Слово Гермионы (джен)

Префект Уизли торжественно конвоирует меня в медпункт. Как будто я там ни разу не был, хе-хе. Но товарищу префекту поручили — он выполняет, а мнение всяких там соплюшек его не волнует. Ну, я так думаю, иначе с чего бы Персивалю делать такое возвышенно-надменное лицо?

Задвинув грозную речь об отработках и их положительном влиянии на отрицательных студентов, Перси покидает медпункт. Сочувственно гляжу вслед, интересно, он близнецам мозги также выносит? Или они ему, и поэтому префект такой... нетипичный Уизли?

— Надевай халат, Гермиона, будешь отрабатывать, — улыбается Помфри.

— Да, мадам.

Ну, это знакомо. Стерильность, чистота, все дела. Привычно накидываю белоснежный халат поверх обычной одежды, вот только великоват, сцобако этакое! Целительница машет палочкой, и халат ужимается по мерке. Неплохо, как будто на заказ на меня шили. Надеваю медицинскую шапочку, во, теперь я — медбрат! В смысле, медсестра. Еще крест нашить, и скальпель в руки. Не, скальпель у хирургов. А, точно, огромный шприц в руки, и стетоскоп с градусником. Иду вслед за Помфри в соседнюю комнату, ну я так и знал. Зелья, склянки, лекарства, медицинские инструменты. Как там по-научному — ординаторская? Или прозекторская? Не, прозекторская — это из другой оперы.

— Вот, для начала вымой, — вручает мне поднос со склянками.

— Да, мадам.

Потом она показывает лекарства "начального уровня", ну там кровь остановить, синяк или прыщ вывести, бородавку убрать. Чую, эти отработки будут не менее плодотворны, чем у Флитвика! Напоследок даже набираюсь наглости поинтересоваться судьбой банки кофе.

— А я всю банку уже выпила. Да, на пару с директором. Он очень хвалил и просил привозить еще!

Морально уничтоженный, покидаю медпункт. Да, так меня даже близнецы не подъёбывали. И ведь не будешь же силой банку отбирать? Эх, прощай, кофе, наш роман был так недолог!

Свободное время удается выкроить только в среду, 29 января. Блин, так и зима скоро закончится!

— Добрый вечер, мадам Пинс, — здороваюсь со старушкой, заведующей библиотекой.

— И тебе добрый, Гермиона, — дружелюбный кивок в ответ.

В библиотеке постоянно зависаю, книги не рву, веду себя тихо, так что отношения с мадам Пинс самые наилучшие. О, вопрос бережного отношения к книгам — это просто пунктик у старушки. Не хуже чем соблюдение школьных правил у Филча. Кстати, одна из устойчивых школьных сплетен приписывает Пинс и Филчу любовные отношения. Глядя на библиотекаря, которой, как говорится, "сто лет в обед", возникает только один вопрос: в каком году была запущена эта сплетня? Поди, и Дамблдор еще директором не был, хе-хе. А что? Директором он стал в 1956 году. Скажем прямо, мадам Пинс и тогда была уже немолода.

— Посоветуйте, пожалуйста, книгу с информацией о Николасе Фламеле, алхимике.

— М-м-м, том самом?

— Да, мадам, том самом, который создал Философский камень.

— Тогда тебе надо в раздел исторической литературы, — незамедлительно сообщает старушка. — Пятый стеллаж, вторая полка сверху, справа. Толстая книга в коричневом переплете и с серебряной защелкой. Называется "Легенды магии в обычной жизни". Там целая глава про Фламеля. Или тебе труды Николаса по алхимии?

— Нет-нет, только жизнеописание Фламеля. Спасибо, мадам.

— Пожалуйста. Все бы студенты такими были, как ты, Гермиона! Приходи еще!

Иду в раздел исторической литературы, старательно подавляя смех. "Все бы такими были", ха-ха-ха. И все исключительно потому, что не порчу книги. Отработки у других профессоров мадам Пинс явно глубоко до одного места. Моя "зловещая репутация чокнутой Грейнджер" тоже. Да и общается ли она с другими преподавателями? В общем, анекдот из жизни.

