Тихий герой (Кастелян - 2) (джен)

— Что?! Подчиняться маглу? Мне, чистокровной ведьме? Ни за что!

Уйти мне вчера пришлось сразу после позднего обеда. Времени до волонтёрской вахты оставалось навалом, однако следовало пройтись по магазинам обычного Лондона: Джинни совершенно не в чем было идти в цирк. В Second Hand нашлась приличная детская одежда для гиперактивных катастроф. Купил два разных комплекта — пусть выбирает и комбинирует. К этому добавил пару зимних кроссовок и утеплённые колготы — в ледовом дворце будет холодно. Подумав, колгот приобрёл две пары — и для Луны тоже. Отсутствие примерки меня не беспокоило: Луна сможет подогнать обновку идеально.

Сегодня, 28 декабря, я явился к Лавгудам пораньше. Примерка, подгонка, уламывание капризов… К сожалению, сбылось то, чего я опасался: рыжая наотрез отказалась принимать верховенство магла.

— Хорошо, — невозмутимо согласился Ксенофилиус. — Остаёшься со мной. Шахматы любишь?

— Нет!!

— Шашки? Домино? Покер? Го?

— Мистер Лавгуд, а… давайте вы пойдёте вместо него?

— Не получится. Пригласили именно Гарольда. Вас приглашает уже он.

— Но это же… ни в какие ворота не лезет, согласитесь! Он же магл!

— Давай посмотрим на это с другой стороны. Ты хорошо знаешь магловский Лондон? Как попасть на Трафальгарскую площадь?

— Куда?

— Это место вашего рандеву.

— Луна! — обернулась Джинни за поддержкой. — Ты в курсе, что там ещё за площадь?

— Нет, — протянула Луна. — Это Саргас знает, он там часто бывает.

Рыжая громко засопела.

— Как переходить улицу? — продолжил Лавгуд. — К кому обратиться, если потерялся? Как доехать до нужного места? Куда не стоит соваться маленьким девочкам?

— Да чего её переходить, улицу эту? — Джинни с досадой посмотрела в окно, на деревенскую дорогу. — Ставим левую ногу, потом правую…

— Поздравляю, тебя сбила большая железная машина. Ты покалечена или мертва.

Рыжая наморщила лоб.

— Да, папа тоже на «Форде» то кучу маглов пропускал, то пёр уверенно мимо ждущей толпы, — пробормотала она.

— Умница, — кивнул Ксенофилиус. — Ну и кого поставить *координатором* над двумя неопытными ведьмами? Только магла, который там как рыба в воде.

Зыркнув на меня с угрозой, рыжая буркнула:

— Ладно, так и быть.

— Нет, — покачал головой я. — Давай-ка обещание, Джинни. Слушаться меня, пока я не верну тебя в Оттери-Сент-Кэчпоул.

— Не борзей, магл!

— Если мне придётся нас вытаскивать, времени на препирательства может не быть. Или обещание, или оставайся лучше тут, я за тебя ответственность не возьму.

— Обещаю слушаться Гарольда во всём, пока он не вернёт меня домой, в Оттери-Сент-Кэчпоул, — вдруг сказала Луна.

Рыжая посмотрела на неё, как на предательницу. Потом продемонстрировала мне свой девичий кулак — обветренный и с обломанными ногтями.

— Помни, магл: любое удовольствие когда-нибудь заканчивается, — свирепо сообщили мне. — Здесь я всё тебе припомню, имей в виду!

— Надаёшь мне тумаков, — согласился я. — Но лишь после того, как я верну тебя живой и здоровой.

— Ладно, магл. Обещаю слушаться Гарольда во всём, пока он не вернёт меня домой, в Оттери-Сент-Кэчпоул.

Это, конечно, не полноценная магическая клятва. Но её с детей и не берут: этого не одобрит магия. В лучшем случае клятва не закрепится у того, кто пока не может уверенно осознать обязательства.

