Тихий герой (Кастелян - 2) (джен)

Директор Школы Чародейства и Волшебства Альбус П. В. Б. Дамблдор степенно шагал по вечернему Хогвартсу. Не то чтобы передвижение по школе пешком являлось для господина директора нетипичным занятием — ему, например, приходится хотя бы раз в день проделывать путь от кабинета к Большому залу, буде уж он, директор, осчастливит школу в этот день своим присутствием. Но вот так высоко, в коридор с неиспользуемыми аудиториями на пути к гриффиндорской башне, директор забирается редко. Не по должности ему это. Работы у директора — больше, чем времени в нерастяжимых сутках. На сон-то не всегда хватает, какие уж тут прогулки по торным трактам шалопаев и озорников.

Ещё более нетипичными для руководителя школы представляются променады после отбоя. Днём поработать никогда не удаётся: постоянно отвлекают то совы, то подчинённые с очередными проблемами. И ладно бы навалились все сразу и одномоментно — большинство вопросов решаются быстро, очередь можно разметать за час-два и заняться, наконец, настоящими делами. Но нет же: когда ждёшь нужного человека или важное письмо, они обязательно опоздают и сдвинут тебе остальной график. А вот текучка стучится в двери, камины и окна исключительно в тот момент, когда успокаиваешь мысли, садишься в кресло, придвигаешь чистый лист и тянешься к чернильнице за пером. Вот аккуратно в эту секунду — ни раньше, ни позже.

Так что поздние вечера и ночи у директора — золотое время, которое никогда не прожигается понапрасну вне директорского кабинета. Благословенная пора покоя, когда можно хоть что-то толковое сделать.

Ну и совсем уж невместно шляться по пустынным коридорам на каникулах, поздним вечером тридцать первого декабря. Маги — не маглы, и всякие странные обычаи вроде открывания-закрывания дверей под бой курантов не практикуют, но всему же есть предел! Вы и вправду желаете провести весь последующий год, шатаясь по пустынным коридорам после отбоя?

Бывают, однако, важные и безотлагательные дела, которые директор вынужден делать лично. В том числе и в канун Нового года.

Будь они трижды неладны, дорогие гости покинули Хогвартс 28 декабря. Свалили, наконец, в закат, ко всеобщему преподавательскому облегчению. Несмотря на счастливое отсутствие фронта работ, кристально прозрачные намёки и весьма… грязный рождественский приём, покидать братский университет они не торопились. Директор почти сутки отходил в горячей ванне от шока, пережитого под могильным курганом из тяжёлой, холодной, орущей и копошащейся массы — а гостям хоть бы хны. Вылезли, стряхнули жижу с лица, скинули склизкие шубы с шапками — и потопали знакомиться с оными работами и фронтом при них. Который, напоминаю, к тому времени уже давно отсутствовал, о чём зарубежным побратимам было поведано со всеми возможными извинениями.

Да чего уж там — им ещё в середине декабря отправили гербовую депешу с толстыми и недвусмысленными «извинениями». Повторную! Нет, ответили они, нужен опытный глаз на месте, посмотреть и убедиться, что всё работает. Дети мёрзнут, сами понимаете.

Молодой мастер — этот, как его там… Леффша Горазд — полез копошиться в трубах и дымоходах. Спускался с Филчем в подвал, снимал в классах чугунные решётки, «простукивал» заклинаниями стены. Когда Дамблдор, наконец, вылез из ванной к гостям — попросил пустить его в технические тоннели. Директор, скрипнув зубами, показал мастеру один из таковых — близнецы его для контрабанды огневиски используют. К счастью, мастер надолго в нём не задержался.

И когда выбрался из-за статуи Одноглазой Ведьмы — посмотрел на директора… странно. Примерно так, как сам директор иногда смотрит на шестого Уизли: прямо высказать нельзя, но очень хочется. Нет, вы видали, а? И четверти директорской жизни не разменял, сопляк, а пялится, как на дебила, молокосос белобрысый!

Ну а сам Каркаров выполнял нелёгкие обязанности дипломата и посла доброй воли. То бишь раскидывал «блох», вынюхивал инсайд и вербовал перспективную молодёжь. Какое счастье, что в Хогвартсе сейчас каникулы, а в его стенах — лишь две дюжины студентов.

