Теория вероятности, или Чудеса случаются (гет)

Аманэ Миса открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. С замиранием сердца она прислушалась. Но кроме монотонного пищания какого-то прибора она не услышала ничего. Девушка вновь открыла глаза и с непривычки прищурилась. Над ней нависал белоснежный потолок, в окно светило солнце, а интерьер вокруг походил на больничную палату для одного пациента. За стеклом в коридоре стояли знакомые люди. И среди них… Сердце Мисы забилось в неровном темпе. Слезы счастья потекли из глаз водопадом. Он спас ее! Возлюбленный не бросил в беде, он вытащил ее из ада.

— Ла-а-айт! — позвала Миса тихим с непривычки голосом и попыталась вытянуть руку в сторону двери.

Ладонь с трудом приподнялась над одеялом. Но Ягами все равно заметил боковым зрением движение в палате и, кивнув следователям, вошел.

— Здравствуй, Миса, — произнес он. На лице сияла приветливая улыбка, а в глазах читалось заботливое беспокойство. — Я так рад видеть тебя! Врачи сказали, что опасности для жизни нет, но придется какое-то время провести в больнице и, скорее всего, останется несколько шрамов. Как себя чувствуешь?

Он закрыл дверь и подошел к кровати. Присел рядом на одеяло, наклонился, погладил по волосам. Миса же продолжала поливать подушку слезами радости.

— Лайтик, я так счастлива! — прохрипела она слабым сорванным от криков голосом. — Ты спас меня! Я так боялась… Боялась, что у меня не хватит сил, и я расскажу… Но ты успел! Любимый….

Девушка прикрыла глаза, ожидая легкого поцелуя в лоб — мягкого, теплого, покровительственного.

— Я разочарован, — вдруг услышала она грубый голос другого Ягами Лайта возле самого уха. А, распахнув глаза, столкнулась с холодным гранитом его взгляда.

— Ты чуть не погубила меня, — продолжал он. — Я думаю, нам теперь нет смысла видеться.

Аманэ Миса в ужасе округлила глаза.

— Я… Я буду полезна, — зашептала она. — Я ведь снова заключила сделку на глаза, я записывала людей в Тетрадь. Мне бы только увидеть лицо L, и он умрет.

— Прости, — произнес Кира ровным голосом. — Тетрадь теперь у другого, скоро ты перестанешь быть владельцем. А с L я разобрался самостоятельно. Ты мне больше не нужна.

Лайт встал с кровати и вернул на лицо фальшивую улыбку.

— Выздоравливай скорее, — произнес он сладким, как вишневый сироп, голосом и направился к выходу.

Лицо Мисы посерело и застыло, глаза не моргали. Она даже не смогла проводить удаляющегося парня взглядом, уставившись в потолок. В голове, как в сломанном граммофоне, проигрывались одни и те же слова: «не нужна—ты больше не нужна—не нужна».

* * *

Казалось, они вечность сидели в этой душной маленькой каморке. Рюдзаки все-таки удалось вскрыть замок, прежде, чем они задохнулись. Но за металлической дверцей оказалась бетонная плита, которая, по всей видимости, приводилась в движение только снаружи. Разговаривать не хотелось. Каждое слово, произнесенное вслух, напоминало об ужасной участи быть похороненными заживо.

За последний год Рюдзаки не раз думал, что умрет, представлял в красках различные ситуации, но ни одна из них не была похожа на действительность. Он тяжело вздохнул. И все-таки предсказать свою смерть невозможно. И невозможно быть к ней готовым. Никогда. А ещё девушка рядом с ним… Больше всего он надеялся не увидеть ее предсмертные мучения. Хэйли всхлипнула у него на плече.

— Не плачь, — тихо произнес L. — Надо экономить жидкости организма.

— Какой в этом толк? — обиженно отозвалась Хэйли. — Ватари не может засечь твой бесполезный датчик — тайник слишком хорошо спрятан. И вообще, думаю, Лайт уже знает при помощи Рэм о нашей участи и сделает все, чтобы нас не нашли.

— Рэм… Странно, — неосторожно подумал вслух Рюдзаки. — Она должна была прийти за платой. Или всё произошло как в случае с автоплатежом?

— Ты о чем? — Хэйли перестала опираться на плечо детектива.

