Неосторожная (гет)

Приходит пора заняться мандаринами. Нами предварительно ловит Робин, прося подержать стремянку, и проверяет давление, соизмеряя все с собственными ощущениями. Гранд Лайн тих и игрив, не желает устроить Нами падение.

Только тогда известная на весь мир воровка взбирается на ступени, осматривая ветви. Секатор лежит в кармане ее фартука, и девушке ничего не стоит ловко срезать сухие части деревьев.

Проходящий по палубе Луффи даже останавливается и удлиняет ноги, чтобы рассмотреть все сам. Ловкие руки штурмана позволяют листьям изумрудным дождем сыпать, покрывая палубу тонким ковром.

— Сугой! — только и тянет восхищенный Монки. Не ожидающая такого подвоха Нами оступается, но на сей раз рука Ля Флёр схватывает ее за лодыжку.

Нами с ее сердцем, норовящим пробить грудную клетку насквозь, надо отдышаться, прежде чем набрать нужное количество воздуха и добиться максимально громкого крика на своего капитана.

Хохоча, он увиливает от Нами и норовит поддеть длиннющими руками.

— Тебе бы сражаться ножницами, как этот, ну, накама оссана-обаачан, — он фигурно изображает сначала силуэт прически революционера, а потом грузно подмигивает, как королева Окам с ее длинными ресницами.

И пока Робин культурно прикрывает ладошкой рот и тихо смеется, Санджи на кухне отчего-то становится плохо. Он ведь даже не слышал самого имени, а от упоминания становится хуже. Винсмок наливает сердечные капли и клянет человека, поминающего самого дьявола во плоти.

Нами закатывает глаза. Луффи продолжает изображать, как бы его штурман могла кромсать врагов, добавляя восхищенные комментарии.

— А он такой «бам», а ты его «чирк», а по-отом!..

— А потом ты сматываешь свои макаронины в нашу с сестрицей палубу, залезаешь своими вездесущими ручонками на крайнюю сверху полку моего шкафа и несешь бутылек, который там стоит.

— Так нечестно, Нами, отрываешь меня, — ворчит Монки Ди, однако все же слушает ее и скрывается за дверью.

— Штурману стало настолько плохо от фантазии своего капитана, что ей надо пригубить? — смеясь, спрашивает Нико.

— Вообще-то лишним не было бы. Но это всего лишь средство для лучшего роста растений и единственный способ отвлечь Луффи, пока я не закончила работу.

— Коварные женщины, — ворчит сонный Зоро. — Недаром пиратки.

Нами впервые не спешит с ним спорить и подмигивает подруге.

Луффи же в это время ждал провал с огромной, нет, гигантской, аки король морских королей, буквы.

Монки Ди никогда не подозревал, что шкаф может представлять опасность покруче Маринфорда. И против этого врага он ничего не мог сделать.

Всего лишь отворил створку — видимо, неправильно как-то, Нами ведь ни разу подобного не испытывала, — и на него обрушился шквал из одежды. Луффи торчал из нее даже не как утопающий, а как живая вермишель с его-то длиннющими конечностями.

Но как только Монки увеличивал размер рук или же ног, он лишь больше путался в ворохе свитеров, юбок, брюк и платьев.

Ему оставалось лишь одно — взять треклятый бутылек и потребовать с Нами капитуляцию из Свитербурга.

Нами не сразу понимает, отчего слышит настолько громкий смех Усоппа, как и то, что могло заставить Робин не просто скрывать улыбку ладонью, но и действительно засмеяться.

Но когда Нами оборачивается, главная мумия на всю пиратскую эру ставит вопросы на свои места.

— Мне жарко, Нами, — говорит разноцветный шар, высунув язык.

— Знаешь, я даже не удивлена, — говорит Нами, спускаясь со стремянки. Она устремляется к Монки и тянет за один только шарф из Арабасты, а распутывает все слои. Луффи обессиленно и крайне радостно валится на палубу.

— После такого надо и поесть, — улыбается Луффи. Веселая все-таки, на его взгляд, вышла заварушка. Только его ловит за ухо штурман.

— Уж кто-кто, а ты всегда успеешь брюхо набить. Неси все назад. И давай что просили.

Нами не улавливает в том, что Луффи подчиняется с первого раза, подвох сразу. У нее есть работа, в конце концов, мандарины сами о себе не позаботятся, и воровка спешит обработать листья и добавить средство в воду для полива.

После ее ждет коктейль от пришедшего в себя Санджи, пересчет финансов. И переодеться она идет ближе к вечеру, когда ее нынешний наряд уже не годен к ношению после работы.

Нами кладет комбинезон и фартук в корзину для белья и только после этого проходит к шкафу.

Сидящая за письмом к товарищам из революционной армии Робин лишь изредка поглядывает, что делает подруга.

И надо было ей вовремя обернуться, чтобы увидеть, как только прикоснувшаяся к двери Нами ощутила, что та пружинит, и оказывается погребена под собственной одеждой.

— Попроси идиота, — грозно шепчет Нами, а жующий радостно мясо Луффи отчего-то не перестает икать.