Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Хэйли пыталась сосредоточиться на прочтении книги, но зависала на первом абзаце уже около часа. Поведение Рюдзаки заставило ее сильно задуматься. Поначалу она была уверена на все сто, что заботит его не больше табуретки, на которую, впрочем, неплохо можно присесть, а тут он задает личные вопросы, интересуется ее прошлым и даже сочувствует! Где-то в глубине души девушка чувствовала подвох, но не могла ничего поделать с довольной улыбкой на лице. До чего же приятно, когда кто-то за тебя беспокоится! И пусть даже он чудаковатый асоциальный гений. Подумав еще немного, Хэйли улеглась в постель. Когда не можешь направить мысли в нужную сторону, можно просто поспать. Иногда это помогает.

* * *

Серый холодный дождь льет не переставая несколько дней подряд. Гулять долго нельзя, да и дети не особенно рвутся на улицу. Но Хэйли любит дождь. И часто сидит в беседке в такие дни, наблюдая за пузырями на лужах и кругами от капель. Шум воды успокаивает, помогает забыть. Вернее, свыкнуться. Кажется, совсем недавно она бегала по парку, собирала разноцветные кленовые листья. Стоит покричать, и мама тут же появляется из-за дерева с плетеным осенним венком в руках или пышным ярким букетом. А вот она уже стоит одна под дождем, и сколько бы не звала маму, та не откликнется.

Хэйли понимала, что такое смерть, понимала, что такое случайность. Она сумела правильно воспринять факт, что осталась в живых, но смириться с потерей все еще была не в силах. Она уже не плакала, хоть и прошел всего год. Маленькая Хэйли воображала, будто мама смотрит на нее с неба и печалится, если видит дочь несчастной. И она старалась быть сильной, поддерживая других ребят и девчонок. Так, ощущая собственную нужность, она меньше чувствовала сосущее в груди одиночество. Но и самой ей была необходима поддержка.

— Хэйли, привет, — раздается тихий голос за спиной.

— Привет! — оборачивается она.

С недавних пор Хэйли с уверенностью может сказать, что обрела друга. Не такого, с кем можно побегать и порезвиться, нет. Он не похож на других ребят. С одной стороны, с ним довольно сложно, ведь часто мальчик ведет себя не как ребенок его возраста, скорее, как взрослый. Но и легче одновременно, ведь ему было достаточно того, что подруга понимает его. Он не требует к себе повышенного внимания, не просит играть с ним и только с ним, не нуждается в постоянном утешении, не плачет. Наоборот, часто читает нотации и ругает за необдуманные поступки. И она тянется к этому ребенку, чувствуя его внутреннюю силу.

— Ты можешь простудиться. Сколько ты тут стоишь? — бурчит мальчик.

Хэйли улыбается.

Она ощущала в нем некую родственную душу. Чувствовала, как сильно он нуждается в ней, но и так же сильно нуждалась в нем сама. Их связь возникла из ниоткуда, и, казалось, существовала давным-давно. Хэйли поняла это в самый первый день. Когда стояла на линейке перед детьми и представлялась. Уже в тот самый момент она выделила его из толпы, увидев нечто в его худенькой фигуре, бледном личике, в темноте черных глаз.

— Я тут недолго, — поспешно отвечает Хэйли. — Иди сюда. Смотри, как много пузырей. Интересно, почему иногда пузырей много, а иногда почти нет?

Мальчик поднимается в беседку и, сняв капюшон, подходит к подруге.

— Тут есть несколько составляющих, — серьезно отвечает он. — Во-первых, размер капель. Когда капля ударяется о воду, на долю секунды образуя маленькую воронку, из получившейся ямки вверх выплёскивается вода. Она принимает вид пузыря, внутри которой остается немного воздуха. И чем крупнее и тяжелее капля, тем крупнее пузырь. Во-вторых, отсутствие ветра. Когда дует ветер, капли падают под углом и не создают куполов.

— О-о-о, — протягивает Хэйли, — ты так много знаешь…

Мальчик устремляет взгляд вдаль. Хэйли всегда удивляло, как он рассказывает умные вещи. Не как обычно дети, кичась собственными знаниями, а словно это нечто самое обыкновенное и не стоило для запоминания никаких трудностей. И поэтому она любила спрашивать его, а потом хвалить. Он, хоть и старался казаться невозмутимым, на самом деле был очень рад, что смог произвести впечатление.

— А ты знаешь, почему желтеют и опадают листья? — спрашивает Хэйли вновь.

