Частная жизнь в эпоху Волдеморта (джен)

После Валентинова дня Аякс подстерег Беллу в коридоре, спросил небрежно:

— Не хочешь поговорить со мной?

— Можно, если недолго, — ответила Белла.

— После ужина, в музыкальном классе.

— Нет, — покачала головой Белла. — Я не против поболтать, только не надо устраивать из этого свидание.

— Вот как, — он прямо посмотрел на нее. — А если я поболтаю с Адриенной Мур? Скажу ей, что это ты привела Гойл туда, где она подсмотрела одну милую сцену. Считай это моей валентинкой. Лучше поздно, чем никогда.

Аякс мерзко ухмыльнулся, а Беллатрикс вскинула голову. Сердце сразу застучало, ладони покрылись пОтом. Она никогда не напоминала себе, с чего на третьем курсе начались издевки над Адриенной; для всех Беллатрикс никак не была замешана в той истории, и даже себя саму успела в этом убедить. Сейчас она постаралась держаться непроницаемо:

— Хорошо, после ужина.

Черт, черт, Мерлин и Салазар. В этом году Белла совсем не находила времени для Аякса, пару раз он подходил, а она сразу сворачивала разговор. Думала, он потоскует и отстанет, вон с Клариссой же завел историю, может, на кого-нибудь еще переключится. Нельзя, чтобы Адриенна узнала, нельзя!

— Злишься на меня? — спросил он понимающе, когда Беллатрикс вошла в музыкальный класс. Она дернула плечом неопределенно:

— А ты что, собираешься меня преследовать? До сих пор никто не решался.

— Ну да, — снова эта ухмылка. — Они же не хотят, чтоб ты им надрала задницы, вот и не лезут. А я не против.

— Это тебе только кажется, — ледяным тоном осадила Белла.

Совсем просто оказалось увидеть в его памяти то, что нужно, и подправить. Но Белла не успокоилась. Она могла прочитать чужие мысли и даже принудить к какому-то действию, но изменить чувства человека, заставить Аякса перестать интересоваться ею — это была задача ей не по силам. Он один раз раскопал давнюю неприглядную историю, и, хоть теперь забыл про нее, но сможет опять пройти по своим следам, выяснить все заново — потому что тяга, побудившая его поступить так однажды, не исчезла. Может узнать и что-нибудь другое. И в следующий раз не возиться с предупреждениями, а нанести удар первым. Чтобы заставить действовать и ее. Что сделать с человеком, который ничего не боится? Вернее, которому приятно тебя бояться.

Шли дни — уроки, обеды, вечера в общей гостиной — Аякс больше не угрожал Белле, но она знала, что не может чувствовать себя в безопасности. Каждый раз, видя его, ловя его неподвижный взгляд, она понимала, что это тикающие заколдованные часы, отсроченная Бомбарда. Когда Терри обмолвился, что профессор Кеттлберн решил повести класс на экскурсию в горы, у нее мелькнула отчаянная мысль. Аякс тоже посещал Уход за волшебными существами. Белла немного поболтала с ним накануне, аккуратно заглянула ему в голову и воздействовала совсем незаметно. Потом потянулись уроки — история, трансфигурация, руны. Пока ребята, занимавшиеся волшебными существами, таскались по горам, Белла сидела на прорицаниях. Профессор Толкотт принес в класс разные травы, ученики жгли их и наблюдали за дымом. Белла закашлялась, учитель произнес «Агуаменти» и подал ей чашку с водой. Дым от ее стеблей шел понизу, и странным образом вдруг две струйки захлестнулись, образовав перекрестье. Она поняла, что произошло.

Вернулись одноклассники необычно притихшие, мрачные. Профессор сразу отправился к директору, а по замку пополз слух, что один из слизеринцев оступился и упал в расщелину, да так неудачно, что сломал шею.

Аякс в самом деле погиб. Его тело положили в одном из классов в слизеринской части замка, и ребята потянулись прощаться. Сначала Белла ощутила облегчение, но на следующее утро ее накрыла паника. Теперь она убила человека, по-настоящему убила. А ведь ей нет еще семнадцати. Что будет, если кто-нибудь узнает?.. Теперь она ни с кем не сможет быть откровенной, никогда. Зачем, зачем она это сделала. Она притворялась, что горюет и знает не больше остальных, скрывала ледяной ужас, от которого теперь не получалось избавиться. Иногда становилось чуть легче, но тут же возвращались воспоминания о совершенном; Белла поняла смысл легенд о несмываемых пятнах крови и неотмываемых руках. Ей казалось, что люди должны сторониться ее. Неужели ничего нельзя исправить. В голове у нее вспыхивали и гасли безумные прожекты. Можно было бы достать хроноворот, отправиться в прошлое и изменить события; Белла даже взяла книгу о магии времени, но не могла читать, глаза впустую скользили по строчкам.

Мать Аякса прибыла в Хогвартс за телом. Ее встретил Слагхорн, но Белле как старосте пришлось принять участие и сопровождать женщину. У миссис Гриндстоун был резкий визгливый голос, крашеные волосы и тяжелое немолодое лицо.

