табличку со своим именем на одной из ближайших дверей, выходивших в длинный разветвляющийся коридор. Великолепно! Драко знал, что на их факультете многое зависело от уровня внесенной оплаты. За деньги можно было получить отдельные апартаменты, индивидуальное питание, возможность иметь своего домовика. За деньги могли закрепить за учеником и школьного домового эльфа. Но этого Драко не требовалось. Домовик у него был личный, не подчиняющийся даже его родителям. В отношении собственности Драко не терпел полумер. Он признавал общим менор, но вот свои комнаты, слугу и вещи он делить ни с кем не собирался.

Да, ему полагались личные покои. Родители не решились селить его с кем-то еще, зная особенности характера сына. Попытка слямзить любую его вещь могла привести к непредсказуемым последствиям.

За дверью оказалась небольшая гостиная с камином, парой диванов, тройкой кресел и окном, в которое таращилась какая-то пучеглазая рыба. Дверь справа вела в кабинет, где имелся письменный стол с парой стульев и стеллаж для книг. За дверью слева оказалась спальня. Там стояла большая кровать с зеленым балдахином, шкафы для одежды и его личный сундук. Была в спальне и дверь в ванную комнату, где обнаружилась большая каменная ванна и унитаз за тонкой стенкой.

Осмотрев все это, Драко нахмурился и еще раз все внимательно изучил. Ага, маленькую дверку в углу гостиной он сразу и не заметил! За ней было логово домового эльфа.

— Добби! — позвал Драко. С громким хлопком перед ним появилось маленькое лопоухое существо. Росту оно было невеликого, примерно на голову ниже хозяина. Уши были несоразмерно большими и остроконечными. Глаза голубыми и огромными. Его худенькое тельце было обернуто большим полотенцем. Огромные глаза с обожанием уставились на Драко, и домовик пропищал.

— Что угодно хозяину Драко?

— Видишь эту каморку, Добби? — Малфой ткнул пальцем в дверь. — Пока я буду находиться в школе, ты будешь жить здесь. Если у тебя будет оставаться свободное время, будешь помогать домовикам на кухне. Но я запрещаю тебе попадаться на глаза преподавателям и директору, а тем более общаться с ними. О любых попытках поговорить с тобой кого-либо из них или желании постороннего покопаться в моих вещах ты должен немедленно сообщать мне.

Драко немного постоял, соображая, не забыл ли чего, но глаза уже закрывались, а мозг не желал работать. Безумно хотелось спать.

— Все, — сказал он. — Иди, устраивайся. Тряпки можешь взять из менора. Как и мои старые вещи.

Дело было в том, что домовики всяким там кроватям и шкафам с сундуками предпочитали своеобразные гнезда, сооруженные из тряпья, забивая им свои каморки. Периодически оно обновлялось. В ход шли и старые вещи хозяев. Поэтому никто и никогда не видел на распродажах поношенных вещей чистокровных магов. Точнее, тех из них, кому служили домовые эльфы.

Отдав эти распоряжения, Драко разделся и рухнул в постель. Сон пришел мгновенно.

* * *

Северус Снейп сидел в кабинете директора и старался не уснуть. Альбус Дамблдор нудел что-то о вреде межфакультетской розни, о всеобщем благе, о происшествии в поезде. Он вещал о том, что они должны пресекать и не допускать, но Снейп прекрасно помнил собственное детство. Было и множество других примеров, когда этот самый директор закрывал глаза на травлю какого-либо ученика. Так что Северус привычно пропускал все эти высокопарные речи мимо ушей. Подобным образом поступали и Филиус Флитвик — декан Равенкло, и Помона Спраут — декан Хаффлпаффа. Они предпочитали действовать сами и не нуждались в проповедях. Только Минерва МакГонагалл внимала Альбусу с фанатичным блеском в глазах. Но о ее давней и слепой любви к старому гею все они знали прекрасно. Северус как-то даже проверил ее на приворотные зелья. Увы, это было природное чувство.

— Вы са-авсем не слу-ушаете меня, пра-ативные! — прозвучал вдруг голос директора у Снейпа в голове, и тот вытаращил глаза от неожиданности, быстро проверяя ментальные блоки. Но все они были в полном порядке, и Северус сообразил, что, похоже, все-таки уснул, а услышанное — просто реакция мозга на речи директора. Навеянный сон, так сказать. Бр-р! Он даже поежился. Еще не хватало, чтобы Дамблдор вел себя подобным образом. И так чего стоили его разноцветные мантии и сальные взгляды. К счастью, старик давно уже был импотентом….

* * *

Утро для Драко началось с противного звона магического будильника. Малфой открыл глаза и уселся на постели. Примерно с минуту он боролся со сном, но все-таки вылез из уютного тепла и отправился в ванную. Следовало принять душ и привести себя в порядок. Вытирая волосы полотенцем, он внезапно вспомнил, как ему пытались навязать всякие гели для волос. Ох и пришлось тогда поскандалить!

Он терпеть не мог видеть собственную прическу зализанной, словно после языка коровы. Нет, лучше уж пусть вьются как обычно. Дело в том, что его платиновые волосы не были прямыми, как у мамы и отца. Нет, они вились крупными кудряшками, как у тети Беллы. Но при изрядной длине, а Драко терпеть не мог коротких волос, они просто ниспадали волнами.

Причесавшись и одевшись, он взглянул на часы и вышел в общую гостиную. Тут уже толпились первокурсники.

На завтрак их вел семикурсник Грэхем Монтегю. В отличие от большинства соседей, Драко ел яичницу, а не овсяную кашу. Мог он есть и кашу, но сегодня ее не хотелось, а потому он и заказал Добби простую яичницу и чай со сладким пирожком.

Крэбб с Гойлом смотрели на пирог завистливо. Они с Забини жили в общей спальне, и разносолами их никто баловать не собирался. А вот Теодор Нотт тоже получил индивидуальную спальню. Но своего домовика у него не было. Рядом с Драко уплетала свою кашу Панси Паркинсон. Но он знал, что она-то овсянку любила и предпочитала на завтрак именно ее. Был у Панси и свой домовик. Точнее, пожилая эльфийка Бурфа. Покосившись на чашку Панси, он увидел апельсиновый сок. Как и всегда по утрам. По его губам скользнула улыбка.

Поттера и Уизли на завтраке не было, что, в принципе, и немудрено, Гриффиндор отличался крайней неорганизованностью. Понаблюдав за окружающими, Драко сосредоточил свое внимание на пергаменте с расписанием занятий, выданным деканом Снейпом. Крестный попросил в школе называть его именно так. Ну что ж, Драко не сложно было выполнить эту его просьбу. А в расписании первым уроком на сегодня стояла трансфигурация.

Слизеринцы стояли перед нужным кабинетом за десять минут до начала занятий. Их привел один из старшекурсников, представившийся Эдрианом Пьюси. Он был лишь на пару лет старше Драко, однако замок знал и выполнил поручение старосты быстро и качественно. От него Драко узнал, где находится один из потайных переходов.

Гриффиндорцы подходили по одному или малыми группами. Драко отметил, что даже первокурсники, еще вчера не знавшие, на какой факультет им суждено попасть и общавшиеся в поезде, смотрели на представителей другого факультета неприветливо. Он нахмурился. Странное поведение цепляло взгляд. Что с ними произошло? Что изменилось всего за одну ночь? Ответа он не знал, но решил держаться настороже и наблюдать. Внимательно наблюдать!

Наконец прозвучал удар колокола, означавший начало урока. Толпа детворы потекла в класс. Драко уселся за вторую парту у окна. Рядом с ним заняла место Панси. Он улыбнулся ей и обвел взглядом класс. Поттера и Уизли так и не было. Гриффиндорцы тоже вертели головами, осматриваясь. А посмотреть было на что. Стены класса занимали шкафы и многочисленные полки. Если закрытые дверки не позволяли заглянуть в шкафы, то вот открытые полки демонстрировали множество интересных вещей. Там лежало и стояло множество самых разных предметов. Кубки и шкатулки мирно соседствовали с подушечками, утыканными иглами, и коробками маггловских спичек. Рядом с ними стояли клетки с мышами и крысами. Возились в террариумах жабы. В стеклянных емкостях перебирали ногами многочисленные жуки и сверчки. Он с огромным интересом обозревал все это, пока его взгляд не остановился на преподавательском столе и развалившейся на нем полосатой кошке. Зверек лежал неподвижно, внимательно рассматривая учеников. Что-то тут было не так! Слишком разумным был его взгляд…. Драко подергал за рукав увлеченно болтавшую с подругами Панси и указал глазами на кошку. Паркинсон рассматривала ее несколько мгновений, потом шепнула что-то подруге, сидевшей за спиной Драко, и замерла, сложив на столе руки. Шум на слизеринской половине быстро утих. Ученики внимательно следили за странным зверьком и за поведением гриффиндорцев, напоминавших в данный момент не львят, а стаю распоясавшихся обезьян. Вопли сливались в у-у-у и а-а-а и перемежались ударами учебниками по пустым головам, полетами смятых пергаментов, беготней и прыжками.

Кошка наконец плавно перетекла в сидячее положение. В этот момент распахнулась дверь и появились запыхавшиеся и утиравшие с раскрасневшихся рож пот Поттер с Уизли.

— Пошли быстрей! — громко, на весь класс, заговорил Уизли, осмотревшись. — Старухи нет.

Он быстро вошел внутрь и направился к свободному месту. Поттер как приклеенный шел за ним. На кошку никто из них даже не взглянул.

Драко ощутил разочарование. Похоже, Поттер был глуп, как это ни прискорбно. Это сильно уменьшало его ценность в глазах Малфоя. Желание завоевывать его признание куда-то улетучилось. Что толку в одобрении и преклонении глупца? Нахмурившийся Драко смотрел, как кошка превращается в строгого профессора. Как МакГонагалл отчитывает опоздунов и снимает с них баллы, из-за чего факультет Гриффиндор ушел в минус по счету.

Затем началось глупое превращение спички в иголку. Драко только мысленно качал головой, разочаровываясь уже в преподавателе. Многие из чистокровных детей никогда не видели иголки, а уж тем более маггловской спички. Как они могли превратить непонятно что в неизвестную вещь? Ему самому помогло только природное любопытство, заставившее его исследовать менор вдоль и поперек. Он бывал в кабинетах отца и деда. В спальне родителей, причем в самый интересный момент. Исследовал кухню и гнезда домовиков. Спускался в подземелья. Видел винные погреба и камеру пыток. Посещал конюшни и теплицы. Был в родовом склепе и множестве тайных ходов. Он знал родной менор куда лучше собственных родителей! Знал расположение и содержимое множества тайников. А спички с иголками он не только видел, а даже пробовал ими пользоваться! И трансфигурировать одно в другое мог уже год назад, так как, ища идеи для проделок, нашел мамины учебники, куда не преминул сунуть любопытный нос. Среди однокурсников он такой знающий, впрочем, был не один. Панси точно могла справиться с этим заданием легким росчерком палочки. Вот только никто из знающих предмет слизеринцев не торопился блистать на уроках, старательно придерживаясь уровня уверенных середнячов и отвечая, лишь когда спросят. Зачем им это было нужно? С раннего детства большинство из них усвоили простую истину — незачем афишировать свои знания, и когда-нибудь это пригодится, став неожиданностью для противника.

* * *

Северус Снейп всю неделю был напряжен и ждал от крестника скандалов или проделок, но тот, казалось, с головой ушел в учебу и исследование замка. Вот только сердце профессора упрямо говорило ему, что спокойствие Драко кажущееся и вот-вот грянет какая-то масштабная гадость.

* * *

Сам же Драко учился, метеором носился по замку, исчезая в самых темных и малопосещаемых уголках. С помощью Добби он нашел кухню и успел перезнакомиться со старейшинами местной эльфийской общины. За доброе отношение и отменный аппетит домовики поделились с ним расположением нескольких скрытых переходов по школе. Теперь, пользуясь ими, он перемешался между кабинетами быстрее однокурсников. Нашел он и библиотеку, где немедленно зарылся в каталоги. Требовалось срочно изучить, по каким разделам и что именно может предложить местная библиотека.

За это время он успел побывать на Чарах, которые вел маленький и веселый профессор Филиус Флитвик. На гербологии он познакомился с профессором Помоной Спраут. Успел рассадить колено и побывать в Больничном крыле. Там царила полненькая и невысокая мадам Помфри. Драко безошибочно определил в ней доброго и отзывчивого человека.

На уроках крестного он значительно опережал программу, да это и неудивительно, ведь Снейп учил его лет с пяти. Из-за этого он учился по индивидуальной программе, хотя и не афишировал своего превосходства. Не слишком нравилось ему только отношение крестного к Поттеру, за которым он продолжал наблюдать, не делая попыток к сближению. Снейп почему-то принялся третировать Поттера. Вот только ссориться с крестным Драко не собирался. Это было невыгодно и попросту бесполезно. Упрямства у крестного было ничуть не меньше, чем у него самого.

А вот профессор Квиррелл Драко пугал. Было в нем что-то неестественное и опасное. Подтверждали это и родовые артефакты, сигнализируя о слабом, но непрерывном ментальном воздействии. Из-за этого Малфой боялся смотреть в глаза Квирреллу и всячески избегал зрительного контакта.

Был и еще один неприятный момент. К нему начали цепляться трое братьев Уизли. Пока конфликтов удавалось избегать, но Драко чувствовал, что это ненадолго.

* * *

Это случилось вечером воскресенья на третьей неделе учебы. Северус спокойно пил чай и размышлял о завтрашнем уроке у пятого курса, как вдруг дружный смех гриффиндорцев оборвал его раздумья. Он взглянул на них и увидел, что они смотрят в сторону стола его подопечных. Затем его сердце пропустило удар. Роскошная шевелюра Малфоя медленно осыпалась на пол, отваливаясь прядь за прядью. Сам Драко был бледен, а в глазах его Северус увидел знакомый зловещий огонек. Малфой медленно поднялся на ноги и неторопливо вышел из зала. Гриффиндорцы праздновали победу, ведь противник отступил, проявив слабость! Вот только Снейп знал, насколько они просчитались. Спокойная жизнь Хогвартса надолго осталась в прошлом.

Драко не стал беситься или бесполезно лить слезы. Нет! Он прекрасно знал, какими неприятностями могли грозить ему его волосы, оказавшиеся в чужих руках. А в данном случае это могло произойти с высокой долей вероятности. Чтобы не устилать замок волосами, Драко использовал зелья, но в ситуации, когда они все осыпались с головы, он не мог проконтролировать их дальнейшую судьбу. А значит, следовало провести один несложный ритуал, которому его лет в восемь обучил отец.

Драко порылся в сундуке и найденным мелом быстро начертил прямо на полу собственной гостиной обычный круг. Встав в его центр, он зашептал длинное заклинание, которое его заставил наизусть выучить отец. Круг слегка засветился мягким желтоватым светом. Увидев это, Драко слегка улыбнулся, а потом произнес формулу отсечения. Теперь все его, так сказать, ингредиенты, стали бесполезны для использования.

Он вышел из круга и, позвав Добби, велел ему все прибрать. Затем он отправился в спальню. Требовалось обдумать ситуацию.

Удобно улегшись, он принялся рассуждать. То, что в происшествии виноваты гриффиндорцы, сомнений не вызывало. Хорошо. Кто именно из них? Особо злорадствовали братцы Уизли. Ну, это и понятно. А вот как они умудрились этот финт провернуть? Драко перевернулся на бок и продолжил размышлять. Зелье? Едва ли. Кольцо ничего не выявило, а Уизли не настолько талантливы, чтобы его обойти. Похоже на чары. А способ? Посуда? Однозначно нет. Домовики не позволили бы. Да и подавал ему Добби. Значит, стол или лавка…. Хорошо. Он сел.

— Добби!

С привычным хлопком появился домовик.

— В Большом зале, когда будешь подавать мне пищу, проверяй все предметы поблизости от моего места на посторонние чары и зелья. Если найдешь — очисти, а мне потом доложишь.

— Добби сделает, — поклонился тот и исчез.

Теперь пришла пора подумать о мести. Волосы быстро было не отрастить, хотя зелья, позволяющие это, и были у крестного. Но Драко был Малфоем, а у них от зелий, увы, страдал цвет волос и естественная структура. Такова была родовая особенность. Значит, придется походить лысым. Это расстраивало и разжигало злость. А следовательно, месть будет несоразмерна. Ну, не он это начал. Желтый цвет Рона Уизли не в счет, он легко устранялся обычной Финитой. Драко откинулся на подушку и предался размышлениям.

* * *

Северус Снейп пребывал в ожидании гадостей. Он слишком хорошо знал своего крестника, чтобы понимать — тот отомстит. Причем отомстит жестоко. Отговорить его, увы, не представлялось возможным. Он прекрасно знал упертый характер Драко. Даже если из него выбить обещание, он все равно не отступится.

С момента шутки над Драко прошла уже вторая неделя, а Малфой пока ничего не делал. Он учился в том же темпе, невозмутимо ходил на все приемы пищи. Вот только зловещие огоньки так и не покинули его глаз.

Не давала покоя Северусу и реакция Дамблдора. Тот ничего не предпринял по поводу шутки, но Снейп неоднократно видел направленный на крестника ожидающий взгляд.

* * *

Вот только и от Драко эти взгляды не укрылись. Сам он в зале по сторонам не озирался, но у него был прекрасный напарник, на которого мальчик мог положиться. По сторонам смотрела общительная Панси. От ее зорких глаз не укрылось поведение Снейпа, как, впрочем, и Дамблдора.

А Драко, узнав об этом, утроил осторожность. Не беда, если его будут подозревать. За руку схватить не должны!

Затевать что-то в Большом зале или на уроках, как это делали глупые Уизли, он не собирался. Нет, месть его будет куда изощреннее.

Каждый день он тратил пару часов на исследование замка. Не изменил он этому и сейчас. Вот только район его поисков сместился к гриффиндорской башне. Драко исследовал ниши и темные уголки. Все дело было в том, что ему необходимо было попасть в общежитие Гриффиндора. А сделать это можно было несколькими способами. Первым из них был официальный проход, который преграждал портрет Полной дамы. Вторым были окна. Третьим — ход из покоев декана — по крайней мере, у слизеринцев было так. Четвертым — камин. Пятым — лаз для животных. Вот его-то и искал Драко. Он был невысоким и довольно хрупкого телосложения. Это позволяло ему протискиваться в узкие ходы, что он уже проверил в родном общежитии, найдя этот самый лаз.

Поиски окончились к середине третьей недели. Ход для живности из общежития львов выходил на чердак башни. Вероятно, были и другие ходы, но Драко удалось отыскать только этот, да и то лишь по следам кошачьих лап, отпечатавшихся в многолетней пыли. Сам лаз оказался великолепно замаскирован чарами иллюзии. Драко видел на его месте только камень стены. А вот рука свободно проходила внутрь. Запомнив место, он велел Добби, втайне от других домовиков, убрать пыль. Не хватало еще оставить в ней свои следы.

Вечером в среду он проверил ход, пожертвовав одним комплектом одежды. Внутри было тесно. Хорошо хоть Добби убрал пыль и здесь. Ход был довольно длинным. Он изгибался и вел вниз, под небольшим уклоном. Драко полз на животе и ругался про себя. Вот не могли Основатели спроектировать лаз немного пошире. Плечи и грудная клетка едва проходили. Хорошо хоть книззлы бывали весьма крупными, а ход явно пробивали в расчёте на подобную живность, а не на простых кошек. Впрочем, вскоре он увидел впереди свет.

Драко обнаружил, что выход из лаза находится за одним из диванов, в небольшой нише. Он вылез и осторожно осмотрелся, находясь в полутьме. В гостиной было множество гриффиндорцев. Они гомонили и занимались своими делами. Рисковать Малфой не стал и быстро нырнул обратно в лаз. Драко здраво рассудил, что лысая, едва покрывшаяся светлым ежиком голова может оказаться заметной и отражать свет, как полная луна в ночном небе. К сожалению, видеть себя со стороны он не мог, а значит, следовало проявить осторожность. А в следующий раз позаимствовать у Добби какую-нибудь тряпку и повязать на голову.

Следующий раз наступил поздним вечером воскресенья. Драко выбрался из общежития Слизерина ходом для питомцев. Личная паранойя не позволяла ему пользоваться обычным выходом. Там могли быть сигнальные чары, и об его вылазке могли узнать. С чарами он ничего сделать не мог, просто еще не знал, как.

Драко крался по темному замку. Признаться, ему было очень страшно в этих темных и пустых коридорах. Сопели на стенах портреты. Дважды, в свете луны из окон, он видел призраков. Несколько раз ему чудилось, что уши улавливают шаги. Казалось, что кто-то крадется следом. Сердце ухало в пятки. Он надолго замирал и прислушивался. Не хватало еще кинуться бежать и угодить прямо в руки к кому-нибудь. Но нет, все это ему лишь мерещилось.

Еще страшнее было в узком ходе, где глаза оказались полностью бесполезны и ползти приходилось, ощупывая путь руками. Но и ход вскоре остался позади, а Драко лежал за диваном. В гостиной, неспешно переговариваясь, сидели несколько старшекурсников. Но теперь Драко не боялся обнаружения. Его голова была замотана тряпьем так, что осталась только щель для глаз. Теперь он мог внимательно и не торопясь осмотреться. А осмотревшись, передернулся. Как можно жить в окружении такой цветовой гаммы? Красный с золотом и золото с красным…. Ужасно! То ли дело спокойные и умиротворяющие цвета в их общежитии. Там и зелень-то была разных оттенков. Да и серебряные узоры не так резали глаз. А мебель? В комнатах слизеринцев она была темной. Сквозь лак просматривалась красивая текстура дерева. И обивка ее вовсе не была зеленой. Все было выполнено в коричневых тонах. Здесь же красным и золотым было ВСЕ! Ужасно! Немудрено, что львята росли такими агрессивными.

С полчаса Драко ждал, пока грифы расползутся по постелям. Еще час он выждал на всякий случай. Время перешагнуло за полночь, когда он начал действовать.

Несколько капель масла на петли. Небольшая пауза. И вот бесшумно открывается первая дверь в спальню третьекурсников, о чем свидетельствовала табличка с фамилиями. Первые курсы его не интересовали вовсе. В спальне, над дверью, тусклым светом горел ночник. Драко, мягко ступая легкими туфлями, поверх которых он умудрился натянуть толстые шерстяные носки, подошел к первой кровати. Полы балдахина были распахнуты. Смутно виднелась фигура под одеялом. Гриффиндорец спал на боку. Прекрасно. Драко направил в область головы приготовленный распылитель, который когда-то спер из маминых теплиц, и зелье сна без сновидений облачком тумана окутало лицо спящего. Тот вздрогнул, почувствовав влагу, но единственный вдох решил все дело, значительно углубив сон. Теперь примерно с полчаса его и из маггловской пушки не разбудишь. А Драко уже шел к следующей кровати….

* * *

Утром гриффиндорцы входили в Большой зал, грозно гудя и недобро поглядывая на близнецов Уизли, которые озирались с ничего не понимающим, но крайне довольным видом. Сердце Северуса Снейпа сжалось от недоброго предчувствия. Он встретился взглядом с одним из гриффиндорцев, вторым, третьим… Картина складывалась презанятнейшая. Ночью кто-то подшутил над всеми парнями с Гриффиндора старше второго курса. Кто-то из них проснулся с разрисованным лицом. Чье-то одеяло оказалось намертво приклеенным чарами к бортику кровати, не выпуская из-под себя владельца. Некоторых крепко спеленали, словно младенцев. У кого-то на голове оказались запасные трусы. Двое семикурсников были привязаны к кроватям за руки и ноги и не могли развязаться сами. Вуд и вовсе проснулся от чужих воплей и хохота, голым, в объятиях парочки обнаженных фанатов квиддича. Причем оба, вызывая у него дрожь от ужаса и омерзения, смотрели на него с явным обожанием и, похоже, были совершенно не против продолжить и, так сказать, углубить, общение. И многое, многое другое.

Единственными, кто не пострадал, оказались близнецы Уизли. Какое, однако, совпадение!

А крестник спокойно кушал кашу и поглядывал на рыкающих львов с ленивым интересом. Северус мог поклясться, что это дело его рук, но Драко не покидал общежития! Сигнальные чары молчали. Домовик? После завтрака Северус проверил и эту версию, посетив кухню. Со слов старейшин, Добби провел ночь с ними, как обычно помогая персоналу школы, и никуда не отлучался. Как и все домовики в школе, он спал днем.

* * *

Нельзя повторяться! — эту истину ему ремнем накрепко вбил отец, поймав на месте преступления. Конечно, он так не говорил, но Драко вынес именно этот урок из того, давнего, наказания. И как ни заманчиво было повторить визит в общежитие грифов, он решил не рисковать. И так результат он получил неплохой. А визит он, может быть, повторит месяца через два. Драко сильно сомневался, что кто-то сможет догадаться о способе его проникновения, но сигнальные чары разместить в неожиданном месте профессора могут вполне. Да и ученики какое-то время будут настороже. Вот только надолго бдительности не хватит.

Пока же следовало заняться учебой и придумать новый способ насолить Уизли. Да и окончательно перессорить гриффиндорцев было заманчиво. Он мысленно усмехнулся, вспомнив амортенцию, которую нашел в одном из старых тайников менора под чарами стазиса и, естественно, присвоил вместе с прочими интересными зельями. Теперь фанаты квиддича преследовали Оливера Вуда, бывшего капитаном команды, везде. Они норовили проникнуть в его постель и душ. Впрочем, доза была небольшой и эффект вскоре выветрится. Вот только репутация их будет подпорчена. А нечего было ржать над Драко, словно кони. На братьев Уизли смотрели косо и, похоже, один раз уже намяли им бока. Те всласть повеселились над пострадавшими гриффиндорцами, а за веселье нужно платить.

Драко ухмыльнулся и отправился в библиотеку. Была одна проблема, требовавшая решения. Ему не давал покоя Квиррелл. А именно — постоянное ментальное давление в его присутствии. Драко уже понял, что оно не направлено на него лично, но все равно это пугало. Какой же мощью должен обладать маг, чтобы непроизвольно давить на всех окружающих? И что будет, если этот маг попробует целенаправленно вторгнуться в чужой разум? Например, в разум Драко? Есть, конечно, родовой артефакт, вот только и у него был предел. Следовательно, требовались книги по защите разума и тренировки.

Два дня спустя он разочарованно понял, что в библиотеке Хогвартса таких книг нет. Либо они есть, но находятся в Запретной секции. Но грустить и отступаться от цели он не спешил. Не сработал вариант номер один? Всегда где-то есть вариант номер два.

— Добби! — позвал он, вернувшись в свои комнаты.

— Хозяин? — из каморки показалась ушастая голова. Глаза домовика сонно моргали.

— Отправляйся в менор и принеси мне книги по защите разума. Ее еще называют окклюменцией.

Домовик поклонился и отправился выполнять приказ, а Драко достал пергамент и перо. Его ждало эссе по трансфигурации.

* * *

Был поздний вечер. Северус Снейп брел по коридору, патрулируя, и размышлял. Он никак не мог понять — почему затих Драко? Один раз устроил гриффиндорцам гадость, и все? Ой, не похоже. Тот жил по принципу — у меня плохая память, отомщу, забуду и еще раз отомщу. А может, и не раз. А тут всего одна гадость. Непонятно. А ведь уже второй месяц на исходе.

* * *

Сам Драко плевать хотел на всю эту ерунду. Он провернул еще одну шалость и сделал близнецам основательную гадость. Он умудрился напоить их амортенцией с волосами друг друга. Причем на этот раз порция была куда большей. Как они выходили из положения, его уже не интересовало. Он нашел занятие более интересное, чем донимание глупых грифов. В книге по окклюменции он наткнулся на весьма занятную информацию. Оказывается, в список способов защиты разума входила такая штука, как анимагия. Как оказалось, анимаг перенимал многое от своей аниформы. А это весьма затрудняло чтение его разума. Панацеей это быть не могло, однако Драко весьма заинтересовало, как и возможность перевоплощаться в зверя. Вот он и занялся, помимо тренировок в окклюменции, еще и расчетами своей аниформы. Выходило, честно сказать, откровенно паршиво. Катастрофически не хватало знаний. Пришлось расширять сферу интересов и штудировать нумерологию.

Увлекшись учебой, он и не заметил, как пролетело время. Понять, что школа готовится к Хэллоуину, он смог, лишь учуяв запах тыквы и услышав разговоры однокурсников!

— Одна-ако! — протянул он удивленно под хихиканье Панси, которая с интересом наблюдала за его реакцией.

— Ну ты даешь! — восхитилась она. — Впервые вижу тебя настолько оторванным от реальности.

Она заглянула в его глаза.

— Драко, вредно столько учиться!

— Неужто? — улыбнулся он. — Больно уж интересная проблемка попалась.

— Это анимагия то? — от Пэнси Драко своих интересов в учебе не скрывал. Но только от нее одной.

— Она самая.

— И как успехи?

— Да пока не очень, — он поморщился. — Понял только, что стану кем-то из куньих.

— Это такие пушистенькие, длинненькие, с короткими лапками? — заинтересованно проговорила Панси таким тоном, что Драко немедленно захотелось стать колючим и склизким. Иначе затискают!

— Ну да, — осторожно согласился он. — А еще они павлинов душат.

Он вспомнил ругающегося отца, когда хорь, так сказал дядя Сивый, задушил его любимого павлина. Бедному зверьку досталась Авада, когда он появился снова на следующую ночь. Не знал бедолага о сигнальных чарах.

День прошел как-то сумбурно и бесполезно. Из интересного было лишь то, что Рон Уизли довел до слез гриффиндорскую заучку Грейнджер. Она из-за этого куда-то убежала и даже на праздничный ужин не явилась. И никто не обеспокоился. Малфой хмыкнул и потянулся к тыквенному пирогу. Вот они, львы, во всей красе. Среди слизеринцев подобное было невозможным. Младших оберегали. Кто-нибудь наверняка нашел бы расстроенную потеряшку или доложил о происшествии декану. Не успел он откусить аппетитный пирог, как распахнулись двери зала, впуская бледного Квиррелла. Профессор бегом кинулся к директору и завопил.

— Тролль! Тролль в подземельях!

В зале немедленно началась паника. Драко только огорченно покачал головой. Идиоты! Зачем орать и бежать куда-то, если профессора и директор здесь? Где в школе может быть безопаснее в данный момент?

— ТИХО!!! — проревел усиленный чарами голос директора. — Старосты, отведите учеников в общежития факультетов!

— Идиот, — тихо пробормотал Драко лихорадочно соображая, как быть. Тролля он не слишком боялся. При всей своей невосприимчивости к магии эти твари боялись огня. Да-да, простого огня, который приводил их в паническое состояние и никто не знал, почему. Может, из-за лесных пожаров? Кто знает. Но факт не подлежал сомнению. Практически неуязвимая тварь панически боялась огня, который мог сотворить любой ученик второго года обучения. Мог и Драко, освоивший Инсендио еще год назад.

Из задумчивости его вывел толчок в плечо. Кто-то из слизеринцев задел его, направляясь к выходу. В этот момент взгляд Драко упал на ошарашенное лицо Поттера. А уши чудом уловили его вскрик.

— Гермиона не знает!

Затем Поттер схватил рыжего Рона и поволок его к выходу. На веснушчатой роже Уизли проступил нешуточный страх.

Драко осмотрелся и увидел профессора Снейпа, который быстро шел мимо. Решение созрело мгновенно. Идти самому на поиски Грейнджер? Вот еще!

— Профессор! — кинулся он к Снейпу. — Поттер с Уизли пошли искать Грейнджер! Ее не было на ужине. Вон они, смотрите!

И Драко некультурно ткнул пальцем в сторону парочки, исчезающей за дверями. Снейп кивнул и кинулся следом. А Драко присоединился к колонне слизеринцев, в коридоре дожидающейся отставших. Рядом такую же колонну формировали барсуки. Вообще, хаффлпаффцы в строю своей слаженностью, пожалуй, даже превосходили слизеринцев, бывших по большей части одиночками.

Не успел Драко обдумать это, как колонны, вобрав последних из отставших и произведя быструю перекличку, двинулись вперед. Нечасто барсуки и змеи ходили рядом, но теперь они шли бок о бок, занимая коридор от стены до стены. Впереди шли семикурсники. Затем остальные, заключив младших в середину строя.

Тролль появился, когда они приблизились к лестнице, ведущей в подземелья. Нет, не так! Появились тролли! Драко уже насчитал восемь человекоподобных образин, а снизу появлялись все новые и новые. Твари были метра в два с половиной ростом и абсолютно голые. Они злобно щерили зубы и неуклонно, но неспешно приближались. Некоторые из них были вооружены дубинами. Другие только кулаками, когтями и зубами. Они были уверены в своих силах. Добыча никуда не сможет скрыться. При виде этой картины завизжали девчонки и многие из мальчишек. Началась паника в рядах слизеринцев. А вот барсуки лишь сплотили ряды. Их шестикурсники и пятикурсники проталкивались вперед. А семикурсники уже заливали коридор огнем. Вот только тролли почему-то не боялись его совершенно! Они орали и ревели, но даже ускорились!

— Вингардиум левиоса! — заорал кто-то из юных барсучат, и над толпой со свистом пронесся шлем от ближайших доспехов и угодил одному из троллей прямо по здоровенному причинному месту!

— В голову, в голову кидай! Дамблдором клянусь, он не трахаться собрался! — тут же завопил Эдриан Пьюси. Среди старших слизеринцев, готовившихся к схватке, грянул хохот.

— Бомбарда! — завизжал девичий голос в барсучьих рядах. Вопли и смех утонули в грохоте взрыва. Тролли ответили оглушительным ревом. Никаких повреждений, кроме царапин и опаленной шерсти, видно не было. Лишь на несколько шагов отбросило одного из них. Видимо, заклинание вышло слишком слабым. Пара троллей опустились на четвереньки и, подобно обезьянам, кинулись вперед.

Вот в этот момент и вступили в бой старшие слизеринцы.

— Авада Кедавра! — раздался голос Маркуса Флинта, и в ближайшего тролля устремился красивый изумрудно-зеленый луч.

— Авада Кедавра! — прозвучал слитный крик десятка глоток, и зеленые отблески засверкали, отражаемые стеклами и позолотой. А зеленые лучи, один за другим, поражали мохнатые тела.

— Авада Кедавра! Авада Кедавра! — продолжали звучать Непростительные проклятья, при применении которых к человеку виновного гарантированно ждал Азкабан!

Тролли падали один за другим, пораженные множеством убийственных попаданий. Хаффлпаффцы смотрели на змей круглыми глазами, а те продолжали выкрикивать Непростительные, неуклонно сокращая поголовье троллей. Наконец последняя тварь из тех, что вылезли снизу, рухнула на каменный пол.

— Ну слава Мерлину, отбились! — тут же в наступившей тишине выдохнул Пьюси. — А я уж испугался, что с девственностью придется попрощаться. Вдруг я ошибся с их намерениями?

Глупая и незатейливая шутка снова вызвала приступ дикого неконтролируемого хохота. А Драко вдруг увидел, как удовлетворенно улыбается Эдриан, и сообразил, что тот таким образом разрядил обстановку. Причем намеренно! Причем уже второй раз он очень вовремя вставлял эти глупые реплики!

* * *

Северус Снейп быстро шел по коридору второго этажа. Увы, небольшого промедления, когда его сдерживала толпа, хватило глупым мальчишкам, чтобы исчезнуть с глаз. Теперь он вынужден был тратить драгоценное время на обследование замка! Он уже хотел подняться на этаж выше, когда услышал вопли и грохот из редко кем посещаемого тупикового коридора, заканчивающегося туалетом, в котором жило привидение Плаксы Миртл. Едва он шагнул в ту сторону, как по его чувствительному обонянию словно молотом ударила вонь немытого тела и шерсти. Вонь тролля! Он бегом бросился вперед. Мимо проносились запертые двери давно не используемых кабинетов, картины, обитатели которых вопили и указывали в ту сторону, куда он бежал. Он не успел совсем немного. По ушам хлестнуло детский крик, полный немыслимой боли и ужаса. Ворвавшись в туалет через развороченную дверь, он едва не замер от жуткого зрелища. Поттер валялся у стены изломанной куклой и не подавал признаков жизни. Уизли выл, сжавшись за валявшимся в углу унитазом и глядя на происходящее огромными круглыми глазами. Его рыжая шевелюра стояла дыбом.

Тролль жрал. Держа огромной лапищей тело девчонки, он с хрустом вгрызался в культи ее ног и с довольным урчанием глотал сочное, истекающее живой кровью мясо, второй рукой почесывая свою опаленную грудь. Мисс Грейнджер не подавала признаков жизни. Ее голова и руки бессильно болтались при каждом движении чудовища.

— Авада Кедавра! — прошипел Снейп, метнувшись к начавшему разворачиваться в его сторону троллю и выхватывая из безвольно разжавшихся пальцев тело девчонки. Мгновение ушло на диагностику. Еще мгновение — на остановку кровотечения. К счастью, она была еще жива.

— Типпи! — позвал Снейп и приказал появившемуся домовику: — Девчонку и этих двоих доставь в Больничное крыло.

Когда домовик с хлопком исчез, Снейп быстрым шагом направился к подземельям. Следовало посмотреть, как там его подопечные. Он не боялся за них. При встрече с троллем им было чем его встретить. Не зря он тренировал их сам, начиная с пятого курса.

Гомон голосов, перекрываемый Дамблдором, он услышал издалека, а по мере приближения стал разбирать и суть. Директор вещал о недопустимости использования Непростительных проклятий! Снейп, услышавший это и разглядевший гору тролльих туш, почувствовал, как в глубине его нарастает бешенство.

— Не надо пудрить детям мозги, Альбус! — прошипел он, приблизившись. — Они все сделали правильно!

И повернувшись к ученикам, кивнул им в сторону подземелий. Куда и направился сам, презрительно бросив напоследок:

— Иди к Поппи, Альбус. Там твои проповеди оценит мисс Грэйнджер, которой тролль отгрыз ноги! И Поттер, едва не отдавший концы.

* * *

Драко полулежал на диване в гостиной и обнимал Панси, у которой только-только закончилась истерика. Да, Панси Паркинсон была ему верным другом, но вот стойкостью самого Малфоя она похвастаться не могла. Встреча с троллями, их убийство старшекурсниками и слова профессора о Грейнджер сильно ударили по ней. Она держалась до общежития, до того момента, пока Драко, знавший подругу, не увел ее в свои комнаты. Здесь она дала волю чувствам, основательно промочив мантию на плече и груди ее кавалера. А Драко гладил ее по волосам и шептал на ухо ласковые слова, успокаивая.

Лишь поздним вечером, когда Панси ушла к себе, он смог все обдумать. А занимали его две вещи. Мог ли Дамблдор не знать о троллях в школе? Ой, вряд ли. Все сигнальные чары замка должны быть завязаны на него. Значит, не знать он не мог? Похоже, так. Если не знал — значит, Дамблдор не является полноправным директором школы, что маловероятно. Итог? Знал! Зачем это ему было нужно? Неизвестно. Причем, отсутствуют даже догадки. Ладно, придется пока принять эту версию.

Квиррелл? Тут тоже все непонятно. Человек Дамблдора? Сложно сказать. Как можно было обнаружить только одного тролля, когда твари шли всей стаей? Видел того тролля, что встретился с Грейнджер? Маловероятно. Говорил-то он о подземельях. Но даже если так, тролль должен был наступать ему на пятки, чтобы так быстро оказаться на втором этаже. Нет, что-то здесь нечисто и весьма дурно пахнет.

И главное. Что было целью, стоящей за всем этим? Варианты? Смотрим по получившимся итогам. Грейнджер? Хм-хм-хм. Едва ли. Кому, собственно, нужна эта грязнокровка? Очевидно, что никому. Уизли? Ха! Слов нет. И что осталось? А остался у нас чудом выживший Поттер! Почему только его подставили под одну тварь, а не под всю стаю? И как это было осуществлено? Вопросы, вопросы, а ответов, увы, нет. Значит что? Значит, наблюдаем и ждем. Чего? А вот там и увидим.

Поттер появился на занятиях неделю спустя. Он был непривычно тих и задумчив. Видимо, происшествие пошло ему только на пользу. Драко мысленно улыбнулся. Вот таким Поттер нравился ему куда больше. Что самое занятное — рядом с ним не было Уизли! Рончик, надувшись, сидел рядом со своими братьями и поглядывал на Поттера с обидой и злостью. Занятно. Драко наблюдал за грифами полдня и окончательно убедился, что в их стане произошла ссора. Причем Поттер оказался в меньшинстве.

— Занятно, — повторил он себе под нос и решил дать Поттеру шанс.

Он подошел к Поттеру после занятий, благо тот собирал пергаменты неспешно и большинство гриффиндорцев уже успели покинуть аудиторию.

— Поттер, — слегка склонил он голову в приветствии, как того требовал этикет.

— Чего тебе, Малфой? — некультурно откликнулся тот, глядя настороженно.

— Да вот решил с родственничком пообщаться, — усмехнулся Драко его реакции.

— Мы не родственники! — Поттер даже прекратил шуршать пергаментами в сумке.

— Да ну? — изумился Драко. — Это ты бабушке Дорее скажи, которая из Блэков была. Моя мама, кстати, тоже Блэк по крови. Так что, все-таки мы родственники, пусть и дальние. Не скажу, что это меня в восторг приводит, однако родню надо знать и помогать, при случае.

Поттер продолжал хмуро буравить Малфоя взглядом.

— Так чего тебе нужно?

— Да в принципе ничего, — ухмыльнулся Драко. — Хотел лишь нормально представиться и посмотреть на твою реакцию. Да еще совет дать.

Драко выставил руки ладонями вперед, видя что Поттер набирает воздуха в легкие и хочет разразиться какой-то речью.

— Избавь меня от своих претензий, — прервал он Поттера. — Живи как хочешь, мне нет до этого дела. Но вот книжечку «Кто есть кто в магической Англии» почитай на досуге. Да еще «Обычаи и ритуалы» некоего Джона Уайта. Много интересного узнаешь. А спросить что захочешь или нужда будет — подходи, может, чем и помогу.

Он кивнул, прощаясь, и пошел следом за слизеринцами в родные подземелья. Информация подана, а сработает ли, время покажет.

* * *

Северус сидел в кресле и смотрел на огонь. Мысли его крутились вокруг свершившейся мести крестника, которую он сумел разгадать лишь сегодня. Амортенция и близнецы! Занятное сочетание. Где достал только? И кто бы мог подумать? Вот засранец! И ведь несомненно знал, паршивец, к чему это приведет в случае привязанных друг к другу близнецов! Давать им антидот, когда Северус понял все, было уже поздно. И так неразлучные, братцы стали уже куда ближе, чем позволяли приличия и обычаи. М-мда-а. Как и предсказывал Северус сам себе, Драко отомстил. Отомстил жестоко и так, что доказать его участие было попросту невозможно.

— Вот паршивец, — произнес он вслух с некоторой долей восхищения.

* * *

А в это же время «паршивец» тоже смотрел в огонь, погруженный в размышления. Ну ему не давал покоя некий Квиринус Квиррелл. Драко доверял своим чувствам, а они орали, что профессор-заика опасен. Вот и размышлял, как бы узнать о Квиррелле побольше? Да желательно не приближаясь к столь непонятному субъекту.

На ум приходили только чары для подслушивания. Хотелось бы и подсматривать, но подобных чар Драко не знал. Значит, подслушивание…. И где разместить их так, чтобы не привлечь его внимания, но узнать больше? В кабинете ЗОТИ? Бессмысленно. Нужно пробраться в личные покои профессора. А это было опасно. Да и не приглашал к себе Квиринус никого. По крайней мере Драко такого припомнить не мог. Значит, что? Взгляд его остановился на камине, а на губах заиграла веселая улыбка.

Маги привыкли использовать камины лишь двумя способами. А именно: для обогрева и перемещения. А до того, что у местных каминов весьма широкие трубы, им и дела не было.

Пару дней спустя Драко осторожно поставил ногу на очередную ржавую железную скобу, видимо, предназначенную для трубочиста. Он уже был черен и грязен с головы до ног. Все-таки труба оказалась не очень широкой. Тот же Снейп с трудом бы, но пролез, а вот Сивый уже точно нет. И, похоже, трубы местных каминов не чистили уже давненько. Даже ржавые скобы укрывал толстый слой пыли, сажи и копоти.

Позолоченная тарелка с наложенными чарами и проделанной Добби дырочкой для веревки повисла точно над зевом камина. Рассмотреть ее снаружи было невозможно — Драко проверил это в своем камине. Даже сунув в камин голову, обнаружить ее было довольно сложно. Для этого пришлось бы сильно выворачивать шею. Конец веревки он закрепил высоко. Больше спускаться сюда он был не намерен. И так, чтобы гарантировать отсутствие Квиррелла в комнатах, ему пришлось прогулять лекцию у МакГонагалл, что гарантировало некоторые неприятности в будущем.

Почему он воспользовался тарелкой? Так чары лучше всего ложились на предметы определенной формы. От этого сильно зависел срок их службы. Например, подслушивающие чары лучше и дольше работали наложенными на металлический диск. Драко просто не смог найти ничего более подходящего, чем донышко тарелки. А ответной частью стала обычная металлическая кружка, где-то найденная Добби.

Драко покинул камин, укрывшись от возможных любопытных взглядов на чердаке. Здесь он разделся и, вызвав Добби, велел очистить себя от сажи. Затем натянул новую одежду и, уйдя в сторону от покоев Квиррелла, спустился вниз, воспользовавшись одной из скрытых лестниц. Вообще чердак в этой части замка был довольно интересным местом. В нем скопилось огромное количество разнообразного хлама, начиная от рыцарских доспехов и заканчивая набитыми чем-то сундуками. Соваться в них Драко не стал. Пока это не было безопасным, как и нахождение здесь. Вот в будущем он обязательно пошарит в этих залежах интересных вещей. Теперь же следовало поспешить, чтобы не опоздать на следующую пару, которой был первый урок полетов.

Первокурсники Слизерина и Гриффиндора собирались на поле для квиддича. Здесь перед разложенными на земле метлами уже прохаживалась желтоглазая мадам Хуч. Профессор была среднего роста и худощавого телосложения. Когда-то она играла в квиддич в сборной, носившей гордое название — Гарпии. Увы, спортивная карьера скоротечна, и далеко не всем улыбается капризная Фортуна. Так и Хуч вынуждена была покинуть профессиональный спорт лет в тридцать. С тех пор она и преподавала в школе, давая детворе ощутить радость полета.

Летать Драко любил, впрочем, как и большинство магов-мальчишек в его возрасте. Поэтому он беспрекословно выполнил команду профессора Хуч и встал рядом с метлой, вид которой вынуждал презрительно кривиться его губы. Увы, этот Чистомет ждали на свалке уже лет двести. Почему-то школа не закупала новые метлы, вынуждая учеников пользоваться этими когда-то несомненно добротными, но уже отслужившими свое метлами. Дерево, увы, не вечно. Как и наложенные на него чары.

— Вытяните над метлой правую руку и скажите: ВВЕРХ! — приказала мадам Хуч. Детвора тут же заголосила на все лады, выкрикивая это слово. Кому-то, как и Драко, далось призвать метлу сходу. Кто-то вынужден был выкрикнуть команду несколько раз. Чьи-то метлы остались неподвижно лежать. А некоторые и вовсе покатились прочь от настырных учеников. Чары сбоили на каждой по-своему.

— Оседлайте свои метлы, — приказала мадам Хуч, дождавшись, когда все изделия дворника-модельера окажутся в шаловливых детских руках. Детвора, радостно гомоня, тут же выполнила приказ, за что один из ее представителей немедленно и поплатился.

Пухленький и вечно неуверенный в себе Невилл Лонгботтом стрелой сорвался с места и вопящей кометой вознесся в небо, где его транспортное средство и рассыпалось, растеряв прутья. Невилл соскользнул с вертикально вставшей гладкой палки, с которой слетели удерживающие чары, и грянулся оземь. Причем приземлился он на спину, выбив весь воздух из легких. К нему тут же бросилась мадам Хуч.

Драко невозмутимо наблюдал, как она уносит Лонгботтома в Больничное крыло. Этого следовало ожидать. Какой бы качественной не была метла, но она не может служить вечно. Он сделал в памяти отметку. Нужно написать отцу — пусть купит партию недорогих метел. Нужно работать над репутацией семьи.

И Невилла нужно будет навестить, он тоже родственник через Блэков. Драко сокрушенно покачал головой. С этой стороны от родни можно было ждать неприятностей. Натворила тетя Белла дел. Поэтому требовалось расположить Невилла к себе. Да и было в этом неуверенном и неуклюжем мальчишке что-то основательное. Что-то, что тянуло Драко к себе, вновь заставляя обостриться его чувство собственника. Подумав над этим, он решил не сопротивляться и попробовать наладить контакт с этой ветвью родни. Чему поспособствует и напоминалка, переливающийся шарик которой он заметил на месте падения Лонгботтома. Однако не успел он ее поднять, как рядом оказался Рон Уизли.

— Отдай! — потребовал он, протягивая руку.

— С чего бы? — усмехнулся Малфой, привлекая внимание слизеринцев.

— Отдай, слизень поганый! — кинулся к нему Уизли, сжимая кулаки, но был слишком неповоротлив для юркого и подвижного Драко. Тот змеей скользнул под просвистевшим кулаком и скрылся в толпе подошедших слизеринцев, тут же угрожающе загудевших. На толпу, откуда выступили Крэбб с Гойлом, Рончик кинуться не посмел. Вместо этого он выкрикнул вызов на дуэль, тут же нарушая правила и сам пытаясь назначить время и место.

— Ну и туп же ты Уизли, — тут же откликнулся Драко. — Ты даже дуэльный кодекс не удосужился выучить, дуб конопатый. А потому пошел прочь! Нечего всяким предателям крови оскорблять наше чувство прекрасного своим присутствием.

— Ах ты немочь бледная! — завопил покрасневший Уизли и бросился вперед, чтобы тут же сложиться пополам от удара Гойла. Крэбб легонько толкнул его в лоб, роняя на землю пытающееся вспомнить о том, как надо дышать, тело.

Гриффиндорцы угрожающе надвинулись. Как же, львенка обидели! Вперед выступил Поттер и обратился к Драко.

— Отдай!

— Что? — ухмыльнулся тот, выходя из толпы слизеринцев.

— То, что забрал!

— Я сам Лонгботтому отдам, — посерьезнел Малфой. — Хочешь, вместе сходим? Он нам обоим родственник.

Запал Поттера как-то увял. Он неуверенно оглянулся. Львята пожимали плечами, как бы говоря своим видом: раз родня, значит, имеет право. Чего уж там.

Так и получилось, что навестить болезного Драко отправился в компании Поттера, который продолжал смотреть на него весьма настороженно. Но перед тем, как идти в Больничное крыло, они сходили на кухню. Нужно было видеть подозрительные и опасливые взгляды Поттера, когда Драко направился в подземелья! Пришлось растолковывать упертому гриффиндорцу, что кухня находится в этих самых подземельях, поблизости от общежития Хаффлпаффа.

На самой кухне Поттер впал в ступор, рассматривая домовых эльфов. Драко же попросил их собрать корзинку разных вкусностей за его счет. Когда все было готово, они покинули гостеприимных домовиков. Какое-то время Поттер молчал, переваривая увиденное, затем взорвался.

— Но почему?

— Что почему? — заинтересовался Малфой.

— Почему нам никто не говорил о домовиках?

Драко пожал плечами.

— Большинство и так все знает. А посвящать оставшихся, видимо, просто не посчитали нужным.

— Это несправедливо!

— А где ты видел справедливость в жизни, Поттер?

Тот замолчал, задумавшись. Шли не спеша. И Драко не удивился, когда Поттер через некоторое время попросил рассказать о домовиках подробнее.

— Их можно назвать симбионтами магов, — начал он, с трудом выговорив непривычное слово. — Они платят работой по хозяйству за нашу магию, которой пользуются. Поэтому они живут только в местах, насыщенных силой. В Англии это Хогвартс, Азкабан, министерство магии, больница Святого Мунго, ну и меноры чистокровных семей.

— Они рабы?

— Нет, я же говорю — они симбионты. Они просто не могут жить без магов.

— Но…

— Ну как тебе втолковать? — перебил его Драко, сообразив, что такое понятие, как симбионт, просто незнакомо Поттеру. — Ну вот представь жирного клеща, который то и дело норовит укусить тебя и пить кровь. Как бы ты отнесся к подобному паразиту?

— Раздавил бы!

— Ну вот, а если бы тот же клещ предложил тебе выполнять за тебя всю работу по дому, беря плату лишь малой толикой твоей крови?

Поттер задумался, а затем просиял.

— Я понял! — заговорил он. — Домовик — это тот же клещ, только он пьет магию?

— Ну если совсем упростить, то да, — Малфой позволил себе улыбнуться.

— А почему они так одеты?

— Зачем одежда магическому клещу? — удивился Драко. — Они и полотенца-то с наволочками носят, только чтобы не смущать нас, людей.

Встретила их грозно нахмурившая брови мадам Помфри. Но Драко уже успел понять, что эта женщина весьма умна и добра, а потому он обратился к ней без страха, пояснив, что они пришли навестить пострадавшего Невилла Лонгботтома. Увидев подозрительный взгляд колдоведьмы, брошенный на разные цвета факультетов на их одежде, он улыбнулся.

— Мы учимся на разных факультетах и можем не любить друг друга, хотя пока и не за что вроде, но он наш родственник. Пусть и дальний.

Что-то мысленно прикинув, мадам Помфри все-таки пропустила их в свое стерильное царство.

Лонгботтом не спал. Он морщился и поскрипывал зубами. Увидев на столике рядом флакон с желто-коричневой жидкостью, Драко понял, почему. Уж опознать костерост ему, ученику Северуса Снейпа, труда не составило. А следовательно, Лонгботтома мучили весьма неприятные ощущения.

Поттеру больной обрадовался, как и принесенным вкусностям. Судя по упитанности, покушать Лонгботтом любил. А вот на Драко он смотрел весьма настороженно. Пришлось и ему напоминать про родственные узы. Настороженность не исчезла, но поговорить на нейтральные темы удалось. Напоминалку Драко вернул сразу.

Уходил он из Больничного крыла весьма довольным. Пропасть, разделявшая его и этих недалеких гриффиндорцев, стала чуть-чуть уже.

Вечером он вновь слушал, как бродит по своим покоям Квиринус Квиррелл. Тот всегда вел себя подобным образом, если был в своих комнатах. Редко в этом бреде мелькали членораздельные фразы. Квиррелл иногда что-то бормотал о третьем этаже и ловушках. Но куда чаще он просто бродил и что-то неразборчиво бормотал. Драко и засыпал под этот неразборчивый бубнеж. Так было и в этот раз.

Утром, когда Драко принимал душ, ему в голову пришла интересная и весьма неожиданная мысль. Ему вдруг подумалось, что род Малфоев очень слаб и уязвим, несмотря на все их богатство и связи! Увы, английская ветвь рода насчитывала всего трех членов, а именно — самого Драко и его родителей. Были, конечно, Мальфуа во Франции, но это, увы, уже другая ветвь семьи. Как и дальняя родня со стороны семейки Блэк. Драко вдруг задался простым вопросом — а что будет с родом, если некий Драко Малфой умрет? Значит ли это, что роду придет конец? Он даже вздрогнул и мотнул головой, отгоняя подобные мысли. Однако решил усилить работу по укреплению рода. А что для этого нужно? Во-первых — большая семья. Иногда он жалел, что у него нет братьев и сестер. Драко искренне не понимал родителей, остановившихся на одном ребенке. Правда, иногда у него закрадывалось сомнение. Ему казалось, что он не знает чего-то очень важного. Почему-то в такие моменты ему вспоминались безымянные замурованные ниши в фамильном склепе…. Но это было лишь во-первых.

Во-вторых, нужны были надежные друзья. А вот их у него пока в наличии и не было. У отца были Снейп, Сивый, Крэбб с Гойлом. У него самого — только Панси. А это непорядок! Вот и обозначилась еще одна цель.

Ну и еще один момент — сильный магический род всегда имел многочисленных вассалов. А у Малфоев их не было уже давно. Как, впрочем, и у Блэков, и у большинства прочих чистокровных семей. Как-то не в моде ныне были вассалы. И, на взгляд Драко, очень даже зря.

Но о вассалах он решил поразмыслить позже. Пока же можно было попробовать сойтись поближе с несколькими из слизеринцев и поискать кандидатов на других факультетах. Из сверстников-слизеринцев он уже давно присматривался к Теодору Ноту и Миллисенте Буллстроуд.

Нотт был русоволос, синеглаз и весьма красив, носил волосы средней длины. Для ребенка он был, по мнению Драко, довольно умен, но излишне замкнут. Он стал очередным одиночкой факультета индивидуалистов. Подобрать ключик к его сердцу было довольно сложной задачей.

Миллисента Буллстроуд была высокой и полноватой девочкой. Она смотрелась довольно толстой еще и из-за весьма крепкого костяка, унаследованного от родни. Из-за этого у нее была масса комплексов. Зато характер у этой круглолицей и светловолосой девочки был идеальным, на взгляд Драко. Она была неконфликтна и трудолюбива, не страдала излишней болтливостью, подобно большинству других девчонок. И, что самое главное, не выставляла чужие тайны на обозрение, как это делали многие подруги Панси.

И если Нотт мог подойти на роль друга Малфою, то Милли идеально подходила Пэнси, у которой, кстати, не было близких подруг. Да, семья Миллисенты была небогата и родители Пэнси могли не одобрить эту дружбу, однако приблизить девчонку все-таки стоило.

Приближалось Рождество, и Драко решил начать осторожное сближение. Он снабдил Добби деньгами и инструкциями и отправил в Лондон. Требовалось закупить подарки.

День преподнес еще одну неожиданность. Из больницы Святого Мунго вернулась Грейнджер. Появившаяся на обеде Гермиона выглядела осунувшейся и какой-то погасшей. Она сидела, не поднимая глаз. Но это были мелочи перед тем, что теперь она была вынуждена пользоваться магическими протезами! Ступни ей никто отрастить заново не смог, а если точнее — не захотел. Для этого министерству или Хогвартсу, а следовательно, попечителям пришлось бы потратить немалые деньги и отправить девчонку в Японию. А так — не знает грязнокровка о возможности лечения — и Мордред с ней! В голове Драко, узнавшего об этом, тут же зародилась идея о том, как обзавестись первым вассалом. Ну и что с того, что девчонка родилась в семье магглов и относилась к низшей категории магов? Драко уже успел оценить ее способность к обучению. Правда, раньше его отпугивала ее навязчивость и стремление к доминированию, что она и демонстрировала, регулярно поучая гриффиндорцев. Однако теперь она стала весьма замкнутой и молчаливой. Она дистанцировалась от гриффиндорцев и перестала тянуть руку на уроках. Ходила Гермиона с трудом. Этим и воспользовался Драко, наблюдавший за ней уже несколько дней.

— Грейнджер! — окликнул он ковыляющую в сторону большого зала Гермиону, появившись на пороге одного из заброшенных кабинетов.

— Чего тебе, Малфой? — настороженно спросила она, ухватившись за волшебную палочку.

— Поговорить, — спокойно ответил Драко, демонстрируя пустые руки. — Не бойся. Даю слово, что хочу только поговорить. Причем это и в твоих интересах.

Он улыбнулся, увидев ее недоверчивый взгляд, развернулся и скрылся в том самом кабинете, откуда и вышел. Помедлив немного, она направилась за ним, с трудом удерживая равновесие на непослушных протезах. Кабинет был завален трухлявой мебелью, покрытой толстым слоем пыли. Только от двери до окна было свободное пространство. Отсутствовала там и пыль. На этом чистом пятачке стояли два стула и небольшой стол, заранее приготовленные им.

Не торопясь занимать предложенный стул, она произнесла:

— Говори, чего хотел. Я тороплюсь на ужин.

— Не так быстро, — ответил Драко. — Разговор предстоит довольно долгий. А поесть мы можем и здесь.

Затем, не обращая внимания на ее удивление, что-то тихо прошептал. На столе появилась скатерть, две порции овощного рагу с котлетами, разнообразные пироги и чай.

— Но как? — вырвалось у нее. На что Драко легонько пожал плечами.

— За деньги в этой школе возможно многое, — ответил он не вдаваясь в детали, и, дождавшись, когда Грейнджер опустится на стул, продолжил: — Ешь, потом поговорим.

И первым взялся за ложку. Она поколебалась немного, а затем тоже приступила к трапезе. Некоторое время после этого был слышен только стук ложек по фарфору. Наконец, покончив и со сладким пирогом, Драко вытер о салфеточку пальцы и откинулся на спинку стула, неспешно прихлебывая чай. Она торопливо доела свою порцию и приготовилась слушать. Он с задумчивым видом допил чай, промокнул салфеткой губы и только после этого заговорил. Драко не видел необходимости ходить окольными путями в данный момент, а потому спросил прямо:

— Что тебе сказали в Мунго по поводу ног?

Она нахмурилась и хотела ответить что-то резкое, но вспышка негодования прошла гораздо быстрее, чем она успела открыть рот. А потому в ответ прозвучало совсем не то, что готовилось сорваться с языка в начале.

— Целители сказали, что восстановить ноги невозможно.

— Вот как? — слегка прищурил он свои серые глаза. — На самом деле это ложь. Восстановить ноги после подобных травм возможно, правда, примерно в течение лишь одного года.

Драко достал из своей сумки пухлую книгу, открыл заложенную закладкой страницу и протянул фолиант ей. Пока он проделывал это, со стола исчезла не только вся посуда, но и скатерть с крошками. Он снова был пуст и чист, так что Драко спокойно опустил на него книгу. Затем он молча наблюдал, как она читает и перечитывает справочник по колдомедицине. Да, для этого разговора он подготовился неплохо. Последствия травм, полученных Гермионой, он изучил в течение недели после их получения. Драко привык докапываться до сути заинтересовавших его вещей. Прочитав про лечение подобных травм, он изучил юридическую сторону вопроса и нашел несколько прецедентов, также произошедших в Хогвартсе. Вот только пострадавшими тогда были чистокровные. Один лишился руки по локоть на уроке ЗОТИ. Второго основательно погрызла мантикора в Запретном лесу. Правда, тогда Запретный лес запретным еще не был. И пусть травмы были другими, главное было в том, что лечение оплачивали не семьи пострадавших, а школа в одном случае и министерство в другом. А решение об этом принимал еще Совет Лордов, чьи функции теперь упорно оттягивал себе Визенгамот.

Едва Гермиона закончила чтение книги, как он протянул ей массивный томик, где приводились описания судебных процессов, ткнув пальцем в закладки. Комната погрузилась в тишину еще минут на пятнадцать. Драко улыбнулся уголками губ, наблюдая, как Грейнджер продирается сквозь дебри малопонятных слов. Его самого этот том усыплял. Едва вспомнив об этом, Драко с великим трудом сдержал зевок. Однако место и обстановка были неподходящими.

Когда Гермиона подняла на него глаза, в них стояли готовые пролиться слезы.

— Но почему? — в этот возглас она вложила все свое непонимание и боль.

— Ты магглорожденная, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — За тебя некому заступиться.

— Но… Это же подло!

Он только хмыкнул.

— Там, в справочнике, указано, что утраченные конечности качественно восстанавливают только в Японии, где колдомедицина ушла довольно далеко вперед. Это дорого и сложно, уж поверь. Никому не хочется связываться с организацией подобного. Куда легче просто промолчать и забыть. И с подобным ты, скорее всего, будешь сталкиваться всю жизнь.

По лицу Грейнджер все-таки потекли слезы.

— Но что мне делать?

— Если ты о ногах, то решить это не очень сложно. Напишешь три письма. В Визенгамот Альбусу Дамблдору. В Мунго, старшему целителю Гиппократу Сметвику. И на имя министра Фаджа. Там грамотно изложишь, что произошло, где, когда, при каких обстоятельствах. Затем просьбу разобраться с тем, почему надлежащее лечение не было проведено. Ну и, естественно, просьбу его организовать и провести.

— Насколько я знаю, Дамблдор и Фадж сейчас не в лучших отношениях, а значит, не сговорятся. А Сметвик — человек принципиальный. До него, скорее всего, слухи об этом произволе просто не дошли. И если первые двое письма могут проигнорировать, то Сметвик им этого просто не позволит. Будет знатный скандал.

Она выслушала Драко внимательно. Слезы высохли, словно их и не было. Затем в ее руках появился пергамент и перо. Она быстро сделала несколько пометок, затем снова посмотрела на него.

— Спасибо, Малфой, но зачем тебе все это?

Драко достал третью книгу и бережно провел пальцами по тисненому переплету. «О магах и магии» гласило название. А автором был некий Том Марволо Реддл.

— Внимательно изучи ее. Особенно все, что касается положения магглорожденных в магическом мире. И не показывай ее никому. Ее написал Темный Лорд — в ту пору, когда еще был нормальным. Только за ее чтение можно угодить в Азкабан. А между тем там рассказано все правильно и без прикрас.

Он немного помолчал и медленно произнес.

— Что касается моего интереса…. Я предлагаю тебе вассалитет.

И вскинул руки ладонями к ней, прерывая готовый сорваться с ее губ словесный поток.

— Прежде чем отказываться и делать какие-либо выводы, прочитай книгу. Такие предложения делают лишь один раз. Во времени принятия решения не ограничиваю, а вот с письмами поторопись.

Сказав это, Драко простился и вышел, оставив ее думать. Он в этой ситуации практически ничем не рисковал. Наказать ученика Азкабаном за эту книгу, конечно, могли. Но книги были лишь копиями, сделанными Добби по его просьбе. И они просто развеялись бы в любых других руках, кроме Гермиониных и его собственных. И с этим даже Дамблдор ничего бы поделать не смог. Малфой еще не выжил из ума, чтобы давать в чужие руки оригиналы таких книг.

Гермиона смотрела невидящими глазами в книгу, и по ее лицу текли слезы горечи. Она прекрасно помнила все, что говорила профессор МакГонагалл, когда рассказывала ей и ее родителям про магический мир. Она расписывала блестящие перспективы, которые открываются там перед старательно обучающимися волшебниками. Вот только она ни словом не обмолвилась о положении магглорожденных в магическом мире. Никто ей даже не намекнул, что она всю жизнь будет человеком третьего сорта, как бы хорошо ни училась. Ее «блестящее будущее» состояло в том, чтобы стать женой какого-нибудь не особо разборчивого мага и рожать ему детей. А карьера закончится в каком-нибудь отделе министерства на роли второстепенного служащего. Или медсестры в Мунго. Или… Слезы хлынули с новой силой. Она читала, что даже стань она блестящим зельеваром или еще кем-нибудь, маги все равно будут обходить ее с заказами, отдавая предпочтение более родовитым. Темный Лорд описывал судьбы магглорожденных на множестве реальных примеров. Там были описаны и судьбы тех, кто рискнул нарушить Статут о Секретности и пойти на сотрудничество с магглами. Таких магглорожденных было немало. Вот только за ними, рано или поздно, приходили мракоборцы с дементорами. Для этих магов-предателей даже жуткий Азкабан оставался недостижимой мечтой. Именно из-за этого, как поняла Гермиона, уже успевшая изучить все старые газеты в библиотеке, впервые основательно сцепились Дамблдор с Волдемортом. Директор ратовал за отмену смертных приговоров, агитируя магов за предоставление предателям второго шанса. Темный Лорд был категорически против. Более того, он призывал уничтожать и всех причастных к данным инцидентам магглов! А насчет магглорожденных. Волдеморт говорил, что их необходимо качественно учить и начинать это стоило в более раннем возрасте. Более того, он говорил об образовании новых родов или пополнении за их счет вымирающих старых! Вот только потом, как поняла Гермиона из обмолвок Малфоя, что-то произошло с самим Лордом. Именно тогда магический мир Англии умылся кровью. Причем убивали людей без оглядки на их чистокровность, и магглорожденных среди них было сравнительно немного.

* * *

На матч по квиддичу между Гриффиндором и Равенкло Драко шел с интересом. Да, игра ему нравилась. Как и ощущение полета. Вот только сам он играть не собирался, и немалую роль в этом играл его отточенный разум. Он слишком ярко представлял разнообразные травмы и их последствия, которые могли существенно сократить срок жизни даже сильному магу. Увы, травмы не проходили бесследно. По мнению Драко, никакая игра не стоила нескольких лет жизни, хотя и смотрел он на игроков с немалой завистью.

Он с неослабевающим интересом следил за тем, как кружит в воздухе ловец, зорко высматривающий неуловимый снитч. Как ловкие руки забрасывают в кольца квофл. Как носятся тяжелые бладжеры, со свистом рассекая воздух. Как перехватывают их массивные биты, отправляя к новым целям. Его не отвлекали от этого зрелища даже вопли комментатора, пытавшегося претендовать на лавры юмориста. Зато неестественное движение на гриффиндорской трибуне, располагавшейся практически напротив, сразу приковало взгляд. Там побагровевший Гарри Поттер пытался сорвать что-то с собственной шеи. Он сидел на заднем ряду в обществе Лонгботтома. Впрочем, неподалеку расположилась и явно скучавшая Грейнджер. Они оба недоуменно смотрели на Поттера несколько мгновений, а затем бросились к нему, скрывая его от глаз Драко своими телами. Драко, потерявший Поттера из виду, бросил несколько быстрых взглядов на другие трибуны. И сразу обнаружилось неестественное поведение двух преподавателей! В машущей руками и орущей толпе легко отслеживались два островка спокойствия на трибуне, предназначенной для преподавателей и гостей. Одним из них был что-то шепчущий Северус Снейп. Вторым был Квиррелл, занятый тем же. Причем оба смотрели в сторону Поттера! Переведя взгляд в ту сторону, он обнаружил, что Поттер завалился в своем кресле навзничь. Ну, насколько оно это позволяло. Руки его бессильно и неподвижно лежали. Рот был распахнут. Лонгботтом тыкал кончиком палочки в что-то, темной полоской пересекающее шею Поттера. Грейнджер кричала, привлекая внимание.

— Вот значит как? — прошептал он, и в его глазах, обращенных к Квирреллу, появились хорошо знакомые его близким людям зловещие огоньки, не предвещавшие объекту неудовольствия ничего хорошего. Кончик волшебной палочки высунулся между указательным и средним пальцами правой руки, лежавшей на перилах. Затем одновременно произошло сразу несколько событий. Раздался хор испуганных воплей с гриффиндорской трибуны, где происходящее с Поттером наконец-то было обнаружено толпой. Минерва МакГонагалл, сидевшая со своими учениками, ринулась вверх по трибуне на помощь львенку. Профессор Флитвик, оседлав метлу, выхваченную у одного из запасных игроков, понесся в сторону гриффиндорской трибуны. Ярким огнем вспыхнул тюрбан Квиринуса Квиррелла, который тот носил постоянно.

— Вот значит как? — одними губами беззвучно повторил Малфой, следя за спасательной операцией, которую развернули преподаватели.

На вопящего, но не желающего расставаться с тюрбаном Квиррелла ухнуло не менее бочки воды, наколдованной соседями, причем разом, смыв того с трибуны. И все из-за того, что профессор обеими руками вцепился в горящий тюрбан, вскочил и находился в весьма неустойчивом положении. Злую шутку с ним сыграло еще и то, что его кресло было крайним к лестнице.

— Спасибо тебе, Снеп-еп-еп-еп-еп, — вспомнил Драко анекдот про Снейпа, нерадивых учеников, разливших маслянистое зелье на лестнице, и незадачливого Дамблдора, наблюдая за кувыркающимся по ступенькам Квирреллом. Тот пересчитал их все до самого подножия трибуны, но рук от тюрбана так и не оторвал. Оказавшись внизу, он тяжело встал, ощупал мокрый и обгорелый тюрбан и, шатаясь, побрел в сторону Хогвартса.

Поттера надежно скрыл частокол спин. Вокруг волновались слизеринцы. Драко вздохнул и присоединился к ним, старательно изображая недоумение и непонимание. Кто бы только знал, как раздражала его необходимость постоянно строить из себя недалекого мажора, находясь на людях. Увы, мир магов был жесток. Не следовало привлекать к себе ненужное и опасное для жизни и благополучия внимание, до поры до времени. Дуракам почему-то жилось куда как спокойнее.

А уже через неделю поезд уносил его домой. Встречать Рождество в школе? Вот еще! Грейнджер, кстати, находилась, вероятно, уже в японской клинике. Ее отправили на следующее утро после происшествия с Поттером. А вот самому Поттеру не повезло. Не к кому ему, видимо, было возвращаться. Драко сделал в памяти пометку узнать о жизни Поттера вне школы. Раньше как-то руки не доходили, да и интереса особого не было. И так видно было по одежде и неухоженности, что любящей семьей там и не пахло. Ну да ладно. Главное, Поттера уже выпустили из Больничного крыла, куда он угодил после того, как его едва не задушил простой кусок веревки, неведомо откуда взявшийся на трибуне. Ну, неведомо это было не для Драко. Крестный тоже о виновнике знал, но судя по ненавидящим взглядам, бросаемым им на Дамблдора, тот запретил вмешиваться. Увы, Драко знал о связывающих крестного клятвах. В пользе подслушивания и подсматривания он не сомневался с самого раннего детства. Столько полезного и интересного иногда удавалось узнать….

А Квиррелл? Скоро он пожалеет о том, что посмел встать на пути у великого Драко Малфоя!

* * *

Гарри Поттер протер глаза и сел на кровати. Настроение было неважным. Как и раньше, он встречал Рождество в одиночестве. Рассчитывать на подарки тоже не стоило. Родственнички каждый раз издевались над ним, даря то старые носки Вернона, то трусы Дадли. В школе с друзьями не сложилось. Их успешно распугивал крупный и весьма агрессивный Дадли, который был отнюдь не дурак подраться. Не сложилось с дружбой и в Хогвартсе. Рон оказался трусливой и завистливой сволочью. Большинство гриффиндорцев — слишком шумными и навязчивыми для него, выросшего в одиночестве. С некоторой натяжкой он мог считать другом только Лонгботтома. С грустью он обвел глазами комнату, где остался один, и не поверил им, уставившись на несколько свертков, лежавших у его кровати. Так, в широченной сползающей майке и драных трусах Дадли, он и наклонился над свертками. Надписи на упаковках не оставляли сомнений. Все это было предназначено именно для него! Ошибки не было! Он осторожно взял самый верхний сверток и аккуратно развернул упаковку. Внутри оказалась коробка самых шикарных конфет, какие он только видел в жизни, и письмо от Невилла. Когда он читал поздравления, на бумагу несколько раз капали непроизвольные слезы.

Второй сверток преподнес ему серебристую мантию, оказавшуюся невидимкой. С ней была записка, гласившая, что эта мантия принадлежала его отцу, отдавшему ее перед самой смертью. На этой записке не было подписи.

В очередном свертке оказалась книга от Гермионы Грейнджер, ныне лечившейся в Японии. Видимо, она позаботилась о подарке еще будучи здесь, заранее. Гарри даже смутился увидев подарок от нее. Он не считал девочку подругой и не отправил ей поздравления. Подумав немного, он решил, что извинится и подарит ей что-нибудь после ее возвращения.

Из большого бумажного пакета он извлек некрасивый свитер крупной вязки и письмо от некой Молли Уизли. Скривившись, он отложил эту вещь на кровать Рона. Носить что-то, подаренное его семьей, он не собирался.

А вот следующий большой сверток озадачил его куда сильнее. Там был полный набор одежды, начиная от носков, трусов и ботинок и заканчивая красивыми мантиями и теплым плащом. В нем было письмо от Малфоя. Тот извинялся за бестактность и незнание причин, вынуждающих Гарри так одеваться. Но он счел возможным преподнести родственнику этот скромный гардероб и надеялся, что обновки будут приняты, а его забота не будет расценена как оскорбление. Читая витиеватые фразы, Гарри даже улыбнулся таким словесным кружевам и изыскам. Ему была приятна эта забота, пусть и проявленная слизеринцем. Родственник, как-никак. На его душе стало немного теплее.

* * *

Рождественским утром настроение Драко было великолепным. Он, помимо прочих, получил подарки от Теодора Нотта, Миллисенты Буллстроуд и Нимфадоры Тонкс, которой тоже отправил подарок. Наконец-то его усилия начали приносить плоды! О дружбе, конечно, еще не было и речи, однако первые шаги к сближению были сделаны. А всего-то и потребовалось: слово здесь, подсказка там, несколько партий в шахматы и ни к чему не обязывающие разговоры. И Нотт, и Буллстроуд, и Тонкс чувствовали себя в Хогвартсе одиноко. У Тонкс как-то не сложилось с друзьями, и она довольно легко пошла на контакт с Драко, убедившись, что в нем нет предрассудков взрослых родственничков. Точнее говоря, он умело их скрывал. Слизеринцы из-за своего одиночества тоже благосклонно восприняли осторожное сближение с Малфоем и подключившейся к процессу Панси. О Панси! Драко тепло улыбнулся, вспомнив девочку. Впрочем, они должны были увидеться уже завтра. Но, как всем известно, мы предполагаем, а Бог располагает.

За завтраком, где присутствовали и мама с крестным, отец преподнес ему давно ожидаемый, но от этого не менее неприятный сюрприз.

— Сын, послезавтра мы проведем твою помолвку с Асторией Гринграсс, — заявил Люциус, едва Драко расправился с яичницей.

— Не будет этого, — спокойно ответил тот, ставя назад кружку с соком, которую успел взять в руку.

— Я так решил! — повысил голос Люциус.

Драко лишь пожал плечами, поочередно всматриваясь в лица близких.

* * *

У Северуса Снейпа, встретившегося с крестником взглядом, екнуло сердце. За холодной малфоевской маской разгоралось виденное им ранее у Беллы и Сириуса фамильное безумие Блэков! Он не мог ошибиться и попытался считать хотя бы намерения Драко, дома не носившего комплект наследника — и не смог! Понятно было лишь то, что в отличие от буйных родственничков у Драко безумие проявилось в совершенно иной, какой-то скрытой форме, и к чему это могло привести, Северус не знал.

Затем разум Драко вдруг разом закрылся, став нечитаемым. Такое иногда встречалось Северусу и означало скрытую бурю эмоций, которые человек стремится никому не показать. Да и не полез бы он глубоко в разум крестника. На это были целых две причины. Первая — он любил Драко и не желал лишиться его доверия. Вторая — когда-то он пробовал проникнуть в разум Беллы во время приступа и едва сам не свихнулся. Повторять тот опыт он как-то не хотел.

А Драко, между тем, все-таки выпил свой сок, больше не обращая внимания на речи отца, поднялся и ушел, несмотря на окрик Люциуса! Раньше такого не было никогда.

— Зря ты, Люц, давишь на мальчишку, — проговорил Северус, когда за крестником закрылась дверь. — Беллу, когда ей объявили о Лестрейндже, помнишь?

Нарцисса, сидевшая напротив, отчетливо вздрогнула. После вспышки ярости Беллатрикс дом на площади Гриммо пришлось основательно ремонтировать. И подобные вспышки происходили не раз.

— Ты думаешь?.. — начала Нарцисса.

— Я легилимент, — ответил Северус. — Драко не миновало проклятие Блэков. Вот только он не Белла и не Сириус. Он совершенно другой, и…

Люциус хлопнул ладонью по столу, прерывая Снейпа.

— Будет так, как я решил! Беллу и то обломали!

* * *

Холодный разум, подстегиваемый яростью, которая, впрочем, только стимулировала и ускоряла мыслительный процесс, вел Драко кратчайшей дорогой к алтарю рода. Женить его насильно собрались? Разбежались! Потерять Панси? А хотелка у отца не треснет? Глаза у Драко горели решимостью и были абсолютно сухими. Какие слезы могли быть в ситуации, когда нужно было отстаивать свое? Безумный хомяк, любовно откармливаемый с самого детства и накрепко обосновавшийся в душе Драко, бесновался и оглушительно ревел подобно охраняющему кладку дракону.

— На святое покусились! Не отдам! Она МОЯ!!!!

* * *

Не успел Северус встать из-за стола, как менор основательно тряхнуло. Смертельно побледневшая Нарцисса и побагровевший от ярости Люциус кинулись в сторону спуска к алтарной комнате. Северус последовал за ними. Магическая связь с крестником давала ему такое право.

Драко, шатаясь, стоял на алтарном камне. Он был абсолютно обнажен. Губы его были в крови. Кровь ручьем стекала с запястий, явно разорванных зубами. Драко был смертельно бледен, но улыбался. Увидев это, Люциус зло выругался и, развернувшись, покинул алтарный зал. Нарцисса и Северус бросились к Драко, который уже оседал на камень, теряя сознание.

* * *

Когда Драко пришел в себя, вновь было утро. Болели замотанные бинтами запястья, которые пришлось рвать зубами из-за того, что второпях он забыл взять нож, но в целом состояние было приемлемым.

Сожалел ли он о содеянном? Нет. Он сделал то единственное, что мог в данной ситуации противопоставить воле главы рода. Он принес клятву-обет на алтаре и скрепил его своей кровью и магией. Теперь женить его насильно было невозможно, так как он включил в обет условие, что женится на ком-либо только по собственной воле. Любое отклонение, будь то Империус, зелье или оказанное давление, могли привести только к одному единственному результату — смерти принесшего обет. Все. Если отец не хочет прерывания рода, то отступится. Если же нет…. Драко знал о последствиях, вот только он привык всегда получать желаемое! До того разговора за столом Драко думал просто сорвать помолвку, скрывшись в тайных ходах менора. А о многих из них родители и не подозревали. Да и домовикам туда хода не было. Проверено на Добби. Но решение с алтарем вдруг в какой-то момент показалось ему куда более притягательным и верным.

Хомяк в его душе временно затих, а у Драко вдруг родилась интересная идея по защите разума. Как там в книгах говорилось? Заложить в основу мысленно создаваемого мира сильные и стойкие чувства и ассоциации? Его губы расползлись в широкой и коварной улыбке. А перед мысленным взором появилась бескрайняя зеленая равнина, травы на которой шевелил ветер. На этой равнине вырос холм, а в нем вдруг появилась огромная нора.

Коварная улыбка стала шире. Что такое нора? Это лабиринт, уходящий далеко вглубь земли и темнота. А чего боятся люди? Так темноты и монстров, обитающих в ней. Монстров, зачастую выдуманных их же собственным разумом. Будут наглецам темнота и монстры! Уж богатая фантазия Драко такого позволит измыслить! А прорвавшихся вглубь встретит маленький милый зверек.

Он так размечтался, что сам не заметил, как погрузился в крепкий здоровый сон.

* * *

Северус обдумывал произошедшее, лежа в кровати и мысленно ругая Люциуса последними словами. Так глупо спровоцировать мальчишку. Зачем? Дались ему эти Гринграссы! Да, выгодный брак. Да, большой приток денег в семью. Но у Малфоев их что, недостаточно? Ха! Нет, Люциус все-таки идиот! Своими глупыми действиями спровоцировал пробуждение проклятия Блэков! И ведь сам вскоре пожалеет, вот только пути назад уже нет. Он, Северус Снейп, прекрасно видел в глазах очнувшегося Драко, что безумие никуда не исчезло, оно лишь затаилось на время. В первый раз оно толкнуло всегда осторожного и расчетливого Драко на проведение этого опасного ритуала. Хотя нужно признать, что ход в этой партии с отцом мальчишка провел великолепный. Но на что его потянет в дальнейшем? И как безумие Блэков будет сочетаться с расчетливостью Малфоев и особенностями характера самого Драко?

— Ох, не завидую я Уизли, — прошептал Северус. — Если они вновь прицепятся к юному Малфою.

* * *

А проснувшегося посреди ночи Драко занимала другая проблема. И этой проблемой были Гарри Поттер и Квиринус Квиррелл. Отдать Поттера на расправу и простить уже совершенную попытку? Ну уж нет! Поттер нужен ему, Драко! Малфой все взвесил и уже принял решение насчет его судьбы, как, впрочем, и Квиррелла. Нужен был план. Вот только план требовалось разработать куда как более изощренный и жестокий, чем намечался ранее. Щадить человека, осмелившегося задумать убийство того, кем заинтересовался Малфой? Его дальнего родственника? Вот еще! Да Драко потом сам себя уважать перестанет! Так что воздастся виновнику сторицей!

Воспитанный на родовых преданиях и кодексах Малфоев и Блэков, Драко не сомневался в принятом решении ни единого мгновения. Кодексы обеих семей гласили — враг, поднявший руку на родню, пусть и дальнюю, должен быть уничтожен.

Драко не замечал изменений в себе. Принятое решение казалось ему простым, логичным и единственно верным.

Остаток каникул он провел в своих апартаментах, наказанным. Три раза ХА! Драко не собирался ни в чем раскаиваться. Он все сделал правильно. Вынужденное безделье он потратил на дальнейшее изучение анимагии и окклюменции. И если во второй все шло планомерно, то в расчетах по анимагии он, похоже, допустил ошибку. Результат, при очередной перепроверке, получился очень странным. Раньше выходило, что зверь, в которого ему предстояло обращаться, весил около килограмма. Теперь оказалось, что он станет кем-то из куньих, но весом около двадцати — тридцати килограмм! Таких зверей он не знал. Все хори, куницы, ласки, горностаи, норки и выдры были куда как меньше. Он снова с головой ушел в расчеты в поисках ошибки. В поезд он садился все в таком же отрешенно-задумчивом состоянии. Из задумчивости его вывела Панси, с тревогой разглядывающая свежие багровые шрамы на его запястьях.

— Что это? — требовательно спросила она, ухватив его за правую руку.

— Шрам, — откликнулся он, прерывая свои думы. Все равно ошибку в расчетах найти он пока так и не смог.

— Да я вижу, что шрам, — нахмурилась Пэнси. — Откуда он? И не вздумай врать!

В купе они были вдвоем, так что врать Драко причины действительно не видел. Так что сказал истинную правду.

— Меня попытались обручить с Асторией Гринграсс.

Панси закусила губу и пытливо всмотрелась в его глаза. Взгляд он не отводил. Было видно, как надежда в ней боролась с отчаянием. Затем она посмотрела на шрамы и тихо спросила.

— Астория теперь…

— Нет, — перебил он ее и обнял, прижав к себе. — Никому я тебя не отдам и не променяю. Ты же знаешь. Я провел ритуал на родовом алтаре. Теперь никто не сможет меня женить насильно. Мне нужна ты, и только ты.

Панси выдохнула воздух, который непроизвольно задержала в груди, ожидая его слов, и прижалась крепче, уткнувшись ему в плечо.

— Я так боялась, — прошептала она всхлипнув. — Я…

— Тихо, моя хорошая, — он погладил ее по волосам. — Все у нас будет хорошо.

Весь путь они так и просидели, обнявшись и тихонько рассказывая друг другу о своих делах, мечтах и переживаниях.

* * *

Северус был мрачен. Семейный колдомедик, которого Нарцисса вызвала к Драко, только развел руками. Он не видел в нем никаких изменений. Но родовые проклятия не так-то и легко было отследить. Увы, здесь колдомедицина была бессильна. Информация из семьи никуда не ушла.

Драко не делал ничего необычного. Но сам Снейп решил более пристально следить за крестником. Поэтому следящие чары были наложены на его вещи и дверь в апартаменты. Правда, с вещей чары практически сразу снял Добби. С этим Северус ничего сделать не мог. Домовик действовал по приказу Драко, и другие люди и нелюди не в силах были повлиять на его поступки. Малфой, несомненно, узнал об этой попытке, но ни скандалить, ни чего-либо предпринимать он не стал, за что Северус был ему благодарен. Ссориться, несмотря ни на что, он не желал.

* * *

Едва попав в школу, Драко вновь с головой погрузился в расчеты. Ну не давала ему покоя допущенная где-то ошибка. Он убил на ее поиск целый месяц и все-таки обнаружил! На одну тысячную изменился один из коэффициентов, определяемых диагностическими чарами, считывающими параметры организма. То есть что-то изменилось в нем самом. Драко нахмурился и начал обдумывать уже этот вопрос, анализируя собственное состояние и не находя изменений. Из состояния задумчивости его вывел никто иной, как Гарри Поттер.

Родственничек подошел после истории магии и попросил о разговоре наедине. На вопросительный взгляд Панси Драко ответил только пожатием плеч. Причины он не знал. Да, честно сказать, она его в данный момент не сильно и интересовала. Голова была занята решением более срочных и интересных задач. Помимо анимагии и окклюменции его занимала и проблема Квиррелла. Драко ничего не забыл и не простил. Просто пока случая для решающего удара как-то не подворачивалось, а вредить ему по мелочам, тем самым настораживая, он не хотел.

Разговор с Поттером состоялся в одном из коридоров.

— Я хотел сказать спасибо за подарок и спросить, не знаешь ли ты, кто такой Фламель? — спросил Поттер, пытливо и с надеждой глядя на Драко. Тот хмыкнул. Вопрос был не из серьезных, а то Малфою очень не понравилось выбранное Поттером место и интерес нескольких подозрительных персонажей на портретах. Но эту информацию Драко не видел необходимости скрывать. Она была в каждом справочнике по алхимии.

— Я знаю только одного Фламеля, а именно Николаса. Он является мастером алхимии и единственным известным создателем философского камня. Года рождения не помню. Но можешь почитать о нем в любом справочнике по алхимии. Это все?

Поттер поколебался немного, но отрицательно помотал головой, из чего Драко сделал вывод, что вопросы есть, но вот доверия к нему нет. Ну что ж, дело хозяйское, как говорится. Однако и упускать такой случай еще немного сократить разделяющую их пропасть он не мог.

— Выпьешь со мной чаю? — поинтересовался Малфой. Поттер поколебался, но кивнул утвердительно. Ужин еще нескоро.

«Вот и хорошо», — подумал Драко, направляясь к тому кабинету, где беседовал с Грейнджер. Ситуация с Поттером ему очень не понравилась. Дело в том, что Фламеля упоминал и Квиррелл! Он уже несколько раз что-то бубнил о философском камне. Поэтому Драко совершенно не понравился интерес Поттера к этой же теме. В этом следовало разобраться, а родственничка, может быть, предостеречь от опрометчивых действий. А может, и нет. Дело в том, что у Поттера не было комплекта родовых артефактов, а значит, его разум был легко читаем! Драко сильно сомневался в том, что Поттер владел окклюменцией. Следовательно, объяснив Поттеру местные реалии, Драко раскрылся бы перед любителями пошарить в чужих мозгах. А он знал о троих: крестном, Дамблдоре и Квиррелле. Причем последней парочки он весьма опасался. А значит, им нельзя давать повод для подозрения его в чем-либо. Поэтому, устроившись за накрытым Добби столом, где помимо чая присутствовали разные сладости и пироги, Драко спросил совсем о другом.

— Скажи Поттер, ты не боишься ходить к Хагриду?

— Нет, — удивился тот. — А почему я должен бояться? Хагрид хороший.

Услышав это, Драко хмыкнул, а по его лицу расползлась веселая улыбка.

— Да я тут песенку занятную услышал, вот немножко и разузнал о нем. Хочешь послушать, что о леснике поют старшекурсники?

Поттер настороженно кивнул, и Драко негромко запел.

— Маленькие дети, ни за что на свете,

Не ходите дети с Хагридом гулять!

Лучше уж акулы, или крокодилы.

Или даже злобные магглы-педофилы,

Будут вас кусать, бить и обижать.

Не ходите только с Хагридом гулять!

Хагрид не насильник!

Хагрид не злодей!

Трезвым он не тронет,

Маленьких детей.

Маленькие дети, ни за что на свете,

Не ходите дети с Хагридом гулять!

Страшен пьяный Хагрид, необуздан, груб.

Он по пьяни может поломать и дуб.

Знает по округе вся лесная тварь,

Бабу ищет Хагрид, проглотив стопарь.

— Чего? — удивился Поттер. — Какую бабу? Зачем?

— У-у-у, — протянул Драко. — Как все запущено!

Он поднял на колени свою сумку и вытащил оттуда глянцевый журнал, где на обложке изгибалась полностью обнаженная женщина. В отместку за ограничение денежного довольствия, которым его наказал отец, Драко стащил у него всю обширную коллекцию маггловских и магических порножурналов. Они уже вовсю гуляли по школе, а в кошельке Драко прибавилось немало галеонов от старшекурсников.

— На, просвещайся. Дарю, — он протянул журнал стремительно краснеющему Поттеру. — Песенку, кстати, составил гриффиндорец. Его звали Майкл Смирнофф. Он уже закончил Хогвартс. Говорят, его очень заинтересовало, почему около школы так мало живности. А также, отчего Хагрида не любят кентавры. Так вот, он выяснил, что вся эта братия, как и регулярно заводимые лесником питомцы, разбегаются в ужасе, стоит Хагриду напиться спиртного. Он, говорят, весь в корень ушел, так что никому не хочется стать заменителем великанши для великаньего карлика.

— Какого карлика? — только и смог выдавить красный как свеклина Поттер, убиравший в сумку подаренный журнал и старавшийся на него даже не коситься. Что, впрочем, ему удавалось весьма плохо.

— Ты и этого не знаешь? — удивился мысленно потешавшийся над гриффиндорцем Драко. — Хагрид не полувеликан, как нам говорят. Великан он самый что ни на есть чистокровный, только карликовый. Ты карликов видел когда-нибудь? Флитвика не вспоминай — он-то как раз полугоблин.

Поттер кивнул, видел, мол.

— Очень хорошо, — обрадовался Малфой. — Теперь вспоминай, чем они отличаются от нормальных людей, и примеряй это к Хагриду.

Поттер надолго завис, только глаза делались все шире и шире, по мере мыслительного процесса.

— Но великаны же тупые? — спросил потрясенный Поттер.

— Не такие уж они и тупые, — усмехнулся Малфой. — Голгомаф, говорят, довольно умен. Только много ли ума нужно косноязычному монстру, живущему в лесу? Хагрид же с детства жил с приемным отцом. Тот его многому научил, и все равно лесник умом не блещет.

— Но магия? Он же учился в Хогвартсе! — возмутился пришедший в себя Поттер. — Великаны не маги!

— Ты уверен? — улыбка Драко стала куда шире. — А как, по-твоему, они прячутся от магглов, да и от магов тоже? Ведь никаких заповедников для великанов нет. И заметь, никто из магглов их не видит и даже не подозревает об опасном соседстве!

Поттер замялся, а Драко продолжил:

— Они магические существа и имеют магию по определению. Вот только пользуются они ей только для охоты да чтобы скрыться. Так что смотри, Поттер, не появляйся у лесника, когда он пьян.

Северус Снейп, ругаясь в голос, пробирался по заваленному буреломом лесу. Продолжалась метель, из-за которой, собственно, все и произошло. Да сколько это может продолжаться? Двух месяцев после каникул еще не прошло, а Поттер опять влип! Да чтоб этого тупого Поттера акромантулы сожрали! Вместе с Лонгботтомом и Уизли! Эти три идиота, которых директор отправил на отработку к Хагриду, потерялись в лесу, который отнюдь не зря назывался Запретным! И пусть бы потерялись, Мордред с ними, так он-то, Северус Снейп, чем провинился? Почему он должен бродить по этим дебрям и искать троих идиотов, когда сам Альбус нежится у камина в своем теплом кабинете? Угораздило же его пообещать защищать Поттера! Впрочем, немного улучшало его настроение то, что бродил по лесным дебрям он не один. Где-то так же пробирались Квиррелл, Флитвик, Минерва, Хуч и Помона Спраут. Нажравшегося с горя от пропажи учеников лесника заперли в его собственном доме. Додумался идиот попросить их помощи в поисках сбежавшего дракончика!

Тут Северус усмехнулся, вспомнив просмотренные воспоминания братцев Уизли. Они пробирались в Запретный лес, как и много раз до этого, мимо хижины Хагрида, когда вдребезги разлетелась оконная рама. Из проема с диким ревом выметнулся дракончик, величиной с некрупного пони. Он волок за собой пьяного вусмерть голого Хагрида, вцепившегося в хвост. Северус едва не заржал на весь лес, вспомнив перепуганный взгляд, который дракончик метнул на лесника, перед тем как основательно грызануть его за толстую волосатую руку. А затем мелкий и еще не способный летать дракон унесся в заснеженный лес, завывая и изо всех сил помогая себе еще маленькими крыльями.

— Вернись, Норберта! — орал заливающийся пьяными слезами Хагрид, не замечая застывших в шоке близнецов.

Когда-то подобным образом от Хагрида сбежал акромантул. Потом были мантикора и гиппогриф. Только собак Хагрид почему-то не трогал.

Снейп широко улыбнулся. Насколько он знал, лесник вечно страдал неудовлетворенностью. Великанши, коих в Запретном лесу жило отнюдь не мало, его избегали. Они ценили рост и силу, и Хагрид под их мерки красоты совершенно не подходил. А любые другие существа бежали от Хагрида как от огня. Однако Снейп вспомнил несколько флаконов с воспоминаниями из тех, что были доступны для просмотра в факультетском омуте памяти только старшим из его подопечных. Были там несколько сцен с участием лесника. Например «Ужас кентавров», или «Лесник и Злоебучка». Эта дамочка после своего эксперимента надолго загремела в Мунго.

Северус шел, улыбаясь и вспоминая, но подвернувшийся под ногу скользкий корень, который был совсем не виден под снегом, моментально вернул ему отвратительное настроение. Да и солнце уже садилось.

* * *

В этот самый момент Драко Малфой крался по запретному коридору на третьем этаже. Недавно он наконец-то узнал, куда стремится Квиррелл.

Случилось это некоторое время назад, еще до каникул. Вот только из-за событий дома и расчетов, поглотивших тогда его с головой, время со всем разобраться пришло только сейчас. Он услышал тогда весьма интересный разговор. Драко лежал в кровати и слушал, что происходит в покоях Квиринуса Квиррелла. Он проводил за этим занятием некоторое время каждый день, обычно перед сном.

Было слышно, как Квиррелл бродил по комнате, что-то неразборчиво бормоча. Это уже стало привычным. Профессор часто вел себя подобным образом. Драко стал задремывать, как вдруг профессор отчетливо и вполне разборчиво заговорил, возможно по сквозному зеркалу.

— Милорд, помогите мне, недостойному. Я не знаю, что делать с цербером. Камень, несомненно, там, но на эту тварь не действует магия.

Драко, с которого мгновенно слетел сон, казалось, превратился в большое ухо. А Квиррелл продолжал.

— Я не знаю, что делать дальше. Помогите мне, Милорд.

Ответивший голос заставил Драко инстинктивно съежиться и сглотнуть вставший в горле ком. Он был холодным. В нем чувствовалась властность, сила и жестокость.

— Используй Хагрида и его страсть к драконам. Возьми в тайнике одно из яиц.

На Слизерине о том, что на третьем этаже в запертом коридоре сидит трехголовая псина, уже давно знали. Старшекурсники все разведали еще в первую неделю учебы. Ведь интересно было, отчего там можно умереть страшной смертью? Драко насчет философского камня сильно сомневался. Не стал бы такой человек, как Николас Фламель, кому-либо доверять такую ценность. Но мало ли что он мог отдать Дамблдору? Мало ли интересных артефактов могло быть у древнего алхимика? Или чего еще? Драко не собирался гадать об этом. Но вот то, что церберов используют только для получения ингредиентов и охраны, было неоспоримым фактом. А в данном случае, несомненно, имел место именно второй случай. Вот он и решил посмотреть на зверька своими глазами.

Знал он и про дракона, которого Хагрид высидел в каникулы и растил, таская ему мясо с кухни. Этими набегами он каждый раз ввергал домовых эльфов в пучину отчаяния. Ведь детей нужно было кормить, а лесник уволакивал все мясо, им предназначенное! А ведь на продукты были специальные нормы! В итоге ученикам приходилось есть пищу, приготовленную без мяса. Хорошо хоть рыбы, поставляемой русалками, было в избытке.

Вот озлобленные и отчаявшиеся домовики, чье хозяйство едва ли не ежедневно подвергалось разграблению, а директор не принимал мер, и рассказали все Добби, а через него и Драко. Дракон, как таковой, Малфоя не интересовал, но само его наличие свидетельствовало о том, что Квиррелл начал действовать. Значит, пришло время все прикинуть и Драко.

