Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Вечером в штабе управления произошло настоящее представление с успешной моделью и начинающей актрисой Аманэ Мисой в главных ролях. Девушка закатила Лайту небывалый скандал как только вернулась в штаб якобы за забытыми вещами. Она кричала как потерпевшая, обвиняла Лайта и свою «бывшую» подружку в предательстве. Модель утверждала, что видела, будто они обнимались и даже собирались поцеловаться.

Рюдзаки усердно делал вид, что изучает в компьютере документы, а сам неотрывно следил в отражении монитора за выражением лица Хэйли. По ее словам, Мисе все показалось и не могло такого быть, чтобы они с Лайтом «переступили» грань дружбы.

— В конце концов, я старше Лайта как минимум лет на шесть! И я уезжаю завтра-послезавтра! Зачем мне мимолетные связи? — стукнула ладонью по столу разозленная Хэйли.

— А может быть, ты передумала уезжать?! — кричала в ответ Миса, сжав кулачки и готовясь вцепиться в волосы нахальной сопернице. — Мой Лайтик попался на твою удочку, согласился взять тебя в жены, и ты поселишься у него в квартире?

— Вот еще, — фыркнула Хэйли, скрестив руки на груди и отвернувшись.

— Миса, прекрати сейчас же! — не выдержал Лайт. — Я никогда не смогу полюбить такую истеричку как ты! Я скорее полюблю Клэр, потому что с ней я не чувствую себя как на пороховой бочке!

Рюдзаки поперхнулся печенюшкой и бросил недобрый взгляд в сторону Лайта. Миса разрыдалась.

— Вот, значит, как! — кричала она уже на Лайта. — Миса тебя не устраивает, потому что от Мисы много шума, да? А ты знаешь, как Миса хранит тебе верность? Я отказываюсь целоваться даже для съемок!

— Миса, я не давал тебе обещаний, когда ты это поймешь?

— НЕ ДАВАЛ??? Не давал, говоришь? — Аманэ бросила в своего возлюбленного стопкой документов со стола. — А кто обещал ходить со мной на свидания, кто поцеловал меня? Теперь ты будешь говорить, что это ошибка?

Лайт замолчал. Он вдруг все понял. И как Миса узнала о нем, и почему пришла сама к нему домой, и почему он ее поцеловал. Но как он мог пользоваться чувствами девушки таким бесцеремонным образом? Сейчас Лайт ни за что бы не поступил так. Но в прошлом…

— Миса ненавидит Лайта! — продолжала кричать модель. — Миса ненавидит Клэр!

И она бросилась вон из штаба вся в слезах. В маленькой беспокойной голове прыгали лихорадочные мысли: «Лайт был другим раньше! Миса была ему полезна! И он не встречался с другими девушками, он держал слово, данное Мисе. Я обязательно попрошу Рэм показать, где вторая тетрадь, с ней я смогу добиться своего, это точно! Ведь если я не буду с ним, я умру от горя!»

Хэйли покачала головой и, закончив собирать разбросанные бумажки, буркнула:

— Пойду к себе.

Успокаивать Мису она не собиралась. Как бы то ни было, она никогда больше не увидит эту эгоистичную особу. А в няньки своевольной девчонке она не нанималась.

Лайт тоже встал.

— Куда это ты? — удивился Рюдзаки, изо всех сил стараясь скрыть удовлетворение на лице.

— Пойду собирать вещи, — тихим усталым голосом произнес Лайт. — Ты вроде бы говорил, что надо покинуть штаб.

Рюдзаки подался вперед и округлил глаза.

— И ты не останешься, чтобы коснуться тетради и увидеть синигами? Кажется, ты очень хотел этого. И я думал, ты побудешь в штабе несколько дней. Ведь я не выгоняю тебя срочно. Пока тут все дела не улажены, ты вполне мог бы остаться и помочь, — проговорил детектив.

Лайт выдохнул. После находки в наручных часах хотелось сбежать как можно дальше. И возможность дотронуться до тетради теперь совсем не привлекала.

* * *

Небольшой зал, роскошные старинные гобелены на стенах с изображениями библейских мотивов. Круглый стол из красного дерева посередине, испещренный готическими узорами. Массивные парчовые кресла с мягкими пуфами и подлокотниками. За столом в дорогих костюмах собрались все тринадцать Советников «Salvatores». Они обсуждали мировые проблемы, финансовое состояние казны, успехи агентов и их промахи. Но сегодня был еще один вопрос для обсуждений. Пазл, наконец, собрался в цельную картину и требовал сделать выбор.