Однако даже неформальное обещание ограничивает поведение давшего его волшебника. Ему будет очень некомфортно его нарушать. Расплата настигнет, рано или поздно. Детей магов с детства учат внимательно относиться к своим словам. Именно поэтому я стараюсь никогда не врать напрямую. Себя я маглом никому не называл, это придумали другие.

Кстати, о маглах.

— Правило первое. Слово «магл» — под запретом.

— Это потому, что тебе не нравится твоё имя, м…

Ага, обещание уже действует.

— Придумай мне любое другое, пообиднее. А обычных людей мы будем называть людьми. Обо всём, что касается магии, говорить тихо, лучше шёпотом. Пальцами в прохожих не тыкать: посчитают неотёсанной деревенщиной.

— Ты забываешься, м…

Инструктаж я сильно не затягивал: всё равно всего не расскажешь. Следующая ожидаемая проблема — одеть дитятко в обновки.

— Мне? В этом?! Ты сдурел, м…

— В резиновых сапогах я тебя не пущу. И в твоём халате. И неважно, в чём ты обычно выходишь в Лондон с матерью.

Джинни с подозрением посмотрела на Луну, уже одетую в стильное самодельное платье с фенечками.

— А почему на ней всё другое?

— Это не твой стиль. В этом, — я кивнул на свёрток, — ходят оторвы с девизом «Тронешь — загрызу!».

Джинни замолчала и по-новому взглянула на подарок.

— Так, подруга, пойдём-ка примерять, — произнесла она деловым тоном. — Времени мало.

— Мы ведь даже за порог ещё не вышли, — вздохнул я, когда женская половина умчалась наверх.

— У тебя прекрасно получается, — усмехнулся Ксенофилиус. — Обговорим аварийные меры.

* * *

— … Юки попал в аэропорт впервые, и ему всё было в новинку. Огромные аэробусы, изгибающиеся трапы, мигающие огоньки… Он стоял у окна и заваливал меня вопросами. Так было до тех пор, пока мы не оказались в самолёте.

История повторяется. Мы опять едем в Рутмастере на «верхней палубе». Юки с девчонками оккупировали одно переднее сидение на троих и полностью поглощены общением на своей волне. То, что мальчик не очень хорошо владеет английским, а Джинни — реалиями магловского мира, абсолютно им не мешает. Возможно, Луна служит переводчиком.

— Это был семьсот тридцать седьмой или что-то похожее, я не очень разбираюсь. У них внутри довольно тесно, если помнишь. А Юки у меня тот ещё клаустрофоб… Погоди, а ты на самолёте летал когда-нибудь?

— Нет. Дядя с тётей меня и дома-то боялись оставлять, не то что в самолёт пускать. Но я как-то побывал в Хитроу совой, понаблюдал часок снаружи за этой жизнью.

Из предложенного набора Джинни выбрала джинсовый сарафан с множеством кармашков и белоснежный тонкий свитер. Дутая детская куртка и кроссовки довершали нехитрый образ. Мистер Лавгуд беззвучно поколдовал, и одежда стала новее, чем была. Девочка напрочь забыла о былых претензиях к фасону, быстро распробовав удобство демократичной ткани. Джинса Джинни шла идеально.

Уже на выходе я заметил и заставил снять скользунки с обуви. У обеих подруг. Ну что за несерьёзность?

— Я посадила Юки у окна, и сначала всё было нормально. Но когда нас закупорили — при этом обычно уши закладывает, — Юки побледнел. Я успокоила его, как могла: выходить из самолёта в этот момент уже поздно. Казалось, мне это удалось, — Кимико вздохнула. — Казалось до тех пор, пока самолёт не вырулил на взлётную полосу.

Вопрос про чугунные люки на асфальте первой задала Джинни. В обычно рассудительную Луну словно бесёнок вселился — она основательно просветила доверчивую подругу относительно железных коровьих лепёшек: к вечеру их станет ещё больше, ночью уберут, а завтра опять навалят. Пришлось поддержать розыгрыш, уточнив, что это не коровы делают, а тот автобус, на котором мы едем. Луна добавила, что едят они вот эти железные мочалки на столбах, потому и высокие такие. Я добавил, что мочалок не хватает, подъедают и сами столбы тоже, но за ночь всё успевает отрасти.

