Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

К середине пятидесятых на Ноктюрн-аллее можно было услышать кое-что о волшебнике по имени Волдеморт, Темный Лорд. Обретался он где-то на континенте, но поговаривали, что в Англии у него есть свои люди. Дамблдор тоже слыхал о Волдеморте. Фрау Шютц известила его, что некий маг разыскивал людей, связанных когда-то с Гриндельвальдом; в Аахене он скрылся от внимания сил правопорядка, а в Брегенце его задержали для беседы, но не обнаружили ничего криминального. Знакомый по Международной конфедерации магов сказал, что в Брашове зашевелилась кучка волшебников-сектантов, последователей «темного культа»; имя «Волдеморт» прозвучало, но пока ничего не говорило Дамблдору. А Аберфорт упомянул как-то, что компания завсегдатаев его кабака обсуждала вести из Праги — ничего он не расслышал, они сразу перевели разговор, зато перечислил имена. Нотт, Розье, Малсибер. Слизеринцы, всех их Дамблдор когда-то учил. В школе их заправилой был Том Риддл. Риддл, исчезнувший из Британии почти десять лет назад. Том Марволо Риддл, чье имя хорошо подходило для анаграмматического трюка.

Потом Дамблдор наткнулся на концы одного старого дела об убийстве, еще позже провел познавательные дни на берегу Адриатического моря. В общем, когда саламандра доставила ему записку, профессор уже представлял, чего ждать.

В камине возникло взволнованное лицо Аберфорта.

— Добрый вечер, — ровно произнес Дамблдор.

— Он идет к тебе. Волдеморт, — не здороваясь, быстро сказал Аберфорт.

— Да, встреча была назначена, — невозмутимо подтвердил старший брат.

— Ты ведь не станешь повторять прошлых ошибок?

— Каких именно? — сквозь зубы спросил Альбус.

— Он в самом деле опасен. Здесь его дружки. Нотт, Розье, Малсибер, Долохов. Это отличная возможность уладить дело раз и навсегда. Вряд ли когда-нибудь подвернется более удачный случай. У тебя ведь найдется немного Оборотного?

— Береги себя, Аберфорт, — коротко ответил Альбус, скрываясь в своем камине. Аберфорт зло выдохнул. Вот в этом весь Ал. Ничего не сообщил, ни о чем не условился.

— Добрый вечер, Том, — сказал Дамблдор. — Не желаешь присесть?

— Благодарю. Я узнал, что вас назначили директором. Достойный выбор.

— Рад, что ты одобряешь, — улыбнулся Дамблдор. — Позволь предложить тебе что-нибудь выпить.

Дамблдор налил вина себе и гостю и вернулся на свое место.

— Итак, Том… чем обязан?

Гость не ответил сразу; он сидел, потягивая вино.

— Я больше не Том, — сказал он чуть погодя. — Сейчас я известен как…

— Мне известно твое нынешнее имя, — с любезной улыбкой ответил Дамблдор. — Но боюсь, для меня ты навсегда останешься Томом Риддлом. Одно из неприятных качеств старых учителей — они никогда не забывают, как начинали их подопечные.

— Вот как, вы ничего не забываете? — спросил Риддл. — Я не против воспоминаний. Знаете, я нашел свою матушку…

— Я полагал, она мертва, — внимательно посмотрел Дамблдор.

— А разве найти можно только живых? Я узнал, кто она. Как она жила. Что она никогда не училась в Хогвартсе…

Дамблдор молчал, ожидая продолжения.

— Странно, вы здесь так долго, — неожиданно сменил тему Том. — Я всегда удивлялся, почему такой колдун, как вы, не хочет уйти из школы куда-то еще.

— Видишь ли, — улыбаясь, откликнулся Думбльдор, — для такого колдуна, как я, нет ничего важнее, чем передавать древние колдовские навыки юным поколениям.

— Почему их не передали Меропе Гонт?..

— Мы не можем принудить родителей отдавать детей в Хогвартс, — вздохнул Дамблдор. — Они имеют право дать отпрыскам домашнее образование. Но к чему этот разговор? Ты не проявлял слишком большого интереса к ее судьбе раньше…

— Вы думаете, что так хорошо знаете меня, профессор? Знаете, что мне интересно, а что нет, кого я люблю, кого нет… И можете играть на этом инструменте…

Дамблдор спросил холодно:

— Ты предъявляешь претензии?

