Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

На следующий день на уроке гербологии в Адриенну кинули комком мокрой земли из теплицы. Она кое-как отчистила волосы, но в них все равно оставались мелкие частицы почвы и листьев, когда она возвращалась в замок. Белла подумала, что Адриенна похожа на дриаду.

— Развлеки меня, — велела Белла Аяксу. Они сидели в тайной комнате на восьмом этаже.

— А как?

— Не знаю. Твое дело, — резко бросила она. В этом вся Блэк. Только что не расхаживает по комнате взад-вперед.

— А то мне грустно… Мне теперь все время грустно, — тон не вязался со словами, оставался резким, насмешливым. Аякс посмотрел долгим взглядом.

— Неудивительно.

— Почему это? — она нахмурилась.

— Ну… сейчас ведь и еще кое-кому невесело?.. — тихо произнес он. Это был пробный шар, но он попал в цель. И сам Аякс, кажется, теперь попал. Не нужно было злить ее…

Блэк повела плечами неопределенно, потом протянула:

— Хочешь, поиграем?

— Во что?

— Я сделаю тебе больно.

— А в чем игра?

— Ты можешь остановить меня в любой момент. Проиграет тот, кто остановится раньше.

— А ставка?

— Ничего. Важен процесс, а не результат.

Так просто. Он облизнул губы, откинулся на спинку кресла. Внутри все тряслось. Что, если он откажется? Она, наверное, не станет принуждать. Впрочем, как знать. Покажет себя трусом перед ней — да нет, плевать, она не такая дура — а почему бы и не согласиться? Посмотреть, какая она будет, когда… Блэк подошла, мягко провела по его предплечью, кисти, забрала палочку. Он сглотнул слюну:

— Нет, я не хочу.

— Это был самый короткий матч на памяти слизеринских болельщиков, — с усмешкой сказала Блэк. — Хорошо, иди.

Идиотский квиддичный фольклор. Интересно, что у них с Эвальдом?.. Аякс не пошевелился.

— Передумал?

— Делай что хочешь, — тихо сказал он. — Не знаю, на сколько меня хватит.

— Вот и узнаем, — серьезно произнесла Белла. — Познание — высшая цель в жизни, как говорят рейвенкловцы.

Она взмахнула палочкой, и на его глаза легла повязка.

— Это обязательно? Я хотел бы тебя видеть.

— Принято, — после короткой заминки согласилась Блэк. Ткань растворилась в воздухе. — Давай, расскажи, зачем тебе меня видеть.

Она трансфигурировала чайную ложку в тонкое лезвие.

— Мне нравится на тебя смотреть. Ты красивая. Точная.

Она сделала небольшой надрез на его руке, и Аякс зашипел от боли. С кожи стала капать кровь.

— Ты боишься крови или нет? Мальчики обычно боятся.

— Не знаю. Кажется, нет. Больно.

— Да, так и надо, — улыбнулась Блэк. — А ты бы хотел мне сделать больно?

— Нет! — резко ответил Аякс.

— А как ты думаешь, я играю с кем-нибудь еще вот так?

Она взмахнула палочкой, и порез закрылся. Аякс молчал.

— Говори.

— Я не знаю.

Она трансфигурировала лезвие в длинную иглу. Аякс вздрогнул.

— Да, этого ты боишься. Тебе приятно, что я помню? — мягко спросила Белла.

— Я… попрошу остановиться, если ты… — бесцветным голосом выдавил он.

— А вдруг я не остановлюсь? — Блэк будто к самой себе обращалась. — Ты ведь не сможешь мне помешать, если я не захочу?

Его трясло. Белла убрала иглу, подсела рядом, погладила по волосам:

— Ну, пока не будем заходить так далеко. Успокойся. Давай просто поболтаем.

— Да, — прошептал Аякс.

— Так что, думаешь, я делаю с кем-то еще такие вещи?

— Откуда мне знать.

На самом деле, свои догадки у него были, но сегодня больше рисковать не хотелось.

— А ты бы хотел, чтобы да? Или нет?

Он подумал.

— Все равно. Не знаю.

— А чтобы со мной кто-то?..

— Нет! — эффект был примерно как от иглы. Аякс скорчился в кресле, закрыл лицо руками.