И да — директор искренне возблагодарил магию за то, что Поттер где-то наглухо пропадал все эти дни напролёт. Руководитель Дурмстранга несколько раз интересовался лично им — сначала небрежно, потом не очень. Где этот джеймсов выкормыш тихарился — неясно, но его не могли найти ни радары, ни директорские домовики. Не иначе как Мантия на хозяине оказалась эффективнее, чем предполагалось. Да и Моргана с ним! Домовики искали его каждое утро, дабы лишь нагрузить на день директорским поручением подальше от козлиной болгарской бороды.

Но любое чистилище рано или поздно заканчивается. Закончились и формальные поводы у визитёров пользоваться дальнейшим шотландским гостеприимством. Леффше больше ничего нового показать не могли, даже если б захотели, ну а Северус загнал всех перспективных учеников на волонтёрскую варку, наглухо запершись в зельеварне и даже поздний ужин организовав там же, для всех работяг. Благо в зельеварнях теперь не собачий холод, да напомнят об этом дорогим гостям ещё один раз.

Гости покинули замок в час пополудни, откушав на дорожку на организованном для них прощальном банкете. Специально по этому поводу обед перенесли на пару часов пораньше, количество перемен блюд подсократили, а на обязательном присутствии учеников не настаивали.

Всё! Хвала магии, побратимы наконец-то вняли толстому намёку, иначе его пришлось бы напечатать крупными буквами на кумачовом транспаранте — так, как любят у них на родине.

Северус и Флитвик немедленно отпросились в увольнительные на полдня, а Помона взяла отпуск до Нового года. Директор выдал требуемое без разговоров — умаялись все знатно, — после чего, пользуясь сократившимся количеством потенциальных свидетелей, установил на давно подысканную позицию Зеркало. Садок для ловли карасей нужно ставить заблаговременно: неизвестно, когда именно нужной рыбе выпадет случай проплывать рядом.

Установив и настроив всё необходимое, директор выкинул рыболовные забавы из головы. Были дела поважнее. Он, а также присоединившиеся к вечеру Северус и Филиус, вплотную занялись дезинсекцией: поиском и уничтожением «паразитов в вентиляции», обильно нанесённых дорогими гостями. Минерва дублировала их в кошачьей форме, опираясь на обоняние и прекрасно притягивающую подобную гадость густую волшебную шерсть. Уму непостижимо, сколько «умного мусора» можно успеть «насорить» за неполные трое суток! Что ж тогда будет через несколько лет, когда… Впрочем, об этом будем ломать голову ближе к нужному сроку.

Сигналка у «садка» несколько раз срабатывала, но директору было не до дёргающегося поплавка: во время «уборки» важна методичность и неослабевающее внимание к труднодоступным углам. Освободиться от вычёсывания гнид удалось лишь к самому Новому году. Отсидев на праздничном ужине — в тёплой дружеской обстановке исключительно среди *своих* — директор, наконец, нашёл время заняться почти сорвавшейся поклёвкой.

Выяснилось, что Поттер обнаружил Зеркало в первый же вечер. Глазастый шкет, даром что в очках: и снитч видит зорко, и все толстые директорские намёки тоже, надо полагать, прекрасно замечает. А то, что дурачка слепого отыгрывает, — ну, пусть поиграется, пока молодой.

А вот дальше произошло непонятное. Поттер, как на работу, начал ходить к Зеркалу каждый вечер после отбоя и зависать у него, пока сон не выгонял его в кровать. Что весьма странно… То есть оно бы было абсолютно естественным, приди сюда в сентябре планируемый идиот, но… Либо его олений интеллект директором всё же сильно переоценён — сработало очарование «помолчи, сойдёшь за умного»; либо Зеркало внезапно чем-то сильно его зацепило. Чем-то таким, с чем и интеллект не помогает.

А ведь от этого зависит, как вести с ним разговор. Умному можно приоткрыть часть карт, глупому показана стандартная пайка из дешёвой лапши, а вот одержимому увиденным в «Зеркале души»… сильно зависит от сюжета за стеклом.

Опять импровизировать на ходу, вздохнул Дамблдор, осторожно появляясь в мерцающем переменчивым светом дверном проёме. Как же я ненавижу импровизации…

* * *

— А я думаю, кто же это здесь ходит? — как можно мягче произнёс директор.