Книга находится сразу, но тяжелая, зараза! Эти легенды магического мира (в число которых, кстати, вошли и Основатели Хогвартса, всей дружной четверкой), успели в жизни понатворить дел. Даже с самым кратким упоминанием самых славных и громких деяний получился толстенный, массивный талмуд. Ладно, в библиотеке можно кастовать Левиускулус, снимая вес с книг, но в коридоре этот фокус не прокатит. МакГонагалл сказала — никаких жалоб, так что не будем нарываться. Вот пройдут отработки у мадам Помфри, хе-хе, можно снова зажигать.

Не собираюсь, конечно, ничего нарушать (ага, "зарекалась свинья"), но главное, что в теории — можно!

Тащу книгу за ближайший стол. Вполне может оказаться, что рассказ Флитвика будет информативнее, чем книга. Уже неоднократно напарывался на эти грабли. Читаешь, читаешь, а пользы — ноль. Поэтому открываю главу о Фламеле с некоторой опаской.

Итак, обитает Фламель где-то на юго-западе Англии, в графстве Девон. С ним проживает его жена, которой 658 лет. Любит оперу. Мастер-алхимик, единственный создатель философского камня. В обычной жизни скромный и тихий человек. Единственный живой ученик — Альбус Дамблдор. Вкратце как-то так. Полезной инфы, на первый взгляд, не добавилось, но вот пометка о свойствах философского камня заставляет задуматься. Мечта всех алхимиков — камень, во-первых, превращает что угодно в золото, а во-вторых, из него можно приготовить Эликсир жизни, дающий бессмертие.

Собственно, сам Фламель — живое доказательство существования Эликсира.

Всё как и говорил Флитвик.

Откладываю книгу и сижу, подперев голову руками, невидящим взглядом уставившись перед собой. Эликсир бессмертия! Очень интересные расклады получаются. Фламель, Фламель, когда же эта фамилия прозвучала-то в первый раз? Ах да, после первого матча по квиддичу. Гарри и Рон сходили к Хагриду, после чего спросили о Фламеле. Хм-м-м, золото и эликсир — это хорошо, мне бы и самому пригодились.

Но в любом случае теперь можно уже предметно разговаривать с Поттером и Уизли.

Смотрю на часы. Тренировка по квиддичу уже должна была закончиться, следовательно, Гарри в башне факультета.

По пути в башню слышу странные звуки. Как будто кто-то впереди прыгает, да еще и задевая стены. Перехожу на крадущийся шаг — мало ли что? — и заглядываю за угол. Ба, знакомые все круглые лица! Невилл Лонгботтом осваивает стиль передвижения имени своей жабы. Красный, едва не плачет, но упорно прыгает вперед. Подбегаю.

— Кто и что?

— Малфой. Библиотека. Склеил ноги!

Оглядываюсь. Вроде пусто вокруг. Палочка сама прыгает в руку.

— Энервейт!

Ноги Невилла немедленно "расклеиваются", а я мысленно благодарю Флитвика за вовремя преподанный урок. Вот не показал бы он это заклинание, что тогда? Тащил бы Невилла на себе до башни? Угу, он крупнее меня раза в полтора и выше на голову. Магией, говорите? Так она ж запрещена в коридорах, а у меня предупреждение от МакГонагалл. Ладно, вроде никто не видел, палочку я уже спрятал, если что — буду делать круглые глаза и усиленно моргать.

Невилл, дрожа и пошатываясь, встает.

— Спасибо, Гермиона!

— С чего это Малфой напал на тебя возле библиотеки?

— Не знаю, — пожимает плечами Лонгботтом. — Сказал, что ищет кого-нибудь, чтобы попрактиковаться.