И тут за Джинни внезапно вступился семилетний Юки. Обычно молчаливый, он не вытерпел, очень укоризненно сказал нам что-то по-японски, после чего изложил Джинни правильную версию — как он её понимал.

Эти двое спелись. Точнее, эти трое: на меня Джинни за розыгрыш обиделась, а Луне — хоть бы что. Немедленно нашлись и общие темы, и взаимный интерес — у каждого было что рассказать о своих мирах.

Джинни очень не хватает младшего брата, пришла в голову внезапная догадка. Не для того, чтобы отыграться — для того, чтобы заботиться. «Мне бы родиться сразу после Перси»… Вряд ли рыжей светит такое счастье в своей семье — миссис Уизли с трудом тянет даже тех детей, что уже имеются.

И Луна весьма проницательно «сосватала» этих двоих, оставив меня крайним. Ничего, переживу.

— Турбины зашумели сильнее, нас вдавило в кресла. И я тогда впервые *почувствовала* это. И с ужасом поняла, что взлетать нам ни в коем случае нельзя. — Кимико смотрела сквозь окружающее настоящее, заново переживая прошлое. — Ты сидишь и понимаешь, что несёшься навстречу гибели, но сделать ничего не можешь.

— Вы ведь живы, — сказал я осторожно.

— Да, — кивнув, вынырнула из воспоминаний миссис Мацудо. — Ненормально мерзко заревели двигатели, нас бросило вперёд. Народ завопил, началась паника… Как мы выжили, я не знаю.

— Вы напрасно волновались так сильно, — внимательно обдумав рассказ, произнёс я. — Рёв двигателей — это реверс. Экипаж что-то увидел на приборах, командир принял решение прервать разбег. Их этому учат и регулярно тренируют.

— Через минуту мы все увидели то же, что и экипаж, — печально улыбнулась Кимико. — Град, размером с лесной орех. Такой густой, что крыльев не было видно. Грохот колотящей дроби заглушил людские крики. Счастье, что мы к этому времени почти остановились.

— Надеюсь, в воздухе самолётов не было, — покачал головой я. — Хитроу — аэропорт загруженный.

— Это был не Хитроу, — произнесла Кимико, но продолжать тему не стала.

— И вы как-то связали происшедшее с Юки, — помолчав, сказал я.

— Оба его кулачка были заполнены теми самыми градинами, — пояснила Кимико. — Он сжимал их холодными пальцами, а они и не думали таять. К счастью, это заметила только я одна.

Да уж. Я ещё печалился, что мои выбросы слишком разрушительны. Сожжённые занавески и выбитые стёкла. Перекрашенные волосы и стихийная аппарация.

— Мононоке, — пришло на ум услышанное от Кимико же слово.

— Дух-разрушитель, — кивнула миссис Мацудо. — Ты знаком с нашим фольклором.

Услышав знакомое имя, к нам обернулся Юки.

— Я как раз объясняю твоей маме, почему ты совершенно точно не можешь им быть, — успокоил я его.

— Так! — к нам обернулась и Джинни. — М… проклятье! Простец, нам ещё долго ехать?

— Минут пятнадцать, — прикинул я расстояние и неспешную скорость обзорного автобуса. Непонятный «Элли-Пэлли» оказался известным «Александра-паласом», просто я не владею лондонским городским сленгом. — Ты что, уже устала?

— Я пить хочу!

— Доедем, куплю тебе минералки, — кивнул я. — А пока потренируй волшебное слово.

— Это какое ещё? Я «Агуаменти» не умею.

— О нет, это особая метамагия. Произносишь тайный префикс перед формулой — и вероятность успешного каста повышается в несколько раз.

— Ты меня что, оскорбить пытаешься? — подозрительно спросила Джинни. — Какой ещё префикс?

— «Пожалуйста».

— Что? Знаешь что, м…

— Согласен, это потруднее «Агуаменти». Но у тебя ещё целых четверть часа есть. Тренируйся, или вместо минералки может получиться сухарик.