Дверь, как говорил Флинт, открывалась простой Алохоморой. Вот только на ней должны были присутствовать следящие чары. А значит что? Правильно! Нельзя было ее открывать, если нет желания привлечь к себе ненужное внимание. Драко и не собирался. Чары магического буравчика быстро прогрызли в толстой деревянной двери сантиметровую дырку, к которой Драко тут же приник глазом. В отгороженной части коридора сидел на цепи довольно крупный цербер. Едва заслышав подозрительные звуки, чудовище оскалилось и попыталось выяснить что, собственно, происходит, огласив, для порядка, округу низким рыком. Вот только цепь не давала ему дотянуться до двери всего какой-то метр. Но зверюга упорно стремилась к этому, загребая лапами, рыча и всматриваясь в появившуюся на двери дырку бешеными глазами. Но, зная о собственной безопасности, Драко неспешно и внимательно осмотрел помещение и обнаружил крышку люка в полу. Великолепно! Теперь осталось разузнать подробности о церберах и придумать ловушку для Квиррелла. Драко бросил на дверь Репаро и, убедившись в ее восстановлении, двинулся назад в подземелья.

* * *

Потеряшек нашел уже утром профессор Флитвик. Они сгрудились под кроной огромной ели и почти не подавали признаков жизни. Пришлось их экстренно эвакуировать в Больничное крыло.

А Северус Снейп, получив известие об окончании поисков и уже возвращаясь, набрел на нечто совершенно иное. На небольшой, занесенной снегом полянке лежал дохлый единорог. Он обнаружился, когда Снейп начал обходить наметенный над тушей снежный холмик и споткнулся о рог. На звере при осмотре не обнаружилось ран, кроме нанесенного, несомненно, ножом разреза на шее. Северус внимательно изучил место происшествия с помощью чар. Крови, которой тут должно быть залито все, практически не было. Зверь был убит Авадой Кедаврой, сомнений в этом не было. Снейп потратил на изучение округи еще с полчаса, но снег успешно скрыл все следы. Затем, быстро и профессионально распатронив промерзшую тушу на ингредиенты, он, тяжело нагруженный, двинулся к школе. Вызывать домовика Северус не стал. Перед встречей с Альбусом требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать.

А в школе его ждали дурные вести. Поттер с компанией наткнулись на еще одно место расправы над единорогом. Только убийство зверя произошло совсем недавно! И убийца все еще был там! Со слов Лонгботтома, видимо, самого морозоустойчивого из-за толстого слоя жира, некто в черной мантии пил кровь прямо из раны. У детей хватило ума не шуметь, хотя у Поттера ужасно болел шрам. Спугнули убийцу рогатой лошади кентавры, заявившиеся целой толпой и немедленно бросившиеся в преследование. Еще бы! Для них этот копытный склад ценного сырья был священным! Пришлось Северусу снова переться в холодный заснеженный лес.

* * *

Драко сидел за столом в своих апартаментах. Перед ним лежала старая толстая книга, раскрытая примерно посередине. Ее страницы были весьма потрепаны временем. На столе, помимо этого фолианта, высилось две внушительные стопки книг. Драко сидел, слегка откинувшись на спинку стула и размышлял. Правая рука его лежала на столе. Ее пальцы отбивали по дереву несложный мотив.

Информации по церберам было довольно много. Один из его предков, Ноэль Малфой, занимался разведением собак магических пород. В ту пору, четыре с лишним сотни лет назад, у Малфоев была знатная псарня. Соответственно, была и редкая специализированная литература, заботливо переписанная с первоисточников и сохраненная в родовой библиотеке. Интересовался Ноэль и церберами. В книге, которая лежала перед Драко, тот нашел весьма интересные чары для подчинения этих опасных псов. Иначе заводчику к ним было просто не подойти. Но была там и заставившая его крепко задуматься информация. Порода имела прекрасную устойчивость к магии, но был у нее и серьезный изъян, из-за которого церберы уступили охранную работу другим породам. Увы, эти монстры были чрезвычайно уязвимы перед простой мелодичной музыкой. Они просто-напросто засыпали! Эта разошедшаяся информация и определила закат величия церберов. Какой смысл в охраннике, неуязвимом для магии, который спокойно может проспать вора или убийцу? С чем это было связано, в книге описывалось весьма подробно, но вдаваться глубоко в теорию Драко не стал.

Теперь он обдумывал эту информацию и гадал — откуда в Хогвартсе мог взяться цербер? Точнее, его интересовало только одно — был ли этот милый песик клеймен, а соответственно, можно ли применить к нему описанные в книге чары, на это самое клеймо и завязанные? Он встал и заходил кругами. Примерно через минуту он вызвал Добби и велел ему вернуть все книги, кроме открытой, в менор. Что ж, придется выучить чары и проверить полученную информацию. Придя к этому заключению, он вернулся за стол и приступил к заучиванию зубодробительной формулы.

Уходить из апартаментов пришлось через камин. Драко не осуждал крестного за проявленную бдительность, однако это создавало ему существенные неудобства. С другой стороны, эта слежка, а Добби давно доложил хозяину о следящих чарах на двери и их авторе, служила Драко на руку. Она обеспечивала ему неплохое алиби. А оно вскоре понадобится. По губам Малфоя, карабкавшегося по длиннющей трубе, к которой подходили множество дымоходов других каминов, скользнула улыбка. То, что он задумал, было весьма и весьма жестоко.

Он долго лез вверх. Вскоре, впрочем, дымоходы перестали попадаться, и Драко стал карабкаться по металлическим скобам несколько быстрее. Уже не требовалась излишняя осторожность. Неудобство доставлял только дым, мешавший нормально видеть. Двигаться приходилось на ощупь. Драко похвалил себя за предусмотрительность. Предвидя, что трубами еще придется воспользоваться, а камины зимой топят, он изучил чары головного пузыря. Наконец, когда руки и ноги уже отказывались служить, он выбрался на крышу, оказавшуюся свободной от снега. Тот, видимо, скатывался вниз из-за уклона. Над головой сияли звезды. Ночь была на удивление ясной. Набросив на себя очищающие чары, Драко тенью скользнул к ближайшему спуску на чердак, благо крышка люка виднелась поблизости. На чердаке он некоторое время потратил на поиски лестницы. Причем пришлось красться очень осторожно, ведь он не знал, кто может находиться в помещениях внизу, а пол был деревянным. Нет, он знал, что над слизеринским общежитием, выходившим прямо к озеру, нет жилых помещений, но чем Мордред не шутит, когда Мерлин спит? Вдруг кто решил прогуляться? Или старый Филч устроил засаду? Но нет, уже через двадцать минут он был перед нужной дверью.

Он вновь заработал буравчиком. Вот только отверстие пришлось делать куда большее, чтобы можно было просунуть руку с палочкой. Он заранее внимательно изучил сигнальные чары по книгам и знал, что они располагаются по периметру двери, а также образуют на ее поверхности своеобразную сеть, отслеживая ее целостность. Вот и просверлил он отверстие по центру нижней правой четверти. Здесь, по его расчетам, никаких магических нитей конструкта чар быть не должно. Сделав эту работу, он услышал недовольное рычание, а заглянув в дыру, встретился взглядом с милым облизывающимся песиком. Это заставило его усмехнуться. Цербер, обнаруживший шевеление, рванулся к двери. Драко же, убедившись, что руку ему никто не откусит, поскольку не дотянется, просунул кисть с палочкой в дыру. Пять секунд спустя рык пса сменился поскуливанием. Малфой улыбнулся. Песик был клейменным, иначе бы чары не сработали. Осталось выяснить, был ли у песика хозяин и, соответственно, был ли пес связан кровью владельца. Драко извлек из кармана тряпочку и маленький ножик. Сморщившись, он чиркнул им по ладони и смочил тряпку кровью. Затем она полетела внутрь, а Драко извлек из другого кармана заживляющую мазь. Обработав ранку, он заглянул в отверстие. Наградой за его боль и кровь были три злобно скалившиеся морды и глухой предупреждающий рык. Тряпка давно была сожрана. Полюбовавшись на недовольного цербера с минуту и тяжело вздохнув, он починил дверь и отправился назад. Хозяин у пса был. Воздействовать через клеймо и подчинить псину было невозможно. Теперь это мог проделать только сам хозяин. Увы. Но отказываться от задуманного Драко не собирался. Невозможно действовать прямо? Всегда где-то есть окольный путь! И Драко вчерне уже прикидывал план своих дальнейших действий.

Вот только едва он поднялся на этаж выше, как его внимание, бесцеремонно вырывая из раздумий, привлек легкий звук шагов! Причем шел явно не один человек. Осторожно выглянув в лестничную шахту, он увидел на втором этаже, от которого недавно отошла одна из вращающихся лестниц, двух братцев Уизли. Они смотрели в какой-то пергамент, подсвечивая его тусклым Люмосом. Затем один из одинаковых уверенно ткнул пальцем в его, Драко, направлении. Ждать продолжения Малфой не стал и, стараясь производить как можно меньше шума, побежал. Требовалось скрыться, используя фору, данную лестницами.

Уже спускаясь по дымоходу, он услышал за одной из стен недоуменные голоса. Мордредовы Уизли каким-то образом отслеживали его! Этого еще не хватало! Но подумать об этом он решил позже, а пока утроил осторожность, подбираясь к жилым помещениям. Едва выбравшись в своих комнатах, он позвал Добби и велел ему установить следящие чары в каминной трубе и на люке на крышу. Если рыжие додумаются, как именно он смог уйти от них, то нужно быть готовым к любым неожиданностям. Затем Добби получил приказ каждый день вечером и ночью, несколько раз и в разное время, закидывать церберу куски мяса со стороны двери. Причем мясо Добби еще предстояло купить и сберечь. Драко догадывался, что начни его домовик таскать мясо из школьных запасов, Дамблдор об этом вскоре узнает. А собачку, пока было время, требовалось приучить находиться в постоянном ожидании вечером и ночью. Хм, помимо кормежки, Добби получил приказ в разное время вечером и ночью развлекать песика подозрительными звуками со стороны двери. Благо для всего этого Добби требовалось появиться в запретном коридоре лишь один раз. А дальше все можно делать, пользуясь только магией.

Затевая все это, Драко рассудил, что днем Квиррелл едва ли сунется к церберу, слишком уж много было любопытных глаз вокруг.

А Драко еще требовалось решить вопрос с музыкой.

* * *

— Мордредова псина! — Северус сидел в учительской и ругался сквозь зубы, пока старый Филч, кряхтя, бинтовал его прокушенную цербером ногу. — Мордредов Хагрид!

Именно из-за его просьбы Северус и пошел взглянуть на цербера. Тот, по словам лесника, стал излишне агрессивен. Диагноз подтвердился самым неприятным образом. Снейп не смог уследить за тремя мордами одновременно, за что и поплатился. А Альбус на его слова об опасности пса и ухом не повел!

Чтобы не попасть в цепкие ручки Поппи Помфри, Северусу пришлось сходить к себе за мазью и обратиться за помощью к Филчу. Как ни странно у Северуса были неплохие отношения с завхозом. Едва он подумал об этом, как Аргус неловким движением потревожил рану, и Северус зашипел от боли. Рядом неожиданно кто-то шумно вздохнул. Снейп повернул голову и встретился взглядом с любопытным Поттером, который проник в учительскую и круглыми глазами следил за всем происходящим. Рука сама зашарила по столу в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы прибить наглого мальчишку. Тот, едва уловив подозрительное движение, мгновенно испарился. Аргус Филч только недоуменно покосился на хлопнувшую входную дверь. Самого-то Поттера он не видел.

* * *

Сегодня Драко был доволен. Вернулась в школу благодарная ему Гермиона Грейнджер. И наконец-то подготовка к воплощению его коварного плана была полностью завершена! Было лишь начало мая, а ловушка была полностью готова. Из Добби получился великолепный разведчик и диверсант. После инцидента с близнецами Уизли Драко перестал ночами покидать свои апартаменты. Благодаря Добби он знал о том, что братцы Уизли часто стали появляться в окрестностях слизеринского общежития. Встречаться с ними он не хотел. Это могло привести к ненужному сейчас конфликту. Добби сумел выяснить и то, что они, в своих поисках, часто смотрят в какой-то пергамент. Увы, украсть его домовик не мог. Это сразу закрыло бы ему доступ в школу. Этого Драко допустить не мог, слуга ему был необходим. Зато Добби исследовал запретный коридор, и Драко теперь знал о том, что именно находится за люком, который охранял цербер. Помимо этого, Добби довел псину до белого каления. Та даже крестного умудрилась цапнуть! А Хагрид и вовсе лишился любимой кротовой шубы, которую радостно разодрали на клочки в три пасти. Теперь, на радость Помоны Спраут, Хагрид устроил геноцид расплодившимся откормленным кротам, успешно портившим труды гербологов в школьных теплицах.

Крестного, конечно, было жаль, но рана зарастет, а Драко чувствовал по этому поводу и некоторое удовлетворение. Ему сложно было простить крестного за попытки слежки, регулярно пресекаемые Добби. А так, вроде как он и отомстил.

А доволен Драко был из-за того, что подготовил Квиринусу знатную ловушку. И даже если тому удастся миновать цербера, то в конце его уже ожидал еще один сюрприз.

* * *

А вот настроение Снейпа, едва узревшего крестника за завтраком, стремительно упало до ноля. Такую довольную моську у него Северус уже видел. Причем, видел не раз. И означало это выражение заботливо придуманную и уже подготовленную грандиозную пакость. Он потянулся к Драко ментальным щупом и помимо радости почувствовал нетерпеливое ожидание. Ну точно! Вот только лезть глубже Снейп не стал. Малфой, обеспокоенно воззрившийся на него, был Северусу дорог, и терять его к себе расположение и некоторое доверие Снейп не собирался. Нужно упомянуть, что одинокому и нелюдимому Северусу это доверие и расположение Драко грело душу. Ведь кроме него, тот доверял лишь матери и Панси. А тот же отец его доверием уже похвастаться не мог. Впрочем, сам виноват, воспитатель-неудачник!

Почувствовав исчезновение воздействия, Драко успокоился и продолжил завтрак. А Северус попытался предугадать, на кого тот обратил свое внимание и неудовольствие. Кто стал его целью? Проанализировав несколько последних дней, он предположил, что это братцы Уизли, на которых крестник в последнее время стал часто бросать задумчивые взгляды.

* * *

Драко вместе с Пэнси, Теодором Ноттом и Миллисентой Буллстроуд устроился на большом ковре на берегу озера. День был теплый и солнечный. Разомлевшие слизеринцы неспешно разговаривали, перемежая сей увлекательный процесс потреблением чая с пирогами и пирожными. Сам Драко лежал, прикрыв глаза и положив голову на колени Панси, которая, пользуясь случаем, играла с тяжелыми платиновыми прядями. Когда на его лицо упала тень, Драко недовольно поморщился и приоткрыл один глаз. Тень отбрасывал Поттер, мнущийся рядом. Пришлось открывать второй глаз и делать над собой усилие, корча вопросительную мину.

— Нужно поговорить, — ответил Поттер на немой вопрос. — Наедине.

Подумав несколько мгновений, Драко поднялся, с трудом переборов нежелание шевелиться и нарушая блаженную негу. Панси вздохнула и потянулась за чашечкой чая. Она никогда не задавала лишних вопросов, зная, что Драко все равно скажет только то, что ей необходимо или хотя бы желательно знать, но не более.

А Малфой с Поттером отошли в сторону и устроились на стволе поваленного дерева. Повисло недолгое молчание. Поттер, видимо, собирался с мыслями, а Драко молча ждал, наблюдая за рыбьей мелочью, снующей на отмели у самого берега.

— Скажи, Малфой, — наконец решился Поттер. — Что бы ты сделал, если бы узнал о том, что кто-то собирается украсть некую ценную вещь в школе?

Драко пожал плечами.

— Для того, чтобы дать правильный ответ, пока слишком мало данных. Вещь твоя?

— Нет.

— Она принадлежит твоему другу?

— Нет.

— Ученику?

— Нет.

— Преподавателю?

— Возможно.

— За ней охотится ученик?

— Нет.

— Это твой враг?

Вот тут Поттер замялся. А в душе Драко снова зашевелилась тревога. Дело было в том, что он никак не мог понять мотивов Квиррелла. Зачем тому понадобилось пытаться убить Поттера? Когда, и главное, как Поттер успел нажить себе такого врага? Спрашивать об этом Драко не решился, боясь обнаружить свой интерес перед Дамблдором и самим Квирреллом, несомненно, лазавшими по мозгам учеников, как по собственным карманам. Он прекрасно понимал, как уязвим перед взрослым магом, который намного больше знал и умел, был опытнее, да и просто сильнее. Драко мог противопоставить взрослому магу только свой ум и хитрость, что он, собственно, и делал.

— Возможно, — неуверенно пробормотал Поттер, — он ненавидит меня.

В мозгу Малфоя словно что-то щелкнуло, и он внезапно понял, что Квиррелл-то ненависти к Поттеру никак и никогда не демонстрировал! Ненавидел мальчишку только Снейп, да и то, скорее просто это показывал, чем на самом деле испытывал настолько сильные чувства. А это значило, что Поттер сильно ошибся с кандидатом во враги! Причем эта ошибка могла стоить глупому мальчишке жизни. Следовательно, нужно было принимать меры.

— Декану говорил? — поинтересовался Драко, на лету поймав наглую муху и бросив ее в воду, на радость рыбешкам.

— Говорил, — вздохнул Поттер. — Она мне не верит.

Драко задумался, лихорадочно перебирая множество вариантов. Проблемой было то, что своих знаний он раскрывать не мог, чтобы не привлечь излишнего внимания сильных мира сего. То, что сообщение Поттера проигнорировали, было понятным. Северус Снейп, которого подозревал Поттер, точно не собирался красть камень. Клятвы бы не позволили. МакГонагалл не могла об этом не знать.

— Расскажи о своих подозрениях Сьюзен Боунс, — наконец-то решился он. — Ее тетя — глава Департамента Магического Пправопорядка в министерстве. Пусть авроры наконец-то займутся делом.

Глядя вслед осчастливленному Поттеру, Драко мысленно ухмылялся. Как бы ни стали развиваться события, они пойдут ему самому только во благо. Если арестуют крестного — у Снейпа появится очень хорошее алиби на тот момент, когда ловушка на Квиррелла сработает. Да и предъявить Северусу все равно ничего не смогут, помурыжат только да нервы потреплют. Если авроры соберутся забрать камень — тоже хорошо. Может быть, они спровоцируют Квиррелла на поспешные действия. Да, любое развитие событий в данной ситуации будет только к лучшему. А бесед с аврорами, если таковые последуют, Драко не боялся. Тем более, что к ним — детям до пятнадцати лет — нельзя было применять сыворотку правды.

* * *

Квиринус Квиррелл летел на метле над шахматной доской, занимающей весь зал немалых размеров. Его сознание плыло, а вниз срывались тяжелые кровавые капли. У него была по локоть откушена левая рука, и на правом бедре зияла серьезная рана. Тюрбан отсутствовал, открывая миру жуткую рожу на затылке. Она кривилась в гримасе злобы и зыркала вокруг красными буркалами.

— Мордредов цербер! — выругался Квиррелл, зависнув у стены и обновляя чары для обезболивания и остановки крови. — Почему эта тварь проснулась в самый неподходящий момент?

— Жалящие чары на подстилке, активированные музыкой, — ответила страшная харя с затылка. — Поторапливайся! Скоро здесь будут авроры с Дамблдором! Поганый старик едва не обыграл нас!

Вскоре шахматы остались позади, как и тролль, получивший Аваду. Не задержала эту пародию на двуликого Януса и стена пламени, вызвавшая у красноглазой рожи только презрительную гримасу. А вот в зале с зеркалом Еиналеж их поджидало страшное открытие. Философского камня там не было!

— О, да! — едва закрыв за собой дверь личных апартаментов, Драко дал волю чувствам и широко и радостно заулыбался. Сработал его совет Поттеру, как впрочем, и все остальное. Авроры нагрянули в школу лишь через неделю, но в тот момент, когда это наконец случилось, события понеслись вскачь. Снейпа прихватили прямо на уроках. Это событие вызвало бурную радость гриффиндорцев. Затем к директору вызвали Поттера. Потом исчез Квиррелл. На это никто, кроме Драко, не обратил внимания. А вот когда авроры сунулись в запретный коридор, то вдруг обнаружилось, что цербер, находясь в совершеннейшем бешенстве, существенно расширил лаз вниз, каким-то образом справившись с каменной преградой, вырвал из стены вмурованную цепь и последовал за обидчиком! А о том, что тот был, свидетельствовала кровь и оторванная рука. О том, что пол порушил именно цербер, говорили глубокие борозды от когтей. Пришлось аврорам и Дамблдору ускориться. Следы цербера, капли крови Квиррелла и самого пса, как и разрушения, надежно указывали путь. Пес походя выносил зачарованные двери, проломился по шахматной доске, оставив только разбитых големов и брызги собственной крови, разорвал, похоже, уже дохлого тролля и упорно пошел дальше по кровавому следу обидчика. Не остановил его и огонь.

Квиринус Квиррелл обнаружился в зале с осколками зеркала Еиналеж. Точнее, то, что от него осталось. Судя по кровавым отпечаткам и брызгам на стенах и низком потолке, следам от применения Бомбард и темномагических проклятий, он сопротивлялся отчаянно. Сам цербер тоже был здесь. Он, чудовищно израненный, лежал без сил в огромной луже своей и чужой крови среди кусков того, что еще недавно было человеком. Увидев новых противников, он оскалился и тихо зарычал, но подняться уже не смог.

Все это доставило Драко, услышавшему новости от Тонкс, знакомой с некоторыми молодыми аврорами, немалое удовольствие. Он хорошо сделал свою часть работы, а то, что не справились авроры — их проблемы. Главное, Квиррелл получил то, что заслужил, а Поттер не пострадал. Некоторое сожаление вызывал лишь тот факт, что цербер погиб. Но тот исполнил свою роль качественно и до конца. Добби лишь немного помог ему с цепью и проникновением вниз. Там дверные проемы были широки и не смогли остановить малоуязвимую магическую тварь, одержимую идеей порвать обидчика в клочья.

* * *

Освобожденный Северус Снейп недоверчиво смотрел из-за стола преподавателей на совершенно счастливого крестника, старавшегося казаться невозмутимым, а в голове вертелась только одна нецензурная мысль — «Какого... происходит? Неужели целью Драко был Квиррелл?»

* * *

Незаметно пролетело время. Как-то быстро прошли экзамены, и вот на дворе середина июня. Уже застучатли на стыках рельс колеса Хогвартс-экспресса. Драко в абсолютно благодушном состоянии лежал на мягком сидении, устроив голову на коленях Панси, оживленно болтавшей с Миллисентой. Девчонки договаривались о совместном времяпровождении летом. Думать не хотелось. С Теодором и Тонкс все уже было оговорено. Тут пальчики Панси зарылись в его шевелюру, заставив Драко блаженно улыбнуться и счастливо засопеть, погружаясь в дрему. Жизнь была хороша, и жить было хорошо.

Время до дня рождения пролетело как-то совершенно незаметно. Пару дней Драко просто отсыпался и отдыхал. Родители, понявшие, что сын вернулся в прекрасном настроении, существенно расслабились. Они были правы, у Драко не было никакого желания портить отдых ненужными сейчас конфликтами. Мама была счастлива. Она всегда тяжело переживала конфликты в семье. Отец сделал вид, что забыл о своеволии сына в вопросе помолвки. Он тоже устал от затянувшейся войны с сыном, которого по-своему любил.

Отдохнув, Драко сделал домашнее задание, которым учеников осчастливили коварные преподаватели. Он не захотел отодвигать это дело, на лето у него были планы.

День рождения Драко двадцать первого июня отметили в узком кругу. Из детей присутствовали Панси Паркинсон, Нотт и Миллисента Буллстроуд. Ну и Крэбб с Гойлом, куда ж без них. Раскрывать свое общение с Тонкс, Поттером и Лонгботтомом, а уж тем более с Грейнджер, Драко не стал. Время для этого еще не пришло, до и само общение было пока очень м-м-м... зыбким. Драко опасался делать в этом направлении необдуманные шаги.

Дни рождения Панси, Тео и Милли отметили двадцать восьмого июня, разом, во Франции. Вернулись оттуда аж двадцать пятого июля.

А уже на следующий день Драко начал претворять в жизнь задуманное. Он знал, что мама, в угоду мужу, давно не виделась с сестрой Андромедой. Нарцисса была младшей из сестер и самой мягкой по характеру. Она любила старших сестер, но была лишена общества обеих. Неистовая Белла после пропажи Темного Лорда была заключена в Азкабан. Андромеда еще раньше разругалась с родителями и сестрами и сбежала, обручившись с магглорожденным Тедом Тонксом. А Нарцисса вышла замуж за Малфоя, который искренне не любил магглов и магглорожденных. Так и пролегла между сестрами Блэк глубокая пропасть. Вот только, по мнению Драко, все это сикля ломаного не стоило. В итоге Нарцисса отправилась снимать столик в маггловском кафе неподалеку от лондонского парка, где было много детских развлечений. Отказать сыну она не смогла, а скривившийся Люциус отказался посещать маггловский мир, на что, собственно, Драко и рассчитывал. Отказывать сыну после мирно проведенного вместе времени Люциусу тоже как то не хотелось. И это было учтено хитрым мальчишкой. А маггловский мир он решил изучить основательно. В дальнейшем это могло ему пригодиться. Поэтому он уговорил Тонкс втайне от всех провести ему несколько ознакомительных экскурсий. Об этом кафе и парке с развлечениями он от нее и узнал. Узнал он и многое другое, что позволило составить отличный план на весь день.

Тридцать первого июля Драко сидел за столиком в кафе и терпеливо ждал, заранее предвкушая немалое развлечение. Ждала и Нарцисса, сидевшая рядом. Вот только она думала, что увидит Панси, Тео и Милли, и совсем не ожидала узреть Андромеду с дочерью, Лонгботтомов — бабку с внуком, магглорожденную Грейнджер с матерью-магглом,= и неуверенно озирающегося Гарри Поттера!

Увидев скривившуюся рожу Августы Лонгботтом и сообразив, что тщательно подготовленный план оказался под угрозой, Драко поднялся, учтиво поздоровался со всеми и, натянув на свое ангельски-красивое и невинное лицо одну из лучших масок, заговорил. К такому варианту развития событий он был готов.

— Я собрал всех вас, являющихся, кроме Гермионы, нашей родней, пусть и дальней, по важному поводу, — он быстро окинул всех взглядом и торопливо продолжил, видя что бабка Августа готовится вспылить. После того, как Белла довела до безумия пытками ее сына и его жену, Августа, мягко говоря, не любила Блэков. — Сегодня, как вам, несомненно, известно, день рождения Гарри Поттера, волей судьбы оказавшегося на воспитании у простых людей, которые его, мягко говоря, не любят. Я считаю нашим долгом, как родственников и друзей, подарить ему первый в его сознательной жизни настоящий праздник.

Все, шах и мат! Как бы ни бесило Августу и Андромеду присутствие их с матерью, а поделать с этим они уже ничего не могли. Как и уйти. Как они могли отказать сироте? Да и слезы, побежавшие по щекам Поттера, увидели все. Драко намеренно упомянул о жизни того у родни. Благодаря Добби Малфой теперь многое о ней знал, как и о характере Гарри, за которым исподволь наблюдал весь прошедший год. Домовик следил за Поттером и его родственниками с начала каникул.

Так вот, Гарри мог стойко терпеть побои и унижения, но был полностью беззащитен против доброго слова. Этим-то и воспользовался коварный Драко. Он бы заставил Поттера пролить необходимые ему слезы в любом случае. Нужные слова для этого были давно подобраны — как и луковый экстракт в миниатюрном распылителе в руках невидимого Добби, на всякий случай. Нет, будь Поттер постарше, слова уже не сработали бы в должной мере. Но и на такой случай у Малфоя был заготовлен неплохой план. Вырваться из заботливо расставленных им сетей родственнички могли бы только с великим трудом.

Но все великолепно сработало, а значит — Да будет праздник!

* * *

Гарри лежал на своем продавленном Дадли матрасе под старым вытертым одеялом и смотрел в потолок. На его губах играла счастливая улыбка. Сегодня был великолепный день. Как правильно сказал Драко, это был первый в его жизни настоящий праздник. Гарри и не заметил, как в первый раз мысленно назвал Малфоя по имени. Он был благодарен белобрысому слизеринцу, подарившему ему этот счастливый день.

Праздник начался с чаепития в том кафе и куска великолепного торта. Затем они всей детской ватагой катались на каруселях, качелях и прочих аттракционах. Постреляли в тире из арбалетов и пневматических винтовок и пистолетов. Взрослые проводили это время за ожиданием, а потом и беседой. Но у Гарри не было времени наблюдать за ними. Он использовал представившуюся ему возможность и развлекался вовсю. Правда, заводилой и главным генератором идей все равно оставался Драко Малфой. Потом были сытный обед и долгая прогулка по зоопарку. Затем ужин, после которого они, усталые, довольные и полные впечатлений, разошлись по домам. Его самого в Литтл Уингинг — как и оттуда ранее — доставил домовик, принадлежавший Драко.

Поттер улыбнулся и вздохнул. Жаль, что день кончился так быстро. Но немало радости ему доставили и подарки, которых было немало. Правда, большую их часть подарил все тот же Малфой. В подаренной им уменьшенной коробке был полный комплект новой дорогой, красивой одежды и обуви, безразмерная сумка, выполненная в виде рюкзачка, пара книг, а также множество красивых и качественных мелочей, необходимых для учебы. Гермиона подарила подарочное издание истории Хогвартса. Тонкс — настоящую аврорскую аптечку. Андромеда с Августой — альбом с колдографиями его родителей. Невилл подарил кольцо-определитель вредных примесей в пище. И это все не считая разнообразных сладостей и поющих открыток.

Гарри так и уснул, обнимая альбом и с улыбкой на лице.

* * *

А вот Драко не спалось. Дома он получил выговор от мамы, но это его нимало не расстроило. Главное было сделано. Не выдержав и половины дня, сестры Нарцисса и Андромеда начали общаться! Старая Августа немного поумерила свое недовольство, глядя на детей. Поттер и Лонгботтом с Грейнджер были счастливы. Он, Драко, выложился по полной, обеспечивая им веселый досуг и меняя их мнение о Малфоях еще немного в лучшую сторону. Да, гудящие ноги, трещавшая голова и потраченный день стоили этого.

Поворочавшись и придя к выводу, что не уснет, он вызвал Добби и приказал принести зелье сна без сновидений. Выспаться было необходимо. Завтра предстоял трудный день. Нужно было вытащить крестного из зельеварни и убедить его заняться тренировками. Драко требовалось стать сильнее и опытнее в схватках. Преследовавшие его Уизли заставили ощутить собственную беззащитность. Нет, он знал и умел уже немало, вот только опыта применения этой части знаний на практике не имел совершенно. Требовалось это срочно исправить.

* * *

— Весь отпуск насмарку! — жаловался другу Люциусу Северус Снейп. — Найми ты этому маленькому чудовищу учителя. Я ж зелья варить не успеваю! Только займусь экспериментами, как…. — он протянул, подражая голосу Драко с просящими нотками. — Ну кре-естны-ый! Пойдем занима-аться.

Люциус Малфой захохотал в голос, не сдерживаясь. Уж он-то своего сына знал прекрасно. Если Драко втемяшилось в голову, что Снейп нужен ему как учитель для дуэлинга и боевки — на собственных занятиях тот мог ставить жирный крест! И отказаться было попросту невозможно. Он непременно затаил бы обиду, а к чему это могло привести, знали оба.

— Откупиться не пробовал? — поинтересовался ухмыляющийся папаша, отсмеявшись. Северус только махнул рукой, подразумевая, что это бесполезно, пробовал, мол.

— Ну тогда гоняй его так, чтобы даже подняться не мог.

— Уже!

— И как? — заинтересовался Люциус. Северус не успел ответить. Дверь в кабинет приоткрылась, и на пороге появился тот, кого они только что обсуждали. Драко был встрепан и передвигался с некоторым трудом. Однако глаза его горели огнем и азартом.

— Крестный?

Снейп метнул взгляд на камин, а Люциус едва не сполз на пол, задыхаясь от смеха.

* * *

Драко вскрыл очередной тайник и рассматривал его содержимое. В его нынешнем времяпровождении был виноват сбежавший Северус Снейп, которого хватило только на полторы недели занятий! Драко и сам не знал, обидеться ему или посмеяться, как папаша, который ржал вслед крестному так, что потекли слезы и началась икота. Вспомнив, как крестный выскочил из лаборатории и, ругаясь, понесся к камину как был, в рабочем халате, Драко замер и улыбнулся. Нет, обижаться на Снейпа он не мог. Сам довел, не рассчитав в азарте тренировок. Решив не обижаться, он снова сунул любопытный нос в пыльную нишу. Там лежал узкий кинжал, судя по виду, предназначенный для скрытого ношения. Ножен видно не было. Под ним находился огромный фолиант в кожаном переплете. Письмена на нем были незнакомыми. Да и вообще трогать его Драко не собирался. Это могло быть опасным. А вот кинжал он извлек, ухватив его деревянными щипцами, которые сам и изготовил для подобных целей. Прежде чем хватать что-либо рукой, нужно было определиться с тем, не опасна ли эта вещь. А значит, нужно было вытащить ее из тайного хода, скрытого даже от домовиков, и показать Добби. Этим он и занялся, осторожно удерживая потенциально опасную вещь. Но нет, Кинжал был самым обычным, просто старинной гоблинской работы. Поэтому, дав Добби приказ сшить для него ножны из толстой кожи, Драко снова скрылся в тайных ходах. А ими был пронизан весь манор. Даже в комнатах хозяев и наследника были скрытые лазы аж в две независимых системы ходов. Все вместе они представляли из себя сложный лабиринт, который Драко и изучал год за годом. Целая сеть ходов уходила даже под землю. Но сейчас он, освещая дорогу фонарем, в котором горела свеча, шел к конкретному тайнику. Требовалось перед отбытием в школу пополнить запас зелий, множество флаконов с которыми он насобирал по тайникам и выклянчил у крестного. Сам тайник располагался в стене. Разблокировав и повернув на оси камень, Драко принялся вытаскивать из открывшейся ниши довольно большие ящички с наложенными на них чарами стазиса. Подобные ящики использовали зельевары для хранения зелий и их компонентов. Затем он извлек из кармана тряпичный сверток в кулак величиной и принялся его разматывать. В конце концов на его ладони оказался большой кроваво-красный камень, похожий на невероятных размеров рубин. Полюбовавшись бывшим сокровищем Фламеля, стащенным из-под самого носа Альбуса Дамблдора, он снова завернул философский камень и сунул его в маленькую нишу, скрытую в глубине основной. Каменная плитка, когда-то извлеченная им оттуда, была найдена на полу под ногами и снова встала на свое место. Затем на место вернулись и ящики, из которых он взял несколько флаконов.

В целом Драко остался доволен тем, как прошли эти каникулы. Он многое успел. Самыми значимыми достижениями были, пожалуй, улучшение отношений между мамой и Андромедой. Немного ближе стали Поттер, Лонгботтом и Тонкс. Регулярные совместные прогулки позволили приблизить и Тео с Милли. Они тоже с огромным интересом изучали мир магглов. Но объединять их и родственничков с Грейнджер Драко отнюдь не спешил. Время тому еще не пришло. Панси о его планах на сближение с родней и усиление рода любыми способами знала. Она отлично умела хранить тайны, Драко любила с детства, потому он и не видел причин от нее скрывать свои планы, правда, не посвящая в детали. Но вот о Квиррелле и камне она понятия не имелане знала. Такую информацию Драко разглашать не собирался вообще. Организовывая праздник для Поттера и встречаясь с ним ради совместных прогулок в маггловском мире, Драко понимал, что об этом неминуемо узнает Дамблдор. Однако в общении с родней он не видел ничего предосудительного, ведь ничего опасного для себя любимого он Поттеру не раскрывал. Да и на отца в ситуации обострения отношений с директором он мог рассчитывать. Тем более, что Люциус последовал его совету и закупил партию неплохих метел для школы. И в начале сентября он готовился отправиться в Хогвартс, чтобы принести их в дар на глазах учеников, тем самым улучшив репутацию семьи.

Еще одним важным достижением был некоторый успех в анимагии. Драко удалось трансформировать ногти на руках в крепкие когти. Не забрасывал он и занятия окклюменцией.

Однако оставалось нерешенным еще одно важное дело, которым он не собирался с кем-либо делиться. Он задумал подгрести под себя наследство семьи Блэк. Да, был еще жив последний представитель мужской линии этого рода, вот только его изгнала из рода собственная мать. А значит, что? Значит, на наследство могли претендовать: сам Драко, Поттер и Лонгботтом, как носители крови рода. Об Уизли и думать не хотелось, да и не приняла бы их магия. А вот Поттер… Нет, Драко не имел ничего против этого мальчишки как наследника. Вот только ему не давал покоя некий опекун, носивший имя Альбус Дамблдор. Директору Драко не доверял совершенно. Слишком подозрительно выглядела его деятельность в войнах с Гриндевальдом и Волдемортом. Слишком большая смертность была среди чистокровных магов в последние десятилетия. Кому досталась их собственность? Почему об этом нет никакой информации? Слишком подозрительно выглядело возвышение Дамблдора после дуэли с Гриндевальдом. Слишком подозрительной была сама дуэль. Слишком странной была пропажа наследия Геллерта Гриндевальда и многих магов Третьего Рейха. Слишком удобным был для старого паука беззащитный, но богатый сирота. Жаль, нельзя было узнать у гоблинов о состоянии сейфов семейства Поттер. Паранойя упорно твердила Драко, что там далеко не все благополучно. В общем, слишком много было странностей вокруг директора Хогвартса. Вот Малфой и решился на второй отчаянный шаг. Наследовать угасающему роду можно было двумя способами: приняв перстень наследника, что хранился у гоблинов в Гринготтсе, и соответственно оповестив об этом всех заинтересованных, или на алтаре рода. Вот только взойди он на алтарь, и пути назад уже не будет. Неудачника будет ожидать неминуемая и страшная смерть. Однако был у этого способа и огромный плюс, перевешивавший в глазах Драко все минусы и опасности. Находясь на алтаре, можно было провести несложный ритуал и скрыть наличие и личность наследника. Наличие его, конечно, выявится, если некто пожелает прибрать к рукам собственность рода. Наличие, а вовсе не личность! И отторгнуть собственность и деньги станет невозможным! И это было огромным плюсом. Драко нужно было время, чтобы окрепнуть и набраться знаний, опыта и сил.

Ждать и тянуть с попыткой принятия наследия он не собирался. Поэтому шестнадцатого августа, рано утром, он велел Добби перенести его на площадь Гриммо, что в Лондоне. Там он позвал Кричера, так звали последнего домовика Блэков.

— Кто звал старого Кричера? — старый домовик, бесшумно появившийся перед Драко, выглядел ужасно. Он был сильно сгорблен, ужасно грязен и страшно худ. Длинные уши, у того же Добби воинственно торчавшие вверх, у старика болтались, как у вислоухой собаки. Кожа на костях висела так, словно там полностью отсутствовало мясо. А увидев бельма на глазах, Драко понял, что верный слуга, переживший своих хозяев, был еще и слеп. На глаза едва не навернулись слезы от жалости, домовиков Драко понимал и ценил, но нужно было делать дело, а для чувств время было совершенно неподходящее. Да старый домовик и не понял бы этих проявлений чувств. Драко пока был для него практически посторонним, а отнюдь не хозяином.

— Меня зовут Драко. Я сын Люциуса из рода Малфой и Нарциссы из рода Блэк, — начал он произносить ритуальное представление претендента на наследие. Как и что говорить, было прописано в изученном им списке кодекса Блэков.

— Я, носитель крови и магии Рода, пришел, чтобы увидеть Алтарь и пролить на нем кровь свою во благо Рода!

Слепой домовик внимательно выслушал его и тяжело поклонился.

— Слуга Рода услышал.

Он протянул руку, в которую Драко вложил свою ладонь, и, унося мальчика, исчез с громким хлопком. Для ориентирования в доме, которому он принадлежал, Кричеру не требовалось зрение. Поэтому он появился точно перед алтарем. Драко поразился запущенности алтарного зала. Здесь одной пыли был слой не менее дюйма толщиной! Удивившись тому, откуда ее столько взялось в закрытом зале, Драко полностью разделся и, прихватив найденный в тайнике кинжал, влез на черный куб алтаря. Все, пути назад для него больше не было. Если что-то пойдет не так, его кости навсегда останутся в этом зале, став его частью. Но, приняв решение, он больше не колебался. Улегшись на спину, он полоснул кинжалом по левому запястью, а потом, перехватив его в левую руку и морщась от боли, и по правому. Кинжал упал на алтарь, выскользнув из руки, но он больше был и не нужен. А Драко прижал окровавленные руки к черному камню. В следующее мгновение по алтарю прошла заметная дрожь, и Драко показалось, что под ним находится не камень, а нечто живое, что с едва уловимым утробным рычанием пьет его кровь! Но, прогнав подступившую панику, он расслабился и заговорил, произнося ритуальные фразы.

— Как носитель Крови и Магии Рода я, Драко Люциус Малфой, претендую на наследие. Обращаюсь к вам, Предки — судите меня. Обращаюсь к тебе, Покровитель, — испытай меня. Отдаю себя во власть вашу во благо Рода.

В следующее мгновение он оказался во тьме, не ощущая тела, алтаря, верха и низа. Вокруг не было ничего, кроме безбрежной и бесконечной Тьмы. Сколько он висел в этом безбрежном Ничто, он не знал. Но в какой-то момент глаза или то, что было вместо них, вдруг уловили какое-то неясное движение. Оказалось, что вокруг него кружат какие-то существа, напоминавшие дементоров, виденных им на картинках в книгах. Вот одно из них приблизилось, и Драко смог рассмотреть вполне человеческое лицо, принадлежавшее пожилому мужчине. За ним был юноша. Потом дородная женщина. Сотни существ заглядывали ему в глаза и удалялись во тьму спустя какое-то время. Последних из них он узнал. Да и сложно было не узнать Ориона, Вальбургу и их сына Регулуса. Около него задержалась только Вальбурга. Она долго всматривалась в глаза, словно видела саму его суть. Хотя, может быть, так оно и было. Наконец она улыбнулась, и Драко услышал ее голос.

— Достоин, — она произнесла всего одно слово и приникла в поцелуе к тому месту, где должен был быть лоб Драко. Впрочем, Малфой так ничего и не ощутил.

А в следующее мгновение он оказался посреди громадной пещеры, пол которой устилал толстый слой костей. Причем оказался он там во плоти! Черепа, как и кости, были всех размеров, от крохотных до поистине исполинских. Человеческие черепа терялись на фоне других, некоторые из которых выглядели жутко, а какие-то превосходили размерами маггловский легковой автомобиль. Один и вовсе был таким огромным, что Драко пришлось задрать голову, чтобы окинуть его взглядом. Запах мертвечины валил с ног. А затем Драко увидел ЕГО. Громадное существо напоминало чудовищного пса. Оно спокойно сидело и рассматривало мальчишку мерцающими в полутьме глазами. Драко низко поклонился этой овеществленной Силе и замер, ожидая решения своей судьбы. Здесь он был лишь песчинкой рядом с горой, и даже мысль о каком-либо сопротивлении, случись что, не посещала его голову. Как понял Драко, увидев чудовище, покровитель Блэков, Гримм, был зверобогом. Древним, умным, хитрым и неимоверно сильным. У них, Малфоев, никогда не было покровителя. Только теперь Драко понял, почему Блэков, последних из родов, имевших покровителя, так боялись прочие маги. Кому хотелось послужить пищей для такого монстра?

— Детеныш? — раздался в голове мальчика низкий бас. — Последний. Др-р-ругие не подойдут. Один — пр-р-редатель, втор-р-рой слишком тр-р-руслив и слаб, тр-р-ретий испор-р-рчен. А этот? Мелкий и слабый, но уже одолел пер-р-рвого вр-р-рага. А их вокр-р-руг еще много, и они сильны.

У Драко создалось впечатление, что божество беседует само с собой или же просто озвучивает мысли.

— Жаль тер-р-рять хор-р-роший р-р-род, но детеныш не спр-р-равится, — продолжал чудовищный бог. — Помочь? Зачем? Слишком слаб, может, не мучить и сожр-р-рать? А р-р-род? Служили вер-р-рно. Детеныш смел. Жалко тер-р-рять.

Чудовище надолго замолчало, что-то обдумывая.

— Хор-р-рошо! — рыкнуло оно вдруг, видимо приняв решение. — Помогу. Но будешь должен сильную жер-р-ртву. Нет, две, по количеству дар-р-ров. Это и будет тебе испытанием. И не забывай пр-р-риносить жер-р-ртвы, когда повзр-р-рослеешь! Иначе накажу.

Драко сглотнул. Убивать кого-то собственноручно он был совсем не готов. Вот только был ли у него теперь выбор? Увы, нет. И в сложившейся ситуации винить кроме себя было некого. Впрочем, а чего еще он мог ожидать от подобной сущности? Партейку в шахматы? Правильно говорят — за все нужно платить. Влип полностью по собственной воле! Однако времени на панику и сомнения не было, поэтому разум его заработал с утроенной энергией.

— А вы можете сделать тот кинжал, что лежит на алтаре, жертвенным? — вдруг спросил он, и торопливо пояснил: — Едва ли я смогу доставить на алтарь сильного мага или магическое существо, пока не подрасту. А воспользоваться кинжалом прямо на месте мне было бы проще.

Зверобог долго рассматривал наглую букашку, но затем рыкнул.

— Хор-р-рошо!

Затем его правая лапа вдруг стремительно приблизилась, и огромный коготь ударил в левую часть груди. Драко скрутила ужасная боль. Но и сквозь накатывающее забытье он услышал рычащий бас зверобога.

— Пер-р-рвый мой дар-р-р — сила. Втор-р-рой — защита р-рр-азума.

И уже самым краем сознания уловил.

— Тр-р-ретий дар-р-р ты получишь в самый тяжелый свой час, но только если оплатишь пер-р-рвые два.

Очнулся Драко на алтаре. Ужасно болела грудь. На ней расплывалось красно-синее пятно огромного кровоподтека. А вот на запястьях не было и следа от ран. Драко, собравшись с мыслями, зашептал слова, активируя ритуал сокрытия. Затем, шатаясь от слабости, он сполз с алтаря и добрался до одежды. Помочь было некому. Пришлось обходиться своими силами. Пара зелий немного придала сил. Это позволило натянуть одежду и держась за стену, выйти из алтарного зала. Здесь уже можно было вызвать домовика.

— Кричер! — позвал он, и когда домовик появился, склонившись в глубоком поклоне, признав хозяина, велел ему вернуть себя на площадь. Уже вызвав Добби и прощаясь, он попросил старика подождать немного; когда он восстановится, то сможет по всем правилам привязать домовика к себе, а следовательно, и одарить его своей магией. Ответа он не услышал, снова проваливаясь в беспамятство.

— Хозяин Драко вернулся с прогулки, поел и спит, — услышал он голос верного Добби, приходя в себя. Домовик сказал это, точно следуя полученным заранее от Драко инструкциям. Родителям не следовало видеть его таким, как и знать о принятии рода. Пока это знание для всех будет лишним.

Дождавшись, когда Добби появится рядом, Драко велел подавать зелья и пищу. Следовало до утра привести себя хотя бы в относительный порядок.

А уже утром, в ванной, он с изумлением узрел на своей груди, там, куда ударил коготь Гримма, черный отпечаток собачьей лапы, по размеру подобный его ладони. От расплывавшегося кровоподтека не осталось и следа. Драко потер его, пробуя стереть, но нет, это было нечто сродни татуировке. Вспомнив чудовищную лапищу, способную раздавить его, как таракана, он вздрогнул и вдруг улыбнулся, сравнив ее размеры с оставленным следом. Вот это шутка так шутка! Он представил, что было бы, оставь та лапа след в нормальную величину, и едва не захохотал. Негров среди Малфоев еще не было!

Снова глотнув укрепляющего и кроветворного зелий, что позволило вернуть здоровый цвет лицу, он отправился завтракать. Следовало показаться родителям. Какой-то прибавки сил он не ощущал — свое бы наскрести в прежнем объеме! Сегодня он планировал провести весь день дома, за чтением какой-нибудь развлекательной книги из тех, что успел прикупить в маггловском мире, и отдыхать. В мире магов, увы, интересной для него литературы такого плана не было совершенно. Впрочем, убивать время на подобное чтиво Драко мог позволить себе очень и очень редко. Но сейчас был как раз именно такой случай.

— Ну и когда ты планируешь помолвку с Паркинсон? — недовольным тоном поинтересовался отец.

— Так это, чем раньше, тем лучше! — тут же сориентировался Драко.

— Значит, я начинаю переговоры? — уточнил Люциус. Драко утвердительно кивнул.

— Вот и хорошо, — бормотал он, устраиваясь в кровати получасом позже, успев отправить Панси короткое письмо. — Вот и ладненько.

На этот раз его провожали всей семьей. Вытерпев материнские объятия и отцовские наставления, Драко быстро нашел купе, где обосновалась Панси. Подруга, на пальчике которой красовалось помолвочное колечко, сидела в обществе Миллисенты и о чем-то с ней оживленно болтала. Увидев Драко, обе они радостно заулыбались, из чего Драко сделал вывод, что обсуждали его персону. Но это его мало заботило. Устроив вещи на верхней полке, он уселся рядом с Панси и включился в ни к чему не обязывающий треп. Сие времяпровождение прервал отчаянный девчоночий крик из коридора. Выглянув из купе, Драко узрел, прямо скажем, отвратительную картину. На полу, в ворохе вещей, сжавшись в комочек, сидела девчонка-первокурсница, размазывая слезы по лицу, а над ней стоял Рон Уизли с красным от злости лицом. Из-за его спины с выражением злорадного торжества на конопатой физиономии выглядывала рыжая и очень похожая на него девчонка.

— Не смей подходить к моей сестре, поганая Лунатичка! — выкрикнул Рон и хотел пнуть девчонку. Но так и замер с занесенной ногой, а потом рухнул на пол, так как положение было очень неустойчивым. Драко сунул волшебную палочку в чехол на руке и шагнул вперед. Рыжая девчонка окрысилась и ухватилась за собственную палочку, а затем вдруг побледнела и замерла сусликом. Драко покосился на компанию слизеринцев-третьекурсников, вывалившихся готовой к драке толпой из следующего купе, и занялся девчонкой, сидевшей на полу.

Как оказалось, девочку звали Луна Лавгуд. Об этом семействе Драко был наслышан. Отец частенько покупал издаваемый Ксенофиллиусом Лавгудом развлекательный журнал, носивший название "Придира". Там частенько попадались весьма интересные и забавные истории. Семья была чистокровной. Слышал Малфой и о трагедии, которая произошла с матерью Луны. Знал он и о том, что девчонка, ставшая свидетелем смерти матери, была несколько странной. Да и могло ли быть иначе? Драко, подняв с пола, увел девочку в свое купе, где сдал на руки подругам. Сам же отправился собирать ее вещи, разбросанные по коридору. Однако это происшествие натолкнуло его на интересную мысль. Драко улыбнулся и отправился искать Эдриана Пьюси. С этим подростком у него были очень неплохие отношения. Эдриан был весьма умен. И неожиданно придуманная пакость должна была ему понравиться.

* * *

Северус Снейп пребывал в отвратительнейшем настроении. И все из-за кадровой политики директора. Ну вот кто бы объяснил ему — зачем Дамблдору потребовалось принимать на работу Гилдероя Локхарта? Северус вспомнил холеную рожу, увенчанную кудрявой шевелюрой, вечную улыбку во все тридцать два зуба и скривился. Как дамский писатель Локхарт был гениален! Вот только настолько же плох он был как преподаватель! Да он еще и пытался стать в каждой дырке затычкой. Эта черта была у него с детства. Снейп отлично помнил странного равенкловца, помешанного на своей внешности и популярности. И ведь не глуп он был, иначе не попал бы на факультет умников, вот только все его знания служили всегда только одной цели — сделать Гилдероя как можно красивее и популярнее! Ну и чему мог научить детей такой человек? Да еще и на ЗОТИ, в которой он ничего не смыслил! Да тут Филч справился бы куда лучше!

Вот в таком раздраконенном состоянии профессор Снейп и явился в Ббольшой зал. Едва он уселся за стол, как в зал ввалилась шумная толпа учеников, и настроение Северуса ухнуло вниз в недосягаемые прежде глубины. Его крестник был подозрительно доволен! Более того, примерно половина его подопечных явно чего-то нетерпеливо ожидала. Быстро просканировав детвору, он едва не схватился за голову. Эти паршивцы…

Впрочем, следующая мысль заставила его оборвать возмущение и погрузиться в наблюдения. Настроение медленно начало улучшаться. Да, это будет хорошая шутка!

Вот внесли Распределяющую шляпу и ввели будущих первокурсников. Вот шляпа опустилась на первую детскую голову.

— Равенкло, — возгласил артефакт. И началось!

Слизерин, Равенкло, Хаффлпафф и снова Слизерин, Хаффлпафф и Равенкло.

Единственный мальчонка, попавший на Гриффиндор, помимо Джинни Уизли, поднял оглушительный рев! Вот теперь Снейп мысленно хохотал, глядя на вытянувшиеся рожи Минервы и Альбуса. Они тоже оценили все великолепие шутки. Как и многообещающие взгляды, бросаемые многими учениками на Рона Уизли. Причем среди явных недоброжелателей оказались и его одинаковые братья.

* * *

Лежа в привычной уже школьной кровати, Драко пребывал в отличном настроении. Старый Кричер, прошедший привязку, медленно пошел на поправку. Ну не должны домовики быть такими истощенными, а уж тем более слепыми. Все-таки это магические существа! Так сказалось на старике длительное отсутствие подпитки.

В самом себе он пока не видел никаких изменений, разве что во внутреннем мире происходили какие-то подвижки. В темном лабиринте, скрывавшем его мысли и разум, появилось что-то, чего Драко пока обнаружить и понять не смог. Только чувствовал чужое, впрочем, не опасное для него присутствие.

Удалось провернуть великолепную шалость, в результате которой на Гриффиндор попали только младшая Уизли да некий Ричи Кут, магглорожденный. Это он устроил рев на распределении и отчаянно рвался на Равенкло. Его едва удалось уговорить! Все остальные первачки распределились между тремя факультетами.

Был и еще один интересный момент. Братцы Уизли — те, что одинаковые с лица — объявили младшенькому Рончику войну. Как оказалось, они весьма неплохо относились к Луне Лавгуд, которую Рон так грубо выкинул из купе по навету сестренки. Но мстить Джинни они не собирались, а вот Рон, как говорится, круто попал. Это они объявили на весь зал. Несмотря на этот глупый шаг, они сумели подняться по шкале ценностей Драко Малфоя на несколько пунктов. Теперь он признал их за людей, достойных некоторого уважения, и мог позволить себе простить близнецам некоторые вещи. Но раскаиваться по поводу содеянного ранее он, впрочем, не собирался.

А вот утро преподнесло сюрприз! Он проснулся часа в четыре от боли. Да и вообще ощущения были очень странными. Он самому себе напомнил мыльный пузырь, который кто-то безжалостно надувал все сильнее и сильнее! Вот оболочка уже была на пределе и готовилась треснуть. Драко ощущал себя именно так. Что-то происходило с его магическим ядром! Его до боли распирала сила. Мгновенно приняв решение, он вызвал старого Кричера, а едва тот появился, как Драко возложил руки ему на голову и принялся сливать ману, словно в накопитель, как когда-то учил его отец. Домовик застонал и попытался отступить в сторону, но Драко рявкнул.

— Забирай сколько сможешь, иначе я лопну!

В итоге Кричер стонал, но жрал ману, как маггловский пылесос, а появившийся Добби собирал остатки. Когда боль немного отпустила, Драко увидел лоснящуюся, хоть и по-прежнему морщинистую рожу Кричера, который пялился на него совершенно ясными и зрячими голубыми глазами.

— Хозяин Драко очень силен для своего возраста, — проскрипел домовик. — Кричера едва не порвало в клочья, ведь он очень стар и так много маны потребить ему сложно. Но теперь верный Кричер прослужит хозяину еще долго.

На следующее утро ситуация повторилась, только теперь маноотводом работал Добби.

На третье утро пришлось кормить Диппи — эльфийку мамы. В последующие дни он «залил» под завязку и этих, и всех трех оставшихся домовиков Малфоев. Затем пришлось отдуваться одному старому Кричеру, который уже нашел применение для такого количества маны. Он принялся обновлять многочисленные чары на Гриммо, ремонтировать дом и подпитывать разряженные накопители, емкость которых была поистине огромна.

Подобное безобразие длилось полтора месяца. Драко места себе не находил. Он даже проигнорировал грандиозный провал Локхарта с пикси, практически не заметив его. Впрочем, и пикси к нему не совались, звериным чутьем чувствуя опасную для их жизней нестабильность. Драко боялся колдовать! Простой Люмос в его исполнении оказался опаснее Инсендио. Ладно, хоть Добби был рядом и быстро устранил проблему с возгораниями. Ожоги на руках и всей физиономии пришлось лечить мазью, ладно, хоть запас был. А вот пострадавшее зрение восстанавливалось несколько дней, и Малфой сам себе напоминал Поттера, лишенного очков. Эти дни его едва ли не за руку водила по замку Панси. Но ничто не длится вечно. Пришло в норму и его изрядно разросшееся, по словам Добби, магическое ядро. Оно выросло до уровня сильного ученика Хогвартса последнего года обучения. Теперь он осторожно учился дозировать силу заново. Из полезных дел за это время он сделал только одно — поздравил девятнадцатого сентября Грейнджер с днем рождения.

Удивил его отец, который все никак не мог найти времени для появления в Хогвартсе с метлами.

* * *

Все эти дни за крестником обеспокоенно следил Северус Снейп. Он не понимал — что происходит с мальчишкой. С некоторых пор разум Драко был полностью закрыт, и даже отследить эмоциональный фон стало проблемой. А ломать защиту разума крестника Снейп не собирался. От его взгляда не укрылись следы заживших ожогов на лице и руках Драко, как и временные проблемы со зрением. Но раз тот не обратился к нему, значит, не считал проблему серьезной, а лезть к нему и навязывать помощь насильно было не лучшим выходом. Как и пытаться его продиагностировать без согласия. В среде магов это вообще было не принято, кроме тех случаев, когда пострадавший находился без сознания или был близким родственником, ну, или несмышленым ребенком. То, что Снейп был крестным отцом Драко, давало ему такую возможность, но слишком уж сложный характер был у мальчишки, чтобы рисковать их отношениями. Впрочем, за зельями тот обращался регулярно, так что Северус держал развитие ситуации под контролем.

А едва ситуация с крестником нормализовалась, в канун Хэллоуина какой-то гад посмел напакостить Аргусу Филчу, прокляв его кошку. Миссис Норрис нашли в коридоре второго этажа, близ того самого туалета, где тролль погрыз Грейнджер. Бедная кошка висела на держателе для светильника, подвешенная за хвост, и на ощупь напоминала собственное чучело на жесткой основе. Ни с чем подобным Северус никогда не сталкивался. Под ней была кровавая надпись о том, что Тайная Комната снова открыта. А кроме того, около места происшествия поймали Гарри Поттера.

* * *

— Так, так, — бормотал Драко, внимательно осматривая место преступления. — Надпись невысоко.

Он подошел ближе и примерился. Ему самому писать на такой высоте было бы удобно, а еще удобнее было бы кому-нибудь повыше. Однако верхняя часть надписи была менее аккуратной, чем нижняя. Это просматривалось на всех буквах. И это могло означать только одно — тот, кто сделал эту надпись, был вынужден тянуться, а значит, он или она небольшого роста!

В отличие от большинства учеников он был уверен, что Поттер тут совершенно не при делах. Впрочем, преступник как таковой Драко не интересовал. В школе всегда хватало шутников. Просто прочитав один из рассказов про знаменитого маггловского сыщика Шерлока Холмса, он решил попробовать его метод в деле. Оказалось, что из него не получится великого сыщика. Кроме предполагаемого роста преступника, Драко ничего установить не удалось. Впрочем, он и не претендовал на звание Холмса всея Хогвартса. А поэтому, пожав плечами, Драко отправился в библиотеку. Требовалось дописать эссе по чарам, начатое еще на истории магии. В одной из книг ему на глаза попалось упоминание интересного заклинания, которое было способно вывести его подслушивающий артефакт на новый уровень. Как оказалось, многие ведьмы-домохозяйки уже давно применяли чары для наблюдения за детьми, когда они сами занимались делами. И эти конструкты позволяли не только слышать звук, но и видеть происходящее с любимым чадом! Он так увлекся, что умудрился пропустить ужин, и только известие о закрытии библиотеки прервало его изыскания.

Полный идей и предвкушения, он появился в гостиной Слизерина и сходу был огорошен известием об открытии дуэльного клуба. И это великое событие должно было состояться уже завтра!

Уснул Драко совершенно счастливым.

Наутро, проснувшись довольно рано, он вволю понежился в теплой ванне и отправился на завтрак с еще слегка влажными волосами. Слегка подпортил ему настроение вид злого и хмурого крестного. На зельеварении, которое было у них сразу после завтрака, Северус Снейп рвал и метал. Он запугал учеников едва не до слез, и только звон колокола, сообщивший о конце занятия, спас их от нервного срыва. В отличие от остальных, спешно сбежавших из кабинета, учеников, Драко собрал вещи, но остался сидеть.

— Что происходит? — поинтересовался он, едва за последним беглецом закрылась дверь. Снейп недовольно зыркнул черными глазами, но на Драко все эти взгляды давно не действовали. Затем Северус вздохнул, сообразив, что срывать злость на крестнике было бы весьма неосмотрительно.

— Локхарт случился, с Дамблдором на пару. И их дуэльный клуб!

— Вот как? — бровь Драко изогнулась так, как, бывало, Снейп видел в зеркале. — А ты там при чем?

— А я у директора всегда при чем! — снова полыхнул злостью Северус. Затем, помедлил и спросил: — Поможешь?

— В чем? — теперь нахмурился Драко. Ему мысль о том, что придется способствовать осуществлению каких-то планов Дамблдора, удовольствия не доставила абсолютно.

— Директор приказал мне заставить одного из слизеринцев, желательно тебя, использовать в дуэли с Поттером заклинание Серпенсортиа.

Эти чары Драко знал. Вот только участвовать сам в дуэли с Поттером он не собирался. Не хватало еще своими руками разом порушить то, чего удалось с трудом добиться за целый год! Но и крестному помочь было желательно. Драко знал, что Снейп не мог ослушаться прямого приказа бородатого сластены. При мысли о том, что хороший, в общем-то, человек, сам, из-за своей неосмотрительности в молодости, стал рабом по сути, вызвала в его душе вспышку дикой и необузданной злобы. Почему-то захотелось вцепиться в директора зубами и рвать, рвать… Это было что-то новенькое, и Драко постарался побыстрее унять взбунтовавшиеся чувства, сообразив, что имеет дело с последствиями изучения анимагии. Видимо, начала проявляться сущность зверя.

— Сам я с Поттером драться не стану, и не уговаривай, — ответил он. — А вот Нотта могу попросить.

Снейп только кивнул.

* * *

Настроение Драко, стоявшего в первом ряду у дуэльного помоста, было таким, что даже Панси, которую он не обидел бы никогда, не рисковала с ним заговорить. Он чувствовал себя подобным Рону Уизли. И от этого сравнения ему хотелось воткнуть тот самый жертвенный ножик в себя самого. И неожиданно он понял о себе то, о чем ранее и не догадывался. Оказывается он, Драко Малфой, как-то незаметно действительно начал считать Поттера своей родней! Выходило, что он предал родственника. И это предательство причиняло ему нешуточную душевную боль. Вот только и выхода он не видел. Снейпа он тоже считал своим! Он не мог предупредить Поттера о непонятной ловушке, подготовленной ему бородатой сволочью. Гарри был слишком легко читаем. Не мог он и отказать крестному. В противном случае тому пришлось бы ментально воздействовать на кого-то из своих подопечных и принять откат от нарушения клятвы преподавателя!

Теперь он полностью понимал выбор Распределяющей шляпы. Хитрость и амбициозность говорите? Вот уж нет! Салазар Слизерин ценил в своих учениках только чистую кровь и верность. Причем, для мага, чью семью практически в полном составе убили магглорожденные предатели, верность семье стояла на первом месте! Именно это искал в детях зачарованный четырьмя основателями артефакт.

Серые глаза Драко полыхнули злобой, затем в них загорелись зеленые звериные огоньки, и когда на помост шмякнулась несчастная кобра, ее псевдожизнь мгновенно оборвалась в огне Инсендио, вылетевшем из его палочки. Вспомнив про змею, он все-таки нашел выход из неприятного положения. Остальное сделала ярость.

* * *

Северусу Снейпу, встретившемуся взглядом с крестником, на мгновение стало страшно. Ему вдруг показалось, что он снова смотрит в глаза оборотня Люпина, как тогда, в детстве, когда он, глупый мальчишка, пробрался в полнолуние прямо в его берлогу, не ожидая встретить там чудовище. На память о той встрече у него остались шрамы от когтей на груди.

А в следующее мгновение Драко развернулся на месте и, пройдя сквозь расступившуюся толпу, покинул дуэльный зал. Мгновение спустя за ним бегом бросилась Панси Паркинсон.

* * *

Альбус Дамблдор положил в рот кусочек великолепного мармелада и отхлебнул чая. Пока тело предавалось чревоугодию, мощный мозг анализировал недавнее происшествие. Все началось с провала очередного хода, запланированного для наилучшего осуществления его тщательно разработанного и филигранно воплощаемого в жизнь плана. Из-за юного Малфоя провалилась попытка открыть миру способность Поттера говорить со змеями. Ну кто бы мог подумать, что вмешается белобрысый щенок? А нелепое объяснение Снейпа? Мальчик, мол, змей панически боится, вот и выдал! Ну-ну. Вот зачем Альбуса считать за идиота? Хотя так жить проще.

Однако Драко не так прост, как хочет казаться. Одна защита его разума чего стоила! Альбус, заинтересовавшись Малфоем, подгадал момент так, чтобы тот попался ему в коридоре навстречу. Жаль что он практически не появлялся в одиночестве, а это усложняло задачу. Однако в тот раз Альбус атаковал, едва встретился с Драко глазами. Сначала он умилился зеленому миру, коим предстал перед ним первый слой защиты разума ребенка. Найти проход внутрь, стилизованный под чью-то нору, не составило труда. А дальше начались проблемы. Дамблдор вздрогнул, вспомнив тьму, которую не в силах оказался развеять, низкий многоголосый рык и приближающиеся к нему алые угли чьих-то многочисленных глаз. К подобному он не был готов. Пришлось срочно отступать, не вступая в схватку с неведомыми стражами.

Теперь ему было над чем подумать.

* * *

Думал над образовавшимися проблемами и Драко. То, что Дамблдор заинтересовался им, было весьма неприятно. Засветился он тогда на первом и единственном занятии дуэльного клуба, поломав игру директора. Но не мог он иначе. Впрочем, пока ничего смертельно опасного не произошло.

Тут его мысли переключились на отца. Тот почему-то так и не появился пока в школе, а ведь планировал!

— Добби! — позвал Драко. — Ты не знаешь, что произошло? Почему отец так и не появился в школе?

Тут он сильно удивился. Добби стал пунцовым, словно свеклина. И ножкой так шарк, шарк.

— Не понял? — удивление Драко вырвалось наружу.

— Ну… Так… Это… — мялся красный до кончиков ушей Добби.

Поняв, что добиться от Добби он едва ли чего-нибудь сможет, Драко позвал Кричера и поинтересовался уже у него. Тут удивление Драко переросло в настоящий шок. Морщинистая рожа Кричера расплылась в настолько широкой улыбке, что казалось — губы треснут! Затем на ней появилось ехидное выражение, и Кричер покосился на Добби, который готов был сквозь землю провалиться.

— Зря вы, хозяин, делились маной с молодыми домовиками, — ухмыльнулся он. — Все ваши домовички теперь ждут потомства. Морни, что служит вашему отцу, постарался. А этот…

Кричер ткнул узловатым пальцем в лоб съежившегося Добби и продолжил: — Обрюхатил всех домовичек в ближней и дальней округе Малфой-менора. Да, наверное, уже и часть хогвартских, тоже. Теперь ваш отец занят решением проблем с соседями и друзьями.

— Добби не виноват! — возопил бедный Добби. — Они сами лезут.

Драко упал на кровать, задыхаясь от хохота. Такого фортеля он от домовиков точно не ожидал! Как-то напрочь забылась такая особенность этих, подсевших на магию хозяев, паразитов. Афродизиак, понимаешь, нашли! А Добби-то дал! Устроил демографический взрыв!

— Ха-ха-ха! — залился он снова, взглянув на смущенного Добби. — Ладно, иди, многодетный папаша. Я не сержусь.

А отец появился в школе только в середине ноября.

— НО-О-ОРБЕРТА-А-А! — раздался где-то неподалеку страшный рев. Кентавры, с которыми яростно торговался Северус Снейп в попытке договориться на поставки редких трав в обмен на зелья, вдруг побледнели и прыснули в разные стороны. Только сучья затрещали! Сам Снейп замер и тревожно прислушался. Он-то скоростью кентавров не обладал, а Авада не выход. За Хагрида могли и засудить, так как он был признан разумным и обладал правами человека, пусть и третьего сорта.

— Норберта? — раздалось радостно-недоверчивое, и громкий удаляющийся хруст отметил путь пьяного Хагрида, кинувшегося в погоню за одним из кентавров. В лесу у него, даже пьяного, был шанс изловить и кентавра. Лошадиное тело куда менее приспособлено для подобных, заваленных буреломами мест. Слава богам, путь его пролегал несколько в стороне от места, где замер Снейп!

Северус утер со лба внезапно выступившую испарину и поспешил покинуть ставший вдруг каким-то пустым и жутким лес. Даже птицы, распевавшие на все лады, отчего-то вдруг затихли.

Когда Северус уже вышел на опушку, откуда-то издалека донесся радостный рев карликового великана. Видимо, поймал кого-то. Северусу показалось, что звук донесся со стороны логова акромантулов, основавших одну из дочерних колоний в заваленном буреломом овраге в опасной близости от Хогвартса. Впрочем, теперь неизвестно, для кого это соседство стало более опасным! Видимо, хитрый кентавр увел невменяемого Хагрида туда. Воздав богам хвалу, что не попался на пути озабоченного чудовища, в которое превращался выпивший добряк лесник, Снейп едва ли не бегом направился к школе.

— Мордред бы побрал того идиота, который приучил Хагрида к выпивке! — ругался он по пути. Судя по его наблюдениям, великанам пить не стоило совершенно точно. Иначе начинались проблемы! Правда, не у них, а у всех, кому не повезло оказаться поблизости. И даже их карлик, наподобие Хагрида, мог доставить много проблем. Хорошо хоть детей этот озабоченный монстр не трогал, потому его и не уничтожили и даже позволили жить при школе. Потомство у великанов рождалось очень редко, а потому детей они берегли. И горе тому, кто на них покушался. Эта черта давно стала сильнейшим инстинктом. Вот и пьяного Хагрида тянуло к кому угодно, только не к человеческим детям, очень похожим чертами и запахом на великаньих. А вот взрослым людям лучше было не попадаться ему на пути.

* * *

— А я знаю, чем его прокляли! — заявил Локхарт, появившийся словно из ниоткуда. — Это страшное проклятие Вуду, я сталкивался с ним, когда был на Гаити.

Драко не слушал его. Он смотрел на одного из барсуков-первокурсников, с которым у Малфоя сложились неплохие отношения еще с поезда. Драко надеялся, что, поняв положение магглорожденных в магическом мире, мальчишка примет его покровительство и, в конце концов, станет вассалом. Звали мальчонку, поступившего на Хаффлпафф, Колином Криви. Он был безобидным, забавным и увлекался колдографией. Теперь он замер с выражением ужаса на лице, глядя на мир через оптику колдоаппарата. На ощупь, как уже успел убедиться Драко, ткнув пальцем, он был подобен кошке старика Филча. Казалось, что кто-то содрал шкурку с мальчишки и натянул ее на деревянную статую.

В душе Драко вновь поднял голову безумный хомяк. Кто-то посмел протянуть свои грязные лапы к тому, что должно было по праву принадлежать ему, Драко? Этот кто-то должен поплатиться за это!

В слегка прищурившихся серых глазах снова загорелись опасные огоньки. Он развернулся и принялся проталкиваться через набежавшую толпу. Ему требовалось оказаться в уединении и тишине и подумать. Ведь неизвестного вражину еще нужно было отыскать! А для этого нужно было придумать, как выйти на след и вывести хитреца на чистую воду.

Забравшись в кровать, он улегся поудобнее и погрузился в размышления. Он потратил на это примерно полчаса, деталь за деталью анализируя и со всех сторон рассматривая происшествия с кошкой и Криви. И чем дольше он обдумывал ситуацию, тем сильнее портилось его настроение. Вражина был хитер и не оставил зацепок. Вот только Драко уже знал, что неизвестный ему враг невысок. Еще один интересный момент был в том, что нападения произошли в тот момент, когда основная часть учеников и профессоров была занята. В случае с кошкой — был Хэллоуин. В случае Криви — обед. Следовало бы поискать тех, кто отсутствовал в те моменты в Большом зале, вот только Драко еще не владел ментальным искусством на таком уровне и попросту не смог бы вспомнить такие детали. Был один человек, который мог бы помочь, но Драко сомневался в том, что Северус посвятит его в обнаруженные детали. Да он и сам уже несомненно бродил в головах учеников, выясняя все им известное. Дураком Снейп не был. Значит, этот путь пусть торит он сам, а Драко должен зайти с другой стороны. Пострадал кто? Хаффлпаффец! А барсуки — это что? А барсуки это дружба, взаимовыручка, упорство и общая месть виновнику! Именно из-за этих нюансов барсучат предпочитали не трогать даже отмороженные гриффиндорцы. Воевать со всем барсучьим факультетом не желал никто. Этим определенно стоило воспользоваться. Да, это определенно могло пригодиться. Одному оплести всю школу сигнальными чарами было попросту нереально. И тут Драко задумался над тем, чем, собственно, могли помочь ему в поисках сигнальные чары? Мотаться по школе при каждом их срабатывании? Нашли идиота! Даже использовать для этого барсуков ему не хотелось. Неизвестно какие цели преследовал вражина. Что-то подсказывало Малфою, что он мог быть опасен и для тех, кто явится на сигнал сработавших чар. Да и неизвестно, когда случится следующее нападение и будет ли оно вообще? Пораскинув мозгами, он решил придерживаться версии, что да, будет. А значит, что? Значит, нужны были чары не сигнальные, а регистрирующие всех проходящих мимо. Тогда можно будет установить и личность того, кто будет околачиваться в нужное время поблизости. Нужных чар он не знал, а тратить время на поиски не хотелось. Значит, пришло время привлечь к делу барсуков!

* * *

— Пс, Седрик! — привлек внимание Диггори шепот, раздавшийся из одной из ниш, занятой рыцарскими доспехами. Седрик шагнул ближе и увидел за ними черный зев тайного хода, из которого выглядывал Драко Малфой. Доспехи стояли так, что полностью перекрывали узкую нишу. Покинуть тайный ход Малфой не мог. Да, видимо, и не хотел. Белобрысый мальчишка приложил палец к губам, призывая к тишине, а затем прошептал.

— Молчи и делай вид, что рассматриваешь доспехи. Портреты шпионят.

Действительно, все стены коридора были увешаны портретами и картинами. Только напротив ниши не было ни одного, наверное, потому, что там была дверь в один из давно заброшенных кабинетов, приспособленных хаффлпаффцами для своих целей. Занятий домашними заданиями, например.

— Нужно поговорить наедине, — продолжил шептать Малфой. — А ваша часть подземелий вся увешана этими шпионами. Приходи к двадцати ноль ноль к нашему общежитию. Боишься один — возьми того, кому доверяешь. Есть предложение по поиску того, кто напал на Криви. Если согласен на встречу — моргни.

Седрик прикрыл оба глаза. Едва увидев это, Малфой кивнул и отступил на шаг. Каменная плита бесшумно встала на место, вновь скрывая тайный ход от любопытных глаз.

* * *

«Опять Драко что-то затеял!» — посетила неприятная мысль хмурого Снейпа. У Северуса от постоянного применения легилименции и паров экспериментальных зелий, которые он испытывал на кошке Филча, уже трещала голова. Он сидел за преподавательским столом и наблюдал, как малолетние бездари портят отличные ингредиенты, превращая их в негодную бурду. В такие моменты Снейпу хотелось откруциатить самых тупых в лучшем стиле Темного Лорда. Увы, клятва профессора запрещала такие приятные развлечения. Впрочем, даже если бы он мог применить Круцио к ученикам, то не стал бы этого делать. Где-то в глубине души нелюдимого зельевара, несмотря на все усилия Альбуса с Лордом, все еще жил неплохой человек.

Он вновь перевел взгляд на крестника. Вот как объяснить этому скрытному негоднику, что он, Северус Снейп, волнуется за него? Он никому не рассказал о близнецах и своих подозрениях насчет Квиррелла. Да он скорее умер бы, чем позволил себе вольно или невольно навредить этому несносному, но от того не менее любимому им Драко. Кроме Малфоев, у Снейпа не было больше близких людей. Это белобрысое семейство давно стало ему семьей и отрадой.

В этот момент, прерывая невеселые мысли, что-то громко жахнуло, и над напуганной детворой поднялось большое и почему-то оранжевое дымное кольцо. Опять Лонгботтом в эксперименты ударился, естествоиспытатель Мордредов! Когда же до его мозгов дойдет опасность этого? А ведь талантливый зельевар мог бы получиться, направь он свою энергию на учебу. Ну, точно — вон уже едва не ревет, обварившись.

— Двадцать баллов с Гриффиндора, — устало произнес он давно привычную фразу. Сил ругаться не было, как и желания. — Лонгботтом, идите в Больничное крыло, завтра жду вас на отработку.

* * *

Настроение Драко неуклонно улучшалось. Пополнилась его коллекция взрывоопасных и просто опасных зелий от Лонгботтома. Драко тщательно собирал получившиеся у того образцы и записывал рецепты.

Проникшиеся идеей барсуки за неделю оплели чарами все лестницы, коридоры и переходы замка. Причем делалось все это скрытно. И чары они подобрали такие, что сходу и не обнаружишь. Да и участвовали в этом деле лишь пятеро из хаффлпаффцев-старшекурсников. Седрик подошел к делу основательно и ответственно, а потому посвящены были только те, кто мог защитить свой разум и не сделать мысли всеобщим достоянием. Об участии Малфоя знал только сам Седрик. Свое нежелание светиться перед прочими, Драко обосновал сложными отношениями своей семьи с директором Хогвартса и отсутствием желания привлекать к себе его излишнее внимание. Он напомнил Седрику о троллях и отсутствию санкций по их поводу в отношении директора. О странном происшествии в запретном коридоре в прошлом году, а слухи о смерти Квиррелла по школе все же расползлись, хотя подробностей никто и не знал. Драко, впрочем, посвящать кого-либо в детали происшедшего не собирался. Его вообще там и близко не было! Ну, по крайней мере, в тот самый момент. И снова Дамблдор вышел сухим из воды. Вот только начала просматриваться странная закономерность, и это Седрику совершенно не понравилось! Поэтому избранные им барсуки теперь смотрели на доброго дедушку Альбуса весьма недоверчиво. Впрочем, стараясь не афишировать этого.

На сотрудничество с Малфоем Диггори пошел не только из желания найти вражину, но еще и потому, что Драко смог правдоподобно объяснить свои мотивы. Слизеринец и не думал скрывать, что хочет предложить Криви покровительство и вассалитет. Что это значило для магглорожденного, Диггори прекрасно представлял. В первую очередь, покровительство чистокровного рода открывало многие доселе недоступные возможности. К ним например относились: лучшая работа, обучение у мастеров или создание собственного магического рода. Создание же алтаря, хоть и не приветствовавшееся министерством, без помощи чистокровных и вовсе было невозможным. И дело тут было даже не в том, что магглорожденные были слабее как маги и куда меньше знали и умели, нет, значение имело иное отношение к самой магии. Магглорожденные смотрели на нее исключительно как потребители, ничего не давая взамен, что и низводило их до уровня людей третьего сорта, подлых захватчиков, вторгшихся в дом и норовивших обобрать или и вовсе подчинить или даже убить хозяев. Причем делали они это походя, даже сами того не понимая, самим фактом своего существования, уподобляясь магическим паразитам. А все, что им пытались внушить, считали мракобесием и пережитками прошлого. Исключений было очень мало, и со временем ситуация только ухудшалась. Об этом говорило участившееся рождение в древних родах сквибов и уменьшение количества здоровых детей. Сказывалось сокращение первозданных, не занятых магглами территорий. На застроенных и загаженных участках природные источники магии хирели. Даже небольшое, незаметное пока для магов снижение магического фона уже вызвало значительное сокращение численности магических видов животных. Из-за этого они и жались вокруг территорий с сильными источниками. Впрочем, тут постарались и магглы, отбирая или засоряя среду их обитания.

Чистокровные маги по-прежнему проводили сложные обряды для поддержания в порядке своих и окружающих земель, знали, как обратиться к той или иной сущности за помощью, ухаживали за магическими источниками рядом с тем местом, где жили. Все это шло еще со времен сидов, давших начало большинству магических родов. Занимались всем этим и Малфои с Диггори, и даже Уизли, владевшие помимо своей хибары, огромным земельным наделом с несколькими источниками.

То, что семейство Уизли называли предателями крови, к магии не имело никакого отношения. Все дело было в давней междоусобице меду ними и Малфоями, в которой Уизли лишились значительной части состояния, а их противники обзавелись родовым проклятием, не позволявшим им иметь многочисленное потомство. Причем о тонкостях произошедшего тогда столкновения история умалчивала и не давала даже намеков. Сохранилось только упоминание, что до ссоры семьи были очень дружны. Затем что-то произошло, и Уизли предали друзей, убив нескольких юных представителей их рода. Так что Уизли были самыми обычными предателями. Но название Предатель Крови, бывшее одним из магических понятий, бесило их просто неимоверно! Эта информация подзабылась, хотя и не была тайной. Диггори, например, обо всем этом знал.

Что же касалось обрядов, то их проводили даже непримиримые враги. Случалось, что и совместно. Сбой в этой традиции случился только после магической войны, той, что с Гриндевальдом. С тех пор все в магическом мире пошло наперекосяк.

Детей, кстати, до окончания развития магического ядра старались к проведению большинства обрядов не привлекать, хотя тонкостям и обучали. Многое для них было просто опасным. Опасными были эти обряды и для магглорожденных с полукровками, из-за чего и не одобрялись недалекими чиновниками, забывшими свои корни. Приобщиться к этим таинствам, меняя мировоззрение, магглорожденный маг мог без риска для жизни только в обществе чистокровных, принявших его в свою среду. А как это было сделать безопасно для рода? Одним из способов и был вассалитет! Род Диггори, хотя и был не слишком древним и придерживался нейтралитета в прошедшей войне, традиции чтил и обязанности, возложенные на него, исполнял. Вот только и Седрик видел, как забывается многое из того, чем пользовались предки. Сейчас даже некоторые чистокровные рода, во время войн лишившиеся родовых библиотек и знаний, перенимали маггловские взгляды на мир. А старые рода постепенно приходили в упадок, уже не в силах тянуть на себе всю эту массу накопленных проклятий и паразитов. Именно из-за этого задержался Люциус, сглаживая конфликт с магами, у которых внезапно принялись со страшной скоростью плодиться хоть и полезные, но все-таки паразиты. Магический мир медленно, но верно шел к катастрофе.

Это знал Драко, подслушавший отца со товарищи. Знал и Диггори, отец которого работал в Отделе Тайн. Поэтому и нашли такие разные мальчишки общий язык и занялись делом. Пока барсуки раскидывали сеть из чар в ключевых местах, Драко искал способ, как обезопаситься при столкновении с вражиной, кем бы тот ни был. И чем дольше он думал, тем сильнее склонялся к тому, что им, в ответственный момент, будет необходим взрослый, обученный боевке маг. Значит, придется обращаться к крестному.

Следующей проблемой, ждущей решения, был тот самый пергамент, с помощью которого рыжие близнюки как-то следили за ним, Драко. Жаль, Добби не мог его просто спереть или испортить. Увы, ему запрещалось прикасаться к вещам, принадлежавшим кому-либо постороннему. То есть чужой домовик в стенах школы имел право только обслуживать своего хозяина, помогать на кухне и в уборке общественных мест. Но касаться собственности других людей без их позволения не имел права. Из-за этого Драко пришлось даже камень Фламеля воровать самому. Правда, до места его все-таки доставил все разведавший Добби.

— Хм-хм-хм-хм, — пробормотал Драко. — А ведь я идиот! У меня ж менталист есть! Крестный! Ау!

С этим возгласом он спрыгнул с постели и помчался на поиски Снейпа. Северус ведь не откажется сделать Уизли маленькую гадость?

И уже через пару дней он имел счастье наблюдать, как переглядываются растерянные близнецы, гадая, с какого собственно перепугу они воспылали такой нежной любовью к Поттеру, что подарили ему эту классную штуку?

Почему Поттеру? Так не был Драко идиотом, чтобы становиться владельцем карты, изъяв ее у братцев. Которую, он, кстати, уже рассмотрел во всех подробностях, застав с ней любопытного и неосторожного Поттера. Не простили бы ему этого Уизли, сразу заподозрив в какой-нибудь пакости. Уничтожать такую интересную вещь не поднялась рука даже у Снейпа, люто ненавидевшего ее создателей. Он-то этот пергамент сразу узнал и хотел конфисковать. Но Драко уговорил его этого не делать. Поттер был для карты удобным хозяином. Кроме того, конфисковать ее теперь можно было в любой момент. Вот только паранойя упорно твердила Драко, что директор об этой вещице тоже знает и держит ее под контролем. Зачем вновь привлекать его внимание? Он так удачно отвлекся на проблемы, вызванные этими нападениями.

* * *

Северус Снейп крался по тому самому коридору, что вел к туалету Плаксы Миртл. Его мучения с легилименцией наконец-то принесли плоды! Сомнений не осталось — во всем виновна девчонка Уизли. Осталось только схватить ее за руку во время очередного преступления, чтобы Альбус больше не смог отмазать своих любимых Уизли. Теперь он осторожно шел по ее следу, высматривая его с помощью специальных артефактных очков, изготовленных гоблинами еще для Темного Лорда. В магическом мареве коридора отчетливо виднелся размытый след ее магии.

* * *

Заливающийся слезами Добби появился перед Драко, сидевшим за столом, прямо в Большом зале, чего никогда не делал ранее.

— Там, — бормотал он захлебываясь слезами. — Там!

Народ в зале затих, наблюдая и слушая. До крайности обеспокоенный поведением домовика, Драко отшвырнул в сторону надкушенный пирог. Сердце сжалось от недоброго предчувствия и страха. Кто? Отец? Мама? Крестный? Панси и все те, кого он, пока с натяжкой, мог назвать друзьями, были здесь, в Большом зале.

— Говори!

— Там господин декан Снейп хозяина Драко… — залепетал домовик, заламывая руки.

— Что с ним? — холодным и спокойным голосом спросил Малфой, а в глазах его ясно отразилось разгорающееся безумие.

— На него напали!

За столом грифов радостно завопили. Драко злым взглядом, от которого многие стали ежиться, окинул зал.

— Где?

— На втором этаже, около туалета Миртл!

Едва услышав это, Драко жестом отослал домовика и бросил взгляд на слизеринцев, старшие из которых уже покидали свои места за столом. Они любили своего декана и были готовы ради него на многое! Затем он метнулся прочь из зала, на мгновение опередив чары Дамблдора, захлопнувшие двери прямо перед носами остальных слизеринцев.

Он несся, не разбирая дороги, а в его душе причудливо сплетались страх за близкого человека и злость на врага.

Северус стоял посреди коридора, застыв в атакующей стойке. В его вытянутой вперед правой руке была зажата волшебная палочка. Стены коридора были покрыты копотью и зияли несколькими проломами, видимо, от Бомбард. На полу в луже крови валялось несколько темно-зеленых чешуй, вырванных с кусками плоти. Никого, кроме застывшего Снейпа, видно не было. На лице Северуса были странные очки, напоминавшие больше какую-то странную толстую полумаску, скрывавшую верхнюю часть лица. Драко охватил всю эту картину одним быстрым, но внимательным взглядом. Челюсти его плотно сжались. Время для драки еще не пришло, и он невероятным усилием задавил бурю охвативших его чувств.

Сейчас нужно было многое успеть, пока не набежали всякие там Дамблдоры. Он подскочил к Снейпу и стянул с него очки. Не хватало еще, чтобы артефакт, а это был несомненно он, попал в чужие руки. На ощупь крестный был точно таким же, как и предыдущие жертвы неизвестного. Затем Драко быстро обшарил мантию и кармашки пояса крестного. Его уловом стали полтора десятка флакончиков с зельями и запасная палочка. В кармане мантии он наткнулся на пару пустых флаконов, и идеальные губы исказила злая улыбка. Он споро собрал в них кровь неизвестного существа. В тряпочку были завернуты чешуйки. Все это тут же исчезло в безразмерной сумке Драко. Затем он быстро осмотрел все еще раз, оценивая, не забыл ли чего? Затем он глянул на очки, лежавшие рядом с сумкой на полу и, подчиняясь какому-то наитию, надел их на себя. Реальность подернулась разноцветной дымкой. Северус, на которого он смотрел, был окружен каким-то голубовато-зеленым свечением. Глянув на свою руку, он увидел тот же голубой свет. Затем он углядел за фигурой Снейпа расплывчатый след, несомненно, оставленный в воздухе именно им и медленно истаивающий в воздухе! Такой же след, только пока еще более яркий, тянулся и за самим Драко! Обходя крестного, прочь тянулся третий след, оставленный неизвестным. В игре его цветов явственно просматривался неприятно-серый оттенок. Обернувшись, он посмотрел в сторону туалета и вздрогнул, увидев четвертый след! Этот след был более насыщенным, желто-зеленым и принадлежал кому-то огромному и приземистому. Причем начинался он в дверях туалета, был размыт в коридоре, видимо, движением твари и чарами Снейпа, и снова уходил в туалет. Сделав шаг к туалету, Драко услышал приближающиеся голоса. Сюда шли профессора и Дамблдор! Быстро стянув очки и спрятав их в сумку, он замер рядом со Снейпом, спрятав свои эмоции за маской скорби и злости, которую ему пришлось значительно приглушить. А в его внутреннем мире, словно оборотень на луну, выражая этим свою тоску и боль от случившегося, выл матерый хомяк, которому нанесли столь подлый удар. Ведь Северус Снейп целиком и полностью принадлежал ему и только ему! И он, накрепко привязав к себе нелюдимого зельевара, тоже искренне любил этого мрачного и одинокого человека!

Дальнейший час запомнился Малфою бесконечной чередой расспросов, охов и ахов, укорами в неосмотрительном поведении, попытками покопаться в голове, засунуть его в Больничное крыло и запретом разглашать информацию.

Едва вернувшись к себе, Драко, быстро посвятив в детали происшествия волнующихся слизеринцев, кинулся писать письмо отцу. Плевать он хотел на приказы администрации школы. Покусились на его семью, и он этого так не оставит!

Отправив письмо, он упал в постель и принялся размышлять. Крестный сражался с неведомой тварью, это было несомненным. Она вылезла из туалета Миртл — это тоже отрицать было невозможно. Значит, что? Значит, в этом туалете есть тайный ход! Драко прикрыл глаза. Хорошо, откуда в коридоре появилась тварь, понятно. Но непонятно было, что это за существо и откуда оно вообще взялось в школе? И потом, как связана тварь с человеком, который нападал ранее? Или всегда нападало это существо? Но как же тогда кошка? Ее-то именно человек подвесил за хвост. Да и не слышал Драко о грамотных тварях. Значит, имеет место сотрудничество или один подчиняется другому. В то, что верховодит тварь, как-то не верилось. Потому что человек и сам та еще тварь.

— Добби! — позвал Драко и оборвал стенания домовика. — Прекрати! Не время для слез. Надо найти того, кто напал на крестного, и отомстить!

— Добби готов! — слезы домовика мгновенно высохли, а глаза загорелись злым огнем. Драко всегда подозревал, что домовые эльфы могут быть весьма опасными. Теперь он видел этому подтверждение. Что ж, его помощь лишней не будет. А разума и хитрости Драко хватит на их обоих.

— Нужно обследовать туалет Плаксы Миртл, когда там никого не будет. Сам я не смогу, за мной наверняка будут наблюдать, как и за коридором, где напали на крестного. Ищи тайный ход. Если не сможешь найти его, то, может быть, попадется что-то необычное, что-то, чего там быть не должно. Если же попадется ход, то проникни в него и проследи, куда он ведет. Только будь очень осторожен! Ты можешь столкнуться там с тварью, напавшей на крестного. И это не человек! Она может быть очень опасна и для тебя.

Добби кивнул и исчез, а Драко откинулся на подушку. За ним теперь несомненно будут следить. Наверняка и сейчас на его одежде и вещах полно следилок! И снимать их было нельзя. Вскоре ему понадобится надежное алиби. Драко очень надеялся на то, что Диггори не подведет и вражину отыщут. А уж как отомстить ему, Драко придумает!

Но остался нерешенным еще один вопрос! Нужно было определиться — с какой тварью ему предстоит иметь дело? Но подключать к этому отца было нельзя, иначе его тут же заберут из Хогвартса! И так отец наверняка поставит на уши все министерство, а школу наводнят авроры. Но нападающий маг — это одно, а магическая тварь — совершенно иное. А то, что тварь именно магическая, Драко, видевший ее более яркий, чем у магов, след, не сомневался ни мгновения! Он снова прикрыл глаза и принялся перебирать знакомых, вспоминая занятия и увлечения их родни. Затем в его голову пришла простая до изумления идея. Определить вид твари без проблем смогут зельевары, их поставщики, и гоблины! Осталось решить — кого именно и к кому засылать.

* * *

Нимфадора Тонкс, изменив внешность на смазливую блондинку, толкнула дверь аптеки Малпеппера. Это была уже вторая аптека, которую она посетила сегодня по странной просьбе Драко Малфоя. Она не могла отказать родственнику в столь незначительной просьбе. Первым был конкурент Малпеппера. Его заведение называлось «Слизень и Джиггер». Увы, аптекарь чешую и кровь не опознал.

На звон колокольчика из подсобного помещения появился сам толстяк Малпеппер. Вот его глаза при виде чешуи загорелись жадным огнем. В итоге Тонкс едва вырвалась из аптеки, настолько навязчиво Малпеппер пытался узнать, у кого можно прикупить столь чудную и прямо таки жизненно необходимую ему, Малпепперу, чешую василиска. И куда спрашивается, влип этот непоседливый мальчишка? Она бы обратилась к своему наставнику по аврорскому ремеслу — Аластору Грюму, да Драко очень убедительно просил оставить все в тайне.

* * *

— Вот значит как? — пробормотал Драко, читая письмо от Тонкс. — Василиск?

О змеях, и василисках в частности, Драко знал очень и очень мало. Значит, это нужно было срочно исправлять! Он нахмурился. Добби пока не появлялся, и отвлекать его Драко не хотел. Как сообщил домовик в тот, первый день, коридор и туалет плотно обложили хогвартские эльфы по повелению директора. Добби постоянно вертелся неподалеку и искал возможность незаметно пробраться туда, чтобы исполнить волю хозяина. У хаффпафцев тоже что-то не заладилось с чарами. Шанс найти вражину был упущен. Впрочем, они работали не покладая рук и опутывали Хогвартс все новыми и новыми чарами. Это позволяло надеяться, что следующая попытка будет удачной.

Кричеру в школе появляться было крайне нежелательно, хотя и возможно. Значит, по поводу получения книг по змеям и василискам придется беспокоить Панси.

Рождество для Драко выдалось грустным, несмотря на все полученные им подарки. Стул крестного за праздничным столом пустовал. Северуса перевели в госпиталь Святого Мунго, что стало возможным только после того, как Люциус раздул грандиозный скандал. Но, как сказали после обследования колдомедики, а Малфои привлекли самых лучших, вернуть Снейпа в норму могло только зелье из свежих мандрагор. А сейчас, увы, им не сезон! Придется ждать вызревания сей капризной растительности.

Драко радовало только то, что Снейп не потерян безвозвратно. Теперь, когда страх за близкого человека несколько отступил, им целиком завладела жажда мести. Он не мог думать ни о чем другом. Он перечитал всю доступную литературу по змеям, и все, что удалось отыскать конкретно по василискам.

Тварь, которую он возмечтал прикончить, была опасной настолько, что могла легко скушать на завтрак того цербера, которого в прошлом учебном году Драко науськал на Квиррелла. А даже с ним не справился взрослый маг! Значит, непосредственная схватка лицом к лицу исключалась. Василиск был огромен, судя по виденному следу, чудовищно силен, смертельно ядовит и обладал окаменяющим взглядом. Эффект неполного окаменения, постигшего Снейпа и Миссис Норрис, тоже был подробно описан в одной из книг. Кошка, вероятно, увидела отражение василиска в луже. Драко помнил, что такая там наличествовала. Он возблагодарил всех богов за то, что на Снейпе были те самые артефактные очки, видимо, и спасшие ему жизнь, так как невероятно меняли видимую картинку. Их, кстати, отобрал папаша, бывший в курсе намерений Снейпа. Оказалось, что Северус подозревал кого-то и собирался проверить свою версию, для чего и взял у Малфоя эти самые очки. Увы, догадавшись, что хитрый сынок не оставил бы подобную вещь там, где она могла попасть в чужие загребущие лапы, эти самые лапы на артефакт наложил сам Люциус, заставив вернуть. Этим он лишил Драко возможности отыскать вражину по знакомому спектру свечения. Он долго раздумывал над тем, не подключить ли ему к поискам и будущей охоте отца, но, в конце концов, отказался от этой идеи. При активном противодействии Дамблдора отец не смог бы организовать все, не поднимая шума, а в этом случае вражина, личность которого они так и не смогли пока установить, мог сбежать. Школа была вся источена тайными ходами, словно гнилое дерево — ходами короедов. Кроме того, Драко хотелось отомстить лично, и он свято верил в свою гениальность! Ну и жертвенный кинжал ежедневно напоминал владельцу своим видом об ожидающем оплаты Гримме. Да и обида за отобранный артефакт, про который он уже прикинул, как с толком использовать, жгла его изнутри.

Что же до василиска? Против этого монстра Драко не выстоял бы в прямом столкновении, даже при поддержке всех слизеринцев и Добби с Кричером. Ну что ж, голова была дана ему не только для того, чтобы в нее есть. Она, помнится, еще и думать могла! И Драко принялся вновь штудировать все сведения о змеях и василисках, изучая их жизнь, строение и способы охоты. Он искал хотя бы относительно безопасный способ прикончить монстра. Причем этот способ должен быть ему по силам и не слишком сложен магически — все-таки особо обширными и глубокими знаниями Драко похвастаться еще не мог. Но он искал не покладая рук и до головной боли. И к исходу каникул кое-что начало вырисовываться! А на мысль его натолкнуло утверждение в книге о том, что яд василиска опасен не только для живых существ. Он еще и разрушал любые чары, попадая на предмет с ними.

По возвращении в школу он узнал, что ее теперь будут охранять авроры. Что ж, это было вполне ожидаемо. Вот только осторожность теперь стоило даже не утроить, а удесятерить. Хотя Драко и сомневался, что авроры знали школу так же хорошо, как ученики. Но и этого исключать было нельзя, так как многие из них учились именно в Хогвартсе. Подумав немного, Малфой отозвал Добби. Нечего ему рисковать привлечь чье-то внимание. Вот отзовет директор домовиков — тогда можно будет и изучить туалет подробнее. А пока нужно было все подготовить для будущей охоты на василиска. Вражину он решил пока оставить на барсуков, не на шутку разозленных прошлой неудачей. Его же первоочередной целью будет именно змей, поскольку для того, чтобы его одолеть, нужна была именно хитрость, а не те качества, которыми силен Хаффлпафф.

