Зелёный Цветок (гет)

Misfortunes never come singly.

Беда не приходит одна.

Гном плакал и рвал на себе бороду до рассвета. А когда взошло солнце, он запряг лошадей и двинулся в путь на поиски старой дороги.

Петляя среди взгорья, он наткнулся на гномий тракт в середине следующего дня. А на закате он остановил повозку в том самом ущелье, где нашли её Гэндальф и Лай. Стреножив, как всегда, на ночь коней, Нойн собрался провести ещё одну бессонную ночь — после болота он не мог заснуть и на минуту.

В предрассветный час Нойн услышал, как тревожно заржали пони. Мгновение, и он понял, что Лай или Гэндальф не могли вызвать такого беспокойства, а значит одно: или чужие, или дикий зверь. Схватив топор, гном бросился к коням. Те храпели и испуганно жались друг к другу. Одним взмахом Нойн перерубил путы, связывавшие ноги коней и прошептал: «Спасайтесь, братцы — потом сочтёмся». Пони исчезли в темноте. Гном метнулся к повозке, сгрёб в охапку сонную Лили, вытащил её и понёс на руках к лесу.

«Просыпайся, моя королева! Лили, очнись!» — приговаривал он на бегу. Сзади уже стали трещать ветки. «Значит, не волки, а кто-то побольше», — подумал вслух Нойн. Лили открыла глаза, но пока ещё ничего не могла понять. Тут гном и выскочил на полянку с огромным дубом посередине. Подбежав к нему, он подсадил Лили к тому месту, где на высоте нескольких футов ствол разветвлялся и образовывал площадку с поднимающимися вокруг толстыми ветками. «Залезай как можно выше!» — приказал Нойн и сам стал подтягиваться за ней.

Зверь выскочил на полянку внезапно. Это был огромный медведь. Шерсть на нём висела клоками. Страшная пасть издавала жуткий рёв. Он сразу же направился к дереву. Лили замерла на высокой тонкой ветке, обхватив её руками и ногами. Нойн затаился в расселине ветвей. Медведь встал на задние лапы и стал принюхиваться, шумно втягивая ноздрями воздух. Уже рассвело и Лили видела его налитые кровью глаза.

Тут только Нойн понял, как он ошибся, решив, что дерево их спасёт: площадка между ветвями заканчивалась тёмным провалом. Огромное дупло скорее всего было убежищем самого медведя. Карабкаться вверх теперь не имело смысла, и Нойн, перехватив топор посередине, спрыгнул с дерева прямо перед зверем. Сверкнуло лезвие топора, скользнув по правому уху медведя, и разрубило ему плечо правой лапы.

Зверь страшно взревел, и его левая лапа с огромными когтями прошлась по спине гнома, подминая его и направляя поближе к раскрытой пасти. Нойн упёрся топором в грудь зверя и удержался на ногах, увернувшись от клыков.

При следующем замахе топор гнома целил в голову медведя. Но тот, обезумев от боли, рванулся в сторону и с необыкновенной проворностью взобрался на дерево. Он как будто искал защиты в своём доме.

Нойн понимал, что схватка в ветвях будет неравной — там топором не размахнёшься. Но он также и понимал, какая опасность грозила Лили. И он снова был виноват во всём.

Не раздумывая гном полез на дерево. Что происходило там Лили не могла видеть. Когда стихли все звуки битвы, и она перестала слышать рёв зверя, Лили спустилась вниз. Туша медведя осталась в дупле — он не двигался. Лили осторожно спустилась с дерева и нашла Нойна под ним. Он был весь изранен и без сознания.

Лили по следу, оставленному медведем, вышла к повозке и, набрав чистых тряпок и вскипятив воды, вернулась к гному. Промыла раны, собрала травы, какие знала, и постаралась перевязать Нойна как можно лучше. Когда переворачивала его, чтобы добраться до ран на спине, гном очнулся. Он стал говорить быстро и отрывисто, так, будто хотел успеть. Лили просила его молчать, но он не унимался, пока не рассказал ей всё с момента её похищения до прошлого вечера. Он умолял её о прощении, велел отыскать на поясе бумагу и читать её ночью при луне. Он говорил, что Лили — единственная надежда народа Синих Гор, что она не должна сворачивать с пути и довезти сундук в Габилгатхол. Последние его слова были: «Я заплатил…» Потом он потерял сознание.

Лили не могла отнести или даже оттащить его к повозке, не могла разыскать пони. Так она провела всю ночь и почти весь следующий день. Она была в отчаянии, пока не появился Лай.

* * *

Теперь ты, прозорливый читатель, догадываешься о многом, а вот магу и хоббитам ещё предстоит узнать обо всём этом.