Мародеры и Лили читают Гарри Поттера (гет)

— Глава 12 Оборотное зелье, — прочитал Фабиан название очередной главы. — Значит, у них все получится.

— Я же говорю, девочка гений! — восхищенно выдохнул Каспер Принц, на что все лишь посмеялись.

— …на тот ли факультет я тебя отправила, — опередила его Шляпа. — Да… С твоим распределением было не так просто. Но я и сейчас держусь того, что сказала раньше. — Сердце у Гарри подпрыгнуло. — Ты бы прекрасно учился в Слизерине…

— Значит, Слизерин ему больше подходит, — кивнул сам себе Джеймс.

— С такой родословной это неудивительно! — хмыкнул лорд Блэк.

Будущие родители даже не нашлись что сказать на такой выпад.

Дверь кабинета открылась, и вошёл Дамблдор, с виду не то мрачный, не то сердитый.

— Профессор, — Гарри едва переводил дух от волнения. — Ваша птица… Я ничего не мог поделать… Она… сгорела…

К величайшему удивлению Гарри, Дамблдор улыбнулся.

— Да уж пора бы. Он был совсем плох последние дни. Я же говорил ему не тянуть с этим.

Его развеселило ошеломлённое лицо Гарри.

— Фоукс — это феникс, Гарри. Когда приходит время умирать, фениксы сгорают, чтобы возродиться из пепла. Взгляни-ка на него…

— Жаль, что он увидел феникса в день сожжения, — со вздохом сказал Игнотиус.

— Ты говоришь, как директор, папа, — улыбнулся Фабиан, прочитав следующую фразу.

Когда в кабинет Дамблдора явился Хагрид, который стал защищать Гарри, Лили сказала:

— Хагрид такой добродушный!

— И полностью зависит от директора, — с сожалением сказал Карлус. — Зависит, да и считает его своим благодетелем, спасшим его от тюрьмы и нищенской жизни.

— Вы действительно думаете, что это не я? — с надеждой спросил Гарри, наблюдая, как Дамблдор сметает со стола петушиные перья.

— Да, Гарри, не ты, — подтвердил Дамблдор, хотя лицо его вновь помрачнело. — И всё же мне бы хотелось поговорить с тобой.

Гарри с робостью ожидал, пока Дамблдор собирался с мыслями, соединив перед собой кончики длинных пальцев.

— Я должен спросить тебя, Гарри, — произнёс он мягко, — не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать. Вообще что-нибудь.

— Строит из себя добренького, сволочь бородатая! — воскликнул Сириус. — Сам ведь всё прекрасно знает!

Гарри не знал, что ответить. Он подумал о крике Малфоя: «Вы следующие, грязнокровки!», о зелье, кипящем в туалете Плаксы Миртл. Вспомнил бестелесный голос, который дважды к нему обращался, и слова Рона: «Слышать голоса, которых никто не слышит, — плохо даже в волшебном мире». Вспомнил о слухах, которые о нём распространились, и о собственном чудовищном подозрении, что он как-то связан с Салазаром Слизерином…

— Мне нечего вам сказать, профессор, — потупившись, произнёс Гарри.

— Ничего бы его рассказ не дал, если директор в курсе всей этой ситуации с василиском, — задумчиво глядя на Джеймса Поттера, сказал мистер Вуд. — Зачем только все это ему, не понимаю.

— Согласен. Ну узнают все о том, что Гарри говорит со змеями, — начал Адам, — но каков конечный результат? Зачем вся эта свистопляска?

— Узнаем всё из книг, — ответила мужу Барбара.

Фред и Джордж, однако, обратили гнетущий страх в забаву. Увидев Гарри, они всё бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича: «Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, идёт самый великий маг…»

— Приколисты, блин! — воскликнул Сириус.

Лили не слишком нравилось такое отношение к сыну. Она жалела бедного мальчика, который вынужден жить среди тех, кто его ненавидит и презирает. Хорошо, что у него есть такие друзья, как Рон и Гермиона.

— Ушёл бы ты с дороги, Перси, — вздыхал Фред. — Не видишь, Гарри торопится…

— Его ждёт в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, — добавлял Джордж, радостно фыркая.

Джинни тоже не находила в этом ничего смешного.

— Согласен, это просто отвратительно, — кивнул Адам. — Не смешно ни капельки!

Голос мистера Эванса был раздраженным и злым.

— По-моему, его так и распирает признаться, что это он — настоящий наследник, — высказал догадку Рон. — Ты ведь знаешь, как он ненавидит тех, кто хоть в чём-то его превосходит. А тут что получается: вся грязная работа ему, а слава — тебе.

— Скоро это всё кончится, — убеждённо заявила Гермиона. — Оборотное зелье почти готово. Неделя-другая, и мы будем знать правду.

— Рискованные ребята! — покачал головой Арктурус. — Подумать только, под обороткой пробираться в гостиную Слизерина!

— Подъём! — объявила она, раздёрнув портьеры на окнах.

— Гермиона, тебе не положено сюда заходить, — проворчал Рон, прикрывая глаза от света.

— И тебя с Рождеством. — Гермиона бросила ему подарок. — Я уже час как встала — добавила в зелье златоглазок. Оно готово.

— А я говорил, что у малышки все получится! — вновь восхитился лорд Принц.

— На втором курсе сварить оборотное… талантище! — кивнула Лили. — Очень способная девочка!