Несколько месяцев назад, после смерти одной из лучших агентов по дороге домой, заявился ее наставник и потребовал пересмотра дела. Он, еще не зная о трагедии, был убежден, что девушку осудили напрасно. Ее, скорее всего, где-то очень сильно запугали, заставив молчать о найденных доказательствах. В подтверждение своих слов наставник привез клочки бумаги, склеенные скотчем, где от надписи: «Ягами Лайт» шла красная стрелочка к другой: «Аманэ Миса». Он клялся, что Клэр никогда бы не уничтожила записи. Она всегда делилась с ним всеми мыслями. А тут ему достались лишь порванные листочки.

Его выслушали и сообщили о смерти Клэр, но сами взялись за проверку. Когда очередной агент прибыл в Японию, чтобы проследить за Мисой Аманэ, обнаружился интересный факт: модель была арестована. Вскоре пропал и Ягами Лайт. Преступники же продолжали умирать. Совпадение не давало покоя Совету. И сейчас осведомитель из Токио доложил, что Аманэ Миса опять вернулась к работе. Лайт же до сих пор отсутствовал. И никто не располагал точной информацией, куда он делся.

— Что будем делать, господа? — нарушил длительное молчание седовласый мужчина, являющийся главным Советником Господним на Земле.

Другой — седовласый старик, тощий и дряхлый с узким впалым лицом прищурился, и заговорил:

— Мы не можем быть уверенны ни в чем наверняка. Но одно я могу сказать точно: если сейчас упустим возможность проверить, потом многие из нас долго будут сожалеть об этом.

— Согласен, — подал голос самый молодой из советников, круглолицый с черными узкими глазками и большой родинкой под правым глазом. — Предлагаю разработать подробный план действий.

* * *

Хэйли собирала вещи. Но восторга или хотя бы приподнятого настроения по поводу скорейшего освобождения она не испытывала. Лишь поначалу Хэйли спала и видела, как отправится, например, на Мальдивы, или в Новую Зеландию. Как повстречает мужчину своей мечты. Будет работать на нормальной человеческой работе, водить детей в садик и на различные секции. Теперь же она настолько привыкла к команде расследования, что плохо себя представляла отдельно от них. И, чего уж греха таить, без Рюдзаки. Эта растрепанная черная шевелюра, мягкий низкий голос, внимательный изучающий взгляд. Его длинные тонкие пальцы и странная манера сидеть. Хэйли ещё не простилась с ним, а ей уже не хватает всего этого.

«Да что со мной?!» — девушка со злостью швырнула сумочку на пол. Из открытого кармана посыпались в разные стороны предметы личной гигиены. Хэйли тяжело вздохнула, обозвав себя последней истеричкой. Наклонилась, чтобы их собрать, и ощутила дежавю. День, когда они познакомились. Хэйли подняла зеркальце. «Он бестактно пялился на меня и не собирался помогать. Заподозрил во вранье. Да, он хорош в своём деле, ничего не скажешь», — подумалось ей. Хэйли принялась собирать содержимое сумочки, ползая на четвереньках. Чтобы достать закатившуюся под кровать пудреницу, ей пришлось наклониться к самому полу.

— Довольно интересная поза, — неожиданно прозвучал позади знакомый тихий голос.

Хэйли дернулась, ударившись головой об кровать, и развернулась. В паре шагов от нее сидел на корточках Рюдзаки и держал в руках карманную расчёску. Он, как обычно, появился неожиданно.

— Вот, черт! — нахмурилась Хэйли, потерев затылок. — Больно же.

— Извини, — произнес L, изобразив на лице невинность. — Я подумал, что молча наблюдать за девушкой в столь незамысловатой позе несколько неприлично.

Хэйли язвительно хмыкнула.

— Неужели ещё неприличнее, чем за моющейся в ванной?

— Угу, — отстраненно согласился он, протягивая расчёску. Потом окинул взглядом дорожные сумки и стопки вещей. — Оперативно. Только ты не сказала, на какое имя тебе сделать документы.

Хэйли обняла колени и печально взглянула на детектива.

— Знаешь, я всегда думала, что легко смогу придумать кем хотела бы быть. Но увы… Когда дошло до дела, я вся в сомнениях.

Рюдзаки встал, засунул руки в карманы, прошел к столику с дамскими принадлежностями и с нескрываемым любопытством стал рассматривать коробочки, тюбики, кисточки и бутылочки.