— Я заключил сделку с синигами, — ответил спустя некоторое время Рюдзаки. Лгать на краю гибели бессмысленно.

— Быть не может… — охнула девушка. — Ты стал владельцем?

— Нет, — Рюдзаки жалел, что заговорил об этом. — Я кое-что обещал в обмен на информацию о вашем заключении.

— «Кое-что» — это что? Рюдзаки, говори прямо! — Хэйли не понравились его слова. Интуиция подсказывала, что это «нечто» совсем не клубничный тортик.

— Какое теперь это имеет значение…

— Сделку… Сделку… — не унималась Хэйли, барабаня пальцами по собственному колену. — Что нужно богам смерти кроме лет жизни? Насколько я поняла, у них в ходу только эта валюта. Ты отдал часть своей жизни? Сколько?

— Ты довольно сообразительная, — улыбнулся Рюдзаки.

— L, отвечай!

— Половину, — нехотя произнес он. Сил врать или спорить не оставалось.

— Ты серьезно? Такое возможно, вообще? Ты точно не шутишь? — воскликнула Хэйли.

Молчание в ответ.

— Ты идиот, L! — закричала она. — Какого черта ты разбрасываешься такими вещами? Какого черта, вообще, ты полез сюда? Что, ты очень мне помог? Спас? Ты ничего полезного не сделал! Чем ты только думал? Не-е-ет! Я не верю, что ты Рюдзаки… Кто-то с его голосом, но не он. Этот человек никогда бы не…

Ее прервали, грубо зажав рот ладонью.

— Хэйли, успокойся, пока все еще есть время.

Девушка укусила его за руку и вырвалась.

— Стесняюсь спросить: на что? — Она никак не могла успокоиться. — На то, чтобы сдохнуть? Ваши люди убьют всех, кто что-то знал о нас. Мы умрем, Рюдзаки! Мы тут умрем, медленно и мучительно. Оба! И черт с ней, с моей жизнью! Ты себя угробил, ты угробил «L»! Кто поймает Киру? Что теперь будет в мире?

Хэйли с силой оттолкнула его от себя. Он слегка покачнулся. Досадный проигрыш. Унизительный, бесславный. Лайт, наверное, уже празднует победу, выплясывает на его могиле. Конечно же Рэм рассказала ему, иначе и быть не может. Рюдзаки ничего не отвечал, просто сидел, обняв колени, и прислонился затылком к стене, уже мокрой от испарины. Говорят, перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, но в голове было пусто. То ли сказывалась нехватка кислорода, то ли в его жизни не было ничего, о чем можно было бы пожалеть на краю гибели. Жаль было лишь ее. L повернулся в потемках в сторону зло пыхтящей девушки и тяжело вздохнул. Да, это он виноват в ее смерти, больше никто.

— Прости, — прошептала вдруг Хэйли. — Я идиотка. Но ты не должен был… И тут тебе тоже не место. Все из-за меня…

— Ты не виновата, — тихо ответил детектив. — Это подстроил Кира. Все, как я и думал. Но я не предусмотрел, что в здании могут быть потайные ходы. На изначальном плане их не было.

— Увы… — вздохнула Хэйли. — Они с удовольствием устраиваются в заброшенных местах, достраивают всевозможные потайные комнаты и черные выходы. Видел бы ты главное здание Сальваторес в Нью-Йорке! Я не уверена, что знаю о существовании всех его подвальных помещений и тайных проходов.

— Так или иначе, это мой просчет.

— Но половина жизни…

— Кажется, теперь это не имеет смысла. Мы умрем тут вместе и довольно скоро, если Ватари не отыщет нас раньше. Он обязательно вернётся в эту комнату. И я знаю его способности искать улики.

— Всё-таки у нас есть шанс? — Хэйли воспрянула духом.

— Есть, — подтвердил детектив. — Семнадцать процентов, что он найдет нас до того, как мы перестанем дышать.

— Как-то ты не очень веришь в своего наставника, — расстроилась Хэйли.

— Я верю, — ответил Рюдзаки и вытянул затекшие ноги к противоположной стене. — Но у тех людей остался мой телефон, в нем тоже есть датчик слежения. Потеряв сигнал от ремня, Ватари пойдет по следу телефона. Куда тот приведет его, неизвестно.

