Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Дни летели, сменяя друг друга так быстро, что Хэйли совершенно потеряла им счет. Она подружилась с Мисой, изначально задавшись целью втереться в доверие, но вскоре увлеклась общением и с удовольствием проводила время с юной моделью. Вместе они ходили по магазинам, смотрели фильмы. А иногда придумывали различные блюда и спускались в штаб расследования, чтобы скормить очередной эксперемент «уставшим мужчинам».

Чаще всего, еда была настолько отвратительная на вкус, что этот акт доброй воли и жалости скорее походил на издевательство. Ватари и Ягами старшего девушки стеснялись заставлять, Рюдзаки немного побаивались, а вот остальным приходилось несладко. Особенно Лайту с Мацудой. Воспитанность и хорошие манеры играли с ними злую шутку, грозя расстройством кишечника и головной болью. Злорадно хихикающие девчонки в такие моменты привносили хаос и разруху в серьезную компанию детективов. И часто все заканчивалось тем, что Айдзава снимал ремень и, размахивая им над головой, прогонял визжащих нарушителей порядка.

Хэйли постоянно ловила на себе любопытный взгляд Рюдзаки. И могла поклясться, что смотрит он лишь на нее. Но не с осуждением или непониманием. Это придавало уверенности в собственном озорстве, и Хэйли с еще большим восторгом носилась от ремня офицера полиции по штабу.

Наконец-то, она чувствовала, что живет. Тайное задание L поглядывать за поведением модели и Лайта было совершенно безобидным и не требовало усилий. Притворяться кем-то другим не приходилось, и Хэйли была сама собой, радуясь каждой минуте собственной жизни.

Миса оказалась отличной подружкой. Болтливая, позитивная, неунывающая, хорошо осведомленная в вопросах моды. Изначально модель переживала, что Клэр обманула ее и, на самом деле, спит и видит, как заполучить Лайта себе в парни. Но потом немного успокоилась, когда Клэр начала рассказывать ей свои планы на будущее, в которых хотела уехать далеко-далеко. И никогда, ни разу не заикнулась о Лайте. Напротив, радовалась за Мису, когда та говорила о Лайте, показывала их «миленькие» смски.

В противовес беззаботному девичьему веселью, в штабе дела обстояли напряженно. Рюдзаки чуть не приковал Лайта к себе цепью, аргументируя тем, что хочет наблюдать за ним сутки напролет, так как все еще не снял с него подозрения. В итоге условились на том, что Лайт будет добровольно находиться рядом с Рюдзаки и шагу не ступит без его разрешения. Теперь он жил рядом с детективом. То в кресле за столом, то устраивался на диванчике позади. Несчастному юноше пришлось приспособиться ко сну рядом с гудящими мониторами и вечно бодрствующим сладкоежкой. L не отпускал Лайта одного никуда, следуя за ним даже на свидания с Мисой, которые девушка выбила своим бесконечным нытьем. Но присутствие Рюдзаки как третьего лишнего доставляло проблемы не только Мисе. Хэйли тоже оказалась невольным пострадавшем в этом странном треугольнике. Ей постоянно приходилось выслушивать жалобы и бесконечные причитания.

— Представляешь! — возмущалась модель в очередной раз. — Этот извращенец опять был с нами! У меня чувство, что я на свидании с двумя парнями одновременно!

— Аха-ха-ха! — заливалась Хэйли, валяясь на диване. — И как ощущения?

— Отвратительно! Ты помнишь, я вчера платье новое надела с кружевным вырезом? — начала жаловаться Миса.

Хэйли кивнула, уже предчувствуя, к чему идет разговор.

— Так вот! — воскликнула Аманэ Миса, насупившись. — Лайт нисколечко не оценил, даже отказывался поцеловать меня, заявив, что у него нет настроения. Зато Рюдзаки все время пялился на вырез на груди и мои ноги, а потом они подрались!

Хэйли хихикнула.

— И вообще! Создается впечатление, что это у них свидание, а я никто! — расстроенная девушка швырнула подушку в стену.

— Да, уж… — протянула Хэйли. — Это как минимум, неприятно.

— Не то слово… Я уверена, будь мы с Лайтом наедине, у меня было бы гораздо больше шансов понравиться ему. А этот Рюдзаки вечно говорит с ним о Кире. Вот бы кто его отвлек…

«Началось» — подумала Хэйли и тяжело вздохнула. Уже неоднократно Аманэ Миса начинала этот разговор с подобной фразы.