Поттер неподвижно сидел перед зеркалом и пялился в тёмные призрачные воды, никого и ничего не замечая. И лишь услышав начальственный голос за спиной, судорожно дёрнулся, подскочил и попытался отодвинуться от рамы подальше. Двигался он как-то неловко.

Стараясь не ослепить парня, директор медленно зажёг под потолком «Люмос Селино». Удобная всё-таки вещь, и хорошо, что он тогда послушался Флитвика и не стал вылезать с публикацией. Скандал бы получился не то чтобы громким, но весьма некрасивым.

Директор посмотрел на Поттера и мысленно удивился: пацан был красным, как рак.

Следующую порцию удивления удержать от попадания на лицо не получилось. Поттер открыл рот и произнёс:

— Извините, господин директор. Я тут, ну… нашёл, в общем.

— Кхм… — директор быстро справился с неподобающей капитану лайнера обалдевшей гримасой. — А Минерва вроде говорила, что ты немой?

— Ах, это… — Поттер покосился на зеркало и отодвинулся ещё на шаг — как ему казалось, незаметно. — Я там, в общем, ну… гулял на днях… Птица какая-то на двери была, загадку загадала. Я ответил, она говорит «Неверно!», я давай спорить, слово за слово, ну и… я только на следующий день понял, короче.

Всё-таки ворон, вздохнул директор. Гриффиндорец послал бы противную «загадочницу» подальше: других интересностей вокруг — выше крыши, особенно в мантии-невидимке. Придётся принять как данность то, о чём упрямо бунтует Хогвартс. Учтём в дальнейших планах, не будем и далее оставаться упорствующими идиотами.

Интересно, а почему он по чуть-чуть увеличивает угол между собой и рамой? Он что, не догадался, что видеть своё зазеркалье может только он один? Хм, попробуем это использовать.

Зеркало стояло к директору под некоторым углом. Дамблдор сделал вид, что только что обратил на него внимание и хочет что-то в нём рассмотреть. Парень дёрнулся, напрягся и покраснел ещё больше.

Странно, что ж там у него… Мерлиновы портянки! Не может быть! Ему двенадцатый год всего, плюс не вполне здоровое детство. Природа, мать её нашу, да куда ж ты спешишь!

Мысли в директорской голове заскакали резвее. Так… Если это правда, нужно бы этим немедленно озаботиться — случайные люди нам ни к чему. Рвать приросшее по живому — тот ещё геморрой.

— И на каком же она факультете? — спросил Дамблдор с мастерски вылепленной интонацией «просто так».

— Да она ещё не поступи… — предсказуемо купился оленёнок. Запнулся, покосился на зеркало — и стал выраженно свекольного цвета.

— Но она хотя бы ведьма? — доверительно спросил директор, беря стул и устраиваясь напротив.

— Ну… вроде. В следующем году должна приехать.

Уже легче, что хоть не в Хоге сейчас. Ищи её тут, среди сотен соплюшек… Хм… А с кем из десятилеток он мог контактировать там, «на воле»? За август месяц — только с… Проклятье! А не переборщила ли Молли со своим свитером? Он на нём сейчас не надет, но в чём этот оголец носился всю наскипидаренную неделю — одному Мерлину… Так, сначала главное.

— Скажи, Гарри, — директор вздохнул и посмотрел на верхнюю перекладину зеркальной рамы. — Ты ведь уже догадался, что показывает это зеркало?

Может, долбаный свитер наложился на влияние Зеркала? Тогда я вовремя сюда зашёл. Поехавшие крышей герои нам сейчас совсем не ко времени. Им, героям, ещё многое предстоит сделать.

— Там трут… пишут что-то о желании, — посмотрел туда же и Поттер. — Как всегда, много воды, мало сахара.

Политинформацией из «Пророка» его не проймёшь, отстранённо отметил Дамблдор. Придётся подыскивать индивидуальное меню. Впрочем, это мы ещё посмотрим.

— Каждый увидит в этом зеркале что-то своё, — задумчиво покивал головой директор. — Капитан Вуд — квиддичный кубок с чемпионата мира, Персиваль Уизли — красный аттестат, сорвиголова Рональд — хорошего друга…

Мешок галеонов он там увидит, печально возразил себе директор. Но капнуть на мозги герою лишний раз — не вредно.