Хэйли снова всхлипнула. Ее горячие пальцы нащупали его холодную ладонь.

— Я так благодарна тебе… — прошептала она. — За все, что ты сделал для меня. Благодаря тебе я хоть недолгое время почувствовала себя свободной.

— Моей заслуги тут нет, — ровным безэмоциональным голосом произнес детектив. — Мы заключили сделку, помнишь? И… Прости, что оставил тебя в детстве одну.

— Не вини себя, — девушка сильнее сжала тонкие пальцы. — Мы говорили об этом.

— И, если бы не я, — резонно заметил Рюдзаки, — Ты умерла бы от удушья в ближайшие сутки, а не мучилась бы голодом и жаждой.

— Но, как ты говорил, у нас все-таки есть шанс. Семнадцать процентов, верно?

* * *

Аманэ Миса игнорировала вопросы врача на вечернем обходе и даже не заметила, когда он ушел. Встреча с Лайтом не выходила из головы. Она, как сейчас, видела этот холодный, полный пренебрежения взгляд. И самое ужасное — она винила во всем себя.

— Миса, — раздался вдруг совсем рядом скрипучий голос.

Бывшая модель медленно повернула голову в сторону звука.

— Что случилось, Миса? — произнесла Рэм. — Лайт не приходил к тебе?

— Приходил, — еле слышно ответила Миса. Взгляд ее оставался пустой и безжизненный.

— Что он сказал тебе?

— Рэм… — прошептала Миса и ресницы ее намокли. Кажется, бесплотная богиня смерти — единственная, кто у нее осталась. — Убей меня, пожалуйста…

— Миса, что Лайт сказал тебе? — повторила Рэм. — Я обещала убить его, если он причинит тебе боль.

Девушка вздрогнула и отчаянно замотала головой.

— Не смей, Рэм! Пожалуйста… Не делай этого. Это моя вина. Я бесполезна… Я не смогла помочь.

— Я так и знала, — обреченно произнесла синигами. — Ты так сильно любишь его несмотря ни на что.

— Я не хочу больше жить. Рэм, прошу тебя… — глаза Мисы точно стеклянные смотрели сквозь синигами.

— Я не могу этого сделать, Миса…

— Почему?

— Я оберегаю твою жизнь.

Рэм подошла ближе к кровати больной девушки.

— Ты бы пожертвовала своей ради меня? — Миса слабо улыбнулась.

— Да, Миса, я бы это сделала. Но что я могу сделать для тебя сейчас?

— Убей L, — тихо произнесла Аманэ, и глаза ее сузились. Будто L повинен во всех ее неудачах.

— Он в западне и скоро умрет сам, — произнесла Рэм. — Мне ускорить его смерть?

— Значит, Лайт не соврал, что справился без меня… — прошептала Миса. — Новый Кира убьет его?

— Нет, по хитроумному плану Лайта, он с Клэр оказался заперт в подвале на заводе, где держали тебя. Теперь они медленно умирают от жажды и голода.

— Клэр? — глаза Мисы расширились.

Ведь именно ее бывшая подружка оказалась первая, кем Миса пыталась скрыть правду о Кире.

— Так они нашли ее… Лайт знает об этом?

— Да.

— И он не собирается ее спасать?

Миса даже приподнялась на локтях.

— И в мыслях не было.

— Выходит, я зря ревновала. Лайту она тоже не нужна, — Аманэ печально усмехнулась и уронила голову на подушку. — Пожалуйста, передай ей, что я сожалею. Ведь это из-за меня ее схватили.

— Хорошо, Миса, я передам твои слова.

* * *

Время расплылось во тьме, растворилось, как растворяется капля молока в кружке с кофе. Оставалось только гадать, сколько они торчат взаперти. Воздух из приоткрытой дверцы проходил чуть лучше, но его все равно не хватало в полной мере. Головы тяжелели, накатывала сонливость. Боль в голодном желудке притупилась, только мучительная жажда не давала покоя. Кроме этого, естественные физиологические потребности давали о себе знать. Уже оба думали о том, что одно, хоть и временно, может помочь другому, но пока никто не решался заговорить об этом. Оставалось лишь спать, дремать, прислонившись спиной к влажной от испарины стене, и слушать тяжелое дыхание друг друга.