— Юки, — рыжая досадливо отвернулась. — Что такое «нералка»?

Отчего-то наше с Джинни плотное общение не идёт оному на пользу. Или я сгущаю краски, или хамит она мне сегодня немного больше. Возможно, ей просто не по себе от того, что она вынуждена мне подчиняться. Возможно, рисуется перед незнакомой компанией. Возможно, ей вредит загазованный лондонский воздух. Воспитывать её я не собираюсь. Понянчусь этот день и сдам под взрослый присмотр.

— Почему она называет тебя простецом? — негромко спросила Кимико. — И это её странное поведение…

— Простите, что навязал вам её компанию, — вздохнул я. — Не знаю, как она ведёт себя с другими, мы знакомы лишь шапочно. С Луной вроде бы ладит, Юки тоже не обижает, ну а я — переживу. Что же касается «простеца» — её семья сама так решила, я им ничего не говорил. Но не скрою — мне это на руку.

— Почему?

— По косвенным признакам, Уизли состоят в хорошем знакомстве с руководством школы. А их с Лавгудами владения в деревне — прямо друг напротив друга.

— Опасаешься за свои самоволки, — понимающе улыбнулась миссис Мацудо. — Что-то мне подсказывает, что это не все причины. От другой девочки у тебя секретов нет. Только от той, которая постоянно вспоминает какого-то «Гарри Поттера».

— Это долгая история, — помолчав, ответил я. — Ладно, слушайте. Ходит по магической Британии одна популярная сказка — о маленьком мальчике, одолевшем мировое зло. Зовут его…

Я кратко пересказал ей известную историю — кратко, потому что сам так и не удосужился прочитать её хотя бы в детской книжке. Затем рассказал об увлечении Джинни национальным героем и о странной суете её родителей вокруг заветного имени с фамилией.

— Если она узнает, кто я, для меня закончатся мелкие подколки и начнётся фанатский ад. Впрочем, продлится он не больше минуты — столько, сколько ей потребуется, чтобы добежать до матери. После этого ад станет взрослым, — я вздохнул. — А у них — Луна в соседях.

Совершенно точно не имевшая возможности нас услышать, Луна на этих словах повернулась к нам и одарила своей загадочной улыбкой. Я ответил ей невесёлым взглядом: о трёх рыжих хулиганах, проводящих в деревне каникулы, я рассказывать не стал.

Не знаю, что за магия хранит меня от узнавания малознакомыми людьми, если я снимаю очки, но эту хрупкую бумажную стену я не собираюсь ломать ради нескольких минут тщеславия. Стена защищает не только меня.

— Когда-нибудь правда вскроется, — глядя на Луну, по-взрослому проницательно сказала Кимико.

— В следующем году Луна поступает в Хогвартс… Проклятье, проговорился. В общем, потребность в самоволках уменьшится. Она будет ближе, и защищать её станет проще.

Автобус покинул плотную городскую застройку и поехал по окраине парка.

— Юки, что это за одороблина там стоит? — не стесняясь окружающих, спросила Джинни. — Здоровая-то какая!

— Мама говорит, это телевышка, — терпеливо пояснил маленький гид. — С неё Би-Би-Си работает.

— И зачем нужна эта… еле-вышка?

— Без них телевизоры не показывают.

— Кто ел? Зачем это показывать?

— Мы, кстати, уже подъезжаем, — заметила Кимико. — Юки, забирай девочек, двигаемся к лестнице.

— М… Да чтоб тебя! Где моя вода?

Спокойный период закончился.

* * *

— У вас галеоны-то есть, малец? — спросил бармен, с сомнением косясь на оставленную мною компанию.

Ну, хорошо хоть не «магл».

— Есть, — правильно поняв продавца, я выложил на прилавок несколько золотых и серебряных монеток. — Расплатиться с вами заранее?

— Не стоит, — успокоенно качнул головой мороженщик. — Просто одежда на вас на всех…

Внешний вид и манеры миссис Мацудо не оставляли сомнений в платежеспособности. Продавец интересовался, имеется ли у нас именно магическая валюта.