Ой ли? Малфой не дурак нарушить правила, но так явно? Паранойя немедленно включается и начинает нашептывать, что на самом деле Драко следил за мной, поэтому и тёрся возле библиотеки. Отмахиваюсь. Паранойя — это хорошо, но иногда "банан просто банан".

— Сходи к МакГонагалл. Пусть пропишет ему, сам знаешь, у нашего декана со справедливостью все в порядке.

— Мне не нужны неприятности, — бормочет Невилл.

Внимательно смотрю на пацана. Хм-м-м, не хочет неприятностей от Малфоя-старшего? Разумно, но Невилл и без того забит и закомплексован. Во что выльется в будущем вот этот прогиб? Поэтому искренне советую:

— Не хочешь — не ходи, но при случае — при удобном случае — обязательно как следует врежь Драко кулаком по лицу или в живот. Безо всякой магии.

— Зачем?

Хорошо хоть не спрашивает, сможет ли он.

— Затем, Невилл, что такие, как Драко, понимают только язык силы. Пока ты не дашь отпор и не покажешь, что сильнее, Драко так и будет видеть в тебе мишень для насмешек.

— Ба это не понравится.

— Если твоя бабушка хотела, чтобы ты не дрался, то не надо было пихать тебя на Гриффиндор, — усиливаю нажим. Но ведь так оно и есть! — Лев всегда может победить змею в честном поединке. А змея способна только кусать исподтишка.

Во, животные аллегории отлично срабатывают. Невилл прямо светлеет лицом. И плевать, что аллегории не слишком применимы в реальной жизни, тут главное — эффект. Будем уменьшать энтропию дурдома. Топаем в башню, напоследок опять ощущаю взгляд в спину. Малфой следит, шепчет паранойя. Отмахиваюсь. Чтобы любитель чистокровных и типа аристократ следил за магглорожденной? Драко такое даже в страшном сне не приснится.

В гостиной сидят Гарри и Рон, но унылые-унылые. Вздыхаю.

Похоже, это судьба и сегодня будет вечер психоанализа и коррекции.

— Привет, парни. Неужели и вас Малфой обидел?

— Почти, — уныло бормочет Рон. — Следующий матч по квиддичу будет судить Снейп.

— И что? — усаживаюсь напротив. — Вы же с Хаффлпаффом играете, нет?

— Джордж говорит, что Снейп никогда в жизни не судил ни одного матча!!! — едва ли не кричит Гарри.

Ага, ага, как и следовало ожидать. Усиленные меры безопасности после инцидента с метлой Гарри в прошлый раз. Товарищ Дамблдор, следовательно, тоже будет присутствовать. Интересно, в сто десять лет ему не жестковато на трибунах? Или подкладывает спецмагоподушечку, делающую массаж затекающих мышц? В любом случае страховка железная. Снейп посреди матча успеет быстро отреагировать, а директор с трибун поддержит. Хм-м-м, почему меня не покидает ощущение, что дедушка Альбус знает, кто злодей? И все это шоу исключительно для того, чтобы злодей думал, что его не раскрыли?

Бр-р-р, надо меньше думать об интригах и трехслойных логических играх.

— Ну надо же когда-то начинать? — пожимаю плечами. — Или я чего-то не понимаю?

— Снейп засудит нас, засудит! Он готов на все, лишь бы его любимый Слизерин выиграл!

— А, так вы про Кубок школы!

Наконец до меня доходит. Тут фишка в следующем: очки за матч идут в зачет Кубка школы. То есть выиграл, например, Гриффиндор со счетом 150:60. Тогда львы получают сто пятьдесят очков, а барсуки (символ Хаффлпаффа) — шестьдесят. Ну или что-то в этом духе. В любом случае, из-за такого огромного количества баллов тот факультет, что обыграет остальных в квиддич, почти автоматом получит и Кубок школы.

А Кубок школы — это ого-го, по той простой причине, что предыдущие семь лет его забирал Слизерин.

Отсюда растут корни всеобщего недовольства мной — я, видите ли, почти растоптал надежду сбросить змей с первого места. Даже не знаю, плакать или смеяться. Битва за баллы, возня в песочнице!