Хэйли постоянно проваливалась в зыбкие мрачные сновидения. Иногда ей снилось, как в каморку через дверную щель начинает медленно просачиваться вязкая липкая субстанция, перекрывая ход воздуху. Или искаженное злорадной ухмылкой лицо главного советника. А иногда ей являлась синигами. Она печально смотрела на нее единственным желтым глазом и будто звала за собой в мир мертвых.

В промежутках Хэйли беззвучно плакала, думая о том, что все могло быть иначе, если бы она не сбежала с Тетрадью. Оставшись в штабе, она не попалась бы проклятым сектантам, и L не оказался бы в ловушке. Возможно, Рюдзаки выгнал бы ее, и она начала бы новую жизнь вдалеке от Лайта и Мисы, от синигами и смерти, от L… Но тогда она каждое мгновение думала бы: «Он жив? Он в порядке? Думает ли обо мне?». Нет, она не смогла бы его оставить. Но, черт возьми, надо было придумать другой способ!

— Хэйли, Хэйли! Проснись! — настойчивый голос Рюдзаки разбудил ее.

Хэйли схватилась за голову, которая пульсировала болью в висках.

— Ты же сам говорил: надо экономить силы, — прошептала она слабым голосом.

Открыв глаза, Хэйли увидела футболку Рюдзаки, испачканную пылью. Она моргнула. Свет? Откуда?

— Клэр… — услышала она тихий хрипловатый голос.

Она еще не понимала, что происходит, а L уже тащил ее за руку прочь из душной каморки. От потока свежего воздуха закружилась голова, от слабости подкосились ноги. Но, увидев знакомое лицо, она засияла от радости.

— Джетт! — воскликнула Хэйли, выползая на свет тусклой лампочки. — Боже, как же я рада тебя видеть!

— Слава богу, я успел! — наставник слабо улыбнулся бледными губами и устало прислонился спиной к стене.

У мужчины было измученное серое лицо, словно он сидел вместе с ними все это время, а одежда потрепана так, будто его грызли собаки.

— За нами должны были вернуться, как я понимаю, — произнес L, пройдясь по комнате и вытирая грязным рукавом пот с лица.

— Уже не вернутся, — ответил Джетт, внимательно разглядывая взъерошенного, пыльного тощего паренька. То, что этот парень «тот самый L» он знал по описанию пленной модели. Именно поэтому он вместе с советником выбрался из укрытия, чтобы заполучить ценный трофей. Как и все, он представлял детектива с мировым именем гораздо старше. Джетт мельком взглянул на радостную Хэйли рядом, а потом снова на парня, который теперь сильно ссутулился и сунул руки в карманы. — Кого арестовали, кого застрелили. Я чудом успел убежать. Но если бы не ты, я бы так и не знал, что Клэр здесь. Думал, ее увезли в тот же день.

— К счастью, нет, — Хэйли наконец выпрямилась во весь рост, размяла затекшие конечности, подошла к бывшему наставнику и, привстав на цыпочки, обняла его за шею. — Спасибо тебе.

Он обнял ее в ответ, уткнувшись носом в растрепанные влажные волосы на шее. А детектив стоял, молча насупившись. То, как мужчина прижимает к себе Хэйли и с какой нежностью гладит по волосам, могло говорить только об одном. И она, судя по всему, питает к нему не просто дружеские чувства.

— Хэйли, обуйся пожалуйста, — произнес L, прерывая их теплые объятия.

Девушка отпустила наставника и отправилась за обувью, валяющейся возле кровати, где ее, собственно, и раздели. Теперь Рюдзаки понимал, почему в каморке пахло кровью. Левый рукав больничной рубашки Хэйли был пропитан ей насквозь. Все-таки ее допрашивали. Или же просто издевались. Детектив бросил злой взгляд в сторону спасителя.

— Я думала, мы помрем, — возбужденно тараторила Хэйли, наспех зашнуровывая ботинки и с разочарованием глядя на порванную истоптанную одежду. — Джетт, у тебя есть хоть немного воды? А то твои труды окажутся напрасны.

— Там, в комоде бутылка, — произнес он слабым голосом и потихоньку сполз на пол.

Хэйли кинулась, куда было указано. Две трети бутылки она высосала за секунду и, наверное, выпила бы все, но краем глаза увидела жадный и обиженный взгляд черных глаз.