— Одни рассмотрят за этим стеклом желаемое будущее, другие — недостижимое прошлое.

Дамблдор выдержал паузу, ожидая какой-либо словесной реакции от пацана, но тот продолжал молчать, разделяя внимание между директором и дурацким куском стекла. Плохо дело.

— Важно помнить, Гарри, что это лишь морок, — построжел директор. — Его нет! Зеркало не даёт нам ни знаний, ни истины, ни цели. Только то, что ты хочешь увидеть.

Потянувшись, Дамблдор поднял с пола ткань, которая «когда-то» накрывала раму, но «случайно сползла», открывая секретный секрет проходившему мимо первогодке.

— Многие люди сломали себе жизнь, стоя перед зеркалом и будучи не в силах оторваться от несбыточных грёз, — продолжил он повествование, распрямляя перепутавшийся чехол. — Другие сходили с ума, полагая, что видят своё будущее, которое неизбежно наступит, нужно лишь его дождаться.

Он испытующе посмотрел в глаза мальчишки, прекратившего, наконец, оглядываться на чарующие глубины. Проклятье, легилименция вообще не достукивается. То ли остатки унаследованного от матери щита работают, то ли бликующие очки мешают. С этим новым «Люмосом» всё хорошо, кроме его странных отношений с отражениями.

— К своей мечте нужно идти самому, мальчик мой, — проникновенно закончил он. — Иначе ты никогда её, — он указал ладонью на амальгаму, — не получишь.

Директор подержал Поттера под требовательным взглядом и дождался уверенного кивка от пацана. Поднялся и начал накрывать высокую раму чехлом.

С тем зарядом ворожбы, который Молли вбухала в свою вязальную схему, уклониться от «мечты» будет очень непросто, парень. Даже отбиваясь руками и ногами — всё равно непросто. Но куда лучше и надёжнее, если «мечтательные» стороны совместно следуют друг ко другу, верно?

Странно всё-таки: почему свитер сработал так быстро? Не пропитала ли его Молли дополнительным «стартовым» допингом, а? Вообще-то, такие вещи согласовывать нужно. Она не одна тут с «химией» балуется, коллизии никто не отменял.

— Завтра зеркало перенесут в другое помещение, — сказал он. — И я прошу тебя, Гарри, больше никогда и нигде его не искать.

Заготовленный блок про родителей не понадобился. Никогда нельзя полностью полагаться на домашние заготовки. Вот кто мог знать, что более родителей этого молчуна интересуют… Кстати! Природа природой, но если он так и ограничится разглядыванием картинок в зеркалах… Мерлин! Не хватало ему, Верховному Чародею, проводить с сопляками инструктаж про тычинки и… Молли, ты будешь мне *очень* должна!

— Хочу дать тебе небольшой житейский совет Гарри, — проникновенно произнёс директор, усаживаясь обратно на стул. — Если пообещаешь не сдавать меня профессору МакГонагалл.

Дождавшись бестолкового кивка от сбитого с толку пацана, Дамблдор продолжил.

— Девчонки — ершистые, колкие, неприступные — только кажутся таковыми, Гарри. На самом деле они ждут, когда к ним подойдёт парень, даже больше самого парня.

Вступительная речь на открытии осенней сессии Визенгамота, не меньше. До чего же он докатился!

— А потому, Гарри, если тебе нравится девочка — не жди от неё какого-либо знака. Просто подходи и знакомься.

Дамблдор достал и бросил в рот пару леденцов, дабы сбить накатившую изжогу. Предложил пацану — тот не отказался. Напрасно злые языки клевещут, будто в эти леденцы добавлен веритасерум. В тех объёмах, в которых их потребляет директор, никакого «серума» для случайных собеседников не напасёшься.

Зелья слишком дороги, чтобы разбрасывать их из дождевальных установок. Они добавляются капельно, в нужную кружку или тарелку.

— В крайнем случае, она тебя отошьёт. Уже после первого раза ты убедишься, что это совершенно не больно. Отшила — улыбнулся и повторил попытку на следующий день, — директор вкусно причмокнул леденцом. — Они ожидают от нас именно этого, Гарри, — настойчивости в осаде крепости. Осознал?

Дождавшись ещё одного задумчивого кивка, директор протянул руку, потрепал парню шевелюру и… заметил это.