— Клэ-э-эр, — Аманэ скорчила несчастную мордашку. — А ты не могла бы его попросить оставить нас наедине?

Хэйли жалобно сдвинула брови. Но Миса была неумолима.

— Поговори с Рюдзаки, — затараторила она, — может быть, он пойдет навстречу? Ты же часто заменяешь Ватари, готовишь кофе. Думаю, у тебя есть шанс его упросить.

— Послушай, подруга, у меня столько же шансов, сколько и у тебя… — простонала несчастная.

— Ну пожа-а-а-алуйста! — Аманэ Миса сложила ладошки и, прикрыв глаза, резко опустила голову, махнув хвостиками.

Хэйли с безнадежным выражением на лице смотрела на светлую макушку, но внезапно воспрянула духом.

— Хм… А знаешь, я попробую, — произнесла она. Хэйли вдруг показалось, что она нашла неплохой аргумент для убеждения детектива.

Миса тот час кинулась обнимать подругу.

— Клэ-э-эр! Я люблю тебя!

— Сильнее, чем Лайта? — строго прищурилась Хэйли.

— Ну не-ет… Прости… Лайта я люблю больше всего на свете!

— Повезло же ему, — улыбнулась Хэйли и обняла подругу в ответ.

* * *

Хэйли частенько спускалась среди ночи в штаб и с удовольствием отвлекала парней от расследования и друг от друга. Последнее, кстати, было гораздо сложнее для исполнения. Их противостояние превратилось в некое мальчишеское соперничество. Они постоянно спорили, частенько дрались, но в целом выглядели весьма довольны собой и общением друг с другом. «Лайт — мой первый в жизни друг», — сказал когда-то L. И, возможно, так оно и было, потому что Хэйли чувствовала между ними взаимный интерес. Но было и еще кое-что. По крайней мере со стороны L. Неуловимое, отчаянное. Словно он боялся. Не самого Лайта, а того, кем он может стать.

Обычно Хэйли Уайт торчала пару часов, а потом оставляла молодых людей придаваться интеллектуальным спорам наедине. Но в этот раз она преследовала определенную цель и не спешила покидать штаб. Хэйли периодически вставляла пару-другую фраз в ученые баталии двух эгоистов и рисовала картинки в блокнотике. С недавних пор она открыла в себе способность к рисованию странных готических узоров и с удовольствием тратила на это время.

Наконец, Лайт улегся на диван, укрылся покрывалом и, отвернувшись от мониторов, мерно засопел. Рюдзаки шуршал фантиками и попивал остывший чайный сироп. На экранах были открыты списки погибших от рук Киры. Но на них детектив не обращал внимания, предпочитая поглядывать на Лайта и сидящую с другой стороны девушку.

Хэйли какое-то время продолжала молча рисовать картинки в блокноте и, наконец, решилась. Быстро написав на чистом листе фразу, она протянула блокнот Рюдзаки.

«А ты не хочешь устроить приватное свидание для Лайта и Мисы?»

Рюдзаки нацарапал ответ и передал блокнот обратно.

«А почему я должен этого хотеть?»

Хэйли хмыкнула и написала:

«Ты мог бы понаблюдать за ними со стороны через камеры, при тебе они себя точно не выдадут».

«Лайт в любом случае себя не выдаст.»

«Но Миса может. Хотя бы посмотреть на их отношения в отсутствии посторонних».

«А тебе какой интерес?»

Детектив с подозрением покосился на Хэйли, и та не медлила с ответом.

«Миса просит помочь устроить ей свидание без твоего присутствия. Мы могли бы убить двух зайцев одновременно. И я для Мисы стану более близкой подругой, и ты посмотришь на них со стороны».

Рюдзаки прислонил палец к губам и какое-то время смотрел на Лайта, после чего написал:

«Попроси вслух. Ты должна меня убедить оставить их наедине. Лайт не спит».

Хэйли вздрогнула, прочитав надпись. Как хорошо, что она шуршала листочками и раньше. А Ягами лежал лицом к спинке дивана. Нельзя, чтобы кто-то заподозрил о ее тайном участии в расследовании.

— Рюдзаки… — неуверенно начала Хэйли.