— Рюдзаки… Прости, — виновато произнесла она и протянула ему остаток. L выхватил бутылку и молча допил воду. В обычное время застоялая водопроводная вода показалась бы мерзкой, но теперь это был божественный напиток для истосковавшегося по влаге организма.

Джетт вдруг тихо простонал и схватился за бок.

— Ты ранен? — наконец догадалась Хэйли и подскочила к нему.

Мужчина слабо улыбнулся. Холодный пот заливал лицо, он часто и прерывисто дышал. Хэйли расстегнула молнию на куртке. Слева под ребрами торчала неопрятная повязка, насквозь пропитанная кровью. Рюдзаки присел рядом и прикусил ноготь большого пальца. Судя по количеству крови на ткани, времени у этого человека оставалось все меньше. Удивительно, как он, вообще, смог добраться к пленникам пешком. Джетт поймал взгляд детектива.

— Береги её, — прошептал он, слабо улыбнувшись и проведя тыльной стороной ладони по щеке своей бывшей ученицы. — Я вот не сумел…

— Нет! — воскликнула Хэйли. — Джетт… Пожалуйста…

Она принялась трясти раненого в надежде, что тот очнется.

— Лучше не трогай, — произнес детектив, схватив Хэйли за руку. Проверил пульс на шее. — Обморок от кровопотери. Если не доставить в больницу в ближайшее время, он умрет.

— Тогда чего же мы ждем?! — Хэйли подскочила и принялась тащить наставника за руку.

Рюдзаки встал с другой стороны. Кое-как двое ослабевших от жажды и голода бедолаг подняли рослого увесистого мужчину и поволокли на свет божий. А на небе светила всходящая луна, щебетали ночные птицы. И даже непродолжительное заключение во тьме заставило узников восхититься ночному пейзажу. Свежестью загородного воздуха и ласкающему прохладному ветерку. Но тяжелораненый у них на руках не позволял расслабиться и в полной мере насладиться красотами природы. Надо было срочно найти помощь.

На их счастье неподалеку проходила автотрасса. Оказавшись возле нее, уставшие изможденные беглецы опустили бывшего агента на землю. Хэйли, забыв об усталости, помчалась на дорогу просить о помощи. Несколько машин пролетели мимо кричащей и машущей руками странной девушки в длинной белой рубахе с окровавленными рукавами. Потом попробовал Рюдзаки. Но и его благополучно игнорировали, принимая за сумасшедшего или наркомана.

Меньше повезло неспешному минивэну с лысоватым водителем, которому чуть ли не под колеса выскочила растрепанная девушка в больничной рубашке. Несчастный водитель с перепугу съехал в кювет. И только благодаря тому, что машина застряла в кустарнике и не смогла сразу выехать, Хэйли удалось докричаться до водителя через стекло, уверив, что она не призрак. Но и тогда он не захотел открывать, лишь старался выехать с обочины. Перепуганные насмерть жена и сынишка лет десяти вжались в кресло заднего сидения и истошно орали, перекрикивая даже Хэйли. Девушке пришлось упасть на колени перед машиной, чтобы они не уехали.

Рюдзаки тем временем волочил бессознательного мужчину. И, только увидев раненного, водитель, наконец, поверил, что пред ним не сбежавшая дурочка. Наставника погрузили в машину, заручившись честным словом, что его не выкинут по дороге, а быстро доставят до населенного пункта и скорой помощи. Хэйли же с Рюдзаки места не было. И они поплелись вдоль трассы, еле волоча ноги, в сторону ближайшего городка.

— Надеюсь, они успеют, — печально вздохнула Хэйли. — Вот бы узнать, куда его отправят…

— Я смогу это сделать, как только получу выход в интернет, — успокоил ее Рюдзаки.

Хэйли немного расслабилась.

— Хорошо, что я додумалась обуться! — решила отвлечься она.

— Это я тебе подсказал, — проворчал ее спутник. — Так бы и убежала босиком.

Хэйли поежилась и обхватила себя руками.

— Ладно-ладно… Спасибо. Как же холодно!

Температура осенними ночами не располагала к прогулкам без верхней одежды, но, увы, таковой у них не было. Оставалось лишь ускорить шаг и усиленно обнимать себя руками.

