Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

Начались экзамены.

На трансфигурации Белле достался оранжевый чайник, который нужно было обратить в черепаху. Черепаха вышла с красивым коричневым узором, но пугливая, сразу втянула голову и так просидела на столе, не двигаясь, пока Макгонагалл оглядывала ее.

Профессор Вектор дала рассчитать нумерологические вероятности развития событий по теории Макдугала в сказке Бидля «Мохнатое сердце чародея».

Белла просидела над сказкой полчаса.

— Ну-с, мисс Блэк, что у вас?

— Да у меня тут получилось нечто странное, — призналась Белла. — Вот, например: «Жил-был на свете чародей — молодой, богатый, талантливый. Заметил он, что его друзья, когда влюбляются, сразу глупеют — начинают чудить, хорохорятся, теряют аппетит и вообще ведут себя несолидно. Молодой чародей решил, что с ним такого не случится, и обратился к Темным искусствам, чтобы стать неуязвимым для любви». В то время как нумерологическая шкала ясно говорит, что речь идет не о любви.

— Так-так. О чем же?

— Ну… значение этого узла — развертывание какой-то конечной сущности во времени, от начала к концу… и, можно сказать, в целом жизнь. Чародей хотел стать неуязвимым для жизни? Звучит странно. Я пыталась пересчитать по-другому, но получается совсем несвязица.

— Хорошо, — бесстрастно сказала профессор, разглядывая отвергнутые варианты. — Что дальше?

— «Пришло время отцу и матери чародея умереть. Сын не оплакивал стариков, наоборот — считал их кончину благом. Оставшись единоличным хозяином замка, он поместил величайшее свое сокровище в самое глубокое подземелье и зажил без забот». Это все ложится в шкалу. Смерть родителей и отделение сокровенного.

«Он тут же решил непременно жениться, и не на ком-нибудь, а на самой лучшей из девушек. Пусть она будет ослепительно красива, чтобы ни один мужчина не мог перед ней устоять, пусть происходит из семьи чистокровных волшебников, чтобы у них родились магически одаренные дети, и богатством пусть будет равна ему, чтобы жизнь его осталась такой же роскошной, какой была до женитьбы. И за пятьдесят лет не найдешь подобной! Но случилось так, что на другой же день именно такая девушка приехала погостить к родным, что жили по соседству.Она была искусной волшебницей, и золота у нее было немало. При виде ее несравненной красоты у всякого трепетало сердце — у всякого, кроме одного. Сердце чародея ровным счетом ничего не чувствовало. Однако она была той, которую он искал, и потому он стал за ней ухаживать». Красивая, богатая и чистокровная женщина… ну, можно счесть и так. Женская сущность, несомненно, просматривается, но ей сопутствует значение ошибки или случайности. Дети — чистейшая фантазия, данное сочетание значений их исключает. В сочетании с предыдущим расхождением относительно любви думаю, что это имеет смысл. Может быть, автор решил притянуть историю к привычной сказочной фабуле и ввести мотив сватовства, женитьбы, любви там, где на нумерологическом уровне просматривается ученичество или совместное действие…

— Допустимая трактовка, — кивнула профессор.

— Возможно, с целью скрыть характер этого действия. Потому что он явно связан с отделением живой сущности от существа, в котором она была заключена. Мне кажется, что речь идет о какой-то черной магии. Дальше — большая область неопределенности. После нее только одно значение, которое можно ясно выделить — хранилище, тайник, темница или неприступное убежище. Это и правда может быть хрустальный ларец, о котором говорится в сказке, или же грудная клетка, скрывающая сердце. Но в сказке написано, что оба сердца извлечены наружу из своих хранилищ. Нумерологический ряд этого не показывает. Судя по нему, хранилище успешно несет службу и скрывает свое содержимое.

— Каков же итог?

— Некий чародей захотел обезопасить себя от хода времени. Его родители умерли, и он разделил живую сущность таким образом, чтобы часть ее можно было сохранить в безопасности. Возможно, живой сущностью был он сам, возможно, нет. Может быть, он сохранил как раз какую-то часть от родителей. Впоследствии он встретил человека, подходящего по каким-то магическим параметрам — по случайности это была женщина. Они занимались колдовством вместе. Думаю, в конце концов им удалось упрочить чары, сохраняющие первоначальное отделенное сокровище. Если пускаться в совсем зыбкие теории, то можно предположить, что Бидль, который был симпатизантом маглов и противником черной магии, скрыл реальный ход событий, чтобы не описывать удавшийся черномагический обряд или целую серию таковых. Ведь, по его идее, черная магия должна быть показана как нечто отталкивающее и бесполезное. Она должна терпеть поражение. Нельзя рассказывать историю ее торжества. Так что ключевые точки были довольно приблизительно перетолкованы в более приемлемую для Бидля сторону, так, чтобы показать крах черной магии. Что я, разумеется, полностью одобряю, — закончила Белла, твердо посмотрев на профессора.