— Знаю.

— Расскажи.

* * *

Хэйли проснулась утром со странным чувством. Она не могла вспомнить, что именно ей приснилось, но готова была поклясться, что что-то очень важное. Какое-то время она настойчиво терла виски, силясь вспомнить, но голодный желудок поставил точку в решении головоломки. Приведя себя в порядок, Хэйли отправилась на кухню. С момента переезда в новый отель ее комнату не запирали. Хотя замок на двери был электронным, и взломать его она бы не смогла, ее все равно не стали лишать некоторой свободы.

После легкого завтрака, Хэйли решила заглянуть в главную комнату и поздороваться с детективом.

— Доброе утро, Рюдзаки, — произнесла она приветливым тоном.

— Здравствуй, Хэйли, — отозвался он и развернулся вместе с креслом к собеседнице. — Присаживайся.

Она села на указанное место и подобрала под себя ноги. Детектив оценивающе пробежал глазами по ее лицу и снова развернулся к мониторам, продолжив заниматься работой. Больше он ничего не сказал, чем сильно удивил Хэйли. А ведь, если она правильно поняла, у него было, что ей поведать.

— Наверное, мне не следует тут сидеть, скоро прибудут следователи, — произнесла Хэйли после длительного молчания.

— Нет, — отозвался L, — ты можешь остаться. Но к расследованию не проявляй никакого интереса, как мы и договорились.

— Хорошо, — без лишних колебаний согласилась Хэйли.

И она обняла колени, продолжив рассматривать растрепанного черноволосого детектива, с неимоверной скоростью пробегающего глазами по каким-то текстам. Особого смысла сидеть тут она не видела, но и уходить в комнату тоже не хотелось.

— Ты снова не спал ночью? — подала голос Хэйли, глядя на бледного парня, который устало протер глаза и опять устремил взгляд на монитор.

— Нет, мне надо было проследить за Мисой и Лайтом. Сегодня их осматривали медики.

— О, ты решил снять с них подозрения?

— Не полностью. Сейчас они оба не являются Кирами, в этом я не сомневаюсь, но…

— Они могли ими быть, да? И поэтому не отпустишь их, как и меня, до поимки настоящего?

Детектив кивнул.

— Но послушай, что если «сила» Киры переходит от одного к другому и покинула их навсегда? Получается, ты зря тратишь время.

Рюдзаки недоверчиво глянул на Хэйли.

— Предлагаешь их отпустить? — хрипловатым вкрадчивым голосом произнес он.

— Нет-нет! — замотала головой девушка. — Ты волен действовать, как считаешь нужным. Я, вообще, подозреваемая и должна молчать.

— Вот именно, — согласился L, немного подобрев и задержал дольше обычного взгляд на ее лице, а после протянул задумчиво. — Хэ-э-эйли…

— Что?

— Нет, ничего, — он снова отвернулся.

— Преступники умирают, как и раньше? — задала вопрос Хэйли спустя несколько минут молчания.

Рюдзаки скосил на нее недовольный взгляд, но промолчал.

— И никаких зацепок? — продолжила допрос Хэйли. — Но почему две недели с ареста Лайта никто не умирал?

Детектив взял двумя пальцами с торта клубнику и развернулся к девушке.

— Я брошу ее в тебя, если задашь ещё хоть один вопрос по делу Киры. Мы же договорились.

— Но скучно ведь! — возмутилась Хэйли, скрестив руки на груди. — Да и никого нет рядом.

— Послушай меня, Хэйли, — произнес он, с жалостью взглянув на клубничину, и положил ее к себе в рот. — То, что я попросил тебя помочь в одном деле, не значит, что включил в команду расследования.

Хэйли прикусила губу и изогнула бровь.

— Рюдзаки, что-то я не понимаю. Ты же говорил, что сейчас тебе нужна любая помощь. Неужели ты хочешь сказать, что доверяешь мне меньше, чем Лайту?

Детектив внимательно смотрел на девушку, словно в ожидании продолжения. И Хэйли продолжила:

— А, может быть, ты хочешь, чтобы я сама напомнила, что обещала работать на тебя, дабы снять с себя всю ответственность в случае моей гибели?

Рюдзаки прищурился и продолжил молча ждать. Хэйли тоже прищурилась. «Он ждёт, чтобы я угадала, проверяет, на что способна?» — размышляла она.