Для победы над василиском в сундуке с расширенным пространством поселился здоровенный хряк, которого Добби спер где-то у магглов. Затем домовик был отправлен в Косой Переулок в магазин, где продавали зачарованные сумки. Драко нужен был зачарованный на расширение и облегчение веса мешок или рюкзак. Когда покупка была доставлена, он несколько дней бродил вокруг школы и по берегу озера, пока не нашел громадный валун. Поместить его в небольшой внешне рюкзак по силам было только Добби с его магическими приемами, столь отличными от людских. Когда каменюка была упакована, Драко прикинул вес рюкзака и нашел его вполне приемлемым. Теперь осталось только отыскать змеюку, в момент, когда рядом не будет ее хозяина. Драко, обдумав ситуацию, решил считать вражину именно хозяином василиска. При хозяине тварь жрать едва ли будет. А накормить василиска было жизненно важным. Драко зло улыбнулся уголками губ. Такой подарочек, какой он подготовил, ни одна тварь не переварит!

На матче по квиддичу между Равенкло и Хаффлпаффом он сидел задумчивый и даже несколько рассеянный. Лучшего времени, чем сейчас, для очередного нападения сложно было бы подобрать. На первый взгляд. Однако именно сейчас все авроры должны были стоять на ушах. О том, что это именно так, свидетельствовало присутствие в школе Аластора Грюма, попавшегося Драко на глаза по дороге. Этого изуродованного человека сложно было не узнать, да и едва ли в магической части Англии нашелся бы хоть один человек, не слышавший об отставном авроре, носившем прозвище главного параноика в стране.

Развивать сейчас какую-либо активность было крайне нежелательно. Привлечь внимание авроров Драко не хотел абсолютно. Значит, требовалось заняться чем-либо еще, и он стал уделять больше внимания Панси, кандидатам в друзья и всему окружающему. В итоге он обратил внимание на странное поведение Поттера, как-то незамеченное им ранее. Шрамоголовый мальчишка ходил по коридорам замка так, словно постоянно ждал чего-то нехорошего. Он часто замирал и прислушивался к чему-то. Когда Драко обратил на это внимание Панси, та еще подкинула ему пищи для размышлений. Как оказалось, она обратила внимание на усилившийся интерес Дамблдора к Поттеру. А вот это Драко не понравилось абсолютно. В школе явно назревало что-то весьма нехорошее, и директор явно имел к этому какое-то отношение! По крайней мере, никаких мер для поиска вражины, кроме интереса к туалету Миртл, он не принимал.

А время шло. Хряк жирел на школьных объедках, надзора над которыми, естественно, не было, чем и пользовался Добби. А вот Драко начинал скучать. От скуки, навеваемой тем, что активность авроров мешала ему действовать, он усилил занятия по анимагии. В этом направлении наметились некоторые сдвиги. Во время тренировок руки начали покрываться темно-бурой шерстью.

Это безделье закончилось внезапно в середине апреля. В Хогвартс прибыл министр магии Фадж, и авроры арестовали Хагрида! После этого присутствие и активность авроров значительно снизились. И практически сразу произошло нападение! На тот раз пострадал равенкловец. Все произошло во время ужина.

Драко уже утирал губы салфеточкой, когда в зал ввалились бледные братцы Уизли. Именно они наткнулись на пострадавшего. Тот стоял на повороте коридора и, видимо беседовал с факультетским привидением Гриффиндора. Ник — этот самый призрак — тоже был там. И тоже обездвижен! Он потемнел и стал чем-то напоминать по цвету грозовую тучу.

Когда Драко узнал о привидении, в его голове что-то щелкнуло, и он отправился на поиски Кровавого Барона — привидения, «курировавшего» Слизерин. Барон нашелся на смотровой площадке Астрономической башни. Он стоял, скрестив на груди руки, и наблюдал, как гаснут последние солнечные лучи, уступая место ночи. Драко знал об этой его привычке. Барона регулярно видели здесь на закате. Не решаясь нарушить момент созерцания, Драко встал рядом и принялся ждать.

— Вы что-то хотели, юный Малфой? — первым нарушил молчание Барон.

— Да сэр, — отозвался вздрогнувший Драко. Он и сам не заметил, как погрузился в размышления. — Скажите, сэр, — он стал предельно сосредоточен, отбросив все думы. — Вы не знаете, откуда приходит василиск?

— Нет, — ответил барон, повернувшись к нему.

— А вы не согласились бы помочь мне найти тайный ход, которым он пользуется, если я намекну, где должен быть выход из него?

— Зачем тебе это, ребенок? — не ответив на вопрос, сам поинтересовался призрак.

— Хочу отомстить ему за крестного.

Барон кивнул и задумался. Затем смерил Драко взглядом и снова поинтересовался:

— Я не против, но что ты сможешь противопоставить фамильяру Салазара Слизерина?

— Помогите его отыскать, а уж дальше — мое дело, — Драко посмурнел. — Но почему Салазаров фамильяр подчиняется кому-то, Слизерином точно не являющимся?

— Наследник, — словно камень, уронил барон единственное весомое слово.

— Могу я рассчитывать на то, что мой интерес к василиску останется для всех, кроме нас, тайной? — спросил Малфой.

Барон испытующе посмотрел в глаза мальчишки и утвердительно кивнул. По его мнению, мальчишки и должны были стремиться вершить великие, достойные рыцарей, дела. Набивать шишки и синяки, проливать пот и кровь, но торить свой путь к ведомой только им великой цели. Иначе из них вырастают слабые телом и духом и ни к чему не годные люди. Этот мальчик, по его мнению, шел на смерть, но цель его была достойна. Месть за близкого человека была понятна и одобряема бароном. А цель — убить чудовище, к которому и взрослые-то маги опасались подступаться, была весьма достойной. А потому он решил помочь юному Малфою, которого, уже за одно желание сразиться с василиском, он взял бы в оруженосцы, если бы был жив. Мертвый воин прекрасно видел в глазах Малфоя хорошо знакомые ему опасные огоньки. Этот ребенок готовился идти до конца!

* * *

А перед общежитием Слизерина возвращавшегося со встречи с бароном Драко перехватил Диггори.

— Малфой! — выступил из тени ниши на свет люмоса Драко Седрик. — Нужно поговорить.

Драко молча нырнул в ту же нишу, где прятался едва различимый во мраке хаффлпаффец.

— Мы нашли вражину, вот только, что с ним делать, не знаем, — тот помялся и продолжил: — Точнее говоря, не с ним, а с ней. Это девчонка Уизли. Но… — Диггори поколебался и как-то неуверенно продолжил: — Но не только она. Там было что-то еще. Что-то очень большое и давшее очень сильную засветку, но это точно не человек! А кто — наши чары не определили.

— Вот как? — еле слышно протянул Драко. — Уизли, значит? Ладно, Седрик, давай разбегаться, мне нужно подумать.

Эту ночь он практически не спал. Мысли не давали покоя. Он без зазрения совести мог отомстить парню или взрослому человеку, и даже убить, но девчонка? Все его существо протестовало против причинения вреда девчонке, пусть даже она была Уизли. Но оба родовых кодекса гласили: враг, посягнувший на жизнь члена Рода, должен быть уничтожен! И никаких компромиссов они не предусматривали. Единственное, что можно было счесть смягчающими обстоятельствами, было то, что Снейп, которого Драко считал членом своего маленького рода, остался жив. Из-за этого душу девчонки можно было отпустить на перерождение, а не заключать в алтарь и не приносить в жертву покровителю. Но вот ее смерти это не отменяло. Или требовалось отойти от принципов кодексов, как мог бы сделать отец, но что-то говорило Драко, что не все так просто в его ситуации. Гримм едва ли простит ему нарушение кодекса Блэков.

Однако с принятием решения и действиями он опоздал! Утром Джинни не появилась на завтраке. Впрочем, это было обычным делом и никого не встревожило. Как и то, что за столом грифов не было и Грейнджер. Зато после второго урока по школе разнеслась весть, что обе девчонки пропали. Занятия были отменены. А потом Эдриан Пьюси заявил, что обнаружена кровавая надпись, гласившая, что скелеты обеих девчонок навеки останутся в Тайной Комнате.

Сложно сказать, какие чувства доминировали в душе Драко в этот момент. Тут была и жалость к Грейнджер, и гнев, и радость, что Уизли начала активные действия и лишила его нелегкого выбора.

— Добби! — позвал он, вернувшись в свои апартаменты и зарывшись в запас зелий. — Готовь хряка!

На губах домовика заиграла страшненькая улыбка, обнажая острые зубы. Его уши встали торчком, словно у пса боевых пород, и Добби, ухватив рюкзак с каменной начинкой, нырнул в сундук. Оттуда мгновенно раздался обиженный свиной визг. Хряку явно не понравилась внезапно возникшая распирающая тяжесть в брюхе, принесшая боль, и бесцеремонность домовика, который уже стоял перед Драко, какой-то тряпкой вытирая влажную и заляпанную по самое плечо чем-то дурно пахнущим руку. Малфоя даже передернуло, когда он представил способ, которым домовик поместил рюкзак внутрь бедной животины. Пусть рюкзак и казался полупустым, ощущения должны были быть весьма неприятными. И Драко снова передернуло. Однако требовалось торопиться.

— Посмотри, — обратился он к Добби. — Школьные домовики еще стерегут туалет Миртл?

— Да, — коротко ответил Добби, отсутствовавший какие-то секунды.

— Найди Барона, — приказал Драко, переодеваясь в мантию без опознавательных цветов факультета. — И передай ему — пусть ищет вход в туалете Миртл и позовет тебя, находясь внутри. А ты перенесешь туда меня.

Добби исчез, а Драко быстро пробежался пальцами по одежде, проверяя, все ли он взял. Затем откупорил один из флакончиков и хлебнул оборотного зелья, не забыв добавить туда волос, взятый у одного из встреченных им магглорожденных мальчишек. Никто не должен узнать его, встретив случайно.

* * *

Гарри Поттер шел по широкому темному коридору, в который он попал из тайного хода, обнаруженного им после разговора с Плаксой Миртл. То, что он нашел вход в Тайную Комнату, его волновало мало. Гораздо больше его угнетала пропажа Гермионы Грейнджер, которую он уже начал воспринимать как свою подругу. Что примечательно, судьба Уизли заботила его куда меньше. Эта рыжая стервочка уже успела достать практически весь Гриффиндор. Многие из львят жалели, что нельзя бить девчонок.

Под его ногами хрустели чьи-то кости, устилавшие пол коридора толстым слоем. Вдруг впереди в свете Люмоса блеснула чешуя! Что-то огромное лежало впереди. Драко замер и вперил в это нечто свои полуслепые глаза. Сердце отчаянно колотилось. Начали дрожать руки. Но нечто не шевелилось, и он, сглотнув, сделал шаг вперед. В круге света медленно появилась гигантская шкура, сброшенная ну просто исполинской змеей при линьке.

* * *

Драко появился в каком-то широком темном коридоре. Под ногами что-то громко хрустнуло. Взглянув вниз, он обнаружил, что пол устлан слоем разнообразных костей. Это напомнило ему о пещере Гримма. Драко вздрогнул и непроизвольно заозирался, ожидая увидеть во тьме очертания страшного зверобога. Впрочем, его замешательство не длилось долго. А вместо Гримма обнаружился только Добби, смотревший из тьмы отражающими свет глазами.

Быстро осмотревшись, Малфой увидел ясно видимый след. Кто-то прошел здесь, потревожив кости. Прикинув все за и против, Драко отправился следом за неизвестным. По пути он внимательно поглядывал по сторонам, но никаких ответвлений коридор не имел. Шкура, найденная им по пути, поразила его своей величиной. Дав приказ шагающему рядом Добби доставить шкуру в его комнаты в меноре, Драко продолжил путь. Кости закончились перед огромными бронзовыми воротами, украшенными рельефными изображениями змей. Толстые створки были открыты, и он зашагал дальше, теперь стараясь делать это бесшумно. Наконец коридор закончился и впереди показался громадный зал. Здесь так же, как и в коридоре, царила тьма. Только далеко впереди виднелся освещенный несколькими магическими светильниками участок. Там что-то происходило! Драко видел две лежащих на полу фигурки и какого-то мальчишку, разговаривающего с призраком. Слов, правда, разобрать было невозможно. Вдоль стен высились колонны, увитые множеством каменных змей. Их глаза были инкрустированы изумрудами и рубинами и, казалось, следили за каждым движением Драко. Но тот, покосившись на них, скользнул за колонны и быстро, но осторожно, принялся подбираться к месту действия. Он уже узнал Поттера и обеих девчонок. А вот призрак был ему совершенно не знаком.

В этот момент в воздухе перед призрачной фигурой подростка загорелись алым огнем буквы. Они складывались в слова Том Марволо Реддл. Затем, повинуясь движению призрачной руки, они начали менять места и Драко прочитал то, что получилось.

«Я Лорд Волдеморт», — гласила надпись.

— Лорд Волдеморт — мое прошлое, настоящее и будущее! — заявил призрак. — Они вскоре умрут, а я обрету тело! Кстати, пришло и твое время, Гарри Поттер!

И он громко зашипел! Ответило ему куда более громкое шипение! На освещенном участке пола появилось новое действующее лицо. В круг света заполз громадный василиск. Он был красив и страшен одновременно. Драко даже пожалел, что такое великолепное существо должно умереть. Однако перед ним был жестокий и беспощадный враг! Малфой отбросил колебания в сторону. Он порадовался лишь, что Уизли, похоже, тоже оказалась лишь жертвой. А то, что этот вражина представился Лордом Волдемортом, ничего, по сути, не меняло. Он напал на крестного? А подчиняющийся василиск не оставлял места сомнениям. Напал! Значит, он должен умереть! На лице Малфоя появилась жестокая и безумная улыбка. Его глаза загорелись звериными огоньками, отразив свет. Ногти переплавились в крепкие когти. Однако рука лишь крепче сжала волшебную палочку.

— Убей! — по-английски рявкнул призрак и зашипел, видимо, дублируя команду. Поттер бросился бежать, скрывшись в каком-то коридоре. Драко видел их еще несколько. В это момент откуда-то появился феникс директора и с громким клекотом напал на василиска, полосуя того когтями по глазам! Воспользовавшись моментом, Драко шепнул Добби, доставая флакон оборотного зелья и продолжая улыбаться. Только теперь в его улыбке просматривалось коварство.

— Возьми волос Поттера из моих запасов, добавь в зелье и напои этим хряка. Затем одень его и перемести вон туда, — и Драко ткнул пальцем на вход в тот коридор, где скрылся Поттер. Спустя пару минут на полу у входа в коридор появилось слабо шевелящееся тело с раздутым пузом. Это прошло незамеченным. Василиск, лишившийся глаз, бешено извивался. Феникс вился над ним. Призрак швырял в птицу Авадами, пользуясь волшебной палочкой! Увидев это, Драко даже глазам не поверил и прекратил пугать Добби своей улыбкой. Как призрак смог воспользоваться материальной вещью?

В этот момент «Поттер» встал на четвереньки, гнусно хрюкнул и вдруг тонко и громко завизжал! Феникс взмыл вверх, а василиск метнулся на звук. Огромные челюсти с хрустом сомкнулись на фигуре мальчишки. В следующее мгновение пасть василиска разорвал громадный валун, разметавший кровавые ошметки «Поттера», намертво придавивший к полу нижнюю челюсть змея и похоронивший разорванное тело «мальчишки». Призрак, захохотавший при виде визжащего Поттера, изумленно заткнулся. Василиск обвился вокруг камня, но куда там! Каменюка лежала с таким видом, словно ее место было тут испокон веков. А из-под колец василиска по полу начала расплываться кровавая лужа. На губах Драко снова заиграла жестокая улыбка. Он выписал палочкой в воздухе округлую фигуру.

— Акцио волшебные палочки! — к его удивлению, у его ног заскакали по камням пола целых три штуки! Быстро собрав их, он легким и каким-то неестественно-гибким движением скользнул к василиску и, выбрав момент, вонзил в его глазницу выхваченный кинжал! Так же легко он отскочил в сторону от забившегося змеиного тела. А с василиском начали твориться странные вещи. Он вдруг начал ссыхаться, словно из его тела кто-то вытягивал вместе с жизнью и всю жидкость!

Отвернувшись от змея, Драко направился к призраку.

* * *

Гарри Поттер с ужасом и полнейшим непониманием смотрел на себя самого, вдруг появившегося у входа в коридор, оказавшийся заблокированным каменным завалом всего-то метров через пятьдесят. Тот Поттер вдруг тоненько завизжал, что вызвало мгновенную атаку василиска. Гарри и сделать ничего не успел, как на теле того Поттера сомкнулись челюсти. А в следующее мгновение тело «Поттера» разлетелось кровавыми ошметками, а на его месте в пасти василиска, легко разорвав ее, возник огромный серый валун, который с гулом рухнул на пол, заставив его вздрогнуть, придавив нижнюю челюсть василиска. Кровь змея смешалась с кровью «Поттера». Остолбенев, Гарри следил за бесплодными попытками василиска освободиться. Он даже не заметил, как лишился волшебной палочки! Вместо этого он следил глазами за неизвестным мальчишкой в одежде, не носившей цветов факультетов, поразившем змея кинжалом. Затем он смотрел, как прямо на глазах сохло тело василиска!

— А теперь займемся тобой! — услышал Гарри незнакомый голос, видимо, принадлежавший тому самому мальчишке. Опасливо подойдя к началу коридора, Поттер увидел, как неизвестный мальчишка осматривает пол вокруг девчонок и какой-то книжки.

— А эту хрень я уже видел! — вдруг заявил он, склонившись над той самой книжкой.

* * *

— Ну что ты, что ты, что ты сделаешь мне? — потешался призрак над Драко, мешая изучать детали пентаграмм, начертанных на полу. — Процесс уже не остановить! Смирись и служи мне. Я дам тебе власть и силу, знания и блага.

— А эту хрень я уже видел! — вырвалось у Драко при очередном взгляде на ежедневник в черной обложке. Он хорошо помнил, как наткнулся на эту вещицу в одном из тайников и решил в ней порисовать. Ох и орал отец, поднятый с постели домовиками по тревоге. Ну и что, что опасный артефакт? Ремнем-то по любимой попе зачем? Ему ведь тогда всего шесть годков было. Малфой прекрасно помнил свою обиду. Помнил он и то, как исчезали чернила на страницах этого артефакта. А теперь он видел эту вещь лежавшей в пентаграмме, испортить которую, не убив девчонок, он не мог! Зато он мог коснуться зловредного артефакта и даже открыть его, не извлекая из магической фигуры. И мог он кое-что еще!

— Добби, принеси из моей сумки ящичек с зельями номер четыре, — еле слышно прошептал он. А когда рядом появился искомый ящик, Драко предвкушающее посмотрел на призрака или кто он там? Вот и пришло время проверить, на что способны зелья от гениального зельевара Лонгботтома!

— Итак! — сказал он с видом безумного ученого. — Эксперимент номер один.

* * *

Гарри Поттер смотрел, вытаращив глаза, как корежит призрака. А неизвестный мальчишка заносил над страницами книги уже третью пробирку.

— Всепрожигающее зелье от ломоты в костях. Избавляет от ломоты вместе с костями и мясом.

Янтарная жидкость впиталась страницами. Призрак отчаянно взвыл! Мальчишка покосился на него и продолжил: — Подопытный — условно жив! Артефакт цел. Продолжим! Эксперимент номер четыре. Нестабильное зелье от фурункулов. Вне пробирки с чарами консервации взрывоопасно.

И он опрокинул пробирку, прижав ее горлышком к странице. Зелье начало быстро впитываться…

БАБ-БАХ-Х-Х!!! Гарри моргнул. Мальчишка сидел на заднице, весь обсыпанный мелкими бумажными клочками и залитый чернилами. От книжки осталась только порванная обложка! Призрак с диким воем исчез.

* * *

Потерев отбитую задницу, Драко встал и пробормотал.

— Эксперимент завершен удачно. Артефакт уничтожен смесью из первых четырех зелий. Жаль, я думал, он продержится подольше. Но это и хорошо. Малое количество зелий, видимо, самоуничтожилось, иначе, боюсь, пришлось бы мне отправляться в больничку.

Его смутная догадка блестяще подтвердилась! Что там призрак вещал? Неуязвимый артефакт? Ну-ну. Снаружи он, может, и был неуязвим, а вот изнутри. Драко усмехнулся. А изнутри зелья Лонгботтома легко разрушили его чары.

Затем он почистился чарами и подошел к мумии василиска. Там он, шугнув феникса, который заливался слезами над кусками свинины, извлек из ссохшейся туши свой кинжал. Затем, дал еле слышимую команду Добби на возвращение, предварительно демонстративно, поскольку уже обнаружил присутствие Поттера, уронил на пол чужие палочки. Дальше пусть герой разбирается сам!

Накрыло Драко уже в своей комнате. Он лежал на кровати, сжавшись в комочек, и плакал, а тело его сотрясала крупная дрожь. Только теперь, оказавшись в относительной безопасности, он позволил проявиться таким эмоциям, как страх. Его жутко напугал огромный василиск. Лишь навыки в окклюменции позволили ему не поддаться панике и разжечь в себе ярость. Драко было тошно от того, что он собственноручно прикончил змея. От того, что он сотворил с хряком, к которому уже успел как-то привыкнуть. Он боялся того, к чему могла привести его нынешняя встреча с Темным Лордом в будущем, если этот маг найдет способ вернуться. Правда, надежду давало то, что этот призрак, связанный с дневником, явно не был полноценным Лордом. У Драко создалось впечатление, что он имел дело с его урезанной, молодой копией. Это существо вело себя как обычный ученик-мажор со старших курсов! И это давало надежду, что Лорд, если все-таки воскреснет, не вспомнит о произошедшем в Тайной Комнате. Ну и оборотное зелье.

Но ничто не длится вечно. Постепенно дрожь стихла, и Драко, сам не заметив, как и когда, провалился в сон.

А спустя пару дней состоялось награждение, сопровождаемое речью директора в своем излюбленном стиле. То есть красиво, но непонятно. Вот только часто после подобных речей почему-то остается чувство, что остался в дураках. И, что самое неприятное, неизвестно из-за чего! Правда, не в этом случае. Здесь и сейчас Драко видел, как из Поттера лепят героя, причем, похоже, помимо его собственной воли — вон как морщится!

В результате, кубок школы достался Гриффиндору. Драко, следя за происходящим с недовольным видом, лишь потешался в душе. Да плевать он хотел на это соревнование факультетов и сам кубок! Главное скоро должны были поспеть мандрагоры. А это значило, что скоро очнутся Снейп и Криви! И настоящий виновник нападений, что стало ясно из его собственных речей, был наказан. Увы, встретив «покойного» Темного Лорда, Драко теперь совсем не был уверен, что тот не вернется снова. А Уизли... Если обнародовать ее участие в нападениях, то учеба в Хогвартсе для рыжей станет невыносимой. Барсуки ее не простят и превратят жизнь девчонки в ад. Но решение по этому вопросу он решил предоставить Диггори. Сейчас Драко хотелось увидеть близких и забыть все произошедшее как страшный сон, и ему было совсем не до девчонки.

На этот раз в поезде Драко был задумчив, молчалив и хмур. Он сидел у окна и смотрел на проплывавший за окном пейзаж. Было лишь начало мая, но из-за происшествия в школе отменили экзамены и учеников распустили по домам на месяц раньше положенного. Как узнал Драко, одновременно с их с Поттером похождениями в подземельях кто-то напал на Гилдероя Локхарта в его комнатах и напрочь стер ему память. Для расследования этого происшествия, ну и из-за найденной Тайной Комнаты, в Хогвартс вернулись авроры в полном объеме.

Другие дети радовались раннему освобождению от учебы, а Драко хотелось забыть все, что произошло в школе, вот только это было неосуществимо. Кроме того, его грыз вопрос — как оказался дневник, который он видел в меноре, у Уизли? Что за игру затеял отец? И отец ли? Почему ему, Драко, родители даже не намекнули на то, что в школе будет что-то происходить? И если окажется, что виноват отец, — то что со всем этим делать? Малфой смотрел в окно. Рядом сидела верная Пэнси. Напротив расположились Тео и Милли. Они разговаривали о чем-то своем, не втягивая его в разговор, так как видели его состояние. А на его душе, по мере приближения к Лондону, нарастала тяжесть.

Мама и отец ждали его неподалеку от площадки для аппарации. Их светлые волосы он увидел издалека. Поздоровавшись с родителями, Драко, однако, увернулся от руки отца, который хотел потрепать его по голове. Люциус нахмурился, встретив взгляд сына, но, ничего не сказав, направился к площадке для аппарации. Такие разговоры не предназначены для чужих любопытных ушей, а значит, нужно вести их дома. Нарцисса тяжело вздохнула, предчувствуя очередную семейную ссору. То, что Драко совершенно не в настроении, она поняла с первого взгляда, едва тот сошел с поезда, однако надеялась, что к семье это не имеет отношения. В результате с Драко пришлось аппарировать именно ей.

А уже дома, Люциус поинтересовался.

— И в чем теперь я перед тобой виноват?

— Помнишь тот ежедневник, за попытку порисовать в котором ты наказал меня в шесть лет?

Люциус кивнул, нахмурившись.

— Как эта вещь оказалась у Джиневры Уизли в школе? — Драко внимательно смотрел в лицо отца, подмечая все отблески эмоций. Он видел мгновенную растерянность, гнев и... страх?

— Морни! — позвал Люциус своего домовика. Тот беззвучно появился перед хозяином. Морни был старше Добби, опытнее, а значит, и умнее. Одет он был в подобие зеленой туники с гербом рода Малфой на груди.

— Ты помнишь место, куда мы спрятали темные артефакты? — поинтересовался Люциус. Домовик утвердительно кивнул.

— Отправляйся туда и посмотри, в каком состоянии тайник. Только будь очень осторожен! Сначала осмотри всю округу на сигнальные и следящие чары и чужих домовиков. Если найдешь чары, то после проверки тайника заставь их сработать и посмотри, кто явится. Исполняй!

Эльф вернулся минут через тридцать, за которые семья успела пройти в гостиную и расположиться в креслах.

— Тайник разорен, — заявил домовик. — Морни нашел сигнальные чары. При их срабатывании появился одноногий маг с глазом, который может видеть скрывающихся домовиков. Морни был далеко и сразу ушел. Одноногий не видел Морни.

— Грюм! — вырвалось у вскочившего на ноги Люциуса. — Вот гад!

Люциус налил себе вина, отхлебнул, успокаиваясь, затем он обратился к сыну.

— После того случая, когда ты добрался до ежедневника Волдеморта, я спрятал все опасные артефакты в тайнике, оставшемся еще со времен войны с Темным Лордом. Как ты, вероятно, уже понял, к появлению этой вещи в школе и у Уизли я не имею отношения.

Тот кивнул. С его плеч словно каменная глыба свалилась! В порыве чувств он бросился к отцу и обнял его, уткнувшись лицом в мантию. Затем Драко почувствовал, как его за плечи обняла отцовская рука, а вторая погладила по волосам.

— Расскажешь, что произошло? — мягко поинтересовался Люциус. Драко кивнул, по-прежнему не отстраняясь. Он простоял так еще с минуту и только затем отошел и снова сел в свое кресло.

— Все нападения в школе, кроме того, что на Локхарта, сделала девчонка Уизли. Она находилась под контролем той самой вещи.

— Но как? — выдохнула пораженная Нарцисса. — Как девчонка смогла одолеть Снейпа?

— Ей, а точнее, тому, что жило в артефакте, подчинялся василиск, бывший когда-то фамильяром Слизерина, — ответил мальчик.

— Василиск? — глаза матери расширились от ужаса.

— Добби! — позвал Драко. — Принеси шкуру!

Когда громадная змеиная шкура растянулась на всю гостиную, содрогнулись уже оба родителя.

— Откуда она у тебя? — строго спросил отец.

— Добби спер. Он по моему приказу следил за Поттером и проник вслед за ним в Тайную Комнату. Ну а когда я услышал про сброшенную при линьке шкуру, то велел Добби принести ее.

— Так василиска действительно убил Поттер? — до Люциуса уже успели дойти какие-то слухи.

— Не знаю, — отозвался Драко. — Этого Добби не видел.

— Ты упомянул, что василиск подчинялся тому, что жило в артефакте, — вдруг спросил отец. — Что это было?

— Темный Лорд, — отозвался Драко. — Только какой-то неполноценный.

— Что ты имеешь в виду? — после длительной паузы и переглядывания с Нарциссой поинтересовался враз побледневший отец.

— Со слов Поттера, он был нематериален, как призрак, и выглядел, словно ученик Хогвартса со старших курсов.

— А что стало с ним и с артефактом? — задала вопрос мама.

— Поттер сказал, что артефакт был уничтожен, а призрак развеялся, но деталей я не знаю.

Отец снова переглянулся с мамой. Затем они отправили Драко отдыхать, а сами ушли к себе.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу? — услышал Драко голос матери спустя несколько минут. Мальчик стоял в одном из тайных ходов, приникнув глазом к небольшому отверстию, и внимательно следил за происходящим. Слышать же помогали какие-то чары, вплетенные в защитные магические контуры менора. Подобный эффект был везде, где были сделаны глазки для подсматривания. Глазки, кстати, изнутри помещений были невидны, прекрасно замаскированные лепниной и чарами. Причем эти чары тоже сливались с защитными конструктами менора, что делало невозможным их обнаружение и развеивание.

— Ты же видела, как темнела Метка, — отозвался отец. — Лорд едва не вернулся. И это вторая попытка за два года! Он явно набрал силы. Боюсь, что его возвращение — только дело времени.

— Что будет с нами? — голос матери дрогнул. — Люци, я…

— Я что-нибудь придумаю, моя родная, — обняв маму, произнес отец. Дальше Драко смотреть не стал. Главное он уже услышал, и это стоило обдумать.

Вечером он полулежал в плетеном садовом кресле, укрывшись пледом, и смотрел в звездное небо. Он с самого раннего детства любил такие моменты. Жаль, что погода в Англии редко позволяла любоваться звездным небом. В это время он забывал обо всех проблемах и обидах, оставаясь наедине с прекрасной, но жуткой Бездной. Он часто раздумывал о других мирах. Глупые магглы сомневались в существовании там жизни, но Драко знал, что куда-то туда ушли дивные народы. Нашел он упоминания в родовой библиотеке и о том, что в древности маги, бывало, и совместно с дивными, воевали против «детей звезд». Иногда он жалел, что маги погрязли в интригах, войнах, разврате и лени. Даже магглы уже вышли в космос! Им говорили об этом магглорожденные. Драко даже специально расспрашивал Грэйнджер. И она, дождавшись ясной ночи, показала ему в телескоп на движущиеся в черноте неба точки маггловских спутников. Почему маги не могли собирать космические корабли, используя, к примеру, артефакторику? Да, маги зависели от источников и маны, но ведь ее порождала не только Земля! А межмировые порталы?

Драко засиделся часов до трех ночи и только тогда отправился спать. Он принял решение насчет Темного Лорда. Он не будет ему служить никогда, даже если альтернативой будут пытки и смерть! Он не хотел, чтобы его Панси боялась за семью и их будущих детей, как это делает мама. Он не хотел бледнеть при воспоминании о Лорде, как это происходило сейчас с отцом. Не хотел замыкаться, как Северус Снейп. И он не хотел видеть страх и презрение в глазах тех, кого хотел приблизить со временем. Поэтому следовало подготовиться к возвращению Лорда.

Утром, позавтракав, он заперся в своих апартаментах и вызвал Кричера. Старик выглядел куда лучше, чем раньше, и был готов служить своему юному господину.

— Слушай внимательно, мой верный Кричер, — начал Драко. — Скоро вернется Темный Лорд Волдеморт.

При упоминании этого прозвища, ставшего именем, старый домовик вздрогнул, а наблюдательный Драко сразу сделал отметку в памяти. Такое поведение для домовиков было нехарактерным. Требовалось узнать о его причинах. Но этим он займется чуть позже и не здесь. А пока…

— Вот что, Кричер, — медленно заговорил он. — Мой отец служил Темному Лорду, но я вижу, что это принесло ему только проблемы и неприятности. Так что служить ему я не желаю. Поэтому готовь дом на Гриммо к осаде. Восстанавливай и готовь к работе всю доступную защиту. Активируй ее по мере готовности. Разрешаю задействовать боевые и прочие артефакты без ограничений. Все оружие и неиспользованные артефакты собери в арсенал. Его скрой ото всех, кроме меня.

— Кладовые нужно полностью забить продовольствием. Разрешаю тебе грабить маггловские склады. Только делай это так, чтобы не оставлять следов. Далее… В доме есть деньги?

Домовик утвердительно кивнул.

— Блэки всегда держали половину своих средств в тайниках, — ответил он.

— Великолепно! — Драко широко улыбнулся. — Произведи закупки зелий и ингредиентов в расчете лет на пять, м-м, нет, пожалуй, на все десять. Следующее. Нужно восстановить зимний сад. Комнаты нужно очистить от вещей прежних владельцев и подготовить их для приема людей. Собранные личные вещи разложи по подписанным коробкам и убери на хранение. Дойдут руки — разберем. Драгоценности, артефакты, деньги и оружие — по местам. Как и книги. Дорогую посуду убери, достаточно фарфора. И последнее. В дом никого не пускать! Только с моего разрешения! Даже если это будет моя мать, Андромеда, Беллатрикс или Сириус.

— Хозяин, — откликнулся внимательно выслушавший Драко Кричер. — Дом не выдержит длительную осаду — мало маны в накопителях. Нужны жертвы!

Драко стиснул челюсти. Резать кого-то ему не хотелось совершенно! Но вспомнив о Панси и родителях, он тяжело вздохнул. Обстоятельства были сильнее его желаний и страхов. Ради своей семьи и близких людей он сделает все! Но надеясь на чудо, он все-таки спросил.

— Скотина сгодится?

Домовик отрицательно покрутил головой.

— Простите старого Кричера, хозяин, но нужны люди. Хотя бы магглы. А лучше бы маги.

— И где их взять? — сам у себя тихонько спросил Драко, которому уже было не по себе от того, что ему предстояло сделать.

— Кричер может наловить, — радостно оскалился домовик. Драко даже передернуло от его кровожадного оскала.

— Ладно, лови, — согласился он, задавив панику. — Только пусть это действительно будут негодяи. Резать обычных, ни в чем не виноватых людей я не смогу. Да и не хочу.

— Кричер сделает! — домовик даже руки потер от удовольствия. — Но Кричер стар, ему понадобится помощь в доме.

— Привлекай Добби, — согласился Драко. — Я прикажу ему.

* * *

Северус пришел в себя рывком, как-то сразу, будто кто-то щелкнул маггловским выключателем. Он прекрасно помнил свое сражение с василиском, на которого нарвался, преследуя Джиневру Уизли. Он помнил ощущения того, как стремительно немело тело. А теперь он лежал на чем-то мягком и чувствовал все, вот только мысли ворочались с огромным трудом! А во рту был противный вкус зелья из мандрагор. Осознав это, он открыл глаза. Рядом с кроватью стоял Гиппократ Сметвик и радостно лыбился во все свои тридцать два зуба.

— Просыпайтесь, больной! — заявил он. — Давайте, давайте, а то юный Малфой мне кабинет разнесет от нетерпения.

А в следующее мгновение в палату ворвался блондинистый вихрь, и руки крестника крепко стиснули Северуса в объятьях. Молоденькую медсестричку, с негодованием ворвавшуюся следом за мальчишкой, остановил довольный Сметвик. А в дверях уже появились фигуры Люциуса и Нарциссы.

— Крестный! — радостно выдохнул улыбающийся Драко. — Знал бы ты, как я за тебя испугался!

Северус тоже обнял этого мелкого Малфоя и погладил его по встрепанной шевелюре. В горле отчего-то образовался ком.

Тем временем в соседней палате радостное семейство обнимало очумело таращившегося вокруг Колина Криви. Уже вечером, когда семья забирала старшего сына домой, брат Деннис сказал Колину, что их здесь пребывание организовала девушка, назвавшаяся Тонкс, по просьбе какого-то Драко Малфоя. Без этой помощи присутствие родителей-магглов в магической больнице было бы невозможным.

* * *

На следующий день Драко занялся неотложными делами. Нужно было встретиться с Тонкс, подкормить голодающего Поттера, отправить нужные книги Грейнджер и Криви, семена и саженцы нескольких редчайших растений из маминых теплиц — Лонгботтому, организовать посиделки с Панси, Ноттом и Буллстроуд, поластиться к маме, надоесть отцу и довести крестного едва не до нервного срыва, продемонстрировав шкуру василиска. В общем, день вышел крайне насыщенным. В итоге он едва дополз до постели.

Разбудил Драко подозрительный звук! Сначала кто-то быстро пробежал по комнате к его кровати, довольно громко топоча. Драко, который собственноручно запирал комнату каждый вечер, испуганно замер на постели, напряженно пытаясь вспомнить, куда вчера он мог положить волшебную палочку? Затем рядом с кроватью кто-то что-то громким шепотом залопотал! На лицо сама собой наползла улыбка. Драко распахнул глаза и уставился на две лопоухих мордашки юных домовиков. Добби говорил о рождении аж четверых детей, но Драко на глаза они вчера не попадались. Теперь он с интересом рассматривал двоих из них. А два любопытных эльфячьих мальчишки с не меньшим интересом рассматривали его самого. Они были около полуметра роста, и для того чтобы рассмотреть юного хозяина, лежавшего на высоком ложе, вынуждены были привставать на цыпочки. Они были настолько поглощены своим занятием, что не сразу заметили того, что глаза Драко открыты. А увидев это, они с паническим писком кинулись к выходу.

— Стоять! — приказал Малфой. Домовичата замерли и испуганно обернулись к нему. А Драко был очень удивлен. Этим эльфятам ведь не было еще и полугода! А они уже вовсю носились, изучали территорию и свои домовичьи премудрости. Нет, Драко знал, что домовики быстро растут, но увидеть это собственными глазами как-то не ожидал.

— Как вас зовут? — обратился он к испуганным детям ласковым голосом.

— Вурри и Вусти, хозяин, — пропищал один из малышей, видимо, оказавшийся более смелым.

— А почему вы убегали, а не переместились? — поинтересовался Драко.

— Вурри и Вусти еще маленькие и не умеют, — заныл домовичонок, испуганно опуская ушки. — Простите, хозяин!

— Я не сержусь, — ответил тот и отпустил малышей, чтобы еще больше не напугать. Он знал, что юные домовики начинали служить хозяевам примерно с годовалого возраста, но еще долго нуждались в опеке и наставлениях взрослых собратьев. Знал он и то, что примерно в годовалом возрасте домовичата должны быть привязаны к хозяину или месту силы, иначе их развивающиеся организмы начнут хиреть и домовики погибнут. Им просто в какой-то момент перестает хватать собственной маны. Впрочем, этих двоих он мог забрать на Гриммо. Как и еще пару, но уже из детей Добби. Девочек, если таковые есть.

Раньше у Блэков было много домовиков, но магглы лишили округу источников силы, выстроив большой город, а алтарь, оставшийся без подпитки членов рода, источников, и приносимых жертв, смог поддерживать, помимо пространственного кармана, в котором находился, и защиты, только одного Кричера. Впрочем, где-нибудь в домах рода, стоящих на источниках, могли еще быть живые домовики. Вот только Драко опасался появляться где-то, кроме дома на Гриммо. Об этом доме все маги Англии знали, что старая Вальбурга намертво закрыла его перед смертью. А о защите родового гнезда семейки Блэк маги были наслышаны с детства, а, соответственно, и безумцев, которые попытались бы взломать эту защиту, было исчезающее мало. Но как обстоят дела с остальной недвижимостью, Драко не знал. А проверять, даже послав Кричера или Добби, он не спешил. Зачем обнаруживать свое присутствие раньше времени? Тем более, что местонахождение всех домов Блэков было известно всем заинтересованным лицам. Но в отличие от остальной недвижимости семьи, дом на Гриммо маги видеть не могли. Он был скрыт не просто чарами, а находился в своеобразном пространственном кармане, причем с изрядным участком земли, где было даже небольшое озеро. А вход в этот маленький изолированный мирок был только один, и его полностью перекрывал дом, превращенный в крепость.

Отбросив думы, Драко встал и отправился в ванную. Принимая душ, он прикидывал планы на сегодняшний день. Так как ничего срочного не намечалось, он решил отправиться по магазинам, прихватив с собой Панси. Требовалось обновить гардероб. Да и маму вытащить проветриться не помешает.

В полдень обе мамы сидели у Фортескью и наслаждались великолепными соками и беседой, а Драко с подругой занялись шопингом. Как ни необычно это звучало для мальчишки, но бродить по магазинам Драко любил. Возможно, потому, что никогда не испытывал сложностей с деньгами и мог себе позволить купить практически любую понравившуюся вещь. А то, что не мог купить он сам, могли купить ему родители, стоило только попросить. Впрочем, чего-то этакого он не покупал и деньгами сам отнюдь не сорил, но с самого раннего детства имел все лучшее. Его игрушкам, к примеру, позавидовал бы любой ребенок, не зря семья Малфой была в пятерке богатейших в Англии. Вот только с момента поступления в школу к игрушкам Драко уже не тянуло. Какие игрушки, когда столько проблем навалилось?

Закупив школьные мантии у мадам Малкин, так как не видел необходимости переплачивать за рабочую, по сути, одежду, Драко повел подругу в дорогой бутик Твилфитт и Таттинг, где они зависли уже надолго. Именно здесь Драко закупал практически весь свой гардероб. По истечении двух с лишним часов, когда домовики потащили домой изрядные стопки новых вещей, они отправились в «Волшебный Зверинец» — магазин, торгующий разнообразными питомцами. Панси давно хотелось завести книззла. В этом магазине Драко был впервые. Войдя внутрь, он замер, пораженный. Все стены столы и полки были уставлены клетками, аквариумами, террариумами, жердочками и книззлячьими лежанками. В магазине стоял гвалт. Сотни разнообразных животных мяукали, ухали, каркали, квакали, свистели и распевали на все лады. Кого здесь только не было! Драко замер у громадного аквариума с разноцветными рыбками. Он таких и не видел никогда! А Панси направилась прямиком к корзинам, где, как успел заметить Драко, спали котята книззлов. Когда Драко, насмотревшись на рыб, креветок и раков, повернулся к подруге, то обнаружил у нее на руках крупного дымчато-серого котенка с зелеными, как у Поттера, глазами.

— Мэу! — недовольно сказала зверюшка, уставившись на Драко, приобнявшего подругу, и показала когти.

— Привыкай, — откликнулся Драко, глядя в зеленые глаза. — Она моя. И ты, соответственно тоже. Мелкий собственник фыркнул презрительно и отвернулся.

— Ну-ну малыш, — тихонько прошептал Драко. — Смирись. Не тебе тягаться с Малфоем.

— Ага, — подтвердил внутренний хомяк, присматриваясь к новому объекту и прикидывая, стоит ли эта животина его Великохомячьего внимания?

А выходя из магазина, Драко внезапно обнаружил неподалеку Тонкс, старательно приклеивающую на стену здоровенный плакат. Оттуда таращила безумные глаза смутно знакомая харя. Приглядевшись, Драко, к собственному удивлению, узнал в ней Сириуса Блэка.

— Вот так номер! — высказался он, читая про побег из Азкабана. Тонкс, к которой они с Панси подошли со спины, подпрыгнула от неожиданности, но, обнаружив рядом Драко, тут же ласково растрепала его шевелюру и поздоровалась с Панси.

— Да, вот, сбежал, родственничек! — вздохнув, проговорила она. — Будь осторожен, Драко. Сириус безумен.

Он кивнул, принимая информацию к сведению, и поинтересовался:

— А как ему удалось сбежать?

— Никто этого пока так и не понял, — нахмурилась Нимфадора. — Зато ищут его теперь всем Авроратом. Даже площадь Гриммо под наблюдением.

— А вот это напрасно, — откликнулся Драко. — Тетка Вальбурга так запечатала дом, что туда даже моей матери хода нет, не то что изгнанному из рода Сириусу. Так что бесполезно это. Туда он едва ли пойдет. А вот к Поттеру как бы не наведался.

Тонкс нахмурила брови.

— Там его тоже ждут, — произнесла она после короткой паузы. — Ладно, мне пора!

Она быстро попрощалась и унеслась по Косому Переулку, держа под мышкой рулончик из нескольких плакатов. Видимо, помчалась их развешивать дальше.

Вернувшись домой, Драко узнал, что уже завтра они отправляются во Францию к родне. Увы, здесь он ничего изменить не мог, а потому принялся писать письма и отправлять их адресатам с помощью Добби. Требовалось известить всех, что временно он станет труднодоступен для почтовых сов. Зачем издеваться над птицами? Дал он указания и Добби, который оставался дома, чтобы тот продолжал подкармливать Поттера.

А Франция, м-м-м, это м-м-м, такая Франция… Драко здесь, в Париже, одновременно и нравилось, и нет. Нравился ему климат. А вот люди раздражали неимоверно. Его бесила их навязчивость и словоблудие, непривычные англичанину, да еще и привыкшему к уединению и тишине. Ненависть в нем разжигали и сальные взгляды, которыми его провожали многие магглы, словно какую-то продажную девку! Многие из них были не европейской внешности, и таких с каждым годом становилось все больше и больше. Соответственно, уменьшалось и желание Драко здесь бывать. Зато пропорционально росло желание отправить на алтарь некоторых из них. Жаль, отсюда до Лондона никакой Кричер не дотащит человека, за раз, по крайней мере.

Чаша его терпения переполнилась, когда его ровесник и родственник Анри Мальфуа потащил его смотреть на интересное зрелище. Оказывается, в Париже, как раз в июне, проходил маггловский парад. Маггловских парадов Драко ранее не видел, а потому заинтересовался. Каково же было его удивление и отвращение, когда он узрел идущую по улице огромную толпу нетрадиционных мужиков и женщин!

— Это что? — спросил он у Анри, с трудом удерживаясь от ругани. А тот смотрел с искренним непониманием. Ведь зрелище же было интересным!

— Гей-парад! — ответил Анри и радостно заулыбался, размахивая руками. Видать, углядел кого-то знакомого. А затем он просто ввинтился в толпу, оставив Драко одного.

От вида разряженных, накрашенных, полуголых, обнимающихся и целующихся мужиков, многие из которых призывно махали ему, Драко, руками, смотрели похотливыми взглядами, явно желали познакомиться и не только, его замутило, и пришлось в темпе нестись домой, проклиная свое чересчур яркое воображение.

Оказывается, эти самые гей-парады проходили в Париже каждый год! То-то Драко удивлялся обилию странных персонажей на улицах!

Говорят, бывали эти парады и в Лондоне, но там Драко такого непотребства не видел никогда. Впрочем, он и бывал-то в маггловской части города совсем нечасто.

Нет, он не раз видел в Хогвартсе однополые парочки. И они не вызывали у него отвращения. Драко вообще придерживался взглядов, что окружающие могут заниматься чем хотят, лишь бы не выставляли это напоказ. Драко мог понять тех парней, которых тянуло к представителям своего пола. В школе попадались весьма красивые персонажи. Он сам, например. Он видел, как на него заглядывались некоторые старшекурсники. Но на пути их мечтаний было одно большое НО. Его самого тянуло только к девчонкам. Даже, скорее, к одной конкретной девчонке — Панси Паркинсон. Но благодаря своему воображению и отточенному разуму он мог понять и нетрадиционно ориентированных парней и не осуждал их. Таких было немного. Это была, так сказать, выбраковка. И они были естественными, если так можно сказать. Женщин они из себя уж точно не строили. И не рядились не пойми в кого. Их просто тянуло к себе подобным. Но отношения этих парочек не выставлялись напоказ. И из них вполне могли получиться весьма уважаемые представители магического мира. Но вот те мужики на параде, которые вели себя неестественно и отвратительно, на взгляд Драко, его ужаснули!

Больше с Анри на парады, да и куда-либо еще, он не ходил. Зато успел сделать домашние задания и всласть позанимался оклюменцией и анимагией.

А по возвращении в начале августа его ожидали дома две новости. Поттер надул какую-то тетку и сбежал из дома. Теперь он жил в «Дырявом Котле» под присмотром авроров. Услышав от Добби про летающую магглу, которую ловили всем Авроратом из-за сильного ветра, Драко хохотал до слез.

Зато от второй новости его веселье разом испарилось. Кричер наловил три с лишним десятка будущих жертв! Драко опустился на пол и схватился за голову. Где, скажите, найти моральные силы, чтобы пережить то, что ему предстояло? Это ведь не комаров прихлопнуть. Эти жертвы. Они ведь… Люди.

С того момента, как Драко узнал о том, что Кричер подготовил необходимое количество жертв, прошла уже неделя. И вот теперь Малфой стоял в подземельях дома семейки Блэк и смотрел на людей, которые трясли решетки камер и выкрикивали в его сторону просьбы, угрозы и требования. Затем он сжал челюсти и прошел мимо камер в алтарный зал. Как бы ему не хотелось уйти отсюда и не делать ничего, поступить так он не мог.

* * *

В темной пещере, полной костей, страшное божество, жрецы и эмиссары которого жили в сотнях миров, медленно приоткрыло жуткие бездны глаз. В данный момент его внимание было приковано к одному из миров, единственная обжитая планета которого носила название Земля. На его взгляд, тому детенышу, что недавно приходил и принял на свои плечи обязательства умирающего рода, требовалась помощь. Губы звериной морды — одной из его любимых форм растянулись в ужасающей улыбке. А стражи сознания мальчишки, повинуясь божественной воле, отступили вглубь созданного детенышем лабиринта.

Бездны глаз прищурились, а улыбка стала несколько шире, открывая в оскале многорядье клыков. То, что отражало внутреннюю суть детеныша, начало претерпевать незаметные внешне изменения.

* * *

Старый Курт Урслер готовился к очередному в своей долгой жизни сражению. Ну и что, что в этот раз у него нет ни волшебной палочки или посоха, зелий и артефактов? Он сам, прошедший всю мировую войну рядом с Геллертом Гриндевальдом, был оружием. За его спиной осталась долгая жизнь и тысячи убитых лично им людей. Даже безоружным мастер-легилимент был смертельно опасен! Не зря же он оттачивал это умение в концлагерях, убивая евреев и врагов Рейха? Да, он непозволительно расслабился, прожив долгие годы в Лондоне, под самым носом у тех, кто с удовольствием судил бы его и отправил за грань. Это едва не стало фатальным. Он не ожидал нападения домовика. Теперь он сидел голым в одной из камер и ждал хозяев этого подземелья, готовясь нанести сокрушительный удар.

Он видел, как мимо камер прошел светловолосый мальчишка, но ждал настоящего противника. Однако, к некоторому его удивлению, перед камерами больше никто так и не появился. Зато прямо перед ним возник домовик, и руки с ногами тут же оказались опутаны веревками. Атаковать этого паразита было бесполезно. Разум домовиков был не так сильно подвержен ментальному воздействию, как человеческий, и тварь просто скрылась бы. Немец не питал иллюзий и давно понял, зачем их здесь собрали. Что ж, он был давно готов к сопротивлению или смерти!

Оказавшись на алтаре, он увидел того самого мальчишку. Неестественно красивый ребенок с чертами истинного арийца стоял перед алтарем. Он был одет в простые штаны и свободную рубашку. В руке мальчишка держал узкий клинок. Когда он шагнул ближе, широко распахнув серые глаза, Курт Урслер усмехнулся ему в лицо и нанес ментальный удар.

Вломиться в сознание парнишки удалось легко. Перед взглядом старого немца расстилался зеленый мир, свидетельствуя о зачатках окклюменции. Усмехнувшись, Курт поспешил к огромной пещере, вход в которую зиял в каменистом холме неподалеку. Бродить по лабиринту он не стал, а, предположив, что суть мальчишки скрыта в глубинах, нанес сокрушительный удар, ломая перекрытие между уровнями. Сколько времени заняло грубое проникновение в потайные глубины разума мальчишки, он не знал, да и не хотел знать. Как и не считал пройденные уровни. Наконец перед ним открылся громадный пещерный зал, стены которого сверкали россыпью самоцветов. Но Курт не обратил внимания на окружающую красоту. Наконец-то он видел перед собой то, что должен был уничтожить! Собрав силы, он ударил по детской фигурке. И разверзся ад! Человечек вдруг распался на тысячи частиц, и, к своему удивлению, старый маг вдруг узрел себя в окружении странных мелких тварей, которые были отдаленно похожи на хомяков, только отчего-то колючих и клыкастых. Одна из тварюшек внезапно рванулась вперед и вцепилась ему в ногу. Сущность Курта пронзила ужасающая боль.

* * *

Драко обессилено сидел, привалившись спиной к алтарю, на котором медленно превращалось в прах мертвое тело. Он был не в слстоянии встать, поскольку не было сил. Он был не в силах говорить, поскольку сорвал в крике голос.

Драко совершенно не ожидал нападения от связанного и вроде бы беспомощного человека. Он собрался с духом и шагнул ближе, чтобы резануть клинком. Ему совершенно не требовалось наносить смертельную рану ножом. Достаточно было просто пролить кровь. Как только она достигла бы алтаря, жертва считалась бы принесенной. Драко мог даже не смотреть на то, что происходило бы дальше. Да он и не хотел. Вот только жертва оказалась не согласна с уготованной ей участью. Ментального удара такой силы Драко не ожидал! Старик, причиняя невыносимую боль, заставив сорвать в крике голос, проломился к самой его, Драко, сути. А вот что произошло дальше, он так и не смог пока полностью осознать. Он прикрыл глаза и стал вспоминать. Все равно подняться на ноги он пока не мог, а начатое дело было еще не окончено.

Так вот, старик проник в глубины его внутреннего мира и нанес удар по его, Драко, «я». А дальше тот вдруг ощутил, что стал множеством! Как это объяснить, он не знал. Однако в тот момент он думал только об уничтожении врага и напал. Напал так, как смог! Зубы одного из многих его «я» сомкнулись на ноге старика и отхватили кусочек «плоти». Именно в этот момент он вдруг понял, что маг перед ним, собственно, и не во плоти вовсе. То, что проникло в его внутренний мир, представляло собой концентрат силы и знаний с памятью. Тут же проснулся внутренний хомяк. Точнее говоря — множество мутировавших хомяков испытало невыносимый приступ жадности! И сущность мага, так неосторожно проникшего в вотчину Драко, за секунды была разорвана в клочья и растащена по закромам! Теперь, если сосредоточиться, Малфою, который и сам не заметил, как снова стал единым, становились доступны некоторые знания старого мага-нациста. Вот только от большинства из них Драко корежило, как и от остаточной чужеродной магии. К знаниям требовалось просто привыкнуть и освоить. Страшную слабость — пережить. Однако это нападение сорвало с него розовые очки, и лезвие кинжала в сердце тела жертвы, вдруг ставшей врагом, он направил уже вполне сознательно. Не было больше никаких душевных терзаний. На этот удар сил ему еще хватило. А затем ноги подкосились, и он осел на пол.

Драко снова попробовал встать, а когда не смог, то расслабился и прикрыл глаза. Мысли стали тягучими и спутанными. Он сможет продолжить и доделает начатое дело. Чуть попозже. Надо только немного отдохнуть.

Подумав это, Драко провалился в сон и завалился на бок. Он уже не видел, как появился Кричер и бережно вынес его из зала, где и передал в заботливые руки Добби.

* * *

А где-то далеко, в пещере, пол которой устилал толстый слой костей, удовлетворенно прикрыл черные бездны глаз жуткий бог. Стражи сознания детеныша вновь заступили на свои посты.

* * *

Проснулся Драко близко к полудню. Он понял это по положению солнца. День был на удивление ясным. Шевелиться не хотелось, хотя от слабости не осталось и следа. Решив сделать перерыв на один день и отдохнуть, Драко залез в ванну, где и провалялся в теплой воде аж до четырнадцати ноль-ноль. Выбравшись и одевшись, он направился на обед, где на него весьма подозрительно посмотрел крестный. Однако вопросов Снейп не задавал, за что Драко был ему весьма благодарен. Врать не хотелось, как, впрочем, и говорить правду. После обеда он рухнул в постель и принялся наводить порядок в своем несколько порушенном внутреннем мире. Осознавая, что убил того старого мага весьма жутким способом — ножом он лишь прикончил тело, которое лишил личности, — Драко чувствовал себя монстром.

— Хозяин! — отвлек его от самокопания голос Добби. Когда Драко открыл глаза, домовик протянул ему письмо. Драко бросил взгляд на конверт и нахмурился. Сегодня от Нотта он писем не ждал. Тео присылал письмо только позавчера! Значит, что-то случилось.

Быстро распечатав конверт, он погрузился в чтение. Дочитав, он зло ударил рукой по постели. Этого только не хватало! Вчера, при очередной облаве на беглого Блэка, в сети Аврората угодил Теодор Нотт-старший! За оказанное сопротивление, хотя до смерти он никого и не зашиб, и старые грехи ему грозил поцелуй дементора! Тео просил помощи.

Уже через пять минут Драко входил в кабинет отца. Люциус был полностью погружен в изучение каких-то финансовых отчетов с печатями банка Гринготтс. Он удивленно взглянул на Драко, когда тот положил письмо от Нотта прямо поверх бумаг. Быстро пробежав текст глазами, старший Малфой тяжело вздохнул.

— Да знаю я все. Утром был в министерстве по этому поводу. Заседание Визенгамота назначено на следующий понедельник. Вот только отстоять Нотта будет очень и очень сложно. Против нас объединились министерство с Дамблдором.

— А как же второй шанс, так любимый директором? — спросил Драко, зло сверкнув глазами.

— А вторые шансы, раздаваемые Альбусом, увы, не для нас, — Люциус откинулся в кресле, отложив в сторону перо, которое держал в руке. — Я сделаю для Нотта все, что могу, но моего влияния может и не хватить.

Драко зло скрипнул зубами. Как же все не вовремя происходит! Ему бы еще пару спокойных лет! Пока его влияние слишком мало. Но делать нечего, придется оперировать тем, что есть. Младший Нотт ему нужен, а значит, требуется приложить все силы для сохранения жизни его отцу!

— Приложи все силы, отец! — произнес Драко, глядя в серые, как и у него самого, глаза. — А я добуду тебе еще несколько голосов в Визенгамоте.

С этими словами он развернулся и вышел из кабинета, оставив за спиной задумчивого отца. Драко срочно требовалось написать и отправить несколько писем.

А в полдень следующего дня, в том самом кафе, где год назад праздновали день рождения Поттера — в этом году Драко пришлось ограничиться только подарками, — собралась весьма странная компания. Первым прибыл в гордом одиночестве сам Драко. По его просьбе еще вчера мама сняла в этом кафе целый, пусть и относительно небольшой зал, один из двух бывших в наличии. Затем, спустя несколько минут, в кафе проскользнул грустный Тео, с покрасневшими от слез глазами. Его ко входу доставил Добби. Следом прибыл Седрик Диггори, с отцом и матерью. Затем Сьюзен Боунс с теткой Амелией, у которой находилась на воспитании после гибели семьи. Луна Лавгуд с отцом. Последними появились Невилл Лонгботтом с бабкой Августой.

— И снова инициатором нашей встречи стал я, — начал Драко, как только все собрались. Вот только теперь по более печальному и неприятному поводу.

Взгляд его скользнул по лицам собравшихся.

— Тео! — позвал он. Нотт появился из-за одной из ширм, стоявших в углу. Он быстро приблизился и, бухнулся на колени перед остолбеневшими магами. По его лицу потекли прорвавшиеся слезы.

— Прошу вас, — прерывающимся от сдерживаемых рыданий голосом, проговорил он. — Не оставляйте меня сиротой. Пусть будет Азкабан! Только не поцелуй! Прошу вас…

Тут он закрыл лицо руками, осел на пол и разрыдался. Драко шагнул ближе, встал за Тео и заговорил, поочередно глядя прямо в глаза всем присутствующим магам.

— Я, Драко Люциус Малфой, присоединяюсь к просьбе друга. В вашей власти изменить приговор. Спросите себя — что вам и вашим семьям сделали Нотты плохого? Я с уверенностью отвечу на этот вопрос. Ничего! Да, не стану отрицать, Теодор Нотт из Упивающихся Смертью, это так. Но он не из фанатиков, которые устраивали бойню. Прошу вас о помощи.

Драко видел, что его слова, как и отчаяние Тео, не перевешивают многолетнюю ненависть к Упивающимся. Доброжелательно смотрел только Ксено Лавгуд, мерно и практически незаметно кивая в такт словам Драко. Несомненно, он был на стороне Малфоя. Что ж, значит, пришло время немного приоткрыть карты.

Драко глубоко вздохнул и посмотрел в глаза Амелии Боунс.

— Темный Лорд скоро вернется.

От этих слов вздрогнули все взрослые маги, а их взгляды стали острыми, словно наконечники стрел. Дети же выглядели растерянно. Затем на лице Сьюзен проступил страх.

— Это не тайна, — продолжил Малфой. — Об этом знают Дамблдор и министр. Это отражают Метки всех Упивающихся. Он возвращается сам, без помощи со стороны. Теперь задайте себе вопрос — что будет, когда ЭТО случится? — осмотрев призадумавшихся магов, Драко продолжил: — И на это я вам отвечу. Будет новая война. Снова прольется кровь. Теперь спросите себя — чем для вас и ваших близких в такой ситуации может обернуться Долг Жизни от Ноттов?

Вот теперь крепко призадумались и Амелия Боунс со старой Августой. Диггори остались нечитаемыми, но это не смущало Драко. Он уже почувствовал колебания магов.

— Может случиться так, — продолжил он, — сто кому-то из ваших близких потребуется помощь, и оказать ее будет в наших с Нотами силах. Я не требую ответа. Обдумайте и взвесьте, стоит ли жизнь того, кто не причинил вреда вам и вашим близким, такого шанса?

Затем Драко вызвал Добби и велел ему перенести Тео в свои личные апартаменты, попрощался со всеми, кого собрал, и убыл домой сам. Ему еще предстояло привести в порядок Тео, избавив его от воздействия зелий, превративших скрытного мальчишку в неуравновешенную и истеричную особу. Предстояло пережить его истерику и упреки. Увы, это было необходимо для дела. Без этих слез и отчаянной мольбы у него могло и не получиться задуманное. Теперь же Драко не сомневался в успехе. А обиженный из-за своего унижения Тео? Драко не сомневался, что тот поймет и простит, когда старшего Нотта отправят в Азкабан вместо казни. Жизнь отца, в понимании Драко, стоила прилюдных слез и униженной позы. Она стоила гораздо, гораздо дороже! А не поймет — что ж, глупые друзья, для которых жизнь близкого человека ничего не стоит, ему не нужны.

* * *

— Ну и что ты думаешь насчет всего этого? — спросил Люциус у Северуса вечером понедельника. Они сидели в кабинете старшего Малфоя и неспешно пили дорогое вино, отмечая, так сказать, успех в деле защиты Нотта-старшего. Малфой только что рассказал Снейпу о том, как происходил суд. О том, как в самый опасный момент за отмену смертной казни проголосовали ранее непримиримые к Упивающимся Августа Лонгботтом и Амелия Боунс. Кроме них, в защиту Нотта подняли руки и Амос Диггори с Ксено Лавгудом, ранее неизменно принимавшие сторону Дамблдора.

— Из Драко получится великолепный политик, — произнес Северус, бывший в курсе разговора сына с отцом и его обещания насчет голосов в Визенгамоте.

* * *

Дело с жертвоприношением Драко закончил лишь через пару дней. Исчезнув из дома рано утром, назад он вернулся только вечером. Он смертельно устал, был бледен и хмур. Драко казалось, что от него до сих пор пахнет кровью, несмотря на принятый душ и очищающие чары. Поэтому он сразу направился в ванную комнату, где и залег в теплую воду на пару часов. Вспоминать прошедший день не хотелось совершенно. Да и что там было вспоминать? Крики? Мольбы? Угрозы и ругань? Кровь? Драко плеснул в лицо водой, отгоняя воспоминания. Это тоже нужно было просто пережить.

* * *

Северус сидел за столом и пил кофе. Его черные глаза неотрывно следили за Драко. Крестник вышел на завтрак невыспавшимся, хмурым и задумчивым. Северуса все последние дни не покидало ощущение, что с мальчишкой что-то происходит. Что случилось нечто нехорошее. Но Драко упрямо отвечал, что все хорошо и беспокоиться крестному не о чем.

— Хогвартс будут «охранять» дементоры! — вдруг высказался так же хмурый Люциус. — Министр с Дамблдором совсем с ума сошли! Где это видано, тварей к детям подпускать?

— Это точно? — обеспокоилась Нарцисса.

— Вчера до ночи с этими баранами ругались, — ответил Малфой и отхлебнул кофе. — Никто из родителей в восторг отчего-то не пришел, да разве переспоришь Дамблдора с Фаджем на пару. Все равно все сделают всем наперекор!

— А что Блэк? — поинтересовался Снейп.

— Да что ему сделается? — удивился Люциус. — Как скрывался где-то, так и продолжает. Разве что Фадж совсем ополоумел. Он отдал приказ подключить к поискам магглов!

* * *

Новости о дементорах настроения Драко не улучшили. Читал он об этих монстрах, что охраняли тюрьму для волшебников. А Северус и рассказывал. Он, после падения Лорда, в этой тюрьме провел около месяца, пока его Дамблдор не вызволил в обмен на кабальные клятвы. Увы, жизнь в мире магов совсем не сказка. Что же касается дементоров, то эти монстры питались маной, насильно отбирая ее и навевая кошмары и ужас. Эти твари, согласно некоторым источникам, имели демонические корни, иначе почему, помимо маны, они стремились пожрать и души? Драко передернуло. И эти вот твари будут весь год находиться рядом с ним? Если, конечно, Блэка не поймают раньше, но в то отчего-то не верилось.

Драко завершил завтрак и отправился в библиотеку. Требовалось срочно отыскать приемлемую защиту от дементоров. Увы, его ядро все еще оставалось нестабильным, и высшие чары, такие, как Патронус или Адский Огонь, были ему пока противопоказаны.

* * *

Хогвартс-экспресс отстукивал колесами милю за милей. Драко сидел в обществе Панси, Милли, еще пары слизеринцев и пребывал в отвратительном настроении. Нотт продолжал дуться! Что ж, еще немного времени Драко готов был ему дать, а если это не поможет, придется вычеркнуть Тео из ближнего круга. Чтобы не сорваться на ком-либо, он лег на лавку и положил голову на колени довольной Панси, которая тут же запустила пальчики в его шевелюру. Проблемы и невзгоды стали медленно забываться. Спустя некоторое время он окончательно расслабился и счастливо засопел во сне.

Пробуждение было грубым и болезненным. От какого-то толчка он слетел с лавки на пол, а сверху на него рухнул чей-то увесистый рюкзак. Затем упало что-то еще, судя по недовольным кошачьим воплям — корзина с книззлом. Драко начал выбираться из кучи вещей и благодарить богов за то, что он слизеринец, а следовательно, сундуками в его купе и не пахло с первого курса. Ему страшно было представить, что стало бы с его ребрами, приземлись на него сундук!

Он отпихнул в сторону вещи и начал вставать, попутно обнаружив в купе темноту. Магические светильники отчего-то погасли. Где-то рядом застонала Панси. В этот момент дверь в купе резко распахнулась и на пороге купе обнаружилось ОНО. Там стояла тварь, одетая в драный балахон. Нет, не стояла, а висела в воздухе над полом! Зашипел и забился куда-то в угол Черчилль, так назвала своего питомца Панси. Не успел Драко сообразить что это, собственно, такое, как в купе вдруг стало холодно. По телу Малфоя прошла дрожь. Он поднялся на ноги, и тут тварь распахнула пасть, которую только и видно было из-под глубокого капюшона. Пасть оказалась круглой, словно это нечто силилось произнести букву «О». Тут, прерывая созерцание, ментальная защита разума Драко содрогнулась от чудовищного удара. На мгновение ему показалось, что он видит заботливо восстановленный лабиринт и жутких тварей в нем, отражающих эту атаку. За спиной заплакала Панси. Это вызвало мгновенную вспышку ярости.

— Дементор! — вдруг понял он, с чем именно имеет дело. В голове образовалась мешанина из всевозможных чар. Драко вспомнил, как обдумывал возможную встречу с дементорами. И если толпе он противопоставить пока не мог ничего, то с одиночкой пободаться можно было вполне! Он отчего-то не чувствовал особой паники, что описывали все, лишь мысли скакали, словно испуганные зайцы. Вероятно, это и привело к тому, что произошло в следующий момент. Вспомнив, что у дементора опасна, в сущности, только пасть — сосать ману и души жопой они отчего-то затруднялись, — он вознамерился эту дыру немедленно чем-нибудь заткнуть! Как на грех, все, что он заучивал на этот случай, куда-то испарилось. А потом в памяти всплыла подходящая формула. Это он почувствовал интуитивно. Драко даже не успел сообразить, что она относится к тем самым, чужим знаниям, полученным от немца, и что, собственно, она воспроизводит. А левая рука, которой он выхватил палочку, еще находясь на полу, уже воспроизвела необходимый жест. Губы разомкнулись словно сами собой, и он выкрикнул формулу.

* * *

Панси сильно ударившись о столик при внезапной остановке поезда, застонала и сквозь навернувшиеся от боли слезы увидела, как начал подниматься Драко, выбираясь из-под завала рухнувшего на него барахла. Затем распахнулась дверь, и ее взору предстал дементор! А в следующий момент она ощутила жуткий холод и отток маны! Нахлынувшие кошмары заставили заплакать. Сквозь слезы она увидела, как встал на ноги Драко, оказавшись между ней и тварью. Какое-то мгновение он сохранял неподвижность, а потом что-то сотворил.

Куда-то исчезли ужас и холод. Панси с изумлением рассматривала кожаные трусы и какие-то ремни на практически голом Малфое. Затем перевела взгляд на недлинный плетеный из кожи кнут в его правой руке. Только потом она взглянула на дементора, и ее сознание затопила истерика! От хохота Панси сползла на пол под стол. Вид дементора в наморднике, в который превратился его капюшон, и с шарообразным кляпом в пасти впечатлял! Как и его выпученные в изумлении глаза, подобные человеческим. Еще сильнее она захохотала, когда Драко, посмотрев недоуменно на кнут, вдруг стегнул им по ошарашенной дементоровой роже, которую стало частично видно из-за намордника, и тянущимся к кляпу рукам. Потом удары посыпались один за другим, и глухо воющий дементор просто сбежал!

Драко, быстро осмотрев себя, полез в завал барахла, ища, похоже, свою безразмерную сумку и что-то ворча о немцах-извращенцах, притворяющихся истинными арийцами.

А Панси все никак не могла остановиться. Теперь ее смешила изумленная рожа незнакомого профессора, замершего в коридоре перед дверью купе. Он появился сразу после бегства дементора. Теперь профессор, а никем другим этот мужчина быть просто не мог, недоуменно таращился то ему вслед, то на не замечавшего его практически голого Драко, который после недолгих поисков все-таки отыскал свою сумку и закутался в извлеченную оттуда мантию.

* * *

Северуса корчило от смеха, сдерживаемого с огромным трудом. Он только что увидел в памяти одного из своих подопечных то, как крестник прогнал дементора, и рожу ошарашенного Люпина, ставшего этому невольным свидетелем. Еще большее веселье у него вызывал вид самого Драко, сидевшего за столом и прямо таки излучавшего недоумение и невинность. Это было его реакцией на расспросы слизеринцев, среди которых уже разошелся слух о произошедшем.

* * *

Это происшествие имело и более приятные последствия. Драко простил Нотт, услышавший от Милли о произошедшем. После такого собственное унижение уже не казалось Тео таким уж непоправимо-страшным.

— Малфой! Ну Ма-алфой! — ныли шедшие следом за Драко две старшекурсницы. — Ну что тебе стоит? Ну, научи, а?

Сам того не ожидая, Драко оказался весьма популярен на Слизерине, да и не только. Стоило разойтись по школе слухам, как на него началась настоящая охота! Такие вот сцены повторялись с завидной регулярностью. Старшекурсники, причем обоих полов, оказались какими-то озабоченными и назойливо-любопытными.

— Ладно, — сдался терпевший приставания целую неделю Малфой, сворачивая в пустой кабинет. Там он быстро показал жест палочкой и разъяснил возбужденным красоткам звучание чар.

— Только на мне тренироваться не нужно, — поспешно заявил он, увидев изучающие взгляды. — Да с дементорами, если вдруг на эксперименты потянет, будьте поосторожнее. С ударением не напутайте! Оказаться с кляпом во рту — это полбеды! А вот дементор-эксгибиционист рядом — это уже, по-моему, перебор. Этого вы можете и не пережить!

Оставив озадаченных старшекурсниц, он выскочил в коридор и, широко улыбаясь, припустил к кабинету ЗОТИ. Профессор Люпин обещал показать сегодня нечто любопытное.

Когда он подошел к кабинету, то, как и обычно, застал там лишь слизеринцев. Гриффиндорцы начали прибывать минут за пять до начала занятий, а последние подошли уже после появления профессора. Видимо, показывали этим свою львиную независимость.

— Оставьте ваши вещи здесь, — заявил Люпин, проведя перекличку. — С собой возьмите только волшебные палочки. Сегодня у нас будет практическое занятие.

Через несколько минут переговаривающаяся толпа ввалилась вслед за профессором в учительскую. В следующее мгновение установилась мертвая тишина. Ученики замолчали потому, что увидели сидящего за одним из столов профессора Снейпа. Он что-то быстро и сосредоточенно писал. Люпин же растерянно пялился в пустой угол. Затем он повернулся к Снейпу и спросил:

— А где?

— Что где? — поднял на него глаза Снейп, отодвигая какой-то пергамент и положив перо.

— Шкаф где? — трагическим голосом вопросил Люпин, озираясь.

— Это такой большой, деревянный, накрепко закрытый и с боггартом внутри? — с серьезной миной поинтересовался Снейп, вызвав улыбку у Драко, уже сообразившего, что крестный издевается.

— Ну да! — Люпин требовательно уставился на Снейпа.

— Так Хагрид заходил, — пожал тот плечами с невинным видом.

— И что?

— А ему какой-то «добрый человек» напомнил об интересных свойствах боггартов.

— И?

— Что и? — вспыхнул Снейп, заставив Люпина отшатнуться. — Теперь этот здоровенный идиот пытается научиться бояться женщин!

Ученики зафыркали и закашляли, скрывая смех. Профессор Люпин шагнул к выходу, но был остановлен фразой Снейпа.

— А я бы на твоем месте этого не делал, — Северус кивнул на приоткрытое окно, откуда доносились далекие азартные вопли. — Лесник уже пьян. И я думаю, что у бедного боггарта сегодня свой боггарт появится! Или ты того же хочешь? Тогда иди, только учеников здесь оставь. Им моральные травмы, я так думаю, не нужны.

Пришлось тащиться в кабинет ЗОТИ и слушать скучную лекцию о келпи. Как ни любопытно было Драко посмотреть, что там Хагрид творит с боггартом, но осторожность победила, да и Филч с профессорами бдели, перекрыв выходы. А вот бледные гриффиндорцы, часть окон из башни которых выходила как раз на Запретный Лес и хижину лесника, следующим утром рассказывали, что видели, как Хагрид вечером поймал любопытного дементора, ухватив его за голову и втянув в открытое окно, в которое тот заглянул. Назад, по крайней мере до темноты, тварь не появлялась. И отчего-то после этого дементоры стали далеко облетать «гостеприимную» хижину и ее обитателя. Как то разом поубавилось и учеников, желающих понаблюдать за Хагридом, так сказать, в естественной среде обитания.

После этого происшествия жизнь потекла спокойно и размеренно. Драко снова с головой погрузился в учебу, помимо анимагии и окклюменции осторожно пытаясь освоить полученные от немца знания. Вот только большинство из них были для него пока слишком затратными и опасными. Но были и интересные приобретения — например, у Драко проявились зачатки легилименции, которая Малфоям и Блэкам традиционно не давалась. Нет, он не стал лазить в головы однокурсников или профессоров. Опасно это было, да и не нужна была Драко слава легилимента. Нет, он просто стал ощущать фон эмоций, испытываемых окружающими.

Вырвало его из замкнутого круга повседневности происшествие, отправившее его на больничную койку. В тот день ничего не предвещало беды. Слизеринцы вместе с гриффиндорцами пришли на урок Ухода за магическими существами. Драко мучило любопытство. Дело в том, что неожиданно уволился старый и всеми любимый профессор Кетлберн, а директор, не сумев быстро найти ему адекватную замену, велел пока вести этот предмет Рубеусу Хагриду!

— Так, все собрались? — начал речь «профессор» Хагрид, стоявший на опушке леса. — Ага! Так это, вы пока здесь побудьте, а я, значитца, их сейчас приведу!

И лесник бегом скрылся в Запретном Лесу. Только в этот момент у Драко появилось нехорошее предчувствие.

Вернулся Хагрид несколько минут спустя. Он тащил за собой пару упирающихся гиппогрифов. Они мотали орлиными головами, клекотали и упирались как только могли. Увы, против великана, даже карликового, они ничего поделать были не в состоянии, а сбежать мешали цепи, охватывающие их шеи и тела, словно шлейки декоративных маггловских собачек.

— Вот! — радостно выдохнул мелкий великан. — Знакомьтесь, дети. Это гиппогрифы! Гиппогрифы — это ученики. Их клевать нельзя!

При этом он потряс перед мордами полулошадей-полуптиц огромным волосатым кулаком, заставив тварей присесть на задние ноги и попытаться отползти назад в таком положении.

— Эта. Ага! Гиппогрифы очень гордые создания, — Хагрид говорил это, привязывая цепи к здоровенному пню, что торчал из травы рядом. — И чтобы, значитца, поладить с ними, надо подойти и вежливо поклониться, вот как я!

И он поклонился, заставив «гордых» созданий испуганно захрапеть и снова попробовать отползти.

— А они должны поклониться в ответ.

Не дождавшись ответных поклонов, лесник нахмурился и отступил на несколько шагов.

— Если гиппогрифы не кланяются в ответ, то лучше отойти, — продолжил он свою лекцию. Ну, кто готов попробовать?

Все ученики, кроме замешкавшегося Поттера, дружно сделали шаг назад. Лесник обернулся и расплылся в широченной улыбке.

— Гарри! Я знал, что ты такой же храбрый, как твой отец! Ну, подойди сюда.

Поттер медленно, словно поднимаясь на эшафот, сделал несколько шагов вперед на подгибающихся и дрожащих ногах. Лопатообразная пятерня лесника опустилась ему на голову и ободряюще растрепала волосы.

— Ну, давай, — произнес Хагрид. — Я это… Рядом буду!

Поттер сглотнул и сделал еще один шаг по направлению к ближайшему гиппогрифу. Тот настороженно следил за ним совсем не добрыми глазами. Поттер приблизился еще на полшажка и поклонился. В этот момент Хагрид сколотил такую зверскую рожу, что закивали оба испуганных гиппогрифа. Все-таки эти создания были отнюдь не безмозглыми.

— Теперь ты можешь посидеть на Клювокрыле, — заявил Хагрид и, подхватив не успевшего ничего сообразить Поттера, водрузил его на спину ближайшему присевшему от испуга монстру. Гарри испуганно вцепился в перья на шее твари. Гиппогриф злобно заклокотал. Лесник немедленно сунул ему под нос волосатый кулак.

— Они не любят, когда их хватают за перья, — пояснил он паникующему Поттеру. И в этот момент со стороны хижины к гиппогрифам с громким лаем бросился огромный пес Хагрида по имени Клык. Видимо, он только что вернулся с очередного обхода своих владений и только теперь увидел гиппогрифов. Это стало последней каплей. Оба полуконя-полуорла разом дернулись, натягивая цепи. Пень, на проверку оказавшийся трухлявым, рассыпался. Свободный от груза на спине гиппогриф метнулся в лес. А второй, с Поттером, вскинул крылья, видимо, готовясь взлететь, и бросился прочь от мешавших ему деревьев, далеко распростерших могучие ветви. Как на грех, на его пути оказалась толпа учеников, которые в ужасе кинулись врассыпную. Хагрид, метнувшийся в попытке поймать своенравную тварь, промахнулся и упустил цепь.

Драко же увидел замершую на пути монстра Панси, видимо, парализованную страхом! Одним броском быстрый и ловкий Малфой закрыл девочку собой, за что и поплатился, получив в спину сильнейший удар когтистой лапой. Он уже не видел, как скатился со спины гиппогрифа и бросился к нему Поттер. Как, звеня цепями, взлетела тварь. Как заплакала Панси. Как подхватили его самого огромные руки лесника.

* * *

Услышавший от немедленно доложивших ему слизеринцев о происшествии, Северус схватил походную аптечку, которую он не использовал со времен войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть, и кинулся в Больничное крыло. Он знал, как сложно лечить раны, нанесенные магическими существами. Как правило, они очень долго не зарастали. Примером тому был профессор Кетлберн, весь покрытый шрамами и вынужденный пользоваться магическими протезами руки и ноги.

У дверей Больничного крыла дежурили Панси Паркинсон и Грейнджер с Поттером. Не обратив внимания на их вопросы и просьбы, Снейп ворвался в царство колдомедицины. Он застал Поппи Помфри, колдомедика школы, с покрытыми кровью крестника руками. Она быстро зашивала ужасные раны от когтей, поминутно поливая их кровоостанавливающим зельем. Вот только кровотечение, хоть и замедлялось, но ненадолго. Раны покрывали всю правую часть спины. Сам Драко лежал на столе на животе в полностью обнаженном виде и пребывал без сознания.

Недолго думая, Снейп плюхнул аптечку, представлявшую собой небольшой саквояж, на ближайшую койку, раскрыл и начал призывать из ее безразмерных недр флакон за флаконом. Это были зелья, сваренные им собственноручно. Многие из них были на крови самого Драко. Зная неугомонную натуру мальчишки, Снейп давно подстраховался практически на любой случай. И травма, нанесенная магическим существом, была в этом длинном списке. Кровь в ране, которую полил зельем Северус, запузырилась и перестала сочиться. Очищающие чары открыли обнаженные концы сломанных ребер. Ими немедленно занялась мадам Помфри, пользуясь чарами и доработанными Северусом зельями, которые он ей своевременно подавал. Теперь дело пошло на лад.

* * *

Драко пришел в себя ночью. Открыв глаза он обвел взглядом знакомое помещение. Как и следовало ожидать — Больничное крыло. Он лежал на животе. Спину пронзала сильная боль. Что ж, оставалось только терпеть. Неожиданно рядом послышался вздох. Драко, стараясь не заорать от боли, повернул голову и обнаружил в кресле у своей койки спящего крестного. Тот сидел, вытянув ноги и свесив голову на грудь. Рядом с ним, на маленьком столике, стоял саквояж, в который Северус не позволял крестнику сунуть любопытный нос, несмотря на все просьбы. Драко лишь знал, что в нем хранится запас зелий, скопленный Снейпом за годы их варки. Слабо улыбнувшись, Драко долго смотрел на крестного. Смотрел, пока не закрылись глаза и он не провалился в сон. А утром у его койки уже дежурила Панси. Когда Драко открыл глаза, она едва не утопила его в словесном потоке, сопровождаемом слезами и радостными улыбками. Ее душевные излияния прервала мадам Помфри, пригрозив выгнать, если та не будет соблюдать тишину. Но едва он выпил зелья и бульон, а грозный колдомедик удалилась, как Панси вывалила на него все свежие новости. Оказывается, он бы в беспамятстве двое суток. А директор не пустил в школу его, Драко, родителей, за что разъяренная Нарцисса Малфой едва его не прокляла! Люциус едва смог ее успокоить, и сейчас, насколько знала девочка, старший Малфой ставил на уши министерство, дойдя до самого Фаджа, а заодно и попечительский совет.

Глаза Драко слегка прищурились. Прощать Хагрида он не собирался. А тут еще и Дамблдор. Что ж, будет и у него, Драко, праздник! Но для этого нужно было поправиться.

Но несмотря на все свое желание поскорее прийти в норму, он провалялся на больничной койке аж полтора месяца. И это время вынужденного безделья принесло ему новые неприятности и проблемы. Началось с того, что Северус Снейп углядел на его груди Гриммову печать. Что Драко мог ему ответить? Да ничего. А откровенно лгать не хотелось. Поэтому он просто попросил крестного не расспрашивать его по этому поводу и родителям ничего не говорить.

Второй проблемой был Поттер. Точнее, то, что отчего-то изменилось его отношение к Драко. Малфой вдруг ни с того ни с сего оказался у него виноват во всех грехах! Мало того, он начал дружить с Роном Уизли! Этого Драко понять не мог, пока не вспомнил, что директор-то великолепный менталист!

Затем как-то вечером в Больничное крыло тайно пробралась Грейнджер. Как оказалось изменилась память и у нее! Как и когда это произошло, она не помнила. Вот только Гермиона, предупрежденная когда-то Драко о менталистах в школе, вела дневник, где записывала все важные события и мысли. Благодаря ему она и нашла несоответствие в восприятии действительности. В итоге Драко обзавелся первым вассалом, а Гермиона — хитрым амулетом защиты разума из коллекции Блэков, который создавал имитацию сознания человека и подсовывал менталисту заранее отобранные воспоминания. И скромненьким колечком для распознавания вредоносных зелий. А также Грейнджер получила задание шпионить за Поттером. Не нравились Драко эти игры директора. Очень не нравились! Причем Дамблдору не мешал даже раздутый Малфоями скандал!

Еще одной новостью было появление в Хогвартсе Сириуса Блэка! Этот предатель пытался проникнуть в гостиную Гриффиндора, видимо, для того, чтобы дождаться Поттера и закончить начатое. Но ему помешала Полная Дама, за что он изрезал ножом холст ее картины.

В итоге вышедший из Больничного крыла Малфой не знал, за что хвататься! Плюнув, он решил развеяться и посетить квиддичный матч. Играли Хаффлпафф с Гриффиндором. Но и здесь его подстерегали неприятности. Для начала испортилась погода. Драко сидел в плаще и под защитой чар, а ветер свистел вокруг и нес густой снег с дождем. Небо закрывали тяжелые низкие тучи. Игроки носились в этой мокрой снежной круговерти, словно призраки. Было неприятно и неинтересно. Драко сидел уже из чистого упрямства, когда случилось ЭТО! Из снежной круговерти внезапно вынырнула туча дементоров и кинулась к гриффиндорской трибуне. Дети бросились кто куда. Вскочивший на ноги Драко увидел, как твари окружили выскочившего на поле Поттера! Тот, закрываясь руками, бежал к трибуне преподавателей. А те замерли и даже не пытались что-либо наколдовать! И Северуса на матче не было! Драко приготовился сотворить хотя бы огонь, как вдруг Поттер запнулся и упал! И именно в этот момент откуда-то снизу, из-под слизеринской трибуны, послышался громкий треск лопающегося дерева и пьяный вопль.

— Ми… милашки! — и на поле вылез вусмерть пьяный Хагрид! — Зачем в… — он громко икнул и продолжил, впрочем, быстро перебирая ногами и приближаясь к кружащей стае, причем земля так и норовила выскочить у него из под ног. — Ам ме… Елкий Гарри? Й… Йа же лучше!

Он на бегу ухватил одного нерасторопного дементора за край балахона и, зажав брыкающегося монстра под мышкой, принялся свободной рукой ловить еще одного. Но те, узрев, наконец, пьяного лесника, брызнули в разные стороны, причем пытались помогать себе даже руками, отчаянно загребая воздух. Рубеус остановился, разочарованно проводил их глазами и склонился, прислушиваясь к шипению копошащегося в его лапище монстра.

— Не, не понимаю! — вполне внятно выдал он и замотал лохматой головой, подтверждая. Почесал шею под бородой, затем затылок. И тут его, видимо, осенило! Он приподнял дементора, пощупал тощее тело, при этом выдавив с писком из того весь воздух, и выдал: — Та ты ж голо… Дная! О!

В следующее мгновение в засипевшую пасть дементора, разинутую во всю ширь от невозможности вдохнуть, воткнулось горлышко бутылки с огневиски, а когда она опустела, и фирменный Хагридов кекс.

Драко аж передернуло. Виски он пробовал. И долго плевался после первого же глотка, искренне не понимая, что отец в нем находит приятного? А об этих кексах ему рассказывал Поттер, имевший несчастье ими угоститься. С его слов Драко знал, что мягкости этим шедеврам кулинарии, причем очень вкусно пахнувшим, не добавляло и часовое вымачивание в чае. А у дементора, насколько он помнил, и зубов-то не было.

— Хагрид! Отпусти дементора! — разнесся над квиддичным полем усиленный чарами голос Дамблдора.

— Не-не-не! — замотал головой лесник, при этом прижав добычу к груди так, что Драко увидел выкатывающиеся гляделки несчастного дементора, у которого, вероятно, хрустели ребра, заозирался и кинулся в сторону своей хижины. И лишь когда лесник унес свою вяло сопротивляющуюся жертву, начали спускаться с трибун взрослые маги. Причем следом за Хагридом не пошел никто. Гарри Поттера осмотрели и отправили в Больничное крыло. А Драко задался вопросом — стоит ли мстить глупому леснику? Ведь тот только что, сам того не замечая, спас Поттера.

Декабрь пролетел как-то совершенно незаметно, и вот уже вновь стучали колеса Хогвартс-экспресса. Драко снова смотрел в окно, отрешившись от разговоров в купе. Теперь его противником стал Альбус Дамблдор, а это было ой как серьезно. В его случае у Малфоя был шанс нанести только один-единственный удар. Второй попытки такой противник просто не даст сделать. Вот Драко и прикидывал — стоят ли козни директора этой самой попытки или еще нет? Слишком уж разные у них были «весовые» категории.

Встречал Драко отец. Он стоял в том же самом месте на перроне, что и в прошлый раз. Маму Драко увидел уже дома. Она была бледной, но казалось, что светится изнутри от счастья.

— У тебя будет братик или сестра, — шепнул ему отец. — Если, конечно, ничего не случится.

Вот это была новость так новость! То-то мама стала отдавать предпочтение нарядам свободного кроя. Теперь Драко стала понятно и ее желание проклясть директора при попытке родителей навестить его, Драко. Он читал о том, какими неуравновешенными становятся беременные женщины. Как оказалось, будущему ребенку уже пять месяцев! Тут Драко вдруг вспомнил о безымянных, но запечатанных ячейках в родовом склепе и обеспокоился не на шутку. Содержимым тех ячеек могли быть только дети, еще не имевшие имен! А значит, что? Правильно! Действовало родовое проклятие, и женщины рода Малфой рожали мертвых детей! Или просто не могли их доносить до срока, и случался выкидыш. С этим следовало что-то делать. Драко поужинал, поделился школьными новостями, избегая проблем, и ушел к себе, отдыхать. Вот только обо сне и речи не было. Драко лежал на кровати и раздумывал о том, что он может предпринять в этой ситуации, и приходил к единственному выводу, что необходимо маму переправлять в дом рода Блэк. Их алтарь не был отравлен родовым проклятием, подобным Малфоевскому — свое было, но иное, — а мама все-таки Блэк по крови. Блэки же всегда были плодовиты. А чтобы магия рода Блэк не отвергла дитя, в котором крови рода было так мало, придется ему, Драко, провести соответствующий обряд, благо тот не требовал жертвы. Значит — решено! Уснул он весьма довольным.

— Отец! — чуть забрезжил рассвет, Драко уже был на ногах и застал Люциуса еще до его отбытия по делам. — Нужно поговорить.

Внимательно всмотревшись в лицо сына, Люциус кивнул и пошел в кабинет. Драко был серьезен, а значит, разговор предстоял непростой. В кабинете он уселся в свое кресло, предложив остальные сыну на выбор. Однако тот остался на ногах. Он в свою очередь внимательно изучал лицо отца.

— Что находится в склепе в безымянных ячейках? — спросил Драко, желая удостовериться в правоте своих вчерашних раздумий и рассуждений. Отец замялся.

— Мне нужна правда, — продолжил Драко. — От этого многое зависит.

— Дети, — подтвердил его опасения старший Малфой. То, как при этих словах потухли его глаза и опустились уголки губ, сказало Драко многое. Вероятно там, в склепе, уже лежал брат или сестра Драко. Что ж, в его силах было попытаться предотвратить новую смерть, а вот долг Уизли значительно вырос. Ведь это их проклятие убивало нерожденных Малфоев!

— Я могу попытаться спасти того, кого носит мама, — глядя отцу в глаза, заявил он. — Но мне потребуется от вас обоих слово, что ни один человек не узнает о той тайне, что я вам открою.

Люциус утвердительно кивнул. «Что за тайны могли быть у мальчишки?» — вероятно, думал он.

— От соблюдения твоего обещания, отец, будет зависеть моя, да и ваши жизни тоже, — продолжил Драко, и начал расстегивать на груди халат, в котором был. Не успел Люциус что-либо сказать, как его глаза остановились на черном отпечатке собачьей лапы, четко видимом на бледной коже сына.

— Что ЭТО? — подскочил он и бросился к сыну.

— Это печать Гримма, отец, — все так же спокойно ответил ему Драко. — Я принял род Блэк!

— Но… — Люциус схватился за голову. Он вероятно, как и сам Драко, понимал, насколько опасно это наследство. Ведь Блэков планомерно истребляли на протяжении полувека!

— О том, что я принял род, знают пока лишь два моих личных домовика и ты, — ответил Драко на незаданный вопрос. — И да, я, помимо принятия рода, провел и ритуал сокрытия.

Услышав это, Люциус выдохнул с явным облегчением и отвесил Драко легкий подзатыльник.

— За что? — изобразил обиду тот.

— За то, что рисковал жизнью, — ответил отец, затем хитро прищурился, явно что-то прикидывая.

— Деньги Блэков пока трогать нельзя! — обломал его Драко, уже догадавшийся о направлении мыслей отца. Раскрывать то, что часть денег хранится в тайниках, он не видел необходимости. — Пока никому не известно о появлении наследника Рода, пусть так и будет. А гоблинов можно и подкупить, сам знаешь. Поэтому-то я и связался именно с ритуалом.

К Нарциссе они отправились уже оба. Впрочем, уговорить ее удалось легко. Терять ребенка она не желала абсолютно. Вскоре, воспользовавшись доставкой домовик-экспресс, из-за того, что каминные перемещения, что весьма вероятно, отслеживало министерство, они оказались на Гриммо. И оба взрослых пораженно замерли, удивляясь тому, насколько преобразился дом с момента их последнего визита сюда. Родовой особняк Блэков запомнился им мрачным и негостеприимным. Теперь он был светлым, сиял чистотой и новыми обоями с частью мебели. А уж когда Нарцисса увидела помолодевшего Кричера.

— Располагайтесь, — Драко широким жестом обвел дом. — Только комнаты главы рода и наследника, как и алтарный зал, останутся вам недоступны, уж извините. Допуск для ваших домовиков я дам, но командовать здесь всем по-прежнему будет Кричер.

Оставив родителей устраиваться, Драко внес в список исключений для защиты их домовиков и отправился готовить алтарный зал. Тянуть с ритуалом не стоило. Когда пару часов спустя он привел маму, вокруг алтаря был отсыпан охрой магический круг. Он был разомкнут как раз напротив входа. К разрыву примыкал еще один круг, куда меньшего, всего лишь метрового диаметра. Он алтарь не опоясывал, да и вовсе его не касался. Туда-то и провел Драко маму, не отпуская ее руки. Отпустил он ее только после того, как она оказалась в круге. Нарцисса, как и сам Драко, была босиком, а ее тело скрывал длинный домотканый балахон, сшитый когда-то кем-то из Блэков. Подхватив лежавший рядом мешочек с охрой, Драко замкнул меньший круг. Затем, проверив наличие ножа, он сам проскользнул в большой круг и замкнул его за собой, быстро прочел фразу-активатор, и оба круга полыхнули багровым. После он подошел к алтарному камню и, вытащив нож левой рукой, полоснул им по правой ладони. Подождав, пока кровь заполнит ладонь, сложенную чашей, Драко плеснул кровью в сторону матери. Струйки крови стекли на пол по прозрачному куполу, окружавшему ее, и смешались с охрой. Затем он положил окровавленную ладонь на алтарь и заговорил.

— Я Драко Люциус Блэк-Малфой, наследник рода Блэк по крови и воле Покровителя, беру под защиту Рода эту женщину и ее нерожденное дитя. Пусть будет с ними благословение великого Гримма! С ней — до рождения ребенка. С ребенком — до его совершеннолетия!

Отоспавшись после ритуала и оставив родителей обживаться на Гриммо, Драко отправился в Косой Переулок. Все, что было срочного и необходимого, он сделал. Теперь ему хотелось просто расслабиться и немного побыть беззаботным ребенком. В толпе мальчишек он потолкался около витрины магазинчика, носившего название «Все для Квиддича», любуясь новой метлой, представленную фирмой «Нимбус». Да, метла была великолепной, но отец подарил ему «Нимбус» в прошлом году, и покупать новый Драко считал просто излишним. Он повернулся, чтобы уйти, однако в последний момент его посетила интересная идея. Он усмехнулся, круто повернувшись, протолкался к двери магазина и вошел внутрь, попав в мечту любого мальчишки-мага. Все стены магазина были увешаны символикой квиддичных команд и производителей метел. Сами метлы лежали на специальных подставочках. Многочисленные полки усеивали сувениры, книги о квиддиче и предметы ухода за метлами. Здесь можно было купить и квиддичную форму, зачарованную мастерами своего дела, и наборы игровых и тренировочных мячей, специальные ящики с которыми стояли на полу. Он заглянул в один из них. Там, в специальных ячейках, лежали намертво зафиксированные мячи. Драко знал, что стоит расстегнуть крепления, и бладжеры метнутся в небо, готовые разить игроков, а маленький снитч станет практически невозможно поймать. Но его интересовали не они. Он подошел к продавцу и оформил покупку, но не одного из новых «Нимбусов», а «Молнии» — метлы той же фирмы, но более качественной и дорогой. Почему оформил? Так такие дорогие метлы фирма производила в единичных экземплярах и только со стопроцентной предоплатой.

Сделав заказ с доставкой адресату, он отправился гулять дальше. Неожиданно по спине прошелся холодок, словно под одежду проник стылый ветер. Драко вздрогнул и обернулся, но ничего необычного и опасного не заметил, как ни вглядывался в людей. Постепенно настороженность отступила.

Как и в прошлый раз, он надолго завис у аквариума в магазине питомцев. Таких красивых рыбок он не видел в озере, куда выходили окна слизеринского общежития. Да и в море, на котором он бывал уже несколько раз, они были другими. От созерцания его отвлекло прикосновение к ноге. Об нее кто-то осторожно потерся! Вздрогнув и опустив глаза, Драко узрел огромного и пушистого рыжего книззла, смотревшего ему в лицо умоляющими глазами. Этот зверь попадался ему на глаза и в прошлое посещение. Только тогда он спал, развалившись на одной из лежанок.

— Брысь, негодник! — тут же нарисовался рядом продавец.

То, что продавался взрослый книззл, было весьма необычным. Тот вид магических животных сильно привязывался к своим хозяевам и был довольно умен. Так что взрослых питомцев, давно ставших любимцами семьи, никто продавать не желал. И Драко заинтересовался.

— Почему этот книззл выставлен на продажу? — спросил он.

— О, юноша, — заговорил пожилой продавец, обнаружив, что с этим клиентом можно поговорить. — Это трагичная и страшная история.

Если передать вкратце то, что продавец излагал в течении пятнадцати минут, то суть заключалась в следующем — хозяин этого книззла погиб, а его питомца принесли в магазин. Несколько раз его покупали и возвращали обратно. Животина оказалась весьма своенравной, пакостливой и очень прожорливой, о чем и говорила его красноречивая кличка. Книззла звали Живоглот. Не от того, что он жрал всех заживо, а потому, что живо глотал все, что ему дают.

Драко улыбнулся, присел и погладил роскошную рыжую шерсть.

— Я знаю того, кто станет тебе любящим хозяином, обжора, — проговорил он и вызвал Добби. Вскоре Драко покинул этот магазин и довольного продавца. Косой Переулок был длинным, а зимний день таким коротким. Вот только еще несколько раз посещало то самое ощущение. Драко казалось, что кто-то недобро смотрел ему в спину.