Шрам. Почти заживший. Мерлиновы бакенбарды! Ну хоть бы кто-нибудь сказал! Он, директор, сидит в этом долбаном президиуме, а Поттер — в самом конце стола. Как тут разглядишь? Молли, Минерва, Перси, дубина Рональд — хоть бы кто-нибудь намекнул! Долбаная команда, Моргана их забодай!

Так… как бы его? О шраме вещают из каждого ржавого котла, поэтому директор о нём не знать не может. Следовательно… да пусть сам додумывает!

— Как твой шрам, Гарри?

— А… по-разному, — пацан потёр лоб рукой и шмыгнул носом. — Вроде и заживать начал, и болит сильнее.

— Болит? — проявил участие директор.

— Ну… не всегда. Только если напрягаюсь. На уроках ЗОТИ, например. И в Большом зале почему-то. И в зельеварнях.

Уже лучше! Несмотря на странное рубцевание, насельник Квиррелла влияния не потерял, и шрам — «не пустой». Наверное, сильный магический фон сказывается — всё зарастает как на собаке. Но с зельеварнями нужно прояснить. Чего там Северус всё никак не уймётся? По цикорию соскучился?

А вообще, чего гадать? Сейчас на месте и проверим. Этот вопрос на самотёк пускать нельзя — пустил тут один такой, и в школу приехал долбаный ворон-молчун вместо душки-мародёра. Нужно только соломки подстелить, чтоб не как в прошлый раз…

— Давай-ка мы тебя Помфри покажем, — озабоченно произнёс директор.

Риск, вообще-то — а ну как согласится? Но парень не подвёл.

— Нет, — усиленно замотал он головой. — Доктора мне всегда укол норовят сделать.

— Мадам Помфри уколов не делает, — уверил директор. Клизмы зато у неё ведёрные.

— Да… вообще-то, не так уж сильно и болит, господин директор. Просто вы спросили, вот я и…

Пацан предсказуемо пытался съехать с врачебной темы. Похоже, не настолько запредельно он и умён.

— Давай-ка так, — произнёс директор, доставая Старшую палочку. — Я кое-что по-быстрому проверю, и если мне это не понравится — мы идём к Помфри. Уговор?

Парень без энтузиазма двинул плечами. «Люмос» продолжал чудить: в зелёных глазах на мгновение отразилась глубокая синева. Директор почувствовал смутное беспокойство, но медлить не стал.

«Империо! Легилиментс!» — послал он проверенную спарку невербальных импульсов, приготовившись нырнуть в тёмную глубину лишённого «вторым непростительным» барьеров разума.

Каст не прошёл. Заклинание не увязло в щитах и не было отклонено защитой — его просто не случилось. Палочка не отозвалась привычным теплом и не поглотила причитающуюся порцию директорской магии. В руках будто оказалась простая деревяшка.

Дамблдор похолодел: такое с ним было впервые, но означать могло только одно… Кто, когда? Он ведь буквально днём ещё… Так, без паники.

— Света здесь маловато, ничего не вижу на старости лет, — крякнул директор. — «Люмос Селино!»

Каст, направленный в потолок, оформился безукоризненно — лоб сидящего перед ним мальчугана осветился в два раза ярче. Гора с плеч!

Хорошо, а что делать с…

А ничего! Величайший волшебник современности, Альбус Дамблдор не дожил бы до сегодняшних дней, если бы подобные вещи ему нужно было повторять по два раза. «Смутное беспокойство» в виде знакомого укола в задницу плюс последовавший за ним отказ палочки — вполне достаточно, чтобы на сегодня эксперименты прекратить. С пацаном что-то *очень* непросто, и у директора есть на этот счёт кое-какие смутные предположения, но обдумывать их мы будем не в пыльном классе и не в этом году.

— Вот, другое дело, — удовлетворённо кивнул он. — «Ревелио магнитосферус гидробурбулятум!»

Произнеся эту — тоже хорошо проверенную — ничего не значащую чушь и выписав палочкой несколько изящных вензелей, Дамблдор озадаченно нахмурился. Спрятал палочку, взял парня за подбородок и провёл визуальный осмотр.