Букля в знак расположения клюнула его в ухо самым дружеским образом — этот подарок оказался гораздо лучше принесённого в клюве. Пакет, который, как выяснилось, прислали Дурсли, содержал зубочистку и короткое письмецо, где они интересовались, не сможет ли Гарри остаться в школе и на летние каникулы.

— Вот же мерзкие твари! — возмутился Джеймс. — Не понимаю, почему Петунья в книге такая… бездушная стерва?!

— По-моему, мы уже пришли к мнению, что этой писаке захотелось очернить семью Гарри, — напомнил будущему зятю Адам.

Тот кивнул в ответ, но все равно не понимал, зачем этой Рите Скитер выставлять маггловскую родню Избранного такими монстрами?! Одно дело, когда описывается зависть к наличию у сестры магических сил, тут еще что-то можно понять, но шпынять маленького ребенка… Морить его голодом, бить… Отвратительная писака!

Невозможно было не отдать должное великолепию рождественского ужина в Хогвартсе. Его оценили даже те, у кого сердце замирало от страха в ожидании минуты, когда придётся хлебнуть опасного зелья, составленного по рецепту из старинной книги.

— Да, поджилки и у меня бы тряслись, — кивнул Сириус. — А ведь никто даже не может сказать, правильно ли они его сварили!

Над проделками близнецов, когда те заколдовали значок Перси, хохотали все, но веселье прекратилось, когда неразлучная троица начала обсуждать план по проникновению в слизеринскую гостиную и окончание расследования, которое они затеяли с целью выяснить, не является ли Драко наследником Слизерина.

План Гермионы пусть и был блестящим, но попахивал самым настоящим безумством.

Рон и Гарри потрясённо переглянулись.

— Гермиона, по-моему…

— Это может плохо кончиться…

Но глаза Гермионы горели стальным блеском, какой бывал иногда в глазах у профессора МакГонагалл.

Лили вымученно улыбнулась. Да, хорошее сравнение… могло бы быть, если бы не осознание, что бывший любимый преподаватель не так уж и хорош.

— Я уже запаслась! — Гермиона достала из кармана крохотную бутылочку, в ней был один-единственный коротенький волосок. — Помните Милисенту? Мы с ней боролись во время дуэльной тренировки. Она ещё хотела меня задушить. Этот волос остался у меня на мантии. На Рождество она уехала домой, но я скажу слизеринцам, что надумала вернуться.

— Не факт, что это был волос именно Миллисенты, — сказала Алиса. — Там ведь много народу было, мало ли что могло попасть на мантию этой слизеринке.

— Ага… попадется волос кого-нибудь другого, и всё, весь план коту под хвост, — согласилась с подругой Марлин.

И Гермиона побежала взглянуть, как там варится архисложное зелье. Рон обернулся к Гарри с выражением обречённой покорности судьбе:

— Ты когда-нибудь ещё видел план действий, в котором было бы сразу столько нарушений школьных правил?

— И это говорит Рон Уизли! — воскликнул Регулус.

— Да, не ожидал от него такое услышать, — согласился с братом Сириус. — Гермиона та еще штучка!

Послышался лязг задвижки, и появилась Гермиона — сияющая и взволнованная, у неё за спиной тяжело булькало таинственное варево. Три стеклянных стакана уже стояли наготове на туалетном сиденье.

— Достали? — спросила она шёпотом. Гарри показал ей волосы Гойла.

— Отлично. А я утащила мантии из прачечной. — У Гермионы в руках был большой пакет. — Когда вы станете Крэббом и Гойлом, вам потребуются размеры побольше.

— Предусмотрительно, — кивнул Карлус, и продолжил, глядя на сына и его невесту. — Авантюристка ваша будущая невестка!

Все трое посмотрели в котёл. Зелье походило на жирную, чёрную, вяло кипящую грязь.

— Сварено идеально! — вновь восхитился лорд Пруэтт.

Лили кивнула, вспоминая описание из учебника. Мерзкое зелье даже на вид, а уж на вкус…

Зелье громко зашипело, словно закипевший чайник, и грязно вспенилось. Через секунду оно стало ядовито-жёлтым.

— О Мерлин! — испугалась Лили. — Гермионе попался волос животного!

— Да, малышка окажется в больничном крыле, — кивнул лорд Принц. — Частичный оборот в животное, и через час действие зелья не закончится. Вот засада!

Гарри и Рону повезло, у них все прошло как надо, хотя от подробного описания, как происходило превращение у Поттера, девушки побледнели.

Дверь кабинки Рона отворилась. Они посмотрели друг на друга. Да, если не считать бледности и несколько одурелого вида, Рон был неотличим от Крэбба — начиная со стрижки «под горшок» и кончая длинными, как у гориллы, руками.

— Это невероятно, — пробормотал Рон, подойдя к зеркалу и уткнувшись в него приплюснутым носом Крэбба. — Невероятно!

— Да, идеально сваренное зелье! — кивнул Северус. — Будь в нем какая-то ошибка, мелким пришлось бы несладко!

— Ты что там копаешься? Пора идти…

Ему ответил напряжённый высокий голос:

— Я… Я не пойду. Ступайте одни.

— Не повезло девочке, — сказала Лукреция.

Пока все слушали приключения Гарри и Рона по дороге в гостиную, Лили думала о Петунье. Как она там? Хоть бы с ней и Клифом все было хорошо! Там ведь такое время… страшное. Только бы они вернулись обратно!

— Перси, — машинально поправил его Рон.

— Да какая разница. Я замечал, он тут шныряет даже среди ночи. Держу пари, он возомнил, что шутя поймает наследника Слизерина. — Малфой презрительно фыркнул.