* * *

Северус Снейп смеялся. Нет, Северус Снейп хохотал. Даже не так. Северус Снейп ржал! Причем ржал так, что из глаз его текли слезы, а лицо приобрело свекольный оттенок. Люциус даже ругаться прекратил, наблюдая за другом с искренним интересом. Дело было в том, что Драко приволок домой здоровенного рыжего книззла! А тот начал знакомство с главой семьи Малфой с того, что ночью пробрался в его спальню и нагадил в тапок, чего Люциус спросонья не заметил. Ну а Снейп, вместе с Малфоями перебравшийся в дом на площади Гриммо, прибежал, услышав дикую ругань.

* * *

И вновь Драко смотрел в окно вагона. Впервые ему не хотелось возвращаться в Хогвартс. Неспокойно было на душе. Никак не забывалось ощущение недоброго взгляда в спину. Он даже дал приказ Добби оборудовать в лесах и на пустырях Англии и Шотландии несколько защищенных и хорошо замаскированных тайников, с некоторым запасом продуктов, зелий, денег, метел и волшебных палочек, которых у него уже было несколько. Они остались от тех самых жертв. Да, подходили они Драко далеко не идеально, но и это было лучше, чем ничего.

А старый Кричер получил приказ найти и купить мантию-невидимку, а лучше и не одну.

Драко предупредил родителей о своих ощущениях и попросил утроить осторожность, пока не выяснится, что именно происходит.

Из этого состояния его не вывела даже болтовня Панси. Более того, постепенно и ей передалось беспокойство Драко. И только сытый Живоглот сладко дрых в уютной корзине.

Когда поезд прибыл в Хогсмид, началась метель, и за ними прислали кареты, запряженные фестралами. Драко с интересом рассматривал этих жутковатых клыкастых и крылатых коней. Он видел их второй раз в жизни и еще не смог привыкнуть к их виду. Однако как бы страшно они не выглядели, а кареты тащили быстро, и вскоре Драко и державшаяся за его локоть Панси вошли в Хогвартс. Как и всегда в непогоду, их встретил вечно ворчащий старик Аргус Филч. Большинство учеников тихо ненавидели старого сквиба. Вот только Драко знал, насколько полезным может быть завхоз, и портить с ним отношения не желал, а потому благожелательно поздоровался, затем высушил и почистил от грязи свою и Панси одежду и обувь. Только после этого он, провожаемый одобрительным взглядом старика, проследовал в факультетское общежитие. Они оба устали с дороги и хотели отдохнуть. Правда, у Драко было еще одно неоконченное дело. Поэтому он отвел Панси, оставил в своей комнате вещи и, прихватив клетку с недовольно выглядывающим Живоглотом, отправился в сторону гриффиндорской башни. Затем домовик передал записку, и вскоре Драко встречал в уже знакомом кабинете Гермиону Грейнджер.

* * *

Гермиона читала увлекательную книгу по теории магии, подаренную ей Малфоем, когда рядом с ней беззвучно появился Добби и молча протянул записку. Драко Малфой приглашал ее в знакомый кабинет на чаепитие и обещал сюрприз. Что ж, плохого она от Малфоя не видала, значит, следовало поторопиться, едва ли Драко стал бы вызывать ее из гостиной по такой причине, как потребность в совместном чаепитии. В итоге она вошла в кабинет уже через пятнадцать минут.

Чай, как и всегда, оказался великолепным. Как, впрочем, и предложенный к чаю кусок торта. Сам Малфой был хмур и задумчив. Что-то явно грызло его изнутри.

— Что случилось? — прервала она затянувшееся молчание.

— А? — вскинул он голову. — Прости. Задумался. А произошло…

Он сделал паузу, раздумывая над чем-то.

— Дело в том, — продолжил он наконец, — что я пока не понимаю того, что происходит.

Она открыла рот, чтобы спросить, но он остановил ее жестом.

— Смотри сама. Поттеру промыли мозги, и он теперь дружит с Уизли и с обожанием смотрит в рот директору. Тебе попытались сделать то же самое. Происходит усиление позиций Дамблдора в стране. Со стороны это не заметно, но поверь, так оно и есть. Еще год назад он не посмел бы запретить моему отцу встречу со мной, когда я пострадал от гиппогрифа. Началась слежка за мной самим и, возможно, за отцом, но заметить ее смог только я. Теперь взглянем шире. Произошел побег Сириуса Блэка. Наличие дементоров вокруг школы.

Он нахмурился.

— Я чувствую, что все это связано, но никак не могу понять — как именно? Поэтому говорю тебе, утрой осторожность и бдительность! Если только заметишь хоть намек на нечто непонятное или угрожающее — сообщи мне или профессору Снейпу.

Драко задумался на мгновение, затем позвал, не понижая голоса.

— Добби!

Гермиона увидела уже знакомого ей домовика. А Драко продолжал.

— Это Гермиона Грейнджер. Она мой вассал. Поэтому, Добби, ты должен будешь явиться к ней по ее зову и передать мне то, что она тебе скажет. В случае, если ей будет угрожать опасность, разрешаю перенести ее в безопасное место.

Домовик, поклонившись, исчез, а Драко посмотрел на нее.

— Если обнаружишь что-то, можешь вызвать Добби. В общем-то, на этом все.

Драко нахмурился на мгновение, а затем на его лице появилась широкая озорная улыбка. Он встал и достал из угла, невидимого ей из-за груды мебели, большую корзину и поставил ее на стол перед Грейнджер.

Гермиона посмотрела внутрь и увидела самого роскошного котяру, какого когда-либо видела в своей жизни! Он был огромный, пушистый, рыжий и смотрел на нее огромными зелеными глазищами.

— Его зовут Живоглот, — произнес Малфой. — Это книззл. Я дарю его тебе.

Гермиона восхищенно смотрела на рыжее чудо. Затем она несмело протянула руку и позволила Живоглоту обнюхать ее. А когда пушистая голова боднула ее, требуя ласки, радостно заулыбалась.

— Спасибо! Я всегда мечтала о таком коте!

— Это не кот, а книззл, — повторил Драко. — Он гораздо умнее обычного кота, правда, Живоглот?

— Мряу! — подтвердил тот, услышав свое имя, и басовито затарахтел от поглаживаний Гермионы.

— Живоглоту не повезло в жизни, — продолжил Драко. — Его первый хозяин погиб. А с другими мириться он не хотел, оттого стал очень шкодлив. Например, моему отцу он успел нагадить в тапок и подрать одну из любимых мантий, — при этих словах Малфой повеселел. — Ну и покушать он очень любит, о чем говорит его имя. Надеюсь, вы подружитесь. А пока это будет происходить, он сможет сполна отыграться на Уизли, которых, несомненно, невзлюбит, как только они попробуют над ним пошутить.

Сказав это, Драко ушел, а она осталась, недоумевая, то ли порадоваться подарку, то ли обидеться за то, что слизеринец решил подсунуть в общежитие Гриффиндора с ее помощью бомбу замедленного действия! Но и отказаться от такого красивого, милого и ласкового Глотика она уже не могла.

* * *

Альбус Дамблдор стоял у окна и смотрел, как ветер гонит снежную поземку. Все было просто великолепно. Фигуры расставлены. Ширма из дементоров задействована. План по отъему у Блэков неправедно нажитого добра и полному уничтожению этой семьи вступил в завершающую стадию. Жаль только Малфоев, которые могли помешать, не удалось поймать ни на чем предосудительном, несмотря на очень плотную слежку, которую он организовал.

Альбус еще раз мысленно пробежался по деталям плана. Вроде бы все было учтено. Поттер приручен, как и Сириус Блэк. Уизли готовы, хотя помимо денег им пришлось пообещать и Грейнджер, Рончику в жены. Они требовали помолвку уже в следующем году. Что ж, это все было решаемо.

* * *

В начале марта Гарри Поттер был разбужен ужасным криком Рона Уизли, разорвавшим тишину, царившую в спальне, которую до этого нарушало только дыхание спящих. Поттер подскочил на кровати и зажег светильник. То же самое сделали и Невилл Лонгботтом с Симусом Финниганном. Спальню озарил свет. И в этом свете Гарри, успевший водрузить на нос свои очки, увидел окровавленную рожу самого разыскиваемого преступника магической Англии! Сириус Блэк замер около Роновой кровати. В правой руке он сжимал тельце Роновой крысы Коросты, с откушенной головой! При этом Блэк улыбался, а по его губам и подбородку стекали капли крови! Сам Рон съежился в уголке кровати и закрывался от жуткого Блэка подушкой.

Прежде чем Гарри успел что-либо сообразить, а уж тем более предпринять, Блэк исчез, выскочив за дверь.

* * *

Весь апрель и май Северус Снейп был мрачнее грозовой тучи. Из-за его отвратительного настроения основательно доставалось ученикам всех факультетов. Даже слизеринцы сидели на его уроках тихие как мышки. И во всем, как в старые времена, были виноваты Поттер и Сириус Блэк! Блэк проник в школу, в спальню гриффиндорцев, и, видимо, по тюремной привычке не нашел ничего лучшего, чем закусить там жирной уизлевской крысой! Ее владелец, ставший этому свидетелем, сорвал в крике голос и неделю мог только едва слышно шептать. И никакие зелья не помогали! А Поттер откуда-то узнал о предательстве Блэком его семьи и теперь пустил всю свою энергию на его поиски в школе и по округе. При этом Поттер ненавидел Блэка всей своей душой. И все бы ничего, ведь едва ли даже у Блэка хватило бы ума вернуться в Хогвартс еще раз, но за этими потугами Поттера с огромным интересом наблюдал Альбус Дамблдор. А интуиция Снейпа буквально вопила о том, что без последствий это для Гарри не останется! Кроме того подозрительно затих крестник! Ой, не к добру это все! Не к добру.

* * *

А Драко тем временем снова выпал из реальности, с головой погрузившись в учебу. Дело было в том, что у него случился прорыв в изучении анимагии! Из-за этого забылись даже недобрые предчувствия. Он чувствовал, что уже готов к смене личины, но опасался делать последний шаг, так как присмотреть за ним было некому. Вся проблема была в том, что открывать кому-либо, кроме, возможно, Панси, свою аниформу он не собирался. Поэтому Драко и занимался частичным оборотом, стараясь добиться легкости его исполнения, и очень и очень медленно углублял обращение.

Помимо анимагии он снова занялся окклюменцией, перестраивая и расширяя лабиринт. Слишком уж не понравилась ему та легкость, с которой немец прорвался внутрь. Теперь ему пришлось раздвигать уровни лабиринта, наращивая каменную толщу перекрытий. Кроме того, он сместил сами уровни так, что пробив пол одного, в коридоры второго попасть стало попросту невозможно. Нарушитель теперь мог долбить камень, сколько ему пожелается. Пробитый ход мог вывести в толщу стены более низкого уровня, либо и вовсе в структуру лабиринта не попадал, так как, по большей части, следующие уровни располагались где-нибудь далеко в стороне. Обзавелись ходы и массой ловушек.

И снова Драко не дали закончить столь интересные начинания! И снова случилось страшное, но на этот раз, увы, непоправимое.

— Нет. Нет. НЕ-Е-ЕТ! — громкий крик Гермионы Грейнждер перекрыл гул, вечно сопровождавший школьные обеды. Драко, который аккуратно отрезал ломтик мяса и собирался отправить его в рот, вскинул голову и нашел Грейнджер взглядом. Бледная до синевы Гермиона сжимала в руках какое-то письмо. Затем она начала вставать и вдруг осела на пол, теряя сознание. К ней немедленно кинулся Поттер, а от стола преподавателей уже спешила Минерва МакГонагалл.

— Добби, — еле слышно шепнул Драко. — Немедленно скопируй письмо.

Вскоре он уже знал то, что привело Грейнждер в такое состояние, что на нее было страшно смотреть. В письме, присланном из министерства магии, ее извещали о гибели родителей в автокатастрофе! Показав письмо верной Панси, Драко нахмурился, наблюдая, как Гермиону уносят в Больничное крыло. Ему предстояло решить два дела — организовать похороны, поскольку самой Грейнджер это явно не под силу, а больше родни у нее нет, и решить вопрос с опекунством. Вассальная клятва давала Малфоям несомненное и неоспоримое преимущество. Впрочем, Драко не думал, что желающих стать опекунами магглорожденной девчонки будет много. Скорее всего, если бы не вассалитет, ее ждал бы маггловский приют.

Отодвинув в сторону опустевшую тарелку, а отбивную с картошкой пришлось доесть, несмотря на полностью пропавший аппетит, он выпил сок, промокнул губы и неспешно поднялся с абсолютно равнодушным видом. Из большого зала Драко выходил как обычно, под ручку с Панси Паркинсон. Демонстрировать обуревавшие его чувства он не спешил. Зачем окружающим знать о его интересах и планах? Правильно! Абсолютно незачем! Однако уже через двадцать минут после его возвращения в свои апартаменты Добби уносил письмо Люциусу. В нем Драко просил отца собрать и подать документы на опекунство над Грейнджер и подробно объяснял причины, рассказав о принесенных ей клятвах и вассалитете. Просил он отца и об организации похорон.

Сделав это, Драко хотел отправиться в Больничное крыло, но, увы, Добби сообщил, что рядом с Гермионой дежурит мадам Помфри, а сама она спит под действием зелий.

Грейнджер попала в Больничное крыло на целую неделю из-за нервного срыва сопровождавшегося магическими выбросами. Из-за этого она даже не смогла присутствовать на похоронах, которые старший Малфой оплатил и организовал. Рядом с Гермионой постоянно находился Поттер, чем мешал Драко ее навещать. Малфой боялся пока открыто демонстрировать окружающим их с Грейнджер общение. Поэтому ему пришлось навещать ее поздно вечером или и вовсе лишь посылать к ней Добби.

Стоило же ей покинуть владения колдомедика, как события понеслись вскачь!

Драко сидел у камина в своей гостиной, обняв Панси. Нотт и Милли, а также присоединившийся к их компании Эдриан Пьюси, оживленно объясняющим Миллисенте тонкости выполнения копирующих чар, расположись рядом. Умиротворенное состояние мгновенно слетело с Драко, когда рядом с его креслом неожиданно появился Добби. По виду домовика Драко понял, что опять что-то произошло! Быстро окинув взглядом присутствующих, он выбрался из кресла, где осталась настороженная Панси, и вместе с Добби скрылся в спальне.

— Говори! — велел он, как только за спиной закрылась дверь.

— Добби позвала Грэйнджи! — откликнулся домовик. — Она сказала, что на Гарри около Драчливой Ивы напал Сириус Блэк и утащил его в дыру под корнями!

— Где она сама? — спросил Драко.

— Следит за дырой, — глаза Добби воинственно горели, а уши снова напомнили Драко бойцовую собаку. Сходства добавляли и острые зубы.

Однако времени на созерцание и колебания не было, а потому Драко бегом кинулся к апартаментам декана. Сражаться с Блэком сам он не собирался. Да и крестному приятно будет повстречать школьного врага.

* * *

Рон Уизли мчался прочь, не разбирая дороги. Его разум затопила паника. Он снова столкнулся с Сириусом Блэком! Теперь страшный Блэк напал на Поттера, когда они отправились выгуливать Грейнджер! Но лучше пусть умрет Поттер, чем он, Рон Уизли! Мимо мелькали кусты и деревья. Бег Рона прервала глубокая яма, побразовавшаяся при падении одного из громадных деревьев, чьи корни с огромным комом земли возвышались на высоту четырех Роновых ростов. Перепрыгнуть яму он не смог, запнунся и скатился вниз. Оказавшись внизу, он затих и затаился, прислушиваясь, словно загнанный зверек, и вздрагивая от малейшего шороха. Поэтому голос Хагрида, поинтересовавшегося, что он, собственно, делает в этой яме в Запретном лесу на закате, да еще и в полнолуние, заставил Рона вздрогнуть и заорать!

Как оказалось, лесник сидел за этим самым выворотнем с арбалетом и поджидал оленей, которые должны были прийти к организованному им солонцу на закате. Он был абсолютно трезв, а потому выслушал сбивчивые речи Рона внимательно, а потом, рявкнув как-то по медвежьи, с хрустом попер через лес, впрочем, не забыв прихватить с собой паникующего Уизли.

* * *

Северус Снейп быстро перебирал ногами, направляясь к потайному ходу под Дракучей Ивой. Солнце уже скрылось за горизонтом, и стремительно темнело. Как и говорил Драко, ход сторожила мисс Грейнджер, сильно осунувшаяся и с крупными синяками под глазами. Однако отвлекаться на Гермиону, причину такого состояния которой он и так знал, времени не было. Поэтому он приказал ей немедленно бежать в школу, проследил за исполнением и нырнул в открытый ход, обездвижив драчливое дерево. Этот лаз к логову оборотня Люпина он запомнил на всю жизнь. Его прошлое посещение едва не закончилось смертью. И все благодаря Блэку! Губы Снейпа расплылись в предвкушающей улыбке. Сегодня он раздаст все долги этим двоим! Про то, что сегодня полнолуние, Северус не забыл. Да и как забыть об этом знаменательном событии, если тебя в приказном порядке заставляют варить аконитовое зелье для ненавистного оборотня? Рука Снейпа крепче сжала волшебную палочку, а ноги ускорили шаги.

— Это был Питер! Это он предал Поттеров и скрывался под личиной крысы в семье Уизли! — услышал он ненавистный голос Блэка, когда приблизился к выходу из потайного хода. — Именно за ним я приходил в Хогвартс!

Блэк говорил громко и абсолютно не понижая голоса. Улыбка Снейпа перетекла в оскал, а затем на лицо вернулась обычная презрительная маска. В отличие от прочих магов, Северус видел труп зверски убитого Волдемортом Петтигрю своими глазами. Толстяк, бывший хранителем Фиделиуса, скрывавшего жилище Поттеров, был предан Блэком и насмерть замучен Волдемортом, который, благодаря легилименции, вырвал у него оберегаемую тайну, а потом и убил Поттеров! Увы, Снейп узнал обо всем этом слишком поздно, как и о том, что Блэк был одним из Упивающихся. Одним из тайных сторонников Лорда! А труп Петтигрю он увидел в покоях Волдеморта, когда помогал Люциусу спешно очищать менор от всех следов пребывания там Темного Лорда. Если бы не эта помощь — Малфою не удалось бы отвертеться от Азкабана.

— Акцио волшебные палочки! — активировал он призывающие чары, открывая дверь, в которую упирался ход. — Инкарцеро!

Дернувшийся Люпин оказался моментально опутан магическими веревками, словно мумия бинтами. Затем обездвиживающие чары полетели в кинувшегося к нему Блэка. Тот с грохотом обрушился на доски пола. Только связав Сириуса, Снейп позволил себе немного расслабиться и мысленно ухмыльнуться при виде связанного Поттера, валявшегося на пыльном диване и дико таращившего на него круглые от страха глаза. Однако дрожь, пробежавшая по телу Люпина, моментально вернула ему прежний настрой. Убивать оборотня на глазах Поттера было нельзя, но и оставаться рядом с ним тоже. Чревато это. Не удержат тварь связывающие чары. А ждать, когда Люпин нападет, и прикончить его? Нет, пожалуй не стоит. Гарри может пострадать. Поэтому Снейп бросился к Поттеру и заработал волшебной палочкой, освобождая его от пут. В этот момент тело Люпина изогнулось от сильнейшей судороги, и из пасти вытянувшейся уже нечеловеческой рожи вырвался низкий рык. Глаза Поттера широко распахнулись от ужаса, а губы задрожали. Времени на слова и уговоры уже не оставалось. Северус ухватил его за шкирку, поставил на ноги и придал ему ускорения, отвесив хорошего пинка по тощему заду. Поттер мгновенно исчез за дверью, а Снейп поднял чарами связанного, но злобно таращившегося на него Блэка, и кинулся следом за улепетывавшим мальчишкой. А выскочив вслед за Поттером наружу, он оказался посреди огромной стаи дементоров, за какой-то надобностью собравшихся в этом месте! Поттер, испуганно всхлипывая, валялся на земле!

— Мордред! — злобно выругался Снейп, вспомнив, что сам отобрал у всех палочки, тем самым лишив Поттера возможности сопротивляться! Хотя что тот мог сделать с дементором? Снейп сотворил чары Патронуса и одновременно, не разбираясь, выгреб из кармана и бросил перед носом Поттера все три волшебных палочки. Дальше ему стало не до него. Опомнившиеся дементоры набросились со всех сторон! Пришлось работать на пределе сил. Во все стороны полетели огненные и темные чары, Авады и режущие, связывающие и обездвиживающие. Последние против дементоров были малоэффективны, но позволяли хоть немного их замедлить. Самых наглых и голодных отгонял Патронус в виде лани, круживший вокруг Снейпа и прижавшегося к его ногам Поттера. Блэк тоже валялся рядом.

Значительно ухудшилась ситуация, когда внезапно открылся лаз и наружу выбрался Люпин, освободившийся от веревок. Дементоры обезумевшего от жажды крови оборотня не пугали совершенно, а самых наглых и быстрых он и покусать успевал, уворачиваясь от остальных и швыряемых Снейпом чар. Северус уже начал выдыхаться, когда на сцене появилось новое действующее лицо!

Вы видели когда-нибудь взбешенного великана, пусть даже карликового? Нет? Вот и Снейп с Поттером, Люпином, Блэком и дементорами тоже. Он появился совершенно неожиданно для всех! Здоровенная дубина с гулом рассекла воздух, встретив по пути троих летающих тварей. Их попросту переломило и низвергло с неба на землю! Следующий взмах лишил стаю еще четырех членов. В тот момент к Хагриду кинулся Люпин, разевая пасть! Удар кулаком, и зубы бросившегося оборотня, разлетаясь веером, блеснули в свете полной луны, а пальцы лесника уже сомкнулись на кончике хвоста. Рывок! И обезумевший оборотень, крутнувшись в воздухе, приземлился на бок в десятке метров в стороне, вскочил и кинулся в лес, оставив кусок хвоста в узловатых пальцах. Хагрид, который, похоже, намеревался хрястнуть Люпином о ствол Дракучей Ивы, только разочарованно ухнул и брезгливо отшвырнул мохнатый огрызок.

— Ву-у-у! — донесся из леса жалобный удаляющийся вой. А лесник, перекосив рожу в жутком оскале, уже вновь ринулся в бой, размахивая своей огромной дубиной. Вскоре чары Снейпа и дубина Хагрида сделали свое дело. Стая дементоров бросилась врассыпную, оставив десятка четыре сородичей валяться на земле изломанными куклами.

— Фу-у! — утер Снейп лицо, осмотрелся и только теперь заметил, что Блэк куда-то исчез! Но после хорошей драки этот факт разочарования и злости как-то не вызвал. Шанс посчитаться с ненавистным Блэком еще будет. Сейчас же в наличии был Поттер, потерявший сознание. Поблагодарив Хагрида за своевременную помощь, Снейп подхватил Поттера и понес его в Больничное крыло. Пусть и Поппи Помфри привалит счастье на ночь глядя.

Он уже не видел, как Хагрид, немного постояв, ухватил сразу нескольких дохлых дементоров за плащи и поволок их в чащу, бормоча что-то о милых голодных фестральчиках.

И вновь знакомое купе. Драко лежал на скамейке, устроив голову на коленях Панси, и думал. Точнее говоря, он подводил итоги прошедшего учебного года. Что ж, год, в целом, был весьма интересным и продуктивным. Он существенно продвинулся в анимагии и окклюменции, узнал много нового и интересного.

Мама родила крепенького мальчишку, которого назвали Регулусом, в память о младшем из братьев Блэк, которого Нарцисса искренне любила. Они так и жили в особняке Блэков, пока не рискуя возвращаться в менор Малфоев.

Значительно укрепились отношения с Ноттом, Буллстроуд и Пьюси. Шла активная переписка с Тонкс, Маркусом Флинтом и Грэхемом Монтегю. Братья Криви задумались о вассалитете. Значительно улучшились отношения с хаффлпаффцами, прознавшими об его участии в поисках вражины и дружно возненавидевшими Уизли. Исключения делалось лишь для близнецов. Многим нравились их шутки. Седрик и вовсе подозревал Малфоя в уничтожении монстра. По школе до сих пор ходили упорные слухи о василиске. Правда, в этих слухах победу над ним приписывали Поттеру, и тот даже не сопротивлялся. Драко подозревал, что и эта часть воспоминаний Поттера была сильно искажена.

Как это ни странно, частым гостем в общежитии Слизерина стала Луна Лавгуд. Ее взяли под свое покровительство слизеринки во главе с Паэнси. Когда некоторые равенкловки попробовали поиздеваться над несколько странной девочкой — на них немедленно обрушилась месть быстро прознавших об этом змеек. В общем, и для женской половины учащихся этот год был весьма занимательным.

А вот с Поттером, увы, вновь наладить отношения не получалось. Гарри в отношении Малфоя стал полностью неадекватен. Это заметили многие слизеринцы и хаффлпаффцы. Даже Лонгботтом подходил с вопросами! Но что Драко мог сделать? Увы, мозги Поттеру теперь промывали регулярно. И стоял за всем этим никто иной, как Альбус Дамблдор! Что ж, счет к нему рос с каждым днем. Драко затаился и, как настоящая змея, ждал возможности для удара. Да, директор стал для него новой целью. Сильной и в данный момент неуязвимой, но целью. А ждать Драко умел.

Неясной оставалась и ситуация с Гермионой Грейнджер. Почему-то в министерстве отец наткнулся на сопротивление в вопросе об опекунстве над ней. Ему не отказывали напрямую, но и дело с мертвой точки сдвинуть пока не удавалось. У отца создалось такое впечатление, что с опекой над Гермионой дело нечисто. Казалось, что этот вопрос кто-то, облеченный немалой властью и влиянием, желает решить тихо и в свою пользу. Ну-ну! Чтоб Малфои упустили что-то, что уже считали своим? Самому Люциусу эта магглорожденная, конечно, была не нужна от слова совсем, но она принесла вассальные клятвы сыну! И старший Малфой, что называется, закусил удила! Драко не сомневался — отец добьется своего, и Грейнджер, по решению министерства пока оставшаяся в школе, обретет, наконец, узаконенное покровительство его семьи. Требовалось лишь время. Да он и сам не собирался оставаться в стороне. Нанятый аврор уже рыл носом землю по поводу гибели родителей Грейнджер.

Пальчики Панси, любившей перебирать роскошные волосы Малфоя, и стук колес сделали свое дело, и он как-то незаметно уснул.

Отец, встречавший его на перроне, был хмур и раздражен. Лишь когда, обменявшись приветствиями со всеми желающими, они переместились домой, Драко смог узнать причину такого его настроения. А узнав, тоже стал хмур. На опекунство над Грейнджер, оказывается, претендовал никто иной, как Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор! А так как Малфой успел дойти до Фаджа и м-м, заинтересовать его, то и обтяпать делишки тайно у директора не вышло, но он принялся готовить внеочередное заседание Визенгамота! Дело с вассалитетом Грейнджер прямо на глазах приобретало негативный оттенок. Моментально обдумав ситуацию, Драко упрямо сжал челюсти. Отказаться от вассала он не мог! Как не мог он и позволить кому-либо, включая директора, как бы силен и влиятелен тот ни был, навредить Гермионе из-за невмешательства Малфоев. После такого влияние семьи Малфой значительно упало бы! Допустить этого Драко не мог. А вступая в противостояние с Дамблдором, они подвергали семью нешуточной опасности. Понимал ситуацию и Люциус. Поэтому Драко было запрещено покидать пределы защищенных территорий Блэков или Малфоев. Мама тоже была лишена свободы перемещений, но она и так не отходила от мелкого.

Кстати, о нем! У Регулуса на груди, как и у самого Драко, чернел след собачьей лапы. А в остальном это был типичный Малфой — такой же светловолосый и сероглазый. У Драко, смотревшего, как мама нежно воркует над смеющимся младенцем, тянувшим к ней ручки, в душе даже шевельнулась ревность! Ведь раньше мама принадлежала ему и только ему! Но он быстро задавил недостойные чувства. Ведь этот младенец тоже принадлежал ему, Драко Люциусу Малфою! Как и мама с отцом! А то, что они сейчас уделяли малышу больше внимания — так он нуждался в этом куда сильнее Драко, тем более что у самого, ныне уже не младшего, Малфоя, появились неотложные дела! Требовалось срочно связаться с Гермионой и предупредить ее о том, что готовилось. Ну и нужно было, чтобы она срочно написала несколько писем, а для этого требовалось подготовить черновики. Пускать дело на самотек Драко не собирался. Он прекрасно знал, как происходят суды и заседания Визенгамота — отец часто рассказывал ему об этом, да и читать приходилось. Нужно было помешать Дамблдору обтяпать дело малым, лояльным составом.

* * *

Гермиона встала, едва забрезжил рассвет. Сегодня ей не спалось. Даже любимые книги не приносили облегчения. Да и не могла она сосредоточиться на их прочтении. Наступило одиннадцатое июля — день, когда должна была решиться ее судьба. Гермиона еще раз перечитала письмо Малфоя, вчера доставленное Добби. Драко писал, что с их стороны все готово и они сделают все возможное и невозможное для того, чтобы опеку над ней отдали Малфоям. Вот только, несмотря на все его уверения, она боялась того, что им не удастся одолеть директора в этом противостоянии. Увы, она прекрасно понимала, с каким динозавром политики и интриг Малфоям предстояло иметь дело. Впрочем, не могли этого не знать и они. Не зря Драко задействовал все доступные ему рычаги и ресурсы, попросив ее написать те письма. Они были адресованы многим уважаемым магам и содержали просьбы поучаствовать в ее судьбе. Малфои стремились не допустить рассмотрения этого дела узким кругом Визенгамота, лояльным Дамблдору.

Грейнджер промучилась до девяти часов. За это время она даже не прикоснулась к завтраку, принесенному одним из хогвартских домовиков. Ровно в девять в дверь ее комнаты постучали. Она знала, кто это. В министерство ее должен был сопровождать декан Слизерина Северус Снейп. Декан Гриффиндора Минерва МакГонагалл еще в конце июня отбыла из школы и уехала к родне, где проводила каждое лето. Ради своей подопечной старая кошка не собиралась менять своих планов! Гермиона горько жалела, что не послушала Распределяющую Шляпу и не распределилась на Равенкло. Маленький профессор Флитвик готов был защищать своих воронят палочкой и секирой, которую, как ученики видели не раз, он иногда любовно правил и точил. У барсуков тоже был хороший декан. С Помоной Спраут и директор неохотно связывался — и это многие видели. И даже мрачный и вечно злой Снейп защищал своих змеек! И не только защищал, но еще и дополнительно учил! Впрочем, это делали и остальные деканы. Только Гриффиндору с деканом не повезло. От Минервы МакГонагалл львята никогда не видели ни ласки, ни заботы, ни дополнительных занятий.

Как она и ожидала — за дверью обнаружился угрюмый Снейп, в своей неизменной черной одежде.

— Вы готовы, мисс Грейнджер? — поинтересовался он и получил утвердительный кивок. Голос ей отчего-то отказал.

— Следуйте за мной, — равнодушно бросил он, развернулся и неспешно зашагал на выход из общежития. Гермиона поспешила следом.

В министерство они перенеслись из кабинета профессора через камин. Гермионе впервые пришлось пользоваться данным средством передвижения, поэтому, прибыв на место, на ногах удержаться она не смогла и рухнула на пол. Появившийся следом Снейп помог ей подняться, чего признаться, она, зная его негативное отношение к гриффиндорцам, совсем не ожидала. А то, что он еще и почистил ее испачканную одежду, помогло ей удержать непрошеные слезы.

Нет, Драко, конечно, говорил ей, что она может обращаться к Снейпу при необходимости, однако доброго отношения от него она все равно не ожидала. И только проморгавшись от набежавших слез, она смогла обратить внимание на то место, где они оказались.

Холл министерства магии был огромен и богато украшен. Куполообразный потолок покоился на античного вида колоннах, украшенных золотым растительным литьем и орнаментом. С потолка на толстой цепи свисала гигантская роскошная люстра, на которой сияло множество магических свечей. Магические светильники были и в держателях на колоннах и на стенах. В самой середине холла в воздух били струи большого фонтана. И он был выполнен из золота! В его центре на своеобразном пьедестале стояла статуя Мерлина, вскинувшего вверх магический посох, выполненная в полный рост. А вокруг него расположились домовик, кентавр, гоблин и русалка. По бортику бассейна фонтана среди растительного орнамента были видны многочисленные фигурки волшебных существ. Гермиона разглядела дракона, мантикору и акромантула. Ее исследования, из-за которых она и о неприятностях забыла, были прерваны молодым мужским голосом, пригласившим господ магов пройти на регистрацию палочек. Вздрогнув, она закрутила головой и между ближайших колонн увидела стол, за которым сидел молодой маг в алой мантии аврора. Северус Снейп уже стоял рядом с этим столом, а аврор проводил какие-то манипуляции с его палочкой. Гермиона поспешно подошла и подала свой магический инструмент освободившемуся магу. Тот быстро что-то пробормотал, взмахнул своей палочкой и, нанизав на металлическую спицу стоявшую торчком какой-то бумажный талон, вернул ей ее инструмент.

В нишах за колоннами обнаружились многочисленные лифты. Когда они оказались в кабинке одного, Грейнджер поразило количество кнопок — их было никак не меньше сорока. Еще непривычнее было то, что лифт быстро пошел вниз! Она следила, как вспыхивают кнопки этажей. Пятый. Седьмой. Двадцать второй. Тридцать первый! На нем бесшумно опускавшаяся кабинка замерла, двери открылись, и они вышли в длинный коридор. Гермиону удивила и свежесть воздуха. Она подспудно ожидала почувствовать затхлость подземелья. Вдоль коридора, по которому они шли, располагалось множество дверей, но Снейп уверенно шагал к двустворчатой двери в самом его конце. У этих дверей сидели на стульях два недовольных аврора, которые проверили их данные в объемистом журнале. Видимо, списки допущенных на заседание людей были составлены заранее и никого лишнего в зал попросту не пропустили бы.

Сам зал был большим и круглым, с очень высоким потолком. Гермионе он напомнил амфитеатры древних римлян. Та же площадка в центре. Те же возвышавшиеся над ней трибуны. На них уже расположилось множество магов. Некоторых из них Гермиона узнала. Да и сложно было не узнать Августу Лонгботтом, уже сварливо переругивавшуюся с каким-то полным магом. Или отца Луны, Ксенофилиуса Лавгуда. Присутствовали здесь и рыжие Уизли, Молли с Артуром. И Амелия Боунс. И Амос Диггори. Но большая часть магов была Гермионе не знакома.

Северус Снейп провел ее на «арену» и усадил на стоявший там стул. Сам он черной статуей замер рядом, как полномочный представитель школы, на попечении которой пока была Грейнджер.

А ее внимание с профессора уже переключилось на появившихся Малфоев. По рядам магов прошел недоуменный гул. Люциус привел на это заседание сына! Зачем?

Драко, как и его отец, был одет в черную и, даже на неискушенный взгляд, дорогую мантию. Под ней виднелась ослепительно-белая рубашка. Как и отец, он невозмутимо и молча проследовал на отведенное ему место, уселся и замер беловолосой статуэткой, прекрасной, но равнодушной.

Постепенно заполнялись пустые места. Заседание было назначено на десять часов. Без одной минуты десять в зал вошел Альбус Дамблдор, своей бородатой персоной. Глаза, которыми он обвел практически полный зал, явственно сверкнули неудовольствием. Впрочем, это длилось всего мгновение и едва ли было замечено многими. Едва он занял свое место, как поднялся министр магии Корнелиус Фадж.

— Здравствуйте, — начал он. — Всем нам известна причина нынешнего внеочередного собрания, как и то, что наш уважаемый председатель является лицом заинтересованным. Поэтому заседание будет вести глава отдела правопорядка — Амелия Боунс!

Сделав это заявление, вызвавшее повторное недовольство Дамблдора — тот, видимо, рассчитывал на другую кандидатуру, — министр облегченно уместил свой зад обратно в кресло, а по его губам пробежала усмешка. И она тоже не укрылась от взгляда Грейнджер, как и косой взгляд, быстро брошенный Фаджем в сторону Дамблдора.

«Сделал гадость — сердцу радость!» — пронеслось в голове Гермионы, и она поразилась тому, какая ерунда лезет в голову в такой момент. Задумавшись, она пропустила вступительные слова Амелии Боунс. Опомнилась она, услышав.

— На опекунство над девочкой претендуют Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор и Люциус Абраксас Малфой.

По залу прокатился недоуменный гул, и Грейнджер прекрасно поняла это недоумение. В том, что на грязнокровку претендовал Дамблдор, никто не мог бы усмотреть ничего необычного. Старик славился своим магглолюбием. А вот от Малфоев такого не ожидали совершенно! Однако факт оставался фактом, и присутствующие принялись переговариваться с соседями и гадать, в чем именно состоит выгода Люциуса? Зачем ему эта грязнокровая девчонка?

От обиды на это прозвище, которое до нее доносилось не раз, несмотря на то, что было произнесено шепотом, и осознания того, что практически все здесь считают ее человеком низшего сорта, как она и читала в книге Темного Лорда, на ее глазах выступили слезы. Гермиона вновь перестала вслушиваться в речи присутствующих. Лишь изредка ее слух выхватывал отдельные фразы. Директор Дамблдор вещал что-то о добре и зле, о том, как хорошо ей будет под его надежной опекой и прочее, прочее, прочее. Он напомнил присутствующим магам о том, что Люциус Малфой был Упивающимся Смертью, пусть суд и признал, что не по своей воле.

Малфой тоже разливался соловьем, парируя обвинения и наветы, описывая условия, в которых Грейнджер будет жить, и то, что может дать ей его семья.

Так продолжалось довольно долго. Устав от переживаний, Гермиона принялась следить за Драко Малфоем. Она видела, с каким вниманием тот следил за дискуссией и лицами присутствующих магов. Видела она и то, как постепенно мрачнело его лицо. Вот, во время очередной речи Дамблдора, он обернулся к отцу и что-то прошептал тому на ухо, а из кармана мантии в руки Люциуса перешел скрученный в трубочку свиток пергамента. Старший Малфой быстро ознакомился с его содержимым и о чем-то спросил сына. Тот ответил. После этого Люциус вновь поднял руку, привлекая к себе внимание. Грейнджер во все глаза уставилась на него, понимая, что вот-вот решится ее судьба!

— Уважаемые дамы и господа, — заговорил Люциус. — Разрешите привести последние доводы, которые помогут вам разрешить колебания и решить, в чьи руки вручить опекунство над этой юной мисс. Итак…

Он осмотрел притихший зал и настороженного Дамблдора. Чета Уизли и вовсе сверлила его ненавидящими взглядами.

— Девочка является вассалом моего сына, и,исходя из этого. семья Малфой ответственна за ее судьбу!

Тишина в зале стала едва ли не абсолютной. А Малфой продолжал.

— Что такое магический вассалитет, подкрепленный клятвами с обеих сторон, мне, я так думаю, рассказывать не нужно? Как и способы проверки моих слов.

Услышав одобрительный гул, он кивнул и продолжил:

— Кто лучше позаботится о вассале, чем его сюзерен?

Тут он сделал небольшую паузу, давая магам осознать услышанное.

— Кроме того, в результате небольшого расследования, проведенного по моей просьбе одним из сотрудников отдела правопорядка, выявлено, что в июне сего года имущество, принадлежащее теперь этой юной волшебнице, несколько сократилось в количестве! А именно, некими магами была незаконно присвоена и продана клиника, которая принадлежала родителям мисс Грейнджер. Описание этих рыжих магов уже есть в Аврорате!

При этом он ехидно покосился на Уизли. В зале поднялся недовольный гул. Многие не видели ничего предосудительного в том, чтобы наживаться за счет магглов, но девчонка, пусть и магглорожденная, но ведьма! А безнаказанно обирать население магического мира, к которому Грейнджер с некоторых пор принадлежала, не позволялось никому! Ну, если удавалось сей факт доказать. То, что Люциус Малфой практически открыто назвал Уизли ворами, многих позабавило.

— Какое отношение это имеет к вопросу об опеке? — донесся вопрос кого-то из министерских прихлебателей. — И где доказательства?

— Отношение? — спросил старший Малфой, и тут же ответил: — Непосредственное! Нужно быстрее определиться с опекуном! Иначе у бедной девочки и наследства-то от родителей не останется! Что до доказательств. Память магглам была затерта весьма небрежно, что и позволило ее восстановить в Мунго.

Гул стал угрожающим, а на Уизли скрестилось множество презрительных взглядов. Даже Дамблдор недовольно покосился на них, плотно сжав губы. Уизли были его сторонниками — это было известно всем!

Гермиона, онемев от известия, смотрела на рыжую чету полными слез глазами. Не успели похоронить ее родителей, как они… Они…

— Свидетели ждут за дверью, как и авроры! — перекрывая усиливающийся гул и ее мечущиеся мысли, договорил Люциус Малфой и опустился в свое кресло. Теперь большая часть магов была на его стороне!

* * *

Северус Снейп тоже внимательно следил за своим крестником. Он тоже не понимал — зачем Люциусу понадобилось тащить Драко на заседание Визенгамота. По крайней мере, до некоторых пор. От его взгляда не укрылись перепады настроении крестника, которого он знал куда как хорошо. Он видел, что тот, как впрочем, и сам Люциус, осознает, что чаша весов склоняется в пользу Альбуса Дамблдора. Видел, как мрачнеет Драко, и как он, крайне неохотно, передает отцу какой-то свиток и поясняет детали.

Да, удар вышел весьма сокрушительным! Северус проследил взглядом за тем, как, после недолгого разбирательства, авроры уводят из зала Артура Уизли, а орущая Молли бежит следом. Не укрылась от взгляда Снейпа и ненависть, на мгновение мелькнувшая на лице Дамблдора, посмотревшего на Малфоев, и то, что Драко оставался недоволен и хмур. Да, тот, несомненно, осознавал, недовольство какого врага вызвала его семья! Оттого-то и не было у него радости, несмотря на выигранный, по сути, суд. Теперь, когда ближайших сторонников Дамблдора поймали на воровстве у сироты, симпатии магов склонились в пользу Малфоев. Дело осталось за малым — дождаться результатов голосования.

* * *

Драко лежал в кровати в своей комнате Малфой-менора и смотрел в потолок. В комнате было темно, как, впрочем, и на улице. Время уже приближалось к полуночи, а юному Малфою не спалось. Да, опекунство над Грейнджер его семья получила, и это было единственным плюсом в данной ситуации. Минусов же хватало! Первым из них было то, что они навлекли на семью неудовольствие Дамблдора, а в то, что старик оставит подобное без последствий, Драко не верил. Значит, стоило ждать неприятностей.

Старого аврора, которого звали Фредерик Вэйн, нашел для Драко Грэхем Монтегю, который после окончания Хогвартса устроился работать в министерство магии, в отдел международного магического сотрудничества. Что ж, Вэйн вскоре отправится на пенсию, и деньги, выплаченные ему за то, что он должен был порыть носом землю вокруг семейки Грейнджер, придутся весьма кстати. А работу свою тот выполнил весьма хорошо, и забывать этого Драко не собирался. В том, что Вэйна вскоре уволят, сомнений у Малфоя тоже не было. Дамблдор был злопамятен. Но такой человек, как этот старый аврор, еще мог пригодиться!

Жаль. Очень жаль, что пришлось приоткрыть перед Дамблдором свои карты. Ну, некоторую их часть. С этой мыслью Драко и уснул.

* * *

Не спала и Гермиона Грейнджер. Она находилась в выделенной ей комнате Малфой-менора, лежала на великолепной кровати и тоже смотрела в потолок, но по ее лицу текли слезы.

— Мама, — шептали ее губы. — Папа.

* * *

Люциус Малфой с Северусом Снейпом сидели в беседке в саду менора и пили великолепное вино. Ночь была тихой и ясной. Они сидели молча, наслаждаясь этой тишиной и покоем, как и много раз ранее. В жаровне тихо потрескивали угли. В воздухе еще витал запах великолепного жареного мяса. Им вдвоем было хорошо и уютно. А проблемы? Пусть они подождут хотя бы до утра.

* * *

Встал Драко поздно, практически к обеду. Быстро приведя себя в порядок, он отправился на поиски своего первого вассала. Беспокоить Добби не хотелось. Домовик наверняка спал в это время. Что ж, этим ушастым созданиям тоже нужен был отдых. А при отсутствии всезнающего домовика Гермиону придется поискать самому. Впрочем, когда никто не отозвался на стук в дверь ее апартаментов, Драко уже догадывался, где она могла быть. Конечно же, в библиотеке, в основную часть которой она получила допуск. Так и оказалось. Он нашел Грейнджер уткнувшейся в книгу. Причем в книгу по окклюменции. Бросив взгляд на название, Драко хмыкнул и после недолгих поисков положил перед зачитавшейся и так и не заметившей его Гермионой другую книгу, в которой все было разжевано более доходчиво. Грэйнджер вздрогнула и подняла на него глаза. Выглядела она скверно. Видно было, что спала совсем недолго. Глаза лихорадочно горели, а тени под глазами были такие, словно она перенесла длительную болезнь!

— Вот что, — сказал он. — Я думал показать тебе менор, но вижу, что вчерашнее не прошло бесследно. Давай так, сейчас идем обедать, затем ты отправишься спать. А книги отсюда можешь взять в свои комнаты.

Он подумал мгновение.

— Элли, — позвал он и приказал появившейся домовичке: — Это Гермиона Грейнджер, мой вассал. Отныне ты будешь присматривать и ухаживать за ней. И первое, что ты сделаешь, — принеси в ее комнату зелье сна без сновидений.

Когда Элли, одетая в подобие тоги голубого цвета, исчезла, он обратился уже к Грейнджер.

— Зови ее, если тебе что-то понадобится.

Дождавшись кивка, он повел Гермиону на обед. Прием пищи прошел в молчании. Каждый из них думал о своем. После приема пищи Грейнджер отправилась спать, как и потребовал Драко. Похоже, она и не настроена была перечить. Видимо, усталость и нервная перегрузка сделали свое дело, и Грэйнджер, чувствуя сильную усталость, благоразумно решила последовать словам Малфоя.

А вот самому Драко было о чем поразмыслить. Его паранойя буквально вопила о скорых неприятностях! Не давало покоя ощущение надвигающейся беды. Вот только он никак не мог сообразить, откуда, собственно, ждать удара. По его просьбе даже отец теперь передвигался только с полным комплектом защитных артефактов, а также в сопровождении верного домовика. Морни готов был жизнь отдать за своего хозяина. И все равно Драко чувствовал, что чего-то он не учел. Что-то просмотрел. Снова и снова он мысленно перебирал различные варианты нападения на себя и членов своей семьи и не находил причин для паники. Но все равно что-то было не так!

Он обосновался в кресле на улице и напряженно размышлял, не обращая внимания на роющихся в траве и земле неподалеку отцовских павлинов. Потратив какое-то время на бесплодные думы, он решил зайти с другой стороны и, шепча под нос, задал себе простой вопрос:

— А кому, собственно, мешают Малфои?

И сам же на него ответил.

— Дамблдору с его прихлебателями и Уизли, что тоже входят в эту компанию. Значит, удара нужно ждать именно с этой стороны. Причем Артур и Уильям Уизли, его старший сын, что работал в Гриннготтс взломщиком чар, сейчас содержались в камерах при Аврорате и были пока не опасны. Чарли Уизли — еще один взрослый братец, находился в Румынии, где работал в питомнике драконов. Значит, у Уизли пока связаны руки, хотя спиной к ним лучше не поворачиваться. Остается директор. Это мастер интриг, причем он практически никогда не действует своими руками. Отсюда следует что? Правильно! Нужно ждать какой-то подлости со стороны. А где это может произойти? В меноре? Едва ли кто-то станет ломиться сквозь его защиту, а добровольно мы никого не пустим. В министерстве, где часто бывает отец? И снова маловероятно! Там всегда слишком много свидетелей и авроров. Нет гарантий, что кто-то не вмешается. И где тогда гарантированно можно нас подловить?

Так, так, так! — зашептал Драко после непродолжительной паузы. — Похоже, что-то может произойти на чемпионате мира по квиддичу, куда отец уже взял билеты! Только там кто-то посторонний может рассчитывать застать нас на незащищенной территории, да еще и всей семьей! Информация про рождение ребенка пока не стала общественным достоянием, соответственно, то, что мама будет сидеть дома, никому не известно. А ведь билетов отец взял три! И это зафиксировано в министерстве. Зачем три? Так один брался в запас — например, для Снейпа, если тот решит развеяться, выбравшись из лаборатории. На Грейнджер тогда, в ноябре, отец и не рассчитывал. Он тогда вообще не знал о ее существовании. Значит, чемпионат? Похоже, что да! Толпа? Увы, толпа не помеха, а если ее еще и пугнуть хорошенько, чтобы начала паниковать…

Но и отцу расслабляться нельзя. Его смерть практически гарантированно выведет Малфоев из всех политических и прочих раскладов.

Ну что ж, нужно принимать меры. А на чемпионат лучше вообще не ходить!

Дождавшись отца, Драко рассказал ему о своих предчувствиях и опасениях. Люциус внимательно выслушал, затем потрепал Драко по шевелюре и заявил:

— Я тоже думал об этом. Более того, я пришел к тем же выводам, что и ты. Вот только есть кое-что, о чем ты не знаешь. О твоей Гермионе начались пересуды в обществе — поэтому нам нужно появиться с ней на каком-то мероприятии в ближайшее время. Это нужно для подтверждения ее нового статуса. Но это мелочи. Мы могли бы даже прием организовать, но на чемпионате не появляться. Увы, мне необходимово время чемпионата быть на виду. Готовится что-то очень нехорошее! Кто-то вербует отбросы Лютного для какой-то акции во время чемпионата, и, кажется, мне, что это будет очередная резонансная провокация против чистокровных родов. Плохо то, что мы пока не можем ничего предпринять. Деталей никто не знает. Остается только один выход — быть на виду! Да и вида нельзя показывать, что я что-то знаю.

— А если во Францию уехать? — поинтересовался Драко.

— И это, увы, не выход, — огорченно отозвался отец. — Ты же знаешь о нашем «правосудии» с Дамблдором во главе. Эта бородатая сволочь нас бы без суда в Азкабан упекла, будь ее воля! Меня спасает только то, что многие влиятельные люди кормятся из моих рук. Если они не будут видеть меня во время проведения этой провокации — могут и не спасти. Даже если я буду во Франции. Увы, Драко, наш суд — самый «гуманный» суд в мире. Со временем разберутся, конечно. Вот только поцелуй дементора — событие, не имеющее обратного хода. А Дамблдору-то что, заявит с виноватым видом — ошибся, мол, видимо, стар становлюсь. Но вы же простите всеобщего дедушку? — Люциус помолчал немного и продолжил: — А во время чемпионата мы будем в министерской ложе. Там есть возможность воспользоваться портключом. О нем я позабочусь. Мы покинем трибуны с его помощью сразу по окончании игры. Да и охрана там будет.

Отец шагнул в сторону своих комнат, но вдруг замер и обернулся.

— Да, чуть не забыл. Домовики там не смогут перемещаться, да и большая часть их возможностей будет заблокирована. Так что своих Добби и Кричера на чемпионат не тащи. Для них это очень сильный стресс.

Сказав это, Люциус ушел. А Драко едва не выругался вслух! Это ж натуральная, хм, филейная часть! Да еще и немытая! Надеяться на портключи? Ну-ну! А то он, Драко, не знает, что их достаточно легко блокируют все кому не лень! Надеяться на охрану министра? Десять раз ХА! Если авроры и будут кого защищать — так только этого самого министра. И примазаться не удастся. Домовиков не будет. Сильных артефактов брать нельзя. И что остается? Палочка, с которой он пока не соперник для тренированного взрослого мага?

Отца понять он мог. Закончить жизнь в объятиях дементора… Едва ли во всей Англии найдется хоть один идиот, мечтающий об этом. Вывести Грейнджер в свет тоже дело нужное. Вот только надеяться на портключи глупо. Нужно придумать еще пару-тройку вариантов для эвакуации. Мало ли что там, на этом мордредовом чемпионате может произойти! Кроме того, это отцу нельзя отходить от министра, но не ему, Драко! Значит что? Правильно! Думать, думать и еще раз думать!

Вечерело. Громадный палаточный лагерь гудел, как растревоженный пчелиный улей. Здесь собрались десятки тысяч магов со всего мира. Все-таки событие было далеко не рядовым. Разнообразные палатки были везде, куда обращался взгляд. От них была свободна только западная часть огромного пустыря, где виднелась громада стадиона. Сколько денег было потрачено на строительство этого гигантского, пусть и деревянного, сооружения, Драко даже помыслить было страшно. Со всех сторон пустырь окружал лес.

Они втроем, с отцом и Гермионой, появились на специальной площадке. Рядом с ней стоял столик и присутствовал усталый маг, производивший регистрацию и распределение прибывающих. Пока он объяснял отцу, где искать их участок под палатку, прибыла еще одна семья. Они, похоже, были из Японии. Но думать о вновь прибывших Драко не стал. Он вдруг увидел неподалеку шестого Уизли в обществе... кого бы вы думали? Конечно же, некого Гарри Поттера, собственной очкастой персоной! Мальчишки рассматривали сувениры, разложенные на самодельном прилавке одним из ушлых продавцов. Рон Уизли вертел в руках какую-то фигурку, а Поттер разглядывал омнинокль. Драко вдруг захотелось сделать Уизли какую-нибудь пакость. От созерцания его отвлек отец, положивший руку ему на плечо. Нужно было идти.

Отведенное им место нашли довольно быстро. Быстро встал и магический шатер. Драко тут же оккупировал одну из комнат, предварительно, впрочем, проведя по расширенным недрам шатра Грейнджер. Она тоже устроилась в одной из комнат. Но в отличие от Драко, который завалился досыпать, Гермиона, как он успел увидеть, выходя из ее комнаты, снова взялась за книгу. Что ж, каждому свое. Тем более что ночью Драко спать не собирался. Требовалось кое-что сделать.

Едва на лагерь опустились сумерки, Драко покинул относительно безопасную палатку. От посторонних взглядов его скрывала лучшая из четырех найденных и приобретенных старым Кричером мантий-невидимок. Вскоре он уже был у стадиона. Как Драко и надеялся, с той, противоположной палаточному лагерю, стороны, граница купола антиаппарационных и прочих чар была куда ближе к самому стадиону. Ее отмечали метровой высоты каменные колонны с вмурованными в них накопителями и многочисленными артефактами. Разрушить такую колонну было практически невозможно из-за огромного количества и мощи защитных чар. Именно с их помощью всегда создавались большие защитные купола. Увы, на этот раз защита была сильно урезана и представлена лишь ограничением свободы перемещения для магов и магических существ. Урезаны возможности таких существ, как домовик. Ну и активированы были маскирующие и маглоотталкивающие чары.

Подобравшись к границе, мальчик позвал Кричера. Тот не замедлил появиться, как и приказывал ему ранее Драко — бесшумно и у самой границы чар. В руках Кричер держал нечто тяжелое и неудобное, но невидимое. Драко тут же забрал сверток, где под материей одной из мантий-невидимок прощупывались очертания двух метел. Жаль, что на игру нельзя было принести метлы официально. Или, например, сложить их в безразмерную сумку — не позволяла какая-то особенность наложенных на них чар. Вот и пришлось Драко тащить метлы контрабандой. Ну да ничего не поделаешь. И, ухватив поудобнее сверток, Малфой поспешил к задней стене трибун. Уже слышны были громкие возбужденные голоса дежурных авроров. Как же, кто-то пронес на охраняемую территорию что-то запрещенное! Вот и спешили стражи правопорядка к месту проникновения нарушителя, в надежде прихватить его там. Вот уж дудки! Где находится министерская ложа, он знал. Поэтому, активировав благополучно стащенный у отца артефакт для затирания магического следа, Драко быстро достиг цели, и сверток лег на землю у самой стены, как раз под министерской ложей. Затащить его внутрь заранее Драко не мог, как и пронести завтра мимо авроров. В проходах трибун, как пояснил отец, везде были следящие чары, настроенные на выявление запрещенных в данном случае артефактов. Что ж, мог сверток полежать и здесь, скрытый мантией. А призвать его уже было делом несложным. А авроры? А что авроры? Да пусть себе ищут! Сверток лежал практически на открытом месте. Трава-то вокруг вся была скошена! Найти его можно было лишь на ощупь. А призвать метлы из-под мантии-невидимки было попросту невозможно, как и определить их местонахождение. Чары, что создавали мощные защитные артефакты, могли заглянуть под мантию-невидимку. Те же, что создавали сами маги, — нет. За редким исключением, правда. Таким монстрам, как Дамблдор, было несложно пробить защиту мантии. Мог бы, вероятно, увидеть сокрытое и Аластор Грюм. Однако ни того, ни другого среди местных авроров быть не должно. Догадаться же призвать саму мантию — сначала нужно было предположить ее здесь наличие! Этого Драко опасался слабо. Мантии были довольно редки, и заворачивать в них что-то помимо себя любимого мало кто мог себе позволить.

Первым из планов Драко при ухудшении обстановки — было улететь с трибун на метлах. Вторым — мантии-невидимки. Были и третий, и четвертый, и даже пятый планы. Но дополнительной подготовки требовал лишь первый.

Вернулся Драко уже в полной темноте и был встречен весьма недовольным старшим Малфоем. Тот не нашел сына, когда заглянул в его комнату вечером, и от этого пребывал в слегка, гм, взвинченном состоянии.

— Ну и где ты был? — сухо поинтересовался Люциус, стоило Драко войти в палатку. Мантию он, предварительно осмотревшись, снял снаружи и спрятал в сумку с чарами расширения пространства.

— Позаботился об организации еще одного способа бегства с трибун, в случае необходимости, — не стал скрывать этого он.

— И как именно? — недоверчиво поинтересовался Люциус.

— Метлы.

— Ты смог протащить сюда метлы? — изумился отец. — Как?

— Это неважно, — ушел от ответа Драко. Настаивать отец не стал, так как знал по опыту всю бесперспективность этого. Махнув рукой, он отправил Драко спать.

Восход солнца застал большую магов уже на трибунах. Драко дремал, сидя в кресле. Люциус что-то обдумывал. А Гермиона рассматривала магов, занимавших свои места.

Министерская ложа, в отличие от других, была крытой. В ней вообще открытой осталась только лицевая часть, смотревшая на стадион. Кресла в ней были мягкими и уютными. Рядом с каждым стоял столик с напитками и вазочками с печеньем и сладостями. У взрослых присутствовали и вина.

Проснуться Драко заставило только появление авроров из охраны министра. У них проверили билеты и просветили какими-то чарами. Только потом в ложу поднялся сам министр магии Корнелиус Фадж. Вместе с ним шел, как понял Драко, министр магии Болгарии. Впрочем, он не заинтересовал юного Малфоя. У министров были свои темы для обсуждения. Чем они и занялись, вместе с присоединившимся Люциусом.

Драко же углядел нечто иное и для него куда более интересное. Рядом ниже располагалось многочисленное семейство Уизли, причем в полном составе! Были там и те члены рыжего семейства, которых прихватили авроры на заседании Визенгамота! А когда Драко увидел в их обществе Гарри Поттера, его серые глаза полыхнули нешуточным гневом. Очкарик оживленно болтал о чем-то с Роном.

Невежливо ткнув пальцем в бок засмотревшуюся на что-то справа Грейнджер, Драко кивнул на рыжую толпу.

— Смотри, — сказал он едва слышно. — Наше правосудие в действии. Ворье-то уже на свободе! Вот что значит быть на стороне директора.

* * *

Челюсти Гермионы сжались, а лицо побледнело от сдерживаемой злости. Несмотря на то, что деньги за незаконно проданную собственность ей уже вернули, перечислив в Гринготтс, рыжих она теперь ненавидела всей душой. А то, что ее друг, коим она считала Гарри Поттера, любезничал с ними — причиняло ей изрядную душевную боль. Да, она знала про то, что Гарри регулярно промывают мозги, но все равно не могла смотреть на происходящее равнодушно. Гермиона знала, что Малфой тоже воспринимал все происходящее с Поттером близко к сердцу. Но он, как и она, пока не в силах был что-либо предпринять. Однако на день рождения Гарри по-прежнему получал полные наборы одежды от Малфоя. Пусть и стал Драко пересылать их через Лонгботтома. Гриффиндорский тихоня, от которого не укрылось изменение поведения Поттера, узнав о промывке мозгов, воспринял все правильно. Он-то прекрасно помнил отношение слизеринца к родне! Поэтому договориться о том, что посылки от Драко Невилл станет передавать от своего имени, не составило труда. Гермиона не сомневалась, что честный тихоня расскажет Поттеру все, когда придет время. Если, конечно, оно когда-либо придет.

Впрочем, сомневаться в уме и хитрости Малфоя она тоже не спешила.

Однако действо на стадионе уже начиналось, и Гермиона приготовилась созерцать. Первыми на стадионе появились талисманы команд. То, что творили лепреконы, нужно было видеть! Передать словами ту феерию магии иллюзий было просто невозможно. Во время их выступления «отличился» Рон Уизли. Этот мальчишка, подтверждая слухи о своем уме, а точнее, о его полном отсутствии, кинулся собирать лепреконское золото! Гермиона, с Малфоем на пару, весьма позабавилась.

Когда вышли и начали танец вейлы, тот же Уизли заставил ее покраснеть до корней волос. Этот… Этот… В общем, рыжий идиот едва не сверзился на поле, так ему хотелось к ним. Его едва смогли удержать близнецы. Но и удерживаемый ими, он умудрился опозориться, начав совершать бедрами весьма характерные движения! В его сторону уже начали указывать друг другу окружающие маги!

Гермиона даже отвела взгляд, оглянувшись на Малфоя. А тот сидел в своем кресле, откинувшись на спинку, и лениво прихлебывал кофе, налив его в чашечку из магического термоса. Только чуть порозовевшие щеки выдавали то, что и его вейлы не оставили равнодушным. Вот только Драко прекрасно умел держать себя в руках. Да и окклюменцию, про которую он Грейнджер и подсказал, забывать не стоило.

А потом завертелись и закружились мячи и игроки.

* * *

А Драко на втором часу игры вдруг обнаружил нечто настораживающее! Поэтому в данный момент он не следил за игроками, а внимательно рассматривал съежившуюся домовичку, сидевшую рядом с рыжим семейством. Можно было бы предположить, что она ждет хозяина, заняв ему место, однако Малфоя настораживала ее поза. Кресла были весьма широкими, и можно было предположить, что ждущий хозяина домовик сядет по центру сидения. Однако эта домовичка теснилась на ближайшем к рыжему Рону краешке. А это могло означать только одно — рядом с ней, в том же кресле, сидел некто, скрытый под мантией-невидимкой! Паранойя Драко, едва он это сообразил, взвыла дурным голосом! Что делать? Напасть? Или не делать ничего? Но тогда инициатива уйдет к этому магу — возможно, врагу! Нет уж! Нужно начинать самому! Драко завертел головой. Все вокруг, включая авроров, пялились на происходящее на поле действо. Только Грейнджер внимательно следила за ним! Сделав ей страшные глаза, Драко оперся о поручень и аккуратно навел в сторону неизвестного запасную волшебную палочку, кончик которой показался у него между пальцев левой руки. Мгновение спустя он выпустил аналог Ступефая, который не требовал взмахов палочкой и не имел видимого следа. Вот только чары он направил не в предполагаемого мага, а в домовичку, что сидела рядом с ним. Только то, что возможности домовиков были сильно урезаны, позволило ему провернуть этот финт! И только следующее заклинание он отправил в спину неизвестного. И, судя по тому, как нечто невидимое притиснуло провалившуюся в беспамятство домовичку к подлокотнику кресла, он в кого-то попал! Глаза Драко хищно сузились. В мага и домовика полетело еще несколько чар, надежно лишая обоих сознания на несколько часов. Конечно, была вероятность того, что пострадал кто-то невиновный, однако Драко не видел иной причины скрывать свое присутствие и внешность, как только задуманная гадость! Ну а раз так, то не взыщи, неизвестный маг! Боялся ли Малфой того, что его поймают? Пожалуй, что нет. В его сторону не смотрел никто, кроме Грейнджер, а это значило, что даже с помощью Омута памяти никто докопаться до истины бы не смог. Гермиона ничего плохого от него не видела, совсем даже наоборот. Значит, не выдаст. А лишнюю палочку можно было и потерять.

Подмигнув Грейнджер, что смотрела на него круглыми глазами, он поманил ее пальцем и прошептал на ухо:

— Там сидит кто-то под мантией-невидимкой. Помнишь слова отца про провокацию?

Она кивнула.

— Теперь, что бы этот маг не планировал — совершить не сможет.

Гермиона снова кивнула и слегка улыбнулась, поняв причину действий Малфоя.

В этот момент трибуны содрогнулись от восторженного рева! Не успел Драко поинтересоваться, кто, собственно, выиграл, как часть криков изменила тональность. Теперь в них звучали ужас и боль! Драко бросил взгляд вниз, и внутри его все похолодело. Около всех спусков вниз стояли маги в хорошо знакомой мальчику одежде Упивающихся Смертью! А ближайшие к ним люди уже корчились под воздействием Круциатусов. Именно их вопли и слышал Драко. Не успел он взглянуть на отца, как их разделила протянувшаяся от одной из фигур в балахонах Упивающихся, огненная река! С гулом и ревом пламя легко пожрало древесину и, словно раскаленный нож в масле, двинулось вниз, вглубь, испепеляя по пути конструкции трибуны. В небо взметнулся дым. Что это были за чары, закашлявшийся Драко не знал. Рядом завопил и заметался объятый пламенем аврор. С нижних ярусов тоже послышались душераздирающие крики. Драко вскочил на ноги, выдернул из кресла замершую в ужасе Грейнджер и отскочил в угол. Так получилось, что они, отрезанные огнем, остались вдвоем. С оглушительным хлопком удрал министр Фадж, бросив авроров охраны на произвол судьбы. Громкий голос министра магии Болгарии раздавал команды. Вниз, в нападающих, полетели лучи каких-то чар. Драко видел отца, который метался за огненной стеной, но пересечь полосу магического пламени было невозможно, а аппарировать ему мешал антиаппарационный барьер. Обойти пламя по другим ярусам тоже было нельзя — огонь легко разделил трибуну надвое сверху донизу, даже ярусы начали проседать, так как рушились удерживающие их балки. А маги, которые должны были подстраховать Малфоев, по просьбе Люциуса, просто могли не успеть, хоть и были где-то неподалеку. У них, вероятно, и у самих теперь хватало проблем. Плохо было и то, что портключ стал недоступен, ведь он был у отца!

Недолго думая, Драко кинулся к задней стене ложи, и чары буравчика вгрызлись в толстое дерево, прогрызая метровую дыру. Сил Драко не экономил и растянул чары на максимально возможную площадь. Сейчас важна была скорость. Опилки полетели во все стороны, и вскоре в стене зияло метровое отверстие. Он выглянул и удостоверился, что там, за трибуной, никого нет. А вот по лестнице, которая вела как раз к их части ложи, кто-то уже громко топал! Бросившись к выходу на нее, Драко увидел поднимающихся типов в серебряных масках. Недолго думая, он выпустил в их сторону поток огня. Конечно, Инсендио было не так эффективно, как то, что выпустили по ним, но и оно способно устроить огненный ад. Особенно если применялось против деревянных конструкций. Проход мгновенно превратился в филиал Инферно. Драко сильно сомневался в том, что ему удалось кого-либо задеть, но злые вопли порадовали. Быстро выглянув через перила и едва не словив луч Авады, он увидел, что огнем занимается уже уровень под ним. Уизли вместе с Поттером таинственным образом исчезли в неизвестном направлении. В этот момент снизу протянулась еще одна огненная река и накрыла ту часть трибуны, где были отец и болгарский министр с охраной. Раздались крики сгорающих людей. А Драко показалось, что он услышал хлопки экстренных портключей. На мгновение его захлестнула паника.

— Отец! — вскрикнул он, но тут же задавил неуместные сейчас чувства. Хотелось забиться куда-нибудь и заткнуть уши, но он вновь кинулся к проделанной дыре и призвал мантию-невидимку. Вскоре в его руки влетел спасительный сверток. Без метел спуститься с этой верхотуры было бы весьма тяжело, хотя и возможно. Это предусматривал его третий план. Вот только вся эта деревянная гора грозила вскоре превратиться в великолепный инквизиторский костер! А жариться заживо ему как-то не хотелось. Поэтому он быстро размотал сверток и сунул одну из метел в руки Грэйнджер. Затем, поколебавшись мгновение, он взглянул одним глазком и увидел, что бесчувственный маг и его домовичка находятся по-прежнему на месте. Внизу шел бой. Озверевшие из-за нападения на своего министра болгарские фанаты напали на балахонистых! До Драко сейчас вроде бы никому не было дела. Удостоверившись в этом факте, Драко тяжело вздохнул и применил чары Локомотор, когда-то показанные ему крестным. Негоже бросать человека в огне. А у того уже мантия-невидимка начала тлеть. Затем он вытащил и домовичку, сунул ее Гермионе и, придержав их от немедленного старта, взгромоздился на свою метлу. Лететь нужно было кучно. Иначе, не дай Мерлин, заметит кто. Тогда промедлившего сшибут влет, как какую-нибудь разжиревшую утку!

Трибуну они, как оказалось, покинули в последний момент! Едва Драко нырнул в отверстие, как следом выметнулся ревущий поток огня! Видимо тот, кто использовал эти чары, решил довершить начатое. Вот только поджечь ему удалось лишь бесчувственного мага, которого волок Малфой. Впрочем, горел тот недолго. Драко, заметив это непотребство, несколько раз взмахнул палочкой, и резко ускорившее полет тело стряхнуло огонь вместе с обгоревшей и очень свободной мантией-невидимкой. За границей чар мальчик вызвал Кричера и передал ему незнакомца. Домовичку оставили в лесу. Затем Добби перенес его и Гермиону в Малфой-менор, где их встретил закопченный, лысый и довольно сильно обожженный, но вполне живой Люциус. Который, правда, вскоре умчался в министерство.

Драко напоил Гермиону успокоительным зельем и отправил в душ. От обоих разило дымом, как от копченой рыбы. Затем в ход пошло зелье сна без сновидений, и Грейнджер провалилась в сон. У самого Драко еще были незавершенные дела. В первую очередь он, приняв душ, отправился на Гриммо. Требовалось показаться маме. Иначе она переполошилась бы, получив свежие газеты. А что там уже будут статьи о нападении на чемпионате, Драко не сомневался.

Рассказав маме о происшествии и уверив ее, что все живы и здоровы, а пострадала только знаменитая шевелюра отца, он спустился в подземелья. Нужно было посмотреть, кто, собственно, попал в его загребущие ручки.

Маг все еще пребывал в бессознательном состоянии. Драко даже усомнился в этом и не поленился наколдовать жалящие чары. Тот не отреагировал. Мда-а, хорошо его приложило. Однако что-то с этим надо было делать — время-то не резиновое! Драко подумал мгновение и, вызвав Кричера, приказал ему принести сыворотку правды и что-нибудь для приведения пациента в чувство. Вскоре домовик споил магу сыворотку и сунул ему под нос какой-то флакон. Малфой, находившийся в трех метрах от места, где лежал пленник, поморщился от дикой вони. А того и вовсе едва не вывернуло. Зато в себя он пришел моментально! Пришел, осмотрелся и с бранью вскочил на ноги. Затем он принялся трясти решетку камеры и орать что-то про величие Темного Лорда. Похоже, что он был безумен! Впрочем, на вопросы пленник отвечал исправно. Оказалось, что мужчину зовут Бартемиус Крауч, и он является фанатичным сторонником Волдеморта! К нападению на матче, правда, он отношения не имел, так как находился под воздействием Империо, наложенного на него собственным отцом. Чары были завязаны на поддерживающей их домовичке Винки. В планах безумца было бегство отсюда и возрождение Темного Лорда, благо он предполагал, где того следует искать.

— Вот уж чего нам не надо, — пробормотал Драко и вдруг осекся. — Или надо?

Стерев память Краучу за последние минуты — это знание Драко освоил, потроша заемную память немца, — он вновь оглушил пленника и велел Кричеру напоить его зельем сна без сновидений. И в дальнейшем держать его под этим зельем. Этим Драко выгадывал некоторое время. Ему нужно было основательно подумать.

Возвращение в менор принесло новые проблемы. Отца дома не было. Зато у ворот обнаружилась толпа людей в мантиях авроров и с весьма недружелюбными намерениями.

— Открывай, щенок! — заорал один из них, видимо старший, едва завидев Драко.

— А вы кто? — сделал Малфой испуганную рожу и спрятался за ближайший куст роз.

— Мы авроры и должны произвести обыск по приказу министерства!

— А мне родители говорили, что чужих дядей в дом пускать нельзя, особенно когда я дома один! — прикинулся идиотом Драко.

— Открывай! — взбеленился аврор. — Иначе мы войдем сами!

С паническим криком Малфой, изображая напуганного идиота, кинулся к дому. Хочется этим великовозрастным болванам долбиться в защиту поместья, давно приведенную в боевую готовность — пусть долбятся! А пускать кого-либо в дом он не собирался. Вот еще! Спустя полчаса поместье и вовсе перешло на осадное положение. Драко еще и камины заблокировал на всякий случай, благо знал, как. А сам, попивая чай, с удовольствием следил за потугами недружелюбных магов в омнинокль. Это было даже увлекательнее, чем чемпионат мира по квиддичу! Ну-ну, в прошлую войну не смогли эту защиту взломать, на что надеются сейчас? Кстати, рыжая шевелюра одного из Уизли, мелькавшая тут и там среди авроров, только добавила Драко уверенности в правильности собственного поведения. Увидев ее, он и вовсе перевел защиту в параноидальный режим. Теперь и подходить-то к ее границам стало небезопасно. Прибить сразу — может и не прибьет, но обожжет или покалечит точно. Крики разбегающихся авроров это тут же подтвердили. Теперь они грозились издалека, не рискуя подходить ближе. Вот и пусть себе. Как говорится, собака лает — ветер носит. Однако где же отец?

* * *

Неделю спустя, Альбус Дамблдор ходил кругами по кабинету и задумчиво теребил собственную бороду. Надо уже признать, что план удался лишь частично. Поднять волну паники и недовольства удалось, как и поприжать многих из приверженцев Тома. А вот Малфои опять вывернулись! Это семейство напоминало Альбусу рыб, называемых вьюны. Малфои были такими же холодными, скользкими и верткими. Они проскальзывали буквально между смыкающихся пальцев! Намучаешься, пока приготовишь.

— Тьфу! — плюнул Дамблдор на пол и продолжил наворачивать круги. Все шло так удачно. Но погиб болгарский министр — произошел сбой в работе его портключа. Теперь будут проблемы в Международной Конфедерации Магов. А вот Малфои каким-то чудом умудрились сбежать! Люциуса задержали в министерстве, куда тот не замедлил заявиться. Но его сынок не пустил авроров в менор, наглухо запершись там и даже не выходя на контакт! А так хотелось пограбить это зажравшееся семейство. Да и Люциуса больше держать без суда было нельзя — уже заволновалась общественность, Мордред бы ее побрал! Судить-то его пока не за что! Компромата, на который надеялся Альбус, не нашли из-за упертого щенка Драко, не позволившего обыскать дом. Даже темные артефакты не подбросишь! И мальчишку к ответственности не привлечешь! Наверняка уже готово заключение авторитетных колдомедиков о нанесенных ему на чемпионате моральных травмах, из-за которых он и забаррикадировался, испугавшись. Нарцисса, по слухам, спешно вернувшаяся из Франции, всегда была очень предусмотрительна и хитра. Наверняка это она и взбудоражила магов! Вот ведь. Отродье!

* * *

Драко устал. Нет, даже не так. Драко смертельно устал! Как же это нелегко — ставить на уши инертную магическую общественность! Пусть даже с вмешательством мамы. Он сроду столько не писал! И иначе никак! Не было бы волны возмущения — отца могли и в Азкабан упрятать. Мало ли было подобных случаев за последние годы? Драко знал о двух таких случаях. Отец рассказывал.

Ну да ладно об этом. В данный момент Драко лежал в собственной кровати и сквозь дрему вспоминал о том, что успел сделать за это время. Отец снова был дома — и это радовало. А вот то, что руки мальчика Драко, хотя какого мальчика — уже подростка, снова были по локти в крови, печалило. Да, некоего Барти Крауча-младшего Драко решил принести в жертву. Как маг тот был довольно силен. А вот умишком явно тронулся. Иначе как объяснить его навязчивое желание возродить Волдеморта? Драко довольно долго обдумывал ситуацию и решил, что безумный Темный Лорд ему не нужен. Как и его семье. Сейчас у них немало врагов, но они хоть как-то скованы рамками законов. А вот Темный Лорд в последние годы жизни, по рассказам отца, вертел эти законы и мораль на, хм, отростке организма. Ну и зачем им нужен такой Лорд? А ведь отцу пришлось бы ему подчиняться! Метка-то никуда не делась. Вот и отправился Барти, которого слишком опасно было выпускать на волю, на алтарь. Драко даже родителям и крестному о нем говорить не стал. Зачем? Зато теперь на любой вопрос они вполне честно могли ответить:

— Какой Барти? Не было у нас никакого Барти! Сгорел, наверное, в пожаре на стадионе, бедолага.

А пожар вышел знатный! В огне и от рук нападавших погибло около пяти сотен человек. В их число вошел и болгарский министр. Вот кого Драко искренне жалел. В отличие от трусливого Фаджа, этот маг до конца пытался руководить обреченными аврорами, пытаясь дать отпор нападавшим. В конечном итоге те вынуждены были бежать от разъяренных квиддичных фанатов, которым обозленные за нападение на своего министра болгары дали время прийти в себя. Вот только к тому времени трибуны представляли собой гигантский костер, а болгарский министр уже был мертв. Что примечательно — англичан среди погибших было относительно немного. Зато теперь у министерства магии Англии намечались огромные проблемы.

А следующее утро, которым для Драко стал вечер, настолько он устал, Гермиона, которой в полной мере передалась паранойя Малфоя, молча положила перед ним, кушавшим в одиночестве, французскую газету — одну из множества ежедневно получаемых Люциусом Малфоем. Взглянув на статью, в которую Грейнджер ткнула пальцем, Драко отложил вилку в сторону. В статье обсуждалась вероятность того, состоится ли теперь в Хогвартсе Турнир Трех Волшебников? Или из-за трагических событий на чемпионате мира по квиддичу он будет отменен?

— Так-так, — пробормотал Малфой, у которого мгновенно пропал аппетит. — Нам только этого и не хватало! — и ответил на вопросительный взгляд Гермионы: — Этот Турнир известен тем, что на нем регулярно гибнут участники. Это великолепная возможность устранения неугодных! Дальше продолжать?

Гермиона сглотнула. Драко встал из-за стола. Что-то есть уже не хотелось.

— Пошли в библиотеку, — обратился он к Грейнджер. — Нужно прошерстить все материалы по этому Турниру. Нужно быть готовыми к худшему развитию событий!

Поезд охраняли авроры. Зачем? Так от нападений Упивающихся Смертью, которые проявили свою звериную сущность на чемпионате мира по квиддичу. По крайней мере, так орала на всю платформу Молли Уизли. Да уж, плюнуть некуда, везде эти рыжие! Драко скривился и, быстро попрощавшись с отцом, ушел искать Панси. Сегодня он слегка задержался, и она должна была уже быть здесь.

Гермиона успела скрыться в недрах поезда, прижимая к себе любимого Живоглота, с которым теперь не расставалась. Она побежала искать Поттера с Лонгботтомом.

Первым, однако, Малфою попалась не подруга, а великий зельевар Лонгботтом, собственной прожорливой персоной. Невилл, отличавшийся некоторой излишней пухлостью, уже что-то жевал, внимательно слушая Грейнджер. Драко услышал слова «трибуна» и «огонь». Похоже, она рассказывала о пережитом. Что ж, Лонгботтому можно. Болтливостью он не отличался, и вообще на взгляд Драко был куда умнее, чем хотел казаться. Увидев Малфоя, Невилл улыбнулся и приветливо кивнул. Поприветствовав его, Драко продолжил поиски. В следующем купе обнаружился кто? Правильно! Перси Уизли! Едва не плюнув от досады, Драко двинулся дальше. А потом еще дальше. Наткнулся на близнецов Уизли, с которыми на удивление мирно разошелся. Вообще, эти рыжие братцы оказались наиболее вменяемыми из всей их многочисленной семейки, несмотря на всю свою, хм, шаловливость.

Панси обнаружилась в самом начале состава. Там же присутствовали и Тео с Милли. Вся троица весело болтала. Видимо, делились впечатлениями, скопившимися за лето. Да уж, впечатлений в этом году было с изрядным избытком. При воспоминании о пережитом на чемпионате Драко аж передернуло. А при виде того, насколько похорошела за короткое лето его любимая Панси, у Драко внезапно перехватило дыхание. Надо сказать, что ту он не видел с момента возвращения из школы. Она отдыхала где-то в Испании.

* * *

Драко замер истуканом, любуясь ей, а Панси, все поняв своим женским чутьем, наслаждалась его восхищением, слегка порозовев от удовольствия и смущения. Лишь минуту спустя он взял себя в руки и, подойдя, обнял ее, шепнув на ушко: «Какая ты стала красивая!» А смущенная Панси уткнулась лицом ему в грудь, тоже внезапно понимая, насколько ее, миниатюрную, перерос Малфой. Какой он стал… Нет, красивым он был и раньше, а… Мысли отчего-то путались, а в животе сладко заныло. Панси сглотнула и посмотрела ему в глаза. А он… Он ее поцеловал! И в этот миг для них не существовало вокруг больше никого и ничего. Ни Нотта, вытаращившего глаза. Ни улыбающейся Миллисенты. Ни несущегося к школе поезда. Был только этот, первый настоящий поцелуй любящих друг друга девушки и парня.

* * *

Как-то незаметно пролетела дорога до школы. Но вид довольного чем-то Дамблдора быстро изгнал из разума Драко сладкую муть. Узрев бородатую сволочь, он моментально подобрался и насторожился. Теперь расслабляться было нельзя, иначе все могло весьма печально закончиться. А время для любви и нежности еще будет. Может быть.

Насторожилась и Панси. Она тоже была истинной слизеринкой. Вскоре на весь слизеринский стол опустилась тишина. Затихли и равенкловцы с хаффпаффцами. Шумели только необузданные львята. Директор поднялся со своего трона, поприветствовал всех и величавым жестом отправил МакГонагалл за первокурсниками. Пришло время распределения. Спустя минут сорок Дамблдор снова поднялся на ноги и мановением руки очистил столы от остатков еды. По крайней мере так казалось тем, кто не знал о домовиках, обслуживавших школу.

— У меня есть для вас две новости, — начал директор, загадочно поблескивая очками и позванивая бубенчиками, вплетенными в бороду.

Гудевший до этого зал быстро затих, и Дамблдор продолжил:

— Соревнований по квиддичу в этом году не будет.

Зал взорвался негодующими воплями. А старик, переждав их, спокойно объявил:

— В этом году в Хогвартсе будет проводиться Турнир Трех Волшебников!

Переждав шквал воплей, он расплылся в довольной улыбке и закончил:

— И Святочный Бал.

В этот момент с грохотом распахнулась массивная входная дверь, и взглядам обернувшихся учеников предстал ОН! Аластор Грюм собственной персоной!

Отставной аврор и, по совместительству, главный параноик Англии, вошел в зал, клацая по полу когтистым протезом. Сей дивный конструкт заменял ему ногу, потерянную в одной из схваток с Волдемортом. На учеников уставился неестественно синий, круглый и страшный магический глаз. Его родного предшественника Грюм оставил там же, где и ногу. Его дубленую обветренную кожу пятнало множество шрамов, придавая лицу вид какой-то демонической рожи. Этот вид усиливало и отсутствие кончика носа. Даже посох и потрепанный коричневый плащ были, как говорится, в тему.

— Мама! — пискнул в тишине чей-то детский голосок.

— Мамы вам не помогут, — хриплым голосом немедленно откликнулся этот человекоподобный монстр, окидывая зал острым злым взглядом. — Я покажу вам, где раки зимуют, но ЗОТИ вы у меня будете знать лучше матерых авроров!

— Позвольте представит вам нашего нового преподавателя ЗОТИ, — разулыбался Дамблдор. — Профессор Аластор Грюм!

«Вот только его нам тут и не хватало», — пронеслась мысль в голове Драко Малфоя. Грюм — профессор! Да это то же самое, что дементор — колдомедик! Как говорится — мы исцелим вас от всего! Ага, одним поцелуем. Так и тут! Ему бы драконов дрессировать, а не детей заиками делать! Вон, мелкие так напуганы, что наверняка писаться и орать ночами от кошмаров будут! Ага, в кубках появилось успокаивающее зелье, значит, и крестный того же мнения.

И вообще, как Грюм умудрился профессором-то стать? Его ж из Аврората выперли за черезмерную жестокость к подозреваемым и параноидальную подозрительность! Там какой-то знатный скандал был. Вот только замяли его, причем так, что деталей никто посторонний не узнал до сих пор! Даже отец. А тут — милости просим в школу. Ну-ну, бедных авроров пожалели и избавили от такого начальника, а детей, значтитца, не жалко? А предыдущие «профессора»? Люпин? Локхарт? Про Хагрида уж и говорить нечего. Нынче что, профессором может назваться каждый? А где проверка в министерстве? Освидетельствование на психологическую и физическую пригодность в Мунго? Ее же уже лет двести назад ввели! Что, необязательной стала? Научные работы где? Признание учеными людьми? Вот взять Флитвика, Снейпа, МакГонагалл…. Да даже Трелони-алкоголичку! У них-то все это есть! Даже Трелони-предсказательница, было время, занималась наукой и писала работы и статьи. Великие истины искала. Дар-то у нее был родовой. А значит, он должен быть довольно сильным. Она и спилась-то всего лишь лет пять назад. Что-то нашла, видимо. А эти? Ну почему в Англии вечно все через …опу?

* * *

— Альбус, что это значит? — глаза Северуса Снейпа метали молнии, а голос приобрел шипящие нотки, как в минуты сильнейшего гнева. Дамблдора передернуло. Снейп знал, что директор терпеть не мог подобного голоса — змей Альбус боялся всегда, несмотря на всю свою магическую силу. А всего-то, в детстве Альби ужик цапнул за одну из загребущих ручек. Ерунда — верно? А у Дамблдора страх перед любыми змеями сохранился до сих пор! Волдеморт вон даже Нагини завел, зная об этой фобии. Ну да ладно об этом. В данный момент Снейпа интересовал ответ на вопрос о том, какого лешего директор притащил в школу Аластора Грюма?

— Так надо, мой мальчик, — ласково проворковал старый интриган. — Так надо.

— Зачем, Альбус? — продолжал допытываться Снейп, у которого было на редкость отвратительное настроение. — Ведь проблемы наверняка будут. Он же ненавидит всех слизеринцев поголовно, невзирая на пол и возраст!

Дамблдор сделал многозначительную мину и потянулся за чашечкой сладкого чая. Это означало, что отвечать он не собирается.

* * *

— Молчать, когда я с вами разговариваю! — орал Грюм, брызгая слюной на замерших и бледных учеников. — Здесь вам не тут! Я вас научу ЗОТИ любить!

В этот момент приоткрылась дверь, и в кабинет робко заглянул, как всегда опоздавший, Рон Уизли.

— Ну и что ты там стоишь? — рявкнул Грюм, бешено уставившись на рыжика, но разглядев цвета Гриффиндора, чуть сбавил тон. — У тебя что, языка нет, чтобы постучаться?

— Виноват, сэр! — вытянулся Уизли покраснев и состроив дебильную рожу. — Исправлюсь, сэр!

— Вольно, — смягчился Грюм. — Займи место в строю.

Уизли бегом кинулся к своей парте. Проводив его одобрительным взглядом, Грюм вновь осмотрел вытянувшихся по стойке смирно учеников и рыкнул:

— Сидеть! И не дай Мерлин, я хоть один шорох увижу!

Затем он подождал, когда ученики опустятся на стулья, и продолжил.

— Тема урока — дементоры.

* * *

Неделю спустя Драко лежал в личной ванне, в теплой воде, покрытой обильным слоем пены от добавленного туда зелья, и отмокал. Только что закончилось третье занятие по ЗОТИ. Слизеринцы уже выли. Грюм оказался настоящим садистом. Мало того, что он буквально вбивал знания в пустые головы учеников, так он еще и люто ненавидел слизеринцев. Это вылилось в то, что факультет уже ушел по баллам далеко в минус. Впрочем, Гриффиндору пришлось не легче. В отместку за такое демонстративно-предвзятое снятие баллов начал зверствовать Северус Снейп, придираясь к гриффиндорцам на зельеварении по любому поводу. Это заставило взвыть уже Минерву МакГонагалл, и вышел знатный скандал, однако ничего не изменилось.

На первом занятии ЗОТИ Грюм дал теорию, надо признать, в весьма полном объеме. Многих деталей Драко, интересовавшийся дементорами специально и перерывший обе доступные ему родовые библиотеки, не знал. На второе занятие отставной аврор сумел добыть дементора и все занятие дрессировал, а иначе этот процесс было и не назвать, учеников, держа их в одном небольшом помещении рядом с чудовищем. Зато на третье занятие чары Патронуса вышли у большей части учащихся всех четырех факультетов. Оставшимся пришлось приседать и отжиматься все занятие. Кроме того, Грюм пообещал им, что они не сдадут экзамен по ЗОТИ, если будут так отвратительно учиться. Трое из бедолаг были слизеринцами. Это были Грегори Гойл, Винсент Крэбб и Миллисента Буллстроуд.

Драко пошевелился, чувствуя как зелье буквально отъедает пот и грязь с тела, и взялся за мочалку. Дольше нежиться в воде он себе позволить не мог. Ребятам требовалась помощь.

* * *

Северус Снейп мрачно сверлил глазами учеников. Под этим взглядом аппетит пропадал даже у толстокожих гриффиндорцев. Впрочем, причину отвратительного настроения декана Слизерина знали все. Достаточно было взглянуть на пустое место за слизеринским столом, где обычно сидел его белобрысый любимец.

Гермиона сглотнула, когда черные бездны глаз Снейпа прошлись по ней и замерли на Поттере.

За столом преподавателей тоже пустовало одно место. Сегодня случилось страшное. Насмерть сцепились Грюм с Драко Малфоем! А произошло это так: многочисленная компания гриффиндорцев столкнулась с пятеркой слизеринцев недалеко от Большого зала, когда шла на обед. Слизеринская сторона была представлена Малфоем и его друзьями. Среди гриффиндорцев была сама Грейнджер, Уизли, который Рон, и Поттер, а также несколько человек с других курсов. И все бы ничего, но Уизли не смог спокойно пройти мимо Драко. С него-то все и началось. Слово за слово. Подключился Поттер, который с некоторых пор видел в Драко абсолютное зло. И вот слизеринцы уже вынуждены обороняться с палочками в руках!

— Хорек поганый! — выкрикнул оскорбление Уизли, поймавший связывающие чары и больно ударившийся об пол, не удержав равновесия.

— Хорек, говоришь? — внезапно донесся до учеников голос Грюма! А сам он вдруг обнаружился всего в пяти метрах от толпы замерших ребят. — Сейчас проверим, какой из него хорек!

И Грюм, шагнув ближе к гриффиндорцам, запустил в Малфоя какие-то чары! Крик боли Драко, которого сложило пополам при их попадании, вдруг сменился вигом и каким-то тявканьем. Затем на месте упавшего Малфоя с пола поднялось нечто мохнатое, черно-белое, довольно крупное. А в следующее мгновение, с глухим утробным рыком, зверь, размером со среднюю собаку, похожий на помесь медведя и куницы, в которого вдруг обратился слизеринец, бросился на преподавателя! Гриффиндорцы кинулись врассыпную. Быстрее всех удирал Рон Уизли. Поттер же, напротив, неподвижно замер. Грюма подвело то, что он подошел слишком близко к ученикам. Часть пути зверь прикрывался ими. А миновав учеников, он увернулся от бордового луча и, взвившись в коротком прыжке, вцепился в левую руку отставного аврора, которой тот успел прикрыть горло. Хрустнули кости, поддаваясь мощным челюстям. Крик человека слился с рычанием рвущего его зверя, остервенело мотающего головой. Все смешалось! Упавшие тела на полу. Вспышки чар. Человечья и звериная кровь. Какой-то незнакомый, но очень мерзкий запах, скорее, даже вонь! Крики и глухой рык. Неизвестно, чем бы это в итоге закончилось, но вмешался примчавшийся на крики Филиус Флитвик. Он мгновенно парализовал обоих противников. Только тут стало возможным отчетливо рассмотреть страшно изрезанного зверя, в котором Гермиона узнала крупную росомаху, несколько нетипичной черно-белой расцветки. Ее челюсти намертво вцепились в ключицу Грюма, чуть-чуть не достав до его горла.

Их так и унесли вместе в Больничное крыло. Говорят, даже целителя Сметвика пришлось вызывать, чтобы сохранить Малфою жизнь, настолько сильны были повреждения от режущих чар. Сейчас он находился в Мунго. Нелегко пришлось и Грюму, на которого целители смотрели с презрением и не церемонились. А здесь находился Снейп, свирепевший с каждым часом все сильнее и сильнее. В таком состоянии его опасались даже слизеринцы. И даже Дамблдор начал кидать на него опасливые взгляды.

* * *

Драко приходил в себя медленно. Сначала вернулась боль. Сильная боль. Это вызвало желание залезть в глубокую темную нору и зализать раны. Никто не должен видеть, что он ранен, иначе сожрут. Потом возник вопрос — какая нора? Кто сожрет? Что вообще происходит? Он зверь. Нет, он человек! Его зовут Драко Люциус Малфой-Блэк. Но он зверь? Да, он был зверем, когда на него напал преподаватель. Как это возможно? И сразу всплыл в еще затуманенной памяти ответ — анимагия! Грюм, злобная скотина, спровоцировал его первое обращение насильно! Ну и немудрено, что поплатился за это. Инстинкты взяли верх. Драко сглотнул. Он еще помнил хруст костей на зубах и великолепный вкус живой крови. Великолепный? Драко передернуло, что вызвало острый приступ режущей боли по всему телу. Эта боль заставила его сжать челюсти и замереть. А в голове снова пронеслось:

«Никто не должен видеть, что ему плохо. Что он ранен».

Это снова вызвало неприятие и вопрос.

«Почему? Колдомедики... Нападут! — подсказывала звериная часть, посылая образы, где эти самые колдомедики рвут его тело желтыми клыками. — Бред!» — передернуло его от таких видений и, собравшись с силами, он постарался взять верх над проснувшимися звериными инстинктами. Сейчас было не их время.

Спустя примерно пятнадцать минут Драко смог открыть глаза. Он находился в больничной палате и, похоже, что в госпитале Святого Мунго. Помещения в Больничном крыле Хогвартса отличались от того, что он видел сейчас. Хотя потолки и здесь были белыми, но вот стены были выкрашены в салатово-зеленый цвет, в отличие от голубого в Больничном крыле. Кровати были такими же, как там, как и ширмы, пара которых стояла в углу у двери.

Стоило ему немного пошевелиться, как вскоре снаружи затопали и из коридора ввалилась пара колдомедиков, один из которых оказался знакомым Драко Гиппократом Сметвиком. Увидев очнувшегося Драко, Гиппократ расплылся в широченной улыбке.

— Вот видишь, дружище, — прогудел он. — Если пациент хочет жить, то колдомедицина бессильна!

При этом он легонько пихнул локтем в бок щуплого напарника. Впрочем, того едва не швырнуло на пол. Если этот колдомедик был невысок и фигурой напоминал скорее подростка, то сам Сметвик походил больше на былинного богатыря.

— Все бы тебе шутить, — отозвался щуплый, восстановив равновесие и ничуть не обидевшись. — Не пугай мальчишку.

— Да напугаешь его, — усмехнулся Сметвик, подходя к Драко и накладывая на него диагностические чары. — Ты бы Грюма видел. Этот мальчишка ему чуть руку не отгрыз.

— И правильно сделал! — откликнулся тот. — Вот только не отчислили бы мальчишку за нападение на преподавателя.

Сметвик довольно расхохотался в ответ.

— Учить надо было устав Хогвартса, а не девкам под подолы заглядывать! Пункт сто сорок первый глава одиннадцатая гласит — ученик имеет право на самозащиту при нападении на него преподавателя или любого другого взрослого мага или ученика, любыми доступными средствами, если есть угроза его жизни и здоровью. Так что не отчислят. Грюму вообще не следовало нападать. Более того, это прямо запрещено уставом школы!

— А кто его видел-то, этот устав, — слабым голосом проговорил Драко. — В библиотеке его нет.

— Как это нет? — Возмутился Сметвик. — Я держал его вот этими самыми руками!

И он потряс перед носом Малфоя своими крупными ладонями. От ни пахнуло какими-то травами.

— И тем не менее, его там нет, — откликнулся Драко. — Я искал его не раз. А библиотекарь молчит!

— Так! — Сметвик стал предельно серьезен. — А вот этого я терпеть не стану! Хватит!

Быстро напоив Драко зельями, он куда-то направился с самым решительным видом.

— Бороду Альбусу он на этот раз повыдерет, — сказал щуплый колдомедик, которого Драко представили как целителя Шаффика. — Гиппократ его терпеть не может, а тут такой повод! Нападение преподавателя на ученика и пропажа такого важного документа! А на Альбуса у шефа давно руки чешутся. Тем более Гиппократ с некоторых пор состоит в совете попечителей, а значит, имеет законный доступ в школу.

* * *

На следующий день настроение Северуса Снейпа начало улучшаться с самого утра. Сначала пришло письмо, что вчера поздно вечером пришел в себя крестник. Об этом его уведомил Люциус. А затем Альбус выполз на завтрак каким-то помятым, покряхтывая и постанывая. И только изрядно присмотревшись, Северус узрел тщательно замазанный чем-то фингал под правым глазом директора и несколько поредевшую бороду! Кроме того, Альбус несколько раз щупал языком зубы и кривился, когда думал, что на него не смотрят. А все вместе это могло означать только одно: кто-то основательно намял великому магу Альбусу-много-имен-Дамблдору бока! Хотел бы Северус пожать руку этому безрассудному, но храброму человеку.

* * *

В школу Драко вернулся только спустя три недели, как раз к прибытию гостей из других магических школ. В министерстве набирал обороты нешуточный скандал. Грюма временно отстранили от преподавания, хоть и оставили в Хогвартсе. ЗОТИ временно начал преподавать вполне вменяемый пожилой аврор Маркус Кап. А Аластор Грюм теперь мрачно сверлил взглядом учеников, встречаясь с ними в основном только за приемом пищи. А старого аврора в свою очередь теперь часто сверлили холодные серые глаза. Несколько раз Драко ловил себя на том, что наблюдает за Грюмом, словно зверь из засады, готовый броситься и вцепиться в горло. Нет, это поведение его не устраивало. Он безусловно отомстит Грюму, но чуть позже. А пока нужно переключиться с него на что-то другое. И этим другим стало прибытие в Хогвартс гостей.

Драко стоял в толпе слизеринцев, обнимая прижавшуюся к нему Панси. Этот осенний день выдался на редкость холодным, ветреным и ненастным. Ледяной ветер норовил забраться под просторные мантии и холодил тела. С затянутого низкими тучами неба сыпал мелкий противный дождь. Вот Пэнси и жалась к нему, гостеприимно укрывшему ее полами широкого теплого плаща. Ученики мерзли, мокли, ворчали, но любопытство пока пересиливало неудобства. Им было обещано фееричное зрелище!

— Смотрите-смотрите! — раздался чей-то крик со стороны барсуков. — Там, в небе!

Драко зашарил глазами по тяжелым серым тучам. Ага, вот оно! Разрезая серую хмарь, по небу аки по земле неслись огромные и тяжелые даже с виду кони. Они были красновато-рыжей масти и абсолютно бескрылыми! В воздухе их несомненно поддерживала исключительно магия. Их было аж восемь штук! За ними двигалась огромная золотая карета, переливавшаяся даже в нынешнем тусклом свете. Истинные размеры коней и транспортного средства Драко смог оценить только когда копыта первых с тяжким грохотом ударили в землю. Да, на этакой лошадке даже Хагрид казался бы младенцем! Под стать лошадям оказалась и директриса Шармбатона, для которой расторопный мальчишка в голубом шелковом одеянии выдвинул из недр кареты специальную лесенку. Мадам Максим оказалась на голову выше Хагрида!