— Вот как, — ответила та задумчиво. — Ну что же, анализ впечатляющий. Вы весь год показывали отличные результаты, мисс Блэк.

Профессор Защиты попал ногой в исчезающую ступеньку, что послужило неистощимым источником шуток — оплошность была достойна первокурсника. Принимать экзамен пришлось декану факультета. Слагхорн подошел к делу по-гедонистски: устроил себе удобное кресло, захватил сладостей и читал какие-то свитки, не особо приглядывая за учениками. Письменную часть он провел в полном объеме, по планам своего незадачливого предшественника, а на практической ограничился парой простых заклятий, так что беллины мучения с боггартом оказались напрасны.

После экзаменационной недели настали дни безмятежные дни отдыха. В один из них Белла подсмотрела намерение Каролины со следующего года переселиться в комнату, где жила Леандра. Белла подождала, пока Каролина поговорит со Слагхорном, а потом подошла к нему сама.

— В том году будет видно, — ответил он, когда Белла спросила, подселят ли к ним кого-нибудь взамен.

— Можно бы мисс Мур. Мне кажется, она не очень сдружилась со своими соседками, в этом году они ее чуть ли не травили. Я думаю, если расселить их, это оздоровит обстановку.

— Ну что же, если вы не против, то это приемлемый вариант, — согласился Слагхорн.

Накануне отъезда Хогвартс-экспресса объявили результаты экзаменов. Белла получила по Защите девяносто восемь из ста, а по трансфигурации двадцать пять из двадцати пяти возможных баллов.

Лето было обычным: в меру жарким, в меру скучным. Белла совершала набеги в родовую библиотеку. Ее последней любимой находкой стало «Волхование всех презлейшее» Годелота. Ведьма подозревала, что родители не обрадовались бы, узнав, что она нашла эту книгу, и прятала ее особенно усердно.

Умерла троюродная бабушка Ликорида. Все обширное семейство собралось у Арктуруса и Мелании. После похоронных обрядов детей отпустили погулять на воздухе, а взрослые остались в доме и постепенно расползлись по разным компаниям.

Монументальная Боудика Берк перебирала почту пальцами с массивными перстнями:

— Соболезнования от Ноктурна…

— Бедняжка Хлоя совсем себя похоронила, — отозвалась Лисандра Блэк, урожденная Яксли, пропуская двусмысленность. — Поговаривают, что малышка Лигейя ходит в нечищеной одежде, потому что у матушки не доходят до нее руки.

— Ваша Чарис великолепно выглядит, — светски заметила Боудика. — Как ее дела?

— Прекрасно, — ответила Лисандра. — Юного Бартемиуса очень уважают в Министерстве.

Боудика слегка улыбнулась, отметив про себя, что о муже Чарис Лисандра упоминать не стала.

— Да-да. Он ведь в Департаменте магического правопорядка, верно?

Лисандра кивнула.

— От младших Лонгботтомов, — она перевернула пергамент. — Могли бы и самолично прибыть, не такой уж труд…

— Элджернон с Энид в соседней комнате, — громко встрял Альфард, подошедший незаметно.

— Кроме них, помнится, было и другое потомство у Харфанга, — сухо заметила Лисандра. — Поттеры тоже прибыть не почесались…

— У них теперь другие друзья и интересы, — согласилась Боудика.

Дети разбрелись среди клумб и кустарника. Старшей среди них оказалась Молли Прюэтт, которую, несмотря на ее пятнадцать лет, отправили «с малышней», как она в сердцах сказала матери.

— Гм. Ну что же. Мы можем поиграть в шарады, — с сомнением сказала Молли.

— Ты не скорбишь по бабушке Ликориде? — спросила Белла.

— Я ее видела раз в жизни. Нет, скорблю, конечно, — спохватилась Молли.

— Я хочу играть в восстание гоблинов! — закричал Берти Гэмп.

— Мелюзге слова не давали. Думаю, мы должны сидеть тут с постными трагическими лицами…

Из дома донесся взрыв смеха.

— Нечестно! — обиженно заявил Эрни Булстроуд. — Они себе веселятся, а нам нельзя!

— Да ладно тебе, Белла. Давай вспомним детство, — пожала плечами Молли.

— Хочу быть Бодродом Бородатым! — поторопился застолбить место Эрни.

— Ну хорошо, только отойдем от дома.

Кое-как они распределили роли.

— Если кто-то увидит, как я играю с первоклашками в восстание гоблинов, я тебе этого не прощу, Молли Прюэтт, — посулила Беллатрикс.

— Да кто может увидеть, — отмахнулась Молли. — Тетушка Боудика? Не смеши меня. Даже мои раздолбаи-братцы смогли остаться дома. В наказание, ха-ха. Это сюда тащиться — наказание.

Андромеда безрадостно согласилась играть и постаралась скорее сдаться в плен. После этого ее оставили в покое, велев сидеть на скамейке рядом с домом, что позволило Меде удачно подслушать разговор взрослых.