Шрам почти зажил, оставив едва заметный рубец. Похоже, одна из имевшихся в колоде карт ушла в отбой. Ну да шрамов при необходимости можно наделать хоть сотню, незаживающих и кровоточащих, а вот… на месте ли *начинка*, судить можно только по косвенным признакам. Хотя в сентябре-то она совершенно точно присутствовала в шраме, и куда бы ей в Хогвартсе за полгода деться — вопрос риторический.

Неприятно будет потерять осколок в живом сосуде… весьма неприятно. Но не фатально. Так что долой рефлексию.

— Думаю, всё нормально, Гарри, — отпустил он пацана. — Помфри и вправду беспокоить не стоит.

Где-то за стенами начали торжественно отбивать начало нового дня куранты в Часовой башне.

— Ну вот, — улыбнулся директор, задумчиво глянув наверх. — Новый год мы встретили, а теперь… Почему бы тебе не вернуться в свою спальню и не подготовиться к достойной встрече нового дня?

— Конечно, директор. С Новым годом.

— С Новым годом, мальчик мой.

А ведь он так и не спросил, что же вижу в зеркале я, подумал директор, когда вдали захлопнулась дверь в гриффиндорскую гостиную.

Счастливое время, когда и твои желания, и твои страхи можно выразить ярким конкретным образом. Желания взрослых — абстрактнее. Желания политиков уровня Дамблдора — не только абстрактны, но и громоздки для изложения на словах.

Как можно изобразить нужный тебе государственный строй? Или полную и абсолютную власть? Увидеть в зеркале себя на троне в окружении золотых регалий? Чушь из папье-маше.

Какими красками вы нарисуете чётко работающую симфонию всех ветвей власти? Сбалансированную систему сдержек и противовесов? Отсутствие коррупции, наличие умных законодателей и порядочных чиновников?

Преемника у меня нет, вздохнул директор. Вот что плохо. Зеркало готово отразить всё, что найдёт в стоящей перед ним душе; но вот то, чего нет и в помине…

Остаётся лишь любоваться аллегорией. Картиной спокойной старости, когда и в стране всё настолько спокойно, что в твоей ежедневной каторге больше нет нужды. Директор вгляделся в холодные воды старой амальгамы.

Горящий камин, удобное кресло, старик в разношенной пижаме и тапочках. Какой-то чудак подарил ему на это Рождество целую кучу шерстяных носков, так что теперь в зеркале отражалась новая мечта директора: тёплый мягкий плед на коленях.

* * *

— В жизни не чувствовал себя глупее! — объявил я, ввалившись к себе в комнату.

Дурацкая краснота до сих пор не сгонялась с лица. И чувствую, это не потому, что мне не удалось вернуть к исходному состоянию искусственно раскочегаренную вазодилатацию.

— Вы отлично справились, мистер Поттер, — уверила меня леди Елена. — Отдельные моменты заслуживают оценки «Исключительно талантливо».

Она проницательно посмотрела на меня. Нет уж, открывать им эту маленькую тайну я не буду. Понятное дело, что, пошаливая иногда с чужой физиологией, я могу столь же успешно воздействовать и на свою. Особенно если предварительно потренируюсь перед зеркалом.

— До сих пор не понял, зачем нужен был этот постыдный спектакль, — пробурчал я, энергично встряхиваясь.

Как в болоте искупался. В отдельных эпизодах я вообще не понимал, что делаю, тупо следуя инструкциям дона Пивза и леди Елены. Надеюсь, меня там ничем не замазали «на пользу безопасности».

— Я уже это вам говорил, — отозвался дон Пивз. — Дамблдор уверился, что вы — человек умный, и с этим мы ничего не можем сделать. Чтобы успокоить его паранойю, необходимо было продемонстрировать наличие у вас серьёзной уязвимости. Мнимой, разумеется, но директору этого знать не обязательно.

— Да что ж мне теперь, обжиматься с нею придётся? — меня натурально передёрнуло.

— Думаю, до следующего учебного года об этом можно вообще не задумываться, — вздохнула леди Елена. — Давайте сосредоточимся на том, чтобы дожить до конца этого. Тем более что сегодня был сделан неплохой шаг в нужном направлении.

Последние четыре вечера были посвящены дежурству у зеркала. Я приходил, устраивался поудобнее и читал копии книг из Выручай-библиотеки. Кто-нибудь из привидений следил за подходами. Сегодня, наконец-то, пришёл сигнал о том, что Штирлиц… тьфу, Дамблдор идёт по гриффиндорскому коридору. Долбаные гости.