Вспомнив о леснике, Драко быстро нашел его взглядом. Лесник стоял словно громом пораженный! Перед ним точно была женщина его мечты.

Хмыкнув, Малфой продолжил наблюдения. А между тем из кареты уже высыпали и остальные пассажиры. Оказалось, что там находилось два десятка девушек и десяток парней. Увидев их голубые шелковые одежды, Драко вновь хмыкнул. На холодном ветру кожа французов уже начала приобретать цвет их собственных одежд! Видимо, узрев это, опомнился Дамблдор и гостеприимно пригласил гостей в замок, отрядив МакГонагалл в провожатые.

— Там-там! — снова донесся чей-то голос, и головы синхронно повернулись к озеру. А там, из темных глубин медленно поднимались мачты огромного корабля. На них и на вантах виднелись ракушки и водоросли. Вода стекала с обрывков парусов. Вздох ужаса вызвали несколько суетящихся на палубе скелетов, бодренько спихивавших за борт приобнявшего корабль гигантского кальмара, внезапно оказавшегося вне родной среды обитания. Когда громадная туша с плеском обрушилась в воду, эти же костлявые ребята шустренько подвели корабль ближе к берегу. А там откуда-то появился причал, хотя Драко мог бы поклясться, что секунду назад его и в помине не было! Пока он приходил в себя от неожиданного открытия, о причал уже грохнули сходни и на берег направились три десятка парней в сопровождении высокого мага. Все они были одеты в теплые, отороченные мехом плащи. По причалу топали тяжелые ботинки. В руках каждого из прибывших был посох.

— Крам, Крам! — разнеслось среди несдержанных гриффиндорцев. Бросив взгляд туда, Драко едва не засмеялся. У Рона был такой вид, словно его напоили амортенцией! Он желал Виктора Крама целиком и полностью! И ладно бы только он один. Тот, о ком шла речь, даже с шага сбился, узрев такое непотребство! Ему явно захотелось обратно на корабль.

Потом был пир. И Крам, усевшийся напротив Драко. Дурмстранговцы, видимо, выбрали самый, по их мнению, подходящий стол. Впрочем, слизеринцы всегда отличались манерами и сдержанностью в лучшую сторону. Поэтому поступок иностранцев Малфоя не удивил. Удивил Крам, обратившийся именно к нему на вполне неплохом английском.

— Разрешите представиться, Виктор Крам.

— Драко Малфой, — так же коротко представился Драко.

Именно в этот момент на столе появились разнообразные кушанья, многие из которых он видел впервые. Приглядываясь к иностранцам, а иногда и обращаясь к тому же Краму за пояснениями, он попробовал борщ, пельмени со сметаной, блины с начинкой и без и многое другое, названий чего он попросту не запомнил.

Уже в конце обеда Виктор, как он предложил себя называть, привлек внимание Драко и негромко поинтересовался, невольно ежась под жадными взглядами нажравшихся гриффиндорцев.

— Чего это они?

Малфой хмыкнул. Его потянуло немного пошутить. Впрочем, в каждой шутке есть только доля шутки, ведь так? А остальное-то там — голая правда!

— Так у нас довольно-таки свободные нравы. Это, конечно, не одобряется администрацией школы, но и особо не осуждается. Главное, не попадаться. Ну и некоторые мальчики с мальчиками… Понимаешь?

Драко с невинным видом смотрел, как по мере осознания в глазах Крама поселяются отвращение и ужас, а ближайшие слизеринцы с трудом сдерживают смех. Они-то знали, что и такое, конечно, бывало, но довольно редко. С близнецами Уизли, например. Впрочем, гриффиндорцы на Крама действительно смотрели как-то уж очень странно. Увидев это, начали хмуриться и внезапно призадумавшиеся слизеринцы. В их умах явно поселилось сомнение.

— А? — вопрос застрял в горле Крама, только взгляд красноречиво прошелся по слизеринцам.

— Не. У нас такого непотребства нет, — усмехнулся Малфой, припомнив, впрочем, пару закончивших школу личностей, бросавших на него когда-то сальные взгляды. — Практически все из нас уже помолвлены, а кто-то уже и женат. Нам рода продолжать надо, — Драко отхлебнул яблочного сока. — Ах да, — продолжил он после недолгой паузы. — Должен предупредить, раз уж разговор зашел об этом. К Хагриду, когда он пьян, лучше не подходите. Вот это по настоящему опасно.

— Почему? — тут же заинтересовался Крам, да и ближайшие дурмстранговцы тоже навострили уши.

Дальше Драко лишь слушал. Нашлось много желающих просветить новичков, как оказалось, неплохо знавших английский язык, о местных реалиях. Например, о том, кого и почему боялись дементоры.

* * *

Проснувшись утром, Драко долго валялся в постели, благо раннее пробуждение это позволяло. Однако как бы хорошо не лежалось, а занятий никто не отменял. Сладко потянувшись, он вылез из-под одеяла и поплелся в ванную комнату. Прохладный душ взбодрил и прогнал остатки сна. Быстро одевшись, он покидал в сумку пергаменты и нужные учебники. Затем, зевнув напоследок во всю пасть, благо никто не видел такого нарушения аристократического образа, он покинул апартаменты. Дождавшись Панси, отправился на завтрак, по пути здороваясь и раскланиваясь с встречавшимся населением замка. На подходе к Большому залу пришлось пропускать толпу барсуков. Многие хаффлпаффцы разулыбались в ответ на его приветствие. Да, определенно, мнение барсуков о себе ему удалось существенно изменить и улучшить. Это был несомненный плюс.

За столом уже расположились дурмстранговцы в полном составе. Ночевали они на своем корабле. Как оказалось, на нем были весьма комфортные каюты. Даже питаться, в принципе, они могли там же. В наличии были великолепный камбуз и умелый кок, отлично кормивший живую часть команды и пассажиров. Но и посмотреть на жизнь Хогвартса гостям было любопытно. Кстати, выяснилось, что и учиться гости будут продолжать вместе с местными, благо размер аудиторий это позволял.

Не успели они с Крамом разговориться, как со своего трона поднялся Дамблдор и объявил, что уже завтра с утра начнется прием заявок от учащихся на участие в Турнире. Для этого из министерства будет доставлен специальный артефакт, называемый Кубком Огня. Участвовать могли только лица, достигшие семнадцати лет. Это ограничение Малфою пришлось весьма по душе. Участвовать самому ему не хотелось абсолютно. Не видел он ничего привлекательно в том, чтобы соревноваться или тем более сражаться с кем-то на потеху толпе, да еще за столь скромный, по меркам Малфоев и Блэков, приз, как тысяча галеонов.

Затем радостно гомонящая толпа поспешила на занятия. У Драко сегодня были сдвоенные зелья и история. Весь день он занимался тем, что наблюдал за гостями и искренне забавлялся. Да, Северус Снейп на пару с Биннсом могли впечатлить кого угодно, к ним непривычного. Первый — своими знаниями, требованиями и гнетущей для постороннего человека атмосферой занятий. Второй — убийственной монотонностью речи, которая, несмотря на то, что призрачный профессор рассказывал весьма интересные и познавательные вещи, усыпляла так же верно, как зелье Живой Смерти. Впрочем, зная об этом, Биннс никак не реагировал на засыпающих, чем многие и пользовались.

Весь день ученики мечтали и делились своими, по большей части идиотскими, планами на Турнир. Большая часть мечтала об участии. Даже многие из тех, кто не подходил по годам, думали, как обмануть чары защиты Кубка. А в том, что такие чары будут, их уверил директор.

Кубок привезли не утром, как он обещал, а лишь к обеду. Установили его перед преподавательским столом и сразу наложили защитные чары. Только теперь Малфою удалось рассмотреть эту весьма примечательную вещь. Кубок был огромен — не меньше чем ведерной емкости чаша стояла на толстой витой ножке, увитой лозами растительного орнамента. Сделан сей артефакт был из бронзы.

При виде сей чудной вещицы у Малфоя пронеслась мысль, что из него мог бы хлебать вино тот же Голгомаф, например! Однако никакого вина в кубке не было. Там полыхал негасимый магический огонь! И, как мотыльки на свет, к кубку немедленно стали слетаться кандидаты на участие в Турнире. Первыми прошли гости. За ними потянулись и хогвартские желающие. Каждый из них бросал в огонь клочок пергамента со своим именем.

Основательно позабавили близнецы Уизли, не подошедшие по возрасту, но горевшие желанием если не поучаствовать, то поприкалываться. Они напились старящего зелья и пересекли черту, которой служащие министерства прямо на полу отметили границы защитных чар Кубка. В итоге братцы обзавелись длинными бородами, седыми шевелюрами, скрюченными и больными спинами, основательно ослабшими ногами, которые дрожали при каждом шаге. Обзавелись они и шикарными пигментными пятнами, а также морщинами. А у Фреда, или Джорджа, впрочем, неважно, еще и геморрой появился. Его близнец заработал простатит в период обострения. В общем, они познали весь спектр ощущений немагического старика, пахавшего на «дядю» всю свою жизнь в поте лица и основательно угробившего здоровье! Их собственные лица надо было видеть! После такого фиаско желающих жульничать как-то сразу поубавилось. Впрочем, в Больничном крыле до вечера обосновались еще трое «пенсионеров». Самое занятное было в том, что преподаватели не вмешивались, а лишь позабавились вволю, наблюдая со стороны.

На следующее утро Большой зал был полон, что в иное время было делом невероятным и попросту невозможным. Все ждали, когда будут объявлены имена чемпионов.

Вот, пользуясь правом хозяина, к кубку подошел Альбус Дамблдор и сотворил какие-то чары, быстро вычертив в воздухе неимоверно сложный знак. Кубок словно вздохнул, просыпаясь! Пламя на мгновение втянулось внутрь, а в следующий момент с ревом взметнулось на двухметровую высоту. Во все стороны полетел невесомый пепел, выброшенный из чаши. Директор ждал. Ждали, затихнув, и все остальные. Вот огонь слегка осел и взвился вновь, на этот раз выбрасывая из чаши кусочек обгоревшего пергамента. Загребущая рука Дамблдора перехватила его еще в воздухе, и директор провозгласил, повысив голос.

— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!

Зал взорвался приветственными криками. Красивая блондинка поднялась из-за стола Равенкло и по знаку директора подошла к преподавательскому столу. А в воздухе уже кружился следующий клочок с чьим-то именем.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — объявил Дамблдор и схватил третий, горящий кусочек пергамента.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

На этот раз ученики Хогвартса орали так, что, казалось, стены того и гляди пойдут трещинами, а крыша рухнет! А Драко во все глаза смотрел, как волнуется в кубке пламя. Что-то явно шло не по отлаженному сценарию! Вдруг, взревев, словно лесной пожар, огонь взвился на высоту метра в четыре, спалив пару зависших над кубком свечей. А в воздухе закружились еще два обгорелых клочка! Это событие привело к тому, что в зале мгновенно установилась мертвая тишина. Было слышно, как скрипят и трещат суставы у Дамблдора, который не успел поймать сию неожиданность. Из-за этого он, кряхтя, подбирал эти клочки с пола. Затем директор недоуменно уставился в них и надолго замер неподвижно. Затем он осмотрел притихший зал и произнес:

— Гарри Поттер и Драко Малфой!

— Гарри Поттер и Драко Малфой!

Пробежав взглядом по лицам преподавателей, Драко увидел злорадную рожу Грюма и все понял. Эта тварь подбросила его имя в кубок! Как и почему кубок выбрал вместо трех чемпионов аж пятерых, было Малфою не интересно, не так уж эта информация была и важна. Да и не думал он сейчас об этом. Его захлестывала ярость! Так его подставить! Ну ладно. Глаза Драко нехорошо прищурились, а мозг мгновенно начал перебирать доступные варианты. Участвовать в Турнире Драко не собирался. Значит, нужно отмазываться!

Итак, какие для этого есть варианты? Снейп? Ох едва ли. Вон как у Дамблдора загорелись глазки! Не захочет старик упускать такую возможность подержать отца за теплое вымя. А отец, вероятно, пойдет на все ради сохранения жизни и здоровья сына! Его, Драко, то есть! Значит, в этом вопросе рассчитывать на крестного нельзя. Он не сможет пойти против директора. О приказе тот, несомненно, позаботится, стоит мне обратиться к крестному. А клятвы не позволят Северусу ему противоречить. Даже в ущерб мне любимому.

— Мистер Поттер, мистер Малфой, пройдите к остальным чемпионам.

Ага, а вот и подтверждение со стороны директора! Вот сволочь! А Поттер-то. Идиот! Куда пошел? Все, для него пути назад уже нет. Ладно, плевать, нужно о себе подумать.

Отец с мамой? Вариант великолепный, но снова есть одно но, увы, огромное НО. Время. Не успеют родители прибыть вовремя. Вон у Дамблдора от удовольствия того и гляди рожа треснет. А ведь он уже к нам направляется! А стоит сделать хоть один шаг в сторону остальных участников, и все, проиграл Драко Малфой! Магический контракт, ждущий подтверждения, это такая подлая штука, что для его активации хватит даже обозначения намерения участвовать! И нужен-то всего лишь один шаг или словесное согласие. Вот подловили, сволочи! Наверняка использовали что-то написанное мной собственноручно и совсем недавно, иначе исчез бы магический отпечаток и это сделало бы подобное невозможным. Вот тебе и безопасная школа! Нет, обряды отсечения нужно проводить на постоянной основе! А этот контракт. Мордред! Эта гадость сработает, даже если насильно за руку потащат. Сбежать? Выход хороший, да только сомнительно, что выпустят из зала. Звать Добби в этой ситуации нельзя. Значит что? Остается только один вариант! Ох, как же не хочется к нему прибегать, но и другого пути нет.

* * *

— Мистер Поттер, мистер Малфой, — обратился к подросткам пришедший в себя Дамблдор. — Пройдите к остальным чемпионам.

Северус откинулся на спинку стула и внимательно следил за Драко. От него не укрылась ярость, клокочущая в душе крестника. Не укрылся от его зорких глаз и зловещий прищур серых глаз, которые вновь напомнили ему безумную Беллатрикс.

«Ну все, — пронеслось в его голове. — Сейчас что-то будет…»

— Я не бросал своего имени в Кубок! — буквально выкрикнул Поттер.

— Пройдите к чемпионам, мистер Поттер! — несколько повысив голос, проговорил Дамблдор. Решение Кубка не отменить! С вами был заключен магический контракт, и вам придется участвовать!

Услышав это, Поттер понурил голову и поплелся к остальным участникам. Северусу даже стало жаль этого мальчишку. Малфой же не сдвинулся с места! Он лишь поднялся на ноги и вскинул голову, глядя на Дамблдора и представителей министерства зло прищуренными глазами. От министерства здесь были Барти Крауч-старший и Людо Бэгмен.

— А вам, мистер Малфой, что, отдельное приглашение надо? — вперил в него голубые глазки директор и шагнул ближе, протягивая руку, чтобы ухватить Драко.

Северус едва не вскочил на ноги, чтобы попробовать вмешаться. Он не тешил себя надеждами, мгновенно просчитав ситуацию, но готов был рискнуть. Впрочем, крестник лишь скользнул по нему взглядом, а значит, он придумал иной вариант.

— А я прошу того, кто слышит, — словно ему в ответ беззвучно заговорил Драко, прикрыв глаза. Снейп давно научился читать по губам. Он и читал, несмотря на то, что эти самые губы едва шевелились. Пригодились шпионские навыки!

— Того, кто волен надо мной, — продолжал крестник. Северус сглотнул. Он понял, КОГО звал крестник, прося не дать свершиться подлости! Ведь Снейп знал про принятое крестником наследство Блэков и про покровителя. Догадывался он и про цену, которую это существо, несомненно, потребует. А тем временем беззвучные слова этой своеобразной молитвы падали в тишину зала чугунными слитками. Невидимыми, но вполне ощутимыми. Ведь Гримм, которого звал Драко, не замедлил откликнуться! И ощутил это никто иной, как Альбус Дамблдор! Внезапно он подпрыгнул, негромко вскрикнув, и остервенело затряс левой рукой, в которой сжимал клочки пергамента. Один из них полыхал ярким пламенем! Не долетев до пола, этот клочок рассыпался в прах. Одновременно с этим огонь в кубке, что горел уже несколько столетий, внезапно погас! Но когда раздались изумленные вскрики, он вспыхнул вновь и горел далее ровно и ярко. А вот чемпионов, судя по всему, осталось только четверо. Под ошарашенными взглядами Драко Малфой покинул зал с гордо вскинутой головой. И никто не посмел его остановить!

* * *

Драко шел к подземельям Слизерина и корил себя за такую непредусмотрительность. Как он мог не подумать о такой возможности использования собственноручно исписанных учениками пергаментов? Клятвы преподавателей? Ну-ну. И где они, эти самые клятвы? Нет, теперь он будет проводить необходимые ритуалы ежедневно! По вечерам. Жаль, что пришлось так засветиться перед директором, но и иного выхода у него не было. Участвовать и подставить семью? Ну уж нет! А так, пусть гадают, что за способ он использовал. И если додумаются про покровителя, то пусть поломают головы про ,кто он! А сейчас, в первую очередь, необходимо отправить письмо отцу.

А спустя всего один час он ощутил, как изменилось к нему отношение учеников. Слизеринцы, собравшиеся в факультетской гостиной, смотрели уважительно и с некоторой долей гордости. Мало кто из них мог провернуть такое, а ума змейкам хватило, чтобы прикинуть, как развивалась бы ситуация в конкретно их случае. Про то, что Малфой сам бросил заявку в Кубок, никто и не думал. Не тот Драко был человек, чтобы опрометчиво совать голову в подобную петлю. Дураков же среди слизеринцев не было отродясь. Даже прямолинейные Крэбб с Гойлом, что не обладали изощренными умами, идиотами отнюдь не являлись, хотя и успешно ими прикидывались перед посторонними.

Примерно так же на него смотрели и барсуки с воронами. А у первых еще и примешивалась благодарность за то, что Малфой самоустранился и не стал конкурентом для их любимца Седрика Диггори.

Зато гриффиндорцы отрывались за всех! Для львят он стал тем, кто сократил шансы на победу Хогвартса аж на треть! А то, что от остальных школ было всего по одному участнику, львят совершенно не трогало. Справедливость? Нет, не слышали! Впрочем, Драко не обольщался. Участвуй он в Турнире — стал бы для них врагом-слизеринцем! Впрочем, были и среди ало-золотых два исключения. Грейнджер и Лонгботтом и не думали его в чем-то обвинять. И эта ситуация Малфоя устраивала. Мнение идиотов, которые к тому же устроили бойкот участнику-Поттеру, его не интересовало совершенно. Кстати, Поттера обвинили в скрытности! Мол, сам пролез в участники, а нам ничего не сказал. А тысяча галеонов и нам была бы не лишней! Идиоты! А то, что Поттер может сдохнуть на этом самом Турнире, для них было чем-то совершенно невозможным и немыслимым.

Самого Драко, кстати, вызывали к директору. Дамблдор пытался узнать, как именно ему удалось откосить. По губам читать «добрый дедушка» явно не умел. Но тут очень своевременно появился извещенный о происшествии отец и отвлек внимание на себя. А вот Северус Снейп читать по губам умел, но осуждать не стал. Напротив, крестный молча одобрительно потрепал Драко по шевелюре.

А вечером, когда этот неспокойный день остался позади, Драко задумался о перспективах.

Он сидел в кресле и прихлебывал принесенный Добби морс. В комнате было темно, но зажигать свет Драко не стал.

Оставлять подобное безнаказанным он не собирался. Да и долг перед Гриммом несколько возрос. Значит, месть? Значит, месть!

Целью он выбрал Грюма. Дамблдор и так уже был, так сказать, в очереди. Вот только старик был слишком силен для Драко, а гадить ему по мелочам явно не стоило. Случай же основательно напакостить или и вовсе его пришибить пока не подворачивался. Ну что ж, ждать Малфой умел. А вот Грюм… Противником одноглазый аврор тоже был очень опасным, но Драко все-таки решил попробовать его на зуб. Оставлять безнаказанным то, что пришлось регистрировать аниформу в министерстве, как и подставу с Турниром, было нельзя. Губы Драко расползлись в коварной усмешке. Настало время снова навестить дымоходы, ведь Грюм жил в тех же комнатах, что и Квиррелл! Значит, можно снова пустить в ход ту же самую тактику. Как говорится — информация — это наше все! А так же где, когда и зачем!

Тарелка с чарами подслушивания заняла свое место уже через пару дней. Правда, на этот раз Драко спускаться близко к зеву камина не решился, справедливо опасаясь паранойи Грюма. Тот вполне мог поставить на камин какие-нибудь сигнальные чары или и вовсе ловушку! Нет уж! Тарелку он спустил вниз метров с пятнадцати. Да и саму ее подвесил несколько выше. Этому были целых две причины. Во-первых, он опасался потревожить чары, которые Грюм, несомненно, наложил на камин. Во-вторых, теперь подслушивающие чары удавались ему куда лучше и были намного сильнее.

Вечером он уже слушал шаги Грюма, приникнув ухом все к той же самой кружке. Первый шаг был сделан.

Не собирался Драко и безучастно смотреть за происходящим на Турнире. Он не забыл о вкладе семьи Диггори в участь старшего Нотта. Жаль было ему и глупого Поттера. Пусть тому промыли мозги и зародили ненависть к нему, Драко, но Малфой еще помнил благодарного ему шрамоголового мальчишку и пускать его судьбу на самотек он не собирался. Родственник все-таки! А значит, что? Правильно! Нужно все узнать о предстоящем испытании.

Вскоре Добби унес письма отцу и Грэхему Монтегю. Последний в своем отделе международного сотрудничества мог многое узнать. Ответ на свой вопрос он получил спустя всего неделю. Монтегю выяснил, что первым испытанием станут драконы. А отец добавил, что у них нужно будет забрать зачарованное яйцо. Тут Драко, читавшего письмо, разобрал просто гомерический смех! Его богатое воображение подкинуло образ ревущего от боли и удивления связанного дракона с вытаращенными глазами и пыхтящего от усилий Поттера, сосредоточенно откручивающего у монстра, м-м, это самое, зачарованное… Но смех смехом, а дракон — это серьезно. Малфой нахмурился. Читал он об этих бронированных летающих огнеметах с весьма дурным нравом. И, надо признаться, весьма смутно представлял, как одолеть подобную тварь и отобрать нежно любимое ею яйцо, за которое она, несомненно, обратит в прах любого. И что это значило? Правильно! Это означало катастрофический недостаток сведений! И этот недостаток следовало быстро исправлять. Так же необходимо было узнать виды драконов, которых будут использовать в испытании. Они, драконы, были такими разными, что и способы отъема ценностей у каждого из них могли существенно отличаться.

— Добби! — позвал он.

* * *

Гарри Поттер грустил. Он сидел на подоконнике одного из окон третьего этажа в малопосещаемом коридоре и утирал слезы, которые никак не желали униматься. Причиной такого его настроения были однокурсники гриффиндорцы, объявившие ему бойкот. И из-за чего! Из-за того, что он не совершал! Ведь он действительно не бросал в кубок этот злосчастный клочок пергамента. Из всех гриффиндорцев четвертого курса с ним продолжали общаться только Невилл и Гермиона. Только они верили ему. А Рон? Рон плюнул ему в душу, назвав предателем! И это друг? Вот только отчего тогда так пусто и горько на душе? И почему у него, Гарри Поттера, нет слизеринской хитрости и изворотливости? Вон поганый, но такой хитрый Малфой умудрился отвертеться от участия в Турнире и ничего, с ним продолжают общаться! Ненавижу! А я… А мне… А меня… И слезы хлынули с новой силой.

* * *

Невилл Лонгботтом ходил кругами по Астрономической башне. Если бы кто-то мог в этот момент взглянуть в лицо растяпы и неуклюжего неумехи, он поразился бы несоответствию. В глазах любителя гербологии отражалась напряженная работа отточенного разума. Да, этот любитель поесть и поспать лишь успешно прикидывался косоруким и неумелым увальнем. Права была бабушка Августа! Не нужно ее внуку внимание сильных мира сего. Примером того, к чему это внимание приводит, мог послужить тот же Поттер. Вот уж кому не позавидуешь! А гриффиндорцы-то, идиоты! Надо же, восхотели на Турнир. Ха! Да почитали бы хоть о нем поподробнее! Там же едва ли не каждый раз кто-то погибал! Вот Грейнджер — та другая. Вон как ухватилась за предложенный Малфоем вассалитет. И правильно! Изучает теперь книги по традициям и обычаям магического мира, маскируя их под учебники. Молодец девчонка! И про Турнир она все понимает. Ну, про его опасность. А ведь она еще и довольно красива.

— Эх, — вздохнул Лонгботтом, уже обрученный с Луной Лавгуд. — Если бы не помолвка...

* * *

Сама Гермиона тем временем всматривалась в несколько потертый пергамент Карты Мародеров, которую выпросила ненадолго у Гарри Поттера. Ей нужно было выполнить просьбу сюзерена и удостовериться в том, нет ли в школе кого постороннего. Кто-то же бросил в Кубок заявку на имя Поттера? И этим кем-то точно не был Дамблдор. Малфой говорил, что видел его мгновенную растерянность. Грюм? Но зачем? Понятна его ненависть к Малфоям. Но Поттер? Нет, что-то тут было не так. И она снова взглянула на карту. Вот вышагивает по своим покоям Аластор Грюм. Вот старый Филч. Вот в коридоре третьего этажа замерла метка Гарри Поттера. А это что? Персонажа с данными Долорес Амбридж Гермиона не знала! Нужно срочно известить Драко!

* * *

Увы, они не успели. Некто, кого карта обозначила как Долорес Амбридж, бесследно исчез из школы. Северус Снейп, которого Драко немедленно известил о присутствии в Хогвартсе постороннего, сразу, как только сам об этом узнал, был задумчив. Он помнил только одну Долорес Амбридж. Та невысокая вредная баба была одним из тайных агентов Волдеморта в министерстве. Сам Снейп узнал о ее существовании совершенно случайно, и это стоило ему получасовой круциотерапии в исполнении Волдеморта. А сама Амбридж пропала сразу после исчезновения Темного Лорда. Если здесь появилась эта особа, то дела плохи! Причем у всех. Эта хитрожопая тварь вполне могла помочь Волдеморту с возрождением! Она, как и Белла, была одной из его вернейших сторонниц! Но что ей нужно в школе?

* * *

Этим же вопросом задавался и Драко. Увы, ответа на него не было. Поттер? Так убить его можно было давно. А если не убийство мальчика-который-выжил было ее целью, тогда что? Ответа не было. Поручив Гермионе поглядывать в карту, он занялся более насущными на данный момент проблемами. Время утекало, как вода сквозь пальцы. Нужно было известить участников о драконах. Первым делом Драко нашел Седрика Диггори. Хаффлпаффец отыскался на улице, где сидел на одной из лавочек и читал, пользуясь хорошей погодой. Здороваться Драко не стал — сегодня они уже встречались. Вместо этого он опустился на свободный край лавки и негромко поинтересовался.

— Что читаешь?

— Защитные чары. Автор некий Джюс.

Услышав это, Малфой только презрительно хмыкнул.

— Брось каку! Против драконов этот бред точно не поможет.

— Драконов? — сходу заинтересовался Диггори, отложив книгу. — Точно знаешь?

— Точнее некуда, — теперь Малфой был серьезен. — Китайский огненный шар, Норвежский тупорылый, Венгерская Хвосторога и Гебридский черный. По штуке на каждого из участников.

— Приплыли, — тоскливо отозвался Диггори после довольно продолжительной паузы. — И что нам с ними нужно будет сделать?

— Отобрать яйцо.

— Ага, — глубокомысленно изрек Седрик и надолго задумался. А потом неожиданно выдал. — А ты молодец, Малфой.

— Да, — согласился Драко. — Я такой. А ты вообще о чем?

Диггори непонимающе смотрел на него секунд двадцать, а затем весело рассмеялся.

— Да о том, что ты правильно сделал, что отмазался от этого Турнира! Как кстати?

— Увы, — отозвался Драко. — Тот способ ни тебе, ни тем более Поттеру не годится. Да и поздно уже что-либо менять.

— Это да, — вздохнул Диггори. — Но драконы.

— А что драконы? — сделал удивленное лицо Драко. — Я прямо сейчас могу подсказать тебе несколько способов, как их одолеть. Ведь при всей их силе и неуязвимости эти зверьки довольно глупые. Кроме того, жизнь им сохранять вовсе не обязательно — в правилах Турнира это особо оговорено. Убьешь — трофей твой. Меня больше волнует Поттер. Он же ничего, кроме школьной программы, не знает! Правда, и для него есть способ. Только вот как этому идиоту его подсказать и убедить воспользоваться? Хотя…

Малфой быстро обдумал идею и обратился к Диггори.

— Подскажи ему о драконах, ладно?

Седрик кивнул, а Драко, скрывшись от возможных любопытных глаз, вызвал Добби и отправил его искать Грейнджер и Лонгботтома.

* * *

И вот уже октябрь на дворе. Время пролетело как-то совершенно незаметно. Долорес Амбридж в поле зрения карты больше не попадала, а Гермиона, подключив и Лонгботтома, сидела над ней каждый вечер.

Виктор Крам вместе с остальными дурмстранговцами стали в гостиной Слизерина частыми гостями. Как, впрочем, и слизеринцы на корабле. Драко тоже неоднократно побывал там. Корабль впечатлял. Теперь Малфой понимал, откуда брали начало легенды о Летучем Голландце! Впечатляли и творения некроманта, ухаживавшие за кораблем. Кстати, вокруг их долго ходил Дамблдор, ворча о недопустимости и запрете на территории Англии и Шотландии. На что капитан — толстый вислоусый маг — послал его ко всем маггловским чертям. Корабль был территорией Дурмстранга, где бы ни находился. А там запрещенные на Альбионе искусства были в немалом почете.

Хагрид начал ухаживать за мадам Максим.

В общем, жизнь текла своим чередом. Но вот пришло время первого испытания Турнира. Трибуны, оборудованные на квиддичном поле школы, были забиты до отказа. Помимо учеников и профессоров, там было много гостей, представителей министерств стран-участников, авроров и прочих, прочих, прочих.

Драко Малфой сидел в восьмом ряду, среди слизеринцев. Садиться ближе к арене он не стал — мало ли что! А здесь и сбежать можно в случае чего. Ученики весело болтали, а сам Малфой наблюдал, как на арену выкатывают первую клетку с драконом. Это был Гебридский черный.

Стоили описать саму арену. Она представляла собой большой овал, окруженный защитными чарами. С одной стороны его ограничивала вертикальная скала, созданная организаторами. С другой стороны высились трибуны. На арене тут и там валялись каменные глыбы разных форм и размеров и куски древесных стволов и ветвей. На стороне, предназначенной для дракона, был пологий каменисто-песчаный холм, на вершине которого и располагалось углубление с яйцами. На стороне участника было большое нагромождение каменных глыб. Это было сделано для того, чтобы у того было время осмотреться и скорректировать свои действия.

Но вот раздался сигнал. На арену шагнула представительница Шармбатона Флер Делакур. Она не заморачивалась, а, пользуясь врожденными способностями вейлы, погрузила дракона в сон. Как, впрочем, и половину зрителей! И все бы прошло удачно, да дракон всхрапнул, когда она проходила мимо его морды. В общем, у юной вейлы случился нервный приступ.

Крам поступил еще проще. Он ослепил Норвежского Тупорылого и забрал золотое зачарованное яйцо из раздавленной кладки, когда обезумевшая от боли драконица сместилась в сторону.

Третьим выпало показать свои способности Седрику Диггори. Парень внимательно осмотрел арену и противника. Им был Китайский Огненный Шар — дракон несколько крупнее и опаснее двух предыдущих. Его неприятной особенностью было то, что помимо стандартной для драконов огненной струи этот мог плеваться и огненными сгустками, летевшими куда дальше!

Драко отхлебнул из фляжки заранее приготовленный Добби морс. Любил Малфой это кисло-сладкое ягодное питье. А Седрик начал творить. Увидев множество трансфигурированных уток, Драко усмехнулся. Народ желал зрелищ? Так вот они, родимые! А между тем Диггори продолжал махать своей волшебной палочкой. Улыбка Драко сделалась шире. За спиной дракона один из валунов превратился в довольно крупную обезьяну. Она пока сохраняла неподвижность, и чешуйчатая мамаша ее не замечала. Драконица в это время подозрительно оглядывала затихшие трибуны. Вот она набрала в грудь воздуха, разинула пасть, чтобы выразить свой протест оглушительным ревом и… Звук, изданный ею, ревом не смог бы назвать даже ребенок! Скорее это напоминало писклявый и тонкий голос одного из персонажей маггловских мультиков! Трибуны грохнули смехом, а сама драконица сконфуженно умолкла и села на задницу. Драко тоже давился со смеху, наблюдая как огромное существо попискивает не своим голосом, пытаясь осознать, что же, собственно, с ним произошло?

Магией воздействовать нельзя? Да и не надо! Кто сказал что газ запрещено трансфигурировать? Минерва МакГонагалл? Так вот, она не совсем права! Газ опасно трансфигурировать во все, кроме другого газа. По крайней мере, непоправимых повреждений легким это точно не нанесет. Да и не запрещено было прикончить зверюшку. А уж получить гелий, вычитав его характеристики в маггловских справочниках, у Диггори получилось отлично. Силен был Седрик в трансфигурации. Силен!

Итак, дракон озадачен и несколько напуган, но страх быстро перерастает в ярость — значит настало время второго этапа плана. Драко сунул руку в карман и погладил маггловский утиный манок, когда-то подаренный ему другом отца, Сивым. У него было на редкость простое устройство — всего-то две половинки с канавкой и тонкая вибрирующая металлическая пластинка между ними. Драко показал его Седрику, и тот тоже решил посмеяться. Ага! Из-за кучи валунов выметнулась собака!

* * *

Перед мордой с лаем заметалась собака. Раздраженная сверх меры рептилия, недолго думая, хапнула животину всей своей немалой пастью. Вот только в пасти отчего-то оказался кусок деревяшки, в котором увязли зубы, а какие-то ремни опутали морду, не давая раскрыть рта! Протестующий рык неожиданно превратился не в писк, как она подспудно ожидала, а в кряканье! Затем прямо перед мордой заметалась целая стая дурных уток! Драконица мотала шеей, отмахивалась от сумасшедших крякающих созданий крыльями и лапами, пыталась дохнуть огнем, но щель в заткнувшей пасть деревяшке была слишком мала. Получался только небольшой язычок огня и все то же сводящее с ума кряканье! Да еще и наглые двуногие, рассевшиеся вокруг площадки, где она находилась, создавали невероятный шум! За этими навалившимися проблемами и раздражителями она совершенно не замечала того, что некая наглая обезьяна тырит у нее из под самого носа одно из яиц! А когда заметила пропажу — было уже поздно! Человек-ворюга уже миновал полосу защитных чар.

* * *

Правильно! Незачем лезть к дракону самому. Драко ухмылялся, глядя на лица преподавателей. И барсуку в некоторых ситуациях не зазорно поступать по-слизерински.

Однако негодующе крякающего дракона увезли, а на арену уже вышел Гарри Поттер. Вот кому достался самый крупный и опасный дракон! Венгерская хвосторога была истинным драконом, то есть имела все четыре лапы и крылья. Вот только нрав у нее был такой же, как у более мелких представителей драконьего семейства — виверн. Более злобного и агрессивного существа, пожалуй, на просторах матушки Земли было и не встретить!

Драко устроился поудобнее и приготовился созерцать и хохотать. Лишь бы упертый львенок поступил так, как ему исподволь внушали Грейнджер с Лонгботтомом! Тогда опасность станет вполне приемлемой.

Да, назвать недокормленного и хлипкого Поттера подростком не поворачивался язык. Гарри со стороны смотрелся сущим ребенком! Вон, уже и крики по толпе пошли — люди интересовались тем, кто выпустил ребенка на поле? Малфой ухмыльнулся. Кто-кто? Вон сидит Борода с бубенцами. И не стыдно роже!

А в следующий момент улыбка бесследно исчезла с лица Малфоя.

— Что творит этот идиот? — прошептал он, следя за тем, как в руки Поттеру спикировала призванная им метла, когда-то подаренная самим Драко.

— Ой дурак! — у Драко появилось почти непреодолимое желание схватиться за голову. Желательно за голову Поттера! И в лучших традициях кающегося домовика приложить эту самую голову лбом обо что-нибудь твердое!

— Идиот! — высказался он в полный голос, благо за поднявшимся шумом его было слышно лишь близко сидящим слизеринцам. А Поттер, между тем, носился на метле вокруг хвостороги, доводя ее своим мельканием до белого каления. Того, что произошло дальше, не ожидал из слизеринцев никто, кроме Малфоя, привыкшего просчитывать и наихудшие варианты. Хвосторога вдруг покинула кладку и расправила крылья, взлетая! И глупому Поттеру неожиданно пришлось осознать, что, при всей своей ловкости на метле, в воздухе он дракону не соперник! Огромное огнедышащее чудовище гоняло глупца по огороженной чарами территории и не сожрало еще только благодаря какому-то чуду!

Вдоль защитных чар, впрочем, не рискуя пересекать их границу, метались причитающие Молли Уизли с дочерью. Драко подумал, что даже этим рыжим паразитам стало ясно, что Поттер точно не справится. Еще несколько минут — и все, хана избранному! Где уж ему с такой тварью совладать! Вон, даже Крам смотрит с ужасом. Похоже, дошло это и до Поттера! А как иначе объяснить то, что наконец-то он поступил так, как через друзей внушал ему Малфой? Выкроив мгновение, Поттер выхватил палочку и прокричал, активируя призывающие чары.

— Акцио одежда Аластора Грюма!

Драко захохотал, когда изрыгающего проклятия отставного аврора унесло на арену, где им немедленно прикрылся от взбешенного дракона перепуганный мальчишка. Он, без золотого яйца, бывшего ключом к чарам, и покинуть-то арену не мог! Вот теперь дракону противостоял равный соперник. Хвосторога насела на мага плотно. Она дышала огнем, била шипастым хвостом и лапами. Успевающий бешено ругаться Грюм отбивался чарами и лягался протезом, когти которого оставляли кровоточащие борозды даже в прочной драконьей чешуе! Когда же драконица начала хватать пастью, уворачивающийся Грюм заревел уже нечленораздельно, сам придя в бешенство! В хвосторогу полетело все, включая непростительные и темные чары, поленья и камни. Теперь вдоль границы чар толпой метались драконологи, моля Дамблдора не дать Грюму прикончить ценную зверюшку. А на арене разверзся настоящий филиал Инферно! Ни один из соперников не желал уступать! В клубах огня и дыма мелькали морды — а перекошенную рожу Грюма назвать лицом уже было сложно, — лапы, бревна, руки, камни, крылья, вспышки чар, протез и хвост, что выворачивал целые пласты земли! Поттер выглядывал из-за дальнего валуна с неописуемым ужасом на лице. Забрать яйцо? Да никакая сила не заставила бы его в этот момент покинуть убежище и приблизиться к этой битве титанов! Понял это Драко. Поняли онемевшие зрители. Сообразил и Дамблдор, прекративший битву парой росчерков палочки. Соперников просто растащило в стороны. Хвосторога оказалась в клетке, появившейся на арене. Грюм — в здоровенной бочке с ледяной водой, откуда он пару раз порывался выбраться и продолжить бой!

А Малфой чувствовал глубокое удовлетворение от хорошо проделанной работы. Вот только расслабляться не стоило. Впереди были еще два испытания. Да с неизвестными целями таилась где-то Долорес Амбридж.

Как вскоре выяснилось, первое место присудили Седрику Диггори за великолепное владение трансфигурацией. Второе место занял Виктор Крам. Третье — так и не добравшийся до яйца Поттер. Как сказал директор Дамблдор — за оригинальное решение. И последнее место досталось Флер Делакур — за устроенную истерику. В результате этакого распределения мест мадам Максим — директриса Шармбатона оказалась весьма недовольной. А в итоге досталось бедолаге Хагриду, подвернувшемуся ей под горячую руку.

Вечером в гостиной Хаффлпаффа началось праздничное застолье. Драко оказался среди приглашенных. Он явился вместе с подругой и свитой, которую составили Нотт, Миллисента и Эдриан Пьюси, который хоть и был на пару лет старше, часто присоединялся к этой компании. Его привлекало не только общение, но и Миллисента, которая явно была ему весьма по сердцу. Среди барсуков обнаружилась и Луна Лавгуд, которая чувствовала себя здесь уверенно и свободно. Были здесь и львята. А именно, Поттер с Гермионой и Невиллом. Похоже эта троица так пока и не простила однофакультетников за бойкот и травлю. Поттер смотрел на Драко, как хвосторога на него самого совсем недавно, но молчал. Все-таки он находился не в родной гостиной, а барсуки могли пригласить того, кого им только вздумалось бы.

Кстати, насколько знал Драко, Крама приглашали, но у дурмстранговцев тоже готовилась вечеринка на корабле, с позволения директора Каркарова. Они только весело улыбались и отказывались, произнося на русском странные названия, звучавшие как Salo и Vodka. При этом парни мечтательно закатывали глаза. Из-за этого Драко сделал вывод, что это нечто национальное и очень вкусное. У барсуков еда была более традиционной, но обильной. Присутствовало множество мясных блюд. А из напитков были соки, морс, сливочное пиво и нелегально протащенное в школу огневиски. Ну, впрочем, последнее предназначалось только для старшекурсников. А для младших домовики приготовили множество разнообразных сладостей.

Вскоре заиграл музыкальный артефакт и — за Седрика! — в распахнутые рты опрокинулись первые порции спиртного, морса или сока.

Наутро Драко с трудом приоткрыл левый глаз. Он находился в какой-то незнакомой комнате! Мало того, она еще и ощутимо покачивалась! Или это его качало? Малфой попробовал собрать мысли в кучу, и голова немедленно отреагировала таким приступом боли, что аж слезу вышибло! Ага. Из левого глаза. Правый же напрочь отказывался открываться. Драко поднял правую руку, благо лежал на левом боку, и пощупал, выясняя, что там с глазом, собственно? Оказалось, что он чем-то залеплен. Сняв это нечто, он обнаружил в пальцах кусок огурца, смазанного подсохшим майонезом.

— Не понял? — прошептал он, с трудом проталкивая слова сквозь иссохшее горло. Тут же отреагировавший организм буквально завопил, что он хочет пить. Нет — пить! Даже не так — ПИТЬ!!! Казалось, что он способен выхлебать один из бассейнов, что находились в саду Малфой-менора, в один присест!

Ощупывая физиономию, он определил, что вся правая сторона покрыта все тем же майонезом. Сморщившись от головной боли, Малфой нашарил в кармане один из нескольких платков, что всегда находились при нем, и принялся протирать лицо. Затем он сел и, наконец, смог нормально осмотреться.

М-мда-а… Оказалось, что он находился в одной из кают дурмстранговского корабля, мерно покачивавшегося на волнах. Лежал он, оказывается, на лавке, рядом со столом, который был заставлен бутылками и завален закуской. Прямо напротив Драко обнаружилась здоровенная тарелка с каким-то незнакомым салатом. А вокруг стола дрыхли вперемешку хаффлпаффцы, слизеринцы, оба гриффиндорца и несколько думстранговцев! Причем большинство устроились на полу, который, правда, был застелен толстым ковром. Хмыкнув, отчего голова взорвалась новым приступом боли, Драко попробовал вспомнить, как, собственно, он здесь очутился? После некоторых усилий память все-таки заработала. Ага…. Оказалось, что неплохо посидев в обществе барсуков, именно он предложил пойти навестить дурмстранговцев и попробовать, наконец, что такое эти самые Vodka и Salo! Вот же ж! И ведь пошли! Причем всей толпой парней, кроме младших курсов. Правда, предварительно проводив подруг до соответствующих гостиных. И что в итоге? Salo оказалось соленым свиным жиром! А Vodka… Он, как и советовали опытные дурмстранговцы, опрокинул в себя целый стакан залпом! И все. В себя пришел только сейчас. За круглым окном виднелось хмурое утро. В общем, вечеринка удалась.

Снова хмыкнув, Драко толкнул ногой Пьюси, который басовито храпел под столом, и потянулся за графином, в котором, помнится, был морс.

Напившись, и сунув маггловскую бутылку с водой жаждущему Эдриану, Драко принялся приводить себя в порядок и осматриваться далее.

Поттер спал в обнимку с Крамом. Лонгботтома вырубило в тот момент, когда он, видимо, пытался отведать ананаса, только почему-то так его и не разрезав! Об этом намерении свидетельствовал след укуса на кожуре сего фрукта, накрепко зажатого в руках зельевара-экспериментатора. Нотт удобно устроился на животе, на второй лавке, свесив с нее руки и ноги. Диггори уткнулся лбом в стол, как раз между тарелкой с остатками курицы и сырной нарезкой.

Мысленно воздав хвалу крестному, который научил его очищающим чарам, а так же способам ухода за одеждой в походных условиях, Драко вскоре выглядел чистеньким и отглаженным.

Эдриан тоже занялся приведением себя в порядок, а попутно растолкал Нотта и Диггори.

Постепенно очагов шевеления в огромной каюте становилось все больше и больше, а Драко решил выбраться на палубу. Где и замер в ступоре, прямо в дверях кормовой надстройки. Вокруг был туман. Правда, не очень густой. Его клочья нес довольно свежий ветер. И море! Его запах Драко ни с чем спутать не мог! В окрестностях Хогвартса так пахнуть не могло. Он быстро осмотрелся. Корабль шел куда-то под всеми своими дырявыми парусами! По доскам палубы громко стучали костями шустро бегающие и управляющие оснасткой скелеты. А не так уж и далеко виднелась громада маггловского пассажирского корабля! Десятки магглов тыкали в их сторону пальцами и что-то орали! Мгновенно скатившись по лестнице вниз, Драко бегом кинулся к Краму.

* * *

— Альбус! — поднял Дамблдора дикий вопль Минервы, донесшийся из кабинета. — У нас ЧП! Корабль Дурмстранга украли! Вместе с учениками!

— Чего? — сон слетел мгновенно, и Дамблдор, как был, в розовой ночнушке до пят, цветастых шерстяных носках и в колпаке, мигом оказался в кабинете. Где на него изумленно вытаращились Каркаров, пришедший в обществе капитана корабля, и Снейп с Флитвиком и Помоной Спраут!

— Как украли?

— А вот так! — рявкнул директор Каркаров и взглянув на расстроенного капитана, передразнил: — Куда он в этой луже, да с якорей-то денется. Делся! И как теперь его искать? Защитные чары-то никто не отменял!

— Чары? — переспросил Флитвик.

— Да от поиска! Как и у самого Дурмстранга. Никто из непосвященных так и не знает до сих пор, где именно расположена эта школа. Вот и корабль не отследить!

* * *

— Это как это? — удивленно пробормотал Виктор Крам, после забега по каютам команды. Которой, к слову, на корабле не обнаружилось! — Это где?

— В море! — подсказал ему Малфой, который уже пришел в себя и вовсю забавлялся от абсурда ситуации. — Плывем, однако!

— Куда?

— А Мордред его знает!

— А?.. — глубокомысленно изрек Крам, озадаченно почесав затылок.

— И это мне не известно, — продолжил Малфой, отвечая на так и не заданный вопрос. — Но думается мне, что нужно парней о сем факте порасспрашивать.

И кто в итоге оказался виноват? Ну конечно же, некий Гарри Джеймс Поттер! Сам сознался! Он, оказывается, с детства мечтал поплавать на корабле. Вот и дорвался! Воспользовавшись тем, что команда пьянствует в Хогсмиде, а ученики собрались в кают-компании, он пробрался к штурвалу. Порулил, представляя себя великим капитаном и искателем приключений. Поиграл с компасом и прочими приборами, что лежали в закрепленном на палубе сундуке неподалеку от штурвала. Потрогал некий слабо светящийся артефакт, что находился там же в отдельной ячейке, вспоминая книги о пиратах. Ну и присоединился к веселящейся компании. Шум якорных цепей он слышал, но внимания не обратил.

В общем, Поттера едва не побили.

* * *

— Мама! — испуганно прошептал первокурсник с Равенкло, отодвигаясь от стола. Яичница-глазунья смотрела на него, подмигивая и облизываясь ломтиком ветчины, словно розовым языком!

— Как это мелко, — огорченно пробормотал Джордж Уизли, бросив взгляд в ту сторону.

— Увы, ты прав, мой возлюбленный брат Фордж, — вздохнул Фрэд. — Наши шутки стали слишком банальны. Подумать только, угнать корабль Дурмстранга.

— И без нас! — вторил ему Джордж.

— Нужна грандиозная пакость, — откликнулся Фрэд. — Иначе плакала наша репутация величайших шутников Хогвартса!

— А давай… — Джордж склонился к уху брата и что-то зашептал.

— Давай! — воодушевленно откликнулся тот и тоже что-то зашептал, попутно чмокнув брата в щеку.

* * *

А на корабле, затерянном в море неизвестно где, только что закончилось совещание, итоги которого можно было описать одной фразой.

— Поттер, вертай все взад, как и было, иначе ух!

Вынеся этот вердикт, дружная и неунывающая компания отправилась продолжать банкет. На палубе остались только грустный Поттер с Лонгботтомом, да Малфой с Ноттом и Пьюси. Первый — потому, что его обязали вернуть корабль с пассажирами туда, откуда он его случайно увел. Второй — ради моральной поддержки друга. А слизеринцы из-за воспитания. По их мнению, затяжная пьянка — это некультурно, неэстетично, да и вообще крайне непрактично.

— Давай, Поттер, — обратился к мнущемуся виновнику морской прогулки Драко. — Бери в руки артефакт и представляй Черное озеро, то, что у Хогвартса. А то завез Мордред знает куда. Даже не искупаться, вон, акул сколько!

Драко ткнул пальцем в сторону ближайшего треугольного плавника, резавшего морскую поверхность.

— Сам знаю! — огрызнулся раздраженный Поттер, но в сундук заглянул.

— Ну вот, — негромко пробормотал Драко, увидев в руках Поттера управляющий артефакт. — Похоже, дело сдвинулось.

Он отнюдь не питал надежды, что кто-то еще сможет управиться с этим артефактом. То, что Поттера не пришибли защитные чары сего предмета, иначе как чудом было и не назвать! Так что рулить кораблем, теперь это его, и только его, дело.

И уже уходя, он еле слышно добавил.

— Не подведи нас, Поттер. Давай, вытаскивай нас из этой …опы.

А положение и в самом деле было неважным. «Летучий Голландец» — так и на самом деле прозвали этот корабль из-за голландской постройки, находился где-то весьма далеко от Англии, в теплых морях. На это указывали несколько вещей:

1) летучие рыбы, что, по убеждению Драко, не встречались вокруг Англии;

2) пальмы на довольно большом острове, мимо которого не так давно прошел корабль, распугав каких-то весьма загорелых папуасов в узких лодках, оснащенных дополнительными поплавками. Рассмотрев корабль и его костлявую команду, аборигены исчезли из виду с поистине невероятной скоростью!

3) Нещадно жарившее солнце.

Аппарировать с судна было невозможно. Портключей ни у кого с собой не оказалось. Домовиков вызвать Малфой даже и не пробовал. Слишком далеко. Не было даже сквозных зеркал! А дома уже наверняка волновались.

* * *

Неделю спустя в малой гостиной особняка на Гриммо сидели двое.

— Что нового слышно в школе? — лениво поинтересовался у Северуса Снейпа Люциус Малфой, развалившийся в кресле с бокалом вина из блэковских подвалов.

— Скандал с кораблем пошел на убыль, — усмехнулся Снейп. — Поттера ученички так и не сдали. Молчат!

Люциус засмеялся.

— Я удивился бы, если бы было иначе, — признался он и тут же посерьезнел. — Что слышно об Амбридж?

— Ничего, — нахмурился Снейп.

— Вот и у меня ничего, — вздохнул Люциус. — Никто ничего не видел и не слышал. Ох неспроста это. Грядет что-то нехорошее.

Он потянул за широкий рукав халата, в котором был, и уставился на Метку, пятнавшую его предплечье. Увы, исчезать она и не думала. Напротив, Метка за последние несколько месяцев налилась чернотой, что ясно свидетельствовало о том, что Волдеморт еще не мертв и копит силы.

— Что делать будем, если он вернется? — спросил он наконец.

— Ну, у меня-то выбора нет, — после некоторой паузы откликнулся Северус. — Как, впрочем, и у тебя. А вот Нарси ты спрячь и о завещании подумай.

— Уже, — вздохнул Малфой. — Вовремя Драко с этим домом подсуетился. Пожалуй, это самое защищенное место в Англии. Нарси отсюда и носа пока не кажет. Завещание давно готово. Вообще подумываю семейную ссору и ее отъезд в Италию сымитировать. А вот что с Драко делать? За границу он переводиться не согласится, а ссориться вновь как-то неохота.

— В этом ты прав, — согласился Снейп. — Свою Панси он не бросит, а договориться насчет ее перевода с Паркинсоном нереально. Слишком уж тот упертый.

* * *

— Добби, — позвал Драко, не обнаружив домовика в его логове. — Что там с мелкими? На новое место они перебраться готовы?

Домовик усердно закивал.

— Вурри и Вусти, а так же Донни и Дипси готовы.

— Прекрасно, — Драко улыбнулся. — Передай Кричеру, чтобы он принимал Вурри и Вусти. В ближайшее время Донни и Дипси обретут хозяев. А ты подбери мне пару девчонок из своих детей. Они будут служить роду Блэк. С их хозяевами договорится отец.

Разобравшись с этим вопросом, Драко прошелся по комнате. Вопрос с угоном корабля разрешился довольно просто. Так как виновника выявить не удалось, то всем участникам той вечеринки назначили неделю отработок у старого Филча. Теперь пыли в Хогвартсе стало значительно меньше! Почему не сдали Поттера? Так не принято это было в ученической среде, тем более, что назад он их все-таки вернул. А отдых вышел неплохим — будет, что вспомнить в старости. Отработку тоже уже закончили, так что вечера у них снова были свободны. Итогом этого приключения стало значительное улучшение отношений среди ее участников. Даже Поттер теперь часто болтал с барсуками, Луной и дурмстранговцами.

Второй этап Турнира будет двадцать четвертого февраля. Время все разузнать и продумать было. А сейчас стоило озаботиться подготовкой к Святочному балу. Нужно было заказать новый костюм, причем гармонирующий с нарядом Панси. Ну а кроме того, следовало присмотреть, так сказать, за подопечными. Миллисенту уже пригласил Эдриан. Луну — Невилл. А вот кого найти в пару замкнутому Тео? А Грейнджер? А братья Криви, отнюдь не утратившие интереса к вассалитету и уже готовившиеся принести ему необходимые клятвы? А Крэбб с Гойлом? Хоть Драко и не приближал их, но некоторую ответственность за этих прожорливых здоровячков он все-таки чувствовал. Да и пора было создавать собственную, верную только ему одному, команду. В жизни это не раз пригодится.

А перед завтраком его перехватили близнецы Уизли. Они не рискнули подходить к группе слизеринцев сами, а послали Невилла с просьбой, так сказать, об аудиенции. Что ж, этих двоих Малфой считал наиболее адекватными среди многочисленных Уизли. Можно было и поговорить, раз просят. Отправив Пэнси и друзей на завтрак, он проследовал в заброшенный кабинет, следом за Лонгботтомом. Тот, впрочем, только довел его до места.

— Привет, Малфой! — хором поздоровались одинаковые.

— Привет, Уизли, — ответил он вежливостью на вежливость.

— В общем мы догадываемся, что это ты отомстил нам, — Фред или это был Джордж? Замялся. Но тут же речь подхватил брат и продолжил: — Ну в этом…

Братцы обнялись и поцеловались. Затем вновь обернулись к Малфою и заговорили, подхватывая фразы друг за другом, как это умели только они.

— Но мы не в обиде. Так даже лучше. Все равно мы не можем друг без друга. Но мы пригласили тебя по другому вопросу. Мы хотим после школы открыть магазинчик всяких веселых штук и приколов. Нам не хватает денег — сам знаешь положение нашей семьи. Не хочешь стать нашим компаньоном?

Сказав это, они вопросительно и серьезно уставились на Драко.

— Озадачили, честно говоря, — откликнулся Малфой. — На оформление через Гринготтс согласны?

Братья кивнули.

— Я подумаю, — сказал Драко после непродолжительной паузы. — Но я хотел бы увидеть то, во что буду вкладывать деньги.

— Все будет, — улыбнулись близнецы. — Самое интересное продемонстрируем на балу.

Драко шел в Большой зал и размышлял. Нужен ли ему этот совместный бизнес с Уизли? А почему бы и нет? Близнецы действительно были наиболее адекватными из этой семейки. Да и расходы на них будут невелики. Доходы от предприятий, в которые были вложены деньги Блэков, их перекроют за месяц. Да, Драко добрался и до семейных сейфов, правда, только через домовика. А дело было в том, что в Англии наконец-то узнали о наличии у рода нового наследника! Как? А Поттер, видимо науськанный Дамблдором, попытался получить этот статус еще до Турнира, в Гринготтсе. О его неудаче Драко немедленно доложила Гермиона. Этим директор с Поттером и развязали руки Малфою, который уже давно обдумал подобное развитие ситуации. Теперь, когда наличие наследника выплыло на свет, следовало только скрывать его личность. А работать посредником с гоблинами мог и домовик. Злился ли Драко на Поттера? Нет. Злиться на чье-то орудие — это пустое и бессмысленное занятие. Были у Малфоя дела и поважнее.

Не прошло и пары дней, как к Драко обратился Виктор Крам. Болгарин, запинаясь и смущаясь, попросил у него, как у сюзерена Грейнджер, разрешения, чтобы пригласить ее на Бал. Одна проблема оказалась решена. Крам был бы для девчонки неплохой партией, в том числе и для брака. Ну да, там видно будет. Наряд у Гермионы был, и даже не один. Как могла Нарцисса не помочь подопечной сына?

Для замкнутого Тео неплохим вариантом была бы Сьюзен Боунс. Драко давно присматривался к ней и знал, что девочка имеет прекрасный характер, не болтлива, весьма домовита. И, что самое главное, она далека от политики, в отличие от тетки. То есть она будет великолепной женой для слизеринца. Поговорить с ней и свести два одиночества проблемой для Малфоя не стало. Теперь дело было лишь за ними самими.

Крэббу с Гойлом не хватало живости и быстроты ума? И родни — половина семей магической Англии? Что ж, чистокровные сестренки Патил им в помощь. Ну и что с того, что они не англичане и одна из них гриффиндорка? Мало ли англичан нашло жен в Индии еще во времена ее колонизации? Зато у них своеобразное воспитание, и жены из них получатся великолепные.

А вот братья Криви на бал не попадали по возрасту. А им очень хотелось. И здесь Малфой нашел выход. Вовремя вспомнилось увлечение Колина колдографией. Вскоре и Деннис обзавелся колдокамерой. А убедить крестного, и уже с его помощью Помону Спраут, было лишь делом времени. Обзавестись колдофото на память хотели все ученики.

А в начале ноября Драко узнал о том, что, собственно, планируется организаторами на втором испытании Турнира. Участников хотели загнать в ледяную воду Черного озера для «спасения» их партнеров по Святочному балу.

— Охренеть! — цензурных мыслей и слов у Малфоя, читавшего в своей гостиной письмо от Грэхема Монтегю, попросту не было. — Они там, в министерстве, что, с головой совсем не дружат? Ладно парней в ледяную воду. И то могут быть неприятные последствия, несмотря на всю их магию. И дело тут совсем не в простуде. Но девок-то куда? Им-то студиться категорически нельзя! Любой колдомедик это подтвердит! Как они потом рожать-то будут? Согревающие чары? В воде? Ну-ну.

Уж ему ли было не знать, сколь трудно матери выносить магического ребенка? Да еще в роду, отягощенном проклятиями! Ведь это происходило в его семье совсем недавно. Он прекрасно помнил, как вился отец вокруг мамы и всячески ее опекал и оберегал. Как Северус Снейп варил для нее разнообразные, в том числе и запрещенные министерством, зелья. И то все было под большим вопросом до его вмешательства! А тут… Перед его взглядом, как наяву, появились безымянные, но запечатанные ячейки в родовом склепе.

Почему он воспринял предстоящее испытание так близко к сердцу? Так все из-за его единственного пока вассала. С Крамом-то собиралась идти на бал Грейнджер!

— Ну что ж, — на лицо Малфоя наползла холодная улыбка, совсем не затронувшая серых глаз. — Развлечений хотите? Я их вам сейчас организую. С избытком!

Затем, он сел за стол, взял перо и начал быстро, одно за другим, писать несколько писем. Отцу. Сметвику. Амосу Диггори. Амелии Боунс. Семьям Делакур и Чанг — всем было известно, кого пригласил Седрик Диггори. И еще нескольким влиятельным лицам, в том числе и скандальному корреспонденту Пророка, Рите Скиттер. Отцу он описал ситуацию и попросил поднять волну негодования, использовав этих фигурантов. А уж в письмах каждому из них он постарался, несколько сгустив краски. Правда, вся эта корреспонденция тоже отправилась отцу. Дальше Люциус сам разберется, что, как, и когда с ней делать.

Скандал разразился буквально через неделю с выходом газеты «Ежедневный Пророк». Началось все со Сметвика. Старший целитель отнюдь не отличался всепрощением и ангельским терпением. Узнав о том, что юных и глупых ведьмочек планируют загнать в ледяную воду, он проникся и направился в министерство, где, недолго думая, несколько раз приложил фэйсом об тэйбл попавшегося ему Людо Бэгмена, попутно доходчиво объясняя, где тот неправ!

А затем понеслось! Не успели вызванные авроры утихомирить целителя, как магическую улицу наводнили китайцы, устроившие целую демонстрацию протеста. На этот день, по чьей-то тут же ушедшей в народ фразе, переулок действительно стал Косым. Появилась делегация от сообщества Вейл. Министерство Франции прислало ноту протеста. Заволновались невыразимцы и отдел правопорядка. У многих сотрудников были дочери, и проблему восприняли очень остро. Да и сцена «битвы» Поттера с хвосторогой, где мальчишка выжил только благодаря Грюму, была у большинства еще свежа в памяти. Множить количество возможных жертв никто не хотел! В общем, маги сходились во мнении, что сотрудники отдела игр и спорта несколько зарвались и надо срочно указать им берега! Ну и физиономии отрихтовать, чего такому знатному поводу пропадать? Тем более, к старому Краучу и Бэгмену у многих магов были давние и не очень счеты.

* * *

А вечером на Гриммо опять сидели двое и пили великолепное вино.

— Почему ты пошел на поводу у мальчишки? — наконец, после длительного молчания поинтересовался Снейп.

— А почему нет? — улыбнулся Люциус. — Драко рассчитал все правильно. Недовольство Краучем, а уж тем более этим жуликом Людо, было сильно — требовалось народ только чуть подтолкнуть. Из сына получится великолепный политик. Пока ему еще не хватает тонкости и изощренности. Он пытается действовать слишком прямолинейно. Но на этот случай у него пока есть я. И он это знает, не зря же отправил все письма мне. И, что самое главное, он учится. И не только интригам, но и ответственности за доверившегося ему человека. Вот это Сев, дорогого стоит.

* * *

Открывали Бал участники Турнира. Драко невольно залюбовался этими парами. Они были красивы, как красивы могут быть только молодые здоровые и счастливые люди. Первым гордо вел Чжоу Чанг слегка порозовевший Седрик Диггори. Классическая черная мантия Диггори идеально сочеталась с ослепительно белым платьем Чжоу, в котором прослеживались национальные мотивы. Следом шли Виктор Крам и Гермиона Грейнджер. На нем был длиннополый сюртук, красивый и, вероятно, модный в России. На ней нежно-розовое платье и набор неброских украшений, лишь подчеркивающих ее красоту. А сама Гермиона, сменившая бесформенную школьную мантию на дорогое платье, была воистину великолепна!

Впрочем, даже конопатую моську Джинни Уизли, которая шла с Поттером, испытываемое счастье сделало красивой.

А уж Флер Делакур светилась истинной вейловской красотой, заставляя парней замирать столбиками, а потом стыдливо прикрывать пах. Роджер Дэвис, который был ее кавалером, и вовсе напоминал зомби, у которого на лице навечно застыл экстаз наркомана. Вот он на подозрительную выпуклость внимания не обращал абсолютно, чем несказанно веселил всех окружающих девчонок. Все это снимали на колдокамеры гордые от важности братцы Криви.

После легкого перекуса и речи Дамблдора начались танцы. На сцене объявилась группа Ведуньи. Правда, эти бородатые личности были такими же «Ведуньями», как близнецы Уизли. Но играли и пели они хорошо. Драко вел в танце счастливую Панси и любовался ее улыбающимся лицом, бездонными омутами глаз, алым сиянием рубинов на бледной коже. Да, кто-то мог бы сказать, что по сравнению с сестрами Гриннграсс Панси отнюдь не красавица. Но не для него. Для Драко она была самой красивой и желанной! Той, с кем он хотел провести всю свою оставшуюся жизнь.

А вокруг кружились пары. Вон Дамблдор, игриво приобнявший довольную Минерву МакГонагалл. Невилл и Луна. Северус Снейп и профессор Синистра. Расчесавший шевелюру и бороду Хагрид, отчего стал похож на великанский пузатый одуванчик, и мадам Максим. Братцы Уизли. Старый Аргус Филч и миссис Норрис. И многие, многие другие.

В перерыв продемонстрировали толику своего умения близнецы Уизли, раздав желающим невинные с виду конфетки и коротко пояснив их действие. В итоге на следующий танец вышли словно персонажи из египетского пантеона — люди с головами животных. Были здесь львы и змеи, вороны и барсуки, драконы и кабаны. Затем веселья добавила ожившая еда. Драко запомнился пудинг, всеми силами выворачивающийся из-под ложки. А потом был фейерверк. Вот что действительно удалось близнецам! Такой огненной феерии цветов, драконов, фениксов и прочего Драко не видел еще никогда. Увидев это, он понял, что магазинчику Уизли быть.

Да, кстати, на это Рождество обрели хозяев девочки — домовички Донни и Дипси. Одна стала служить Миллисенте. Вторая Луне.

Вурри и Вусти Драко, отлучившись из школы по делам рода, привязал к алтарю рода Блэк. Для их подпитки этого было достаточно, хотя живой маг был бы предпочтительнее.

Добби, исполняя приказ Драко, подобрал еще и пару своих дочек, которых звали Туя и Пинки. Люциус выкупил их у семей, где они родились. Вот теперь комплект домовиков в доме на Гриммо был полон. А Кричер научит их всему, что должны знать домовики такого древнего и благородного рода, как Блэк.

Драко сидел на трибуне, возведенной на берегу Черного озера, и скучал. Нет, то, что к его боку прижалась Панси, было приятно. Но под таким слоем теплой одежды девичье тело его не волновало. Увы. Без теплой одежды было не обойтись. Зима, однако. Стылый ветер гнал по небу низкие тучи, готовые в любой момент разразиться снегопадом. Вокруг болтали такие же закутавшиеся до ушей и кончиков носов слизеринцы. Слышались возмущенные голоса из сектора гостей. А на берегу суетились четыре участника Турнира. Они некоторое время назад совместно трансфигурировали нечто, в чем некоторые с изумлением узнали маггловский водяной насос. Теперь они согревались, все вчетвером качая туда-сюда массивную рукоять. С хлюпаньем сие маггловское изобретение тянуло из Черного озера воду, которая выливалась где-то за трибунами.

Драко ухмыльнулся. Кто-то из зрителей орал, что таким способом озеро не осушить! Вода де стекает обратно, да и производительность насоса слишком мала. Все так! Вот только лезть в воду посреди зимы как-то не желал даже отмороженный Поттер, который к тому же еще и плавать, как оказалось, не умел. А в этом Турнире важно что? Правильно! Участие и приложение всех доступных сил. Вот и качали участники рукоять в поте своих лиц! Еще минут двадцать выдержать осталось. А золотые яйца, которые лежали в деревне русалок на дне, могут и дальше там оставаться. Все равно это лишь подделка под золото.

Да, пленников-людей организаторы были вынуждены заменить, в угоду их родственникам, на эти визжащие дурными голосами поделки.

И тут Малфою в голову пришла мысль, моментально согнавшая с его губ даже намек на улыбку. А ведь это испытание было очень странным! Чем? Да тем, что участники, нырни они в озеро, надолго скрылись бы от взглядов зрителей. Ага. А так же преподавателей и присутствующих здесь авроров! Так в предыдущих Турнирах не делалось! Всегда организаторы обеспечивали возможность наблюдения. Почему же сейчас было сделано именно так? Случайность? Ну да, ну да. Не верил Малфой в такие случайности. В то, что чего-то он не знает и пока не понимает — да. В странные случайности — нет! А вокруг кого в последние годы творится все странное и непонятное? Правильно! Поттера! И что это значит? Кому-то понадобилось чтобы Поттер на некоторое время исчез из-под внимательного взгляда Дамблдора, профессоров и авроров? А почему бы, собственно, и нет? Ведь тогда его можно было бы спокойненько убить, украсть, да что угодно с ним сделать, и никто на трибунах бы и не почесался. Паранойя? Да что-то не похоже…. А если еще и вспомнить Амбридж? Ох, что-то становится не по себе. Как-то неуютно, что ли.

Драко поежился и принялся цепким взглядом осматривать трибуны и окрестности. Тут же насторожилась и чуткая Панси. Она не понимала причины волнения Малфоя, но зная Драко, тут же приняла меры! А именно — обернулась и завела разговор с сидящими сзади, чтобы контролировать и этот сектор трибун. Но нет, все было спокойно. И оставалось таковым до самого конца испытания, в котором не было победителей и проигравших.

До самых слизеринских подземелий Малфой оставался задумчив. Зато оказавшись среди родных, так сказать, стен, он развил бурную, но незаметную для окружающих деятельность. Уже минут через двадцать Добби понес письмо отцу. Там Драко изложил свои сомнения и выводы. Затем, после получаса ходьбы из угла в угол и мучительных раздумий, он позвал Панси. Затем пришла и вызванная Добби Гермиона.

— Похоже, у нас назревают серьезные проблемы, — начал он, всматриваясь их лица. Драко знал, что на Панси и Грэйнджер он может положиться, а вот в остальных уверен не был. — Вокруг Поттера, похоже, опять началось подозрительное шевеление, — проговорил он. Затем Драко подробно рассказал о своих сомнениях, размышлениях и выводах. После его рассказа стояла долгая тишина. Только по истечении нескольких минут Панси спросила:

— А вы не думали, что это может быть связано с попыткой вернуть Лорда? Насколько я слышала, его Метки значительно потемнели, значит он с чьей-то помощью набирает силу.

Драко нахмурился. Такой информации у него не было! Отец ничего не говорил. Как и крестный. Похоже, все было еще хуже, чем он предполагал. И что делать, если Панси окажется права? Ответа на этот вопрос у него не было. Сам он уже давно решил, что Метку ставить себе не даст. Лучше смерть, чем рабство! А никак иначе Драко назвать это членство в Упивающихся не мог. Ладно бы Лорд был нормальным — тогда, возможно, выгода перевесила бы все минусы. Но Волдеморт в последние годы нормальным не был, увы. И что-то подсказывало Малфою, что возродившись, он лучше не станет. Скорее наоборот. А значит, что? А значит, им было не по пути. Что ж, вот и определились. Осталось выяснить настроение, так сказать, ближнего круга. Панси и Грейнджер однозначно примут его, Драко, сторону.

Нотт? А вот он под большим вопросом. Перед Тео, в случае возрождения Лорда, встает интересный вопрос. Дружба или Волдеморт? Лорд — это свобода для его отца. Сторонников гнить в Азкабане Лорд не оставит. А отца Тео любил. Дружба? Увы, Малфой не питал иллюзий. Дружба, не скрепленная испытаниями, не сможет перевесить. Или сможет? Ведь и Драко уже кое-что Теодору дал. Жизнь отца, например. Непонятно. Значит уже сейчас нужно продумать варианты. Терять Тео, дружбу которого удалось завоевать с немалым трудом, Драко не хотел.

Буллстроуд и Пьюси? С ними все было еще сложнее. Оба были детьми нейтралов, но если у Миллисенты родители были живы, то Пьюси погибли. Чью сторону выберет Эдриан, было весьма сложно предсказать. Милли, вероятно, пойдет за ним. Вот только и их терять Драко не хотел! Слишком много было вложено труда, чтобы так просто опустить руки.

Более того! В столкновении с Лордом он не мог безоговорочно рассчитывать ни на отца, ни на крестного! Клятвы и метка, чтоб их!

Драко встал и прошелся по комнате. Девушки следили за ним, сидя на диване.

— Ладно, — вздохнул Малфой. — О предполагаемой проблеме я вам сказал. Думайте и смотрите вокруг. Сообщайте мне о любой замеченной странности.

Когда за девушками закрылась дверь, он тяжело вздохнул и позвал того, кто останется ему верен всегда.

— Добби!

Домовик, как и всегда, тут же оказался рядом.

— Слушай внимательно, — приказал Драко, и эльф насторожил уши.

— Передай мои слова Кричеру, — продолжал Малфой. — Я пока не понимаю, что происходит, и, возможно, у меня не будет времени отдавать вам приказы. А потому приказываю сейчас! Поставьте ваши метки на Поттера и Диггори. Отслеживать их местонахождение постоянно. При любом подозрении на опасность — сообщать мне. При явной угрозе их жизням — спасать! Приказываю натаскать и привлечь к этому делу молодежь. Маги, что могут представлять опасность, очень сильны.

Драко снова заходил по комнате взад-вперед.

— И вот еще что, — в голосе Малфоя слышалось сомнение. — Найди маску и мантию Упивающегося, ту, что у отца. Тайник в малой гостиной. Мне нужен такой же комплект. Не справишься сам — подключи Кричера.

Отправив Добби, Драко замер посреди комнаты и грустно усмехнулся. Все, что он с таким трудом достиг, грозило рассыпаться прахом! В его груди начала медленно разгораться ярость!

Зверь, в лабиринте внутреннего «я» подростка, поднял голову и оскалился. Это был уже не тот милый маленький хомячок. Глаза твари, лишь отдаленно напоминающей покрытую иглами помесь хомяка и росомахи, загорелись мрачным огнем.

* * *

— С Драко что-то происходит, — Северус Снейп бродил по гостиной дома на Гриммо. Люциус сидел в кресле и вертел в руках пустой бокал. — Мальчишка стал еще более замкнутым! И он постоянно куда-то исчезает! Даже я не смог его отследить!

Люциус заинтересованно взглянул на друга.

— Он выглядит так, словно постоянно выжимает себя досуха тренировками! — продолжал рассказывать Снейп.

— А когда это началось? — поинтересовался Малфой.

— Да примерно в феврале.

Люциус о чем-то задумался и, выбравшись из уютного кресла, вышел. Вернулся, впрочем, он всего через несколько минут. В руке он держал распечатанный конверт. Молча вручив его Северусу, он вернулся в кресло и наполнил бокал рубиновым вином.

Снейп быстро пробежал глазами по строчкам, написанным хорошо знакомым почерком крестника. Тот писал о своих подозрениях по поводу Турнира и Поттера.

— Тебе он ничего не говорил? — поинтересовался Люциус, когда Снейп закончил чтение.

— Нет! Но теперь и мне кажется, что с этим Турниром что-то нечисто.

— Я тут почитал кое-что, — продолжил Малфой, и в его руки прилетела призванная с полки книга, которую он открыл и передал Снейпу.

С минуту стояла тишина, а затем Северус тоже опустился в кресло и спросил слегка севшим голосом.

— Кровь врага?

— Именно! — Малфой залпом опустошил бокал и продолжил. — А наложи-ка ты следилку на Поттера. Да желательно не одну. И похитрее, чтобы сразу не нашли и не сняли! Подстрахуем его немного. А то чую я, что влезет наш Драко в историю.

Малфой плеснул в бокал еще вина и задумчиво пробормотал.

— Как вовремя мы разыграли скандал и разрыв отношений с Нарциссой!

— Да, — Снейп даже усмехнулся. — Та еще была история! О ней даже в «Пророке» писали. Такой скандал! Нарси поймала мужа на пороге элитного публичного дома, что располагался в Лютном переулке. Теперь несколько зданий в той округе нуждаются в основательном ремонте!

Услышав это, Люциус нахмурился.

— Ага, за счет Малфоев.

* * *

Время до двадцать четвертого июня пролетело как-то незаметно, и вот на трибуны у бывшего поля для квиддича начал стекаться народ. Пришло время для третьего, заключительного испытания Турнира. Для него на квиддичном поле был выращен зеленый лабиринт. Его на совесть зачаровали и населили разнообразными тварями.

А паранойя Драко буквально захлебывалась криком! И чем ближе был этот день, тем отчаяннее становился этот крик. Он выкладывался в тренировках так, что едва доползал до кровати. Он ударными темпами осваивал знания, доставшиеся ему от того, покойного немца. А тренировался он в Выручай-комнате, которую ему показали хогвартские домовики, когда он пожаловался им на отсутствие места, где можно было бы заниматься, не боясь слежки со стороны учеников и профессоров. Это, в очередной раз, подтвердило его правоту в том, что выгодно быть со всеми в хороших отношениях. Ну, если не со всеми, то со многими. Пусть даже эти многие кажутся окружающим жалкими и незначительными.

Панси сидела на трибуне, как и Грейнджер. А вот между ними сидел не он, а принесший ему вассальную клятву Колин Криви под оборотным зельем. Сам Драко находился в стороне от трибун. Он сидел, опершись спиной на ствол дерева на опушке Запретного леса, под мантией-невидимкой. Вокруг его позиции рос густой кустарник, скрывая от любопытных глаз. Увы, подстраховать Диггори и Поттера больше было попросту некому. А наемникам Драко не доверял. Домовики — это, конечно, хорошо, но человек куда изворотливее и коварнее. Придется в этот раз гриффиндорствовать самому. Поэтому Малфой предпочел быть во всеоружии. Именно поэтому при нем была и одежда Упивающегося смертью, детально воссозданная совместными усилиями домовиков. Они даже маски сделали аж в двух вариантах: серебряном и черном.

Грустные размышления Драко прервал гонг, сообщивший о начале испытания. И тут же, подтверждая его худшие, опасения рядом появился юный домовик Вурри.

— Вурри видел, как на Крама наложили Империо! — пропищал он. — Это сделала страшная ведьма, пробравшаяся в лабиринт!

— Усилить наблюдение! — скомандовал Малфой. — Сосредоточиться на Поттере и Диггори! Передай Кричеру, если будет возможность, ведьму нужно поймать.

Лопоухий юнец, уже догнавший по росту Добби, исчез. Драко вздохнул и прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, затем прошептал.

— Вот и началось!

Следующим, минут через тридцать, появился Вусти.

— Поттер и Диггори взяли кубок, и он их унес куда-то далеко! Кричер, Добби, Вурри, Туя и Пинки последовали за ними. Вусти поспешил к хозяину Драко.

Мысленно выругавшись, Драко скинул мантию-невидимку и, хлебнув от души мерзкого оборотного зелья, переждал приступ дурноты и облачился в мантию Упивающегося и серебряную маску. Теперь он был немного выше и массивнее. Невозможность узнавания компенсировала неудобство от некоторой неловкости движений. Волосы укоротились и поменяли цвет на русый, хотя как раз это было и неважно. На маску были наложены чары, скрывающие их цвет. Поверх он снова накинул мантии-невидимку и взял Вусти за руку.

* * *

Портал, которым был кубок, перенес их совсем не к трибунам, как должен был. Это Седрик сообразил еще по времени перемещения. А сейчас, падая с трехметровой высоты прямо на памятник какой-то могилы, он мог лишь бессильно ругаться. Впрочем, боль от удара и громко хрустнувшие ребра мгновенно выбили все мысли из головы. Боль затопила сознание. Пожалуй, еще никогда в жизни ему не было так больно. Рядом ворочался и сквозь стиснутые зубы негромко ругался подвернувший ногу Поттер.

Увы, и это не длилось долго. Внезапно рядом раздался мужской голос.

— Милорд! Их двое!

Ответили ему едва ли не на парселтанге, настолько шипящим и неестественным был этот голос.

— Убей лиш-ш-шнегхо!

Тут Седрик, распахнув зажмуренные от боли глаза, увидел рядом не кого иного, как Сириуса Блэка! Тот поднимал палочку, нацеливая ее на него, Седрика!

— Авада, — это было последним, что он успел услышать. В него вцепились чьи-то невидимые руки, и новое перемещение, сопровождаемое сильнейшей вспышкой боли в потревоженных ребрах, напрочь лишило его сознания.

* * *

Вусти перенес Драко на какое-то кладбище. Так как по приказу Малфоя все его домовики перемещались бесшумно, то их появление никем не было замечено. А между тем картина там была презанятнейшая!

Грязно ругающийся Сириус Блэк сноровисто упаковывал голого Поттера в целый кокон из веревок, приматывая его к каменному ангелу, распростершему крылья над чьей-то могилой. А невысокая и коренастая баба, похожая на жабу и ожившую тумбочку одновременно, варила в огромном котле какое-то зелье. По описанию Драко без труда узнал Долорес Амбридж. Вот она подняла над котлом левую руку и с визгом отчекрыжила собственный мизинец! Он бесшумно исчез в булькающем вареве. Следом полетела какая-то основательно подгнившая кость.

А Блэк тем временем занимался художественной резьбой по Поттеру, карябая что-то ножом у орущего пацана на груди. На руках и ногах уже кровоточили какие-то знаки.

Отвлекшаяся на вопли Поттера Амбридж не заметила, как с небольшим всплеском в котле исчез открытый флакончик с парой порций оборотного зелья. Ну не было у Драко больше ничего под рукой! Немагическая трава, земля и камни для гарантированной порчи зелья, увы, не годились. Пришлось положиться на удачу и бросать то, что было в наличии.

«Вот тебе и крестный!» — пронеслась в голове у Малфоя мысль. Драко смотрел, как кровь Поттера, собранная Блэком после прочтения какого-то заклинания, льется в котел. Малфою даже стало интересно, что за зелье они варят и для чего оно предназначено? А процесс, тем временем, шел своим чередом. Откуда-то вытащили не замеченное ранее Драко нечто, напоминающее злобного чешуйчатого младенца. Когда и этот зло шипящий ингредиент исчез в котле, Драко, взглянув на Поттера и лужу крови под ним, внезапно понял, что дальше тянуть нельзя, иначе тот может и умереть! Еще раз окинув взглядом всех участников действа, он отдал едва слышный приказ стоявшим рядом, как и велено было, домовикам. А сам, пользуясь невидимостью и тихо подкравшись, вонзил жертвенный кинжал в спину Блэка, который с усмешкой пялился на обвисшего на веревках Поттера. Здесь Блэк был сильнейшим и опаснейшим противником. Тот выгнулся и распахнул рот, видимо, для крика, но жизнь уже покинула его тело, которое медленно осело на землю. Домовики всем скопом навалились на Амбридж и вполне успешно справлялись с ней. Удостоверившись в этом, Малфой поспешил к Поттеру. Внезапно за спиной, когда он разрезал первые веревки, что почему-то не поддались чарам, раздался громкий всплеск и чей-то сиплый вздох! Драко обернулся и обомлел. Из котла показалась харя, иначе ЭТО было и не назвать, какого-то монстра! Домовикам, уже оглушившим Амбридж, пришлось, бросив ее, срочно переключаться на это нечто, которое попыталось вылезти из котла! Черты у этой человекоподобной образины текли и плавились, словно у запойного метаморфа в период обострения! Человеческое, мгновение назад, лицо, вдруг становилось несимметричным, покрывалось то шерстью, то чешуей, то всем вперемешку! Появлялся, плавал по харе и исчезал меняющий форму нос, являя миру узкие дыхательные щели. Уши отсутствовали в принципе. Как в калейдоскопе менялись цвета. Кожа, гладкая, как у младенца, в следующее мгновение вдруг шла морщинами и обвисала, словно у древнего старика! А то и вовсе покрывалась каким-нибудь непотребством типа волос, бородавок или чешуи. Впрочем, рассматривать существо не было времени! Домовики не дали. Драко, споро освобождавший Поттера, даже засмотрелся на ставшего видимым Кричера. Он никогда не видел старика таким страшным. Его глаза сверкали. Уши стояли торчком, словно у боевого пса. Оскал от уха до уха открывал острые зубы до самых десен! Домовик, буквально рыча, топил непонятное нечто, намертво вцепившись в край котла и утрамбовывая тварь ногой обратно в булькающее варево! Судя по всплескам, остальные домовики, что остались невидимыми, ему усердно помогали. Не успел Драко и подумать о том, чтобы вмешаться в схватку с тварью, как произошло одновременно несколько событий! Откуда-то со стороны донеслись громкие хлопки нескольких аппараций. Потерявший сознание Поттер отвалился от ангела и бессильно повис на руках у Малфоя, пятная кровью мантию-невидимку. Видимо, из него каким-то ритуалом вытянули силы вместе с частью крови. Не зря же Блэк наносил ножом эти знаки?

В этот момент тварь в котле, видимо, собравшись с силами, разметала домовиков чудовищным магическим выбросом! Сам котел, брызнув во все стороны зельем, со скрежетом распался на куски!

Больше времени не было! Драко буквально кожей ощутил, что встающая на ноги тварь готовится уничтожить все и вся, а сил у него по сравнению с этим монстром было катастрофически мало! И даже ножом его было уже не достать! Он, Малфой, ошибся и неправильно определил опаснейшего врага! Им оказался совсем даже не Блэк. Нужно было не освобождать Поттера, а бежать и резать ошеломленную тварь. Похоже, он проморгал воскресающего Волдеморта, не узнав его в том страшненьком младенце! Но теперь что-то предпринимать было уже слишком поздно.

— Уходим! — рявкнул Драко и крепче ухватил скользкого от крови Поттера. В следующее мгновение он ощутил руки невидимого домовика, и мир исчез в круговерти перемещения.

* * *

Появившиеся на кладбище наемники, нанятые Малфоем-старшим и пришедшие по сигналу следилки, наложенной на Поттера, не пережили встречи с разъяренным Волдемортом, весьма огорченным «теплой» встречей и собственной внешностью. Не повезло и Упивающимся, собравшимся по его вызову десятком минут позже. Все они, без исключения, отведали весьма качественного Круциатуса.

* * *

Седрик Диггори медленно приходил в себя. Грудь болела просто ужасно. Но он был жив, и это его несказанно радовало. Лежал он на спине и, похоже, на траве. Над головой слышался шелест листвы. Раздавшийся рядом шорох заставил его распахнуть глаза. Скосив их, он увидел, что неподалеку над кем-то склонилась темная фигура. Что именно делал человек, было не разобрать, и Седрик осторожно повернул голову. Оказалось, что там лежит абсолютно голый Поттер, а некто, облаченный в угольно-черную мантию и серебряную маску, стоя на коленях, поливает каким-то зельем его страшно изрезанную грудь. Попытавшись пошевелиться, Диггори непроизвольно застонал. Безликая маска повернулась в его сторону.

— Лежи спокойно, — раздался лишенный чувств голос. — Опасности рядом нет.

Седрик вздрогнул. Перед ним был Пожиратель Смерти в полном облачении! Это подтверждал и безликий голос! Ему рассказывали об этих людях! После встречи с ними тот, кто не мог себя защитить, очень редко оставался в живых! Теперь он по-новому, с нескрываемым страхом, уставился на непонятного человека. А тот, закончив с Поттером, поднялся на ноги и шагнул ближе.

— Сейчас я подам сигнал и уйду. Мы находимся на границе защитного периметра вашей школы. Сам понимаешь, встречаться с профессорами и Дамблдором мне не желательно.

Он сделал шаг прочь, в его левой руке, словно по волшебству, появилась волшебная палочка. Затем он замер и обернулся.

— Помни, добро, сделанное тобой для других, иногда возвращается.

Затем он отвернулся и взмахнул рукой. В небо взлетел большой сноп алых искр. А когда Седрик снова перевел взгляд туда, где стоял этот человек, то никого не увидел. Тот бесследно исчез. А уже через минуту вокруг гомонила примчавшаяся на общеизвестный сигнал бедствия толпа.

* * *

Вернувшись в замок, Драко стал ждать Добби, которого отослал обратно на кладбище, с приказом понаблюдать за тем, что вылезло из котла. Ему срочно нужна была информация.

А пока домовик занимался этим важным делом, Драко, дождавшись возвращения слизеринцев, улучшил момент и поменялся с Криви. Затем успокоил Панси и Гермиону и привел их в свою гостиную. То, что он хотел сообщить, было опасно говорить даже в заброшенных кабинетах школы, его же комнаты на всевозможные посторонние чары и артефакты регулярно проверял домовик.

Подождав, пока девушки усядутся, Малфой произнес.

— Все очень плохо. Лорд вернулся.

Реакция девушек была совершенно различной. Грейнджер побледнела и начала нервно теребить край мантии пальцами. Панси осталась внешне абсолютно спокойной.

— В общем так, — продолжил Драко, не дождавшись вопросов. — Нужно утроить осторожность. Смотрите вокруг и слушайте. В данный момент Лорду не до нас. Ему нужно будет собирать Упивающихся и восстанавливать свое положение и влияние, при этом, скорее всего, тайно.

Он посмотрел на Гермиону.

— Кричать о его возрождении не нужно. Все заинтересованные стороны узнают об этом в самое ближайшее время и без нашей помощи. Поверь, шпионы есть везде.

Дождавшись кивка, он еще раз призвал девушек к осторожности и отпустил.

Теперь следовало дождаться домовика. Он прождал до позднего вечера. Вернулся Добби уже в темноте.

— Добби все узнал, хозяин, — заявил домовик, обнаружив Драко перед зажженным камином. Сегодня в подземельях школы было зябко.

— Рассказывай! — приказал Драко.

— Это точно Тот-Кого-Нельзя-Называть, заговорил Добби. — Добби видел, как он убил пятерых незнакомых магов, пришедших на кладбище. Потом он созвал Упивающихся Смертью и пытал их Круциатусами за то, что они не искали своего господина. Затем он подозвал отца хозяина Драко и велел открыть для него и Упивающихся защиту менора, как это было раньше. Добби последовал за ними в менор и видел, как Тот-Кого-Нельзя-Называть снова пытал всех Круциатусом. Отец и декан хозяина Драко были там. Добби смотрел, пока им не разрешили уйти. Добби дал им лечебные зелья и вернулся к хозяину.

— Вот значит, как? — едва не прорычал Драко. Его лицо исказилось, а серые глаза отразили бурю чувств бушевавших внутри.

А во внутреннем мире содрогалась и стонала земля. Лопалась земная твердь, вздымались холмы и горы. Маленький мирок стремительно рос. Там, в недрах гигантского темного лабиринта, распугивая охраняющих его монстров, руша стены и уровни, завывая от накатившего приступа беспредельной, безумной ярости, бесновался, практически полностью скрытый маревом силы, жуткий исполинский зверь, в которого вдруг превратилась сущность Драко. И на человека или щекастого милого грызуна, да и на росомаху это существо уже не походило даже отдаленно.

Драко слег на следующее утро. Снова его магическое ядро едва не рвалось от прилива маны, которой его словно накачивали. Причем непрерывно! Хотя почему словно? Драко был уверен, что прекрасно знает имя той сущности, что стояла за этим. Несомненно, все происходило по воле Гримма! Но тут уж ничего поделать Драко не мог. Бог обещал силу? Вот и не пищи! А ядро росло. Медленно и очень болезненно, но росло. С ним росли и доступные ему силы. Постепенно увеличивался манопоток. Оставалось только терпеть. И снова домовики работали своеобразными маноотводами, потребляя излишки, когда терпеть становилось уже невозможно. Только теперь, в отличие от прошлого раза, Драко помнил, к чему это может привести, а потому сливал излишки маны только Кричеру и юным, еще не способным к размножению домовикам. Старому Кричеру пришлось найти и приобрести дополнительные накопители маны. Тех, что были вмонтированы в магострукткры дома, уже не хватало.

Эта пытка длилась около двух недель. За это время Малфой успел покинуть Хогвартс, где прощальный пир завершил очередной учебный год, и перебраться на Гриммо. Возвращаться в менор он в ближайшее время не планировал. Встречаться с Волдемортом ему пока как то не слишком хотелось.

* * *

Последовала за ним на Гриммо и Гермиона Грейнджер. Попав в дом Блэков, она тут же окопалась в родовой библиотеке. Точнее, в доступной ей части этого огромного книгохранилища. Гермиона упорно шла по проторенному сюзереном пути, изучая окклюменцию и анимагию под его руководством. Она уже рассчитала свою аниформу. Ею должна была стать ворона — птица умная и весьма способная к обучению.

* * *

Драко, обдумав ситуацию и так, и этак, пришел к простому выводу — пока ему не грозит клеймение, афишировать свое отношение к Лорду совершенно ни к чему. Более того, сейчас нужно залечь на дно и, не отсвечивая в Англии, понаблюдать. Это позволит неспешно составить план дальнейших действий.

Что же по поводу друзей… Он не сомневался, что Тео, получив освобожденного из Азкабана отца, будет весьма благодарен Лорду. Но Нотт — мальчик умный, наблюдательный и, что очень важно в данной ситуации, довольно добрый. Не сможет он долго терпеть зверства Лорда. А в том, что они вскоре последуют, Драко не сомневался. Отвращение и страх вскоре перевесят благодарность Лорду. Вот тогда и настанет его, Драко, время. Нужно только не рассориться с Ноттом до того момента.

С Пьюси все было несколько сложнее. У Драко пока не было в руках той ниточки, за которую он мог в нужный момент потянуть и извлечь Эдриана из кучи дерьма, куда тот, скорее всего, нырнет с головой. Дружба? Наивным Драко не был. Однако в этом мире нет ничего невозможного.

А вот Седрик Диггори уже, можно сказать, на крючке. Хотя сам он еще не знал об этом.

— Ну ничего, — Драко сжал руку в кулак, представляя в ней концы множества нитей, что связывали его с разными людьми, и, взглянув на него, прошептал: — Все вы мои. Никому я вас, идиотов, не отдам!

* * *

Северус Снейп пил. Пил очередное из множества зелий: укрепляющих, проясняющих разум и не позволяющих дрожать рукам. А дрожь после испытанного Круциатуса была делом совершенно обычным. Увы, в отличие от Люциуса, которого он напоил зельями и оставил спать наверху, Северус не мог позволить себе отдыхать. Волдеморт требовал стабилизировать его состояние. А для этого требовалось придумать и сварить особые зелья, чем он и занимался, собственно, в данный момент. Снейп содрогнулся, вспомнив то, как непрерывно менялись черты Темного Лорда, не способного это контролировать. Эту рожу, словно пришедшую из ночных кошмаров, он будет помнить всю свою жизнь, настолько ужасной она становилась временами. И ладно бы все ограничивалось внешностью! Но нет, Лорд был безумен по-прежнему! И доброты ему проблемы с внешностью отнюдь не добавляли. Но при всем своем безумии Волдеморт оставался сильнейшим магом, в противостоянии с которым мог рассчитывать выжить только монстр наподобие Альбуса Дамблдора. Магу, с уровнем дара, подобным тому, что был у него, Снейпа, или у Люциуса Малфоя, и думать о прямом противостоянии не стоило. Да и клятвы с Меткой не позволили бы…. Шансов уцелеть, выйдя против Лорда, практически не было. Грюм тому свидетелем. Этот аврор остался жив в прошлом лишь потому, что Волдеморт счел это забавным. Ага, на глаз поспорили, что Лорд Грюму ногу не оторвет.

Грустно хмыкнув, Северус продолжил помешивать экспериментальное зелье. Уже четвертое за сегодняшнюю ночь.

Но при всем своем безумии, Лорд, как и прежде, был весьма осторожен. Он не стал афишировать свое возрождение. Нет, он затаился на время. Вот только Снейп знал, что люди уже отправлены к оборотням, вампирам и великанам. Начался набор отребья в Лютном и на континенте. Мыслей о захвате власти Лорд не оставил. Увы, новая война была уже не за горами.

* * *

Альбус ходил кругами по кабинету. Том возродился! Причем возродился, каким-то непостижимым образом скинув его, Альбуса, поводок! Это было весьма печально. Утратить контроль над таким сильным магом было опасно. Смертельно опасно! Но эта опасность лишь добавляла остроты игре и чувствам, что испытывал старый маг. Дамблдор улыбнулся.

— Томми, Томми, ты так и не понял, простой истины — у Англии уже есть Хозяин. И это отнюдь не ты, глупый наивный мальчик. Ты и жив-то лишь, пока Мне интересно с тобой играть. Как и Малфои, и прочие Крэббы с Гойлами….

Альбус подошел к окну и посмотрел на свои владения — свой Хогвартс. Затем пробормотал.

— Однако Избранного стоит перепрятать. И пора, пора ему узнать страшную тайну Тома Риддла.

* * *

— Кричер, — позвал Драко следующим вечером. Дело было в том, что, обдумывая события на кладбище, он обратил внимание на одну ускользнувшую от него ранее деталь. Старый эльф ненавидел Волдеморта и убил бы его тогда, если бы смог! Увы, маг такого уровня был слишком силен и способен на многое даже без концентратора. Но вот ненависть! Это было странным. Следовало разобраться в причинах.

— Скажи, Кричер, — начал Малфой, стоило домовику появиться. — В чем причина твоей ненависти к Темному Лорду?

Домовик замялся. Драко слегка нахмурился. Молчанию домовика могло быть только одно объяснение — приказ хозяина! Но теперь хозяином Кричера был он, а значит, мог потребовать искренности.

— Рассказывай, я приказываю!

И старика словно прорвало. Слезы обильно побежали по морщинистому лицу.

— Из-за него погиб мой молодой хозяин Регулус! Когда-то этот маг пришел в наш дом и потребовал у молодого хозяина домовика. Молодой господин приказал верному Кричеру сопровождать мага. Он говорил, что Блэкам оказана честь. Но это был бесчестный маг! Он привел Кричера на остров, который находился посреди пещерного озера, полного инферналов! Он заставил Кричера пить жуткое зелье! Он смеялся, когда Кричера мучили боль и кошмары. Он положил медальон в чашу, из которой Кричер выпил зелье, и ушел. Зелье снова появилось в чаше, а Кричер, мучимый жаждой, пополз к озеру. Там его схватили инферналы. Тут бы и конец пришел верному Кричеру, но хозяин позвал его!

Домовик вытащил откуда-то из-под полотенца платок и принялся утирать слезы.

Хозяин расспросил Кричера, а через несколько дней приказал отвести его на тот остров. Он погиб там, мой бедный молодой господин Регулус! Но перед смертью он отдал Кричеру медальон и велел уничтожить. Но Кричер не смог! А говорить кому-либо хозяин запретил!

— И где этот медальон сейчас? — поинтересовался Драко.

— Кричер хорошо спрятал его здесь, в доме. Это очень нехорошая и опасная вещь.

— Ладно, — что такое опасные артефакты Драко прекрасно знал. Потому даже видеть сей предмет ему не очень хотелось.

— Пусть пока лежит там, где ты его спрятал. Только следи, чтобы до него никто не добрался! Нужно будет показать его крестному. Не зря же он увлекался темными искусствами?

Опасался ли Малфой того, что Волдеморт узнал старого домовика? Определенно, нет. Кричер стал видимым, когда Темный Лорд уже бултыхался в зелье. А отлетев, отброшенный Лордом, домовик снова стал невидимым. Понял ли Лорд, что на него напали домовики? Несомненно. Вот только их было немало и у семей с другой стороны. Да и в Хогвартсе была немалая колония. Так что искать напавших домовиков было делом практически бесперспективным.

