Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

С поля шли счастливые, с радостным гомоном. Игроки были в центре внимания. Белла болтала с Анат, а перед ними оказались двое охотников. Эвальд, услышав девочек, оглянулся, кивнул, приотстал и заговорил с ними. В гостиной собирались отпраздновать победу. Кто-то притащил еды, кто-то попросил эльфов добавить, старшие достали сливочного пива. Пир удался на славу. Белла сидела в компании с Эвальдом, Анат и еще тремя-четырьмя ребятами. Члены комады по одному, по два отходили куда-то ненадолго. Когда позвали Эвальда, он потянул за собой Беллу. В пустом классе неподалеку в углу сидели двое старших парней. Они подвинулись, пуская малолеток, и вручили Эвальду бутылку. Тот сделал большой глоток, потом протянул бутылку Белле. Девочка принюхалась к жидкости и взволнованно спросила:

— Это огневиски? — Вино ей уже приходилось пробовать, на дне бокала, а более крепкие напитки — нет.

— Да ты не новичок? — хмыкнул Эвальд. — Смотри, не пей много.

Она помотала головой:

— Я не хочу.

Один из старших отобрал бутылку, сделал затяжной глоток, который не посрамил бы и жирафа, и встал, бросив остальным:

— Не морозьте бутылку, малолеточки… и ты, друг…

Его приятель торопливо выхлестал чуть не половину пойла, поставил бутылку на стул рядом с Эвальдом и вышел вслед за другом. Эвальд отхлебнул и снова подвинул виски Белле:

— Чуть-чуть можно.

— Нет, мне не по себе как-то.

— Давай на брудершафт, — он опять глотнул огневиски и наклонился к Белле, и прежде чем она успела сообразить, что происходит, накрыл ее губы своими, провел по ним языком — она приоткрыла рот, и Эвальд впустил туда немного виски. Она быстро стиснула губы и отшатнулась. Сердце колотилось, в голове шумело, непонятно, от спиртного или от поцелуя.

— На брудершафт — это совсем не так, — прошептала она. Эвальд засмеялся:

— Какая разница. Главное, что это приятно.

Тут дверь открылась, и ввалился, шатаясь, совсем пьянющий семикурсник. Эвальд недовольно поморщился:

— Зачем же так надираться?

Парень добил бутылку до конца и опустился на колени перед задней партой. Что-то звякнуло, Белла сообразила, что там, видимо, заначка; в класс вошли еще двое, парень с девушкой. Семикурсник начал блевать. Белла быстро ретировалась в гостиную — там все еще гремела вечеринка, люди приходили и уходили, и на отсутствие Блэк никто не обратил внимания.

Она посидела, поклевала носом и ушла в спальню. На душе была какая-то невнятная истома, полувозбуждение, полуиспуг. Только на следующее утро она осознала ужасную правду: теперь она точно «была с мужчиной». Помфри еще в прошлом семестре говорила, что от этого бывают дети, и сейчас Белла горько пожалела, что отвлеклась на другие темы и не докопалась, как предотвратить последствия. Прямо спрашивать кого-то было опасно: взрослые могли встревожиться, начать вызнавать что-то, накапать родителям, а сверстники — пустить слухи, к тому же они, скорее всего, сами толком ничего не знают. Использовать легилименцию по такому поводу Белла тоже побоялась: лезть в голову имеет смысл только к взрослым, а если на этом поймают, явно будут большие проблемы, куда хуже, чем если бы она пыталась узнать всего лишь правильный ответ на контрольной. В библиотеке ничего дельного не попалось, женские журналы доказали свою бесполезность еще в прошлый раз. Наверное, можно просто пойти в аптеку и спросить… Нет, конечно, нет: она еще ребенок, они заинтересуются, решат, что с ней что-то не так. Догадаются, кто она.

Жаль, что у нее нет старшей сестры.

С отчаяния Белла даже подумала спросить Ивэна. Не лучший вариант, но он хотя бы не чужой человек, недостаточно взрослый, чтобы немедленно донести родителям, и, если повезет, достаточно взрослый, чтобы знать то, что ей нужно. Но когда завела речь очень издалека, он перепугался и долго допрашивал ее, что она об этом знает и не принуждал ли ее кто-нибудь к чему-нибудь плохому. Белла кое-как отболталась и зареклась у него узнавать. Правда, на одну мысль ее эта беседа навела, но пока были заботы поважнее.