— Я могу помочь тебе с выбором, — медленно проговорил он, не взглянув на саму девушку. Его заинтересовал маникюрный набор из множества предметов. Рюдзаки поднял за ручку кусачки, держа их двумя пальцами и поднес ближе к лицу. — Больше походит на орудие пыток, чем на предмет гигиены.

— Подожди, — торопливо перебила она его. — Ты сказал, что можешь помочь с выбором. Что ты имел в виду?

— Точно, — произнес Рюдзаки и, положив кусачки обратно, развернулся к собеседнице. — Я предлагаю тебе работу.

Хэйли округлила глаза.

— Эм-м-м… В качестве кого?

Уголки губ черноволосого детектива дрогнули в лукавой ухмылке.

— А кем бы ты хотела работать на меня? Кажется, ты что-то говорила о умении делать массаж. Знаешь, у меня спина иногда болит. Да и вообще… — мечтательно протянул он, приложив палец к губам, и хитро прищурился.

Хэйли скептически хмыкнула и скрестила руки на груди.

— Очень мило с твоей стороны, но я вынуждена отказаться.

— Как жаль… — преувеличенно печально вздохнул он. — В таком случае, остаётся только работа помощника Ватари.

Хэйли почувствовала, как горят щеки.

— Значит ли это, что ты стал больше доверять мне?

— Девяносто процентов.

— Но только совсем недавно ты подозревал меня в соучастии.

— Да, верно. Но твои способности стоят того, чтобы рискнуть.

Хэйли наклонила голову.

— А где я буду жить?

— Конкретно нигде. Мы с Ватари перебираемся с места на место в зависимости от работы, — произнес Рюдзаки.

— И мне нельзя будет взаимодействовать с людьми вне штаба для неформальных отношений?

— Для неформальных отношений можешь общаться со мной.

Хэйли подняла усталый взгляд.

— И я снова буду играть роли?

— У тебя ведь хорошо это получается. Я убедился в твоём мастерстве лично.

— Да… — Хэйли снова поникла. — Послушай, Рюдзаки… Я… Я хочу тебя спросить об одной вещи.

— Какой? — он приблизился и присел на корточки рядом с ней.

Хэйли подняла на него взгляд. «Если спрошу, то, получив ответ, должна буду остаться? — вглядываясь в него, думала Клэр. — И он ответит мне. Если предложил работу, значит хочет, чтобы я осталась. Нельзя. Нельзя привязать себя к месту, к человеку. Надоело проживать чужие жизни, играть не свои роли. Я ведь так хотела, чтобы все это закончилось…». Он бегал взглядом по ее лицу в ожидании, не мигая и по своему обыкновению теребя нижнюю губу.

— Тебе нравятся девушки или парни? — выпалила Хэйли первый попавшийся на язык дурацкий вопрос.

Рюдзаки округлил глаза. Кажется, этого вопроса он никак не ожидал. Впрочем, быстро понял, что таким образом она скрыла истину.

— Ты уверена, что именно это хочешь узнать обо мне? Второго шанса не будет.

Хэйли утвердительно кивнула с чересчур серьезным выражением на лице.

— В сексуальном плане мужчины меня не привлекают.

— Понятно… — эхом отозвалась девушка, физически ощущая холодок, которым повеяло от детектива.

— Как я понимаю, ты отвергаешь мое предложение, — безэмоциональным тоном произнес он.

— Не то что бы… — замялась Хэйли, а потом выдохнула: — Прости. Я так хотела быть обычным человеком, жить в обществе и иметь нормальную семью… Я не могу больше обманывать, пусть даже и преступников. Ведь я сама…

— Я понял тебя, — оборвал ее Рюдзаки. — Что ж, в таком случае у тебя двадцать четыре часа, чтобы придумать свою историю жизни.

— Сутки? Почему так мало?

— Скоро я покину Токио. Поэтому надо поторопиться с твоими документами.

Хэйли поникла. Рюдзаки встал, прошаркал стоптанными кроссовками к выходу, ни разу не обернувшись. И вместе с ним словно ушло тепло. Хэйли свернулась в клубочек на полу и глотала предательские слезы. Разве это не то, что она хотела? Почему же тогда на душе так тоскливо?