— А, может быть, — робко начала Хэйли, — ты хочешь, чтобы я была твоим тузом в рукаве, неким запасным ходом. Я не буду знать детали дела, но в это же время буду помогать по нему. Беспрекословно подчиняться, как Ватари, только без права голоса. И, если понадобится, сделать нечто отдельное от команды расследования, даже если это будет не очень оправдано законом.

— А вот теперь совсем близко к истине, — обрадовался L.

Хэйли насупилась, обозвав себя в сердцах дурочкой с переулочка, за то, что думала, будто детектив действительно переживает за нее.

— Остаётся только добавить, что ты не имеешь права отказаться, — произнес Рюдзаки, довольно улыбнувшись. — Ведь если ты не выполнишь часть своего обещания, я буду вынужден…

— Посадить меня за решетку, — закончила Хэйли, скрестив руки на груди.

— Абсолютно верно! — похвалил Рюдзаки, невинно улыбаться. — Ведь в твоей просьбе было два варианта. Один — ты помогаешь мне, делаешь «все, что угодно»…

«Запомнил, гад!» — пронеслось в голове Хэйли.

— И второй, где ты не помогаешь, но в таком случае, сидишь за решеткой. А вешать на тебя преступления мне и не придется. Просто покопаться в твоём прошлом. М-м-м… — детектив прислонил палец к губам и поднял глаза к потолку, — например, мини-теракт в Лос-Анжелесе несколько лет назад. Тогда пострадало пять человек и ущерб имущества составил десятки тысяч долларов.

Хэйли тяжело вздохнула и поникла. «Он остаётся тем манипулятором и эгоистом, как я думала с самого начала… и с чего я решила, что он, вообще, даст мне свободу?» — думала она. Кажется, теперь одна кабала сменила другую и неизвестно, что, при таком раскладе, является меньшим из зол. Она уже хотела было ляпнуть, что-то вроде: «плевать, сажай меня куда хочешь, не хочу вернуться откуда бежала», как он снова заговорил:

— Но как только Кира будет пойман, ты станешь свободна. Получишь документы на любое имя, какое ты хочешь, деньги, и сможешь отправиться, куда вздумается.

Хэйли с подозрением прищурилась.

— Это моя часть сделки, и я ее выполню, — закончил детектив.

— Откуда мне знать, что ты не врешь?

— Ниоткуда, — серьезно заметил он, опять прислонив палец ко рту. — Здесь я диктую условия, а не ты.

— Серьезно? — воскликнула Хэйли, вскочив с кресла. — Что ты себе позволяешь? Что, черт возьми, я буду для тебя делать?! Если ты…

— Не беспокойся, — поспешил ее утешить Рюдзаки с невозмутимым выражением на лице. — На смерть посылать не стану, и интимные услуги тебе тоже оказывать не придется.

Хэйли сжала кулаки, стараясь не поддаваться на явные провокации. Он всё ещё проверяет ее, сомнений нет. Она вздохнула, сделала шаг в сторону злобного сладкоежки, улыбнулась той самой вежливой улыбкой, которой улыбаются лучшие горничные. Сделала реверанс.

— Что прикажете мне делать сейчас, господин великий детектив? — произнесла она, глядя на него так, словно он Бог этого мира, а она ничтожная его раба.

Но Рюдзаки почему-то недовольно нахмурился.

— О, Господи! — воскликнула Хэйли, словно на самом деле расстроилась до глубины души. — Чем же я прогневила вас, мой господин?! Пойду тотчас встану на колени в углу своей каморки.

Круто развернувшись и махнув на прощание рыжим хвостом, она пошла вон из зала и чуть не зацепила плечом идущего навстречу Ватари. Рюдзаки, прикусив палец, смотрел ей вслед.

— Ватари, — произнес он, как только наставник подошел ближе. — Установи пожалуйста снова камеры в ее комнате на всякий случай.

— Ты устроил девушке очередную проверку? — осведомился Ватари, тоже повернувшись в сторону смежной комнаты.

— И она частично ее прошла, — ответил детектив, прижав колени к груди. — И сейчас она с лёгкостью способна играть различные роли. Мне стоит быть внимательным с ней, она чувствует скрытый смысл. Правда, так и не поняла, что я проверял у нее именно это, что говорит о более низком уровне интеллекта, чем у Лайта. Но так даже лучше, мне не придется придумывать сложные комбинации.

— Согласен, — кивнул Ватари и, лукаво сузив глаза, добавил: — Только для начала нужно наладить с ней отношения.

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, — невозмутимым тоном произнес L и снова развернулся к мониторам.

— И, Рюдзаки, ты действительно хочешь, чтобы я отправился в Винчестер?