— Нет, профессор, сэр, — Том иронически выделил обращение. — Всего лишь говорю на скучную семейную тему. Как далеко продвинулся ваш брат в своих экспериментах с черными козлами?

Дамблдор промолчал, приподняв брови.

— Вам, кажется, предлагали занять пост министра…

Директор вновь не ответил.

— Я думаю, вы откажетесь.

— Ты не ошибся, — спокойно сказал Дамблдор. — Я отверг это предложение, как и два предыдущих.

На этот раз замолчал гость.

— Что ж... я пришел, — наконец начал он, — возможно, немного позднее, чем рассчитывал профессор Диппет… но все же пришел вновь попросить о том, для чего, по его словам, раньше был слишком молод. Я прошу разрешить мне вернуться сюда преподавателем. Полагаю, вы знаете, что после окончания школы я многим занимался и многое повидал. Я могу научить такому, чего нельзя узнать ни от кого другого.

Дамблдор ответил сухо:

— Безусловно, я знаю, что ты многим занимался и многое повидал. Слухи о твоей деятельности, Том, дошли до твоей старой школы. И я был бы крайне огорчен, если хотя бы половина оказалась правдой.

Том со скользящей усмешкой бросил:

— Величие порождает зависть, зависть возбуждает злобу, злоба плодит ложь. Вам, Дамблдор, это должно быть известно.

Директор не показал реакции, как и раньше на слова об Аберфорте.

— Я проводил эксперименты, я раздвинул границы магии шире, чем кто-либо до меня, — продолжил Том.

— Границы некоторых видов магии, — спокойно поправил Дамблдор. — Только некоторых. В других ты остаешься… прости меня… полным профаном.

Риддл знал, о чем говорит его бывший учитель. «Любовь — самое сильное волшебство». Эта риторика вызывала у Тома омерзение. Когда-то любовь привела его в приют. Идиотская любовь заставила Меропу Гонт пойти за человеком, которому было на нее плевать, любовь заставила ее отказаться от своей власти над ним, любовь заставила ее поверить, что без его одобрения она ничто, сдаться и умереть. Том ненавидел любовь.

— Старая песня, — яростно сказал он. — Только ничто из увиденного мной в этом мире, Дамблдор, не подтверждает ваших знаменитых заявлений о том, что любовь сильнее всякого колдовства.

— Можеть быть, ты не там смотрел, — предположил Дамблдор.

Том улыбнулся, допив вино.

— Тогда где же и начинать новые изыскания, как не в «Хогварце»? Вы позволите мне вернуться? Передать мои знания школьникам? Я сам и мои таланты полностью в вашем распоряжении. Командуйте мною.

Он вложил в свои слова вкрадчивую издевку, скрывавшую ярость. Не понять, добился он чего-то или нет; с Дамблдором говорить — как мыла наесться. В найме тот, конечно, отказал, но разговор был необходим и по другим причинам.

Обратно Том пошел кружным путем. Ему было приятно снова оказаться в своей старой школе, и хотелось растянуть оставшиеся минуты подольше. Из стены выплыла призрачная женщина, и Риддл склонил голову:

— Мое почтение, Елена.

— Вы? Какими судьбами? — спросила она, и Тому показалось, что на призрачном лице мелькнула радость.

— Заходил проведать директора, — скупо улыбнулся Том. — Елена, я принес вам подарок. Я знаю, вы не можете взять материальный предмет, но я спрячу его там, где вы сможете на него смотреть. Пойдемте.

Елена, заинтригованная, проплыла вслед за ним. Том добрался до коридора на восьмом этаже, прошелся три раза туда-обратно — и перед ними возникла дверь в Выручай-комнату. Внутри Том достал диадему. Елена ахнула.

— Вы ездили в Албанию?

— Бывал в разных местах понемногу.

— Мне украшения уже ни к чему, но все же я благодарю вас, — растроганно произнесла Елена. — Эта вещь хранит в себе столько воспоминаний...

И столько возможностей, подумал Том.