Рон и Гарри обменялись взглядами.

Малфой задержал шаг у голой, в потёках влаги каменной стены.

— Какой там новый пароль? — спросил он у Гарри.

— Эээ… мммм… — промычал тот.

— Вспомнил, «чистая кровь»!

— А пафосу-то сколько! — воскликнул Сириус.

— А что, у вас никогда пафосных паролей не бывает? — спросил с улыбкой Регулус.

— Ну, было один раз «Храбрый лев», — хихикнула Марлин. — А еще в наш первый год староста выдал пароль «Гриффиндорская храбрость».

— Я же говорю, у всех пафосные пароли бывают, — кивнул Регулус. — Разве только Рейвенкло отличается от всех остальных факультетов тем, что там загадку угадывать можно.

— Интересно, а если кто-то с другого факультета угадает пароль, чтобы пройти в гостиную? — спросила Лили, которой всегда было интересно прояснить этот момент.

— Тогда, если Шляпа предлагала вам этот факультет, — ответил лорд Блэк, — вы автоматически станете студентом Рейвенкло. Это единственное исключение из правил в Уставе Хогвартса, которое предусмотрела леди Ровена для перевода ребенка на другой факультет.

— Да, я такое читала вроде, — нахмурилась Лили. — Мне Шляпа предлагала Рейвенкло, но отправила на Гриффиндор, так как храбрости и отваги во мне гораздо больше по ее мнению.

— А Слизерин? — поинтересовался Карлус, и остальные тоже его поддержали в этом вопросе.

— Нет, она сказала, что несмотря на мою кровь, хитрости во мне нет ни капли, — девушка прокашлялась. — Я ее тогда не поняла, ну, по поводу крови, и даже у Сева спрашивала об этом.

— Я тоже ничего не понял, — кивнул Снейп.

— Ну, значит, если вы захотите перевестись на другой факультет, то у вас есть вариант в виде Рейвенкло, — сказал мистер Вуд со смешком.

Дальнейшее чтение прошло в довольно спокойной обстановке, за исключением момента разговора Гарри и Рона с Малфоем под действием оборотного зелья.

— Уизли подрывает репутацию Министерства, — сказал м-р Малфой нашему корреспонденту. — Вне всяких сомнений, его нельзя допускать к составлению законов, а его смехотворный Акт о защите маглов следует незамедлительно упразднить.

— Мерзкий гаденыш! — презрительно фыркнул Регулус. — Не чистокровный волшебник, а придурок какой-то! Если его мать Нарцисса — то это просто позор.

— Смею заметить, мистер Уизли, что «Закон о защите магглов» звучит весьма и весьма оскорбительно, — холодным тоном сказала Летиция, пропустив мимо ушей слова младшего из Блэков. — Или обычные люди для вас что-то вроде зверушек?

Артур покраснел.

— Отвратительный закон, — продолжала бушевать миссис Эванс. — У нас такие законы выпускают для защиты животных!

— Я ничего… эээ..

— Ваше поведение еще там в магазине было… мерзким! — напомнила Лили сцену, когда родители Гермионы попали в Косой Переулок.

— А… прошу прощения, я, наверное, ничего такого не имел в виду, — промямлил Артур.

Остальные во время перепалки молчали, так как название закона не понравилось никому из присутствующих. На некоторое время наступила оглушающая тишина, которую прервал лорд Блэк.

— Читайте дальше, мистер Пруэтт, — сказал он.

Малфой сделал вид, что фотографирует, и зло, но очень похоже изобразил Колина:

— Поттер, можно, я сделаю твоё фото? Дай мне, пожалуйста, свой автограф. Можно, я вылижу твои ботинки, Поттер? — Потом взглянул на друзей и прибавил: — Да что такое сегодня с вами обоими?

Хоть и с опозданием Гарри и Рон без энтузиазма хихикнули. Но Малфой был удовлетворён, ведь Крэбб и Гойл всегда туго соображали.

— Тупые тролли! Изображать их проще простого! — воскликнул Сириус.

— Святой Поттер, друг грязнокровок, — протянул Малфой. — Нуль без палочки, вот он кто. У него нет никакого чувства гордости. Настоящий чародей никогда бы не стал дружить с этой зубрилой, грязнокровкой Грэйнджер. А ещё говорят, что он наследник Слизерина!

Рон и Гарри слушали, затаив дыхание: Малфой вот-вот выдаст свою тайну. Но Малфой переменил тон.

— Хотел бы я знать, кто этот наследник. Я бы ему помог…

— Что и требовалось доказать! — воскликнул Джеймс. — Малфои никогда не были в родстве со Слизеринами.

Рон сжал гигантские кулаки Крэбба. Если он сейчас заедет Малфою, вся их затея сорвётся — и Гарри послал ему предостерегающий взгляд.

— Судя по всему, у Рона такой же взрывной характер, как и у тебя, Молли, — сказала Лукреция, с улыбкой глядя на дочь.

Та в ответ кивнула, хотя все еще никак не могла прийти в себя после выпада миссис Эванс. Ей ведь название такого закона тоже не казалось чем-то… оскорбительным. Артур давно ей говорил про него, и защищать магглов показалось ей хорошей идеей.

Он беспокойно поёрзал в кресле.

— Отец не велит мне в это впутываться. Пусть наследник делает своё дело. Всю эту нечисть давно пора гнать из школы. Но самим лучше держаться подальше. Отцу тоже сейчас несладко приходится. Вы ведь знаете, на той неделе Министерство магии устроило обыск у нас в замке.