— Скверная вещь, — поморщился Толстый Монах, наблюдая, как я разряжаю ружьё, осторожно его переломив и вытаскивая не понадобившиеся сегодня патроны.

Двустволку я всё-таки приобрёл, заказав её у Дуана. Пришлось выдержать долгую игру в гляделки и уверить его, что «мистер Поттер не собирается заниматься глупостями». Слова, конечно, не помогли — я предоставил Дуану короткое воспоминание о тролле в туалете и мечущейся под его дубиной девчонке с кудрявой головой. Удивившись, что написанная в «Придире» статья оказалась настолко правдивой, Дуан взял неделю на выполнение заказа и снабдил меня и гладкостволом, и несколькими коробками с патронами-жаканами.

— Извините, ваше преподобие, — внимательно осматривая затвор и внутренности ствола, ответил я. — В комнату с этой стекляшкой я намерен входить только с прицелом перед глазами.

Так и есть. Все четыре вечера я входил в аудиторию с ружьём наизготовку и облачённый в Пустоту, ибо не знал, как именно развёрнуто зеркало в этот раз. Выбирал место с обратной стороны стекла и садился за книги. Обжегшись на молоке, дую на воду.

— Не понимаю, почему вы его так боитесь, — отозвалась Елена. — У него внутри — низший гремлин. Абсолютно безопасный.

Я не ответил. Я имею право на детские фобии.

— Кстати, мистер Поттер, — отозвался дон Пивз. — Не поде́литесь секретом: что вы видите в этом зеркале?

— Ничего, — вздохнув, ответил я чистую правду. — Чёрную матовую поверхность и облезшую амальгаму.

Привидения молчаливо переглянулись.

— Это очень необычно, — осторожно сказала леди Елена. — Вам не встречались такие артефакты ранее?

— Встречались, — согласно кивнул я. — Пришлось серьёзно поссориться с одним из них. Там сидело что-то опаснее вашего… низшего гремлина. На моих глазах в зазеркалье затянуло живого человека, потом туда вышел хозяин и… в общем, умирал тот бедолага мучительно.

— Хозяин?

— Хозяин зазеркалья, — я защёлкнул ружьё и спрятал его в хранилище. — Видя, что он творит, я выстрелил по стеклу дуплетом. С той поры эта мебель на меня обижена, а я общаюсь с ней только через прицел.

Мебель обиделась, в меня плюнуло осколками — и я попал сюда. Вернусь, найду паскудную фанерину и сожгу дотла, чтоб восстанавливать ни у кого соблазна не возникло.

— Если позволите, у меня есть тема поинтереснее, — перевёл я разговор. — Фиби, появись, пожалуйста.

Домовичка появилась молча. Когда я был без свидетелей — привидения не в счёт, — она не тратила моё время на протокольные приветствия. Умная голова.

— Вот, леди и джентльмены, — я кивнул на чистую, но заношенную наволочку. — Хочу обновить их одежду.

И, упреждая знакомую сцену «обморок у домовика», я поспешил заверить труженицу, что её работа меня полностью устраивает, и выдавать новую одежду я не собираюсь — только обновить истрепавшуюся.

Думаю, успешно пройденная напасть в лице десанта братской помощи достойна того, чтобы подарить домовикам награду.

— Давно пора, — кивнул Толстый Монах. — Думаю, комплект из сотни льняных туник выйдет недорого.

— Не обязательно льняных, — улыбнулся я и выложил на стол горку золотых монет. — Фиби, вот тебе деньги. Я хочу, чтобы каждый домовик выбрал себе тот фасон, который сочтёт наиболее подходящим для себя. Если денег не хватит…

Домовичка побледнела и мелко затряслась. Что за?..

— Милорд, отмените приказ! — резанула леди Елена.

— Отменяю приказ, — не стал я спорить с голосом разума. — В чём дело?

— Мало вас пороли, — выдохнула Елена. — Ми… проклятье! Мистер Поттер, давайте вы всё же будете советоваться с кем-нибудь из нас перед отдачей хотя бы глобальных приказов. *Перед*, а не во время! Вы же угробите общину, подарив им несколько подобных стрессов подряд!

