Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Хигути содержали в отдельной просторной камере со всеми удобствами и тщательно следили за его физическим и психическим состоянием. И хоть он пребывал в глубокой депрессии, ничего конкретного его здоровью не угрожало. Рюдзаки продолжал бодрствовать, периодически засыпая вопросами бога смерти. Любознательный Лайт тоже не прочь был поучаствовать и подкидывал идеи, помогая детективу раскрутить синигами на ответ. Рэм изо всех сил старалась отвечать нейтрально, чтобы не навести L на мысли о виновности Мисы или Лайта. Но иногда ее ставили в тупик, и даже стандартный ответ: «Я буду отвечать на этот вопрос только владельцу тетради» мог сказаться на алиби Мисы. И тогда Рэм старалась ответить так, чтобы не соврать, и одновременно не навредить истинным Кирам. Таким образом команда расследования узнала, что синигами продлевают себе жизнь, записывая в свои тетради людей, что максимальным сроком смерти, который можно записать в тетради, является двадцать три дня. И что, если записать в тетрадь имя человека с ошибкой, он не умрет.

На тринадцатые сутки пребывания Хигути в заключении команде расследования не спалось. Судьбоносный день, который или оправдает Ягами Лайта, или навсегда заклеймит убийцей. Напряженное ожидание витало в воздухе. Следователи, по большей части, молчали и усердно делали вид, будто увлечены работой. Но, занимаясь тем или иным делом, каждый поглядывал на мониторы. А по мере того, как уходили часы, следователи все с большим опасением косились на Лайта, мрачнел Соитиро. Рюдзаки молча ел сладости и играл сам с собой в шахматы, а Лайт пытался отвлечься работой. Почти к полуночи свершилось то, чего все ждали. Спящий в своей камере Хигути вдруг вскрикнул и вскочил, схватившись за сердце.

«Если в течение тринадцати дней владелец тетради никого не убьёт, он умрет сам.»

Правило подтвердилось.

Лайт с облегчением выдохнул. Впервые за две недели искренняя улыбка озарила его лицо. Серые круги под глазами посветлели, а мешки разгладились. Соитиро первый кинулся поздравлять сына. С вымученной, но счастливой улыбкой, он обнимал Лайта так крепко, что рисковал сломать пареньку ребра.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Сынок, наконец-то ты полностью избавился от подозрений! Конечно же ты не мог быть убийцей! Только не мой Лайт — моя гордость, моя надежда и опора!

— Спасибо, папа, — прохрипел сдавленный Лайт. — И я рад, что все подтвердилось! Эти дни… Я сто раз представлял, что каким-то образом это я все подстроил, и именно я — Кира.

— Прекрати наговаривать на себя! — снова воскликнул Ягами старший. — Даже не смей думать об этом!

К поздравлениям присоединились остальные. Они по очереди обнимали Лайта, хлопали его по плечам.

— Рюдзаки, ты ведь снимаешь с Лайта все подозрения? — произнес Мацуда.

Детектив же не спешил присоединяться к всеобщему ликованию. Он размешивал сгущёнку, в которую только что налил шоколадный сироп, и внимательно вглядывался в коричневые круги, словно они являлись предметом научной диссертации.

— Все правильно, — произнес он. — С Лайта, Мисы и Клэр снимаются обвинения. Я оказался неправ и приношу свои извинения.

Лайт с отцом с облегчением выдохнули, Мацуда и Моги по очереди похлопали Лайта по плечу. Только Айдзава насупился.

— Это, конечно, хорошо, что ты признаешь свои ошибки, L, — произнес Айдзава довольно грубым тоном. — Но из-за твоего упрямства мы потеряли несколько месяцев. Погибло множество людей! Довольно сложно теперь будет доверять твоему мнению, Рюдзаки.

Соитиро примирительно произнес:

— Успокойся, Айдзава. Конечно, ты прав в какой-то мере, но все-таки Рюдзаки помог выяснить возможности убийцы и указал правильное направление. Все ошибаются.