На следующий день Белла увидела Адриенну, когда та у входа в библиотеку болтала с Арахной Хиббинс, рейвенкловкой из хорошей семьи. Подходя, Белла слышала, как Арахна резко сказала:

— Почему ты это терпишь?

— Наверное, хочу познать человеческую природу до дна, — меланхолично ответила Адриенна. — Да и, честно говоря, не вижу, что тут можно сделать. Я не управляю действиями других людей. У них свободная воля.

Тут они заметили Беллу, Арахна кивнула ей и спросила:

— Блэк, что на дне у человеческой природы?

— Не знаю, — думать об этом не хотелось. — Ил какой-нибудь.

Выбирая книги, она все вспоминала, как Адриенна говорила о происходящем. Белла надеялась, что, попади она сама в такой переплет, тоже смогла бы сохранить лицо и внешнюю невозмутимость. Но Адриенна держалась так, будто ее и в самом деле не очень волновали издевки — огорчали, но не злили. Как будто она была наблюдателем, а не жертвой.

Ведьма выбрала книги, села и уставилась в страницу. Букв она не видела, а видела, как Адриенна опускается перед ней на колени — о подобных мечтах Аякса Белла знала, но не спешила воплощать их — но потом своеобразная честность Беллы взяла верх и воображаемая Адриенна повела себя реалистично, подняла голову и спросила, задумчиво глядя на нее: «Почему ты так поступаешь? У других людей свободная воля».

Она разозлилась на Арахну. С какой стати та требует отчета у Адриенны, будто девочка сама себе устроила травлю? Потому что кишка тонка подойти и спросить о том же Каролину или Леандру, когда они подстраивают пакости Адриенне? Конечно, Адриенна слабее, ей можно предъявлять претензии. Рейвенкловское лицемерие!

Арахна, понимаясь в свою гостиную, кипела. В конце концов, куда смотрит профессор Слагхорн? Если бы такое случилось на Рейвенкло, мистер Флитвик бы уже давно принял меры. Да и Блэк, собственно говоря… Она ведь почти что королева класса. Если бы она пару раз села вместе с Адриенной, от той бы отстали. Арахна была зла на себя. Адриенну она стала упрекать от бессилия. Или, подсказал неприятный голос внутри, от трусости. Потому что на самом деле ей хотелось обратить свои гневные вопросы к Блэк… но с теми, кто решался говорить с Блэк в таком тоне, могли произойти разные неприятные случайности. Не стоит переходить дорогу слизеринским заводилам.

Перед уроком гербологии класс столпился у теплиц. Адриенна прошла мимо с какой-то девочкой с Хафлпафа.

— Вон Мур. Опять к хафлпафцам подлизывается.

Слизеринцы засмеялись и закричали что-то вслед Адриенне. Белла проводила ее взглядом. Нужно это прекратить, решила она.

— Не то чтобы меня сильно интересовало, — рассеянно произнесла она. — Но не понимаю, вокруг чего такой ажиотаж. Ну, поцеловалась она с подругой ради эксперимента. Могу предположить, что это довольно занятно. Мальчики в нашем возрасте весьма, гхм… прямолинейны…

— На своем опыте знаешь? — с подковыркой спросил Терри.

— До сих пор я не обсуждала публично свои интимные отношения, — она дружелюбно улыбнулась, пристально посмотрев на него. — И не вижу причин изменять этой привычке.

Больше никто ничего не спрашивал. Фраза про интимные отношения была прямо как из каролининых журналов, но в устах Блэк прозвучала убедительно.

Через пару дней, когда Леандра издевательски рассмеялась в лицо Адриенне, Белла вскользь сказала — но за столом все слышали:

— Я начинаю думать, что за такой обостренной реакцией на чужую личную жизнь скрывается недостаток собственной…

В следующие дни Белла не видела, чтобы кто-то цеплялся к Адриенне. С ней не общались, но, кажется, и не задирали.

Андромеда иногда заходила в спальню третьекурсниц, болтала с сестрой. Попыток причинить себе вред не предпринимала, и даже приближение экзаменов ее не особенно пугало, хотя училась она весьма средне.

Серпентина давно не ела, кожа у нее стала белесой и наконец слезла одним чулком.