* * *

Рюдзаки не воспользовался лифтом, как привык это делать, а медленно брел по задней лестнице, слушая эхо собственных шагов. После прогулки Лайта и Хэйли он всю ночь думал о том, что должен попробовать, хотя бы попытаться. «Вот если бы я рассказал о ее детстве. Может быть, тогда?» — подумал он. Рюдзаки вздохнул и остановился у окна, за которым виднелись наплывающие тучи. Теперь Рюдзаки ясно отдавал себе отчёт в том, что не просто хочет, чтобы Хэйли его вспомнила. А хочет, чтобы осталась с ним во всех возможных смыслах этого слова. Но даже на простое присутствие он был бы согласен. Ее задорный смех, лукавый взгляд, радостная улыбка… Впрочем, всего этого не станет, если он каким-либо образом принудит ее остаться. Хэйли вольна в своем выборе. И нельзя давить на нее ни своим влиянием, ни тем более воспоминаниями детства. Пусть все остаётся как есть. «Это было неизбежно, да? — спросил он у своего отражения на стекле. — И мне теперь никогда не забыть о ней. Ну что ж… В конце концов я сам выбрал этот путь».

L спустился в штаб и с удивлением обнаружил за компьютером Ягами Лайта. Он что-то сосредоточенно выискивал.

— Привет, Рюдзаки, — произнес он, не оборачиваясь. — Я произвел некоторые расчеты и теперь с уверенностью могу сказать, что ты был прав. Первого Киры уже может и не быть в живых. Не в его стиле затаиться так надолго.

— Хм… Я удивлен, — пробурчал Рюдзаки. — Думал, ты уехал домой.

— О, это вчерашняя выходка Мисы меня расстроила. А ночью я все взвесил и решил, что нельзя тебя вот так бросать. К тому же я сам просил повременить с моим выселением.

— Вот как… Спасибо.

Лайт развернулся. Он казался еще более спокойным и доброжелательным чем обычно.

— Что будешь делать потом? — произнес Ягами и улыбнулся.

— Девяносто три процента, что произойдет всплеск преступлений, — на полном серьезе ответил Рюдзаки. — Так что мне будет, чем заняться.

— Хм-м… — прищурился Лайт. — Может, мы зря Киру ловили? Кстати, отец рассказал о поимке Киры начальнику японской полиции, но тот не принял его объяснения.

Рюдзаки забрался в любимое кресло.

— А я доложил Интерполу, но, кажется, они тоже не совсем меня поняли.

— Кстати говоря, Рюдзаки, ведь поймали мы лишь одного Киру. Где же второй?

— Судя по почерку убийств, тот Кира, что мы поймали совершенно не похож ни на первого, ни на второго. Правило тринадцати дней наводит на мысль, что они оба мертвы.

Лайт скрестил руки на груди и сдвинул брови.

— В отличие от первого, на мой взгляд, второй Кира вполне мог затаиться, — произнес он. — Ты так не думаешь?

— Вполне такое вероятно. Рэм, ты можешь видеть другого синигами или владельца? — Рюдзаки коротко взглянул на бога смерти.

— Могу, — проскрипела Рэм.

— Если я попрошу тебя, ты сможешь проверить Токио?

— Нет, детектив. Даже для владельцев тетради мы не оказываем таких услуг.

— Что ж, попытаться стоило.

— Рюдзаки, а если убийства начнутся вновь, ты снова будешь подозревать Мису и меня? — произнес Лайт.

— У меня не будет для этого оснований.

Рэм кинула незаметный взгляд в сторону Лайта.

«Если только синигами не так непредвзята, какой хочет показаться, у меня большие проблемы. В таком случае, правила — ложь, она сама убила Хигути. И как только Ягами выйдет из штаба, убийства начнутся вновь», — думал L, покусывая палец.

— Послушай, Рэм, — вдруг обратился Ягами к стоящей позади синигами. — Могла бы ты спасти человека от смерти?

— Мы — синигами. Нам нельзя спасать людей. Никому из нас не пришла бы в голову такая странная мысль.

Рюдзаки уже открыл рот, собираясь по привычке просуфлировать ответ бога смерти, как Лайт вдруг кивнул.

— Я так и думал. В таком случае первые Киры действительно мертвы. По крайней мере, один из них.

L резко развернулся в сторону Ягами.

— Лайт, ты видишь синигами?

— А, да. Ватари привез тетрадь пол часа назад, и отец позволил мне к ней прикоснуться. К тому же все слышали, что ты был не против. Мне не стоило это делать?

Рюдзаки опустил глаза.