— И правильно сделало, — не выдержал Артур. — Наверняка у него там много чего запрещенного хранится!

— Пфф… Для таких случаев всегда найдутся тайники, которые никто и никогда не сможет найти, — высокомерным тоном сказал Игнотиус. Зять бесил его неимоверно, и мужчина полностью поддерживал идею сыновей поговорить с ним и выяснить, на какие цели тратится неплохая зарплата министерского чиновника, если даже сейчас дочь, судя по всему, экономит на сладостях старшим сыновьям!

Гарри внимательно рассматривал своё лицо в треснутом зеркале. Всё снова стало прежним. Облегчённо вздохнув, он надел очки, а Рон постучал в дверцу кабинки Гермионы.

— Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем.

— Уйдите, пожалуйста! — крикнула из-за двери Гермиона.

Гарри с Роном переглянулись.

— В чём дело? — спросил Рон. — Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри всё в порядке, как надо.

— Девочка не вернула себе свой обычный вид, — сказал мистер Вуд.

— Понятное дело, если ей попался волос с животным, — кивнул лорд Принц. — Недели две-три придется пить отвратительное лекарство, возвращающее человеку его собственное тело.

Гермиона сдёрнула мантию, и Рон, попятившись, задом врезался в раковину.

Всё лицо у неё покрывала чёрная шерсть. Глаза горели жёлтым огнём, а голову украшали бархатистые заострённые ушки.

— Да, не повезло малышке, — сочувствующим тоном сказал Адам.

— Не расстраивайся, Гермиона, — поспешно вмешался Гарри. — Сейчас же идём в больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задаёт лишних вопросов…

Друзья долго уговаривали Гермиону покинуть туалет. Гермиона наконец согласилась, деваться-то некуда. Плакса Миртл проводила их в путь заливистым смехом:

— Подожди, они ещё узнают, что у тебя сзади хвост!

Плакса Миртл была на седьмом небе от счастья.

— Конец главы, — сказал Фабиан. — Да уж, бедная Гермиона.

— Снейп, твоя очередь. Или Рега? — спросил Джеймс.

— Давай я почитаю, — сказал Регулус, протягивая руку. — Глава 13 «Волшебный дневник».

— Не говори глупостей, Рон. Ты бы отстал от класса, — живо отвечала Гермиона. С лица у неё исчезли чёрные волосы, глаза снова становились карие, и настроение её заметно улучшилось. — У вас нет ничего нового? — добавила она шёпотом, чтобы не услышала мадам Помфри.

— Ничего, — уныло ответил Гарри.

— Я был так уверен, что это Малфой, — в сотый раз посетовал Рон.

— Хоть что-то выяснили, — улыбнулся Джеймс.

— Но рисковали здорово, особенно с Оборотным, — напомнила сыну Дорея.

— Ошибись Гермиона с дозировкой, все трое оказались бы в больничном крыле. Не умерли бы, конечно, но ощущения могли бы быть самыми неприятными, — согласился с леди Поттер Каспер.

Пора было сесть за уроки. Снейп столько им задал — дай бог выполнить к шестому курсу. Рон заметил вслух, что надо было спросить у Гермионы, сколько крысиных хвостов добавляют в Дыбоволосое зелье. Вдруг с третьего этажа долетел гневный вопль.

— Это Филч, — узнал голос Гарри.

Друзья бросились вверх по лестнице, напряжённо прислушиваясь.

— Думаешь, ещё на кого-то напали? — испуганно спросил Рон, остановившись на полдороге.

— И чего они туда прутся?! — простонал Сириус. — Бежали бы оттуда без оглядки!

А Филч продолжал бушевать:

— …опять для меня работа! Убираться здесь всю ночь! Как будто других дел нет! Ну уж дудки, всему есть предел. Немедленно иду к Дамблдору!

— Чего он стонет? Домовики ведь убирают! — не понял книжного Филча мистер Вуд.

— Странно все это, — согласился с ним Карлус. — Эта Рита Скитер как-то все перекрутила… словно и не училась в Хогвартсе, а так… кое-что слышала!

— Ага… а сверху своё что-то придумала, — согласилась с мужем Дорея.

Когда Гарри с Роном пошли узнать, что случилось с Плаксой Миртл, все вновь застонали от осознания того, насколько любопытными и безбашенными были эти двое. Разговор с привидением добавил им нервозности, так как явно происходило что-то из ряда вон выходящее.

— Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку. — Миртл свирепо посмотрела на друзей. — Вон она, под раковиной, её туда смыло.

Рон и Гарри нагнулись и увидели небольшую, тонкую книжку. Она была в потрёпанной чёрной обложке и мокрая насквозь, как всё в туалете. Гарри хотел было поднять её, но Рон схватил его за руку.

— Ну хоть один раз проблеск ума у Рона! — воскликнул Гидеон.

— Согласен, брать голыми руками что-то, не проведя над ним диагностику…

— Сказывается маггловское воспитание, — со вздохом сказала леди Августа. — Милочка, вы не обижайтесь, но любого чистокровного с детства учат не трогать ничего без предварительной проверки или вообще не трогать.

— Ты что, спятил? Это опасно.

— Опасно? — удивился Гарри. — Что тут опасного?

— Ты ещё спрашиваешь. — Рон боязливо поглядывал на находку. — Папа говорит, есть даже книги, которые Министерство конфискует. Одна, например, выжигала людям глаза. Были ещё «Сонеты колдуна», прочитаешь их и будешь до смерти говорить в рифму. А у одной старой ведьмы в Бате нашли знаешь какую книгу — откроешь её, да так и будешь всю жизнь читать. Ходишь — читаешь, ешь — читаешь. И всё приходится делать одной рукой, в другой-то книга.