— Да-а, Рюдзаки, — съехидничал Лайт. — Твоя теория провалилась. Теперь-то ты веришь, что я не Кира?

Рюдзаки сильнее прижал колени к груди. Он смотрел перед собой, но не видел ничего. Факт поражения занял все его мысли. «Невозможно… — думал он. — Я никогда не ошибаюсь. Еще никому не удавалось обвинить L в том, что он не нашел преступника или наказал невиновного. Почему я продолжал думать о виновности Лайта? Потому что не было других подозреваемых? Но разве я поступаю подобным образом? Нет… Что-то не сходится. Даже сейчас я не могу поверить в его невиновность. Но почему? Правила тетради подтвердились. Он не мог быть Кирой ни раньше, ни сейчас».

Рюдзаки обвел взглядом возбужденных и уставших следователей. Наконец, они могут пойти выспаться. Соитиро пригласил сына к себе в комнату, чтобы свет мониторов наконец-то не мешал крепко спать.

— Рюдзаки, ты ведь не обидишься, если я переночую с отцом? — пошутил Лайт.

— Не обижусь, — коротко ответил детектив, опустив взгляд.

Кто-то хлопнул его плечу. Кажется, это был Мацуда, потому что после этого Рюдзаки услышал его звонкий голос над ухом. Но L снова погрузился в себя. Противоречивые мысли одолевали его: «Что, если синигами солгала? Что, если между владельцем тетради и хозяином этой тетради существует договор, привязанность? За этот день Рэм неоднократно отлучалась из штаба. Впрочем, она делала это и раньше. Нельзя утверждать, что именно она убила Хигути. У меня нет доказательств. Но все равно остается несколько вопросов. Если Лайт в самом деле никогда не был Кирой, то каким образом его смогла узнать Миса, и почему она этого не помнит? Тот случай в автобусе. И тетрадь в доме Ягами, по словам Хэйли… Нет. Что-то определенно не складывается. Будто не хватает детали. — На глаза попалась синигами. — Она сказала, что боги смерти просто наблюдатели. Но если синигами действительно помогает Лайту или Мисе, она ни за что бы не сказала правду. Хм… В таком случае, я уже был бы мертв. Ничего не понимаю».

— Рюдзаки, э-эй, ты с нами? — радостный голос Лайта вывел детектива из задумчивости. В штабе кроме Рюдзаки остались только оба Ягами.

— Да, Лайт, прости. Что ты говоришь?

— Отец говорит, девушек можно отпустить. Ты согласен?

— Да… наверное, да.

Рюдзаки скользнул взглядом по парню, остановившись на его лице. Лайт нахмурился:

— Ты продолжаешь подозревать меня? Это из-за показаний Клэр?

Рюдзаки прикусил палец.

— Нет, Лайт. Твоя невиновность доказана. Даже если в твоём ящике находилась та самая тетрадь, это ни о чем не говорит. Ведь ты не умер через тринадцать дней, а, следовательно, не был владельцем тетради. Другой вопрос, почему ты потерял воспоминания?.. Хотя ты прав, Лайт, я все ещё не могу поверить в твою невиновность. Но мне нечего предъявить, и у меня нет прав задерживать тебя. Как и девушек.

— Но разве дело Киры раскрыто? — воскликнул Лайт. Глаза его сверкали в свете мониторов огненными отблесками и неиссякаемой энергией. — Ты же помнишь, было два Киры. Надо найти обоих!

— Это уже будет без тебя, Лайт. Спасибо за помощь и содействие.

— Рюдзаки, но я хочу помочь! — внезапно воскликнул Лайт. — Разве тебе не нужен помощник? К тому же, на Ёцубу вышел именно я, ты не имеешь права вот так выставлять меня на улицу.

— Но, Лайт, — встрял Соитиро, закончив складывать бумажки на столе. — А твоя учеба? Ты совсем ее забросил.

— Папа! Ты же меня знаешь, я быстро все нагоню. Но я не хочу лишаться шанса поучаствовать в настоящем деле. Я тоже хочу знать, кто второй Кира.