— Безусловно.

— В таком случае тебе придется делать себе кофе самостоятельно, — улыбнулся старичок.

— А вот тут спорный вопрос, — хитро прищурившись, сообщил детектив.

Весь день Хэйли не выходила из комнаты, не желая видеть выражение победителя на лице черноглазого пройдохи. Даже разнообразить свое одинокое пребывание общением с детективами и знакомством с Ягами старшим не прельщало обиженную на весь свет, а в частности, на одного бессердечного чудика девушку. Ей казалось, что даже в присутствии детективов она не сможет сдержаться от колкостей в адрес их лохматого предводителя. Изнывая от скуки и переполняющих эмоций, она еле дотерпела до вечера. Вышла на кухню и, в буквальном смысле этого слова, столкнулась в коридоре с Рюдзаки. Потерев ушибленный нос, коим она влетела в плечо парня, подняла на него обиженный взгляд.

— А я как раз иду к тебе, — сообщил Рюдзаки.

— Интересно по какому поводу, — мрачным голосом отозвалась Хэйли.

— Ватари необходимо срочно отбыть по делам, и его некоторые обязанности перекладываются на тебя. Например, закупать продукты, приносить мне еду.

Хэйли сделала пару шагов назад и уперлась спиной в дверь собственной комнаты.

— Чего? — переспросила она, хлопая глазами. — Повтори пожалуйста, мне, кажется, что-то не то послышалось.

— Несколько дней в отсутствие Ватари ты будешь готовить для меня кофе и заказывать сладости, — произнёс детектив совершенно будничным тоном и направился к рабочему месту.

Хэйли остолбенела. Она до конца надеялась, что ей не придется делать нечто подобное, хоть в глубине души и побаивалась. Одно дело помогать в расследовании, героически рисковать жизнью на благое дело и во имя собственной свободы, и совершенно другое — изображать из себя горничную или прислугу.

— Офигел что-ли? — воскликнула Хэйли ему вдогонку.

Детектив с невозмутимым лицом уселся в кресло и никак не отреагировал на возмущение.

— Не, ты в самом деле решил, будто я стану выполнять все твои прихоти? — продолжала возмущаться Хэйли, подойдя к нему.

Рюдзаки только кивнул. Девушка хмыкнула.

— А больше ничего не надо? — ехидным голосом осведомилась она. — Еду приносить на золотом подносе? Кормить с ложечки? А, может быть, еще мыть и одевать тебя как маленького?

Рюдзаки замер и слегка растерянно покосился в сторону взбешенной девушки. А она тем временем продолжала:

— А, может, каждый вечер делать тебе массаж? Массаж какой области ты предпочитаешь?

— Пока не надо, — спокойно ответил детектив. — Буду довольствоваться кофе.

— «Пока»? «Пока», черт возьми! — вскипела Хэйли. — Ну ты и обнаглевшая морда! Я все думала, что ты пошутил. Неужели нет?

— Я абсолютно серьёзен. Почему ты злишься? Ведь это были твои слова, — Рюдзаки обернулся к ней с выражением абсолютного недоумения на лице.

— Нет, ты совершенно невыносим! — выдала девушка и с поникшей головой убрела в свое убежище.

Хэйли сидела на кровати, насупившись. Все, о чем она только могла думать, это наглость и бесчеловечность детектива L: — «Господи! Это ж надо же таким быть! Ничего не сделает по доброте душевной, везде одни сделки, платы, договоренности! — а потом тяжело вздохнула и нахмурилась. — Он ведь делает так, потому что боится, будто я буду действовать по своему усмотрению, все рассчитывает на много ходов вперёд. М-да-а-а… сколько он там раскрыл преступлений? Сотни по всему миру? И, наверняка, перед ним люди представали во всей своей красе. Эгоистичные, безжалостные, мелочные, со всеми возможными пороками и грехами… Хорошенький же у него был пример перед глазами. Так что ничего удивительного… Но кофе! Он перегибает палку».

Хэйли возмущённо ударила рукой по кровати. Но она знала, что отправится делать ему кофе. Из страха, что, если не сделает, он сочтет договор расторгнутым. А оказаться за решеткой сейчас ей хотелось совсем не так, как в тот момент, когда она умудрилась заключить сделку. Лишь почувствовав запах свободы, ее призрак в неопределенном будущем, она уже не могла от него отказаться. И он знал, что так будет. Специально давал ей эту свободу постепенно, но не выпуская из железной хватки.