Ивэна вопрос поверг в ступор. Кузен, конечно, не был полным профаном в интимной сфере. Ивэну шел шестнадцатый год, он был старостой, симпатичным и популярным парнем, была постоянная девушка, с которой они целовались и трогали друг друга, но двигаться дальше она не решалась. Пару раз на нейтральной территории он пообжимался и с другими девчонками. Во всех подробностях изучил порнографические журналы, которые передавали друг другу в спальнях мальчиков, и летом даже, набравшись храбрости, зашел с приятелем в бордель на Ноктюрн-аллее, они поболтали там с девочками, но так никого и не сняли — как-то было неудобно. Но ни одной деталью этого жизненного опыта невозможно было поделиться с тринадцатилетней сестрой.

Разбитая, Белла сидела в гостиной, уронив руки на свитки с домашним заданием, и обессиленно глядела в камин. Что теперь делать? Рядом присела Кларисса и начала рассказывать о последнем уроке по магловедению, кто-то у них там сказал что-то смешное — вернее, то, что Клариссе кажется смешным… Белла кивала, почти не слыша — что за глупая идея изучать маглов, как будто в них есть что-то интересное. Не учеба, а идеология, одно из нововведений господина Дамблдора.

— … но, кроме этих особенностей, физиология у них такая же, — продолжала Кларисса.

— Прости? Кроме каких особенностей?

Кларисса охотно пустилась в разъяснения. Белла попросила у нее учебник и быстро просмотрела. Там про физиологию ничего не было, но едва промелькнувшая идея уже пустила корни в мозгу Беллы. Вот они — взрослые люди, которые не заметят проникновения в их сознание и не пожалуются Блэкам.

— А практические занятия у вас бывают? Ну, не знаю, уход за маглами, что-то вроде уроков профессора Кеттлберна?

— Они не животные, за ними не нужно ухаживать.

— Но вы их хоть в глаза видели?

— На прошлой неделе был первый практический урок.

— И куда вы ходили? Где они вообще живут?

— Везде. Смотри, в приложении к учебнику — карты.

Известная Белле карта магической Британии казалась раздутой и перекореженной, редкие знакомые островки магических поселений и городских кварталов были разнесены в разные стороны огромным морем магловских населенных пунктов. Девочка ошеломленно вертела карту, увеличивая попеременно разные фрагменты.

— Почему их так много? — Белла даже забыла о своей первоначальной цели.

— Нам не говорили. Их больше в тысячу, от тысячи до десяти примерно, столько тысяч раз.

— Да-а-а…

Наверное, надо найти населенный пункт недалеко от школы. На метле зимой не налетаешься, да и незаконно, если маглы заметят. Аппарировать Белла пока не могла, о портале нечего было и думать. Можно попробовать камин — скажем, из Хогсмида в какое-нибудь смешанное поселение. Там быстро дойти до магловской части. Она открыла инструкции по контакту. Сначала придется раздобыть эти странные наряды. Белла разозлилась. Слишком много подготовки требуется, слишком много времени, а когда она выяснит, что делать, кто знает, какие еще понадобятся усилия; глупая затея, надо поискать что-то другое. А может, уже вообще поздно что-то предпринимать…

— А как вы одевались? В школе есть запас магловского платья?

— Да, в двадцать четвертой кладовой. Но я свою форму забрала в спальню, так удобнее.

Отлично, она одолжит, если попросить.

— У профессора был портал дотуда. Выбросил нас в каком-то сарае.

— В каком населенном пункте?

Интересно, портал зачарован на определенное время? Многоразовый он или к каждому занятию колдуют заново? Двусторонний? да, последнее логичнее всего. В родительском доме Белла сталкивалась с разными видами порталов, но как распознать их свойства, она не знала. Впрочем, наверняка в библиотеке есть нужные книги. Она, не рискуя больше расспрашивать, осторожно заглянула в воспоминания Клариссы. Профессор вынула портал из учительского стола — это было сломанное писчее перо. Контролирует ли директор портальные перемещения из Хогвартса?