Рюдзаки меланхолично помешивал ложкой кофе с шоколадно-сгущеночной массой.

— Знаешь, Лайт, — еле слышно проговорил он. — Я хотел бы работать с тобой. Но твой отец прав, ты не должен забрасывать повседневную жизнь. У тебя будет хорошая работа, семья. Не лишай себя всего этого.

— Но одно дело я могу довести с тобой до конца?! — обречённо воскликнул Лайт. — В конце концов ты обещал, что я увижу синигами.

— Ты ничего не потеряешь, Лайт, если не увидишь его, — Рюдзаки скосил глаза в сторону. — Прошу меня простить за грубость.

— Я понимаю, — скрипуче ответила Рэм.

Она не отрываясь смотрела на лохматого детектива и думала о Мисе. Кажется, все складывается наилучшим образом. Она уговорит Мису никогда не рассказывать Лайту того, что она рассказала ей. Ведь у девушки появился прекрасный шанс выпутаться из этого приключения. Зачем только Рэм отдала тетрадь Джелоса ей? Зачем спустилась в мир людей? Надо было просто наблюдать за Мисой из мира смерти. Но разве ж она знала, разве могла предположить, что привяжется к светловолосой девчонке и будет делать все ради ее спасения?

* * *

Рано утром Хэйли проснулась от настойчивого звонка Рюдзаки. Неожиданно строгим голосом он приказал срочно спуститься в штаб. Накинув на пижамку белый махровый халат, не расчесываясь и не умываясь, Хэйли отправилась в комнатных тапочках с кроличьими ушами в цитадель мудрости.

— Клэр! — встретил сонную девушку радостный возглас Лайта. В штабе был только он и мрачный, словно тень, Рюдзаки.

— Зачем вы меня разбудили в такую рань? Только семь утра… — недовольно бухтела Хэйли.

— Клэр, все подтвердилось! — заявил самодовольно Лайт. — Правила, написанные в тетради, они верные. С нас снимаются подозрения. Поздравляю! Ты не напрасно рисковала. Благодаря твоим действиям мы значительно продвинулись в деле и смогли поймать убийцу. Теперь ты свободна.

Хэйли тут же проснулась. Она ошеломлённо смотрела на веселого Лайта и совсем приунывшего Рюдзаки. Похоже, Лайт сказал правду.

— Э-э-э… — протянула она. — То есть, мы больше не должны находиться в штабе?

— Совершенно верно, — подал голос L. — И мы позвали тебя, чтобы узнать, на какое имя ты хочешь получить документы.

— Клэр, а ты не боишься жить самостоятельно? — вдруг осведомился Лайт, подходя ближе. — Если случайно встретишь кого-то из секты, и они узнают тебя, твоя жизнь будет в опасности. Надо отправиться туда, где маленькая вероятность повстречать их.

Не успела Клэр ответить, что вряд ли ее узнают, так как она теперь совершенно обычная девушка, как Рюдзаки произнес:

— Им не удастся долго просуществовать.

— Ты решил переловить эту шайку? — удовлетворённо хмыкнул Ягами.

— Как только разберусь до конца с делом Киры, «Salvatores» следующие. Слишком серьезными оказались последствия их деятельности для многих людей.

Лайт похлопал друга по плечу.

— Как же я хочу заниматься этим с тобой! А, знаешь, L! Я выучусь на следователя, стану детективом и брошу тебе вызов!

Ягами самодовольно скрестил руки на груди и усмехнулся. Глаза Рюдзаки заблестели, он, наконец, перестал быть похожим на приведение.

— Я буду ждать, Лайт, — произнес он.

Хэйли улыбнулась краешком губ. Кажется, он действительно рад, что Лайт не оказался Кирой. И хоть была задета его гордость как непревзойденного детектива, рад, что не пришлось отправлять Лайта на эшафот. И последние слова Ягами искренне порадовали его. Но в глубине черных глаз Хэйли почувствовала сомнение. «Он не верит, — Хэйли удивлённо захлопала глазами. — Неужели он все ещё думает, что Лайт — Кира?»