— Ну, читать в рифму или просто читать еще полбеды, — согласился с внуком Игнотиус. — Выжигание глаз, проклятья ампутации… вот это проблема. И таких вещиц много. Особенно в старинных семействах.

— Надо же, — рассеянно кивнул Гарри.

Книжка лежала на полу, намокшая, неразгаданная, манящая. Гарри обошёл Рона.

— У меня предчувствие: заглянем в неё, и разгадаем все тайны. — С этими словами он нагнулся и поднял книжку.

— У вашего сына полностью отсутствует чувство самосохранения, Лили, — сказал Снейп.

Джеймс на этот выпад даже не знал, что сказать, так как бывший враг был полностью прав. Гарри вел себя слишком беспечно, полагаясь на свою удачу.

Гарри сразу понял, что это дневник, по выцветшей дате на переплёте полувековой давности. Открыл его дрожащими руками. На первой странице ещё можно разобрать имя — Т. Н. Реддл, написанное расплывшимися чернилами.

— Мерлин, это ведь вещь Волдеморта! — со страхом сказала Лили.

— Да, и в ней совершенно точно нет ничего хорошего, — мрачно ответил ей Карлус Поттер, мысленно давая подзатыльник своему будущему внуку за такое разгильдяйство.

Гарри перевернул чёрную обложку и увидел на внутренней стороне адрес магазина на Воксхолл-Роуд в Лондоне.

— А владелец дневника, наверное, был маглом, — подумав, заметил Гарри. — Иначе он не смог бы его там купить.

— Знаю тот магазинчик, там и сейчас продают канцелярские товары, — сказала Лукреция.

— Так это и не удивительно, если отец Тома был магглом, — согласился с ней Игнотиус.

Гермиона покинула больничное крыло в начале февраля — без усов, без чёрной шерсти и без хвоста. В первый же вечер возвращения в Гриффиндор Гарри показал ей дневник и рассказал, как он был найден.

— А ведь в нём, возможно, скрыто что-то очень важное, — сказала Гермиона, внимательно рассматривая дневник.

— Но опасное, если он принадлежит Тому Реддлу, — сказала Лили.

— Вся проблема в том, что дети пока этого не знают, а потому и не опасаются тетрадки, да еще и купленной в маггловском районе, — с сожалением сказал Игнотиус.

— Ох, Рон, да очнись же ты! — с жаром воскликнула Гермиона. — Ещё мы знаем, что открывшего Комнату в прошлый раз исключили из школы пятьдесят лет назад. И Т. Н. Реддл получил награду за особые заслуги полвека назад. А что, если он получил награду за то, что поймал наследника Слизерина? Можно допустить, что в этом дневнике содержится всё: где находится Комната, как её открыть и что за создание там живёт. А тот, кто сейчас устраивает нападения, уж точно не хочет, чтобы это было всем известно, согласны?

— Хорошая теория, — кивнул Каспер Принц.

— И Реддл действительно сделал это, подставив Хагрида, — сказала Лили. — Я однажды слышала разговор Хагрида и директора. Тогда смерть Мирртл списали на несчастный случай, якобы девочку убил питомец Хагрида. Его тогда и отчислили за это из Хогвартса.

Но Гермиона уже доставала из сумки волшебную палочку.

— Существуют невидимые чернила, — прошептала она и, трижды коснувшись палочкой дневника, произнесла:

— Апарекиум!

— Однако, какие заклинания она уже знает на втором курсе! — восхитился лорд Блэк.

Ничего не произошло. Но обескураженная неудачей Гермиона снова полезла в сумку и вытащила что-то вроде ластика ярко-красного цвета.

— Это Обнаружитель, — пояснила она. — Я купила его в Косом переулке.

Гермиона с силой потёрла «Первое января». Дневник не поддавался.

— Говорю вам, тут нечего искать, — сказал Рон. — Реддл получил дневник в подарок на Рождество и просто поленился делать в нём записи.

— Скорее всего дневник открывается как-то по-другому, — сказала Лили.

— Есть еще вариант, но тогда мальчик в опасности, — подала голос леди Августа. — Смею предположить, что кто-то выбросил дневник не просто так. Может он как-то подчиняет себе?

— Посмотрим, Гарри во всем разберется! — бодрым тоном сказала Лили, радуясь, что они хотя бы знают, что дети останутся живы и здоровы.

Однако друзьям удалось найти имя Реддла на старой медали «За магические заслуги» и в списке старост школы за последние сто лет.

— Он похож на Перси. — Рон недовольно сморщил нос. — Староста факультета. Староста школы… наверняка ещё и учился лучше всех по всем предметам.

— Ты говоришь так, словно это плохо, — слегка обиделась Гермиона.

— Том действительно учился лучше всех, — кивнула Лукреция. — Он стал старостой Слизерина на своем пятом курсе и всегда был на шаг впереди любого ученика, даже если он учился на Рейвенкло.

— Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, — случайно услышал Гарри, как она добродушно делилась новостями с Филчем. — А после этого нарежем и приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами…

— Обратились бы в Мунго, давно бы все было в порядке, — пробурчал мистер Вуд.

— Думаю, Минерва, что жертв больше не будет, — говорил Локонс, подмигивая и постукивая себя пальцем по носу. — Полагаю, Комната на этот раз закрыта окончательно. Преступник осознал, что я изобличу его, это лишь дело времени. С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся за него основательно. Да, между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти…

— Хвастун и показушник! — воскликнул Гидеон.