— М-м-м? — протянул он.

— Тут такое дело… Миса. Она все время жалуется, что не может остаться наедине с Лайтом.

— И что? — равнодушно отозвался L, причмокнув чаем.

— Может быть, ты в самом деле позволишь им? Не могу смотреть на ее мучения…

— Это глупости, Клэр. Вот избавятся от подозрений, пусть хоть живут вместе.

Хэйли прикусила губу. «Что он хочет, чтобы я сказала? — насупилась она и пристально всмотрелась в детектива. — Лайт знает, что его в любом случае не оставят без слежки. Надо как-то ослабить его бдительность… но как? Хоть бы намекнул, злыдень лохматый! Я ж не знаю, о чем ты думаешь». И вдруг L повернулся в пол оборота к Хэйли и подмигнул.

— Рюдзаки… — решилась продолжить она, все так же не понимая, что от нее хотят. — Но ведь камеры, и все такое… Если не сказать им, а сам будешь следить.

Последние слова она произнесла шёпотом, чтобы Лайт думал, будто они не знают, спит он или нет. Но детектив был недоволен. Он отрицательно мотнул головой, а потом произнес:

— Лайт в любом случае знает, что я не спущу с него глаз. И куда интереснее присутствовать лично.

— Ага, там ты можешь, например, подраться с Лайтом, поглазеть на Мису в откровенном наряде, — Хэйли начинала злиться, но вместе с этим стала догадываться, что хочет услышать L.

— Все верно, Клэр, — произнес он, подтверждая ее мысли.

— Ну ок, — она выдохнула, — давай так: если ты согласишься отпустить Мису на свидание с Лайтом, я схожу на свидание с тобой.

Рюдзаки замер, а потом быстро развернулся к Хэйли, словно в самом деле не ожидал такого предложения.

— Свидание? — переспросил он, буравя ее любопытным взглядом. — Ты приглашаешь меня на свидание?

— Только на вышеупомянутых условиях! — пискнула Хэйли, уже начиная жалеть, что пошла у него на поводу.

— Не понимаю твоей жертвы, — задумчиво протянул Рюдзаки.

— Да потому что Миса меня достала! — возмутилась громче, чем надо Хэйли. — Она ноет дни напролет, умоляя что-либо сделать!

Рюдзаки поднес палец к губам, все так же не сводя глаз с порозовевшей девушки.

— А ты стала самоотверженной, — произнес он.

— Так, все! — крикнула Хэйли. — Или соглашаешься, или нет.

— Хм… — Рюдзаки пробежал любопытным взглядом по ее домашнему одеянию. — Ну что ж, ладно. Только я хочу, чтобы ты пришла в платье. И свидание будет на моем этаже.

— Рюдзаки! А не перебор? — воскликнула Хэйли, вскакивая с кресла.

Детектив с совершенно будничным выражением лица отвернулся к столу и двумя пальцами взял очередную конфету в синей обертке.

— Или ты приходишь завтра к четырем вечера в том платье, что надевала позавчера на прогулку с Мисой, ко мне, или у Мисы не будет свидания с Лайтом без меня, — вынес он вердикт и стал медленно с удовольствием разворачивать фантик, словно раздевая любимую девушку.

— Ты просто скотина, Рюдзаки! — прошипела Хэйли и, всунув ноги в мягкие тапочки, отправилась вон из штаба.

«Черт! — выругалась Хэйли про себя, шагая по ступенькам. — Он ведь ничего не предпринял. За Лайтом и Мисой все равно останутся наблюдать следователи, а я… Я пойду в платьишке на свиданку с этим извращенцем! Ха! Впрочем, сама виновата, что уж теперь… Зачем, вообще, надо было про это говорить? Инициатива наказуема, вот уж правда! Я, конечно, понимаю, что никакого свидания у нас не будет, этот концерт для Лайта. Но, не проще ли было не впутывать меня?»

Как только Хэйли вышла, Лайт сел на диване и уставился на детектива.

— Ты это сейчас серьезно? — произнес он.

— М-м-м? — промычал с набитым ртом Рюдзаки.

— Ты в самом деле пойдешь на свидание с Клэр? — негодовал Лайт.

— Почему нет? — пожал плечами Рюдзаки и с разочарованием заглянул в опустевшую кружку.

