Чаровница (джен)

Амора ему не лгала. Локи сам задавал не те вопросы, потому что мысль о чужой душе, занявшей знакомое тело, казалась невозможной. Перемены, которые он высокомерно игнорировал и не мог понять объяснялись просто — эта Амора была не той тщеславной и одержимой Тором девицей.

В который раз Локи ошибся, потому что взор застилала гордыня, а он не любил этого, поэтому делал выводы, набираясь горького опыта. Один его испортил своей искренней верой в собственной безупречности, а сыновья брали с него дурной пример, в том числе и приёмыш, отчаянно ищущий одобрения того, кого считал отцом.

Один, судя по всему, делал все, что угодно, кроме правильного. Его ошибки исчезали, вымарывались из истории Асгарда и заключались в темницу на тысячи лет, чтобы о них забыли, как о Хеле, которая наверняка захочет свернуть шею любимому отцу. И знаете что? Звездоглазый не был бы против, если бы не парочка весомых но.

Во-первых, счастье мамы и ее безопасность во время этой эпической вендетты… Насколько вменяема и договороспособна не-сестрица после долгого заключения? То, что он раздумал быть царем Асгарда, вовсе не означало, что ему плевать на родной дом. Локи даже не рассматривал в таком качестве Йотунхейм — только Асгард.

На Родине он чужак, полукровка и вообще выкормыш Одина. Его там моментально сожрут, каким бы гениальным он не был. Не говоря о том, что замерзший кусок камня его не привлекал. Да и кроме того Локи не желал иметь ничего общего с Лафеем.

Если Хела захочет усадить свой зад на Золотой Трон — начнётся война. Пусть она первенец Одина от неизвестно кого (Локи сделал пометку узнать, кто мать не-сестры), но в Асгарде власть наследуют только по мужской линии. Никаких цариц, правящих самостоятельно, за всю историю.

Один уже провозгласил Тора наследником. Хела в эту стройную систему не вписывалась совсем, а ей вряд ли свойственно смирение, отсутствие амбиций и жажды власти. Поэтому, чтобы править, ей придется убить Тора и далее по списку потомков Одина — всех.

Допустим, Локи не-братьями не дорожил, но маме они дороги, значит, рано было хоронить Тора. Тот кретин, но кретин свой, и если кто его убьет, так это он сам, а не неизвестно кто.

Матушку в такой поздний час он тревожить не стал. Князь посмотрел на розовеющий горизонт, скоро светать начнет.

— Можешь быть свободна. Завтрак в обычное время, — велел он застывшей Сиф, о которой почти забыл. Точнее, не отпускал ее спать не только из чистой вредности, а просто не обращал внимания на её присутствие в комнате. Гордая воительница теперь прислуга, так почему ей положены особые привилегии? Остальные служанки бодрствовали столько, сколько ему было необходимо, а они свободные в отличии от бывшей подружки брата.

В сравнении с тем что с ним делал Танос, его Глашатай и шавки меньшей значимости, то, что сносит вечно заплаканная Сиф, так, поглаживания. С одним отличием — мучать ее Локи планирует вечность, и избавления не будет.

Локи покинул свои покои и направился в крыло Тора, чтобы поднять того, встряхнуть и вообще испортить ему утро “совесть” позволяла. Он был зол на беспечность Тора, потому что, если бы не Чаровниц,а этот златовласый кретин притащил бы свою девицу в их дом, и из-за этого мама была бы убита. Такого, даже не случившегося, Локи Тору простить не мог.

Стража около дверей в комнаты наследника престола его безропотно пропустила. Так уж сложилось что не только Тор вламывался к нему в любой час дня и ночи. Когда-то они были очень близки, практически неразлучны. И многие помнили эти более счастливые времена.

Локи магией поднял большое золотое блюдо, на котором стояли пять кубков и пустой кувшин, почти под потолок, а потом уронил на пол. Грохот был оглушающим. Из спальни послышалась ругань Тора, который вскоре появился на пороге, держа в руке молот и накинув на плечи покрывало.

Локи ухмылялся с самым счастливым видом. Да, детская выходка и месть, но что делать? Дай он всерьёз в морду Тору, тот ответит, и в итоге они разнесут часть дворца. К тому же придется объясняться, а тайну Аморы Звездоглазый никому не хотел открывать. Не потому что она просила молчать, а потому что что то, что знают трое, знает и свинья. Знания будущего в ее очаровательной головке до тех пор их преимущество, пока о них никому больше неизвестно.