— С Днём святого Валентина! — возгласил Локонс. — Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это ещё не всё!

— Ненавижу этот праздник! — от всей души сказал Сириус. — Вечно эти девицы присылают ворох открыток и подарков, пропитанных любовным зельем!

— И часто такое происходит? — спросил у внука Арктурус.

— На третьем курсе было, съел конфету, подаренную одной девочкой, — поморщился Бродяга. — С тех пор сжигаю все, не читая и не пробуя ничего, что дарят эти девицы.

— Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей, самолично, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой.

— Только не здесь! — вырвался Гарри.

— Да, перед кучей народу получить признание в любви! — простонала Лили, бросив быстрый взгляд на смущенного Джеймса. Лицо его было пунцовым, когда он вспомнил о собственной проделке на день Святого Валентина в прошлом году.

— Судя по всему, сын, ты устроил Лили нечто аналогичное? — со смешком спросил Карлус.

— Да, это было незабываемое зрелище! — засмеялась Алиса.

— Ну вот, — сказал он, усевшись ему на лодыжки. — Теперь слушай:

Его глаза хоть видят слабо,

Но зеленей, чем чаодея жаба,

А волосы его чейней тоски,

Чейнее классной гьифельной доски.

О, Божество, хочу, чтоб сейдце мне отдал,

Геой, что с Тёмным Лойдом совладал!

— Какое убожество! — сказал Джеймс.

— И не говори, твои стихи тогда были гораздо лучше, — засмеялась Лили, вновь заставив Джеймса покраснеть от своей выходки.

Перси завёл своё: «Как староста факультета…» — но Гарри уже не помнил себя. Схватил волшебную палочку и произнёс: «Экспеллиармус!»

Снейп тогда в клубе показал дуэлянтам, как обезоружить противника, и чёрный дневник пулей вылетел из рук Малфоя. Рон, весело ухмыльнувшись, ловко поймал его.

— У мистера Поттера явный талант к боевой магии, — восхитился лорд Блэк. — С первого раза выполнить это заклинание!

— Гарри! — громогласно возмутился Перси. — Ты же знаешь, никакой магии в коридорах! Мне придётся об этом доложить!

Но Гарри было всё равно — он отделался от Малфоя, и это стоило пяти баллов, которые сейчас потерял Гриффиндор. Малфой был взбешён. Увидев Джинни, торопящуюся на урок, он злорадно крикнул ей вслед:

— Не думаю, что Поттеру понравилось твоё послание!

— Бедняжка! При ее стеснительности услышать такое… — посочувствовала книжной дочери Молли.

Секунду чернила ярко выделялись на белом листе, и тут же, будто всосавшись в бумагу, исчезли. Гарри, не на шутку взволнованный, окунул перо ещё раз и написал: «Меня зовут Гарри Поттер».

Слова на мгновение отчётливо проступили и опять бесследно пропали. И тут наконец-то что-то произошло.

Его собственные чернила как бы вытекли из бумаги, образовав фразу, которую Гарри никогда не писал:

«Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Реддл. Как к тебе попал мой дневник?»

— Ну всё, теперь понятно, что дневник как-то зачарован и это явно непростая тетрадка! — сказал Каспер.

— Наверняка что-то типа артефакта, который заставляет тебя в нем писать и постепенно вытягивает из тебя жизненную энергию, — побледнела Августа. — Встречались мне такие среди наших артефактов, и они давно уничтожены, от греха подальше!

- Этот дневник хранит записи об ужасных событиях, окутанных покровом тайны. Они произошли много лет назад в Школе чародейства и волшебства „Хогвартс“.

- Я как раз здесь и нахожусь, — быстро писал Гарри. — В Хогвартсе опять творятся ужасные вещи. Тебе что-нибудь известно про Тайную комнату?

— Да уж… явно сейчас Том будет ему лапшу на уши вешать, — сказала Лукреция.

«Разумеется, известно. В моё время нам говорили, что это легенда, что её нет, но это была ложь. На пятом году моего обучения Комнату открыли, монстр вырвался на свободу, напал на студентов и убил одного. Я поймал человека, открывшего Комнату, и его исключили. Директор школы, профессор Диппет, очень стыдился, что подобное могло произойти в Хогвартсе, и запретил мне говорить об этом правду. Дело представили так, будто девушка погибла из-за несчастного случая. А меня наградили красивой доской с гравировкой и велели впредь держать язык за зубами. Но я-то знаю, это может опять повториться — ведь монстр ещё жив, а тот, кто способен освободить его, по-прежнему на свободе».

— На Хагрида всё свалит, — сказала Лили.

— Это и понятно, но Гарри ведь все-равно во всем разберется, — ответил ей Джеймс.

«Я могу тебе его показать, если хочешь, — откликнулся Реддл. — Одних моих слов недостаточно. Но я мог бы ввести тебя в свою память на ту ночь, когда я его поймал».

Гарри терзали сомнения. Перо замерло над дневником. Что значат слова Реддла? Как можно попасть к кому-то в память? Он бросил тревожный взгляд на дверь спальни. В комнате сгущался мрак. Он снова обратил взор на дневник. Там стояли слова:

«Позволь же ввести тебя в мою память».

Гарри помедлил ещё долю секунды и написал всего две буквы:

«ОК».

— Ненормальный ребенок! — воскликнул Адам.

— Лезет везде, где только можно, — помрачнел Карлус.

