Узы, что нас связывают (джен)

Венера наблюдала за Лили, покидавшей додзё, зная, что не стоит предлагать ей помощь. У девушки было чувство пространства, и она могла найти путь к любой двери, как только сориентировалась относительно дерева. И не было никаких опасений, что она упадет со ступенек. Майки всегда встречал Лили у дверей додзё, когда она заканчивала занятия.

Он казался довольно приятным, но Лили занимала так много его времени, что Венера не слишком хорошо знала его, несмотря на недели, проведенные здесь. И все же с помощью мастера Сплинтера она добилась гораздо большего прогресса. Они сузили место поиска до района города. Он был все еще слишком велик, но все же это было намного лучше, нежели то, чего достигла она сама.

Майки ободряюще обнял Лили и повел ее прочь. Венера знала, что девушка разочарована, но ничего не могла поделать. Она чувствовала силу девушки, спящую внутри нее. Дикую, стихийную, в отличие от ее собственного хорошо контролируемого и тренированного дара.

Дар Лили был силой природы, и ее нельзя было заставить прислушаться к зову хозяйки либо чьему-то еще. Видения приходили и уходили, когда им хотелось, и с этим ничего нельзя было поделать. Но не все было совершенно безнадежно.

Обучение у мастера Сплинтера подарило Лили чувство контроля, которым она могла обладать, находясь под влиянием своих видений. Она могла извлечь очень много информации не только из ситуации, которую видела, но и из разума тех, к кому подключалась.

И хотя прошлое было выбито в камне, она была наделена способностью влиять на настоящее и будущее, наблюдая за ними. Ее сила заключалась в этом. Когда Венера соединила их разумы и души, она почувствовала это и обрела элементарное понимание. Так она могла направлять Лили в использовании ее дара.

Но дело двигалось медленно. Лили провела так много времени, либо борясь со своим даром и отрицая его, либо будучи его пассивной жертвой, проявляя какой-либо контроль только в самых отчаянных обстоятельствах, что ей было трудно сосредоточиться на идее активного использования своих способностей.

Пока она не отпустит прошлую боль, причиненную ей даром, и полностью не примет его как часть себя, она никогда не сможет полностью раскрыть свой потенциал. Но Венера была терпеливым учителем. Она не откажется от Лили.

А пока она будет медитировать и готовиться к следующему уроку. До прихода Эйприл еще оставалось какое-то время, а когда она наконец вернется, Донателло наверняка будет подкарауливать ее со своими печальными попытками увлечь бедняжку.

Венера понимала, что несправедлива к ним обоим, но ей было трудно думать о Донателло, не приходя в ярость. Каким-то образом, несмотря на все ее тренировки и интеллектуальную стойкость, ему удалось проникнуть ей под панцирь, и он даже не делал этого специально.

Венера могла спокойно и терпеливо относиться к остальным, но похоже, Донателло был рожден, чтобы раздражать ее. Их последняя встреча произошла позавчера, и с тех пор она избегала его.

Леонардо расспрашивал ее об ее уникальных способностях, пытаясь сравнить их с духовной подготовкой его собственного искусства. Мысли Венеры вернулись к тому дню, отчасти помимо ее воли.

— Ну, кое-что из них похоже. Особенно Цигун. При правильном обучении любой может научиться управлять своим дыханием, чтобы либо усилить свою медитацию, получая от нее полный спектр преимуществ, либо управлять своей внутренней Ци, чтобы значительно повысить боевую эффективность.

На протяжении всей истории Китая существовали и другие школы боевых искусств, которые использовали его. Но то, что делает нашу семью особенной, — божественный дар, передаваемый по наследству.

Мы можем использовать нашу собственную Ци и Ци окружающего мира, чтобы развить наши боевые способности далеко за пределы физически возможных, хотя при неправильном обращении такое использование может оказаться фатальным для владельца.

Мы также можем физически проявлять ее как почти стихийное оружие, хотя я не умею выполнять это самостоятельно и фактически не видела, как это делается. Чаще всего я использую ее для самосовершенствования и установления связи с умами и душами других людей, а также для очищения и самоконтроля. Я признаю, что все еще новичок, несмотря на годы обучения. Сверхъестественными способностями не так легко овладеть, как обычными навыками.