Хэйли обреченно вздохнула. Так или иначе, она ничего не может сделать. Бунтовать или пытаться сбежать довольно опрометчиво, ведь, если она правильно поняла, у паренька связи по всему миру. А его усидчивость позволяет просмотреть столько записей камер, сколько потребуется. И если она не обладает способностью к телепортации, нет смысла пытаться обмануть детектива L. Но можно попробовать пойти по пути меньшего сопротивления и суметь включить в чужую игру собственные правила.

Более или менее успокоившись и взяв себя в руки, Хэйли вышла из комнаты и направилась на кухню оценивать фронт работ. Она немного смирилась с должностью временной девочки на побегушках и даже успела найти некоторые плюсы. Ведь, если надо будет делать покупки, она сможет спускаться хотя бы на первый этаж отеля, а это какая-никакая, но прогулка.

Сразу на кухонном столе ей бросилась в глаза записная книжка и телефон-раскладушка. Хэйли подумала, что книжку забыл Ватари, и вначале решила отнести детективу. Темно-зеленая обложка, серебристые узоры на лицевой стороне. Но любопытство победило, и Хэйли решила взглянуть одним глазком внутрь. Вдруг приоткроется завеса тайны личности избалованного мальчишки и его помощника? И тут же замерла. На первом листе каллиграфическим почерком по-английски крупными буквами написано «ДЛЯ КЛЭР». Хэйли быстро пролистала дальше и, переворачивая страницу за страницей, становилась все мрачнее и мрачнее. В итоге она захлопнула тетрадь с характерным звуком и решительно направилась к Рюдзаки, чтобы потребовать объяснения.

— Стесняюсь спросить, что это? — негодовала Хэйли.

Она кинула перед детективом на стол блокнот. Рюдзаки мельком взглянул на девушку, потом взял двумя пальцами блокнот. Второй рукой перелистал, положил обратно.

— Похоже на инструкции, который тебе оставил Ватари для меня.

— Вы издеваетесь?! — прокричала Хэйли. — Мне готовить по рецептикам и бегать в магазины?

— По магазинам тебе ходить не придется, — поспешил успокоить ее L. — Ведь тебе нельзя покидать этого номера.

— О’кей. Что ещё мне нельзя? — воскликнула она, расстроившись, что из номера ей выйти так и не удастся.

Детектив молчал.

— Нет, а ты вот не думал лохматой своей головой, что я могу убить тебя? Отравить, прирезать ночью, пока ты спишь? Плюнуть в твой чертов кофе?

Рюдзаки вздохнул и со взглядом, полным снисхождения и разочарования, повернулся к девушке.

— Чтобы отравить меня, тебе, как минимум, надо выйти за пределы отеля. Заказать доставку ты не сможешь, так как мне тут же придет оповещение, что покупка совершена не с обычного места. Убить меня собственноручно тебе будет несколько проблематично. И, наконец, последнее. Если я вдруг скончаюсь, тебе не уйти. Естественно, тебе это невыгодно, поэтому, Хэйли, не бросайся пустыми угрозами. Вдруг я приму их всерьез?

«Продумал-то все как, злыдень, лохматый!» — продолжала кипеть девушка про себя.

— Но плюнуть в твой кофе я точно смогу, — ехидно ухмыляясь, сообщила Хэйли и скрестила руки на груди, с вызовом глядя на него.

Рюдзаки снова отвернулся и, прикусив палец, стал смотреть в мониторы, что-то разыскивая.

— Меня бы беспокоило это, если бы ты умела плеваться ядом, — сообщил он. — Кроме того…

И парень развернул девушке экран монитора. На нем была уже знакомая кухонка.

— Я всегда смогу посмотреть, как ты готовишь.

— Ясно… Понятно. — Хэйли устало опустилась в кресло и закрыла глаза. — Я точно тебя когда-нибудь убью. И это будет не продуманный ход хладнокровного действия. Это произойдет в состоянии аффекта и с особой жестокостью.

— Я постараюсь этого не допустить, — невинно улыбнулся Рюдзаки.

Хэйли встала. Одарила парня взглядом для бедных, нарочито медленно приблизилась к нему, наклонилась к столу, потянулась рукой до блокнота на столе перед ним, при этом коснувшись плечом его носа, и медленно протащила блокнот по столу, прижимая его одним пальчиком. Детектив остался сидеть с непроницаемым лицом и не спускал немигающего взгляда с девушки.

— Пойду готовить вам кофе, — лучезарно улыбнулась она и круто развернулась.