Узы, что нас связывают (джен)

Чанг Ай осторожно перемещался вокруг сознания Сплинтера, слишком эфемерный, чтобы привлечь внимание. Он был удивлен, найдя его здесь. Этого парения меж сном и смертью не так легко было достигнуть. Сплинтер, должно быть, обладал большим мастерством в искусстве медитации.

В конечном счете, здесь был призрак женщины, проделавший это, тот же самый, что видел Чанг Ай годы назад. Он увидел ее во время медитации раз или два и в конце концов последовал за ней к нему.

Чанг Ай не знал настоящего имени этого человека. Единственным ментальным подтверждением, которое, казалось, тот готов допустить, было прозвище. Сплинтер. Он выглядел как и тот человек, которого встретил Чанг Ай в тот день, с наложением полупрозрачной гигантской крысы. Это был его образ самого себя. Его личность. Сплинтер, должно быть, превратился в человека-крысу в тот день. Ведь этому Чанг Ай стал тогда свидетелем? Это же случилось и с Мей?

Чанг Ай должен был это узнать, поэтому он следовал за Сплинтером в духовной сфере, цепляясь за обрывки снов и мыслей, чтобы узнать все, что можно. Это оказалось нелегко сделать. Сплинтер был настолько осведомленным и сконцентрированным. Лишь природное мастерство Чанг Ай и врожденный талант к искусству сделали эту уловку возможной. Но ради Мей он должен был знать.

Он видел воспоминание о преображении Сплинтера и других черепашек. Он думал, что теперь может его понять. Это вещество объединяло предметы. Всего лишь укус крысы, и Сплинтер превратился в человека-крысу, а прикосновение Чанг Ай к Мей, должно быть, и сделало ее человекоподобной, когда она упала в вещество. Вот почему она стала частью его, его истинной дочерью.

Но, к своему стыду, Чанг Ай не мог рассказать Мей о ей подобных. Он должен был оставаться здесь, в этом монастыре, как вечный страж, пока смерть не освободит его от обязанностей. Если он расскажет, Мей может оставить его, чтобы найти их. Чанг Ай не мог перенести потери, и потому он эгоистично позволил ей поверить, что она, такая как есть, единственная в своем роде. Не то чтобы Мей выглядела несчастной. Но она полностью осознавала, что была другой.

Встревоженный этими мыслями, Чанг Ай вернулся в мир, чтобы излить то, чего не мог сказать, в постоянно растущую стопку дневников. Конечно, он когда-нибудь расскажет ей. Просто не сейчас. Он не мог потерять еще и ее.