Задумчивый кивок Леонардо был прерван особенно громким недоверчивым фырканьем, заглушившим более тихие, звучавшие во время ее объяснений. Глаза Венеры сузились, и она бросила взгляд на Донателло, работавшего на своем ноутбуке на диване примерно в десяти футах от них.

— Тебе нужно что-то сказать, или ты заболел?

Донателло покраснел, видимо, не осознавая, что его услышали, но быстро пришел в себя.

— Нет, просто… трудно воспринимать тебя всерьез. Я имею в виду сверхъестественные способности. Продолжай.

Щеки Венеры пылали от унижения и гнева.

— Прости. Ты считаешь, что я все это выдумываю? — она привыкла к уважению и почтению учеников, вступавших в их монашеский орден. Да, обычный непрофессионал мог бы усомниться, но такое полное отрицание от истинного практикующего было оскорблением как для него, так и для нее.

— Нет-нет, я уверен, ты веришь в это и, вероятно, можешь сделать что-то из названного, но я подожду каких-либо реальных доказательств, прежде чем купиться на это. Однако все, что ты можешь сделать — не какой-то божественный дар или необъяснимая магия.

У всего есть реальное научное объяснение, которого ты просто не знаешь и потому прикрываешь суеверием. Если у меня будет возможность наблюдать и изучать тебя при использовании так называемого дара, я обязательно исследую его и объясню тебе.

Донателло был настолько уверен в себе, что не заметил, что Венера слишком разъярена, чтобы говорить, пока Леонардо нервно не отступил назад, чтобы не попасть в зону поражения, когда она взорвется. Донателло растерянно вытаращил глаза.

— Я имею в виду, я уверен, что ты хочешь знать, как это работает на самом деле, а не какую-то сказку, на которой ты выросла, верно?

— Значит, я наивная и невежественная дурочка, требующая от тебя просветления?

Донателло отшатнулся, словно слова Венеры ударили его.

— Я этого не говорил. Я имею в виду, ты, очевидно, была надежно защищена от реального мира, что оправдывает твою веру и фантазии, но ты пробыла здесь достаточно долго, чтобы понять, насколько это глупо. Я имею в виду, ни один разумный человек на самом деле не верит в магию.

— Значит, я либо не в своем уме, либо все еще прячущийся от правды ребенок?

— М-м-м, нет. Во всяком случае, уже не так сильно, как раньше.

— Не так сильно…

— Я имею в виду, что до того, как узнать о кренгах и мутагене, ты считала себя каким-то мифическим существом.

Леонардо резко вдохнул, и на миг разум Венеры затуманился. Ее происхождение и личная борьба с пониманием их не имели ничего общего с ее искусством и его гордой историей. Ее тщетные попытки понять, кто она и почему отличается от других, не шли ни в какое сравнение с божественной обязанностью ее семьи защищать мир от Повелителя драконов.

Обиженная и злая, Венера приблизилась к Донателло прежде, чем он успел моргнуть, и кулак ее встретился с его челюстью в апперкоте, отправив его в полет через спинку дивана; ноутбук же с грохотом упал на пол. Она бы не остановилась, не почувствуй руку Леонардо на плече. Потребовалась минута или две осторожного дыхания, чтобы овладеть собой.

Когда Венера снова открыла глаза, Донателло сидел на полу, потрясенно потирая подбородок, глядя на нее снизу вверх; в открытом рту было видно выбитый зуб.

— Это было низко. Тебе не обязательно верить в то, что я могу, но никогда не опускайся до такой тактики, чтобы выиграть бессмысленный спор, если не готов драться.

По крайней мере, у него хватило совести выглядеть пристыженным.

Венера прогнала это воспоминание, поскольку оно нарушало ее спокойствие. Он просто не мог поверить в то, чего не мог измерить, проверить и проанализировать. Он был так уверен, что в мире нет ничего, что не могло бы быть объяснено наукой, что не смог удержаться и не попытаться убедить ее в том, что считал ошибкой ее пути. Он был высокомерен и снисходителен, и ей хотелось бы быть равнодушной к тому, что он думает.

Но когда мастер Сплинтер приветствовал ее, Донателло вместе с остальными стал частью ее семьи. И важно, чтобы семья не считала ее ребенком или дурой. Но он никогда не поверит.