— Нет, почему же. Все нормально. Ты уверен, что хочешь остаться и помочь с ликвидацией последствий?

— Абсолютно.

— Но ты понимаешь, что тебе нельзя будет ходить в университет ещё неопределенное время?

— Конечно, понимаю. Только хотелось бы иногда видеться с Мисой. Это ведь не запрещено?

L замер.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил он.

— Ровно то, что я сказал.

— Но ты же говорил, что не любишь ее.

— Разве не могло мое сердце растаять? Когда тебя так сильно любит красивая девушка, потихоньку сдаешься. — Лайт с удовольствием откинулся в кресле.

Рюдзаки пристально поглядел на сбеседника.

— Хочешь сказать, что это не так, Рюдзаки?

— Нет. Я не знаю, так это или нет. Но, думаю, всякое может быть.

— О, смотри, Клэр идёт, — обрадовался Лайт. — Клэр, ты чего такая хмурая?

Хэйли медленно спускалась по ступенькам с поникшей головой. В руках белела помятая бумажка.

— Вот, — обречённым голосом произнесла она и положила на стол перед Рюдзаки листок.

— Что это? — удивился Лайт, поднимаясь с кресла.

— Списки документов, которые я должен отдать Клэр, — ответил детектив, разглядывая не очень опрятные записи. — Хм, почему ты не указала высшее образование?

— Потому что буду сама поступать, и сама учиться. Не знаю пока куда именно.

— Что ж, твое дело. Документы будут готовы в течение следующих двадцати четырех часов.

— И куда ты придумала поехать? — спросил Лайт, заглядывая через плечо детектива.

— В Австралию.

— Другими словами: чем дальше, тем лучше? — прищурившись произнес Рюдзаки.

— Это не совсем так. Я подумала, что могла бы работать в каком-нибудь национальном заповеднике. Однажды я летала туда, правда, всего на месяц. Но мне понравилось. Маленькая плотность населения. Тихое местечко, где можно мирно жить. Как раз мне подходит.

— Что ж, дело твое, — произнес Рюдзаки.

— Я думаю, ты правильно поступаешь, — произнес Лайт, краем глаза отметив, что Рэм снова вышла из штаба. Последнее время она стала чаще это делать. — Но хочу тебя предупредить: работа в заповеднике не такая уж тихая и мирная, как можно об этом предположить. Я читал об этом.

Хэйли вскинула на парня удивленный взгляд и слегка улыбнулась.

— О-о-о… неужели умничка-Лайт рассматривал подобного рода профессии? — произнесла она, окончательно стирая с лица кислую мину.

— Нет, просто для расширения кругозора, — самодовольно хмыкнул Ягами.

Хэйли хотела сказать что-то шуточно-язвительное, но его телефон пискнул.

— Миса пришла меня навестить. Я спущусь к ней, — произнес Лайт.

Клэр замешкалась и теперь осталась один на один с великим детективом. Рюдзаки молча строил башню из кубиков сахара. Хэйли разглаживала листок бумаги в нескольких шагах от него.

— Спасибо, что пошел на сделку, — прошептала Хэйли, пытаясь заполнить бессмысленными звуками давящую тишину.

— Тебе спасибо, — проговорил он автоматически.

— Да что уж там. Я ведь действовала и в своих интересах тоже.

— Тем не менее, — Рюдзаки вдруг спрыгнул с кресла и подошёл к девушке так близко, что между ними и яблоку было не упасть.

Обычно в подобных ситуациях Хэйли инстинктивно отходила, стараясь разорвать слишком близкий контакт, но не теперь. Более того, она испытала внезапную потребность в том, чтобы обнять парня. Ведь они наедине, возможно, в последний раз.

— Надеюсь, ты помнишь, что я говорил о курортных романах, — произнес озабоченно Рюдзаки.

— Как же я могла забыть, — слегка улыбнулась Хэйли, хоть отчего-то очень хотелось плакать. — Но и ты, пожалуйста, следуй моим советам: ешь не только сладкое, почаще бывай на улице, работай в команде. У тебя пока не очень получается, но, думаю, ты исправишься.

Хэйли загибала пальцы на руке одновременно с перечислениями. Рюдзаки улыбнулся. Пусть думает, что он рад за нее. И хоть его внутренний эгоист подсказывал ляпнуть какую-то гадость, обидеться, обвинить девушку в слабости и трусости: видите ли, она устала обманывать. Но также он все ещё чувствовал вину перед зеленоглазой девочкой из прошлого. «Пусть хоть теперь живёт счастливого. Уверен, она быстро заведет семью, найдет любимую работу. В любом случае, теперь я знаю ее личность и всегда смогу отследить», — мысленно успокаивал он себя.