— Извините. Мы ходили в Лондон смотреть на магловских… акробатов. *Там* тоже праздники, приезжая труппа давала выступление.

— Хорошее было выступление? — дежурно поинтересовался бармен, готовя пять порций фисташкового мороженого.

— Замечательное, — улыбнулся я. — Вы не представляете, что вытворяют русские на льду. Безо всякого волшебства.

На самом деле это было даже не цирковое выступление, а большое балетное шоу. На залитой льдом концертной площадке актёры устроили… наверное, постановку русской сказки, судя по мелькающим иногда старинным бальным нарядам. Какая именно сказка и в чём её сюжет — не знаю, я в этом не разбираюсь. Что-то про солдата в квадратном костюме и кучу противостоящих ему мышей. Как и в любом шоу, сюжет особого значения не имеет.

Воздушные гимнасты талантливо изображали луну, звёзды и летучих мышей. Жонглёры перебрасывались горящими факелами и бенгальскими огнями. Клоуны уморительно веселили публику, отыгрывая бестолковую свиту главного злодея. Проехалась команда одноколёсных велосипедистов, «сожгли» девушку в огромном тканевом коробе. Даже двух белых медведей выпустили — к сожалению, не на коньках.

Но самым главным на этом шоу были танцы. Развевающиеся костюмы. Прекрасная музыка. Сложные элементы ледового балета — не такие экстремальные, как в олимпийском фигурном катании, но всё равно требующие немалого мастерства. И… насчёт хореографии ничего сказать не могу. Я не понимаю этот язык движений. Было просто красиво. Один большой, непрекращающийся танец.

Не умолкающая ни на минуту, Джинни успела дать оценку «Срамота!» символичным юбочкам поверх купальников, после чего замолкла минут на сорок и сидела с открытым ртом. Я же внезапно понял, что на скользунки пора устанавливать какие-то ограничители. Потому что обе сидящие рядом ведьмы воочию увидели, что именно можно вытворять на обретённом ими только вчера развлекательном снаряде. И не только увидели, но и внимательно запоминали, поглощали и впитывали.

Ладно ещё, если они удовлетворятся какой-нибудь спиралью-«ласточкой», «винтами» или «волчками» на месте. А если возьмутся за пращеподобный тодес или броски с подкруткой? У Джинни дури хватит — немедленно начать с самого сложного из увиденного. Нужно подать идею: пусть на садовых гномах тренируется, если припечёт.

Но одна мысль не отпускала меня в течение всего представления. Что, если добавить к этой *трудной* красоте самую капельку магии? В какое чудо может обратиться этот танец?

— О, даже русские, — удивленно вскинул брови бармен и посмотрел в окно на заснеженный переулок. — Радует, что Лондон в этом году может не ударить перед ними лицом в грязь, так сказать. Готово, пять фисташковых. Что-нибудь ещё?

— Да. По одной порции: шоколадного, лимонного, клубничного, «Зимний сад» и «Мерлин у галлов». Четыре какао и один кофе.

Коротко посовещавшись с Луной, я пригласил Мацудо посетить Косой переулок и посидеть в кафе у Фортескью. С Ксенофилиусом этот момент был оговорен заранее, и он оставил окончательное принятие решения за мной, с опорой на мнение своей дочери. Ничего противозаконного в этом не было: Юки — маг, Кимико — его ближайший родственник, да ещё и сквиб. Со Статутом оба ознакомлены. Через четыре года они появятся тут в любом случае, а ждать одиннадцатилетия Юки совсем не обязательно.

Назад мы ехали на такси — так быстрее. Миссис Мацудо вызвала две машины, и в одной из них мне пришлось ехать с Джинни и Юки. Ну да я не против — пусть Кимико и с Луной нормально познакомится.

Вход в Дырявый котёл на Чарринг-Кросс-Роуд обычные люди не видят. Юки и, после некоторой заминки, Кимико увидели его уверенно. Лишнее подтверждение тому, что они имеют право здесь находиться.