Он не может позволить себе этого — без того, чтобы его мировоззрение не рухнуло, словно ненадежный дом. После того, как она сама прошла через такое саморазрушительное откровение, Венера не могла винить его. Но Донателло мог бы перестать подкалывать ее насчет ее убеждений. Если бы он действительно был уверен в себе, ему бы не требовалось, чтобы все соглашались с ним.

Тьфу. Если она продолжит думать о Донателло, медитации не получится. Дыши. Вдох-выдох. Пусть все утечет. Когда ее гнев на него прошел, Венера обнаружила, что все равно не может медитировать, поскольку теперь ее мысли заняты Леонардо.

По крайней мере, это более приятное времяпровождение. Он был настоящим воином. Венера наблюдала, как он усердно и умело тренируется. Леонардо был достойным лидером, знающим, как лучше всего превратить своих братьев в грозную команду, и обладал потрясающим даром тактики и планирования.

За то короткое время, что Венера провела здесь, Леонардо более чем заслужил ее уважение. Более того, он единственный среди братьев заботился о какой-либо умственной или духовной подготовке, и она чувствовала в нем огромный потенциал.

Леонардо был ее излюбленной компанией, напоминая ей о дисциплине и ответственности, которые Венера знала только дома. Это заставляло его казаться знакомым и успокаивающим, когда весь мир вокруг нее резко изменился.

Венера не могла не надеяться потом, когда все закончится, убедить его вернуться с ней в Китай и показать свой дом. Познакомить со своим братом. Из всех четверых братьев-черепашек, несомненно, только одного Леонардо да Хуань будет уважать и одобрит. Не то чтобы Леонардо было нужно его одобрение, но… до недавнего времени она считала, что будет одинока всю жизнь. Теперь, может быть…

— Привет, Венера! — голос Эйприл прервал ее размышления, и черепашка резко открыла глаза.

— Ты пришла раньше, чем я ожидала.

— Ну да. Донни подкараулила Лиза. Кажется, что-то связанное с физикой. Как бы то ни было, я смогла пойти прямо в додзё.

Венера улыбнулась.

— Тогда он, должно быть, разочарован.

Эйприл нахмурилась и вздохнула.

— Я наверстаю время с ним позже, — стряхнув с себя тяжелые мысли, она сосредоточилась на Венере.

— Итак, я практиковалась в упражнениях, которым ты меня научила, и думаю, что готова к пробному пробегу.

Венера подняла на нее глазной гребень.

— Готова сейчас?

Но Эйприл была храброй по природе.

— Да.

Венера на мгновение задумалась. Дар Эйприл сильно отличался от дара Лили, он казался искусственным, логичным и тщательно сконструированным. С практикой и тренировкой она могла овладеть им, как и любым другим своим боевым навыком. Но, как и в случае с этими навыками, если Эйприл попробует то, к чему еще не готова, то может навредить себе.

Но помогало и то, что дар ее был совсем чужд Венере, поэтому выяснение, как использовать его, было процессом проб и ошибок между ними, поскольку Венера давала Эйприл обучение, которое сделает ее умственно сильной, чтобы овладеть даром, когда придет время.

Ей нравилась эта боевая девушка, и Венере не хотелось причинять ей боль, но Эйприл нравилось раздвигать границы дозволенного. Тем более что ее способности не раз оказывались полезны для защиты ее семьи. Неудивительно, что она охотно пользовалась ими по своему желанию.

— Очень хорошо. Садись. Попробуем что-нибудь простое.

* * *

Да! Венера наконец-то согласилась на полевые испытания. Это было не меньшей личной победой, чем когда она убедила мастера Сплинтера дать ей оружие. Пришло время проверить, окупаются ли все умственные тренировки, которые она добавила к физической подготовке.

Больше никаких надежд на то, что ее экстрасенсорные способности сработают случайно или что паника вызовет чрезмерную нагрузку, которая включит ее мозг. Она будет использовать их, когда захочет, для той конкретной цели, которая будет ей нужна. В конце концов, она получит некоторую пользу от всего, что она и ее семья пережили из-за махинаций Кренга.