— Как говорят при прощании: удачи, — улыбнулся детектив. И, развернувшись, отправился к мониторам.

Хэйли прошептала в ответ:

— И тебе…

И почти развернулась, чтобы уйти, но взглядом зацепилась за одну из картин на мониторе. Лайт на ступеньках очень крепко обнимал Мису. Мгновенно Хэйли подскочила к столам.

— Не поняла… — пробормотала она. — Что это?

Рюдзаки даже не взглянул на молодых людей.

— Вероятно, у Лайта проснулись чувства к Мисе.

— И ты веришь в это?

— Нет.

— Ещё вчера на прогулке я говорила с ним о Мисе. Он рассказал, что не хочет быть ее парнем. По крайней мере, ему надо время, чтобы смириться с этим. И у него теплится надежда, что девушка переболеет, встретит другого. Но уже сегодня он обнимает ее, словно мечтал об этом неделю!

Рюдзаки нахмурился. «Что могло поменяться, ведь Лайт не был дома? Коснулся тетради. Произошло только это. Но правило… — детектив прикусил большой палец. — Ничего не понимаю. Что ещё было не так с Лайтом? Он настоял, чтобы ему позволили остаться в штабе. Если он стал Кирой снова, значит, планирует покончить со мной в ближайшее время? Мне снова сказать команде, что в случае моей смерти, винить Лайта? Нет… Правило тринадцати дней. Оно слишком хорошо вписывается в алиби Лайта. Девяносто два процента, что оно фальшивка. Тогда, как? Неужели, всё-таки синигами? Промежуточный Кира… Бог смерти в помощники. Лайт, как ты все удивительно хорошо продумал».

— Мне надо поговорить с Лайтом, — прервал его размышления голос Хэйли. — Я смогу определить изменился он или нет.

Рюдзаки несколько секунд молчал.

— Наш договор подошёл к концу. Тебя не должно заботить расследование.

— Оно меня и не заботит, — фыркнула Хэйли. — Считай это праздным интересом.

— Тем более.

— Ладно, не праздным… Я хочу тебе помочь.

Детектив прищурился.

— Хэйли, пожалуйста, не считай себя виноватой. Я совсем не обижаюсь за твой отказ. Ты ничего мне не должна.

Она прикусила губу.

— Но… я просто могу помочь…

— По правде говоря, не имеет значения, что ты сможешь почувствовать в Лайте. У вас троих неплохое алиби.

Хэйли с опаской огляделась, и наклонившись к самому уху детектива, зашептала:

— Я не сказала об этом сразу, но, когда я копалась в портфеле Хигути, он слишком быстро обнаружил меня. Скорее всего, синигами предупредила. Что, если они помогают владельцам?

— Но Хигути не избежал смерти.

— Тоже верно…

— Но тогда это наводит на мысль, что Лайт был и остается настоящим владельцем, а Хигути — лишь расходный материал. В таком случае все сходится. Единственное, что я могу сделать, это запросить разрешение на повторный эксперимент.

— Нет, Рюдзаки! Не говори никому. Если Лайту помогает синигами, а ты заявишь, что хочешь провести эксперимент еще раз, синигами снова сделает так, что все совпадет с правилами.

— Или убьет меня.

Хэйли прижала руку ко рту в ужасе глядя на детектива.

— Надо что-то придумать… Я могу помочь, Рюдзаки! Скажи, что мне сделать.

L какое-то время молча смотрел на свои ноги.

— Собирай вещи, — произнес он. — Мы предоставим тебе документы завтра.

Хэйли опустила голову. Она снова не могла найти нужные слова, не могла решиться. Два равносильных по весу желания боролись сейчас в ней. Она хотела помочь, хотела, чтобы детектив L продолжать жить. И хотела быстрее оказаться на свободе. Подумать только, завтра, уже завтра она станет свободной! Не надо будет ни от кого прятаться, рисковать жизнью, обманывать. Тяжело вздохнув, Хэйли отправилась к себе. Видеть детектива она была не в силах. Ей казалось, что еще немного, и она разрыдается у него на плече, умоляя простить. Рюдзаки угадал, она чувствует себя виноватой от того, что отказалась остаться. Но это неправильно! Она в самом деле ничего никому не должна!