Задумавшись о домовиках, Драко стал прикидывать, к какому бы делу приставить молодежь. Дело тут было в том, что домовики, как и некоторые люди, учились и умнели всю свою жизнь. И если молодой домовик не умел практически ничего, то тот же Кричер, переживший несколько поколений Блэков, умел очень и очень многое. Например, именно с его помощью Добби удалось воссоздать вещи Упивающихся. Да, и среди Блэков раньше были артефакторы, а домовики — существа весьма наблюдательные и легко обучающиеся. Но и у них были существенные ограничения — отличался сам способ использования магии. Потому, как бы домовик не хотел, но, к примеру, до уровня мастера в той же артефакторике подняться он просто не мог. Правда, иногда и среди них встречались уникальные индивидуумы, такие, как старый Кричер, имевший склонность именно к артефакторике. Не зря старик давным-давно заведовал жизнью и обороной дома. Там было задействовано множество артефактов, с которыми он и работал. Маги тоже не могли многого из того, что было доступно домовикам. Например, им, увы, очень нелегко давалось перемещение. Домовики же делали это легко и непринужденно практически с детства.

Временно отложив этот вопрос, а точнее, оставив его на усмотрение Кричера, Драко перешел к следующему, а именно — наведался в сокровищницу. Нужно было выбрать защитный комплект для Панси. Примерно после получасовых поисков он остановился на комплекте из золотых колечка, сережек и цепочки с небольшой подвеской. Вещицы были изящными и с небольшими бриллиантами. Ну и, естественно, они были отнюдь не просты. Судя по описанию в сопроводительном пергаменте, комплект был рассчитан на защиту от ментального воздействия, ослабление вредоносных чар, позволял определять опасные примеси в пище. Ну и, что немаловажно, этот комплект в своей области применения ничем не уступал комплекту наследника, что носил сам Драко. Насколько он знал, у Панси был подобный комплект, вот только уровнем изрядно пониже.

Затем он отправился в оружейную комнату, где провел не меньше часа, любуясь на всякое режуще-колющее и стреляющее железо и дерево. Мечи, сабли, топоры, копья, булавы, ножи, луки и арбалеты увешивали все стены немалого помещения, громоздились в углах и сундуках. Стояли и лежали грудами доспехи, за которые, вероятно, передрались бы маггловские коллекционеры. Увы, по большей части это было бесполезное ныне барахло. Ну куда сегодня можно выйти в полных миланских латах, пусть и зачарованных на совесть? Магглы же засмеют! А мечи? Ну ладно еще трость. Одна из отцовых тоже была с лезвием внутри. Но двуручник, к примеру? Или секира, рукоять которой доставала до груди Драко, а ее весу позавидовала бы и хорошая кувалда? Может, ее Флитвику подарить? Но представив маленького профессора рядом с этаким монстром, Малфой усмехнулся и решил, что явно не стоит. А вот арбалеты удостоились самого пристального внимания. Из подобных им он стрелять умел и любил. Из более слабых, конечно. Среди этих боевых монстров был один и вовсе натягиваемый воротом. Его стальная дуга впечатляла — у Хогвартских карет пластины рессор были куда тоньше. Немного поколебавшись, Драко вызвал Кричера и велел привести арбалеты в порядок: смазать механизмы, заменить тетивы, подобрать запас болтов. Мало ли, вдруг дом осадят? Тогда они лишними точно не будут.

Решив временно залечь на дно, Драко притворился, словно их с матерью и Грейнджер и вовсе нет в Англии. Однако его домовики непрерывно отслеживали обстановку в обществе и покупали прессу.

Крестный на Гриммо пока так и не появился. Драко уже раскаялся, что бросил в котел тот флакон с оборотным зельем. Кто мог предположить, что это аукнется Северусу Снейпу? Увы, зельевар практически не отходил от котлов, чтобы хоть как-то минимизировать ущерб, нанесенный Лордовой тушке. Пока, к слову, не особо удачно.

От скуки Драко проинвентаризировал кладовые дома и даже, на радость маме и Грейнджер, с помощью домовиков построил довольно большую теплицу.

Мысли Малфоя продолжали крутиться вокруг той ситуации, в которой он оказался. Сидеть, не отсвечивая, и в школе? Скучно. А если нет? Что ж, смутное время тоже могло принести свои плоды. Нужно лишь умело им воспользоваться. Например, что мешает ему еще немного укрепить влияние свое собственное, вассалов и некоторых из тех, кого он хотел приблизить? Да, в общем-то, ничего! Альбус Дамблдор, начавший поднимать волну слухов о возвращении Волдеморта и подключивший к этому Поттера, сам создавал благоприятную для Драко среду. Что может быть для умного человека лучше напуганных людей, ищущих опоры и поддержки? Да практически ничего. Нужно только этим страхом умело распорядиться. А если это дети? Тогда все становится еще проще! Нужно только определиться с тем, как именно привлечь этих детей на свою сторону….

Впрочем, раздумывал Малфой не так уж и долго, хотя и возвращался к этой теме неоднократно. Большую часть времени занимали тренировки и чтение книг в фамильной библиотеке. Немалое время ушло и на общение с маленьким братишкой, который активно ползал, неуверенно ходил и своей подвижностью приводил в ужас старого Кричера.

А в меноре Драко все-таки побывал! Он наведался туда за припрятанным философским камнем. На него у юного Малфоя появились планы. Попал он в менор с помощью Добби, перенесшего его на кухню, откуда он, никем не замеченный, ушел в сеть тайных ходов. Вернулся предприимчивый подросток тем же путем.

* * *

Северус Снейп только в августе стабилизировал, наконец, состояние Лорда. Лицо того осталось безносым и змееподобным, но, по крайней мере, его черты были симметричны и не грозили потечь в самый неподходящий момент. Лорд, временно удовлетворившись результатом, отпустил Снейпа отдыхать и отсыпаться.

Когда Северус появился на Гриммо, он был черен от усталости и впитавшихся в кожу испарений. Пройдя в свою комнату, он упал и беспробудно проспал практически двое суток. А стоило ему выползти на ужин, как сюрприз преподнес крестник! Вот чего-чего, а увидеть одну из легендарных вещей Основателей Снейп не ожидал! Да еще и медальон самого Салазара Слизерина! Его Северус моментально опознал по описанию. А узнав, что из-за этой вещи, которой очень дорожил Темный Лорд, погиб Регулус Блэк, насторожился. Выслушав рассказ Кричера о том, как тот пытался уничтожить эту вещицу, Снейп озаботился не на шутку. Оказалось, что о чем-то таком он когда-то читал, но вот вспомнить… В общем, Снейп снова был потерян для окружающего мира, причем аж до самого учебного года. Впрочем, времени и оставалось-то всего несколько дней. И их Северус провел в своей комнате, пытаясь докопаться до позабытого с помощью Омута памяти. Впрочем, безрезультатно. Уже в школе он с некоторым сожалением подумал, что придется идти более сложным путем и варить зелье памяти. Увы, процесс его приготовления был рассчитан на пару месяцев.

* * *

В поезде и в карете Драко ехал, погруженный в раздумья. Думы не покинули его и в большом зале, пока шло распределение. И выдернули его из этого отстраненного состояния только слова Дамблдора о том, что в школе в этом году буде находиться представитель министерства магии — инспектор Ричард Уэзерби. Именно он будет преподавать ЗОТИ. Взглянув на стол преподавателей, Драко увидел этого самого Уэзерби. Это был болезненно худой мужчина среднего роста. На вид ему можно было дать лет пятьдесят. В густой когда-то шевелюре зияла обширная лысина. На лице было спесиво-брезгливое выражение. Да, Драко слышал от отца об этом человеке. Этот год определенно будет весьма занятным. Уэзерби был спесивым карьеристом, который очень болезненно относился к посягательствам на свою власть, реальным и мнимым. По словам отца, он относился к наихудшей разновидности чиновника — инициативный идиот. Но была у него и положительная, в данной ситуации, черта. Уэзерби любил деньги и брал взятки.

— Итак, — тихонько заговорил Драко сам с собой неделю спустя, запершись в своих апартаментах и проверив их с помощью Добби. — Что мы имеем? А имеем мы Дамблдора, который своими действиями сейчас наносит вред собственной репутации. Стоит только взглянуть на статьи в газете, где его уже открыто обвиняют в старческом маразме. Однако стоит объявиться Лорду, и старик мгновенно окажется вознесенным на самую вершину. Но пока его активность явно не нравится министру Фаджу. Не зря же в школе появился этот Уэзерби?

— С другой стороны у нас затаившийся на время Волдеморт. Нет сомнения, что многие старшекурсники со Слизерина и, возможно, с Равенкло вернутся в школу с чудными украшениями на левых руках. Опасно ли это? Несомненно. О любых движениях в Хогвартсе будет немедленно доложено Сами-Знаете-Кому. Нужно ли это нам? Определенно, нет. Да и Дамби не одобрит, если кто-то вмешается в его планы. Какие у него могут быть планы? А Мерлин его знает! Значит, возможны только подковерные игры. Ну что ж. Принимается! В школе четыре факультета. Грейнджер, Лонгботтом — Гриффиндор. Луна — Равенкло. Седрик и Криви — Хаффлпафф. Я и Панси — Слизерин.

— К чему тянутся люди в смутное время? Правильно! К сильному лидеру, оружию и средствам спасения. На роль сильного, но закулисного лидера ставим себя, такого красивого, умного, смелого. Гм. Скромного.

— В нашем случае оружие и средство для спасения жизни одно — магия. Вот и нужно предложить знания по магии нуждающимся. Не хотите учить нас ЗОТИ? Мы возьмем это дело в свои руки, а желающие найдутся. Пусть это, по большей части, будут представители младших курсов. Ничего. Пройдет время, и они подрастут. И на кого они будут рассчитывать в случае необходимости? Правильно! На того, кто был к ним добр, учил и сопли вытирал! Удивится ли кто-то, если мы с Панси займемся подготовкой слизеринцев младших курсов? Очень вероятно. А если будет приказ очень занятого декана? Причина? А мало ли магов погибло в прошлую войну от произвола авроров и вообще неизвестно кого? Да полно! Вот и обоснование для Слизерина.

— В дела барсуков никто со стороны и не сунется. Этот факультет мало кому интересен. Да и Помона Спраут даже Дамблдору спуску не даст.

— То же самое и Равенкло с Флитвиком. Вот только Луне придется сложно. Да и возможных соглядатаев нельзя исключать. Но Лавгуд — частая гостья у барсуков. Так что никого не удивит, если она возьмет шефство над кем-нибудь, и этот кто-то тоже начнет бегать к гостеприимным барсукам. А потом еще один, и еще. Флитвик против точно не будет. Тем более что с младшими заниматься у него самого просто времени нет. Ведь не нужно забывать, что все профессора, кроме Минервы МакГонагалл, учат старшие курсы дополнительно.

— Остался Гриффиндор. Вот здесь все куда сложнее. Лонгботтом? М-м, нет, не подойдет Невилл. Парень он, конечно, умный, но несколько рассеянный, а кроме того, четко следует политике Августы, умело притворяясь слабым косоруким неумехой. Ну, его понять можно. Не нужно ему становиться запасным избранным. Аллергия у него на приключения. Гермиона? Она потянет легко. Вот только нужно ли ее привлекать? Всем известно, чей она вассал. Хм. А если прикрыть ее деятельность Избранным? Хм, хм, хм, хм…. Идея неплохая. А Причина? Ха! Да мало ли магов погибло в прошлую войну от произвола Упивающихся Смертью и вообще неизвестно кого? Да полно!

Он еще не раз и не два возвращался к обдумыванию этой темы. И каждый раз приходил к одному и тому же выводу — опасно, можно привлечь внимание сильных мира сего, но и случай упускать нельзя, а потому кружкам самообороны быть!

Северус Снейп сидел на стуле, стоявшем в углу довольно большого зала, который он сам регулярно использовал для тренировок старших слизеринцев, и наблюдал. От взоров учеников его скрывала одолженная у Люциуса мантия-невидимка. Сейчас в зале, помимо него, находилось всего пятеро. Вот только слизеринцами из них были лишь двое! А именно: его неугомонный крестник и его подруга Панси Паркинсон. Помимо них в зале присутствовали равенкловка Лавгуд, хаффлпаффец Криви и гриффиндорка Грэйнджер! Его крестник расхаживал вокруг большого стола, за которым расположились остальные, и вещал. Сидевшие за столом быстро конспектировали.

Драко учил! А Северус едва не хватался за голову, слушая и медленно охреневая. Но сие недостойное преподавателя чувство возникло у него вовсе не от того, что объяснял Малфой — хотя и там было немало интересного. Нет! Только теперь, в конце октября, перед ним приоткрылась истинная картина происходящего в школе! И если бы об этом узнал Альбус, он, Северус, даже не брался предсказать последствия….

Все началось еще в сентябре. Ученики, побывавшие на первых уроках ЗОТИ, выглядели разочарованными и недоуменными. Дело тут было в том, что новый «профессор» Ричард Уэзерби начал внедрять программу обучения по предписанному министерством магии плану, а он не предусматривал изучения более-менее сильных защитных и атакующих чар вообще! Для этого даже был издан новый учебник! То, что предполагалось изучать, было пригодно разве что для защиты от пикси и боггартов. Естественно, в среде учеников началось возмущенное бурление, словно в нестабильном зелье. И как в том самом зелье, на поверхность, словно пена, всплыл Гарри Поттер! Началось противостояние преподавателя и ученика. Поттер хамил. Уэзерби назначал отработки. Поттер прогуливал. Уэзерби применил для наказания Кровавое Перо — артефакт, только каким-то чудом еще не запрещенный министерством! Эта вещь применялась магами ранее для скрепления кровью каких-либо договоров. Но из-за того, что при использовании Перо причиняло сильную боль, а написанное проявлялось в виде глубоких порезов на коже — что было конструктивной недоработкой артефактора, от его использования практически отказались.

Дамблдор, с величайшим интересом следивший за происходящим, запретил возмутившимся преподавателям вмешиваться. Так как пострадавший ребенок был гриффиндорцем, то ответственна за него была Минерва МакГонагалл, а остальные деканы могли вмешаться только по прямой просьбе пострадавшего! Они и ждали этой просьбы. А глупый ребенок молчал! Молчал, несмотря на то, что Флитвик и Спраут позаботились о том, чтобы до его ушей дошел слух о такой возможности. Но Поттер — он такой Поттер…

А дальше началось самое интересное. Ученики решили изучать ЗОТИ самостоятельно. И снова символом сопротивления наверх всплыл Поттер, возглавивший гриффиндорцев и некоторых присоединившихся с других факультетов!. Эти детки организовали, хм, «тайное» общество, о котором знали все профессора! Только до Уэзерби никто, естественно, этой информации не доводил.

Директор довольно потирал руки. Ему увеличение популярности Поттера и его друзей среди учеников явно было выгодно. Как и конфронтация мальчишки с министерским служащим.

И вот теперь перед Северусом вдруг предстал настоящий организатор всего этого! И им оказался его собственный крестник, которому по его собственной просьбе, еще месяц назад он, Северус Снейп, поручил подтянуть младших слизеринцев в ЗОТИ! И вот теперь, «самостоятельное» обучение охватывало, как оказалось, не только Гриффиндор и Слизерин, но и остальные факультеты! А Поттером лишь прикрывалась Гермиона Грэйнджер! Зачем Драко понадобилась вся эта возня с младшекурсниками? Снейп, сам будучи слизеринцем, предполагал, что как яркий представитель змеиного факультета, Малфой явно действовал в собственных интересах. Ему, похоже, нужны были сильные и уважаемые в магической среде вассалы и приближенные. Вот над этим он, в данный момент, видимо и работал, закладывая в фундаменты зданий их репутации первые кирпичики.

Тот, кто хочет повести за собой людей, должен знать больше их, уметь красиво и доходчиво говорить, чтобы доносить свои знания и пожелания до толпы, уметь незаметно, исподволь, внедрять в чужое сознание то, что необходимо. Драко открылся перед крестным, решившим взглянуть, чем тот занимается в тренировочном зале факультета, именно с этой стороны. Драко стремился повысить уровень знаний и навыков этой четверки, обучая ее индивидуально. Причем Малфой охватывал пласт знаний куда шире хогвартской программы по ЗОТИ. И это касалось как противостояния опасным тварям, так и людям! А эти четверо, нарабатывая опыт и уважение, учили остальных желающих. Сам Драко, насколько знал Северус, занимался только со слизеринцами.

* * *

Драко читал лекцию, стараясь не коситься в тот угол, где под мантией-невидимкой сидел крестный. Добби доложил о нем сразу, как только тот занял место для наблюдения за Драко. Из домовика получился отличный шпион и охранник. Более того, Лорд сделал огромную ошибку, обосновавшись в Малфой-меноре. Благодаря домовикам, организовавшим целую шпионскую сеть, Драко знал обо всех его шевелениях и озвученных планах. Знал он о готовящемся налете на Азкабан. О том, что стая Фенрира Сивого снова присоединилась к Волдеморту. Оборотни были возмущены политикой министерства, негласно поддерживающего идею их полного уничтожения. Знал он о неудачных переговорах с вампирами, и о том, что в Англию идет откочевавший некогда в Сибирь Голгомаф, с сильнейшими мужчинами племени. О наемниках с континента. Знал, что темницы менора уже полны магглов, некоторых из которых пришлось пытать и убивать неофитам, среди которых был и Эдриан Пьюси. В списке, который Драко регулярно пополнял, было уже более полутора сотен фамилий Упивающихся, явных и тайных, и около сотни сочувствующих. Зачем ему нужен этот список, Малфой и сам еще не знал, однако регулярно дополнял его, аккуратно внося в него каждого нового обнаруженного сторонника Темного Лорда. Шпионская сеть домовых эльфов раскинулась и на Хогвартс. Как это возможно, если Добби здесь чужой? А вот и нет! Уже нет. В защите от чужих домовиков обнаружилась брешь, которой Драко не замедлил воспользоваться. Добби, устроивший демографический взрыв, был счастливым папашей многочисленных эльфят, многие из которых народились в Хогвартсе. А как отец может быть чужим? Тем более что правил, запрещающих домовикам общение с родителем, не было. Вот то-то и оно… В итоге постоянное наблюдение было установлено в школе за Снейпом, вассалами, Ноттом, Пьюси, Поттером и Диггори. Был присмотр и за Луной с Миллисентой, но за ними следили их собственные домовики, делившиеся сведениями со своим отцом Морни. А уже тот передавал все Добби. Увы, директор и тут выкрутился. Подозрительный старик давно закрыл доступ в свою башню всем домовикам без его собственного вызова.

* * *

Альбус Дамблдор, задремавший, сидя за свои столом в своем кабинете, вскрикнул, распахнул глаза и испуганно огляделся. И только удостоверившись, что в своем кабинете он по-прежнему один, старик облегченно вздохнул и, расслабившись, прошептал.

— Привидится же такое!

Перед его мысленным взором вновь появился облысевший и скрюченный Николас Фламель, одетый почему-то только в старое полотенце, едва прикрывавшее срам. Древний и уже полгода покойный алхимик, тараща страшные глаза, гонялся за Альбусом по всему Хогвартсу с воплями.

— Где моя прелесть? Отдай мою прелесть, ворюга!

А когда догонял — пытался задушить, скаля острые зубы в безумной улыбке. И вдруг оказывалось, что это вовсе не Фламель, а Волдеморт, собственной персоной! Альбус с трудом вырывался и бежал. И словно этого было недостаточно — часть коридоров была затянута паутиной, и Альбус видел огромных акромантулов! Где-то рядом, нагоняя жути, пьяным голосом хохотал Хагрид. А колдовать не получалось, и ноги несли его так медленно. И как бы он не старался бежать быстрее и прятаться в тайных ходах и переходах, неизменно откуда-нибудь доносился знакомый шипящий голос.

— Отдай Поттера! Отдай мою прелесть.

Передернувшись еще раз, Дамблдор достал Омут памяти и поместил туда заранее приготовленные воспоминания. Скоро придет Гарри, а значит, следовало все подготовить.

* * *

Северус Снейп брел по лесу и внимательно осматривал стволы деревьев. Ему нужен был весьма редкий гриб для выполнения Альбусова заказа. Этот ингредиент встречался на елях. Рос он и в Запретном лесу. Северус бродил по осеннему лесу уже около двух часов, но пока не нашел даже признаков искомого. Ладно хоть дождя сегодня не ожидалось. День был ясным и довольно теплым. Как и всегда осенью, лес затих, только изредка пересвистывались редкие пичуги, намеревавшиеся зимовать в родных местах. Акромантулы и те уже залегали в свои утепленные паутиной логова. Зимовали эти громадные пауки целой колонией в одном месте. В округе Северус знал целых два подобных логова. Сейчас он находился неподалеку от меньшего. Впрочем, опасаться пауков сейчас не стоило. Уже с начала октября они прекратили питаться и далеко от обжитого оврага не уходили, предпочитая даже не вылезать наружу.

Тут его уверенность в собственной безопасности поколебал громкий треск лопающегося дерева со стороны того самого оврага! Северус настороженно замер, прислушиваясь. Что бы это могло быть? Акромантулы деревья не ломали, как и встречающиеся здесь кентавры. А все неизвестное могло представлять опасность! Северус быстро проверил наличие комплекта зелий и палочки. Затем, слегка пригнувшись и стараясь не шуметь, направился вперед. На бесшумное подкрадывание ушло минут десять, а когда он выглянул из-за толстого ствола здоровенного дуба, то остолбенел от неожиданности. Его взгляд уперся в огромные груди абсолютно голой великанши! Сия дама была очень молодой и еще относительно небольшой для представительниц своего вида — всего-то метра три с половиной. Но и этого хватило, чтобы разворотить паучье логово, перебить его обитателей и, уютно устроившись на краю оврага, аппетитно хрустеть паучьими лапками. Она была коренаста, весьма мускулиста, грязна и волосата. Северус вскинул взгляд, который непроизвольно скользнул между ее расставленных ног и сглотнул, когда глазки мегабабищи внезапно уставились прямо на него, а ее рука зашарила по земле, явно ища что-нибудь потяжелее! Как оказалось, бесшумно подобраться ему не удалось. Хотя такая могла и учуять! Вон как раздувались ее ноздри! Очнуться его заставил врезавшийся в дерево и лопнувший безногий акромантул, ошметки которого забрызгали Снейпа с ног до головы. А воинственная девка уже вскочила на ноги и понеслась к нему! Развернувшись на месте, Северус дернул в сторону Хогвартса так, что это сделало бы честь любому зайцу! Убивать эту юную мегаженщину ему совершенно не хотелось. А не убивая, устойчивую к магии великаншу было попросту не остановить. Кроме того, ему вдруг вспомнилось то, что именно в октябре у великанов начинался брачный период! И он помчался прочь еще быстрее. Служить живой сексуальной игрушкой ему абсолютно не хотелось. Кроме того, не стоило исключать и того факта, что многие великаны не отказывались и от человечинки!

Эту пробежку он запомнил на всю жизнь, да и как могло быть иначе? Попробуйте сами бежать по самому непроходимому маршруту. Бежать через силу. Бежать, хотя легкие горят от нехватки кислорода, а взгляд мутится от того, что ты едва не теряешь сознание. А сзади, подгоняя, стоял такой треск, словно следом несся Хогвартс-экспресс, снося бурелом, кусты и небольшие деревья. Вывалившись из леса, Северус кинулся, если это шатающееся ковыляние можно было так назвать, к хижине Хагрида и, не обращая внимания на ее ошарашенного хозяина, который ремонтировал бочку, скрылся внутри.

— Кха! Эта… — начал что-то говорить удивленный донельзя Хагрид, но продолжить просто не успел. Притормозившая перед открытым местом осторожная великанша углядела его и, сочтя весьма интересным и перспективным, с визгом кинулась ловить! Он и опомниться не успел! Ошалевший лесник получивший в лоб открытой ладонью, был крепко ухвачен за лопатообразную бороду, внимательно ощупан, осмотрен и обнюхан, признан годным и утащен в лес! А притаившийся Снейп сполз по стеночке хижины на пол рядом с Хагридовым ложем, под которым шумно дрожал напуганный Клык. В голове Северуса крутились только нецензурные мысли, но общий их смысл был таков: «Не, пусть прижимистый Альбус сам собирает свои грибы, а он, Северус Снейп, в ближайшее время в лес не ходок!»

Переживал ли он за Хагрида? Да нисколько! У того наконец-то сбылась мечта и встретилась подходящая ему по параметрам женщина. Вот пусть и отдувается.

А в школе, стоило Северусу появиться в своих комнатах, как в дверь практически сразу постучали. За ней оказался крестник, выгнать которого Снейп не мог, хотя и очень хотелось, так как он очень устал. Но зная характер Драко, приходилось терпеть. И Снейп вопросительно изогнул бровь.

— Есть разговор, — начал молодой Малфой. — Серьезный разговор.

Снейп устало вздохнул. Его надежды на душ и скорый отдых развеивались, словно дым на ветру. Но делать было нечего. Этого несносного мальчишку он любил словно родного сына. Да и обращался к нему Драко не сказать что очень уж часто. Он махнул рукой в сторону кресла, предлагая крестнику устраиваться. Драко метнул на него острый взгляд и вызвал домовика. Вскоре перед ними стоял стол, на котором оказались несколько изысканных блюд, привычных Северусу по обедам в Малфой-меаноре. И, что в данной ситуации было несколько важнее — бутыль хорошего вина из подвалов Блэков. Впрочем, как отметил Снейп, сам Драко на вино смотрел абсолютно равнодушно. Перед ним Добби поставил большую кружку чая и блюдо с пирожными. На несколько минут в комнате повисла тишина. Северус неспешно ел, гадая, что именно потребовалось крестнику. А Драко сидел с отсутствующим видом, изредка прихлебывая свой чай. На сладости он даже не взглянул. Наконец, обнаружив, что крестный насытился, Драко заговорил.

— Крестный, мне нужно от тебя следующее: первое — полная и достоверная информация о происходящем и известные тебе планы участников назревающего конфликта.

Снейп нахмурился, но Драко остался по-прежнему предельно серьезен.

— Я уже давно вступил в эту игру, но, не зная всего, рискую сделать неверный шаг, — Снейп набрал в грудь воздуха, готовясь возразить, но крестник его перебил: — Возражения не принимаются, — он смотрел серьезно. Таким Северус видел его очень редко. А Драко продолжал: — Отец, ты, мама, брат, Пэнси и домовики — вот вся моя семья. Ради вас я готов абсолютно на все. Но мне нужны и Грейнджер с Криви. И Поттер, Нотт, Пьюси, Буллстроуд, Диггори и Лавгуд. Да и многие другие тоже. Ты знаешь меня, возможно, даже лучше отца. Я не отступлюсь. Сейчас дорогим мне людям грозит беда. Два сильнейших мага решили поиграть нами. Да, я подросток и отнюдь не лучший боец. Но я слизеринец и неплохо умею думать.

Драко вздохнул, на мгновение прервавшись. Северус смотрел внимательно. Он давно предполагал, что крестник не пожелает оставаться в стороне и влезет в эти недетские и опасные игры по самые уши. Оставалась надежда только на то, что Драко — это отнюдь не прямолинейный Поттер, готовый влезть в любую выгребную яму.

— Информация из стана Лорда у меня есть, — продолжил Драко. — Мне нужно знать, что замышляет вторая сторона. Крестный, дай мне материал для осмысления. Самому мне подобраться к Дамблдору будет слишком сложно и опасно.

Северус тяжело вздохнул. И что с ним делать? Он действительно знал Драко очень хорошо и понимал, что откажи он сейчас, и тот непременно начнет действовать сам. Никакие уговоры и угрозы тут не помогут. Если уж юный Малфой нашел кого-то готового шпионить для него у Лорда, то рано или поздно сумеет подобраться и к Дамблдору. Но и обратился он не зря. Ой, не зря. Понимал же Малфой, что старик весьма скрытен и свои планы не раскрывает даже ближайшему окружению, не говоря уж о рядовых членах Ордена. Вот среди приближенных к старику у Малфоя и нет никого, кроме него, Снейпа, на примете. Что ж, если это нужно для того, чтобы удержать Драко в стороне от опасности, он готов поделиться сведениями. Но ведь никто не запретит ему сообщать не все? А все-таки интересно, кто шпионит на Драко? Пьюси?

* * *

В том, что крестный постарается уберечь его от неприятностей, Драко не сомневался. Как и в том, что делиться он будет далеко не всем. Но это было лишь начало. Драко мысленно улыбнулся. В любом деле ведь сложно сделать только первый шаг! Крестный до сих пор считал Драко пусть и хитрым, но ребенком, разум которого еще не способен решать взрослые проблемы. Ну-ну. То, что он согласился делиться хоть чем-то, уже неплохо. Ладно, об этом еще будет время подумать. Сейчас же важно другое. Драко достал из кармана сверток, развернул тряпицу и показал крестному алый камешек, при виде которого глаза Северуса широко распахнулись. Ну да, Малфой решил, что с этой вещицей лучше всего разберется именно настоящий гений зельеварения, а отнюдь не он сам, бывшим лишь неплохим, да еще и только обучающимся, середнячком. А возможность работать с этой редкостью будет ему компенсацией за то, что собирался провернуть Малфой. Смирился ли Драко с потерей Поттера? Отнюдь. А значит, что? Правильно. Нужно поколебать его уверенность в своей правоте в ненависти к нему, Драко, слизеринцам и Снейпу. Тем более, что такая возможность представилась, благодаря усилиям все того же Альбуса Дамблдора. О том, что крестный начал учить Поттера окклюменции, Драко знал. Да как могло быть иначе, если Поттер разорялся об этом факте так, что в курсе был весь Гриффиндор! И все ему сочувствовали! Ну-ну.

— Ты прав, крестный, — ответил Драко на немой вопрос. — Это именно то, о чем ты подумал. И он теперь принадлежит именно мне. И да, я хочу чтобы с ним работал именно ты. И не спрашивай, как я его добыл — все равно не отвечу, — отдав философский камень зельевару, Драко продолжил: — Ну и третий вопрос. Мне абсолютно не нравится то, что происходит с Поттером. Ты ведь в курсе того, что ему основательно промыли мозги?

Снейп, еще не отошедший от шока, машинально кивнул и только потом сообразил, что именно подтвердил.

— Вот и хорошо, — улыбнулся его растерянности Драко. — Мне нужно, чтобы месяца через два-три Поттер остался в твоем кабинете наедине с Омутом памяти, в котором будут твои воспоминания о его матери, отце и мне.

— Зачем? — глаза Северуса метнули молнии, что, впрочем, было проигнорировано. Гнева крестного Драко никогда не боялся.

— Вода камень точит, — вновь улыбнулся Драко, зная, каким очаровательно-невинным он может выглядеть.

Крестного аж передернуло. Уж он-то прекрасно знал этот ангельски-невинный вид. Ага, Драко частенько принимал его сотворив очередную пакость. Потом Северус тяжело вздохнул.

— Не отстанешь ведь?

— Неа! — радостно подтвердил Драко. — Смирись.

— Эх, выпороть бы тебя хорошенько, — Северус налил вина и сделал большой глоток.

— Не поможет, — усмехнулся Драко и поднялся. — Ладно, крестный, пойду я.

Оставив крестного отдыхать и мечтать о работе с философским камнем, Драко отправился на поиски близнецов Уизли. Точнее, на их поиски отправился один из детей Добби, а Драко уже по известному маршруту. Близнецы обнаружились в заброшенном кабинете на седьмом этаже. Они очень удивились, когда открылась дверь, на которую была навешена весьма качественная иллюзия и в их тайное убежище вошел весьма довольный Малфой.

— Как ты, — начал один из одинаковых.

— Нашел наше убежище? — подхватил второй.

— Я многое знаю, — отозвался Драко, рассматривая обстановку кабинета. А посмотреть тут было на что. У стены стояли довольно приличный диван и пара кресел. Несколько столов и шкаф в одном из углов были заставлены приспособлениями для зельеварения. В другом углу находился еще один стол, заваленный разнообразными приспособлениями артефактора. Похожие Драко видел у Блэков. Только эти были более грубыми, примитивными и, вероятно, по большей части самодельными. И везде было множество книг.

Сами братья варили что-то незнакомое сразу в трех котлах.

— Ладно, — отмахнулся от расспросов Малфой. — Я пришел по делу. Насчет магазинчика не передумали?

Близнецы одновременно замотали головами, расплываясь в предвкушающих улыбках.

— В субботу идем в Гринготтс, — увидев их реакцию, продолжил Драко. А увидев довольные кивки, продолжил: — Но есть еще одно дело. Про возвращение Лорда слышали?

Уизли мгновенно посерьезнели и переглянулись, а потом требовательно уставились на Драко.

— Это правда, — Малфой разрешил их сомнения. — Я видел его сам.

А это действительно было так. Драко не упустил случая посмотреть на Волдеморта, когда был в меноре.

— Чего ты хочешь от нас? — спросил один из одинаковых. — Служить ему мы не станем!

— А я и не прошу, — отозвался Малфой. — И тоже отнюдь не горю желанием служить кому бы то ни было. Но ваша помощь мне нужна будет в другом. Присматривайте за Поттером. Из школы его выкрасть хотя и можно, но довольно сложно, а вот выманить и похитить там — легко! Лорд хитер. Не выпускайте Поттера из школы, что бы ни случилось и как бы он не рвался наружу.

— А тебе-то что за дела до Гарри? — набычился один из братцев.

— Родственник он мне, — Драко смотрел серьезно. — И я не хочу ему плохого.

— Чем докажешь?

Драко хмыкнул. Еще и этим доказывать! Ладно, пусть так.

— Расспросите Лонгботтома и посмотрите внимательно на метлу Поттера.

Драко указал на старенькие очки артефактора, лежавшие на столе.

На том и разошлись. Невиллу Драко отправил записку с просьбой ответить на вопросы Уизли по поводу Поттера.

* * *

Тем же вечером, рассматривая метлу Поттера с помощью очков артефактора, Фрэд Уизли удивленно пробормотал.

— И кто бы мог подумать?

На ручке метлы, скрытая чарами иллюзии, виднелась выполненная золотом надпись. Гарри Джеймсу Поттеру от Драко Люциуса Малфоя.

— Ага, — откликнулся Джордж. — А мы-то гадали.

И после длительной паузы Джордж спросил.

— Выполним просьбу?

— Выполним, — подтвердил Фрэд.

* * *

А Драко стоял на Астрономической башне рядом с Кровавым Бароном и смотрел на закат.

— Вы хотели о чем-то попросить? — поинтересовался призрак, когда солнце скрылось за горизонтом.

— Да, — не стал отказываться Драко. — Я хотел попросить вас присмотреть за Поттером. Вернулся Темный Лорд, и Гарри угрожает нешуточная опасность. Упивающиеся Смертью есть и в школе.

— Я знаю, — откликнулся призрак. — А ты знаешь, юный Малфой, что в Поттере скрывается частица души этого вашего Лорда?

— Как это? — опешил Драко.

— Я не знаю, как, — отозвался призрак, поворачиваясь к Малфою. — Я только вижу ее. До недавнего времени она спала. А теперь пробудилась и мучает мальчишку, причиняя боль и насылая кошмары.

— А можно ее м-м-м... убрать?

Барон долго молчал, погрузившись в размышления.

— Призракам это не под силу. Мы почти не можем воздействовать на людей. Помочь может Пивз, но я не знаю, что он потребует взамен. А присмотреть? Что ж, присмотрю.

Гарри Поттер проснулся от собственного отчаянного крика. Снова ему снился один из этих страшных и непонятных снов! В этот раз он был огромной змеей! Он ползал по коридорам министерства магии и что-то или кого-то искал. В одном коридоре он неожиданно столкнулся с отцом Рона, Артуром Уизли. Тот вышел из-за одной из дверей. И Гарри напал и укусил его за плечо! Во рту до сих пор был привкус крови, а перед глазами стояло перекошенное от ужаса и боли лицо.

Скатившись с кровати, Гарри накинул мантию, надел ботинки и, не обращая внимания на ворчание разбуженных товарищей, кинулся к директору. Альбус Дамблдор просил немедленно сообщать ему обо всех странных снах.

Спустя всего несколько минут старый директор, оставив Гарри в своем кабинете, исчез в пламени камина, отправившись в министерство! Через час Гарри узнал о том, что Артур Уизли был отправлен в госпиталь Святого Мунго и только благодаря ему, Гарри, отец Рона остался жив! А еще через час об этом происшествии узнали и Рон с Невиллом. Но никто из них не мог видеть одного из юных Хогвартских домовиков, внимательно прислушивавшегося к этой истории.

* * *

Выслушав Добби, Драко долго лежал, уставившись в темный потолок. Странные сны? Несомненно, именно об этом говорил Барон! Кусок души, говорите? Теперь сведения, полученные им от призрака, нашли подтверждение. А это значит, что? Правильно! Есть человек, который должен узнать об этом! О том, что Северус Снейп, в память о своей подруге, которую любил, дал слово защищать Гарри Поттера, Драко знал. И какое-то время назад это знание будило в нем ревность. Ведь Снейп принадлежал ему! Ему одному! А значит, и защищать он должен был его, а не какого-то Поттера! Теперь Малфой слегка изменил свое мнение на этот счет. Нет, по поводу того, что крестный принадлежит ему, сомнений не было. А вот насчет защиты Поттера — тут да, на это Северус получил негласное одобрение крестника. Ведь и Поттер тоже должен был принадлежать ему, Драко Люциусу Малфою-Блэку!

Узнав у Добби о том, что крестный бодрствует и находится в лаборатории, Драко оделся и поспешил к нему.

* * *

Северус Снейп склонился над котлом и вдохнул бодрящий запах отлично сваренного зелья. Удовольствие от хорошо сделанного дела отразилось на его лице легкой мимолетной улыбкой. Но в следующее мгновение она бесследно исчезла. Во входную дверь громко и требовательно замолотили! Так мог стучать только один человек! Северус заработал палочкой, снимая защитные чары. За дверью, как он и думал, оказался чем-то озабоченный крестник. Быстро осмотрев лабораторию, Драко кивнул на дверь в личные покои зельевара. Это могло означать только одно — он хотел говорить в защищенном от подслушивания месте! Кивнув, Снейп проследовал за Драко в свои апартаменты.

— Что случилось? — спросил он наложив дополнительные чары от прослушивания.

— Поттер случился, — отозвался Драко. — Точнее. то, что я о нем узнал!

Северус мгновенно насторожился. Его глаза словно бы превратились в черные бездны. Однако на Драко это не действовало никогда. Несносный мальчишка не спеша отыскал графин с водой, налил ее себе в один из стоявших рядом стаканов и медленно выпил, кося хитрым глазом. Северус терпеливо ждал, хотя в душе все кипело. Но об этой «милой» привычке Драко, когда ему хотелось немного понагнетать обстановку, он знал.

— Гарричке приснился сон, — наконец начал Драко, хитро поглядывая на крестного. Едва услышав это, Снейп едва не взорвался от негодования, однако он слишком хорошо знал Драко и сообразил, что отвлекать его из-за такой ерунды тот бы не стал. А значит… Впрочем, додумать он не успел, так как Малфой продолжил:

— А снилось Избранному, что он в виде некой змейки покусал папашу Уизли. Но отчего-то после этого Поттер помчался к директору. Каяться в покусании, наверное. А тот кинулся в министерство, где все это якобы произошло. И знаешь, что?

— Что? — спросил Северус, подыгрывая Драко. Ему это было совсем несложно.

— А то, — трагическим голосом заговорил Малфой, — что Артур Уизли попал в Мунго с укусом огромной змеи! Или это был укус Поттера?

Теперь за стакан с водой схватился Снейп.

— Но и это еще не все, — продолжил Малфой. Только теперь он был серьезен. — Я недавно разговаривал с Бароном, и он сказал, что внутри Поттера живет кусочек души Лорда. Этот кусок недавно проснулся и теперь мучает Поттера и насылает кошмары. Ты знаешь, как это возможно? И я не о кошмарах!

Не отвечая, Северус заходил по комнате. Он знал. Слишком хорошо знал! Мордред! Только не это! Но и других вариантов просто нет. Крестраж!

В голове словно щелкнуло. Он понял то, что Гарри Поттер обречен! Никто и никогда не делал живых крестражей. Но извлечь частицу души из предмета, не разрушая его, было невозможно! Это он прекрасно знал!

В свое время он изучил немало книг, в том числе и по этой теме. Эти книги были запрещены министерством, но редкостью пока так и не стали. Они были даже в Запретной секции библиотеки Хогвартса, не говоря уже о закрытой от посторонних части фамильной библиотеки Малфоев. О ее существовании даже Лорд не подозревал.

Сообразил Снейп и то, чем именно был нерушимый медальон. Ну да, тот самый, что безуспешно пытался уничтожить старый Кричер. Вспомнил Северус и о призраке из дневника. И схватился за голову в лучших традициях Малфоя-старшего. Теперь становилась понятна причина безумия Волдеморта! Даже один крестраж гарантированно сводил с ума! Это было доказано на множестве примеров! А здесь он был не один! Идиот! Лорд — идиот! Как это ни прискорбно. Самому влезть в такую …опу! Да и Мордред бы с ними, с крестражами, да и с Лордом тоже, но Поттер? Смерти мальчишке Северус не желал, несмотря на всю свою ненависть к его отцу. Но и иного выхода для него он, к собственному ужасу, не видел. Крестраж рано или поздно должен был уничтожить личность носителя! А то, что он пробудился, говорило о том, что срок, отпущенный Поттеру, стремительно уменьшается! Единственное, чего он не понимал — как и почему активировался крестраж? Ведь он не мог быть полноценной личностью! А Волдеморт жив и даже почти здоров! Что-то явно шло не так. Похоже, при создании крестража был допущен какой-то просчет. А призрак из дневника? Он ведь тоже не был полноценным Волдемортом! Что, Лордов могло получиться несколько?

Внезапно он понял и причины интереса Альбуса к мальчишке. Избранный? Ну да, ну да. На смерть! Дамблдор, несомненно, знал! Причем давно. Учеба окклюменции? Идиот! Он, Северус Снейп — клинический идиот! Этой учебой он сам, раскачивая защиту разума мальчишки, облегчал задачу крестражу! Что же делать?

Снейп так глубоко ушел в свои раздумья, что не сразу обратил внимание на окликающего его Драко, а тот стоял перед ним, обеспокоенно заглядывая в глаза.

— Что? — спросил Северус, пытаясь сосредоточиться на словах Драко.

— Я говорю — Барон сказал о том, что помочь Поттеру, возможно, сможет Пивз, но он потребует какую-то плату за это.

— Пивз?

— Ну да.

— Может быть, может быть, — Северус снова беспокойно забегал по кабинету. — Сильный дух.

В общем, искать Пивза они отправились вдвоем.

Мелкий пакостник обнаружился в Зале наград, где он издевался над Филчем, роняя кубки и наблюдая, как мечется и ловит их вредный старый сквиб. При этом Пивз весело хихикал и поддразнивал бранящегося старика. Как и всегда, он был в одежде средневекового шута. Строил рожи. При этом его лицо непрерывно меняло свои черты и этим напомнило Снейпу страшную харю Волдеморта. Хотя в чертах лица Пивза как раз ничего ужасного не было. Скорее они вызывали смех. И только сейчас ему в голову пришла странная мысль — а ведь никто и никогда не мог похвастаться тем, что видел настоящее лицо Пивза. Никто не знал его имени. Была известна только эта кличка и то, что он был в школе практически с самого ее основания. Да, Пивз был куда старше Кровавого Барона и всех остальных призраков Хогвартса. Хотя он и призраком-то не был. Полтергейст или дух места? Тут мнения расходились. Никто не мог сказать, чем, собственно, являлся Пивз. Все мнения сходились только в одном — он относительно безопасен. По крайней мере он не делал попыток кого-то убить. Да и увечий не наносил, хотя и мог. Неоднократно его пытались изгнать, но все усилия директоров и профессоров пропали втуне. Похоже, Пивз в школе был, есть и будет.

— Прекратить! — рявкнул Снейп таким голосом, что, казалось, воздух вокруг замерзнет и осыплется ледяным крошевом.

— Профессор Снейп! — тут же кинулся к нему Филч. — Образумьте этого поганца!

— Мерзкий Сопливус! — захихикал Пивз, перевернувшись вверх ногами, но благоразумно отлетая подальше. Северуса Снейпа он небезосновательно побаивался. Уничтожить или изгнать его Снейп не мог, а вот доставить массу проблем — вполне.

— Идите, Аргус, — Северус злобно уставился на Пивза. — А с ним я поговорю.

— Поговорите, поговорите, — ворчал сквиб, закрывая за собой дверь. — Я давно прошу выгнать этого…

Когда дверь закрылась, Северус быстро наложил комплекс чар, мешающих подслушиванию, и обратился к Пивзу.

— Надо бы тебя немного поучить, но мы с мистером Малфоем пришли не за этим. Нам нужен ответ на вопрос — можешь ли ты избавить Гарри Поттера от куска чужой души?

— Поттер-шмоттер! — захохотал дух и растаял в воздухе. Северус только разочарованно вздохнул. Как можно говорить о чем-то серьезном с ЭТИМ?

— Узнай, кто я! — вдруг рявкнуло из пустоты ему в правое ухо. Драко, стоявший рядом, даже подпрыгнул от неожиданности, что вызвало приступ смеха со стороны невидимого Пивза.

— Найди, где я, — это было произнесено уже в левое ухо Драко. Но теперь тот не отреагировал. И следующая фраза была произнесена уже разочарованным голосом, но очень громко.

— И в землю положи меня! — проорал Пивз и, залившись жутким потусторонним хохотом, которого от него не слышали ранее, умчался в неизвестном направлении.

— И что это значит? — чуть слышно пробормотал Драко, передернувшись.

— Похоже, этот замок хранит какую-то весьма мрачную тайну, — задумчиво откликнулся Северус Снейп.

Уже утром он занялся придирчивым изучением архивов Хогвартса. Северус и не подозревал, что в библиотеке школы подобные же поиски начали Панси Паркинсон и Гермиона Грэйнджер. В Запретной секции — несколько домовиков. А в библиотеках Малфой-менора и дома на Гриммо прочно окопались Морни и Кричер соответственно. Более того, множество связанных семейными узами домовиков начали тайные поиски в архивах десятков магических семей по всей Англии и Шотландии. А в центре этой паутины, что с каждым годом раскидывалась все шире и шире, словно «крестный отец Ушастой Мафии», как назвал его Драко, находился Добби, к которому стекались все сведения, слухи и сплетни.

* * *

Со времени того разговора с Пивзом уже минул целый месяц. Ничего пока найти так и не удалось. Были в школе несколько смертей преподавателей и учеников, но в их обстоятельствах Северус не обнаружил ничего необычного. Но не это волновало зельевара в данный момент. Снейп сидел за столом в Большом зале школы и пытался не захохотать в голос. Неподалеку давился кислым морсом Дамблдор, у которого тоже расплывалась в улыбке физиономия. «Добрый» дедушка сожрал уже с полтарелки нарезанного лимона, запивая его кислым морсом, отчего свело скулы у всех, кто это видел, но продолжал расплываться в улыбке. И этому была причина! И этой причиной стал новый бизнес близнецов Уизли, по чьей вине в школе вдруг образовался целый клуб юных вуайеристов! А дело было в том, что любопытных близнецов весьма заинтересовало дебильно-счастливое лицо Хагрида на одном из уроков, которые он продолжал вести. Ну и выследили влюбленного идиота начинающие следопыты. А выследив, обнаружили уютную полянку, на ней романтический костер, жареного кабана, парочку запеченных в углях акромантулов и голую великаншу! Причем она совершенно не обращала внимания на погодные условия! Дождь и снег не производили на нее никакого впечатления. Естественно, узрели они и то, чем занималась счастливая и потерявшая бдительность парочка! А близнецы Уизли — это такие близнецы Уизли.

В общем, эти предприимчивые товарищи сначала продали слизеринцам, в распоряжении которых имелся Омут памяти, свои воспоминания, а потом организовали платные туры для всех желающих на просмотр редкого зрелища! А чтобы остаться незамеченными, они додумались использовать метлы и чары хамелеона. Теперь эпидемия подсматривания охватила большую часть старших учеников школы, причем обоего пола. Ученики шушукались, краснели и хихикали. А преподаватели, неимоверно забавляя Северуса, недоумевали и строили гипотезы о происходящем. Не то чтобы он одобрял подобное поведение школьников, но любопытство и тяга к противоположному полу, как и к процессу изготовления детей, у молодежи были всегда. И сам Снейп еще недавно был точно таким же озабоченным подростком. Вот только в отличие от большинства, он был еще и талантливым! Потому и подсматривал за девчонками в душевой, заранее наложив там комплекс соответствующих чар. Ту тарелочку с зачарованным яблочком он с улыбкой вспоминал до сих пор. Эти чары он нашел в одной из книг, описывающих магию славян. Зато как было интересно — катнешь яблочко по тарелочке — миг, и в ней видна душевая. Жаль только, эти любопытные чары требовали предварительного зачаровывания того места, которое необходимо будет наблюдать. Да, он прекрасно помнил те деньки. И то, что зачарованное яблоко умудрился сожрать Люциус Малфой, тоже. Помнил Снейп и свои ощущения. Поэтому он пока и не портил ученикам удовольствия. А почему не портил директор — это было не его, Северуса, дело.

* * *

Гром грянул в рождественскую ночь. Большая часть магов праздновала в семейном кругу. Праздновали и Малфои со Снейпом и Грейнджер в придачу. Гарри Поттер остался в Хогвартсе под присмотром Барона, домовиков и близнецов, ответственно подошедших к просьбе Малфоя.

* * *

Драко сидел за праздничным столом и старательно строил счастливые рожи. А на душе у него было откровенно паршиво. Именно сегодня Темный Лорд запланировал аж три операции! И, что примечательно, ни об одной из них не знали ни отец, ни крестный! А это говорило только об одном — доверия у Лорда к ним не было!

Сам Лорд уже отправился в Азкабан, прихватив с собой полсотни наемников и пару десятков Упивающихся. Ну и стаю Сивого в придачу.

Еще полсотни наемников и десяток Упивающихся двинулись в министерство. Их целью был Отдел тайн. Они должны были добыть хранившееся там пророчество о Волдеморте и Поттере. Командовала ими уже знакомая Драко Долорес Амбридж!

Куда шла третья, самая большая группа, Драко не знал. Лорд об этом ничего никому не говорил. По крайней мере, домовики этого не слышали. Хотя, в принципе, могли и пропустить.

Почему он не поставил в известность отца или крестного, а через него и Дамблдора? Или министерство? А, собственно, зачем? Пока все шло так, как и рассчитывал Драко. Вскоре Нотт-старший окажется на свободе. А с ним и тетушка Белла, с довеском в виде братьев Лестрейндж. Антонин Долохов, которого часто вспоминали отец и крестный. И многие другие, не интересные Драко, маги.

Юный Малфой практически не помнил тетку Беллу, а вот мама частенько грустила, вспоминая неистовую сестрицу. Увы, беспощадная жизнь безжалостно раскидала ранее очень близких сестер. И только благодаря усилиям Драко мама начала снова общаться с изгнанной из рода Блэк Андромедой. А вот как дело обернется со старшей сестрой, никто предсказать не мог. Нарцисса регулярно писала Белле письма и отправляла посылки, но… Что сделало с ее старшей сестрой пребывание в Азкабане в обществе дементоров? Она ведь не пьяный Хагрид, которому эти монстры были только в радость.

Драко вдруг подумал, вспомнив круглый беззубый рот дементора, что он самой природой приспособлен для… Тут он почувствовал, что начинает краснеть и в который раз проклял свое живое воображение, которое тут же подбросило ему картинку, как лесник держит дементора за голову и… Между ног зашевелилось. Тут Драко не выдержал и, мысленно наплевав на все проблемы, сослался на сильное желание спать, встал и отправился в свою комнату, радуясь ширине домашней мантии. Его организм с некоторых пор периодически хотел воткнуть куда-нибудь нестерпимо зудящий отросток. Причем это происходило часто и в самые неподходящие моменты! Пришлось, в буквальном смысле, брать эту проблему в свои руки.

Спустя полчаса он лежал в постели и мысленно костерил свой организм на все лады. Нет, приятно, конечно. Но как же ЭТО мешало думать! Только начнешь обдумывать что-нибудь, как подсознание цепляется за какую-то деталь и пошло-поехало! А этот, который снизу, и вовсе готов был вскочить при виде даже не девушки, а, стыдно сказать, дупла или дырки в стене. У-У-У! Драко едва не завыл вслух, чувствуя, как проблема снова начала расти при мысли о девушках, дуплах и дырках. Так и мозоли натереть можно! Он сосредоточился и принялся вспоминать харю Темного Лорда. Помогло! Совать свою часть в Волдеморта взбесившийся организм не желал категорически.

* * *

Проводив крестника взглядом, Северус повернул голову к Нарциссе и негромко произнес.

— Мальчишке пора жениться.

— Рано, — тут же, вместо жены, отозвался Люциус.

— Ну-ну, — усмехнулся Снейп, взглянув на друга. — Куда, думаешь, он побежал?

— Ну и куда? — слегка нахмурился Малфой, а Нарцисса, явно сообразив и слегка порозовев от смущения, проговорила.

— Ну не за столом же.

— Мальчик вырос, Люц, — не обратил внимания на ее смущение Северус. — И на него начала давить магия рода. Рода Блэк!

— Почему не Малфой? — тут же нахмурился Люциус.

— У рода Малфой есть младенец. Род Блэк на грани, — в этом вопросе у Снейпа было куда больше опыта. Он наблюдал созревание множества наследников многие годы. Поэтому ему, в отличие от родителей крестника, картина была ясна. И он продолжил: — Помнишь, как сносило крышу у Сириуса? Как он бегал за любой доступной девкой? Да и за парнями тоже?

Люциус усмехнулся, что-то вспомнив, и спросил.

— А Регулус? Он-то за девками не бегал!

— Ой ли? — едва не захохотал Снейп. — Просто он скрывался куда лучше! Но вернемся к проблеме. Если Драко не женить, он рискует стать подобием Сириуса! Наследник все-таки. Причем, у рода Блэк — единственный!

— Что ж, надо, так надо, — вздохнул Люциус и встал. — Пойду, напишу Паркинсону.

Не успел Люциус скрыться, как предплечье Снейпа словно огнем обожгло. Следом пришло понимание — Лорд находится в Малфой-меаноре. Туда Северус, быстро облачившись в униформу Упивающегося, и аппарировал. А в меноре была суета. Портключи, настроенные лично Лордом, одного за другим переносили вонючих узников страшной тюрьмы. Многие из них не могли даже стоять. Одежда гнила прямо на теле. Вши бродили непугаными стадами. Каркающий смех. Стоны. Взгляды, в которых едва теплился разум.

Пришлось немедленно включаться в работу. А прибывших становилось все больше и больше. Помимо узников прибывали и наемники, тащившие обездвиженных авроров. Провожая их взглядом, Северус думал, что лучше им было умереть там, на поле боя. Его правоту вскоре подтвердили громкие крики боли. Лорд взялся за любимое дело.

Примерно через час его отвлекли торжествующие вопли. Толпа Упивающихся и наемников сопровождала Амбридж, торжественно несущую матовый шар пророчества! Увидев его Северус мысленно выругался. Защита Ордена, установленная Альбусом после эпизода с Уизли и змеей, не помогла. Значит, скорее всего, кто-то из орденцев погиб.

* * *

Утром, читая газету, Драко узнал, что помимо нападений на Азкабан и Министерство, где погибли, помимо прочих, Барти Крауч и Кингсли, было еще и проникновение Упивающихся в школу, защиту которой Дамблдор отчего-то так и не активировал! Они отвлекли директора и оставшихся в школе профессоров, затем штурмом взяли башню Гриффиндора, взломав ее персональную защиту в виде портрета Полной Дамы. К счастью, там никого не оказалось. Поттер был предупрежден Кровавым Бароном и, насильно конвоируемый близнецами Уизли, успел затеряться в лабиринте тайных ходов и переходов. Об этом нюансе ему поведал появившийся Добби, уже разузнавший детали произошедшего. Ну а потом опомнившийся и разъярившийся Дамблдор быстро вышвырнул из школы всех посторонних.

Отложив «Пророк», Драко задумался. Что ж, вот Тео и получил свое. Теперь ему, Драко, нужно тщательно продумать свои следующие шаги. И начать действовать он решил в двух направлениях. Первое — подготовить базу за рубежом. Почему он решил сделать этот шаг? Да просто все. Как бы не повернулась жизнь — семья должна жить! А большая часть собственности родов Малфой и Блэк находилась в Англии. Кроме того, он осознал простую истину — таким людям, как Долохов, Сивый, Белла, да и многим другим из Упивающиеся попросту некуда было идти! У Долохова и Сивого попросту ничего нет. Деньги Беллы — это деньги рода Лестрейндж. Их капитал относительно невелик, а собственность имеется только в Англии. Драко был убежден, что Лорд долго беспредельничать не сможет. Маги не задавят, так магглы возьмутся. При всем презрении чистокровных магов к магглам — именно последние заставили волшебников скрывать свое присутствие, а не наоборот. И эту простую истину Малфой осознал и принял к сведению. Зачем он вообще обдумывал все это? Да задался он довольно простым вопросом — нужны ли ему сильные сторонники сейчас, пока он не вырастил юное ныне поколение? О да! Вот он и решил присмотреться к Беллатрикс и Долохову. А ведь были еще и многие другие.

А вторым вопросом с которым он решил разобраться, был Пивз и все с ним связанное. И к решению этой проблемы он решил подойти с другой стороны. Раз нет письменных источников — или они есть, только неизвестно где, — то нужно искать в школе место, где может находиться неупокоенное тело. А в том, что оно есть, Драко не сомневался. Пивз все сказал едва ли не прямым текстом. Да и подозревал Драко, что все может быть связано с трагедией Слизерина. Точнее говоря — его семьи. Известно было, что Салазар Слизерин был родом из Восточной Англии, где среди Фенских болот стоял дом его семьи. А также то, что почти вся его семья была убита. Всем известен и тот факт, что Слизерин отомстил убийцам. Но нигде не упоминается, как именно он это сделал! А ведь Пивз в школе едва ли не с самого ее основания! Не могут ли быть связаны эти факты? И где могут быть следы, если не в Тайной Комнате? Что-то ведь охранял василиск? В то, что он просто жил там, отчего-то не верилось. Вот там-то, в Тайной Комнате Салазара Слизерина, Драко и решил основательно поискать.

Но это будет, когда он вернется в школу. Пока же нужно было заняться первым вопросом. А именно — покупкой имения за границей. Местом вложения денег Драко выбрал Грецию. А именно — остров Крит. Но после недолгих колебаний решил этим не ограничиваться и прозондировать почву на предмет недвижимости в США и Канаде. Осталось решить, как все провернуть, ведь покинуть Англию он пока не мог. Да и имущество рода Блэк теперь ничто не мешало проинвентаризировать. В итоге уже спустя лишь полчаса Кричер отправился осматривать собственность Рода, а Добби к тому самому отставному ныне аврору, занимавшемуся делом Грейнджеров. Домовик передал Фредерику Вэйну письмо с просьбой о встрече. Ему Драко хотел поручить попробовать найти имена тех, кто именно напал на Слизеринов, и попытаться прояснить их судьбу.

А едва Драко вышел из комнаты с намерением позавтракать, как его огорошили новостью о свадьбе, которая состоится уже этим летом.

Что ж, думал он, намазывая маслом кусочек хлеба несколько минут спустя, свадьба — это хорошо, и, пожалуй, даже вовремя. Нужно срочно написать Панси.

Отправив письмо подруге, он вернулся к прежним раздумьям. Выходило, что ему некого отправить на поиски недвижимости. Идти к гоблинам самому было нельзя. Коротышки негативно реагировали на оборотное зелье и иллюзии. А раскрывать личность наследника Блэков было опасно, как, впрочем, и покупать недвижимость через гоблинов. А если не через гоблинов, то как? Ха! Драко едва не стукнул себя по лбу. А магглы на что? У него же есть Криви! Нужно принять вассальные клятвы у всей семьи и эвакуировать их из Англии. Попутно они и недвижимость сюзерену подберут. Великолепно! А то, что часть Криви магглы или сквибы — да и Мордред с ними! Он найдет дело и им.

А неделю спустя кончились каникулы. Поезд мерно отстукивал колесами милю за милей. Драко сладко дремал, устроив голову на свернутой мантии. Панси общалась с Луной. Тео ехал в отдельном купе, уединившись там с Пьюси и Милли. У них темой разговора был Лорд.

Поезд шел под усиленной охраной авроров.

Где-то шушукались братья Криви. Им было что обсудить. Ведь вместе они учились последние полгода. Родители перебирались в США и забирали Денниса с собой. Рисковать братьями и самим становиться жертвами войны, которую того и гляди развернет Волдеморт, они совершенно не хотели, а потому и ухватились за предложение Малфоя с величайшим энтузиазмом. Тем более, что именно он спонсировал их переезд. Колин же нужен был Драко в Англии. Его задачу по обучению барсуков и нарабатыванию собственного влияния никто не отменял.

А в школе Драко ждали интересные новости. Ричард Уэзерби, как инспектор, начал проверку преподавателей. И в холле замка они застали картину выселения бывшего профессора Предсказаний Сивиллу Треллони. Стрекоза — так ученики прозвали худую, вечно пьяную ведьму, носившую огромные очки с толстенными стеклами, выла и причитала, сидя на чемодане. Уэзерби, расплывшись в улыбке, наблюдал и поторапливал. Минерва МакГонагалл и несколько учеников, в числе которых был и Поттер, смотрели неодобрительно, но не вмешивались. Конец представлению положил Альбус Дамблдор, объявивший Сивиллу Треллони своей личной гостьей и уведший ее в направлении своего кабинета. А Драко с удивлением смотрел на доску объявлений, всю увешанную декретами за подписью Уэзерби. Как-то так случилось, что это он из виду упустил. Да и за каникулы их значительно прибавилось. Вчитавшись в текст нескольких из них, он хмыкнул. Да уж! Как говорится — маразм крепчал…. Ага, мальчикам предписывалось находиться от девочек на расстоянии не менее одного метра. Ученикам — не собираться группами более чем по двое. Запрещался бег по коридорам, поцелуи, шалости, слежка за преподавателями, создание всевозможных клубов, обществ и им подобных сборищ, колдовство вне кабинетов, отправка писем иначе, чем совиной почтой, и прочее, прочее, прочее…. Одним словом — ОХРЕНЕТЬ! Впрочем, слизеринец он или нет? Зачем конфликтовать открыто, уподобляясь гриффиндорцам, уже собравшимся толпой и демонстративно нарушавшим все, что только можно? Указав Панси взглядом на соответствующий декрет, он подмигнул ей и скрылся в одном из коридоров. Ага, чтобы выловить Узерби без свидетелей и, сунув ему в карман кошель с галеонами, передать привет от отца и попросить внести в декрет о девочках и мальчиках исключение для невест и женихов, в том случае, если помолвка магическая. А в декрет о сборищах — помощь вассалам и младшим ученикам в учебе. Выслушав его с презрительной миной Уэзерби важно кивнул и гордо удалился по коридору. Драко же, проводив его насмешливым взглядом, скользнул в ближайший потайной переход. Ну и зачем конфликтовать, если есть такая отличная вещь, как взятка? Сотня галеонов прекрасно сэкономила время и нервы. Уже на следующий день он, удостоверившись в наличии изменений, демонстративно ходил под ручку с любимой Панси. Скажете, давать взятки неэтично? Зато надежно и практично. Слизеринцы, смекнувшие, что к чему, быстро отыскали внесенные в декреты изменения и смотрели с улыбками, а те, кто были магически-подтвержденными парами, еще и воспользовались ими. Зато все остальные, те, кто желал жить «гражданским» браком, смотрели волками. Ну, они сами себе злобные пикси. Малфою было глубоко фиолетово на таких идиотов. Иметь рядом человека, которому нельзя доверять? Зачем? Ради кратковременных плотских утех? Детей? А о них кто подумал? В неподтвержденном магией браке они будут принадлежать только матери, а в обоих родах останутся всего лишь бастардами! Бастардами, сильно пораженными в правах и без права магического наследования Роду, какими бы чистокровным не были отец и мать! Ну и зачем подкладывать своим детям такую мину? Зачем своими руками делать из них магов второго сорта? Северус Снейп тому примером. Что мешало его матери провести необходимые ритуалы? Ну и что, что муж — маггл? Магии это без разницы! Хотя, она вроде была изгнана из рода. А в итоге Северус наследовать роду Принц так и не смог! Нет, были, конечно, ритуалы и на этот случай, вот только гарантировать выживание претендента никто не мог. Как и положительного результата. Даже гоблины. Северус выжил, вот только не признали его предки, и всего он добивался сам. С помощью Люциуса. Теперь, если он женится, его дети будут принадлежать магическому роду Снейп, основателем которого стал Северус. А сколько ритуалов потребовалось для основания Рода! А родовой алтарь? Только на его создание ушло больше года! Ну и зачем подкладывать детям такую свинью? Что, неохота связывать себя узами брака на всю жизнь и жить душа в душу? Так есть бордели. Вон Северус, по докладам домовиков, еженедельно туда ныряет! Кстати, надо бы крестного женить. Вон у нас Тонкс незамужняя бегает! Тоже, бастард, кстати, если такое можно сказать о женщине. Ну и куда Андромеда смотрела? Ведь кодекс в нее должны были вбивать с детства. А в результате проблемы с метаморфизмом у Нимфадоры! И потомки ее будут куда слабее, чем могли бы быть. Можно, конечно, и этой беде помочь. Драко вздохнул. Такие знания стали забывать! А ведь это основа основ. Что это? Коллективное помешательство или чьи-то интриги?

В ближайшую же субботу Драко решил осмотреть Тайную комнату. Утром он быстро привел себя в порядок, перекусил в своих апартаментах, предупредил Панси о том, чтобы его не искали — занят де. И вызвал Добби. А вот дальше его ждал неприятный сюрприз. Домовик не мог переместиться в Тайную Комнату без зова оттуда или наведения на находившегося там хозяина! Что ж, пришлось посылать Добби на поиски Барона и снова просить его о помощи. В результате в грязном коридоре с костями Малфой оказался только через час. О да, василиск обнаружился именно там, где Драко его оставил. Он превратился в огромную сухую мумию. То, что осталось от хрякопоттера, давно стухло и тоже высохло. Эти останки уже даже не воняли. Малфой лишь обратил внимание на то, что хряк так и остался в личине мальчишки. Даже зная о том, что здесь погиб не человек, смотреть на разбросанные части детского тела было жутко. Драко передернулся. Но дело нужно было сделать, и он принялся за подробный осмотр этого громадного зала, лишь по чьему-то недомыслию носившему название комнаты. В помощь себе он вызвал Добби. Помня о том, как надежно скрываются под иллюзиями некоторые ходы, он тщательно ощупывал все каменные поверхности. Но нет, все было напрасно. Домовик, забравшийся в рот статуи, нашел только логово василиска и несколько сброшенных им шкур, которые незамедлительно прибрал. Однако Драко не успокоился. Остаток дня он потратил на столь же тщательный осмотр коридора. Но и там ничего не удалось найти. К себе он вернулся несколько разочарованным. Быстро принял душ, поел и посидел с Панси в общей гостиной, демонстрируя слизеринцам свое присутствие. Успокоился ли он? Сейчас! Драко был уверен в том, что тайны Тайной Комнаты отнюдь не разгаданы. Салазар Слизерин основательно упрятал то, что хотел скрыть.

Однако продолжить поиски на следующий день не удалось. Поттера попробовали выманить из школы, используя Рона Уизли!

* * *

Воскресное утро началось для Гарри Поттера, как и обычно. Он с грустью наблюдал, как собираются в Хогсмид его одноклассники. А его, в связи с последними событиями, из Хогвартса не выпускали. В школе оставалась только Гермиона, но она в последнее время занималась какими-то поисками в библиотеке и снова собиралась туда. Пока Гарри предавался грусти, он и сам не заметил, как остался один. Решив, что часы вынужденного одиночества лучше проспать, он перекусил запасенными сладостями и завалился в уютную постель. Сколько времени он проспал, Поттер и сам не знал, но приснился ему сон. Или не сон? Увы, подобное он видел и раньше. В одном из таких снов Волдеморт убил старика в каком-то доме. Во втором он в виде змеи покусал отца Рона. А теперь Упивающиеся схватили самого Рона и мучили его в присутствии Волдеморта, чьими глазами он смотрел в этот раз! Рон страшно кричал. Гарри рванулся ему на помощь и проснулся. Но он узнал место, где все происходило!

— Волдеморт в Визжащей Хижине! — произнес Поттер и быстро принялся одеваться. Он не мог видеть, как из-под кровати Невилла бесшумно исчез таившийся там молодой домовик.

А когда он несся, не разбирая дороги, к одному из тайных выходов из школы, на его пути попался никто иной, как всюду сующий свой хоречий нос Драко Малфой!

— Куда торопишься, Поттер? — перегородил ему путь ненавистный слизеринец.

* * *

— Куда торопишься, Поттер? — поинтересовался Драко, мысленно ругая медлительность крестного, едва не упустившего Поттера, из-за чего, собственно, и пришлось Малфою вмешаться самому.

— Не твое дело! — рявкнул Поттер, не настроенный на ведение разговоров. Он хотел обойти Малфоя, но Драко, уже услышавший торопливые шаги крестного, снова заступил ему путь. Это стало последней каплей, так как шаги, похоже, услышал и Поттер.

— Сектумсемпра! — выкрикнул он, видимо, первое, что пришло в голову, и замер в ужасе, глядя на дело рук своих.

А Драко распростерся на полу, истекая кровью из десятков глубоких ран, вдруг появившихся по всему телу. Он не смотрел ни на Поттера, ни на подбежавшего и парализовавшего того Снейпа. Перед глазами Малфоя предстала пещера Гримма, видимая словно сквозь какую-то довольно плотную дымку. И эта дымка быстро истончалась.

Внезапно возникшая перед ним огромная собачья голова напугала до дрожи, если можно, конечно, дрожать в том состоянии, в котором он находился. Еще больше напугало человеческое тело, которое эта самая голова и венчала! Он вдруг понял, что видит вторую ипостась бога, а в голове пронеслось — Анубис! В следующий момент из вдруг сгустившейся, дымки появилась гигантская рука и, получив щелбан пальцем, толщине которого позавидовал бы и трехсотлетний дуб, Драко со свистом понесся в неведомые дали. А в следующее мгновение все погасло.

— Дракочка, девочка моя, — раздался вдруг смутно знакомый женский голос. — Открой глазки! Ну же, моя хорошая! Что же я Нарциссу и Люциссе скажу? А все ты, паршивка!

Драко распахнул глаза и шокированно уставился на женскую ипостась Северуса Снейпа. Она была вся в розовом и, судя по виду, особа весьма истеричная! Рядом переминался длинноволосый Поттер в юбке!

— Что происходит? — пискнул Драко испуганным девчачьим голоском и, как и положено юной леди, от нового шока потерял сознание.

— Папа! — тряс его кто-то за руку. Драко осторожно открыл один глаз и уставился на заплаканного белобрысого мальчишку, лет пяти от роду.

— Не трогай папу, Скорпиус! Драконья оспа очень заразна! — раздался обеспокоенный, но по-прежнему холодный голос, и в поле зрения Драко вплыла, а иначе и не скажешь, Дафна Гринграсс, но возрастом около тридцати лет. На лице женщины брезгливая маска причудливо исказилась страхом за сына.

— Где Панси? — хотел спросить он, но снова потерял сознание.

— Круцио! — произнес шипящий голос Темного Лорда, и тело скрутила ужасная боль. Казалось, что в каждый нерв воткнули по сотне раскаленных игл! Он закричал. А голос Волдеморта вещал.

— Так будет с каждым, кто провалит задание! Авада Кедавра!

По ушам ударил ужасный грохот. Драко распахнул глаза. Прямо перед ним рушился Хогвартс, сотрясаемый десятками взрывов! Сквозь пыль и град обломков бежали и ползли окровавленные дети. А в небе кружили маггловские самолеты!

— Вон еще один! — раздался голос поблизости. Затем ужасная боль ударила словно молотом, и только потом он расслышал странный грохот. Когда ноги подкосились, он успел увидеть магглов. Множество вооруженных магглов, убивающих детей!

— Пожиратель недостоин снисхождения! — и рожа дементора перед глазами.

— Папа, папа! — снова белобрысые, только очень худые и грязные, дети. Они жались к нему. И снова вооруженные магглы.

— Эксперимент номер… — какая-то лаборатория и магглы…

— Отрекись от Нечистого! — Малфой обнаружил себя привязанным к столбу и с грудой дров под ногами. А какой-то ряженый в богато украшенную хламиду маггл пихал ему в лицо книгу под названием Библия.

Чары. Ножи. Петля. Пули. Проклятья. Зелья. Взрывы. Огонь. Огонь. Огонь. Чьи-то зубы. Маги. Магглы. Твари. Магглы. Маги.

Эти реальности или видения проносились одна за другой, он успел умереть тысячи раз множеством разных способов, пока, наконец, не появилось такое родное и обеспокоенное лицо его нелюдимого крестного, Северуса Тобиаса Снейпа! А тело вдруг ощутило боль от десятков ран. Такую родную и совсем не страшную после пережитого боль. На глаза навернулись слезы. Он вернулся. Он дома.

* * *

Северус, сидя по обыкновению в углу директорского кабинета, угрюмо смотрел на тот фарс, что устроил Дамблдор. Выгнать или хотя бы серьезно наказать Поттера за попытку убийства Малфоя? Ага, сейчас! Старик использовал произошедшее как очередной повод засрать всем мозги! И только. Для Поттера все ограничилось месяцем отработок. С Хагридом! Ну-ну. Насколько он успел узнать крестника за его недолгую еще жизнь, безнаказанным не останется никто. В том числе и он сам! За то, что не успел. Вот только какую форму примет это наказание? Северусу очень не понравилась мрачность и задумчивость пришедшего в себя крестника. Он обдумывал что-то. Вот только Снейпу упорно казалось, что к планам мести эти думы не имеют никакого отношения.

* * *

Если бы Северус мог читать мысли Драко, он понял бы, насколько прав в своих сомнениях. Драко вспоминал и осмыслял все, что увидел и почувствовал. Увиденное ему очень не понравилось! И это еще мягко сказано. Мало того, что ТАМ с ним рядом не было любимой Панси, НИГДЕ, так еще и магглы присутствовали в более чем семидесяти процентах кошмаров! И это были совсем не дружелюбные магглы! И магглоотталкивающие чары преградой для них не были! Как и защитные. Это означало, что нужно готовиться еще и к этой угрозе.

Драко тяжело вздохнул. Временами ему хотелось бросить все, схватить в охапку мать, отца, братишку, крестного с Панси и домовиками и удрать куда-нибудь подальше, в леса или горы. Туда, где людей исчезающе мало! Но увы, это невозможно было осуществить. А значит, нужно врастать в эту землю так, чтобы невозможно было сковырнуть в принципе! И для этого нужны знания, сила и влияние. И если с силой обещал помочь Гримм, что и выполнял по мере роста Драко, то влияние и багаж знаний нужно было нарабатывать самому! И сделанного для этого было исчерпывающе мало!

Малфой снова тяжело вздохнул и погрузился в изучение знаний, отнятых у немца. В изучение той их части, от которой его откровенно мутило. Немец основательно поднаторел в том, что теперь называлось темной магией. Да и закрепил он знания неплохо. На войне и в концлагерях.

Было ли у него желание отомстить за то, что едва не умер? О да! И он отомстит! Всем причастным. Но это будет позже. Возможно, намного позже. Пока же у него были куда более важные и неотложные дела. И то, что он находился в Больничном крыле и мог игнорировать уроки, было Драко только на руку. Поэтому он и вышел из владений мадам Помфри лишь через месяц. Все это время он штудировал сохраненные в памяти знания немца.

А уже на следующий день, бывший субботой, Малфой снова проник в Тайную Комнату. Вытащить кусок души Лорда из Поттера было необходимо. Драко помнил, в каком состоянии был крестный, когда узнал о проблеме очкарика. Смерти и непоправимых увечий Поттеру Драко по-прежнему не желал. Во многом, правда, уже только ради крестного. Все-таки терпение, как и желание прощать, у Малфоя были отнюдь не бесконечными. А месть? Так от нее Поттер никуда не уйдет. Лишь бы он на тот свет не слинял. Но кое-что важное Поттер уже сейчас потерял. Никогда отныне он не сможет стать для Драко близким и значимым.

Оказавшись в зале, Драко приказал Добби вызвать еще нескольких домовиков и всем им поставить задачу — взять по камню каждому, поднять их чарами и простучать потолок, стены и колонны, не пропустив и десятка дюймов! Он не сомневался, что где-то здесь есть замаскированный чарами ход. А может быть, и не один.

За три следующих часа он едва не рехнулся от постоянного стука! Однако дело сдвинулось! Один из камней ухнул куда-то сквозь стену! Точнее, то, что ею казалось. И этим он вызвал радостный вопль молоденькой домовички. Использовав еще один камень, она указала господину Драко и любимому папе Добби обнаруженную полость, находившуюся под самым потолком. Велев домовикам продолжать и захватить еще и коридор, Драко удостоверился, что Добби переместиться в полость не может, да и вообще ее не видит. А затем, использовав приклеивающие чары, которые изучил еще на втором курсе, принялся карабкаться по отвесной стене. Добби страховал его снизу, готовый смягчить падение. На подъем ушло никак не менее пятнадцати минут. Потолок зала был высок, а Драко, опасаясь сорваться, не мог карабкаться быстро. Но все в этом мире проходит. Вот его рука нырнула сквозь иллюзию, и вскоре Малфой скрылся от взгляда Добби, которого, впрочем, тут же позвал. Соваться без подстраховки туда, где что-то прятал Слизерин? Ну уж дудки! Его правоту быстро подтвердили несколько обнаруженных Добби ловушек. Обнаруженный коридор несколько раз изгибался. Один раз пришлось довольно долго спускаться по лестнице, вившейся спиралью. А что в итоге? А в итоге они обнаружили жилую когда-то комнату, библиотеку, к книгам в которой Драко побоялся даже прикасаться. Отец рассказывал когда-то, как рассыпаются в пыль такие вот древние фолианты. А эти, похоже, были древними еще во времена Салазара. Чуть дальше и глубже обнаружилась весьма архаичная, но большая, лаборатория зельевара и артефактора. Увы, время не пощадило ингредиенты и сами зелья. Теперь стеллажи были уставлены горшочками с прахом, фиалами с непонятной бурдой и завалены просто горами пыли и, все того же праха. Только многочисленные кости, чешуя и им подобные вещи были в полной сохранности. Впрочем, ткнув пальцем в несколько кучек праха, Драко обнаружил, что под ним все-таки что-то есть, но рыться дальше не стал. Вместо этого он вместе с Добби и той домовичкой, что обнаружила вход, стал тщательно осматривать найденные комнаты и коридор. Это все было весьма интересно, но совсем не то, что он ожидал обнаружить. Еще пара часов поисков снова увенчались успехом! На этот раз повезло Добби. Он, подражая Драко, после нескольких попыток научился ползать по стенам и потолку. Вот, двигаясь по потолку, он и нащупал руками стык каменных плит! А никаких плит здесь быть не должно было! Весь коридор и комнаты были выдолблены в скальном основании! А их стены были довольно гладкими. Вскрыть очередную преграду сходу не получилось, да и время уже поджимало, потому Малфой дал Добби команду возвращаться. А вот остальные домовики продолжили исследовать помещения, дружно ползая по потолкам и стенам. Они поразительно быстро учились, когда им этого действительно хотелось.

Утром, неторопливо позавтракав и показавшись директору и преподавателям, Драко предупредил Панси о своем отсутствии и снова отправился в Тайную Комнату. С плитой пришлось основательно повозиться. Проблемой было то, что ее не брали чары. Но вот к стенам в некотором отдалении это не относилось, и домовики, совместными усилиями, часа за четыре сотворили вполне приемлемый проход. Ну а то, что на полу коридора значительно прибавилось камней, Драко абсолютно не волновало. Воздух в новом коридоре был стоялым и затхлым. Малфою это не понравилось и, на всякий случай, он наколдовал себе головной пузырь. Судя по жестам, Добби тут же сделал себе нечто похожее. И снова они шли по коридору, который не освещался, вероятно, несколько сотен лет. На этот раз они вышли в огромный зал! Создав светляка помощнее, Драко запустил его в воздух и вздрогнул. По центру зала, посреди громадной пентаграммы, высился кол с нанизанным на него мумифицированным телом! Обнаженным телом мальчишки. Внутри лучей пентаграммы лежали десятки останков людей. Судя по одежде, волосам и размерам, здесь были мужчины, женщины и дети. Самому маленькому ребенку, похоже, не было и года. А мальчишка на колу был пониже Драко примерно на голову — следовательно, сверстник или, скорее, значительно младше. Малфой осторожно обошел вокруг пентаграммы, присматриваясь к сохранившимся деталям, цветам одежды и знакам на магической фигуре. Лезть внутрь? И разделить судьбу жертв? Ха! Нашли идиота!

Письмена и знаки были незнакомы Драко, но вот смысл всей композиции он, похоже, понял. На жертвах, кроме того, посаженного на кол, не было ран, но были веревки. Вероятно, их жизни пошли на поддержание мучений мальчишки на колу! О подобном Драко читал. Кстати, останки мальчишки до сих пор так и не коснулись пола. На этом самом полу были только обильные потеки, давно высохшей и потерявшей цвет крови. Задница мальчишки уперлась в поперечную перекладину, а острие кола высунулось из плеча. И в отличие от остальных, парнишка сохранился удивительно хорошо. Даже будучи высохшим, лицо не утратило своего выражения. На нем запечатлелось отражение физических и, вероятно, душевных, мук. Ведь он видел, как умирают его близкие. Ужасная смерть! Вот, похоже, он и нашел того, кого в Хогвартсе звали Пивзом. Отвернувшись, Малфой внезапно встретился взглядом с тем, кого только что вспоминал. Призрачный хулиган с нечитаемым выражением смотрел на собственное тело и останки прочих, вероятно, дорогих ему людей. Клоунская рожа медленно менялась, приобретая черты довольно симпатичного парнишки, на лице которого проявилась грусть. Возрастом, на взгляд Малфоя, он был не старше тринадцати лет!

А потом взгляд Драко упал на то, что находилось в дальней части зала, и он вздрогнул повторно. Семнадцать саркофагов стояли там плотной группой! Малфой медленно подошел ближе. На крышках каждого из них было любовно выполненное изображение того, кто нашел последний приют внутри. Весьма пожилой мужчина, женщина — по возрасту подходящая ему в супруги. Два довольно молодых мужчины. Три разновозрастных женщины. Привалившись к саркофагу старшей, из них расположились останки мужчины в мантии мага. Магический посох валялся рядом. Остальные каменные гробы принадлежали подросткам и детям.

А затем глаза Драко вернулись к останкам мужчины и изумленно расширились.

— Салазар Слизерин? — удивленно прошептал он.

— Да, — ответил ему чистый и звонкий мальчишеский голос. Голос, которого у Пивза он не слышал никогда!

— Салазар Слизерин. Мой мучитель и убийца.

— Так кто ты? — спросил Драко.

— Я не помню, — печально отозвался Пивз после продолжительной паузы. — Мне велено было забыть свое имя.

— Но почему? — поинтересовался Драко.

— Я стал причиной убийства почти всей семьи Слизеринов. Я не хотел этого. Но…

Пивз замолчал, а затем медленно и печально удалился сквозь потолок. По его лицу бежали призрачные слезы.

А вечером раздумья Драко, возлежавшего на ложе, прервал Добби, возникший рядом и окликнувший хозяина.

— Хозяин Драко!

Малфой вздрогнул и посмотрел на домовика.

— Хозяин Драко, к Добби обратилась Винки, чьим хозяином был Барти Крауч, погибший в министерстве. Он попался Упивающимся в холле.

Драко слушал, не перебивая. Добби стал говорить куда лучше, чем большая часть домовиков, видимо, сказывалась обширная практика и общение с Кричером. А тот продолжал.

— Винки осталась одна. Род Крауч пресекся. Она слышала, что хозяин Драко нашел хозяев нескольким домовикам и просит помощи. Ей плохо одной. Она — верная и многое умеет. Добби давно знает ее. Драко задумался на мгновение и, улыбнувшись, велел Добби позвать Винки сюда.

Она появилась через пару минут, грустная, опухшая от слез, с повисшими ушами. Но несмотря на это, одета она была в большое чистенькое полотенце, в котором домовичка проделала дыру для головы и перепоясала его куском веревки на талии.

— Слушай внимательно, Винки, — начал Драко. — Есть у меня для тебя кандидатура в хозяева. Но эта девушка поражена в правах и нужно будет основательно поработать, чтобы все исправить и она вошла в магический род. Новый род Снейп.

Уши домовички встали торчком, а глаза загорелись безумной надеждой.

— Винки готова работать, господин! — пропищала она, теребя свое полотенце. — Что Винки должна сделать?

Губы Драко дрогнули в легкой коварной улыбке. Да, правильно мотивированный свободный домовик и амортенция — это страшное сочетание! Страшное даже для опытного зельевара! Особенно если за этим домовиком стоит часть общины. А оставшаяся сочувствует. Неэтично? Ну-ну! Брак, заключенный по всем правилам — вот что главное. А амортенция… В небольших дозах, да еще обоюдно, она была вполне допустима. Так брак даже будет куда счастливее и крепче! Раньше ее часто применяли именно для этих целей. Вот без амортенции могло и не получиться. Да уж, оженить такого убежденного гота, как Северус Снейп, было практически невыполнимой задачей. Почему гота? А так его как-то назвал Колин Криви. Он и объяснил Драко кто это такие — готы. А что, все сходилось! Мрачный имидж, бледная кожа — а после продолжительной варки некоторых зелий еще и темные синяки под глазами от недосыпа и усталости, черный юмор — особенно на зельеварении, довольно замкнутый характер, любовь к грустной музыке.

Боялся ли Драко возможной ссоры с крестным? Нет. Ведь как и положено приличному слизеринцу, он будет действовать чужими руками. Да и не видел он ничего плохого в своем намерении. Ведь встретятся целых три одиночества, и будет им, всем троим, счастье. А Драко вполне удовлетворит эта маленькая месть убежденному холостяку Снейпу. Его медлительность в самый ответственный момент он отнюдь не забыл.

Драко кушал сладкий пирожок с яблоком и наблюдал за стадом пирующих бабуинов, влезших на поле несчастного черного папуаса. Проглотив очередной кусочек пирога, он поморщился. Нет, все-таки гриффиндорцам явно не хватало уроков хороших манер. Кидаться едой — это настоящее свинство и неуважение к тем, кто ее произвел и приготовил! Он мысленно усмехнулся. Грифам и в голову не приходило поблагодарить домовиков, как, впрочем, и подавляющему числу слизеринцев, только по другим причинам. И те, и другие, как и практически все равенкловцы, не воспринимали домовиков всерьез. Для гриффиндорцев они были рабами, достойными лишь жалости. Для равенкловцев — умственно неполноценными слугами, предназначенными лишь для обеспечения комфорта великих мыслителей. Впрочем, у многих воронов и на остальных людей были подобные взгляды. Слизеринцы — слуг, да еще и нелюдей никогда на рассматривали как равных. Для них ничего не стоило пнуть, отукруциатить или иным способом обидеть домового эльфа! Отнюдь не случайно Драко отдал только одну из дочерей Морни в руки змейки. Миллисента была доброй и не позволяла себе подобного поведения. А что домовики? А домовики платили хозяевам той же монетой. Да, служили они им верно, но никогда не раскрывали своего потенциала. Исключением были барсуки. Вот кто жил с домовиками душа в душу. Но хаффпаффцы использовали их лишь как помощников. Коварство и хитрость слизеринцев этой части магов была чужда! В этом Драко убедился на примере тех же Диггори и Криви. Из барсуков выходили прекрасные ремесленники, фермеры или исполнители. Но вот политики из них были отвратительные. Взять хоть Амелию Боунс. С одной стороны — лучшей начальницы отдела правопорядка и желать нельзя. С другой — вертят ею беспринципные личности как хотят! Она основательна, честна и неподкупна, но коварства и хитрости, в понимании слизеринцев, лишена начисто. Отсюда и результат.

Хмыкнув, Драко отбросил мысли о коррупции и политике и снова вернулся к домовикам. Очень малая часть магов знала об их настоящих возможностях. А могла использовать — и того меньшая! Ему самому, можно сказать, повезло. С самого раннего детства он вполне искренне привязался к Добби. Да и остальных домовиков не обижал и ценил. Да и как можно не ценить верное и абсолютно преданное существо? Пусть это и слуга. Драко давно понял и принял особенности домовиков. Для них семья тоже значила немало, хоть и не было у этих существ привычных для людей «ячеек общества». Нет, у домовиков весь их вид по сути был огромной семьей! Дети, родители, бабушки с дедушками, братья и сестры, тетки и дядьки, племянники и племянницы, и прочее, прочее, прочее. Большая часть домовиков знала свою родословную поколения эдак до десятого. Нет, в той же Англии было несколько линий разных их родов. Те же Добби и Морни в этих десяти поколениях родней не были. А вот Кричер приходился прадедом Добби и весьма любил своего правнука, хотя никогда и никому, включая хозяев, не говорил об этом и даже демонстративно сторонился внука. На виду, конечно. Да и вообще домовики не раскрывали перед хозяевами своих родственных связей и привязанностей. Добби был редким исключением. Драко знал, например, что его родители, как и их предки, служили Блэкам и были убиты свихнувшейся перед смертью Вальбургой, потерявшей всех, кого женщина по-своему любила. Сам Добби стал подарком Блэков в честь его, Драко, рождения. А смерть от рук хозяев… Увы, подобный конец ждал многих домовиков.

Малфой вздохнул, но при мысли о своем верном Добби он едва заметно, но тепло улыбнулся. Сейчас тот выполнял весьма ответственную миссию — работал над увеличением популяции домовиков в Азкабане. Туда щупальца ушастой мафии пока не проникли. Это следовало срочно исправлять! Мало ли. Все ведь в жизни бывает.

За столом грифов зло заорали! Драко отвлекся от размышлений и хмыкнул, глядя как Рон Уизли протирает залитые вареньем глаза, а из чаши прямо перед ним торчит чей-то грязный башмак! Это ж надо было додуматься… Впрочем, две хитрые рыжие рожи, которые от улыбок едва не трескались, были Драко прекрасно видны. Близнецы как всегда были в своем репертуаре, а младшенького они не любили. Хотя, с тех пор, как они заключили магический договор и стали партнерами Малфоя, братья взялись за разработку своих приколов и фейерверков с куда большим воодушевлением и энергией. Еще бы! Ведь в Косом Переулке гоблины уже реставрировали для них двухэтажное здание под магазин, лабораторию и жилье! На следующий курс в Хогвартс одинаковые возвращаться уже не планировали.

С близнецов мысли Драко перетекли на крестного. Как и взгляд. Тот был хмур и задумчив. Что ж, у Малфоя было чем порадовать крестного. Вот только имени Пивза он пока так и не узнал. Поэтому и не спешил сообщать Снейпу о отнорках Тайной Комнаты, которые уже задумал присвоить. А между тем домовики нашли еще два! И оба начинались в том, первым найденном коридоре. Один оказался ходом в сокровищницу, совмещенную с оружейной. Чего там только не было. Видимо, Салазар хранил в школе часть своей военной добычи. А в войнах, набегах и стычках он, вместе с Годриком Гриффиндором, участвовал часто. Так как наследника у Слизерина не было, не считать же им не введенного в род полукровку Волдеморта, о котором Драко успел очень многое разузнать, то он объявил все найденное своей собственностью. Школе наследство Салазара точно не принадлежало! Поэтому Добби в свободное время начал перетаскивать на Гриммо все самое ценное.

Второй ход разветвлялся и служил потайным выходом. Один его выходов был на дальней стороне Черного Озера. Второй — далеко в Запретном лесу. Оба входа были качественно спрятаны и оборудованы толстыми крышками люков и опускающимися решетками. В каждом из тайных ходов, у самого выхода из них, была небольшая площадка, куда мог перемещаться домовик. Знали о них только Драко с верным слугой, сами обследовавшие ходы. Этим и пользовался теперь Добби, таскавший сокровища.

* * *

Подлить зелье Нимфадоре Тонкс не составило труда. Винки довольно долго наблюдала за неуклюжей девушкой, ставшей стажером в Аврорате. Маленькая домовичка видела как смеются и качают головами за спиной девушки бывалые авроры, предрекая скорый конец ее карьеры. И, возможно, летальный. Видела она и маггловский дом, в котором жила семья Тонкс. Видела, как та ходит на собрания Ордена Феникса, которые Дамблдор проводил в доме Уизли. Да, многое она успела увидеть за то время, что присматривалась к своей будущей хозяйке. И многое из увиденного ей откровенно не нравилось! Не пристало леди служить в Аврорате, видя ежедневно человеческие отбросы. Не пристало принимать ухаживания никчемного оборотня. А Ремус Люпин, несколько раз попадавшийся домовичке на глаза, был именно никчемным. Не пристало слушать проповеди Дамблдора, который славился своим умением манипулирования людьми.

Увидев все это и боясь опоздать, Винки хотела было основательно напоить Тонкс амортенцией, но вовремя вспомнила наставления юного господина Малфоя. Тот говорил, что доза зелья должна быть минимальной. А встречи Снейпа и Тонкс естественными или случайными. Только так и не иначе! В любом другом случае опытный зельевар заподозрит подвох!

Вот Снейпа напоить амортенцией было намного сложнее! Помогло то, что подходящий момент ей подсказал юный господин Малфой. Он же попросил Морни помочь. Тот и сделал дело, напоив Северуса Снейпа после очередного сеанса Круциатуса от Волдеморта. Подобными пытками тот развлекался регулярно, подвергая им всех Упивающихся за малейшие прегрешения, реальные и мнимые.

Встретились будущие супруги сами, на очередном собрании Ордена. Увы, там присутствовал Аластор Грюм, и домовичке не удалось увидеть результат, но она не отчаивалась. Она сделает все, как говорил юный господин Малфой. Она справится!

* * *

Письмо от старого аврора Фредерика Вэйна Добби принес во вторник. Драко улыбнулся, пробежав его глазами. Теперь он мог идти и порадовать крестного. Отставной аврор справился. Теперь Драко знал имя Пивза и его историю! Как оказалось, магглорожденный волшебник, мальчик, которого звали Пол Ивлин Андруз, был свидетелем сильного магического выброса, случившегося у одного из детей семьи Слизерин. Ну и разболтал об увиденном друзьям и знакомым. Он, вероятно, не хотел ничего плохого, так как его привечали в доме Слизеринов как будущего вассала рода, но… Получилось то, что получилось. Почти всех Слизеринов убили, предварительно чем-то опоив, «добрые» соседи под предводительством святого отца Даниила, о чем сохранились подробные записи, которые вел настоятель одного из ближайших к месту событий храмов, отец Андреас. Священник сам успел поговорить с мальчиком и наложить на него епитимью за ненадлежащее рвение в вере. Отец Андреас знал об этом мальчишке все! У церкви были на него свои планы. Увы, им не суждено было сбыться. Священник рассказал о пропаже мальчишки и его семьи. Упомянул он и о страшной мести вернувшегося колдуна Салазара, в результате которой округа обезлюдела.

* * *

Северус стоял рядом с огромной пентаграммой и не верил своим глазам! Крестник преуспел там, где он сам потерпел сокрушительное поражение! Драко не только умудрился узнать имя Пивза, каким-то немыслимым образом раскопав церковные записи, но и найти его самого! И семью Слизерина с самим Салазаром впридачу! А попутно еще и раскрыть тайну Тайной Комнаты! Драко привел его сюда, предварительно вытребовав два обещания. Он раскрыл тайну Пивза в обмен на молчание Снейпа о том, что тот увидит и где побывает. Кроме того, Северус должен был рассказать Драко о том, что такое крестраж! Ну вот откуда тот узнал это слово? Северус никогда не упоминал его при Драко. Ну да ладно. Выяснение этого пока терпит, в отличие от деактивации пентаграммы и извлечении тел ее жертв. Жаль, что Драко вынудил его поделиться информацией.

* * *

Едва Северус занялся делом, вычерчивая что-то на полу рядом с пентаграммой, как некто невидимый осторожно подергал Драко за штанину. Малфой присел, делая вид, что поправляет шнурок на ботинке, и в его правое ухо немедленно зашептал голос Добби.

— Хозяин, Лорд приказал убить Амелию Боунс. Вусти помнит о долге хозяина и позвал Добби сразу, как только узнал. Добби поспешил к хозяину Драко.

— Вот так-так, — едва слышно протянул Драко, вставая на ноги и поправляя мантию. — Крестный, мне нужно уйти. Если понадобится что-то — зови Добби.

Дождавшись утвердительного кивка, Драко поспешил наружу. Что ж, Лорд сделал ход, давно ожидаемый Малфоем, и сам втравил себя в огромные неприятности. Драко зло ухмыльнулся. Наивный крестный полагал, что литература по крестражам, которую он начал штудировать в Малфой-меноре после того, как узнал о куске души Лорда в Поттере, минует любопытного крестника? Он сильно заблуждался! Домовики отслеживали все тома, к которым Снейп проявлял интерес! Драко давно узнал все, а выпытывал информацию из Северуса лишь для объяснения этих знаний. Ну и для подтверждения своих выводов. И вот теперь пришло время задействовать сплоченных барсуков! Искать крестражи самому? Фи, как это по-гриффиндорски!

Он отправил записку Седрику Диггори и попросил его привести на встречу Сьюзен Боунс.

Когда барсуки вошли в заброшенный кабинет, Драко стоял у окна и смотрел на Черное озеро. Недавно сошел лед, и ветер гнал по нему приличные волны.

— Малфой? — привлек его внимание Седрик после непродолжительного молчания. — Зачем звал?

— Помни, — произнес Драко, оборачиваясь. — Добро, сделанное тобой для других, иногда возвращается.

При этих словах Диггори вздрогнул и с непередаваемым выражением на лице уставился на Малфоя.

— Ты… — начал он, но был перебит.

— Тебе я долг вернул, хотя провернуть это, поверь, было весьма непросто, — Драко взглянул Седрику в глаза и перевел взгляд на Сьюзен. — Пришла пора отдать долги и вашей семье, Сьюзен Боунс, — он помолчал немного и продолжил: — Завтра утром на дом твоей тетки Амелии нападут по приказу Темного Лорда.

Сьюзен вздрогнула и сжала кулачки.

— Нападающих будет много. Конкретного часа, как и того, кто именно там будет, я не знаю. Наемники, скорее всего. Время подготовиться или сбежать есть. А домовики, я думаю, не откажут вам в просьбе передать письмо. Совам такое доверять нельзя.

С этими словами он снова взглянул на Диггори и протянул ему небольшой металлический ящичек.

— Передай ЭТО отцу. Сам не лезь. Другим не показывай. Вещь, что находится там, смертельно опасна. Из-за нее уже погиб хороший человек. Внутри есть записка. Амос все поймет. Амелии Боунс это тоже будет интересно. И да! Мое имя в письмах не упоминайте. Не надо.

Когда хаффлпаффцы ушли, Драко снова вернулся к окну. Тишина и вид на озеро нравились слизеринцу.

У многих людей, если бы они видели произошедшее здесь, непременно возник бы вопрос — зачем ему понадобилось так подставляться? Ведь если до Лорда дойдут слухи о том, кто передал эту вещь, Драко ждет страшная смерть! И долгие муки перед ней. Но у него были на то причины, причем несколько. Самых простых и очевидных было две. Во-первых, ему нужно было отдать долг за свою просьбу о сохранении жизни Нотту-старшему. Ведь Драко был магом. Причем магом, имевшим покровителя! А такие сущности весьма ревниво следили за соблюдением клятв и обещаний. Во-вторых, теперь в борьбу с Лордом вступят те, кого вырастил Хаффлпафф. Те, кто в ином случае вполне мог спокойно отсидеться в стороне. А эти люди были сильны своей сплоченностью и связями. О да! В борьбу вступят не только авроры, но и мракоборцы с невыразимцами. Не зря Драко отправил Амосу Диггори медальон Слизерина с пояснением, что это, собственно, такое, и что подобной гадости должно быть еще несколько штук. Наверняка сотрудники Отдела тайн вывернутся из собственной кожи, но найдут остальные крестражи. Пощечину в виде кражи пророчества и попытки убийства сына своего сотрудника они не простят. Как и Амелия Боунс, которая поставит на уши весь отдел правопорядка. Как и сотни прочих хаффлпаффцев. О да! Лорд заработал себе основательную головную боль! Были и другие причины, далеко не столь очевидные, но не менее важные.