Дальнейшее описание, в котором Гарри попал в кабинет директора Диппета, Регулус пытался читать быстро, чтобы поскорее добраться до самого главного описания происходящих в то время событий.

— Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? — Реддл явно нервничал.

— Садись, — предложил Диппет. — Я только что прочитал твоё письмо.

Реддл со вздохом сел и крепко сжал руки.

— Мой дорогой мальчик, — с мягкостью в голосе заговорил Диппет, — я просто не могу разрешить тебе остаться на лето в школе. Ведь, наверное, тебе хочется побывать дома на каникулах?

— Нет, — сразу же ответил Реддл. — Я предпочёл бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим… к этим…

— Он ведь жил в приюте? — спросила Лукреция.

— Да, а ведь тогда была война, — кивнул Альфард. — Я просил однажды деда помочь Тому, но вы же знаете, каким он был. Полукровка в доме Блэк — это немыслимо!

— Но ведь у него было много друзей, почему никто не позвал его в гости кроме тебя? — спросила Лукреция.

— Друзья?! Скорее прихлебатели, — он поморщился. — Я с ним тоже разругался вскоре после начала нашего седьмого курса. Его идеи превосходства чистокровных волшебников совершенно точно не соответствовали моим мыслям, с тем и рассорились.

Глаза у Реддла расширились.

— Сэр… Но если этот человек будет схвачен… Если всё это прекратится…

— Что ты хочешь сказать? — Голос у Диппета сорвался на фальцет, директор подскочил в кресле. — Реддл, тебе что-то известно об этих нападениях?

— Нет, сэр, — поспешно отозвался Реддл.

Но Гарри было ясно: это «нет» точно того же свойства, что и «нет», сказанное им самим Дамблдору.

— Да… умел он прикидываться добреньким, — кивнул Альфард.

Реддл неожиданно вышел из-за угла. Гарри тоже сделал два-три шага и остановился сзади. Ему стал виден силуэт здоровенного парня, присевшего напротив открытой двери, у которой находился громадный ящик.

— Добрый вечер, Рубеус, — громко произнёс Реддл.

— Ну вот, выследил Хагрида с его питомцем и сейчас сдаст его директору, — сказал Джеймс, переживая за книжного полувеликана.

— И типа он ни при чем, — согласился с другом Сириус

— Я думаю, ты никого не замышлял убить. Но из чудовища мирного домашнего зверька не сделаешь. Ты выпустил его просто для разминки, чтобы он немного побыл на свободе…

— Он никогда никого не убивал! — закричал высокий парень, придавив спиной закрытую дверь. Из-за неё доносилось странное шуршание и пощёлкивание.

— Слушай, Рубеус. — Реддл подошёл ближе. — Завтра приедут родители погибшей девочки. Самое меньшее, что Хогвартс может сделать для них, — убедить, что тварь, убившая их дочь, уничтожена…

— Кажется, это был его любимчик Арагог, — сказал Ремус.

— Арагог? — спросил Карлус.

— Паук-акромантул, — ответил Джеймс. — Хагрид нам рассказывал про него.

Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных чёрных ног, мерцание множества глаз и пара острых как бритвы жвал — не то скорпион, не то паук огромных размеров. Реддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз. Реддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув Реддла на пол, дико заорал: «Не-е-е-т!»

— Да, на тот момент это был самый очевидный для всех вывод.

Не успел Гарри отдышаться, дверь спальни отворилась и вошёл Рон.

— Вот ты где, — сказал он. Гарри сидел на кровати. Он был весь в поту, и его била крупная дрожь.

Рон встревоженно подошёл к нему:

— Что с тобой?

— Это был Хагрид, Рон. Хагрид открыл Тайную комнату пятьдесят лет назад.

— Надеюсь, они сначала поговорят с лесничим, а потом будут действовать, — сказал Регулус, дочитав главу.

— Пора расходится, на сегодня все, — сказал лорд Принц. — Мисс Эванс, моё предложение относительно опыта над улучшением вкусовых качеств Костероста, остается в силе!

Лили переглянулась с лордом Пруэттом, на что тот кивнул, давая свое разрешение на посещение Принц-менора.

— Тогда ждем вам после ужина, мисс Эванс! — воскликнул Каспер, мысленно потирая руки.

* * *

Петунья чувствовала себя неуютно под взглядами двух десятков людей, которые о происходящем ночью за дверями их спальни знали наверняка, и теперь от их понимающих взглядов хотелось спрятаться куда подальше. Да, у них с мужем была первая брачная ночь, но какого… эти… пялятся. Она видела, что Клифу, в отличие от нее самой, было плевать на происходящее.

Еле дождавшись конца завтрака, Петунья поспешила в компании главы рода Блэк и Лукаса Пруэтта пойти к мистеру Олливандеру и купить себе нормальную палочку, чтобы начать, наконец-таки, заниматься в полную силу.

Палочка, которая была у нее, сегодня вообще отказывалась работать. Даже уложить волосы не смогла нормально, пришлось звать служанку. За эти дни Петунья привыкла к магии, и теперь понимала, почему сестра до своего совершеннолетия мечтала вернуться в Хогвартс. К хорошему привыкаешь быстро, а магия действительно затягивала. И это с плохой-то палочкой!

— Петунья, давай, держись за меня, — сказал Лукас, перестав кривляться и поддразнивать ее, вмиг из оболтуса, превратившись в охранника, того, кем он и являлся для рода Блэк.

Девушка кивнула, хотя трансгрессировать было страшно. Лили говорила, что это не слишком приятное действо, которое, однако, позволяет наиболее быстро и эффективно добираться в то место, куда тебе нужно. Единственное, ты должен четко представлять себе его, иначе никак.

