Зелёный Цветок (гет)

Don`t halloo till you are out of the wood.

Не кричи от радости, пока не выбрался из леса.

Серое утро было наполнено шумом дождя – он шипел, шуршал, шлёпал и булькал в лужах. А Лай был наполнен нетерпением – ему ужасно хотелось показать свою находку остальным.

Под навесом вся компания насладилась горячим завтраком: кашей из собранных Лили зёрен диких злаков, растущих на прогалинах руин, и грибного соуса.

После завтрака Гэндальф предложил Лаилоту прогуляться к воде. Они надвинули на глаза капюшоны своих плащей и вдвоём отправились к озеру. Гэндальф сказал при этом, что мокнуть под дождём всем пятерым вовсе не обязательно.

Когда они дошли до озера и нашли вчерашнюю косу, Лай увидел, что вода поднялась и почти вдвое сократила ширину выступающей суши. На поверхности оставались лишь кочки и кустики травы, по которым можно было догадаться о направлении косы. Пока хоббит ловко семенил босыми ногами и прыгал по кочкам впереди, маг, проклиная свою лень и то, что он не отправился сюда вчера, скользил по глинистым местам, спотыкался, и дважды чуть не потерял свои башмаки. Если бы не посох, которым он отмерял то и дело глубину и отталкивался от кочек, ему пришлось бы туго.

Все усилия промокнувших и сверху, и снизу смельчаков были вознаграждены. Достигнув островка, Гэндальф и Лаилот были просто ошарашены увиденным: вчера при сумеречном свете Лай не заметил всех этих подробностей. «Гнездо» состояло из тех вещей, которых они не могли отыскать в развалинах Аннуминоса. Под ногами хрустели черепки битой посуды, повсюду были разбросаны металлические вещи – от лошадиных подков и чайников до монет и украшений. По краям островка, словно бортики гнезда, были навалены обломки красивой мебели, ещё украшенные кое-где резьбой и позолотой. Всё перемежалось с кучами полуистлевшей ткани и было густо посыпано драгоценными камнями.

Лай очень обрадовался. Они с магом стали обыскивать островок.

– Да, хоббит!.. – повторял Гэндальф. – Ты полон сюрпризов, как полон сюрпризов и этот остров-клад. Но нам надо торопиться – если дождь не прекратится, очень скоро это место и проход к нему скроются под водой. Как я жалею, что мы не взяли Лили с собой!

– Мы взяли с собой меня, – утешал его Лай. – Я нашёл первый камень, найду и второй!

Вода уже стала просачиваться через борта «гнезда», когда Лай увидел в углу островка остатки развалившегося письменного стола и решил проверить содержимое его ящиков. В нижнем сломанном ящике в скважине замка торчал ключ. Открыв ящик, Лай смог выдвинуть его лишь на ширину ладони: мешали другие обломки, скопившиеся вокруг. Просунув руку в отверстие, Лай нащупал там что-то мягкое – какую-то тряпку, потянул её, и, когда показался край мешка, содержимое его тут же застряло в проёме ящика. На помощь подоспел маг, и вдвоём они вытащили мешок из стола, раскрыли его, и оттуда выкатился палантир. Он точь-в-точь как две капли воды был похож на палантир с Заветри.

Радость охватила их и прогнала все мысли! Гэндальф смеялся и потрясал палантиром, а Лай скакал вокруг него по лужам, черепкам и драгоценностям. Они подставляли лица дождю и не обращали внимания на подступающую воду. Они были счастливы.

Но не долго…

В серой завесе дождя возникла неясная тень. Она приближалась не с берега, а со стороны озера. Первым почуял неладное Гэндальф. Не говоря ни слова, он быстро спрятал палантир, подтолкнул хоббита к краю островка, туда, где начиналась коса, крикнул: «Беги!» и перехватил посох двумя руками.

Лаилот только успел краем глаза увидеть высунувшуюся из воды у самого края «гнезда» отвратительную зеленовато-синюю, утыканную шипами и бородавками, бешено вращающую выпуклыми жёлтыми глазами морду раза в четыре больше лошадиной. Увиденное быстро прибавило ему сил, и он помчался по едва видневшимся из воды зелёным кочкам, а то и мимо них, сам удивляясь, как это он не падает. Из-за спины доносилось страшное глухое шипение, через которое слышались слова: «Положите на месс-с-сто то, что взяли» и «Вернитес-с-сь…» Оглядываясь назад через плечо, Лай видел, как огромная сине-зелёная тварь, покрытая водорослями, уже почти выбралась из воды и заняла собой весь островок. У неё были четыре короткие лапы с очень длинными пальцами и когтями, тонкое длинное тело футов тридцати с маленькими неразвитыми крылышками на спине. Шея была невероятно длинной – такой же длины, как и всё тело от передних лап до задних, и, наверное, такой же длинный хвост, который ещё оставался в воде.