На ужине Северуса Снейпа не было. Что ж, разбираться с тем что накрутил Слизерин, дело опасное и небыстрое. Драко снова взглянул на преподавательский стол. Все было как всегда. Лишь вид удрученного Хагрида бросался в глаза, но и к этому все уже успели привыкнуть. Таким он был с того момента, как у его великанской подруги закончился брачный период, и его, Хагрида, отстранили от тела. Увы, но против природы не попрешь! Молодая великанша по-прежнему жила в окрестностях Хогвартса, обосновавшись в том самом овраге, где разорила логово акромантулов. Насколько знал Драко, она приспособилась брать с Хагрида дань мясом и овощами, а еще у нее начал расти живот. Впрочем, беременность у великанов — дело весьма и весьма продолжительное. Если Малфою не изменяла память, то она длилась что-то около двух лет. Впрочем, проблемы лесника не волновали Драко от слова совсем. А вот одухотворенное лицо Теодора Нотта не нравилось ему совершенно. Похоже что Тео намеревался в самом скором времени предложить свою службу Темному Лорду. Наивный. Наивный глупый подросток. Драко тяжело вздохнул. Он общался с Ноттом, Милли и Эдрианом Пьюси по-прежнему, но не мог не замечать как у них появляются общие тайны. Тайны, в обсуждении которых игнорировали его, Драко. Тайны, связанные с Темным Лордом. Эх. Драко тяжело вздохнул, удостоившись обеспокоенного взгляда Панси. Ничего сделать сейчас он не мог. Не мог предостеречь Нотта от опрометчивого шага. Шага, уже сделанного Эдрианом Пьюси. Не поверил бы ему Тео. Да и поверив, он бы не отступил. Благодарность, чтоб ее. Ну что ж, Драко оставалось ждать. Ждать пока Нотт не нахлебается …овна вволю. А ждать Малфой умел хорошо.

Не успел Драко вернуться в подземелья, как рядом с ним появился Добби и с легким поклоном протянул толстый конверт. Взглянув на подпись, Драко довольно улыбнулся. Письмо было от семьи Криви. В нем глава семейства сообщал, что добрались они нормально, уже обосновались и купили для своего сюзерена огромный участок земли рядом с национальным парком Еллоустоун. Сейчас там начато строительство нескольких бревенчатых домов. Прекрасно!

Отложив письмо, Драко разделся, залег в теплую воду подготовленной Добби ванны и вновь погрузился в размышления.

* * *

А в Лондоне, между тем, шла кипучая, но очень осторожная деятельность. По одному, по двое, прибывали из тренировочных лагерей мракоборцы — аналог маггловского спецназа при Аврорате. Прибывали они не просто так, а в полной боевой экипировке, и занимали заранее оговоренные позиции вокруг дома Амелии Боунс. Наблюдатели от Пожирателей были давно вычислены. Им на глаза никто, кроме хозяйки, не показывался. Сама Амелия давно была эвакуирована в безопасное место. Свою начальницу в отделе правопорядка уважали и любили. За нее авроры готовы были вцепиться в глотку любому противнику. Теперь, под ее личиной в доме находилась опытная женщина-аврор. Кроме нее, в самом доме расположились два десятка умелых бойцов. Упивающимся готовили весьма теплую встречу.

Драко предполагал, что схватка авроров с Упивающимися выйдет знатной, но ему это было абсолютно безразлично. Он на самом деле не знал имен наемников, которые будут участвовать в нападении. Он знал лишь, что его отца и крестного это не коснется. А узники Азкабана пока не в том состоянии, чтобы предпринимать какие-то активные действия. Поэтому, приняв ванну, он со спокойной душой отправился спать.

* * *

Искал ли Темный Лорд того, кого стоило поблагодарить за слив информации и провал покушения? О да! Искал, да еще как! Вой и крики пытаемых, длившиеся аж до полудня, ввергали в ужас всех кто это слышал. А вызванные Снейп с Люциусом Малфоем лишь недоуменно пожимали плечами — их-то никто в планы Лорда не посвящал!

* * *

Конец учебного года для учеников был ничем, кроме СОВ, не примечательным. Ведь никто, кроме Драко, не знал, что Северус Снейп нейтрализовал пентаграмму и, как и просил Пивз, предал его тело земле. Как, впрочем, и останки его семьи. На одном из кладбищ, поблизости от тех мест, откуда Пивз был родом, в одну из ночей появилась еще одна могила, выглядевшая весьма старой. А на покрытом мхом камне на староанглийском были высечены имена всех членов семьи Андруз. В том числе и имя несчастного мальчишки Пола, ставшего причиной гибели нескольких семей.

Гарри Поттер угодил на целую неделю в Больничное крыло. Что было тому причиной, никто из живых, кроме Снейпа и Драко Малфоя, не знал. Просто однажды ночью всех обитателей башни Гриффиндора разбудил ужасный крик! Гарри Поттер метался по кровати, весь мокрый от пота. Он выкрикивал бессвязные слова и фразы, среди которых часто повторялись слова «нет», «не надо» и «уходи». Он не реагировал ни на какие попытки его разбудить и был срочно переправлен директором Дамблдором в Больничное крыло. А когда ситуацию не удалось нормализовать мадам Помфри, были вызваны колдомедики из госпиталя Святого Мунго. Вот только переправить Поттера в Мунго не удалось. Этому словно противился сам Хогвартс! Гасли камины. Сама собой активировалась защита, препятствуя выходу. Даже Фоукс отказывался приближаться к Поттеру, как и домовики! Альбус Дамблдор, рискнувший заглянуть в сознание Поттера, ужаснулся! Там вели бой насмерть две сущности, ни одна из которых не была Поттером! В одной из них он с ужасом признал Волдеморта, а другая несла отпечаток магии Хогвартса! Где прятался сам Гарри, понять он не смог, а заглядывать глубже попросту не рискнул. Поттер затих только на седьмой день! За это время он стал напоминать лишь тень самого себя, настолько был вымотан и истощен. Северус обмолвился как-то, что Поттер жив только благодаря запрещенным министерством зельям на крови, которые он варил по настоятельной просьбе Альбуса Дамблдора. Но все проходит. Прошла и эта странная и страшная болезнь. Обе посторонние сущности исчезли, а вместе с ними бесследно исчез и знаменитый шрам.

И только отчего-то очень довольный Пивз мог бы сказать, куда.

* * *

Каникулы для Малфоя начались со свадьбы. Правда, из-за обстановки в стране ее не афишировали и отметили весьма скромно в одном из маггловских ресторанов. Куда сложнее было представить Панси предкам у родовых алтарей. В доме на Гриммо все прошло штатно, а вот проникновение молодоженов в Малфой-менор было целым приключением. Нет, до алтаря они добрались нормально, используя тайные ходы. А вот после ритуала Панси потребовала немедленно закрепить брак! Как оказалось, после посещения алтаря Блэков на нее тоже началось давление! Причем оно быстро усиливалось и стало уже почти нестерпимым! Как, впрочем, и у Драко. Пришлось закреплять. Ага, рядом с алтарем. Затем в тайном ходе. В тайном ходе на лестнице. В тайном ходе с видом на раздраженного Волдеморта и собрание Упивающихся. На кухне. В собственной спальне на Гриммо. И еще раз. И еще. О том, что девушке в первый раз должно быть некомфортно и больно, Драко вспомнил только утром, проснувшись в сладкой истоме, от которой не хотелось ничего. Чувство вины трепыхнулось и моментально затихло. Приоткрыв один глаз, он покосился на Панси, которая устроилась на его руке и улыбалась во сне, сладко посапывая. Никаких признаков недовольства на ее лице он не обнаружил. Да, страшная штука — магия! Он даже вздрогнул, вспомнив о том безумии, что вчера их охватило. Это вздрагивание вызвало недовольное бурчание со стороны Панси, которая подгребла Малфоя поближе и закинула на него ногу. При этом с нее сползло покрывало, и Драко почувствовал, как у него перехватывает дыхание, а в паху снова начинается шевеление.

Когда они, счастливые, спустились к обеду, их ждали весьма неприятные новости. Ночью произошло несколько нападений оборотней и Упивающихся на маггловские селения. Услышав об этом, Драко нахмурился. Волдеморт усердно рыл себе могилу. Обидно было то, что могилу эту он рыл не только себе, но и всем магам Англии. И это как минимум! Начав гонения на магов, магглы одной Англией, скорее всего, не ограничатся. Что ж! Драко зло улыбнулся. Правда, мысленно. На лице же он позволил проступить только вялому интересу к новостям. Малфой не зря изучал знания покойного немца. Тот основательно постиг самые темные стороны магии. Вот и пришло время воспользоваться приобретенными знаниями. Время для этого еще было. А значит, свою собственность на Гриммо, как и обосновавшуюся там семью, он защитит дополнительно. И уже со следующего утра он принялся за дело. В разных частях Лондона, в подвалах домов, в канализационных коллекторах, тоннелях метро, парках и пустырях, он делал одно и то же — отсыпал охрой небольшую пентаграмму и приносил в каждой жертву. В ее роли не повезло оказаться разнообразным маггловским отбросам, которыми его исправно снабжал весьма довольный происходящим Кричер. О да, старый домовик весьма одобрял то, что задумал его юный хозяин. Превратить весь огромный маггловский город в систему подпитки магоструктур дома? Да Кричер мечтал об этом всю свою жизнь! Магия есть везде, пусть и концентрация ее относительно мала. Но даже у магглов смерть, рождение, сильные эмоции — все это приводило к ее некоторым колебаниям и вспышкам. Во время войны сторонники Гриндевальда использовали эту особенность для подзарядки накопителей в концлагерях, используя массовые убийства. Малфой же решил раскинуть сеть гораздо шире. Пусть на единицу площади маны будут собираться сущие крохи, но вот объединившись, они дадут полноводную реку. А она, в свою очередь, позволит создать своеобразное «место силы». Источник, подобный естественному! Да, такая магия была в Англии под запретом и в мирное время не осталась бы незамеченной, но кто обратит внимание на слабое волнение магического фона, когда приспешники Того-Кого начали творить сущие бесчинства? А потом станет поздно что-то искать. Выковырять же магов с места силы практически нереально! Если, конечно, они сами того не желают. На приготовления ушло все лето. Драко осунулся и смертельно устал. За два неполных месяца он провел более двух сотен ритуалов, по нескольку в день. И только вчера, в последний день августа он, заперев родных в доме и не отвечая на их вопросы, провел на берегу находящегося в пространственном кармане озера заключительный ритуал, замыкая сеть. Три десятка человек нашли свой конец в каменном круге, окруженном огромными глыбами, которые домовики едва смогли приволочь.

Теперь Драко дремал под мерный перестук колес, запершись в купе в одиночестве. В этом году он ехал один. Панси в Хогвартс больше не вернется. Ее задачей на ближайшее время стало выносить и родить ему наследника. Что ж, он сделал для обеспечения ее безопасности и спокойствия все, что мог на данный момент.

* * *

В соседнем вагоне, тоже в одиночестве, сидел и бездумно смотрел в окно Теодор Нотт. На его душе было мерзко и отвратительно, а на левой руке, скрытая одеждой от чужих глаз, чернела Метка. Его не переставая грызла недремлющая совесть. Да, он прошел испытание, назначенное Лордом, и стал Упивающимся. Но… Вот в том самом «но» и была основная и огромнейшая проблема! Реальность сильно отличалась от того, что ему рассказывали, и о чем он мечтал. Начать с того, что испытанием стали пытки и смерть маггла. В его случае молоденькой девчонки. Увы, отказаться он уже не мог. Расплатой стала бы его жизнь. Он увидел это на примере одного из предыдущих кандидатов, а их было не менее двух десятков, таких же молодых и наивных парней, как и он сам. Так вот, того юношу зверски замучили, а маггла эта жертва все равно не спасла! Лорд оказался настоящим чудовищем! Увы, возможности все отыграть назад уже не было. Теперь он понимал и молчание Пьюси по поводу испытаний — Лорд запретил. Нарушить прямой приказ не давали Метка и принесенные клятвы. Но мог же он хоть намекнуть! Увы, в чужую голову не влезешь, а соответственно, и мотивов Пьюси Теодор не знал. Зато он знал, что ему совсем не по душе убийства магглов, которыми ему пришлось заниматься под командой одного из наставников, бывшего опытным Упивающимся. Он на всю жизнь запомнил ту деревеньку. Пару великанов, разрушающих дома. Лучи Авад и Бомбард. Кровь и трупы.

Он закрыл лицо ладонями, согнулся и заплакал.

* * *

В самом дальнем купе, в хвосте состава, было многолюдно. Рассказывал магглорожденный второкурсник с Гриффиндора. Толпа однокурсников внимала.

— Так вот! — вещал Джереми Грин. — вернувшись домой, я сделал все, как говорила Грейнджер. Так как мы живем в частном доме, то я за несколько дней вырыл из подвала потайной ход! Она права в том, что отслеживаются только чары, созданные с использованием палочки, купленной у Олливандера. Все ведь помнят, что нам предлагали помощь в покупке незарегистрированной?

— Но ведь это слизеринцы! — послышался чей-то возмущенный голос из толпы, набившейся в купе.

— Ну и что? — удивился Грин. — Я купил, и это спасло мне жизнь! Мне и моей семье!

— Ладно! — перебила его одна из девчонок, рассказывай дальше.

— Так я и говорю! — Джереми тут же надулся от гордости. — Я выкопал потайной ход! Он вел в яму, где печка в теплице. А эта яма в теплое время года всегда закрыта досками, чтобы ходить. Так я еще земли и травы сверху навалил! Там мы и отсиделись, когда напали эти, в масках! О появлении посторонних нас предупредили сигнальные чары, камешки с которыми я купил у воронов. А Пожиратели… Как и говорила Грейнджер, их поисковые чары не видят то, что под землей! А дом сожгли, да.

Грин тяжело вздохнул, но вскоре снова заулыбался и начал делиться подробностями.

* * *

Северус Снейп сидел за столом преподавателей и размышлял. То, что в прошлом году казалось блажью крестника, начало приносить плоды. При атаках Упивающихся, наемников и оборотней уцелело несколько малолетних магглорожденных с Гриффиндора, Хаффлпаффа и Равенкло. Не все они делились пережитым с однокурсниками, но от мастера легилименции сложно было скрыть то, что еще долго будет сниться в кошмарах. Он видел вырытые детьми подземные ходы и убежища. Видел, как они вызывали авроров и медиков из Госпиталя Святого Мунго. А этому преподаватели их не учили. Видел оборотня, сгинувшего в ловушке, созданной с помощью простейших чар. Воющего от боли великана. Наемника, утыканного шипами. Он помнил урок, на котором крестник учил всему этому близких ему людей. Да, даже простейшие чары в сочетании с хитростью слизеринца были страшны и смертоносны. К примеру — сложно первокурснику поднять Левиосой вилы? Приклеить их с помощью чар, отменяемых простым Фините? Нет? Но это, скажете, не эффективно? Ну-ну! А если эти же вилы не одни, причем серьезно утяжелены грузом на древке и висят в дырах, проделанных в потолке узкого и темного подземного хода, как у того же Грина?

Как быть, если надежный с виду пол готов провалиться под ногами при произнесении Алохомора? А под ним яма с острыми кольями, как у Эммы Смит? Если простой кусок гнилой доски при прикосновении готов мгновенно превратиться в ежа с метровыми стальными шипами? И это потому, что первокурсник Джордж Фоули при возвращении из школы приклеил к нему купленный за галеон у одного из старших равенкловцев лист пергамента, который он затем окропил собственной кровью и заботливо пристроил перед дверью!

Снейпу хотелось схватиться за голову. Из-за подобных ловушек безумцев, готовых с ходу сунуться в дома магглорожденных, к концу лета значительно поубавилось! А их дома стали просто сжигать. Увы, не все ученики были столь удачливы. Некоторых подвели жадность и лень.

Кстати, среди спасшихся был и слизеринец! К его семье приходили наемники. Кто бы мог подумать, что вовремя произнесенное имя Темного Лорда может спасти чью-то жизнь? Не зря, ой не зря в прошлую войну маги боялись произносить слово Волдеморт! Возобновил Лорд наложенные на его отслеживание чары и теперь. Ворвавшиеся в дом наемники с континента этого не знали и не отреагировали в должной мере на мальчишку, выкрикивавшего это имя. А зря! Появившиеся Упивающиеся быстро разобрались и скрутили пару нападавших. Еще нескольких просто и незамысловато убили. Мальчишке досталось Круцио — но это ведь лучше, чем смерть? А идею подал, кто бы вы думали? Правильно! Драко Люциус Малфой на одном из занятий! И его авторитет среди младшекурсников Слизерина существенно вырос. Как и авторитеты Грейнджер, Лавгуд, Криви и Панси Паркинсон на их факультетах, соответственно.

Северус смотрел, как его крестник неспешно кушает, и размышлял.

«Что же ты творишь? — вертелось в его голове. — Зачем? Что такое ты делал летом, если из-за этого пришлось даже отменить поездку во Францию? Откуда на Гриммо взялся источник? Да что вообще происходит?»

Вот только Драко молчал. Хмуро смотрел смертельно усталыми глазами и молчал.

* * *

— Твой щенок должен убить Дамблдора! — вертелось в голове невозмутимо и лениво ужинавшего Драко. — Иначе я найду и убью и его, и твою жену, и тебя самого! Ты меня понял, мой скользкий друг?

Да, Лорд мог быть весьма убедителен. А Драко домовики передали его слова, сказанные Люциусу слово в слово. Что ж, тот приказ Лорда, отданный его отцу, кстати, так и не переданный им пока сыну, с намерениями самого Драко не расходился. Да, он намеревался прикончить директора, конечно, если подвернется такая возможность. Но вот угрозы его семье злили Малфоя неимоверно. Лорд сделал огромную ошибку, поселившись в Малфой-меноре, хотя и не подозревал об этом. Его можно было попытаться прикончить в любой момент! Для этого уже и бойница в стене зала под потолком, почти напротив трона, была готова. И самый мощный арбалет с зачарованным против драконьей брони и защиты болтом стоял в потайном ходе. Вот только крестражи делали этот шаг бесполезным и крайне вредным. Ведь неизвестно было, где Лорд вылезет снова! А, как говорится, врага надо держать как можно ближе! И контролировать каждый его шаг. И Драко терпеливо ждал.

* * *

В это же время в своей комнате, в Норе Уизли, шептались двое. Они лежали на одной кровати под одним одеялом.

— Мне не нравится происходящее, братец, — тихонько шептал Фред, обнимая брата. — Этот морщерогий кизляк мутит что-то нехорошее.

— Ты о чем? — сбросил дрему Джордж и прислушался к словам брата.

— Да о Дамблдоре! Гнездо пикси ему в штаны!

Джордж хихикнул от такой перспективы и поинтересовался.

— А поконкретнее?

— Вспомни, братишка, к чему призывает этот старый пердун, — Фрэд чмокнул брата в кончик носа и продолжил: — Вот последнее собрание взять. Борьба, информация, борьба, защита магглов, тьма, свет — бред, короче!

— Ну, бред, и что? — Джордж повернулся на бок и уставился в глаза брата.

— Да то, что это нас он призывает к этой самой борьбе! Ты вспомни состав Ордена. Ну тех, кого мы знаем. Кому там бороться? Вот скажи! Из тех, что посильнее — Грюм, Кингсли да Снейп. И все, пожалуй.

— Мама?

— Мама — да, если разойдется, кому угодно бока намнет. А уж если под рукой сковородка окажется…

Послышался приглушенный подушкой смех, затем разговор продолжился.

— Но остальные-то! Старые пердуны и перечницы! Одна говорильня на уме. И кто остается? Мы с тобой? Отец? Братья? Люпин? Тонкс? Гарри? И с этим кизляк намерен давать отпор сотням Пожирателей? Серьезно? А почему сам добрый дедушка Киз, кхм, Дамби, не выйдет в поле и не вызовет Того-Кого на честный бой?

Джордж нахмурился.

— Говорят, что Тот-Который-Этот боится.

— Да ну? — ухмыльнулся Фрэд. — А у меня другая информация. Вороны говорят — в прошлую войну Дамблдор вел себя точно так же. А Тот-Который не раз и не два бродил вдоль защиты школы, где директор скрывался за спинами детей, и орал — выходи, мол, подлый трус, биться будем!

— И что?

— И ничего!

Тишина длилась не менее пяти минут, затем шепот послышался снова.

— Что ты предлагаешь?

— Мне нравится совет Луны.

— Что она говорит?

— Никуда не лезть, по возможности, и держаться Малфоя.

— Почему?

— Он умный и очень хитрый.

— Ну это мы и сами заметили, — фыркнул Джордж. — Но идея не лезть мне тоже нравится.

* * *

А Драко лежал в постели и раздумывал о том, как бы ему свести знакомство с Антонином Долоховым. Тетку Беллу, как бы печально это не звучало, он признал абсолютно безумной, а потому бесперспективной. Домовики, наблюдавшие за ней, были в ужасе от ее жестокости и просто зашкаливавшей кровожадности. Что ж, одной фигурой в его планах стало меньше.

Кроме того, Драко сильно беспокоил отец, который, по донесениям домовиков, начал заговаривать с мамой о бегстве. Увы, бежать и прятаться было крайне нежелательно, хотя и вполне возможно. Правда, Каркарова нашли. Добби доложил, что сам видел его голову, преподнесенную Волдеморту на подносе и с веточкой можжевельника во рту. Правда, зачем нужна была веточка, Драко так и не понял.

Что же касается Долохова — мальчишке, коим он, несомненно считает его, Драко, к нему не подступиться. А вот отец… Говорят, русские очень неравнодушны к хорошей компании и выпивке? Вот пусть отец и займется! Нечего раньше времени панику разводить. И Снейпа с Сивым пусть подтянет. Крестному хорошенько нажраться будет совсем не лишним. Это ж надо придумать — снять зельевара с Зелий и поставить преподавать ЗОТИ! А на Зельеварение пригласить Слагхорна. Лучше бы аврора на ЗОТИ! А в принципе… Это хороший повод для пьянки! А может быть, и из сидельцев кого стоит пригласить? Нотта-старшего, например. Значит, в ближайшую субботу нужно встретиться с отцом.

Пьюси? Увы, похоже, он принял сторону Лорда. Драко вздохнул. Терять Эдриана не хотелось, но и доверять ему Драко уже никогда не сможет. Значит, приближать его не стоит.

Милли? Тут все сложно. Вроде как девушка порвала с Эдрианом, не захотев служить Лорду, но нужно время присмотреться подробнее.

Нотт? Время еще не пришло, хотя терзания Тео видны очень хорошо, и это великолепно! Здесь все шло строго по намеченному пути. Никуда Теодор не денется, лишь бы сам он все не испортил, сломавшись, например.

Теперь о планах на ближайшее время. Занятий с младшими прекращать нельзя. Помимо этого, нельзя и игнорировать приказ Лорда. Опасно это. Ну, прикинуться дураком, сымитировать метания и сделать несколько дурных попыток покушений было несложной задачей. А там, глядишь, что-нибудь произойдет, и одного из этих «Лордов», темного или светлого, удастся подловить и прибить. А может, не ждать? Что будет, если подбросить Дамблдору сведения о пещере, в которой погиб Регулус Блэк? Кричер говорил, что Блэк оставил там обманку. Хм, хм, хм, хм… Как бы стравить этих двоих вершителей судеб? Да, это было бы великолепно, но вот в чем проблемка — Гримм ждет сильных жертв! А значит, убить этих двоих нужно собственноручно. Ну хоть одного! Василиск тоже был магически силен. Вот ведь проблема! Мордред их всех побери!

План по дурацким покушениям на директора Драко начал осуществлять в октябре. В результате первой попытки в Больничное крыло попала Сивилла Треллони, слямзившая у Дамблдора пришедшую анонимной посылкой бутылку огневиски. Сам Драко изображал душевное волнение и метания. Шпионы Лорда поглядывали снисходительно. Снейп настороженно и непонимающе. А в остальном все пока шло по заранее намеченному плану. Так продолжалось почти до Рождества. Уже был заготовлен второй вариант дурацкого покушения с помощью темного артефакта и равенкловки, но…

Жизнь — штука полосатая. Драко знал это весьма неплохо. Поэтому, когда из дома в неположенное время пришло письмо — он заволновался. И точно! Мама писала, что с братишкой происходило что-то неладное. Маленький Регулус существенно сбавил активность, а метка Гримма на его коже начала бледнеть!

— Да Мордредову ж мать! — едва не заорал Малфой и, вскочив со стула, заходил кругами по комнате. Сбывалось то, о чем он даже думать боялся. То, о чем он давно знал, но надеялся оттянуть еще на год-два. Увы, время вышло. Покровитель демонстрировал, что он весьма недоволен! И Драко догадывался, чем именно. И с жертвами это было совсем не связано. Увы, на двух стульях не усидишь! Нельзя быть Лордом двух родов одновременно. И слить такие старые рода, как Малфой и Блэк, нельзя — родовые алтари несовместимы. Жаль, узнал он об этом слишком поздно. Теперь, ему, похоже, пришло время окончательно принимать Род Блэк! А то, что позволено наследнику — не позволено Лорду. Драко захотелось побиться головой о стену в лучших традициях домовика-мазохиста. Лордство Блэк уже невозможно будет скрыть, а это смертный приговор для него самого и его семьи!

— Что делать? Что делать? — продолжал он наворачивать круги, а затем вдруг замер посреди комнаты.

— Да что это со мной? — спросил он вслух слегка недоуменным голосом. — Слизеринец я или нет, в конце-то концов? Нельзя афишировать Лордство сейчас? Значит нужно отодвинуть этот момент! Как? Да любой ценой! Семья должна жить.

Лицо замершего посреди комнаты Драко приняло задумчивое выражение, а затем, после довольно продолжительной паузы, расплылось в широкой и жуткой улыбке. В ней одновременно просматривались коварство Малфоев и безумная ярость Блэков. Ему не оставили выбора, но теперь он знал, как поступить! Осталось только проработать детали. Но это позже. А пока…

Драко освободил центр своей гостиной и начал отсыпать охрой, принесенной Добби, магический круг. Затем внутри большого еще один, меньшего размера. Вечер и ночь ушли на вписывание в пространство между кругами десятка странных символов. Их он видел в книге Кодекса Рода Блэк. Почему ушло столько времени? Так нельзя было допустить ни малейшей ошибки. Линии должны были быть идеальными. Последствия любой неточности были бы ужасны.

Уже под утро, он разделся по пояс, лег в центр круга и, резанув ножом по правой ладони, прижал ее к метке на своей коже. Едва он сделал это, как реальность внутри магического круга исказилась. Ее словно затянуло каким-то колыхающимся маревом. Камень пола под подростком внезапно стал прозрачным, словно лучший хрусталь. Казалось, что фигуру Драко окружила невидимая сфера. Но за границей внешнего круга никаких изменений не происходило. Собственно, эти круги и нужны были Малфою для того, чтобы творимое волшебство не засекли посторонние. Нельзя отвлекаться в момент обращения к Богу. Нельзя, ибо это может оскорбить или разозлить всемогущую сущность. Сущность, которая может уничтожить человека или род, просто пожелав этого!

Сейчас для Драко не существовало ничего. Только он и его слова, обращенные к покровителю. Слова, которые тот не мог не услышать благодаря магии. Слова, которыми Драко высказывал просьбу. Просьбу не гневаться и повременить с карами до июля, по земному летоисчислению. Ведь для Вечного это время всего лишь краткий миг. Именно тогда, по его измененному и скорректированному плану он, Драко Люциус Малфой, сможет стать Лордом Блэк. Он просил не вредить семье, обещая сам принести себя в жертву на алтаре, если не справится. Если окажется слишком глуп и слаб. Почему такая страшная цена? Так просто все. Сущности, к которой он обращался, не важны были слова и молитвы. Гримм ценил только сильных личностей — в своих жрецах и последователях, и жертвы, принесенные ими. Сильные жертвы.

Да, Драко любил родителей, Панси и братика. Любил своего нелюдимого крестного. Любил так, что готов был ради их благополучия абсолютно на все! И другого выхода у него попросту не было. Бежать? Этот вариант Драко даже не рассматривал. Он знал — Гримм не простит трусости. Для него, Драко, пришло время еще одного испытания. Почему он просил время лишь до июля? Так двадцать первого июня у него, Драко, был день рождения. Дольше отсрочку Гримм просто не даст. Драко знал, что это существо в своих поступках руководствовалось лишь своими желаниями и принципами, весьма далекими от человеческих. А жалость Ему была просто неведома. Но и свою часть договора Гримм свято соблюдал, требуя того же и от другой стороны. А в случае Драко — Бог лишь стремился возродить угасающий род. А если Драко не справится — значит, он недостоин и слаб! А раз слаб — не жди пощады. У Малфоя было только одно оправдание и смягчающее обстоятельство — юность. Гримм не мог не понимать, что требовать от детей и подростков того же, что и от взрослых — попросту глупо. Взрослый на отсрочку бы рассчитывать не мог.

Правоту умозаключений и поступка Драко подтвердил Добби уже к полудню. Маленький Регулус снова был здоров и весел. А у Драко снова появилось время. Время на то, чтобы все обдумать и подготовить.

* * *

Теодор Нотт сглотнул появившийся в горле ком и метнул быстрый взгляд на отца. Тот выглядел так, словно готов броситься на его, Тео, защиту. Вот только в данной ситуации это было полностью бесполезно. Взгляд Тео метнулся к рыдающему мальчишке, валявшемуся у его ног. Затем он прошелся по толпе ожидающих Упивающихся и остановился на Лорде.

— Я жду! — проговорил тот. Волдеморт восседал на своем троне и лениво наблюдал за молодежью, пытающей и убивающей магглов. Ему, Тео, достался этот вот мальчишка, лет восьми от роду, голый, избитый и грязный. И приказ — убить его, применив Секо.

Взгляд Тео скользнул по безумной Белле, что облизывала кончиком языка растянутые в усмешке губы, и вернулся к мальчишке. Сумасшедшая стерва ждала разрешения от Волдеморта, готовая запытать его, Тео, насмерть! Дрожащая рука подняла волшебную палочку и нацелила ее на тощую шею маггленка. Единственное, что он мог сделать для этого несчастного ребенка, — убить его быстро.

— Секо! — выкрикнул он, и всхлипы сменились хрипом и бульканьем. Тело дернулось и затихло, орошая пол старого менора своей алой кровью. Отделившаяся голова упала на пол и уставилась на своего убийцу широко распахнувшимися испуганными и еще живыми глазами. Теодора замутило и согнуло в приступе рвоты.

— Круцио! — послышался холодный голос с шипящими нотками, и зал огласился страшным криком невыносимой боли.

* * *

Северус, с болью в душе, смотрел как Нотт-младший корчится от боли, не замечая, что валяется в луже крови только что убитого им самим ребенка-маггла. Снейпу было жаль ребенка и Нотта, но поделать он ничего не мог. Увы. Как и Нотт-старший, который не вытерпел, бросился к сыну и разделил его участь. А Северус стоял и смотрел, давя в душе поднимающуюся ненависть. Все, что он мог сделать — отпоить Ноттов зельями, когда это все закончится.

* * *

Драко сидел на зельеварении, что потеряло для него с уходом крестного все очарование, и думал. Все слова профессора Слагхорна проходили мимо его ушей. В голове Драко вертелась только одна мысль — как убить Дамблдора? Теперь это было жизненно необходимо.

* * *

А сам Альбус в этот момент бродил кругами по своему кабинету и тоже размышлял. Вот только его думы имели совершенно иное направление. Он думал о том, как бы половчее использовать юных Упивающихся. О том, что Нотт и некий Роберт Смит с Равенкло недавно приняли Метки, он знал. Как и о полутора десятках более старших учеников. Снейп был в рядах Упивающихся не единственным шпионом «доброго» дедушки. Снейпу Лорд не доверял до сих пор, что несколько снижало его важность как шпиона. Да и Мордред с ним. Зельеваром он нужен был Дамблдору куда больше.

Итак Нотт и Смит. Как шпионы они в данный момент имели нулевую ценность. Как боевые единицы были скорее гирями на ногах опытных боевиков, а потому не представляли ни угрозы, ни ценности. Так, личинки Пожирателей. Однако через них можно было сливать Тому определенную информацию и дезинформацию. Однако Дамблдору этого было мало. Таких желающих выслужиться личинок в его распоряжении было много. А вот Том, набравший уже более четырех сотен боевиков, и это не считая оборотней, великанов, дементоров и прочих тварей, становился опасен. А опасный человек подлежал уничтожению. Вот и раздумывал директор о том, кого из двух ребят превратить в своеобразный живой брандер — магическую бомбу ужасающей силы, предназначенную для убийства сильнейших магов, которая сама отыщет свою цель. Да, были у Альбуса и такие наработки. Еще со времен мировой войны. Крестражи? Эти поделки не спасут глупого мальчишку Тома, ведь разработка магов Третьего Рейха выжжет его душу дотла, не оставив и следа личности. Выжжет вместе со связанными с ней крестражами!

Старик усмехнулся и, налив себе чая, взял из вазочки дольку любимого мармелада. Вспоминать прошлое было приятно. Он хорошо поработал над своей репутацией и ныне мало кто помнил, что он, Альбус Дамблдор, был весьма близок с Геллертом Гриндевальдом. А еще меньше было тех, кто знал о том, что они вдвоем мечтали о мировом господстве и изучали тайны магии. Но никто и не подозревал, что не было между ними никакой ссоры. Несчастный случай с Арианой произошел весьма вовремя. Альбус тяжело вздохнул. Младшую сестренку он любил и смерти ей не желал. Кто же мог предположить, что она бросится под луч.

Он снова вздохнул и вернулся к воспоминаниям о Гриневальде. Умные люди всегда оставляют себе лазейку для спасения. Так поступили и они. В случае удачи Альбус стал бы рядом с Гриндевальдом. В случае поражения — он должен был спасти Геллерту жизнь. Что он и сделал. Ныне одиозный Темный Лорд с комфортом проживал в Нурменгарде — замке-тюрьме, выстроенном им самим именно на подобный случай. Вот только победившим в войне идиотам было невдомек, что замок для своего владельца и хозяина открывал куда больше помещений, чем видели обследовавшие его победители, и был весьма комфортен. Геллерт, оказавшийся там, жил не хуже королей прошлого, создавая видимость несчастного узника лишь при очень и очень редких посещениях комиссий надзирателей от стран победителей. Кормили и обслуживали его местные домовики — его собственные рабы! Ха! Кроме них и узника, в замке никто не жил из-за гнетущей атмосферы, подобной той, что создавали в Азкабане дементоры. Ну, так считалось.

Да, Альбусу пришлось постараться, чтобы провернуть этот финт. Дамблдор гостил в Нурменгарде некоторое время каждое лето, до сих пор. Более того! Геллерт по-прежнему имел огромное влияние в Германии и Италии, приобрел его в странах Южной и Северной Америк, действуя через выживших и верных ему людей. Фактически он и управлял этой территорией! Теперь, с помощью укрепившихся верных ему людей, он вертел магглами как хотел. Именно его усилиями и интригами был разрушен Советский Союз. Только благодаря уцелевшему Великому Князю, как и его предки, державшему русских магов в железном кулаке, Россия еще есть на мировых картах. Гриндевальд — этот действующий Темный Лорд — больше не желал выходить на свет, предпочитая закулисные игры. Но, что важно, Гриндевальд не изменил своим принципам и своему другу. Он всегда делился с Дамблдором наработками, как своими, так и магов Третьего Рейха, жизни многим из которых спас именно Альбус, укрыв, а затем и легализовав их в новой, послевоенной жизни. Спас он жизни и многим полезным маглам. Из наиболее известных, «покончили самоубийством» или таинственно исчезли: Адольф Гитлер, Генрих Мюллер, Мартин Борман, Герман Геринг, Йозеф Геббельс и Генрих Гимлер. Были подменены перед казнью Иоахим фон Риббентроп и Эрнст Кальтенбруннер. Помимо этих, были и сотни менее известных. И тысячи тех, кого проигнорировало или оправдало маггловское «правосудие». Гриндевальд не разбрасывался верными людьми, пусть они и были всего лишь магглами. Да, Темный Лорд проиграл в той войне. Но у него осталось множество верных людей, разветвленная сеть хорошо законспирированных агентов по всему миру и огромное количество награбленных ценностей.

Жаль только, что в последние годы сам Геллерт сильно сдал. Увы, множество проклятий, заработанных им во время войны, были неснимаемыми. Они и убивали могущественного когда-то мага. Жить Гриндевальду осталось уже совсем недолго. И это несмотря на все усилия множества верных ему людей. Умирали и многие его соратники.

Впрочем, предавался воспоминаниям и нахлынувшей грусти Альбус недолго. Вскоре его мысли снова вернулись к паре из Нотта и Смита. После некоторых колебаний он выбрал второго. На Нотте было куда больше защитных амулетов, а возиться со взломом ему так не хотелось. А Нотт никуда не денется и пригодится несколько позже.

Старик сунул в рот еще одну дольку. Кандидат был определен. Осталось лишь взломать защиту его разума, сварить несколько зелий на крови и подготовить пентаграмму. Доверить это он никому не мог. Никто не должен ничего заподозрить. А мана? Накопители школы были полны. Этого хватит на несколько десятков таких ходячих бомб.

* * *

Удобно развалившись на троне, раздумьям предавался и Темный Лорд. Его мысли занимали два вопроса: захват власти и убийство Дамблдора. И если с первым не предполагалось никаких сложностей, то вот второе было весьма и весьма сложным делом. Старик почти не покидал школы, а там он был неуязвим. Точнее говоря — недостижим. А выходить на поединок старый трус отказывался. И как его выковыривать с места силы? Малфой-младший? Не смешите. Он приказал ему заняться Альбусом только для того, чтобы наказать его, посмевшего прятаться от своего Лорда. Волдеморт не сомневался в том, что Драко никуда не денется и в конце концов примет метку и станет его новой игрушкой. Ага, красивой, строптивой и такой же жалкой, как эти… Круциатус нашел новую жертву, и еще одно высокородное ничтожество забилось на полу. А Лорд продолжил размышлять. Разве что самому проникнуть в школу? Тут, отвлекая, рядом засмеялась над корчами очередного пытаемого Белла.

И в этот момент в голову Волдеморта пришла презанятнейшая мысль! О том, что Альбус потерял в детстве младшую и любимую сестренку Ариану, знали многие. Немногие заинтересованные знали и о комплексе вины, что Дамблдор пронес через всю свою длинную жизнь. А не воспользоваться ли этим? Лорд сменил позу и, отпустив Упивающихся, погрузился в составление коварного плана.

* * *

Северус хмуро смотрел на крестника, сидевшего прямо на ковре около горящего камина и гревшего у огня руки. Рядом на маленьком столике стояла полупустая чашка с остывшим чаем. Начало ноября выдалось на редкость холодным, и в школе было весьма неприятно. А беседовали они уже никак не менее часа.

Драко пришел поздно вечером. Он был непривычно хмур и задумчив.

— Крестный, — обратился он, подойдя и заглянув Северусу в глаза, едва дождавшись окончания наложения защитных чар. — Мне нужно исчезнуть из школы на оба выходных. Причем исчезнуть так, чтобы об этом никто не узнал.

— Зачем?

— Надо.

— Лорд? — обеспокоился Северус.

— Нет. Ты знаешь о Регулусе?

Северус кивнул. О состоянии здоровья самого младшего Малфоя он узнал сразу, как только появилось первое подозрение на ухудшение. Так что видел он все. Как ухудшение, так и внезапное улучшение. В голове Северуса щелкнуло, и картина немного прояснилась. О письме Нарциссы к Драко он знал. Состояние ребенка улучшилось на следующий же день!

— Ты…

— Я, крестный, я, — Драко тяжело и непривычно для уха Снейпа вздохнул. — Но на мне долг. И срок его выплаты ограничен.

— И кому ты должен? — Северус впился взглядом в лицо Драко. Но тот лишь невесело хмыкнул.

— Гримму, конечно.

— И что…

Драко выставил руки ладонями вперед, прерывая крестного.

— Не спрашивай. Все равно не скажу. Но уйти мне необходимо.

Снейп поколебался, но кивнул, а затем спросил.

— Что предлагаешь?

— Криви и оборотное.

— Не подведет?

Драко отрицательно помотал головой.

— Исчезнуть помочь?

— Нет, уйду и вернусь я сам.

* * *

Воскресным вечером Драко стоял на обрыве и смотрел на волны, накатывающиеся на морской берег. Рядом с ним замер старый Кричер. Домовик стоял спиной к морю, сложив руки на груди и встопорщив уши, и наблюдал за окрестностями, оберегая хозяина.

Наконец Драко вздохнул и подал Кричеру руку. Поняв все без слов, домовик перенес усталого хозяина в Запретный Лес и передал Добби. Тот, в свою очередь, перенес Драко в потайной ход Слизерина, по которому Драко и вернулся в школу через тайную комнату. Дело было сделано и ловушка на Дамблдора расставлена. Остров в пещерном озере обзавелся весьма хитрыми чарами, на наложение которых ушли двое суток. Начал-то свою работу Драко еще вечером пятницы. Что за чары он использовал? О, они были шедевром в своей области и весьма коварны. Он нашел их давно, еще в родовой библиотеке Малфоев. Это были чары Героя. Почему Героя? Так просто все. При их срабатывании человек испытывал просто непреодолимую тягу к безрассудным поступкам. И их прелесть была в том, что они не были вредоносными! И не обнаруживались поисковыми чарами, используемыми против вредоносного колдовства. Кроме того, для срабатывания этих чар необходима была их предварительная настройка на определенного человека или какой-либо ингредиент в его крови. А что всегда трескал Дамблдор? Так мармелад Лимонные Дольки! Вот он-то директора и погубит. Образец Добби сумел добыть через школьных домовиков. Нет, Драко не рассчитывал, что директор сгинет в этой пещере. Отнюдь. Слишком силен и опытен тот был. А вот немного ослабить его пещера могла. Кроме того — зачем герою личная защита? Абсолютно незачем! И это великолепно! Если, конечно, сработает план.

Темный Лорд сидел и смотрел на стоявшего перед ним на коленях мальчишку. В голове его неспешно ворочались мысли. Стоит ли задействовать Нотта-младшего? Драко Малфой показал себя полным идиотом и ни на что не способным слабаком. Две его попытки и нормальными покушениями-то сложно было назвать! А Нотт? Будет ли он лучше? Впрочем, задача для него была определена вполне конкретная. Ему не нужно было думать и убивать Дамблдора, а всего лишь незамеченным пробраться в Выручай-Комнату и освободить от груд хлама Исчезательный шкаф, найденный им, Волдемортом, еще в детстве. Его пару он давно нашел и выкупил. Да, он задумал осуществить весьма хитрый план. Информация о Воскрешающем Камне уже ушла. Она достигнет ушей Альбуса через сторонних людей совсем скоро, и он, Волдеморт, всласть полюбуется на муки своего врага, а потом, проникнув в школу, убьет его. Впрочем, это можно будет поручить и Упивающимся. Добить старика будет уже несложно.

Темный Лорд не был глупцом и понимал, что Альбус так просто в подготовленную ловушку не сунется. Он раз десять проверит все на наличие вредоносной магии. Но! О это НО! Тонкие губы Лорда изогнулись в презрительной усмешке. Альбус — пережиток прошлого! Динозавр, так сказать. Он даже не подозревает о том, насколько коварными могут быть современные магглы! В отличие от него, Тома Марволо Реддла! Там, в хижине Гонтов, не было магических ловушек. Не считать же за таковую пару хорошо скрытых баллонов с приобретенным в США психотропным веществом, числящимся под аббревиатурой BZ. «Добрый» дедушка, несомненно, убедится в том, что угрозы ему нет, и только после этого приступит к поиску и взлому защиты тайника. Сможет ли он додуматься до того, что примерно через полчаса после того, как кто-либо пересечет порог Гонтов, в дом потихоньку начнет подаваться маггловская отрава? Причем без всякой магии! Волдеморт в этом сильно сомневался. От него Дамблдор такого точно ждать не станет. Репутация, однако! А вот в том, что по истечении нескольких часов взлома защиты Дамблдор станет несколько невменяем, Волдеморт не сомневался абсолютно. А там, глядишь, и колечко сработает.

А что касается мальчишки… Если Нотт и не справится — Дамблдор все равно недолго проживет! Значит, решено.

— У меня есть для тебя задание, — начал он.

* * *

— Вот значит, как, — задумчиво протянул Драко, выслушав домовика. — Исчезательный шкаф. Ну что ж. Найдите эту вещь и установите за ней наблюдение. За Ноттом наблюдение не прекращать.

Добби кивнул и исчез. А Драко встал с кровати, на которой валялся с книгой, и прошелся по комнате.

— Вот значит, как, — повторил он. После некоторого времени раздумий и хождений по комнате Драко решил, что сейчас вызывать Тео на откровенность несколько преждевременно. Приняв это решение, он снова устроился на кровати и погрузился в чтение.

* * *

После очередного собрания Упивающихся Северус отправился на Гриммо, чтобы проверить, как там себя чувствуют Нарцисса с ребенком и Панси. У Люциуса отлучиться из менора никак не получалось. Лорд предпочитал держать под рукой один из кошельков, коим, несомненно, считал Малфоя. А тому приходилось вертеться, словно угорь на сковороде чтобы скомпенсировать Лордовы запросы.

Едва Снейп переступил порог, как к нему бросилась до предела взвинченная Нарцисса.

— Северус! — она ухватила своими руками его ладонь и заглянула в глаза. — Ты должен помочь Драко!

— В чем? — удивился Снейп и тут же преисполнился наихудших предчувствий. И они моментально подтвердились!

— Ты должен помочь Драко убить Дамблдора!

Он едва удержался от ругани. Это ж надо было так себя накрутить! А все Люциус! Говорил же Северус этому идиоту, что сообщать о приказе Лорда Нарциссе плохая идея! Но нет! Нет у них друг от друга тайн, видите ли! А та ждала ответа, закусив нижнюю губу. Ее потряхивало. И что ей сказать? Впрочем, а был ли у него самого выбор? Он и так помог бы крестнику, если бы тот нуждался в его помощи. А потому он вздохнул и произнес.

— Ну что ты, Нарси, я и так помог бы ему.

— Поклянись! — в глазах Нарциссы плескался страх за своего ребенка. И Северус не мог ей отказать. Иначе ведь наворотит дел! И он принес клятву.

* * *

Тем временем в отделе Тайн министерства Магии кипела работа. Посылка, переданная Амосу Диггори сыном, была осмотрена, опознана как контейнер для хранения опаснейших артефактов, а потому вскрыта с величайшей осторожностью. Обнаруженная в ней записка прочитана, а медальон Слизерина извлечен и уже изучен. Количество частей и примерное направление в стороны их расположения определено. Более того, уже были созданы первые поисковые амулеты. Правда, их действие пока ограничивалось радиусом лишь в пару миль. Так что аврорам, которых отрядили на поиски крестражей, предстояла непомерная прорва работы. Однако амулеты продолжали изготовлять и совершенствовать, а к поиску, помимо авроров, привлекли и принадлежащих сотрудникам Отдела Тайн домовиков.

* * *

Драко о разговоре мамы с крестным насчет помощи того в деле убийства Дамблдора, узнал спустя буквально полчаса после его завершения и несколько минут пыхтел, словно Хогвартс-экспресс. Вот какого Мордреда они все лезут туда, куда их не просят? Теперь придется крестного уговаривать. Ну, мама! Вон Панси верит в своего мужа и не сует нос в его дела! Ну да ладно. С крестным все равно нужно будет поговорить. Его помощь и правда понадобится, но чуть позже. Дело было в том, что Драко нужно было придумать способ, как слить директору информацию о пещере и не насторожить его. А значит, все должно выглядеть невинно и случайно. Именно над этим он и ломал голову в последнее время.

* * *

А сам Альбус в это время, словно злой колдун, нависал над лежавшим в пентаграмме мальчишкой. Хотя почему словно? Альбус ухмыльнулся в бороду. Внешность доброго Санта Клауса была весьма обманчивой. И предстоящий обряд доказывал это! Вскоре этот лупающий испуганными глазами Роберт Смит станет настоящим Вундерваффе. Дамблдор едва не засмеялся, вспомнив, как немцы говорили о ракетах Фау — чудо-оружие нашего чудо-фюрера! Вундерваффе! Они называли Фау оружием возмездия и давали ему пафосные названия. Вот и он скоро обретет свое чудо-оружие для возмездия.

— Ну что смотришь? — обратился он к Смиту, любуясь его ладной обнаженной фигурой, красивой той красотой, что свойственна молодости. На мгновение ему даже стало жаль губить эту юную трепещущую от страха красоту, но он быстро изгнал эти чувства. Красивых мальчишек много, а бомба ему пока нужна была всего одна.

— Скоро ты отправишься в лучший из миров. Наверное. Но ведь смерть — это такое увлекательное приключение, правда?

Расширившиеся в ужасе глаза Роберта яснее ясного говорили о том, что он не согласен. Что Дамблдор сам может приключаться сколько ему угодно, но его, Роберта Смита пусть оставит в покое!

— Что, не согласен? — хмыкнул директор, взглянув в глаза своей жертвы и широко улыбнувшись. — А мне все равно!

С этими словами он аккуратно нанес на кожу Смита первый знак. Резать его не было нужды, так как все надписи и знаки делались с помощью зелья на его крови. За пару часов Альбус расписал всю кожу жертвы, не оставив свободным и квадратного сантиметра. Прикосновение к молодому и красивому телу доставило ему немалое удовольствие. А сам Смит мог только бессильно хлопать глазами. Альбус подробно объяснял ему все, что делал. В результате предстоящего обряда Смиту предстояло стать очень емким накопителем. Его ядро и магические структуры должны были безвозвратно измениться самым коренным образом. Затем, в течение примерно пары месяцев живой накопитель будет стабилизироваться и заряжаться. А росписи по телу, уже законченные Альбусом, были предназначены для изменения свойств плоти. Никто и ничто не сможет обнаружить в Смите произошедшие изменения. Даже он сам! Разве что колдовать ему станет несколько труднее. Могли бы что-то заметить окружающие, но зарядка пойдет не от них, а от школы. Разум? Вся прелесть была в том, что разум останется прежним. Лишь память директор ему основательно подчистит. Будущая бомба будет вести прежнюю жизнь. И жил бы Роберт еще в течение пары лет, лишь затем произошло бы самовозгорание с чудовищным выбросом маны. Да кто ж ему даст столько времени? Всего через пару месяцев состоится второй, завершающий ритуал, в ходе которого накопитель доберет необходимое количество маны и получит конструкт-детонатор. А затем чудо-оружие будет ждать вызова от своего Лорда. И когда приблизится к нему хотя бы на пару десятков футов, будет большой БУМ! И все.

— Останутся от Лорда рожки и ножки! Аха-ха-ха!

По лицу Смита потекли слезы, но Дамблдор уже резал шею черному петуху, активируя пентаграмму.

После утомительного и почти часового обряда Дамблдор вытащил Роберта из пентаграммы, тщательно вымыл в личной ванне, затем одел, стер память и, хлопнув по заду, отправил свою чудо-бомбу отдыхать, кушать и набираться сил.

А посреди ночи пришла весть, которая основательно испортила ему настроение. Умер Геллерт Гриндевальд.

* * *

На улице капало. Весна в том году выдалась ранняя. Под стать ненастной погоде было и настроение. Северус Снейп пил. У ножки его кресла стояла пара опустевших бутылок из-под огневиски, а в руке он держал третью, опустошенную уже наполовину. Виновником такого его состояния был крестник. Пару дней назад Драко попросил о помощи, а затем огорошил Северуса тем, что дело нужно было провернуть в Малфой-меноре. Кроме того, помимо Снейпа собирался участвовать и он сам! И ведь отговорить Драко не удалось!

— Мордред!

Недопитая бутыль полетела в камин, где пламя с удовольствием взметнулось вверх, набросившись на горючее содержимое.

Мысли путались, но все время возвращались к произошедшему. Перед мысленным взором снова и снова возникал крестник. И ведь участвовал, паршивец! Даже Круциатус от Лорда получил! Мальчишка! И все зачем? Ради единственного зрителя, в роли которого предстал Стен Шанпайк! Находившийся в личине наемника, под обороткой, как и сам Снейп, Драко нес какой-то бред о пещере, находящейся неподалеку от городка Бридлингтон, что в восточном Йоркшире. Он говорил о том, что выследил Лорда, надеясь найти золото, но до сих пор мается кошмарами от того, что там увидел. Разговор велся громким шепотом. А рожу Шанпайка Северус увидел в отражении одного из зеркал, когда они уже уходили. Тот прятался в одной из ниш и, несомненно, слышал практически весь разговор. А когда Снейп бросил взгляд на крестника, то увидел как в легкой довольной улыбке изогнулись его губы. На Лорда они нарвались двумя минутами позже. Теперь Драко спал, напоенный зельями в его, Северуса, постели!

Северус призвал четвертую бутылку, откупорил, глотнул, скривился и отправил ее в камин вслед за предыдущей. И надо же такому случиться — попал прямо в лоб Альбусу Дамблдору, чья мерзкая бородатая рожа неожиданно возникла в пламени! Рожа хрюкнула, а затем исчезла, закатив глаза. Снейп вытаращил мутные глаза, поморгал, с трудом соображая, и пьяно захихикал. А затем призвал следующее вместилище огневиски и приготовился к броску. Долохов говорил, что напивался до розовых демонят. Теперь и ему, Северусу Снейпу, будет чем похвастаться! Глюки в виде Дамблдоров — это ж надо.

* * *

— Что это было? — пробормотал сидящий на заднице у камина Альбус. Он поморгал, с трудом сфокусировав зрение, затем поднял руку, пощупал лоб и обнаружив там огромную шишку, зашипел от боли. Колданув зеркало, он с минуту вглядывался в четкий отпечаток донышка бутылки на собственном лбу и пытался сообразить, что означает уже налившееся кровью слово Огденское посреди намечающегося синяка. Потом, окончательно придя в себя, зло выругался и сунулся к камину. Однако, уже протянув руку к дымолетному пороху, он вдруг замер и задумался. Затем отвернулся от камина и пошел искать заживляющие зелья. Получать от пьяного Снейпа бутылкой еще раз ему как-то не особо хотелось.

* * *

— Все, ты проиграл, Нотт! — Люциус с довольным видом выложил карты. — Флэш-рояль!

— И что я теперь должен делать? — вздохнул несчастный.

— Отнесешь Лорду валентинку от Дамблдора. Сев, ты дописал?

— Сейчас. Не знаю, как закончить: «Люблю» или «Целую»?

— Пиши и то, и другое! Пока Лорд в себя приходит, Теодор успеет добежать до антиаппарационного барьера.

Захохотав, Драко неожиданно проснулся. Вот это да! Настолько ярких и правдоподобных снов он еще не видел! Это чем же его вчера напоил крестный? Драко широко улыбнулся. Сам же советовал отцу организовать хорошую попойку, что тот уже неоднократно и проделывал. Надо будет крестному о сне рассказать! Кстати, о крестном… А где он, собственно? Апартаменты Северуса и его кровать Драко узнал. Однако, самого Снейпа видно не было. Но наколдовав Темпус, он обнаружил, что время близится к обеду, а значит, крестный уже на уроках. А почему его не разбудили? Причину он понял, попробовав встать, охнув и осев назад в кровать. Нда-а. Круциатус от Лорда — это не комар чихнул! На усилие тело отреагировало неожиданно сильной болью. А в следующий момент он обнаружил четыре флакончика с зельями на столике, стоявшем рядом с кроватью. Опрокинув их в себя, Драко немного полежал и, кривясь, все-таки встал. Валяться, конечно, хорошо, но и дела делать нужно. На очереди был разговор с Ноттом, который откладывать дальше было попросту опасно. Тео мог наворотить дел. Драко видел, что Нотт все больше мрачнеет и замыкается с каждым днем.

* * *

Теодор Нотт не удивился, обнаружив в кармане мантии записку от Малфоя. То, что Драко служит личный домовик, ни для кого из слизеринцев тайной не было. А провернуть подобное мог только он. В записке была всего одна короткая строчка — «После ужина у меня». Тео мысленно пожал плечами. Что ж, если Малфою так хочется, то он придет. Впрочем, никакого интереса он не испытывал. Что важного мог сказать Драко ему, уже почти решившемуся на самоубийство? У Малфоя и у самого была масса проблем. А то, что он отсутствовал сегодня на уроках, это лишь подтверждало.

Дверь открыл домовик. Драко обнаружился в одном из двух кресел, что стояли перед камином, в котором уютно горел огонь. Он сидел, удобно устроившись и прикрыв глаза. Длинные платиновые волосы контрастировали с темной зеленью обивки кресла и чернотой домашнего халата.

— Садись, — негромко произнес Малфой, так и не открыв глаз. Тео опустился во второе кресло, что стояло вполоборота, отделенное от того, где восседал Малфой, небольшим столиком. С минуту длилась тишина. Драко, казалось, дремал, а Тео просто не хотел нарушать тишину. В последнее время он полюбил смотреть на огонь. Тот завораживал. Это позволяло ему забыться на какое-то время…. Он вздрогнул и взглянул на Малфоя, когда тот все таким же негромким голосом приказал.

— Рассказывай!

— О чем? — мысли Тео лихорадочно заметались.

— О глупости, которую ты хочешь совершить, — Малфой так и не открыл глаз. — О Лорде, Метке, убийствах и пытках магглов я и так прекрасно знаю.

Эти слова ударили, словно молотом в лоб. Тео растерялся и запаниковал. Ведь он никому…

Когда он взял себя в руки, оказалось, что Драко внимательно на него смотрит. От этого взгляда Тео отчего-то стало не по себе.

— Но я не… — начал Нотт, но Малфой покачал головой, не отводя взгляда.

— Не надо лгать, — проговорил он.

А следующей фразой он добил и буквально растоптал Тео. Малфой спросил о том, не снится ли ему тот мальчишка, голову которому, он, Нотт, отрубил с помощью Секо и в чьей крови извивался, получив Круцио!

Когда Нотт попытался вскочить, чтобы уйти, Малфой рявкнул так, что Тео вздрогнул и плюхнулся обратно в кресло.

— Сядь!

Затем он продолжил уже негромко.

— Еще когда твой отец только угодил в Азкабан, я уже знал, что рано или поздно этот разговор состоится. Да, — повысил он голос, глядя в глаза Нотту. — Я знал о том, что Лорд пытается возродиться и к чему для тебя это все приведет. Я не стал пытаться отговорить тебя от принятия Метки — это было попросту бесполезно. А вот теперь пришло время поговорить серьезно. Мне не нравится то, что ты задумал.

— Ты о чем? — спросил Тео и поразился тому, каким жалким был его голос.

— Да о самоубийстве, конечно, — откликнулся Малфой, который так и не отвел взгляда. — У меня слишком мало друзей, чтобы их так глупо терять! Или станешь отрицать?

— Нет, но… — начал Тео, лихорадочно перебирая варианты. Мысли путались.

— Не лги! — Драко слегка нахмурил брови. Тео замолчал и опустил глаза. Малфой смотрел на него еще с минуту, а затем отвернулся и прикрыл глаза.

— Если хочешь, я помогу тебе и твоему отцу скрыться, — после довольно продолжительной паузы произнес Драко, заставив Тео вздрогнуть. Мысли снова заметались, как бешеные зайцы. Скрыться? Но как? Каркарова-то нашли! Вспыхнувшая было надежда снова начала гаснуть.

— А сам почему не сбежишь? — поинтересовался он.

— У меня еще много незавершенных дел, — спокойно ответил Малфой.

— Дел, — грустно и очень тихо повторил Нотт, который прекрасно знал, что Лорд может отыскать любого носителя Метки, где бы тот ни находился. А значит, у него, Тео, шансов скрыться не было.

— Не веришь? — словно уловил его состояние Драко. — А зря. Спрятаться можно, и даже не очень-то и сложно. А Каркаров просто идиот, раз позволил себя схватить.

Нотт снова вздрогнул. Малфой словно читал его мысли! Однако в душе Тео снова загорелась безумная надежда. Малфой был весьма умен и хитер. Этого никто не мог отрицать. Мог ли он действительно придумать способы скрыться от Лорда?

— Что я буду должен? — осторожно поинтересовался он.

— Должен? — слегка растягивая звуки, протянул Драко, словно взвешивая это слово. — Когда все наладится — организуешь барбекю.

— И все? — удивлению Нотта не было предела.

— Знаешь, — задумчиво проговорил Малфой. — Когда начинаются долги — кончается дружба. Ты этого хочешь?

Нотт задумался. Для слизеринской натуры бескорыстие было подозрительным. Однако Малфой уже помогал Тео и не требовал взамен ничего! Может быть, это и есть настоящая дружба? Тео прислушался к себе. Да, ему определенно хотелось, чтобы был кто-то, кому он мог бы доверять и не ждать удара в спину. Друг? Мог ли им быть Малфой? Тео не помнил от него в свою сторону ни одной обидной шутки или подлости. А вот хорошего он мог припомнить достаточно много. Да, Драко как-то заставил его униженно молить чужих людей! Но ценой этому была жизнь отца. Друг? Пожалуй. И Нотт решил довериться Малфою еще один раз. В конце-то концов, что он терял? Жизнь? Ха! Для того, кто еще недавно думал о самоубийстве, это было не так и страшно. Но вдруг все получится?

— Что надо делать? — спросил он.

— Самых простых способов два, — немедленно откликнулся Малфой. — Колдомедицинский стазис или маггловская яхта в море.

— Яхта? — стазис Нотт даже не рассматривал. Беспомощным на неопределенный срок оставаться совершенно не хотелось. Хотя да, стазис мог бы помочь исчезнуть бесследно на время. Под этими чарами не сработала бы и Метка Лорда! От мыслей его отвлек Драко, положивший на стол две небольших книжечки. Взяв одну, Тео недоуменно уставился на маггловский паспорт с собственной неподвижной колдографией. И только потом обнаружил, что имя не соответствует! Паспорт был на некоего Джеймса Холла.

— Яхта ждет в Дувре, — негромко сказал Малфой. — Называется «Альбатрос». В команде три маггла. Судно и его команда принадлежат мне. Куда плыть и как действовать, капитан знает. Главное — не оставайтесь надолго на одном месте. Все необходимые для плаванья документы уже на судне. Вас ждут в любой момент.

Тео сидел словно оглушенный. Мысли куда-то бесследно исчезли. В голове была пустота. Но где-то в недрах его я зарождалось нечто теплое и светлое.

* * *

Пару судов, как и команды для них, для Драко нашел Фредерик Вэйн, тот самый старый аврор, к которому Малфой обращался уже неоднократно. Одинокий пожилой мужчина еще летом принес Драко вассальную клятву. Зачем ему это понадобилось? Мужчина работал аврором всю свою взрослую жизнь. Он привык служить и защищать. А выйдя в отставку, вдруг оказался никому, кроме Драко Малфоя, не нужен. Одиночество и бесперспективность угнетали. Вот, подумав, он и решился на вассалитет, зная, что иначе его к этой семье и близко не подпустят.

* * *

Всего неделю спустя, в понедельник, Драко с интересом наблюдал за преподавателями. Вчера из Хогсмида не вернулся Теодор Нотт. Всю ночь профессора и вызванные директором авроры потратили на прочесывание поселка и прилегающей местности. Как и следовало ожидать — безрезультатно. Сам Драко прошлой ночью получил известие о том, что «Альбатрос» принял двух пассажиров и вышел в море. Малфой мысленно улыбнулся, не позволив эмоциям проявиться на лице. Он знал, что яхта взяла курс на Карибы. Знал он и то, что аппарировать на небольшое судно было попросту невозможно. Невозможно было даже привязать портключ! На маленький островок — да, а на движущуюся яхту — совершенно точно нет! Что ж, Ноттов он временно обезопасил, значит, пришло время для следующего этапа плана.

Вернувшись после уроков к себе, он вызвал Добби.

— Передай Кричеру, чтобы нашел и поймал маггловского преступника-подростка, причем моего роста и комплекции. Как только это будет сделано — немедленно доложите мне.

— Все сделаем, хозяин! — Добби поклонился и исчез, а Драко разделся и залег в ванную. В теплой воде хорошо думалось. То, что он задумал провернуть, требовало весьма долгой и тщательной подготовки.

* * *

Волдеморт рвал и метал! Двоих оборотней и недостаточно низко поклонившегося наемника только что вытащили из зала. На них он выплеснул свою ярость, попросту заавадив. Причиной такого его настроения было исчезновение Ноттов! Сбежали! Он чувствовал направление, но направленная им на поиски Белла дошла лишь до берега моря. Мордред! Эти мерзкие ублюдки были на корабле в море! Там он не мог их достать! Пока не мог, поскольку были более срочные дела. Но рано или поздно он доберется и до них! Тогда их смерть будет ужасна! Хорошо хоть Нотт-младший успел подготовить Исчезательный шкаф. Но этот факт еще нужно было проверить, что, впрочем, особой проблемой не было — слуг в Хогвартсе у него хватало.

* * *

Альбус смотрел из окна, как Хагрид тащит в лес очередную свиную тушу. Что ж, поселившаяся рядом со школой великанша — это хорошо. Тому сложно будет заставить великанов напасть на школу. Беременные великанши такие нервные и неуживчивые. А ударить беременную самку не смог бы и самый тупой из великанов. За это его ждала смерть! А вот к самой Грокх это не относилось. Альбус коварно усмехнулся. Будет союзникам Тома немалый сюрприз. Он представил рожу обиженного Голгомафа и улыбнулся. О да, эта девчонка-переросток, не найдя иной кандидатуры, выбрала Хагрида, и теперь любой вторгшийся на ее территорию великан неизбежно будет бит! Хорошая защита для школы.

Однако его мысли вскоре вернулись к донесению одного из шпионов из стана Волдеморта. Стен Шанпайк услышал весьма интересный разговор. И то, о чем узнал Альбус, требовало немедленной проверки. Пещера с инферналами! Интересно, что так старался спрятать и защитить Том? Но соваться туда в одиночку он не собирался. Мало ли что мог приготовить Том для нежданных гостей? Но и для подстраховки у него, Альбуса, были люди. В том числе и те, кем не жалко было пожертвовать.

На морском побережье он появился в сопровождении троих магов. Одним из них был Артур Уизли. Вторым Грюм. Третий был недавним выпускником Гриффиндора. Юноша находился под Империусом.

Найти вход, даже зная район поисков, оказалось довольно трудно. Он открывался только в отлив. Это было неприятным сюрпризом и заставило потерять несколько часов, потраченных на поиски. А когда они спустились внутрь, то наткнулись на глухую каменную стену. Дамблдор усмехнулся. Этим Том его удивить не смог. Такие вещи он уже успел повидать, причем неоднократно. Зачарованием входов на кровавую жертву пользовались в Египте. Драгоценной жидкостью и магической силой поделился безвольный юноша. Вскоре перед Альбусом открылась поистине гигантская пещера. Взмывший вверх мощный светляк высветил высокий потолок, увешанный сталактитами. С них срывались капли воды и с бульканьем падали в огромное озеро, которое занимало всю площадь пещеры, за исключением узкой полоски суши, что тянулась на пару десятков метров вдоль стен в стороны от входа. Вдали виднелся маленький островок. На нем что-то было. Но из-за расстояния Альбус не мог рассмотреть, что именно.

— Там какая-то большая чаша, — довольно громко произнес присмотревшийся Грюм. И тут же отскочил от кромки воды. Там плеснуло и мелькнул белый бок.

— Мордред! — выругался Аластор. — Там инферналы! И их много.

Затем присмотревшись, проговорил.

— Альбус! Там на дне лежит лодка!

* * *

Лодочка оказалась маленькой, способной нести лишь двоих. Поэтому Аластор с Артуром остались на берегу. Дамблдор вернулся весьма довольным спустя час. Но вернулся он один. Юноши с ним уже не было. Аластор бросил взгляд в сторону скрытого темнотой острова и мысленно пожал плечами. Ему было все равно.

* * *

Брать крестраж — а о том, что это именно он, говорила тщательность защиты — из чаши Альбус не стал. Еще не пришло время. Провоцировать Тома на начало действий было еще рано — для противодействия ему не все еще было готово. Да и Поттера нужно будет потренировать, показав это место и заставив выхлебать зелье. Пришла пора мальчишке становиться Героем. Альбус усмехнулся и, проследив, как вновь наполняется зельем чаша, а юный маг исчезает под водой, утянутый инферналами, шагнул в лодочку и отправил ее назад к берегу озера. Пришла пора возвращаться в школу. Кроме того, у него была еще одна информация, которая нуждалась в проверке. До него дошли слухи о том, что в семье Гонтов от отца к сыну передавался один из даров Смерти — Воскрешающий Камень!

* * *

Радости Драко не было предела. Дамблдор попался! С полчаса назад сработали настороженные в пещере чары! На лице подростка, заставив вздрогнуть Северуса Снейпа, появилась счастливая улыбка. Заметив, что крестный смотрит на него, Драко подмигнул ему и вновь выписал палочкой необходимую фигуру. Шел урок ЗОТИ, и они отрабатывали простейшие щитовые чары, именуемые «Протего». А Драко, который изучил эти чары несколько лет назад, предавался размышлениям, механически выполняя необходимые движения. Дамблдор попался — и это было просто великолепно. Но этого было мало. Это было только началом его многоходового плана. Теперь нужно было немного выждать, пока чары Героя не заставят директора начать делать недопустимые ошибки, и только тогда придет время нанести финальный удар. Но его нужно было еще подготовить, как и обстановку, и варианты отхода. А вот дальше… Что будет дальше, он достоверно предсказать пока не мог. Было несколько возможных вариантов. Это означало то, что нужно было продумать несколько вариантов спасения на каждый случай негативного развития событий.

Альбус с грустью смотрел на свою почерневшую руку. Увы, Том умудрился его переиграть. Тогда, неделю назад, он, Альбус Дамблдор, наведался к месту проживания семейства Гонт в поисках фамильного перстня этой черной семейки. Он знал, что Тому нравятся подобные, памятные для него, места. Именно там он оборудовал свои тайники. Именно в их поисках Альбус очень подробно изучил жизнь Реддла во всех доступных подробностях и уже нашел несколько тайников с разнообразными артефактами и ценностями. Всегда при их маскировке и защите Том использовал исключительно магию, во всех ее проявлениях. Но в этот раз он совершенно неожиданно для Альбуса отступил от собственных привычек. Магловской отравы, помрачающей сознание, Альбус не ждал! Он обнаружил ее, когда было уже слишком поздно, а проклятый перстень занял место на безымянном пальце. Как он его надел, Альбус и не помнил. Увы, все отыграть назад он не мог. Смертельно опасные чары намертво вцепились в его тело и магоструктуры. Альбус был обречен! Его не спасла бы и ампутация пострадавшей руки. Дамблдор понимал это. Понимал он и то, что времени осталось совсем немного. Боялся ли он скорой смерти? Пожалуй, что и нет. В этом мире не осталось дорогих для него людей. Давно умерли мать и отец. Любимая сестренка Ариана. Недавно оставил его и последний дорогой человек — Геллерт Гриндевальд. Да, жив еще был брат Аберфорт, но их отношения уже давно нельзя было назвать хорошими. Смерти сестры брат ему так и не простил. Увы, Альбусу больше не для кого было жить. Нет, он не боялся смерти, а переживал лишь из-за того, что может не успеть воплотить давно лелеемые планы. Значит, эти планы срочно требовалось скорректировать и доработать!

* * *

Корректировал и дорабатывал свой план и Драко Малфой. В данный момент в свои права уже вступила ночь, но он не спал. Напротив, он активно работал, ведя сложные переговоры. Перед ним в воздухе висел Пол Ивлин Андруз, ну или Пивз — как звали этого духа в школе. Его знали как проказника и шутника, но лишь очень немногие догадывались о том, насколько могущественно это существо в стенах Хогвартса, с которым оно было связано самим Слизерином. Драко был одним из этих немногих счастливчиков. Разговор длился уже минут пятнадцать.

— Мне нужна твоя помощь, Пол, — при звуках этого имени призрачная сущность вздрогнула, и ее клоунские черты поплыли, приобретая облик мальчишки в старинной одежде.

— Зачем мне это? — поинтересовался дух после довольно продолжительной паузы.

— В твоих силах спасти учеников, несколько из которых в ином случае наверняка будут убиты. В школу придут не только Упивающиеся Смертью, но и оборотни. Причем Лорд отобрал оборотней из самых неконтролируемых! Из тех, что не подчиняются Фенриру Сивому. Он хочет, чтобы они начали резню!

— Зачем?

— Этого я не знаю, — слова Драко сопроводил тяжелым вздохом и пожатием плеч.

Дух колебался долго, но ответ его заставил Малфоя улыбнуться.

— Что нужно сделать?

— Нападение произойдет в тот момент, когда директор покинет Хогвартс, — по крайней мере такую информацию Малфою принесли из стана Лорда домовики. — Нужно будет загнать учеников в общежития и кабинеты, где изолировать и защитить их. В этом тебе помогут домовики. Кроме того, нужно, чтобы Дамблдор появился, вернувшись, не у себя в кабинете, а на Астрономической башне.

— Зачем? — нахмурился Пивз.

— Там он умрет, — после продолжительных колебаний честно ответил Драко. Он знал, что как и все остальные духи, живущие в школе, Пивз директора, мягко говоря, не любил. Причин, правда, узнать так и не удалось. Это моментально подтвердилось. Дух запрокинул голову и жутким голосом захохотал.

— Наконец-то! — рявкнул он и заявил: — Я готов помочь тебе только ради этого! Как и все призраки школы!

— Но почему? — удивился и решил поинтересоваться Драко.

— Хогвартс — наш дом, — раздался за спиной Драко голос Кровавого Барона. А в следующее мгновение вздрогнувший Малфой увидел его, появившегося в поле зрения. А призрак, чье лицо исказилось от ярости, вещал: — Дамблдор существенно ослабил и обворовал замок. Он вредил ученикам! Мы не в силах были вышвырнуть его или помешать, хотя и пытались. А теперь он и вовсе затеял чудовищное! Использовать магию школы для убийства! Использовать в качестве орудия ученика! Чудовищно! Он нарушил заветы Основателей и должен быть изгнан или умереть!

— Убийства? — тут же заинтересовался Драко. — Уж не Лорда ли?

— Его, — изобразил тяжкий вздох Барон.

— Кого из учеников директор хочет использовать?

— Роберта Смита с Равенкло, — весь вид Барона выразил скорбь. — Мальчик уже обречен. Над ним был проведен обряд. Ничего уже не изменить.

Теперь нахмурился Драко. Смита он знал. Знал и то, что этот равенкловец вошел в число тех несчастных, что подобно Нотту сдуру приняли метку Лорда. Смерти Смиту он не желал. Но и менять планы ради него не стал бы. Вот только смерть Лорда в ближайшее время в его планах не значилась. Крестражи еще не были найдены! Щупальца Ушастой мафии проникли в министерство и в Отдел Тайн. Да, он не мог выяснить подробности и тайны невыразимцев, но они и не были ему нужны. Зато он знал о ведущихся поисках. Знал, о том, что невыразимцы начали переговоры с гоблинами Гринготтса. Знал, что отдел взят под охрану мракоборцами. Да многое он знал. И это знание говорило ему — убийство Лорда проблему с ним не решит, а лишь отсрочит. Нужно искать крестражи. А потому не попытаться ли сорвать планы директора, идущие вразрез с его собственными?

— А что, собственно, со Смитом сделали? — спросил он у Барона.

— В Хогвартсе для нас практически нет преград и тайн. Серая Леди, что присматривает за равенкловцами, говорит, что из него делают магическую бомбу, что бы это ни значило, — откликнулся призрак. — И с некоторых пор мы не видим его магоструктуры. Директор позаботился об этом.

Драко стиснул зубы. Он несомненно подумает над тем, как спасти равенкловца, но сейчас нужно было обсудить детали предстоящего действа, ведь нападение на школу было уже подготовлено, и Лорд ждал лишь сигнала от своих шпионов. А они ждали отлучки Дамблдора, который мог помешать, активировав защиту школы. Директор же мог отлучиться в любой момент.

Одного знать Малфой не мог — именно в эту ночь Альбус Дамблдор запланировал провести над Смитом второй, завершающий, ритуал.

* * *

Северус Снейп шел по коридору четвертого этажа. Замок затих, как это происходило каждую ночь. Время уже перевалило за полночь. Снейпу всегда нравилось это время. Он не зажигал светильник и неслышно двигался в темноте, до икоты пугая редких нарушителей режима, неожиданно появляясь рядом. Вот и сейчас он слышал неподалеку чьи-то шаги и тихие голоса. Но с той поры, как Альбус вляпался в ловушку Волдеморта, на душе у Северуса не было покоя. Мало ему было просьб Нарциссы, так еще и сам Дамблдор начал капать ему на мозги! Ну да, едва директору поплохело, как именно ему, Северусу, вменялось в обязанности прервать Альбусову жизнь! Ага, чтоб не мучился, значитца! А ему, Северусу Снейпу, как прикажете жить дальше? И зачем он должен врать Поттеру и толкать мальчишку на смерть? От всего этого голова шла кругом. И ведь не откажешь! Клятвы, Мордред бы их побрал! Он едва не завыл, чем несомненно напугал бы до мокрых штанов четверку гриффиндорцев, к которой как-то незаметно приблизился. Эти неугомонные львята осторожно и целеустремленно крались куда-то с Поттером во главе. Нарушение было налицо и требовало наказания. Но едва Северус открыл рот, как замок ощутимо тряхнуло! Мгновение спустя по коридору прокатился пыльный вал, вызванный ударной волной. Он нес обломки картин и фрагменты доспехов. Но привычный к взрывам в лаборатории Снейп, едва почувствовав движение воздуха, мгновенно выставил щит и прикрыл им себя и подростков. В общем, обошлось без последствий. Следом пришел гул сильного взрыва!

Удостоверившись в том, что гриффиндорцы не пострадали, Снейп бесшумно исчез в одном из потайных переходов, оставив нарушителей гадать о происшествии в счастливом неведении о недавнем присутствии грозного декана. По его ощущениям, взрыв произошел где-то в подземельях! Именно туда он и поспешил.

Первым делом Снейп заглянул в собственную лабораторию. Так бабахнуть могло и одно из нестабильных зелий, множество которых хранилось у него в зачарованных фиалах. Но лаборатория была цела, как и кабинет зельеварения. Как и гостиная Слизерина, напоминавшая раздраконенный улей. Разбуженные слизеринцы обеспокоено переговаривались и уже строили оборону. Малфой был на месте. Облегченно вздохнув, пересчитав и заперев учеников, Снейп направился дальше. В подземельях было еще одно место, где могло что-либо взорваться. Но оно было существенно дальше. По всем коридорам валялись поваленные статуи и элементы доспехов. Вопили персонажи пострадавших картин. Северус даже поежился, представив, какой силы должен был быть взрыв, чтобы вызвать подобные последствия! И не оставалось сомнений в месте происшествия! Это, несомненно, произошло в ритуальном зале школы, в последние годы закрытом и скрытом от учеников.

По пути к нему присоединился встревоженный Филиус Флитвик, по обыкновению левитирующий себя на большом круглом щите. Коротенькие ножки не позволяли этому магу развивать нужную скорость. Вот Филиус и подошел к делу творчески.

Следующей встретилась Минерва МакГонагалл, что в кошачьей ипостаси неслась к месту происшествия, не чуя под собой ног.

— Что произошло, Северус? — спросила она, сменив личину и отдышавшись.

— Не знаю, — откликнулся он. — Мои все на месте.

— У меня отсутствует один, — произнес Флитвик.

— У меня не хватает четверых, — поколебавшись, призналась Минерва. На что Снейп недовольно сверкнул глазами, но успокоил ее.

— Четверка твоих гриффиндорцев была в момент взрыва на четвертом этаже.

Дверной проем в ритуальный зал зиял отсутствием этой самой двери, которую мелкой щепой разметало по всему коридору. В воздухе витал запах гари, крови и горелого человеческого мяса! Уж его-то запах был Северусу отлично знаком. Реальность искажалась от волн маны. Магический фон был чудовищно повышен, что выражалось в свечении воздуха. Колдовать в этом месте в данный момент было смертельно опасно. Более того, сбоили и уже наложенные чары! Это первым ощутил Филиус Флитвик, который ляпнулся на пол с метровой высоты из-за отказа чар на щите. Его руганью мог бы заслушаться и гоблин. А из зала, вторя ему, доносилась приглушенная толстыми, но потрескавшимися, стенами, в которых зияла пара проломов, громкая ругань Альбуса Дамблдора!

Ввалившись в зал, деканы замерли. Здесь буйство магии было таким, что Дамблдора, чей голос доносился от центра зала, было даже не видно, несмотря на светившийся всеми оттенками видимого спектра света воздух! Реальность искажалась! Северус поежился. Ощущения были пугающими и неприятными. Казалось, что его обдавало то огнем, то ледяной водой. Магоструктуры тела жгло, словно по ним тек расплавленный металл. Ко всему прочему уверенности не добавлял и основательно потрескавшийся потолок.

— Альбус! — позвала МакГонагалл.

— Стой там! — откликнулся Дамблдор. — Здесь тебя попросту развеет!

— Что произошло? — крикнул Флитвик, рассмотревший у себя под ногами в каменном крошеве оторванную кисть человеческой руки.

— Пока не знаю, — откликнулся директор, который благодаря своей связи со школой один только и мог без последствий выдерживать такое давление маны, какое было в эпицентре. — Здесь погиб ученик! Изолируйте коридор! Сюда никто не должен входить, пока я не разберусь с произошедшим и его последствиями! Это опасно!

* * *

Деканы вышли в коридор, а сам Альбус продолжил заметать следы неудачного ритуала, в результате которого он лишился своего чудо-оружия и приобрел головную боль в виде скорого визита министерской инспекции. Да он, Альбус Дамблдор, вообще выжил чудом! Но вскоре он мог позавидовать мертвым! Смерть ученика была отнюдь не рядовым происшествием. Ожидались серьезные неприятности. Враги в министерстве несомненно воспользуются случаем. А ведь был еще и Совет Попечителей, чтоб его! Что же пошло не так? Он же все делал правильно! Тут взгляд упал на почерневшую руку, и Альбус скривился. Похоже, причина неудачи была в этих вредоносных чарах! Вероятно, из-за их действия теперь ему стали недоступны сложнейшие и затратные ритуалы, а возможно, что и не только они, но и чары? Похоже, что так и есть! Он чувствовал, что ему тяжелее стали даваться некоторые вещи. А ведь ничего особо сложного он не делал. Если так, то тот, кто создал эту смертоносную пакость, настоящий гений.

— Мордред! — выругался он, прикидывая, что делать в изменившейся обстановке.

* * *

А Северус уже спешил к общежитию барсуков. Его насторожило отсутствие Помоны Спраут. А ведь общежитие Хаффлпаффа было немногим дальше слизеринского. Вот только в отличие от слизеринского входа, расположенного в проходном коридоре, барсучья «нора» находилась в тупиковом коридоре, стилизованном под винный подвал. И эти самые тупик, стеллажи и бочки могли сыграть весьма дурную шутку! Его подозрения подтвердились самым жутким образом. Вход в общежитие, как и добрая треть «винного подвала», были завалены горой переломанных досок и искореженных металлических обручей, что ранее стягивали бочки. И из-под этой груды хлама раздавались чьи-то жалобные стоны! Вызвав домовика и отправив его за собратьями и старшими слизеринцами, он приступил к разбору завала. Не прошло и пяти минут, как рядом с ним работала добрая треть змеиного факультета и несколько домовиков, из тех, что потолковее. Но большая часть ушастого народца кинулась ремонтировать поврежденные взрывом стены и перекрытия. Хорошо хоть до обрушений не дошло! Увы, завал приходилось разбирать весьма медленно и осторожно. Из-за этого до первого тела удалось добраться только спустя полчаса.

* * *

Драко смотрел на тело Колина Криви, насквозь пробитое куском доски, на кулек с пирожками, что тот все еще прижимал к груди, и чувствовал, как мертвеет что-то в душе. Как зарождается дикая ярость, направленная на весь несправедливый мир. Как в ладони стиснутых в кулаки рук вонзаются отрастающие когти. Как обостряется и меняется зрение.

Чудовищный зверь в его внутреннем мире шел к выходу из лабиринта, круша по пути мешающие каменные стены. Чудовищные когти громко клацали по каменному полу. Скрежетали по каменным стенам и низкому потолку длинные шипы, что усеивали пластины костяной брони.

* * *

Услышав за спиной испуганный вскрик, Северус, только что остановивший кровь, что сочилась из страшных ран хаффлпаффца, развернулся и увидел крестника, смотрящего на тело Криви, не отводя от него страшных, лишенных радужки, глаз. Он стоял неподвижно, но ближайшие слизеринцы медленно отступали от него прочь, стараясь не привлекать внимания. Лицо Драко плыло, медленно обретая совершенно жуткие звериные черты. То, во что перекидывался крестник, не было росомахой! Его стройное тело не уменьшалось. Напротив, оно стало массивнее и выше. Послышался треск ткани — рвалась одежда под широкой мантией. Не колеблясь ни мгновения, Северус шагнул вперед, заслонив бессознательного хаффлпаффца, к которому уже устремились домовики, чтобы доставить в Больничное крыло. Слава всем богам! Мальчишка, хоть и серьезно пострадал, но был еще жив!

Снейп обнял Драко, прижав его к себе, и едва не вскрикнул, поранив руки о шипы, покрывшие плечи и спину крестника. Зарождающийся низкий рык внезапно прервался тихим всхлипом. Напряженное тело Малфоя в объятьях Северуса, которые тот так и не разомкнул, несмотря на боль и текущую из ранок кровь, так же медленно начало приобретать прежние черты. Только спустя минуту Драко отстранился, и Северус увидел прежние серые и вполне человеческие глаза.

— Он жив, — произнес Северус, догадавшийся о причинах срыва крестника.

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Драко, кивнув и бросив взгляд на лужу крови. Криви уже унесли. Потом он медленно, пошатываясь, побрел в сторону общежития Слизерина.

— Чего замерли? — слегка повысив голос, поинтересовался Снейп у слизеринцев и, остановив кровь, снова включился в работу. Ведь под завалом был кто-то еще.

* * *

Выпив успокоительного и укрепляющего зелий и переодевшись, Драко направился в Больничное крыло, но ни Криви, ни мадам Помфри там не застал. В Больничном крыле находился незнакомый колдомедик. Он сказал что Колина переправили в госпиталь Святого Мунго. Увы, туда Драко последовать за ним не мог. Покидать школу было нежелательно. Значит, что? Значит, нужен был кто-то за ее стенами, кто мог посетить госпиталь! Но не родители, беспокоить которых Драко пока не хотел. И такой человек у Драко был. И даже не один. Бывшего аврора Фредерика Вэйна светить не хотелось, и Добби, прихватив мешочек золота на расходы, отправился к Нимфадоре Тонкс.

Теперь Драко шел назад, к общежитию Хаффлпаффа. Требовалось узнать, не нужна ли его помощь. Не на разборе завала. Нет. Но он мог помочь деньгами пострадавшему, при необходимости. Ведь многих из барсуков он неплохо знал. Помимо этого, нужно было напроситься на посещение Колина. Ну и узнать, кто виновен в инциденте, не мешало. А потом и отомстить!

* * *

Северус устало выпрямился и утер пот со лба. Дело было сделано. Помимо Криви нашли еще двоих пострадавших. Один отделался синяками и испугом. Он-то и стонал. Второго приложило о стену головой, и он последовал за Криви в Мунго. Северус вздохнул. Подвела ребят близость кухни и любовь к ночным перекусам. Обернувшись, он обнаружил крестника, который общался с Помоной Спраут.

Как оказалось, в результате локального магического катаклизма по всему Хогвартсу слетели сигнальные чары, и Помона Спраут сладко спала, даже не подозревая о происшествии! Как и ученики ее факультета. Барсуков подвела качественная защита общежития и любовь к комфорту, а значит, отличная звукоизоляция. Эту часть подземелий даже не встряхнуло, настолько качественной оказалась защита, наложенная на стены тысячелетие назад Хельгой Хаффлпафф! А вот «винному подвалу» не повезло. Его-то защищать никто и не подумал.

Как оказалось, Драко напрашивался на посещение Колина в Мунго. Что ж, в это дело вмешиваться Северус не собирался. У него самого вряд ли нашлось бы время, чтобы сопроводить туда крестника.

Когда появилось время подумать, и без того откровенно хреновое настроение Северуса ухнуло куда-то в неведомые бездны. Все происходящее говорило о том, что в ближайшем будущем ожидаются огромные проблемы. Виновника в ранении Криви Драко не простит. Очень уж болезненно он воспринимал проблемы близких людей. А вассалов он считал пусть и не членами семьи, но несомненно близкими людьми. В том, что крестник вполне в силах очень неприятно удивить любого, даже, вероятно, Волдеморта с Дамблдором, Северус ни мгновения не сомневался. Он уже имел счастье убедиться в этом. Память подсунула воспоминания о Квиррелле. Вспомнился мертвый василиск и разорванное детское тело, частично погребенное под гигантским валуном, порвавшим змею пасть. Поттер, как уверял Дамблдор? Ну-ну! А ведь были еще и мертвый оборотень в ловушке магглорожденного. Орущий от боли великан. Проблемы Упивающихся. Все эти случаи объединяло одно — хитрый и изворотливый разум, организовавший все это. И кому принадлежал этот разум, Северус прекрасно знал.

* * *

Гарри Поттер был в ужасе. На его глазах убили человека! И какого человека! Самого Альбуса Дамблдора! А как все интересно начиналось.

С момента взрыва в ритуальном зале, при котором погиб равенкловец, прошло две недели. Криви все еще оставался в Мунго. Двое пострадавших хаффпаффцев отправились по домам. В школе успели побывать две комиссии. И ничего не нашли! Все списали на неосторожность и неуместное любопытство погибшего равенкловца, замахнувшегося на какой-то неизвестный ритуал. Гарри едва не хмыкнул скептически. Что эти министерские и Волдемортовы лизоблюды могли найти? Наверняка сами и приложили руку к происшествию. В виновности Волдеморта Гарри не сомневался и мгновения. Наверняка это его происки! Впрочем, хватит об этом.

Сегодня утром его вызвал к себе директор и велел собираться. Ожидался долгожданный поход за одним из крестражей! Так Гарри и попал в ту страшную пещеру. При одной только мысли об инферналах, что полезли из воды, стоило ему зачерпнуть ее для директора, выпившего страшное зелье, его передернуло. Этих полусгнивших мертвецов ему не забыть никогда! Как и ужасное зелье, которое пришлось насильно споить директору, по его же собственному приказу! Как он кричал и умолял. На глаза Гарри навернулись слезы. Но он уверенно оседлал заранее припрятанную утром у Воющей хижины метлу и в который раз поблагодарил директора за предусмотрительность. Бессознательный Дамблдор был привязан ко второй метле. Почему они не вернулись в Хогвартс сразу? Отчего-то не сработал портключ. Пришлось Гарри перемещаться по запасному портключу, переданному ему еще утром предусмотрительным директором, в Хогсмид. О, как он боялся потерять Дамблдора по пути! Но обошлось. Теперь тот летел рядом, привязанный к метле. Он уже был в сознании, но очень слаб.

Следующей неприятностью была невозможность посадки куда-либо, кроме Астрономической башни! Их отталкивали какие-то чары. Пришлось довольно долго искать доступное для посадки место, пока наконец не приземлились. А едва он освободил ноги Дамблдора от веревок, как тот приказал ему надеть мантию-невидимку и затаиться! Только после этого Гарри услышал приближающиеся шаги! Шаги нескольких человек, которые поднимались по лестнице! Выполнив указание, Гарри вжался в стену. Альбус Дамблдор встал на дрожавшие ноги. А на смотровую площадку уже выходили радостно улыбающиеся Пожиратели Смерти! И волшебные палочки были у них в руках! Поттер узнал Беллатрикс и Долохова. Остальные были ему не знакомы. И вместе с ними был Снейп! Гарри с силой сжал челюсти, чтобы не выкрикнуть этому гнусному предателю обвинение в лицо.

— Северус, — Дамблдор дрожащей рукой вытащил палочку. — Ты должен…

Что тот должен, никто дослушать не успел! Чуть сбоку от Дамблдора колыхнулся воздух, и в груди директора вдруг появилась рукоять ножа! Разинув рот в беззвучном крике, тот нелепо взмахнул рукой с волшебной палочкой. Это принесло неожиданный результат. В воздухе появилась голова Драко Малфоя, с которой слетел капюшон мантии-невидимки! Директор рухнул на пол. Слизеринец мазнул по кинувшимся к нему Пожирателям безумно-яростным взглядом, отмахнулся от них ножом и прыгнул с башни! Онемевший от ужаса, вызванного смертью Дамблдора, Гарри ждал удара тела о землю, но раздавались только удивленные крики Пожирателей, подбежавших к зубцам, венчавшим невысокий парапет, и уставившимся вниз! В глаза Гарри бросилось поведение Снейпа. Тот при появлении Драко сделал шаг назад и явно готовился атаковать Пожирателей! Но при прыжке Малфоя вниз побледнел и тоже бросился к краю. Где и замер на несколько мгновений. Затем откуда-то из недр школы донеслись крики и взрывы! И Пожиратели, толкаясь, бросились к лестнице, прихватив тело директора и его палочку с собой. Задержался только Снейп. Он посмотрел прямо на Поттера, словно его и не скрывала мантия, и проговорил.

— Пока побудьте здесь, Поттер. Ученики в безопасности, и ваша помощь внизу не нужна.

Затем, оставив в который уже раз онемевшего Гарри, он тоже бросился по лестнице вниз.

А вокруг замка пели птицы. Вступал в свои права май.

* * *

Яростно ругающийся Драко рухнул на пол, едва не раздавив намертво вцепившегося в него Добби, который и переместил его при прыжке с башни. Такой вариант развития событий тоже был предусмотрен. Более того, Драко не собирался пока покидать относительно безопасную для него школу и намеревался временно обосноваться в тайных комнатах Салазара Слизерина. На аппарационную площадку в одном из тайных ходов Добби его и перенес. Да, вариант с раскрытием личности предусматривался и был хорошо продуман. Драко прекратил ругаться и тяжело вздохнул. Пусть вариант был одним из худших, но нужно продолжать действовать по намеченному плану. И время не терпит!

— Благодарю, Добби, — произнес он, вставая. — Ты все сделал правильно. А сейчас отнеси эти письма. Он извлек из стоявшего рядом безразмерного саквояжа, принесенного еще неделю назад, пачку писем и отобрал нужные.

Домовик исчез, приняв шесть конвертов, адресованных: Панси, маме, крестному, Колину Криви, Гермионе Грейнджер и Фредерику Вэйну.

— Кричер! — позвал Драко и приказал появившемуся домовику: — Выводи защитные чары дома на Гриммо на максимум. Второе — в ритуальном зале Малфой-менора нужно подготовить вот эту пентаграмму. Помоги в этом Морни.

В руки старому домовику перешла открытая на закладке книга.

— Как пленник?

— Ест, гадит и бранится, — отозвался эльф, рассматривавший изображение и описание магической фигуры.

— Как только застанешь отца одного — передай ему это письмо. Когда он будет готов, переправишь пленника. Предупреди Морни, что он должен содержаться отдельно, в закрытой ото всех посторонних части подземелий.

Когда удалился и Кричер, Драко вздохнул, подхватил саквояж и зашагал в сторону жилых комнат Слизерина, которые по его приказу уже успел подготовить к проживанию хозяина Добби.

Дамблдор отправился к Гримму — и это хорошо. Пусть он и успел напакостить напоследок. Но расслабляться было еще не время. Жив был еще один опасный для семьи и для него, Драко, лично, персонаж. Что ж, пришло время рассмотреть проблему Волдеморта подробнее.

Гриффиндорцы гудели, словно растревоженные шершни. Да и могло ли быть иначе? Ведь большинство из них оказалось в факультетском общежитии отнюдь не по своей воле! Просто в какой-то момент рядом с ними появились школьные домовики, бесцеремонно похватали, и мгновение спустя львята уже были в общежитии! Некоторое время никто не мог понять — что, собственно, происходит? Выйти из общежития не удавалось. Дверь оказалась заблокированной. Окна тоже не открывались. А потом откуда-то из недр школы донеслись взрывы и крики!

* * *

Вульфгар Рыжий вел свой отряд к башне Гриффиндора. Темным Лордом его наемному подразделению, подкрепленному полутора десятками оборотней, была поставлена задача — взять штурмом львятник и, поймав Поттера, вырезать всех остальных. Наемник злорадно ухмыльнулся. Он прекрасно знал, откуда Альбус Дамблдор набирал своих последователей. А потому и щадить гриффиндорцев он не собирался. Дамблдора наемник ненавидел всей душой. В Азкабане, стараниями этого главы Визенгамота, сгинул его младший брат! Рожа Вульфгара расплылась в хищной ухмылке. Помимо его отряда, в Хогвартс проникли около тридцати магов и десятка четыре оборотней! И они уже встретили кого-то! Шум боя был отчетливо слышен.

Уже показалась винтовая лестница нужной башни, когда дорогу наемникам преградили! И кто? Два призрака! Один был усат и длинноволос. Носил старинный камзол, высокие сапоги и меч на поясе. Шею его перечеркивал жутковатый след чего-то, что практически снесло этому человеку голову.

Второй призрак был в клоунской и отчего-то цветной одежде, совсем не свойственной туманообразным призракам! Рожа этого существа была искажена поистине дьявольским весельем!

— Пришел твой час, сэр Николас де Мимси-Порпингтон! — громко заявил клоун и метнул в призрака какой-то переливающийся всеми цветами радуги шар. — Исполни свой долг! Защити беззащитных!

И исчез, просочившись сквозь стену. Тот же, кого назвали сэром Николасом, пошатнулся, а затем с ним произошли странные изменения. Его прозрачная фигура значительно уплотнилась, выхваченный меч сверкнул, подобно стали.

— С нами Бог! — выкрикнул рыцарь и шагнул вперед!

— Хе-хе-хе, — засмеялся и прыгнул вперед Бьерн Олафсон, здоровенный скандинав. — Призрак? Вы серьезно?

Он так и умер с улыбкой. Совсем не призрачное лезвие развалило его едва ли не надвое! Вульфгар метнул Аваду, но зеленый луч не причинил неживому рыцарю вреда. А тот уже рубил ближайших оборотней.

* * *

Примчавшаяся на шум и крики Минерва МакГонагалл с изумлением и даже ужасом наблюдала за кровавой мельницей, в которую превратился Почти Безголовый Ник, добрый и безобидный факультетский призрак! Перед лестницей творилось невероятное! Мелькали лучи Авад, Бомбард и прочих боевых чар. Сверкал в свете факелов меч. Мелькали фигуры людей и оборотней. Взрывалось, вспыхивало и грохотало, брызгала кровь, мелькали, разлетаясь, отрубленные части тел. Инфернальным огнем светился кнут в руках одного из непрошеных гостей. И среди всего этого мелькала высокая фигура сэра Николаса.

* * *

А у того горели радостью глаза. Он, пусть и на время, мог отчасти ощутить радости живых! Сэр Николас вновь чувствовал упоение боя. В его руках пел верный меч. Вокруг орали и падали враги. Пахла железом кровь. А за его спиной, как и раньше, были беззащитные женщины и дети! Он рубил, уклонялся и вновь рубил! Рыцарь не обращал внимания на то, как его призрачную плоть рвет дьявольский огонь, принявший вид кнута. Как, подобно крови у живых, истекает из этих ран дарованная Пивзом мана. Да, при жизни он был христианином — но так ли это важно было в данный момент? Ну и что, что за его спиной ныне были дети колдунов? В первую очередь это были дети! Служить и защищать! — в этом был весь смысл жизни этого рыцаря. Всю свою жизнь он верой и правдой служил сюзерену. Шла война Алой и Белой Розы. Сюзерен погиб. Его семью защитить де Мимси не сумел и сам умер на плахе под топором палача. Но теперь ему дали еще один шанс. Враг не пройдет! И неважно, что за это придется заплатить своим существованием! Адский огонь он узнал. Не было тайной для сэра Николаса и то, что этот огонь способен уничтожить призрака. Но за его спиной были те, кого он поклялся защищать! И это стало его последней, самой важной целью. Те, кого он оберегал теперь, будут жить! Жить.