Но вернемся к магическому волейболу.

— Пойми, Гарри, — проникновенно вещаю, пытаясь подражать мифическим сиренам, — Снейп там будет исключительно для того, чтобы твоя метла вела себя нормально!

— Или чтобы ему легче было уронить меня еще раз! — упирается Поттер.

— С чего вы вообще взяли, что Снейп хочет смерти Гарри?

— Мы знаем! — выпаливает Рон. — А ты говоришь совсем как Хагрид!

Угу, знают они. Навоображали себе всякой ерунды да сами же и поверили. Это мы уже проходили.

— Это запрещено — говорить как Хагрид? — улыбаюсь. — Ладно, не буду. Если вас это успокоит, на матче наверняка будет директор Дамблдор.

О, Гарри слегка повеселел. Вот что "Альбус животворящий" делает, хе-хе!

— Скажи, что заболел! Или еще лучше — сломай ногу! — "по-доброму" советует Рон.

— У Гриффиндора нет запасного ловца! — снова скисает Гарри. — Мне придется играть!

— Гарри, к чему такой ужас? На глазах у всего стадиона Снейп ничего тебе не сделает! Хотел бы сделать — на уроках Зелий обязательно бы сделал! — стараюсь быть убедительным, но что-то вяловато выходит. — Или ты думаешь, что два класса учеников пугали его больше, чем вся школа на трибунах? Все преподаватели там будут! Максимум, что вам грозит, — необоснованные придирки со стороны Снейпа, но он и так ими постоянно на уроках занимается!

— Вот-вот, — кивает Гарри, — Вуд так и сказал!

— Хорошо, я буду стоять внизу и, если что, — поймаю тебя! — выдвигаю последний козырь. — Мне и моей магии, надеюсь, ты доверяешь?

С этими задвигами насчет Снейпа надо будет обязательно разобраться. Но я что-то уже подустал за этот вечер от вправления мозгов, так что в другой раз.

— Тебе доверяю, — опять кивает Гарри.

— Вот и отлично! Тогда уберите оба кислые выражения с лиц, да-да, кислые, не надо так на меня смотреть! И послушайте меня. Для начала, вы нашли что-нибудь про Фламеля?

Синхронно машут головами, мол, тяжело искать инфу, не получилось у нас!

— Ладно, тогда слушайте сагу о легенде магического мира Николасе Фламеле, самом старом из ныне живущих волшебников!

Рассказываю всю информацию, что успел добыть о старом алхимике.

— Э-э-э, Гермиона, а как ты все это узнала? — озадаченно спрашивает Рон, выслушав.

— Спросила у мадам Пинс, — пожимаю плечами.

Гарри и Рон сидят, раскрыв рты. То ли спрашивали, а старушка их послала, то ли просто не догадались?

— А теперь мне хотелось бы услышать ответный рассказ. Зачем вам нужен был Фламель, как Гарри проник в Запретную секцию, и что вообще за ерунда творится?

— Дамблдор был учеником Фламеля, теперь понятно, — шепчет Поттер, — теперь все становится на свои места!

— Мы подозреваем заговор! — доверительно шепчет Рон.

Ну да, мне тоже в двенадцать лет всякая ерунда в поведении окружающих мерещилась. Кстати, мне снова двенадцать и, да-да, опять мерещится всякое. Может, это свойство возраста? Гарри тем временем срывается и убегает наверх. Рон заговорщически подмигивает, мол, щас Поттер зажжет на все деньги, даже не сомневайся!

И надо сказать, Гарри не подкачал.

Вернувшись, Поттер первым делом осматривается, но в гостиной уже пусто. Даже близнецы куда-то смылись, хотя им, казалось бы, самое время отдыхать после тяжелой тренировки по квиддичу. Гарри торжественно вручает мне какой-то комок ткани и заявляет:

— Это мантия-невидимка!

Чего?!!