Чудище высоко поднимало на тонкой длинной шее безобразную зубастую голову с растопыренными ушами. Оно шипело и пыталось укусить отступающего назад по тропинке мага, а тот отбивался с помощью посоха, вершина которого сейчас светилась и выбрасывала короткие молнии. Эти молнии, наверное, больно кусались, потому что, наталкиваясь на них, тварь начинала рычать и мотать головой.

Гэндальф был на полпути к берегу, когда на уже почти скрывшейся косе он вдруг оступился и стал падать, заваливаясь на бок. Бежать назад и помогать магу было бы поздно, и Лай сделал то, что мог. В этот момент он уже достиг берега, усыпанного крупной речной галькой. Рука сама потянулась за камнем. Чудовище, собиравшееся вонзить зубы в руку Гэндальфа, державшую посох, так и не узнало, откуда пришла беда. Камень просвистел в воздухе, пролетел над головой мага и попал прямо в разверстую пасть, застряв в глотке водяного чудища. Сделав несколько судорожных движений и издав бульканье, зверь попятился назад и исчез за завесой дождя.

Лаилот уже успел добежать до мага, и они вместе благополучно выбрались из воды. Гэндальф промок до нитки, а Лая всего трясло – он и сам не мог понять от страха ли или от смелости.

– Вот что за проклятие, значит! – повторял Гэндальф.

У Лая в памяти всплыло сморщенное лицо форностского старика, его прыгающий подбородок и скрипучий голос: «Старый город боится проклятия, скрытого водами озера Эвендон…»

– Что это было? – оглядываясь назад на озеро, и ожидая каждый момент нападения, спросил Лай.

– Это исчадие зла незапамятных времён, – ответил Гэндальф, – накер – похожее на дракона существо, но не дракон: те боятся воды, а накеры живут в ней. Я читал, что в безводных местностях они даже забирались в колодцы, если могли там уместиться. А здесь для него раздолье: и река, и озеро. Думаю, что обосновался он здесь не зря – ты видел, сколько разного добра он стянул в своё логово-гнездо? Вот почему мы не могли найти в развалинах ничего ценного. Накеры жадны не меньше драконов. А защищаются и нападают не с помощью огня, а благодаря ядовитым зубам. Если бы он всё-таки укусил меня, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Спасибо тебе, Лаилот, ты спас меня.

Лай засмущался и в ответ буркнул что-то невнятное, упоминая соревнования в меткости у себя дома. И опять он вспомнил родную деревню, свой дом, улыбку отца, глаза Кармины. Какая-то тревога заворочалась в душе.

– Если эта тварь так свободно ползает по городу, – размышлял идущий впереди Гэндальф, – надо торопиться и предупредить остальных… Да, мы разозлили его не на шутку, и поэтому наш отъезд откладывать нельзя. И ни о какой лодке теперь не может быть и речи! Выходит, мы старались зря с её постройкой. Ты и Лили отправитесь назад вместе с гномами. На повозке они доставят вас прямо в Пристенок. Вот радости-то будет у всех! А, Лай?

Гэндальф шагал бодро и даже весело.

– А как же ты?

– Отправлюсь с вами, но только до перекрёстка, а дальше у меня свои, ещё не законченные дела – ещё один палантир. В Башенных Холмах мне ваша помощь уже не понадобится. А пока, я подумаю, как вознаградить вас с Лили за помощь.

Так они рассуждали, пока не повернули за последний перед стоянкой угол. Увидев площадку, расчищенную ими между обломками стен и остатками фундаментов, оба обомлели. Повозка исчезла. Но самое главное – нигде не было ни души. Они бегали крича и зовя гномов и Лили, заглядывая за углы, в подвалы и даже в колодец. Напрасно. Промокнув полностью и окончательно под непрекращающимся дождём, Лай и Гэндальф остановили поиски, вернувшись к исходному месту. Повозки по-прежнему не было. Они так привыкли за последнее время, что она – неотъемлемая часть пейзажа, что сейчас эта пустота на месте повозки казалась им невероятной. Под навесом лежали припасы, аккуратно сложенные горкой – ровно половина того, что было у них с утра. Зола в печке была ещё тёплой. Когда Гэндальф приподнял верхний узелок с сушёными ягодами, под ним обнаружился маленький клочок истрёпанной бумаги, на котором аккуратными рунами было выведено углём: «Простите. Мы не могли поступить иначе». Отчаяние сменилось недоумением.

– Ну, теперь мы хотя бы знаем, что их не сожрал накер! – облегчённо вздохнул Гэндальф. – Только никак не пойму, что взбрело в голову гномам?..

Лай сидел, прижавшись к печке спиной. Капли дождя, стекавшие по его лицу с кудрявых волос, смешивались с заливающими глаза слезами.

– Я не брошу сестру! – упрямо, уставившись вперёд невидящими глазами, повторял он.

Гэндальф развёл огонь, нашёл под припасами мешки с одеждой для себя и хоббита. Переодевшись в сухое и отогревшись у огня, они поели и стали собираться в путь. Оба почти не говорили друг с другом, но делали всё как-то слаженно и быстро, как будто для принятого решения не нужно было слов.