* * *

Остолбеневшая Минерва МакГонагалл, вцепившись в перила, смотрела, как медленно истаивает, ужасно иссеченный огненным кнутом, но еще нашедший силы вскинуть в прощальном салюте меч, сэр Николас. Но когда уцелевшие наемники шагнули к лестнице, перед ними из каменного пола, словно корабль Дурмстранга из морских глубин, всплыл Кровавый Барон! И тоже с отливающим сталью мечом в руках! Этот призрак был поистине страшен. В его пустых глазницах плескалась первозданная тьма! Губы кривились в жестокой усмешке. А невдалеке уже слышались топот и крики прибывших по тревоге мракоборцев. И этого хватило. Трое наемников и единственный выживший оборотень бросились бежать.

* * *

А в этот момент в гостиной Гриффиндора ученики трансфигурировали диван в средневековый таран и пытались пробить себе выход. Их дурость, ну или львиная суть, требовала драки.

* * *

И в этот же самый момент Упивающиеся Смертью с оборотнями Сивого и наемниками, взятыми для усиления, начали штурм министерства Магии! Несколько ранее все остальные силы Темного Лорда были брошены на штурм Мунго, Косого Переулка, Хогвартса и нескольких маггловских объектов. Это позволило разделить по частям силы мракоборцев и авроров. А министерство, собственно, было лишь финальным штрихом отличного плана по захвату власти. В фойе министерства и на этажах были страшные бои. Авроры проиграли. На их стороне не было настолько сильного мага, как Волдеморт, который сам возглавлял штурм. Невыразимцы заперлись в Отделе Тайн, куда не рискнул сунуться даже Лорд! Уцелевшие мракоборцы и авроры, возглавляемые Амелией Боунс, примкнули к ним. Министр Фадж погиб, лично зааваженный Волдемортом.

* * *

Драко бродил кругами по ритуальному залу Салазара Слизерина и нервно покусывал губы. То, что он вынужден прятаться, не нравилось ему абсолютно. Но и сделать в данной ситуации он ничего не мог. Из-за Дамблдора, так не вовремя махнувшего рукой, он вскоре станет, вероятно, самым разыскиваемым магом в Англии. О да, искать его будут все. Приверженцы Дамблдора — чтобы убить. Авроры — упечь в Азкабан или же познакомить с дементором поближе. Упивающиеся, оборотни и вся магическая шушера — по приказу Темного Лорда. Правда, его план предусматривал и подобное развитие событий. Но в данный момент его занимали не столько эти проблемы, сколько долгое отсутствие Вурри, отправленного в Мунго, присматривать за Колином Криви. О нападении на этот госпиталь Драко уже был извещен. Вот и переживал он, думая — справился ли молодой домовик? Но и Кричера с Добби он туда отправить не мог. Они нужны были на своих местах.

Мотнув головой и упрямо сжав губы, он отбросил тревожные мысли и переключился на то, что требовало его внимания в первую очередь. Для Криви он в данный момент сделал все что мог. Мысленно Драко перебирал всех дорогих и просто интересных ему людей из тех, что находились в Англии. В связи с захватом власти Волдемортом требовалось решить, как быть с ними. Итак: Панси, мама и Регулус. Для них безопаснее всего будет оставаться на Гриммо. Отец. Вот тут возможны варианты. Спрятать его не проблема, но выгодно ли это? Однозначно нет! Выгоднее ему находиться в стане Волдеморта и подтягивать к себе наиболее адекватных Упивающихся и оборотней. Зачем? А затем, что Волдеморт не вечен. Когда-то его не станет. Малфои и Блэки при его смерти должны приобрести влияние и выгоду, а не нищету и Азкабан. Опасно ли отцу находиться рядом с Лордом? Несомненно. Но он, Драко Малфой, уже приложил руку к облегчению его положения. Некто, выглядевшие как Нарцисса Малфой в сопровождении сына, с минуты на минуту должны были подняться на борт нанятой моторной яхты. Он, с помощью отца, организовал все так, что в это же время в порту проходила деловая встреча одного из осведомителей Лорда с маггловским деловым партнером. Так что информация достигнет нужных ушей в самом скором времени. Но к тому моменту яхта, носившая название «Фараон», будет уже далеко в море. Так что давить на Люциуса в поисках его супруги и сына станет временно бесполезно. Сбежали-с. А яхта доставит пассажиров до Испании, а затем, вероятно, вернется. Ведь ее наняли лишь для этого рейса. Там следы «Малфоев» затеряются. Организовав это, Фредерик Вэйн на маггловском самолете вернется в Лондон.

Отец Панси уже покинул страну. Правильно. Родню и за рубежом нужно временами навещать.

Северус Снейп поможет отцу.

Колин должен был уже исчезнуть из госпиталя. Долечиваться он будет на Гриммо.

Гермиона оповещена и «растает в воздухе» по дороге к Хогвартс-экспрессу.

Луне ничего не грозит, и она спокойно поедет на поезде. За Седриком Диггори и Сьюзен Боунс уже прибыл отряд мракоборцев, так что за них Драко не беспокоился. Их вывезут из страны или тщательно спрячут.

Нотты путешествуют по морям, чем и будут заниматься ближайший год.

Миллисенте ничего не грозит.

Лонгботтом? Тихоня пока в относительной безопасности. Лишь бы сам на рожон не лез. Как и близнецы Уизли, кстати.

Вспомнив об одинаковых, Драко задумался на несколько секунд, затем быстро написал им короткое письмо. Добби занесет при очередном визите в Лондон.

Тонкс? За ней неотлучно присматривает Винки. А дело сближения одиноких сердец медленно, но верно идет на лад. Нужно не забыть подсказать Винки координаты нескольких безопасных убежищ. Так, на всякий случай.

И кто остался? Никого? Хм. А вот теперь встает интересный вопрос — что делать с магглорожденными подопечными Луны, Колина и Гермионы? Бросать их нельзя. Некоторое уважение вассалы и Луна уже заработали, но нужно его поддерживать и укреплять. В то, что Лорд оставит магглорожденных в покое, Драко не верил. Что ж, скоро он это увидит. Тогда-то и можно будет предложить им помощь. Прочувствуют угрозу — благодарность будет искреннее и выше.

Его раздумья прервало появление Добби. Домовик был весьма доволен.

— Вурри справился! — заявил Добби. — Вассал хозяина в безопасности.

— Почему он задержался? — поинтересовался Драко у которого, как говорится, от сердца отлегло.

— Старейшина общины Мунго попросил его помочь с защитой госпиталя. Вурри перенес мистера Криви на Гриммо и вернулся в Мунго.

— И как? — спросил Драко, хотя уже мог предсказать результат. Ну не боевики домовые эльфы. Совсем не боевики. Для того, чтобы они действовали против магов толково и эффективно, ими нужно руководить. Иначе все сведется к мелким пакостям, швырянию мелкими и крупными предметами и укусам. Исключений среди них было очень и очень мало. Опасных домовиков уничтожали на протяжении поколений. Добби тут же подтвердил его выводы, повесив уши.

— Много домовиков, больных магов и колдомедиков погибло, — грустно сказал он. — Мистер Сметвик организовал оборону верхних этажей, куда притащили всех, кого смогли. Им некуда уходить. Министерство захвачено, а камины Хогвартса накрепко закрыты. Вурри сказал, что начались переговоры.

* * *

Несколько дней спустя в одной из беседок сада Малфой-менора, как в старые времена за чарочкой вина, сидели двое. Это стало возможным из-за того, что Волдеморт вплотную занимался додавливанием очагов сопротивления и увел с собой практически всех Упивающихся, наемников и оборотней. А своих финансиста и зельевара к боевым действиям он пока не привлекал. У них была другая работа.

— Вот паршивец! — высказался Люциус в адрес собственного сына. — Ты хоть догадываешься, где он сейчас?

Северус, к которому тот обращался, глотнул вина и утвердительно прикрыл глаза. Он предполагал, что крестник скрывается в тех самых потайных комнатах Слизерина, но говорить об этом кому бы то ни было, включая Люциуса, он не собирался. Раз Драко решил, что ему рано возвращаться на Гриммо, значит, на то у него есть веские причины.

— Вот паршивец, — уже тише повторил Люциус, не дождавшись ответа. — Вот зачем он к Дамблдору полез? И почему нож?

— На это ответить несложно, — отозвался на этот раз Снейп. — Драко нужна была сильная жертва. Потому и нож.

— Жертва? — удивленный Малфой даже не донес бокал до губ. — Зачем?

— Недавнюю болезнь Регулуса помнишь? — спросил Северус, постукивая по подлокотнику кресла пальцами свободной от бокала руки. Дождавшись кивка, Снейп продолжил: — Крестник вскоре после того случая обмолвился, что на нем долг перед Гриммом. Смекаешь?

— Угу, — буркнул Малфой и залпом выхлебал целый бокал великолепного вина. Северус невесело хмыкнул. Нервы были расшатаны не только у Люциуса. Ему самому хотелось сорваться и напиться, а потом пойти и набить Лорду морду. Увы. Ничего хорошего из этого не вышло бы.

— А что с пентаграммой, о которой писал Драко? — поинтересовался он после продолжительной паузы.

— Домовики заканчивают подготовку, — отозвался Люциус. — Странная схема. Я так и не понял, что он задумал. Ничего подобного в библиотеке нет, а его домовики не говорят

Теперь они молчали долго.

— Не понял, что он задумал, — усмехнулся Снейп наконец. — А когда мы с тобой понимали это? Когда мальчишке было лет пять? Он с самого детства был слишком скрытным и хитрым даже для вас, Малфоев.

Теперь хмыкнул и улыбнулся Люциус. Сына он любил, несмотря на все их размолвки и проделки Драко.

— Одно только меня радует, — задумчиво проговорил он, продолжая тепло улыбаться. — У Драко, похоже, есть какой-то план, согласно которому он и действует. Вспомни письма. Он явно заготовил их заранее. А «отбытие» Нарси и его самого из Англии? И как провернул, паршивец! А я и понятия не имел, зачем ему понадобилось организовывать ту встречу в порту. С теми людьми он не мог быть знаком. А оно вон как вывернулось!

Усмехнулись оба. Рожу Лорда, когда он узнал о бегстве Малфоев из Англии, они видели оба. И пусть Люциусу довелось помучиться от Круциатуса — это стоило того!

* * *

Панси сидела в уютном кресле и баюкала малыша. Маленький Антарес Блэк сладко посапывал во сне. Юная женщина легонько улыбнулась. Скоро она вновь увидит мужа. Мужа, который станет Лордом Блэк. Она вгляделась в маленькое личико. Осторожно погладила кончиками пальцев угольно-черный пушок волос на голове младенца и снова улыбнулась. Драко рассказал ей в письме все. Нельзя наследовать два рода, не сливая их. Пришло время выбирать. А в его случае выбор был очевиден. Как очевидна ей была и чернота волос Анти — фамильная черта всех без исключения мужчин рода Блэк.

* * *

Добби принес известие о готовности отца к проведению ритуала в начале июня. К этому времени Темный Лорд уже основательно укрепился на властной вершине магической Англии. Министром Магии стал Корбан Яксли. Общественность испуганно затихла в ожидании. Остатки недовольных сменой власти авроров, мракоборцев и им сочувствующих затаились. Оборону держал лишь Отдел Тайн, намертво затворив свои двери и задействовав древние боевые артефакты и собственные разработки. Впрочем, сил на атаку у невыразимцев не было, и Волдеморт ограничился тем, что просто приказал изолировать их.

Драко появился в Малфой-меноре под вечер. На кухне, как и обычно, суетились домовики. В потайных ходах все было по-прежнему: тихо, пыльно и безопасно. Передвигаясь по ним, Драко избежал ненужного внимания со стороны Упивающихся, оборотней и наемников. Эти личности присутствовали в меноре постоянно. А вот Волдеморт возвращался теперь лишь на ночь, целиком поглощенный свалившимися вместе с властью проблемами.

— Здравствуй, сын, — обнял Люциус появившегося в ритуальном зале Драко.

— Здравствуй, отец, — откликнулся Драко. — Не будем тянуть.

— Поясни, чего ты хочешь добиться этим ритуалом? — настороженно поинтересовался Люциус, не выпуская сына из объятий. Да тот и не отстранялся. Слишком уж редко выдавались им подобные моменты.

— Убийца Дамблдора, Драко Люциус Малфой должен умереть, — заставив отца вздрогнуть, проговорил Драко. А затем перебив готовый сорваться вопрос, он продолжил: — А на сцене появится лорд Блэк.

— Но как ты хочешь это провернуть? — удивился отец. Он прекрасно знал, что для Драко спастись от Азкабана и знакомства с дементором можно было, только покинув Англию. Он даже подготовил Драко портключ в США. А теперь Люциус с некоторым изумлением смотрел, как лицо сына расплывается в улыбке.

— В три этапа, отец, — Драко отстранился, извлек из кармана и увеличил рулончик пергамента, который передал отцу и теперь внимательно рассматривал магическую фигуру на полу.

— В три этапа. И первый мы с тобой проведем сейчас. Этот ритуал не имеет названия, но я назвал бы его копированием сути. Ты ведь знаешь, как именно подтверждают личность мага наши, да и не только наши, власти?

— По «отпечатку» магии, — откликнулся Люциус, внимательно изучавший написанное на пергаменте. Теперь он выглядел весьма заинтересованным.

— О да, — Драко ухмыльнулся. — Но у меня есть возможность этот отпечаток изменить!

— Род Блэк? — уже поняв, к чему именно ведет сын, уточнил Люциус. О проблеме наследования двум родам он знал и безуспешно искал выход. Так что проблему наследования и прочие нюансы он знал весьма хорошо. Но кроме отказа от одного из них, он для Драко возможности выжить не видел. Похоже, не знал иного способа и Драко. Подтверждал это и ритуал, к проведению которого они и готовились.

— Именно! — Драко перешел к клетке с маггловским подростком и всмотрелся тому в лицо. — Но перед этим мы подготовим мне магического двойника.

— Но это же маггл! — удивился отец, к тому времени дочитавший недлинный текст, написанный рукой сына.

— А нам и не нужно, чтобы он колдовал, — Драко скинул мантию и уже снимал рубашку. По его знаку маггла обездвижил и принялся раздевать Добби.

— Достаточно будет того, что его тело будет фонить моей магией.

— Ты уверен в том, что хочешь сделать? — спросил Люциус. — Ты долго будешь недееспособен.

— Надо, отец, — в голосе Драко послышалась грусть. — Если я не сделаю этого, то и я, и Регулус с Антаресом вскоре умрем. Гримм не простит мне слабости.

Старший Малфой тяжело вздохнул и проговорил:

— Делай как решил, сын.

Сопротивляться маггл не мог и вскоре уже занял место в центре огромной пентаграммы. Драко, тоже вступил во внутреннюю фигуру. В правой его руке был маленький, но очень острый нож. Он полоснул им по левой ладони и принялся обходить пентаграмму против часовой стрелки, щедро поливая своей кровью наполненные водой чаши, что стояли внутри лучей. Закончив обход, он заживил рану и, аккуратно переступая, чтобы не задеть начертанные знаки, занял место в шестом луче. Затем он кивнул отцу. Тот еще в письме получил инструкции, дополненные тем, что прочел только что, и действовал быстро. На вершинах магической фигуры он разместил шесть зажженных восковых свечей, которые заранее отлили домовики с добавлением в воск весьма специфических ингредиентов. Затем рядом с ними легли вещи, принадлежавшие когда-то первым лордам рода Малфой. Сделав это, он занял место в первом из лучей.

Драко улыбнулся отцу и снова полоснул себя по ладони ножом. Теперь он пролил кровь себе под ноги, щедро оросив ею магические знаки. А затем заговорил.

— Я, при рождении нареченный именем Драко, кровь от крови и плоть от плоти Малфой, отдаю личину свою и магию свою этому телу. Наследное право — младшему брату. Жизнь свою вверяю покровителю рода Блэк!

С этими словами он взмахнул окровавленной рукой, и кровь, собиравшаяся в ладони, окропила вылупившего глаза маггла.

— Я, лорд Малфой, — глухо заговорил Люциус, которому не нравилось происходящее. Но и иного выхода для сына, кроме бегства и необходимости скрываться всю жизнь или же покинуть род, он не видел, хотя и долго искал. Причиной этому был Гримм. — Волею Рода утверждаю! — провозгласил он без колебаний, хотя внутри все ныло от душевной боли.

При этих словах магическая фигура на полу полыхнула багровым огнем. Стена пламени с ревом взвилась под самый потолок! Послышались два душераздирающих крика, а по лицу Люциуса побежали слезы. Малфоем его старший сын зваться уже не сможет никогда! Смягчало эту потерю для рода то, что именно он, Люциус, дал угасающему роду Блэк нового главу. И пусть тот не будет Малфоем — это все равно был и будет его сын!

Когда спустя примерно полчаса магический огонь исчез, взгляду Люциуса предстали два совершенно одинаковых обнаженных тела. Лишь на груди одного чернел отпечаток собачей лапы, а кожа второго была чиста. А вот в магическом плане Малфоем был только второй!

Однако времени колебаться не было.

— Добби, — позвал Люциус. Появившийся домовик подхватил тело своего хозяина и исчез. Люциус знал, что теперь, в течение нескольких дней, его будут прятать от всех и отпаивать зельями. А затем будет проведен обряд на алтаре рода Блэк, и появится новый Лорд. Если, конечно, выдержит и выживет. По лицу Малфоя снова потекли молчаливые мужские слезы.

Однако долго предаваться слабости он не мог себе позволить. Вскоре тот, кто недавно был магглом, а теперь носил личину Драко Малфоя, занял место в камере. Его время еще не пришло. А Люциус отправился наверх. Требовалось разобраться в нескольких ведомостях. Гоблины явно что-то там намутили.

* * *

Он пришел в сознание внезапно, словно кто-то включил маггловский рубильник. Тело ломило так, словно он снова побывал под действием Круциатуса в исполнении Темного Лорда. Внутри чувствовалась страшная пустота. Навсегда ушло что-то родное. Что-то, что называют магией рода. По щеке побежала слеза, и он закрыл глаза. Нужно было терпеть. Так надо. Этого требовал от него долг перед родными людьми. Да, он потерял право на прежнее имя, но никто и ничто не сможет заставить его отказаться от дорогих ему существ — людей и нелюдей. Магия вскоре вернется, пусть и с другим оттенком силы. Имя он тоже получит иное. А пока нужно лишь ждать. Ждать и терпеть.

* * *

Где-то далеко в пещере, пол которой устилал толстый слой костей, во тьме светились два глаза. Божество внимательно наблюдало за действиями подопечного и одобрительно щурилось. Вторая жертва была засчитана. Теперь неугомонный детеныш мог рассчитывать на третий подарок. Губы существа расплылись в пугающе-жуткой улыбке.

Второй раз он пришел в себя в знакомой пещере от того, что кости, на которых лежал, больно впивались в тело. Странно, но кроме этого неудобства он не чувствовал боли! Пошевелившись, он сел и осмотрелся. Глаза выхватывали из полутьмы груды костей и сталактиты со сталагмитами у стены. Он прислушался, но не услышал шума падения капель. Значит, образовались эти наплывы уже давным-давно. Хмыкнув тому, какая глупость лезет в голову, он встал. Но и так, несмотря на несколько расширившееся поле зрения, не увидел страшного хозяина этого места.

Гримм появился совершенно неожиданно, прямо перед ним, просто соткавшись из сгустившейся тьмы.

— Ты снова здесь, детеныш, — своим неподражаемо рыкающим голосом произнесло божество. — Ты пришел за именем.

Губы страшной морды растянулись в жуткой улыбке.

— Нарекаю тебя Этамин Гримм Блэк!

Зверобог выговаривал слова медленно и весомо. Они рождались в тишине этой пещеры, чтобы навеки отпечататься в Книге Судеб. Нареченный Этамином вздрогнул. Вторые имена в честь покровителей давались только тем, кто сам непосредственно заключал с этими сущностями договора! Эти маги, как правило, были основателями Родов! Затем он мысленно повторил данное ему имя — Этамин! И улыбнулся. Название этой звезды означало — Дракон, Великий Змей. В некоторых источниках ее называли Сердцем Дракона. Это была ярчайшая звезда в созвездии Дракона, в честь которого ребенок Малфоев и был когда-то назван Драко. А еще Этамин называли Красной — страшной — звездой. Покровителем убийц, самоубийц, бунтарей и людей, готовых на все.

О да, ради близких он действительно готов был на все! И до цели осталось совсем немного. Нужно было лишь одолеть Волдеморта. Эх, если бы не крестражи!

— А это мой третий дар, что я тебе обещал, — отозвалось на его мысли божество. — Воспользуйся жертвенным кинжалом, и якоря ему не помогут. От меня он таким примитивным способом не сбежит. Утяну из вашего мира вместе с якорями!

И бывший Драко Малфой, ныне Этамин Блэк, провалился во тьму, содрогаясь от жуткого хохота Зверобога. Хохота, который сопровождал его до самого пробуждения на алтаре рода Блэк. Усевшись, он обнаружил себя голым, впрочем, этого и следовало ожидать. А вот на среднем пальце правой руки было то, чего ранее у него не наблюдалось. На него, сияя зеленью изумрудов в глазницах, с массивного перстня главы рода смотрел Гримм и скалил золотые зубы в той самой пугающей усмешке. Передернувшись, новоиспеченный лорд Блэк вызвал Кричера и, переждав бурю восторгов, велел принести одежду и зеркало.

Вглядываясь в свое отражение несколькими минутами позже, он пытался решить, нравится ли ему увиденное или же нет. Он, как и был ранее, остался невысоким для своих лет и утонченно-изящным, что, впрочем, благотворно влияло на ловкость и быстроту движений. Да, из того же Гойла, при желании, можно было выкроить аж двух таких, как он. Ну да ничего. Это было давно привычным. Непривычными стали черты лица, одновременно похожие и не похожие на него прежнего. Синие глаза. И угольно-черный цвет прямых, словно у отца, волос. Юноша всматривался в свое лицо и находил в нем теперь больше черт, присущих Блэкам, чем Малфоям. Однако и сходство с собой прежним он видел отчетливо. Так бывают похожи братья или родственники. Поймав себя на том, что обдумывает, понравится ли Панси его несколько изменившаяся внешность, он хмыкнул и решил оставить этот вопрос на ее усмотрение. А теперь следовало подняться наверх, всех успокоить и приступить к делам. Он хоть и оставлял подробные инструкции, но…

В доме была подозрительная тишина. Еще нечто странное он уловил краем глаза, когда быстро шел по коридору к своей с Панси комнате. Замерев на мгновение, он шагнул назад и посмотрел в окно, мимо которого проходил. Небо было по-осеннему хмурым, деревья голыми, а ветер гнал по земле опавшую цветную листву!

— Какого Мордреда происходит? — прошептал он внезапно севшим голосом. Ведь по всем расчетам должно было быть лето! А потом он сорвался с места и моментально преодолев оставшееся расстояние, распахнул хорошо знакомую дверь. Их с Панси комната была пуста! Хотя следы того, что она жилая, вполне просматривались. Ругнувшись и приказав себе успокоиться, он отправился на обход дома. Везде его встречала тишина. Но следы постоянного присутствия людей были! И вещи, и одежда, и разбросанные по столам пергаменты и книги. Тут откуда-то донесся детский смех, и у него отлегло от сердца. Открыв очередную дверь, он увидел Нарциссу, которая щекотала радостно хохочущего Регулуса. Рядом стояла кроватка с еще одним ребенком, черноволосым и сладко спящим. Он шагнул вперед, что тут же вызвало реакцию у уловившей движение Нарциссы. Она моментально оказалась на ногах с волшебной палочкой в руке. И замерла, всматриваясь в его лицо. Постепенно на ее лице появилось узнавание и неуверенная радость.

— Драко?

Он тепло улыбнулся ей.

— Теперь я Этамин Гримм Блэк, лорд Блэк, мама, — и он шутливо поклонился. Нарцисса рассмеялась и обняла его.

— А где все? — спросил Этамин минуту спустя, когда страсти немного улеглись и мамой снова завладел ревниво посматривающий на него Регулус. Он напомнил Этамину его самого, каким он был в беззаботном детстве. Ну да! Инстинкт собственника уже проявился в полной мере. Вон, присматривается, стоит ли и его, Этамина, включить в обожаемые объекты ближнего круга, или устроить рев и завладеть мамой целиком и полностью? Этамин осторожно протянул руку и пощекотал тут же насупившемуся малышу пятку. Щекотки тот ожидаемо боялся. Регулус хрюкнул, поджал ногу и, видимо, решил, что новый дядя ему все-таки нравится, поскольку расплылся в улыбке.

— Так сразу и не скажешь, — отозвалась наконец Нарцисса, не отрывая глаз от его игры с мелким. — Твой отец по-прежнему в меноре или в министерстве. Панси и твои подопечные…

Тут она замялась.

— В общем, они руководят Сопротивлением.

Ага, именно так, с большой буквы!

— Чего? — новоиспеченный лорд Блэк изумился так, что вынужден был оставить забавы и сесть, благо стул отыскался рядом. — Каким Сопротивлением? Я же оставлял инструкции! Там ничего подобного не было!

— Этого потребовала ситуация. Положение в Англии уже стало намного хуже, чем ты предполагал. Дорвавшись до власти, Лорд совсем обезумел!

Нарцисса была предельно серьезна.

— Расскажу вкратце. В общем, первое время все было относительно тихо, а затем началось. Министерство начало издавать новые законы, что были один другого страшнее. Сначала магам запретили покидать страну. Все перемещения с использованием портключей, стационарных порталов и каминных сетей теперь отслеживаются. В маггловских аэропортах и портах установлены артефакты, обнаруживающие скрывающихся магов. Там дежурят лояльные власти авроры, в число которых вошло множество разнообразных негодяев. Всех полукровок регистрируют в министерстве. Зачем это делается, никто не знает. А неизвестность пугает. Магглорожденных и сквибов всех возрастов клеймят как скот! У них больше нет никаких прав. В Хогвартсе они могут находиться только в единственной роли — пособий для отработки чар и испытания зелий. Почему именно маги и сквибы, когда можно наловить кучу магглов? Так и их ловят и используют на уроках. Но они быстро гибнут, вот и получаются магглорожденные более выгодным вариантом. Все-таки маги куда выносливее. Да и подлечить при необходимости их проще. Там теперь преподают братец и сестра Кэрроу, Долорес Амбридж и Рудольфус Лестрейндж. Сам понимаешь, что там теперь за образование. Ты представляешь Амбридж директором? Хотя откуда тебе ее знать.

— А как Упивающиеся оказались в школе?

— Так летом. Пришли с постановлением нового министра и аврорами. Кому там сопротивляться-то было? Филчу с МакГонагалл?

Она отхлебнула воды, взяв стакан с ближнего столика и подхватила на руки задремавшего Регулуса. Продолжила она, только раздев его и уложив в кровать.

— Все несогласные с политикой Лорда уничтожаются или отправляются прямиком в Азкабан, куда Лорд вернул большую часть дементоров, которые тоже подчиняются ему. Многие пытаются сопротивляться, но это жестоко подавляется. Ксено Лавгуда сожгли вместе с домом, когда он напечатал обличающие статьи в «Придире». Луне удалось сбежать. В этом ей помогла ее домовичка, которая и привела девочку к нам, связавшись с твоим Добби. Вот девочки с Колином и не выдержали. Ты ведь оставлял Панси инструкции, где упоминал о том, что Добби знает расположение множества тайников и убежищ. Вот ими они и воспользовались, спасая своих подопечных вместе с их семьями. К ним присоединился один из небольших отрядов мракоборцев, куда вошла дочь Андромеды. Они занимаются спасением людей и постепенно эвакуируют их часть на материк и в США.

— Вторым центром сопротивления стал Орден Феникса, созданный еще Дамблдором. В его ряды влилось множество авроров, мракоборцев и гриффиндорцев всех мастей и возрастов. Эти еще при Дамблдорае собирали информацию об Упивающихся, а теперь устраивают диверсии, жгут и убивают. Быстрой и убедительной победы у Лорда не вышло. Подковерная война идет по всей магической Англии.

— Гарри Поттер стал самым разыскиваемым преступником, обогнав в этом даже тебя. Вас обоих ищут даже магглы!

— Да ну? — усмехнулся Этамин. — Меня? Он встал и неспешно осмотрел себя с ног до головы в большое ростовое зеркало, закрепленное на стене. — Вы что-то путаете, леди. Я только что вернулся в Англию из США.

При этом он настолько достоверно изобразил американский акцент, что Нарцисса невольно заулыбалась. А вот Лорд Блэк был серьезен. Эта версия была хорошо проработана. У него были все необходимые для подтверждения этого бумаги. А вскоре появятся колдографии, записи и свидетели, подтверждающие его историю там, в магической школе и банках США. Этамин ни на мгновение не пожалел о вассалитете Фредерика Вэйна. Бывший аврор, ставший вассалом — очень полезное и нужное приобретение. Хорошо, что все клятвы он брал как наследник Блэк. Только у Гермионы — как Малфой-Блэк. Но в обоих случаях не требуется чего-либо менять. Вопрос мог бы быть с Добби, но домовик давно был привязан не к роду Малфой, их членам или алтарю, а к нему лично.

Что ж, ничего непоправимого пока не произошло. Нужно привести себя в порядок, познакомиться с сыном, напомнить о себе жене и вассалам, провести несколько тренировок, чтобы определить, как теперь получаются чары, ну и вникнуть в ситуацию. А потом заканчивать эту затянувшуюся в Англии грызню.

Терпя стрижку, принимая ванну и обедая, Этамин внимательно слушал домовиков, которые наперебой заваливали его сведениями и сплетнями. После обеда он погрузился в изучение газет, листовок, постановлений, поправок, законов и обращений, срочно натащенных в его кабинет, Добби и Кричером. Осмотрел карту, составленную девчонками, с пометками занятых и незанятых убежищ, тайников, и их содержимого, включая людей. Да, подумалось ему, все грамотно, но глупо. Такие вещи нужно держать в голове. Впрочем, в их дела с подопечными он серьезно вмешиваться не собирался. В деле создания и укрепления личного авторитета их действия были верными и эффективными. Помнить будут не столько тех, кто героически превозмогал и повергал, а скорее того, кто спас тебя любимого или кого-то из твоих близких. Ведь своя шкура всегда ближе к телу, чем мифическое всеобщее благо. Тем более, что оно на деле практически всегда отчего-то вдруг оказывается совсем даже не твоим.

За этими делами время до вечера пролетело абсолютно незаметно. Поужинал он в одиночестве.

Все трое девчат вернулись ближе к двадцати трем часам, усталые и расстроенные. И едва не пришибли его с перепугу, обнаружив в гостиной и поначалу не признав. Потом были обнимашки, поцелуи от Панси и радостный щебет, перемешанный с жалобами от всех троих. Сегодня мракоборцы не успели. Погибли целых две семьи с юными, еще дошкольного возраста магглорожденными магами.

Колин, как выяснилось, остался с осиротевшими детьми, а таких уже было немало. Отчего-то они тянулись к нему, выделяя изо всех остальных.

— Ну ничего, ничего, — успокаивал расчувствовавшихся подруг Блэк. — Я вернулся, а значит, скоро все наладится. Только мне нужно немножко времени, чтобы окончательно прийти в себя и разобраться в ситуации. И вы мне в этом поможете.

* * *

Колин сидел на грубых деревянных нарах в окружении более чем трех десятков мальчишек и девчонок возрастом от трех до семи лет и рассказывал им добрую сказку, из тех, что читала ему самому мама. Детвора затихла и слушала, забыв на время об ужасах войны. Их не смущали грубость и аскетичность окружающей обстановки. Да и чего можно было ожидать от обычной, хоть и просторной землянки, наскоро сооруженной домовиками по приказанию Драко Малфоя? Таких землянок и благоустроенных подвалов в руинах он за последнее время успел повидать не один десяток. Сюзерен был весьма предусмотрительным, и теперь это спасало жизни. Жизни таким вот мальчишкам, девчонкам и их родителям. Колин своими глазами не раз видел те зверства, что творились по стране по приказу Волдеморта. А ведь гибли не только маги и сквибы. По всей стране происходили нападения на небольшие поселения магглов, теракты в городах и похищения людей.

Тут его, задумавшегося, подергали за рукав, и детский голосок спросил.

— А скоро вернется Лорд Блэк?

Не отвечая, Колин погладил задавшую вопрос малышку по волосам. Он опасался, что сюзерен этого не одобрит. Дело было в том, что среди людей очень быстро распространяются слухи. А уж если что-то услышали дети… Увы, кто-то из их компании обронил слово здесь, кто-то — слово там и, как итог, Лорд Блэк стал главной надеждой и тайным знаменем этой ветви Сопротивления. Началось все с детей, а теперь даже некоторые взрослые уже шептали, адресуя Упивающимся.

— Вот вернется Лорд Блэк, он вам всем покажет!

При этом никто не знал, кто такой этот Лорд и откуда он должен вернуться. Но все знали — укрытия, продукты и зелья подготовил именно Он. Что Колин, Луна, Гермиона и Панси служат Ему и ждут Его возвращения. Надеются на Него. Мнения расходились только насчет Драко Малфоя. Убийство Дамблдора с одной стороны и какая-то отчаянная защита его четверкой благодетелей во всех спорах с другой. Люди обсуждали все, что им было известно, и решали, что в ситуации с Малфоем они чего-то не знают или пока не понимают.

— Сказку! — напомнил трехлетний Джастин, и, тяжело вздохнув, Колин, подбросив полешко в печку, вновь негромко заговорил.

— Приходит он на болото, а там сидит на огромном зеленом листе кувшинки большая лягушка. Держит в лапке его стрелу и смотрит на него ехидными глазами.

* * *

Миллисента Буллстроуд наблюдала, как на полу перед преподавательским столом корчится тринадцатилетняя девчонка, еще в прошлом году учившаяся на факультете Гриффиндор. А в этом году она, как и еще несколько ее собратьев по несчастью, служили пособиями для обучения их, чистокровных и полукровных магов. К Мордреду бы такие занятия! Да только бросить Хогвартс не представлялось возможным, если она не хотела навлечь гнев нынешней власти на себя и своих близких. Не могла она и не ходить на занятия. Не могла не подчиняться преподавателям.

Слава Мерлину, что попытки заставить их пытать и убивать пока были единичными! Однако где-то в округе уже покоилось более сотни маггловских тел. Она помнила некоторых из этих несчастных. Помнила и Круциатус, полученный при отказе от использования на одном из них Секо. Отказывались, увы, далеко не все. А вот полученных из Азкабана нескольких грязнокровок Кэрроу берегли. К магическим повреждениям, да и ранам, маги были куда выносливее магглов. Видимо, Упивающимся оказалось лень столь часто ловить новые «пособия» взамен утерянных. Ведь часто магглы, к примеру, не выдерживали Круциатус, даже в исполнении школьников. Умирали они и на Трансфигурации. А ведь были чары и куда более страшные! А магглорожденные... Пусть те же Непростительные чары в исполнении детей и подростков были еще довольно слабы и не способны свести пусть и слабого, но мага, с ума, но все равно... Ужасно! Лучше и милосерднее быстрая смерть, чем регулярные пытки и издевательства! День за днем терпеть Круциатусы, которые на тебе отрабатывают бывшие соученики? Или многократные превращения в ту же табакерку? И несмотря на магию и устойчивость к повреждениям и травмам некоторые из грязнокровок сходили с ума. Тогда у них был только один выход — ритуалистика, которую начали преподавать! Вот в пентаграммах и заканчивали сошедшие с ума магглорожденные свое существование и муки. Таких пока было двое. Но это было поистине ужасно!

Она покосилась вокруг. Ученики, за небольшим исключением, смотрели на Амикуса Кэрроу зло и угрюмо. Миллисента знала, что среди хаффлпаффцев и остатков гриффиндорцев зреет бунт. Что вороны со своим деканом готовят что-то. Она знала, что все они тайком подкармливают МакГонагалл и одноклассников, заключенных в карцер. Знала, что Хагрид никуда не сбежал и отлеживается от ран в овраге у своей великанши. Знала что старый Филч, который на виду едва ли не пресмыкался перед новыми преподавателями, тайком принес в школу старенькое ружье и теперь снаряжает патроны чем-то весьма неприятным, за авторством самого профессора Снейпа! И при этом у него бывает мечтательная улыбка. Домовичка, подаренная ей Драко, исправно снабжала свою хозяйку собранными сведениями.

Знала Миллисента и настроения слизеринцев. Среди них был разброд и шатания. Светлое будущее с Темным Лордом во главе оказалось каким-то не таким, как им мечталось. Власть сменилась. Грязнокровок начали искоренять всеми методами, как и приверженцев Дамблдора. И что? Оказалось, что раньше жилось как-то лучше и спокойнее, а Дамблдор был куда как меньшим злом, чем сумасшедший Волдеморт! И небывалое дело! Среди змеек появились сочувствующие Хаффлпаффу и Гриффиндору! Вот только лидера у них не было. Вот был бы здесь Драко Малфой, он бы такое мог замутить в этой взрывоопасной среде! Но увы, Драко, по слухам, и вовсе бежал из Англии. И надо ж ему было так неудачно подставиться с Дамблдором. Хотя Миллисента признавала, что задумано все было просто великолепно! А о том, как он смог добиться появления Дамблдора именно на Астрономической башне, где и поджидал, гадали до сих пор. Причем не только ученики! Ведь по словам Поттера, они с Дамблдором не могли приземлиться больше нигде, а попасть в школу иным способом просто не представлялось возможным! Вот как? Как? И самое главное! Среди слизеринцев упорно бродили слухи о том, что Малфой напал на Дамблдора не просто так. Он отомстил директору за ранение своего вассала Криви, а возможно, и за смерть того равенкловца, как там его звали… И будь она проклята, если эти слухи не были правдивы! Она была свидетелем срыва Драко там, у общежития барсуков. Тогда только Снейп смог удержать Малфоя от трансформации во что-то ужасное! Миллисента вздрогнула, вспомнив. Да, вероятно, одной из причин убийства директора стал именно Криви. Эх, расспросить бы Снейпа! Декан наверняка знал о Драко намного больше. Но он не станет говорить о Малфое. Пробовали уже расспрашивать. Да и времени у него на это нет. Много его он тратит на лечение таких вот живых пособий.

* * *

Северус Снейп действительно знал намного больше остальных. Ему уже стало известно то, что крестник пришел в себя и уже взялся за изучение обстановки. Эти вести ему принес с коротким письмом счастливый Добби.

Сейчас Снейп со своей походной аптечкой шагал в сторону карцера. По мнению новой власти, грязнокровкам не место было там, где лечатся нормальные маги. И в итоге лечением этих несчастных детей приходилось заниматься ему. Впрочем, Северус не роптал. Существенную часть нагрузки по зельеварению взял на себя профессор Слагхорн, которого никто и не подумал увольнять. Самому Снейпу остались только старшие курсы. Но Лорд регулярно требовал от него все новых и новых зелий. Но и с его причудами у Снейпа оставалось достаточно времени на то, чтобы позаботиться об узниках. Первое время ему пытались мешать Амбридж с обоими Кэрроу, но нарвавшись пару раз на яд в пище и только чудом не отбросив копыта, они отступились. Когда Северус хотел, он мог быть чертовски убедительным. А злобный взгляд, перехваченный Амбридж после очередного воспитательного Круциатуса от Лорда, заставил ее стать параноиком наподобие покойного Грюма. Теперь и она пила только из своей фляжки, а еду перепроверяла с десяток раз. И все равно он отравил бы их, если бы действительно хотел этого. Увы, Северус прекрасно понимал, что это не выход. Лорд может прислать и кого похуже. Беллу, например! И сумасшедшая стерва точно запытает добрую половину учеников! А оставшиеся начнут заикаться и шарахаться от каждой тени и звука! Вот уж этого он точно не хотел. А Волдеморт, чье безумие от власти и вседозволенности только усугубилось, вполне мог так и поступить. Логика и здравый смысл? Это у безумца-то? Северус засмеялся бы, если бы все не было столь грустно. Самым печальным был тот факт, что со смертью Дамблдора некому стало одернуть это одержимое властью и кровью чудовище! Такие смертники умирали быстро и очень страшно.

Тяжелая железная дверь с трудом поддалась его усилиям, тоскливо заскрипев поржавевшими петлями. Он вздохнул, зажег Люмос и начал спуск. Света грязнокровкам тоже не полагалось. как и магглам. Зато в достатке была тьма, холод с голодом и здоровенные крысы.

Они и были первыми встречающими, неспешно и лениво уступая дорогу. Будь его воля, эти твари уже завтра кормили бы червей, чем-нибудь отравившись. Но увы. Встречали его именно они, и пропитавшаяся страхом при его приближении настороженная тишина.

Подвесив в воздух магический светляк, он отпер камеру, куда бросили свое сегодняшнее «пособие» Кэрроу. Девчушка не подавала признаков жизни. Северус поднял ее на грубое ложе и начал лечить и отпаивать зельями в меру знаний и сил. Все-таки он не был колдомедиком. По маггловской терминологии его скорее можно было бы назвать полевым хирургом. Да, он мог лечить раны, знал массу контрзаклятий и способов избавления от проклятий и последствий применения «черной» магии. Мог поставить на ноги умирающего. Но вот привести тело пострадавшего к идеалу, доступному специализированным колдомедикам, он не мог. Но не мог не попытаться! Да и девчушку эту он прекрасно помнил, пусть она и не блистала на зельеварении. Звали ее Эмили Роулинг.

Пока руки делали дело, мысли его переключились на другую особу женского пола.

— Нимфадора, — протянул он мысленно, вспомнив, как ярилась та, едва заслышав собственное имя, и насколько красивой она могла быть в такие моменты. Жаль, что встретиться им в последнее время не удавалось. Хотя, может быть, это и лучшему. Соглядатаи Лорда отнюдь не дремали.

— Снейп? — хрипло каркнуло из соседней камеры голосом простуженной МакГонагалл. — Это ты?

— Я, — откликнулся он, не видя нужды молчать, хотя и знал, к чему все сведется. И точно! В его адрес полилась ругань, весь смысл которой был в том, что он не спас ее любимого Альбуса, а потому она никогда не устанет его проклинать! И вообще лучше сдохнет от простуды, чем возьмет зелье из его поганых рук. И ни малейшего интереса к состоянию здоровья девчонки. А ведь это ее гриффиндорка! Такого Снейп не понимал. Он прекрасно знал, что проведет в этой камере еще не менее часа, успокаивая и утешая ребенка, который с минуты на минуту придет в себя. А девчонка зальет слезами мантию «злого» декана змей. Увы, он не мог ее спасти. Пока не мог! Ведь он был единственной сдерживающей Кэрроу силой в школе. Не мог он похитить узников и бросить своих учеников, с какого бы факультета они ни были. Но Эмили, зная об этом, все равно ждала его прихода. Как ждали и в других камерах такие же несчастные дети и подростки. Он побудет немного с каждым из них. А там и утро придет. И снова он будет прогонять сон зельями. Вот только можно ли поступить иначе?

* * *

— А-А-А! — вскрикнул Гарри Поттер и проснулся. Ему снова снилась та ночь, когда погибла верная крылатая подруга-сова, что пыталась его защитить и попала под луч Авады. Он снова и снова переживал гибель Грюма и ранение Джорджа Уизли. Одинаковых братьев он уважал. Они были шебутными, но веселыми и добрыми. В отличие от того же Рона. Ну а то, что они оказались нетрадиционной ориентации — так это их дело. Главное, чтобы к нему не лезли. Тут Поттер мучительно покраснел, вспомнив, как случайно застал их в самый неподходящий момент. Увы, Нора оставляла мало надежды на уединение. А он скрывался у Уизли с момента побега из дома Дурслей с Грюмом и остальными. За это время были четыре проверки, но здесь имелось множество мест, где можно было надежно спрятаться.

Несколько минут он лежал, слушая недовольное бурчание потревоженного Рона. Шестой Уизли всегда обижался, если Гарри будил его своими криками. А вот если обижался Гарри, то Рон делал тупо-невинную рожу и спрашивал.

— Да ты что, дружище?

А обижаться было на что. Например, сегодня кошмар наверняка был навеян газовой атакой, устроенной Рончиком, который вечером натрескался от пуза тушеной капусты со свининой. Теперь у Гарри слезились глаза и мутилось сознание, а в комнате, отчаянно жужжа на полу, дохли опрометчиво спрятавшиеся в ней по щелям на зимовку мухи! Только самому Уизли все это было по барабану. Он храпел с одной стороны и выдувал рулады с другой, видимо, пытаясь изобразить орган или целый оркестр духовых инструментов, настолько разнообразными и протяжными получались звуки.

Не выдержав, Поттер, пошатываясь, направился к двери и, открыв ее, вывалился на лестничную площадку. От свежего воздуха закружилась голова, и он оперся на стену. Ко всему прочему, его еще и подташнивало.

— Гарри?

На лестнице обнаружился Джереми Грин, которого недели две назад в Нору привели из очередного рейда мракоборцы. Он, подсвечивая себе Люмосом и кривясь от вони, удивленно рассматривал зеленого Гарри и шатающихся мух, что пьяной походкой разбегались из комнаты через щель неплотно прикрытой двери. Летать, видимо, у них уже не было сил.

— Я это, — он отвлекся от интересного зрелища и быстро заговорил, — к тебе шел. Там, снаружи, кто-то бродит! Уходить надо.

— Бродит? — удивился Гарри и, забыв про тошноту, моментально насторожился. Он знал, что не в обычае Уизли было бродить по ночам. Четверка авроров тоже спала внизу. Они избегали появляться снаружи, как и Гарри, так как небезосновательно подозревали слежку за домом.

— А ты видел того, кто бродит?

— Нет, — Джереми отрицательно помотал головой. — Но я ночую в подвале, а там есть вентиляционные отдушины. Через них было хорошо слышно шаги и шепот!

То, что Грин ночевал в одном из отделений огромнейшего подвала, для Гарри не было тайной. Джереми пережил уже второе нападение на свою семью.

Из-за упрямства отца они остались в Англии и начали строить новый дом взамен сожженного. В итоге на глазах Джереми погибла вся семья. Сам он скрылся в собственноручно вырытых ходах, где заживо похоронил пару сунувшихся следом оборотней и изуродовал попавшего в ловушку мага. После этого Упивающиеся перепахали Бомбардами весь участок и сожгли все, что горело. Вот только сеть ходов охватывала и соседний пустырь. После этого Грина никакими силами нельзя было заставить ночевать над уровнем земли! А Нора не зря называлась Норой. Подземелья у Уизли были знатные, многоуровневые. А сеть ходов и естественных пещер и вовсе тянулась во все стороны на несколько миль! Все это пронеслось в голове Поттера за считанные мгновения.

— Буди авроров, — отправил он Грина вниз и кинулся к близнецам. Их комната была ближайшей.

Как ни таись, но большая семья в деревянном доме неизбежно создает много шума. А уж если это Уизли. Один брыкающийся от возмущения Рон, которого будили втроем и самым последним, чего стоил. В общем нашумели, что и вызвало первую атаку! Но тут нападающих ждал сюрприз.

* * *

Неказистый дом, неожиданно для Беллы, оказался весьма неплохо защищен! С него даже адский огонь бессильно стек, шипя и фыркая синеватым дымом. На взлом защиты ушло около десяти минут. И то только благодаря количеству магов, попросту перегрузивших защитные чары. Но увы, в доме никого не оказалось! Зато когда нашли вход в подземелье, начался настоящий бой! А слухи о том, что Уизли прикармливают упыря, подтвердились самым жутким образом. Бледная и склизкая тварь, казалось, поджидала Упивающихся в каждом водоеме на нижних уровнях, где подземелья вдруг стали сетью пещер. Водоемов в них было немало, и, видимо, многие из них, если не все, соединялись между собой. Таким образом, из-за нападения твари нападающие потеряли за совсем небольшой отрезок времени уже троих! Еще десятерых насмерть затоптали садовые гномы, как бы смешно это не звучало! Но никто не сможет выжить попав под, наверное, многомиллионную реку этих тварюшек, внезапно появившихся в одном из тоннелей. От писка и топота маленьких ножек закладывало уши. Они слоями наползали друг на друга, стремясь вперед и только вперед. Живая река бурлила, закручивалась водоворотами, вздымалась волнами, если кто-то падал, и текла, текла… Шокированная Белла, наверное, с минуту наблюдала за этой их миграцией. Ни в одной книге не встречалось ничего подобного! Упивающиеся исчезали, тонули, проваливались в какие-то трещины, и гибли, гибли… И это при том, что самим Уизли не удалось убить никого!

— Трусы! — орала беснующаяся от ярости Белла вслед затерявшимся в лабиринте беглецам.

— Усы, Усы, — откликалось эхо. А шум удаляющихся шагов, казалось, доносился со всех сторон.

— Нору сожгу! — орала она.

— Угу, угу, — издевательски доносилось в ответ, приводя ее в еще большее бешенство. Она набрала в легкие еще больше воздуха для следующего крика, как вдруг совсем рядом с ее ухом что-то оглушительно хрустнуло! Едва не пустив лужу от неожиданности, она мгновенно развернулась и обнаружила перед собой ухмыляющуюся рожу Долохова, раскусившего сухарик!

Увидев выражение ее лица, Антонин, не выпуская куска сухаря изо рта, ухмыляясь и похохатывая, при этом умудряясь хрустеть на ходу и уворачиваться от Авад, кинулся короткими перебежками обратно к выходу.

«Вот ведь паразит, — подумала она, вылетев следом за ним из подземелья, — Ничего не боится». Остальные выжившие Упивающиеся и наемники уже толпились перед домом.

А то, что Долохов был единственным, кто не боялся ее абсолютно, было правдой. С ней не позволял себе подобного даже Лорд! Хотя Он после возрождения вообще не шутил. А жаль. Белла грустно вздохнула и все-таки подпалила жалкое строение, которое своим видом оскорбляло ее чувство прекрасного.

* * *

Этамин работал в тренировочном зале, легко уничтожая псевдоживые манекены, и ухмылялся. С момента его возвращения прошел уже месяц. План по уничтожению Волдеморта был готов! Как и по организации героической гибели Драко Малфоя. И уже начал осуществляться его первый этап. Волдеморт неожиданно перебрался в министерство и стал трудно достижим. Но и это было вполне решаемо! Не зря же Поттера спугнули из безопасной Норы. Теперь, начав метаться в поисках нового безопасного укрытия, он неминуемо раздраконит обе вяло воюющие стороны. Уж он, Блэк, позаботится об этом! А осесть где-то надолго Поттеру не позволит закусившая удила Белла, прочно вставшая на его след! Ну и присматривающие за процессом для того, чтобы не произошло их фатальной встречи, домовики. Поттер должен быть недостижим, но в то же время постоянно маячить перед Беллой, словно морковка перед ослом!

Использовать свору сильнейших оборотней в подземельях как ищеек — кто бы мог подумать? Ага, кто угодно, только не Белла. Пришлось срочно задействовать Северуса и подсказывать. Иначе семейку Уизли с Поттером из пещер и подземелий было попросту не выгнать.

Подло? Отнюдь. Он принял все меры, чтобы при бегстве никто не пострадал. Беглецов сопровождало более шестидесяти домовиков, собравшихся по просьбе Добби. Они и организовали массу ловушек и «миграцию» садовых гномов, собрав их с огромной территории. Занятно? Вот только то ли еще будет!

А пока беги, Гарри, беги!

Как-то незаметно к концу подошел декабрь. На улице мела метель, а в подземельях Хогвартса температура опустилась уже ниже ноля. Ученики жались к каминам и скорее старались вернуться в тепло гостиных или завернуться в спальнях в теплые одеяла. Но не все сидели по факультетским общежитиям. Были и те, кто старался незаметно исчезнуть от любопытных глаз во тьме коридоров и галерей.

Невилл Лонгботтом осторожно крался по темному замку. Сегодня ему выпал черный камень из мешочка, а значит и очередь работать одним из отвлекающих элементов, на случай нежелательных встреч. По молчаливому уговору эту, грозящую проблемами, роль, взяли на себя гриффиндорцы. Их задача была предельно проста и понятна — обеспечить проход небольшой группы хаффлпаффцев в карцер. Обеспечить любой ценой! Ибо жрать ту баланду, что доставалась узникам, безбоязненно могли только крысы. Почему группы? Так опасно было бы вести одного. Его могли поймать! А из группы хоть один да доберется. И каждую ночь гриффиндорцы охраняли барсуков, которым, несмотря на строгий запрет, собрали еды домовые эльфы. Увы, самим домовикам было строго запрещено соваться в карцер. И почти каждую ночь один из львят неизбежно подставлялся под Круциатус развлекающихся ублюдков. А то и не один. Но Упиванцам и в голову не могло прийти, что основная группа тихонько проскальзывала мимо по соседнему коридору, до хруста сжимая зубы от ярости и слушая крики товарища. Товарища, который подарил их друзьям еще одну возможность поесть.

Они уже не боялись угрюмого Снейпа, каждый раз заставая его ночами в одной из камер. Злобный зельевар еще не выдал ни одного из них!

Невилл вдруг остановился и прислушался. Ему показалось? Или впереди, там, где изгибался коридор, действительно послышался шорох? Сглотнув внезапно ставшую вязкой слюну, он преодолел нахлынувший ужас и медленно пошел вперед. Дело должно быть сделано! Несмотря ни на что! А друзья? Друзья обойдут это место стороной, услышав его крик.

* * *

Северус только сильнее сжал челюсти, услышав на лестнице тихие шаги нескольких пар ног. Эти «кормильцы» снова пришли! И наверняка ему вновь придется отпаивать зельями очередную жертву Лестрейнджа или Кэрроу. Амбридж развлекалась днем, ночами предпочитая спокойный крепкий сон. А вот эта троица…

Наивные дети и не подозревали, что их походы давно просчитаны, а все участники известны. Увы, и здесь он ничего не мог предпринять. Предупредить учеников? Зачем? Что это могло изменить? Кормить-то узников все равно было необходимо. Ситуация с пищей для заключенных была искусственно создана. Вот это был результат деятельности дорогой Долорес. Хитрая баба нашла способ позабавить своих коллег и дать им возможность выплеснуть негатив, создав ситуацию, когда жертвы сами шли к ним в руки. Сильные, еще не сломленные жертвы! Пытать которых для любителей таких развлечений было гораздо интереснее. Они и забавлялись, едва ли не каждую ночь.

Пальцы Снейпа судорожно сжались. Как бы он хотел почувствовать этими пальцами горло хотя бы одного из этих ублюдков! Но рано. Еще в конце ноября он видел крестника. Драко, хотя нет, Этамин, сильно изменился внешне и стал еще сильнее магически. Теперь Северус мог почувствовать эту силу, а такое могло быть возможным только в том случае, если уровень крестника значительно превысил возможности самого Снейпа! Вот только одной силы мало. И Этамин это прекрасно понимал. Он не влезал в разгоравшееся противостояние Ордена и Лорда и не позволял этого своим подопечным. Он просто молча делал дело, плетя паутину непонятных интриг. Однако и сидя в школе, Снейп чувствовал, как медленно меняется обстановка. Как обостряется в стране и так взрывоопасная ситуация. Это было заметно даже в Хогвартсе! Однако, иногда посещая Гриммо, он, хотя и не заставал Блэка, видел, как светлеют от радости лица Панси и Грейнджер с Луной. Что-то явно происходило, но крестник, по обыкновению, ни с кем и ничем не делился. Панси же шепнула ему, что скоро все решится.

— Муж собирает все доступные силы, — сказала она.

* * *

Этамин прибыл домой ближе к полуночи, усталый, но довольный. Сегодня закончились очень сложные для него переговоры. Приняв ванну и поужинав, он осторожно улегся рядом с посапывающей Панси. Ощутив рядом тепло, она вскоре придвинулась поближе, а затем и вовсе закинула на него руку и ногу, устроив голову на плече. Он улыбнулся, продолжая вспоминать и еще раз обдумывать все произошедшее за этот длинный день.

Вчера вечером пришло давно ожидаемое им письмо. Виктор Крам сообщал, что, используя связи семьи, нашел более сотни желающих посчитаться с Темным Лордом и его приспешниками за гибель на Чемпионате мира родных и близких. Более того, набралось еще около сотни магов, желающих отомстить за гибель любимого министра.

Этамин ухмыльнулся. О да, то, чего не смог бы никогда достичь наследник рода Драко Малфой, достаточно легко удалось Лорду Блэку. Сегодня он встречался не только с представителями болгар, но и делегатами от Дурмстранга. Профессора этой весьма закрытой, но воинственной школы не собирались прощать Лорду убийства директора Каркарова! Это доказывал уже месяц курсирующий у берегов Альбиона «Летучий Голландец». Домовики донесли, что за это время было несколько попыток представителей Дурмстранга выйти на контакт с руководителями местного «подполья». Увы, эти попытки заканчивались лишь стычками с многочисленными прихлебателями Лорда. А единственный, кто благополучно добрался до Кингсли, оказался некромантом. Он едва ноги унес от фанатиков «Доброго Дедушки Альбуса»! И как было не воспользоваться ситуацией?

Выйти на контакт с помощью вездесущих домовиков оказалось несложно. Как и встретиться в море. Ну невозможно контролировать все укромные бухты и бухточки. Даже если ты маг! А соваться в общественные места: аэропорты, вокзалы и порты Этамин и не собирался. Зачем? Его яхта, как и несколько нанятых судов, давно курсировала между Альбионом и материком. При желании он легко мог бы эвакуироваться сам и увезти из негостеприимной Англии всех зависящих от него людей. А уж осиротевших детей-то и вовсе без труда! И приняли бы их в Италии, Франции или Германии с распростертыми объятиями. Почему же он этого не делал? Да просто все на самом-то деле. А задумывался ли кто-нибудь над тем, как потом этих незаконно вывезенных детей-сирот вернуть на родину? Магглов было бы возможно. А вот магов — увы. Не отдадут! И зачем тогда создавать самому себе такой геморрой? Спрятать? Так зачем тогда вывозить? Это девчонки с перепугу распихали всех спасенных по подвалам и землянкам. Сейчас же люди, практически все, прекрасно жили в небольших городишках, успешно маскируясь под магглов и не пользуясь магией. Вот с маленькими детьми было куда как сложнее. Выбросов-то никто не отменял! А любой детский выброс легко засекался чарами министерства. Вот и приходилось детишек содержать группами в надежно защищенных подвалах и землянках. Ну да хватит об этом.

Что же касается встречи, то на ней Блэка сначала попробовали задавить авторитетом. Мы-де дяди большие, и ты только организуй нам встречу с этим вашим Тем-Кого-Нельзя-Обзывать, а там уж мы его сами в бараний рог! А сам ты, мальчик, не путайся у великих нас под ногами. Ага?

Вот только одно заветное слово отчего-то заставило серьезно призадуматься великих дядь.

— А большие и великие дяди знают, что такое крестраж? А ведь у Лорда он не один. Ага?

Первым пришел в себя некромант, его принадлежность легко определялась по костяной атрибутике.

— Ты это, — он вдруг хмыкнул и улыбнулся. — Не злись на нас, ладно? Но испытать тебя стоило. Как иначе рядом в бой-то идти? Мы-то все друг друга знаем. Даже эти, — он кивнул на делегацию болгар с ухмыляющимся Крамом в составе. — По большей части в Дурмстранге у нас и учились. А ты нам не знаком.

— Зато Виктор Крам меня неплохо знает, — отпарировал Блэк и покосился на ухмыляющегося болгарина, с которым уже успел пообщаться и объясниться. Друг, как никак. Хоть и не близкий.

Тот кивнул, подтверждая. Знаю, мол.

— Так что там с крестражами? — вновь заговорил некромант, оказавшийся немцем. Его представили как профессора Детлефа Кауфмана. Он и задал интересующий всех вопрос.

— Лорда я возьму на себя, — ответил Этамин. — А от вас мне нужна помощь в противостоянии с его людьми и нелюдьми. Слишком уж их много.

— Конкретнее?

— Помимо двух с лишним тысяч разномастных магов есть оборотни, дементоры, великаны и, вероятно, будут инферналы.

— Серьезная сила, — некромант озвучил мысли всех присутствующих, заставившие их призадуматься.

— Серьезная, — согласился Блэк. — Но и вы не будете одиноки. В Англии найдется немало желающих начистить рожи, скрытые масками.

— Сколько?

— Меньше, чем у Лорда, — усмехнулся Этамин. — Вот только качеством намного выше.

— Кто?

На этот вопрос Этамин молча покачал головой, не собираясь отвечать.

— Но послушайте, молодой человек, — не выдержал пожилой профессор Майк или Мих, как-то там. Русский, в общем. — Мы не можем…

— А мы можем, — отозвался нахмурившийся Крам. — И будем! Что нужно делать?

В общем переговоры длились еще с час, пока они не обговорили всех необходимых нюансов.

Утром Этамин исчез из дома еще до завтрака. Теперь его путь лежал в Хогвартс. Точнее, не в саму школу, а в тайные подземелья Салазара. Ему нужно было договориться с Пивзом. Живых бойцов, что он мог выставить против орды Лорда, все-таки было слишком мало. А вот призраков в Англии было много. Очень много.

* * *

Темный Лорд рвал и метал. Ситуация в Англии напоминала ему гнилую тряпку — как ни латай, порвется в другом месте. Никак не удавалось выловить последователей Дамблдора! Разбежавшиеся авроры и мракоборцы затеяли партизанскую войну! Белла все никак не могла изловить Поттера, хотя гоняла его по всей стране, словно гончая собака зайца! В общем, сплошные проблемы и никакого удовольствия от власти.

* * *

Миллисента делала домашнее задание по чарам, когда в гостиную Слизерина вошел декан. Это не было чем-то необычным. Снейп часто брал помощников из подопечных для варки каких-либо не очень сложных зелий, когда сам ими заняться не мог. Окинув взглядом присутствующих, он быстро отобрал нужных ему людей. В их число на этот раз попала и она, чему несколько удивилась, так как обычно он привлекал более талантливых учеников. Но возражать декану на Слизерине было не принято. Раз позвал — значит, так нужно. В своем декане змейки были уверены. Он всегда защищал их интересы. Главное было — не нарываться самим, а то и наказание он мог придумать самое мерзкое.

Когда за их спинами закрылась дверь лаборатории, а профессор начал быстро накладывать на помещение какие-то чары, она заволновалась. А затем из личных комнат профессора появилась Панси Паркинсон!

* * *

Профессор Флитвик быстро вычерчивал какую-то схему, когда в дверь его кабинета постучали.

— Да-да, войдите! — крикнул он, пряча пергамент. Дверь открылась, и в кабинет вошла Луна Лавгуд, которую профессор уже и не ожидал когда-либо увидеть, так как знал об убийстве ее отца и пропаже самой девушки.

— Луна? — пораженно вскрикнул он. — Что ты здесь делаешь? Это же опасно!

Та улыбнулась своей загадочной улыбкой.

— Меня прислал к вам, профессор, Лорд Блэк. Нужно кое-что обсудить.

А всего час спустя маленький профессор сам стучал в дверь Помоны Спраут, а на лице его играла улыбка.

* * *

Девятого января, раздраженные и злые от того, что зимние каникулы в этом году отменили, сонные как всегда поутру, гриффиндорцы были ошарашены странной вестью, принесенной самым голодным из них, первым отправившимся на завтрак.

— Слизеринцы бьют Амикуса Кэрроу! — заорал полукровка Питер Харди, ввалившись в гостиную с вытаращенными глазами. Этот «желудок», учившийся на втором курсе, по общему мнению одноклассников, легко мог переплюнуть по прожорливости таких проглотов, как Рон Уизли и Крэбб с Гойлом. Так вот, ученикам не позволил усомниться в новостях тот факт, что Харди вернулся голодным! Это было видно по степени впалости его явно пустого живота.

— Как бьют? — ошарашенно спросил Невилл, первым преодолевший столбняк.

— Ногами! — расплылся в улыбке «Тот-Кто-Нарос-Вокруг-Желудка».

Этого гриффиндорцы вынести уже не смогли. Толпа ало-золотых ринулась из гостиной наружу.

А в районе Большого зала шел настоящий бой! Директор Амбридж, Алекто Кэрроу и Лестрейндж отчаянно оборонялись от наседающих на них слизеринцев-старшекурсников, в то время как младшие наперебой жаловались профессору Снейпу. Один из второкурсников утирал слезы, сидя на полу у ног зельевара. Амикус Кэрроу в позе эмбриона валялся неподалеку. Чуть в стороне, со своими деканами, стояли хаффлпаффцы и равенкловцы и наперебой давали змейкам советы.

— Круциатус! — услышали остановившиеся львята слова одного из мелких слизеринцев.

— Вот как? — голосом Снейпа можно было замораживать воду. Он извлек палочку и неспешно направился в сторону схватки. Вот только это была неспешность хищника, уверенного, что жертва уже никуда не сбежит! Слизеринцы поспешно убирались с его дороги.

— Что это значит? — своим писклявым голоском попыталась рявкнуть Амбридж. — Бунт?

Выпад Снейпа был молниеносным. Так кусает ядовитая змея. В наступившей тишине багровый луч смел Лестрейнджа, швырнув его об стену. Отчетливо было слышно, как хрустнули кости. Следующей жертвой зельевара стала Алекто. А вот Долорес оказалась куда умнее! Ее мгновенно, едва Снейп напал на Лестрейнджа, скрыло облако густого дыма. Когда его развеяли, то оказалось, что Амбридж бесследно исчезла!

— Великолепно! — заявил профессор Флитвик, подходя к Снейпу. — Однако времени терять нельзя! Гонец, как мы видим, отбыл.

Он повернулся к равенкловцам.

— Все помнят, что нужно делать? — дождавшись кивков, он скомандовал. — Вперед!

Гриффиндорцы не поверили своим глазам! Равенкловцы, начиная с четвертого курса и выше, испарились мгновенно! Младшие, завистливо вздыхая, отправились за столы, завтракать.

Снейп занялся пострадавшим малолеткой, отпаивая того зельями. Обездвиженных Упиванцев куда-то утащили хаффлпаффцы.

Гриффиндорцы стояли, ничего не понимая в происходящем. А между тем Хогвартс словно просыпался. Причем быстро, прямо на глазах! Тут и там засновали призраки, которых отчего-то давненько не было видно. Пустые доспехи, что стояли напротив входа в зал, вдруг с лязгом сошли со своего постамента и, словно настоящий рыцарь, вытащив откуда-то точильный камень, принялись править меч. Подобные же шкрябающие звуки доносились со всех сторон. Заглушая их, по коридору гулко протопала пара каменных големов, что ранее успешно изображала статуи.

— Мама! — пискнула Лаванда Браун и спряталась за широкой спиной Невилла. Из подземелий шли домовые эльфы. Строем! Все они были в чистых белых полотенцах с гербами Хогвартса. У всех воинственно топорщились уши и яростно сверкали глаза. Миновав учеников, колонна домовиков покинула замок. А из открывшихся отверстий в полу вдруг полезли огромные каменные змеи, сверкая драгоценными камнями в глазницах!

— Что происходит? — вскрикнул Невилл, обращаясь к профессору Снейпу, который, подняв на руки отведавшего Круциатуса мальчишку, собирался войти в Большой зал.

— Школа готовится к обороне, — с непроницаемой миной на лице ответил зельевар. — Рекомендую позавтракать. Скоро всем нам станет не до еды.

А незадолго до этого, в восстановленном ритуальном зале, Гермиона, Луна, Колин и Панси, стоя в магической четырехлучевой звезде, вписанной в круг, повторили за Пивзом слова длинного заклинания, активирующего все слои защиты школы. Это было недоступно даже директору! Подобное могли сотворить только представители всех факультетов, объединившие свои помыслы и желания. Вообще-то, это предписывалось делать деканам, но Минерва МакГонагалл была очень плоха. Пивз, зная об этом, предложил иной вариант.

* * *

Лорд был в бешенстве. Прибыв в Хогсмид, так как в Хогвартс он переместиться не сумел, Волдеморт обнаружил огромный защитный купол, что препятствовал его, ЕГО, проникновению в школу!

— Да как они посмели! — заорал он в ярости, осознав то, что видит.

— Собрать сюда всех! Уничтожить!

— И приведите мне Снейпа, — закончил он вдруг ставшим абсолютно спокойным голосом.

* * *

— Да что происходит? Мордред вас всех побери! — вопль Кингсли заставил взлететь и заполошно разораться всех ворон, обосновавшихся в роще поблизости от огромной маггловской свалки. Именно здесь пару последних дней прятали Поттера. Именно здесь авроры готовили засаду для отряда Беллы, что потеряла всякий страх. А сегодня вместо ожидаемой Беллатрикс вдруг пришло известие о бунте в Хогвартсе! И о том, что Волдеморт стягивает к замку все свои силы, с намерением жестоко покарать бунтарей! А ведь там дети! Прочитав послание, чернокожий аврор схватился за голову и объявил общий сбор.

* * *

Медленно, со скрипом, словно давно заржавевший механизм, приходили в движение боевые силы противостоящих группировок. В Хогсмид, разогнав жителей, стягивались Упивающиеся, наемники, магический сброд всех мастей и оборотни. В запретный лес вошли великаны во главе с Голгомафом. Из Азкабана выдвинулась туча дементоров.

За всем этим с ужасом следили забившиеся по щелям жители Хогсмида и разведчики Ордена Феникса. Орден тоже собирал в ударный кулак своих боевиков, готовясь ударить Лорду в спину.

* * *

Наверное, единственным, кто ни о чем не подозревал, был Хагрид, который отлеживался в берлоге со своей ненаглядной Грокх. Сегодня утром он, как всегда, вылез оправиться, еще не до конца продрав глаза. Сонно моргая, он добрался до занесенных снегом кустиков и, повернувшись к лесу задом и спустив штаны, устроился в позе гордого орла. Тут сзади что-то зашуршало, но обернуться он уже не успел.

* * *

Голгомаф шел к школе, впрочем, часто останавливаясь, прислушиваясь и принюхиваясь, когда из-под занесенного снегом завала в овраге выбрался непонятный некто. Этот самец был слишком мал для великана, но чересчур велик для человека. К сожалению, ветер дул в его сторону, и запаха великан учуять не мог. А потому замер, слившись с лесом, присматриваясь и медленно зверея. Наглости этого существа позавидовать мог бы самый наглый из троллей! Этот… Этот… Направился в его, Голгомафа, сторону, но, немного не доходя, развернулся, задрал свою одежду из шкурок кротов и спустил штаны, показав великану зад! Такого оскорбления Голгомаф стерпеть не смог! Широко размахнувшись, он отвесил этому наглецу хорошего пинка. Тот, потеряв на лету штаны и широко раскинув руки, ухнул прямиком в сугроб, из-под которого и вылез! А потом и вовсе с руганью провалился внутрь. Захохотавший Голгомаф оказался не готов к последствиям своего поступка. Из-под сугроба раздался испуганный женский вопль, затем звук удара, и, разметав снег и бревна, наружу во всей красе вырвалась ОНА.

Убегая по лесу от озверевшей беременной великанши, что была на целую треть меньше его по размеру, Голгомаф думал, что Волдеморту не повезло. Ни один великан не войдет в охотничьи владения беременной женщины их народа, зная вспыльчивый нрав этих созданий. А ведь и ударить озверевшую бабу, носящую дитя, было нельзя. Слишком ценны были для великанов их так редко рождавшиеся дети.

* * *

Когда все было готово, внезапно обнаружилась пропажа Люциуса Малфоя! Озверевший от медлительности слуг, что собирались в Хогсмид в течении целых двух дней, Волдеморт кинулся искать. Ведь не обманывала же его Метка? Малфой был где-то в меноре!

Мысленно сверяясь с внутренним компасом, указывающим в сторону Люциусовой Метки, Темный Лорд осторожно крался по заснеженному парку.

«Теплее, — думал он. — Еще теплее. Горячо!»

И в этот момент, едва не доведи Лорда до инфаркта, едва ли не из-под его ног взметнулся в воздух белый павлин! А ведь метка указывала явно на него! И Волдеморт быстро спустил на землю неуклюжую птицу. Превращаться обратно Малфой не желал, мастерски притворяясь безмозглой длиннохвостой курицей. Это разъярило Лорда настолько, что он с наслаждением отменно откруциатил объект своего неудовольствия. Малфой упрямился! В общем, взбешенный Лорд запытал анимага насмерть. А потом внезапно обнаружил, что метка Малфоя сигнализирует о том, что тот жив, здоров и находится совершенно в ином месте! А кинувшись искать, он обнаружил второго павлина! Потом третьего! Вспомнив, что Люциус всегда любил этих белых тварей и содержал их в немалом количестве, Лорд пообещал найти шутника и всласть над ним поглумиться. Потом, когда закончит с бунтовщиками. И только тогда он дал команду на выдвижение Внутреннему кругу, с интересом наблюдавшему за его метаниями.

* * *

— Фу-у, — выдохнул Люциус, наблюдавший за Лордом из одного из окон. — А прав был папаша!

Абраксас рассказал об этом своем открытии сыну, между приступами драконьей оспы. Снять Метку было нельзя, а вот исказить ее сигнал, пустив через посторонний живой объект — вполне возможно! Главное, находиться поблизости от этого объекта. Люциус тяжело вздохнул, вспоминая отца. Но на воспоминания в данный момент не было времени. Нужно было поторапливаться!

— Элли! Доппи!

И приказал, появившимся домовичкам.

— Закрыть менор от всех посторонних.

— Морни! — уже протягивая руку своему домовику, он сказал. — Если я умру, то ты, Морни, будешь служить Регулусу!

Домовик же, так, чтобы не слышал хозяин, прошептал:

— Морни не позволит Хозяину умереть! Морни знает, что нужно делать!

О да, Морни знал. Как и каждый из более чем трех сотен домовиков, что уже расположились вокруг Хогвартса. Здесь, по большей части, были самые опытные и сильные представители трех общин: Хогвартса, Мунго и Министерства. Каждый из них контролировал определенный клочок местности. Для затруднения обнаружения они качественно замаскировались. Кто прикинулся камнем, кто пеньком. Кто-то зарылся в снег. Кричер и вовсе отличился! Он приволок кучу великаньего, хм, навоза, подделал огромные следы на снегу и зарылся внутрь. Неудобно и плохо пахнет? Ерунда! Хозяин сказал, что его не должны обнаружить до определенного момента? Сказал! Значит, остальное неважно! Тем более что почиститься он мог одним щелчком пальцев.

* * *

Северус стоял на смотровой площадке Астрономической башни и наблюдал, как тысячи магов пытаются продавить защитные щиты школы. Пока все шло именно так, как хотел крестник. Лорд и компания в сборе и бьются о щиты. В Хогвартсе остались только преподаватели и старшие ученики, вызвавшиеся добровольно. Связь между школой и Лордом блокирует щит. Поэтому возможный соглядатай среди учеников уже не сможет подать Волдеморту весть! Весть о прибывших в Хогвартс аврорах и мракоборцах во главе с Амелией Боунс радовала. И пусть их было немногим более трех десятков, все равно это была столь необходимая помощь. А ведь с ними пришли и шестеро невыразимцев, что в данный момент настраивали в холле замка какой-то сложный артефакт. Знал Северус и о том, как им удалось покинуть Отдел Тайн. Да через самый обычный подземный ход, о наличие которого, кроме начальника отдела и его заместителя, никто из сотрудников и не подозревал! Ну и вездесущих домовиков, через которых с Амосом Диггори и Амелией Боунс свяался крестник.

Все младшекурсники были надежно спрятаны в тайных подземельях Салазара. На случай гибели тех, кто знал, где их искать, с ними находилась библиотекарь — мадам Пинс и трое молодых домовиков, которым объяснили, как вывести детей наружу. Защита школы была приведена в полную боевую готовность.

Снейп усмехнулся. О да! Нападающих ждал отменный сюрприз! Но и помимо этого, профессора с учениками успели подготовить немало пакостей. Все подходы к школе были засеяны ловушками от Равенкло и Хаффлпаффа. Ага, с применением коварства Слизерина! В коридорах вдоль окон, на лестницах и в башнях стояли емкости с занятнейшими зельями. В основном около них и дежурили ученики, чтобы опрокинуть в нужный момент.

Снейп знал о болгарах и дурмстранговцах, что объединившись, ждали команды в глубинах Черного озера. Об орденцах, что затаились неподалеку. О Люциусе, что с помощью нескольких магов вел к Хогсмиду увешанный защитными артефактами и амулетами Хогвартс-экспресс, на одной из платформ которого, украденной у магглов, спешно готовили к бою огромную боевую машину невыразимцы! О затаившихся на предполагаемом поле боя домовиках, в чью задачу входило только одно — оберегать от смерти тех, на ком будет магическая метка Добби и морда Грима на одежде. О Панси, Гермионе, Луне и Колине Криви, что своим видом и примером, здесь, в школе, поддерживали своих товарищей. О призраках, которых готовил Пивз.

Не знал он только одного — как именно будет действовать сам крестник. И это волновало его больше всего! Опасность-то была отнюдь не шуточной!

Тяжело вздохнув, Снейп принялся наблюдать дальше. Спуститься вниз он успеет. Ведь действо начнется в тот момент, когда падут или будут сняты щиты.

В стане Волдеморта было шумно. Воздух гудел от усилий двух с лишним тысяч магов. Да и орали они при этом так, что у Блэка, который спокойно сидел на бревне в окружении стаи Сивого, закладывало уши. Его нахождение здесь скрывала мантия-невидимка. Сам Фенрир Грэйбек, которого прозвали Сивым за цвет шерсти при обращении, устроился рядом, оберегая. Глазами, в которых всегда горели звериные огоньки, он лениво следил за происходящим. Так же лениво поглядывали вокруг и остальные члены его небольшой стаи, сидевшие вокруг бревна, на котором устроился вожак. В эту стаю были собраны только самые верные и сильные оборотни, проверенные невзгодами и временем, способные перекидываться в зверя, невзирая на время дня и фазы луны. Сейчас с ними не было ни одной женщины или ребенка, которые уже обживали окрестности национального парка Йелоустоун, что в США, под охраной подростков и стариков. И слова Блэка, которого все члены стаи помнили еще карапузом-Малфоем, что часто бывал в их лесу весте со своим уважаемым отцом.

За спиной Этамина, под мантией-невидимкой и чарами Империо, скорчившись, ждал своего часа «Драко Малфой».

Фенрир зорко следил за обстановкой. То, что задумал молодой Блэк, было очень и очень опасным. Убить Волдеморта! Ха! Грэйбек мысленно хохотнул, не позволяя чувствам проявиться на обветренном лице. Убийство Темного Лорда было интересной задачей. Он примерил ее на себя и мысленно ухмыльнулся. Он бы смог оторвать Лорду голову, если бы удалось приблизиться! Вот в этом-то и была проблема. Лорда окружали Упивающиеся Смертью из Внутреннего круга! Да и сам он всегда оставался настороже. Оборотень прикидывал и так, и эдак и всегда приходил к одному и тому же выводу — его не спасла бы и мантия-невидимка! Подкрасться под ней, вероятно, получилось бы, а вот уйти… Он чувствовал исходящий от сидевшего рядом молодого мага приглушенный страх и прекрасно понимал его. Ведь это будет первый настоящий бой, в котором придется поучаствовать вчерашнему школьнику. Он помнил себя в подобной обстановке. О да, тогда его трясло, словно овечий хвост в присутствии волка! Но помимо страха, от Блэка пахло и чем-то еще! Чем-то, что заставляло вставать дыбом волосы по всему телу! Чем-то незнакомым и очень опасным. Раздумывая над этим, Грэйбек предположил, что Блэк — анимаг, обладающий какой-то редкой и незнакомой ему, Фенриру, аниформой.

Размышления оборотня были прерваны тем, что в защитном куполе внезапно появились расширяющиеся дыры! А обнаружившие это маги радостно заорали и утроили усилия. Вот только в окружении Волдеморта пока ничего не изменилось. Его по-прежнему оберегали со всех сторон!

* * *

Невилл стоял у одного из окон и с ужасом смотрел, как рушится защитный купол! Переливающаяся, словно мыльный пузырь, защитная полусфера рвалась, поддаваясь усилиям приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть! Невилла затрясло, стоило Упивающимся завопить от радости. А в следующее мгновение он, услышав шаги, обнаружил Снейпа, который в своей развевающейся от быстрых движений мантии спешил вниз по лестнице. Потом он остолбенел от того, что внезапно бросилось в глаза. На всегда однотонно-черной мантии Снейпа в районе сердца и на спине было черно-белое изображение страшной собачьей морды, оскалившей жуткие зубы! Взгляд непроизвольно скользнул по собственной груди. Там скалилась точно такая же метка! Метка, которой еще минуту назад там не было! А в том, что это именно метка, причем проставленная магией школы на всех защитниках, Невилл уже не сомневался. Вот только ему уже приходилось видеть это изображение в книге, описывающей магические рода Англии. Это был Гримм! Такой же, как на перстне главы рода Блэк!

Вот только времени на раздумья уже не осталось. В дыры защитного купола скользнули дементоры! Повеяло жутким холодом и ужасом. А в следующее мгновение их атаковали каменные горгульи, что во множестве сидели ранее по стенам и крышам замка. Оказалось, что несмотря на камень, из которого состояли их тела, некоторые из этих монстров могли неплохо летать! Что и доказали, сцепившись с дементорами в воздухе. Остальные, видимо неспособные к полету, азартно прыгали и носились по крышам и стенам, словно кошмарные взбесившиеся обезьяны. Не ожидавшие такого приема дементоры, потеряв десятка три сородичей, разорванных в клочья, взвились повыше, под самый купол, где горгульи их уже не доставали. Все-таки сказывалась каменная природа. Не могли защитники замка подняться высоко в небо. Магия школы по мере удаления от нее слабела и уже не могла поддерживать в воздухе каменные тела. Но и сами дементоры оттуда воздействовать на людей практически не могли. Однако стоило куполу рухнуть, как вперед двинулись маги и оборотни! Впрочем, их радостный рывок тут же увял среди многочисленных ловушек. Невилл видел, как тут и там нападающие обугливаются, превращаются в ледяные статуи, вдруг прорастают стальными шипами, проваливаются в волчьи ямы. Крики ужаса и боли взметнулись к небесам! После некоторых колебаний и брожений вперед вышли наиболее умелые и начали заливать все пространство перед собой Адским Пламенем, выжигая ловушки. За что многие из них и поплатились, став первоочередными целями для големов, что принялись усердно и довольно точно метать со стен и башен каменные глыбы! Невилла вывернуло, когда он увидел, как голову одного из магов вбило в плечи, далеко разметав кровавые брызги. Вновь взвились к небу крики и стенания, а маги принялись выцеливать големов, которые, однако, и не собирались стоять на месте, облегчая задачу. Напротив, они перемещались, активно использовали укрытия за зубцами и продолжали швырять камни. Внезапно послышался сильный треск, затем что-то грохнулось о камень двора, а мгновение спустя в рядах нападавших образовалась целая кровавая просека! Невилл бросился к другому окну и увидел, что деревянная крыша одной из Хогвартских башен валяется на земле. А на обнажившейся смотровой площадке пара големов усердно крутили ворот огромной средневековой машины.

— Требюше, — благоговейно прошептал Невилл и проследил за полетом еще одного камня, что был величиной с матерого кабана.

Вот только и нападающие отнюдь не были рахитичными и слабоумными идиотами. Сообразив, чем грозят скопления, они постарались рассеяться в разные стороны. Вскоре запылали несколько крыш. А обломки боевой машины и големов, что обслуживали ее, разметало по всему замку. Это включился в работу сам Волдеморт!

Оттолкнув Невилла, к окну приник появившийся словно из ниоткуда старый Филч. Лонгботтом поразился переменам, что произошли со старым сквибом. Тот был одет во все чистое и новое, в руках держал какое-то маггловское оружие и, со зверской улыбкой следил горящими глазами за осторожно приближающимися оборотнями. Вот он вскинул свое оружие, оно оглушительно громыхнуло, а с улицы донесся отчаянный визг!

Постепенно схватка перерастала в полноценный бой. Мелькали лучи чар, камни, огненные шары, взвивались к небу дым и пламя. Грохот обваливающихся стен заглушал крики. Нападающие вышибли двери и толпой устремились в холл.

Почерневший от копоти Невилл видел то, что от них осталось. Небольшой шар, неопределенного серо-черного цвета. Сработал страшный артефакт невыразимцев, самым жутким образом спрессовавший всю биомассу в пределах своей сферы воздействия. Теперь это магическое устройство зловеще мерцало посреди холла и явно готово было повторить успех. Только отчего-то желающих не находилось. Они предпочитали ломать древние стены, создавая себе проходы в других местах.

Над одним из таких проломов и притаился сейчас Лонгботтом, сжимая ручки огромного и плотно закупоренного кувшина. Услышав, что Флитвика, который держал оборону внизу, оттеснили вглубь школы, он перевалил кувшин через подоконник. В следующий момент замок тряхнуло! Внизу оглушительно грохнуло. Вверх поднялось оранжевое облако странного пара. Переждав, он выглянул наружу. Среди каменной россыпи блестели чистые кости. Это было все, что осталось от группы нападавших. Невилл содрогнулся. Только теперь он понял, от чего их оберегал Снейп, не позволявший экспериментировать и шалить на уроках! Ведь этот туман он уже видел! Это было одно из зелий его собственного изготовления! Он прекрасно помнил тот урок, как и гнев профессора, когда он, Лонгботтом, добавил коготки саламандры в кипящий ранозаживляющий бальзам. Тогда это зелье было мгновенно уничтожено, а Невилл получил целую неделю отработок. Теперь же он смотрел, как в небо скалятся чистые черепа, напрочь лишенные даже признаков плоти, и понимал, что профессор Снейп поступил с ним мягко. Слишком мягко, на его сегодняшний взгляд!

* * *

Волдеморт наблюдал, как медленно но верно его слуги отвоевывают территорию. Он видел, как они гибнут, но это не трогало его жестокого сердца. Видел он и то, как в древних стенах школы появляются проломы. Вот об этом он жалел. Хогвартс нравился ему всегда. Он хотел владеть им единолично и безраздельно. И он осуществил бы свою мечту, когда немного разгреб бы навалившиеся проблемы.

В этот момент, отвлекая от раздумий, в спину ударило взрывной волной! Он обернулся и увидел, что в его сторону бегут маги в облачении авроров и мракоборцев. А черную рожу их главаря он узнал бы и из миллиона!

— Кингсли! — рявкнул Лорд и послал в его сторону первую Аваду.

* * *

Невилл, поднявшийся на этаж выше и приготовивший новый кувшин, видел, как в спину Упивающимся ударила большая группа магов. Некоторых из них он узнал, несмотря на расстояние. Да и как было не узнать любимую бабулю, схватившуюся аж с четырьмя набежавшими Упиванцами! А Кингсли? А рыжие шевелюры Уизли?

Обнаружив угрозу в тылу, нападающие немного сбавили напор и принялись озираться, снова сбиваясь в группы, так как большую часть големов-метателей они уже повыбили. И в этот момент в одну из таких групп ударил огромный огненный шар, перелетевший через озеро! Только теперь Невилл разглядел среди деревьев на том берегу дым и красные отблески краски Хогвартс-Экспресса!

В его сторону немедленно ринулось несколько Упиванцев, обратившихся в подобие черных комет. Большой отряд помчался и посуху. Внезапно те, что находились в воздухе, были атакованы такими же черными кометами, и над озером завязалась ожесточенная схватка! Над бурлящими серыми волнами с воем промчался еще один огненный шар, ударивший куда-то с другой стороны замка. Потом еще один. А вода в озере, ломая лед, закрывший водную поверхность наполовину, волновалась все сильнее и сильнее. Словно завороженный, Невилл смотрел, как из глубин показываются верхушки мачт. И вот, словно выплывший из кошмаров, «Летучий Голландец» открывает порты своих многочисленных пушек. Залп! Вот он уже у причала, а по доскам бегут многочисленные маги и скелеты. Вот нежить сходится с нежитью, появившейся с той стороны замка. И вырвавшиеся вперед, блестящие, словно лакированные скелеты рубят саблями неповоротливых, но очень многочисленных инферналов.

* * *

Этамин стоял и смотрел, как прямо из стен замка появляются наполненные маной призраки, хорошо видимые даже днем! О да, желающих снова вкусить радости битвы призраков собралось немало. И, что самое главное, многие были конными! В том числе и «Клуб Безголовых Охотников», явившийся в полном составе. На это безголовое воинство, устремившееся вперед, обратил внимание даже Волдеморт, немедленно пославший подкрепление на опасный участок. Теперь Темный Лорд стоял в окружении очень немногочисленной свиты. Настало время и Этамину вмешаться. Блэк, понявший это, неспешно пошел вперед, зная, что «Малфой» следует за ним словно на веревочке. А Сивый? Фенрир со своей стаей уже вовсю сражался, защищая Хогвартс-Экспресс, на платформе которого суетились Люциус Малфой, несколько магов и невыразимцев. И раз в две-три минуты выпускала огненные шары громоздкая машина.

* * *

Гарри Поттер, которому рассказали и даже показали в Омуте памяти завещание Дамблдора, с обреченностью смертника крался к Волдеморту, укрывшись мантией-невидимкой. Он слышал пророчество. Слышал и то, что до некоторых пор был живым крестражем Волдеморта! Теперь смерть перестала быть неизбежной, но пророчество гласило, что из них двоих только один останется жить. Второй должен погибнуть от руки оппонента! И этим выжившим собирался остаться он, Гарри!

То, что произошло, когда он поравнялся с Упиванцами охраны, напоминало ночной кошмар и вызвало чувство дежавю.

Рядом с Волдемортом внезапно колыхнулся воздух! Совсем как тогда на башне! В груди Темного Лорда вдруг появилась знакомая рукоять ножа! Лорд разинул рот в немом крике и… Нет, он не взмахнул руками, а ухватился ими за рукоять и заорал! Такого страшного крика Гарри не слышал никогда! Сражавшиеся маги замерли, повернув головы в эту сторону. Лорд шатался, белея на глазах. Из него словно уходила сила! Подскочившая Белла попыталась вырвать нож, но не тут-то было! Он словно прирос в ране. Тогда безумная женщина решила обратить гнев против того, кто напал на ее любимого Лорда, и взмахнула палочкой. Уйти далеко нападавший не успел. Поднявшаяся водяная взвесь четко обрисовала ранее невидимую фигуру, в которую мгновенно полетело несколько Авад. Гарри вознес хвалу всем богам, что оказался вне зоны действия этих чар. Он замер на месте, судорожно соображая, как быть дальше?

Волдеморт сипел, хрипел и качался, словно подгрызенное бобрами дерево на ветру. Гарри показалось, что он видит какие-то нити, тянущиеся от Темного Лорда в разные стороны. Нет, не показалось. Они действительно были! Прозрачные, почти неразличимые! Вот по одной из них промчался какой-то сгусток. Волдеморт заорал с новой силой, а нить исчезла. В этот момент в ловко уворачивавшегося невидимку попали какие-то чары. Его отбросило, а мантию-невидимку, как и прочую одежду, порвало в клочья. И изумленный до крайности Поттер вдруг узрел Драко Малфоя! Тот, прокатившись по земле, увернулся еще от одной Авады, но пропустил зеленый луч, ударивший в спину.

* * *

Домовики работали великолепно. Им совсем не требовалось прикасаться к объекту, чтобы переместить его на небольшое расстояние. Ударив ножом, Блэк мгновенно оказался в полусотне метров от места нападения, причем за спиной одного из сторонников Лорда. Переборов тошноту от перемещения, он бросил короткий взгляд в сторону Волдеморта и увидел, как «Малфой», освобожденный им от Империуса, ловко уворачивается от Авад. Что ж, Этамин подробно объяснил этому магглу, что его ждет при контакте с зеленым лучом. ЛжеМалфой прекрасно отрабатывал свою роль. Больше не раздумывая и не колеблясь Этамин ударил в подставленную спину Упивающегося Сектумсемпрой и снова переместился, переброшенный ответственным за этот участок земли домовиком за спину нового противника. Снова удар и мгновенное перемещение. И снова. И снова. Пока у него хватало сил выдерживать эти чары домовиков. И пока не закончились фанатики, находившиеся рядом.

* * *

Замерший в ужасе Гарри Поттер ничего не понимал. Перед ним, всего в полусотне метров, корчился Волдеморт. А вокруг один за другим падали его элитные Упиванцы, сраженные неведомой силой. Он уловил колыхание воздуха над упавшей Беллой и вдруг увидел, как некто, похожий на Драко Малфоя, как родной, но отчего-то черноволосый брат, скидывает мантию-невидимку! Вот он взглянул на Малфоя, нахмурился и, направился к уже затихшему на земле Волдеморту. Все это происходило в полной тишине. Да, трещал деревом огонь, где-то что-то падало и лязгало, шел бой с той стороны Хогвартса, но маги с этой замерли, напряженно следя за разыгравшейся сценой. Вот рука этого, похожего на Малфоя, мага опустилась на рукоять ножа, и тело Волдеморта вдруг рассыпалось невесомым прахом, который немедленно принялся разгонять легкий ветерок. Нож лег в родные ножны. Стон ужаса слился с восторженным ревом! К месту гибели Лорда бросились ближайшие Упивающиеся Смертью с намерением покарать. И находившиеся неподалеку орденцы, чтобы защитить. Но маг вдруг мгновенно исчез, чтобы материализоваться в сотне метров! Затем еще раз. И еще. Пока не затерялся где-то в Хогвартсе. Гарри же накрепко запомнил мантию с изображением оскаленной собачьей головы. И длинные уши, вдруг украсившие стоявший неподалеку пень. Однако в следующий момент Гарри пришлось бежать. Толпа Упивающихся перла прямо на него, не разбирая дороги! Но это уже была не атака. Это было повальное бегство!

* * *

— Люц? А Люц? — Долохов подсел к Малфою, с самым хмурым видом обрабатывавшему рваную рану на собственной ноге. — Поделись, а? Как тебе удалось от Лорда в меноре скрыться?

— О, — Малфой усмехнулся, невзирая на боль, чем весьма удивил Антонина, видевшего смерть Драко своими глазами, пусть и издалека. А о любви Люциуса к сыну Долохов прекрасно знал. И не понимал происходящего! А Малфой закончил обработку раны, отложил флакончик с зельем и закатал рукав, демонстрируя Антонину собственную поблекшую метку. Ее окружала странная, свитая из незнакомых Антонину символов, татуировка.

— Вот она да один ритуальчик помогли, — произнес Люциус наконец.

— А павлины-то тут каким боком? — Долохов решил продолжить разговор, который затеял, чтобы отвлечь друга от мыслей о смерти сына.

— А вот о павлинах лучше не напоминай, — Малфой выругался и показал Долохову на следы подживших ранок на руках и лице. — Исклевали, гады! Я их кормил, холил и лелеял! А они не могли перетерпеть нанесение маленькой татуировочки!

— Так обездвижил бы, — хмыкнул Антонин, уже подозревая, что со смертью Драко дело нечисто. Слишком уж нехарактерно вел себя его папаша, которому полагалось быть убитым горем.

— Да в том-то все и дело, что нельзя! Вот представь себе картину — сижу я в пентаграмме, в одних штанах, левой рукой держу за лапы этого паразита, а правой наношу татуировку на брюхо, — продолжал Люциус.

— Ощипанное?

— Само собой! Правда, клочок чистой кожи всего с галеон нужен был.

— И что? — рожа Долохова уже начала расплываться в улыбке. Страшное напряжение вдруг отпустило.

— А шея-то у этого паразита длинная! Он все мне в глаза метил, стоило только нагнуться поближе! А приготовить заранее мешок или тряпку я не додумался! Прерывать же ритуал было нельзя! Вот рукой и отмахивался! И так с каждым! Да еще и символы эти мелкие!

Тут покрасневший от усилий сдержаться Долохов не выдержал и заржал так, что аж слезы потекли. Засмеялся и прислушивавшийся к их разговору потрепанный Сивый. Уж он-то знал, что Драко Малфой, ныне Этамин Блэк, умирать и не думал. Как знал это и Северус Снейп, что неподалеку обнимал Нимфадору Тонкс.

Группа Упивающихся и оборотней, что встали на сторону Блэка, сидела в одном из углов Хогвартского двора и занималась своими ранами. Напротив, злобно поглядывая, толпились орденцы, занимаясь тем же. И те и другие потеряли немало друзей и родных сегодня. Довольно много погибших было и среди болгар, которых основательно потрепали полчища инферналов. И даже школьников не обошла стороной Дама с косой. И это несмотря на все усилия домовиков! Увы, некоторые из магов пали именно благодаря их усилиям! Этамин не мог и предположить, что число тех, кто не переносил перемещения домовиком, окажется настолько велико! Да, он знал что такие маги есть, но считал, что их немного. Увы, реальность снова поставила его перед неприятным фактом. Маги довольно часто появлялись из перемещений дезориентированными и попадали под удар. Домовики, что видели негативное воздействие своих чар, пугались и упускали момент. В результате десятка три магов погибло из-за этого. Хотя они погибли бы и в ином случае, ведь домовики выхватывали и перемещали их только в случаях смертельной опасности, от которой нельзя было спастись иным способом. Исключением стал только сам Этамин. Но он переносил эти перемещения относительно легко.

— Что будет дальше? — поинтересовался Долохов, посерьезнев и косясь на весьма злого Кингсли, которому обрабатывали одноглазую рожу и обрубок ноги. Аврор отчего-то напомнил Антонину Грюма, только черного и кудрявого.

— Вас депортируют из страны сроком на двадцать лет, но не переживай. Блэк все продумал и подготовил.

— Кто он? — поинтересовался Антонин и вытаращил глаза, когда Люциус гордо, но негромко произнес:

— Самый сильный и хитрый из моих сыновей!

В этот день, как и двадцать лет, назад было тихо и хмуро. На земле лежал снег, плотным ковром укрывая могилы. На кладбище сегодня было многолюдно. Маги поминали погибших в битве за Хогвартс.

Пара, с гербами Блэков на мантиях, стояла немного в стороне. Взгляды мужчины и женщины были направлены на одинокую фигуру лохматого очкарика в аврорской мантии. Гарри Джеймс Поттер стоял перед одной из могил, богато украшенных цветами.

— И долго ты еще собираешься мучить его, мой Лорд-Дракон? — негромко поинтересовалась женщина, лица которой было не видно из-под глубокого капюшона мантии.

— Он мучает себя сам, — откликнулся мужчина. — Мне нет до него дела.

— Ну да, ну да, — хмыкнула она. — С той поры как Невилл все ему рассказал, Поттер регулярно бывает на кладбище и часто сидит у могилы «Драко Малфоя». У меня сердце кровью обливается, когда вижу это. Позволь ему узнать ВСЮ правду!

— Эх Панси, Панси, — вздохнул мужчина, давно занявший место Темного Лорда и негласно правивший Англией. Он никогда не отличался всепрощением. — Ты все такая же добрая, как была в детстве.

— А ты все такой же мстительный собственник, — веселым голоском откликнулась она. — Ну Этамин!

— Ладно, — отмахнулся Лорд Блэк, который сегодня был настроен на мирный лад. — Будем считать, что я удовлетворен местью. Пусть узнает все.

И не слушая довольного щебета жены, он повел ее прочь с кладбища. Следом исчезли и несколько незаметно сопровождавших их магов и домовиков.

Дома чету Блэк ждали разновозрастные дети, Снейп с женой, Малфои, постаревший Сивый, родня и друзья, вассалы и домовики. Ну и накрытый стол. Сегодня он мог расслабиться и отдохнуть. Да, только ценой невероятных усилий, интриг и убийств ему удалось взять власть и стабилизировать ситуацию в Англии. И главной головной болью были отнюдь не маги! Магглы лезли туда, куда не просят. Люди Блэка уже уничтожили несколько лабораторий, что занимались экспериментами над магами и магическими существами. Нескольких людей из правительства, что разжигали ненависть. Нескольких церковников и особо рьяных инквизиторов, прибывших на Альбион из вдруг пробудившегося Ватикана. И угроза нападения магглов на магический мир сохранялась до сих пор! И лишь сегодня Блэк мог немного отдохнуть. Его ждали любимая Панси, дети и все те, ради кого он жил. Его большая и любимая семья.