— Кем тебе приходится этот добрый самаритянин? — вдруг спросил Рюдзаки и с подозрением покосился в сторону своей спутницы.

— Мой наставник, учитель… — тихо ответила Хэйли, опустив голову. До сих пор она не могла поверить, что тот вернулся за ней, несмотря на ее предательство, несмотря на раны. Неужели, она и правда была ему так дорога? — Он руководил моей подготовкой к заданиям, осуществлял непосредственный надзор и наставлял, когда я делала что-то не так. В общем, он научил меня всему.

Хэйли, погруженная в свои мысли, еще не сообразила, какие эмоции сейчас испытывает ее друг.

— Всему, значит… — детектив согнул спину еще сильнее и вжал голову в плечи. Он вспомнил, что чаще всего Хэйли пользовалась на заданиях искусством обольщения. По крайней мере, так было с Хигути, так начиналось с Лайтом.

L ускорил шаг, решив, что не имеет права расспрашивать ее о прошлом. А что он думал? Что девушка, проживая в определенном коллективе всю свою юность, не обзаведется «парнем»? Будет сидеть и ждать, когда вспомнит свое милое детство и кинется в объятия старого друга с фразой: «Я ждала только тебя!»? Глупости.

— Рюдзаки, в чем дело? — Хэйли не понимала, что это именно она дала повод думать о ее отношениях с бывшим наставником, но чувствовала его обиду.

L внезапно остановился. Хэйли чуть не налетела на него.

— Это он? — детектив развернулся, чтобы видеть выражение лица девушки. — Это с ним ты хотела начать новую жизнь, когда говорила, что мечтаешь убраться из штаба? Почему тогда ты остаешься со мной, несмотря ни на что? Почему поцеловала меня? Хэйли, просто скажи, что это лишь жалось, дань воспоминаниям, я пойму.

Хэйли прикрыла рукой глаза и покачала головой.

— Ох, мамочки… — простонала она. — Рюдзаки, он мой наставник. Больше нас с ним ничего не связывает. Конечно же он дорог мне, ведь мы с ним работали столько лет. Он всегда был добр ко мне, не как остальные. Но отношения между наставником и учеником запрещены. Если он что-то и чувствовал ко мне, то сильно скрывал. И я не хотела с ним убежать. Даже не задумывалась об этом.

— Значит, ты осталась со мной, потому что хотела именно этого?

— Да, глупая твоя голова! — Хэйли щелкнула его по носу. — Идем уже, я скоро превращусь в сосульку. Хотя, кажется, нам придется ночевать под мостом.

— Не придется, — отозвался L и слегка улыбнулся в ответ.

— В смысле?

С совершенно спокойным видом Рюдзаки достал из кармана кошелек.

— Обалдеть! — воскликнула Хэйли. — У тебя с собой были деньги!

— Они появились у меня недавно, — ответил он и засунул обратно.

— Подожди… Ты хочешь сказать, что спер кошелек у водителя? Когда ты успел, вообще?

— Пока он помогал мне нести к машине твоего наставника.

— Ты же преступников ловишь, ты же L Справедливый, — засмеялась Хэйли.

— Это вынужденная мера, — парировал он, нисколько не смутившись. — И я запомнил номера машины. Попрошу Ватари вернуть деньги.

— Ну ты даёшь! Великий L — мелкий карманник, — потешалась Хэйли. — Где же ваши полицейские принципы, господин детектив?

— Это называется «одолжить», — совершенно не раскаиваясь, ответил Рюдзаки.

— Как-то ты не очень правильно понимаешь значение этого слова, — не унималась Хэйли. А потом добавила уже серьезно: — на самом деле, я тоже думала об этом, когда мы укладывали Джетта на заднее сидение, но смалодушничала. Вроде как они нам помогают, а я красть буду… А если бы попросили, вряд ли бы нам «одолжили» на самом деле.

Рюдзаки кивнул.

— Теперь мне нужен выход в интернет. И как можно скорее.