Ягами покачал головой.

— Ну ладно, пару раз в неделю мы ходим с Мисой, потому что иначе она всех замучает, — начал Лайт. — Но идти у нее на поводу, чтобы самому отправиться на свидание? Рюдзаки, ты чем, вообще, занят? Киру поймать не хочешь?

Детектив беззаботно улыбнулся.

— Я поймал, — заявил он, подняв глаза к потолку и задумчиво прищурился. — Только доказательства осталось найти…

— С ума сошёл? — наехал на него Лайт, нахмурив брови. — Твоё помешательство в самом деле не имеет границ. А, знаешь, плевать! Делай, что вздумается, а я буду ловить Киру. Настоящего! И вот ещё, Мису с собой захватите завтра.

— Но Миса хочет только с тобой, — заметил Рюдзаки.

— Что с тобой стало? — продолжал негодовать Лайт. — Целыми днями ты сидишь, играешь в шахматы, строишь свои чертовы башни из сахара, но ни разу, НИ РАЗУ я не видел, чтобы ты выдвигал новые теории, искал ответы. Ты занимаешься чем угодно, только не поимкой Киры. Я перестаю верить, что ты L!

— К чему эти речи? — сдвинул брови детектив, отложив конфету и отодвинув подальше пустую чашку.

— Я пытаюсь понять! Что с тобой происходит? Ты разочарован? Впал в депрессию из-за того, что твоя теория провалилась?

— Возможно, Лайт. Это первый раз, когда я оказался неправ. Но я всё ещё так не думаю. У меня такое чувство, что я всегда был на верном пути. А то, что нет доказательств, ещё ни о чем не говорит.

— Как ты меня достал! — Лайт схватил подушку и швырнул ее, что есть сил, в нахохлившегося парня.

Подушка прицельно влетела в голову детектива-сладкоежки, кресло под ним проехалось, а сама подушка свалилась на пол.

— Ты снова хочешь драки? — произнес Рюдзаки и встал с кресла.

— Я бы хотел выбить из твоей головы все идиотские мысли! — кричал Лайт. — Своим унынием ты мешаешь работать нормальным людям! Может быть, ты, вообще, переберешься к Клэр и Мисе?! Зачем просиживать в штабе сутками?

— Мой штаб. Хочу — и просиживаю, — не отступал Рюдзаки. — Но почему ты злишься, Лайт? То, что ты до сих пор под моим подозрением, тебя раздражает? Только я вижу, кем ты можешь быть, и это злит тебя? Только меня ты не смог убедить своим фальшивым арестом, и это выводит тебя из себя?

Лайт встал с дивана и медленно подошел, сжав кулаки. Рюдзаки выглядел внешне совершенно расслабленно, но тоже был готов к бою.

— Упертый баран! Люди умирают, а ты играешь в обиженного ребенка, — почти прошипел Ягами и замахнулся.

С каждой потасовкой они лучше узнавали манеры боя друг друга, и с каждым разом драка принимала все более угрожающий характер. И вот они уже валялись на полу, сцепившись как два мартовских кота. Где-то кричала Клэр, требуя прекратить «этот балаган», но они настолько были увлечены, что совершенно не обращали внимание. Каждый хотел победить, возвыситься над противником, подмять под себя в прямом и переносном смысле. Разбитые носы, множественные синяки на теле не останавливали их, а наоборот наполняли почти звериной яростью.

Внезапно оба вскрикнули от неожиданности и испуга. Только что их окатили ледяной водой, остудив весь пыл. В паре метрах стояла с кастрюлей разозленная Хэйли. Не успели парни возмутиться, как она швырнула в их сторону кастрюлю, а потом полила второй раз из двухлитровой бутылки.

— Что ты творишь? — закричал Лайт.

— Вы достали… Оба! — крикнула она в ответ и в очередной раз полила их водой.

— Клэ-эр! — закричали парни в один голос, вскакивая на ноги.

Хэйли с визгом бросилась к выходу из штаба. Оба кинулись за ней. Энергия всё ещё бурлила в них, требуя выход. Хэйли удалось пробежать по ступенькам, но дальше она уйти не смогла. Лайт схватил ее за руку, дёрнул на себя. Она потеряла равновесие и, пытаясь его поймать, уронила бутылку, которую тут же схватил Рюдзаки.

