Неосторожная (гет)

Так легко Нами за всю жизнь не было. Не беря в расчет юность, проведенную в рыбной клетке — она априори противила счастью и всему светлому, — а с того времени, как она благополучно воровала и вляпалась в чувства, адресованные ее капитану. Но и ее беззаботное детство с Белльмере тоже не было таким.

Трудно точно описать, что происходит с Нами. В ее душе кучевые облака перятся сильнее обычного и пронизаны золотыми нитями солнца, тем самым даря белоснежной вате отблески желтых оттенков. А Нами и цвет золота — уже по определению счастливый дуэт.

Она тянется на шезлонге и игриво наблюдает за тем, как Луффи гонится за Чоппером и спрашивает про олениху с Зоя. Шутя, конечно. Но, пожалуй, одна Нами точно и наверняка знает: сейчас он лишь прикидывается тем ребенком, каким был какие-то недели назад. Сейчас он возмужал, его не сравнить с тем мальчишкой с глазами-угольками, ведь сейчас Луффи оставляет это воспоминание глубоко в душе. Какая она у него, представляет Нами, заглядываясь на настоящие небеса и вспоминая людей, живущих по ту сторону горизонта, для которых солнце — добродушный рыжий сосед, а небеса как море.

Сегодня душно, и ее пот солеными каплями остается на загорелой коже. Монки Ди подкрадывается и схватывает каплю пальцем.

— Она как маленькая улитка, — смеется. Может, ей только кажется, что он изменился? Хотя взгляд стал строже, этого не скрыть, и так трудно не сравнивать с изображением Роджера в книгах.

— Водная улитка? Они, конечно, склизкие, но это как назвать искру уткой, — Луффи хохочет, и штурман не разбирает, это так от ее выражения лица и голоса или же от самих слов? Он не объясняет и подхватывает бразды над новой игрой в свои руки.

— Нет, огнем должна быть обезьяна!

— «Вот Сабо-то порадуется», — фыркает про себя штурман, но не упускает возможности поддеть: — Давай еще объедини обезьяну с каким-нибудь животным.

И Луффи, конечно, не остается безмолвным. Нами даже не удивляется, а после сама оказывается до того вовлечена, что от динозавра-дикобраза-лягуха их отвлекает каштан, пущенный Усоппом из рогатки.

— Эй, ребят, во-первых, самый грозный зверь на Гранд Лайн — это бесстрашный, великолепный, самый неотразимый...

— Идите есть, — гаркает Санджи, слыша даже из камбуза речь хвастливого накама, не давая назвать прозвище «Согекинг».

Даже пусть и была прервана, пусть и препиралась, Нами счастлива и глотает это чувство с завидной жадностью. Чтобы наверняка распробовать.

Примечания:

Мы подбираемся к финалу. Вы эе помните о лотерее, обойдемся без ссылки?)