Переход из паба в магический квартал защищён основательнее. Во-первых, его может открыть только волшебник, способный оперировать магией. Во-вторых, порог воздействия на кирпичи-активаторы установлен таким, что большинству современных магов требуется палочка.

Впрочем, знали об этих тонкостях только мы с Луной. С уверенным видом миновав бессменного бармена Тома, мы вышли на задний двор с такими же бессменными мусорными баками. Кстати, вонючие грязные баки здесь — лишь регулярно подновляемая декорация для отпугивания случайных людей, потому что опорожнять их на тупиковом заднем дворе некуда. Да и не нужен магам вывоз мусора, если подумать.

Луна потыкала пальчиком в нужные кирпичи, а я помог ей, дёрнув за нужные нити на гейте.

Всё бы хорошо, но одежды волшебного мира сейчас с собой не было ни у кого из нас. Джинни мантий вообще пока не покупали — незачем они ей в деревне; Луне нравятся собственные платья; ну а я по легенде — магл.

Взяв поднос с заказом, я перенёс его на наш столик.

— Фисташковое здесь — вкуснее всего, — сказал я, расставляя вазочки и чашки. — Остальное взял на пробу: можете отложить себе кусочек, и если понравится — закажем полную порцию. Напитки в чашках не остынут, можно не спешить.

— Мне срочно нужно в туалет, — объявила Джинни для всех окрестных столиков. — Тронешь моё мороженое — прокляну!

— Лёгкой дороги, путник.

Это просятся наружу две бутылки газировки. Пить унылую прозрачную воду рыжая отказалась, ну а кока-кола — такая гадость, что несколькими глотками обойтись никогда не позволяет.

— Почему она так сказала? — не выдержав, тихо спросил Юки, когда Джинни удалилась. — Разве мы отбираем чужую еду?

— Привычка, — вздохнув, ответил я. — У неё в семье — шестеро старших братьев, и не все из них такие же джентльмены, как ты, Юки.

— Она одета… не лучшим образом, — осторожно сказала Кимико. — Кто её родители?

— Угу. Спасибо, что напомнили, но я и так знаю, что не модельер.

— При чём здесь ты?

— Одежду ей покупал я, в срочном порядке пробежавшись вчера по сэконд-хэндам. В том, что надето на ней в деревне, мы прошагали бы лишь до первого полисмена.

— А где же её родители? Погоди… она хоть не голодает?

— Нет. Это же деревня. Миссис Уизли кормит сытно и разнообразно, пусть и по-простому. — Я вздохнул. — Её родители не пьянствуют, если вы об этом. Отец работает мелким чиновником, мать тащит хозяйство. От сыновей, конечно, помощи могло бы быть и побольше, но главное в другом: Уизли бестолково обращаются с деньгами. Вот сейчас, например, ломанули в Румынию по «горящим», э-э… авиабилетам. Хотя их жилищу не помешал бы ремонт внешних стен.

— Понятно, — покивала Кимико. — Одежда вполне приемлемая, Гарольд, но курточка на ней — для мальчиков. У девочек она застёгивается на другую сторону.

Я обалдело замер. В первый раз о таком слышу. Посмотрел на платье улыбающейся Луны, сравнил со своей рубашкой. Что, правда, что ли? Погодите, а в моём *родном* мире это тоже было так? Почему я никогда не обращал на это внимания? Откуда вообще взялось это дурацкое различие?

Нет, стоп! Я точно помню, что копошился в магазине на половине «Girls’», пытаясь отыскать хоть что-то не-розовое. Продавцы перепутали? А мистер Лавгуд куда смотрел? Хотя он-то как раз мог… А Луна?

Луна! Прекрасно шьёт, подгоняет и перекрашивает. Не могла она и… А чего это она улыбается ещё шире, интересно?

— Кстати, — вырвала меня из дедуктивного лабиринта Кимико. — А какие деньги в ходу у магов?

— Галеоны, — рассеянно ответил я. Полез в карман и выложил перед обоими Мацудо горстку монет разного достоинства. — Сикли и кнаты.