— Я держу ее! — крикнул Лайт, прижав к себе и обняв руками отчаянно вырывающуюся девчонку.

А в следующий миг остаток воды резким ледяным душем обрушился на лицо, грудь, плечи и живот несчастного миротворца. Хэйли вскрикнула и насупилась, перестав вырываться. Лайт, наконец, пришел в себя и отпустил ее, сообразив насколько некультурно повел себя по отношению к девушке. А после гневно блеснул глазами в сторону Рюдзаки, мысленно обвиняя его в своих бестактных действиях. А Хэйли вдруг рассмеялась. Громко, заливисто. Она смотрела на мокрых парней по очереди и не могла успокоиться. Ее смех эхом отражался от стен и заполнял весь штаб. Заражал, заставлял расслабиться, снимал напряжение. И вот молодые люди уже смеялись втроём, сидя на полу.

* * *

Хэйли поднималась по ступенькам на этаж к великому сладкоежке. Ещё ни разу она не была в его обители и справедливо считала, что парень живет в штабе. На ней было бирюзовое коротенькое платье и бежевые балетки. Рыжие волосы по привычке завязаны в хвостик. Как приличная девушка, она немного опаздывала, хоть и была готова давно. Час назад она отправила сообщение на телефон Рюдзаки с вопросом: «Можно ли сменить форму одежды?», на что получила однозначный и лаконичный ответ: «нельзя». И теперь Хэйли злилась, совершенно не понимая, что нашло на этого чудика.

— Ты опаздываешь, — встретил ее нетерпеливым голосом Рюдзаки.

Он сидел на полу около лифта на корочках и водил пальцем по холодному кафелю.

— Всего пять минут, — хмыкнула Хэйли.

— Идём, — Рюдзаки встал и, засунув руки в карманы, отправился по коридору.

Хэйли пошла следом. Они оказались в небольшой комнате с множеством мониторов, системных блоков и непонятной аппаратуры. Холодный пол, нет света, кроме тусклого отблеска одного из компьютера и маленьких мигающих лампочек.

— Это твоя комната? — в ужасе прошептала Хэйли, следуя за лохматым сладкоежкой.

— Можно сказать, это центр управления штабом, — ответил детектив, проходя к стульям. — Обычно тут сидит Ватари. Но у нас все-таки свидание… Поэтому мы будем одни.

Рюдзаки мельком взглянул на побледневшую девушку.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Я не очень люблю темные и маленькие помещения, — пожаловалась она, обхватив себя за плечи и с трудом сдерживая дрожь. — Даже у себя в комнате я включаю ночник…

Детектив подошёл к столу, нажал кнопку на одной из клавиатур. Тут же загорелись остальные мониторы. На некоторых отображались помещения штаба, на каких-то документы и фотографии с жертвами. Хэйли передернуло от отвращения.

— А теперь скажи, какие преследуешь цели на самом деле, — произнес Рюдзаки, выставляя на стол термос с кофе и вишневый торт.

— Можно поставить точку в слежке за Мисой, понаблюдав за ней без посторонних, и я для нее стану более близкой подругой.

— Хм…ты не церемонишься с чувствами Мисы. Я думал, вы на самом деле подружились, — пожал плечами детектив.

— Кто бы говорил, — фыркнула она в ответ.

— Что ж, посмотрим, — произнес L и налил кофе в кружку.

Хэйли скрестила руки на груди и подошла к парню.

— А теперь встречный вопрос, — произнесла Хэйли. — Зачем вынудил пригласить тебя на свидание, да еще и притащиться в этом?

Она ткнула пальцем себе в грудь.

— Я не вынуждал, — искренне удивился L, проследив за движением руки девушки. — Это была твоя идея. И она вполне неплоха. А платье…

И детектив вернулся к нарезанию торта.

— Оно тебе идёт, — произнес он будничным тоном, при этом даже не взглянув в ее сторону.

Хэйли болезненно сдвинула брови и пробежала глазами по мониторам.

— Располагайся, — произнес Рюдзаки. — Справа от тебя кружка и чайник.

Хэйли Уайт хитро прищурилась и сложила на груди руки.

— Раз уж заставил в платье надеть, — произнесла она задорным голосом, — поухаживай за мной.