Они встретились взглядами. Но и на нее он смотрел с недоверием, отчуждением. А ведь после возвращения из больницы Хэйли стало казаться, что он доверяет ей. Он и сам говорил, что процент его доверия возрос. В груди неприятно кольнула обида. Но, кажется, Хэйли понимала, почему он так смотрит на нее.

— Послушайте… — неуверенно начала она. — Но почему я тогда видела тетрадь в доме Лайта? И, вообще, получается, что лишь я видела ее. Неужели ты действительно отпустишь меня?

— Это не имеет никакого значения, Клэр, — произнес Рюдзаки. — Пусть ты видела ту самую тетрадь, правила доказывают, что ты или Лайт не были владельцами и не убили с ее помощью ни одного человека. Что касается его потери памяти… Возможно, он потерял ее по иным причинам. Например, он нашел тетрадь, принес домой, но вскоре увидел синигами, и его реакцией на шок была избирательная амнезия. Мы теперь не узнаем. Ведь синигами сотрудничать не хочет. Тоже самое касается и тебя, Клэр. Видела ты тетрадь или не видела, прикасалась или же нет, не имеет никакого практического значения. Любой, начавший убивать с помощью тетради, уже не имеет права остановиться. Свою невиновность вы доказали. Скажи, Рэм, сколько ты будешь тут находиться? Ведь последний владелец погиб.

— Я должна забрать тетрадь, и только тогда уйду.

— Хм… И ты можешь гарантировать, что тетрадь не найдет нового хозяина?

— Нет, детектив, я не могу этого гарантировать.

Рюдзаки вздохнул.

— В таком случае, тебе придется застрять в этом мире надолго. Но вернемся к главному. Кем ты хочешь быть, Клэр?

— Ну… Э-э-э… я еще не совсем решила… как-то неожиданно…

Лайт рассмеялся.

— Ты говорила, что изнываешь в штабе. Но на самом деле не хочешь покидать нас?

— Ха! — вспыхнула Хэйли. — Я мечтаю убраться отсюда поскорее! Но вы застали меня врасплох. Я столько всего придумала, что теперь надо выбрать. Но не волнуйтесь, много времени это не займет.

Распаленная непонятно откуда взявшимся возмущением, Хэйли вдруг столкнулась взглядом с молчаливым детективом. Недоверие в его глазах сменилось непониманием и обидой. Он принял ее слова на свой счет. Хэйли спохватилась.

— Ладно-ладно. Шучу. Вы мне не противны. И в знак доброго отношения к вам, предлагаю прогулку! Сейчас соберусь только, и пойдёмте гулять!

Детектив отвернулся к мониторам.

— Идите вдвоём.

— Да брось, — подхватил Лайт. — Было бы здорово пройтись по улице. Кажется, мы уже сто лет не были на свежем воздухе.

— Хм… — Рюдзаки прислонил палец к губам. — Я два дня назад выходил на крышу.

— Боже… L! — воскликнула Хэйли. — Это не тоже самое. Пошли, говорю!

Тишина в ответ.

— Ну идем! — Хэйли умоляюще сложила руки. — Без тебя будет не так весело.

Она скорчила умильную мордашку. Но зря. Хмурый гений даже не повернулся в ее сторону, уткнувшись взглядом в кружку с кофе.

«Обиделся что ли? — насупилась Хэйли. — Вот упрямец. Ну и плевать! Уговаривать его еще, пффф…»

— Тогда идем с тобой, Лайт! — с вызовом произнесла она. — А он пусть как хочет. В конце концов, не маленький.

— Да-да, — весело подтвердил Ягами и по-хозяйски положил руку на плечо Хэйли. — Иди переодевайся.

Рюдзаки проигнорировал и этот жест, лишь шумно втянул кофе и сморщился от явного недостатка сахара. Хэйли показала язык сгорбленной спине и умчалась приводить себя в порядок для прогулки. Лайт с ехидной ухмылкой похлопал Рюдзаки по плечу и тоже пошел собираться.