— Пора бы тебе остепениться, — раздраженно выговаривал отец. — Ты старше меня, а до сих пор неженат и бездетен.

— А я и не хочу детей, — ответил дядя Альфард. — Не хочу, чтобы им приходилось так же, как нам, и чтобы они стали такими, как мы. Такими, как вы.

— Что за чушь, Фа, — сказал отец, и Меде стало грустно. Когда-то братья называли друг друга смешными именами Фа и Си, наверное, были близки и поддерживали друг друга, говорили на языке, понятном только им двоим. А потом стали такими, как сейчас. И Андромеда со страхом подумала: неужели и они с Беллой когда-нибудь рассорятся.

— А, собственно, зачем вам нужны дети? — спросил Альфард. — Вы их не любите и не уважаете. Они вам не интересны. Мне, конечно, тоже. Но я ведь бездетен, как ты отметил.

Лицо Андромеды пылало. Он так легко бросил эти невозможные слова — не любят, не уважают, не нужны — и все-таки, каким-то парадоксальным образом, Меда знала, что это правда. И странно, она ведь, бывало, думала нечто подобное, но сейчас поняла, что всегда оставалась надежда, будто она зашла слишком далеко и подмечает вещи, которые никто другой не согласится признать. А в чужих равнодушных устах они прозвучали убийственным приговором. Значит, так и есть. Она — пустое место.

«Гоблины» совершили набег на холмик, где держали оборону «волшебники», те отбились и совершили ответную вылазку, в результате которой Молли «взяли в плен».

— Гм, — сказала Белла, отведя ее за руку к молодому буку, обозначавшему границу боевых действий, — ну, раз уж ты попалась, то расскажи нам, где вы держите меч Рагнука.

— Еще чего.

Тут Белла поняла, что ребята не договорились, как действовать в таких случаях — и, судя по всему, Молли пришла в голову та же мысль. Белла подтолкнула ее к дереву, остановилась, придерживая «пленницу» одной рукой. Она подумала, что Молли попытается сбежать, и ждала этого — тогда дело явно примет более энергичный оборот; кажется, игра в восстание гоблинов тоже может быть интересной, усмехнулась про себя Белла. Но Молли не шевелилась, обе они застыли, глядя в глаза друг другу.

Молли прислонилась к дереву, почувствовав какую-то истому, тревогу и еще что-то непонятное. Дома у нее не слишком любили Блэков, хотя мама сама была урожденной Блэк. Когда речь заходила о родительской семье, мама говорила вяло, неохотно, замыкалась в себе сразу. Беря Молли к нелюбимым родственникам, ей всегда велели держать ушки на макушке, лишнего не болтать, как будто отправляли в посольство к врагу во время шаткого перемирия. А сейчас она еще припомнила неясные слухи про Беллатрикс. Пару раз приходилось слышать опасливые перешептывания однокурсников и разговоры парней о «красотке Блэк». Беллатрикс подняла руку, отбросив рыжую прядь с лица Молли. Ничего по-настоящему интересного, конечно, нельзя сделать при такой куче свидетелей, нужно, чтобы все выглядело как игра…

Жара стояла, в траве надрывались кузнечики. С соседнего дуба сорвался жук-олень, в воздухе выровнялся и пролетел мимо, тяжелый, выставив вверх роскошные рога; еще пару лет назад он отвлек бы Беллу, но сейчас ее больше стали занимать люди. Молли смотрела на нее во все глаза.

Тут из дома позвали:

— Дети! Идите к столу!

За столом Молли и Белла уже не глядели друг на друга. Белла наблюдала, как мать сплетничает с Чарис Крауч. Потом огласили завещание — в другое время Белла бы послушала внимательнее, это явно зародыш будущих семейных ссор и пересудов, а сейчас она расслабилась и пропустила все мимо ушей. Когда прощались, Белла мимоходом дотронулась до ладони Молли, и та, смешавшись, посмотрела настороженно.

Вечером Андромеда рассказала сестре о подслушанном разговоре между Альфардом и Сигнусом.

— Кристально ясно, зачем им нужны дети, — холодно ответила Беллатрикс, накручивая густую прядь волос на палец. — Maman вышла замуж в более благородное семейство и должна была произвести на свет наследника. Бездетную ее бы сжила со свету папина родня. А papa необходим солидный фасад. Жена и дети — это респектабельно, одиночество — подозрительно. Не реви, пожалуйста, ты меня утомляешь.

Она отошла к окну и вгляделась в темное небо. Конечно, родители не могли публично признать, что завели детей по расчету, а в душе тяготятся ими. А дядя играет enfant terrible, чтобы они перестали цепляться к его образу жизни. Ему, разумеется, плевать, что раздосадованный отец сорвет зло на матери, а та — на девочках. Каждый думает, что ему хуже всех и поэтому можно не заботиться о чужих чувствах.