Рюдзаки повернулся к ней и медленно прошелся взглядом по лицу и фигуре. Хэйли изображала святую невинность в ожидании решения лохматого гения. Он какое-то время колебался, молча и пристально разглядывая ее. Потом приложил палец к губам, встал, обошел Хэйли вокруг, взял чашку и подошёл к чайнику. Все так же молча он налил туда заварки, залил кипятком. При этом он выглядел немного растерянно и, в тоже время, сосредоточенно.

— Сколько сахара ты будешь? — произнес он, не глядя в сторону девушки.

— Одну ложку, — мягким радостным голосом произнесла она. А внутри все ликовало. Не просто от мысли, что умудрилась заставить великого лентяя сделать что-либо. Он делал это «что-то» для нее.

Двумя пальцами детектив взял ложку, набрал сахар. Хэйли засмотрелась на тонкие пальцы и не могла оторвать взгляд от плавных симметричных движений.

— Твой чай, — произнес Рюдзаки, подвигая кружку к девушке.

Хэйли подняла голову и столкнулась с ним взглядом. Он смотрел на нее совсем не как обычно. С глубокой тоской на дне черных глаз. Отчего-то Хэйли подумала, что мучает его. Не просьбой о чае, а своим существованием. И снова вспомнила о том мальчике из приюта. Какова вероятность, что сейчас он стоит перед ней? После посиделки в забегаловке Хэйли часто думала о том, что может свидетельствовать в пользу ее догадки, и каждый раз загоняла себя в тупик. Черные волосы, глаза, сверхчеловеческий ум, все это были косвенные признаки. Самым вероятным знаком был его вопрос в отеле о приюте, подсунутая им детская книжка. Но и этого было слишком мало.

— Рюдзаки, — тихо прошептала она. — Скажи, что тебя беспокоит.

Несколько секунд немигающие совиные глаза все так же смотрели на ее. Но потом он резко изменился. Выражение лица приобрело обычный скучающим вид, а сам он, согнувшись, отвернулся и забрался в кресло.

— Меня беспокоит Лайт, — произнес он, выводя на экран изображение из комнаты свиданий.

— А кроме него? — попыталась надавить Хэйли. — Не хочешь сказать?

Рюдзаки замер на несколько секунд, прислонив палец к губам. Взгляд уперся в мониторы, но у Хэйли создавалось впечатление, что в данный момент он смотрит сквозь них.

— С чего ты решила, что меня может беспокоить что-то кроме расследований? — произнес он безэмоциональным голосом и увеличил изображение из комнаты до максимального с нужного ему ракурса.

— Потому что… — начала Хэйли. Она не знала, как сказать, с чего начать. Что если все это лишь ее фантазии? Но собралась и тихонько продолжила: — Запрещаешь мне сближение с Лайтом, заставил одеть это чёртово платье… И… ты словно пытаешься во мне что-то рассмотреть. Что с тобой?

— Ты первая девушка, с которой я так близко общаюсь, помнишь? — ответил не задумываясь детектив, словно припас этот ответ заранее.

Хэйли вздохнула.

— И только?

Она чувствовала, знала, что он врёт.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — L повернулся к ней с совершенно непроницаемым лицом. Он снова закрылся от нее, от всего мира.

Хэйли прикусила губу и грустно сдвинула брови. Она разрывалась между решениями. Самое простое было молчание. Он делает вид, что ничего не происходит, и отлично, пусть так и будет. А с другой стороны, Хэйли ощущала странную потребность в его признании. Если он всё-таки тот, о ком она думает… Да, пожалуй, она бы хотела этого. Мысль, что на свете есть человек, кто был дорог ей в детстве, придала бы жизни совсем иной смысл. И теперь она знала: он не лишит ее жизни, не уберет как свидетеля. Но хоть она избавилась от опасений в этом отношении, вряд ли избавился он. Если детектив так же не доверяет, то признание ему совершенно ни к чему.

— Послушай… Я… Что бы ни было, Рюдзаки, я… не воспользуюсь этим в своих целях, — попыталась объяснить Хэйли.

Рюдзаки сузил глаза.

— «Что бы ни было» — это что? — в его голосе читалось недовольство.

— Я не имею в виду ничего такого… Рюдзаки, почему ты злишься?

Он встал, прошел мимо Хэйли за пирожными и как ни в чем не бывало произнес:

— Мы пропустим шоу. Устраивайся поудобнее.