Эйприл села перед Венерой и стала ждать того нервирующего ощущения, когда она соединит их разумы. И это не становилось менее жутко, поскольку обычно черные глаза Венеры начинали в процессе светиться синим.

Это не было похоже на свет фар, скорее чувство свечения окружающей среды или же смена цвета глаз. Когда Венера была в таком состоянии, это всегда напоминало Эйприл воду из рекламных роликов о путешествиях на Карибские курорты. Не неприятно, но все равно странно.

— Мы сосредоточимся на твоем экстрасенсорном сознании, ограничив себя знакомыми целями. Возможно, мы получим представление о твоем диапазоне. Начнем с присутствующих в логове. Найди их и определи, что они делают.

С этого момента слова были уже не нужны. Венера, связанная с ней в таком состоянии, узнает, удалось ей или нет. Она не руководила и не вмешивалась, просто наблюдала, как Эйприл пытается выполнить задание.

Сначала она нашла Донателло в его лаборатории. Он сидел за компьютером, просматривая какие-то исследования, которые дала ему Лиза на флешке, спрашивая его мнение. Это было странно. Эйприл могла ощущать его мысли и чувства вместе с ним. Мысли в основном были научной тарабарщиной, но чувства варьировались от искреннего любопытства до печали. Печаль?

Что заставило ее лучшего друга грустить? Она. Это была она. Ему было грустно, что Эйприл не поздоровалась с ним, когда пришла. Донателло старался не обижаться на это. Пытаясь как-то себе объяснить.

Эйприл тут же отдернула от него свои мысли, чувствуя себя виноватой. Ну, более виноватой, чем обычно. Она должна что-то сделать с этим, но что бы она ни сделала, это будет больно, а Эйприл не могла вынести мысли о том, чтобы причинить Донни боль. Но чем дольше она будет ждать, тем будет хуже.

Сосредоточься! Приказ Венеры прозвучал в ее голове, и Эйприл продолжила. Покинула лабораторию; Лиза сидела в своей комнате, ожидая оценки Донни и делая заметки о своей последней формуле защитного спрея. Она должна попросить у Лизы несколько ее образцов. В конце концов, у куноити не бывает в запасе лишнего оружия. Но мысли Лизы все время возвращались к очень отвлекающей паре зеленых глаз. Кто?

Продолжай, — настаивала Венера, и Эйприл отвлеклась от мыслей о Лизе. Хм, Лили сидела за столом на кухне. Эйприл чувствовала, как в ней закипает разочарование. На то, что она все еще во власти своих капризных видений.

Но голос Майки продолжал вторгаться в ее мрачные мысли, вытесняя их и заменяя радостью и надеждой. Казалось, он осветил ее тьму. Мысли естественным образом переместились к Майки, вероятно, из-за его близости и ее внимания к нему. Он готовил ленч, и в голове его крутились разные теории, как удон* сочетается с пиццей. Эйприл решила, что сегодня откажется от ленча.

Но, как ни странно, Майки всегда помнил о Лили. И ее огорчении, вызывавшем намеренное старание быть особенно шумным и глупым во время работы. Черепашка убеждал подругу выйти из мрачного настроения, сочетая пение, под которое не мог не танцевать, и просьбы попробовать его прогресс каждые несколько минут.

Хм, возможно, Микеланджело был менее рассеянным, чем Эйприл всегда думала. Пока он не закончил жонглировать горячей кастрюлей с лапшой, бросив ее в раковину и облизав легкие ожоги. Ладно, все так же рассеян, как она и думала, кроме тех случаев, когда дело касалось Лили.

Раф сидел на диване, просматривая телевизионные каналы, но толком их не видя. Эйприл слегка отшатнулась от его мыслей, так как это была бурлящая смесь гнева и разочарования. Он снова и снова переживал тот случай, когда Шредер использовал этих жутких червей, чтобы овладеть его разумом.

Под гневом она чувствовала его страх, беспомощность и чувство насилия. Но это смягчалось другим воспоминанием. Приятная тяжесть на спине и запах сирени.

Эйприл! — голос Венеры заставил ее отступить, и девушке стало стыдно. Она копалась в его личных чувствах и мыслях без его разрешения, а так как Эйприл знала, как Рафаэль относится к нахождению под контролем разума, она точно знала, насколько сильно он оценит, что она копалась в его голове. Прости, Раф. Выдохнув, Эйприл продолжила.