Да что не так-то? Я уже отдавал подобный приказ, и его выполнили с огоньком, без обмороков и падения производительности.

Толстый Монах покачал головой, достал откуда-то изящный кубок и наполнил его из кувшина. Протянул призрачной собеседнице. И продолжил выговор непутёвому Хранителю вместо поправляющей нервы дамы.

— Эти трудолюбивые создания умны, мистер Поттер. Они способны проявлять недюжинную смекалку и сообразительность при выполнении поставленного в общих чертах задания. Но вот проявить *абстрактную* инициативу они не в состоянии. Понимаете?

— Если честно, не очень.

Фиби постепенно приходила в себя. Тряска прекратилась, на лицо возвращался прежний румянец.

— Им можно поручить изготовить себе новые мундиры, в общих чертах описав желаемый внешний вид — детали они додумают сами. Но им нельзя приказать *придумать* себе одежду. Или выбрать занятие по душе. Или сочинить музыку.

— Они созданы быть преданными, мистер Поттер, — отозвалась леди Елена. — Их призвание — служить. Жесточайшее наказание для домовика — отказ ему в праве служить и быть полезным. Они искренне не поймут, за что им это — лишение возможности заботиться о ком-то и перевод в категорию животных, существующих без цели.

Жуть. Что же тогда испытывает домовик, изгнанный из общины? Это ведь не только отсечение от Источника — это обрекание его… на *самоцель*.

— Прости, Фиби, — пробормотал я. — Это от незнания.

— Мистеру Поттеру нет нужды извиняться перед домовиками, — испуганно пискнула Фиби.

— Я знаю. Но иногда от этого не легче.

Погодите, но как же тогда…

— Фасон одежды задаёт Хранитель, — что-то прочтя на моём лице, ответила Елена. — Или директор. Или замок, если он бодрствует.

Она пристально смотрела на меня. Команда привидений всё ещё пытается понять, откуда я так много знаю о замке.

Но меня сейчас занимало другое… Оказывается, в «прошлом году» я отдал общине самоубийственный приказ, даже не подозревая об этом. Но «умный» замок перехватил его и выправил инициативу непутёвого ученика, разукрасив одежду тружеников по-своему: максимально пёстро и разнообразно, без единого повтора и в соответствии с индивидуальными чертами характера каждой особи. Каковые характеры у них, конечно же, имеются.

— Хорошо, я осознал урок и буду советоваться, — перевёл я разговор в более практичное русло. — Но нам нужно обновить одежду на домовиках. Леди Елена, вы одеты наиболее изысканно…

Дон Пивз обиженно крякнул. Нет уж! У нас не банда асассинов, переодевающихся «для дела» под королевских шутов. Гриффиндор немедленно примет дурацкую идею на вооружение. Обезьяны обожают подражать.

— Чем вас не устраивают простые туники?

— Я не знаю ваших обычаев. У лорда Малфоя домовики ходят в ливреях. Хогвартс выстроен на самом мощном источнике в Англии. Может, у вас — чем традиционнее и проще одежда на домовиках, тем почётнее?

— Зависимость не настолько прямая, но что-то в ваших словах есть. Как отправная точка для обдумывания, — негромко сказала Елена. — Мистер Поттер, а вы разве не желаете принять участие в создании нового фасона?

— Я точно знаю, что не модельер. У меня, эта… «кутюрьерская» слепота. Недавно я с удивлением узнал, что у мальчиков и девочек борта одежды должны запахиваться на разные стороны.

— Что за странная мысль? — удивилась леди Елена. — С чего вы это взяли?

Я с подозрением на неё посмотрел. Вы что, издеваетесь? Нет, не похоже: куратор воронов смотрит на меня с вежливым интересом. Это что же — Луна сговорилась с Кимико в такси, чтобы развести меня, как лоха?

— По крайней мере, мы теперь имеем временной интервал, на котором появился этот маразм, — пробормотал я. — В общем, я могу разве что выбрать из готовых вариантов. Я ж даже потребностей домовиков не знаю. Одену их в шубы, а они упарятся.

— Хорошо, я займусь этим.

Леди Елена встала. Мгновением мозже поднялись и Пивз с Монахом.

— Отдыхайте, мистер Поттер. С Новым годом.

— С Новым годом.