Загадочная улыбка моны Луны была едва ли не в два раза загадочнее обычной. Это что за номера такие? Я легонько пнул её по ноге. Меня пнули в ответ.

— Интересно, — Кимико, меж тем, внимательно рассматривала сверкающий золотом галеон. — А фунты здесь принимают?

— Обмен фунтов осуществляют гоблины в банке. Большое белое здание, помните? — Я решил махнуть рукой на очередную интригу двух малолетних ведьм. Сами разберутся. И, упреждая гору вопросов от многозначительно посмотревшей в окно Кимико, предложил: — Миссис Мацудо. Если вы не против, давайте отложим вояж по магическому кварталу на другой раз — когда рядом не будет рыжих шевелюр и мы сможем нормально разговаривать. Вы и сами теперь можете прийти сюда в любой момент — бармен Том вас пропустит. Но я не советую гулять здесь без сопровождающего хотя бы первые один-два раза.

— И в мыслях не было. Родители Джинни надолго уехали в… Румынию?

— К Новому году обещали вернуться.

— Тогда, быть может, на первое-второе января? Или у тебя есть планы на эти дни?

— Никаких планов, кроме «смотаться из школы до завтрака, чтобы не припахали к развивающему досугу».

— Тогда решено.

— Миссис Мацудо, — вступила в разговор Луна. — Мы с отцом приглашаем вас с Юки в гости к нам домой, в деревню. В любой удобный день. Или на несколько дней.

— Хм. А твой отец в курсе этого приглашения?

— Да. Он поручил мне присмотреться к вам и принять окончательное решение, — улыбнулась Луна. — Я насмотрела достаточно и полностью присмотрелась.

— Вот как, — улыбнулась Кимико в ответ. — А одного Юки принять сможете? У меня, к сожалению, есть дела перед Новым годом.

— Конечно. Можно с ночёвкой, можно…

И тут нас неожиданно прервали.

— Поттер! — воскликнули рядом знакомым тянущим дискантом. — Что за халтуру ты мне прислал? Калеченные полметра над землёй — это полёт, по-твоему?

Кажется, у Малфоев не любят читать открытки. Не оборачиваясь, я озабоченно втянул носом воздух и высветил надпись:

— «У нас что, чайный клипер под разгрузку встал?»

— Х-м-м, — загадочно протянула Луна. — Сегодня же напишу Дафне Гринграсс.

Драко помрачнел: угроза была нешуточная. Однако через мгновение он был вынужден забыть о мелких неурядицах, ибо последовала реакция на мою надпись от остальных свидетелей этой беседы.

Всё замечающий бармен вздрогнул — он-то считал меня маглом.

Кимико удивлённо вскинула брови.

А Юки открыл рот, осторожно протянул руку и попытался потрогать слово «клипер», висящее в воздухе. Буквы внезапно превратились в ледышки и осыпались вниз, на стол.

Несмотря на раздолбайство, базовым вещам Драко был обучен превосходно. Он подобрался и посерьёзнел.

— Прошу прощения, мисс Лавгуд, — немедленно отыскал он изящный выход. — Поттер, ты не представишь меня своим спутникам?

— «Конечно. Миссис Кимико Мацудо и её сын, Юки Мацудо, будущий волшебник. Леди и джентльмены, это Драко Люциус Малфой, наследник рода Малфой».

— Очень приятно, мистер Малфой, — кивнула Кимико.

— Мацудо? — наморщил лоб Драко. — Вы, случайно…

— Гарольд, а почему ты перешёл на субтитры? — не дал себя сбить с толку Юки.

Никогда ещё Гарольд не был так близок к провалу. Но сегодня сюрпризы ещё не исчерпались.

— Поттер! — рявкнули со спины. — Да какого лешего?! Что вы ЗДЕСЬ делаете?

Мгновенно вылепив испуганное лицо, я обернулся, приподнял вазочку и запричитал:

— Мороженое ем, мистер. Вы хотите мороженого?

Драко вздрогнул. Снейп резко отпрянул на шаг и изменился в лице.