Лео сидел неподалеку в кресле-мешке и читал комикс «Космические герои», размышляя, можно ли применить тактику капитана Райана к проблеме червя управления разумом, основываясь на реакции капитана на аналогичную ситуацию, с которой столкнулся экипаж Бесстрашного. То, что казалось таким практичным в шоу, не слишком хорошо переводилось в реальную жизнь.

Но ход мыслей отвлекал его от беспокойства о сэнсэе и ранах, которые нанес тому Слэш. Эйприл отстранилась от Лео прежде, чем смогла вторгнуться в его глубокие мысли, как это получилось с Рафом, чувствуя, что Венера одобряет ее рассудительность.

Наконец ее мысли остановились на сэнсэе. Он сидел в своей комнате, пытаясь медитировать, но вместо этого думал о Миве. Скучая по ней. Его горе было таким сильным, что больно было ощущать свой разум рядом с его.

Непреднамеренно Эйприл выбрала следующий наиболее логичный путь, отказавшись от географической привязки, как подсказывали ей его мысли о Миве, когда та сбежала. Это сбивало с толку. Эйприл не была уверена, где находится. В каком-то теплом, светлом и замкнутом месте. Она чувствовала грызущий голод, и каждый звук заставлял ее инстинкты кричать о желании напасть. Где же она? И почему чувствует себя такой хищной?

Эйприл инстинктивно начала копать, ища что-нибудь менее чуждое, чтобы успокоиться. Боль, потеря и горе. Запах отца и мягкий теплый мех. Серьезные голубые глаза, которые светились надеждой. Караи?

Эйприл чувствовала себя скорчившейся глубоко внутри своего разума, отвергая произошедшее с ней на первобытном уровне, в то время как ее более рациональное «я» боролось за контроль над нечеловеческим змееподобным созданием. Но это была проигранная битва, так как она тонула в собственных инстинктах.

По какой-то непонятной для Эйприл причине она вспомнила ту ночь, когда Лео пришел на балкон подруги и разбудил ее, чтобы рассказать об очаровательной девушке, которую встретил, застенчиво краснея и нервно не находя себе места. Эйприл была поражена, поняв, что Караи наблюдает за ее воспоминанием вместе с ней, осознавая его. И ощутив себя смелее, потянулась к более прямому общению.

Лео. Ему все равно, какая ты. Как раньше, когда ты была его врагом из клана Фут, так и теперь, когда ты змея-мутант. Но ему не безразлично, кто ты. И ничто не сможет изменить этого. Кем бы ты ни стала, все в порядке, пока ты — это ты. Обними себя и возьми себя в руки.

Разум Караи затрепетал от этих мыслей, и Эйприл почувствовала метафизический аналог того, как та схватилась за ее руку и позволила вытащить себя из личного ада, который сама для себя создала. С их объединенной силой они поменялись местами с примитивным змеиным разумом, изгнав его глубоко внутрь, в то время как истинное «я» взяло верх.

Внезапно Эйприл ощутила, как ее грубо оттаскивают от Караи. Ее разум с силой врезался обратно в ее тело, и девушка почувствовала, что у нее начинается мигрень.

— Эйприл! Эйприл, ты в порядке?

Она лишь застонала.

— Что случилось? Я потеряла контакт с тобой после того, как ты опознала мастера Сплинтера. Я смогла оттащить тебя назад, хотя это было нелегко.

Глаза Эйприл приоткрылись, и Венера облегченно улыбнулась ей.

— Я заметила, что получила гораздо больше, чем просто место и занятие, о которых просила, не считая твоей импульсивной экскурсии.

Эйприл поморщилась.

— Прости. Трудно блокировать мысли и чувства, когда я кого-то нахожу.

Венера кивнула.

— Это вопрос контроля, концентрации и внимания. Мы будем работать над этим. А сейчас тебе нужно отдохнуть.

Эйприл кивнула и закрыла глаза, гадая, была ли ее встреча с Караи реальной или воображаемой.

_______________________

* вид лапши из пшеничной муки в японской кухне. Для ее приготовления не применяются яйца