Тот же Танос придет за ней и вытащит информацию; Чаровница этого не переживет, а дальше все они не переживут безумного титана, которому известно будущее. Это словно один из тех кошмаров разума, в которые при пытках его погружал Глашатай.

— Локи? — Тор опустил молот, хлопая глазами и растирая ладонью лицо. — Ты, сволочь… И что случилось в такую рань? А?

Брат чешет макушку, зевает и пытается натянуть одеяло на плечи. Такой заспанный, домашний и совсем не похожий на грозного воина или на безнадежного горделивого болвана. Такой Тор кажется даже родным, близким и безнадежно дорогим. Да, Локи мало кого любит в мире, но за счастье близких сделает все что угодно. От этой сентиментальной, меланхоличной в какой-то степени мысли Локи легко отмахивается. Есть дела поважнее… Да и кроме того Тор, если он ему признается в братской любви, вот прямо сейчас пойдет звать целителей и поднимать матушку, потому что решит, что Локи спятил и будет почти прав.

— Мне нужен твой молот.

— Что?

Идиотская привычка не делать то, что велено, и отвечать вопросом на вопрос вызывает долгожданный прилив раздражения. И Локи из размышлений о том, как дорог ему этот громила, возвращается в свое обычное состояние — он недоволен. Ему не хочется терять время и объясняться с братцем, но Мьёльнир — его оружие и по версии лживого Одина выкован специально под руку его первенца, хотя это и ложь. Интересно, какая по счету?

Пока что Локи не готов сказать Тору о Хеле. Хотя было бы забавно понаблюдать, как наследник орет на Всеотца. А в том, что Тор будет в ярости, Звездоглазый даже не сомневался. Однако сначала нужно поговорить с мамой и определиться насчет Хелы, а уж потом придумать, что соврать Тору, чтобы у того не возник вопрос: откуда Локи знает о сестре?

Амору в семейные разборки он вмешивать не собирался. Теперь ей отводилась очень важная роль в его планах, и Локи собирался ее беречь. Наверное, придется спустится в Мидгард и поговорить с Барнсом. Локи хоть и не осознал прелесть командой работы, но напарник, вроде Зимнего Солдата, вполне отвечал его высоким требованиям. Кого-то настолько адаптивного, абсолютно безжалостного и целеустремленного как Солдат Звездоглазый еще не встречал. И признавал, что этому конкретному смертному удалось поразить его в самое сердце.

Локи был нужен тот, кто присмотрит за Чаровницей на Земле и вообще. Кроме того Барнс и так станет его учеником, и их встречи не будут вызывать никаких подозрений. А то, что он будет дополнительно присматривать за Аморой, никому, кроме Локи и Зимнего, не будет известно.

— Привяжем Мьёльнир к тебе по всем правилам брат. Чтобы больше никто не мог лишить тебя оружия.

— И почему с этим не прийти после завтрака?

Тор начал было ворчать, но осекся, увидев выражение лица Локи; закрыл рот, сбросил покрывало на пол и подошел к брату. Какого рожна случилось он выяснит позже, когда Локи сделает то, за чем пришел и выдернул его таким варварским способом из постели. Наследник Золотого трона наконец научился понимать, когда с ним лучше не спорить, а делать ровно то, что он говорит. Повзрослел.

— Что от меня требуется?

— Твоя решимость, немного крови и желание стать единым с сердцем звезды, Тор. Только твоей звезды.

То что Тор примолк, проснулся и стал внезапно совершенно серьезен, слегка озадачило Локи. Он ждал возражений, совершенно гнусного скандала и требований, чтобы он объяснился вначале. Но почему-то в этот раз все пошло по-другой дорожке. Тор просто позволил ему командовать и, ради костей Имира, был согласен помогать не из-под палки или магических тычков.

Это, что, было доверие?

Локи нахмурился, сомневаясь в собственном выводе, ведь Тор не одаривал его такой милостью с той поры, как они оба были детьми. Было приятно ощущать забытое чувство тепла, из-за того, что они снова находились на одной стороне.