Хэйли с Рюдзаки с трудом дотащились до ближайшего городка. Ни одна попутка не взяла подозрительных пассажиров. Несчастные устали и ужасно замерзли. Но им повезло: дешевую ночлежку удалось отыскать довольно быстро. Путники с трудом, но достучались до хозяйки и взяли у нее комнатку. Вернее, как комнатку… Это было что-то вроде интернет-кафе с кабинками. Там, прямо на полу стелился коврик, на котором и можно было полежать, свернувшись калачиком. Тощая бабка-хозяйка нисколько не удивилась двум изрядно потрепанным молодым людям. Или, по крайней мере, не подала виду. А вот на просьбу Хэйли подарить какие-нибудь ненужные вещи, отреагировала агрессивно, чуть ли не вышвырнув ее на улицу.

От свирепой хозяйки удалось спрятаться в туалете. Там Хэйли с удовольствием напилась воды из-под крана, кое-как умылась и застирала окровавленный рукав. Полотенца, естественно, не было, не было даже салфетки, поэтому она в мокрой насквозь, прилипающей к телу рубашке проскользнула в свою кабинку и там забилась в углу на циновке, дрожа от холода. Вскоре Рюдзаки принес чай. Хватило денег только на то, чтобы взять по кружечке, но и этому они были рады. L прошвырнулся по пустым кабинкам в поисках остатков сахара и вернулся с приличным уловом.

После горячего Хэйли немного пригрелась. Она улеглась на коврик рядом с мрачным грязным детективом, который, в отличие от нее, не стал заморачиваться по поводу личной гигиены. Он клацал по кнопкам клавиатуры с такой скоростью, что Хэйли не понимала, как, вообще, можно понимать, что пишешь. И под это монотонное клацанье она уснула, свернувшись клубочком.

«Выходит, кто-то продолжает убивать преступников, — рассуждал тем временем Рюдзаки. — Лайт не может этим заниматься, но я уверен, сейчас он помнит свое прошлое. Он — Кира, иначе, бы нас нашли с его помощью уже давно. Мы пробыли взаперти двадцать шесть часов. За это время они вполне могли докопаться до правды. Остается сделать только один вывод: Лайт не хотел, чтобы меня нашли. А Ватари следовал за сигналом телефона. Ну что ж, ладно… Пока, скорее всего, ты не знаешь о моем спасении. Правда, от синигами не скроешься. Что ж, посмотрим». Рюдзаки оттопырил большим пальцем нижнюю губу и с двойным усердием уставился в монитор. Он продолжал систематизировать все смерти от сердечных приступов за последние дни. Как преступников, так и обычных людей. Если верить предыдущему случаю, Тетрадь может оказаться у кого угодно, и этот «кто-то» может пользоваться ей и в своих интересах тоже.

Чай давно закончился. Сахарная каша на дне застыла. Детектив разочарованно причмокнул, когда не смог вытянуть ни капли жидкости и поставил чашку. Сбоку от него посапывала Хэйли. Он засмотрелся на бледные губы и не заметил, как сам придвинулся ближе. Ему вдруг захотелось снова ощутить ее дыхание на своем лице, ее пальцы в своих волосах. Как долго они смогут оставаться вместе? Сколько лет отнимет у него синигами, и удастся ли не погибнуть во время дела Киры? Теперь жить ему хотелось по-настоящему. Теперь была надежда, что рядом кроме Ватари будет ещё и она. Рюдзаки вздохнул и, медленно приблизив руку, коснулся подушечками пальцев волос девушки.

— Ты уже придумал, что будем делать? — произнесла она сквозь сон, не открывая глаз.

— Да, — ответил он и убрал руку. — Я связался с Ватари. Через три часа нас заберут.

Хэйли улыбнулась.

— Я так рада, — произнесла она, нащупав его пальцы, — что мы не умерли там.

Их руки переплелись.

— И я…

— Когда это случится? — вдруг тихим, лишенным всякой радости голосом спросила Хэйли.

Ее зелёные глаза смотрели с укоризной.

— Возможно, уже, — тихо ответил он.

— И синигами не пришла за исполнением уговора? Может быть, всё-таки это неправда? — с надеждой в голосе прошептала Хэйли. — И она соврала, чтобы помочь Мисе?

— Я не знаю. Я думал так, пока моя кровь не коснулась ее руки. Но что-то изменилось… Возможно, сделка свершилась сразу, может быть, ей уже не нужно мое присутствие.

— Ты не должен был, — Хэйли сжала его ладонь.

— Уже ничего не изменится, — произнес он. — Не думай об этом.

Хэйли тяжело вздохнула. Ее спасение, так или иначе, стоило слишком дорого.