— А магловские деньги вам выдают?

Поразмыслив над новой затеей, Белла сочла, что самый простой способ — попроситься в класс магловедения. Она не записывалась заранее и пропустила половину года, но всю дребедень, что они прошли, можно прочитать по учебнику за пару дней. Да и не учиться же она туда идет. Через несколько дней будет новое практическое занятие, после которого маглы могут отправляться лесом.

Но Слагхорн неожиданно спросил:

— У вас размолвка с родителями?

— Нет, почему вы так решили? — удивилась Белла.

— А как они отнеслись к вашей идее?

— Я еще не говорила им…

— Гм. Вы пропустили полгода. Нет, не думаю, что целесообразно начинать сейчас новый предмет.

Белла привыкла, что декан потакает ей, и даже не подумала, что он может отказать. Хотя, если поразмыслить, Слагхорн повел себя логично. В школе он готов был поддержать ее преимущество перед теми, у кого меньше возможностей, а когда возник намек на разногласия между Беллой и старшими Блэками, не захотел вызывать недовольство тех, кто сильнее. И правда, документы с перечнем предметов должны будут когда-то попасться на глаза родителям, и магловедение вызовет вопросы.

Ну что же. Значит, придется действовать нелегально. Самое важное — портал. Узнать, отслеживают ли порталы из и в Хогвартс, как определить свойства портала, в какие дни у профессора магловедения нет занятий — да нет, не надо, просто планировать вылазку на вечер.

Белла отправилась в библиотеку и просидела там до упора, изучая транспортные вопросы. Потом прошлась мимо аудиторий, открыла кабинет магловедения — никаких сложных замков, отлично. В деле понадобятся всякие чары отвлечения внимания — этим добром она владела. Стол тоже заперт на пустяковое заклятье, перо на месте. Белла ткнула его палочкой: «Спесиес порти»! Ага, портал длительного, непрерывного действия.

— Лонгитудо порти! Локус порти!

Закончив проверку, Белла убралась из кабинета. Что будет, если ее поймают? Надо подстраховаться и на этот случай. Допустим, она понятия не имела, что сломанное перо — портал. Случайно узнала, как однокурсники обсуждают магловедение, ей стало интересно; хотела записаться в класс, но ей отказали. Тогда она самовольно влезла в кабинет, случайно дотронулась до пера. Хорошо, никаких злоумышлений, одно бескорыстное любопытство к маглам, которое Дамблдор пытается поощрять. То есть все равно плохо, конечно, но на исключение не тянет, а все остальные кары лучше, чем… чем… Белле даже про себя не хотелось произносить этих слов. Самый скользкий момент — взлом учительского стола. Можно ли как-то это обойти?

Перед сном Белла взяла Серпентину в постель. Та маялась, и когда хозяйка заглянула в ее сознание, показала всякие гадости. Ей, наверное, не хватает спячки, виновато подумала Белла. Можно подойти к преподавателю по Уходу за волшебными тварями, вдруг он поможет. Если только я выпутаюсь из своей передряги, сразу этим займусь.

На следующий день Белла одолжила у Кларисссы магловскую одежду, спрятала в спальне, а потом пошла в библиотеку, чтобы доработать свой план. Идти надо, наверное, завтра, дольше не имеет смысла откладывать. Неподалеку сидела Кларисса с их однокурсницей Дебби Питерс. Она жестом пригласила Беллу подсесть, и та в благодарность за магловские вещи согласилась. Девочки иногда перешептывались, но Белла не вслушивалась, занятая своими мыслями. Наконец Кларисса ушла, оставив свои книги Дебби.

— Хочет идти в целители, — шепотом поведала Дебби Питерс. — А я, как посмотрела на целительские атласы, ничего уже не хочу. Бочковая болезнь — тело человека раздувает сверх всяких мыслимых размеров, летальный исход через сутки — это жмуриков называют летальным исходом, — Дебби перелистнула устрашающую картинку.