— Извини, обознался, — буркнул он, после чего вернул на лицо мрачное выражение, развернулся и пошёл к свободному столику.

— Поттер, — тихо сказал Малфой, проследив глазами за крёстным. — Ты попал.

— Это наш преподаватель зельеварения, профессор Снейп, — негромко пояснил я окружающим. — Вообще-то он добрее, чем может позволить себе это проявлять.

— Очевидно, этому есть причины, — строго посмотрела на меня миссис Мацудо. Я намёк понял.

— Что касается халтуры, — сменил я тему. — Драко, ограничитель на твою доску я отправил лорду Малфою, вместе с инструкцией. Пусть поищет в своём камине для спама. Горят они неохотно.

— Нет у нас никаких… Ладно, я напрягу домовиков. — Драко с любопытством нас оглядел. — А зачем вы под маглов замаскировались? То есть прошу прощения, если…

— Мы ходили смотреть русский балет на льду, — ответила Луна. — Миссис Мацудо нас любезно пригласила.

— Балет на льду? Это… — очевидно, о простом балете Малфой представление имел. — Это как?

— Это на коньках, — протянула Луна. — Это очень красиво и волшебно.

— А…

— Драко, мороженое подано, — позвал его Снейп.

— Я сейчас, крёстный, буквально минуту, — вежливо ответил Драко и повернулся к нам. — Воспоминаниями поделитесь?

— Воспоминаниями? — не поняла Кимико. — Такое лучше один раз увидеть самому, мистер Малфой. Русские будут на гастролях до середины января.

— Да, но чтобы упросить отца, мне как раз и нужны воспоминания. Поттер, ты…

— Я постараюсь на днях отправить совой, — наступив мне на ногу под столом, ответила Луна вместо меня.

— Спасибо, мисс Лавгуд, — Драко благодарно кивнул. Оглянулся на Снейпа, посмотрел на обоих Мацудо и предложил: — Послушайте, может, я приглашу крёстного сюда? Поттер, ты всё равно уже труп. Кстати, респект тебе от слизеринца: так ловко водить всех за нос целых полгода — это…

— Извини, сегодня не получится, — печально произнесла Луна. — Это голос неизбежности.

— Какой ещё…

— Этой.

— На минуту отойти нельзя, — налетела рыжая. — Сразу рядом вырастает бледная поганка!

— Опять кто-то оставил открытой клетку с обезьянами, — презрительно скривился Малфой.

— А ты не тушуйся — вылезай, попрыгай по деревьям!

— Да у меня павлины в саду — и те приятнее орут, чем некоторые рыжие!

— Это потому, что мы не извращенцы — специально держать павлинов у себя над ухом!

— Да где б вы их держали — в курятнике, что ли?

— Да нахрена они нам в курятнике? Суп из них дерьмовый, это всем…

Как по мне, Драко не хватает спарринг-партнёра в виде шестерых старших братьев. Но зато на его стороне — лучшая эрудированность.

Предвкушая увлекательное зрелище, я потянулся за пакетиком совиного печенья, но обнаружил, что Снейп внимательно за нами наблюдает. Слышать наш тихий разговор он не мог, но… С сожалением отказавшись от пополнения запаса обзывалок, я влез в стихийный философский диспут:

— Вы, это — если хотите подраться, вызовите друг друга на поединок.

На меня уставились два одинаково свирепых взгляда.

— Сдурел? Она девочка!

— Сдурел? У него палочка!

Нужно ли говорить, что негодующие отповеди прозвучали одновременно?

— А чего ты его задираешь, если он опасен? — осадил я рыжую и повернулся к Драко. — Категории можно уравновесить. Например, у кого первого дразнилки закончатся.

Малфой озадаченно замолчал и задумался. Детский сад, а не наследник Рода.

— Драко, твоя минута вышла, — веско напомнили со спины.

— Уже иду, — кивнул он. — Живи пока, рыжая.

— Хорёк белобрысый, — вполголоса огрызнулась Джинни и села за стол. — Ага, мороженое. Магл, я хочу пить!