— Как же он мог быть таким неосторожным! — с истерической взвинченностью говорила она. — И куда смотрел этот ваш профессор…

— Мы не слишком близко общались с Аяксом. Но я заметила, он был подавлен и рассеян еще с прошлой весны, — мстительно сказала Беллатрикс. Она ничуть не сочувствовала женщине. Лицо у той вспыхнуло пятнами, и она наконец заткнулась. Отлично, угрюмо решила Белла, пусть подумает о своем вкладе в счастливую жизнь Аякса. Позже и отец появился, под руку с какой-то женщиной; увидев их, миссис Гриндстоун снова изменилась в лице. Вот мудак, обязательно надо было тащить сюда свою любовницу — Белле захотелось сплюнуть.

Когда труп забрали, ребята вздохнули полегче. Терри все еще выглядел потерянным, но остальные уже находили другие темы для разговоров. Понемногу и у Беллы отлегло от сердца. Она убедилась, что никто ее не подозревает, что смерть Аякса выглядит случайной. И, как ни странно, почувствовала себя куда лучше. Видимо, терзал ее перед тем не страх содеянного, а страх возмездия. Через неделю-другую она сказала себе: а в чем, собственно, дело?

Жизнь продолжалась.

Профессор Слагхорн известил класс, что им придется пройти профессиональную ориентацию. Беллатрикс искоса взглянула на Адриенну — для таких, как она, это актуально. Кому-то после школы придется зарабатывать наемным трудом. Но саму Беллатрикс такие вопросы не волновали, и она вернулась к Перцовому зелью.

Однако через месяц декан сказал Белле, что в понедельник на третьем уроке ей нужно будет подойти в его кабинет.

— Зачем, сэр? — она приподняла брови. — Я не собираюсь после школы искать места.

— Это всего лишь формальность, — мягко произнес Слагхорн. — Жду вас в условленное время.

Когда, отсидев историю магии, Белла вошла в кабинет декана, в углу в кресле там сидел директор Дамблдор. Она чуть запнулась, потом поздоровалась с обоими профессорами, как ни в чем ни бывало.

— Ну что же, мисс Блэк, — доброжелательно начал Слагхорн, — к какому занятию склоняется ваше сердце?

— В том маловероятном случае, если мне придется искать работу по найму, — Белла иронически улыбнулась и сделала небольшую паузу, как бы для того, чтобы слушатели могли оценить всю абсурдность такого предположения, — возможно, я могла бы заниматься предсказаниями. Учителя отмечали мои успехи в нумерологии и прорицаниях.

Слагхорн извлек учебные ведомости.

— Да, у вас хорошая успеваемость по этим предметам. Но почему такое экзотическое занятие?

— А что предложили бы вы? — переспросила Белла. — Аптекарь, целитель, аврор? Вряд ли мое семейство приняло бы такой выбор.

Она втянулась в игру.

— Миссис Хексхилл также обращала внимание на ваши успехи в рунической магии, — неожиданно подал голос Дамблдор. — И на ваш интерес к языкам и системам письма.

Белатрикс повернула голову, стараясь не встречаться глазами с директором. У нее появилось неприятное чувство, что он пытается узнать что-то, не имеющее отношения к игре в профессиональную ориентацию.

— Мне нравится учиться, сэр директор, — ангельским голосом сказала она.

— Весьма похвально, — серьезно ответил Дамблдор. — Вы отлично успеваете и в Защите от сил зла.

Он смотрел испытующе, и Белла подумала, не намекает ли профессор на ее успехи в темных искусствах? Разве мог он знать об этом? А почему нет? Он, как говорят, умеет быть осведомленным.

— Я считаю этот предмет важным, — ровно ответила Белла. — Необходимо быть в состоянии защитить свою жизнь.

Вскоре Слагхорн закончил процедуру, удовлетворившись высказанным Беллой смехотворным намерением стать гадалкой. Потом она расспросила сокурсников. Директор присутствовал не только на ее собеседовании, и это немного успокоило девушку. Она вдруг подумала, что, собственно, почему бы и не зарабатывать себе на жизнь. С ее происхождением и способностями перед ней все дороги открыты. Разумеется, работать мелкой служащей в Министерстве не совсем прилично, да и не хочется, а делать там карьеру до какого-нибудь внушительного поста скучновато. Но какое-то собственное дело вполне можно было бы иметь. Эти мысли были бунтарскими, потому что свои деньги означали возможность уйти от контроля семьи. Не слушаться больше родителей и не оглядываться на мужа, может быть, даже не выходить замуж или выйти за кого-нибудь неподобающего. Она еще немного помечтала, а потом подумала, что, возможно, руководство школы и рассчитывает на такую реакцию.

Спросила профессора Слагхорна, как раньше проводили профориентацию, и узнала, что профессор Дамблдор ввел ее совсем недавно. Ну конечно, подвела Белла скептический итог. Чтобы расшатать традиции чистокровных семейств. А Кассий Уилкс понимающе сказал:

— Это из-за наплыва грязнокровок.

— Маглорожденных, — мягко поправил его Слагхорн. — Да, думаю, этот фактор имеет значение. Им неоткуда знать, что может пригодиться в магическом мире.

— Ну и собеседовали бы только их, — пожала плечами Анат.

— Это была бы явная сегрегация. Сразу бы все узнали, какое у кого происхождение, — хмыкнул Кассий.

— Да, мы стараемся не подчеркивать статус крови учеников, — сухо прервал его Слагхорн.