Белла поморщилась. В обычных обстоятельствах Дебби не посмела бы лезть к ней с разговорами, как будто они равные. Но сейчас не было сил поддерживать высокомерную дистанцию. Белла взяла атлас в руки и стала рассматривать иллюстрации к статьям о смертельных болезнях. Было в этой жути что-то притягательное, отвлекшее ее от собственных страхов. Она потянулась и за другими книгами. Там ничего не нашлось про опасные болезни, зато на раскрытой странице Белла увидела нарисованного голого человека, все тело которого при приближении как будто разнималось на разные слои: кожа, мясо, вены, кости, органы внутри. Белла завороженно разглядывала их, когда дошла до живота, там высветилась матка, увеличиваясь на глазах, и рядом пошли пояснения: семя попадает в какие-то пути, э-э-э… развивается плод… черт, опять ничего нет про то, откуда оно в них попадает… нет, все-таки: из половых органов мужчины, и вот же они, эти органы! Вау! Она откинулась на спинку стула, чувствуя себя так, будто победила на матче. Наконец она нашла внятные объяснения и внимательно их прочитала. Ничего подобного они с Эвальдом не делали, и, значит, опасности нет. От поцелуев детей не бывает. И не нужно ходить на дурацкое магловедение. Внутри все пело, и Белла радостно поднялась и вышла из библиотеки, не очень замечая, куда ее несут ноги.

На следующий день она столкнулась с Эвальдом в коридоре, он кивнул, и когда Белла остановилась, остановился тоже. Она подтолкнула Эвальда в угол коридора и тихо спросила:

— Как ты думаешь, что сделает Ивэн, если узнает, что ты отвел меня в пустой класс, подпоил огневиски и приставал?

Эвальд удивился. На вечеринке ему казалось, что всё идет само собой и ничего плохого он не делает. А в пересказе Блэк его поведение выглядело неприглядно.

— Ты была трезвой, когда … — запротестовал он.

— Не делай так больше, ясно? — сердито прошипела Блэк. — Я могу сама решить, хочу целоваться или нет, не нужно меня заставлять.

— Не злись, — виновато попросил Эвальд. — Извини, я не сообразил. Я не хотел тебя обидеть. А если ты скажешь Ивэну, он, конечно, мне устроит веселую жизнь, но и тебе тоже больше не видать никаких гулянок.

— Я пока сыта гулянками по горло, — огрызнулась девочка.

Он проводил ее взглядом. Да, пожалуй, лучше держаться осторожнее, Ивэн и вправду может подложить здоровую свинью. Но какая все-таки Блэк хорошенькая, хоть и малявка. «Могу сама решить, когда хочу целоваться». Ну так пусть решит как-нибудь. Если с ней быть подружелюбнее, не спугнуть, вполне можно кое-что получить.

Белла вспомнила, что обещала себе заняться Серпентиной, если все обойдется. Животными ведал профессор Кеттлберн. В учительской она его не нашла, там послали к леснику. Белла собралась с духом. Лесника она побаивалась. Он был огромного роста, почти с великана, и, говорят, в свое время изгнан из школы чуть ли не за убийство. Но Кеттлбрен, видно, не боялся — на опушке леса они вдвоем выгуливали гиппогрифов. Профессор запыхался и говорил сквозь зубы. Он перебил ее рассказ на середине:

— Как вас зовут, мисс?

— Беллатрикс Блэк, я с третьего курса. — Девочке показалось, что в глазах учителя появилась неприязнь. Он подержал змею, провел палочкой, определяя что-то.

— Ну да, модифицировали… и чего вы хотите?

— Ну, чтобы она могла нормально поспать.

— А кто заказал операцию?

— Вы про спячку? Родители, наверное.

— И что они сделают, если обнаружат, что им продали бракованный товар?

— А?.. — Белла не сразу поняла. — Они не найдут, они не смотрят…

— Поиздевались над животиной — и хватит. Нельзя их по десять раз туда-сюда заколдовывать и расколдовывать. Ничего, проживет и так.

Белла нахмурилась, но возражать не стала. Крылатые кони над головой издавали рыкающие звуки, один подмял другого под себя и тормошил.

— У вас гиппогрифы дерутся, — сказала она.

— Не дерутся они, — неприветливо буркнул Кеттлберн. — Шли бы вы в замок, мисс.