Жаль, что в замке нового графа Торнтона никто из их знакомых пока еще не был. О новом графе вообще пока никто ничего не знал, даже лорд Блэк. И в этом не было ничего странного, так как титул Огастасу Поттеру был вручен всего две недели назад, а до этого они были обычным чистокровным семейством среди простолюдинов.

Ощущения и в самом деле были… отвратительными. Петунью чуть не вырвало. Клиф перенес свое путешествие гораздо легче.

— Туни, ты в порядке? — спросил он, подойдя к ней.

— Нормально… почти, — кивнула она. — Не слишком приятное средство передвижения.

— Согласен, но зато быстрое, — указал на очевидную вещь Клиф.

— Идемте, нужно купить Петунье палочку, и возвращаться обратно, — озабоченным тоном сказал граф Доули.

Девушка кивнула.Охранники обступили их со всех сторон, заставляя людей расступаться и пропускать их вперед. Граф шел четким шагом, не обращая внимания на шёпотки: аристократы в таких районах появлялись нечасто.

Мистер Олливандер был мужчиной лет сорока. Темноволосым, с пронзительным взглядом, от которого Туни стало неуютно. Он словно видел ее насквозь, прямо как тот Олливандер из той странной книжки про Гарри.

— Чем обязан визиту, граф Доули? — спросил мастер, разглядывая посетителей.

Старик, однако, на вопрос не ответил, предоставив право отвечать Клиффорду.

— Моей жене нужна новая палочка, — сказал младший Блэк.

— А со старой что случилось? — полюбопытствовал Олливандер.

— Перестала слушать, — ответила девушка. — Заклинания получаются через раз, а сегодня утром вообще…

— Хм… вижу руку мастера Кравица, — сказал мужчина, рассмотрев палочку. — Красное дерево, а сердцевина какая?

— Жила дракона, — ответила она.

— Хм… Весьма спорное сочетание, и очень редкое, — пробормотал Олливандер. — Позвольте вас обмерять, и скажите, вы правша или левша?

— Правша, — заинтересовалась Петунья, вспоминая момент из прочитанной книги. ТОТ Олливандер спрашивал у племянника то же самое.

Немного подумав, мастер протянул ей первую палочку. Петунья, взяв ее в руки, взмахнула рукой, но потом разочарованно выдохнула. Потом поиск той самой заветной волшебной палочки затянулся. В отличие от нахмурившегося Клифа, изготовитель волшебных палочек с каждым разом становился все более и более довольным, словно разруха в магазине его вовсе не расстраивала, а наоборот, приносила радость.

— А вы интересный клиент, миссис…

— Блэк. Петунья Блэк, — ответила девушка.

Мастер скосил глаза на графа, а потом на ее мужа.

— А в девичестве какую фамилию носили? — спросил вдруг он.

— Она из рода Пруэтт, — ответил Лукас, глядя на мастера с прищуром, словно тоже сканировал его.

— Пруэтты… нужно было сразу сказать, — пробурчал мастер. — Вот, береза и чешуя саламандры.

Но это снова было не то.

— Нда… вы сложный клиент, миссис Блэк, — сказал мастер. — Вот, тис и сердечная жила дракона.

Эта палочка тоже не стала ее, наоборот, она принесла еще более ужасающие разрушения, чем те, что были до нее. В Петунью влетело несколько коробок, одна из которых оказалась в ее руках.

— Нет, это не…. — начал было мастер, но Петунья, почувствовав необычное тепло, идущее от палочки, взмахнула рукой. Это была ОНА!

— Не понимаю, — нахмурился Олливандер. — Эту палочку сделал мой прадед из ясеня и чешуи василиска самого Салазара Слизерина. Откуда он ее взял, понятия не имею, но палочки из составляющей этой змеи весьма своенравны и просто так никому не даются. Обычно такие редкие экземпляры достаются мужчинам. Сильным, как физически, так и магически. С магией у вас полный порядок, а вот… хотя, всё когда-то бывает в первый раз. С вас десять галлеонов.

Расплачивался с мастером Клиффорд. Петунья в этот момент стала еще бледнее, чем обычно, и на вопрос мужа, все ли с ней в порядке, ответила:

— А если вместе с магией ко мне пришел также дар змееуста?

Граф Доули посмотрел на девушку, а потом сказал:

— Идемте в магазин с магическими питомцами. Сделаете вид, что присматриваете себе сову или кота, а ты подойдешь к клетке со змеями и проверишь свою теорию. Мне и самому интересно было бы это знать.

Девушка кивнула. В магазине стоял шум и гам. Перед ними стояло еще три покупателя, и Петунья, сделав вид, что подходит к клеткам с котятами, встала поближе к террариуму со змеями.

- Надоели эти двуногие… — услышала она. — С..снова купят этих меховых заморышей…

- С…согласна, нет ни одного говорящщщего… Жаль… С…смотри, эта двуногая смотрит на нас….»

Две змеи уставились на нее, а Петунья с колотящимся сердцем вылетела из магазина.

— Туни, что случилось?

— Сс…лучилось, — стуча зубами, ответила она.

— Ты — змееуст, — сказал очевидный для всех факт лорд Блэк.

Девушка кивнула. Лукас присвистнул, а Клиффорд выругался.

— Идем домой, там все обговорим, — покачал головой граф Доули. Они направились в место, откуда можно было аппарировать, но Петунье было не до того. Она — змееуст! Как Лили! Как ее будущий племянник!