Хэйли устало опустила глаза. У нее не хватило духу. Всего-то и требовалось, что рассказать о своих воспоминаниях. Сказать, что L напоминает сейчас его. И посмотреть на реакцию. Но, то ли она боялась увидеть тот же отстраненный взгляд, то ли смех на его лице. В итоге она снова убедила себя, что сейчас «не время», подыграв последней фразе детектива и не возвращаясь к предыдущей теме.

А шоу действительно состоялось. Вскоре на экране появился Лайт и Миса. Поначалу Миса вела себя очень скромно и прилично, видимо, ожидая отклика от Лайта. Потом в ответ на очередной вопрос о чувствах получила: «извини, я не могу обманывать ни тебя, ни себя». И тогда пустила в ход тяжёлую артиллерию в виде соблазнительного танца. Она сказала, что ей надо отрепетировать и попросила Лайта оценить. Тот спокойно просмотрел танец до конца и с непроницаемым лицом сказал, что очень красиво.

— Невероятно… — пробормотал L, прикусив палец.

Все это время он молча ел и попивал свой кофеек. Хэйли вопросительно посмотрела на него.

— И откуда у Лайта столько терпения? — сказал детектив и многозначительно покосился на свою "напарницу".

Хэйли в недоумении открыла рот.

— Не смотри так на меня! — возмутилась она, складывая руки на груди. — Я не собираюсь танцевать!

— А жаль, — произнес он и вернулся к наблюдениям.

«Нет, он совершенно невыносим», — надулась про себя Хэйли. За период наблюдения не промелькнуло даже намека на нечто подозрительное. Лайт открыто говорил Мисе, что занят расследованием Киры, Миса просила его поскорее найти этого противного убийцу, который мешает быть ей с Лайтиком.

— Ничего не понимаю, — произнес Рюдзаки, прикусив палец. — Как можно настолько измениться… Я не чувствую в нем Киру, как прежде. Совсем. Если бы не мои предположения, я отпустил бы обоих…

— Думаешь, они ещё могут вернуть себе память?

Парень кивнул.

— Есть два варианта, — задумчиво произнес он. — Первый, память вернется насильственным способом или никак не зависящим от намерений Ягами и второй, где все это тщательно спланированный ход. Но тогда…

— Появляется ещё больше вопросов?

Рюдзаки только кивнул и с тревогой стал всматриваться в Лайта на экране. Тот вполне непринужденно смеялся, хоть и все время посматривал на часы.

— Рюдзаки, — вдруг тихо произнесла Хэйли, — что ты будешь делать, если он в самом деле окажется Кирой?

Детектив избегал смотреть на девушку. Но боковым зрением видел, что она ждёт ответа и проигнорировать вопрос не позволит. Но он и сам хотел ответить на него кому-то кроме себя. Чтобы услышать, чтобы взять с себя слово поступить так, как того требует закон.

— Я не задумываясь отправлю его на смертную казнь, — произнес он низким хрипловатым, словно чужим голосом.

И Хэйли вдруг осознала всю полноту безвыходности данной ситуации. Любой исход принесет детективу L немалую боль. Если его теория провалится, пошатнется его репутация как самого лучшего детектива. Но если он окажется прав… Хоть он и уверен, что отправит Лайта на смерть, так ли спокойно он это переживет? Что для него хуже: потерять друга или прослыть среди знающих его людей одержимым неспособным к самокритике сумасшедшим? Смогут ли люди доверять ему после такой ошибки? Останутся ли его решения такими же непоколебимыми, как и прежде? И как сильно он разочаруется сам в себе? И это было на одной стороне весов. Победить любой ценой! Не подорвать безупречную репутацию L. Но на другой лежала смерть дорого человека, вера в искренние чувства, привязанность, дружбу. Закрытый от всех с детства, в глубине души он жаждал простых человеческих взаимодействий. И продолжая нести возложенную собой миссию, он все равно хотел верить, что где-то есть и его место в чьей-то судьбе. Важное и доброе. Не как легендарного L. А его самого…

Хэйли тяжело вздохнула и накинулась на торт, который до этой минуты грустно лежал нетронутым на тарелке. Чай давно остыл, но она запивала им сладкий до приторности крем не морщась, даже не чувствуя. Ведь все ее мысли сейчас были лишь об одном человеке.