Детектив какое-то время смотрел на свое отражение на кофейной глади. Как можно веселиться, когда репутация L больше не будет непогрешимой? Дело, которое он безуспешно вел на протяжении многих месяцев, раскрыл студент первого курса, пусть и одаренный. И о каких прогулках может идти речь, если в одночасье рухнуло все, к чему он уже успел привыкнуть? Он учился работать в команде, дружить со сверстниками. Встретил подругу детства… Иногда ему казалось, что Хэйли тут по собственной воле и вовсе не рвется на свободу. Что она тоже вспомнила его, и та хрупкая связь, возникшая после ее возвращения из больницы, была осязаема.

Только множество работы сдерживало его эти пару дней от соблазна подняться к ней в комнату и рассказать. Ведь тогда он решил, что признается, лишь откладывал этот момент. Но, видимо, зря. Эта связь оказалась не так уж прочна, и, скорее всего, надумана самим детективом. Так он думал, поднимаясь по лестнице в центр управления.

— Что такое, Рюдзаки? — удивился Ватари, услышав шаркающие шаги за спиной.

Парень молча подошел, опустился рядом с наставником на колени и уткнулся лбом ему в ноги.

— Мальчик мой, — грустно прошептал Ватари и мягким движением стал поглаживать подопечного по непослушным волосам. — У тебя были основания подозревать Лайта. Не суди себя строго.

Рюдзаки лишь судорожно вдохнул.

— Что я могу для тебя сделать? Мне попросить мисс Уайт не покидать нас?

Тот отрицательно мотнул головой. Теперь и вторая рука Ватари легла на голову молодого детектива.

— Ты всегда был очень сильным, — проговорил Ватари. — И самостоятельным. Даже ребенком в моей помощи ты нуждался лишь в крайнем случае. Всегда удивлялся твоему характеру.

— Это неправда, — прошептал низким слегка хрипловатым голосом Рюдзаки. — Ватари, без тебя мне не справиться. Пожалуйста… не покидай меня как можно дольше.

Ватари печально улыбнулся.

— И мне хочется остаться с тобой так долго, как только возможно для человека.

Ягами приоделся в новый костюм. Причесался перед зеркалом, надушился. И теперь на него с блестящей поверхности смотрел уверенный в себе красивый молодой человек, но несколько бледный от недостатка солнечных лучей и плохого сна. «Ничего, я наверстаю упущенное, обязательно!» — подумал он и ухмыльнулся. Предложение Клэр прогуляться оказалось как нельзя кстати. После всех потрясений ему просто необходимо развеяться. «Хорошо, что Миса не слышала, — подумал он. — Иначе точно бы истерику закатила… Ох, вот тоже мне теперь проблема… И почему я до ареста решил встречаться с ней? Она, конечно, симпатичная девушка, но разве можно предлагать встречаться девушке, которую едва знаешь? Хм…»

Пискнул телефон. Смс от Клэр: «Буду через 25 мин. Встречаемся на первом этаже». Парень плюхнулся на кровать. Как чудесно быть свободным! Как здорово, когда никто тебя не подозревает и ты можешь жить без оглядки. Строить планы на будущее, стремиться к конкретным целям. «Я обязательно брошу вызов Рюдзаки! Уверен, соревнуясь, мы сможем сократить количество преступности и без всяких Кир!»

Лайт глянул на часы. Еще двадцать минут. Стоять долго на первом этаже не хотелось, и он решил полежать еще немного. Правая рука сама собой потянулась к затвору часов. Движения вышли автоматически. Будто не раз совершал их с какой-то целью. Лайт щёлкнул ещё раз и потянул. Он знал, как они открываются, всегда знал, но не думал, что это может что-либо значить. Но открыв, замер в ступоре. Сердце глухо забилось в груди, его бросило в жар. Внутри лежал маленький листочек бумаги.